«ЭКСКЛЮЗИВ: ЛОЖЬ ОТДЕЛА ПО ОСОБО ТЯЖКИМ О ПОХИЩЕНИИ ДОКТОРА АРКХЭМА».
— Дерьмо, — пробормотала она, начиная читать. Это была та же самая история, которую Вики Вейл разносила всю неделю; что у неё были источники в отделе по особо тяжким, которые сообщали ей, что Харли подозревается в убийстве Уолша, а не то, что он пропал без вести. Вейл могла строить теории обо всём, о чём хотела; пока Гордон не вышел и не сказал правду, не было никаких доказательств того, что Харли была чем-то большим, чем очередной жертвой Джокера. Харли прочитала газету от корки до корки, ожидая, когда водитель появится снова. Три часа спустя, после того, как она закончила с кроссвордами и судоку в «Gazette» и начала играть в «Я шпион» сама с собой, он наконец появился, неся сумку для одежды через плечо, когда садился в лимузин. Он выполнял поручения: сдавал вещи в химчистку, забирал рецепты из аптеки, нырял в хозяйственный магазин за сумкой, полной красок, и заходил в другое кафе, чтобы выпить кофе, прежде чем вернуться в здание Фредди Марони и исчезнуть внутри. Харли припарковалась на том же месте, что и раньше, и стала ждать. Остаток дня был мучительно скучным, и Харли почти ничего не оставалось делать, кроме как бурно размышлять о мотивах водителя. Покупка продуктов накануне, покупка зелёного сока в кафе. Это было не так уж много, но этого было достаточно, чтобы заставить её думать, что ему не всё равно, и это было гораздо более существенной мотивацией, чем холодная звонкая монета. Около семи вечера водитель снова появился и запрыгнул в лимузин, выглядя так, как будто у него была более серьёзная миссия, чем химчистка и хозяйственный магазин. Харли следовала за ними не так внимательно, как раньше, стараясь держаться на расстоянии двух или трёх машин, как велел Бруно, и вскоре снова оказалась в китайском квартале, всего в нескольких кварталах от квартиры, куда её отвёз Джокер. Водитель припарковался и направился в ресторан под названием «Счастливый дом удачи», и, поколебавшись несколько минут, Харли последовала за ним, чтобы заказать еду для себя, надеясь, что явная наглость показать своё лицо защитит её. Неудивительно, что он вернулся в здание Фредди и отнёс еду внутрь, и Харли раздражённо фыркнула, снова приготовившись ждать. Она откусила яичный рулет, фантазируя о том, что могло происходить в этой квартире. Может быть, водитель насильно кормил Фредди Марони, или, может быть, его отправили по требованию титулованного мудака. И то, и другое было правдоподобно, но Харли требовалось больше данных. В десять закончилась смена водителя, и он потащился обратно к машине. Он выглядел усталым, когда бросил свою шляпу, а затем взялся за руль, и Харли почувствовала, что, возможно, наверху произошла драка или разногласие. Возможно, спор, который он никогда не выиграет, независимо от того, сколько раз он его вёл. Так же, как и накануне вечером, он поехал в забегаловку в центре города и припарковался на улице снаружи. Как и накануне вечером, он провёл внутри полтора часа, затем вернулся к своей машине, выглядя трезвым и несчастным, и поехал домой. Харли поджала губы, наблюдая, как он взбегает по ступенькам своего здания, пытаясь представить сценарий, который ей нужно было бы создать, чтобы выяснить, где скрывается Марони, используя водителя и его бастарда-наркомана. У неё было мало информации, но это всё ещё было тем, что она могла разузнать самостоятельно. Имея это в виду, Харли вернулась к «Grin and Bare It», решив быть более открытой для перспективы дружбы с Марти О’Райли. Он знал Джокера и Бруно достаточно хорошо, чтобы оказывать им услуги, и Бруно включил его в короткий список людей, которые были достаточно полезны, чтобы держать рядом, что делало его достойным её времени. Она схватила китайскую еду и зашагала по гравийной парковке ко входу в клуб, коротко кивнув вышибале, который выглядел озадаченным её присутствием. Две девушки танцевали под бодрую поп-песню о том, как зарабатывать деньги, а Марти стоял за стойкой, протирал стаканы и потягивал пиво. Харли скользнула на барный стул и бросила еду на стойку, прежде чем одарить его улыбкой. — Привет, — весело поздоровалась она с ним. — Всё в порядке, Харли? — поинтересовался Марти с весёлым блеском в глазах. — Принести тебе выпить? — Джин с тоником, пожалуйста, — вежливо попросила Харли, затем указала на пакет с едой на вынос. — Ты не возражаешь, если я поем здесь? У меня есть чем поделиться, если хочешь послушать? — Делай, что хочешь, милая, — мягко ответил он, наливая значительную порцию джина и немного тоника в стакан и придвигая его к ней. — Сегодня ты кажешься более дружелюбной, — заметил он. — У меня было несколько трудных дней, — признала она, бросив на него понимающий взгляд. — Я уверена, что тебя ввели в курс дела. Марти скрестил руки на груди и склонил голову набок, и он выглядел так, как будто собирался заговорить, когда высокий девичий голос прервал его. — Боже, Марти! Ты знаешь, я не люблю болтать, но Вайолет снова делает минет в гримёрке! — Стройная девушка с тугими светлыми локонами, выкрашенными в розовый цвет на концах, плюхнулась на барный стул рядом с Харли. На ней был красный топ-бикини с блёстками и короткие джинсовые шорты. — Ты должен сказать Бадди, чтобы он перестал предлагать девушкам оказывать услуги. Марти вздохнул и закатил глаза к небу, как будто просил о помощи. — Я поговорю с ним, Рокси, не волнуйся. — Хорошо. — Рокси высокомерно фыркнула, а затем впервые заметила Харли. — О, ничего себе! Ты Харли, не так ли? Марти рассказал нам, что с тобой случилось. Боже, мне очень жаль. Копы Готэма чертовски продажны. Все это знают! Но не волнуйся, здесь никто не доверяет копам, так что они ничего не расскажут. О-о-о! Мне нравятся твои ботинки! — Эм, спасибо. — Харли поймала себя на том, что улыбается. — Яичный ролл? — О, спасибо, Харли, это было бы здорово, но мне пора танцевать. — Она хлопнула обеими руками по своему плоскому животу, как будто была слишком полной. — Но прибереги мне один на потом! — Хорошо, — усмехнулась Харли, наблюдая, как Рокси запрыгивает на сцену. — Она кажется милой. — Она оглянулась на Марти, который наблюдал за ней со странной смесью подозрения и веселья. — Рокси хорошая девочка, — с любовью согласился Марти. — Она учится на парикмахера. — Это здорово, — улыбнулась Харли, наблюдая, как Рокси прыгает на один из столбов сцены, когда по клубу разнеслись первые такты трека «Blondie». — Почему бы тебе не рассказать мне о себе, Харли, — подбодрил Марти, открывая ещё одно пиво для себя. — О, рассказывать особо нечего, — лукаво сказала Харли, делая глоток своего напитка. — Кажется, у тебя есть интересная история, которую ты можешь рассказать, — настаивал Марти, выпячивая грудь. — А моя работа бармена — слушать интересные истории. — Обычно всё не так, как кажется, — уклончиво ответила Харли и обвела рукой комнату. — Возьми к примеру это место. Кажется, это здание с плохой репутацией, но очевидно, ты приятный человек, который любит слушать, а девушки, которые здесь работают, планируют стать парикмахерами. — А, понятно, — кивнул Марти. — Бруно сказал тебе, что я хороший человек? Харли уклончиво пожала плечами. — А ты умна, не так ли, — ухмыльнулся Марти, в его водянистых голубых глазах мелькнуло что-то опасное. — Большинство не сказали бы, что я хороший человек. Не пойми меня неправильно, даже волос не упал бы с головы ни одной из этих девушек, но это не делает меня пушистым кроликом. Харли склонила голову набок, довольная тем, что ей удалось разговорить его. — Почему это? Марти настороженно посмотрел на неё, и Харли почувствовала, что он взвешивает то, что хотел сказать, и то, что, как он знал, ему следует держать при себе. — Ты когда-нибудь слышала о Гильдии Белфаста? — Вряд ли, — сказала Харли, изображая задумчивость. — Видишь, иммигрантам в Готэме всегда было трудно, — заявил Марти, наклоняясь вперёд над стойкой, как будто готовясь к длинному рассказу. — Это было двести лет назад, когда Краун и Уэйны основали Готэм, так есть и сейчас. Так что же случилось с теми бедными несчастными душами, которые провалились сквозь трещины? Они должны были сами о себе позаботиться, не так ли? Они создавали банды и гильдии и строили вещи для себя и своих семей. Может быть, не чертовы небоскребы с их именами, но на улицах их имена значат больше, чем когда-либо будут значить эти ублюдки в своих стеклянных замках. Харли рассеянно допила остатки своего напитка через соломинку, очарованная рассказом Марти об иммигрантах Готэма, обратившихся к организованной преступности. — Некоторые из этих семей сегодня здесь, Фальконе и Кассаментос, — продолжил он, доливая в её бокал ещё одну большую порцию джина и немного тоника. — У итальянцев в крови дёргать за ниточки власти, они делают это уже более ста лет в Готэме, и ещё дольше на своей родине. И знаешь, на протяжении десятилетий О’Райли были главными убийцами Готэма. Харли поперхнулась своим напитком. — Убийцами? — Да, — кивнул Марти. — Мой отец был лидером Гильдии в Белфасте, и я бы продолжил это, если бы не эти ёбаные итальянцы. — Итак, Гильдии больше нет, и теперь ты здесь? — спросила Харли, пытаясь понять, почему Гильдия так называемых мастеров-убийц была прикрыта мафией. — Да. Так что теперь я здесь. — Марти допил остатки своего пива и с кислым видом бросил пустую бутылку на стойку. — На дне блядской пищевой цепи. Не пойми меня неправильно. Всё не так уж плохо. У нас есть клуб, и мы получаем приличные деньги от продажи кокаина, но итальянцы следят за тем, чтобы мы никогда не получали больше, чем хотят они. Я бы предпочёл быть на войне, чем быть подавленным и кормиться объедками, как ебучая собака. — Я не понимаю, — нахмурилась Харли. — Какой смысл контролировать твой бизнес? — Вот что происходит после войны, — пожал плечами Марти, открывая ещё одно пиво. — После победы ты насилуешь, грабишь и властвуешь над бедными ублюдками, которых победил. А парни Салливан — одни из самых жестоких ублюдков, которых я знаю. — Салливан, — задумчиво произнесла Харли это имя, вспомнив рыжеволосых мужчин, которые защищали Бертинелли. — Это та ирландская мафия, о которой я постоянно слышу? — Ирландская мафия, ха! — Марти запрокинул голову и рассмеялся в потолок. — Салливаны — не что иное, как дикие подхалимы. Они забрались на колени Кармайна Фальконе, а теперь делают то же самое для Марони. Они не вносят никакого вклада. Они продают наркотики, которые им дают, они убивают людей, которых им велят убить, и они защищают тех, кого им велено защищать. Меня от этого пиздецки тошнит! Марти ударил своей новой бутылкой о стойку бара, пиво вспенилось вверх по горлышку и вниз по его руке. — Господи, — бросила Харли, наблюдая, как Марти вытирает пиво грязной тряпкой, пока она собирала воедино кусочки его истории. Семейный бизнес Марти был разрушен конкурирующей семьей Салливан, которая пользовалась поддержкой мафии. А теперь семью Марти — или банда была более подходящей? — целенаправленно держали на дне — не уничтожали, просто удерживали в самом внизу. А потом ей пришло в голову кое-что ещё. — Тогда чей кокаин вы продаёте? — легкомысленно спросила она. — А? — Марти нахмурился в её сторону, всё ещё пытаясь вытереть пиво. — Я спросила, чей кокаин вы продаете, — повторила Харли. — Русские контролируют кокаин, и у них сделка с Марони. У кого вы покупаете? Слово «ошеломлённый», возможно, адекватно описало бы выражение лица Марти, когда он понял, о чём она спрашивала. Он прочистил горло и оглядел клуб, выглядя так, как будто собирался ответить, когда снова появилась Рокси, потная и снова завязывающая бикини. Харли была рада, что её прервали, не желая слишком сильно давить на Марти за один присест, но она знала, что в этом что-то есть. — Это было очень хорошо! — ухмыльнулась Харли Рокси. — Должно быть, ты усердно тренируешься. — Каждую ночь! — Рокси радостно пожала плечами. — Я знаю, что парни пялятся на мои сиськи, но, когда я танцую, я проявляю творческий подход, понимаешь? — Я точно знаю, что ты имеешь в виду, — кивнула Харли. — Раньше я была гимнасткой. — О да! — просияла Рокси. — Это здорово! Почему ты больше этим не занимаешься? — Я всё ещё тренируюсь, но они сказали, что я слишком высокая, чтобы заниматься этим профессионально, — пожала плечами Харли. — Я действительно скучаю по тренировкам. Я бы убила за приличную тренировку. — Дальше по улице расположен боксёрский клуб, — тонким голосом сказал Марти, очевидно, подслушивая. — Парни работают там, когда у них нет похмелья или они не истекают кровью. — Ты занимаешься? — Глаза Харли расширились, чувствуя настоящую благодарность к Марти. — Конечно, — кивнул он. — Просто скажи Ральфи в продуктовом магазине, и он тебе покажет. — Спасибо, — ухмыльнулась Харли и повернулась к Рокси. — Теперь мне просто нужно переодеться. Ты, наверное, чувствуешь мой запах оттуда. — Эй, хочешь что-нибудь одолжить из моего? — Рокси залилась краской. — Ну же! У меня есть всякие вещи, и не все они для стриптиза!~***~
Рокси предоставила Харли вишнёво-красное мини-платье, её наименее провокационный наряд из тех, в которых отсутствуют блестки и латекс из-за его «консервативного» выреза. Оно сидело как влитое, но Харли удалось найти толстовку, которая была разрезана в стиле «Танец-вспышка», чтобы привлекать к себе меньше внимания. Но Харли была благодарна за это, особенно на следующее утро, когда она смогла принять душ и сменить чёрное трикотажное платье, которое носила несколько дней. Приведя себя в порядок, Харли спустилась по пожарной лестнице и побрела по улице к продуктовому магазину, чтобы узнать больше о спортзале, о котором упоминал Марти. Ральфи повёл её в заднюю комнату, где Джокер готовил своих головорезов к «нападению» на клуб, и спустился по широкой лестнице, спрятанной под ящиком с содовой. Под продуктовым магазином находился большой тренажёрный зал, оборудованный боксёрскими грушами и гантелями старой школы, а в середине комнаты находился боксёрский ринг, который, по мнению Харли, использовался больше для неофициальных боёв, чем для тренировок. Она решила, что подумает о том, чтобы попросить Рокси подобрать ей кроссовки, чтобы она могла позаниматься спортом. Её тело почти постоянно пребывало в напряжении с тех пор, как она сбежала из своей квартиры, и она жаждала физических нагрузок, чтобы снять некоторый стресс. Была ещё одна вещь, которая соответствовала всем требованиям, что-то, что не давало ей покоя с тех кратких минут, проведённых в ванной с Джокером, но она не желала больше развивать эту ужасную мысль. Особенно с тех пор, как она подозревала, что он думает о ней больше как о танцующем медведе, чтобы развлечь его, чем как о человеке. В старом небесно-голубом Мерседесе, который быстро стал «её», Харли поехала прямо в центр города, не видя смысла следовать за водителем из его дома, и рискнула зайти в кафе, чтобы позавтракать и выпить кофе. Было забавно, как она могла находить небольшие очаги «нормальности» в странностях нового мира, который она занимала. Она смотрела, как водитель подъезжает и исчезает внутри, потягивая кофе и разгадывая кроссворд «Gotham Globe». Он появился несколько часов спустя, чтобы забрать вещи из химчистки, и после мучительных раздумий о том, чтобы снова показать своё лицо на публике, Харли в конце концов последовала за ним внутрь, чтобы отдать своё грязное чёрное платье, держа воротник пальто вокруг лица. Затем, как и следовало ожидать, они вернулись в таунхаус Фредди Марони. День был ещё менее насыщен событиями, чем предыдущий: водитель не появлялся, пока не село солнце, чтобы привезти пиццу. Харли прокралась внутрь, чтобы взять себе кусочек, снова опустив голову и подняв воротник. После этого всё пошло своим чередом. Смена водителя заканчивалась в десять. Он поехал в забегаловку в центре города, затем вернулся в свою квартиру за углом. Харли поехала обратно в Коулдрон и припарковалась на гравийной стоянке рядом с баром. Она планировала поковыряться в мозгах Марти, чтобы получить больше информации о его прошлой жизни в качестве «мастера-убийцы» и, что ещё более интригующе, от кого его парни получали кокаин, если они были в чёрном списке Марони. Возможно, ей нужно было узнать больше об этой русской мафии, о которой она постоянно слышала. Но, когда она подошла к «Grin and Bare It», она была удивлена, обнаружив парня с ярко-рыжими волосами, которому не могло быть больше восемнадцати, занимающего обычное место Марти. — Харли, верно? — спросил он, как только она бочком подошла к бару. — Да, — осторожно подтвердила она. — Марти здесь? — Он сказал передать тебе, если тебе нужно выпустить пар, то стоит встретиться с ним в спортзале, — объяснил парень с ухмылкой. Харли сузила глаза, сразу насторожившись. — Что, блядь, это значит? — Это значит, что парни О’Райли собираются убить несколько из семьи Салливан сегодня вечером, — ухмыльнулся парень. Брови Харли удивлённо взлетели вверх. Итак, теперь её приглашали принять участие в бандитской войне. Что ж, она пала так низко. Предложение выпустить пар понравилось ей почти так же сильно, как и возможность узнать больше о внутренней работе ирландской мафии. Она могла думать об этом как о налаживании связей. Харли направилась в примерочную, которую Рокси показала ей накануне вечером, и вежливо попросила одолжить немного теней для век, затем пошла по улице к ирландскому винному магазину, предвкушение и неуверенность скрутили её желудок. Ральфи снова был за прилавком. Он наклонил голову в сторону задней части магазина, указывая Харли, чтобы она направилась к потайному входу в спортзал. Харли остановилась, прежде чем спуститься по лестнице, намеренно не задавая себе вопросов, когда она макнула большой палец в маленькую баночку с чёрными тенями для век, а затем размазала их вокруг глаз, насколько это было возможно без зеркала. Она подкрасила глаза от бровей до скул, затем положила тени для век в карман и достала красную помаду из глубины пальто, нанося неровное пятно вокруг рта. Если она собиралась присоединиться к кучке бывших убийц в борьбе за их честь, ей понадобится небольшая помощь, чтобы выглядеть соответствующе. И это тоже сработало. Она сбежала вниз по лестнице и обнаружила группу примерно из двадцати мужчин, которые пили виски и заряжали оружие. Марти увидел её первым. — Боже, блядь, правый! — воскликнул он, его лицо быстро изменилось от шока к восторгу, его люди последовали его примеру. Харли могла видеть это на всех их лицах. Страх и неуверенность в том, что она имела в виду, появившись таким образом. Благоговейный трепет перед тем, что, кем бы она ни была, она была там, чтобы присоединиться к ним. — Есть место ещё для одного? — печально усмехнулась она.~***~
Харли всё ещё не была уверена, что это хорошая идея, но теперь было слишком поздно, когда она была зажата на заднем сиденье старого «Камаро», мчащегося через Коулдрон с Марти и тремя мужчинами по имени Донни-Бой, Пэдди Три Пальца и Говнюк. Все они радостно улюлюкали, потягивая виски и нюхая кокаин с ключей, не обращая внимания на то, что они вели себя непристойно или что машина вот-вот должна была врезаться в фонарный столб. Их заботило только то, чего они хотели в тот момент, и они брали это. Машина с визгом остановилась перед баром на углу квартала зданий, которые, казалось, опирались друг на друга, чтобы оставаться в вертикальном положении. Над дверью висела потрёпанная деревянная вывеска, сообщающая, что это паб «Краплёные карты», и трое или четверо мужчин стояли у входа и курили сигареты, заметно прибившись друг к другу. Когда автомобиль с рёвом подъехал к ним, мужчины обменялись нервными взглядами, и когда фургон, перевозивший остальных парней Марти, завизжал позади них, они бросили свои сигареты и кинулись обратно в паб. — Ёбаные трусы! — взвыл Говнюк, засовывая тряпку, от которой воняло керосином, в бутылку виски, которую он потягивал. Марти и остальные выскочили из машины, вытаскивая оружие и выкрикивая непристойности. Говнюк бросил коктейль Молотова ко входу в бар, и он взорвался огненной вспышкой. Сердце Харли бешено колотилось у неё в шее, когда она выскользнула из машины и вытащила свою «Беретту». Когда Марти выкрикнул призывный клич, она отступила назад, наблюдая, как его парни штурмуют паб, словно орда диких захватчиков, жаждущих смерти и разрушения. Она недоверчиво рассмеялась, когда одно из окон бара разлетелось вдребезги, и двое мужчин, борющихся, вывалились на улицу. — Ну нахуй, — вздохнула она, бросаясь вперёд последней, кто прошёл под теперь пылающей вывеской паба. Это был сумасшедший дом. Кулаки летели в лица, когда мужчины врезались друг в друга в яростном столкновении кожи и крови. Оружие, которое видела Харли, в основном отсутствовало, О’Райли и их соперники, семья Салливан, предпочитали использовать голые костяшки пальцев, чтобы доказать свою точку зрения. Это помогало им выпустить пар. Мужчина с кровью, заливающей его лицо, приблизился к Харли, когда она переступила порог, и Харли отреагировала, не задумываясь, выхватила Берретту и выстрелила ему в живот. Чья-то рука обхватила её руку, и она развернулась лицом ко второму нападавшему, ударив его рукояткой пистолета по голове сбоку. Он покачнулся и упал на колени, и Харли почувствовала, как её нервозность испарилась, когда пнула его в грудь, отбросив на спину. Кто-то схватил её за волосы, и она вскрикнула, когда её заставили отшатнуться назад, боль пробежала по её голове. Она схватила со стола то, что осталось от разбитого стакана, и вслепую ударила нападавшего по руке, заставив его зашипеть и выругаться, когда он отпустил её. Харли резко развернулась, и, как только она оказалась лицом к лицу с нападавшим, его глаза расширились, пытаясь понять, кто или что этот человек с гримом, как у Джокера. Он колебался достаточно долго, чтобы дать Харли возможность двинуться вперёд и вонзить разбитый стакан ему в шею, заставив его закричать. Когда она повернула стекло, хлынула кровь, а когда она отступила, мужчина схватился за горло и упал на колени, давясь и булькая. Тяжело дыша, Харли огляделась в поисках следующего нападавшего — или следующей жертвы? — когда увидела знакомое мясистое лицо, выглядывающее из маленького окна, ведущего на кухню паба. Бертинелли. Он заметил её через несколько секунд после того, как она увидела его, его глаза стали огромными, возможно, он не узнал её спустя несколько ночей с того раза, но, безусловно, знал, что чёрные глаза и красный рот были чем-то, чего нужно бояться. Его лицо исчезло из окна, когда он побежал, и Харли бросилась за ним через бар, распахнув двойные двери кухни, чтобы обнаружить, что она заброшена, а задняя дверь всё ещё распахнута. Она пронеслась через кухню, её каблуки заскользили, когда она бросилась в переулок за пабом. Вдоль всего квартала тянулся длинный тёмный переулок, и Бертинелли решил бежать в темноту, а не на тускло освещённую улицу. Харли побежала за ним, целясь ему в спину, и сделала два выстрела. Первый попал в мусорный контейнер, но второй задел его бедро, заставив его отчаянно хромать. Харли опустила голову и побежала за ним, сокращая расстояние между ними как раз в тот момент, когда он достиг конца улицы и повернул налево. Харли вылетела на улицу вслед за ним, Бертинелли был всего в нескольких ярдах перед ней. Он протолкнулся через пару наркоманов, которые жаловались ему вслед, но, когда они увидели Харли, двигающуюся к ним по улице, они резко остановились, их глаза расширились от ужаса. Она уже собиралась крикнуть им, чтобы они убирались с дороги, когда над головой раздался хлопающий звук. Это привлекло её внимание, и она увидела движение на затемнённых пожарных лестницах. Больше интуиция, чем опыт, подсказывал ей, что это нехорошо, поскольку она пыталась отследить фигуру в темноте, зная, кто это был, но не совсем осознавая это. Маленький предмет приземлился на тротуар рядом с её ногами, и секунду спустя она была окутана чёрным облаком, пахнущим фейерверком и полностью закрывающим её зрение. — Бегите, — прорычал знакомый голос, подтверждая подозрения Харли. Там был Бэтмен, и он говорил наркоманам, чтобы они убегали от Харли. Осознание того, что она была плохим человеком, вывело её из транса, в который её погрузил его волшебный трюк. Адреналин захлестнул её, и она бросилась бежать, молясь, чтобы она не направлялась в сторону Бэтмена. Чёрное облако рассеялось, когда раздался автомобильный гудок, и Харли поняла, что находится посреди улицы. Но она не остановилась, надеясь, что машина объедет её. Она услышала грохот и хруст металла позади себя и рискнула оглянуться через плечо, когда добралась до тротуара. Бэтмен стоял посреди дороги, поднимаясь на ноги перед старым «Бьюком» с отчётливой вмятиной в форме Бэтмена на капоте. Харли могла бы рассмеяться, если бы не спешила убраться оттуда к чёрту. Она отказывалась быть пойманной Бэтменом. Это доставило бы Джокеру слишком много удовольствия. Она побежала по улице, стараясь не думать о низких шансах, что она сможет уйти пешком, когда оказалась в той части Коулдрон, которая была более населена, чем район вокруг «Grin and Bare It». На углу был паб, перед которым курила пара детишек, а через дорогу — ветхая станция метро. Она услышала металлический свист чего-то летящего к ней и увернулась вправо, её сердце бешено колотилось в груди. Что-то серебряное в форме летучей мыши промелькнуло у неё над головой, и она поняла, что это означало, что Бэтмен нагоняет её. Она знала, что ей нужно увеличить дистанцию между ними. Она знала, что не сможет убежать от него. Созрел план, ужасный, дерьмовый план, но, очевидно, дерьмовые планы были лучшими. Харли направилась в паб и схватила первого курильщика, до которого смогла дотянуться. Он попытался вырваться, ругая её, когда развернулся и увидел дуло пистолета Харли у своего лица. — Двигайся! — потребовала она, вынуждая его, спотыкаясь, покинуть своих друзей вместе с ней. Харли засунула руку ему под рубашку и прижала его спиной к груди, прижимая «Беретту» к щеке, когда она вывела их обратно на улицу. Бэтмен остановился, его плечи сгорбились, когда он пытался рассчитать её следующий шаг, дети беспомощно наблюдали за ним на улице, когда их друга утащили. У Харли кружилась голова, адреналин в её крови снова и снова подскакивал, и её нервы были на пределе. Не было времени оценить ни ситуацию, ни мальчика, которого она использовала в качестве заложника, ни Бэтмена, всё ещё приближающегося, даже когда она сделала предупредительный выстрел в воздух. — Харлин, — прорычал он, пытаясь урезонить её, но она выстрелила второй раз, заставив нескольких людей, направлявшихся к метро, разбежаться и кричать в ночь. Каким-то образом ей удалось затащить мальчика вверх по лестнице на платформу поезда, Бэтмен держался на постоянном расстоянии. — Ты это не переживёшь, — прогрохотал Бэтмен. — Если ты подойдёшь ещё ближе, я пристрелю этого ребёнка, — отрезала Харли низким и спокойным голосом несмотря на колотящееся сердце. — И это будет твоя вина. Это твой выбор. Её слова, казалось, вызвали что-то в Бэтмене, что сдерживало его, и, когда поезд подъехал к платформе, Харли подождала долю секунды, прежде чем двери закрылись, чтобы оттолкнуть мальчика и броситься в поезд. В вагоне был только один бездомный, спящий на полу и не обращающий внимания на Харли, и, когда поезд тронулся, она увидела, как Бэтмен врезался в стекло закрытых дверей, рыча от разочарования. Следующей остановкой был Китайский квартал, и Харли практически вылетела из поезда на платформу, а затем со станции, опустив голову, чтобы никто не увидел её лица на ярко освещённой станции. Однако ей повезло; ни один человек не прошёл мимо неё, когда она бежала со станции, держась в тени, поскольку увеличивала расстояние между собой и Бэтменом. Самым важным было убраться с улицы. Ей нужно было где-то спрятаться, и единственное место, где она могла спрятаться в Чайнатауне, была квартира-студия, в которую её отвезли в последний раз, когда она убегала от Бэтмена. Оставалось только одно. Харли вытащила телефон, в котором был записан номер Джокера, и позвонила по нему, зная, что вероятность того, что у него всё ещё есть этот телефон или что он даже ответит на него, невелика. Прозвучали два гудка. — Представляешь, — промурлыкал его голос в трубке. — Я только что думал о тебе. — Я, эм… Я, — заикнулась Харли, пытаясь придумать краткий способ объяснить свою проблему. — Я… эм… — Это звучит не очень хорошо, — промурлыкал он, явно забавляясь. — Попала в какую-нибудь, ах… неприятность? — Мне нужно попасть в ту квартиру в Чайнатауне, — выпалила она, надеясь, что прямолинейность сработает с ним на этот раз. — Мне… мне нужно спрятаться… Бэтмен преследовал меня. Мне нужно… Она слышала, как он выдыхает и бормочет себе под нос, и хотела потребовать, чтобы он сказал что-нибудь, но знала, что это только затянет его игру. — Тебе повезло, — лукаво сообщил он ей. — Я как раз за углом. Встретимся там через… пятнадцать минут? — Да, хорошо, хорошо, — рассеянно сказала Харли, вешая трубку, прежде чем он смог добавить что-нибудь ядовитое. Она посмотрела на уличные указатели и названия ресторанов, пытаясь сориентироваться в лабиринте улочек Чайнатауна. Было поздно и тихо, и все магазины и лавки были закрыты, но ничто из этого не помогало ей избавиться от паранойи. Ей удалось сориентироваться и найти улицу, на которой находилась квартира, затем она проверила свой телефон и увидела, что прошло двадцать минут. Харли потратила целую минуту, мучительно раздумывая, стоит ли ей позвонить ему снова или постучать в дверь, когда закрытая дверь рядом с китайским рестораном приглашающе распахнулась. Харли перебежала улицу и вошла в здание, захлопнув за собой дверь и прислонившись к стене. Всё её тело дрожало, когда она прижалась лицом к облупившейся штукатурке, говоря себе, что она в безопасности, и собирая силу воли, чтобы подняться по узкой лестнице. Дверь в квартиру на верхней площадке лестницы была приоткрыта, и только когда Харли проскользнула внутрь и закрыла за собой дверь, она почувствовала некоторое облегчение. — Господи… ты выглядишь не очень хорошо. Харли развернулась на звук голоса Джокера, не в настроении терпеть его подтрунивания. Она ожидала увидеть фиолетовый костюм и боевую раскраску, не привыкнув к этому состоянию тревожной, испуганной, подпитываемой адреналином мании без него, одетого в полные регалии Джокера. Но вот он стоит посреди квартиры, одетый в серый костюм с накрахмаленной белой рубашкой и узким чёрным галстуком. Его ноги были босыми, а волосы сальными, но убранными с лица, и он держал тот же самый грязный стакан, наполовину наполненный коричневым ликёром, который, как она предположила, был его любимым напитком: бурбоном. Он приподнял одну бровь, быстро оглядывая её, прежде чем жестом пригласил её пройти дальше в квартиру. — Ну же, — уговаривал он, облизывая губы и садясь на чёрный диван, единственный предмет мебели в квартире. Он похлопал по подушке рядом с собой. — Почему бы тебе не рассказать мне всё-ё-ё-ё об этом. Харли провела рукой по лицу, клейкий остаток губной помады, который она случайно размазала по ладони, был липким. Её сердце всё ещё колотилось, и она обнаружила, что была немного разочарована тем, что он не даёт ей больше повода злиться на него. Жестокость была бы предпочтительнее снисходительности и любезности. Она не доверяла любезности. Она никак не могла сесть, поэтому попыталась успокоиться, сняв пальто и бросив его на спинку дивана, прежде чем выхватить бурбон у него из рук. Она сделала два здоровых глотка, от которых поперхнулась, а затем начала расхаживать по комнате, прокручивая в голове события вечера. — Ты знаешь, моё терпение ограничено, — огрызнулся Джокер, положив локти на колени и пристально глядя на неё. Харли хмуро посмотрела на него, что только заставило его ухмыльнуться. — В любом случае, что на тебе надето? — добавил он, его взгляд скользнул вниз к её ногам, где заканчивалось вишнёво-красное мини-платье Рокси. Его голова склонилась набок, и он закусил нижнюю губу между зубами, изучая её. — Мне пришлось позаимствовать кое-что у одной из стриптизёрш в «Grin and Bare It», — раздраженно выпалил Харли. Джокер начал хихикать, недоверчивая и неприятная ухмылка растянула его рот так, что Харли почувствовала, что её вот-вот съедят. — Заткнись! — огрызнулась она и продолжила расхаживать по комнате, потому что не знала, что ещё сделать с собой. — Я видела Бертинелли, — продолжила она. — Он был в «Краплёных картах» — или, он был — теперь он где-то на улице с дырой в ноге. — Марти отвёл тебя в «Краплёные карты»? — Джокер приподнял бровь, выглядя довольным. — Да, — Харли сглотнула и заставила себя сесть на диван и вернуть ему напиток, чтобы она не выпила всё сама. — Звучит забавно, — протянул Джокер, его глаза скользнули по ней, когда она запустила пальцы в голенища своих ботинок. Харли проигнорировала желание ударить его, её рука дёрнулась на ноге. Она бы с удовольствием ударила его, и он, вероятно, ударил бы её в ответ. Это было бы удовлетворительно. — В любом случае, — сказал он, и Харли посмотрела на него, не удивившись, обнаружив, что он по-волчьи ухмыляется ей. — Расскажи мне о Бэтмене. Он пытался спасти тебя? — Он откинул голову назад, чтобы оценить её сквозь полуприкрытые глаза. — М-м, я держу пари, что он это сделал, — прорычал он. Харли ничего не сказала, слишком хорошо понимая, что он смотрит на неё как на что-то, что он снова хочет съесть. От этой мысли по ней пробежала волна возбуждения, смешанного со страхом, и между ними воцарилась напряжённая, тяжёлая тишина. Она быстро сделала свой выбор и задвигалась ещё быстрее, приподнявшись на одном колене и перекинув ногу через его бёдра так, что оказалась на нём верхом. Его тело напряглось, когда её руки скользнули по его груди к плечам, безучастно глядя на неё, когда она нависла над ним. Харли позволила мгновению задержаться, пристально изучая его лицо, прежде чем наклонилась, чтобы поцеловать его. Его руки тут же скользнули вверх по её спине, стакан с ликёром упал на пол, когда он притянул её ближе, их зубы стучали друг о друга, когда каждый из них боролся за господство над тем, что могло быть только поцелуем. Это было именно то, чего хотела Харли. Она хотела, чтобы борьба продолжалась. Она хотела победить. Он, казалось, понимал её потребность в борьбе и потакал ей, сжимая в кулаке её волосы и откидывая голову назад, когда его рука крепче обхватила её спину. Затем его рот скользнул вверх по её шее, и все представления Харли о победе и поражении стали размытыми. Всё, чего она хотела, это большего. Она чувствовала его эрекцию на внутренней стороне своего бедра, когда она извивалась на нём, и она более чем осознавала жар, растущий между её ног, когда её платье задралось вверх по бёдрам. Ей отчаянно захотелось прикоснуться к нему, и она лихорадочно вытащила его рубашку из брюк и просунула под неё руки. Их рты снова соединились, когда Харли провела ногтями по его животу, чувствуя, как мышцы подёргиваются под её ладонями, когда он хрипло выдохнул ей в рот. Было что-то глубоко возбуждающее в этом звуке. Что-то настолько сильное и настолько неправильное в соблазнении кого-то столь опасного. Харли впилась пальцами в его рёбра, когда опустила бёдра, чтобы почувствовать его сквозь ткань их одежды, бездумно гоняясь за ощущениями, и когда она сделала это во второй раз, он сжал руку между ними, чтобы погладить её через нижнее белье. Голова Харли откинулась назад, её ресницы затрепетали на щеке, когда её пальцы вцепились в его пиджак, крепко сжимая. Его рот снова был на её шее, и она чувствовала, как её пульс колотится под его языком, когда он медленно провёл по ней двумя пальцами взад и вперёд. Затем он сдвинул её бельё в сторону, повторяя эти медленные, обдуманные движения, и зарычал в шею Харли, когда почувствовал, насколько она влажная. Харли судорожно вздохнула и запустила пальцы в его волосы, прижимая его к себе, покачивая бёдрами под его рукой. Его большой палец нашёл её клитор, когда он погрузил палец внутрь неё, вырвав у Харли слабый, задыхающийся звук, когда тепло, клубящееся внизу её живота, начало расти. Она почувствовала, как его дыхание обдало её шею, заставляя её крепче прижаться к нему, и когда он засунул палец глубже, вплоть до костяшек пальцев, Харли поняла, что хочет от него гораздо, гораздо большего. Она отстранилась от него, чтобы схватиться за его ремень, выдернув кожу из пряжки, прежде чем бороться с пуговицей и молнией его брюк, и потянула их вниз, чтобы освободить его член. Она снова посмотрела на него, когда взяла его в руки, и не удивилась, обнаружив, что он безучастно смотрит на неё. Она поднялась на колени, расположившись над ним, а затем снова встретилась с ним взглядом, скользнув вниз по его длине. Удовольствие пронзило её почти мгновенно, заставив тихо застонать, когда волны ощущений захлестнули её. Она чувствовала его руки на себе под платьем, его большие пальцы впивались в её талию, побуждая двигаться, и она начала поднимать и опускать бёдра, преодолевая затяжную бурю удовольствия. Она услышала, как он прошипел «блядь», и что-то в грубом тоне его голоса заставило реальность того, что они делали, принять определённую форму вокруг неё. Вот он — Джокер — под ней, внутри неё, его челюсть напряжена, а глаза серьёзны, когда она трахала его. Должно быть, он увидел, как понимание отразилось на её лице, потому что его рот внезапно скривился с одной стороны. Он начал двигаться ей навстречу, его пальцы впились в её кожу, когда он сильнее прижал её к себе. Харли слабо ахнула и обвила руками его шею, притягивая его ближе, когда щупальца удовольствия начали извиваться у неё внутри. Затем он протянул руку между ними, чтобы снова коснуться её, и несколькими короткими движениями большого пальца подвёл её к пропасти. Харли издала задыхающийся крик, её тело сжималось вокруг его члена, когда они оба кончили, хватая друг друга и прерывисто дыша. Когда всё закончилось, Харли упала ему на плечо, тяжело дыша, и он замер под ней. Теперь она была измотана, чувства, решения и выбор превратились в туман белого шума, в который она не хотела углубляться. Он всё ещё был внутри неё, и в голову просочилось несколько мыслей о сексуальном здоровье, но Харли отбросила и их. Вместо этого она откатилась в сторону, плюхнувшись на диван рядом с ним. Она уставилась в другой конец комнаты, размышляя о том, что всё это значит, решив, что это означает всё и ничего одновременно, и приняв это как факт. С этим душевным спокойствием она свернулась калачиком на боку и натянула на себя пальто, затем закрыла глаза и заснула.