~***~
После того, как они прикончили бутылку вина, Харли и Вики перешли к бутылке «Кампари», которую Вики привезла из поездки в Италию, и Харли пришлось позвонить Никки, чтобы забрать её ранним утром. У неё было похмелье, которого она заслуживала, когда проснулась поздно вечером на следующий день, и оставалось только надеяться, что она не сказала ничего глупого, что могло бы оказаться в «the Gotham Globe». Харли была вполне уверена, что её угрозы распятия было достаточно, чтобы остановить Вики от публикации чего-либо, что могло нанести реальный ущерб. Конечно, «ущерб» был относительным. Харли направилась на кухню, где обнаружила Рокси и Дину, тихо разговаривающих друг с другом, склонив головы друг к другу. Шёпот вызвал небольшой всплеск страха в животе Харли, заставив её стать параноиком, что Дина пыталась убедить Рокси, что она ужасный человек. — Доброе утро, дамы, — осторожно поприветствовала она, привлекая их внимание. — Доброе утро, Харли, — Рокси слабо улыбнулась ей. — Джокер нанёс ответный удар, — объявила Дина, поднимая телефон, чтобы показать Харли статью из «Gotham Gazette». «ЖУРНАЛИСТ НАЙДЕН МЁРТВЫМ В ОФИСЕ: ПОДОЗРЕВАЮТСЯ ДЖОКЕР ИЛИ ХАРЛИ КВИНН». Это было странное возмездие, которое Харли не до конца понимала. Грег Олсен из «The Globe» был найден мёртвым в своём офисе тем утром, судя по всему, от передозировки героина. Его также нашли с разрисованным лицом, как у клоуна. — Я не понимаю, — сказала Харли, когда закончила статью. — Может быть, Джокер посылает сообщение, — предположила Рокси, нахмурив брови. — Знаешь, не так очевидно, кто из вас сжёг тот склад. Харли скорчила гримасу — сообщение от Джокера обычно было яснее. — Или, может быть, он просто хотел, чтобы Грег Олсен перестал писать о нём хорошие вещи, — категорично заметила Дина. — И то, и другое правдоподобно, — вздохнула Харли, потирая лоб. Тогда ей с опозданием пришло в голову, что Вики была коллегой Грега Олсена в «the Globe». Харли раздражённо выругалась и побежала обратно в свою спальню, не обращая внимания на девочек, кричащих ей вслед. Она схватила один из одноразовых телефонов, стоявших рядом с кроватью, и обнаружила пять сообщений от Вики, в которых были требования объяснить, что, чёрт возьми, случилось с Грегом Олсеном и имеет ли Харли какое-то отношение к этому. Харли действительно нравилась Вики, и, более того, Вики была невероятно полезной, особенно теперь, когда она была в «the Globe» и имела реальную платформу для распространения всего, что было нужно Харли. Харли определенно не хотела, чтобы та умерла от рук Джокера. Вики почти сразу ответила на обнадёживающее сообщение Харли, сказав, что у её двери её ждет полицейский эскорт, но Харли сочла вероятность того, что Джокер уже проник в полицию, слишком правдоподобной. Она вспомнила судью Серилло, комиссара Лоуба и Харви Дента. Она вспомнила всех мужчин и женщин, которые были похищены, использованы в качестве пропаганды и убиты во время обоих «царств террора». Она подумала обо всех способах, которыми она могла бы добраться до Вики, и быстро напечатала список инструкций и вещей, которые не следует делать, пока Харли не скажет ей, что это безопасно. Затем она позвонила Буллоку, который звучало невнятно и бессвязно, как будто он спал с похмелья, и потребовала, чтобы он тащил свою задницу к дому Вики, чтобы присмотреть за ней. Он был единственным полицейским, которому она могла сейчас доверять. Харли нужно было сделать больше, чтобы защитить людей, которые работали на неё, таких как Дженис Портер, и она могла бы легко провести остаток дня, устанавливая меры предосторожности, чтобы сохранить им всем жизнь. Но затем зазвонил ещё один из её телефонов — это был Юрий, сообщивший ей, что картели прибудут через несколько дней, и он хотел провести презентацию способностей Пэм, чтобы доказать, насколько основательным был их контроль над городом. Пока Юрий всё ещё болтал в её ухе по поводу «презентаций», зазвонил другой телефон — на этот раз София. Харли провела свободной рукой по лицу, застонав. Все они хотели заполучить частичку её, и сильное желание сбежать билось у неё в груди. Но затем она вспомнила критический комментарий Вики о том, что Харли чувствует жалость к себе — критика, которая заставила её съёжиться. Она снова застонала, испытывая противоречивые чувства, и ответила на звонок Софии. Конечно, она тоже хотела защиты от Джокера. В конце концов, когда София видела его в последний раз, она заставила его встать на колени и умолять.~***~
Харли медленно прокладывала себе путь, просматривая свой список задач, сначала разбираясь с Юрием, затем отправляя Пэм и Дину в пентхаус Софии, чтобы Пэм могла управлять её охранниками и убедиться, что никто из них не работает на Джокера. Это было то, чего хотела София, и Пэм слишком горела желанием услужить, несмотря на возражения Харли. — Не будь смешной, — отмахнулась от неё Пэм, когда они с Диной собирались уходить. — Джокер может определить, дискредитированы ли те, кто работает на «Счастливую руку», и, возможно, он сможет уговорить их… что-то делать. Но как он доберётся до одесситов, охраняющих Софию и её семью? Он не может настроить их против неё. — Угу, — неуверенно произнесла Харли, задаваясь вопросом, намеренно ли Пэм игнорировала тот факт, что главной заботой Харли была Пэм, а не способность Джокера ко лжи. — Просто помни, что я говорила о слишком частом использовании своих способностей, — осторожно добавила она. — Я думаю, тебе следует использовать способности реже. Пэм полностью проигнорировала её. — Ты решила, как ответишь на эту историю с журналистом? — спросила она, скорчив гримасу. — Я всё ещё не понимаю. — Сегодня вечером я встречаюсь с детективом Буллоком, — уклончиво ответила Харли, хотя встреча с Буллоком не имела никакого отношения к Джокеру. У неё всё лучше получалось отмахиваться от этих частых запросов об «обновленниях» не относящейся к делу ерунды. Она просто не была уверена, как долго сможет так продолжать. — Посмотрим, что он скажет. Саша отвёл Пэм и Дину к Софии, в то время как Никки подбросил Харли в «Краплёные карты», оставив Рокси дома с Лео печь блинчики и смотреть повторы «Сделано в Алмазном Районе». На протяжении всей короткой поездки в Коулдрон Харли размышляла о проблеме растущей жажды власти Пэм и о том, какое влияние это оказывало на неё, и что она могла с этим сделать. Единственное, что она могла придумать, — это относиться к ситуации как к настоящей зависимости. Собраться группой. Поговорить с Софией, Диной и Рокси, чтобы они присоединились. Может быть, это сработало бы… В «Краплёных картах» было полно народу, но Буллоку удалось занять свой обычный шаткий столик у двери. Там было полно стаканов, как будто он пил там какое-то время, его щёки были краснее, чем обычно, и он сжимал пиво так, словно от этого зависела его жизнь. Когда Харли опустилась на стул напротив него, он нервно подпрыгнул на своём месте, его мешковатые глаза метались по бару, выискивая предполагаемые угрозы. — Как Вики? — спросила Харли вместо приветствия. — Вики? О, она великолепна, — саркастически ответил он, алкоголь развязал ему язык. — Ей не очень нравился этот Олсен, но она не совсем рада, что он мёртв. В основном она боится, что будет следующей. — Похоже на правду, — кивнула Харли, и Буллок наклонился вперёд на двух передних ножках своего стула, его глаза были умоляющими. — Слушай, у нас с тобой договоренность… — Ты работаешь на меня, — поправила его Харли. — …И я согласен с нашей договоренностью, правда, — продолжил он, и его лицо покраснело ещё больше. — Но ты не можешь обращаться со мной как с мальчиком на побегушках. Не ради меня — я не возражаю! Но я должен быть полицейским, Харли. Если я всё время убегаю по твоим указаниям, это выглядит плохо. Харли устало вздохнула, готовая признать, что он был прав. — Ты единственный полицейский, которому я доверяю, Харви. — Она позволила своему лицу смягчиться, чтобы он почувствовал себя особенным. Буллок усмехнулся, пытаясь скрыть румянец, оглядывая бар, выглядя застенчивым. — Барнс и Гарсия присматривали за Вейл до того, как я появился, и они тоже работают на тебя. Почему ты не можешь им доверять? — Я приму это к сведению, — сухо ответила Харли. — Итак, ты слышал о картеле «Эскабедо»? — Эм… Картель? — Глаза Буллока расширились, когда он вытер рот. — Как насчёт этого картеля «Пенитенте»? — ухмыльнулась Харли. — Харли… — Буллок качнулся вперёд, его локти опустились на стол, опрокинув стаканы, как костяшки домино. — Ты говоришь о чём-то вроде колумбийских галстуков и картелей Пабло Эскобара? — Ага, — кивнула Харли. — Как ты думаешь, откуда берутся все наркотики? — О, Господи, твою мать. — Буллок потёр лоб, как будто пытался избавиться от головной боли. Он взглянул на неё сквозь два пальца. — Какого чёрта ты ввязываешься в это, а? — Они приезжают в Готэм через три дня, — объяснила Харли. — Они хотят быть уверенными, что София Фальконе управляет городом. — Господи, — покачал головой Буллок. — Что ты собираешься делать, пригласить их на ужин со стейком? — Они сойдут со своего самолета, посмотрят, что мы им покажем, затем снова сядут и улетят, — объяснила Харли. — Они даже не будут въезжать в город. — Так какое, чёрт возьми, это имеет отношение ко мне? — сварливо спросил Буллок. — Я хочу, чтобы ты присутствовал там, чтобы поговорить о нашем влиянии на отдел по особо тяжким, — рассмеялась Харли, когда глаза Буллока чуть не вылезли у него из орбит. — Ах, Буллок. Ты такой забавный, — усмехнулась она, её взгляд переместился на бар. Улыбка на её лице быстро исчезла, когда она увидела, кто там сидит. Мужчина в дешёвом сером костюме стоял у стойки спиной к Харли, упёршись локтями и склонив голову набок, вёл светскую беседу с барменом. Харли слишком хорошо знала эти сутулые плечи и волнистые тёмно-русые волосы. Какого чёрта он здесь делал? Затем Джокер слез с барного стула, оставив почти пустую бутылку пива, когда вприпрыжку направился к уборной, очевидно, не подозревая о присутствии Харли в другом конце комнаты. Она немедленно вскочила на ноги, её рука потянулась к пистолету, в то время как Буллок беспомощно шипел и неистовствовал. — Оставайся здесь, — рявкнула на него Харли, двигаясь через бар следом за Джокером. Возможно, он оказался там случайно, но это казалось надуманным. Может быть, он пытался заманить её в ловушку, но ей было всё равно. Одно только существование Джокера разжигало в Харли огонь, который нужно было потушить слева, справа и в центре, и её тошнило от этого. Он был идеальной мишенью для её разочарования, и у Харли всё ещё было много, очень много вопросов к нему. Она знала, что вела себя импульсивно, что было глупо, но она уже достаточно ждала и гадала, когда дело доходило до Джокера. Пришло время действовать. Дверь в мужской туалет всё ещё закрывалась после того, как он прошёл через неё. Харли поймала её за секунду до того, как она закрылась полностью, пнув дверь с такой силой, что та врезалась в облицованную плиткой стену уборной с грохотом, который наверняка услышали посетители бара. Джокер развернулся, его рот скривился в ухмылке, когда он увидел Харли с плотно стиснутыми челюстями и прищуренными глазами, направляющуюся прямо к нему с пистолетом наготове. Она бросилась на него прежде, чем он успел среагировать, схватив за лацкан его пиджака и приставив дуло своего пистолета к нижней части его челюсти, когда прижала его к стенке туалетной кабинки, заставив всю конструкцию неустойчиво затрястись. — Какого хуя ты здесь делаешь? — потребовала она, адреналин подскочил в её крови. Она смотрела ему прямо в лицо, выражение её лица было убийственно серьёзным в отработанной демонстрации силы, которая приводила в ужас мужчин, гораздо более крупных и физически внушительных, чем Джокер. Но Джокер не был похож на большинство мужчин. — О, хо, хо, — он хрипло усмехнулся, его глаза заблестели, когда он посмотрел на неё сверху вниз. Он провёл языком по своей покрытой шрамами нижней губе, не потрудившись скрыть своё веселье. — У тебя действительно выросли яйца, не так ли? Харли нахмурилась и использовала свой пистолет, чтобы откинуть его голову назад. — Что ты планируешь? — зашипела она. — Я? Планирую? — сказал он потолку, изображая невинность. Затем он пнул каблук её туфли, выведя Харли из равновесия. Она чуть не упала, её хватка на его пиджаке заставила его опуститься вместе с ней. Он схватил её за правое запястье и дёрнул его вверх, развернув её прежде, чем она успела встать на ноги, и прижал её к туалетной кабинке, заведя её руку и пистолет над головой. Кабинка снова загрохотала, судя по звуку, она могла вот-вот рухнуть, когда Джокер втолкнул в неё Харли. Она сжала левую руку в кулак, намереваясь ударить его, но он откуда-то достал тонкое лезвие и приставил его к её горлу, прежде чем она смогла ударить его. Харли резко выдохнула через нос, разочарованная и понимающая, что вляпалась. Она разжала руку и обернула её вокруг воротника его рубашки, отказываясь умолять, даже когда Джокер склонил голову набок и придвинулся дальше в её личное пространство, пока между ними не осталось всего несколько дюймов. — Я думаю, что мы оба знаем, что ты единственная, у кого есть склонность к планам, — сказал он, скривив губы, когда ухмыльнулся ей сверху. — Вечно что-то замышляешь. — Ты полон дерьма, — прорычала Харли в ответ, заставив его фыркнуть, позабавленный её оценкой. Она поняла, что таким образом ей от него ничего не добиться и что было глупо и импульсивно думать, что у неё есть хоть какой-то шанс. Теперь он был слишком близко к ней, наблюдая за ней с любопытством, как будто пытался извлечь информацию из одного только выражения её лица. Глаза Харли метались по его лицу, пытаясь сделать то же самое, но она не нашла ничего полезного. Она ещё не боролась с ним, но сделала это сейчас, застав его врасплох, когда использовала приём, которому научила её Дина, чтобы заставить его отпустить её руку. Она выбила нож, подозревая, что он наверняка не перережет ей горло — по крайней мере, пока. Как только она высвободилась, Харли оттолкнула его и вышла из уборной, её сердце бешено колотилось в горле, когда она пыталась сосредоточиться. Ей нужно было выбраться оттуда. — Я позвоню тебе, — рявкнула она Буллоку, который смотрел, как она проходит мимо, его лицо исказилось от замешательства. Снаружи летний воздух был влажным, но достаточно свежим, чтобы Харли смогла глубоко вздохнуть по пути к машине, припаркованной у входа. Когда она потянулась к дверной ручке, она услышала, как входная дверь бара распахнулась и закрылась за ней, когда Джокер последовал за ней на улицу. — Это ужасно большая машина для такого маленького человека, — шутливо заметил он. Харли закрыла глаза, молясь о терпении, и открыла дверцу машины с твёрдым намерением проигнорировать его и уехать. — Нам, наверное, следует, эм… наверстать упущенное, — задумчиво продолжил Джокер, заставив Харли обернуться и свирепо посмотреть на него. Она ни на секунду не поверила, что он хотел поговорить по какой-либо другой причине, кроме как трахаться с ней. Единственная причина, по которой он захотел бы поговорить, — это вбить ей в голову идеи, чтобы ввести её в заблуждение, или попытаться манипулировать ею, или кто знает что ещё. Но Харли была почти, если не так же, хороша в его играх разума, и ей тоже нужна была информация. Харли забралась в «Рейндж Ровер», оставив дверь открытой, чтобы он присоединился к ней. Она скользнула на заднее сиденье, велев Никки сходить выпить, в то время как Джокер запрыгнул рядом с ней и захлопнул дверцу. Как только Никки вышел из машины, Харли повернулась к нему лицом, выражение её лица было холодным и замкнутым, и, возможно, немного зажатым. Её челюсть начала болеть от того, что она сжимала её, но, когда он склонил голову набок и прищурился на неё, она только сильнее сжала челюсть. — Итак, — отрезала она после паузы. — Говори. — О, я первый, да? — Он поднял подбородок, чтобы взглянуть на неё сверху вниз, свет уличного фонаря снаружи освещал его лицо, так что она могла его видеть. Он выглядел действительно хорошо. — Ты — тот, кто хотел поговорить, — ледяным тоном сказала Харли. — Ты первый. — Хм. — Джокер задумчиво облизнул губы и долго смотрел в окно, прежде чем снова повернуться к ней. — До того, как ты посадила Пингвина, он нанял Виктора Зсасза, чтобы тот позаботился о тебе. И ты знаешь Виктора… он не остановится, пока не познает вкус… — Я в курсе, — надменно ответила Харли. — Я могу позаботиться о Викторе Зсасзе. — Э-э… ты уверена. — Джокер покровительственно поднял бровь. — В прошлый раз всё прошло не так хорошо. — В прошлый раз я не была… — Харли закрыла рот, сдерживая себя от того, чтобы не сказать слишком много или не показать себя слишком самоуверенной. Самоуверенность была отличным способом быть убитой. — Почему ты работаешь на «Счастливую руку»? — вместо этого спросила она, боковым зрением наблюдая за его реакцией, но он только уклончиво пожал плечами. — Мне кажется, это не очень честный, эм… обмен, — лениво заметил он. — В какую игру долгую игру ты играешь? — давила Харли, не заботясь о справедливости, только об ответах. — О, долгую игру, — усмехнулся он, медленная ухмылка расползлась по его губам. — Ты поверишь мне, если я скажу, что я… полагаюсь на чутьё? — Нет, — немедленно парировала Харли. — Ах, хорошо. Я думаю, это твоя проблема. — Джокер снова пожал плечами, затем бросил на неё понимающий взгляд. — Моя очередь, — прорычал он. Губы Харли сжались, готовясь. — Раньше ты была так озабочена тем, чтобы быть… независимой, — задумчиво произнёс он, скользнув по ней взглядом. — Но теперь ты поддерживаешь Софию Фальконе. Быть её маленькой девочкой на побегушках. Я просто… не понимаю этого. Харли ощетинилась, но попыталась скрыть это, главным образом потому, что он был совершенно прав насчёт того, чего она хотела раньше и где она сейчас, и она не хотела, чтобы он это знал. Конечно, он уловил это, потому что это должно было быть очевидно для любого, кто хоть что-то знал о ней. И как чертовски расстраивает то, что он, казалось, был единственным, кто знал или понимал её. — Мне нравятся костюмы, которые она мне шьёт, — ехидно сказала Харли, оставляя вопрос без ответа. — Это отличный костюм, — согласился Джокер, проводя языком по шраму, разделяющему его нижнюю губу, когда его глаза скользнули по ней. — Ты всё ещё… такая… встревоженная. Даже больше, чем старая добрая доктор Квинзель с её плохими туфлями и серыми брюками… кто-то мог бы даже сказать, что ты своего рода… зажатая. Глаза Харли сузились до щёлочек, когда он использовал её произнесённые слова против неё — зажатость — но она всё ещё не могла отрицать, что он был прав. Конечно, он манипулировал ею, пытаясь заставить её действовать так, чтобы это помогло ему. Но это не делало его менее правым. — Как будто тебе не помешало бы немного… — Его глаза снова скользнули по ней, самодовольная ухмылка расцвела на его губах. — Расслабления. Пульс Харли подскочил, когда она поняла, что он предлагал, её тело раздражающе стремилось принять предложение, независимо от того, насколько сильно голос разума в её голове отчитывал её за то, что она этого хотела. Она не должна была хотеть его, особенно когда он даже не пытался скрыть тот факт, что открыто манипулировал ею. Это не был безответственный момент импульсивной похоти — это был способ контролировать её, используя то, чего она хотела, против неё. Но имело ли это значение? Разве Харли не была так же способна взять то, что хотела, не оставляя Джокеру ничего, что можно было бы использовать против неё? Она уже знала, что не хочет его убивать, но ей всё равно придётся это сделать, когда придёт время. Этот краткий момент расслабления, который он предлагал, не собирался этого менять. Возможно, его нарциссизм заставил его думать, что он может превратить её в просительницу, которой нужен только регулярный секс, чтобы оставаться в строю, но он был в корне неправ. Приняв решение, Харли перекинула ногу через его бёдра, одна из её туфель с грохотом упала на пол, когда она устроилась верхом на его коленях. Её руки взлетели вверх, чтобы вцепиться в его волосы, в то время как он схватил её за задницу и притянул ближе, их рты нетерпеливо столкнулись. Они ощупывали и лапали друг друга, когда их языки переплелись, каждый из них боролся за доминирование, и на какое-то время было приятно снять напряжение, затянувшееся между ними. Но даже при том, что это было приятно, Харли могла сказать, что Джокер играл для неё. Давая ей то, чего, как он думал, она хотела. Потому что предполагалось, что это должно было доставить ей удовольствие и контролировать её. Это было до боли очевидно. Что заводило Харли больше всего, так это то, что он просто поддался тому, что было между ними — когда он был полностью поглощен ею. Несмотря на то, что она чувствовала его нарастающую эрекцию у неё между ног, она также чувствовала, как он сопротивляется ей в их взаимной борьбе за власть. Он держал её на расстоянии вытянутой руки, где, как он думал, он сможет контролировать её, не позволяя себе потеряться в ней, как он делал это раньше, когда она заставляла его чувствовать себя пещерным человеком. Джокер обхватил руками колени Харли и перевернул её на спину, так что она растянулась на заднем сиденье. Её голова ударилась о кожаную обивку, когда он расстегнул пуговицу и молнию на её брюках и помог ей снять их. Затем он склонился над ней, его рот прижался к её горлу, когда его рука скользнула между её ног. Харли не чувствовала себя потерянной в тот момент, когда он прикоснулся к ней. Она остро ощущала медленное движение его языка по её пульсу, а его большой палец лениво вырисовывал восьмерку на её клиторе, но тот факт, что всё это было так намеренно, всё это было просто силовым движением, чтобы подчинить её своей воле, полностью испортил это. Не просто испортил момент, но упустил возможность. Харли было обещано расслабление, и она всё ещё хотела этого. — Слезь с меня, — отрезала она холодным голосом, и Джокер почти мгновенно отступил от неё, его глаза сузились. Харли последовала за ним, схватив в охапку его пиджак, чтобы забраться к нему на колени, так что она снова сидела верхом на нём, босая и обнажённая ниже пояса, и задумчиво смотрела на него. Она видела, как на его лице закралась неуверенность, когда расстёгивала его ремень и брюки, и когда она крепко взяла его за член, то наклонилась вперёд, чтобы прижаться губами к его уху. — Ты знаешь… даже когда я думала, что твой раздувшийся труп гниёт где-то в неглубокой могиле… Я всё ещё хотела тебя, — прошипела она, сжимая его член достаточно сильно, чтобы заставить его резко выдохнуть. — Или, по крайней мере, одну часть тебя, — добавила она ехидно. Затем она отстранилась, чтобы пристально посмотреть на него, когда расположилась над ним. Она затаила дыхание, медленно двигаясь вниз по его длине, решив не издавать ни звука. Она увидела, как напряглась его челюсть, когда его руки медленно скользнули по её ногам, но она оттолкнула их, отказываясь позволить ему быть чем-то большим, чем инструментом, чтобы дать ей краткий миг облегчения от её дерьмовой жизни. Харли закрыла глаза и изо всех сил старалась не обращать на него внимания, упираясь одной рукой в спинку сиденья, пока трахала его — сначала медленно, потому что она ещё не совсем разогрелась. Когда он попытался просунуть руку между ними, чтобы помочь ей, она отмахнулась, не желая доставлять ему удовольствие. Но это по-прежнему был он, и её тело, казалось, понимало это. Ему всё так же приятно было внутри неё, доставая её до тех мест, где ей нужно, чтобы он был, делая её влажной, чтобы она могла трахать его сильнее, как ей хотелось. Он пах и звучал точно так же. Каждый грубый вдох или низкое рычание заставляли её возбуждение сжиматься всё сильнее и сильнее, пока всё её нутро не задрожало — потому что это был он. Но, когда её оргазм начал нарастать, Харли не могла не смотреть на него. Когда она подняла на него глаза, ей было приятно увидеть, как веки Джокера опустились, а его язык высунулся, чтобы облизать нижнюю губу. Повинуясь импульсу, она схватила его руки, положила их себе на талию и сжала. — Сильнее, — затаив дыхание, потребовала она, наблюдая, как напряглась его челюсть, когда его руки сжались на ней, и он послушно притянул её к себе сильнее, его бедра настойчивее прижались к её. Харли прикусила губу, чтобы удержаться от того, чтобы сказать что-то ещё, порыв задохнуться от буквы, обозначающей его имя, был почти непреодолимым, когда он помогал подталкивать её к пропасти. Вместо этого она мысленно повторяла это, запустив руки в его пиджак, когда их движения стали более беспорядочными. Она скользнула рукой между ними, чтобы коснуться клитора, нуждаясь в большей стимуляции и желая, чтобы это были его пальцы, а не её собственные. Затем удовольствие прокатилось по её животу и вниз по конечностям, захлестнуло мозг и заставило голову Харли откинуться назад, когда она слабо заскулила, хотя ей хотелось смеяться или плакать. Она продолжала двигаться сквозь это, и, когда она услышала, как он выдохнул: «Ах, чёрт», — она открыла глаза, чтобы увидеть, как он хмуро смотрит на неё, как будто он был сбит с толку. Когда он кончил, он попытался схватить её и притянуть к себе, но Харли толкнула его обратно на сиденье, хмуро глядя на него, когда перестала двигать бёдрами. Затем они сидели там, оба тяжело дыша, и Харли провела рукой по своим волосам, чувствуя… скорее прилив сил, чем облегчение, и, хотя он всё ещё был внутри неё, и ощущение того, что он наполняет её, было по-своему уникально пьянящим, она откатилась в сторону, рухнув на сиденье рядом с ним. Она удовлетворённо вздохнула, прежде чем потянулась, чтобы снова одеться, после чего выжидающе посмотрела на Джокера. Он уставился на неё, его брюки всё ещё были расстёгнуты, его глаза сузились, и он выглядел немного встревоженным. — Теперь ты можешь идти, — беззаботно сказала Харли, вытаскивая телефон из пиджака и звоня Никки. Джокер по-совиному прищурился в её сторону, начиная выглядеть раздражённым, но затем он переключил своё внимание на свои штаны и быстро их застегнул. Он пинком распахнул дверь и исчез на улице, не оглядываясь. Харли ухмыльнулась, когда Никки ответил на звонок. — Давай, поехали, — сказала она. — У вас хорошее настроение, босс? — спросил Никки, когда они возвращались в пентхаус. — Я думаю, что я только что выиграла, — радостно призналась Харли. — Вы всегда выигрываете, босс, — лояльно заметил Никки, и Харли пришлось рассмеяться, потому что, хотя это, безусловно, было неправдой, она надеялась, что так будет и в этот раз. Может быть, Джокер просто снова исчезнет. Вернётся туда, где он был раньше. Вероятно, где-нибудь в солнечном месте, если судить по тому, что его волосы выцвели. Она хихикнула про себя, чувствуя себя более беззаботно, чем за последние несколько недель. Секс — не отличный секс, но тем не менее секс — и маленькая личная победа над Джокером. Почему бы тут не порадоваться? Когда они вернулись в пентхаус, другого «Рейндж Ровер» всё ещё не было, а это означало, что Пэм и Дина всё ещё были у Софии. У Харли было видение Пэм, создающей буквально армию «дронов» для Софии — мысль, которая несколько испортила её хорошее настроение, потому что она могла легко увидеть, как это происходит, если только она не вмешается, чтобы остановить это. Она толкнула входную дверь и резко остановилась, увидев, что её встретило на другой стороне. Что-то маленькое, мясистое и покрытое кровью. Харли несколько секунд смотрела на маленький холмик на полу, прежде чем поняла, что это человеческая грудь. — Никки, — сказала она дрожащим голосом, когда вошла в фойе. Она собиралась отдать Никки ещё один приказ, когда заметила окровавленное, похожее на веревку, месиво в дверном проёме, ведущем из прихожей в кухню и гостиную. Харли никогда раньше не видела кишки, но инстинктивно знала, что смотрит именно на них. Она побледнела, когда поняла, что след от кишок тянется через дверь на кухню, путь, по которому она неохотно шла. Её кровь начала гудеть в ушах, когда она в следующий момент столкнулась с чем-то похожим на органы на кухонном полу, ни один из которых она не могла идентифицировать, но они также вели тропой через гостиную к двери на террасу; направляя Харли к их владельцу. Лео лежал на кухонном полу, без сознания или мёртвый, с сильным кровотечением сбоку головы, но Харли было на него наплевать. Она последовала за органами на террасу, где они продолжили прокладывать путь к бассейну. Всё её тело дрожало, она уже знала, что найдёт, но, когда она увидела это, оно не сделало всё менее ужасным. На одном из шезлонгов у бассейна небрежно расположилась Рокси, или, по крайней мере, то, что от неё осталось. Она была выпотрошена, её лицо и тело были изуродованы, светлые волосы слиплись от крови. Части её тела были разбросаны вокруг неё. Плавающие в бассейне — насмешка над Харли. Харли уставилась на Рокси сверху вниз, её охватил ужас, когда она покачнулась на каблуках. Затем к её горлу подступила тошнота, последствия бойни оказались больше, чем она готова была увидеть, и она прикрыла рот рукой, чтобы остановить тошноту. — Босс! Мини Линг жив! — Никки позвал из пентхауса, и Харли, обернувшись, увидела, что он подхватил невысокого мужчину на руки. Чувствуя себя беспомощной, она снова посмотрела вниз на Рокси, зная, что она ничего не могла сделать, зная, что, если Виктор Зсасз знал, где они были, это будет только вопросом времени, когда другие люди тоже узнают. Она почувствовала, как слёзы жгут ей глаза, когда первоначальный шок начал проходить, и её охватило неподдельное горе, но, более того, Харли почувствовала гнев. Он был раскалённым добела, обжигающим, и он начал поглощать её.