"Поверь, шахматы - самый бездушный и кровавый вид спорта..."

Вспышки камер. Снова толпа, только в этот раз из журналистов. Мужчины в строгих смокингах. Звон бокалов с шампанским... Сотни людей хотели обратить внимание Элизабет Хармон на себя, но она была непреклонна. Шахматистка одарила рукопожатиями только мистера Широтова, организатора турнира, и парочку уже побеждённых соперников. На памятном фото, которое позже Бэт разорвёт на клочья, остались запечатлены все участники. Фотограф попросил девушку встать по центру, делая акцент именно на ней. Действительно, тогда сложно было оторвать взгляд от рыжеволосой 19-ти летней девушки, посягнувшей на титул сильнейшего шахматиста в мире. Она поправила воротник роскошной бежевой блузы, встряхнула головой, что заставило взлететь американские локоны, и встала в удобную позу, грациозно положив руку на талию. На её лице изобразилась улыбка, но она была холодной. Чрезмерная бледность кожи вовсе не казалась болезненной, как раньше, а глаза приобрели совершенно взрослый взгляд. Сильнейшие внутренние переживания и сомнения не отразились на её сосредоточенном лице. Сегодня она была в туфлях на небольшом каблуке, что было в новинку для девушки, предпочитающей балетки. Элизабет имела вкус на одежду и старалась не отставать от моды. Теперь же она надела довольно короткую тёмно-коричневую юбку, приобретённую на свой первый гонорар. Когда фотосессия окончилась, приглашённые гости направились на места, а комментаторы в свои кабинеты. Участников пригласили к входу в игральный зал, куда они должны были войти с торжественным объявлением. Бэт заняла в очереди предпоследнее место после представителя Италии. Она заинтересованно смотрела по сторонам и прикидывала результаты партий за второе и третье место, исходя из пар игроков. Кто-то сзади коснулся её плеча, но Элизабет не подала виду, что заметила это. «Мисс Хармон, приветствую!» - послушался голос репортёра, который взял у Элизабет первое интервью, когда ей было всего 16. Шахматистка резко обернулась и хотела сказать пару слов давнему знакомому, но лишь одобрительно махнула рукой. Она вдруг почувствовала запах приторно-сладких духов рядом с собой, поняв что Борков со своей соратницей стоит в паре шагов от неё. Элизабет почувствовала напряжение. Она знала, что эта неприятная женщина прямо сейчас смотрит на неё, чтобы угадать настроение, а значит и характер игры. Шахматистка старалась не обращать внимания на Боргова, который, кажется, вовсе не изменился с их последней встречи. 48-летний гроссмейстер имел типичную внешность дипломата. Сложно было представить этого серьёзного тёмноволосого мужчину рабочим или учителем, с его лица никогда не сходил оттенок угрюмой задумчивости. 2 встречи, 2 игры и 2 поражения от русского, впечатлявшего своей тактикой. У него не было характерного шахматного «почерка». Василий Боргов не выражал никаких эмоций, моментами напоминал бездушного робота. Он мог за пару минут раскусить соперника и выставить его в позорном свете. Однако Василий уважал Элизабет Хармон, считал её достойным игроком, хотя никогда не произносил этого вслух. Музыканты умолкли. Диктор официально открыл 32-ой Советский шахматный чемпионат. Участники один за другим стали прибывать к подготовленным для них столам. «Господин Хэльстрон, Швеция», - объявил диктор. Элизабет увидела: очередь стремительно уменьшается. Ей срочно захотелось выпить хотя бы один бокал шампанского, но официантов не оказалось рядом. Девушка стиснула зубы и пожалела, что не сделала этого раньше. «Товарищ Луценко, СССР…» Послушались бурные аплодисменты. «Господин Фленто, Италия…» Шахматистка набрала воздуха в грудь и приготовилась к выходу: «Сейчас…». «Мисс Хармон, США…». Элизабет шагнула в зал и очутилась в полумраке. Огромное помещение освещалось несколькими лампами, протянутыми с потолка, над столами шахматистов. Ранее она не видала такого грандиозного турнира: зрители, размещённые на отдельных балконах, комментаторы, доносящие до болельщиков на улице ход игры, множество швейцаров, судей, журналистов…. Шахматистка прошла, как по подиуму, к своему столу. Аплодисменты наконец смолкли. Бэт села на стул и близко пододвинула его к столу. «Боже мой, какие фигуры!» - она моментально оценила искусную работу мастера. Шахматная доска манила своей солидностью. Должно быть, это самые дорогие шахматы, которые она видела. «Товарищ Боргов, СССР!» Зал восторженно встретил гроссмейстера. Мужчина наслаждался своей статусностью, поэтому шёл медленно, не торопясь. Элизабет спешно взяла графин и налила себе стакан воды. Он точно должен был ей пригодиться. Шахматистка встала, приветствуя соперника. Тот протянул ей руку. Традиционное рукопожатие отрезало былые переживания Элизабет. Она заняла своё место и ждала объявления начала партии. Девушка поставила локти на стол и положила подбородок на внешнюю часть рук, пальцы которых были переплетены. Эту позу считали её коронной в шахматистских кругах. Элизабет осторожно взглянула на Боргова, отрываясь от доски. Он задумчиво смотрел в стол, не обращая на неё никакого внимания. «Как можно быть таким…» - вздохнула шахматистка. Подошедший помощник судьи нажал кнопку на настольном секундомере. Игра началась.