На одни и те же звёзды (AT THE SAME STARS)

Получатели: Аманда Грейсон, Научный департамент Академии Звёздного флота Кристина Чепэл, ЮСС «Энтерпрайз» Леонард Г. МакКой, ЮСС «Энтерпрайз» Монтгомери Скотт, ЮСС «Энтерпрайз» Т’Принг с Нового Вулкана, Вулканское посольство, Сан-Франциско Адмирал Кристофер Пайк, Реабилитационная клиника Звёздного флота Данное сообщение предназначено для того, чтобы пригласить вас, общих знакомых С’чн Т’гай Спока и Джеймса Тиберия Кирка, на брачную церемонию, на которой они вступят в законный союз. Событие будет иметь место в полдень в звёздную дату 2255.67. Приглашённым разрешается привести с собой гостя по собственному выбору. Фуршет не предусмотрен. *** Во второй половине дня гражданской церемонии, сразу же после того, как документы были подписаны, поданы и приняты, в Сан-Франциско пошёл дождь. Было решено, что церемония будет проходить в воскресенье, поскольку это позволило бы присутствовать всем их гостям. После некоторого периода сосредоточенных размышлений Спок пришёл к выводу, что он будет носить кольцо, которое некогда принадлежало Джорджу Кирку-старшему, на том пальце, который был предназначен для ношения колец, являющихся индикаторами семейного положения. Это не было характерно для вулканцев, но это было человеческой практикой. И в этом Спок подчинился традициям народа своей матери. У него не было кольца, принадлежащего его отцу, которое он мог бы предложить Джиму взамен. Это казалось очевидной и досадной оплошностью, хотя Джим настаивал, что его не беспокоит отсутствие эквивалентного обмена. Когда придёт подходящее время, Спок собирался поднять тему т’хи’ла. Он не позабыл о том, что было честью для его вулканской половины; он не мог об этом забыть. Но он был на родной планете своей матери, и мать была рядом с ним – седина в её волосах стала более выраженной, а влажный воздух был слишком сильно не похож на сухой зной пустыни. Руки Джима дрожали, когда он надел кольцо своего отца на безымянный палец Спока. Холодный металл был согрет руками Джима, ободок кольца ощущался каждым миллиметром кожи. – Сильно давит? – спросил Джим. Спок покачал головой. – Это ощутимо, но не слишком неприятно, – ответил он. – Так оно хорошо ощущается? На этот вопрос у Спока не было готового ответа. – Неважно, – сказал Джим. Аманда Грейсон расцеловала Джима в обе щеки – сначала в правую, а затем в левую – и они держались друг за друга так долго, что Спок подумал, что ему было бы уместно посмотреть в другую сторону. Это действие привлекло внимание Кристины Чепэл, когда та заправляла распустившийся локон влажных волос за ухо. Спок кивнул ей. – Кажется, это будет упущением с моей стороны, если я не воспользуюсь шансом заметить, что это всё совершенно не то, чего я ожидала, когда узнала вас обоих, – произнесла Чепэл вполголоса, но достаточно громко для чувствительных ушей Спока. – Или, скорее, когда я наблюдала за тем, как вы узнаёте друг друга. Спок припомнил, как Чепэл помогала советами в первые дни его знакомства с Джимом и испытал мимолётный, но несомненный прилив благодарности. Хотя было бы преувеличением сказать, что они, возможно, никогда бы не пришли к своему нынешнему положению без её вмешательства, но почти наверняка было бы верным утверждать, что она помогла значительно облегчить их взаимодействие. Без содействия, которое она оказала Споку с самого начала, время, потраченное на устранение недопонимания, несомненно бы увеличилось. Этого недопонимания и так уже было с избытком. Спок не видел причин стремиться накопить ещё больше. – Я никогда тебе этого не говорила, но на самом деле я была тобой слегка увлечена – только в первое время, имей в виду, – Чепэл стояла у плеча Спока, наблюдая за Джимом и Амандой перед тем, как отвести взгляд. – Понимаю, – сказал Спок. Когда оказалось, что от него ожидается нечто большее, он пояснил: – Я был не в курсе. – Ты не обязан этого говорить, – сказала Чепэл. – Это так забавно, не правда ли? То, как меняется твоё восприятие. Ты стал очень хорошим другом, мистер Спок, даже если это не то, на что я надеялась поначалу. И Джим Кирк… ну, полагаю, ты не думал, что вы с ним поженитесь, когда впервые взглянул на него. Спок вспомнил более короткое, истощённое тело юного Джима, его спутанные, запылённые и присыпанные песком волосы, настолько длинные, что закрывали его лицо. Джиму понадобилось время для акклиматизации, прежде чем он доверился звуковому душу на корабле, и в течение этого времени он скрывал размеры своего тела и его запах под слоями одежды, не вся из которой ему принадлежала. Контраст между тем подростком и этим мужчиной, который сжимал обе руки матери Спока в своих ладонях в то время, как говорил с ней и только с ней, был очевиден. Но это был один и тот же человек. Этот потенциал всегда был здесь. Просто для полной его реализации потребовались годы. Джим повернулся, словно почувствовав на себе взгляд Спока, и помахал рукой. Он провёл на ногах большую часть дня, и сырость, пропитавшая воздух, несомненно плохо влияла на его коленный сустав. Вскоре они должны были уединиться в квартире Спока, поскольку ещё не договорились о том, где обустроят совместную супружескую жизнь. – Спок, – сказала Аманда. Джим отошёл, чтобы позволить им поговорить наедине, решив, в свою очередь, перекинуться парой слов с Леонардом МакКоем и Монтгомери Скоттом, в то время как Чепэл и Т’Принг увлеклись своим собственным диалогом. Прислушивание к личным разговорам – пусть и неизбежное с учётом превосходного вулканского слуха – не поощрялось, и Спок прикладывал все усилия для того, чтобы игнорировать специфику тех отдельных бесед. – Мама, – ответил он, вместо этого сосредоточивая внимание на ней. Аманда положила ладонь на предплечье Спока. Она не пыталась взять его за руку, а вместо этого слегка надавила кончиками пальцев – слишком незначительно, чтобы это можно было назвать настоящим пожатием, – по окружности запястья Спока. – Этот день не мог быть прекраснее, – сказала она. – И нет, я говорю не о дожде. Спок заметил, что дождь интенсифицировался. Тротуар потемнел под его воздействием, в то время как «свадебная вечеринка» оставалась в безопасности под навесом гражданского суда, где было выдано и нотариально заверено свидетельство о браке. Их отбытие задерживалось до тех пор, пока ливень не закончится или, по крайней мере, не утихнет. Согласно прогнозу погоды, с которым Спок ознакомился тем утром, осадки должны были прекратиться к 1700. Сейчас было 1639, и мать Спока сделала заявление о качестве события, которое она сама же немедленно опровергла. – Эмпирически день мог быть прекраснее, – ответил Спок. Аманда похлопала его по руке, ослабив свою хватку. – Эмпирически, да. Но во всех остальных смыслах – нет. Работая в научном департаменте, я уже получила свою дозу эмпирического; и пришло время для меня получить шанс насладиться чем-то более личным и, безусловно, более разнообразным. – Ты не осуждаешь мой выбор партнёра, – сказал Спок. – О, Спок… вовсе нет. Фактически, мне нравится с ним общаться. И я также одобряю его выбор. – Вы разделяете схожие вкусы? Аманда закрыла глаза. Затем, руководствуясь тем, что можно было посчитать нелогичным импульсом, она вытащила одну из своих рук, на которых не было перчаток, из-под навеса, позволяя ей намокнуть, поскольку она больше не была защищена от дождя. Когда она отдёрнула руку, прижав её к боку, низ её рукава был забрызган каплями, и ткань потемнела, подобно тротуару. Она коснулась рукава противоположной рукой, а затем коснулась губ – все эти жесты она бы никогда не сделала на Вулкане. Они были незнакомы Споку, поскольку он наблюдал её в основном среди вулканцев, а не среди представителей её собственного вида. Он мог знать о том, что она преуспела в проявлении неестественного для неё поведения, поскольку на это был способен любой другой человек. Она не изменилась со времени своего переезда в Сан-Франциско; и Спок не изменился за годы, проведённые на Новом Вулкане. Однако их восприятие друг друга изменилось, и, возможно, их восприятие себя самих также претерпело изменения. Спок повторил действия своей матери, как если бы ему в голову пришла запоздалая мысль. Холодный дождь брызнул на тыльную сторону его ладони, оставляя бусинки капель на обручальном кольце Джорджа Кирка. В этом ощущении не было ничего приятного или неприятного; оно было просто новым и совершенно бесцельным, и испытанным вопреки своей бесцельности. Спок этого не забудет. – Вот, Спок… Позволь мне, – сказала Аманда. Она дотронулась до локтя Спока, подтянув его ближе к себе, а затем осушила его руку, используя край своего второго, сухого рукава и не допуская прямого контакта кожа к коже. – Спасибо, мама, – сказал Спок. Чепэл засмеялась. Т’Принг, которая всё ещё стояла с ней рядом, ничего подобного не сделала. МакКой резко заговорил с Джимом, обвинив того в небрежности касательно продвижения его физиотерапии и в бесцеремонном отношении к травме своего колена. Затем Скотт попытался пошутить над отношением к этому самого МакКоя, что, должно быть, не увенчалось успехом, поскольку Джим рассмеялся, а МакКой принял ещё более недовольный вид, чем до этого. Чувство юмора Скотта ускользало от Спока даже в лучшие времена. И если этот день не был прекраснейшим из дней, то, по крайней мере, его можно было отнести к лучшим временам. – Всегда пожалуйста, Спок, – сказала Аманда. – Отлично, прекрасно, – практически кричал МакКой, – беги домой по дождю на этом своём бесхозном колене, не думая о том, чтобы выздороветь до конца и научиться снова ходить нормально, прежде чем начинать скакать вокруг. Верно, беги, а не иди спокойно, и не слушай ничего, что говорит твой врач, как будто меня это волнует – просто не приходи ко мне в слезах, когда начнёшь загадывать желания о том, чтобы вернуться назад и прислушаться к моим советам, которые я даю тебе сейчас. – Боунс, – терпеливо произнёс Джим, – это же моя первая брачная ночь. МакКой махнул рукой. Джим встретился взглядом со Споком поверх макушки Скотта. – Теперь я удаляюсь, Спок, сын Сарека, и Джим Кирк, супруг Спока, – сказала Т’Принг. – Дождь меня не беспокоит. Это лишь незначительное неудобство. – И удивительно чудесное, не правда ли, после долгих лет, проведённых в пустыне? – добавила Аманда. Т’Принг не подтвердила и не опровергла заявление о чуде, и это было разумно. Вместо этого она кивнула Споку, затем – его матери, и, наконец, Джиму, а затем неторопливо ушла. Её чёрные косы не теряли форму из-за своей плотности или структуры, даже несмотря на ливень. Остальные разошлись, когда ливень утих. Мать Спока принесла зонт по рекомендации Спока, и Джим отказался позаимствовать его, когда она предложила, так что она ушла с открытым над её головой зонтом. Спок мог видеть отблеск возвращающегося солнечного света, отражающегося от серебряных нитей в её волосах. На ней не было шарфа, и это было понятно. У неё не было причин носить шарфы здесь. Они не говорили о Сареке с тех пор, как Спок вернулся на Землю. Первоначально Спок испытывал некоторую тревогу из-за того, что его свадьба может стать для его матери неприятным напоминанием о её умершем муже – однако она не продемонстрировала ни сожалений, ни сдержанности во время свадебной церемонии. Аманда Грейсон была разумной женщиной, но она всегда была жертвой человеческой эмоциональности, как и любой другой представитель её вида. Спок заметил, как она тайком вытерла одну или две слезинки со щеки своими голыми пальцами. Она не хотела винить в этом дождь, хотя и могла. Их семья была честной, иной раз даже слишком. – Полагаю, я отпущу вас двоих насладиться своим статусом новобрачных, – сказала Аманда после того, как Спок и Джим проводили её до дверей её апартаментов – не в кампусе Звёздного флота, но всего лишь в паре кварталов от него. Слабые солнечные лучи, пробивавшиеся сквозь плотный покров серых облаков, делали ткань её зонта полупрозрачной, и он начинал напоминать шлем скафандра, предназначенного для агрессивных сред, автономную систему для подачи пригодного для дыхания кислорода офицеру Звёздного флота. Мать Спока не была членом Звёздного флота, но она сохраняла самодостаточность даже в обществе. Это была черта, которой Спок стремился подражать в годы своего становления. Теперь, когда рядом был Джим, он решил освободить в своём пространстве место для второго индивидуума. Это имело столь же важное значение, как и любое другое обязательство, которое когда-либо принимал на себя Спок. Он был далеко не первым вулканцем, который вступал в брак, и он сам был доказательством того, что вулканцы иногда заключали браки вне своей расы. Но в некотором смысле это обязательство перевешивало то, которое некогда Спок давал Звёздному флоту. Он посвятил свою жизнь карьере – и то же самое будет верно даже сейчас, когда его жизнь больше не была в полной мере только его собственной. – До свидания, дорогие, – сказала Аманда. Она поцеловала Джима в правую щёку, а Спока – ни в одну из щёк. Они не побежали обратно в квартиру Спока под дождём, как предполагал МакКой. Вместо этого по пути Джим просунул свою ладонь в ладонь Спока, темп их шагов был почти ровным, а пальцы Джима ощупывали новое кольцо на пальце Спока. Спок позволил этот жест, чтобы обеспечить Джиму сбалансированный противовес на скользких улицах. Джим не был неуклюжим, но ограниченная подвижность его ноги была фактом, который нельзя было сбрасывать со счетов. Тот воспользовался своей ограниченной подвижностью, как только они оказались в здании, тесня Спока в лифте и прижимая свою больную ногу от бедра до лодыжки к ноге Спока. Пальцы Джима обернулись вокруг кольца Спока, и он наклонился ближе, положив голову на плечо Спока и глубоко вдыхая. Он подождал, пока двери лифта откроются в квартиру Спока, прежде чем потянуть того вперёд за собой в разделённом ими объятии, затащить Спока в комнату и толкнуть его к дверному косяку. – Добро пожаловать домой, – сказал он. – Хотя данное место не является постоянным местом жительства, – ответил Спок, – я, тем не менее, готов разделить данное мнение. Джим поцеловал его без дальнейших диалогов, кожа вокруг его рта была влажной от дождя. Его губы больше не были такими потрескавшимися, как на Новом Вулкане, а тепло его тела, вопреки прохладной сырости на одежде, превышало местную температуру окружающей среды. Температуру, которая больше не имела значения. Язык Джима проскользнул между губами Спока, а затем – между его зубами, и Спок приветствовал его внутри. Он был способен оставаться бесстрастным, одновременно оценивая физический опыт как с точки зрения его отдельных аспектов, так и с точки зрения их совокупного воздействия. Он узнал, что держать Джима рукой за спину, в частности – прикрывая поясничный отдел, было деталью, которую предпочитал Джим. Если Спок оставался стоять, устойчиво опираясь на твёрдую стену или дверь, то Джим мог раздвинуть ноги и прижаться бёдрами к паху Спока. Звуки, издаваемые Джимом в ответ на трение, были приглушёнными и тихими, выдыхаемыми в рот Спока. Он призывно толкнулся бёдрами вперёд; Спок сначала не был уверен в том, к чему именно Джим стремился, пока тот не сдвинул его руки ниже. Спок сжал упругие мышцы. Джим застонал. Хотя ещё не наступил настоящий вечер, принципы первой брачной ночи всё равно были применимы в смысле «то, что происходит после свадьбы». Когда Спок поднял Джима с намерением перенести его в спальню, Джим замер, прерывисто дыша. – Это ведь не из-за проблем с ногой? – спросил он. – Я провёл основательное исследование основной брачной церемонии представителей человеческой расы, – сказал Спок. – В ходе данного исследования я обнаружил неоднократное упоминание о том, что акт переноса нового партнёра через порог имеет большое значение. – Я просто проверяю, – сказал Джим. Он не был тяжёлым, и сила Спока не подвергалась сомнению. Поскольку Спок знал местонахождение каждого предмета мебели, стоящего между входной дверью квартиры и кроватью в спальне, он с лёгкостью обходил любое возможное препятствие. Добравшись на место назначения, он сел на край кровати и помог Джиму снять брюки. – А это, – отметил Спок, – может быть сделано, по крайней мере частично, из-за «проблем с ногой». – Ага. Живот Джима надулся от вдоха, он задержал дыхание на несколько секунд дольше, чем в среднем, прежде чем выдохнуть. Его пальцы остановились вместе с пальцами Спока на поясе его брюк, перед тем как расстегнуть пуговицу. Жёсткие уголки ткани разошлись, указывая в противоположных направлениях. Однажды это станет привычным делом: снова поддерживать Джима рукой в области поясницы, помогая ему осуществлять процесс раздевания до чистого белого нижнего белья и чистой белой майки. – Тебе холодно? – спросил Джим. – Нет. – Хорошо, – сказал Джим. Он положил ладони на затылок Спока, охватив его череп. – Что насчёт кольца? Как оно вообще? – Со временем я привыкну к этому ощущению. – Нормально, если я играю с ним? – Это приветствуется. Улыбка Джима исчезла в тени, когда он склонил голову. Он взял руку Спока и медленно прокрутил металлический обруч вокруг пальца Спока, сдвигая его вверх, к первому суставу, а затем вниз, на надлежащее ему место. Хотя нога Джима не гнулась, он устроился на коленях Спока, прижав свои колени по обеим сторонам талии Спока. Руки Спока нашли поясничный отдел на спине Джима, его кожа излучала тепло сквозь тонкий хлопок. Его мягкий живот; напыление темнеющих волос под смятым краем майки в том месте, где она задралась выше пупка; шрам между одиннадцатым и двенадцатым грудными позвонками – всё это было запомнено и занесено в каталог не как образцы, а как доказательства. Джим покачивался в ритме, который делал его счастливым и расслабленным, напрягаясь лишь для того, чтобы расслабиться вновь. Он покрутил кольцо на пальце Спока своими пальцами, и те места, где кончики его пальцев касались кожи Спока, посылали разряды дрожащего удовольствия Джима, которые Спок мог почувствовать и разделить. Джим достиг оргазма, выдыхая имя Спока в его плечо, его тело склонилось над телом Спока, а его пальцы сжимали руку Спока. Впоследствии он в извинении погладил эту руку невыносимо мягкими прикосновениями, которые позволили Споку воспринимать вихри блаженства Джима, которые всё ещё курсировали по аксонам и дендритам Спока. И таким образом, Спок испытал кульминацию непараллельного наслаждения. Вскоре Джим лёг, и Спок лёг рядом с ним. Джим переключил своё внимание на волосы на груди и животе Спока под рубашкой, прикасаясь к тому бесцельно и, казалось, бесконечно. Он слегка надавливал ногтями, проводя борозды прямо над волосяными фолликулами. Похоже, он испытывал от этого удовольствие, а Спок испытывал удовольствие от удовольствия Джима. – Мне понадобится удобный стул, – сказал Джим. – Всего лишь один. Что-то, на чём можно сидеть, и не предполагающее строгую вулканскую позу. – С учётом твоих потребностей, у меня не может быть никаких логичных оснований для несогласия. – Но узкая кровать – это хорошо, – продолжал Джим. – Слишком много места всегда заставляет меня чувствовать, что я… Я даже не знаю. Я никогда не сплю нормально, вот и всё. – Влияние неподходящих условий на твоё развитие в детстве продолжает быть заметным. – Угу, – Джим придвинулся ещё ближе. – Ты бы лучше не записывал свои открытия в какой-то там личный журнал. – Мне не нужно их записывать, – сказал Спок. – Я отложил эти открытия в своей памяти. – Ну, у меня тут собственное исследование, – ответил Джим. – Засекреченное внутреннее расследование. Не могу поделиться результатами с кем-то с уровнем допуска, как у тебя. – Спок приподнял бровь. Джим рассмеялся. – Эй, это же ты изначально научил меня проводить эти тематические исследования. Хочешь кого-то обвинить – просто посмотри в зеркало, Спок. Спок понял, что это не было буквальным предложением, и что ему вовсе не нужно было покидать общество Джима в постели, чтобы отыскать зеркало. Вместо этого он посмотрел на Джима, предлагая тому прокомментировать своё непослушание. Джим на мгновение встретился с ним взглядом, а затем отвёл глаза. Он поднял руку, как если бы желал оттолкнуть Спока, хотя прикосновения так и не произошло. Несмотря на противоречивый характер его реакции, он усмехнулся. Это, как мог предположить Спок, означало, что он был доволен собой, вопреки сделанному им предложению, которое могло бы отправить Спока куда-то ещё. – Я наконец-то вернулся на планету, где покраснение до смерти не является оттенком моей кожи по умолчанию, а ты пытаешься вернуть меня обратно. Это не круто, Спок. – Это прерогатива супруга – причинять небольшое неудобство своему партнёру в частной обстановке, – сказал Спок. Глаза Джима широко распахнулись. Его пальцы перестали двигаться по тёмным, жёстким волосам, покрывавшим грудь Спока. Он выразил удивление, когда впервые столкнулся с их наличием, но внимание, которое он уделял телу Спока, показывало, что он посчитал данное открытие благоприятным. – Что конкретно ты читал? – он провёл ногтями по груди Спока – ощущение было кратким и резким. – Не то чтобы я начал отслеживать то, как ты используешь свой терминал или что-то в этом роде, я не хочу, чтобы мы стали одной из подобных пар, но это, кажется, нечто... ужасное. – Нетрадиционное, – подсказал Спок. Джиму не часто требовалась его помощь при выборе слов; он был умным, хотя и не таким основательным, как вулканец, и часто приходил к тому, чтобы лучше выражать свои мысли на своих собственных условиях, если ему была предоставлена возможность. Но его голова клонилась к подушке, а частота морганий возросла вместе с продолжительностью каждого моргания. Было очевидно, что он устал, и Спок не чувствовал, что его помощь была предложена без причины. Джим закрыл глаза и издал стон в знак согласия. – Нетрадиционное. Когда ты так говоришь, то, думаю, это именно о нас. Но я не хочу, чтобы у тебя возникли какие-то мысли. Если только…. Эй, если только я не буду тем, кто их тебе передал. – Мы обязались дать друг другу очень многие вещи, – сказал ему Спок. – Хм, – пальцы Джима начали своё медленное исследование груди Спока в медленном темпе, прослеживая форму его рёбер под мышцами и костями, в поисках изгиба грудной клетки. – В присутствии свидетелей и всё такое. – Мы до сих пор не выбрали место жительства, – напомнил ему Спок. – Ага, – Джим широко растопырил пальцы на груди Спока. Спок повторил это действие с помощью своей ладони на спине Джима. – Ага, Спок. На самом деле мы выбрали. Когда он заснул, ему снились сны. Эти сны были одновременно приятными и неприятными, и оба смысла были чужды Споку, не входили в сферу его компетенции, были сосредоточены вокруг времён и мест, где они не были вместе. Спок не мог их отслеживать или оценивать. Он знал лишь только, что они были, но не то, какие они. Не было составлено никаких дальнейших планов. Спок наблюдал за звёздами поверх макушки Джима через окно спальни. *** Спок с Земли, Вулкана и Нового Вулкана, личный журнал. Звёздная дата 2255.68. Я собираюсь возобновить свои регулярные отчёты с завтрашнего дня. А на данный момент я должен приготовить завтрак.