Убийца Акаме: Обратная сторона титанизма

Вейв думал лишь о возмездии. С тех пор как Сюра и его Дикая Охота — «жёлтые плащи» (или «ссаные плащи», как их прозвали в народе) — отметились на почве национальных погромов, Вейв окончательно понял, что из себя представляет нынешний режим. Конечно, его можно было упрекнуть в глупости — неужели он не видел ничего раньше? Никакие доводы не могли облегчить его душевное состояние. В конце концов Воин Меркавы стал жить только этим импульсом. И только в силу него Вейв поступил следующим образом. — Вейв? — Ран почувствовал нечто неладное. У него всегда была обострённая интуиция. Обнажённый блондин-красавец вскочил с постели. — Вейв! Друг уже обул ноги в сапоги. Ран увидел, как его любовник — одетый — стоит, беря в руки диски-крылья Мастемы. Ненависти внутри Вейва хватило на то, чтобы даже без кодовых слов активировать чужой тэйгу — волшебные предметы сами оставили руки юноши и переместились по воздуху за голову, нашли себе место за плечами, свободно там повисли. Из них вырвались светлые перья. Вейв не стал раскрывать их на полную, чтобы ничего не зацепить в помещении. — Ран, — Вейв обернулся к голому другу — и блондин запросто прочитал в глазах брюнета абсолютное намерение исполнить то, что он задумал, — в моей религии Мастема — Ангел возмездия. Ран, я перестану верить в Проведение, если окажется, что это не знак к действию… Вейв ничего не хотел слушать — в руке он держал свой меч. Без кодовых слов Меркава трансформировалась в воду — жидкостью нахлынула и охватила брюнета с головы до ног, скрыла его решительный взор. Броня материализовалась. — «Два тэйгу сразу…» Вейв, стой! Это очень опасно! Ран испытал чрезвычайно сильный испуг за участь друга — но он теперь понял, что отговаривать его бесполезно. И тот факт, что друг ставит на кон всё — очень испугал блондина. Но Вейв очень быстро покинул помещение — размашистым шагом достиг окна и выпрыгнул в него и исчез в небе на той скорости, на которой взгляд не мог бы уловить его. Ран в этот момент осознал, как Вейв ему дорог: — «Будь мне на него наплевать, я бы сейчас так за него не боялся…» Голый блондин поник головой, держась руками на подоконник. Чёлка закрыла печальный взор. *** Булат и Тацуми под покровом ночи очутились в небольшом городке. Он стоял на самой границе Великой Империи. Жители посетовали на то, что они уже два месяца не знают никакой помощи — их изматывают степные кочевники. Наши герои быстро направились туда, где пролегала степь. Нашли стоянку, появились среди кочевников — увидели, что тут находятся не только воины, но и женщины и дети. Булат использовал способность Люцифера транслировать телепатически в голову им то, что он говорит — с точки зрения наблюдателя это выглядело так, как если бы богатырь говорил на их родном языке. Тацуми призвал несколько молний с небес, а Булат заявил, что они — боги — недовольны кочевниками и приказывают им: — Убраться отсюда. — При первой возможности начать вести земледельческий образ жизни. Птицы небесные проследят. — Никогда не нападать более ни на кого. Иначе — смерть. Пока наши богатыри решили ограничиться этим — ужас своими молниями они навели такой, что покорители степей сразу же пообещали стать теми, кто никогда не поднимает оружие на человека. Булат и Тацуми вернулись в городок, с ними пришли те, кого отпустили из плена степные налётчики. Некоторые девушки были беременны, и наши богатыри приказали местным считать этих детей за своих. После этого герои немного отдохнули здесь, пообщались с людьми — жители окраин Империи вообще практически ничего не знали о том, что происходит в центре. Булат и Тацуми не нуждались в еде, когда носили свои тэйгу, но сейчас решили перекусить, так как организм по привычке требовал. После этого им дали место, где они могут поспать. Благодаря своему статусу, они смогли получить дом, где никого больше нет. — Тацуми, — Булат обнажил свой торс, — теперь я желаю побыть твоей девушкой. — Хорошо, Старший брат, — Тацуми подошёл к нему, поцеловал своего любовника в губы, взамен богатырь прижал его к себе своими крепкими руками. Мужчины далее стали сосаться голыми на постели. Тацуми позволил ему сосать себе член — так Булат старательно доводил своего возлюбленного до эрекции. По итогам этой деятельно, обладатель характерно зачёсанной чёлки очень проницательно оторвал взгляд от полового органа: — Тацуми, хотя это сильно задевает мою гордость, но я хочу, чтобы ты закрыл глаза и представил на месте меня женщину — я хочу, чтобы мы оба получили как можно больше удовольствия, — вот с таким предложением Булат сопровождал оральные ласки своего друга. Богатырский кулак захватил пальцами фаллос Тацуми. — Я… я попробую. Булат оставил член Тацуми, когда убедился, что этот орган стоит твёрдо — богатырское тело поспешило встать псом. Тацуми даже испытал некоторый диссонанс от того, что такой мощный и плотью, и духом человек занимает подобную, покорную позицию. Тацуми подумал, что этим самым Старший брат делает ему честь: — Мне главное, чтобы твёрд был твой Нойнтотер, — Булат благосклонно улыбнулся. — Хорошо, Старший брат, — Тацуми надавил теперь головкой своего фаллоса на анальное отверстие любовника, оно быстро приняло в себя половой орган, член оказался охвачен тёплой слизистой — Тацуми пустился работать бёдрами, совершать толчки так, как с женщиной. Руками наш юноша держался за Булата и видел перед собой его мускулистую, мужскую спину и затылок. — Ну как тебе, Тацуми? — с улыбкой обернулся Булат. — Похоже на настоящее женское лоно, а? — Для женщины, кажется, маловато влаги, — подумал Тацуми, ныряя в нутро Булата, действительно очень глубокое и широкое. — Ха-ха! Тацуми не испытывает возбуждения от мужского облика своего друга, в отличие от женской спины, мужская никак здесь не разжигала нашего героя. Он мог положиться только на физические ощущения от трения внутри Старшего брата. Это действительно оказалось уже приятно. Тацуми также нравилось, что это Булат — он верно подумал, что заниматься любовью с ним гораздо приятнее, чем с Эсдес. Он не любил эту садистку — как бы не было прекрасно её тело, но душа Эсдес вызывала лишь ужас и отвращение. А её бледные женские прелести превосходили по красоте таковые у Майн и были сравнимы с таковыми у Леоне. Последняя, впрочем, тоже оставила очень неприятный осадок тем фактом, что его ограбила. Булат же всегда виделся Тацуми как идеал и кумир, потому совершать подобное с ним было очень приятно — с этой точки зрения. И Тацуми совершал: — Если тебе это нравится, Старший брат, то держись, — и наш герой очень быстро и часто заимел своего наставника и любовника. Булат на это начал довольно стонать, прямо как стонет девица под страстным мужем: — Молодец, Тацуми! Так держать! Давай, пронзи меня, пронзи! Булат выглядел сейчас очень счастливым, звуки от столкновения Тацуми с Булатом в таком процессе, заполонили комнату. Наш активный герой опустил руку и подумал, как же энергично болтаются здоровенные яйца богатыря. Пассивный любовник сейчас приподнял торс над ложем, чтобы дрочить себе рукой. — О-ох… о-хо-х… Знаешь, Тацуми? — очень развратным тоном прозвучал сейчас Булат, его щёки сейчас налились краской. — Что, Старший брат? — поинтересовался Тацуми, будучи весь в работе. — Одна мысль о том, что это со мной делаешь ты, Тацуми, заставляет меня… взрываться… О, ах! А-ах! Но прежде, кончи в меня Тацуми, пожалуйста, кончи! — Хорошо, Старший брат… Тацуми от частного трения членом о нутро слизистой Булата, уже испытывал резкий жар на конце своего копья — и потребовалось уж не так много усилия, чтобы прийти к пику — Тацуми почувствовал, как его сперма начинает извергаться. Это оказалось приятно, он уже так делал в Эсдес, и ныне почувствовал, что он куда более счастлив, когда извергается в Булата, а не в эту Северную ведьму. — О, да, Тацуми! Да! — Булат весь в порыве счастья взялся дрочить так рьяно, что сам почти сразу же за этим произвёл громкие и насыщенные страстью стоны — его сперма изверглась ему в ладонь. На том они закончили: — Тацуми, — Булат поспешил обнять и поцеловать своего возлюбленного, — Тацуми… Наш герой из деревни почувствовал себя тоже довольным от того, что сделал приятно другу. Они вместе лежали на постели, как супружеская пара — Тацуми больше свободно, а Булат к нему очень любовно прижимался. *** Вейв пересёк небо над Столицей. Вокруг Дворца различные летающие существа пришли в боевую готовность. Некоторые из них обладали способностью заблаговременно предчувствовать опасность, потому узнали о том, что Вейв приближается к ним до того, как мститель появился в зоне прямой видимости. Но они ничего не могли ему сделать — Вейв просто пролетел через стаи этих созданий. Вначале он столкнулся с гигантской осой, она разлетелась в брызги слизи. Человек-мотылёк решил напасть следом, Вейв разделил его на две части одним взмахом крыла Мастемы. Летающая синяя рептилия с другого континента — под названием «коатль», дохнула горящим синим серпом, Вейв перенаправил его козырем Мастемы — снаряд отлетел обратно, разрезал самого же коатля, его желтоватая кровь пролилась над крышами белокаменных палат. Змееподобный дракон из Чжоу запустил торнадо — такая атака могла бы нейтрализовать мстителя, но ярость Вейва была так велика, что он прорвался через круговорот небесной стихии, достиг дракона — покрыл его почти в упор своими перьями-лезвиями, вслед чему совершил быстрый удар в голову, она сломалась, змееподобное тело улетело. Белая небесная медуза распустила ветвящиеся электрические разряды, Вейв отразил их Мастемой в разные стороны — ток поразил пытающихся на него напасть созданий, после чего воин Меркавы посыпал перьями и совершил несколько круговых движений, нарезал воздушных стражей и пролил кровавый дождь. Видя его обилие, караул Дворца понял, что дело серьёзно. Вейв захватил отражающей способностью Мастемы мантикору, швырнул в грифона, они обе упали на красивый парапет. Следом Вейв вспорол крылом брюхо летающего ската. Какое-то создание, похожее на мурену, выдохнуло пузырь, полный кислоты. Он столкнулся с Вейвом, но больше навредил своим же — едкая жидкость полилась на самих защитников Дворца. Наконец-то василиск сконцентрировал убивающий взгляд на Вейве, силясь пронзить доспехах… Но Вейв и это отразил козырем Мастемы — и прибавил к нему свою ненависть: василиск сам умер от остановки сердца. Больше на него никто не кидался. Пока на верхних этажах Дворца происходила паника, Вейв беспрепятственно приземлился на широкий и богато украшенный балкон, частично разрушенный падением трупа коатля, его желтоватая кровь запачкала белый мрамор. Ракшасы почувствовали огромное желание убивать, исходящее от того, кто способен на это — все трое в миг настолько испугались, что ни кому не пришло в голову становиться у Вейва на пути. Онест любил устраивать праздники для своих соратников — светские дамы и дворовые мужи с долей удивления и испуга взглянули на могучего ангела с крыльями и в тёмных доспехах, полностью закрывающих тело. Он шагал очень громко, мрамор хрустел под его ногами. Тэйгу-доспех и тэйгу-крылья пока самоочищались от крови и кислоты. — Мне нужен первый министр Онест! — Вейв остановил того, кто первым ему попался, это был какой-то ярко одетый лакей. Гвардейцы с шингу наперевес прибежали быстро, но оказались вынуждены отступить — богатыри пятились, понимая, что двойной тэйгу, предназначенный для защиты и обороны, им не пробить с тем оружием, которое есть на руках. Их просто перебьют вместе с воздушными охранниками. — У него Меркава и Мастема… Сколько он протянет с двумя тэйгу сразу?! — спросил один из гвардейцев другого. — От нескольких минут… если он уже не погиб сразу, когда задействовал оба тэйгу одновременно! Гвардейцы терялись. Они ощутили суеверный, даже религиозный ужас, потому как все знали — если один человек может использовать два тэйгу сразу, здесь что-то не так. Все знали, сколь порочен их начальник — неужели это правда карающая длань богов? — Министр Онест! Я убью его во имя Всевышнего! Вейв пока себя сдерживал, чтобы не отнимать лишние жизни. — Онест! Где он?! Он мне нужен! Министр долго гневил Бога! Я — Возмездие! Я здесь, чтобы покарать его во имя Господа! Министр Онест думал, что ему не воздастся за зло, жесткость и тиранию, но он ошибается — я сейчас воздам ему! Я отомщу! Ему не скрыться, помогите мне! Приведите меня к нему! Вейв кричал это, когда метался из одного коридора в другой, из одной палаты в другую. Хранитель Дворца использовал свой тэйгу, чтобы опустить каменную плиту, её Вейв просто пробил с ноги, она разлетелась вдребезги. Он прорвался дальше. Хранитель сделал так, чтобы шипы выросли под ногами Вейва — но они даже не смогли задержать его шаги: нападающий посшибал их пинками, крыльями расчистил путь. Хранитель нажал на ещё одну кнопку, рядом в стене появился гранатомёт — выстрел почти в упор не пробовал даже отражения: Вейв лего выдержал снаряд, осколки разлетелись — одежда Хранителя, надо сказать, смогла легко выдержать эти осколки. Ядовитый газ тоже бы не помог. Что же делать? Хранитель набросил моток двигающихся цепей, Вейв разорвал их руками. Мститель достиг своего врага — и просто вырвал тэйгу в виде пульта управления из рук воина в маске чумного доктора. — Где Онест?! Говори быстро! Я знаю, Хранитель, вы знаете это! Хранитель был готов умереть за свой кодекс чести — к счастью, рядом попался министр финансов Досен — азиат в панике носился по коридорам. Будучи трусливой сволочью, этот негодяй сразу выдал место нахождения своего коллеги. Вейв откинул вражеский тэйгу — так как не знал, что ему делать с пультом управления. Хранитель поспешно подобрал. Досен вёл Вейва, пока приказав Хранителю ничего не делать. Последний со своим тэйгу просто плёлся за ними, сам думая над тем, как бы победить нарушителя. Благодаря своей трусости, Досен сразу приказывал всем гвардейцам убираться с дороги, а также узнал от них, куда убегал Онест. — Онест! — Вейв решительно вступил в ту часть Дворца, где находился первый министр. Жирный, но очень мобильный мешок с дерьмом уже пытался унести ноги. На пару с ним бежал министр обороны Кокэй — смазливый и трусливый блондин сразу же кинулся убегать в другую сторону. Вейв не обратил на него внимания. Первого министра окружало сразу десять преторианцев в позолоченных панцирях, вооружённых тэйгу и шингу — ни одно из которых, впрочем, не могло ничего сделать против вооружения Вейва. — С дороги! — воин Мастемы выстрелил перьями в потолок перед группой гвардии. Онест в этот момент ринулся бежать ещё быстрее, бросив позади себя охранников. Они… в конце концов просто пропустили Вейва, когда он ринулся напролом. Тем паче Досен, в страхе перед Вейвом, отдал им приказ поступить так. Богатыри, откровенно говоря, не очень горели желанием умирать за такую сволочь, как первый министр — все знали, какой он выродок, негодяй и мерзавец. — Стой, первый министр! Тебе не уйти! Онест с собой держал тэйгу под названием Кадуцей: Змеиный посох — он выглядел как богатый ритуальный жезл, обладающий крыльями птицы, захваченный парой змей, на вершине драгоценным камнем моргал живой глаз-изумруд. Кадуцей двигал оком в орбите, вращался в разные стороны. Змеи также оживали при использовании. Онест развернулся, сделал несколько выстрелов — змеи изрыгали изумрудные сферы, визуально напоминавшие пузыри, заполненные жидкостью. Первый министр, конечно, стрелял из отчаяния, так как умом понимал — на Маркаву это не подействует. От доспехов Вейва эти выстрелы отскочили с булькающим звуком — попали в стены, оставили на них следы как от кислоты. Одна из таких сфер вернулась к Онесту, но вместо попадания, быстро втянулась обратно в Посох. Один такой снаряд Кадуцея попал в какого-то человека в дворцовой одежде — сфера яда сразу просочилась сквозь кожу, после чего за секунды заживо растворила всё тело, только дымящейся кислотным паром скелет рухнул на пол. — Тебе не уйти, ублюдок! — Вейв таки допрыгнул до Онеста, одним движением руки вырывал у него Посох, выкинул Кадуцей. Первый министр почувствовал, как его штаны заполняются дерьмом. — «Будь ты проклята, добродетель!» — Онест вспомнил подобный случай — такое происходит не в первый раз. — Твой ублюдок Сюра убил мою семью! Устроил гонения на мой народ! Он бы ничего этого не сделал, если бы ты ему это не разрешил! От топота Вейва плитки крошились под его ногами. — Ой! Сюра! Да как он мог! Как он мог! — Онест сразу начал делать вид, что он тут не при делах. Это происходило скорее машинально, так как умом мерзавец понимал, ему так не выжить. Коварный ум усиленно боролся с этой проблемой — как же ему спасти свою грязную задницу от божественного Немезиса?! — Не пытайся меня обмануть, лживый тиран! Без твоего ведома он бы этого не сделал! — Вейв медлил с убийством Онеста только потому, что его распирало возмущение, он ужасно хотел высказать его главному виновнику. Тут в дело вмешался Хранитель, он открыл позади Онеста стену, первый министр, даже не глядя куда, выпрыгнул… и рухнул с высоты Дворца. Вейву осталось только взглянуть на пятно крови, которое образовалось вокруг туши министра, упавшего там далеко внизу — Легко отделался! — Вейв отпрянул. Он видел, что жирный кусок дерьма замер там без движений. — Вейв! — его тут встретил Ливер. Вейв стал быстро и очень нервно рассказывать о том, что заставило его делать то, что он сейчас делает. — Мне нужен Сюра! Где Сюра?! Где Дикая Охота?! — Вейв ещё искал их. Вокруг в зале Дворца собрались все, кто не был трусом. В том числе Гамал. — Командир Огр! Я знаю, вы в курсе, где находится Сюра! Скажите мне! — потребовал Вейв, быстро подбежав к одноглазому громиле. — Мне известно, что Дикая Охота находится в подземельях под Дворцом, — Огр бросил взгляд на Хранителя, тот понял одноглазого. Сюда прибежали Серью и Коро. Вейв сразу начал рассказывать ей о том, что Сюра убил его родителей и что Онест ему в этом помогал. Серью с долей вопроса взглянула на своего наставника, ожидая, что он может ей это разъяснить. — Это может быть правдой, — Огр понимал, что Вейв сейчас за любое неосторожное слово может его просто размазать, потому не стал возражать. — Тогда правосудие должно восторжествовать! — Серью полностью поддержала идею найти Сюру. Они направились в подземелья. Как-то манипулировать Серью, чтобы убедить её оправдать погромы, он не мог. Серью же лично знала Вейва, потому не сомневалась, что лично его семья невиновна. Ей не приходило в голову, как сочетается одно с другим — идея, что среди народа Вейва есть злонамеренный заговор (по мнению Онеста), и поголовное истребление всех членов этого народа — и невиновность лично Вейва. Все спускались по лестнице, по боку от них отверзался путь в бездну. — Это всё было воздвигнуто тысячу лет назад, — обратил внимание Ливер. — Да, как сейчас помню, — вторил ему Ахтиа. Вейв, не желая тратить время на спуск, просто спрыгнул с лестницы, взяв при этом на руки Серью, а она держала на руках Коро. — Ты уверен, что Сюра — Чёрный Пламень? — спросила Серью, вспоминая прошлый бой с ним. — Да, это он… Иначе он бы не вёл себя так нагло! — Вейв был рад, что с ним Серью… Тут он подумал, а насколько она может пригодиться в схватке с Сюрой? — «Ладно, раз она сама хочет, значит — пусть будет со мной!» Вейв и Серью приземлились в практически непроглядной тьме. Зрение Меркавы и взгляд Серью отчасти позволяли ориентироваться в этом окружении. Здесь находились каменные блоки, много пыли и мусора, под ногами сразу хрустнули кости. — Коро здесь кого-нибудь чувствует? — спросил Вейв. — Сейчас, Вейв, погоди… Серью оказалась на своих ногах, после чего достала изнутри Коро пульт, отчасти похожий на тот, которым пользовался Хранитель. Вейв с долей удивления взглянул на него, обратил внимание на экран, который ясно появился во тьме. Там изображалась интерактивная карта, Вейв и Серью стояли, отмеченные точками. — Мой детектор Правосудия говорит… — Серью переключала кнопки. — Что тут никого нет… — Все — назад! — приказал Хранитель Дворца. На него взглянули Ливер и Огр, оба понимая, что он сейчас сделает. — Это не опасно? — обеспокоенно спросил Ливер. — Дворец не рухнет, если… — Нет! Не должен… Все бежали по ступенькам обратно. Когда лестница осталась позади, Хранитель переключил свой тэйгу-пульт. — Я дал клятву защищать Дворец от любого, кто явится сюда с оружием, так что… Я не могу изменить клятве, которую я дал перед Бартаном [1], — пояснил этот человек в маске чумного доктора. Под его слова послышалось сотрясение, из пропасти повалила пыль. — Серью! — Вейв захватил напарницу, когда вокруг все блоки сами собой пришли в движение, прямо на них сверху посыпалась каменная лавина. Над головой Серью, Вейв кулаком раскрошил один валун. Дворец перестроился таким образом, чтобы закрыть чрезвычайно прочной печатью всю лестницу, каменное нутро со всех сторон схлопнулось. — Вы замуровали их заживо? — даже в голосе Ливера прозвучала доля шока. — Именно так, — Хранитель спрятал свой пульт. — Не бойтесь, он не может же вечно держаться? Мне должны теперь молиться, чтобы он умер как можно быстрее. Без шуток. Мне правда его очень жаль. — Отлично, молодец! — похлопал его по плечу Огр. Ливер сейчас испытал дикое желание прикончить самому пособников министра, но успокоил себя той мыслью, что Онест — погиб. А сам он слишком ценил присягу, чтобы вот так вдруг атаковать Хранителя — этого человека он уважал. — Серью! — Вейв сейчас до предела раскрыл крылья Мастемы, их сила отражения не давала каменным блокам себя раздавить. Воин Меркавы, по правде говоря, абсолютно растерялся, не зная, что ему делать. Он знал, что его силы скоро будут истощены. — Я сейчас… — Серью, чтобы не пришло ей в голову, приказала своему тэйгу: — Коро!.. Он вырос до большого размера и накрыл тьмой и пустотой уже теперь той бездны, которая зияла внутри него. Вейв и Серью летели какое-то время в свободном пространстве, пока не плюхнулись… в кровь. Они оба быстро выбрались из какой-то жидкости, которая по виду очень напоминала именно свежую кровь. Рядом вокруг в этой крови утопали каменные фундаменты каких-то зданий. У Серью в руке появился электрический фонарик, она из него дала достаточно света, чтобы можно было осмотреть место. Над головой простирался свод, казалось бы, бесконечной тьмы. Луч фонаря и взгляд уходил в никуда — и именно с того чёрного неба им довелось сюда упасть. Как ни странно, но Коро тоже очутился здесь — выпал в руки Серью с некоторой задержкой. Вейв сейчас обратил внимание, что они по щиколотки в крови, рядом взгляд находит скелеты людей, кажется, некоторые из них в остатках одежды, есть даже воины в доспехах. Взгляд Вейва обнаружил рядом некую каменную плиту, точнее обломок очень большой каменной плиты, на ней изображался рисунок, который показался Вейву знакомым. Серью, увидев, что он туда смотрит, направила луч фонаря на эту конструкцию. Рисунок представлял некую систему из кругов или сфер, помещённую, кажется, на ствол дерева. — Древо Сефирот, — узнал Вейв. — Что? — не поняла Серью. — Символ из моей религии… Серью не очень поняла: — Согласно нашей вере, Бог, изначально бывший бесконечным светом, чтобы создать мир, сперва создал пузырь — пустоту внутри себя. И внутри неё Всевышний создал Дерево, — Вейв указал на рисунок, — я видел такое изображение в книгах, которые мне показывали Учителя. Вейв на миг задумался. — Но я так погляжу… Мы в Шеоле. — Где? — Шеол — сама смерть, чудовище, которое пожирает души, отпавшие от Божьего света… Шеол — как гигантская пасть. И… Он огляделся по сторонам, где вокруг простирались тьма, кровь, руины и белели кости. — Что это ещё, если не Шеол? — Тогда нам остаётся только молиться, — лаконично заключила Серью. — А ты… не знаешь, как нам выбраться? Ты же знаешь, как использовать силы и способности Коро? — Вейв поглядел на живой тэйгу. — Ты же как-то поняла, что мы можем спастись, запрыгнув в его рот? — Хм… Попробую, — Серью села на каменный фрагмент. — А я пока погляжу ещё… этот Шеол, — Вейв взял в руку фонарь, стал гонять луч света по окружению. *** Боевики Ночного Рейда собрались на обсуждение. — Накануне Вейв был таким… пассивным, — Ран не нашёл иного слова, и оно вызвало резкий приступ смеха у Леоне. — Простите, — извинилась блондинка, сочтя, что момент неудачный — сейчас все на взводе. Ран бегло подумал, что Вейв действительно показался ему слишком пассивным и в этом смысле — накануне Вейв отказался от всякой активной деятельности в постели, Рану пришлось самому прочищать задницу брюнету — Вейв отказался даже надрачивать себе во время этого. Ран был вынужден сам рукой мастурбировать член Вейва прямо в тот момент, когда совершал своё дело. — «Зато он в конце хорошо кончил мне в руку…» — бегло подумал блондин, после чего мысленно вернулся к обсуждению дела. — Так и знала, что лучше держать от него тэйгу подальше! Ох, вот что бывает, когда веришь в чужую разумность! — сокрушалась Майн. — Впрочем, что теперь кулаки кусать? — Нам надо поговорить с Мессом, мне кажется, — рассудительно предложила Акаме. — Возможно, его дар прорицания нам поможет. — Да, стоит к нему обратиться, — признала Надженда. *** Булат и Тацуми нашли на карте Столицу. Первый смог воссоздать в голове пейзаж, передал его на ту часть Люцифера, которая находилась над планетой, он смог найти среди ландшафта то, что им было нужно. — Наконец-то, Тацуми, Столица! — Да, Старший брат! Обоих охватило чувство не только эйфории, но и ностальгии — — Булат вспомнил о том, что он пережил, когда вернулся в Столицу из того кругосветного путешествие, в которое его отправил засранец Сюра; Тацуми же вспомнил о том, как он впервые прибыл в Город городов — с того момента начались все его увлекательные приключения. — Ого, Тацуми… — чувство радости в голове Булата сразу же сменилось удивлением: перед его глазом возник летающий прямоугольник, позволяющий видеть сквозь материальные объекты. — Что, Старший брат? — Ты только погляди… Стены Столицы заключают в себя опасных зверей! Я никогда таких не видел на нашей земле! Это гигантские чудовища, подобные Тирану и Рааве. Из таких великанов создали все тэйгу. Они здесь… должно быть тысячу лет заключены, они до сих пор живы. Булат указал на ту часть стены, которая рухнула во время боя Егерей и Дикой Охоты против Итаквы и древних чудовищ. Булат и Тацуми переместились туда. Поговорили с местными, им рассказали о том, что тут случилось. До сих пор здесь покоились остатки льда, созданного Эсдес. Булат и Тацуми не стали долго думать — оба направились сразу во Дворец. — Пока Эсдес не вернулась, нужно избавить нашего Императора от всего мусора! — Булат находился в очень хорошем расположении духа от предвкушения наконец сделать это. — Так точно, Старший брат! — Тацуми охватила та же отвага. Во Дворце царила беготня — сюда прибыли «Жёлтые плащи» во главе с Сюрой — последний сразу же почувствовал свою власть. Он начал обвинять Хранителя и преторианцев в том, что они не смогли защитить его отца. При этом Сюре даже не пришло в голову поинтересоваться, что там с телом министра. Зло не может любить, потому, по правде говоря, смерть Онеста не могла заставить подонка по-настоящему расстроиться. Сюра просто обожал ощущать себя Властелином. Он даже сказал: — Теперь, когда мой отец погиб, я должен занять его место! Эта мысль настолько понравилась Сюре, что всякой намёк на горе от смерти отца просто выветрился из его головы. — Я стану первым министром! Нет — самим Императором! — Сюре давно не нравилось, что они — либертины — люди сильные и порочные, поставленные самим Богом Зла править жалкими и убогими, вынуждены изображать из себя законную власть. — У меня есть тэйгу, который даровал мне сам Змей Веков, — Сюра решил использовать главный козырь, не думая более ни о чём, — я должен править Великой Империей! На том ублюдок приложил к лицу маску черепа, чёрная плазма разошлась от неё, охватила его и обратилась доспехом зла. Вот в таком облике он предстал перед всеми. — Что это за тэйгу? — сузил бедные глаза Дайдара. — Это тот, кто напал на Вейва и Серью, когда мы сражались с Итаквой! — узнал его Ливер. — Да, это был я! Я… знал, что они станут предателями — Серью и Вейв! Сам Змей мне указал на это! — заявил тут Сюра. — Я — провидец! Я — Благословенный! Чёрный факел охватывал голову Сюры, скрытую в шлем с маской-черепом, воин в доспехах Тьмы стоял перед всеми под сводом Дворца — сюда сбежались все министры, которые только сегодня были здесь, все преторианцы, здесь стояли и тэйгу-воины. Не было только самого Императора — Макото был всего лишь ребёнком, которого, как все знали, министр Онест воспитывал в невежестве, потому про него сразу и не подумали. Дикая Охота в жёлтых плащах стояла позади Сюры. Эти мерзавцы, набранные для грязной работы с самого дна общества, впервые оказались под сводом Дворца — все эти ублюдки были скорее довольны, потому они всё ожидали получить сейчас наград от своего разбойничьего атамана. Принц воров прямо требовал сделать его Императором. Сюра видел, что гвардия недовольна — и даже Гамал посчитал, что это уже слишком. Однако Огр понимал, что вот так в открытую выступать против Сюры сейчас не получится. Потом разумный громила поспешил отвести в сторону министров, Ливера и Хранителя, прямо им сказал следующее: — Сейчас мы ничего не сможем сделать с Сюрой. Его тэйгу очень силён. Нужно подождать, пока Камень Ирей снова появится в Короне шипов. С этим сейчас все согласились — наглый сынок Онеста был всем отвратителен, так как в отличие от своего отца этот злодей вообще не мог никак сдерживать свои желания. — Ракшасы! — обратился наглец к троице, вставшей перед ним на колени. Он сел на трон, сидел прямо в доспехах. — Вас нанял мой отец и теперь вы будете служить мне — моей Империи! Потому что теперь Империя — это я! Ракшасы, понимая, что им лучше сейчас согласиться, сделали вид, что они готовы принять такой поворот событий на полном серьёзе. Сюра же очень удобно расположился на троне и стал думать, что бы сейчас ему приказать. Он приказал отдать вооружение преторианцев тем ублюдкам, которых он сюда притащил — преторианцы, скрепя сердцем, исполнили этот приказ. Головорезы сами пока не очень понимали, как пользоваться этими шингу и тэйгу. Пока головорезы на том думали, Сюра вспомнил, что его можно легко лишить сил с помощью Короны шипов. — «Ирей у людей Стайлиша! Нужно найти его!» Он приказал привести Стайлиша сюда. Последний прибежал. Он хотел что-то сказать, но не успел открыть рот, как свет молний залил всю дворцовую комнату. Послышались звуки летающих монстров. — Что там?! — Сюра сразу почувствовал неладное. И верно — на балкон приземлились Булат и Тацуми. Позади них посыпался пепел — им стали те монстры, которые пытались их остановить. — Привет, злодей! — Булат сразу понял, кто перед ним, он видел сквозь доспех Сюры. — Надеюсь, ты нас ждал, мерзкий ублюдок?! Я уже отправил тебя один раз в ад, и сделаю это снова! Столь раз я буду давать тебе пинка под зад в преисподнюю, сколько потребуется, чтобы тебя не вернули! — Да, Старший брат! Сегодня правосудие восторжествует! — заявил в голос ему Тацуми. — Я и Старший брат явились очистить Земной Ильмарин [2] от гнусной нечисти! — Инкурсио: Демоническая броня! — ещё когда снаружи появились первые признаки опасности, так огласил Стайлиш — убегать главный алхимик не собирался: от его перчаток разлетелось пламя привычного цвета, оно его обернуло, исчезло и явило доспехах — в его исполнении тэйгу-доспех обладал той внешностью, которую он принял после эволюции. То у есть плаща не было, ноги заканчивались стальными когтями, головной шлем переходил в вытянутое, продолговатое продолжение, впереди появились глаза Тирана, подобные живым, органическим. Ещё пара таких глаз зияла на шлеме, но она казалась больше стеклянной. Преторианцы спешно ретировались: — У вас теперь наше оружие — вот вы теперь Стража Дворца! Убийцы, насильники и грабители из Дикой Охоты оказались теми, кто разделял Сюру со Стайлишем и боевиков Ночного Рейда. Чёрный Пламень бросил взгляд в сторону ракшасов — от тех осталось пустое место быстрее, чем он успел повернуть голову. — Ах, как трудно быть Императором — кругом трусость и измена! — развёл руки Сюра. С ним, кроме Дикой Охоты, был только Стайлиш. Впрочем, Жёлтые плащи быстро закончились — один из них решил использовать тэйгу, который впервые в жизни взял в руки — результат оказался немного предсказуем: треть ублюдков погибла или оказалась страшно ранена вот прямо сразу, остальные немедленно бросились убегать. Булат и Тацуми, ухмыляясь, оба стояли, сложив руки на груди — им было приятно на это смотреть. — Кажется, за такой кусок дерьма, Сюра, каким ты родился, никто складывать голову не будет, не так ли? — вдоволь насмехался Булат. — Сюра, я вот что хочу тебе предложить: выходи с нами за город — биться будем! Сюра хотел что-то сказать, но дальше произошло нечто неожиданное: — Козырь: Путь на небо! — Хранитель покоев нажал на кнопку. Верхушка Дворца, в которой находились все четверо, отделились от остальной части здания — она просто взлетела, её запустило в сторону от центра Столицы. Она сбила несколько летящих существ, им не повезло как бы налипнуть на неё. Булат, Тацуми и Сюра удержались на своих местах с помощью левитации, Стайлиш схватился за трон. Все обратили сейчас внимание на то, куда их несут. — Значит так: мы сразимся с вами за пределами Столицы! — обратился сейчас Булат, когда их несло по воздуху очень высоко над кварталами. — Я согласен! Согласен! С чего это Благословенный Император не сможет защитить свою власть?! — отозвался Сюра, взглянув на свои руки, между его пальцами бежали разряды живого мрака. — Сам Бог даровал мне эту силу! Силу Высшего Зла! Потому что Бог — Отец Порока — и есть Абсолютное Зла! Я — Апостол Абсолютного Зла! Молнии черноты сверкали вокруг его рук. — Сюра! — захватил его за плечо Стайлиш. — Император Сюра! — тотчас поправил его Сюра. — Простите — Император Сюра! Булат и Тацуми иронично усмехнулись, обмениваясь взглядами. — В прошлый раз вы проиграли им, — обратил внимание Стайлиш, — потому благословите именем Шуб-Ниггурат себя! Сразу! Пусть её Чёрная благодать сразу преобразит вас, мой Император! Эти слова уже не понравились Булата и Тацуми — Стайлиш советовал дело. — Хорошая мысль! — согласился самопровозглашённый Император Тьмы. — Старший брат, победим их вместе?! — обратился Тацуми. — Нет! — крикнул им Стайлиш. — Мы будем сражаться один на один: я — против тебя, Булат, а ты — Тацуми Кузнец — против Императора Тьмы! Иначе каждый из нас может навредить своему соратнику. Булат быстро подумал: — Верно, давай попробуем пока так, — Булат услышал, что Сюра уже проигрывал, потому решил, что у него хватит сил победить Стайлиш по-быстрому, потому разумно пойти на такое, чтобы потом побыстрее присоединиться к Тацуми. Тем более он боялся, что Сюра может усилить Стайлиша с помощью благословения Шуб-Ниггурат. — Тогда начнём! — Стайлиш совершил прыжок к Булату, Тацуми позволил им столкнуться, пробить стену и вырваться из летящей верхушки Дворца. — Эй, Тацуми Кузнец… Или как там тебя? — обратил тут на него внимание Сюра. — Ты хочешь что-то спросить у меня, тиран и злодей?! — мужественно стоял перед ним Тацуми — и сверкал молниями чистыми и светлыми, в противовес тем стрелам мрака, которые рассекали воздуху вокруг Сюры, извиваясь подобно змеям Аримана [3]. — Я хочу спросить тебя, как ты сбежал из когтей Итаквы? — поинтересовался Светоч Тьмы — чисто из интереса. — О, злодей и тиран, тебе следует знать, что Боги Света и Любви помогли мне! Я вернулся, чтобы избавить нашу Великую Империю от тебя и твоего отца! Ты думал, что Боги Света и Любви будет терпеть ваш смрад?! Волосы Тацуми наэлектризовались в такт его мужественному взгляду. Наш герой был до боли полон решимости уничтожить злодея. — Мой отец учил меня верить в Богов Зла и Тьмы! — провозгласил Сюра. — Ради их расположения я творил столько зла! — Чёрный Пламень сжал кулак. — С самых малых лет я творил только зло, как меня воспитал мой драгоценный отец, и я избегал всяких благих дел, чтобы ничто не могло испортить мою карму! Зло — это сила! Тьма и грехи со мной! Нет преступления, которое я бы не совершил, а тот, кто совершил все злодеяния и никогда не совершал ни одного хорошего поступка — во всяком случае, искреннего — такой Великий злодей никогда не будет оставлен Провидением! Провидение и Чёрное благословение Богов Зла всегда со мной! Вам, добрым и слабым людям — а доброта — это всегда слабость, — Сюра указал пальцем на Тацуми, — никогда не победить чистую мощь Великого Зла! Сюра ещё сильнее засверкал своей дьявольской магией — струи чёрной плазмы извивались вокруг него подобно самым яростным змеям Аримана. Факел тёмного огня, который окружал его голову, забил целым фонтаном, в котором теперь только очень приблизительно можно было увидеть маску-череп. Разве что глаза стали настолько чёрными, что выделялись даже на фоне всего остального. — Тацуми Кузнец, я уничтожу тебя или предам бездне пыток, чтобы показать, что Зло сильнее добра! Я тоже вернулся из царства смерти — я готов признать, что ты тоже вернулся из мира мёртвых! — далее продолжал Сюра, очевидно, упиваясь в том числе пафосной речью — Тацуми давал ему говорить только для того, чтобы они успели как можно дальше отдалиться от Столицы. — Я готов признать, что твои слабые и жалкие боги Света и любви собрали свои немощные силы, чтобы вернуть тебя! Но сам Дьявол дал мне эти силы, Тацуми Кузнец, чтобы я победил тебя! Всей своей чёрной душой я верю в победу Сил космического Зла! Пока Сюра болтал, Тацуми схватил изящный клеймор, принадлежащий одному из преторианцев, он был передан бойцу Дикой Охоты — в другую руку Тацуми с помощью магнетизма протянул щит из того же арсенала, своей силой он его преобразовал, там появился Святой знак с пятью концами и пылающим оком-ромбом в середине. Меч-шингу обладал способностью загораться, потому в руке Тацуми он оказался охвачен ярким светом. — Император Зла, — немного подумав, обратился к нему водитель Адрамелеха, — зови меня не Тацуми Кузнец, зови меня — Тацуми Живая Молния! Келег Айторн! [4] На таких словах наш герой весь полыхнул белым светом, преобразился в чистое электричество — и живым элементом грома ударил во тьму Сюры… Булат и Стайлиш выпали из летающего здания, они падали над безлюдной местностью. Гачимучи началось — первый из них сотворил под собой доску для скейтборда, устойчиво встал на неё. Вокруг рук богатыря из призрачного света возникли металлические дуги, каждая из них завершалась стволом. Вееры-дула посыпали выстрелами. Стайлиш высвободил из-за спины крылья, он мог свободно на них маневрировать в воздухе. — Ты знаешь, что это только делает меня сильнее! — раскатисто прозвучал голос Стайлиша, когда алхимик уже получил несколько попаданий, раны от них очень быстро восстановились. Стайлиш стал невидимым, на что Булат активировал свой сканер — так он мог видеть своего врага. — Да, ты прав — пошли в ближний бой! — Булат преобразовал свои орудия в непропорционально большой меч, похожий на Аме но Муракумо. Воздушная доска рывком достигла своего противника — его хвост-копьё, подобный Нойнтотеру, встретил оружие Булата: два орудия сотрясли небо. В этот момент Булат вложил свою мощь в кулак — его сила пришлась по морде Стайлиша, отчего голова его превратилась всмятку. Это правда не помешало ему сбить Булата. Пока он выровнялся, падая с доски, Стайлиш одним прикосновением руки к своему лицу восстановил его, более того, алхимик не только восстановил его, но и преобразовал в морду Тирана. Дракон-демон широко отверз пасть, чьи язык и зубы истекали слюнями, и выдохнул чрезвычайно ярким и жарким шаром плазмы. Булат преобразовал меч в щит, принял на него это попадание — маленькое солнце громыхнуло с эффектом тактической ядерной бомбы. — «У него два тэйгу, которые наделяют его исцелением!» — подумал Булат, стоя за щитом посреди этого опаляющего жара. — «Но ничего, я его сделаю! Не сделаю, что ли?!» Булат покинул горящее облако плазмы и снова сблизился, Стайлиш пошёл на снижение… Вершина Дворца перестала отдаляться от Столицы, просто повисла в воздухе — часть крыши оказалась превращена просто в россыпь обломков, вокруг воздух пронзали белые и чёрные молнии. Тацуми не смог сходу пробить Сюру, он оказался отброшен назад, потому сейчас стоя на одном парящем обломке. Щит и меч были с ним. Сюра использовал благословение Шуб-Ниггурат на самом себе — вероятно, только благодаря этому он смог пережить Келег Айторн — козырь Тацуми. Перед нашим героем выпрямился очень мускулистый, чёрный гуманоид, он выглядел так словно кто-то слепил непропорционально огромную фигуру из тёмной магмы, особенно делая акцент на мускулах. В качестве головы выступал один большой бугор, спереди зиял белеющий череп, из чьих глазниц били струи чёрной плазмы, языки этой короны расходились зубцами, венчая Императора Мрака. Теперь у него уже не было доспехов, они стали плотью Сюры. Ноги заканчивались очень уродливыми ступенями с пятью короткими пальцами. Бёдра, руки, особенно плечи — всё стало очень широкими. Вены сетями проступили в самых разных местах, по ним активно перегонялась кровь этого демона. — Именем Шуб-Ниггурат сама жизнь повинуется мне! С такими словами Сюра распространил множество очень тонких чёрных молний со своих толстых пальцев, тёмные разряды этого электричества пронзили останки бойцов Дикой Охоты, благодаря этому из их плоти собралось два высоких, плотных и очень уродливых мутанта. Эти монстры были вооружены тэйгу и шингу, которые теперь срослись с ними. Судя по животным и звериным признакам, существа, которые легли в основу этих орудий, также теперь ожили и стали частью этих чудовищ. — Это тебя не спасёт! — Тацуми быстро наскочил на первого монстра с ударом щита, пронзил его шипом, который вырос из глаза на щите. Параллельно с этим меч разделил на две части второго монстра — оба чудовища, не успев ничего сделать, обратились в пепел во всполохах белого огня. Тацуми даже не успел их рассмотреть. Пока он предал смерти этих чудовищ, Сюра взлетел, раскинул руки, накинул снова свои путы мрака, они притянули полуживых летающих существ, которых сбил в полёте пик Дворца: грифон, мантикора, гигантский орёл, большой крылатый волк, гиппогриф, виверна оказались притянуты и слились в одну кошмарную машину зубов, пастей, когтей и щупалец, которыми стали их внутренние органы, теперь активно выступив наружу. Многочисленные глаза открылись в разных местах этого гротескного мутанта. — Это всё?! — Тацуми выступил со щитом, от изображения Святой звезды расширился невидимый барьер, собой он сбил это нагромождение мяса, оно оказалось отброшено. Сюра в ответ на это напомнил эту мерзость своей силой, отчего монстр преобразовался в одну большую голову — голову зверя без кожи, с голой пульсирующей плотью и пустыми глазницами. Эта пасть попытались вонзить разнообразие зубов в Тацуми, на что он изверг белый огонь во все стороны, веер молний ударил с неба, быстрые взрыв под бешеный треск электричества разорвали и обратили в дым и прах это создание. Сюра рванул чёрной кометой к стене Столицы. — Трус! А ну сражайся! Ты же говорил, что Зло сильнее, но почему же ты убегаешь?! — Я никогда не отрицал, что сила Зла в первую очередь — в его подлости, хитрости и коварстве! — отозвался Сюра, когда рассекал воздух в полёте. — А слабость добра — в его прямолинейности! В вашей честности! Ты не знал этого, Тацуми Живая молния?! Сила Зла в том, что оно первым ударяет в спину! — Да?! Ха! — Тацуми очень презрительно на это усмехнулся. — Ну я покажу тебе силу добра, Сюра, когда догоню тебя, ссаный ублюдок! Тацуми, полный возмущения, ринулся белой молнией. Злодей махнул рукой, отчего небо позади окутал сумрак — с него ударили разряды черноты. Тацуми встретил их своей белой аурой, зигзаги тьмы разбились от его защиту. — Это тебе не поможет! Похоже, твои боги зла — такое же ссыкло, как и ты сам, Сюра! Он в этот момент стал улететь спиной, повернулся к Тацуми в ответ на такие слова — выстрелил из рук мощной струёй живого мрака. Тацуми весь полностью обратился в белую живую молнию, она ударила в землю, там Тацуми снова возник как человек из плоти и крови в доспехах Адрамелеха, от сюда он пронаблюдал, как атака Сюры только зря пронзает небеса. — Тогда Добро — сила, а зло — слабость, если зло может бить только в спину! Крикнув это Сюре, Тацуми взлетел, переместился так серией фактически телепортаций, возник позади Сюры, обрушил на него меч. Сюра громко взревел, когда светоносный клеймор разрезал его распухшие мускулы. Тацуми оставил меч излучать жар в ране врага — он ударил его щитом, отчего злодей вмазался в стену Столицы, пробил её. Тацуми плавно встал на вершину конструкции. — Ну как тебе это, злодей, а?! — бордо отозвался воин Адрамелеха. — Гра-а-а-а! Я неуязвим, как неуязвима сама Вечно Преступная Природа! — Сюра пребывая в той дыре, которую он пробил в стене, вырвал из себя обломок меча, с ненавистью уничтожил его в руке множеством своих разрядов, кусок металла рассыпал в искры и стружку. Рана Сюры быстро затянулась. — Творя зло, как творит его сама Природа, я слился с круговоротом элементов, и теперь — я Бессмертный! — Это мы сейчас проверим, — Тацуми концентрировал энергию в руках, чтобы добить Сюру одним решительным ударом. Что же касается злодея, то Чёрный Пламень почувствовал, как утыкается в нечто, что — кроме земли и камней — заполняет стену Столицы внутри. Разумеется, сила Шуб-Ниггурат пробудила это древнее создание, сделала его сильнее — спящий монстр резким рывком сбросил твердь древней стены. Концентрация Тацуми оказалась сбита — он поспешно взлетел. Под грохот разрушающейся стены прозвучал адский рёв. В пыли восстали конечности ракообразного, зубы, клыки, выросты зияли в тысячи разных мест, конечностей появилось очень много, они окружали собой тушу, не похожую на привычных животных. — Ярость бога грома! Тацуми оскалил зубы, воин Адрамелеха обрушил белую каскаду, ниспал лучами плазмы на это создание, одновременно с тем пробил его собой, вырвался насквозь и оставил позади разлетаться всё его тело в серии взрывов. Обилие огня скрыло собой ужасные останки. Тацуми снова высоко взлетел, Сюра ринулся пробуждать следующее древнее зло — сам этот трус сражаться решительно не хотел… Стайлиш летел сейчас к месту своей лаборатории. Булат отправился за ним. Он боялся пока стрелять, чтобы не повредить жилым зданиям на пути пролёта злодея. Сайлиш приземлился на той площадке, с которой Булат отправился в путешествие к Миру Ветров, и быстро очутился там, где появились Глаза, Уши и Нос — трое его ближайших подручных. Глаза смог ясно увидеть бой в воздухе, а Уши — его услышала. Стайлиш издал тот звук, которым Тиран призывал других опасных зверей на бой, чтобы утвердить статус хозяина земли. Из-под крыш лабораторий вырвались те гиганты-мутанты, с которыми Ночной Рейд уже имел дело. — Эта лбы?! Нет, меня этим не остановить! Булат напал на первого из уродливых громил, поразив живую мумию во лбу создания, после чего побил собой голову чудовища и вырвался из затылка. Создание восстало только для того, чтобы сразу же рухнуть туда, где оно покоилось. — «Хитрый пидор меня отвлекает!» — подумал наш богатырь, воплощая в руках пушку, выстрелами из которой он проделал дыру в ближайшем великане, богатырь палил в спину, выстрелы проделали дыры в монстре, один из них вырвался там, где находилось тело управляющего. — «На что он надеется?!» Стайлиш встал перед тремя своими бойцами. Они сейчас были в ужасе от того, как быстро Булат уничтожал этих великанов. Не прошло и десятин секунд боя, как уже два пали — сейчас из их нутра стали прорываться обычные мутанты — Булат пролил вееры плазменных лучей, просто нарезая противников на куски дымящегося мяса. Глаза, Уши и Нос пришли в кромешный ужас, но Стайлиш не терял присутствие духа и твёрдой решимости — он провозгласил, напрягая пальцы в эмоциональном порыве, прямо на распев: — Перфектор: козырь — обращение в Зверя! Алхимик задействовал свой главный тэйгу на полную. Это привело к тому, что вокруг него возникла плоть, она проступила сквозь доспех Инкурсио, на вид была человеческой, расходилась с ветром и быстро выросла и преобразовалась в создание, похожее на голого великана, предельно уродливого — вместо головы по пояс выходил торс самого Стайлиша. Сейчас из пасти Тирана, которой обернулся шлем Инкурсио, появилось людское лицо, предельно безумное. Позади от головы Стайлиша, прямо в утробу ящера, отходила бледная грива алхимика. Ниже — прямо в груди — растянулась щель. Пара очень больших ладоней схватила Глаза и Носа прежде, чем подельники успели задать вопросы: — Б-босс, что это?! — озвучила его Уши, девушка замерла в шоке, наблюдая, как в середине живота Перфектор открылся очень большой рот, похожий на человеческий — и три испуганных мутанта поняли, какова теперь будет их участь. — Я использовал ваши тела как контейнеры для витальной энтелехии, чтобы усилить козырь своего Перфектора, — пояснил Стайлиш на редко складным тоном, он бросил своих бойцов в рот на животе. — Вы преданно служили мне — спасибо. Уши закричала, язык великана слизнул её. — Теперь я могу принять полную форму Зверя Перфектора! В этот момент кулак одного из монстров Стайлиша встретился с Булатом, воин Люцифера ответил всплеском энергии, разорвал руку от кулака до плеча. Богатырь полетел дальше, попутно разделив голову гиганта своим мечом, очень длинным. — Эх! Экое баловство! Разрез как раз наполовину разрубил мумию человека, после чего вышел через затылок, ровно верхняя часть головы слетела с плеч. После этого Булат добил последнего из этих великанов, пройдясь мечом от лба до подбородка: — Толку-то от вас!.. Булат во время этого пропустил через лезвие вибрации, которые заставили череп разорваться изнутри. Создание рухнуло без головы на плечах, останки обильно разлетелись. И одновременно с его смертью, позади стал восходить новый великан. — А? Булат принялся даже как-то презрительно-насмешливо поворачивать голову. Доска под его ногами взлетела, уходят от руки, которая прорвалась сквозь воздух прямо под ним. — Так, — доска Булата вывела кульбит, — ты теперь стал таким… — Эти гиганты были лишь прототипом… сам видишь для чего! Голос Стайлиша звучал от лица, похожего на лицо младенца. Это был ещё один стометровый монстр, только теперь гигант состоял не только из плоти, но и из металла. — Я всю жизнь мечтал повторить Святой Шикотаузер! — кричал Стайлиш. — Я хотел уподобиться Богам! Глядя на это, Булат вспомнил Евангелионы: — «Шикотаузер создан по образу и подобие этих богов-гигантов, а ты решил создать что-то по образу и подобию Шикотаузер?» Вся правая рука монстра Стайлиша — полностью механическая, от её предплечья назад отходят гнущиеся трубы, входят прямо в широкую спину. Задняя часть головы — прозрачный сосуд, заполненный какой-то жидкостью. Лицо — как у людского младенца, с парой полностью людских глаз, чей взгляд — сам по себе — очень неприятен. Грудь и части тела то ли закрыты доспехом, то ли вообще металлические. — Взгляни: я материализовал это всё из небытия — я разгадал секрет творческой потенции Богов! — звучал Стайлиш изо лба, где из разреза торчал его торс выше пояса. Его лицо выходило из пасти Тирана. — Я сам теперь один из Богов — Зверь Перфектор! Узри мой гений! Узри моё Вознесение, Булат! Стайлиш исходился восторгом на ниве собственной гениальности. — Ха! — Булат на это только усмехнулся. — Я тоже так могу — хочешь увидеть?! Но Булат пока не решился использовать свой козырь — он боялся взывать к силе Рыцаря-дракона Люцифера близ Столицы. Наш герой совершил рывок к голове, где прямо из крестообразного разреза выглядывал сам Стайлиш, облачённый в доспех Инкурсио. Попутно, впрочем, Булату стукнула в голову мысль, что это фальшивое тело — не может же Стайлиш быть настолько глупым, чтобы открыться?! Так и оказалось: сканеры показали настоящее тело злодея, скрытое в грудной клетке Зверя Перфектора, а там сверху находился лишь муляж. Булат запустил туда только свою доску, а сам спрыгнул с неё, вонзил меч в стальное колено монстра. Его оружие, созданное настоящими Богами, конечно, пробило этот корпус, но как-то неохотно — меч Булата погрузился в твердь с сопротивлением. Доска достигала лже-Стайлиша, отчего он преобразовался в клубок проводов, они схватили доску, протянули к себе, после чего стянулись в одну точку, пространство исказилось, материальный объект просто схлопнулся сам в себя — и исчез. На месте вырос новый псевдо-пилот. — Давайте, только дотронься до меня! Я — Бог! Меня нельзя коснуться жалкому смертному! Металлическая рука попыталась схватить Булата, он решил нанести удар по ней — сконцентрировался свою энергию на пальцах, прорвался сквозь них, пролетел дальше. — Сейчас я до тебя доберусь и пну тебя как следует! Там, где Булат уничтожил окончание руки, из проводов, мышечных связок и живого металла выросли новые фаланги. — Убийца тысяч, у меня бесконечная сила восстановления! Позади на тыльной стороне ладони Перфектора открылись ячейки, энергетические выстрелы пронзили небо позади Булата. — И не только… Я как Бог: я могу не только создавать, но и разрушать! — Да ну?! Представь: я тоже! Булат в ответ сотворил пушки, покрыл выстрелами тушу гиганта — так он оставил несколько пробоин. Но дыры быстро заросли, вдобавок это чудовище не пробивалось столь легко, как его прототипы… Сюра и Тацуми вели бой на стене. Первый вдохнул жизнь в создание, похожее на хищное растение — оно ходило на ногах, подобным деревьям, обладало руками-ветками, у него торчало много ртов-мухоловок, стеблей, над этим возвышалась пара больших утроб из растительной ткани. Из них брызгами полетела кислота, растительный монстр стрелял дротиками. Тацуми молнией пронзил это создание, и оно оказалось жаром изнутри обращено в тлеющие угли и пепел. Сюра пробудил следующего монстра — что-то вроде быка, очень большого, украшенного костяными гребнями, мощного, мускулистого и агрессивного. Тацуми сосредоточился свои силы — белая плазма выжгла глаза опасного рогатого, буйвола-гиганта охватили волны красного оттенка, когда они сошли, то горелое мясо просто развалилось. Сюра вложил свою мощь в то, чтобы пробудить и бросить в бой сразу троих опасных зверей. Один из них вырвался не из стены, а из лаборатории Стайлиша — последний ранее достал из стены этого монстра, чтобы ставить с ним эксперименты. Первый выглядел как волк, очень сильно покрытый мехом, достаточно большой, чтобы в пару прыжков перебежать целый квартал города. Второй — обезьян, похожий на того, которого бросала в бой Куроме, но много больше. Третий — частично закован в металл, жирный, его отвратительная морда примечательна тем, что кожа губ частично срослась, вместо руки торчит пусковая установка, из дула которой по Тацуми пошла ракета. Он принял на себя её попадание, выпустил из взрыва вверх белый столб, он резко расширился, после чего поглотил в себя монстров, спал и оставил Тацуми парить над останками, идущими дымом. По ним вились разряды тока, дохлые туши просели и рассыпались в просто пепел, среди которого чернели скелеты. — Ты теперь видишь, что Добро — сильнее? — Тацуми уверено глядел на своего врага. Что-то ругаясь, Чёрный Пламень высвободил очередное древнее чудовище, получившее новую мощь благодаря благословению Шуб-Ниггурат. Оно вытянулось, обладало кучей ног, напоминало гусеницу, спереди зияла очередная адская глотка. — Келег Айторн! — Тацуми обратился в белый свет, пронзил собой этого монстра, словно пикой Солнца. Его туша оказалась разделена на две части от головы до задницы. Сюра разинул свою челюсти, подобную человеческой, изверг чёрное плазменное дыхание. Тацуми ощутил его жар, оказался отброшен — две ауры до того сошлись, белая и тёмная, они сокрушили ещё часть стены и разорвали в клочья останки только что убитого монстра. — Не смей считать меня слабым! Не смей! Я уничтожу тебя! Сюра обратил свою руку в раструбу, пальцы стали шипами вокруг разреза в середине ладони, из неё высвободился выстрел. Он протянулся туда, куда отлетел Тацуми… — Умри! — Сюра прокричал это попаданию вслед. — Исчезни! Тацуми успел обратиться в белый росчерк, взмыл в небо и повис там, наблюдая за дырой в земле, где он только что был. Увидел — нашёл решительным взором Сюру — и поразил его. Вновь сошлись белая и тёмная ауры, зарницы света и черноты полыхнули на стене, отчего следующий участок пронзили разноцветные разряды, стена рухнула. Сюра оказался сброшен в канал. Он сразу же пустил нечто вроде тока, отчего из воды и грунта возникли формы жизни — какие-то абсолютно чужеродные создания — или, возможно, это было одно создание? Трубки и отростки очень экзотических и жутких тонов прорвались со дна. — Да сколько можно прятаться за всем этим! — Тацуми прикончил всё эту живность белым шквалом, в небо поднялся столб пара. Сюра вылетел из воды, снова выстрелил из рук-раструб. Тацуми принял их на барьер, от него перевёл в небо, атака Сюра улетела в облака, откуда привычного оттенка молнии угодили прямо в Сюру. И после этого — по взгляду Тацуми — пошли прямые серебристые лучи, они достигли дна и поставили там следы. Несколько лучей угодили в Сюру, повергли его в воду. Тацуми заметил, что пламень мрака горит у самопровозглашённого Императора Тьмы ныне гораздо менее ярко. — Вот так — Добро сильнее зла! Если ты хотел показать обратное — то показал только мою правоту! Тогда Тацуми очень быстро настиг врага — на дне Сюра схватился за щит, его пальцы обернулись щупальцами, захватили среди мути Тацуми, пропустили через него свою энергию. — Я ещё не проиграл, Тацуми! Это привело к мощному подводному взрыву — мокрый Тацуми вылетел со дна канала. Его щит, принявший на себя главный удар, оказался уничтожен. Тацуми врезался в мостовую ближайшей улицы, оставил глубокий, дымящейся след на земле. Вскочил, весь идя паром. Жители сейчас убежали. Сюра вылетел из воды, распространяя в окружении помрачение дня. Над черепицами ближайших домов стало так темно, словно сейчас зашло Солнце. — Отец Порока со мной!.. Тьма воплотилась и словно бы гигантским перстом обрушилась на Тацуми. Наш герой оказался вбит в землю, сотрясение пошатнуло ближайшие дома. — Боги Зла со мной! Они дали мне силу творить сверхчеловеческое Зло! Сюра следом обрушился сам — приземлился уродливой, непропорционально широкой стопой на грудь Тацуми. Вбил его ещё раз в землю с помощью топота. Ударная волна потрясла окрестности. — Видишь, Боги Зла сильнее! — прозвучал Сюра над ним своим голосом, который теперь не имел ничего общего с производным людской глотки. — Отец Порока дал тебе, Тацуми, побеждать только потому, чтобы отчаяние от твоего последующего поражения было ещё больнее! Из пустых глазниц на голове Сюры струился материальный мрак, нижняя челюсть сильно опустилась, рот демона раскрылся настолько широко, что мог вобрать в себя всю голову Тацуми. Последний вдруг схватил его рукой, впился пальцами демону в голень, пропустил через его вены свою силу… — Держи, Урия! Под такие слова Тацуми внутри Сюра началась борьба — Чёрный Пламень, здоровый гуманоид, отвалил от Тацуми, прямо из его глотки показался Урия, облачённый в фирменный наряд Сюры — с выражением гнева на лице, в точности как лицо Сюры — но без шрамов. — Ха! У Добра есть то, чего нет у зла… — вставал на ноги Тацуми. — На помощь других людей! То, на что никогда не можешь рассчитывать ты! — Ты ещё не победил, брат мой! — Урия наполовину вырвался из Сюры. Последний оказался вынужден с помощью своей массивной руки резко запихнуть Урию обратно в нутро. Пока это происходило, Тацуми смог воспрянуть, прильнуть ладонями к животу чёрного великана. — Прости, Урия! — вспышка белого света от рук Тицуми запустила Сюру через канал, его туша врезалась в обломки многострадальной стены, разбросала их и подняла в воздух облако серой пыли. — Надо бы спасти тебя… Тацуми сейчас подумал о том, как это сделать… *** — Сейчас!.. — Серью вдруг нечто стукнуло в голову, девица вынула изо рта Коро какое-то устройство со шлемом, кучей проводов и антенной. Вейв, пока ничего не спрашивая, помог ей установить этот шлем на голову. На экране, который также был вынут из нутра Коро, появился знак «SOS». — Что это такое? — Вейв решил спросить только тогда, когда всё оборудование оказалось приготовлено. — То, с помощью чего мы вызовем помощь… Тон девицы звучал оптимистично. Она, кажется, получила знание об этом от своего Коро. Вейв сложил руки на груди, пока Серью что-то делала со всей этой штукой. Это закончилось тем, что рядом появился призрак Великого Лорда. — Я услышал вас — Ночной Рейд попросил меня оседлать Великую Мысль и заглянуть сквозь расстояние, — пояснил Мессия Пути Мира. Вейв с ним поздоровался и почувствовал себя немного виноватым за поспешность своих действий: — Вы можете помочь нам? — спросил он. — Сейчас… — Мессия сразу обратил внимание на символ Мирового Древа. Призрак приблизился к нему, приложил руку. После этого начал озвучивать некие слова: Олам Адам Кадмон: Ор йехида! Олам Ацилут: Ор хая! Олам Брия: Ор нэшама! Олам Йецира: Ор руах! Олам Асия: Ор нэфеш! [5] — Ты что-нибудь понимаешь? — Серью с удивлением взглянула на напарника. — Гм… я узнаю имя Адама Кадмона, — Вейв очень глубоко погрузился в воспоминания. — Помнишь, я говорил, что Всевышний, согласно нашей вере, создал мир внутри пузыря? — Да, ты говорил… — Так вот — первым Он создал Адама Кадмона. Первоначального человека. Гиганта, который распался на частицы света. И этот свет — души некоторых людей. Или души всех людей. Некоторые наши мудрецы учили, что этот свет — души только нашего народа. Иные учили, что это — души всего живого… Великий Лорд обернулся к Вейву и Серью: — Твои мудрецы наверняка учили тебя, что сила Адама Кадмона пребывает внутри даже таких скромных рабов Господа, как ты? — Мессия Пути Мира протянул призрачную руку к Вейву. — Подойдите… К нему подошли. Первым делом Мессия указал на Коро. — Вы внутри этого существа. — Внутри? Да, оно нас проглотило, но… — Коро сам здесь? Сам внутри… себя? — у Серью чуть ум не зашёл за разум от такого. — Да, — без удивления сказал Мессия. — Мир сложнее, чем могут видеть ваши глаза и чем могут понять ваши умы. У мира больше сторон, чем высота, широта и длина. Благодаря ещё четвёртой стороне и пятой стороне, можно поместить предмет внутрь самого этого предмета… Вы внутри опасного зверя — и сам этот зверь внутри своего чрева… Вы заплутали по тропам мироздания — потому Господь Пастырь наш укажет нам Путь! На таких словах Великий Лорд отвёл руку от изображения Мирового Древа, оно вдруг ожило, сошло в полный размер и слилось с призраком Мессии: — Отец мой Небесный — и Ключ… и Дверь! Призрачные ворота возникли из всего этого перед Серью, Коро и Вейвом. Они поблагодарили своего помощника… — Следуйте Путём Господа — и Пастырь наш приведёт нас туда, куда вам нужно! *** — «Я должен призвать Герольда… Иначе мне не победить его одного!» — на таких мыслях Сюра выбрался из-под обломков стены. Тацуми кинулся к нему через канал. Сюра вновь призвал перст материального мрака, смог отразить им прыжок своего противника — Тацуми бросило обратно за канал, пробило им крышу двухэтажного дома. — Да твою… Сюра вскинул руки к небу, где сгущался сумрак: — Боги Зла, пришлите мне союзников! Портал открылся… из него возник Вейв. — Великое крушение! — Что?! Глаза пылающей плазмы широко раскрылись внутри глазниц светлеющего черепа. Нога Вейва врезалась о белевший череп, грохот раскидал десятки метров рухнувшей стены, за ней восстала новая стена из земли, она брала в кольцо колодец, на дне которого стоял Вейв, ногой попирая рожу Сюры. — Бог призвал меня обратно в этот мир — уничтожить тебя, Сюра! — прозвучал голос Вейва. Он убрал ногу, рукой вырвал Сюру из земли — они оказались прямо на дне этой ямы. Сюра принялся методично избивать рожу Сюры, которая теперь стала черепом. Нанеся несколько ударов, парень рукой вбил демона в землю — и сверху обрушил ногу. После чего взлетел, встал на краю колодца, посыпал перьями. Они превратили врага в ежа, воткнувшись в него. И Вейв снова опустился, схватил Сюру, взлетел с ним. Он отволок его в небо. Запустил пинком в высь. После этого снова использовал козырь: — Великое Крушение! Теперь разгон совершился благодаря двойному ускорению — Маркава и Мастема вложились в это. Столкновение с ногой Вейва отправило Сюру за десятки километров, он преодолел их меньше, чем за долю секунды. Но Вейв обогнал Сюру, он летел быстрее него благодаря своей ненависти, парень оказался впереди Сюры — крылья Мастемы несли его невероятно быстро: — Великое Крушение! Снова тот же приём познакомил рожу демона с подошвой Вейва — Чёрный Пламень улетел куда подальше, ударная волна пошла ему вслед и разогнала ещё быстрее. Мессия Пути Мира наблюдал за этим через духовный план. — Адам Кадмон — это концепция, означающая, что мир един, всё многообразие того, что видят глаза и что охватывает ум — на самом деле Едино в Господе Йог-Сототе, — рассуждал этот полубог с мистическими белыми волосами. — Великая Мысль — тот Путь, что позволяет тебе преодолеть эту мнимую раздробленность бытия. Ангел Мастема — действительно воплощение возмездия. И твоя жажда мести, Вейв, сделала тебя единым с Мастемой. Она стала твоим Путём. Абсолютное слияние. Вот почему, Вейв, ты так хорошо владеешь силой Мастемы, словно ты сам — Мастема. Это как две одинаковые окружности, которые вдруг нашли одна на другую. Вейв погнал за Сюрой, на ходу меча перья, сталь его лезвий снова обратила в ежа этого злодея, ревущего от боли — оружие мести причиняло страшную боль тому, кого оно не убивало. Наконец Сюра изверг из себя струи плазмы, испепелил все перья, обрушил солнечную корону на Вейва — крылатый воитель столкнулся с перстом материальной тьмы. Она задержала его, он давил на её толщи… И тут белые молнии разрезали её — Тацуми пришёл на помощь Вейву. Теперь они оба давили на Сюру. Тацуми протянул к себе разряды из атмосферы, вложил их в белый луч, поразил им Сюру в живот. Сразу же после этого Вейв обрушился ногой ему по черепу — Чёрный Пламень оказался свергнут на землю, отчего безлюдный лес пошатнулся. — Вейв, это ты? — Да… а это ты, Тацуми Кузнец? — Да — это я! Я сражаюсь с Сюрой! — Вижу! Я здесь, чтобы покарать его! — Я тоже… Под ними купол черноты разбросал зелёные деревья, земля пошатнулась, раскрылась — в эпицентре ударной волны Сюра вскинул руки к своим врагам. Из его ауры начал формироваться Младой — Гарольд Шуб-Ниггурат восставал, гигантский демон выпрямил свой ствол, увенчанный короной щупалец. Множество ртов, похожих на нечто среднее между дуплом и влагалищами, прозвучали хором омерзительных воплей. Вейв и Тацуми обменялись решительным взорами — оба атаковали Исчадие Шуб-Ниггурат очень решительно и незамедлительно. Подобно молнии, которая пронзает дерево, оба небесных воина точно таким же образом поразили создание. Кровь Дитя Шуб-Ниггурат излилась брызгами, воины тэйгу пробили его насквозь от кроны щупалец до того места, которое окружали основания ног. Ударные волны уничтожили его внутренности, а ток Тацуми прожарил их. Оба оказались между копыт, когда над ними разваливалась вся эта гора. Им пришлось потратить время на то, чтобы выбраться. Сюра метнулся в единственное место, в котором он мог найти спасение. — Нужно уничтожить труп его монстра, чтобы он не осквернял землю! — Тацуми теперь распустил свои разряды, они охватили всего дохлого Герольда, ударили с неба, белое пламя охватило Младого, обращая его в пепел и тлеющий уголь. Булат в это время метался от одной части Зверя Перфектора до другой, разя его в разных местах, но нигде не мог оставить достаточно глубокой пробоины. Тогда богатырь взмыл очень высоко, после чего обрушился на голову врага, разбил тот сосуд, который заменял его затылок — пал на трубы, пронзающие спину, настиг лопатку, пробил хребет, снова взмыл в воздух. В его сторону полетели ракеты, выпущенные из ячеек, открывшихся в разных местах на теле этого создания. Вслед за ними потянулись провода, длинной около километра каждый, на концах они заканчивались остриями, которые искажали само пространство. Булат материализовал перед собой дугу, полил с неё дождь огненных и молниеносных лучей, поразил все ракеты, они разорвались до того, как настигли цель. — Так, ладно, пора тебя кончать! Козырь: Рыцарь-дракон Люцифер! Мех Булата начал материализоваться. Пока это происходило, Стайлиш смог восстановить своего Зверя Перфектора. — Что? — он поднял его… И увидел перед собой металлического дракона, с хвостом, орудиями-руками, с подобием пары дополнительных голов вокруг основой. — Это моё оружие, данное мне Богами! Булата хвостом поверг Перфектора — его органическая рука оказалась сломана, Булат схватил его за другую руку, оторвал её, после чего приставил дуло руки-пушки к голове младенца — выстрел просто избавил гиганта от всего, что возвышалось над плечами. Оставив монстра без всего этого, Булат покинул нутро своего Люцифера — прыгнул теперь через открытую трахею. Он оказался перед настоящим Стайлишом — поднял линзы призрачных щитов, они отразили острия, что венчали оружие Стайлиша. — Ты… поразительная сила! — увиделся Стайлиш. Он преобразовал голову в пасть Тирана. Булат же собрал свою духовную мощь в области переносицы — совершил бросок хрустального копья-луча, призрачная пика настигла само сознание Стайлиша. У него не было больше шансов на регенерацию, свет вырвался из глаз Тирана, всю его шкуру разорвало изнутри, во мгновение ока злодей оказался уничтожен, весь расщеплён изнутри. Булат только опустил свои руки,чтобы забрать Перфектор. Дворец начал перестраиваться, он раскрылся так, чтобы дать выйти Святому Шикотаузеру. Тацуми и Вейв обратили на него внимание сразу, как только взмыли из того пепла, в которое превратился Герольд Шуб-Ниггурат. — Святой Шикотаузер — Верховный тэйгу! — увидел его Тацуми. — Там внутри… Император! — Вейв немного растерялся. — А, Его Величество… — Булат выпрыгнул изнутри Зверя Перфектора, протянувшего ноги на развалинах лаборатории Стайлиша. — Что ж, будем надеяться, ты не зря была во Дворце, Челси!.. — Ма-ха-ха-ха-ха-ха! Шикотаузер вдруг начал транслировать злой смех… Онеста. — Боевики Ночного Рейда! Вы посмели напасть на нашу Столицу! Вы теперь будете уничтожены силой самого Бога! Тацуми, Булат и Вейв в изумлении услышали это. Онест был весь в крови. Не в своей — это была кровь того несчастного прохожего, на которого упал этот мешок с дерьмом, неимоверно жирный. Благодаря укреплению с помощью алхимии, Онест пережил падение. Хранитель Дворца знал, что так будет. Стайлиш подоспел вовремя, чтобы поставить злодея на ноги с помощью своего Перфектора. Онест сразу же после этого задействовал свой хитрый план. — Проклятие! Они говорили правду! Вы — предатель! — Макото ронял слёзы — молодой Император… был вживлён в тело Какусана — последнего из соратников доктора Стайлиша. Если описать это как можно более просто, то туловища огромного богатыря оказалось полным внутри, в эту полость помещался обнажённый Макото. Руки Какусана, полностью механические, переходили прямое в устройство Шикотаузера. Ноги Какусана тоже были полыми, чтобы вместить ноги Макото. Голова последнего находилась среди костей грудной клетки. Разумеется, Какусан был жив — через хитрое устройство безумного гения, он подключался к Макото и так мог управлять Шикотаузером. Сама кабина изнутри выглядела как полая, прозрачная сфера, помещённая в нутро мехи, вокруг находились многочисленные кубы. Кажется, это была ячейка внутри головы громадного механизма, похожего на витязя в плотных доспехах и богатой тканой одежде. Вместе с Онестом и Какусаном здесь находилась Доротея. Вокруг парили многочисленные голограммы, показывающие самые разные ракурсы. Одна из них выводила данные о том, кто находится на поле боя. — Какусан, первым избавься от той штуки, которая победила Стайлиша! Понятие не имею, что это такое, но быть его не должно! — Есть! Красный луч угодил в Рыцаря-дракона Люцифера… без пилота внутри он не был так силён, потому — пусть с некоторым трудом — но пика алого Солнца смогла пробить гиганта, пронзить его сталь, прорываться насквозь… корпус испарился там, где его смог пробить выстрел, Люцифер рухнул, оказался разрушен. Булат сейчас посыпал сплошной руганью. Ему пришлось срочно убегать. — Теперь Вейва! — далее приказал Онест. — Есть! Красный луч начал концертировать энергию. Тацуми немедленно наделил Вейва силой: — Используй отражение! — Да! Козырь Мастемы сработал на полную, когда красный луч встретил крылья… Вейв отразил его в небо. Жители Столицы пришли в дикий ужас — они все пали на колени и стали молиться, осознавая сейчас Святого Шикотаузера как Бога-защитника. Они видели в его лице аватару Бартана — Небесного кузнеца и воина. — Мы сейчас его не победим, Тацуми! — Булат смог сообщить ему по специальной линии связи — Люцифер мог создавать серьги, которые служили способом для общения. — Мы должны уходить! — Да… Тацуми обернулся молнией, схватил Вейва — рванул с ним. Онест выстрелил им вслед её раз, но в этот раз промахнулся. Он хотел стрелять снова, на что Булат быстро поместил себе на руки Перфектор. С его помощью он поднял Зверя, создание без головы и его рука, отдельная от тела, одновременно приготовились произвести выстрелы по Шикотаузеру. Это отвлекло Онеста и Какусана — они оба были вынуждены послать следующий луч в этот полуживой тэйгу, чтобы добить его. Они выпустили ещё два, чтобы уничтожить останки Люцифера. Там, где когда-то находилась алхимическая лаборатория, остался пылающей кратер. К счастью, это место стояло далеко от всего жилого, никто их простых людей не пострадал, погибли только бойцы Стайлиша. Ни одного из его монстров больше не осталось. Булат, зная, что Шикотаузер легко сканирует пространство, включил все средства маскировки. Тацуми, Булат и Вейв встретились далеко от окраин Столицы — город полностью исчез с линии горизонта. Только в таком месте они могли находиться в полной безопасности от орудий Шикотаузера. Трое мужчин очутились на берегу реки. Вейв сидел у самой воды и опустил туда ладонь, чтобы зачерпнуть попить. Рядом он воткнул в землю свой меч, диски были сброшены рядом. Булат и Тацуми — в обычной одежде — стояли рядом с тэйгу-браслетами на руках. Владелец Адрамелеха сейчас шёл паром, он использовал свою силу, чтобы высушить себе одежду. Вейв напился, умылся и стал рассказывать новым знакомым о том, что случилось пока их не было и о том, как он присоединился к Ночному Рейду. Те рассказали ему о том, что пережили сами. После все разговоров наши герои отправились на поиски своих. Онест после некоторого отдыха, пользуясь громкоговорителем Шикотаузера, обратился с речью. Суть этой речи заключалась в следующем: • Древний бог зла по имени Белегурт, он же Мелькор, которого Боги добра и света победили когда-то — вернулся в мир, чтобы сеять хаос. Самое интересное, что здесь Онест не врал — экстрасенсы по всей Империи чувствовали, что безумный Падший архангел жив и намерен уничтожить Вселенную. Психически чувствительные люди говорили об этом — священники не могли это игнорировать и вели об этом речи в храмах. Апокалиптические секты также росли на фоне кризиса как грибы после дождя. • Мелькор виноват во всех бедах. В том числе он стоит за спинами коммунистов и мятежников, а также распускает лживые слухи о зверствах и коррупции Империи. • Когда-то Первый Император заключил чудовищ Мелькора в Священных Стенах — все недавние событиях суть есть попытка освободить этих монстров. • Император Макото и Первосвященник Болик узнали об этом, потому слились с Шикотаузером, чтобы Верховный тэйгу постоянно мог стоять на страже Столицы. Полномочия светской и духовной власти от них получил лично Онест. • Чтобы жители Столицы могли поверить в это, рядом стоял Няу и играл на флейте мелодию, которая повышает внушение. Сам Онест пообещал, что такие проповеди жители Столицы будут слушать регулярно. — Как я был глуп, что мне не пришло в голову раньше использовать эти громкоговорители, чтобы прорывать народу мозги, — обратился первый министр с такими словами к своим приспешникам. Разумеется, его охватила страшная гордыня от того, как умело он смог наебать народ. Люди теперь толпами исходились в слезах и экстазе, разбивая себе лбы перед Шикотаузером. Только те, кто хорошо знал, какими моральными уродами были Онест и Болик, кто знал о свойствах гипноза флейты, могли понять, что здесь кроется коварный обман...