Poison

— Послушай, я больше не буду кормить Бадди, — припарковавшись у академии ФБР, говорит Сакура извиняющимся тоном. — Его похоже сильно беспокоит твоё отсутствие, и он не подпускает меня. Ты сам как? — Мне нравится лежать, — беспечно и счастливо отвечает Шикамару. — По советам врача ещё нужно недели две поддерживать постельный режим. Темари таким не проведёшь, но деваться ей некуда.       Молодые курсанты пробегают круги на спортивной площадке, и их официальная спортивная форма выглядит, как её рабочая парадная. Солнце, поднявшись высоко, слепит лучами, нагревая землю, и будничные разговоры проходящих мимо работников звучат на фоне. Где-то вдалеке откликаются друг другу птицы. — В воскресенье я уеду в Теллурид, штат Колорадо. В качестве гражданского консультанта. Всё равно до работы не допускают, — информирует его Сакура, с заднего сидения взяв сумку и закрыв машину на стоянке. — Хотела до этого заехать к тебе, проведать. — Откуда ты знаешь, что я не специально подставил себя под удар, чтобы от тебя отдохнуть в больнице? — с издёвкой и забавой интересуется Нара, зевнув. — В таком случае, я однозначно приеду к тебе, чтобы надоесть окончательно, — в такой же манере парирует она, проходя мимо агентов ФБР. — Я приехала к федералам. Буду слушать лекцию о профайлинге с новичками. — Делать нечего что-ли? — Весьма полезные знания, не будь душным, — усмехается Харуно, поднимаясь по ступеням широченной лестницы.       Над стеклянными дверями возвышались три слова, опорными позициями всей деятельности ФБР являющиеся. Взгляд обводит каждую букву, и вниз от сердца трепет благоговейный расходится импульсами. Она сглатывает, прочитав их, и на долю секунды задумывается, почему так и не пошла вслед за Саске тогда, выбрав себя и тот сохранившийся снимок с отцовского архива. Не оставила практику в полицейском управлении и посчитала свою цель приоритетной. И понимание того, что сейчас могла бы быть на одном уровне с ним бьёт слабым ударом ниже пояса. Нужна ли ей сейчас эта неоспоримая власть, почитаемый обществом авторитет и полномочия выше имеющихся? Проходящие длительное и трудное обучение студенты пашут без отдыха на место, которое она может занять по щелчку пальцев, благодаря посту детектива и длительному стажу.       Верность. Храбрость. Честность.       Их позиция так схожа с её укоренившимися идеалами внутри. Раньше Сакура не замечала этих слов, напрямую олицетворяющих ФБР. — Лады, ко мне пришла медсестра. Сейчас опять перевязка будет, — жалуется Шикамару, и она мельком узнаёт женский голос рядом с ним. — Не умри там, — зайдя в здание, желает удачи. — И жди меня в субботу. Тебе что-нибудь привезти? — Привези мне Бадди. — Собак в больницу не впускают. — Тогда помоги сбежать, — находится моментально он, прошептав заговорщически. — Это уже вопросы к Темари и Шикадаю.       Она сбрасывает звонок и на пропускном пункте достаёт удостоверение детектива, проходя знакомую процедуру оформления пропуска. На неё подозрительно смотрят, следят пристально за заполнением нужных бумаг, и в сводке новостей корреспондент озвучивает последние события, среди которых Сакура узнаёт про статус Клиффорда и Эрнесто, оказавшихся вчера утром за решётками тюрьмы Уолленс-Ридж.       Её милостиво сопровождает в нужную аудиторию один из преподавателей криминалистики с заурядным чувством юмора и оттопыренными ушами, по пути рассказывая о своей дисциплине и её важности. С ним часто здороваются студенты, коротко кивая и ей, с высоченных потолков холодный свет опускается на каждый предмет, и висящие на стенах портреты важных шишек федерального бюро подсвечиваются длинными лампами снизу и сверху. Он что-то продолжает наговаривать, посмеиваясь над собственными шутками, когда Сакура, не уходя от изучения картин, с замешательством находит хмурое и скупое на эмоции лицо знакомым. На стеклянной табличке перечислены заслуги, звания, и подчёркнутой линией обводится должность, которой она уже не шибко удивляется после прочтения.       Изображённый в цвете и, по её подсчетам, моложе на портрете лет на пять, Саске взирает на всех свысока бесстрастным взором в деловом костюме и с одной расстёгнутой пуговицей рубашки. Профайлер, специальный агент, один из основных помощников начальника отдела уголовных расследований. Внушающий набор званий, заставляющий смотреть на него по-другому. За все те десять лет она добилась должности детектива, намеренно уходя от повышений и зарабатывая смехотворную зарплату, а Учиха продвинулся на четыре ступени вперёд неё. Если не на десять. Нарастающий в громкости смех другого преподавателя отвлекает от разглядывания свободных мест в аудитории, и, наспех поблагодарив его за оказанную помощь, Харуно спускается к нижним рядам скамеек и садится за пустующий стол в четвёртом ряду.       Она не облачена в рабочую форму, и сидящие студенты восприняли её за новенькую. Сакура долго думала, соглашаться ли на предложение Саске побыть с ним одну лекцию, а затем отправиться в штаб-квартиру, чтобы ознакомиться с присланными материалами дела об убийстве в Теллурид. За минуту до двенадцати часов дня он входит в помещение, выбросив у входа пустой стаканчик кофе, и гул разных голосов стихает от звука закрывшейся двери. Он окидывает ряды зорким взором, останавливается на Сакуре, и без фанфар и барабанной дроби приветствует учеников простым «добрый день». И она свободно, без скованности, подходит к нему, когда Саске подзывает её жестом. Спина оказывается основной мишенью для недовольства и тихих издевательских оскорблений замечтавшихся девушек, оценивших привлекательность профессора. — После занятия у меня собрание с отделом, неизвестно насколько затянется, — пониженным тоном проговаривает Учиха, в пару дюймах от её лица шевеля губами. — В ноутбуке на рабочем столе папка с присланными материалами, садись и изучи. — Ты говорил, что там довольно пугающая картина. Это так? — Посмотришь сама. На практике я с таким не сталкивался.       Она кивает и садится за стол, со своего положения видя всю аудиторию и присутствующих. Пододвигает к себе переносную сумку, раскладывает ноутбук и компьютерную мышь, щёлкает по клавишам и открывает на рабочем столе три окна: вордовский отчёт офицера, фотографии и письмо от криминалистов. — Начиная с сегодняшнего дня вашего обучения в академии я, Профессор Учиха Саске, буду вести у вас основы профайлинга — загораживая работающую Сакуру от назойливых взглядов учеников, он присаживается на край стола, вытянув одну ногу. — В программу входят тридцать пять лекций, такое же количество семинаров и три практики. Эта лекция относится к ознакомительной. Обозначу два пункта сразу же: во-первых, не перебивайте меня. Этим вы выказываете своё неуважение ко мне, а без него нормальных человеческих отношений не построишь. Во-вторых, я обладаю блистательной памятью и студентов помню в лицо. Соврать мне о вашем отсутствии, болезни, когда-то сделанной работе не получится. Занятия я провожу не так много, берусь только за одну группу, но на выпуске она оказывается в тройке лучших. Если кому-то из вас удастся впечатлить меня стараниями, то я обеспечу вам внеочередное собеседование и рекомендацию при трудоустройстве. Считайте это мотивацией.       Сакура отрывается от чтения документа, осознанно отвлёкшись на его хорошо слаженную и чёткую речь. Скрестив на груди руки, оставляет своё дело и, улыбнувшись краешком губ, вслушивается в мерное звучание его голоса, рассудком уходя далеко в студенчество. Вспоминает себя, почти такую же, трясущуюся от нервов за партой и запоминающей всё, что скажет злобный профессор. И ей отчего-то комично видеть, как Саске преподаёт целую дисциплину, учитывая то, что он вмиг раздражается, если кто-то не понимает его со второго раза. Он на мгновение оглядывается за спину, проверяя Харуно, и застаёт её полуулыбку. Она невзначай глазами указывает на ждущую в тишину аудиторию. — За весь период вы сделаете двадцать эссе, размером не меньше пяти страниц по пройденным темам. Поскольку профайлинг тесно связан с психологией поведения, эти учебники по психоанализу и психологии, — Саске хлопает ладонью по стопке книг, собранных на углу стола, — вы обязаны изучить от корки до корки. Эссе и знание всего учебника — два главных критерия, по которым я буду оценивать вас на экзамене. Времени предостаточно. Каждую пятницу вы сдаёте эссе на эту кафедру, отсутствие хоть одного приведёт к плачевным последствиям. — А если обстоятельства не позволили вовремя сдать? — от заданного вопроса у Сакуры сводит зубы, и она уже знает, какой ответ прозвучит. — Что такое ФБР? — неожиданно спрашивает у интересующегося студента Саске, предугадывая, что он скажет. — Орган внутренней разведки… — Достаточно, — не позволяет ему договорить, прервав на полуслове. — Ты уже лишил себя тридцати процентов моей эмпатии. Бюро расследований это не только верность, храбрость и честность. Вы являетесь будущим лицом ФБР, а значит должны соответствовать всем параметрам. Дисциплина, пунктуальность, стрессоустойчивость, готовность работать в любое время суток на благо страны и государства. Я могу перечислить ещё сотню качеств, которыми должны обладать вы все, но остановимся на основных. Если я требую с вас эссе в пятницу, то вы должны сдать мне его ровно в пятницу.       Дав им переварить сказанное, Саске продолжает: — Вы взрослые люди и пришли в серьезную организацию, и здесь лень не жалуют. Вы идёте на звания специальных агентов, верно? Как агент скажу, начальство отсеивает семьдесят процентов неподготовленных на финальном этапе. Повторюсь, вы учитесь не на офицера в обычном полицейском участке. Здесь завышены требования. Придётся доказывать, что вы чего-то стоите и пришли сюда не просто так.       Она чувствует, как многие теряют симпатию к нему и проникаются ненавистью, однако, большинство согласно кивают и делают пометки в тетрадях. Учиха посматривает на наручные часы, не волнуясь о складывающемся мнении о нём, сверяется с оставшимся временем и открывает первую лекцию. — Вопросы? — он даёт возможность узнать больше, пока не началась лекция. — Вы говорили что-то про практику, — неуверенно подняв руку, припоминает девушка с передних рядов. — Практика будет заключаться в работе с реальными преступниками и на местах преступлений. Составление профайла на основе теоретических знаний. Тюрьмы переполнены, на каждого из вас найдётся и по десять, и по двадцать человек. Интенсивная работа должна принести плоды. Под конец обучения я жду от вас видимого прогресса.       Сакура берётся заново за ноутбук и, случайно закрыв все окна, переходит снова на рабочий стол. Саске не видит её бледнеющего лица после просмотров фотографий, рассказывая о зарождении методики профайлинга. Кровь, собравшаяся вся в сердце от одного увиденного изображения, стынет, и нужда в воздухе перебивает все инстинкты. Она продолжает листать снимки, немея и холодея, на кончиках пальцев появляется покалывание от тяжкой жестокости человека, совершившего всё это.       Кем бы он ни был, Сакура не готова искать его. И проявленная слабость — всего лишь щит, бережно отстроенный напуганным разумом.

***

      Он подходил с неохотой к парадной лестнице его дома. Сжимал в руке входные ключи и ручку кожаного портфеля, не видя истинных причин в пребывании в комнатах, обустроенных так красиво и со вкусом. Когда одноэтажный коттедж только покупался и осматривался, проходя по пустым помещениям, Саске не вслушивался в восторженные восклицания Карин, сразу начавшей примерять всевозможные варианты интерьера. Гостиная должна была быть светло-бежевой, с открытым пространством в диванной зоне, но он настоял на серых оттенках; открытая терраса, выходящая ко второму природному озеру в их районе, по планам дизайнеров могла вместить столики и стулья, барбекю и даже диван с детскими качелями. Саске не согласился, понимая, что проект запланированной террасы совсем не такой: чересчур много деталей, нарушающих идиллию лесного кокона вокруг них. Потому было решено поставить компактный стеклянный стол с двумя стульями и высокие вазы цветов, пропадающих зимой, но так пестрящих весной и летом.       Темно и пусто. Свет везде выключен, и в коридоре затвердел аромат духов Карин, от которых у него сводило челюсть. Щёлкнув выключателем, он приподнимает брови в изумлении не видя многочисленной обуви Узумаки, как и верхней одежды. На кухне же накрыт стол: приготовленное её руками мясо по-французски под фольгой и салат с креветками в глубокой тарелке. Скинув пиджак на диван, Саске набирает номер девушки, и три долгих гудка рассматривает оставленную для него еду. — Ты уже дома? — вместо привета встречает она его вопросом. — Твоих вещей нет. Объяснишь?       Его не так заботит их расставание, принятое единогласно одной Карин, как её молчание. Ещё с утра болтала без умолку о новых рецептах и покупке очков, разглаживая его вещи, а сейчас находится неизвестно где, не оставив ему и записки на прощание. Так не делается. Несмотря на личную дружескую симпатию, он старался не обижать её и ясно обозначать рамки дозволенного, на что Карин безропотно шла… практически одиннадцать лет, как только повстречалась ему после расставания с Сакурой. — А, это, — она замолкает и протяжно вздыхает, — мне предложили на той неделе переехать в Шанхай, устроиться помощником генерального директора. Я долго думала, не знала, как быть, но решилась сделать этот шаг. Мы же договаривались, помнишь, работа превыше отношений. — Я рад, что ты сделала правильный выбор, — без сарказма и искренне говорит Саске, откупоривая бутылку джина. — Условия хоть хорошие? — Да, график, конечно, не золото, но чего ещё ожидать от такой должности. Ты прости, что я не рассказала об этом сразу. — От этого мир не рухнул, — переместившись в опустошенную спальню, заверил Учиха.       Её сторона постели холодна, и никаких ярких тюбиков кремов, тканевых масок и косметики не видится в радиусе километра. Всё так же стоят рамки с фотографиями, и, взяв одну с прикроватного столика, он очерчивает взглядом их фигуры на фестивале цветов. Эту фирменную ухмылку Карин, извечные кривляния и излучаемое ею беспечное счастье. Подаренная им лилия красовалась на снимке, сочетаясь с вырвиглазным цветом волос Карин.       Они ничего не говорят друг другу, продлевая попусту телефонный разговор, и это молчание комфортное, не тяготит душу и проносит их обоих через тернии их общей жизни. — Спасибо тебе за то, что не оставил на улице тогда, — признательно благодарит она, всхлипнув. — Не знаю, как такой бытовой инвалид справится сейчас в одиночку, но было приятно пожить вместе. Я верну тебе все позаимствованные деньги, как только получу первую зарплату. — Не нужно ничего возвращать, — усмехаясь, отказывается Саске и проглатывает последний глоток обжигающего глотку джина. — Каждая копейка тебе там пригодится больше, чем мне. — Ты не будешь против, если иногда я буду звонить? — Нет. Но лучше писать. Или звонить по видеозвонку. Можешь приезжать. — Я тебя за язык не тянула, — пытаясь себя успокоить, шутит она, — и в общем, я… Я надеюсь, что ты наладишь отношения с Сакурой. — Она думает, что мы с тобой встречаемся, — прикрыв глаза, Саске видит её. И слышит те слова, брошенные ею при попытке провести день с Сарадой. — Она была бы права три года назад. И ты даже не сказал ей, что это неправда? — Как ты объяснишь совместное сожительство с бывшей девушкой обычным соседством? — риторически интересуется он. — Попросил бы меня подтвердить.... хотя это только ухудшило бы ситуацию. Мне пора бежать, Саске, посадка в самолёт, — грустно шмыгает носом Карин, и её слёзы Саске ощущает через динамик телефона. — Давай… давай не будем прощаться?       Налив второй бокал спиртного, он проходится по гостиной и без тоски убирает каждую совместную фотографию в открытый ящик. Делает это так легко и скучающе, оставив только одну на камине у посаженного Узумаки растения в горшке, название которого Учиха благополучно не расслышал. Разбрызгивает освежитель по всем комнатам, избавляясь от приторного аромата духов, и в микроволновке разогревает остывшее мясо. — Хорошо, Карин. Удачного перелёта.       Она, кажется, прощалась горько и с болью, глотая слёзы. Привязалась к нему, фатальную ошибку сделав, и горевала в аэропорту, оставляя беспечальное прошлое. Даже Сакура, безвылазно погрязшая и до сих пор утопающая в дебрях их разгорающейся любви, держит дистанцию и не кидается в глубины, знакомые до каждого ощущения. Это вводит в ступор, и, загрузив посудомоечную машину грязной посудой, Саске разваливается с рабочими отчётами в кресле, когда мимолётно посмотрев на входную дверь со стеклянными вставками, замечает тёмный силуэт, и следом раздаётся стук в дверь.       Итачи редко приходил к нему, контактируя только по сети, и его появление сжало горло в отвратительном предчувствии.