«Часовая консультация: 2000 долларов Допрос (не включая расходы, проезд и т.д.): 5000 долларов Советы по разжиганию анархии: 10 000 долларов»
Независимо от того, что он думал, Джокер не понимал тонкостей. Если бы Вики Вейл сообщила о записи, доказав без тени сомнения, что Гордон солгал городу о том, что он знал и когда узнал, люди были бы в ярости. Если бы Джокер сам навязал им это силой, они бы боялись только его. Возможно, он наслаждался их страхом, но Харли чувствовала, что это было излишне жестоко, и ей не помешало бы немного смягчить это, в чём, как она предполагала, и заключалась её роль. Хотя почему она помогала ему, она не была уверена. У неё не было проблем с тем, чтобы признать, что он высказал обоснованную точку зрения, хотя лично она не была в восторге от перспективы наблюдать, как Готэм сгорает дотла, чтобы его граждане могли увидеть «правду». Харли просто хотела выжить, и более того, она хотела преуспеть. Хаос и анархия не вписывались в это уравнение. Может быть, она просто была более эгоистичной, чем Джокер, хотя потребовалось немало умственной гимнастики, чтобы действительно поверить в это. Эгоистичный — неподходящее слово… он просто не видел в других людях ничего, кроме мешков с кровью и костями, кружащих вокруг него, как планеты вокруг солнца. Он считал себя солнцем. И всё же, когда они были вместе в постели, эта метафора полностью развалилась. Харли не чувствовала себя каким-то мясистым вместилищем, который он использовал только для того, чтобы получить удовольствие, как он использовал всех других людей, чтобы достичь желаемых результатов. Он был полностью поглощён ею, уделяя ей внимание, и Харли чувствовала, что она была солнцем. Но Харли также знала, что такое поведение может быть не чем иным, как фарсом; просто психопат с неисправной лимбической системой, пытающийся имитировать человеческое поведение. Это было по учебнику. Джо скользнул на табурет рядом с Харли, его глаза были большими и обеспокоенными, как будто он беспокоился о ней с тех пор, как видел её в последний раз. Харли одарила его умоляющей улыбкой и подождала, пока он закажет пиво, прежде чем начала говорить, но Джо начал первым, предложив им сесть в одну из кабинок вдоль стены, где они могли бы уединиться, и, как только они устроились напротив друг друга, Харли открыла было рот, но Джо снова заговорил первым. — Послушай, Энн, — медленно произнёс он, оглядывая комнату. — Я знаю, что мы не так давно знаем друг друга, но я чувствую, что… Я чувствую, что мы друзья. — Мы друзья, Джо, — кивнула Харли. — В Готэме трудно заводить друзей. — Я не хочу тебя отталкивать, — продолжил Джо, и Харли подумала: «Интересный выбор слов». — Но если у тебя есть какие-то неприятности и я могу чем-то помочь, или даже если ты просто хочешь поговорить об этом. Я здесь ради тебя. Харли улыбнулась ему, выражая глазами, как много это для неё значило, потому что она действительно ценила это чувство, и он делал всё намного проще для неё. — Я эм… Я должна кое-кому денег… — медленно произнесла она, поднимая глаза на Джо. — Кому-то… опасному. — Хорошо. — Кивнул он. — Тебе нужны деньги? Я могу достать тебе денег. — Нет. — Харли покачала головой. — Дело больше не в деньгах, это личное. Ну, это личное, и это бизнес. Это трудно объяснить. Джо провёл рукой по рту, и Харли увидела, что он не брился в этот день, потому что так беспокоился о своей новой подруге Энн. — Ну, — задумчиво сказал он, выглядя немного встревоженным. — Не могла бы ты сказать мне, кому ты должна деньги? Харли прикусила нижнюю губу и уставилась на него через стол, представляя различные варианты развития событий. Джо, в отличие от Джокера, было легко прочитать, легко понять, легко предсказать. Это был лёгкий выбор. — София Фальконе, — тихо призналась Харли, отчего глаза Джо расширились от удивления. — София Фальконе? — повторил он, выглядя сбитым с толку. — Модельер? Леди из «Настоящих домохозяек Готэма»? — Она снялась только в эпизодической роли в прошлом сезоне, — сказала Харли, прежде чем смогла остановиться, затем решительно нахмурилась и встретилась взглядом с Джо. — Она не та, кем кажется. Ты знаешь, кто такой Кармайн Фальконе? Глаза Джо снова расширились. — О, — выдохнул он, как будто не мог поверить, что никогда не складывал это воедино. — О… — снова выдохнул он. — Верно. — Кивнула Харли. — Ты не возражаешь, если я спрошу, почему ты должна ей деньги? — подтолкнул Джо, выглядя напряжённым. — Я имею в виду, может быть, есть что-то, что я могу сделать… Харли подняла взгляд к потолку. — Ты слышал о Белфастской гильдии? — спросила она его после паузы, и, когда он покачал головой, она, запинаясь, продолжила: — Это организация, которая существует в Готэме уже сто лет… организация из… убийц. — Она спокойно встретилась взглядом с Джо, когда произнесла эту последнюю часть, зная, что это звучит безумно, потому что, когда она впервые услышала об этом, она громко рассмеялась. Но Джо, казалось, знал достаточно о подноготной Готэма, чтобы понимать, что убийцы — это не повод для смеха. — Ты… ты одна из них? — осторожно поинтересовался он. — Энн, ты… — Раньше была, — быстро пояснила Харли, видя, что ему нужно, чтобы она была нравственной и хорошей. — Я была слишком мала, когда меня привезли сюда. Я ушла, не завершив работу, и именно поэтому София Фальконе охотится за моей головой. — Господи. — Джо откинулся на спинку стула, обдумывая это, а Харли наблюдала, как он пытается решить, что он думает о том, что его новый друг — убийца. Наконец, он поднял глаза, в его глазах была какая-то надежда. — Возможно, я смогу тебе помочь, — сказал он. Харли покачала головой. — Ты не обязан этого делать, Джо. Я просто ценю, что есть с кем поговорить. — Нет, правда, Энн. — Джо склонился над столом. — Помнишь ребёнка, за которым я присматриваю? Это Фредди Марони. Сын Сальваторе Марони. Сэл Марони — глава мафии. Он сменил Кармайна Фальконе, когда тот отправился в Аркхэм. — Ты работаешь на Марони? — Брови Харли взлетели вверх в притворном удивлении, и ей пришлось сдержаться, чтобы победоносно не потрясти кулаком в воздухе. — Да. Может быть, я смогу, например, поговорить с мистером Марони, и он сможет тебе помочь, — воодушевился Джо, как будто нашёл ответ на все её проблемы. Но потом он замолчал и нахмурился. — Единственное, что он обычно приезжает раз в две недели, просто чтобы проведать Фредди, но он не появлялся почти месяц… — Джо. — Харли прикусила губу и смерила его мрачным взглядом. — Это потому, что за Сэлом Марони охотится Джокер. Он скрывается. — Джокер? — прошипел Джо, выглядя комично испуганным. — Да. — Кивнула Харли, готовясь нанести последний удар. — И за этим стоит София Фальконе. — Что! — Джо выглядел шокированным от имени своего работодателя. — Почему?! — Она хочет взять верх, — пожала плечами Харли. — Кто лучше сделает за неё грязную работу, чем Джокер? Было почти красиво, как легко всё сошлось воедино — идеальное сочетание лжи и правды, реальности и вымысла. — Это безумие. — Джо покачал головой, всё ещё выглядя шокированным. — Это безумие. — Я знаю, — тихо согласилась Харли. — Но если бы я могла просто опередить её, тогда, может быть, я смогла бы остановить это. Эта реплика её развеселила. Она могла представить, как Бэтмен говорит что-то похожее Гордону о Джокере. — Что значит опередить её? — Джо нахмурился. Харли сжала губы и устремила на него тяжёлый взгляд, давая понять, что Джо уже понял, что она имела в виду. — Я имею в виду добраться до неё, прежде чем она доберется до отца Фредди, — мягко пояснила она. — Ты имеешь в виду… убить её, — медленно произнёс Джо, борясь с мыслью об убийстве. И, конечно же, он боролся, Джо не хотел, чтобы кто-то умирал, и, когда Харли молча кивнула, глаза Джо скользнули на дно его пинтового стакана, как будто там можно было найти ответ на эту сложную паутину проблем. Они немного посидели в тишине в то время как, в конце концов, Джо сказал: — Позволь мне поговорить с Фредди. Может быть, есть что-то, что мы можем сделать, чтобы помочь остановить всё это. — Спасибо, Джо, — поблагодарила Харли почти со слезами на глазах, взяв его за руку через стол, точно так же, как она сделала с Марти той ночью раньше. — Спасибо, что доверяешь мне, — добавила она, когда Джо застенчиво улыбнулся, как и Марти. — Я этого не забуду. После этого они вернулись к просмотру игры в дружеской тишине, Джо выглядел невероятно довольным. Возможно, потому что после всего этого времени, проведённого в качестве няни Фредди Марони, это, наконец, окупится и поможет многим людям, включая Фредди. Джо уехал в полночь, как делал всегда, а Харли вернулась к своей машине и включила зажигание, но она не могла заставить себя вернуться к «Grin and Bare it». Она действительно чувствовала себя торжествующей, но не обязательно счастливой. Это было больше похоже на то, что она выиграла первую битву, но не войну. Стараясь не слишком задумываться о том, что она делает, Харли выехала на автостраду и поехала в Отисбург, следуя уже знакомому маршруту к дуплексу Бруно, и припарковалась спереди. Она достала из кармана пальто одноразовый телефон и набрала сообщение, решив, что даст ему две минуты на ответ, прежде чем уйдет. «Возле Бруно». Тридцать секунд спустя её телефон запищал. «Пять минут». Харли закрыла глаза, пытаясь не рационализировать то, что она делала, и просто смириться с тем фактом, что это было то, чего она хотела. Когда ей удалось прогнать назойливый, несогласный голос, она задрала платье и стянула нижнее белье поверх ботинок, скомкала его и запихнула на сиденье рядом с собой. Она сделала паузу, представляя различные сценарии того, что она сделает или скажет, когда он появится, пытаясь решить, как это будет происходить. Но это полностью зависело от него. И именно он сделал это таким чертовски… необъяснимым. Думая о практичности ситуации, Харли просунула руку между ног и начала трогать себя. Она закрыла глаза, думая о прошлой ночи, о проблесках и ощущениях, о его дыхании на её шее. Она подумала о его большом пальце, потирающем её ключицу ранее в тот день, и о том, как его большой палец потирал её другие места прошлой ночью — её губы, тыльную сторону коленей, клитор — и к тому времени, когда пассажирская дверь распахнулась, она была достаточно распалена. Он нырнул в машину, выглядя совершенно иначе, чем в тот день, если не считать зелёных волос. На нём были чёрные джинсы с расширяющимся разрезом на колене и чёрная футболка, его худощавая, долговязая фигура не скрывалась под громоздким фиолетовым костюмом. Его волосы были снова завязаны сзади, а ноги были босыми, несмотря на морозную погоду. Когда он закрыл дверь и устроился на пассажирском сиденье, он выжидающе посмотрел на неё, тыча языком в шрамы на щеке. Не обращая на него внимания, Харли положила руку на спинку пассажирского сиденья и перелезла через рычаг переключения передач, её колено упёрлось в его бедро, когда она устроилась у него на коленях, положив ноги на него сверху. Он с любопытством наблюдал за ней, его руки парили, но не касались её, когда она расстегнула пуговицу и молнию на его джинсах, и он приподнял бёдра, чтобы позволить ей спустить их ниже, чтобы освободить его член. Когда стало очевидно, что она не собирается прикасаться к нему, он взял себя в руки, и Харли нависла над ним, ожидая. Она старалась держаться от него отстранённо, не сводя глаз с заднего окна, чтобы дать ему возможность погладить себя, пока он не будет готов. Она старалась не думать о том, о чём он думал, чтобы возбудиться, хотя на самом деле он, вероятно, думал о ней, что само по себе было невероятно возбуждающей мыслью. Но Харли не хотела думать об этом, поэтому она пристально смотрела в заднее окно, как будто там было спасение. Затем его рука скользнула между её ног, кончики пальцев скользнули по её половым губам, чувствуя, насколько влажной и готовой она была для него. Харли услышала его низкий, удовлетворенный гул, и её сердце начало судорожно биться о грудину, её тело было почти смущённо возбуждено, чтобы снова почувствовать его внутри себя. Прикосновения к ней, казалось, было достаточно, чтобы он был готов действовать, поэтому Харли оттолкнула его руку и встала на колени, положив руки ему на плечи и не сводя глаз с его уха, когда она опустилась на него. Она резко вдохнула, её сердце бешено колотилось, когда она двигала бёдрами, позволяя своему телу привыкнуть к размеру его члена внутри неё. Затем она начала покачиваться на нём, уставившись на его ухо, говоря себе, что она здесь только для того, что его размер мог ей дать, и ничего больше. Было тесно и неловко, и он позволил своим рукам слегка коснуться её ног, когда она начала двигаться быстрее над ним. Если не считать того, что он время от времени сжимал челюсть, его невозможно было прочесть, что в данном случае странно расстроило Харли. Она чувствовала, что близка к концу, но недостаточно близко, как бы настойчиво она ни трахала его. Она знала, что сопротивляется ему. Сопротивление казалось правильным поступком, но это было не то, чего она хотела. К чёрту это. Руки Харли взлетели к его лицу, обхватывая его челюсть, когда она смотрела ему в глаза, её бедра безжалостно двигались против его. Она наклонилась к его рту и лизнула шрам, рассекающий его нижнюю губу, и почувствовала, как всё его тело дёрнулось под ней. Затем он стал целовать её настойчиво, как будто у них заканчивалось время, его руки обвились вокруг её талии, чтобы сильнее прижать её к себе, звук их сближения тел заполнил небольшое пространство вокруг них. Ощущения, что он отдаётся ей, было достаточно, чтобы довести Харли до предела. Она слабо застонала, её голова откинулась назад, когда удовольствие запульсировало в ней, и она позволила ему взять верх, продлевая своё удовольствие, пока его бёдра продолжали прижиматься к её. Минуту спустя он кончил с тихим ворчанием, его руки сжались на её талии, когда он упал вперёд, чтобы прижаться лицом к её плечу. Харли сосчитала до десяти, а затем досчитала до двадцати, прежде чем заставила себя слезть с него и заползти обратно в водительское сиденье. Она прочистила горло, снова усаживаясь за руль, поправляя платье и пытаясь не обращать внимания на липкую жидкость, собирающуюся у неё между ног. Он привёл себя в порядок и застегнул джинсы, затем упёрся руками в бёдра, глядя на приборную панель и облизывая заживающую нижнюю губу. Харли была уверена, что он ничего не скажет, даже если он, возможно, обдумывал это, а затем он доказал её правоту, открыв дверь машины и уйдя, не сказав ни слова.~***~
Следующей ночью Харли опоздала в забегаловку, и к тому времени, когда она добралась туда, Джо ждал её в той же кабинке, за которой они сидели прошлой ночью, с выражением беспокойства на лице. Вместо его обычной пинты светлого пива на столе стоял бокал красного вина, что заставило Харли задуматься, что означало для него это небольшое отклонение от рутины. Его губы и зубы уже были в красных пятнах, как будто он пил второй, если третий бокал. Она заказала пиво и скользнула в кабинку напротив Джо, одарив его натянутой улыбкой. — Я говорил с Фредди, — сказал он ещё до того, как она поздоровалась. — Я рассказал ему всё, и он хочет помочь. Харли вздохнула. — Послушай, Джо. Я не хочу, чтобы у вас двоих были неприятности… — Энн, это не неприятности. Это правильно, — настаивал Джо. — Для меня это немного странно, но Фредди, он был воспитан на таких вещах. Он говорит, что, если ты… «позаботишься», — он использовал воздушные кавычки для этой фразы, — о Софии Фальконе, тогда Джокер отступит. И это означает, что у Фредди есть шанс спасти своего отца. Харли потребовалось много усилий, чтобы скрыть жалость, которую она испытывала к ним обоим. Конечно, Фредди, вероятно, был знаком с захватом власти и убийцами, но думал, что Джокер остановится? Или что Фредди может спасти жизнь своему отцу и завоевать его любовь? Это было невероятно наивно, но это шло на руку Харли. И всё же она почти чувствовала себя виноватой. Почти. Она задумчиво поскребла пропитанный пивом стол, размышляя о том, как эта наивность может навредить ей. — Фредди не разговаривал со своим отцом больше месяца, — продолжил Джо. — И он понятия не имеет, где он и как его найти, что, я думаю, хорошо, если Джокер ищет его. Но… если мы сможем доставить тебя к Софии Фальконе… Что ж, у Фредди есть идея… Весь план Харли вращался вокруг того, чтобы оказаться в одной комнате с Софией Фальконе, и теперь Джо излагал Харли её же идею. Тогда она поняла, что это было не просто отчаяние в попытке завоевать отцовскую любовь; это было самое волнующее, что могло случиться с кем-либо из них, возможно, когда-либо. Фредди Марони, незаконнорожденный сын короля мафии Готэма, нанимает «убийцу», чтобы устранить конкурентов и спасти своего отца. О, это было слишком легко, и она почти хотела встать и уйти, потому что это было похоже на надувательство. Но Харли потребовалось терпение, тщательное планирование и нескольких смертельно опасных моментов, чтобы добраться до этой стадии; возможность не просто упала ей на колени. Харли кивнула и спросила: — В чём идея Фредди? Джо поставил локти на стол и наклонился вперёд. — На следующей неделе будет вечеринка… или, может быть, бал — сбор средств в пентхаусе Софии Фальконе для Дженис Портер, кандидата в окружные прокуроры. Фредди постоянно приглашают на такие мероприятия, и он говорит, что они делают это из вежливости, хотя он никогда не ходит. Но он может пойти на этот, и у него есть дополнительное приглашение. — Дополнительное приглашение, — повторила Харли, пытаясь представить, чем это может обернуться. Она не думала, что большое светское мероприятие может быть лучшей возможностью познакомиться с Софией Фальконе. — Да, так что ты можешь пойти… ты могла бы подобраться к ней достаточно близко, чтобы… чтобы сделать что-нибудь? — Джо прикусил губу, очевидно, имея в виду только слова Фредди о том, что профессиональный убийца может «сделать что-то» такое. — Я могла бы, — осторожно сказала Харли. Ей нужно было время, чтобы всё обдумать, понять, что ей нужно сделать, чтобы сохранить этот фарс. — Единственная проблема, по словам Фредди, — продолжил Джо после того, как сделал глоток вина. — В том, что она может узнать тебя… и с тобой может что-нибудь случиться. — Это не проблема, — отмахнулась от него Харли. — Я могу замаскироваться. Я просто не уверена… — Подумай об этом, — подбодрил Джо. — У нас есть неделя. Фредди тоже очень хочет с тобой познакомиться, так что, может быть, ты могла бы приехать?.. Вау. Приглашена прямо в дом внебрачного сына Марони. Теперь у неё действительно были варианты. — Хорошо, — слабо ответила Харли, изображая нежелание. — Я подумаю над этим. — Хорошо. — Джо вздохнул с облечением и допил остатки своего вина, прежде чем снова посмотреть на Харли. — Энн, если ты сможешь это сделать, подумай о том, сколько пользы это принесёт. Было шокирующе, как быстро изменилось мнение Джо о жизни и смерти и о том, кто заслуживает смерти. Вчера он был в ужасе от мысли, что Харли убьёт кого-нибудь, даже кого-то плохого. Но Фредди развеял все эти опасения. Может быть, это было слишком просто… — Я подумаю об этом, — снова повторила Харли, поднимаясь на ноги и устало улыбнувшись. — Увидимся завтра, Джо, — пообещала она. По дороге обратно в бар Харли обдумывала это новое событие эпопеи, которую она создала для себя. Были и практические аспекты: маскировка, предыстория, вопросы об участии Фредди Марони. Со всем этим можно было справиться достаточно легко — детали были ключом к успеху. И что именно она пыталась провернуть? Как только она, наконец, останется наедине в комнате с Софией Фальконе, она последует своему внутреннему чутью. Некоторые вещи невозможно было спланировать. У неё всё ещё был один важный элемент, который нужно было добавить в смесь, ещё одна ниточка, за которую нужно было потянуть в будущем, ещё один уровень, на который нужно подняться к вершине вулкана… и снова Марти был ключом. Харли была так погружена в свои мысли, что пропустила парковку рядом с «Grin and Bare It», и ей пришлось снова объезжать квартал. Чувствуя себя интеллектуально и эмоционально опустошённой, она решила, что не помешает выпить больше одной рюмки, пока она говорит с Марти, и у неё было чувство, что он почувствует то же самое, как только она скажет ему, что у неё на уме. Харли вошла через главный вход клуба и чуть не остановилась как вкопанная, когда поняла, кто стоял у бара, небрежно прислонившись к нему с пивом в руке, разговаривая с Марти уголком рта. На нём была серая рубашка на пуговицах, расстёгнутая у горла, с закатанными до локтей рукавами, аккуратно заправленная в узкие чёрные брюки. Его волосы были чистыми, вернулись к своему естественному песочно-каштановому цвету и падали на лоб, как бы он ни пытался зачесать их назад. Джокер, выглядевший более нормальным, чем Харли когда-либо видела его, и она подозрительно прищурилась, когда подошла ближе. Песня Дэвида Боуи из 80-х заиграла из басовых динамиков клуба, когда Харли осторожно приблизилась к нему, и краем глаза она могла видеть, как Марти готовит для неё джин с тоником, притворяясь, что не подслушивает. — Что ты здесь делаешь? — она нахмурилась, пытаясь изобразить раздражение, в котором и пребывала, но она также была отвлечена этим головокружительным чувством, бурлящим в её груди. Он осторожно поставил своё пиво на стойку, прежде чем обратить на неё своё внимание. — Нам нужно… поговорить, — сообщил он ей, многозначительно приподняв брови. Глаза Харли расширились, гадая, что, чёрт возьми, это может означать. Было ли это из-за бизнеса? Было ли это чем-то личным? Она не могла себе представить, что он хотел «поговорить» о последних двух ночах. Абсолютно нет. Это должен был быть бизнес. — Хорошо, — согласилась она, беря напиток, который приготовил ей Марти. — Говори. — Эм. — Он закатил глаза в сторону, изображая неловкость, а затем снова посмотрел на неё. — Где-нибудь в более… уединённом месте. — Уединённом, — решительно повторила Харли, скрестив руки на груди и бросив на него недоверчивый взгляд. Он уставился на неё в ответ, ничем не выдавая себя, как он так любил делать. Боже, а что, если это нечто плохое? Что, если это связано с Пингвином? Что, если это помешает её планам? — Хорошо, — уступила она, снимая куртку и бросая её на барный стул, затем делая глоток своего напитка, прежде чем поставить его на стойку. Ей всё ещё нужно было поговорить с Марти. — Пошли, — сказала она, жестом приглашая его следовать за ней. Она повела Джокера вдоль края сцены, помахав Рокси, которая весело помахала в ответ, когда обогнула шест, и он последовал за ней через пыльные занавески и вверх по узкой лестнице. Звук скрипа кровати и драматические стоны эхом доносились из одной из комнат, мимо которых они проходили, к чему Харли уже успела привыкнуть. По словам Рокси, лишь несколько девушек на самом деле «занимались проституцией» в баре, их логика заключалась в том, что лучше было делать это там в присутствии вышибал, а не где-нибудь в переулке. Когда она открыла свою дверь, Джокер маячил позади неё, почти наступая ей на пятки. Что-то с ним было немного… не так. Больше, чем обычно. Харли оглянулась на него через плечо, прежде чем толкнуть дверь, просто чтобы убедиться, что он не планирует её убить. Но он просто тупо смотрел на неё в ответ, не выражая никаких эмоций. Он бы красиво оделся, чтобы убить её, с горечью подумала Харли. Это было бы так на него похоже. — После тебя, — ехидно сказала она, придерживая дверь открытой, и он проскользнул мимо неё со своим обычным артистическим размахом, исчезая в полутёмной комнате. Харли последовала за ним, закрыв за собой дверь, пока включала свет. Но как только тусклый свет заполнил комнату, Джокер оказался возле неё, прижимая её спиной к двери, когда его руки сомкнулись вокруг её талии. На секунду она была ошеломлена, не понимая, что происходит, пока он многозначительно не сжал её талию и не наклонился, чтобы поцеловать её. — Подожди, что? — выдохнула Харли, отворачивая лицо, даже когда её руки обвились вокруг его шеи. Он с любопытством склонил голову набок, одна из его рук переместилась с её талии на спину, чтобы скользнуть вверх по позвоночнику. — Это «зов плоти»? — недоверчиво спросила Харли, отвлекаясь на его руки. — Эм. — Его рука коснулась её шеи сзади, его ногти слегка задели кожу на её затылке. — Это проблема? — с напускной скромностью спросил он. Харли подумал: «Да, это проблема — это большая ёбаная проблема», — но она уже подставляла ему свой рот, поощряя его поцеловать её. Они оттолкнулись от двери, их губы слились воедино, и Харли почувствовала, как его колено коснулось её, когда он снимал туфли. Она убрала руки с его шеи и начала возиться с пуговицами его рубашки, сумев расстегнуть половину из них, прежде чем его пальцы запутались в её волосах, оттягивая её голову назад, когда он прижал ладонь к её пояснице, заставляя её выгнуться, когда его рот коснулся её горла. Харли проглотила всхлип, её пульс затрепетал под его языком, когда желание распространилось по её телу, и она почувствовала слабость в его руках, когда он толкнул её к комоду, прижав к нему. Он отстранился от неё, чтобы вытащить её блузку из джинсов, и Харли быстро стащила одежду через голову, отбросив её в сторону, пока он расстёгивал остальные пуговицы на своей рубашке. Она снова обняла его, притягивая к себе, но он вновь отстранился, опустившись на одно колено, а затем на другое. Он стоял перед ней на коленях, глядя на неё снизу вверх, и в его лице было что-то покорное, что было трудно не заметить, когда он стягивал с себя рубашку. Харли раньше видела его только без рубашки почти в полной темноте, но при свете лампы она действительно могла его видеть, и она была удивлена, насколько сильно это на неё подействовало. Его тело было длинным и стройным, как у пловца, ключицы какими-то изящными, руки длинными и подтянутыми, живот плоским, а бёдра выпуклыми. Так он казался ещё моложе и ещё больше расходился с образом Джокера, чем всё остальное, что она знала о нём. Он продолжал смотреть на неё снизу вверх, его глаза были тёмными и напряжёнными, когда он расстёгивал молнию на её ботинках. Харли пришлось схватиться за комод, когда они были сняты, её живот напрягся, когда он обратил своё внимание на её джинсы, расстегнул пуговицу и молнию, прежде чем стянуть их вниз и снять без оговорок, затем проделал то же самое с её нижним бельём. Харли осознавала, что она вцепилась в комод, как будто от этого зависела её жизнь, осознавала, что она, должно быть, выглядела ошеломлённой, когда смотрела на него сверху вниз, её губы были приоткрыты в предвкушении, ожидая, что он что-то сделает. Не отводя от неё взгляда, Джокер обхватил рукой одну из её ног и поднял её на своё плечо, заставляя ногти Харли царапать по дереву комода. Затем он бросил на неё последний любопытный взгляд, прежде чем наклониться вперёд, чтобы попробовать её на вкус. — О… — задохнулась Харли, её ноги задрожали, когда его язык прошёлся по ней зигзагами, наслаждаясь её вкусом. Она запустила пальцы в его волосы, нуждаясь в большей опоре, чем скрипучий комод, когда возбуждение захлестнуло её тело. Затем он сменил темп, от томного лизания её к более целенаправленному доставлению удовольствия своим ртом, безжалостно лаская её клитор и вращая языком, заставляя Харли зажмуриться, когда она пыталась не позволить одной ноге, на которой стояла, подогнуться. Её сердце бешено колотилось в груди, и у неё кружилась голова, её бёдра подёргивались напротив его лица, когда жар в её тазу начал нарастать. Она попыталась притянуть его к себе, но он оттолкнул её, вместо этого обхватив рукой её дрожащее бедро, чтобы помочь ей удержаться на ногах. Сквозь туман желания Харли смутно подумала, что было что-то необъяснимо интуитивное в том, как они работали вместе, как в постели, так и в реальном мире. Затем он погрузил в неё свой средний палец, и она полностью перестала думать. Её губы безмолвно шевелились, пока она подыскивала имя, которое можно было бы прошептать, и единственное, что она смогла придумать, было «Джей», которым она однажды назвала его ранее, когда была в отчаянии и испуге. Сейчас она чувствовала то же самое, тяжело дыша, произнося один-единственный слог, когда её оргазм начал нарастать, и удовольствие разливалось внутри неё, пока, наконец, эйфория не пронеслась сквозь неё подобно урагану. Харли слабо вскрикнула, когда кончила, её голова упала вперёд, когда комод врезался в стену. Он помог ей пройти через это, растягивая её оргазм, когда она тяжело дышала. Затем он сбросил её ногу со своего плеча и встал, в его глазах плясала искорка его обычного самодовольства, когда он наблюдал, как она подняла голову, чтобы посмотреть ему в лицо. Харли пыталась глубоко дышать, чтобы успокоить свой учащённый пульс, наблюдая за его руками, когда он расстегнул ремень и брюки, позволяя своему члену высвободиться. Её пальцы рук и ног всё ещё покалывало, когда он поднял её за талию и посадил на комод, обернув одну из её обмякших ног вокруг своей талии, прежде чем войти в неё. Голова Харли откинулась назад, её тело было податливым, когда он трахал её, а комод с глухим стуком ударялся о стену в такт его грубым движениям. Одна из его рук скользнула вверх по её спине, притягивая её к своей груди, и она крепко обхватила его руками и ногами, её рот соприкоснулся с его плечом, когда он зарылся лицом в её волосы, его грудь, тёплая и твёрдая, прижималась к её. Затем он подхватил её на руки и, спотыкаясь, проковылял несколько футов к кровати, бросив её там, пока снимал штаны и носки. Когда он встал на колени на кровати, Харли потянулась за спину, чтобы расстегнуть лифчик, отбросив его в сторону, когда легла на спину. Он отвёл одну из её ног в сторону, прижимая её бедро к кровати, когда снова скользнул в неё своим членом, заставляя Харли выгибаться дугой на кровати с тихим стоном. Его рот соприкоснулся с её шеей, когда он жёстко трахал её, каждый толчок был глубоким и обдуманным, и это было именно то, чего хотела Харли. Его пальцы впились в её бедро, где он удерживал его, в то время как Харли царапала его спину. Он снял одну из её рук со своего плеча и прижал к кровати над её головой, прижимая Харли к себе, когда его бёдра прижались к её. Харли слышала, как она выдыхает «Джей», снова и снова, звуча потерянно или безумно. Затем она снова кончила, её тело дёрнулось, приподнимаясь на кровати, когда её пронзил второй оргазм. Она чувствовала, как мышцы его спины напряглись под ее рукой, когда он, задыхаясь, выругался ей на ухо, звуча так непохоже на себя, что Харли чуть не зарыдала, чувствуя себя подавленной. Было слишком много его, слишком много сторон, и слишком многое в нём начинало казаться ей своим. Это были неосторожные мысли, пронёсшиеся в голове Харли, когда он опустил лицо к её груди, отдыхая между грудями, когда они вместе переводили дыхание, их руки всё ещё были переплетены над её головой. Но это было недолго. Тело Харли всё ещё казалось резиновым, но её голова начала проясняться, и эти неосторожные мысли заставили её напрячься, вес его тела на ней вызывал у неё клаустрофобию. Она положила руку ему на плечо и резко толкнула его, что было невозможно неправильно истолковать, и когда он приподнялся на локте, чтобы посмотреть на неё сверху вниз, она посуровела. Он провёл языком по зубам и прищурил глаза, между ними происходило молчаливое состязание воли, хотя Харли не была уверена, что каждый из них оспаривал. Затем он скатился с неё и сел, отвернувшись. Харли провела руками по волосам и тоже села. — Ты должен идти, — коротко сказала она, свесив ноги с кровати и потянувшись за сброшенным нижним бельём. Она встала, схватила его штаны и швырнула их в него не глядя, прежде чем схватила футболку, в которой спала прошлой ночью, и натянула её через голову. Она снова услышала звон его ремня, когда он одевался, и тяжело опустилась обратно на кровать, пытаясь успокоиться, и посмотрела на него только тогда, когда он закончил застёгивать рубашку и снова надел ботинки. — Увидимся, — ехидно сказал он, затем вышел в окно и спустился по пожарной лестнице. Харли упала на спину, её сердце колотилось теперь почти сильнее, чем когда они были в самом разгаре, и она закрыла глаза, чувствуя себя более смущённой и противоречивой, чем когда-либо в своей жизни. Она внезапно села, вспомнив, что делала до того, как он появился, и подняла с пола своё пальто, чтобы достать одноразовый телефон с наклейкой в виде пингвина на обороте. Она напечатала короткое сообщение: «У меня есть кое-кто, с кем я хочу тебя познакомить». К тому времени, как она убрала беспорядок между ног и забралась в постель, она получила ответ от Пингвина. «Завтра вечером! :)» Харли положила голову на подушку и закрыла глаза, но прошло много времени, прежде чем она заснула.