Убийца Акаме: Обратная сторона титанизма

Эсдес готовилась к турниру. Это мероприятие отнюдь не было рыцарским турниром, где собираются знатные воины, чтобы вместе со своими слугами сесть и начать без спешки сходиться в поединках. Это также не бой воителей тэйгу или шингу. Эсдес хотела, чтобы себя показали воины любого происхождения. Таким образом этот турнир более походил на гладиаторские бои. Только если гладиаторские бои были прежде всего показными, то здесь фехтование не обещало быть сценическим. Эсдес выбрала прекрасный колизей, подготовленный благодаря недавним Августейшим играм. Колоссы статуй взирали на тех, кому предстояло хлебнуть кровь и пыль. Начинаться мероприятие обещало с показных казней врагов страны. Когда процесс подготовки протекал в самом разгаре, Эсдес отыскала себе ложу с наибольшим обзором. Ей приглянулось место Императора. — Прекрасно, я буду отсюда глядеть! — Эсдес уселась. — Это ложа Императора, неуважение к нему, сидеть здесь, — предупредил Ливер. — А я спрошу у него, действительно ли он так считает. Если это не задевает его, я тогда тоже не имею ничего против быть тут. — Угу, — Ливер взглянул отсюда на колизей — место, где во времена Онеста постоянно лилась кровь. Ранее игры здесь были по большей части не более чем видом спорта. А теперь тут регулярно травили зверями и изощрённо казнили десятки людей в месяц под любыми предлогами. Гамал-Огр взошёл сюда, дабы окинуть придирчивым взором своего единственного ока всю арену, где он завтра провозгласит начало турнира. — Нужно установить вон там бронзовые реликвии Кхорна, — напомнил дикий, монструозный здоровяк. — Это как раз праздник в его честь. — Они почитают одного из богов зла в общем-то открыто, — неодобрительно прокомментировал Ливер. — Какая разница, кого они там почитают, если люди — такие же звери? — Эсдес изменила несколько поз, словно желая понять, какая из них удобнее на троне самого Императора. — Звери будут пускать кровь зверям. — Госпожа Эсдес, а вы раньше были на таких турнирах? — спросил тут подлетевший Ран. — Я однажды принимала участие на Императорском турнире, но не Столичном, а нашем — местном. Отец вывел меня на имперскую ярмарку, там можно было много чего купить и просто мир посмотреть. Я хорошо его запомнила, так как мне встретился враг, который отложился в памяти… — И кто это был? — Девочка по имени Меррайд. Она очень проворно сражалась со мной. Я тогда сама была девочкой, но даже так я была сильнее большинства взрослых мужчин. А она оказалась равна мне. Но я не боролась с этой Меррайд на смерть. Не знаю, кто бы победил, сразись мы на смерть. — Меррайд — это женщина из клана Орбург, они практиковали слияние тела с животными и насекомыми. А также тренировали свои убийственные навыки, — пояснил Ливер. — Я слышал, их предки поклялись уничтожить всю нынешнюю династию. — Мне это хорошо известно. — Ран прекрасно владел документацией. — Меррайд была убита той самой Акаме. — А ещё после боя эта Меррайд возжелала моего тела. Она жаждала меня, но я тогда ещё была то ли слишком маленькой, то ли просто меня не интересуют женщины, — добавила Эсдес. — В общем… мы не поладили… — Да, всем известно, что в клане Орбург практиковали все эти постыдные извращения над природой, противные свету и любви, — нарочито иронически высказался об этом Ран. — Тогда я не хотела знать, что такое любовь, а сейчас я хочу себе мужа. Вот почему я желаю провести этот турнир. Возможно сердце моё отзовётся, — выказала такую надежду Эсдес. — Что ж, желаю удачи, госпожа, — и Ран улетел и вскоре прибыл на балкон, откуда вошёл в комнату. Вейв сейчас осматривал Куроме, следы от зверств Сюры уже прошли. — Быстро на ней заживает, — обернулся влюблённый брюнет к хитрому блондину. — Ещё бы, её укрепили алхимией… Кстати, Вейв, — Ран убрал крылья и небрежно завалился, — знаешь, как готовили Куроме? — Как? — В канцелярии отбирали детей, — заговорила сама Куроме, — и тренировали нас, давали нам препараты и изменяли алхимией. А потом шли экзамены. Нам надо было, например, выбраться из леса, полного чудовищ. — Какой ужас! Это бесчеловечно! — ужаснулся Вейв. — Но теперь ты знаешь, каковы порядке в Империи, — Ран сардонически улыбнулся. Но Вейв не понял, что это именно улыбка бессильного, потому резко нахмурился: — Ран, как ты смеешь улыбаться? — Это от негодования, — Ран резко стал серьёзным. Попутно подумав, какой Вейв всё же тупица. — Мне не нравятся ваши разговоры, — сказала вдруг Куроме. — Они попахивают восстанием, потому, я должна вас предупредить. Не пытайтесь восстать против власти министров. Они уничтожат вас. В том числе, возможно, мне представиться убить вас лично. Если вы станете моими марионетками, вы не сможете разговаривать со мной и вы будете не так приятны в постели [1]. — Куроме, и ты нас убьёшь, если тебе прикажут?! — возмутился брюнет. Ран ещё раз подумал, какой Вейв придурок. — Я буду вынуждена… Потому я хочу от вас полной покорности… — девушка звучала в высшей степени серьёзно. — Покорности злу?! — Вейв откровенно возмутился. — Вейв, — живо посмотрела Куроме, — разве я не говорила, что зло правит этим миром? Зло — главный принцип жизни и природы, зло будет торжествовать. Провидение накажет тебя, Вейв, ели ты бросишь вызов министрам. Вейв только выпучил глаза на такие слова. И не знал, что ответить. — Меня учили не этому. Меня учили, что добро… бороться надо за добро! — Вейв сжал кулак. — Но это ложь. Ты просто многое не знаешь, Вейв. Ты не знаешь, как глубока власть зла над природой человека и мира. Если бы ты знал то, что знаю я, ты не выступил бы против зла. Потому я прошу тебя, Вейв. Не смей выступать против зла. Потому что тогда я буду вынуждена убить тебя, — так серьёзно и чётко говорила Куроме. Потом куда строже произнесла: — Дай слово. — Слово не бороться против зла? — Вейв гордо, пылко и уверено мотнул головой. — Никогда я не буду обещать такого, Куроме! Но зато я могу обещать, что буду всегда и везде бороться за добро! — «Честный идиот!» — Ран хотел хлопнуть себя рукой по лицу. Куроме обнажила меч, но Вейв горло и напряжённо стоял перед ней. — Обещай, это твой последний шанс. Её хладнокровные и уверенные глаза смотрели прямо в его не менее уверенные глаза, но отнюдь не хладнокровные. — Никогда. — Вейв был непреклонен. Ран был уверен, что Вейв точно будет убит. — «Если он настолько идеалист, то земля ему пухом!» — Вейв, — но Куроме спрятала меч, — я понимаю, что ты предашь нас при первой возможности, и тогда я буду вынуждена убить тебя. Но я не буду убивать тебя сейчас, приказа у меня нет. — Куроме, почему ты так веришь в силу зла? Ведь ты же не полностью злой человек? — достаточно нежным голосом спросил Вейв. — В том то и моя проблема. Я люблю свою сестру, Акаме. Ты и Ран мне тоже нравитесь. В свою очередь, возможно, из-за этих ростков добродетели меня наказывает Провидение, — сказала Куроме. На самом деле девушка не до конца верила в эти слова, так как Ньярлатхотеп на её глазах говорил, что жизнью правит бессмысленный хаос, а не сознательно злая сила. Однако преодолеть привычное мышление было сложно. Да и Куроме в первую очередь хотела отговорить Вейва от мятежа. — Как ужасны люди, что вложили в твою голову такие соображения! — Вейв со всё тем же негодование сел подле Рана. — Ужасны — не отрицаю, но они правы. — Куроме убрала меч подальше. Потом улыбнулась: — Может займёмся любовью? Хотя переход был контрастен, возражений не нашлось. Только Вейв спросил: — Куроме, а ты готова? У тебя там уже всё восстановилось? — Да, Вейв, не бойся. Я иначе бы не предложила. Я же не предлагала вам себя вечера. Вейву не очень понравился этот тон, но он решил пойти на сближение. И вот трое голых тела, как обычно, сплелись в любви: Куроме сперва сосала у Рана, потом у Вейва, а они целовались друг с другом — Ран брал язык Вейва и смачно сосал. Вейва это очень возбуждало, он привык это делать за компанию с красивым блондином. Потому нашего молодца-морячка уже никак не смущал тот факт, что они одного пола. Итак, его заводил мужчина, а женщина своим чудо-ртом вливала пламень в его жезл любви. Вейв очень возбудился и пожелал взять соблазнительного блондина в зад — на что Ран только молча сходил за маслом. В это время брюнета орально ласкала Куроме. Вейв немного побыл меж ягодиц Рана, но не извергся. Дальше, когда это единение разошлось, уж Ран предложил сделать дело следующим образом. Пусть Вейв вылизывает вагину Куроме, а он сосёт у самого Вейва. Так и поступили. Куроме хорошо получила так удовольствие, потому выказала желание стать наездницей сперва одного, а следом и другого. После того как девушка дико увлажнилась от ритмичных скачек, было принято решение войти одновременно. Куроме легла на Вейва лицом к Рану, последний вставил инструмент друга куда надо — и следом припал лицом к лицу над Куроме — целовал её и в тесноте, плотно прижатый членом Вейва, брал на пару с ним эту обливающуюся влагой обитель. Так продолжалось довольно долго и привело к тому, что Ран кончил, а вслед его семени облилась внутри и Куроме. После этого она избавилась от члена Рана, обернулась и сыграла наездницу для Вейва. Последний уж почувствовал готовность кончить, но не стал рисковать оплодотворить Куроме. Потому она вовремя слезла и взяла член в рот. Сперма вырвалась ей в глотку после очень хорошего засоса, и Вейву показалось, что он в раю. Тацуми прибыл к числу будущих претендентов на турнир. Попутно он несколько раз окидывал взором окрестные крыши, где от раза к разу через улицу перепрыгивал то один, то другой ракшас. — Ну что тут? — приземлился Ран возле того места, где пауком среди горгулий сидел и выжидал Ибара. — Пока ничего. Я чувствую, что там собрались опасные бойцы, но они — дух. — Ибара свистнул. — Я не вижу там ни Булата, ни равного ему. — Возможно они не придут, хм, — Ран немного постоял возле Ибары перед тем, как взмыть. Блондин приземлился подле того места, где восседала Эсдес. Здесь же находился Ливер. Ещё по близости сидели на своих местах все остальные. Няу с помощью Грёзы поднимал боевой дух будущих участников. Серью также подымала клич. Огр-Гамал воспламенил небесным перуном жаровню, тем самым начав первый поединок. Он, к слову, сам вышел биться — разумеется, без Адрамелеха. — Эсдес, вы ничего не будете иметь против, если вашим мужем станет этот образина? — скептически взглянул на свою госпожу Ливер. — У него много звериной силы, но мне кажется, ему не хватает решимости. И мне он не нравится. Так что я скорее кину свой платок тому, кто сможет начистить ему морду, — оказалась такого мнения Эсдес. — В этом плане никого лучше командира Огра не найти. Ростом выше двух метров, угрюмый и звероподобный, с чёрной гривой, очень жёстко заплетённой, этот верзила раз за разом повергал своего противника. Он буквально внушал страх и всякий претендент пятился перед ним. Во время турнира сражалось сразу несколько бойцов, те, кто проходил, бились потом друг с другом. Сейчас особенно преуспел Курбан Мясник — очень здоровый мужик с головой быка и огромным топором. Он правда им не бился, а действовал больше иным оружием. — Эсдес, как бы вам не пришлось раздвинуть ноги перед минотавром, — пошутил Ран, стоя вместе с Куроме и Вейвом. Первая из пары последних пренебрежительно сидела на подоконнике, Вейв больше следил за тем, нет ли среди рядов зрителей чего подозрительного. — Тацуми Кузнец против Курбана Мясника! Тацуми вышел с мечом, похожим на тот, который он использовал обычно. Но это был не шингу, потому ему пришлось не очень удобно его носить, непривычно. Курбан — обладатель коровьей башки на мощных плечах — исторг боевой животный звук. — Хм, а у него интересное лицо, — присмотрелась Эсдес. Тацуми сейчас очень резво двигал своим мечом, достаточно длинным, чтобы не подпускать Курбана к себе. Оружие Тацуми чем-то походило на длинное стальное перо. Оно так и называлось — Перо Гарпии. Тацуми очень резво разрезал ими воздух и щекотал нос Курбана, тем самым долго отодвигая его от себя. После чего Тацуми, устав от этого, очень резко бросился к противнику. Человек-бык совершенно внезапно показал себя как законный трус, он просто побежал под всеобщий хохот. Тацуми серьёзно осмотрел ржущих зрителей. Большинство из них оказались аристократами со следами алкогольного вырождения на лицах — капли вина и объедки активно сыпались с трибун. Их подбирали нищие. Им разрешалось, их приглашали даже в Столицу ради такой милости. Но взамен чумазых в тряпьё могли просто в любой момент приказать зарубить, заставить сражаться или затравить зверями. — Отдыхай, корова! — сам командир Огр вышел к Тацуми, попутно пнув под зад Курбана. К тому моменту Огр немного отдохнул после первых поединков и набрался сил для новых. — Спасибо, что избавил нашу Эсдес от участи раздвинуть ноги перед этой образиной! Теперь увидев его трусость, она его к себе ни за что не подпустит! С такими словами Огр поднял свой хлеборез. Они оба держали оружие двумя руками и не могли использовать щиты, при этом лезвие и у того и другого достигало примерно одинаковой длинны. Разве что у Огра лезвие было менее лёгким, потому прямой рубящий удар легко бы убил любого. Тацуми, несмотря на усталость, очень уверенно смотрел в глаз Огру. — Мне та корова больше нравилась, чем ты! — Тацуми знал, кто перед ним и ещё меньше симпатии он мог испытать по отношению к кому-то из кагала Онеста. Этот ублюдок в открытую почитал демона насилия и, как говорила Акаме, был одним из тех, кто участвовал в захвате власти. — У тебя ни капли страха в глазах! Хорош, сынок, хорошо! — похвалил Огр. — Может отдохнуть немного, а? — Нет, я не устал… То, что Тацуми отказался от отдыха, ещё больше впечатлило всех, кому он понравился. — Дурак, Тацуми, ой, дурак! — хлопнула себя по лицу Челси, наблюдая за боем. Она подумала, что уставший Тацуми точно не потянет. Но Тацуми действительно был очень вынослив, сейчас он чувствовал, как его кровь кипит. Накануне он ещё выпил одно алхимическое зелье, которое придало ему сил. Правила это разрешали. Правда, если бы он, под действием зелья, перенапрягся, то потом пару дней не смог бы подняться с кровати. — Тогда не облажайся, Тацуми Кузнец! Я отрублю тебе голову! — бросил Огр. — И отдам её к трону моего бога! Кровь для Бога крови! Черепа для трона черепов! — Хватит голосить — в бой! — и Тацуми кинулся — два меча звякнули, противники быстро расступились, потом ещё раз, разрезав воздух, мечи столкнулись и издали грохот. Импульс задрожал в оружии. Тацуми весь покрылся потом — он нападал, сокрушая сталью своих ударов эту здоровую железку в руке у Огра. Вообще этот верзила мог взять его одной рукой, но для боя с обычным противником, держал двумя. — Упорствуешь?! — Огр оскалил зубы. Тацуми сыпал удар за ударом, переходя в наступление. Огр отходил назад, не ожидая поначалу, что его так начнут прессовать. — Но ладно, я просто убью тебя! — зло свернул одним глазом исполин. Огр резко двинул ногой в сторону Тацуми, подняв пыль и явно метя тому в глаза. И, как раз, пользуясь этим, Тацуми быстрее чиркнул концом Пера по колену. Там защита уберегла Огра, но тот убрал ногу от столь наглой попытки задеть его. — Знай честность! — громко потребовал Тацуми. Сейчас трибуны начали скандировать его имя. Сами трибуны пьяны при этом наполовину и сыпали еду ради прикола. А ведь не так много времени прошло — и уже много кто упорот в хлам. — Гр-р! — Огр сильно оскалил зубы. — Дерись, а не щетинься! — Тацуми нагло ухмыльнулся на такое. Попутно было ясно, что этот риск у него чисто ради понтов. Ещё громче зазвенело оружие — Огр начинал злиться, потому уже стал махать своим хлеборезом в одной руке. Тацуми теперь был вынужден отступать. Огр надеялся добиться его бессилия: — Сдаëшься, щенок?! — Для щенка я слишком крупный! Эсдес пристально следила за этим, попивая дорогое вино, которое ей подливал Няу. На Тацуми сейчас смотрела только половина её людей, остальные больше выискивали бойцов Рейда среди пьяниц и ротозеев и среди рабов, подбирающих еду. Тацуми продолжал упорно отражать атаки Огра, бой не стихал, он стоял и тем самым захватил всё внимание тех, кого в принципе турнир интересовал. — Проси прекращения! Мне надоело! — прогремел Огр. — Надоело?! Так добей! — нахально выдал Тацуми. — Не дерзи, щегол! — Огр хотел уж убить, но Тацуми бесстрашно боролся даже несмотря на сильную боль в руках. Всё же его противник был куда выносливее. — Достаточно! — вмешалась тут Эсдес, понимая, что ещё несколько секунд и храбрый парень погибнет. — Тацуми Кузнец, ты отлично справился, стоя под ударами этого верзилы! Генерал Севера спрыгнула к ним и подошла к Тацуми, смотря тому прямо в лицо. Сейчас все посмотрели на это. Пьяницы, социальные паразиты, буржуи, аристократы все восхитились грациозности Эсдес и её жесту благой воли. — Я устал — не буду кривить душой, — честно высказал тут Тацуми. Он старался держаться молодцом, но сейчас лишь делал вид, что не устал. Измотанное тело обещало ещё долго отходить. Сейчас Тацуми вспомнил слова Булата о том, что излишняя храбрость — беда отважного: — Безбашенность соблазнительна. — Я хочу попасть в ваши ряды, мне нужны деньги для родной деревни, — Тацуми сразу перешёл к делу. — Ты за родную деревню так постоять готов? — Эсдес заглянула в лицо Тацуми. Северная девица чрезвычайно живо впилась в него взором. — Да, генерал Эсдес… — Что, прошу пройти отдохнуть, если ты ещё не устал, — пригласила его Эсдес. — Спасибо, госпожа… мне куда интереснее проводить время с вами, чем с ним, — бросил взгляд Тацуми на Огра. Все, кто слышал их разговор, громко рассмеялись. Тацуми на первый взгляд не отличался такой неимоверной силой, как Гамал, но он был подкачен и просто натренировался быть очень выносливым — он мог долго стоять под ударами того же Булата и ловить их на свой меч. — «Она лично заметила меня, это хороший знак», — подумал Тацуми. Следом он познакомился с Серью, которая поздравила его и вообще с виду произвела приятное впечатление. — «Отлично! Мне осталось только примерить мой тэйгу на неё и дать ей возможность прочитать мысли Огра». Челси взволнованно взирала на всё это с трибуны. — У меня такое чувство, что я чего-то не вижу всё время… — смотрела Мэз с высокого места на коллизии, где обычно сидели голуби… — Этот Тацуми Кузнец очень выносливо держал удар огромного по силам человека. При этом его меч — обычный меч. Хм, что если его тренировал сам Булат? — верно предположил Ливер. — Возможно, — кивком согласился Ран. — Ты говоришь, ради деревни вышел в турнир? — Эсдес вывела Тацуми к себе в главную ложу и отсюда они оба стали наблюдать за дальнейшим турниром. Было провозглашено, что первая часть завершена и продолжится через несколько часов. Праздная знать во всю напивалась, элитные шлюхи заполонили собой всё. Огр отрубил голову быку и поднял её за рог, поливая себя с ног до головы свежей жидкостью и надрывая глотку кличем про кровь для бога крови и черепа для трона черепов, а потом возложил голову к бронзовому идолу Кхорна. Потом этого быка должны были приготовить и дать вкусить только воинам. Кхорн желал, чтобы воины ели всё, что могли есть, и чтобы пища не пропадала за зря. — Эф, пляски дикарей! — сокрушительно покачала головой Доротея. — Согласен, тут слишком много тупого варварства! — манерно подал голос Стайлиш. — А это Болс, — под сводом палаты Эсдес заканчивала представлять Тацуми свою команду. — Он вкусно готовит. Не то что Ливер. — Вечно вы будете упоминать мою кухонную бездарность, госпожа, — уселся Ливер к столу, куда Болс стал воздвигать то, что он сварганил утром перед началом боя. — То, что готовит Ливер, — указал Няу, — может есть только Аль-Козлед… — Кто? — Вон он — с башкой черепа, — ткнул пальцем Дайдара. — Вообще его зовут Ахтиа, он колдун — мрачный мужик, не трогай его лучше, — посоветовал Вейв. — Не буду… — Тацуми заканчивал изучать эту команду. — «Какая странная команда», — он всё ещё боялся, что такое расположение к нему со стороны Эсдес является некой хитростью. Но его просто пригласили за стол к сборищу странного вида личностей — мелкая девка — молчаливая сестра Каме, Серью с собакой, этот зловещий Стайлиш, чёрт с черепом барана на башке, дикий верзила с белыми глазами, женоподобный андрогин полу-кот… — Значит, вы элитная полиция — Егеря? — спросил он, подозрительно глядя на громилу в маске. — Именно, — подмигнула Эдсес. — Мы элитные силы Империи, правда здорово? — донёсся голос Серью. — Как по мне — вы… вы… — Похожи на балаганных шутов? — повернулся Ран. — Ээээ… Да. Часть народу, включая Эсдес, засмеялась, часть осталась равнодушна. — Тацуми, меня поразила твоя стойкость и выражение твоего лица! — Эсдес посадила его рядом с собой. — Я чувствую, я нашла тебя! — Значит, это ваш будущий муж, госпожа Эсдес? — спросил Вейв.  — Тацуми говорил, у него нет жены! — обратила внимание Эсдес. — Да… у меня нет жены, но в первую очередь — деньги за деревню, — Тацуми показал полный холод в ответ на всё женское внимание Эсдес. — Слушайте, госпожа Эсдес, а он часом не педераст, а? Почему он глядит на вас без доли огня? — верно заметил Дайдара. — Ах, да, это же будет трагедия для вас, Эсдес, но праздник для меня с Няу! — Стайлиш понюхал цветочек, поставленный им после на середину стола. Няу захихикал. — Я не педераст, просто в первую очередь думаю о деле, — сказал Тацуми. — Но видок у тебя такой, словно ты совсем не умеешь веселиться! — заметил Ран. — Я думаю, Тацуми просто устал, ему надо отдохнуть, — Эсдес решила этот вопрос так. — «Похоже мне несказанно повезло оказаться там, где надо», — верно подумал Тацуми. — «Отлично, боги и судьба на моей стороне!» После этого он постарался вести себя более тепло и открыто… *** Одна из деревень на промежутке между Свиун и Столицей Империи. Ночью раздался крик перед рядами уютных домиков, над которыми вздымался дымок из печных труб. — Не выходи наружу! — сидел и точил своё оружие весьма внушительный молодец. Его жена с большим животом схватилась за дорогого ребёнка под покровом чрева. Муж удобнее схватил солдатский меч и высунулся. И оторопел. Перед домом на чёрном и мохнатом коне с рогами восседал самый настоящий адский всадник, чью голову в виде стального черепа охватывал язык чёрного огня, и целые полчища рогатых тварей, зубастых и ходящих на копытах, смердящих сероводородом, следовали за ним. — Хоу-хоу! Дикая Охота пришла к вам в гости! Настоящая Дикая Охота! Посланники истинного зла! Светочи тьмы! — Сюра коснулся пальцами тэйгу-шлема и отдал приказ тем, кого обратил в монстров Великий Младой. — Хватайте их! — Йа, Шуб-Ниггурат! — и множество зубастых чертей рвануло. — Вперёд, мои гончие! Найдите мне еду для пира! Я — ваш Король! Я король Дикой Охоты, му-ха-ха-ха! Под крики и вопли, под звуки рвущегося мяса, Сюра вошёл в дом, где сидела беременная женщина. Он нагло снял шлём, переставший извергать чёрный огонь, и сел за стол. — Приготовить мне плод её чрева, — указал Сюра на бедную женщину, готовую вот-вот родить. С воплем, бедняжка исчезла за волосатыми спинами козлоголовых монстров… — Неизвестный опасный зверь, имеющий огромные копыта, уничтожил Свиун, — наконец сообщили газеты. — Он вышел из воды и ушёл в воду, а, продолжительно, его потомство терроризирует города и деревни от Свиуна, по направлению к Столице! Чёрные, мохнатые гуманоиды, с развитыми мускулами, рвали когтистыми пальцами живое мясо и потребляли его широко разеваемыми пастями, их, свисающие ниже заострённых ушей, мешочки надувались от крови. Острыми когтями они покрывали деревянные стены захваченных хижин некими письменами. Женские груди, порой в несколько рядов, вырастали у многих. — Ослепляю! — Шелли извергла свет, от которого все черти схватились за глаза. — Отлично! — Майн взялась за отстрел с позиции — копья Солнца протянулись от высокого дуба и разили рогатые головы слепых и беспомощных людоедов-кровопийц. Су выпрыгнул против целого десятка и отправил половину в полёт одним взмахом шеста с грузом — мохнатые черти падали и получали добивающий удар, отчего уподоблялись ягодам, попавшим под молоток. Булат обрушился на толпу бестий, занятых поеданием тыкв — их чёрная кровь вдоволь опрыскала плодородную землю огорода. Иэясу послал воздушное лезвие — красная от людской крови, тварь с рогами и сиськами, вырвавшись из амбара, пала, разделённая напополам. Нити Лаббока обхватили сразу пятерых за шеи, где из-за давления на мешки, кровь жертв вырвалась из глоток прежде, чем враги рухнули замертво. Су и Булат добили тех монстров, кто замешкался. — Они убегают! Не дайте уйти! — Леоне помчалась вслед удирающим, львица настигала чертей и ломала им хребты. — Не уйти, козлы! — Что это вообще такое? — проходил Лаббок через порубленных бестий, на ходу сматывая нити. — Я видела что-то такое в сатанинских книгах Онеста, — узнала Акаме, вынимая меч из издыхающего козла. — Светоч тьмы!.. — издало вдруг одно из этих чудовищ, лёжа у входа в дом с дырой от выстрела Мейн. — Светоч тьмы! Все подошли к нему, заинтересованные его криками. — Светоч тьмы? О чём ты? — подбежала Леоне. — Я был... од... одним из жителей… Свиун-на… — вдруг говорил такое подыхающий обладатель рогов. Набравшись сил, этот нелюдь чётко озвучил с последним дыханием:— Но я был обращён Великим Младым — Герольдом Шуб-Ниггурат! Все предельно прислушались. — Великого Младого ведёт Светоч тьмы! Убейте Светоча тьмы… потому что он нами движет! Мы не можем противиться ему! На таких словах рогатый монстр испустил дух. — Ничего себе! — побледнела Майн. — Эти чудовища — выходит, все когда-то были людьми! — Не когда-то, а совсем недавно, — указал Су на чистую одежду, бывшую на одном из монстров, чью голову он раздробил. — Жаль… Больше ничего не скажет, — осмотрел убитого Лаббок. — Надо захватить в твои нити одного живого, — предложила вариант Шелли. — Согласен… — Онест, очевидно, пустил что-то в ход из Заповедной библиотеки. Там много тёмного искусства, — говорил Су. — Надо бы прочитать его записи там наверное есть про это. — Вот, — Надженда внимательно читала оккультный гримуар, — тут сказано, что Шуб-Ниггурат — тёмная сторона Созидательной Силы. Она порождает всевозможных чудовищ. И у неё можно искать благословения. Те, кто приняли его, станут перерождёнными. Они очень похожи на этих рогатых. Надженда показала рисунки чертей-гермафродитов. — Значит, «Светоч тьмы» поголовно «благословляет» народ? — злом взирал Су на рисунки. — Похоже на то, он превращает людей в этих опасных зверей. — Наверное у Сюры и министров какой-то план, — предположила Акаме. — Если учесть, что мы и Егеря сейчас займёмся охотой на этих тварей, велика вероятность, что мы встретимся… — Я буду не против встретиться с генералом Ливером, — вознамерился Булат. *** Эсдес не стеснялась сидеть в ложе Императора, но всё же склонила колени перед самим Макото, когда этот мелкий подросток венчал собой большой трон в сердце Дворца. — Благодаря Егерям в Столице и окрестностях с преступностью покончено, — докладывал рядом первый министр с видом толстячка-добрячка. — Возможно мятежники ничего не делают именно из страха перед ней. Потрясающий результат, не так ли, Ваше Величество? — Да! — Макото сейчас выглядел в относительно хорошем настроении. — Генерал Эсдес, каковы теперь ваши намерения? — Я намерена расследовать катастрофу в Свиуне. — Не стоит беспокоиться, Ваше Величество, — подал голос Онест. — Я послал своего сына разбираться с катастрофой в Свиуне. Я не хочу отлучать Эсдес и Егерей от Столице. — Хорошо. В таком случае, генерал Эсдес… Я слышал, вы искали себе возлюбленного? — вспомнил Император. — Так точно, Ваше Величество. — Если министр, — Макото бросил взгляд на смиренно-унылого Онеста, ставшего таким в этом момент, — не подходит, то, возможно, вам подойдёт его сын? — Ваше Величество, я уже кое-кого себе нашла… Через некоторое время Эсдес сидела за столом с Онестом — себе она взяла чай и совсем немного сладкого, в то время как у министра опять лежала целая куча мороженных и пирожных. — Возможно это всё твоё влияние, но Величество тоже заинтересован в том, чтобы познать, что такое любовь. Когда чуть-чуть подрастёт, то поставим его на порочный круг женщин и выпивки, а также вкусной жратвы, — первый министр загружал свою глоту огромным тортом. — Хочешь сказать, он останется марионеткой в твоих руках, — говорила Эсдес. — Его Величество… получит приятный опыт. И кое-что ещё, генерал. — Да? — Эти создания, идущий к нам от погибшего Свиуна. Что о них слышно? — Я как раз занимаюсь этим делом. Они явно движутся от Свиуна и… кажется, они раньше были людьми. Но «Великий Младой» превратил их в это. Теперь они движутся к Столице. Они говорят, некий «Светоч тьмы» управляет ими… — Вот найдите и приносите мне его голову! — потребовал Онест, по чьему выражению Эсдес поняла, что тут нечто не так. Но ныне её собственную голову занимало другое. Точнее не голову, а кое-что пониже. — Тацуми Кузнец, я надеюсь, ты отдохнул от битвы?! — захватила она его. Тацуми сидел в покоях у генерала, где кроме них собралась и часть Егерей. Тацуми добился осуществления первой части плана, но добраться до Серью, остаться с ней наедине он не мог — вокруг постоянно был кто-то. Ран подробно допрашивал Тацуми, похоже, надеясь в его истории или через степень уверенности ответов выяснить, говорит ли он правду. — «Какой хитрый — этот изящный блондин. Остальные — тоже опасны. Но Эсдес, похоже, искренне ко мне привязалась…» Госпожа, я отдохнул, но… — Тацуми пришло в голову только одно. — Что Тацуми? — Госпожа Эсдес, говорят, у вас нет мужчины потому, что ваше лоно настолько холодно, что всякий мужской уд… разваливается в лёд… Тацуми вспомнил, как об этом говорил Лаббок: — У этой Эсдес небось пизда — как лёд Махападма! [2] — А я не знаю, — вдруг совершенно искренне задумалась над этим Эсдес. Часть собравшихся изошлась хохотом. — А ведь и правда, что если там у госпожи очень холодно? — подумал Няу. — Не знаю, я не намерен туда соваться, — отмахнулся Стайлиш. — Я туда не проникал, но думаю, там нормально… — высказал Ливер. — То есть никто не знает, как там у вас холодно? — спросил Тацуми. — Я дам тебе сперва проверить рукой, — предложила Эсдес, сама прямо-таки пылая перед Тацуми и смотря на него так, словно вот-вот выпрыгнет из одежды. — Я… подумаю… — Тацуми решился согласиться, так как должен был делать всё для успешного внедрения. — Слушай, красавчик! — подошёл Стайлиш. — Если ты будешь среди нас — тебе нужна иная обувь. В таких говнодавах тебя не пустят туда, где мы ночуем. — Э-э, — Тацуми всё время носил одну обувь, ту самую, в которой прошёл чёрте сколько миль. — Да, вы правы, я много в ней ходил. У нас не богатая деревня. Его обувь и правда была изрядно поношенной. — Мне мама впарила запасные такие же, — вспомнил Вейв. — Я тебе их отдам пока поносить. — Да, будьте уж добры снарядить Тацуми, — любовно приказала Эсдес. — Слушаюсь, — с охотой взялся за это дело Ран. — Как думаешь про нашего Тацуми Кузнеца? — спросил Ливер у Рана, когда они сидели за столиком в приличном месте. — Не думаю, что он из Ночного Рейда. Его не могли заслать, потому что слишком мала вероятность успеха, — рассуждал Ран. — Но он не очень разговорчив. — Такой характер… да и я думаю, он просто не может честно рассказать — если он из деревни, то наверное не раз якшался с теми, о ком прямо сказать нельзя. Ран нашёл такой ответ. То есть Тацуми не вызвал подозрения. Судьба и боги добра были на его стороне. Точнее он так думал… В лаборатории алхимиков: — Нос! — Стайлиш позвал своего лейтенанта. К нему торопливо выбежал чрезмерно долговязый урод в маске, почти голый, обтянутый в содомитские кожаные ленты, носивший ботинки и причудливую маску, которая открывала огромных размеров нос — чрезвычайно большой, он вызывал ассоциацию с клювом утки. — Бери след, Нос! Стайлиш выдал ему старую обувь Тацуми. — Это Рейд! — Один из тех, кто налетел на лабораторию? — сузил взор Стайлиш. — Не чую я запаха лаборатории… это другой. Но я чую Рейд! — Глаза! — позвал Стайлиш с мерзкой ухмылкой. — Да, господин! — из недр лаборатории безумного учёного выбежал нелепый громила-блондин с невероятно накаченным телом, в таком же содомитском прикиде, со смазливым лицом, чьи глаза переливались многоцветной радужкой. — Сравни отпечаток — если узнаешь его среди следов, оставленных у пятой мастерской, то скажешь, — передал Стайлиш. — Да, господин! — Вы хотите удостовериться? — поинтересовалась невысокая и молодая девушка с ненормально огромными ушами, буквально как у слона, завитки чьих раковин отличались очень сложной формой. Её звали Уши — она обладала идеальным слухом. — Да… но я уже знаю, кто у нас засланный казачок, — Стайлиш мерзко ухмыльнулся. — Вы скажете?.. — спросила Уши. — Нет, пока это только между нами… У меня на них свои планы. *** Бойцы Надженды ожидали вестей от Тацуми. Тут из портала появился Лаббок и с ним перенёсся один из офицеров Революционной армии. — Интересно… Надженда собрала своих людей и сообщила им кое-что необычное. — Нам надо будет провести переговоры о союзе с опасным зверем… — Договор с Гуркенашем Киммерийским был заключён тысячу лет назад. Ему отдали ту мерзлоту на краю Уралтау, где он сейчас прозябает в Драконьем ущелье — там он волен делать что хочет, — Лаббок отвечал за минутку истории. — Там возле Драконьего ущелья водилось много опасных тварей, потому Гуркенашу отдали там всё на пропитание. Взамен Гуркенаш потребовал от Императора убить Тирана. — Так, — через некоторое время сообщила Надженда, — я возьму Булата, потому что его невидимость будет нам необходима, я возьму Су, потому что у него есть опыт в борьбе с гигантскими драконами. Су кивнул. — И я пойду! — вызвалась Майн. — Я думала, ты будешь ожидать Тацуми? — поглядела на неё Леоне. — Такие миссии меня отвлекают, — пояснила девушка нашего героя. — Он почуял через столько земель Великого Младого, — обратила внимание Леоне. — Гуркенаш во снах может видеть дальние земли. И через сны он же и сказал нам, прямо как Великий Лорд. Потому не удивительно, что он знает про Светоч тьмы. — Которым, скорее всего, будет Сюра, — сказала Акаме. — Дьявол дал ему новый тэйгу — Светоч тьмы. — Да, поглядим, что это за тэйгу, дающий силу другим тэйгу, — потирала подлодок Шелли. — Ты знаешь, что-нибудь Су? — спросила Майн. — Я ничего не слышал о таком… возможно, если я его увижу, то узнаю. Шамбала перенесла Ночной Рейд в предгорья Уралтау, где меж Драконьего ущелья поднимался туман. — Вам очень повезло, что я был здесь! — довольно улыбался Лаббок. — Когда тебе довелось? — живо полюбопытствовал Булат. — Отец торговал с народом Гуркенаша. Здешние тролли иногда дают останки опасных зверей в обмен на безделушки. Так как они дорого ценятся у столичных алхимиков, отец приезжал сюда и в обмен на дешёвые безделушки выменивал их. А меня он брал с собой, потому что считал, раз я фэйри, то в случае чего, тролли на него не нападут. Меня он брал сюда из страха за свою шкуру. Пока Лаббок говорил, Булат, Су, Майн и несколько бойцов Революционной армии осматривали прохладные просторы предгорья, где кругом всё было испещрено следами жутких великанов — здесь же бродили и они сами, сейчас, увидев их, они направились к ним. — Я хорошо запомнил место в жопе Уралтау, где мы вели торг… — Лаббок махнул рукой вдаль от горного хребта, где паслись стада особенно крупных бизонов, много больше обычных. Они грызли землю прохладной тундры, где, казалось, даже в разгар лета нечего жрал. За травоядными наблюдали бородавчатые великаны. — Гуркенаш собрал всех, кто ему подчинился, они поработили бессовестных, чтобы разводить и жрать, как мы разводим свиней и коров. — А я помню похожее место — с такого Эсдес напала на меня с армией чудовищ, — вспомнила Надженда, закончив рассматривать здешние земли… Подошёл тролль — весь в бородавках и мехе, похожем на северный мох — и начал что-то очень ломано говорить. Лаббок назвал по имени того тролля, который вёл дела с отцом, мог говорить яснее, потому его парень попросил позвать — и бородавчатый исполин, с неимоверно выпирающими любом и носом, вскоре появился тут. Особенно мерзким было то, что тролли совершенно не прикрывали свой срам — и покрытые бородавками гениталии болтались на виду и особенно провоцировали желание опорожнить желудок. — Да уж… взирать на троллей — отнюдь не самое лучшее удовольствие, — Майн пришлось терпеть тошноту. — Крепись подруга, — хлопнул её по плечу Лаббок, — сейчас ты увидишь дракона! Он — красивее! — А ты его раньше видел? — спросил Су. — Нет — в первый раз увижу. — Думаю, — верно догадалась Надженда, — мы его ни с чем не спутаем. Булат в невидимости побежал в разведку. Остальные подошли следом к началу ущелья. Вокруг в тени горы сидели огры, тролли, эттины, ётуны и прочие уродливые великаны. — Гуркенаша ожидать… вас, — говорил на ломанном покрытый бородавками трёхметровый урод с тремя глазами. — Если что, я точно смогу использовать Зеркало, — напомнил Су. — Я не думаю, что он попытается на нас напасть, — Надженда думала, что тот, кто вызвал их навстречу, будет честен. — Булат… По звуку шагов и наблюдению за тем, как появляются среды на каменистой почве близ ущелья, Надженда поняла, что разведчик возвращается. — Он идёт. Хотите я займу такое место, что поражу его в голову, если он удумает… — На всякий случай — можешь… Влажный воздух наполнился пресным смрадом от дыхания громоздкой туши, протяжением более сотни метров от морды до хвоста. Его чешуйчатая шкура напоминала по цвету отчасти нефть, отчасти — чёрный нефрит. Опущенные серповидные рога по бокам были единственным, что не оказалось чёрным по окрасу, если не считать глаз. Смердел дух из ноздрей, смердела и слюна, текущая с пасти. — Я — Гуркенаш. — Хех, — храбро ухмыльнулся Лаббок, игриво натягивая меж пальцами нить. — Ясно, что не Снежный Дед! Дракон обращался чревовещанием. Это было удобно потому, что пасть крылатый гигант тьмы всё время держал закрытой — можно было бы легко успеть среагировать, коли он вознамерился разинул челюсти для извержения смертоносного дыхания. Его глаза очень быстро вращались в орбитах, буквально стреляя — из-за форма черепа у дракона прямо напротив ноздрей оставалось слепое место, потому он, подобно птицам, активно двигал всей головой при обозрении. Он бросал взгляды — особенно прицельно попал по Майн, чьё лицо отражало весь испуг. — Не тычь в меня Пикой Солнца!.. Не засылайте мне доспеха Тирана… чую я дух его, но не вижу… — Я тут, — Булат снял невидимость, — не нервничай, громадина. Говори спокойно, чего хотел. Король троллей и великанов — чёрный дракон Гуркенаш Киммерийский — внимательно услышал все слова маленьких людей внизу под его мордой. И заговорил далее. Его речь была очень старомодной — к счастью Су свободно ориентировался в этом диалекте и без проблем прояснял непонятные слова дракона. Да и Лаббок по книгам также мог давать советы по лингвистики. — Ваши колдуны вызвали опасное существо… — Мы знаем, Великий Младой. Мы хотим уничтожить того, кто его вызвал. Его вызвал некий Светоч тьмы, — сказал Надженда. — Вы его имеете в виду? — Я должен исполнить договор… — говорил дальше Гуркенаш. — Но мне не важен договор… Мне не нравится Великий Младой и Светоч тьмы. Потому я хочу истребить их… — Мне нравится это предложение, — улыбнулась Надженда огромной драконьей голове. Они ещё поговорили. — Есть древнее оружие, — поделился Гуркенаш. — О котором мы не знаем? — Да… Император оставил силу, которая даёт больше силу тэйгу… Кольцо Майрона в Восточном храме Йаванна у залива Эарендил… Не требовалось пояснять, какого Императора разумел Гуркенаш. Лаббок подождал, пока Шамбала перезарядится и перенёс команду туда, где находится артефакт — в родную провинцию Челси. Все, кроме Су, который холод не чувствовал, ожидали насладиться солнечной погодой, которой предстояло сменить хлад тундры. Но вместо этого наших путешественников окатил смрад мертвечины и тухлых… лимонов? На долю мгновений им показалось, что весь город кто-то вырезал… но нет — мертвецы попадались на глаза всюду, но они не были мертвы в полном смысле этого слова. Смрадные трупы волочили ноги, вертели засушенными головами — где-то глазницы зияли пустотой, где-то лица покрыты слизью и каким-то ярко-желтоватым гноем. Вон погибший воин с опухшей частью физиономии, вот раздутая беременная, чьё чрево прогрыз маленький мертвец, вон — волочит кишки по земле убитый мясник с топором, а там ковыляют совсем низкие и иссохшие трупики, чьи детские головы особенно сморщены. Женщины, дети, мужчины, люди и животные — некогда райская провинция кишела нежитью! Каналы буквально заполняли трупы, шевелящиеся трупы! Мух и опарышей среди мёртвой плоти было не счесть! Все, кроме всегда хладнокровного Су, изумились. — Лаббок, ты перенёс нас в ночной кошмар?! — широко раскрыла глаза Майн. — Нет, это явь! — Лаббок крепко сжал пальцами камень Шамбалы. — Яцуфуса?! — первым делом подумал один из бойцов. — Нет, он может только шестерых! — Не важно, что их подняло — упокоим мёртвых! — первым решил Булат. — Давай, Су, — отдала приказ Надженда. — Да! — Су отложил своё основное орудие, чтобы не забрызгать своих трупным ядом, и обнажил обычную саблю. Майн помогала им выстрелами — она, слегка дрожащими руками, сменила насадку для быстрых и малокалиберных очередей. Нежить валилась легко — Булат кулаком просто сшибал почти до полного уничтожения этих покойников, Су рубил с головы. Пехотинцы Революционной армии обнажили мечи и встали спина к спине, чтобы встретить прорвавшуюся нежить, если бы кто-то из ходячих ринулся к ним по мере зачистки. Так трое воителей тэйгу быстро вывели зомби в радиусе десятков метров. Когда мертвецы полегли, то все обратили внимание на храм Йаванны — богини плодородия из культа Империи — именно сюда Лаббок метил всех перенести. Из здания выбежали явно живые люди — судя по одежде, священники. — Что у вас тут за дерьмо творится? — живо поинтересовалась Надженда. В воздухе ещё сильнее запахло лимонами — протухшими лимонами — желтоватая жидкость обильно вытекала из мертвецов, похоже, именно она заставляла иссушённые тела волочить ноги. — Мертвецы восстали из-за богохульства!.. Тут все как следует обратили внимание на то, что нежить по большей части мало агрессивна — все мертвецы просто бродят и сталкиваются лбами друг с другом. Зомби поодаль почти не обратили внимание на то, что Булат, Су и Майн выкосили их ряды рядом с точкой материализации. Майн, очень напуганная, продолжала палить, разнося в дымящейся пепел черепа и дальних мертвецов — будь то мужчины, женщины или, перебирающие ноги, совсем детские трупики. — Давайте мы войдём в храм, там нам расскажут, — со словами Надженды никто не стал спорить… В храме священники поведали следующее. Во-первых, этот храм служил в течении тысячи лет для хранения неудавшихся тэйгу. Здесь содержались два артефакта — Кольцо Майрона и Доспех Костяного Лорда. Во-вторых, их сейчас тут нет и это напрямую связано с происходящим. С момента, когда Челси покинула родной край, в провинции появилось тайное общество некромантов. Вера в Созидательную Силу запрещала общение с мертвецами, но ныне времена стали такими, что Конгрегация не смогла сжечь богохульников. Некромантов поначалу никто не воспринимал в серьёз. Они обещали избавить людей от смерти и вернуть к жизни погибших близких. Правда, центральной их идеей было положение «первое условие бессмертия — смерть». Для этого некроманты проповедовали необходимость сохранения трупов, обещая воскрешения. Их учение вскоре перестало быть тайным и обрело большую популярность на фоне упадка, особенно среди рабов. Социальные низы ненавидели праздные верхи, потому для противодействия взяли на знамёна новую идеологию, обещавшую жизнь после смерти. А потом случилось неожиданное — приплыл флот страны Хати. В союзе с пиратами. Хетты потребовали выдать сокровища храма. Священникам пришлось подчиниться — они выдали всё, кроме тэйгу. Но именно это и было нужно врагам. Царь Хати — Алаксандус — пообещал пиратам возможность в обмен разграбить это богатое место Священного залива Эарендил. Когда жители готовились к бою, некроманты вывели своих последователей на улицы и те, вдохновлённые учением почитателей Смерти, начали резню. Пираты и солдаты Царя-Солнца присоединились. В результате сердце региона оказалось опустошено. Священников, однако, Алаксандус пощадил. Он лично сошёл к ним с корабля и пояснил свой мотив. Оказывается, у него умер сын и Царь-Солнце очень захотел его вернуть. Потому он решил заполучить эти два тэйгу. Доспех Костяного Лорда давал власть над нежитью, а Кольцо Майрона — усиливало способности всех тэйгу. Потому Алаксандус решил испытать эти два тэйгу на тех, кто погиб из-за резни… — Результаты вы видели, — священник простёр руку в сторону улицы, заваленной мертвецами обычными и волочащимися. — И где сейчас Алаксандус? — спросила Надженда. — Он забрал тэйгу и вернулся, вероятно, домой — в Аринн. Царь-Солнце Алаксандус с самого начала был заодно с некромантами. Они вознамерились нарушить законы природы — вернуть к жизни мертвецов. — Сейчас все живые жители сбежали, — говорит второй священник, — тут только банды мародёров, мертвецы и некроманты. Некроманты не убивают нас, чтобы насладиться нашим отчаянием. А мы крепки в вере и ожидаем, когда все мертвецы распадутся на жаре, чтобы захоронить их, как подобает, чтобы они в иной жизни обрели покой. — Мародёров тут нет так много — наверное бравые ребята Аринна и пираты обчистили всё, — глядел изо окна Лаббок. — Они забрали то, что можно было легко найти. Но тут есть тайники, скрытые места, где есть чем поживиться порочным людям. — И ещё, — сказал иной священник, — Алаксандус пробудил своим богохульством некого Призрачного зверя. Прямо в роще Йаванны теперь живёт эта нечисть. Его нельзя поразить оружием. Он ходит как призрак, но поражает тех, кто попадается ему. Даже сами некроманты страшатся его и сдерживают его своими обрядами. Раз уж у вас есть Святые тэйгу, то победите его. Дайте ему покой. А некромантов — вырежьте до одного за всё их зло. — Зверь-призрак, расскажите поподробнее, — попросила Надженда. Лаббок вернулся передать вести в штаб Ночного Рейда. Увы, им не удалось забрать усилитель для тэйгу, который им предлагал чёрный дракон. — Гуркенаш уверен, что только с Кольцом мы сможем точно победить Младого и его Светоча, — в компании своей команды говорила Надженда. — Да и за то, что тут устроили хетты — им надо отомстить! — Майн была зла на всё это. — Мы вполне можем напасть на их столицу — Аринн — и взять за жопу Алаксандуса, — жестоко вознамерился Булат. — Это надо обсудить с… Вы же понимаете, что его желание нормально вернуть сына, можно использовать? Что если мы скажем ему, что Великий Лорд реально может это, — обратила внимание Надженда. — Я не думаю, что он просто так в это поверит, — качнул рогатой головой Су. — Тем более, если Алаксандус облачился в Костяной доспех, то ничего хорошего там не будет с ним. — Про Доспех ничего нет в Книге тэйгу, но ты, Су, верно, знаешь об этом, — сказал Лаббок. — У меня провалы в памяти. Я вспомнил, когда зашла об этом речь. Костяной доспех наделяет вечной жизнью, если его поить свежей кровью. Он позволяет поднимать мертвецов или брать под свою власть чужих. Если с помощью Яцуфусу созидать много марионеток, то Костяной Лорд может взять их под свою власть сколько угодно. Правда под его началом они не смогу владеть тэйгу и со временем будут разлагаться, пусть и Костяной Лорд замедляет разложение в сотни раз. — Су сделал паузу. — Как вы понимаете, этот тэйгу всегда сводил своих владельцев с ума. Он сам превращал их в мертвецов. Этот Доспех сливался с телом и его невозможно было просто так снять. Потому его скрыли, убрали все записи о том, что он был — и спрятали тут. Орден строгих в вере священников должен был присматривать за ними. Весь о них не должна была выходить за пределы храма. После такого обсуждения, поговорив между собой, наша команда вышла из храма и продолжила зачистку от ходячих. Они перебили около сотни мертвецов перед тем, как вновь вернулись в храм отдохнуть. Лаббок в этом не участвовал и вернулся в штаб. Там он сразу встретил Челси и с прискорбием сообщил о том, что стало с её родным краем. — Какой ужас! Я хочу отомстить! — загорелась этим желание девушка. — У нас уже есть свой злой правитель, — обратила внимание Леоне, — куда нам ещё Царь-Солнце Хати? — Вся проблема в том, что у безумного царя хеттов теперь тэйгу, который сводит с ума, и тэйгу, который сводит с ума и усиливает прочие тэйгу, — перечислил Лаббок. — Я боюсь представить себе, что там происходит в стране Хати вот прямо сейчас. — Возможно, — озвучила такую мысль Шелли, — нам стоит пока дать Тацуми время втереться Егерям в доверие? Они тоже враги Светоча. А самим пока стоит устраниться. — Онест, очевидно, — считала Акаме, — хочет, чтобы мы столкнулись с Егерями, когда вышли бы на охоту за его сынком. Нам нужно преимущество, чтобы победить Эсдес и Великого Младого. Мы должны забрать Кольцо. — Я думаю, это не будет проблемой, если его владелец будет безумен, — предположил Иэясу. — Согласна, — кивнула Саё. — Это будет решать главное командование, — сказал офицер Революционной армии. Священники Йаванны указали место, где собираются некроманты. Булат и Су вырвались вперёд по улицам разгромленного курортного края. Надженда, Майн и пехотинцы следовали за ними. Некроманты числом в три дюжины жили во дворцах, им прислуживали рабы, участвовавшие в восстании. Сейчас многие из них сбежали — вид бродящих по городу безмозглых мертвецов как-то не оправдал ожидания. Сейчас в окраинах города шла война банд из головорезов, чьи ряды пополнили эти бездельники. К ночи некроманты собирались для проведения ритуалов — на закате Су и Булат уже достигли места, которое ранее служило священной рощей Йаванны. Сейчас многие деревья некроманты сожгли из ненависти к вере в Созидательную Силу, ибо Имперский культ всегда запрещал воззвание к мертвецам. Майн в прицел подробно увидела их. Рядовые некроманты носили чёрные и красные одежды, на вид — жаркие и неудобные для такого климата — лица их скрывали причудливые бледные маски, некоторые, похоже, были сделаны прямо из человеческих черепов. Одеяния богато расшиты символикой смерти. Кроме самих чернокнижников свиту им составляли сурового вида воины в похожей одежде — они держали при себе исключительно луки и арбалеты. А в качестве рядовой пехоты тут служили толпы мертвецов. При жизни эти были воинами. По словам священников некроманты умеют контролировать безмозглую нежить и окружают себя мёртвыми воинами, которые ещё не забыли своими гнилыми мозгами, как драться, чтобы уберечь себя от мародёров. Ещё на глаза попались некие фигуры, полностью закутанные в тёмные накидки. Они стояли среди некромантов. Тогда все подумали, что это тоже обычные оккультисты. У них были ножны. — Что они делают? — Майн обратила внимание, что рабы некромантов ведут некие раскопки, выкапывая из-под земли скелет некой массивной и древней твари. Догадка пришла сама собой, когда Майн вспомнила Тагула Смерти. — Похоже, хотят оживать… Мы как раз вовремя, чтобы им помешать! — Ну что, просто раскидаем их? — Булат перекидывал своё копьё из руки в руку. — Да, чего ждать? — был того же мнения Су. — Тогда — в бой! — Да! Они прыгнули из окружения обгорелых стволов на толпу трупов с оружием — сухие мертвецы полетели во все стороны, брызгая желтоватым гноем и ещё сильнее заполняя воздух смрадом тухлых лимонов. Они все так пахли. Некроманты испуганно обернулись в сторону побоища — нежить разлеталась только так от работы двух мужиков. — У-та? — Инда-ута! — Инда-ута! Некроманты в богатых одеждах что-то выкрикнули, отчего против Су и Булата вырвались те существа, все полностью укутанные в чёрные накидки. Под капюшонами чернела тьма, в руках у воинов-призраков свернули какие-то одинаковые и странные клинки, мистического лунного оттенка. Нойнтотер Булата встретил первого из них и разделил… внутри не оказалось ничего, это просто были лёгкие кожаные доспехи с мантией. Точнее сапоги, перчатки, ещё какие-то тряпки — но внутри тупо пусто! Только некий ветер вырвался из этой полости! — Какая-то особая нежить! — Булат ещё пару раз вдарил по этому созданию, когда ткани упали на землю. После чего, убедившись, что оно не шевелится, громила рванул против всей остальной оравы. Мертвецы на один миг толпой закрыли собой Булата, но Убийца тысяч работал активно, куски, ровные половинки или даже почти целые трупы отлетали только так, едва успевали падать. Их оружие бессильно звенело о Демонический доспех. Су также легко отправлял в полёт этих монстров, попутно раскрутив свои лезвия на конце груза — его шест потом ещё обрушался и обращал в лохмотья воинов-призраков. Одно из таких созданий, тем не менее, умудрилось допрыгнуть и порезать клинком. — Ых! Рогатый молодец получил рану, из которой, однако, не потекло крови. Он, чувствуя особенно неприятное ощущение, с особой ненавистью отправил это создание в полёт с пинка — и оно получило прямой удар грузом. Рана Су затянулась без следа вместе с одеждой. Когда она это сделала, то небольшой обломок мертвенного меча выпал за миг до окончательной ликвидации повреждения. — На те вам! — Булат вынырнул из лавины мертвецов и, пока не обращая внимание на эту мелочь, рывком допрыгнул до некромантов и увлажнил воздух обильными брызгами нормальной людской крови. Спотыкаясь и падая, мертвецы потянулись за Несущим смерть, хватая плащ, весь залитый желтоватым гноем, коим оказались полны жилы нежити. Су опускал на них свой груз, потом ещё раз покрутил там лезвия, в результате чего фонтаны ядовитой желтизны забили над головой и дождём ниспали. — И от меня! — Майн сыпала выстрелы, разя некромантов, пытавшихся удрать. — За всех, кого вы убили! Так всё шло, как надо — Су также устремился рубить в первую очередь мужчин и женщин в одеяниях ордена Смерти. Мертвецы были страшно неуклюжи. Груз на конце шеста Су превращал в красное и очень мокрое место чернокнижников целиком, древковое оружие Булата с широким лезвием-наконечником или разделяло, или пронзало. В какой-то момент для скорости он метнул свой Нойнтотер, после чего подобрал пару мечей из десниц мёртвых воинов и стал с двух рук для скорости нашинковывать сволочь. Арбалетные болты отлетали от его Доспехов демона, даже если они были похоже, как-то заговорены, чтобы разить сильнее обычных. — Умбра… у-у-умбра… — главный некромант в напыщенном облачении схватил какую-то штуку, встав близ скелета того чудовища, которого они выкапывали. — У-у-умбра… — Гра-а-а-а-а! — звук монстра окатил сознание не обычным рёвом, но чем-то вроде телепатии, что Булат и Су не сразу то поняли. — Я… я понимаю!.. — в свою очередь услышали и вняли они речи создания. — Ха! Чего ты понимаешь?! — откликнулся Булат бравым тоном на зов Призрачного зверя. Прямо на глазах красная газообразная субстанция, сотканная из всей той крови, которую бравые мужики выбрызнули в воздух, алый живой туман образовал очертания монструозной головы — как бы рыбьей, величиною с голову слона. Она служила как бы продолжением светлого черепа — огромный скелет, более десяти метров в высоту, стал приподниматься из плена могилы. Щупальца из летучей красной крови зашевелились мглой покрова на давно истлевших останках. — Шончин безжалостно убил меня!.. И я оказался здесь! — заявил потревоженный зверь. В этот момент на Су со спины напрыгнул один из врагов в виде живой накидки — мертвенным клинком воин-призрак поразил в затылок живого тэйгу — и начало того клинка вырвалось у Су меж глаз. Просто пройдя всю голову насквозь. Это заставило шест выпасть из рук воителя. — Ах ты засранец! — Булат стал рубить ткань парой своих мечей. Нелюдь попытался ткнуть Булата своим оружием, но мертвенный меч просто обломался об Демонический доспех — столь же просто, как если бы там от рукояти протягивалось лезвие из стекла. — Вкуси силушки богатырской! Булат просо заехал кулаком в пустоту под капюшоном, а потом повалил. — Не хочешь так! А так?! — Булат прижал ногой воина-призрака, схватил руками его кожанку и часть всей этой ткани просто с треском отрывал — это подняло некоторый ветер, словно бы освобождённый за складками — похоже, на том воин-призрак окончательно развоплотился. — Там! — выкрикнул один из пехотинцев. На позицию, где залегла Майн, вышла свора мертвецов во главе с призраком в накидке. В кольчуге, в разворованной одежде, даже голые, обгорелые, безносые, безглазые, изрубленные и относительно целые, покойники валились, падая с ног и натыкаясь на деревья, на своих двоих и ползком, но они стремились к ним, к тем, кого могли растерзать. — На! — Надженда сразу выстрелила из револьвера во тьму под капюшоном повелителя нежити — она вышла позади и ни на сколько не оставила этого нелюдя. — За Империю! — пехотинцы выстрели пиками и точечными выстрелами в головы простых и неуклюжих мертвецов. Майн дала из Колландора теперь по нежити в капюшоне — но не удачно, её солнечное копьё только слегка с боку опалило накидку. Воин-признак чрезвычайно ловко двигался, скрывался за телами рядовых мертвецов, которые шли в бой с ржавыми мечами. — На! — Надженда направила протез руки на воина-призрака, как только тот выскочил — металлический кулак выстрелил, потянув за собой трос. Он угодил в грудь нелюдя, отчего оный отлетел… но всё же метнул свой меч. — А-а! — его рукой встретил один из молодых воинов — чью кожу сходу поранило лезвием, но он смог остановить эту штуку, оно не угодило в Надженду. — Сука, умри! Умри! — Майн вскочила и прямо в упор стала палить, заливая лучами зомби — мощь Колландора росла от гнева и от чувства опасности — потому Майн изрешетила всю нечисть, с одного луча прожигая не только первого, но и всех трупов, кто потоком валился за передним. И только покончив с ними, она выпустила для верности три луча в останки от накидки воина-признака. Когда от них остался только пепел, Майн вновь развернула свой ствол к основной битве. — Спасибо! — Надженде же осталось только поблагодарить того вояку, который принял странный меч на себя. Пока ему оказывали помощь, Надженда бросила взгляд на это оружие. Она бегло заметила, что, лежащий среди пепла, мертвенно-лунный клинок почему-то слегка надломан на самом конце. — Я ждал… вас!.. — продолжал монстр-мертвец, высвобождая ещё больше костей из праха земного. — Я спал тысячу лет и тысячу зим! Но я снова ожил, Шончин! — он стал весь как окутанный прозрачно-кровавой оболочкой — точечные выстрелы Майн пробили череп, но это никак не причинило ему критического вреда. — Ага! — тут Булат схватил своё копьё. — Покойся с миром! Он нанёс выпад с нижней челюсти, тем самым легко сокрушив весь низ черепа. Вся челюсть посыпалась, разбитая на мелкие осколки. Кость разлетелась, но живой и дрожащий кровавый туман сгустился ещё плотнее — рожа из него быстро стянулась, буквально заменив целую голову. Пара бледных глаз чудовища с кучей газообразных придатков уставилась на него. Древний монстр имел очертания рыбы, богомола и ящера. И он был, к тому же, полноценным призраком. — Я жив, Шончин! — всё ладил он. Выстрел Майн пробил зыбко-кровавую призрачную голову, ещё сильнее повредил бледный скелет за ней — обломки костей протянулась в ответ, густо обволакиваясь в нечто, похожее на кисель. Придатки шевелились во все стороны от демона. — У-у-умбра! У-уумбра! — повторял некромант с неким предметом в руке. — Булат! — Су наконец вырвал из своей головы клинок. — Очевидно — да! — Булат запустил Нойнтотер в верховного некроманта, отчего обладатель самого пышного наряда оказался пришпилен к остаткам главного священного дерева рощи Йаванны. — На те! Следом Булат обхватил большую костяную конечность, отчасти прохожую на лапу богомола, только именно из кости, и сокрушил её в тисках своего объятия. — На и от меня! — Су со своей стороны грузом на шесте сокрушил в белый прах второю конечность. Так скелет, весь в красном то ли желе, то ли в холодце, вновь повалился в свою могилу. — Шончин! — без умолку голосил монстр. — Я окроплю своё лицо кровью твоих сыновей! А твои дочери будут танцевать со мной под ночным небом! И на восходе я запою!.. На сегодня это стали его последние слова вслед тому, как Булат и Су с прыжка единовременно поразили скелет торса, сокрушили в обломки грудину и выбили позвоночник — он отлетел и распался. Желе-холодец тогда слетело с костей и осело простой кровью, и та просто растеклась по земле. Мёртвый алый лик распался лужей. — Не петь тебе! — Булат пинком запустил в полёт остаток черепа. — Твоя песенка давно спета! Возвращайся в Круговорот Сансары! Может, следующая жизнь будет удачнее! — Давай бить их! — Су куда серьёзнее товарища указал на удирающих некромантов. Мертвецы пытались сомкнуть строй за ними — хотя Булат и Су легко разносили ходячих, эти бегающие трупаки отвлекали внимание и раздражали. Потому, не будь Майн, кто-то мог бы и затеряться среди остатков рощи. Но Майн не упустила ни одного — она всех поразила, пробивая своими выстрелами обгорелые деревья. Когда последний некромант пал со сквозной дырой в туловище, а последнему мертвецу был дарован покой — наши герои получили возможность осмотреть тот артефакт, которым верховный некромант вернул к жизни Призрачного зверя. — Что это? — Булат поднял нечто металлическое, размером чуть меньше среднего кубка. На вид — обтекаемый, с одной стороны — как верх колокола, с иной — от него отходят небольшие шипы кругом, с этой части загадочный предмет покрыт густой ржавчиной. — Су, ты узнаёшь это? — спросила Надженда. — Может это тоже какой-то недовершённый тэйгу? — Не помню такого… — Су тут потрогал шрам на лбу, оставшейся от сквозной раны головы. Потом перевёл взгляд на тот меч, который он выкинул из себя. И заметил, что его конец обломан. — Кажется, часть этого оружия ещё внутри меня… Су потрогал свой лоб. И в этот момент прямо в воздухе над останками вновь материализовался очень зыбкий и дрожащий Призрачный зверь — что-то среднее между рыбой, ящером и богомолом. — Блядь! Да сдохни! — Майн опять выстрелила, но на сей раз ей луч просто прошёл насквозь. — Да чем тебя взять?! — Булат ещё раз с таким же успехом пролетел насквозь призрака и своим Нойнтотером. — А-а-а! — тут Су содрогнулся — и все увидели, как призрачная субстанция быстро перетекает прямиком в шрам на лбу Су. Который становится шире и из него идёт алая жидкость. — Оно вбирается в меня! — Су! — Надженда, признаться, перепугалась. — Борись с этим! — А-а-а! — Су покраснел. — Майн, стреляй ему в голову! — быстро сообразила Надженда. — Уничтожь кусок того меча! — Да, Майн! Пока цело его сердце в груди — Су восстановится! — напомнил Булат. — Да! — Майн уткнулась дулом в красное лицо Су. Она выстрелила, но так как девушка не желала ему вреда, то Колландор лишь подпалил лицо. Оно осталось без кожи, все увидели, как там набух кровавый волдырь с маленькой мордой того Призрачного монстра. — Дай я! — Булат схватил Нойнтотер у основания лезвия, взял другой рукой за шею Су, и самым концом своего широкого лезвия сковырнул паразита, выросшего вокруг обломка от меча некроманта. Каплей монстр пал на землю и Булат сразу же на него наступил. Потом поднял ногу, на земле просто осталась густая красная капля с обломком. Обыкновенного вида. На том образ древнего создания, пытавшегося втянуться в Су, окончательно растаял в воздухе. — А-а-х!.. — лицо Су вновь поросло кожей. На сей раз без шрама. Рогатый молодец выглядел как обычно. — Теперь нормально! Все ещё раз взглянули на каплю, потом на эти мечи некромантов, покоящиеся среди поля кровавой битвы, где ковром легли за компанию раздробленные кости древнего чудовища, свежие трупы и не очень, полные жёлтого гноя, смердящего почему-то тухлыми лимонами. — Так, будем считать, своё дело мы сделали, — заключила Надженда, — как всегда… Су неспеша повёл ногой, покрыв сандалией ту же каплю с обломком. Потом, когда он оторвал стопу, на земле её не осталась — она и кусок оружия прилипли к подошве… А тем временем в Столице. Тацуми сидел у ложа в покоях Эсдес, ожидая её. — Тацуми Кузнец! — наконец она появилась. — Ты как, готов проверить, насколько жарко иль по-ледяному у меня там, откуда когда-нибудь выйдет наш малыш? — Э-э… пожалуй, — закивал Тацуми, — скорее да, чем нет…