~***~
Медсестра приходила и уходила, кормила Харли, меняла ей повязки и помогала сходить в туалет, и всё это облегчало отслеживание времени. Через два дня в гости пришла Люси, выглядевшая очень неуместно в розовых ковбойских сапогах и белой куртке-пуховике с пурпурным мехом. — Привет, Харли, — просияла она, подходя и становясь рядом с кроватью. Харли свирепо посмотрела на неё в ответ. — О, ты не рада меня видеть? — Люси сделала вид, что надулась. — Я хочу поговорить с Пингвином, — тихо сказала Харли, и в её голосе прозвучала лишь малая толика той властности, на которую она надеялась. — Босс очень беспокоится о тебе, Харли, — вздохнула Люси, играя с трубками, соединяющими пакет с жидкостью с рукой Харли. — У него много вопросов. Харли закрыла глаза. Конечно, ей придётся пережить это заново, возможно, не один раз. — Что ты хочешь знать? Брови Люси подпрыгнули от удивления тому, что Харли так легко подчинилась, и, возможно, немного от разочарования. — Не хочешь рассказать мне, что с тобой случилось? — Она скрестила руки на груди, настороженно глядя на Харли сверху вниз, и Харли знала, что ей придётся пройти через Люси, если она хочет добраться до Пингвина. Она была слишком уставшей и подавленной, чтобы спорить с Люси из-за этого, и она не смогла бы привести убедительные доводы в своём нынешнем состоянии. Сопротивляться не было смысла. — Я убила Джокера, — сказала Харли деревянным голосом, глядя на Люси. — У нас были разногласия из-за того, что Виктор Зсасз пытал меня. Глаза Люси расширились, прежде чем она быстро отвела взгляд, изо всех сил пытаясь скрыть свой шок. — Никто не видел его уже несколько дней, — мягко сказала Люси с раздражающей ноткой сострадания в голосе. Она снова подняла глаза на Харли. — Это довольно серьёзное дело, Харли… убийство Джокера. Харли бесстрастно пожала плечами. Её глаза снова начало щипать. — Ну, хорошо, — неуверенно произнесла Люси. — Я скажу боссу. — Скажи ему, что я хочу с ним поговорить, — холодно бросила Харли, уставившись на дверь вместо того, чтобы смотреть на Люси. — Нам нужно обсудить услуги.~***~
Пингвин пришёл навестить её на следующий день, и, как ни странно, он принёс воздушный шарик с надписью: «Выздоравливай скорее», напечатанной на фольговой поверхности. Харли наблюдала, как он, прихрамывая, пересёк комнату, воздушный шар дёргался в воздухе позади него, когда он свирепо посмотрел на неё и попытался пододвинуть стул для посетителей к краю её кровати. Как только он устроился, он сунул ей воздушный шарик и скрестил руки высоко на груди, недовольно скривив рот. — Привет, Харли, — натянуто поприветствовал Пингвин. — Я слышал, вы убили Джокера, и вы хотите поговорить со мной об услугах. Харли закрыла глаза, пытаясь собраться с мыслями. Когда она открыла их, Пингвин всё ещё смотрел на неё, его губы скривились в уродливой усмешке. — Вы всё ещё должны мне услугу, — медленно произнесла она, стараясь не раздражать его. Пингвин усмехнулся и жестом обвёл комнату вокруг их. — Я бы предположил, что спасение вашей жизни и предоставление вам безопасного места для выздоровления будет квалифицироваться как оплата этой услуги, не так ли? — Это одна услуга, — холодно сказал Харли. — Вы должны мне две. — Две, — выплюнул Пингвин. — Я бы предложил… — Мне нужна работа, Освальд, — оборвала его Харли. — Разве вы не предпочли бы, чтобы я работала на вас, а не на кого-то другого? Он откинулся на спинку стула, глядя на неё так, словно она была загадкой, которую он не мог понять. Харли пришло в голову, что она вызывала такую реакцию у многих мужчин — у Джокера, Пингвина, Блейкли, Гордона, даже у Брюса Уэйна. — Вы опасны, — сказал Пингвин, констатируя факт, который не подлежал обсуждению. — Вы убили своего… — Он нетерпеливо прищёлкнул языком, подыскивая слово, чтобы описать её отношения с Джокером. — Как я могу вообще доверять вам? Он был прав, и у Харли не было сил спорить с ним, поэтому она использовала то, что, как она подозревала, Виктор Зсасз мог бы назвать одним из её «женских уловок». Она поддалась вездесущему жжению в глазах, позволив нескольким слезинкам свободно скатиться по её щеке, пока оцепенело смотрела на Пингвина, наблюдая, как он реагирует на её расчётливую демонстрацию уязвимости. — Хорошо. — Он съёжился, как будто его очень тревожило видеть её плачущей. — Я найду что-нибудь для вас. Но, ради Бога, Харли, возьмите себя в руки. Это не подобает вам. Когда он ушёл, Харли легла на спину и уставилась на потолочные плитки над собой. Чувство тяжести в её груди превратилось в постоянно расширяющуюся чёрную дыру. Она запоздало поняла, что всё ещё плачет, её щеки были липкими и горячими от слёз, рыдания подступали к горлу. Только раз, сказала она себе, и её плечи затряслись. Её грудь сдавило всхлипом, за которым быстро последовал второй, а затем и третий. И они не переставали приходить, пока Харли не была слишком измучена, чтобы больше плакать.~***~
Она оставалась в «безопасном месте» ещё неделю, что, как она подозревала, было дольше, чем если бы её продержали в больнице, чтобы оправиться от ножевого ранения. Медсестра сказала, что ей нужно закончить курс антибиотиков, чтобы убедиться, что инфекция не развилась, прежде чем её выпишут. Куда она отправится после выписки, Харли не имела ни малейшего представления, и, хотя она презирала необходимость полагаться на Пингвина, она знала, что он был единственным вариантом, который у неё остался, кроме как сдаться Гордону. То, что она подумывала даже о том, чтобы сдаться полиции, только усугубило её депрессию. Когда пришло время покидать «безопасное место», Харли могла достаточно хорошо передвигаться самостоятельно, ходить в ванную и принимать душ в одиночку вместо того, чтобы подвергаться обтиранию губкой от медсестры. Швы, удерживающие её рану, рассосались, оставив зловещую красную линию под рёбрами, которая была нежной, но в целом зажила, как и её руки и пальцы. Отсутствие ногтей затрудняло выполнение даже мелких задач, но они уже начали отрастать. Ей подарили пару бордовых шёлковых пижам и замшевые тапочки с золотой парчой, вкус Пингвина болезненно проявился в роскошном стиле. Но она переоделась в них без особых проблем. Там же было и длинное чёрное пальто с завязками на талии — больше изюминки и драматизма в стиле Пингвина, — но когда она вышла на улицу, то была рада этому. Сейчас была середина декабря, и Готэм был покрыт толстым слоем снега, который промочил её тапочки, когда её сопровождали к чёрному лимузину два молчаливых охранника в костюмах. По крайней мере, она предполагала, что они были её охранниками. Харли всё ещё не знала, что с ней будет дальше, но на этот раз она не беспокоилась о том, чтобы контролировать ситуацию. Она ничего больше не контролировала. Охранники отвели её в «Айсберг Лаунж», где Люси поприветствовала её. Было раннее утро, и Люси выглядела так, словно ещё не спала, одетая в свою дежурную униформу — чёрное коктейльное платье и туфли на каблуках. Харли подумала, что она, вероятно, находит это стесняющим, учитывая её пристрастие к розовому меху и ослепительной джинсовой ткани. Люси провела Харли наверх, где, как она узнала, было несколько люксов, которые Кармайн Фальконе и его помощники использовали для содержания своих любовниц, когда «Айсберг Лаунж» был их основным притоном. Харли отвели большую комнату, оформленную в стиле готик-люкс, который предпочитал Пингвин, и она сразу почувствовала, что находится в подземелье, а не в спальне. Позже той ночью Харли вызвали в офис Пингвина для «беседы», которая на деле оказалась собеседованием при приёме на работу. Харли была слишком подавлена и устала, чтобы спорить с ним, поэтому она согласилась на его условия, не сопротивляясь, и поблагодарила его за помощь. Она даже не могла найти в себе силы обидеться на него. Они заключили сделку. Теперь, когда Пингвин возглавлял мафию — или, как он себя называл, «Король Готэма», — у него оставалось меньше времени на управление клубом, который был его гордостью и радостью. Харли возьмёт на себя управление «Айсберг Лаунж» вместо него. Она будет встречать гостей и следить за тем, чтобы у них было всё необходимое, и, самое главное, держать ухо востро на сплетни и отчитываться перед Пингвином. Она будет также отслеживать деньги, которые получал клуб, подсчитывая основные суммы, чтобы решить, сколько грязных денег они могли бы отмыть наряду с законными наличными. — Как у тебя с цифрами? — Пингвин прищурил глаза. На столе между ними стояла бутылка вина, и Харли уже дважды наполнила свой бокал. — Я хорошо разбираюсь в электронных таблицах, — пожала она плечами. — Клинические исследования были моей основной областью деятельности. — Клинические исследования? — растерянно повторил Пингвин. — Разительно отличается от террористов и гангстеров. — А теперь я бармен и бухгалтер, — пожала плечами Харли, снова наполняя свой бокал и опрокидывая его наполовину. — Это забавный мир, Освальд. — Мне нужно, чтобы ты была моими глазами и ушами, Харли. — Пингвин наклонился вперёд, опираясь на локти, наблюдая, как она допивает остатки вина. — Мне нужно, чтобы ты была моим представителем. Ты можешь это сделать? Харли поднялась на ноги и схватила бутылку вина, чтобы наполнить свой бокал в четвёртый раз. — Ты знаешь, что я могу, — стоически ответила она.~***~
Утром пришла пожилая женщина, чтобы снять мерки с Харли, якобы для того, чтобы Пингвин мог одеть Харли так, как ему нравится. Позже в тот же день прибыл новый гардероб из облегающих чёрных платьев и дорогих туфель на высоких каблуках, подтвердив эту теорию. Харли знала, что Пингвин пытается создать из неё тот образ, который он хотел — утончённый, гиперстилизованный и, очевидно, говорящий о принадлежности к его команде, — но она не была склонна спорить с ним по этому поводу. Она даже не потрудилась пожаловаться, когда пришла вторая женщина, чтобы вечером уложить её волосы в гламурно-абсурдную пышную причёску. Положение Харли в кругу Пингвина было в лучшем случае шатким, но она была слишком подавлена, чтобы придумать креативную альтернативу. Также присутствовало слегка неприятное осознание того, что Виктор Зсасз всё ещё где-то на свободе, и что у неё есть полное право выследить его и убить, как только она будет в состоянии физически. Но в её нынешнем состоянии это просто казалось… слишком. Весь опыт похищения и пыток бледнел по сравнению с тем, что было дальше, и Харли не могла найти в себе гнева, который, как она знала, она должна была испытывать к Зсасзу. Осознание этого только усугубило ситуацию. В ту ночь у Харли была её первая смена в качестве менеджера «Айсберг Лаунж». Она провела большую часть вечера в баре, попивая мартини с джином, в то время как Люси и Луис бросали на неё косые взгляды и делали за нее её работу. На следующий день, страдая от похмелья и поспав всего несколько часов, Харли пересчитала деньги, которые они заработали в баре и в зале наличными и кредитными картами, затем удвоила сумму наличных, чтобы отмыть деньги, необходимые Пингвину для поступления в банк. Прошло менее трёх недель со второго «Царства террора» Джокера, в результате которого исчезло большинство светских львиц города, а это означало, что в клубе было значительно меньше народу, чем обычно. Но к Рождеству бизнес набрал обороты настолько, что Харли действительно пришлось работать, а в канун Нового года такие люди, как Бобби Кейн и Ивания Дюма, вернулись, пили шампанское и танцевали всю ночь напролёт под ностальгические мелодии рэгтайма. Харли приветствовала светских львиц и гангстеров жизнерадостной улыбкой, доработанной версией терпеливой улыбки, которую она научилась изображать в Аркхэме. Никто не узнал её, потому что они знали только лица Харли Квинн и доктора Квинзель. С её светлыми волосами, уложенными в высокую причёску, требующую большого количества лака для волос, и тяжёлым чёрным макияжем глаз в сочетании с помадой телесного цвета Харли снова смогла раствориться в новой роли. Это было скучно, но это занимало её, и она провела декабрь и январь, делая то, что ей говорили, и позволяя себе стать марионеткой Пингвина. Она слишком много пила, мартини с джином всегда был у неё в руке, когда она выпытывала сплетни из посетителей клуба и докладывала Пингвину. Но чем дольше она оставалась верной и покорной сотрудницей, тем больше он ей доверял. Пингвин дал Харли ключ от своего офиса и в конце концов начал доверять ей — жаловаться ей — о своих проблемах. В частности, на отмывание денег мафии теперь, когда почти все их финансовые деятели оказались не у дел. — Мы можем привлечь больше через клуб, — сказала ему Харли однажды вечером, выпивая остатки своего мартини. — Недостаточно, — пожаловался Пингвин, бросив на неё украдкой взгляд. — Сколько ещё? — Вероятно, пара сотен тысяч в неделю, по крайней мере, — пожала плечами Харли, отрывая накладную ресницу, которая мучила её всю ночь. — У нас несколько сотен миллионов ожидают отправки в банк, — бушевал Пингвин. — София над чем-нибудь работает? — спросила Харли, и Пингвин скорчил гримасу. — Она говорит, что разговаривает с застройщиком в Метрополисе, но… — Он бросил на Харли ещё один параноидальный взгляд. — Я не думаю, что могу ей доверять. — Я думаю, что вы можете, — возразила Харли, хотя это была ложь. Она вспомнила свой разговор с Софией почти два месяца назад. Казалось, прошла целая вечность. — Посмотрим, — фыркнул Пингвин. ~***~ Неделю спустя Харли то спорила с Люси, которая жаловалась, что Харли выпивает весь бар, то болтала о пустяках с парой русских головорезов, которые недавно выпивали в клубе. Харли пошла в бар, чтобы принести им ещё по порции выпивки, надеясь напоить головорезов настолько, чтобы они подтвердили подозрения Пингвина о том, что Юрий скрывал доходы, когда столкнулась лицом к лицу с Софией Фальконе. — Харли? — София выглядела искренне потрясённой, увидев её, её полуприкрытые глаза метались от искусно уложенных волос Харли к подносу с напитками в её руке. София послала своему толстому мужу Вито многозначительный взгляд, и он послушно ушёл. — Что ты здесь делаешь? — потребовала она. — Я здесь работаю, — пожала плечами Харли, беря с подноса мартини, который она приготовила для себя, и делая глоток. Встреча с Софией вызвала целый ряд неприятных воспоминаний, и она не хотела, чтобы встреча затянулась дольше, чем это было необходимо. — Пингвин теперь мой босс. — Твой босс? — Глаза Софии расширились, когда она увидела, как Харли сделала ещё один глоток своего напитка. — Боже мой, что с тобой случилось? — Давай посмотрим, — невозмутимо произнесла Харли. — Меня пытал Виктор Зсасз, я убила Джокера, я чуть не умерла, и мне пришлось просить у Пингвина работу, чтобы не оказаться на улице или в тюрьме. — Она сделала ещё глоток джина и слегка покачнулась, уже будучи на пути к опьянению. София положила свою руку на плечо Харли, её полуприкрытые глаза выражали беспокойство, которое Харли почти сочла трогательным, а не покровительственным. — Однажды ты спросила меня, верю ли я в тебя, — мягко сказала София. — И я сказала, что верю. Какого чёрта ты работаешь на кого-то, кроме себя? — Что ещё мне делать, — огрызнулась Харли и стряхнула с себя руку Софии. — Мне нужно работать.~***~
Встреча с Софией напомнила Харли о тех последних днях с Джокером — тех днях, прежде чем всё пошло наперекосяк, заставив одновременно впасть в меланхолию и невероятную злость. Она скучала по нему, это было невозможно отрицать, но она напомнила себе, что он использовал её, манипулировал ею и убил бы её, если бы она не убила его первой. От этого не стало легче забыть о нём. Но София также напомнила Харли о силе, которой она, как оказалось, обладает. Она убила опасных людей, включая Джокера, и была готова сделать мощный ход, который сделал бы Софию «Королевой». Харли не спешила захватывать власть сейчас, но по мере того, как январь подходил к концу, ей становилось всё скучнее проводить вечера, управляя «Айсберг Лаунж» — который она редко покидала, поскольку жила наверху и работала внизу. Она начала тренироваться в своей комнате, используя вес своего тела, чтобы восстановить свою силу и ловкость, и она приставала к Пингвину с просьбой дать ей другую работу. — Я схожу с ума, — пожаловалась она ему однажды вечером после закрытия клуба. — Люси может управлять клубом. Ну же, Освальд, вы же знаете, что я могу быть более полезной, чем это. — Что вы предлагаете? — Он раздражённо закатил глаза. — Есть ли кто-нибудь, кому требуется… мотивация? — Харли приподняла бровь. — Я хороша в этом. В конце концов Пингвин согласился, дав ей пистолет и сделав её партнёром головореза по имени Джонни. Харли и Джонни проводили большую часть своего времени на дежурстве в блестящем чёрном «БМВ», выполняя поручения по всему Готэму. В основном они собирали «налоги» с небольших банд и семей, попавших под защиту Пингвина, и использовали эти «налоги», чтобы расплатиться с коррумпированными полицейскими и привлечь новых в свои ряды. Харли подсчитала, что Пингвину принадлежит почти треть полиции Готэма, и однажды вечером они с Джонни встретились с двумя детективами, которые допрашивали её в Аркхэме годом ранее, — детективами Буллоком и Ли. — О, чёрт, — пробормотал Буллок, когда увидел, как Харли вылезает из «БМВ», его фары отбрасывали тени на заснеженный переулок, в котором они договорились встретиться. — Детектив Буллок, — Харли решительно приветствовала его, бросив спортивную сумку на снег между ними. — Детектив Ли. Спасибо вам обоим за вашу постоянную службу. Она начала разворачиваться, «БМВ» уже мурлыкал, оживая, когда заговорил Ли. — Так ты теперь работаешь на Пингвина, да? — спросил Ли, звуча слишком заинтересованно. Харли медленно повернулась к нему лицом. — Это довольно большое отличие от Джокера, — заметил он. Харли прищурилась, глядя на Ли, зная, что он выуживает информацию. У него плохо получалось пытаться выглядеть невинным, в то время как мешковатые глаза Буллока в замешательстве метались между ними. — Как давно вы работаете на Пингвина? — мягко спросила Харли, её рука незаметно скользнула в складки пальто, чтобы нащупать новый пистолет в кобуре на боку. — Около месяца, — ответил Ли, вызывающе подняв подбородок. Любой уважающий себя негодяй-полицейский был бы достаточно умен, чтобы понять, что из-за этого разговора следует нервничать, и от него ждут доказательств своей лояльности. Харли вспомнила, как Буллок и Ли пришли к ней в офис в Аркхэме. Ли был чересчур нетерпелив и подозрителен, повсюду искал зацепки. Ли был хорошим полицейским. Харли наставила пистолет на Ли, заставив и его, и Буллока отскочить от неожиданности, брызжа слюной по поводу их лояльности. Харли проигнорировала Буллока, прижав Ли спиной к стене переулка и приставив дуло своего пистолета к его лбу. — Гордон подговорил тебя на это? — спросила она, прищурив глаза, когда Джонни вылез из машины, желая знать, что происходит. — Подговорил? — потребовала Харли, прижимая голову Ли к кирпичам своим пистолетом. — Я не понимаю, о чём ты говоришь! — рявкнул Ли, поморщившись. Харли ударила его пистолетом, заставив Ли вскрикнуть, когда его голова откинулась в сторону, и, прежде чем он смог прийти в себя, она ударила его коленом по яйцам. Ли хрипло вскрикнул и согнулся пополам, выглядя так, словно собирался упасть, когда Харли схватила его за воротник куртки и прижала к стене. — Это была идея Гордона? — потребовала она поверх болезненных вздохов Ли. — Или ты пришёл к нему сам? — Я пришёл к нему сам! — взмолился Ли. Харли ткнула его рукояткой пистолета в нос. Раздался хруст, когда он сломался, и она почувствовала, как кровь брызнула ей на щеку. Он становился слишком тяжёлым, чтобы она могла его удержать, поэтому она позволила ему упасть на заснеженный бетон, держа его на прицеле, когда он приземлился на четвереньки. — Я тебе не верю, — холодно сказала она, используя свой каблук-шпильку, чтобы толкнуть его на спину. — Сколько из вас работает на нас и Гордона? — Я не знаю, — завыл Ли сквозь руки, пытаясь защитить лицо. — По крайней мере, десять, я думаю! — Что ты ему сказал? — огрызнулась Харли, и, когда он не ответил, она пнула его под рёбра. — Что ты ему сказал, Ли? Всё, блядь, пойдёт куда быстрее, если ты мне скажешь! — Харли, — предупредил её Джонни, но она проигнорировала его. Ей больше нечего было вытягивать из Ли. Она обернулась и увидела Буллока. Он маячил позади Джонни, наблюдая, как она избивает его напарника, широко раскрытыми настороженными глазами. Харли встретилась с ним взглядом, занеся ногу над шеей Ли, затем сильно наступила, её каблук погрузился ему в горло. — Господи! — закричал Буллок, когда Ли начал задыхаться и биться в конвульсиях на земле. — Возьми деньги, — проинструктировала Харли Буллока ледяным голосом. — Твоя доля и его. Выясни, кто из людей Гордона стучит и что они ему сказали. Раздался ужасный чавкающий звук, когда она вытащила каблук из горла Ли. Харли мельком взглянула на него сверху вниз, наблюдая, как он булькает и хватается за свою шею, прежде чем повернуться к Джонни. — Брось его в багажник, — приказала она, игнорируя обиженный взгляд Джонни. Затем она вернулась к Буллоку, который взвалил на плечо сумку с деньгами, его морщинистое лицо выражало тревогу и противоречивые чувства. — Послушай, — сказала Харли смягчая и голос, и выражение лица. Она пригладила рукой пышную причёску, в которую были уложены её волосы, убедившись, что она на месте после приложенных над Ли усилий. — Я помню тебя по Аркхэму. Я знаю, что ты не дурак, и ты знаешь, что я тоже не дура. Верно? — Да, — осторожно согласился Буллок с вызывающей ноткой в голосе. — Дура, вероятно, не то слово, которое я бы использовал, чтобы описать тебя, — язвительно добавил он, заставив Харли усмехнуться. — Так что просто будь честен со мной, — Харли улыбнулась ему. — Будь верен мне, и мы позаботимся о тебе. Гордон не может выиграть эту битву. Ты же знаешь это, верно? — О, чёрт, — простонал Буллок, проводя рукой по седеющей щетине, покрывающей нижнюю половину его лица. Он бросил на Харли долгий взгляд, кажущийся неохотным, но Харли знала, что на самом деле это была покорность. Она потрепала его по седой щеке, её улыбка стала шире. — Выше нос, детектив Буллок, — усмехнулась она. — Ты только что приобрёл очень хорошего друга.~***~
Харли и Джонни избавились от тела Ли в гавани, привязав к его ноге шлакоблок, чтобы убедиться, что он пойдёт ко дну. Джонни, очевидно, не нравилось, что Харли им командует. Как только они вернулись в клуб, он пожаловался Пингвину, что она была неуправляемой и импульсивно убила одного из их продажных копов. Харли могла видеть, что происходит на самом деле; Джонни боялся её. Харли ждала, пока Пингвин закончит разглагольствовать и бредить о том, что она поступила как «Эль Чапо» по отношению Ли, в то время как Джонни, Луис и Люси смотрели, все они выглядели довольными тем, что с Харли сбили спесь. Как только Пингвин закончил, Харли скрестила руки на груди и приподняла бровь. — Гордон переманил некоторых наших друзей-полицейских, — объяснила она, бросив на своих недоброжелателей равнодушный взгляд. — Джонни забыл упомянуть, что Ли доносил. — Откуда, чёрт возьми, ты это знаешь? — усмехнулся Джонни, но Пингвин заставил его замолчать. — Все вон! — рявкнул он, не сводя глаз с Харли, и через некоторое время остальные вышли из офиса, бросая на Харли косые взгляды, на которые ей было наплевать. Пингвин сел за свой стол и налил им обоим по бокалу вина. Харли тоже села, приняв вино, но не выпив его. Она всё ещё кипела от адреналина после убийства Ли. Это было самое весёлое за последние месяцы. Не потому, что ей доставляло удовольствие отнимать жизнь, но потому, что Харли действительно наслаждалась хорошей дракой, даже если Ли не сильно сопротивлялся. Но речь шла не о том, чтобы немного повеселиться и убить Ли. Речь шла о более серьёзной размолвке с Гордоном, и она была готова взять его на себя. — Ну? — огрызнулся Пингвин. — Как ты вообще могла узнать, что Ли стукачит? Харли закатила глаза. — Я провела шесть лет, каждый день разговаривая с патологическими лжецами и убийцами. Я знаю, когда кто-то говорит мне правду, а когда у него есть скрытые мотивы. — Она поставила бокал с вином на стол и откинулась на спинку стула, холодно глядя на Пингвина. — Потом я ударила его по лицу, и он признался в доносительстве. — Что ещё он сказал? — Пингвин озабоченно провёл рукой по рту. — Он сказал, что по меньшей мере десять копов работают с Гордоном. Я думаю, что, должно быть, больше, — объяснила Харли. — Я говорила с детективом Буллок. Он собирается провести для нас кое-какие исследования. — Откуда ты знаешь, что Буллок не отвернётся от нас? — взорвался Пингвин, и, когда Харли приподняла бровь, предполагая, что он уже знает ответ, он возмущённо фыркнул. — Хорошо. Что мы будем делать? — Гордон делал это раньше, — задумчиво сказала Харли. — Он переманил копов, работавших на Марони, и заставил их подсунуть помеченные купюры в сумму, которую они отмывали. Вот как Дент достал их финансиста. — Откуда ты это знаешь?! — недоверчиво спросил Пингвин. — Я много чего знаю, — ухмыльнулась Харли. — Вот почему хорошо, что я работаю на тебя. — Да, хорошо, — Пингвин осушил свой бокал, явно нервничая после того, как узнал, что у него больше проблем, чем он предполагал. — Я доверяю тебе позаботиться об этом, Харли. — Он бросил на неё многозначительный взгляд. — Ты можешь рассчитывать на меня, босс, — категорично бросила Харли.~***~
И Харли действительно позаботилась об этом, эффективно отсеивая копов, которых переманил Гордон, и тех, кто брал взятки по его указанию. Тех, кому нельзя было доверять, привязывали к шлакоблокам и оставляли тонуть на дне готэмской гавани, тем, кто нуждался в «мотивации», давали «мотивацию», а те, кто был особенно полезен, были вознаграждены. Харли тоже была вознаграждена. Она была вознаграждена доверием Пингвина и свободой. Она начала присутствовать на встречах с его помощниками, внося свой вклад, когда у неё было что добавить. В течение месяца благодаря усилиям Харли Пингвин стал контролировать почти две трети полиции Готэма, и бизнес процветал. Русские привозили огромное количество наркотиков от своих друзей из Мексики и Колумбии, а ирландцы продавали их быстрее, чем могли рассортировать. Деньги поступали рекой, что создавало новые проблемы для мафии Пингвина. Первое и самое главное, кто-то подворовывал самые сливки с верха, и Харли была той, кому приходилось иметь дело со всё более параноидальным Пингвином. — Я делаю их богатыми, но они всё равно наёбывают меня! — Он пришёл в ярость, швырнув на пол открытый ноутбук, стоявший на его столе. Харли сидела, скрестив руки и ноги, терпеливо наблюдая, как Пингвин расхаживает по офису, его хромота замедляла его. — Это русские — я знаю, что это ебучие русские! — продолжил он, сотрясая кулаками в потолок. — Юрий никогда не уважал меня. Харли вздохнула и закатила глаза к потолку. — Я позабочусь об этом, — объявила она, поднимаясь на ноги. По-видимому, это было то, что Пингвин ждал услышать. Он плюхнулся за свой стол, как будто его гнев иссяк, и махнул на неё рукой. — Да, да, — рассеянно согласился он. — Делай всё, что тебе нужно. Харли наняла Непоседу, одного из вышибал клуба, которого она нашла более приятным и послушным, чем других. Она также взяла с собой бандита по имени Вилли, который был размером с дом, даже если он слишком много жаловался. И ради солидарности она привела с собой безъязыкого телохранителя Пингвина — Луиса. Вместе они начали стучаться в двери в ту же ночь, угрожая и подкупая партнёров с самого низа пищевой цепочки до самого верха, сужая список потенциальных воров. Несколько ночей спустя они прибыли в «Grin and Bare it» и обнаружили более дюжины зацепок, указывающих на ирландскую мафию как на источник воровства. Шпильки Харли хрустели по гравию парковки рядом с клубом, а Вилли, Непоседа и Луис маячили позади неё. Воспоминания с той парковки пронеслись перед её мысленным взором, особенно одно свидание на заднем сиденье её машины с конкретным театральным террористом. Но она отбросила эту мысль в сторону. Ей нужно было сосредоточиться. В тот вечер клуб был закрыт из-за их встречи. Марти стоял возле бара со своими четырьмя помощниками, одним из которых был старый спарринг-партнёр Харли — Ральфи. Харли оставалась ледяной и бесстрастной, когда она и её парни принялись к нападению на Марти и его парней, в воздухе между ними повисла напряжённая конфронтация. — Добрый вечер, джентльмены, — холодно поприветствовала Харли, окидывая взглядом шеренгу ирландских головорезов. Марти горько посмотрел на Харли, как делал каждый раз, когда они находились в одной комнате, с тех пор, как она начала работать на Пингвина. Харли могла понять его гнев — в конце концов, она предала и убила его мессию, — но сегодня вечером он был особенно зол, потому что Харли знала, что Марти был тем, кто воровал деньги, и Марти знал, что она никак не могла этого не понять. — Я скажу тебе прямо сейчас же, — отрезал Марти. — Никто из нас не пиздит деньги. — Отлично, — категорично сказала Харли. — Просто покажи нам свои книги, и мы уйдём. Ральфи бросил картонную коробку на стойку бара и отступил в сторону, чтобы Луис мог заглянуть внутрь. Он скорчил гримасу и вытащил пачку не скреплённой юридической бумаги, покрытой неаккуратными каракулями, бросив на Харли равнодушный взгляд. — Очень похоже на двадцать первый век, — шутливо сказала Харли, её глаза скользнули вверх и вниз по шеренге помощников Марти, остановившись на тощем, покрытом татуировками, имя которого, как она помнила, было чем-то вроде Бобо. — Непоседа, Вилли, — рявкнула она, указывая на мужчину. — Этот. Они послушно шагнули вперёд, схватив Бобо, в то время как Марти и его оставшиеся парни запротестовали и начали доставать оружие. Луис и Харли первыми вытащили пистолеты, заставив ирландских парней нахмуриться и отшатнуться, в то время как Непоседа и Вилли прижали Бобо к стене, Вилли ударил его раз, чтобы усмирить. Харли послала Марти многозначительный взгляд, она надеялась, что он поймёт, но то, как он смотрел на неё, говорило ей, что он этого не понимает. Она переключила своё внимание на Бобо. — Бобо, верно? — спросила она, бочком подходя к нему. — Или это Боб-о? Я слышала оба варианта от твоих друзей в Южном Канале… и от твоих друзей в Бауэри… и от твоих друзей здесь, в Коулдрон. У всех них были захватывающие истории о тебе. — Ёбаная ты пизда! — Бобо сплюнул. — Возможно, — согласилась Харли, убирая пистолет обратно в кобуру под пальто. Она на мгновение задумалась о кровоточащем лице Бобо, затем отвела кулак и ударила его в рот, отчего его голова ударилась о стену. — Хватит, Харли! — закричал Марти, когда Бобо выплюнул полный рот крови. Харли проигнорировала Марти, схватив в охапку растрёпанные рыжие волосы Бобо и вытащив из-под пальто нож с зазубренным лезвием. Она вонзила пальцы в щеку Бобо, удерживая его на месте, когда вонзила нож в угол его рта, оттягивая его щёку в сторону. — Ты украл у Пингвина и даже не пытался это скрыть, — спокойно сказала Харли, разговаривая с Марти, хотя её глаза были прикованы к Бобо. — Это было глупо. Бобо выглядел так, как будто собирался что-то сказать — возможно, выдать Марти, — поэтому Харли усилила хватку на его лице и перевернула лезвие, его зазубренный край впился ему в щеку. Затем она порезала его, прорезав плоть от уголка рта до скулы. Кровь потекла по её рукам, из-за чего хватка на ноже ослабла, когда Бобо закричал и забился в конвульсиях, отчаянно пытаясь вырваться. Непоседа и Вилли крепко держали его, пока Харли разрезала другую сторону его лица, чтобы они соответствовали, не обращая внимания на кровь, пропитавшую рукава её пальто, и брызги, попавшие ей на шею, в то время как Марти и его парни проклинали её. Закончив, Харли отступила назад. Теперь Бобо не смог бы сдать Марти. — Отведи его к Пингвину, — рявкнула она, вытирая нож о пальто, прежде чем снова повернуться к Марти. Он уставился на неё, его лицо исказилось от противоречивых эмоций, не сделав особых усилий для сокрытия удивления от того, что она не позволила ему взять на себя вину за воровство. — Найди ёбаного бухгалтера или хотя бы компьютер, чтобы это больше не повторилось, — огрызнулась Харли. — И, пожалуйста, будь умнее. Она послала Марти ещё один многозначительный взгляд, и на этот раз он попал в цель. Он втянул воздух через нос, что-то благодарное мелькнуло в его глазах, когда Харли развернулась и вышла из клуба с Луисом, следующим за ней по пятам. Когда она вернулась в «Айсберг Лаунж», Пингвин был в восторге от того, что они решили их проблему с воровством денег. Непоседа и Вилли бросили Бобо в морозильную камеру — он был ещё жив, но это ненадолго. Вместо того, чтобы наблюдать за тем, что, вероятно, было бы очень креативным убийством, включающим использование зонтика, Харли направилась в бар и попросила Люси приготовь ей сухой мартини. Она осушила рюмку и вернула её Люси, которая закатила глаза, но всё равно наполнила её. — Значит, ты порезала его, как Джокера, да? — спросила Люси, плохо скрывая свой интерес. — У меня была вспышка вдохновения, — категорично ответила Харли, протягивая руку через стойку, чтобы взять бутылку джина, игнорируя протесты Люси, когда пила прямо из бутылки.~***~
У Пингвина результатом его успеха была гораздо более серьезная проблема, чем головорезы, ворующие его деньги; та же проблема была и у Марони до него. Они получали больше наличных, чем могли отмыть, а это означало, что у них были склады, заполненные сотнями миллионов долларов, которые только и ждали, чтобы их изъяли, украли или уничтожили. Большая часть их встреч в марте была потрачена на попытки найти решение этой бесконечной проблемы, и, проведя небольшое исследование, Харли придумала эффективное решение. — Юрий, — обратилась она к русскому, который всегда относился к ней с неохотным уважением с тех пор, как узнал, что она убила Джокера. — Ты используешь одесскую банду в качестве физической силы, не так ли? — Да, — с подозрением подтвердил Юрий. — У наших украинских двоюродных братьев большие мышцы, но не такие большие мозги. — Но у твоего двоюродного брата Бориса есть украинское гражданство? — настаивала Харли. — Да, — осторожно подтвердил Юрий. — И у него всё ещё есть контакты на родине? — продолжила Харли. — Ближе к делу, Харли, — нетерпеливо рявкнул Пингвин. — Суть в том, что мы должны думать за пределами Готэма, — огрызнулась Харли. — В следующем месяце на Уолл-стрит открывается украинский банк «Киев Файненшиал». Всё, что нам нужно сделать, это нанять олигарха на нашу зарплату, и к концу года все наши деньги будут там под защитой. Как только деньги исчезнут с улиц, мы сможем распределить их, чтобы они не лежали в одном месте. В комнате воцарилась тишина, пока самые могущественные и опасные гангстеры Готэма обдумывали её предложение. — И как ты предлагаешь нам найти нам ёбаного олигарха? — протянул Марти, балансируя на двух задних ножках своего стула. Он заметно потеплел к Харли с тех пор, как она спасла его задницу от Пингвина, но не давал об этом знать другим. — Антон Колисник — миллиардер и украинский олигарх, имеющий связи с коррумпированной финансовой индустрией страны, — продолжила Харли, глядя на Софию вместо Марти. — Этим летом у него дочь выходит замуж. Её, наверное, очень заинтересовало бы свадебное платье, созданное лично Софией Фальконе, не так ли? Харли продолжила объяснять подробности — которых было много — того, как они перенесут свои деньги со складов в банк, и к тому времени, как встреча закончилась, все почувствовали облегчение, что они, возможно, наконец нашли решение. Пингвин лучезарно улыбнулся Харли, когда его помощники вышли из его кабинета, откупоривая бутылку шампанского, чтобы отпраздновать это событие. Его улыбка дрогнула, когда София остановилась рядом с Харли и посмотрела на неё. — Очень впечатляет, Харли, — промурлыкала она, и они обменялись тайными улыбками, которые Пингвин не мог видеть. — Очень впечатляет. — Спасибо, Софи, — ухмыльнулась Харли. Как только она выпила бокал шампанского с Пингвином за свой блестящий ум, Харли разыскала Непоседу и заплатила ему, чтобы он отвёз её в центр города, понимая, что это останется между ними. Она проинструктировала его, как проехать на нужную улицу, на которой находилась квартира Джо, и, когда она вышла из машины и поднялась по ступенькам крыльца, это ужасное чувство тошноты вернулось вместе с воспоминаниями о том, как она летела вниз по ступенькам, истекая кровью и рыдая. Она проверила ручку на входной двери, и, когда та не открылась, она использовала нож, чтобы взломать замок и войти. Харли не была уверена, чего она ожидала, но, насколько ей было известно, никто больше не знал о квартире Джо, кроме Джокера и Бруно, и она убила их обоих. Часть её ожидала найти их гниющие тела, ожидающие её, но, когда она переступила порог, не было ни единого признака того, что там произошло. Кто-то всё убрал. Но кто? Харли поднялась по лестнице, это чувство потери вернулось, когда она шла по короткому коридору, где убила Бруно. Спальня была такой же, за исключением того, что с кровати были сняты простыни и одеяло. Она опустилась на матрац, пытаясь понять, кто убрал тела и что они с ними сделали. Она видела, как умирало много мужчин — от её руки и от других. Но, когда она застрелила Джокера, её основным мотивом было сбежать от него, не обязательно убивать, даже если это был самый надёжный способ исполнить это. Но она не осталась, чтобы убедиться, что он мёртв — мысль, которая часто мучила её. Она не пыталась нащупать пульс после того, как он потерял сознание. Она просто хотела уйти. Даже если бы Джокер всё ещё был жив, когда она уходила, это продолжалось бы недолго. Недостаточно долго, чтобы позвонить кому-нибудь или обратиться за помощью. Наиболее вероятная версия событий была гораздо более скучной. Отец Джо, живущий в Висконсине, наверняка послал бы кого-нибудь проведать своего сына, если бы от него давно не было вестей. И, когда этот человек прибыл, они столкнулись бы с телами Джокера и его приспешника. Вызвали бы полицию и избавились бы от тел. Но почему Гордон не сообщил городу, что Джокер мёртв? Ему нравилось фильтровать информацию для общественности, но какая у него могла быть причина не делиться смертью Джокера? Харли легла на матрас, и на неё нахлынули воспоминания другого рода. В основном, когда она думала о Джокере, это были те ужасные последние дни, когда они яростно спорили, и особенно те последние минуты, прежде чем она застрелила его и оставила умирать. Но у неё было множество других воспоминаний на выбор, менее печальных. Самым правильным было бы двигаться дальше и вообще не думать о нём, но она знала, что этого не произойдёт. Он был у неё под кожей, даже после смерти. Он был мёртв, и у неё не было причин вспоминать о нём только плохое. Харли подумала о том, как привела Джокера в свою комнату в «Grin and Bare it» — «зов плоти», как забавно — и как её сердце бешено колотилось, когда он опустился перед ней на колени. Не задумываясь о том, что она делает, Харли задрала платье и сунула руку в нижнее белье. Она помнила, как его язык ощущался у неё во рту и на шее, и как его руки ощущались на её талии и в её волосах, и каково это — чувствовать его внутри себя, его тёмные глаза всегда пристально наблюдали за ней. Как будто он был загипнотизирован ею. Она кончила с хриплым вздохом, представив, как он лежит сверху, прикасаясь к ней. Было ли это пиздецово — мастурбировать на мертвеца? Возможно, но Харли делала гораздо более хуевые вещи, чем это. Она встала, одёрнув платье, прежде чем вернуться к машине, где её ждал Непоседа.