"Поверь, шахматы - самый бездушный и кровавый вид спорта..."

Шумный Нью-Йорк потрясли неожиданные новости из СССР. Анатолий Добрынин заказал секретарше крепкий кофе, желая остаться один, и скомкал почётную грамоту с подписями многих влиятельных людей, приготовленную к возвращению Элизабет Хармон. Русский посол, который первым в Америке узнал об исходе партии, отложил свои дела и немедленно совершил пару телефонных звонков. Он был на распутье. Торжественный вечер, что должен состоятся на следующей неделе в честь победы американской шахматистки, был отменён. «А как хорошо всё шло… Интервью, обещания, сотрудничества, многочисленные пари, ставки… Всё в трубу!» - досадно подытожил мужчина, тяжело опустившись в кресло. По его представлению, Элизабет должна была одержать победу не только над русским гроссмейстером, но и над всяческими стереотипами о шахматистах. Какое отношение он мог иметь к шахматам? Ему нравились тишина и спокойствие. Возможно, поэтому Анатолий когда-то впервые присел к шахматной доске и стал изучать фигуры. Мужчина считал, что навыки в этом виде спорта обязательно пригодятся в жизни политика. Так и произошло, многие из его друзей увлекались шахматами. Уровень игры Добрынина был далёк от профессионального, но он умел располагать к себе действительно талантливых шахматистов. Посол всегда подчёркивал, что ему даже в радость одержать очередное поражение от именитого игрока. Добрынин владел элитным шахматным клубом в самом центре Нью-Йорка, где собирались высокопоставленные лица в надежде пропустить партию с настоящими гуру шахмат. При этом в заведении имелась школа, созданная для обучения детей шахматному искусству. Такой благотворительный жест был лишь формальностью. На самом деле всех волновали будущие победы этих детишек исключительно с финансовой точки зрения. Популярность шахматных турниров набирала обороты. В народ всё больше просачивались слухи о шестизначных выйгрышах гроссмейстеров. Талантливый шахматист мог рассчитывать на статус, знакомства с влиятельными людьми, большие доходы, фанатскую базу. Любительский спорт перестал быть просто любительским… *** Анатолий Добрынин познакомился с Элизабет за пару месяцев до её отъезда в СССР. Тогда он увидел пред собой девушку, способную свернуть горы, стать настоящей мировой сенсацией. Он услышал её единственную просьбу о покупке билетов на самолёт до Москвы, ни минуты не раздумывая, помог и позаботился о том, чтобы эта рабочая командировка была приятной и комфортной. Именно он нанял телохранителя, чтобы она не переживала о безопасности, и собрал для миссии полноценную американскую делегацию. На всё это ушла уйма денег, но Анатолий не был скрягой. Послу хотелось чтобы Элизабет впоследствии чувствовала себя обязанной ему и принимала все условия в благодарность за помощь. Он весело посвистывал, мечтая о том, как Бэт станет старшим преподавателем в шахматной школе и будет заглядывать на закрытые вечера для представителей власти. Определённо, это гениальная девчонка могла принести очень, очень много денег. Теперь ему ничего не оставалось делать. В голове мелькал образ Элизабет, которая будто специально поломала все его мечты. Он представил сцену, когда она вновь войдёт в эту дверь без стука и робко произнесёт: "Я не смогла". Может быть, она протянет ему конверт с деньгами... "Да откуда ж ей, бедняжке, их теперь взять?" - Анатолий разочаровано склонил голову на бок. Вошла секретарша с чашкой дорогого чёрного кофе в руках. Приятный кофейный запах расплылся по кабинету. Мужчина поблагодарил сотрудницу и тут же забыл про её визит, оставив напиток не тронутым. "Что скажу Филлипу? Джозеф будет в шоке! Главное теперь забрать у него револьвер... Эх, Бэтти, Бэтти..." - пробубнил он и всё-таки решил начать решение проблемы. Анатолий открыл окно, ведущее на Таймс Сквер, и принялся рассматривать заголовки свежих газет. Напротив находилась главная городская типография, которая выставляла номера многотиражки на витрину. "Элизабет Хармон отказалась от победы", "Запрещённый приём: игра будет аннулирована", "Партия года или слёзы десятилетия", "Шахматы без правил", "Элизабет Хармон:её правда" - заголовки пестрили скандальными новостями. "Как? Уже????"- посол пошатнулся назад. Данную ситуацию следовало приподнести народу, как можно аккуратнее, полагал он. Кроме того, Добрынин должен был оправдаться в своих кругах. Он моментально скользнул к небольшому гардеробу и через пару минут сборов вышел на улицу к экипажу. Люди останавливались, спешили узнать последние новости, потому скупали газеты. Некоторые шумно обсуждали произошедшее, искали виноватых. Махнув на них рукой, Добрынин сел в машину и отправился по срочным делам. *** Элизабет проснулась от требовательного стука в дверь. По отсутствию света в комнате она поняла: уже ночь. Девушка заснула в сидячем положении, прижавшись к шкафу с канцтоварами. Она обхватила колени руками и обнаружила, что в порыве ярости съела все зелёные таблетки. ...Бэт удивилась, что осталась жива... Голова предательски болела, отказываясь принимать случившееся. Шахматистка вдруг вспомнила, как ворвалась в кабинет и увидела баночку с транквилизатором, которая мирно стояла на полке. Ей захотелось уничтожить всех и вся. Прежде всего себя. Мысли о суициде были не в новинку для Элизабет, но в этот раз всё зашло слишком далеко... Кто-то яростно стучал кулаком в дверь. Бэт злобно улыбнулась, понимая что просто так эта тяжёлая дверь не поддастся. Уже проверено. "Я НЕ ОТКРОЮ!" - крикнула она, стараясь встать на ноги. Послышался говор нескольких мужчин. Шатаясь, Элизабет прошлась по комнате, налила себе воды, самостоятельно подняла чемодан и надела ботинки. Ей было лень вслушиваться в диалог говорящих, она предпочла слушать свои мысли. "Ну всё, мисс Хармон, наша остановочка! Слезайте. Думали просто? Просто будет без всего, один на один? Без бухла и таблеток? Без пойла и зелёных предателей?!?? Нееет! Это всё...всё!! Тебе за всё хорошее! За твой эгоизм, за жестокость, за то что ты чеканутая алкоголичка. Теперь осталось свехнуться...А почему осталось? До этого шаг. Просто возьми и объяви кто ты и что ты. Обрежь волосы, перестань замазывать синяки под глазами, скрывать ломку. Да... Ты читала про то, что все знаменитые люди наркоманы? Пикассо, The Beatles... Прими эту истину и скройся. Уйди с Олимпа. Хах, хотя ты на него так и не забралась. Какой пример показываешь этим детишкам? Ну, которые просят оставить автограф..." Элизабет решила действовать. Она уверенно подошла к столу, взяла металлические ножницы и засомневалась. С чего начать? На лицо упала выпрямившаяся тонкая прядь. Резкое чикание ножниц и... половина рыжей прядки оказалась на полу. Девушка остановилась. Она увидела нечто ужасное в своём поступке. В голове промелькнула сцена, когда она сделала такой милый и неловкий комплимент Бэнни: "Мне нравятся твои волосы..." Элизабет вспомнила о нём. Стала представлять его реакцию на трагические новости. "Он бы не хотел, чтобы я... Я должна с ним поговорить!" Шахматистка подошла к двери, за которой не было ни звука. Она почувствовала, что сопровождающий не ушёл. Он не мог её бросить. Он, верно, стоит в коридоре и ждёт, пока она одумается. Молчит и вслушивается в каждый шорох. Бэт припала к двери и опустилась на колени. "Мистер Снайдер, вы меня слышите?" - неуверенно проговорила она. Чёткое "да" послышалось из пустынного коридора. Их разделяла только дверь. "Я знала, что вы тут" - умиротворённо сказала Бэт: "Спасибо, что дали мне время. Я ценю..." "Не за что. ...Вы плачете?" "Я уже не могу плакать"- грустно подытожила девушка: "Мне плохо". Мужчина близко не подпускал зевак и журналистов к её комнате. Далось это не легко, но покой был необходим. Когда он устал ждать, попросил ключи от кабинета, но оказалось, что вахтёр уже ушёл домой. Мистер Снайдер не был равнодушным человеком, потому решил ждать столько, сколько понадобится. Он боялся, что шахматистка наложила на себя руки, когда не услышал ответа. Мужчина стучал так громко, что чуть не сломал облицовку. Её возмущенный крик заставил его прочувствовать всю боль человека, чьи мечты рухнули. Теперь своей целью он считал возвращение Бэт к "жизни". Он дотронулся до дверной ручки и заботливо проговорил: "Я понимаю, мисс Хармон. Вам надо отвлечься, прогуляться по парку. Я оставлю вас одну, но позже. Я был тогда в зале, вы видели. Теперь же...Вы вините себя, а не его. Ваше право, я вас плохо знаю. Но знаете, говорят, что в игре были нарушения с советской стороны..." "Не лезьте, нарушений не было. Он победил" - отрезала Бэт. "...Вы хотите пить?" "Только если водку" "Не уверен, что смогу достать..." "Пожалуйста!" "Хорошо, но помните: наш рейс через 8 часов" "Рейс?" "Самолёт до Нью-Йорка. Выезд в аэропорт через 3 часа. Я позабочусь об анонимности, если хотите" "Хочу" "Мне уйти?" "Что? Нет. Нет... Поговорите со мной, пожалуйста... Я боюсь быть одна" "Тогда откройте дверь" "Да, сейчас!" Элизабет вскочила и моментально дёрнула затвор. Мистер Снайдер снял шляпу и вошёл внутрь. Бэт подняла на него свои безжизненные глаза. Сопровождающий полез за чем-то в карман. Он достал белый платок и подошёл к ней вплотную. "Разрешите" Элизабет не плакала, но её тушь растеклась по щекам, образуя огромные чёрные синяки. Снайдер смочил платок и аккуратно вытер их. Платок полетел в мусорку. "Спасибо..." - робко поблагодарила Бэт. Девушка протянула руки и заключила его в объятиях. Она нежно прижалась к единственному мужчине, не оставившему её в беде, и постепенно пришла в себя. Он помог ей переодеться и обыкновенно взял небольшой чемодан. Мистер Снайдер позаботился, чтобы их уезд остался незамеченным. Они вышли из дворца через чёрный вход, который выходил на какую-то аллею. Подстриженные кусты и дорожки были заметены снегом. Стало так холодно, что Элизабет пришлось переодеть шапку. Американцы пересекли несколько дорожек и увидели красную "Волгу". Автомобиль был не таким величественным, как "Чайка". Меньше всего сейчас Элизабет хотела роскошного приёма. Это было не важно. Она самостоятельно открыла дверь, села в машину и через полчаса задремала. "Элизабет, позвольте" - услышала она сквозь сон. Её нетрезвое дыхание заставило сильно запотеть окно. Она отстранилась, не открывая глаз. Водитель протёр стекло и завернул на аэропорт.