Волнения озера Юньмэн

      — Старейшина Илина! — завопил Цзинь Лин, подскакивая на ноги, едва заметно пошатнувшись из-за надавившего на виски болезненного головокружения, и оттолкнул от себя юношу, который лишь удивлённо вздохнул и повалился на пирс, едва успев подставить ладони, чтобы не разбить затылок об дерево.       Не было секретом то, что Цзинь Лин люто ненавидел Вэй Усяня — Старейшину Илина. Несмотря на то, что Вэй Ин был уже давно мёртв, когда сам мальчик начал осознавать себя как личность и думать, он всё равно продолжал портить мальчику жизнь, даже будучи обычной страшилкой, которой пугали маленьких детей, подходящих слишком близко к берегу или убегавших за пределы своих деревушек. Не ходи к озеру — выскочат оттуда злобные гули, которыми управляет Старейшина Илина, и утащат под воду.       Пусть Цзинь Лин все эти сказки считал глупыми и совершенно точно просто надуманными, в то, что Вэй Усянь способен на подобные злодеяния, он верил.       Вэй Ин испортил репутацию Ордена его дяди, убил его родителей и перевернул мир заклинателей с ног на голову, а теперь просто стоял и улыбался, будто даже не подозревал о том, что совершал подобные злодеяния.        — Кто? — переспросил Вэй Усянь и склонил голову набок, щурясь.        — Ты, собачий помёт! — заорал Цзинь Лин, бранясь и одновременно с этим пытаясь нащупать на своём поясе Суйхуа — однако меча нигде не оказалось. Наверное, он потерял его в озере, но времени на то, чтобы искать Суйхуа где-то в воде, не было, поэтому мальчик отступил назад, вглядываясь в даль и словно пытаясь что-то рассмотреть. Увидев, как волны разомкнулись, позволяя светлой шерсти показаться над гладью, он озлобленно нахмурился и ядовито улыбнулся. — Ты убил моих родителей, и я, Цзинь Жулань, здесь, чтобы отомстить тебе, Старейшина Илина, Вэй Усянь.       Цзинь Лин вырвал свою руку из чужой хватки и, грубо пнув юношу по колену, быстро приложил два пальца — средний и большой — к губам, набрал в лёгкие побольше воздуха и свистнул что есть сил:        — Фея!       Улыбка с лица Вэй Усяня быстро соскользнула, стоило большим собачьим лапам забарабанить по сухой пристани.       Собака вылетела из-под пирса, поскальзываясь и едва не заваливаясь на мокрые бока, и озлобленно залаяла на юношу, агрессивно скаля зубы. Цзинь Лин подтянулся, схватил её за холку, трепля по голове — хорошая девочка, вовремя пришла — и начал отталкивать от себя Фею, вспомнив, с кем имеет дело.       Это ведь был Старейшина Илина. Мерзкий, презренный убийца, который не побрезговал убить ту, кто растила его практически всю сознательную жизнь, и его отца, на секунду, главу Ордена. Значит, и перед какой-то собакой-оборотнем он не остановится, просто перехватив её и даже не используя меч — он много слышал о том, что этот Вэй Ин в последние годы собственной жизни свой легендарный «Суйбянь» не использовал, предпочитая носить его на поясе и заставлять Глав Орденов скрипеть зубами от досады и чувства унижения.       Цзинь Лин испуганно зажмурился, прижимая к себе всё ещё рычащую Фею за шею, но тут же приоткрыл один глаз, понимая, что ничего не происходит и никого не убивают. Тот самый убийца, некогда славный заклинатель и устрашающий Старейшина Илина сейчас превратился в маленького испуганного мальчишку и огромными от страха глазами смотрел на небольшую собаку-оборотня, которая, кажется, Вэй Усяня боялась больше, чем он её. Вэй Ин задышал громко и быстро, кажется, задыхаясь, а Фея, поняв, что преимущество у неё, и хозяйкой положения является она, подскочила и начала звонко лаять и скалить зубы, иногда щёлкая мощными челюстями.       Вэй Усянь вдруг запутался в собственных ногах, полетел назад, болезненно рухнув на копчик, и громко рвано вздохнул, не в силах даже позвать на помощь. Фея шагнула в его сторону, беззвучно поставив большую лапу на деревянный пирс, и юноша вздрогнул, мгновенно.        — Чёрт! Убери собаку! — запричитал он, трясясь всем телом и испуганно отползая назад. — Пожалуйста, убери её!       Цзинь Лин растерянно замер, смотря на то, как уже почти взрослый юноша жмётся к краю пирса, и вскинул брови.        — Ты…       Вэй Усянь… боится собак.       Вэй Усянь боится собак!       Это был его шанс.        — Фея, взять! — крикнул Цзинь Лин, махнув ладонью в сторону Старейшины Илина, и с непонятным ему самому наслаждением проследил за тем, как Фея взвыла и бросилась в сторону юноши, громко скаля зубы.       Испуганно вздрогнув, Вэй Усянь дрогнувшим голосом просипел:        — Ч-чёрт, нет, стой! — видя, что просьбы никак не действуют на мальчишку, он начал отползать назад и кричать, но взгляда с собаки не сводил, словно та была самым страшным чудовищем и могла кинуться на него в любую секунду, схватить за горло и трепать, пока сам юноша не обмякнет. — Цзян Чэн! Цзян Чэн! Шицзе! Дядя Цзян!       Цзинь Лин чувствовал себя практически всемогущим. Главный ужас всех заклинателей, переживших Аннигиляцию солнца, сейчас в страхе бормотал и пытался избежать зубов его собаки. Ему нужно лишь свистнуть — и Фея бросится вперёд, с легкостью разорвав тело убийцы на клочки.       Вдруг Цзинь Лин вскрикнул, когда кто-то схватил его за ворот ханьфу и резко дёрнул вверх, заставляя повиснуть в воздухе — мальчик услышал треск дорогой ткани и начал брыкаться, намереваясь пнуть в живот неожиданное подкрепление для убийцы его родителей. Тот, кто держал его, был, безусловно, сильным — скорее всего, этим человеком был какой-нибудь старший заклинатель, приспешник Старейшины Илина, или…       Цзинь Лин похолодел и на секунду перестал дёргаться.       Или Призрачный генерал.       Призрачным генералом называли Лютого Мертвеца — Вэнь Нина, который служил Вэй Усяню и был его верным сторожевым псом, готовым кидаться на врагов и рвать их в клочья до последнего. Призрачным генералом пугали всех маленьких детей, которые решали убежать за пределы своей деревни, и даже некоторые заклинатели содрогались, когда слышали это имя. Честно признаться, Цзинь Лин и сам нервно передёргивал плечами, когда представлял это мерзкое зрелище — мёртвая серая кожа, грязные спутанные волосы, рваные и старые одежды увядшего ордена Цишань Вэнь, которые внушали в участвующих в войне людей искренний ужас, озлобленный оскал и осознанный взгляд потемневших глаз… Даже будь ты сто раз не ребёнком, всё равно испугаешься.       Когда-то давно, когда Вэй Усянь ещё был молодым и не имел своей армии мертвецов, он уже тогда задумал возвыситься над другими заклинателями и начал искать своих будущих приспешников в других Орденах, потому что в приютившем его Юньмэн Цзян не нашлось никого, кто готов был бы предать своего главу и встать на скользкую тёмную дорожку. Зато нашлись такие в Цишань Вэнь — давно угасшем заклинательском Ордене, который погубил множество людей, когда-то сжёг Облачные Глубины и Пристань Лотоса — и именно оттуда выходцем был Призрачный генерал. Вэнь Нин искренне восхищался тёмной магией, которую демонстрировал отступник, поэтому согласился на предательство и присоединился к Вэй Усяню. Уже тогда дядя Чэн, став главой Ордена, выгнал тёмного культиватора и велел никогда больше не возвращаться, из-за чего ему — и нескольким выжившим псам из Цишань — пришлось поселиться на горе Луаньцзан.       Убив Вэнь Нина за непослушание, Старейшина Илина создал собственными руками монстра, который был способен сразиться с целой армией обычных заклинателей, и сделал его своей верной цепной псиной, от имени которого дрожали все, кто когда-либо встречался с Призрачным Генералом. На своей горе Вэй Усянь с помощью этого мертвеца убивал других людей, воровал детей и даже насиловал женщин!       По крайней мере, эту историю ему рассказывали адепты Юньмэна и со страхом пересказывали слуги, впрочем, каждый раз добавляя всё новый и новый факт. Но одно Цзинь Лин знал точно — Вэй Усянь был грязным убийцей, который не побрезговал и уничтожил молодую семейную пару Цзинь.       Цзинь Лин медленно повернул голову и вдруг столкнулся со светлыми миндалевидными глазами, после чего едва не завопил от удивления — это же был дядя Чэн! Он начал брыкаться с новой силой в надежде на то, что Цзян Чэн его отпустит, однако чужая рука лишь неласково встряхнула его, заставляя мальчика болезненно прикусить язык и клацнуть зубами.        — Ты! — он вцепился в Цзинь Лина, смежив брови и скривив губы от злости, и бросил сердитый взгляд на Фею, которая притихла и уныло помахивала хвостом, собирая все щепки и мелкий мусор мокрой шерстью. Потом, словно что-то вспомнив, Цзян Чэн, значительно помолодевший, заметил вдруг Цзинь Лин, швырнул мальчика на землю и быстрым шагом направился к Усяню — тот всё ещё пятился, и, кажется, был не в силах даже встать. — Вэй Ин, закрой глаза!       Старейшина Илина послушно закрыл глаза и впился пальцами в плечо Цзян Чэна, и только после этого он вновь смог нормально мыслить, хотя ноги и руки у Вэй Усяня всё ещё дрожали.        — Это приглашённый ученик из Ланьлина, Чэн-Чэн, не злись так, — Вэй Усянь постарался ободряюще улыбнуться ему и поднял дрожащие руки вверх, будто сдавался перед кем-то. — Он ещё маленький, не знакомый с правилами Пристани Лотоса. Наверное, я сам его напугал, поэтому он и приказал своей собаке облаять меня… Не все ведь адепты знают о том, что я их боюсь.       Цзян Чэн озлобленно фыркнул, не зная наверняка, на кого злиться больше — на Вэй Ина с его странной фобией или маленького лгуна из Ланьлина, который представился учеником, пробрался в Пристань Лотоса и навёл столько шуму, ещё и перепугал Усяня.        — В этом году у нас не было приглашённых учеников из Ланьлин Цзинь! — нахмурился будущий хозяин Пирса Лотоса и, вспомнив про собаку, перевёл на неё грозный взгляд, заставляя Фею прижаться к пристани и тихо тявкнуть, словно признавая свою слабость перед ним. Морщины на лбу Цзян Чэна вдруг разгладились, и он недоверчиво произнёс имя, которое, казалось, уже стёрлось из памяти: — Жасмин?       Чтобы ещё сильнее не пугать Вэй Ина, он чуть отошёл, перед этим убеждаясь в том, что тот сам сможет стоять на ногах, и присел на корточки перед собакой-оборотнем, похлопывая ладонью по деревянной пристани.       Фея, недоверчиво обнюхав воздух рядом с ним, вдруг радостно завиляла хвостом, тявкнула и кинулась к Цзян Чэну, радостно подпрыгивая, пока сам юноша удивлённо гладил её по холке и нежно трепал за ушами.        — Фея, ко мне! — позвал Цзинь Лин и коротко свистнул, когда заметил, что она не заметила никакого различия между этим Цзян Чэном и тем, кого она и мальчик знали.       Собака растерянно оглянулась на своего хозяина, не понимая, почему её лишили ласки от уже знакомого человека, но всё же коротко тявкнула и вернулась к ногам Цзинь Лина.        — Ты… сын Цзинь Гуаншаня? — нахмурившись, спросил Цзян Чэн, заставляя мальчишку огорчённо скривиться лицом. — Как я уже сказал, в этом году Пристань Лотоса не приглашала учеников из Ланьлин Цзинь, как и вы не собирались отправлять к нам никого на обучение. Так что ты здесь делаешь?        — Моего отца зовут Цзинь Цзысюань!        — Цзинь Цзысюань? Он старше тебя на года три, поэтому сейчас проходит обучение в Гусу вместе со мной, и явно не может быть твоим отцом, кажется, ты что-то путаешь, — юноша скрестил руки на груди и смежил брови ещё сильнее. — Вэй Ин, он ударился головой?        — Я вытащил его из озера, вполне возможно, что он ударился об камни или просто слишком долго пробыл там без воздуха, — спокойно кивнул Вэй Ин, впрочем, опять прячась за спину Цзян Чэна и недоверчиво наблюдая за собакой, которая вывалила язык из клыкастой пасти и шумно дышала, словно ей было жарко. Жест этот выглядел угрожающе, и, даже несмотря на то, что в детстве а-Чэн объяснил ему, что так они улыбаются, мурашки всё ещё гуляли по его спине, заставляя то и дело вздрагивать, когда он сталкивался взглядом с по-волчьи жёлтыми глазами.       На пристани было жарко. Солнце светило ярко и припекало, из-за чего в беседке рядом с озером было просто невозможно сидеть — её крыша нагрелась и источала такой жар, что любой, просидевший под ней больше двадцати минут человек может с легкостью получить солнечный удар. Цзинь Лин только сейчас заметил то, что дождь больше не барабанил по лицу, озеро не бушевало, ударяясь волнами о берег, а вокруг стояла середина поры Колошения хлебов или начало Летнего солнцестояния*.       Судя по тому, как высоко висело солнце, сейчас шла десятая стража и была середина часа петуха. Но… Цзинь Лин почти на сто процентов был уверен, что несколько палочек благовоний назад ещё был час собаки, как же время успело так быстро вернуться на несколько страж назад?       Молодой господин Цзинь опустил плечи и оглянулся — действительно, вокруг не было ни намёка на недавно льющий дождь. Что за чертовщина происходит?       Цзинь Лин растерянно замер, а Фея у его ног перестала вилять хвостом, будто почувствовала его настроение. Он хотел было спросить про дождь, однако чужие слова заставили его сердце упасть в желудок, а после начать биться с новой силой, и мальчик сжал ладонью свой пояс, на котором должен был висеть Суйхуа — меч его отца.        — Что?.. Он жив? Дядя Чэн, о чём ты говоришь?       Цзян Чэн удивлённо вскинул брови.        — Какой я тебе дядя? — он глубоко вздохнул, потёр двумя пальцами точку на своём лбу, бормоча под нос что-то вроде «кажется, всё же ударился» и выпрямился. — Как тебя зовут, молодой господин Цзинь?        — Я… — Цзинь Лин сделал шаг назад и сглотнул. — Я Цзинь Лин. Вежливое имя — Жулань.        — Значит, Цзинь Лин. Извини за подобный приём, но мой брат с детства боится собак, поэтому её придётся оставить здесь, — Фея жалобно тявкнула, а Цзян Чэн бросил на неё внимательный взгляд, и Цзинь Лин вспомнил, что сначала дядя назвал её «Жасмин». Неужели у него была такая же собака? — Давай, мы сейчас все успокоимся и пойдем к моим родителям. Отец напишет письмо в твой Орден, и тебя заберут отсюда всего через десяток часов…       Цзинь Лин сделал шаг назад, бросил взгляд на прячущегося за спиной Цзян Чэна Вэй Усяня и, наконец, понял, в чём дело.       Он в прошлом.       Он, чёрт возьми, в прошлом! Поэтому дядя Цзян выглядит так молодо, поэтому Вэй Усянь похож на обычного ученика, а не Старейшину Илина…       Значит, если он сейчас убьёт его, родители Цзинь Лина останутся живы, Пристань Лотоса никто не будет сжигать, а Призрачный Генерал и вовсе не обретёт свой титул. Цзинь Лин нахмурился, шагнул в сторону Цзян Чэна…       И толкнул его в сторону, заставив Вэй Ина, который повис на своём названом брате, протянуть удивлённое «ха-а?», после чего вцепился в его серые одежды. На мгновение Цзинь Лин столкнулся взглядом с Вэй Усянем, а в следующую секунду они вместе летели в озеро, вот только выплыть в этот раз мог только один человек.