***
После визита к детективу на душе стало немного легче. Мне очень не хотелось бросать учебу, но я понимала, что если в компании будут серьезные неприятности, мне придется это сделать. И сейчас у меня появилась надежда на то, что это все же удастся уладить полумерами. Пока ничего критичного не произошло. До подписания самых провальных контрактов еще есть время, а с уволенными сотрудниками свяжется Гудман. Я успокаивала себя как могла. Но правда была в том, что вся эта неприятная ситуация не только грозила подорвать компанию, которую на протяжении всей жизни выстраивала Аннет, но и дала мне остро почувствовать свое одиночество. После смерти тетушки у меня больше не осталось по-настоящему близких людей. Чарльз, Данте, Элиза… Приятельские отношения у меня сложились только с сестрой. Но даже друзьями нас было трудно назвать. Данте меня всегда раздражал своим пустым апломбом, вседозволенностью и тупостью. А с Чарльзом… Ни одна беседа с дядей не вышла за рамки этикета. То есть мы разговаривали о погоде, могли обсудить последние светские новости, но ничего больше. По сути, это был посторонний для меня человек. Именно поэтому сегодня после лекций я встретилась с Евой. Мне было необходимо почувствовать простое дружеское участие. Мы сидели на газоне возле кампуса и обсуждали всякие мелочи, избегая разговоров на серьезные темы. Подруга рассказывала мне веселые истории, которые произошли с ней до того, как она приехала в Британию. – Поехали мы как-то в старших классах на экскурсию. Честно, даже если ты мне сейчас миллион предложишь, не вспомню, куда именно. Дело было не в этом. Нам было по 17 лет и любую вылазку без родителей мы воспринимали как повод напиться. Но пить, как ты понимаешь, умеют не все. И да, это я сейчас про тебя тоже говорю, – хитро посмотрела на меня Ева, – Впрочем, речь сейчас не о тебе. Одна из моих школьных подруг напилась до тепло-синего состояния. Так, что в вытрезвитель примут без блата и взяток. А учителя проводили обход каждый час. И чтобы не спалиться, нам нужно было ее как-то протрезвить. Ну и я, как самая инициативная, предположила, что ее нужно вывести на холод, чтобы алкоголь начал быстрее выходить. Но проблема состояла в том, что на дворе было лето. В итоге мой больной и отравленный алкоголем мозг додумался до того, что моей любимой подруге самое место в холодильнике, который был в номере. Повезло, что он был стандартный, а не мини-бар. Ну вот, мы запихнули ее туда, приходят учителя на обход – а Иры нет. Они начали ее искать по всему отелю – все равно нет. И только через час, когда они собрались звонить в полицию, мы решили сознаться. Такая картина – стоят двое заслуженных учителей, и мы с Викой перед ними мямлим. И тут я такая: «что-то жарко стало», и открываю холодильник, являя всем окружающим пьяную Иру, которая буквально вываливается из этого шедевра советской инженерии. Я знала, с кем именно мне нужно пообщаться, чтобы поднять себе настроение. Почти все истории Евы о жизни в России были про алкоголь, но отличались юмором и нестандартностью. Впрочем, находясь на Туманном Альбионе она тоже умудрялась находить приключения с участием легковоспламеняющихся напитков. Иногда даже утягивала меня в них с собой. – Так что у тебя с Нильсеном? – неожиданно спросила подруга, резко меняя тему. – А что с ним? – я, конечно, понимала, что она имеет в виду, но усиленно строила из себя дуру. – Ты ему явно нравишься. А он тебе как? – Мне кажется, ты сильно преувеличиваешь. Да, он иногда ведет себя странно, но все же я сомневаюсь, что дело в большой и чистой любви. Скорее, кому-то хочется потешить свое самолюбие, – отметила я, предпочитая сделать вид, что не услышала вторую часть вопроса подруги. – А вот мне так не кажется. В конце концов, он же зачем-то на тебе женился! – Знать бы еще, зачем… Скорее всего, просто поддался на уговоры Ларсена, а сейчас развлекается за мой счет, – уныло протянула я, – Слушай, ты ведь с ним в одном колледже учишься. Что можешь о нем сказать, кроме того, что он заноза в заднице? Как у него обстоят дела в личной жизни? – А что это тебя его личная жизнь интересует? – прищурилась Ева. – Если у него есть постоянная пассия, я могла бы его шантажировать тем, что расскажу о нашем браке, – зажмурилась я, – Мне не помешает иметь хоть какой-то козырь. А еще мне действительно интересно, что у этого придурка с личной жизнью. И нет, это не ревность. Это разумный сбор информации. – Я тебя расстрою, но у него никого нет. По крайней мере, постоянного. Я не особо люблю сплетни собирать, но он часто мелькал в обществе разных девиц. Впрочем, ничего серьезнее флирта и одноразового секса не было. Я бы заметила. Когда я уже хотела задать следующий вопрос, мне на лицо упала тень, загораживая еще теплое осеннее солнце. – Привет, девочки. Меня обсуждаете? – мужчина бесцеремонно уселся рядом со мной, по-хозяйски расположив руку на моей талии, – Ты уже перестала от меня прятаться, Агата? Нильсен. Ну почему стоит его упомянуть и вообще только подумать о нем, как он сразу появляется, словно джин из бутылки? И ладно бы что-то хорошее сказал… Ну что ему стоило остановиться на приветствии? Но нет, ему же нужно поставить меня в неловкую ситуацию! – Я не пряталась, – фыркнула я. – Что, острый приступ социофобии? – выгнул бровь Алекс, – Понимаю. Бывает даже с лучшими из нас, – преувеличенно серьезно покивал он, давая понять, что не верит в такую теорию. – Просто не хотела твою наглую физиономию видеть! – То есть ты все-таки от меня пряталась, – расцвел в улыбке Нильсен, как будто ему сделали лучший подарок в жизни. – Я не пряталась! – повторила я, – Я совершала тактическое отступление. Хотела от тебя отдохнуть немного. Ты же постоянно перед глазами мелькаешь и не отделаться от тебя никак. Ты вообще как меня находишь? По запаху что ли? Еще и эта твоя вечная ухмылка! Думаешь, мне доставляет удовольствие постоянно видеть твое злое лицо? Я сорвалась и почти выкрикнула это. Ну правда, хоть бы раз искренне улыбнулся. Но похоже, что он физически не может ни над кем не насмехаться. И что самое печальное – Нильсен, кажется, выбрал меня своим любимым объектом, которого можно вечно ставить в неловкое положение и выводить из себя. – Я не злой. Я сложный. Девушкам такие нравятся, – подмигнул он. – Боже! – я закатила глаза, – И как эта планета выдерживает вес твоего эго? – Ну, твою задницу планета как-то же выдерживает, – задумчиво протянул он. – Это намек на то, что я толстая?! – Нет. На то, что брюки слишком обтягивающие. – Гм-гм… – Ева наконец обратила на себя внимание, – Это у вас всегда общение такое милое или показательные выступления специально для меня? – Всегда, – бросила я. – Эхх… – мечтательно вздохнула подруга, – У меня тоже похожие отношения были, правда, во втором классе. Мне один мальчишка постоянно кнопки на стул подкладывал, а я его рюкзаком по голове била. Какая была любовь… – Ева даже зажмурилась. – Я, конечно, рада, что в твоей жизни были столь прекрасные моменты, – скривилась я, – Но к нам это точно не относится. Я что, виновата, что он разговаривать нормально не умеет? – Милая моя супруга, если бы ты не решила проявить свое остроумие столь оригинальным способом, я бы, может, нормально разговаривал, – с серьезным лицом заметил Алекс. – Ой, правда? Честно-честно? И что же мне нужно сделать, чтобы избавиться от твоего вечного сарказма и гадких ухмылок? Труп изобразить? Кажется, у тебя только к нему претензий не будет. И вообще! – я ткнула его пальцем в грудь. Не по этикету, ну да черт с ним, – Не я это начала. – А кто же? – Ты! Когда свидание мне сорвал! – Харрис, – устало вздохнул он, – Ну неужели так сложно просто подумать? Формально ты моя жена. И испорченная репутация мне не нужна. А твое свидание проходило в людном месте на глазах у половины Кембриджа. – Да никто бы даже не узнал, что мы женаты, если бы не ты! – А вот тут ты сильно ошибаешься, каттен. Он достал из кармана телефон, что-то быстро нашел и протянул его мне. На экране была открыта страница известного таблоида с заголовком: «Скоропалительный Брак Александра Нильсена и Агаты Харрис – деловая сделка или неожиданная любовь». Журналисты сообщали, что список самых завидных холостяков уменьшился, и женщины всего мира в очередной раз захлебываются слезами. Один из представителей этого рейтинга – красивый, молодой и богатый швед Александр Нильсен изволил жениться, причем на Агате Харрис – наследнице фармацевтической компании, которая недавно стала главным акционером. Далее публицисты гадали – что является причиной брака: планы по объединению бизнеса, неземная любовь с первого взгляда или моя мнимая беременность. Бросив телефон обратно Нильсену, я спрятала лицо в ладонях и протяжно застонала. – А нормально ты этого сказать не мог? Я бы была более осторожна, не показывая ничего на людях. – Не мог. Видишь ли, Агата, любой тайный роман может стать явным. Поэтому пока ты являешься моей женой, тебе придется отказаться от свиданий. Я застыла от шока. Рот приоткрылся, а глаза расширились. Кажется, рассуждения Евы о том, что я нравлюсь Алексу и именно поэтому он спугнул Сэма, оказались ошибочны. Мотивы у него были совсем другие. – Ты что, хочешь сказать, что я лишена личной жизни на ближайшие пять лет? – зло прищурилась я. – Именно. Но если так хочешь сходить на свидание, можешь пригласить меня. Я, возможно, даже соглашусь, – он улыбнулся и вытянул ноги, занимая самую непринужденную позу из всех возможных. Эмм.. Он не только лишил меня даже шанса на личную жизнь, но еще и ждет, что я сама за ним бегать буду? У него с головой все в порядке? – Обойдешься. Тебя я точно никуда приглашать не собираюсь. И вообще – с чего ты решил, что я буду тебя слушаться? – Не забывай, какое тебя ждет наказание, если ты меня расстроишь, – придвинулся он вплотную и прошептал эти слова практически мне на ухо. Это было настолько интимно, что по позвоночнику прошла волна дрожи. Интересно, его присутствие Евы вообще не смущает? Покосившись на подругу, которая усиленно делала вид, что ее здесь нет, я все же продолжила этот двусмысленный диалог. – Это ты на мою покрасневшую и дымящуюся задницу намекаешь? – закатила я глаза, – Смотри, как бы твоя не задымилась! Он заливисто рассмеялся, слегка шокировав меня. Не знала, что он так умеет. – Хотел бы я посмотреть, как ты это сделаешь, – он поднялся на ноги, еще раз внимательно оглядев меня, – Я тебя предупредил, каттен, – бросил он напоследок и направился в сторону своего общежития. Я смотрела вслед придурку, который по какой-то злой насмешке судьбы стал моим мужем, гневно сжимая кулаки. – Все еще будешь утверждать, что я ему нравлюсь, – перевела взгляд на Еву. – Буду. Это же классика! Мальчик дергает девочку за косички и все такое. И тот факт, что мальчику 26 годиков, не меняет общего стиля ухаживаний. – Да ну тебя! – махнула я рукой, больше не желая обсуждать очевидные для меня вещи. Все так же сидя на газоне, я глубоко задумалась о том, что перестану себя уважать, если позволю Нильсену так просто диктовать мне условия. Нет, я не собиралась менять любовников как перчатки, чтобы насолить ему. Но вот его слова о моем наказании запали в душу. – Ты чего такая задумчивая сидишь? Снова что-то задумала? – Очень может быть, – расплылась я в улыбке, – Кажется, мне нужно посетить аптеку.***
Купила я все очень быстро. Буквально за пять минут. А вот на разработку плана ушло намного больше времени. Как незаметно подбросить нужные пакетики в карманы Нильсена? Вопрос действительно сложный. Сначала я хотела воспользоваться проверенным способом и проникнуть в его комнату, заранее положив в брюки. Но тогда придется ждать слишком долго, пока он наденет именно их. Зная свое везение, я не надеялась, что это будет в первый же день. Потом мне пришла в голову мысль о спортзале. Пробраться в раздевалку, пока он занимается, незаметно подложить и наслаждаться зрелищем. Но это меня тоже не устроило, ведь пакетики могут вывалиться или он может их почувствовать. Нет. Действовать нужно быстро и наверняка. Тем более Нильсен после того разговора, свидетелем которого стала Ева, от меня практически не отставал. Перед лекциями он подсаживался к нашей компании в столовой. После лекций возникал передо мной, как черт из табакерки, не отставая, пока я не захлопну двери своей комнаты перед его носом. Хотела бы я сказать, что наше с ним общение было милым и ненавязчивым. Но нет. Все было в стиле Нильсена – сарказм, сарказм и еще раз сарказм. Ну, еще двусмысленные намеки присутствовали. И что самое печальное – каждый такой намек вгонял меня в краску, вызывая довольную улыбку на лице Александра. В какой-то момент я не выдержала и, развернувшись прямо посреди коридора учебного корпуса, заглянула ему в глаза. – Нильсен, вот ответь – почему ты ко мне привязался? – А какие есть теории? – спросил он, сложив руки на груди. – Я уже готова поверить во что угодно. Даже в то, что ты настолько потерял голову от страсти ко мне, что не можешь прожить ни дня, не увидев мое лицо, – выпалила я. В ответ он саркастически фыркнул и все же расщедрился на пояснения: – У тебя красивые глаза и крепкая попка, но этого мало, чтобы я потерял голову, – с ухмылкой ответил он. Вот только меня этим смутить было уже невозможно. Общение с этим королем сарказма немного закалило меня, и сейчас я смогла не только твердо встретить его взгляд, но и с вызовом ответить на него. – Уверен? – я подошла к нему вплотную, практически впечатываясь в его тело, – Даже когда я делаю так? Я начала осторожно, но настойчиво водить пальцем по его телу, очерчивая грудные мышцы, которые выступали под футболкой, периодически спуская к прессу, практически задевая ноготками ремень. – Нет, – ответил он, хотя я слышала, что его голос стал намного ниже, чем обычно. – А мне кажется, ты не совсем честен со мной, – выдохнула я ему в губы, поднимаясь на носочки. В следующий миг я прильнула к нему и впилась в него поцелуем. Жесткие губы оставались неподвижны. Александр не собирался так быстро сдаваться. Но ведь и я это делала не просто так. Я провела языком по его нижней губе, обхватила ее, слегка посасывая, прильнув к нему грудью и запуская пальцы ему в волосы. Прошла секунда. Две. Только на третью он ответил. Зато со всей страстью, на которую был способен. Одна его рука легка на затылок, а другая на талию, максимально притягивая меня. Язык ворвался мне в рот, изучая, покоряя, заставляя забыть обо всем. От его движений внизу живота закручивался тугой узел, а колени начали подкашиваться. Но я все еще помнила, зачем я это делаю. Оторвав руку от его волос, я прошлась пальцами по спине и отодвинула кисть в сторону, незаметно запуская ее в свою сумку. Достав два крошечных пакета, я вернула руки на место, то есть на спину Нильсена. У меня есть около десяти секунд, пока смесь ацетилсалициловой кислоты и гидроперита не начнет действовать*. Как раз хватит на то, чтобы согреть пакетики в руках. Основная проблема теперь заключалась не в том, чтобы незаметно подкинуть их, а в том, чтобы самой не потерять голову. Это было очень сложно. Нильсен умел целоваться, напрочь снося голову и все разумные мысли вместе с ней. Я плавилась, подчиняясь его властным и требовательным губам, а его руки, блуждающие по моему телу, заставляли выгибаться и вздрагивать. Немного отрезвляло только то, что мы находились посреди учебного коридора на глазах у сотен студентов. Понимая, что медлить больше нельзя, я провела ладонями, в которых было зажато столь нужное мне вещество, по его телу, опустив руки на то место, где спина теряет свое благородное название. Почувствовав это прикосновение, Нильсен оторвался от меня и с усмешкой прошептал: – Плохая девочка. – Ты даже себе не представляешь, насколько, – ухмыльнулась я, выбираясь из его объятий. Медленно, шаг за шагом, я отходила на безопасное расстояние, наблюдая, как игривое выражение его лица сменяется на недоумевающее. И вот он привычно сложил руки на груди. – Что это значит, каттен? Но меня совсем не пугал его грозный вид. Я уже видела, что моя смесь действует, и штаны Нильсена начали дымиться. Хотя он этого пока не замечал. Выдержав драматическую паузу, чтобы красивый белый дым стал виден издалека, я ответила: – Как интересно получается – ты грозился, что не поздоровится моей заднице, а в итоге задымилась твоя, – широко улыбнулась я. Впрочем, и без моей подсказки Нильсен уже понял, что дымовая шашка находится в самом неудобном для него месте – в задних карманах брюк. Оглянувшись, он быстро достал посторонние предметы и бросил их на пол. Конечно, смесь, нагретая до температуры тела, продолжала дымить, собирая на себе косые взгляды прохожих, поэтому я достала бутылку с водой и быстро залила ее, впрочем, сильно не приближаясь к злому, как черт, Нильсену. Обезопасив учебный корпус от ложной пожарной тревоги, я быстро отбежала, намереваясь снова развить скорость, достойную Усэйна Болта*. Но на ходу все же бросила: – Советую сменить штанишки, Нильсен, – давясь смехом, выдавила я, быстро убегая в сторону своего общежития. Теперь главное – не забыть закрыть окно. Потому что месть моего саркастичного мужа неизбежна. Но на этот раз я попытаюсь учесть прошлые ошибки.