Убийца Акаме: Обратная сторона титанизма

Надженда проводила время с Великим Лордом, называя его «Месс» и желая узнать его секреты. Это вызвало ревность у Лаббока. — Что босс нашла в этом седом блаженном типе? Неужели его мордашка лучше моей?! Или дело в том, что он выше ростом? У Булата, который видел Месса без одежды, случился приступ хохота, с которым не так просто было справиться. — Эй, хватит ржать! — Лаббок, я не думаю, что наш Месс может составить тебе конкуренцию, — с улыбкой проговорил Булат. — Ы-ых! Да ну тебя! — Лаббок отмахнулся. Он оставил остальных и подошёл к двери, за которой происходил разговор. — У меня был сон, — рассказывал Лорд. — Очень жуткий, я надеюсь, это не исполнится… — Расскажите. — Там был огонь чёрного цвета. И исходил этот огонь зла от некого человека, чья кожа была смугла, а волосы — белы, — Лорд коснулся своих волос, — как у меня вот. Он станет светочем тьмы и зла. И я видел, как он восстал из самого ада, из геенны, вышел из чрева Мота, чтобы сам ввергнуть Моту в пасть других [1]. — «Небось босс с ним воркует! Что же делать?! Точно, я просто очень низкий! Босс любит высоких мужчин!» Лаббок думал об этом. Су — мужчина очень даже высокий — стоял у двери и старожил покои. — Лаббок, тебе так интересно, о чём они говорят? — взглянул на него тот, кто имел внешность рогатого молодца. — А-ах! — Лаббок отмахнулся снова. — Пойду напьюсь лучше! Он не смог уйти. Потом опять придвинул ухо к двери. Он боялся услышать стоны страсти. — И я видел, как рана этого зверя была исцелена, — рассказывал Лорд. — Честно говоря, — Надженда покачала головой, — я не понимаю, о ком вы. Вы говорили о появлении Эсдес с Севера? — Она — иное. Тогда я не видел такого мрака. Зло Эсдес — зло земное, от этого мира. А зло этого второго зверя, чья рана исцелена, это нечто не от мира сего. Его лик скрывает череп демона… Лорд пространно моргал. Потом взглянул на Надженду. — С вашего позволения, я хочу помолиться один, может Господь поможет мне растолковать мой сон? — Да, конечно, не смею мешать, Месс. Надженда чуть не дала по лбу Лаббоку — а тот успел заглянуть за двери и увидеть Лорд без большей части одежды. — Он-он… — Лаббок — он наполовину опасный зверь, — несколько строго взглянула на него Надженда. — А-а-а… Да я ничего, просто ничего, босс! — Лаббок отступил назад. А в мыслях прогремело: — «Боссу, что, нравятся парни, у которых ниже пояса тентакли?!» — У Месса был сон, — Надженда позже вышла ко всей команде и рассказала содержание этого сновидения. — Я вот понятие не имею, кто тот смуглый парень с белыми волосами, чья рана… — Сюра! — широко раскрыл глаза Булат. — Но я точно убил его! — Сюра? Это, — Саë не сразу смогла сориентироваться в том кто это — в конце концов она была девушкой из деревни и не очень запоминала имена вторичных негодяев. — Сын Онеста, — уточнила Леоне. — К удивлению наредкость, возможно даже ещё более худший человек, чем его отец, — сосала леденец Челси. — Скорее всего это он, — верно понял Булат. — Я раньше был уверен, правда, что мертвецы не возвращаются. Но… Мы должны найти этого восставшего из ада и, если надо, сломать его иглу, вбить кол в сердце, да что угодно сделать, чтобы он более не вернулся! — Порубить на части, — продолжила мысль Леоне, — если смерть его не берёт, раскидать эти части по всему свету, чтобы гадина никогда больше не срослась вновь! — Я заметил, сон нашего Месса очень абстрактен, — спокойно молвил Су. — И говорит о том, что зло этого «зверя» будет не от мира сего. — А вот это я уже не знаю, как истолковать, — снова покачала головой Надженда. И кое-что вспомнила. — Кроме Сюры есть ещё кое-кто с такой внешностью. Она рассказал: — Госпожа Надженда, вы прекрасны, — так просил руки и сердца молодой человек, обладатель белых волос, смуглой кожи и приятной внешности. Он стоял на коленях. — Пожалуйста, откажитесь от должности генерала и станьте моей женой. — Я не могу этого сделать, — прямо сказала ему тогда Надженда, ещё совсем юная, с длинной косой. — Почему? Я — императорской крови! Вы будете под защитой до конца жизни! — У меня есть дела, который необходимо сделать, — Надженда просто развернулась и ушла. — Госпожа Надженда… — очень расстроился этот парень. — Но кем был этого молодой человек, э-э, я никак не вспомню… Блин, у меня есть проблемы с памятью после того боя с Эсдес, у меня иногда бывают… Кажется его звали Урия… — У Сюры есть брат-близнец, — вспомнила тут Челси. — Я слышала об этом во Дворце. Но подробностей не знаю. — Мне этот Урия показался очень приятным, он так жалобно просил моей руки и сердца, что даже не верится, что он способен на зло, — сказала Надженда. — Нам надо узнать побольше про этого Урию тогда, — заговорила тут Акаме. — Я верю, что сны нашего Мессии — это помощь от добрых богов, слабых в этом мире. — Не имею возражений, — согласилась Надженда. — Не тебя одного беспокоят сны, Месс, — по ходу всего этого успел бросить такую фазу Булат. Любой владелец Демонической брони вынужден по крайней мере раз в неделю видеть сны Тирана — они могут быть разными, это могут быть просто воспоминания дракона, вроде полёта над равнинами или эпизодов охоты. — А ну привет, дохлая ящерица, если я тебя вижу, значит — я сплю. Булат стоял среди гор трупов, чуть ли иногда не уходящих в небо. Что неприятное, они были до ужаса подробными — Булат не мог не бросить взгляд и не увидеть там или тут того, кого он вот прямо сразу узнавал. В памяти всплывал момент, когда он убивал этого человека. — Ну и как у тебя дела? Булат в характерной позе держал руки на груди, мрачно и серьёзно глядел на дракона, занятого тем, чем обычно — Тиран разгрызал черепа. Он ел только мозги, остальное выбрасывал. Булат видел перед собой череду лиц, следовавших от ковра трупов до пасти чудовища и обратно, когда оно выкидывало пустой череп. У Тирана были четыре глаза, серая кожа, похожая на металл, иногда у него ещё проглядывался мех. Тиран казался неразумным, но при этом точно не тупым. Он никогда не говорил, да и было бы странно, если бы он начал говорить по-людски. Булат заранее знал, до того, как стать владельцем Инкурсио, что все, у кого психика недостаточно крепка, могут начинать искать себе другой тэйгу. Надо сказать, что Булат был абсолютно уверен в себе. Он не допускал ни единой мысли, что Тиран может навязать ему свои желания или как-то совратить. Булат всегда презирал Тирана, считал его животным и вообще давно мёртвым животным, не способным ничего сделать серьёзного. — Мне интересно, как те, кто были до меня, как они сошли с ума из-за тебя, а? — Булат смотрел в четыре глаза. Ниже был мёртвый глаз — глаз его собственной головы, которую Тиран сжал челюстями. — Блядь, не раскусишь! Можешь даже не пытаться, гнида! Булат оскалил зубы. Тиран сидел перед ним, держа его голову в зубах, он действительно не мог её прокусить. Пока. Потому дракон просто стал водить взглядом по сторонам. Сейчас он не выглядел злым. Просто размеренно совершал привычные действия. — Ладно, ты не картина, чтобы на тебя смотреть. Булат, хорошо осознавая, что он спит, обычно закрывал и раскрыл глаза, чтобы пробудиться. Но сейчас он подумал о том, как использовать управляемое сновидение. — Знаешь, а если это сон, то я лучше увижу другой сон, который мне понравится. И Булат сосредоточился на том, чтобы представить следующее — он парится на горячих источниках вместе с Тацуми. — Эй, Тацуми, — обратился Булат, раскидывая своё огромное тело перед таким небольшим пареньком из деревни, — а давай трахаться, братан? — Трахаться?! — с искрами похоти посмотрел на него голый Тацуми. — Давай! [2] Голый Тацуми полностью вынырнул, выбрался на камень, подобно русалке, и показал свою выгнутую спину и блестящие, чистые ягодицы. И развратно хлопнул себя по ним. — Давай, братан, войди в меня! Надо ли говорить, как у Булата встало? — В этот раз я буду трахаться даже во сне! — он со сверкающей улыбкой схватил Тацуми и воспользовался мальчиком так, как некоторые используют специальные морские губки для бань и туалетов. Булат почувствовал удовольствие от проникновения в самые потроха Тацуми. Казалось, он достиг до самого чрева. — О, братан, пронзи меня своим Нойнтотером! Пронзи! — голосил Тацуми, принимая на себе такое огромное количество толчков, что едва ли живой человек мог бы это вынести. Да и член Булата во сне всегда был больше, чем мог быть у человеческого существа в принципе. — Да, какая малина! Я во сне могу вообразить всё! Все тайные желания! Довольный Булат делал дело, пока Тиран всё не испортил — Булат вдруг увидел со стороны то, как он имеет Тацуми, попутно начиная становиться Тираном — прямо в груди открылась пасть — и вот уже огромный дракона с четырьмя глазами насилует маленького Тацуми, настолько маленького, что буквально наконечник Нойнтотера разрывает ему лицо и выходит изо рта. — Бля! — Булата действительно пронзил холодок ночного кошмара, но то был страх не за себя, а ужас за Тацуми, в которого он влюбился. — Сука! Булат хорошо понял, что проснулся — голая кожа явно почувствовала утреннюю прохладу. — Какой же ты моральный пидор, Тиран! Булат поначалу с долей нервозности побегал взглядом и оскалил зубы, но потом быстро окунулся в полное спокойствие. Не первый раз, далеко не в первый раз он зрит во сне горы трупов, сцены людоедства, далеко не первый раз во всю поднимается его член от гомосексуально-эротического «распидорасило». Булат читал биографии всех известных владельцев этого тэйгу — они только женщин любили, а потому Тиран насылал им возбуждающие фантазии именно по части их сжирания. — Пу-уф! Булат повернул голову — справа спит смазливый молодой хлыщ с достаточно натренированной дыркой, чтобы принять его, Булата, орудие без проблем. А справа спит крепкий чернокожий — сам с членом, едва ли меньшим, чем у Булата, эта штука прекрасно подходит, чтобы прочищать дымоход уже самого владельца Демонической брони. Сразу два мужчины, чтобы можно было получать удовольствие с обеих сторон в центре бутерброда. Булат немного подумал, потом решил уже в своих мыслях пофантазировать на Тацуми — особенно на то, как мальчик садится ему на лицо своей попой. И это уже отвлекло Булата от фантасмагорий Тирана. Агенты Революции разнюхали, что у Онеста двое сыновей — Сюра и — таки, да, — Урия. Они близнецы. — Подумать только — этот Урия мнил себя императорской крови только потому, что он — сын министра! — сказала Надженда. — Этот Урия совершенно ни в чём не замешан, известно, что он живёт в родовом поместье за пределами Столице, — сообщил тот, кто раздобыл материалы. — Мы должны наведаться туда, — решила Надженда. Ночной Рейд был там. Родовое поместья выглядело мало приметным. Булат, Тацуми, Лаббок, Надженда облачились в униформу гвардии, активно используя шлемы, чтобы скрыть подробности своих волос и физиономий, а Челси приняла облик нужного человека, скопировав не только одежду, но и документы. Отряд типа как элитных воинов от кагала Онеста подкатил к имению, Челси заявила прислуге, что они с обыском от папочки. — Тайная полиция — Дикая Охота. Прислуга была сразу напряжена этим визитом. Отряд ввалился и начал допрос. Им сразу ответили, что пару дней назад Урия отбыл в Столицу к отцу. Это всё, что им известно, данный визит ничего не предвещал, но накануне Урия вёл себя очень нервно и как-то не совсем типично. — Что значит «не типично»? — переспросила Надженда. — Ну… он ударил нескольких женщин. Раньше господин никогда себе не позволял такого. А тут его как подменили — по взгляду даже было видно… — Мы должны обыскать дом, — отдала приказ Надженда. — В таком случае мы вам прямо скажем, что в мансарде есть комната, куда всем запрещено входить и где только раз в месяц убирается сам господин. — Ведите нас туда. Бойцы оказались там и обнаружили за дверьми несколько компактных шкафов, обрадованный кабинет и пол, где были нанесены некие символы оккультного толка. Надженда оставила следить за прислугой группе рядовых бойцов Революции и сама стала со своими доверенными выяснять, что тут с чем. Попутно Лаббок открыл окно и позволил запрыгнуть сюда Акаме и Леоне, а Мейн и Шелли он притянул на нитях. — Похоже все книги написаны от руки, — быстро просмотрел их Лаббок, — тут какой-то шифр. На обложках не было никакого обозначения. — Так, я знаю что это, — Лаббок опередил сходу, когда взгляд пал на зеркало, что можно было поставить на стол. — Банальщина, — поднёс он к отражению, — зеркальная запись. — Тогда будем читать, — решила Надженда. — Нужны ещё зеркала. Когда их принесли, то сразу несколько человек смогли изучать эти записи, сделанные Онестом от руки. Это были какие-то выписки, часто не говорившие непосвящённым ровным счётом ничего. Какие-то формулы, математические уравнения, а также короткие предложения со всякими указаниями и сокращениями. — Я так думаю, — сообразила Акаме, — это записи из Заповедной библиотеки. Ещё когда был жив Император, Онест проник в библиотеку. Я думаю он не стал выносить книги, но сделал эти записи. Леоне нюхала все эти тексты. — Вот этот брали в руки недавно. — А не вёл ли дневник сам Урия? — вдруг придумала Шелли. — Надо спросить слуг… Они спросили и обыскали комнату Урии — да, им удалось найти некие записи достаточно странного характера. Одна записка гласила: «Привет, Урия. Меня убили, потому я буду временно жить у тебя снова в башке. Я буду общаться так». — Проклятье! Сюра жив! Когда он погиб, его душа переселилась в тело брата-близнеца! — понял Лаббок, только прочитав это. — Что ещё за натянутый сюжетный поворот? — возмутилась Мейн. — Какая разница! Главное — это так! Из этих записей видно, что душа Сюры завладела телом Урии. Должно быть в такие моменты сам Урия находился в беспамятстве, потому братья общались через эти записи, которые они оставляли друг для друга! — Лаббок окончательно выстроил картину. — Ага, но что значит «чёрное пламя»? Что значит «нечеловеческое зло»? «Его лик скрывает череп демона»? — задалась вопросами Шелли. — Надо искать, надо перерыть все записи! — взялся за дело Лаббок. Пока отряд этим занимался, на улице к одному из солдат якобы Дикой Охоты подошли местные, после разговора Надженде доложили: — В лесу неподалёку была обнаружена убитая молодая пастушка. Судя по следам — это было ритуальное убийство. — Так, это может быть интересно. А когда примерно его совершили? Стало ясно, что это произошло в ночь перед отбытием Урии-Сюры. Надженда поинтересовалась у домработницы, не уходил ли молодой господи куда в ту ночь. Оказалось, тот куда-то пропал один ближе к вечеру и вернулся только под утро. — Здесь недавно брали вот этот текст, где говорится о ритуальных убийствах, — протянула Леоне. — Тут говорится о вызове Дьявола, — Акаме сразу узнала некоторые символы, а также изображения того, как правильно должен лежать труп. — Надо же, значит руководство Империи — и правда безумцы, — наконец признал Лаббок. — Генерал Надженда, я поинтересовался у местных, нашли ли они что. Они дали мне это, — вернувшейся солдат протянул ещё одну бумажку. Она, понятное дело, была написана нормальным почерком. К слову, по тому, как общались братья, запертые в одном теле, можно было для опытного глаза различить почерк. «Урия, на тот случай, если я снова отойду и бодрствовать будешь ты, помни. Я призвал Чёрного Человека, отдал ему твою душу, чтобы я не тронул тех, кто тебе дорог — всех твоих шлюх» — дальше шло краткое перечисление имён близких для Урии людей, которые уже упоминались в переписке между братьями. Сюра им угрожал. — «Я должен получать тэйгу. И не вздумай что-то сделать, я отдал приказ Дикой Охоте казнить твоих шлюх, если ты вздумаешь убить нас». — О каком тэйгу тут речь? — спросил первым делом Лаббок. — Не сказано… — Надженда думала. Тут, прокрутив кое-что в мыслях, Акаме заговорила: — Когда я убила Болика, я снова видела Дьявола и тогда на меня сошло озарение. Дьявол забирает души тех, чья воля стояла за договором, а не тех, кто его подписал. Так что Сюра падёт вслед за Боликом в Бездну. Потому, я думаю, нужно только оторвать душу Сюры от Урии и тогда эта душа сразу будет отправлена к богам зла и тьмы. — Я пока совершенно не понимаю как именно Сюра смог переселить душу в тело Урии, — покачала головой Надженда. — Наверное это некая уникальная сила, — предположила Леоне.  — А может, это козырь Шамбалы, а? — рассмотрела вариант Майн. — Возможно об этом будет сказано здесь, — Булат в это время быстро просматривал записи и откладывал, вчитывался только в те, где ему был яснее контекст. — Вот я обнаружил целую страницу, судя по всему написанную не Онестом, но из библиотеки. Тут говорится о неизвестных для широкой общественности свойствах тэйгу. — Там что-то сказано про Шамбалу? — спросил Лаббок. — Про Шамбалу ничего, но зато тут есть про Ирэй, Адрамелех и Мурасаме. А именно: основная сила Камня — защита от колдовства, от наваждений и так далее — то есть какой-нибудь тэйгу типа Грёзы Песни Войны не сможет зачаровать владельца этого тэйгу. Акаме, я думаю, если твой Мурасаме поцарапает Онеста, то он не умрёт, проклятие ему не грозит в этой короне. — Если я доберусь до Онеста, он никак не отделается одной только царапиной, — сказала Акаме. — Я в этом не сомневаюсь. Вот, тут сказано, что уничтожение тэйгу — это только козырь Ирэй. Ещё тут сказано, какие настоящие козыри у Адрамелеха и Мурасаме. — Заинтриговал, — сказала Мейн. — Козырь Адрамелеха — кармический удар. Я точно не знаю, что это значит, тут не написано, но… я так понимаю, козырь этот сильно портит карму — вероятно, повышает шанс смертности во много раз. — Булат сделал такое предположение, никто спорить не стал [3]. — Мурасаме, как сказано, «через надрез исцеляет одержимых» и «козырь — если убить ближнего, Мурасаме сделает демоном». — Я слышала от Гозуки про то, что «Мурасаме сделает тебя демоном», но не говорила об этом никому, чтобы меня не принуждали убивать сестру, — вдруг призналась Акаме. — А то, что он изгоняет бесов… Возможно, ведь Мурасаме налагает проклятие, а вовсе не яд. Мурасаме поражает дух, не плоть и не крови. То есть, если я прокляну Мурасаме того, кто обитает в теле, то жертва одержимости может выжить… Акаме с надеждой щёлкнула пальцами: — Если я только слегка надрежу Урию, то убью Сюру. Так я навсегда избавлю Урию от его брата-демона! [4] — Хорошо, что мы об этом узнали, — сказала Надженда. — Но какой тэйгу хочет получить Сюра через жертвоприношение Дьяволу? — ещё раз поднял этот вопрос Лаббок. — Возможно он указал бы, что Шамбалу. Но тут сказано просто некий тэйгу. Возможно… возможно если бы он просил Дьявола, он попросил бы у него что-то посильнее Шамбалы, — догадалась Челси. — Что-то вроде Инкурсио и Адрамелеха или того выше — самого Шикотаузера. Челси оказалась права. Когда Доротея спала, то ей во сне явился Чёрный Человек и потребовал делать тэйгу. Доротея в ужасе, не смея отказывать, начала на пару с Ахтиа лепить продукт. Последний тоже получил такое распоряжение. Она оба наполовину не понимали, что именно они делают, но под незримым руководство из-под руки таки вышел новый тэйгу. Дело в том, что Ахтиа пытался из останков Гарольда Шуб-Ниггурат сделать новый тэйгу сам, но у него вышла какая-то опасная фигня. Её он забрал в Столицу, чтобы при случае тут доработать. И вот этот тэйгу был сделан. — Друзья, вы не представляете какая у меня радостная новость! Мой единственный сын Сюра — жив! — Онест появился в компании Сюры. Точнее Урии, над чьим телом сейчас доминировала личность Сюры. — Жив? Но как? — негодовала Доротея. — Видишь ли, у меня был брат, — заговорил Сюра. — Но этот брат решил стать добродетельным человеком, у него был слабый характер и он не мог стать настоящим либертином. Потому он мне не сын, — пояснил тут Онест. — Дело в том, что моя мать была феей — одной из тех, кого подбрасывают они иногда людям с одной лишь им известной целью, — в типичной для себя самодовольной манере заговорил Сюра. — Я использовал эту фею только как сосуд, чтобы бросить туда семя. И оно дало близнецов. Перед тем, как я употребил мясо феи. Очень вкусное мясо, — аппетитно вспомнил об этом Онест. — Мой отец преследовал лишь одну целью — создать кого-то, кто сможет управлять Шамбалой, — пояснял наперебой Сюра. — Ну и вот, я смог, а мой брат был хлюпиком. Но мы оставили его в живых, потому что… потому что как чувствовали, что он может пригодиться. Дело в том, что у нас была сила — мы могли обмениваться душами. Я боялся, что если прежнее тело будет ранено, я займу тело брата. Правда я не думал, что эта сила сработает в критический момент на таком расстоянии. Но я выжил! Выжил! Ты был прав, отец, — обратился следом сын, полный восторга, — вот как Провидение хранит тех, кто служит Идеи Зла! Теперь, отец, я буду без оглядки, всегда и везде делать зло, чтобы Небеса даровали мне свою милость! У Онеста было такое лицо, словно он слушал рождественские стишки, будучи при этом слегка поддатым. — Я всему учился у тебя, отец, и, подобно тебе, я продал душу другого самому Дьяволу, чтобы получить от Дьявола то, что мне надо! Доротея хотела сказать, что это так не работает, но не стала. — Дьявол обещал мне новый тэйгу, которого не было прежде. И… — Это Магнум Умбра: Чëрный Пламень, — представил новый тэйгу Ахтиа. Сейчас он выглядел как маска в виде чёрного черепа. Сюра взял его и прижал к лицу. Как только он это сделал, чёрная плазма — и тëмно-синяя и тëмно-фиолетовая как бы по краям — охватила его, а когда сошла, то явила стройный чëрный доспех, Сюра стал рыцарем в плаще и со шлемом в виде черепа, которого, словно фитиль свечи, охватывал бездымный чёрный пламень. От него не исходил жар, а наоборот — какой-то вызывающий судороги и мурашки хлад. — Магнум Умбра даëт управлять этим адским огнём, — пояснил Ахтиа, — а его козырь… Он вызывает Герольда Шуб-Ниггурат, которым можно управлять, пока у тебя есть силы в тэйгу. — Ой, чувствую, не к добру это, — после того, как Доротея отработала роль Капитана Очевидности, она с глазу на глаз спросила у Онеста: — Я так понимаю, вы не станете говорить вашему сыну, что так нельзя наебать самого Дьявола и он, ваш сын, теперь сам навеки проклят? — Да, не буду говорить, к чему настроение ему портить? Сюра так счастлив, когда думает, что Небеса благоволят злу. Пусть порадуется перед тем, как со своим батькой разделит вечный ад. Эсдес в это время выявила базу Революции в центре Столице. Вернее не она, это случайно вышло — какая-то бабка заметила нечто подозрительное и донесла кому надо. Бойцы Эсдес подошли к складу с продовольствием. — Да, там они, — вернулся Трома из разведки. — Там два тэйгу — Смерть Кощея и Кольты Уокера. — Отлично, — обрадовалась Эсдес. — Вейв, Коро и жмурики пойдут напролом. Там в тесноте они от вас не убегут. — Да! — Вейв обратился в доспехи Меркавы. — Коро, фас! — Серью выпустила своего пёсика. Куроме послала с ними своих монстров-марионеток. — На нас напали воины тэйгу! — прокричал боец Революции, когда нападавшие выбили дверь. Первым выступил солдат с Кольтами и начал пальбу, но пули с искрами отскочили от Вейва; Коро получил ранения, начавшие быстро заживать; зомби пули пробили, только их это не остановило. Вейв кинулся в бой — под морской меч попали сразу двое и легко оказались разделены, он нарезал солдат, сам правда, будучи не очень доволен этому. Кровь брызгами покрыла стены. Вейв легко победил бойца с Кольтами. Следом его оружие наткнулось на защиту Смерти Кощея. Поняв, у кого она, он просто продолжил добиваться остальных. Резня кончилась быстро, никто ничего не смог сделать просто неуязвимым напавшим, кто выбрался из здания, то с ним разделались остальные люди Эсдес. Тот, кого защищала Смерть Кощея, оказался просто проглочен Коро — и всё. — Хорошо, мы вернули два тэйгу! — очень обрадовалась Серью, беря на руки создание, ставшее вновь маленьким. — А всё благодаря наблюдательности местных, — сказал Ливер. — Надо дать награду им за это, — добавил Ран. — Вот так, считай на пустом месте Революция потеряла два тэйгу, — подвëл итог Дайдара. — Признаться, Ран, зная о таких тайнах Империи, я уже не чувствую себя так уверенно в уничтожении мятежа. — Вейв прямо делился такими мыслями. — Вейв, в этом мире злодей всегда господствует, хотим мы этого или нет, — стал на такое столь же откровенно говорить Ран. — Взгляни на тех, кого люди именуют величайшими среди себя — императоры, дворяне, лорды — вот кому народ кланяется, лицемерам, чью волю исполняют. Разве это не воплощение самой лжи, зла и тьмы? Посмотри, Вейв, как все власть предержащие жажду земных благ, власти и денег! Посмотри, как беспощадны они к слабым и несчастным! Горстка знати и ничтожных самозваных монархов пренебрегают бедными и несчастными и сочтут себя осквернёнными, если они только прикоснутся к ним, и захлопнут дверь у тех перед носом, если бедняги постучаться к ним. Разве так было не всегда, Вейв? — Э… — всё же Вейв не обладал не только таким мрачным взглядом на мир, но и не мыслил так глобально. Однако и возразить ничего не мог. Кроме банального: — А как же Бог, Ран? Ведь есть же справедливость, есть же Бог?.. — Бог? — Ран на это рассмеялся. — Ох, Вейв, ты приглядись к людской иерархии. Кто обычно стоит на верху? Сразу видишь: тот, кто стоит наверху, обладает наибольшей силою, наибольшей безжалостностью, наибольшей хитростью, наибольшим лицемерием, наибольшей беспринципностью, наисильнейшим страстным стремлением к власти и к стяжательству, наибольшей гордыней и, притом, тот это кто, не задумываясь, применяет весь этот свой «арсенал». Зачастую стоящие наверху подвержены различным постыдным страстям… — Ран сейчас очень нехорошо заулыбался, глядя в лицо Вейва. — А теперь спроси: не логично ли заключить, что человеческую иерархию Бог установил по тому образу, по которому Он осуществляет правление сотворённым им миром? Тут вмешался Болс: — Вейв, слушай, Ран, когда нервничает, постоянно пускается в такие разговоры. Ты не принимай это близко к сердцу. Ран очень неприязненно сейчас посмотрел на вмешавшегося коллегу, но потом просто отвернулся: — Можете витать в облаках, но когда свалитесь — не жалуйтесь, что оно вышло так больно! Вейв пока просто решил промолчать. Ему совершенно не нравилось всё это — дело оказалось непросто, но он не мог придумать сам, как поступить. И надо ли как-то поступать? Что делать? Как быть? И что самое главное — сам Вейв был ну очень не силён в «Игру Престолов». Когда отряд Эсдес возвратился с очередной победой, то их ожидал довольный министр и его воскресший сын. Ран едва сдержал брань! Онест не стал скрывать и прямо рассказал, как Сюра выжил, но для всех вне этого круга то был не Сюра, а Урия. — «Но ничего, теперь я смогу убить его лично за то, что он отмазал Чампа!» — Ран даже искреннее обрадовался этому и смог с улыбкой продолжить общение с сыном министра. В честь возвращения Сюры Онест решил закатить пир — он любил пировать со своими подельниками, где всегда на стол ставили очень много еды. И вот сейчас отряд Эсдес оказался за длинным столом, где Онест жрал без устали. — Боже, он подобен свинье-демону, — проговорил Ливер Рану в один момент, когда это не могли услышать другие. Вейв сидел молча и совершенно не был весел на этом пиру. У Ливера перед посещением министра всегда отбирали кольцо, сейчас он отказался сесть за стол с ним и только наблюдал с расстояния за тем, как Онест потребляет десятки блюд. Болс же отказался показывать окружающим лицо и со своей порцией удалился. Куроме выглядела безмятежной, Дайдара и Няу вели себя тоже как обычно. А вот Серью выглядела очень радостной — Вейв и Ран подумали, что она просто не верит в то, что руководство Империи что-то там проворачивало вместе с самим Дьяволом. Хотя это было так, у Рана закрылась мысль, что если бы Серью знала о том, что это правда, то она просто бы оправдала своё начальство и вела бы себя также. Зато очень шумел Сюра — он не стеснялся заливать в себя хмель, искреннее радуясь своему воскрешению, но самое главное — Сюра убедился, что он идёт верной дорогой по жизни: делай зло и тебе воздастся благом! Потому те, кто его знал, подозревали, что сейчас что-то будет в скором времени. Доротея больше всех это понимала, но она как раз научилась за столько-то лет жизни лучше прочих не подавать виду. Одна только Эсдес, кажется, ощущала себя расслаблено, так как по жизни ничего не боялась и совершенно никак не волновалась от поведения Сюры. Она его лично не знала, но слышала уже много разного. У Эсдес даже появилась по ходу всего этого одна идея: — Господин министр, у нас три возвращённых тэйгу и я не думаю, что стоит их раздавать кому попало. Я хочу устроить турнир, победитель или те, кто просто выделятся, смогут получить эти тэйгу и войти в наши ряды. — Хорошая идея, — заговорил тут Стайлиш. — Я уверен, мятежники попытаются заслать на этот турнир своих людей, при этом далеко не последних. Так что мы можем узнать больше про Рейд. — Да, очень жаль, что те, кого я сама пытала — реально ничего про Рейд не знали, — упомянула Эсдес. — Пытки — это варварство. Я даю сыворотку правды — от неё больше проку, — вставил свои пять копеек Стайлиш. — Только благодаря сыворотке я уверен, что эти парни не были в курсе штаба Рейда. — Если честно, я больше заинтересована в том, чтобы вручить тэйгу в руки достойных, — таково было мнение Эсдес. Онест не стал препятствовать. — А если говорить откровенно, — позже призналась Эсдес лично Ливеру, — я хочу найти себе мужа. — И именно поэтому вы устроить хотите этот турнир? — Да — для пользы дела и для сердца. После пира, когда гости разошлись, Сюра начал приставать к Куроме совершенно нагло и отвязно. Куроме привычно не сопротивлялась. Но тут Вейв проходил мимо и результат был предсказуем. — Что творишь, урод осатанелый?! Он прямо с кулаком чуть было не налетел на Сюру — остановила Вейва только сама Куроме. В ней пробудилось сильное желание спасти Вейва от расплаты — потому Куроме обнажила свой тэйгу только для того, чтобы выставить его остриё к груди Вейва. Весьма вдруг шокированного таким поведением. — Не трогай его, — просто сказала она. Вейв, который был слишком большим простаком, чтобы понять суть — просто изумился тому, как жертва защищает своего насильника. Наглый Сюра решил ещё поиздеваться над Вейвом, но, чтобы не накалять ситуацию, Куроме сама потащила сына министра поскорее в койку. Это всё шокировало Вейва и только потом уже Ран пролил ему свет на этот вопрос: — Уверен, Куроме думала о тебе. Потому что если бы ты ударил Сюру, этот ублюдок тебя бы не простил. Он приказал бы отправить тебя в пыточную и расчленять заживо на куски. Вот такие у нас в Империи люди у власти, — пояснил Ран, когда они оба сидели в одной комнате. — Тогда я лично пожалуюсь Императору! — Кое-кто пытался… И Ран подробно рассказал о том, как это было с Булатом. — Да что же это! Выходит мятеж оправдан?! — Тс-с! — Ран поднёс палец ко рту, когда друг сказал это слишком эмоционально. — Я не доверяю мятежу, — тихо проговорил Ран. — Среди них сильны коммунисты, а коммунисты часто сами не слишком лучше гнилой власти. Потому, если быть откровенным, — Ран говорил тихо, но вкрадчиво, — я хотел бы избавиться от Онеста и его близкого круга соратников. Я искреннее надеюсь, что можно будет натравить на них Эсдес. В Эсдес я уверен, а вот в мятеже — нет… Тем более я слышал, что сказал Дьявол. Он сказал, власть Онеста обречена. Но так ли важно, уничтожит ли её мятеж или мы? Я бы хотел, чтобы Эсдес сперва прикончила министра, а уж потом мы могли бы сделать что-то с мятежом. — Эсдес сумасшедшая — она хочет только сражаться! — обратил внимание Вейв. — Вот потому то, дорогой, я хочу натравить её куда следует, — уверенно посмотрел на него Ран. Ему пришла сейчас в голову мысль поведать о том, как он вообще оказался в Столице и почему Сюра ещё больший подонок. Но не стал из опасения, что тогда Вейв не сдержит себя и поведёт неадекватно. Вернулась Куроме — она говорила что всё нормально и выглядела эмоционально как обычно, но следы побоев и удушений, отметены от верёвок, синяки и даже кровоподтёки — вместе красноречиво свидетельствовали о том, что Сюра ни в чём себе не отказывал. Тогда Куроме и Рану пришлось удерживать Вейва. Как только у последнего стих припадок ярости, то он поклялся перед Богом убить Сюру. — Куроме, иди, прими расслабляющую ванну, — Ран отвёл её, потом передал в руки Болса и ещё раз со злым удовольствием сказал тому, мол, гляди, на какую власть работаем. После этого он скорее вернулся к Вейву, чтобы следить за ним. Вейв на нервах сел за бутылку и тогда Ран уж точно спрятал куда подальше тэйгу товарища. — Ещё не время. Вейв, я тоже пойду на всё, чтобы нанести удар по самому корню мятежа… Ночной Рейд целые сутки располагался в поместье и занимался изучением записей. — Онест после смерти Императора получил абсолютно свободный доступ в библиотеку, потому, похоже, имея оригиналы в любой момент, забыл про эти записи, — решила Надженда. После этого она приняла решение разделиться — часть отряда отправилась в штаб, а часть в Столицу — к той тайной группе. Прислугу поместья запугали от имени Онеста — мол, скажете что кому — убьём. Увы, но когда герои добрались до своего штаба в Столице, то узнали, что Эсдес там уже похозяйничала и ещё двух тэйгу лишилась армия восстания. Пока все были расстроены, Тацуми попалось на глаза объявление: — Эта Эсдес устраивает турнир… Приз — место в элите, тэйгу и куча золота. Хм… А я ведь мог бы добраться до этой Серью, — после того, как её видели свидетели нападения Эсдес на штаб, в Рейде знали, что владелица «тэйгу справедливости» пережила тот ядерный взрыв, — и я мог бы завербовать её. Тацуми очень хотел открыть Серью глаза на то, что её используют. И в качестве аподиктического довода, он хотел дать ей примерить свой тэйгу. И когда она получила бы дар чтения чужих мыслей, то он мог бы задать наводящие вопросы кому-то из тех, кто Серью использует. Даже если бы этот некто не ответил бы честно, Серью смогла бы прочесть его мысли о том, что он думает об этом на самом деле. Вскоре на полном собрании идею обсудили так подступить к цели. Конечно план строился на откровенной удачи — у Серью должна была оказаться совместимость с Воззрением и рядом обязательно должен подвернуться кто-то, кому можно будет задавать вопросы — но что поделать? Булат ещё высказался на ту тему, что ему надо бы самому попробовать завербовать Ливера. В итоге Надженда сказала: — Тацуми, это опасная и серьёзная задача, но если ты уверен, то я соглашусь с твоим планом. Да, если мы завербуем эту Серью и Ливера, то — да, мы сильно преуспеем, не говоря о том, что мы доберёмся до Сюры и Эсдес, пока они не натворили и половины того, что предвидел Месс. — Я не предлагал бы этот план, если бы не был уверен в себе, — у Тацуми не возникло ни доли колебаний. За это он получил похвалу от Булата. — Тацуми, я можно я как-нибудь проберусь куда-нибудь и буду на пару с Лаббоком наблюдать за турниром? — спросила Мейн. — Ни в коем случае — там будут ракшасы. Они заметят вас, — отказал Булат. — Ах! Так бы я подстраховала Тацуми! Если чё не так — сразу в башку пикой Солнца! — Мейн явно волновалась за Тацуми. — Ничего не поделать, мне может помочь только Челси. В остальном у меня не будет моих тэйгу, — сказал Тацуми. — Но стоит ли брать шингу? Слишком ли Нож Малака засветился?.. — Об этом мы пока подумаем, главное, что мы приняли решение заслать Тацуми окончательно, — подвела итог Надженда.