Арлекин

— О, София, София, София… — Он ткнул её хорошо загорелую руку стволом своего дробовика, побуждая её толстого мужа броситься вперёд. Он крикнул что-то по-итальянски и попытался нанести удар, но Джокер двигался быстрее, уклоняясь от удара и обхватывая рукой шею Вито, так что он был вынужден выгнуться назад, задыхаясь, когда предплечье Джокера сжало ему горло. — Думаю, ты так никогда и не проработала комплексы отца полностью, ха, — усмехнулся Джокер Софии, крепче сжимая её мужа. — Иди сюда, Вито, послушай… хочешь знать, откуда у меня эти шрамы? Харли видела, как другие в толпе выглядели так, словно хотели вмешаться, бросая на своих соседей многозначительные взгляды и выпячивая грудь. Клоуны закончили собирать драгоценные камни из галереи и ждали указаний, пока их босс мучил мужа Софии Фальконе. Из толпы вышла пара мужчин средних лет с мрачными лицами, излучающих ту идиотскую храбрость, которая всегда приводила к гибели людей в фильмах. Прежде чем они успели начать действовать, раздался выстрел, и с того места, где стояла Харли, она увидела, что пианист был убит выстрелом в живот, фактически вернув потенциальных героев, спотыкавшись, обратно в безопасную толпу. Пианист рухнул на пол, схватившись за живот, когда вокруг него растекалась лужа крови, послышался женский плач. Джокер отвёл глаза от Фальконе, выглядя раздражённым, когда он приготовился произнести резкие слова… Затем он увидел её. Их глаза встретились через всю комнату, и живот Харли болезненно вызвал тошноту, мурашки пробежали по её спине и рукам. Сначала он никак не отреагировал, он просто смотрел на неё сквозь тела между ними, и звуки в комнате превратились для Харли в белый шум. Ропот толпы, плач девушки, хныканье умирающего пианиста. Всё это превратилось в ничто. В голове у неё крутились разные сценарии, она пыталась найти выход, пыталась определить, что с ней сейчас произойдёт и что ей нужно сделать, чтобы остановить это. София Фальконе бросилась поймать своего мужа, когда Джокер отпустил его, полностью сосредоточив своё внимание на Харли, и люди между ними быстро отпрыгнули в сторону, когда он направился к ней. Теперь он ухмылялся, хитро и криво, и она видела, как его челюсть двигалась, готовясь драматизировать их воссоединение. Затем он остановился, выражение его лица превратилось в хмурое, и нечеловеческое рычание вырвалось из его горла как раз перед тем, как потерял равновесие. Он тяжело приземлился на живот, а затем его потащили обратно по мраморному полу на животе, его руки и ноги болтались, когда он скрежетал зубами, его пальто развевалось вокруг него. Мозгу Харли потребовалось больше времени, чем обычно, чтобы принять то, что видели её глаза. К задней части пальто Джокера был прикреплен крюк, и длинный трос тянулся по полу, где Бэтмен стоял в центре комнаты, подсекая Джокера, как рыбу. Она испытала одновременно облегчение и тревогу и снова огляделась, чтобы посмотреть, как реагируют другие — в основном шок — прежде чем она упрямо протолкнулась сквозь них, чтобы увидеть, что происходит у края толпы. Бэтмен нажал кнопку на предплечье, отсоединяя трос, и Джокер немедленно вскочил на ноги, плюясь и рыча. — О, ты, — прорычал он, его тело напряглось, готовое к драке. — Я надеялся, что ты появишься. Они бросились друг к другу одновременно, Бэтмен легко одолел Джокера, схватил его за лацкан и ударил огромным чёрным кулаком по лицу. Джокер быстро пришёл в себя, издав такой маниакальный смех, что Бэтмен заколебался, прежде чем ударить его снова, на этот раз с разочарованным ворчанием, как будто он пытался заставить его замолчать навсегда. Это не сработало, смех продолжался, пронзительный визг, заглушаемый только внезапным женским воплем ужаса. — Отпусти его, Мышь! Один из клоунов затащил Иванию Дюма на середину комнаты; его рука обхватила её сияющие светлые волосы, когда он прижал обрез к её уху. Она стояла на коленях, бессмысленно крича, пытаясь вырваться из схватки клоуна. Бэтмен немедленно отпустил Джокера, позволив ему отшатнуться, когда три клоуна тут же набросились на Бэтмена, осыпая его ударами и пинками, пока он не оказался на коленях, слабо держа руку, чтобы защитить лицо, но отказываясь сдаваться, встретившись лицом с заложником. Джокер вытер рот и проверил перчатку на наличие крови, прежде чем вернуть своё внимание к Бэтмену. Он схватил с пола брошенный дробовик и двинулся вперёд. Один из его клоунов по глупости встал между своим боссом и Бэтменом, и, не колеблясь, Джокер размахнулся дробовиком, как дубинкой, ударив клоуна по голове, чтобы эффективно расчистить ему путь. Бэтмен стряхнул двух оставшихся клоунов и поставил ногу, готовясь подняться и нанести ответный удар, но Джокер напал первым, замахнулся дробовиком в голову и отправил Бэтмена на пол. Джокер последовал за ним, свирепо кряхтя при каждом взмахе — один, два, три — пока Бэтмен снова не рухнул. Хохоча, Джокер выпрямился и перепрыгивал с одной ноги на другую, радостно наблюдая, как Бэтмен изо всех сил пытается подняться. Затем он быстро успокоился, встряхнув плечами и убрав волосы со лба, вытащил из жилета золотые карманные часы и, шмыгнув носом, сверился с ними. — Парни! — рявкнул он, и клоуны вытянулись по стойке «смирно», вызвав смятение в толпе. Харли наблюдала, как Бэтмен изо всех сил пытается подняться на колени, и она почувствовала волну разочарования из-за его слабости. Джокер опустился на корточки рядом с ним и приблизил свою голову к голове Бэтмена, пробормотав что-то, что могли слышать только они, прежде чем выпрямиться, самодовольство танцевало на его губах, когда он повернулся, чтобы найти Харли. Их глаза снова встретились, и она могла сказать, что он никогда не терял её из виду. Он направился к ней, пробираясь сквозь хаос клоунов и рассеивающейся толпы, и Харли не сделала ни малейшего движения, чтобы убежать или убраться с его пути. Она просто застыла на месте, тупо ожидая, когда он приблизиться к ней. Его рука сомкнулась на её предплечье, и она посмотрела ему в лицо, загипнотизированная разницей между тем, что она видела сейчас, и тем, что, как она знала, было под боевой раскраской. Но он не обращал на неё внимания, он подавал сигналы своим клоунам и проверял карманные часы, и прежде чем она успела спросить, что он собирается делать, он рывком поставил её в теперь уже знакомое положение — спиной к его груди, прижимая нож к её горлу. Некоторые из гостей смотрели, как он уводит её с широко раскрытыми, потрясенными глазами, но большинство было сосредоточено на Ивании Дюма, которая кричала как резаная, когда группа клоунов потащила её через главный вход с Бэтменом по пятам. Второго заложника вывели через выход «Метеор» — пожилую женщину в тиаре — и создавая меньшее зрелище, очевидно, заставляя Бэтмена соизволить считать её менее важной, чем Иванию. — Двигайся, — прошипел Джокер в ухо Харли, его горячее дыхание коснулось её шеи. Ощущение заставило её кожу головы отвлекающе покалывать, но Джокер был неумолим, заставляя её пошатнуться назад, её каблуки зацепились за ковер. Два клоуна следовали за ними следом; их пистолеты были направлены на Харли, когда они выбежали из галереи в тёмную соседнюю комнату. Именно тогда до неё дошло, что она его заложница. Дело было не в Аркхэме и не в том, что произошло в её офисе. Она была инструментом для побега. Это означало, что, возможно, если она подыграет, её освободят, как только они покинут здание. Поэтому она двигалась так быстро, как только могла, спотыкаясь в темноте вместе с Джокером и его клоунами, наполовину испуганная, наполовину испытывая любопытство, желая узнать, как он выберется из здания, когда полиция почти наверняка ждала его прямо снаружи. Он отпустил её так внезапно, что она чуть не упала на задницу без его поддержки, но затем его рука снова сомкнулась вокруг её запястья, развернув её и почти сместив кость из сустава, чтобы заставить её двигаться. Она всё ещё была его пленницей, его хватка на её руке была болезненно крепкой, когда она бежала за ним, но почему-то она не чувствовала себя столь… похищенной, как минуту назад. Они проносились из комнаты за комнату со странными, естественными причудливыми вещами: бабочками и жуками, птицами и рептилиями, а также изображениями хронологий, показывающие эволюцию человека. Харли едва поспевала за Джокером, который ни разу не обернулся, чтобы посмотреть на неё. Наконец они остановились в комнате с моделью синего кита, свисающей с потолка, единственным источником света в комнате был подиум с подсветкой, демонстрирующий историю существа. Там была дверь с табличкой «ТОЛЬКО ДЛЯ ПЕРСОНАЛА», и один из клоунов толкнул её плечом, ворвавшись на бетонную и штукатурную лестничную клетку с другой стороны. Только тогда Харли пришло в голову, насколько хорошо спланирована вся операция. Музей представлял собой лабиринт, но они прекрасно ориентировались в нём. Приспешники Джокера заменили весь обслуживающий персонал, и они проникли в музей с дробовиками, которые не так-то просто спрятать, несмотря на подавляющее число сотрудников службы безопасности. Джокер был на свободе менее сорока восьми часов, но каким-то образом он спланировал совершенно успешный план с ограблением и захватом заложников и, казалось, был на грани того, чтобы сбежать без малейших неудобств. Клоуны рванули вниз по лестнице, один даже соскользнул по перилам. Харли удалось сделать около четырёх шагов, прежде чем она покачнулась на сандалии на высоком каблуке, ухватившись свободной рукой за перила, чтобы не упасть. Джокер развернулся, чтобы посмотреть на неё за то, что она зря потратила время, его глаза метнулись вниз к её обуви, а затем лицу. Он облизнул нижнюю губу, оценивая ситуацию, и Харли приготовилась к тому, что её сбросят с лестницы — самый простой способ для него доставить её туда, где она ему нужна. Вместо этого он наклонился и обхватил её за бедра, грубо поднимая на плечо. Харли вскрикнула от удивления, когда её мир буквально перевернулся с ног на голову, кровь прилила к голове, в то время как руки яростно взметнулись. Рука Джокера медленно потянулась к её заднице, чтобы лучше схватить её, и Харли интуитивно отмахнулась, заставив его усмехнуться, когда он понял, что она делает. Она раздражённо фыркнула, чувствуя головокружение и тошноту. Но затем лестница закончилась, и ещё одна дверь с грохотом распахнулась, и холодный осенний воздух обжёг её голую кожу, когда они выскочили в ночь. Завёлся двигатель машины или, может быть, фургона, и она услышала, как распахнулись две двери. Она попыталась оглядеться, вытянув шею в сторону, но всё, что она могла видеть, были мусорные баки в тёмном переулке. — Подожди, подожди! — начала она протестовать, когда почувствовала, как Джокер переместился под ней, готовясь сбросить её. Харли снова взвизгнула, когда он швырнул её, как мешок с картошкой, а не как человека, и она со вскриком боли тяжело приземлилась на задницу. Быстро оглянувшись вокруг, она увидела, что её бросили на заднее сиденье фургона, и она сразу поняла, что ушиб копчика был наименьшей из её забот. — Давайте съёбывать отсюда, — грубо рявкнул Джокер, и клоуны послушно запрыгнули в фургон, обойдя Харли. Чувствуя, что они наступят на неё, если она не будет двигаться быстро, Харли попятилась назад на локтях, её движения были отчаянными и резкими. Она едва успела убраться с дороги, когда Джокер забрался в фургон, захлопнув за собой двери. Он проскочил мимо неё, не удостоив мимолетного взгляда, и вытянул голову над спинкой водительского сиденья, чтобы рявкнуть приказ. Двигатель заработал, фургон отъехал от музея, и Харли снова начала паниковать. Они забирали её с собой. Три клоуна, которые присоединились к ним в фургоне, сидели напротив неё на полу, глядя на неё из-под своих масок, когда она прислонилась спиной к стене и уставилась на них. Один из клоунов поднялся на ноги, опираясь на крышу фургона, чтобы не упасть, и выудил из кармана куртки полиэтиленовый пакет со стяжками. Мысль о том, что её свяжет клоун, привела Харли в бешенство. Прижавшись спиной к стене, она завизжала в неубедительном протесте и ударила его ногой, её каблук задел его голень достаточно сильно, чтобы он взвизгнул и пошатнулся, когда фургон завернул за угол. Она ударила ещё раз, прежде чем клоун смог удержаться на ногах, на этот раз её каблук ударил по коленной чашечке. Он выругался и вытащил револьвер из кобуры под курткой, целясь в голову Харли, когда взвёл курок. Харли закрыла глаза и прижалась спиной к стене фургона, ожидая звука выстрела. Но вместо выстрела всё, что она услышала, было ужасное удушье. Она открыла глаза и чуть не закричала от удивления, но ей казалось, что она потеряла способность говорить. Джокер стоял позади клоуна, держа в кулаке в перчатке его за куртку, другой — тонкое лезвие, похожее на нож для очистки овощей. Горло клоуна было перерезано, и кровь стекала по его груди, окрашивая белую куртку в алый цвет. Он дёргался и задыхался, и под клоунской маской его глаза, должно быть, были широко распахнутыми и испуганными. Удушье усилилось, и кровь хлынула сильнее, и, когда фургон свернул за крутой угол, Джокер отпустил куртку клоуна. Он упал на колени, прежде чем рухнуть вперёд, приземлившись маской на колени Харли. Она закричала, леденящим кровь криком из фильма ужасов, чувствуя, как кровь клоуна ощущается в такт его замедляющимся сердцебиением у её ноги. Оцепенев от шока, она схватила его за голову и плечи и, наконец, оттолкнула от себя, так что он лежал лицом вниз на полу фургона, кровь быстро растекалась вокруг него. Харли оглядела себя. Её руки и кисти были в крови, платье влажное и запачканное. Она взглянула на Джокера. Он всё ещё стоял, упёршись одной рукой в потолок, покачиваясь в такт движению фургона и с невозмутимым видом наблюдая за её реакцией. — Ты придурок! — обвинила она, её голос был хриплым от эмоций. Фургон сделал ещё один крутой поворот, и Джокер твёрдо встал на ноги, покачиваясь вместе с ним, его глаза по-прежнему направлены на Харли. Она спокойно встретила его взгляд, смущенная, испуганная и чертовски злая, что её схватили против её воли. — Оу, — Он сделал вид, что дуется на неё. — Ты злишься, что испортила своё платье, понимаю. Харли попыталась встать, но поскользнулась в крови клоуна, которая быстро растеклась по полу фургона, заставив других клоунов отойти подальше. Джокер опустился рядом и вытащил из недр пальто мобильный телефон, переключив своё внимание на то, чтобы напечатать сообщение. Казалось, его интерес к Харли угасал теперь, когда она не кричала. Она почувствовала, как адреналин начал покидать её организм, и как она эмоционально и физически выгорает. Снова посмотрев на свои руки, она беспокойно вытерла их о ноги, которые были вытянуты прямо перед ней, и ужасная безнадежность обрушилась на неё. Она раскачивалась взад-вперёд в такт движению фургона, уставившись в угол, где ей не пришлось бы видеть Джокера или его клоунов.

~***~

— У нас всё ещё не хватает нескольких человек, — сказал Гордону патрульный, сверяющийся с блокнотом. — Кого? — Гордон нахмурился, глядя на хорошо одетых светских львиц, плачущих, обнимающихся и садящихся в «Роллс-ройсы» на ступенях музея естественной истории. — Ивания Дюма, Брюс Уэйн, Евфимия Кейн и некоторые люди говорят, что видели там Харлин Квинзель. Гордон провёл рукой по лицу, чувствуя щетину, которую он ещё не успел сбрить. — Харлин Квинзель была здесь сегодня вечером? — Похоже на то, — осторожно ответил патрульный. — Но Иванию Дюма определенно похитили люди Джокера. — Найдите её, — приказал Гордон. — Найди их всех.

~***~

Они ехали, казалось, несколько часов, но Харли не доверяла своему чувству времени в её нынешнем душевном состоянии. В какой-то момент завыли сирены, и фургон сделал несколько резких поворотов, которые могли бы быть манёврами, но на некоторое время воцарилась тишина. Только бормотание водителя тому, кто сидел на пассажирском сиденье, и звук пальцев Джокера по телефону, печатающего сообщение тому, с кем он переписывался, прерывали её. Харли решила не думать о том, с кем он общается. Она старалась вообще не думать о нём, так же как старалась не думать о двух клоунах, смотрящих на неё из-под масок, или о третьем клоуне, лежащем мёртвым рядом с ней. В какой-то момент она ожидала, что они свяжут её или просто пристрелят. Она экономила свою физическую и умственную энергию для борьбы, когда наступит этот момент. Сможет ли она дать отпор, чтобы спасти себя? Вероятно, нет, но это не означало, что она не попытается. Фургон свернул с дороги на что-то деревянное и звучащее глухо, и Харли выпрямилась, прислушиваясь к подсказкам, где они могли находиться. Со своего места за пассажирским сиденьем она могла разглядеть фонарный столб через лобовое стекло, и она искоса посмотрела на Джокера в слабом свете. Он прятал телефон в пальто, его лицо было непроницаемой маской под боевой раскраской. Оно начало покрываться потом, и теперь в некоторых местах проступало его настоящее лицо — просто кусочек человека под ней. Примерно через минуту езды фургон замедлился и остановился, и Харли напряглась, когда Джокер встал. Снаружи она слышала, как разговаривают люди, но не могла разобрать слов. Она напрягла слух, не сводя глаз с угла фургона, отказываясь смотреть, даже когда Джокер пинком распахнул задние двери фургона — Ах да. Мы знали, что это будет Болтай. Он всегда был идиотом, — произнёс грубый голос, и Харли наконец позволила себе посмотреть. Два приспешника, закутанные в шарфы и тяжёлые куртки, стояли возле фургона. Позади них Харли могла видеть, что они въехали на длинный деревянный пирс, редко усеянный фонарными столбами, прорезавшими кромешную темноту. Она смотрела поверх Джокера и его приспешников, задаваясь вопросом, какова вероятность того, что она выживет, если просто побежит вниз по пирсу, и решила, что её шансы не очень высоки. Вместо этого она осталась на месте, тупо наблюдая, как Джокер пяткой выкатил мёртвого клоуна из фургона на пирс. Приспешники снова закрыли двери, и фургон продолжал медленно ехать ещё несколько минут, прежде чем снова остановиться. Задние двери открылись, и на этот раз Харли могла слышать всё. Мужские голоса, перекликающиеся друг с другом, звуковой сигнал грузовика или чего-то подобного, сдающего назад, стук дерева и лязг металла — какофония звуков, означавшая, что Джокер был занят. Два выживших клоуна выпрыгнули из фургона, как и двое на передних сиденьях. Руки Харли начали дрожать так сильно, что ей пришлось сцепить их вместе на коленях. Кровь клоуна засохла липкой коркой на её руках и груди, а платье местами было почти насквозь промочено кровью, что утяжеляло его. Затем она поняла, что всё ещё сидит в луже человеческой крови, и не могла объяснить, как она привыкла к резкому, тошнотворному запаху. Она едва не подпрыгнула, когда Джокер резко присел перед ней на корточки, уперев локти в колени и склонив голову набок. В его приподнятых бровях присутствовала тень раздражения. — Эм, послушай, — начал он, переведя глаза на клоунов, ожидающих их снаружи фургона. Теперь их было пятеро, и все внимательно наблюдали. — Я не хочу тащить тебя за волосы, Док. Но мне нужно, чтобы ты вышла… сейчас. Он быстро встал и в три больших шага выскочил из фургона, бросив на неё выжидающий взгляд. Воспоминание о том, как он в последний раз тащил её за волосы, вызвало фантомную пульсацию боли, пробежавшую по голове Харли, побуждая её встать на ноги и неуверенно подняться. Она сделала несколько неуверенных шагов к краю фургона, где остановилась, взвешивая, спускаться, как неуверенно стоящий малыш, или прыгать с намерением приземлиться на пятидюймовых каблуках, на что, как она была уверена, была бы способна, если бы не дрожала как осиновый лист. Очевидно, она потратила слишком много времени, пытаясь решить, потому что Джокер внезапно обвил рукой её за талию и насильно вытащил её. Руки Харли взлетели к его плечам, схватив за лацканы пальто, когда он твёрдо поставил её на ноги. Она оглядела место, куда он её привёз, и её первой мыслью было, что они в охотничьем домике. Это была большая комната, построенная из старого дерева, но она слышала плеск воды под ногами и ощущала вкус морской соли на языке. Вокруг фургона было припарковано множество транспортных средств — ржавый старый грузовик «Форд», гладкая черная «Ауди» с тонированными стёклами, ярко-оранжевый грузовик, два фургона с надписью «Ресторан Кларенса» по бокам, жёлтое такси и громоздкая развалюха без номерного знака. Харли оглядела машины во второй раз, её мозг слабо перерабатывал то, что она видит, когда она пыталась всё осознать. Она только поняла, что её руки всё ещё сжимали лацканы пальто Джокера, когда он взял её за запястья и убрал их, вырывая её из мыслей. — Йоу! К ним с важным видом подошёл ребёнок с тугими косичками и ярко-розовой атласной курткой, и глаза Харли расширились, когда она узнала в нём парня, который продавал траву за пределами Аркхэма в течение нескольких недель. Он ухмыльнулся ей, демонстрируя набор зубов с золотыми коронками, явно наслаждаясь её удивлением. — Босс, Бруно говорит, что у него есть кое-что для вас, — сказал парень, снова переключая своё внимание на Джокера. — Хорошо, — огрызнулся Джокер, и лицо парня просияло, как у собаки, которой бросили кость. — Скажи ему, что он мне нужен, — грубо добавил он, искоса взглянув на Харли. Она не знала, что делать с этим взглядом, но знала, что он не сулил ничего хорошего. Затем Джокер положил руку ей на плечи, притягивая её ближе к себе, заставляя всё её тело напрячься в ожидании чего-то ужасного. — Ну же, — весело прохрипел он, притворяясь дружелюбным, толкая её вперёд. — Давайте проведём для тебя экскурсию! Они лавировали между машинами, парень шёл впереди, а клоуны молча следовали за ними. Харли сцепила руки перед собой, зная, что Джокер сможет почувствовать, как она дрожит, но не имея эмоциональной возможности ненавидеть себя за это. В течении нескольких часов ей в лицо был направлен пистолет, к горлу приставлен нож, а на коленях у неё лежал мертвец, не говоря уже о том, что её похитили после того, как она увидела, как убили пятерых человек. Её мозг реагировал на стресс этого вечера, повергая её тело в шок, чтобы справиться с этим. «Ты не слабая, — сказала она себе, — просто это… чересчур…» Они прошли под аркой в другую просторную комнату размером примерно в половину школьного спортзала. Харли огляделась вокруг, чувствуя себя ошеломлённой тем, что увидела. С одной стороны находился вилочный погрузчик, перемещавший завернутые в пластик поддоны с бортового грузовика на пол рядом с другими поддонами. Приспешники, вооруженные ножами, разрезали пластик, обнажая пачки наличных, которые они клали в спортивные сумки и отбрасывали в сторону. На другой стороне комнаты стояло десять как попало сложенных деревянных ящиков. Харли наблюдала, как приспешник с ломом отдирает крышку одного ящика, прежде чем группа клоунов в масках бросились к его содержимому, как дети на Рождество. Некоторые из них достали автоматические винтовки, в то время как другие осматривали пистолеты меньшего размера, пряча их в штаны или кобуру, если те у них были. Харли хотела спросить как. Как Джокеру удалось собрать пятьдесят с лишним человек — половина из которых была счастлива нарядиться клоунами — за сорок восемь часов? Как он приобрёл то, что должно было стоить сотни тысяч долларов — если не больше — наличными за такой короткий промежуток времени? И как, чёрт возьми, ему удалось раздобыть достаточно оружия и боеприпасов, чтобы вооружить небольшое ополчение? Джокер подвёл её к небольшой группе мужчин. Двое были одеты в те же смокинги, блестящие туфли и белые перчатки, что и сотрудники службы безопасности музея, в то время как третий был огромным мужчиной, который выглядел так, словно был взят с основного состава «Крёстного отца». Он передавал сумки, полные денег, мужчинам, оба из которых были бледными и потными, от них исходил запах стыда. — Ты не сказал нам, что это был Джокер, — сказал один из них с сомнением в голосе. — Это будет проблемой для вас двоих? — спросил огромный мужчина, приподняв кустистую бровь. — Нет, — сказал другой мужчина, бросив на своего друга многозначительный взгляд. — Нет, это не будет проблемой, сэр. — Хорошо, — холодно отозвался огромный мужчина. — А теперь убирайтесь нахуй отсюда. Оба мужчины закинули на плечи свои сумки, явно стремясь свалить к чёрту, подальше от огромного мужчины. Когда они повернулись, то заметили Джокера, и их глаза почти комично расширились, прежде чем переключиться на Харли, которая была зажата под мышкой в пропитанном кровью платье. Один из них собирался что-то сказать, но другой остановил его, схватив за локоть и потащив прочь. — Спасибо за вашу службу, парни! — крикнул им вслед Джокер. — Не звоните нам, мы с вами свяжемся. Харли оглянулась через плечо, чтобы посмотреть, как охранники убегают, как трусы, задаваясь вопросом, как они справятся с чувством вины, зная, что их друзья и коллеги были убиты, чтобы они могли обогатиться. — Босс, у нас несколько парней Марони в новой группе, — сказал огромный мужчина, бросив на Харли взгляд, полный либо любопытства, либо откровенного подозрения. В отличие от клоунов, которые были бедно одеты, как обычные головорезы из Готэма, этот был одет в строгий чёрный костюм с накрахмаленной белой рубашкой, и первые несколько пуговиц были расстёгнуты, как будто он заканчивал долгий рабочий день в офисе. Харли уставилась на его мясистое лицо, запоминая большой нос, кустистые брови и густую копну чёрных волос. — Ты хочешь разобраться с ними? — спросил он Джокера, не глядя на Харли. — Позже, — коротко ответил Джокер. — Нам нужно эм… поболтать с хорошим доктором здесь. Его рука упала с её плеч, и он отступил, чтобы встать рядом с огромным мужчиной, так что они оба смотрели на Харли. Без тепла его руки она внезапно замерзла в своём мокром платье, и она обхватила себя руками, словно защищаясь и пытаясь согреться, когда подняла глаза сначала на огромного мужчину, а затем на Джокера, её губы сжались в упрямой гримасе. Уголок рта Джокера дёрнулся, как будто её поза позабавила его, и он ткнул большим пальцем в огромного мужчину. — Это Бруно, — самодовольно сказал он ей. — Приятно познакомиться, Бруно, — тихо ответила Харли, в её словах было много язвительности. Бруно ничего не ответил, но жестом пригласил их следовать за ним в небольшой кабинет, встроенный в угол. Он был тускло освещён треснувшей лампой без абажура и скудно обставлен письменным столом в углу и парой складных стульев. Стены были сломаны и покрыты оголёнными проводами, но здесь было немного теплее, чем в большой комнате, поэтому Харли послушно вошла. Бруно указал на один из складных стульев, и она осторожно села, держа колени вместе и подозрительно наблюдая за обоими мужчинами. Бруно закрыл дверь кабинета, в то время как Джокер занял другой складной стул, расположившись так, чтобы сидеть колено к колену с Харли, скрестив руки на груди, когда он рассматривал её, и она смотрела на него в ответ. Её конечности наконец перестали дрожать, и её страх медленно переходил в гнев, за что она была бесконечно благодарна своему гипоталамусу. Джокер усмехнулся и наклонился вперёд, скрестив руки на груди. — Это кажется ужасно знакомым, — промурлыкал он, приподняв одну бровь. — Совсем как в старые добрые времена… хм? Когда ему стало ясно, что Харли не собирается отвечать, он вздохнул, как будто она вела себя неразумно, и отодвинул свой складной стул, чтобы Бруно мог сесть на своё место, прислонившись к столу, когда он рассматривал Харли. — Как ты себя чувствуешь, Харли? — спросил он её, и это прозвучало так, как будто он намеренно не называл её профессиональным именем. — Замерзаю, — огрызнулась она, сжимая локти, чтобы согреться. — Ах да. — Кивнул Бруно и, к удивлению Харли, снял пиджак и протянул его ей. Под ним у него была наплечная кобура с пистолетом, надёжно закреплённой под мышкой. Харли приняла пиджак, пробормотав слова благодарности, не желая быть благодарной Бруно. Она просунула руки в рукава и подтянула их до локтей, позволяя им свободно висеть на конечностях. — Теперь. — Бруно прислонился своим огромным телом к столу и спокойно встретил её взгляд. — Почему бы тебе не рассказать нам всё, что ты знаешь об Освальде Кобблпоте. Эта просьба — последнее, чего ожидала Харли, заставив её замолчать. Она упомянула Пингвина, чтобы потянуть время, чтобы Джокер не порезал ей лицо, но она не ожидала, что он действительно будет слушать, не говоря уже о том, чтобы разбираться в этом. — Я… — начала она, глядя на Джокера, пытаясь придумать, какой ответ будет лучше. Он облизнул нижнюю губу и бесстрастно приподнял бровь. — Почему бы тебе не начать с самого начала, — предложил Бруно, снова привлекая её внимание к себе. — Там была девушка, — медленно сказала Харли, её глаза метались между двумя мужчинами, пытаясь оценить их реакцию на её слова. Неужели Джокер привел её сюда только для того, чтобы спросить о Пингвине? Это казалось неправдоподобным. Несомненно, среди их подручных и приспешников кто-то должен был знать о Пингвине больше, чем она. Вопрос «почему ты спрашиваешь меня» вертелся у неё на кончике языка, но Харли прекрасно понимала, что она пленница. Быть полезной было её лучшим выходом оттуда. Может быть, даже живой. — Там была девушка, — снова повторила она. — Её звали Люси, и она сказала, что её прислал Пингвин. Она последовала за мной в поезд и… — Как она выглядела? — перебил Бруно. — Длинные каштановые волосы… зелёные глаза, — медленно произнесла Харли, пытаясь вспомнить Люси. — Молодая, хорошенькая. Одета как… как фанатка «Guns n'Roses». Джокер фыркнул от смеха, и Харли бросила на него растерянный взгляд. — Она девушка Кобблпота? — предположил Бруно, скрестив руки на груди. — Эм, нет. — Харли покачала головой. — Нет, я почти уверена, что он гей. Бруно и Джокер обменялись быстрым взглядом на это откровение с таким панибратством, что Харли задалась вопросом, какие именно были между ними отношения. — Что заставляет тебя так говорить? — спросил её Бруно. — У него есть мальчик поблизости? — Нет, он просто… его манеры, — объяснила Харли, пытаясь вспомнить. — Его поведение, то, как он обращался со мной. Такое у меня сложилось впечатление. Бруно кивнул. — Что эта Люси сказала тебе в поезде? — Она сказала мне, что работает на Пингвина и что он хочет, чтобы я была его другом. — Она сделала паузу, когда Джокер драматично закатил глаза и опустился на свой складной стул. — …И что я должна как-нибудь зайти в зал «Айсберг Лаунж»… — И ты пошла? — Несколько дней спустя, — сказала Харли, не желая рассказывать им, что она пошла сразу после того, как Джокер напал на неё. — Он внёс меня в список, — осторожно продолжила она. — И меня отвели на кухню, где я встретила Пингвина. — Кто тебя отвёл? — Высокий мужчина, средних лет, темные волосы. Ничего не говорил. Бруно кивнул, как будто прекрасно всё понял. — И что тебе сказал Пингвин? Харли вздохнула, вспоминая разговор, который, казалось, состоялся сто лет назад. — Он был очень лестен. Он намекал, что мог бы угрожать моему боссу для меня… — Зачем ему угрожать твоему боссу для тебя? — Потому что мой босс — придурок, — коротко сказала Харли, не в настроении вдаваться в свою рабочую жизнь. — Я отказалась. Но в основном Пингвин хотел, чтобы я сказала Джокеру, что они должны быть друзьями. — Что ты об этом думаешь? — Это… Я имею в виду, я не знаю наверняка. — Её взгляд скользнул по Джокеру, который поднял одну лодыжку, чтобы положить на колено, демонстрируя пару ярких фиолетово-зелёных полосатых носков. — Я предположила, что он хотел вытащить тебя из Аркхэма, но я понятия не имею почему. — Почему бы тебе не догадаться, — подтолкнул Бруно. — Ты умная женщина, и ты знаешь, как работает голова у людей. Почему Кобблпот хотел «подружиться» с Джокером. Они оба так пристально смотрели на неё, что Харли пришлось закрыть глаза, чувствуя себя подавленной. — Может быть… — Она облизнула губы, вспомнив выражение глаз Пингвина, когда он просил. Её расстраивало, что она не могла найти правильный ответ и открыла глаза, чтобы посмотреть на обоих мужчин. — Я имею в виду: я понятия не имею! Вы двое — опытные преступники — вы должны знать, чего он хочет, лучше, чем я могу сказать вам. Может быть, он хочет пригласить тебя на свидание, может быть, он хочет… Бруно махнул ей большой рукой, чтобы она остановилась, что быстро заставило Харли замолчать, и Джокер наклонился вперёд, опираясь на локти, и задумчиво посмотрел на неё. — Как ты думаешь, почему он попросил тебя о помощи? — продолжил Бруно. — Я и сама задавалась этим вопросом, — ответила она очень усталым голосом. — В этом нет особого смысла, — настаивал Бруно. — У тебя хорошая работа, не нужно беспокоиться о деньгах. Почему бы ему не попытаться найти санитара или охранника, которому пригодились бы наличные? — Пингвин — классический пример самовлюблённого человека, — объяснила Харли, бросив на Джокера многозначительный взгляд, от которого у него дёрнулись губы. — Он не может представить, что ошибается, и думает, что он главный, несмотря ни на что. Он думает, что заслуживает получить всё, что хочет. Он пришёл ко мне, потому что верит, что может убедить кого угодно сделать что угодно. Что касается его, то, если бы он мог привести мать Терезу в «Айсберг Лаунж», он мог бы убедить её выполнить его просьбу. Охранник или санитар были слишком низкой должности, и у них не было бы такого доступа к Джокеру, которого он хотел. Поэтому он пришёл прямо ко мне. — К счастью для Пингвина, ты не мать Тереза, — ответил Бруно, выглядя впечатлённым. — Нарциссов всегда в конце концов переигрывают, — парировала Харли, снова переводя взгляд на Джокера, который задумчиво тыкал языком в внутреннюю сторону своей щеки. — Их всегда так ловят, — добавила она, сощурив глаза. Он попытался подавить усмешку, как будто она настолько его развлекала, что он с трудом сдерживался. Затем он посмотрел на Бруно, его ухмылка мгновенно исчезла, и у них состоялся ещё один безмолвный разговор, прежде чем Джокер встал. Харли отпрянула, испугавшись, что теперь, когда она дала им то, что они хотели, от неё избавятся. — Пошли, — хрипло бросил Джокер, выходя из офиса, не оглядываясь. — Ты слышала босса. — Бруно пожал плечами, жестом приглашая Харли встать и следовать за ним, что она сделала неохотно. Ещё один сюрприз. Она не могла больше удивляться. — Он не мой босс, — пробормотала она, проходя мимо Бруно, и услышала, как он усмехнулся, когда последовал за ней, закрыв за собой дверь. Харли остановилась как вкопанная, когда увидела, что ждёт её за пределами офиса. Трое мужчин стояли на коленях возле одной из коробок с наличными, их руки были связаны за спиной, а рты заклеены скотчем. Все они были в разной степени избиты и в синяках — заплывший глаз здесь, разбитая губа там. Это были парни Марони, о которых Бруно упоминал ранее, и не нужно было быть гением, чтобы понять, что их собираются убить за попытку проникнуть в банду Джокера. Над ними нависало около десяти приспешников, некоторые насмехались над ними по поводу их неминуемой смерти, в то время как другие пассивно курили, ожидая начала шоу. Затем появился Джокер, заряжающий револьвер, когда он произносил речь о том, как нехорошо лгать и что он человек слова. Закончив заряжать оружие, он повернулся лицом к Харли и сразу же встретился с ней взглядом. Он поманил её двумя пальцами, показывая, что она должна подойти ближе, и Бруно положил руку ей на плечо, подталкивая её вперёд. Тело Харли было похоже на желатин, когда она сделала шаг вперёд, как будто её инстинкты борьбы или бегства полностью покинули её. Они собирались заставить её встать на колени вместе с предателями-головорезами Марони и казнить её. Затем, вероятно, бросить её тело в залив точно так же, как они сделали с Болтаем. Она видела это ясно, как день. Бруно снова подтолкнул её, подталкивая вперёд. «Беги! — в отчаянии подумала она. — Сделай что-нибудь! Что угодно!» Вместо этого она подошла к Джокеру, её челюсти сжались так сильно, что было больно. — Оу-у, — проворковал он, его голос был сентиментальным, хотя его лицо было смертельно серьёзным. Всё тело Харли дёрнулось, когда он поднял руку, чтобы поправить ей волосы, почти нежно заправив несколько спутанных светлых прядей за ухо. Он встретился с ней взглядом и тихо промурлыкал. — Давай поиграем в игру, — прорычал он. Она чуть было не ответила, но передумала, опустив глаза в пол, позволяя себе оплакивать свою молодую жизнь. Но затем Джокер взял её правую руку, ловко разжимая её, так что её ладонь была обращена к потолку. Он вложил заряжённый револьвер ей в руку и сомкнул её пальцы вокруг него, прижимая указательный палец к спусковому крючку. Затем он придвинулся ближе, двигаясь позади неё, так что его грудь снова оказалась прижата к её спине, и Харли напряглась, её глаза широко распахнулись от удивления, когда он наклонился к ней. — Знаешь, — тихо произнёс он, его покрытый шрамами рот прижался к раковине её уха, заставляя её пульс бешено биться. — Ты принимаешь много… эм… интересных решений. Это заставляет меня задуматься… кто ты на самом деле. — О чём ты говоришь, — прошипела Харли, отвлекаясь на его дыхание в её волосах, когда повернула голову, чтобы взглянуть на него. — Я говорю… жизнь — это выбор. — Он посмотрел на неё сквозь прищуренные глаза, выражение его лица было спокойным под гримом. — И я позволю тебе сделать это прямо сейчас. Он отпустил её и сделал шаг назад, фарс предоставления ей свободы, когда на самом деле она была точно так же заперта на складе, полном его головорезов, которые убили бы её, как только взглянули на неё, если бы Джокер им приказал. — Ты убьёшь одного из этих парней Марони для меня… и поверь мне, это очень плохие люди… Я отпущу тебя домой, — продолжил он грубым голосом, теперь, когда слушали его парни. — Без всяких условий. Харли уставилась на него, пытаясь понять, что он говорит. Револьвер в её руке был тяжёлым, и его невозможно было игнорировать, и она видела, как он заряжал его пулями — настоящими пулями. Если бы она захотела, то могла бы застрелить его и избавить мир от горя, и, зная его так же хорошо, как знала она, Харли была уверена, что это был вариант, который он намеренно предложил ей. Но если бы она убила его, его парни не отпустят её. Их было пятьдесят или больше, а она одна. Она ни за что не выберется отсюда живой. Она посмотрела на парней Марони, зная, что самым простым выбором было бы убить одного из них и надеяться, что Джокер выполнит своё обещание. Она не знала этих людей, только то, что они предположительно были головорезами, но даже это могло быть фарсом. Как бы неправдоподобным было то, что они были невиновны, Харли всё ещё чувствовала, что сопротивляется. Джокер хотел, чтобы она сделала выбор, и варианты, которые он ей дал, заключались в том, чтобы убить плохого человека и жить или быть хорошим человеком и умереть. Её бесило, что он пытался заставить её принять решение по его усмотрению. Это был совершенно прямо противоположный выбор, и она не собиралась позволять ему отнимать у неё право решать свою собственную судьбу. Харли подняла руку, целясь в ближайшего к ней парня Марони, когда опустила палец на спусковой крючок. Она повернулась, чтобы снова посмотреть на Джокера, и увидела, как он облизнул губы, предвкушение было заметно в обычно трудночитаемых чертах его лица. Она сжала челюсти, прищурила глаза и повернулась к мужчинам перед ней. Её рука дёрнулась влево, к одному из приспешников, который осматривал тайник с оружием, и она дважды выстрелила. Первая пуля прошла мимо, но вторая попала прихвостню в щёку. Позади него брызнула красная струя, и он рухнул на пол. После этого всё, казалось, двигалось вокруг Харли как в замедленной съёмке. Мысль «ты только что убила другого человека» спокойно проплыла в её мозгу так, как она этого не ожидала, поразив её философски, но не эмоционально. Приспешники ринулись проверить мертвеца, в то время как другие двинулись к ней с местью в глазах. Бруно вырвал у неё пистолет и оторвал её от земли, унося прочь, прежде чем кто-либо из приспешников смог приблизиться. Позади них Джокер смеялся, громко, истерично и снисходительно. Раздались ещё три выстрела, и, должно быть, судьба парней Марони была решена. Харли не сопротивлялась, когда Бруно затолкал ее в чёрную «Ауди», припаркованную рядом с фургоном, в котором она приехала. Она откинулась на мягкое кожаное сиденье, настолько торжествуя, что была почти пьяна от этого. Она выиграла. Да, она убила человека, что было… ошеломляюще, и её отсутствие вины за это она рассмотрит позже. Но сейчас она слишком устала и хотела насладиться своей победой. Она победила Джокера в его собственной игре. Она приняла предложенные им игровые фишки и сбросила их со стола. Бруно забрался на водительское сиденье, выглядя дёргано, когда он пристегнул ремень безопасности и вставил ключ в замок зажигания, прежде чем, наконец, посмотрел на неё. — У-упс, — произнесла она, её губы изогнулись в лёгкой улыбке. У неё кружилась голова, и она слишком устала, чтобы больше бояться. — Да, «у-упс». — Бруно покачал головой и потянулся через неё, чтобы порыться в бардачке, пока не достал маску для сна с вышитым логотипом авиакомпании. Он предложил её Харли, и она осторожно приняла её, проверяя эластичность ремешка. — Что это… — Я отвезу тебя домой, — сообщил он ей, как будто она доставила достаточно неприятностей на один день. — Почему бы тебе просто не надеть это и немного поспать. Двигаясь медленно, Харли натянула маску для сна и устроилась поудобнее, зная, что она не должна просто принимать заявление Бруно за чистую монету. Что, если она заснёт, то никогда не проснётся или, что ещё хуже, проснётся в худшем положении. Но она так устала. Когда Бруно выезжал со склада задним ходом, он включил радио. Это был Элвис, напевающий о любви и печали. Харли пыталась не заснуть, сосредоточившись на голосе Элвиса, чтобы успокоиться, но её тело было истощено, и довольно скоро она заснула.