***
Следующий день был расписан буквально по минутам. Сразу после лекций я поехала за своей машиной. Долбанный Нильсен! Почему я позволила ему усадить себя в его автомобиль, а не настояла на том, чтобы поехать отдельно? Вопрос риторический. Мои мозги рядом с ним отключаются. Это уже не новость. Затем начались тяжелые работы по упаковке моего гардероба. Несмотря на прогноз Алекса, трусиков оказалось много. Да и всего прочего тоже. Помучившись пару часов, я решила не забирать все вещи – все равно я не собираюсь отказываться от этой комнаты. Буду платить за нее, как и раньше. Закончила я свой день тем, что созвонилась с Гудманом. Впрочем, ничего важного он пока не выяснил. Сказал, что идет сбор информации, и когда будет что-то существенное, он сам позвонит. Дел никаких не осталось, поэтому я снова сидела с Евой на крыше, второй день подряд распивая вино. – Может, в клуб поедем? – Неохота. Да и у Нильсена, кажется, третий глаз открывается каждый раз, когда я за порог выхожу. Не хочу снова проснуться в смирительной рубашке. – А мне кажется, ты была бы совсем не против, – улыбнулась подруга, – Агата, я ведь тебя очень хорошо знаю. Если бы ты не хотела, ты бы не позволила навязывать тебе какие-то правила. Напрашивается простой вывод – он тебе нравится. – Бесит он меня неимоверно, а не нравится! Лезет в мою жизнь. Командует! – Никогда такого не было, и вот опять*, – всплеснула руками Ева. – Что? – не поняла я. – Ничего. Пора уже перестать удивляться его настойчивости, – она сделала глоток прямо из бутылки и добавила, – Что делать собираешься с этим своим переездом? – А что я могу сделать? Крем для депиляции в шампунь подлить? Или прозрачным лаком мыло накрасить? Так это не поможет. У него, кажется, вообще иммунитет к любым розыгрышам. Придется жить с ним одной квартире и постараться не убить. Хорошо, что хоть в общагу не заставил к нему заселяться, где всего одна кровать. – Что-то мне подсказывает, что даже если в его квартире 500 комнат, ты все равно окажешься в его кровати, – очень тихо прошептала подруга, а я предпочла сделать вид, что не услышала этих слов, которые прозвучали как предсказание.***
Утром я проснулась от настойчивого стука в дверь. Причем я заранее знала, кого за ней увижу еще до того как открыла. – Ты чего заявился в такую рань? – Рань? – удивился Нильсен, – Уже почти полдень. Самое время посмотреть на свой новый дом. – Мне и в старом неплохо спалось, – пробурчала я, – Ладно, можешь начинать перетаскивать коробки. – И почему это должен делать я? – он привычно сложил руки на груди и выгнул бровь. – А кто? Не я же! Ты мужчина, вот и займись подниманием тяжестей, – бросила я, направляясь в ванную. Когда я привела себя в порядок, в комнате не осталось коробок. Напоследок оглядев любимые апартаменты, я закрыла за собой дверь и вышла из общежития, садясь в машину Нильсена. Ехать действительно было недалеко. Через десять минут я уже осматривала двухэтажное здание, которое вплотную примыкало к реке. Красиво. Впрочем, почти как все в этом городке. Он имеет особенную атмосферу, которая никогда не сравнится с суетливым Лондоном. Квартира Нильсена оказалась на втором этаже. Зайдя за порог, я оказалась в просторном, светлом и хорошо обставленном помещении. Огромная гостиная, в которой есть все необходимое для комфортного отдыха – даже камин присутствовал – открывала вид на реку, за которой вдалеке виднелись шпили Тринити-колледжа. Из этой комнаты можно было попасть в не менее просторную кухню с современной техникой, а также в коридор с тремя дверьми. За первой обнаружился санузел, за второй – гардеробная, которая по размеру больше походила на обеденный зал, в котором могут поместиться не менее двенадцати персон. Только третья дверь вела в светлую спальню. Сжав кулаки, я выбежала обратно в гостиную. – Нильсен! Что это значит? Он недоумевающе посмотрел на меня, пытаясь понять, что я имею ввиду. – Неужели не устроил размер гардеробной? – С ней как раз все отлично. Настолько, что мне, наверное, придется спать именно там! Здесь же всего одна спальня! – Одна, – согласился он с предельно серьезным лицом. – И где я, по-твоему, должна спать? – А какие есть варианты? Нет, про гардеробную я уже слышал. Но, может быть, придумаешь что-то более интересное? – Ты не мог купить квартиру с двумя спальнями? – насупилась я, проигнорировав очередную попытку развлечься за мой счет. – А зачем мне лишняя комната? Я гостей не принимаю. Покупать большую квартиру, если ты в ней не нуждаешься – идиотизм. – Мог бы предусмотреть, что у тебя жена появится. – Знаешь, даже если бы я подумал об этом в тот момент, мне бы пришло в голову, что жена будет спать со мной в одной кровати. Все мои претензии разбивались о беспощадные камни его логики. Но от этого не становилось менее обидно. – И что мне теперь делать? – Не смею тебя ни в чем ограничивать. Впрочем, если тебе нужны инструкции, то можешь приготовить ужин для любимого мужа, – улыбнулся он. – А почему это я должна готовить? – Ну я же коробки таскал, – снова донельзя логично заметил Нильсен, – Теперь ты можешь сделать для меня что-нибудь приятное. – Поверь, мою готовку вряд ли можно отнести к слову "приятное". Если когда-нибудь увидишь меня возле плиты – знай, я собираюсь тебя отравить. Причем не специально. Он хмыкнул, ничего не ответив на это заявление. А я начала понимать, что не могу спустить ему с рук все, что происходит – слежку за мной, принуждение к совместному проживанию, отсутствие второй спальни. Готовься, Нильсен! Жизнь со мной в одной квартире заиграет для тебя самыми яркими красками!***
Распаковав свои вещи, я подошла к Алексу, который сидел за рабочим столом в гостиной, уткнувшись в монитор ноутбука, полностью отрешенный от мира. Заглянув ему за плечо, я увидела какие-то чертежи. – Это твои яхты? – Угу, – промычал он, – Сейчас, конечно, я уже могу этим не заниматься – в компании есть проектный отдел. Но мне нравится. Когда есть свободное время, я продолжаю проектировать суда. Я замолчала, не зная, как на это реагировать. Наверное, создавать что-то подобное и правда интересно. – Можно взять твою машину? Мне сегодня нужно к парикмахеру, а съездить за своей я уже не успеваю. Кивнув, Нильсен молча протянул мне ключи. Странный он сегодня. Почти не издевается надо мной. Не кривит лицо в привычной насмешке. На секунду у меня даже мелькнула мысль о том, чтобы отказаться от своего плана. Но затем мой взгляд упал на диван, на котором мне предстоит сегодня спать, и этот порыв тут же прошел. Конечно, я не поехала ни в какую парикмахерскую. У меня были более важные дела. Я несколько часов моталась по городу, пытаясь найти все, что нужно. Самой большой проблемой оказалась покупка перьевой подушки. Но в итоге нашлась и она. Затем начался долгий процесс подготовки к очередному розыгрышу. Только после этого я оставила машину Нильсена на стоянке возле дома и съездила за своей. Вернулась в квартиру, когда уже начало вечереть, и занялась своими обычными делами, стараясь не обращать внимания на присутствие Нильсена. В принципе, жизнь с ним в одной квартире оказалась не таким ужасом, как я себе представляла. Он лишний раз ко мне не лез, заказал ужин в ближайшем ресторане, да и вообще был достаточно мил. Как будто знал, зараза, что меня нужно сбить с толку. Но я все равно не собиралась отступать. Именно поэтому, когда поздно вечером он ушел в ванную, а я услышала плеск воды, быстро достала из сумки пакетики с краской и начала их крепить к двери в спальню так, чтобы они разорвались в тот момент, когда она откроется. Знаю, что розыгрыш детский, но я решила брать количеством, а не качеством. Не учла я только того, что стоять на не слишком устойчивом стуле, вздрагивая от каждого шороха – не самая хорошая идея. Когда вода резко перестала шуметь, я дернулась, понимая, что не успеваю закончить задуманное и, не удержав равновесие, с криком полетела вниз. Естественно, столь громкие звуки только ускорили появление Нильсена. Он влетел в комнату, едва прикрывая пах полотенцем. Обеспокоенность на его лице сменилось недоумением. Он окинул взглядом обстановку и посмотрел наверх, а поняв, что умирать я в ближайшее время не собираюсь, расплылся в улыбке. Впрочем, выражение его лица я отмечала только краем глаза. Взгляд завис на его теле, по которому стекали капли воды, делая еще более соблазнительным. – Ну и как? Стоило оно того? – Уже не уверена, – буркнула я, пытаясь оторвать взгляд от кубиков пресса и подняться. Но попытки оказались провальными, поскольку Алекс наклонился, подхватывая меня на руки, и перемещая на кровать, лицом вниз, одним рывком задирая мою юбку. На мои попытки возмутиться он только шикнул, внимательно изучая мои ягодицы. – И что, позволь спросить, ты делаешь? – Оцениваю фронт работ, – невозмутимо ответил он, – А еще пытаюсь отойти от шока – оказывается, трусики ты все-таки носишь. Очередная попытка подняться была зарублена на корню жесткой ладонью, которая надавила на мои лопатки. – Не заставляй меня снова тебя привязывать, каттен, – хрипло прошептал он, склонившись, а затем полез в тумбочку рядом с кроватью. Достав оттуда какой-то тюбик, он выдавил немного мази на ладони и начал растирать место удара, которое, на самом деле, ощутимо болело. По мере того, как его пальцы втирали лекарство, боль отступала. На ее место пришло возбуждение, которое раньше удавалось сдержать только из-за неприятных ощущений в ушибленном месте. А сейчас, чувствуя его прикосновения, я сжала простынь в руках и закусила губу. Цель была простая и понятная – не застонать. Но Нильсен все равно заметил, что со мной что-то не так. – В чем дело? Больно? – участливо спросил он. – Не-е-ет, – протянула я, чем вызвала его довольный смешок. Закончив втирать мазь в мою ушибленную ягодицу, он перевернул меня и вгляделся в мое покрасневшее лицо. – Тебе не надоела эта война, Агата? Но я его практически не слышала. Теперь перед моим взглядом снова предстало почти обнаженное тело. Причем узел на полотенце держался на "честном слове", и уточнение "почти" грозило стать неактуальным. Проигнорировав его вопрос, я заговорила о действительно важных вещах. – У тебя полотенце сползает, – прошептала я, не в силах оторвать взгляд от этой провокационной ткани на его бедрах. – А ты побудь, ради разнообразия, хорошей девочкой, и не смотри туда, – улыбнулся он краешком губ, – И я вполне серьезен. Мне кажется, нам стоит объявить перемирие. – Да ты же сам постоянно надо мной издеваешься! А еще я до сих пор не знаю, зачем тебе все это нужно! Зачем ты согласился на этот брак? Зачем настоял на моем переезде? Чего ты от меня хочешь? – Ладно, – вздохнул он, – Все равно собирался с тобой об этом поговорить. Только я попрошу тебя не отвлекаться, – ухмыльнулся Алекс, когда мой взгляд снова сполз туда, где ему быть совсем не положено. Убедившись, что я внимательно слушаю, Алекс продолжил, – Скоро в Англию приедет девушка, которая уже очень давно мечтает стать "миссис Нильсен", причем мое мнение ее не особо волнует. Прямо и грубо послать мне ее нельзя, так как ее отец владеет компанией, которая обеспечивает мне львиную долю заказов. Поэтому тебе нужно будет сыграть роль моей любящей жены. Сходить со мной на прием на следующих выходных. Показать, как мы любим друг друга. Вот теперь мой взгляд больше не блуждал по его телу, а был сосредоточен исключительно на голубых глазах. Я, наконец, узнала мотивы Нильсена. Но почему-то легче мне от этого не стало. Мысль о том, что я нужна ему исключительно как прикрытие, больно резанула где-то внутри. Дыхание перехватило, а кровь, которая еще недавно приливала к щекам, резко отхлынула от лица. В глазах защипало, и я зажмурилась, чтобы отогнать непрошеные слезы. Ну и чего я расстраиваюсь? Я же изначально понимала, что этот брак – фикция. Была готова к этому и даже злилась, когда Алекс пытался переступить черту. Но по ходу дела, пока я подстраивала розыгрыши и пыталась испортить ему жизнь, умудрилась влюбиться. – Хорошо, – попыталась твердо ответить я, но дрожащий голос выдал, насколько тяжело мне дались его слова. – Тогда давай заключим договор. Ты помогаешь мне, а через семь месяцев мы в любом случае закончим свое обучение здесь, и я не буду тебя трогать до самого развода. Я молча кивнула, хотя была совсем не согласна с этим утверждением. Смешно. Еще недавно я просила его оставить меня в покое и не лезть в мою жизнь. Но только когда добилась этого, поняла, что хочу совсем другого. Больше разговаривать было не о чем, поэтому я поднялась и вышла из спальни. Я не собиралась ночевать здесь, но уже совсем по другой причине.***
Спать я легла на диване в гостиной под укоризненным взглядом Алекса. Наверное, он был прав. Мне не стоило проявлять гордость. Спать было неудобно. Настолько, что я всю ночь ворочалась, постоянно просыпаясь, едва отличая сон от реальности. Хотя, возможно, на отсутствие сна повлияла не жесткость дивана, а эмоциональное состояние. Крепко заснуть мне удалось только под утро. Причем снилась мне отборная пошлятина. Стоит ли говорить, что все сцены были с участием Алекса? Он подходит к дивану, строго глядя на меня, окидывает взглядом тело, с которого почему-то слетело одеяло, задерживаясь на груди с напряженными сосками, которые не может скрыть тонкая ткань шелковой пижамы. Наклоняется, подхватывая меня на руки, и несет в спальню. Опуская на кровать, он не спешит отстраняться, обдавая мои губы теплым дыханием. Его лицо кривится в ухмылке. – Ты же хочешь меня, Агата. Признай это, – произносит он, проводя рукой по моему телу, задирая топ. Ничего не отвечая, я стону, стараясь сильнее вжаться в его руку. Он срывает с меня верхнюю часть пижамы, склоняясь над упругой грудью. Его язык обводит нежный розовый сосок, губы втягивают его, а зубы прикусывают почти до боли, в то время как его рука играет со второй горошинкой, зажимая и оттягивая ее. Из моего горла вырываются громкие, протяжные стоны, а боль смешивается с острым удовольствием. – Ты хочешь, чтобы я заставил тебя кричать от наслаждения. Теперь его губы терзают кожу на моем животе, оставляя после себя кровавые отметины, каждая из которых горит огнем, посылая волны возбуждения по всему телу. Шортики слетают с меня так же быстро, как и топ, после чего пальцы Алекса перемещаются с груди к моим влажным складкам. Он массирует клитор круговыми и уверенными движениями, а затем зажимает его, слегка сдавливая, от чего я готова кончить. Врывается в меня сразу двумя пальцами, не замедляясь ни на секунду, начиная быстро и грубо трахать меня ими. – Хочешь почувствовать мой член внутри себя. Ощутить, как он растягивает тебя, грубо врываясь внутрь. Когда я уже почти на пике, он останавливается, поднося пальцы ко рту и медленно облизывая их. Только сполна насладившись моим вкусом, он резко переворачивает меня, приподнимая бедра. Я не сопротивляюсь. Послушно стою в этой провокационной позе, мысленно умоляя его продолжить. Но он медлит. Поворачиваю голову и вижу серьезный взгляд, который изучает каждый сантиметр моего тела. Это должно меня смутить, но я только сильнее завожусь, начиная ерзать и вилять бедрами. И чувствую долгожданное проникновение сразу на всю длину, которое заставляет меня практически умереть от невыносимого удовольствия. – Хочешь, чтобы я еще раз заставил тебя кончить, – рычит он, делая быстрые поступательные движения. – Да, – шепчу я, распадаясь на тысячи кусочков. Я проснулась с колотящимся сердцем за миг до оргазма. Кажется, меня разбудило то, насколько я сильно выгнулась. Разочарование накрыло с головой, заставляя еще раз застонать, но только на этот раз не от удовольствия. А затем я замерла, почувствовав, что на моем бедре лежит рука, которой сейчас там вообще быть не может. – Интересные у тебя сны, каттен. Открыв глаза, я поняла, что нахожусь в спальне. Как я сюда попала – вопрос интересный, но не столь актуальный. Намного важнее выяснить, как много слышал Алекс. – Ч-то здесь происходит? – Это я у тебя должен спрашивать,– хриплый голос раздался в сантиметре от уха, – Расскажешь, что тебе снилось? – Н-ничего, – промямлила я, сжимаясь от всепоглощающего стыда. – Врать нехорошо, – прошептал он и резко перевернул меня на спину, усаживаясь на моих бедрах. Алекс завел мои руки над головой, придерживая одной ладонью, и склонился над моим лицом. Я еще не отошла от сна, после которого по венам циркулировал жидкий огонь, поэтому каждое его прикосновение отдавалось электрическим разрядом, заставляя внизу живота все сжиматься. – Как я здесь оказалась? – хриплым голосом спросила я. – Расскажу, только если ты скажешь, что тебе снилось. Хотя… что именно ты видела, я и так понимаю. Намного интереснее – кто был в твоем сне? – Я… я… От необходимости отвечать меня спас телефонный звонок. Я дернулась, пытаясь вырваться из хватки Алекса, но он пресек мои попытки. – Не дергайся. Я принесу, а то еще споткнешься. В таком состоянии вредно устраивать забеги, каттен. Когда он вышел из комнаты, я попыталась привести себя в порядок за те секунды, которые пребывала в одиночестве. Одернула топ, сделала несколько глубоких вдохов и выдохов. Нильсен вернулся со звенящим телефоном в руке и совсем другим выражением лица. – Тебе звонит Кристофер, – бросил он, передавая мне смартфон, после чего быстро покинул спальню, даже не глядя на меня. Мысленно обматерив рыжего, который, как всегда, был излишне навязчив, даже когда находится не рядом со мной, я взяла трубку, проведя две минуты полностью бессмысленного разговора. Ну и зачем мне звонить, если у тебя нет никаких новостей? На душе было очень мерзко от всей этой ситуации. А еще обидно, что нас прервали в такой неподходящий момент. Но реакция Алекса на звонок Кристофера натолкнула меня на другую, весьма обнадеживающую мысль – он меня ревнует. Значит, фиктивная жена, которая должна отвадить от него какую-то девицу – не единственная роль, в которой он меня видит. Нужно только убедить его, что долбанный рыжий бухгалтер меня не интересует, по ходу дела заставив Нильсена зайти дальше пошлых намеков. От этой мысли я ухмыльнулась. Кажется, пора открывать сезон охоты на Александра и начать соблазнять собственного мужа.