Сияние твоего самоцвета

— Эй, уже пора просыпаться? Кто-нибудь?.. Рыжий оглянулся, но никто не ответил ему. Все спят. — Я что… Проснулся раньше времени? Вот черт! И что мне теперь делать? Я ведь теперь не усну! «Что толку лежать, так и до весны долежать можно», — подумал рыжик и принял решение действовать. Аккуратно встал, чуть не упал и, перебирая тонкими ножками, пошел к выходу. Когда оставалось совсем немного, он за что-то зацепился и камнем упал на перину. Когда Циркон раздражённо обернулся, он увидел Гошенита, беззаботно развалившегося посреди прохода. Хината улыбнулся, глядя на умиротворенного Бокуто, и вся злость куда-то улетучилась. Ещё один шаг, и вот она — свобода! Свет не был сильно ярким, но ослепить Циркона он всё-таки смог. Он закрылся рукой, пока глаза не привыкли к свету. Слышался свист ветра. — Учитель! — услышал рыжий, причем по звуку можно было судить, что его источник находился совсем рядом. Аккуратно выглянув из-за стены, Шое увидел Мастера и ещё какого-то совершенно ему незнакомого самоцвета. Оба — Учитель и самоцвет — обратили на него свое внимание. — Циркон? — удивлённо спросил неизвестный. — Ты ведь должен был уже уснуть. — Да вот не спится, — вздохнул рыжий. — А ты вообще кто? — Фосфофиллит, — равнодушно ответил самоцвет. — Я тебя раньше никогда не видел, — оранжевый Циркон с интересом осматривал нового знакомого. — Фосфофиллит дежурит зимой, поэтому неудивительно, что ты никогда его не видел, — ответил Учитель. — Но зачем дежурить? Луняне зимой ведь почти не приходят, — заметил рыжий. Как только он произнес эти слова, эхом по школе разнёсся резкий звонкий звук. Если Учитель и Фосфофиллит едва поморщились, то Циркон закрыл себе уши, чтобы не слышать этот воистину адский звук. — Льды, — кратко пояснил Фосфофиллит. — Мастер? — Можешь отправляться, — кивнул Учитель. — Куда? — удивлённо обернулся оранжевый Циркон. — Распиливать льды, — вздохнул самоцвет. — А можно я тоже пойду? — просиял Хината. — Ни в коем случае! — воскликнул Фосфофиллит. — Я разрешаю, — кивнул Мастер. — Но Учитель Укай! — Думаю, ты сможешь о нем позаботиться, — Учитель положил ладонь на серебристую голову. — Как скажете, Учитель, — смирился самоцвет.

***

— Ну как тебя зовут? — в который раз вопрошал рыжий. — Не можешь же ты быть без имени! — Да потише ты, мешаешь! — потихоньку выходил из себя другой самоцвет. — Если скажешь имя, то отстану, — улыбнулся Циркон. — Сугавара Коуши. Это все? И да, не смей меня так называть. — Хорошо, тогда будешь… Фосфи! — Уж лучше зови меня по имени, — апатично выдохнул Коуши. — А нам долго ещё идти? — жалобно взглянул на Сугавару Хината. — А что такое, устал? — ухмыльнулся Сугавара. — Есть такое, — вздохнул рыжий. — Солнечного света зимой не хватает, и именно поэтому существует зимний сон. — Но ты ведь не устаешь, — Циркон начал потихоньку отставать. — Мне хватает того света, который отражается от снега. Кстати, мы почти пришли, Хината… Хината? — Я… Иду… — Ты где? — ответа не потребовалось: о ногу самоцвета стукнулся другой, зарытый в снег. — Ты что делаешь? — Поглощаю свет от снега, — послышалось где-то снизу. — Ты идиот, — Сугавара вытащил оранжевого Циркона из снега и отряхнул, пока тот пораженно осматривал окрестности. — Это льды? — Да. Иногда льдины раскалываются, дрейфуют по поверхности моря и сталкиваются. Скрежет льдин мешает моим и твоим товарищам спать, поэтому моя задача — избавляться от них. Едва Сугавара сказал это, он взбежал на ближайшую льдину, по пути протыкая ее удлиненными каблучками туфель. Там, где у остальных крепятся клинки, у Фосфофиллита находилась пила. Он выхватил ее и прошёлся ею по льду, оставляя от того мелкие осколки. — Ого, это было так круто! Можно я по- — Нет, — отчеканил самоцвет. — Ну почему? — расстроился Хината. — Слишком опасно, — вздохнул Коуши. На протяжении полудня Хината сидел на берегу, в полуметре от дрейфующих льдин, и наблюдал за работой Сугавары, который только то и делал, что раскалывал льдины на части, неспособные кому-либо навредить. — Хината, — послышался тоненький голосок. — Кто здесь? — паренёк непонятливо оглянулся. — Мы здесь, здесь… — казалось, звук исходил от самых льдин. — Протяни же к нам свои руки. Хината… Словно завороженный рыжий протянул к воде руки, и те оказались как раз на пути столкновения двух айсбергов. Едва ему не откололо руки, что-то мягкое обвило его руки и оттолкнуло. Приглядевшись, Шое увидел золото на своих руках, а ниточка металла тянулась к Фосфофиллиту. — Что… Это? — Тебе чуть руки не откололи, идиот! Зачем ты вообще слушал эти льды? А если бы они всего тебя утащили? — Именно поэтому ты без своих родных рук? — вопросительно взглянул Циркон. — Как для идиота ты больно сообразительный. Идём на пуповину, там как раз должны быть льды. — О, я там ещё никогда не бывал! — Ты был там как минимум один раз. Когда родился. — А что, все там рождаются? — Да, все. Дорога заняла немного времени, и вскоре они достигли пункта назначения. Оглянувшись, Шое увидел нескольких созданий вдвое меньше его самого, и веди они себя несколько странно. Не спрашивая ни о чем Фосфофиллита, он сам подошёл к ним. — Это «руднички», — ответил на неозвученный вопрос Сугавара. — Магнитная руда, которая не может развиться настолько, как мы. Целыми днями они то и дело цепляются друг к другу. Вон, смотри. Два создания подошли друг к другу, протянули обе «руки» перед собой, стукнулись ими да и прилипли. — Каждый «рудничок» имеет свою пару. — А этот без пары, — грустно вдохнул Хината. — Можешь попробовать найти ему пару, пока я раскалываю льды. — С радостью! Сугавара ушел, а «рудничок» обхватил Хинату, боясь вот-вот упасть. — Тише, малыш. Куда пойдем? Только что названный малыш потянулся в сторону. — На север, значит? Пошли. Надеюсь, меня хватит, — Хината невесело взглянул на снежную пустыню. Шел он не очень долго, но подустать успел. Но вот чудо: его «рудничок» стукнулся с другим прямо в его руках! Подняв глаза, Шое увидел другого самоцвета с таким же созданием в руках. И это был никто иной, как… — Кагеяма?