~***~
Солнце стояло в самой высокой точке неба, излучая на Готэм нечестивую жару, из-за которой было почти невыносимо находиться снаружи. Джокер повернулся к нему лицом, наслаждаясь ощущением, как маслянистая краска впитывается в каждую трещину и щель на его лице. Он сморщил нос и скорчил гримасу, поощряя результат, затем открыл глаза и уставился прямо на солнце. В поле его зрения появились два чёрных шара, ослепив его и обжигая глаза. Он смотрел так долго, как только мог, слушая, как охранники «Счастливой Руки» бормочут друг другу, осматривая свалку Сэмми Слизняка. После неудачной попытки соблазнения прошлой ночью Джокер решил, что ему нужно попробовать другой подход к Харли. У него всё ещё была работа, и соблазнение казалось приятным и эффективным способом держать её в узде после того, что произошло в «Grin and Bare It». Однако он забыл, насколько она была упряма, и он действительно забыл, насколько сильно она действовала ему на нервы, когда хотела. Всё, что потребовалось, это немного прошептать ему на ухо, и он сложился, как карточный домик, полностью уступив ей преимущество, полностью потеряв себя перед ней. Но потеряться и сдаться было частью того, почему секс всегда был таким охуенно классным. Почему Джокер сопротивлялся этому? Это также было болезненным напоминанием о том, что Готэм теперь был городом Харли. Она контролировала мафию, головорезов, богатых людей, полицейских, политиков, средства массовой информации, наркоторговцев, торговцев оружием и всех, кто был между ними. Тем временем Джокер стал лакеем торговцев героином, которые требовали, чтобы он принёс им голову Ядовитого Плюща. Не похоже, чтобы у него было припасено что-то ещё после того, как он так долго был вдали от Готэма, Бруно мёртв, а Харли управляла городом. Независимо от того, что, по её мнению, он задумал, он не солгал, когда сказал ей, что действует по обстоятельствам, ожидая возможности или вдохновения. Но игра в ожидание немного… устарела. Пришло время ускорить события, и для этого был только один выход. С Харли нужно было разобраться. Соблазнение не сработает. Перехитрить её не получится. Это означало, что пришло время действовать по старинке. После небольшой лёгкой пытки Джокер узнал адрес одного из «сорняков» Ядовитого Плюща, но, вместо того, чтобы найти там отсиживающуюся банду Харли, он обнаружил след из органов и зарезанную блондинку. Несомненно, хорошая работа Виктора, что означало, что он будет прятаться где-нибудь с новой отметиной на шее, в то время как эмоционально скомпрометированная и уязвимая Харли безуспешно пыталась выследить его. Но когда Виктор решал спрятаться, его было не найти, если только он не хотел, чтобы его нашли. Это было одним из немногих умений Виктора, которые компенсировали его полную ебучую отмороженность. Тут внимание Джокера привлек странный, тонкий всхлип, и он повернулся лицом к маленькой дерьмовой хижине в центре свалки. После нескольких быстрых морганий, чтобы прояснить зрение, он заметил обутую ногу, торчащую из стены лачуги, и ухмылка скользнула по его губам, когда ещё один всхлип эхом прокатился по свалке. Он не торопился обходить лачугу, не обращая внимания на недоуменные взгляды, которые парни «Руки» посылали друг другу, когда он пробегал последние несколько футов. Сэмми прислонился к стене своей хижины, потягивая бутылку «Джим Бима» и прижимая к лицу промасленную тряпку. Его левая нога была отставлена в сторону, колено комбинезона было испачкано тёмной кровью. Судя по тому, что Джокер мог видеть на его лице, его били чем-то тупым и тяжёлым — типичная Харли — и он также казался… блестящим. — Ты не очень хорошо выглядишь, Сэмми, — промурлыкал Джокер, опускаясь на корточки. Он провёл языком по шраму на внутренней стороне щеки, наслаждаясь неприличным месивом, которое Харли устроила из этого морщинистого преступника. — Тебя навестила Харли Квинн? — Она, блядь, сошла с ума, — слабо сказал Сэмми, его голос дрожал. Затем он понял, с кем разговаривает, и заколебался, его глаза метнулись в сторону. — Тебе не следует называть людей сумасшедшими, — мудро посоветовал Джокер. Его любопытство взяло верх, и он провёл большим пальцем по загорелой голове Сэмми, игнорируя дрожь, пробежавшую по телу мужчины, когда он прикоснулся к нему. Он потёр большой и указательный пальцы друг о друга, принюхиваясь к ним. О. — Ты сегодня искупался в бензине, Сэмми? — Я серьёзно, Джокер, она, блядь, с ума сошла. Ты бы видел её, — бушевал Сэмми. — Она выстрелила в меня! И она угрожала сжечь меня! Джокер опустил голову, чтобы скрыть улыбку, когда лучик привязанности пробился сквозь объективный факт, что Харли была на пути препятствием, с которым нужно было разобраться. Привязанность к Харли разделила этот факт пополам, расположив её к нему, и улыбка быстро сползла с лица Джокера. Её там даже не было, и она побеждала. Хуже того, ему было даже всё равно. Нахмурившись, он поднял руку в перчатке и отодвинул промасленную тряпку от лица Сэмми, обнажив глубокий рваный порез на его щеке. Не от ножа или лезвия, а от чего-то более тупого, что потребовало бы больше усилий, чтобы проколоть кожу. Может быть, туфля на высоком каблуке. — Хорошо, Сэмми, — непринуждённо сказал Джокер, тыча пальцем в открытую рану на лице мужчины. Сэмми сильно поморщился, но был не настолько глуп, чтобы отстраниться. — Почему бы тебе не рассказать мне всё, что ты сказал ей… а? Сэмми быстро кивнул.~***~
Потребовалось несколько часов, чтобы найти наркоманов, у которых останавливался Зсасз. У Харли, казалось, был мысленный список дверей, которые нужно вышибить, и людей, которым нужно угрожать, чтобы найти их, и с каждой дверью и каждой угрозой она всё больше и больше выходила из-под контроля. За ними тянулся шлейф из тел, и, хотя Дина знала, что она не смогла бы помешать Харли убить их, она всё ещё чувствовала себя плохо из-за того, что не старалась изо всех сил. Они мчались через Нэрроуз, чёрные глаза Харли пробегали по номерам зданий и названиям улиц, когда она заметила то, что они искали. Она резко вывернула руль влево, пересекая полосу встречного движения и выезжая на обочину. Вместо того, чтобы резко нажать на тормоза, она позволила «Феррари» врезаться в пожарный гидрант, из-за чего сработала подушка безопасности перед Диной. Она ударила её по лицу с такой силой, что её зрение затуманилось, когда вода из гидранта хлынула на капот машины. Прежде чем Дина смогла прийти в себя, Харли уже выскочила из машины и взлетела по ступенькам здания, где, как им сказали, они могут найти Зсасза. Дина сделала несколько глубоких вдохов через нос, чтобы преодолеть шок от аварии, удивляясь, что Харли смогла так быстро прийти в себя. В тот день на улице было больше людей, чем обычно, из-за невыносимой жары. Люди сидели на шезлонгах и одеялах у здания государственного жилья фонда через дорогу. Босоногие дети сидели на крышах машин и высовывались с пожарных лестниц высоко вверху. Худые проститутки позировали на углу, в то время как дилеры прятались в переулках. Там было так много людей, и всё они наблюдали, как Дина отступила от «Ферарри» и погналась за Харли. Она нашла её в квартире на втором этаже, с четырьмя наркоманами, съёжившимися на коленях перед ней. Дина подоспела как раз вовремя, когда Харли разразилась издевательским смешком и выстрелила первому наркоману в голову, прежде чем перейти к следующему. — Где он! — зарычала она. Визгливые, истеричные нотки, которые появились в её голосе, когда она угрожала Сэмми, покинули её некоторое время назад. Теперь было что-то почти гортанное в том, как она огрызалась на наркоманов. Когда второй наркоман не смог предоставить ей никакой информации, Харли застрелила и его тоже и перешла к третьему. Сердце Дины сжалось, её ненависть к себе стала настолько ощутимой, что она могла бы назвать в честь неё аромат. — Харли, — позвала Дина, когда Харли приготовилась застрелить третьего наркомана. — Они ничего не знают. — Он был здесь! — зарычала Харли, разворачиваясь, чтобы свирепо посмотреть на Дину. Её зрачки были огромными, осталось только тонкое голубое кольцо, и её тело заметно дрожало. — Всё в порядке, — тщетно пыталась Дина, придвигаясь ближе. — Это не имеет значения, если мы его не найдём. Давай просто вернёмся домой. — Домой! — Харли горько рассмеялась. — Домой? Какой дом, Дина? Какой! — Домой к Софии. — Дина сделала несколько шагов ближе, подняв руки, чтобы показать, что она не представляет угрозы. — Мы здесь на виду. Это небезопасно. — Безопасно! — огрызнулась Харли, затем выстрелила третьему наркоману в голову, не глядя на него. Глаза Дины расширились, но она остановила себя от реакции, когда третье тело упало на пол. — Харли… — сказала она более твёрдо, её руки сжались в кулаки. Но Харли уже рычала на последнего наркомана. Это была девушка, молодая и костлявая, со струпьями, покрывающими внутреннюю сторону её рук. Харли присела перед ней на корточки и схватила её за испачканную рубашку спереди, дёрнув вперёд, чтобы она могла прошипеть девушке на ухо. Девушка ответила так тихо, что Дина не могла этого расслышать, но она видела, как напряглись плечи Харли, когда она слушала. Затем она кивнула и отпустила девушку, поднявшись на ноги, прежде чем выйти из комнаты. Дина уставилась на тела, которые они оставили позади, её желудок ужасно скрутило. Но она заставила себя отвести взгляд и снова последовать за Харли. Она не знала, что ещё могла сделать.~***~
Тела, тела, тела. Мужчины, женщины, наркоманы, дилеры, свидетели. Харли оставила за собой их след через Нэрроуз, охотясь за Виктором. Мёртвые не могли говорить, но ледяная эффективность всего этого кричала о Харли Квинн. Джокер сидел на пассажирском сиденье одного из внедорожников «Счастливой руки» с чрезмерно кондиционированным воздухом, глядя в окно на пожарный гидрант, извергающий воду в небо, как гейзер. Был ясный день, и вокруг было слишком много людей, чтобы он мог выйти и осмотреть место происшествия сам, поэтому двое охранников «Руки» осматривали его, пока он бездельничал в машине, наблюдая, как обедневшие дети из Нэрроуз играют в воде Он размышлял о прошлом, что редко делал, если только это не имело отношения к настоящему моменту, как сейчас. Был только один случай, когда он действительно подумывал об убийстве Харли. В ту ночь, когда они похитили Барби Гордон и сбежали через канализацию. Она излучала чувство вины, и он понял, что она планировала предать его, и с таким количеством вертящихся в голове вариантов очевидным выбором было убить её, чтобы она не мешалась. Это был очевидный выбор, но Джокер не чувствовал мотивации сделать это. Он отвёз её в безопасное место в Бернли-Армс, где было бы легко скрыть её смерть, а не заниматься утилизацией её тела. Он затащил её в спальню, а затем совершил ошибку, посмотрев ей в глаза, чтобы понять, сможет ли он узнать, что она замышляет. Он поцеловал её, потому что хотел, а Джокер всегда делал то, что хотел, и в глубине души он задавался вопросом — каково это, убивать её, пока он её целовал. Может быть, приятное для них обоих. Личное. Но одного поцелуя с ней было достаточно, чтобы высосать из него инстинкт самосохранения. Просто поцелуй с ней делал с ним все, что угодно. Это раздражало и заводило его, и это заставляло его сомневаться в себе способами, которых он не понимал, а затем он понял, что тот факт, что она планировала наебать его, только заставил его хотеть её ещё больше, хотя, как на самом деле овладеть ею, он всё ещё не понимал. Она была сильной и безжалостной, и она всегда чувствовала себя так чертовски хорошо, и она, вероятно, собиралась убить его. Он помнил, как мучился из-за того, что хотел сделать — по-настоящему впервые для Джокера — и признался ей, что она заставила его почувствовать себя пещерным человеком, когда он размышлял о том, чтобы убить её. Затем она забралась на него сверху, прикасаясь к нему так, что ему захотелось замурлыкать, как ёбаному котёнку, и она прошептала ему на ухо… Именно тогда он придумал злополучный план «люкс для новобрачных», чтобы держать её на расстоянии вытянутой руки, где она не могла бы его наебать, по крайней мере, до тех пор, пока всё не успокоится и не уляжется. Это не сработало. Бывшие офицеры израильской разведки не могли сравниться с Харли Квинн. Джокер потёр руками лицо, боевая раскраска размазалась по ткани его перчаток, когда он сравнивал ту ночь со своей нынешней ситуацией. Его взгляд метнулся к пачке сигарет с ментолом на приборной панели, которая соблазняла его весь день. Он не курил месяцами, непреднамеренно бросив эту привычку, когда лежал в этой ёбаной постели, выздоравливая, и не удосужился снова начать курить, когда вновь встал на ноги. Но прямо сейчас сигарета казалась как раз тем, что помогало ему думать. Но прежде, чем он успел потянуться за сигаретой, предоплаченный телефон в его кармане запищал, отвлекая Джокера от обещанных сладких объятий никотина. Его брови слегка приподнялись при виде информации, мигающей на экране телефона, и его взгляд скользнул вбок к водителю. — У меня тут горячее предложение, — сообщил он ему низким рычанием. — Мы не будем от этого отказываться.~***~
Они снова были в Ист-Сайде, но Дина не знала, где именно. Она привыкла сидеть молча, сжав руки на коленях, пока Харли вела теперь уже разбитый «Феррари» по извилистым переулкам, избегая автострад и главных дорог. Большая часть Дины надеялась, что полиция остановит их, может быть, хороший коп, увидев разбитую спортивную машину, мчащуюся по улице, поймёт, что в интересах всех остановить этого водителя. Но она знала, что полиция коррумпирована, и любой хороший коп, который остановит их, получит пулю в лицо от Харли. Это был фальстарт. Хорошие копы. Существовали ли они вообще? Дина никогда не сталкивалась с такими, хотя знала, что Харли считает комиссара полиции идеалистом, которого нельзя купить. Дина долго парила в этом невесомом пространстве, где правота и неправота ничего не значили. Было просто выживание. Но, возможно, она ошибалась. Она схватилась за крышу, когда Харли нажала на тормоз, отправив машину в крутое пике, когда резко остановилась за кварталом старых, полуразрушенных домов с террасами. Пока машина раскачивалась взад-вперёд, вставая на место, Дина чувствовала, что Харли выжидающе смотрит на неё, но она отказывалась встречаться с ней взглядом. Вместо этого Дина смотрела прямо перед собой на спущенную перед ней подушку безопасности. Она могла сказать, что Харли собиралась что-то сказать, но потом, похоже, решила, что это бессмысленно, и выскочила из машины. Дина прислушалась к звуку автоматной стрельбы, когда Харли вышибла ногой входную дверь, а затем — к крикам мужчин и женщин. Около пятнадцати минут Дина сидела в машине, уставившись на подушку безопасности, прислушиваясь к непостоянным крикам или выстрелам, доносящимся из дома. Харли была силой природы. Харли нельзя было контролировать или остановить. По крайней мере, не Дине. В конце концов, Харли вернулась с оружием в одной руке и молотком в другой. Её руки были покрыты кровью, её грязная рубашка была испачкана ею, и, даже если это не было заметно на её тёмном пиджаке, Дина чувствовала металлический привкус крови в воздухе. Это исходило от неё. Как смерть.~***~
Джокер знал об этом месте. Это был публичный дом в Бауэри, которым управляли какие-то русские. Это было то место, которое удовлетворяло э-э… необычные интересы. Джокер в любом случае был не из тех, кто платит за это, но, даже если бы и платил, его не интересовали маленькие девочки или избитые женщины, которые не отказались бы от лёгкого сдирания кожи во время секса. Но он слышал об этом, и его нисколько не удивило, что Виктору нравилось часто посещать подобное место. На этот раз не было пожарных гидрантов, извергающих воду, только слабый запах горящей резины, который заставил его подумать, что он отстает от нее менее чем на двадцать минут. Солнце садилось низко в небе, и он уже знал, куда она поедет дальше, но он хотел сначала увидеть это. Входная дверь всё ещё была открыта, и изнутри он мог слышать женские рыдания. Джокер осторожно переступил порог и сразу же столкнулся с телом на полу, его лицо было избито так жестоко, что опознать было бы невозможно. Затем он заметил ещё одно тело в нескольких футах дальше по коридору, его рука была раздроблена, а лицо — также изуродовано. Чем дальше Джокер продвигался в здание, тем с большим количеством избитых тел он сталкивался, и это заставляло его чувствовать себя немного… Неловко. Ему всегда нравилась эта импульсивная жестокость, пронизывающая Харли, точно так же, как и вся эта расчётливая безжалостность влекла его к ней, как мотылька к пламени. Но это… было не то. Это было непредсказуемо. Безбашенно. Сумасшедше. Насмотревшись достаточно и зная, что теперь его время ограничено, Джокер повернулся и вышел из здания. Он запрыгнул на пассажирское сиденье внедорожника и захлопнул за собой дверь, затем начал искать в бардачке что-нибудь, чтобы стереть свою боевую раскраску. — Что ты нашёл? — подозрительно спросил его водитель «Счастливой руки», как раз в тот момент, когда Джокер начал стирать краску со своего лица. — Э-э, — промычал он, глядя вниз на испачканную краской ткань, а затем — на водителя. Джокер прищурился, разглядывая костюм охранника. Он был на добрых пять дюймов ниже его, но не такой тощий, как некоторые из его коллег. — Я думаю, можно сказать, что она слетела с катушек, — непринужденно ответил Джокер, его рука скользнула в карман пиджака. — Слетела с катушек? — Охранник выглядел озадаченным. — Угу. — Джокер достал нож из кармана жилета и бросился вперёд. — Она испытывает много чувств, — продолжил он, перерезая охраннику горло, затем схватил его за волосы и прижал его голову к сиденью. — Ах, та, та, та… — пропел он, — будь другом и не запачкай штаны кровью, а?~***~
Харли везла их в центр города, часто сжигая двигатель «Феррари», спеша переключить передачи и доставить их туда, куда они направлялись. Для Дины было очевидно, что предложение отказаться от выслеживания Виктора Зсасза — дурная затея. Харли хотела отомстить, и она была полна решимости добиться этого. Поэтому Дина смирилась с тем фактом, что достаточно скоро они ввяжутся в драку, которая может закончиться тем, что их убьют или поймают. София сказала ей присматривать за Харли — Дина подозревала, что та думала о ней как о неофициальном телохранителе Харли — но, возможно на этот раз Дина не стала сопротивляться. Она бы осталась в стороне и позволила им отвезти Харли в Аркхэм, где её могли бы запереть в обитой войлоком камере, и она не смогла бы никому навредить. Это было определенно привлекательно — просто позволить её забрать, но это было бы не так просто. Вариант полного побега из Готэма и от Харли неуклонно становился всё более привлекательным для Дины, и она на самом деле не верила, что Харли пошлёт людей на её поиски, если она сбежит. Как только Харли успокоится, она поймёт, что Дине нужно заниматься чем-то своим. Эта дикая, необузданная версия её в конце концов снова превратится в нормальную Харли, и нормальная Харли поймёт. Но покидать Готэм было… трусостью. Дина уже знала, к чему это приведёт — жить в другом приюте, в другом городе, с другой работой горничной, чтобы ей платили ровно столько, сколько надо, чтобы выжить. Не то чтобы Дина возражала против бедности — она бы с радостью взяла на себя это снова, если бы это означало избавление от всего этого, — но она чувствовала, что ей нужно больше. Не больше денег, просто больше смысла. Поездка по центру города действовала на нервы, глаза людей на улице смотрели, как они проносятся мимо. Машина выглядела не так уж плохо, но вождение Харли было болезненно неустойчивым, и это был только вопрос времени, когда их поймают. Затем они свернули в переулок за клубом, в котором Дина никогда раньше не бывала, и Харли выключила двигатель, прежде чем откинуться на спинку сиденья. — Ты идёшь со мной, — холодно объявила она, проверяя длинный магазин в своём модифицированном пистолете и вставляя его обратно, когда убедилась, что у неё достаточно боеприпасов для того, что она планировала. — Где мы? — тихо спросила Дина, чувствуя, что это место отличается от всех других, в которых они уже были. — «Айсберг Лаунж», — выпалила Харли, открывая дверь и выходя, и Дина обнаружила, что подчиняется. Назовите это преданностью или откровенной глупостью, но Дина вылезла из машины и последовала за ней, чувствуя себя скорее тенью Харли, чем собственной личностью. Солнце садилось, когда они вошли в клуб через заднюю дверь из нержавеющей стали, которая вела на кухню. Дина ждала посреди кухни, осматривая неиспользуемые поверхности, в то время как Харли осторожно пробиралась по узкому коридору с пистолетом наготове. Она появилась менее чем через тридцать секунд, выглядя более суровой и сосредоточенной, чем за весь день. Затем она поймала взгляд Дины, когда та прижала указательный палец к губам и наклонила голову в сторону двух хромированных дверей. Харли пинком распахнула качающиеся двери, открывая двух молодых женщин, сидящих в баре клуба с напитками перед ними. Симпатичная брюнетка с искрящимися зелёными глазами и рыжеволосая девушка в неоновом бикини. Они обе обернулись на звук, их глаза расширились, когда они увидели Харли, топающую через клуб к ним. — Люси! Где, блядь, Виктор! — Харли огрызнулась в том же тоне, который был у неё на устах весь день. — Виктор? Кто, чёрт возьми, такой Виктор! — Брюнетка, Люси, усмехнулась с фамильярностью, которая заставила Дину подумать, что она знает Харли. Она была молода и безоружна, но, вместо того, чтобы выглядеть испуганной, она казалась сбитой с толку и взбешенной, когда спрыгнула со своего стула и прищурила глаза. — Харли, что, чёрт возьми, происходит! — Виктор Зсасз, — холодно уточнила Харли. — Его нанял Пингвин. — Босс в Аркхэме, помнишь? — огрызнулась Люси с кислым видом. — Убери пистолет от моего лица, сумасшедшая! Харли медленно опустила пистолет, затем ударила Люси в нос, заставив её вскрикнуть от удивления. — Виктор выполнял свою работу для Пингвина, — продолжила Харли, когда Люси застонала и закрыла свой кровоточащий нос обеими руками. — Где он! — Мы не знаем, кто такой, черт возьми, Виктор! — пожаловалась Люси, её голос был приглушён руками. — Господи Иисусе, Харли, ты ведёшь себя, как ненормальная! — Ненормальная! — Харли возмущённо взвизгнула, подняла руку над головой, чтобы выпустить очередь пуль в потолок, и вокруг них посыпалась штукатурка. — Не забывай, нахуй, что теперь ты работаешь на меня, Люси! — Я работаю на Софию Фальконе! Не то чтобы она сделала мне одолжение, как ушёл босс, — огрызнулась Люси в ответ. — Убирайся к чёрту из моего клуба, сумасшедшая сука! Дина собралась с духом, готовясь действовать, но неуверенная, от чьего имени, когда Харли снова наставила пистолет на Люси, выглядя так, словно собиралась застрелить её. — Боже, боже, боже, — промурлыкал скрипучий голос позади них. — Как же напряжённо. От этого голоса волосы на затылке Дины встали дыбом, и она увидела, что Харли и остальные тоже замерли. Дина знала этот странный, гнусавый голос из новостей, и осознание того, что он был там, прямо за ней, заставило её сердце биться немного быстрее. Харли первая повернулась к нему лицом, её чёрные глаза сузились до щелочек, красный рот скривился в недовольной усмешке. Дина сделала глубокий вдох, чтобы успокоиться, прежде чем тоже обернуться, готовясь к появлению клоуна-психопата в фиолетовом костюме с ужасным лицом. Но то, с чем она столкнулась, когда обернулась, было не Джокером. Это был всего лишь мужчина. Прислонившийся к стене рядом с распахивающимися кухонными дверями, хладнокровно оценивая их всех, засунув большие пальцы в передние карманы. На нём не было фиолетового костюма, только уродливая сиреневая рубашка, закатанная до локтей и расстёгнутая у горла, и пара тёмных брюк, которые казались ему коротковатыми. Освещение в клубе было тусклым, но, если Дина прищурится, она может разглядеть блестящую плоть двух шрамов, тянущихся по обе стороны его лица. Он лениво ухмыльнулся, его глаза были прикованы к Харли, и Дина быстро повернулась, чтобы посмотреть, как её подруга отреагирует на это вторжение. Харли переступила с ноги на ногу, её челюсть напряглась. Затем она сорвалась с места, пронеслась обратно через клуб и на кухню, пройдя мимо Джокера, не взглянув на него. Джокер задумчиво посмотрел на Дину, когда она поспешила за Харли, и Дина обнаружила, что замедлила шаг, чтобы встать перед ним. Она попыталась запомнить его лицо, настоящее лицо Джокера, потому что это, несомненно, было чем-то, что его удерживало. — Привет, птенчик, — протянул он, его тёмные глаза задумчиво скользнули по ней. — Что нового? Дина никак не отреагировала, чувствуя себя немного… ошеломлённой силой его присутствия. Затем в переулке раздался шквал выстрелов, снова толкнувший Дину вперёд, когда она прикидывала вероятность побега как от Джокера, так и от того, кто ещё пришёл за ними. Она выбежала в переулок, скрестив руки в оборонительной позиции, готовая сражаться. Но там была только Харли, расстреливающая свои последние патроны в сторону мусорного контейнера и раздражённо топающая ногами. Когда у неё закончились патроны, она бросила свой пистолет на землю и отбросила его ногой, как ребёнок, выбрасывающий свои игрушки из манежа. Затем она закрыла лицо руками и закричала. — Харли. Дина развернулась и обнаружила, что Джокер стоит прямо за ней, пристально глядя на Харли через переулок и выпячивая нижнюю губу своим языком. Затем он повторил имя Харли, на этот раз тише, и, к великому удивлению Дины, Харли опустила руки и повернулась к нему лицом. Они обменялись долгим, затяжным взглядом через переулок, и Дина могла видеть, что между ними молча происходит что-то важное. Это заставило Дину почувствовать, что она мешает. — Мы должны убираться отсюда, — сказала она, двигаясь вперёд, чтобы открыть поцарапанную дверь «Феррари». Ей нужно было увести Харли от него сейчас. — Харли, давай. Но Харли либо не слышала её, либо ей было всё равно. Она вернулась обратно в клуб, её плечи поникли, когда она замедлила шаг и остановилась перед Джокером. — Харли, — слабо позвала Дина, её сердце замерло, когда рука Джокера опустилась на одно из плеч Харли, и, вместо того, чтобы приложить какие-либо усилия, чтобы оттолкнуть его, Харли наклонилась навстречу его прикосновениям. Затем он что-то сказал ей, что-то, чего Дина не могла расслышать, но во что Харли вслушивалась. Дине вспомнилась притча о Еве и змее, шипящем злые, соблазнительные вещи, которые приведут к её гибели. Она хотела вмешаться, остановить его от злобного шипения в адрес её подруги, как сам Сатана, но она видела, как Харли кивает, всасываясь в его ядовитую паутину. Желание защитить Харли снова вспыхнуло в Дине, и она обнаружила, что вспоминает всё, что Харли рассказывала ей о том, как психопаты манипулировали своими жертвами, что Джокер и делал с ней сейчас. Как они заставляли их чувствовать себя особенными, проявляя ровно столько привязанности, чтобы заставить их работать ещё больше. Как они манипулировали своими жертвами, заставляя их любить их, заставляя их действовать вопреки их собственным интересам, используя эту любовь против них самих. Харли сказала, что настоящие психопаты не просто убивают без угрызений совести — самые опасные из них были также умны, обаятельны, манипулятивны и жестоки, и они скрывали свою жестокость имитацией нормального поведения, чтобы избежать наказания за свои преступления. Они были человеческими существами, лишёнными своей человечности, способными лишь имитировать её в меру своих способностей. Затем Дина почувствовала, как дрожь понимания прокатилась по её плечам, когда она смотрела, как Джокер гладит волосы Харли, пока та прислонялась к нему. Харли не была жертвой. Ей была Дина.~***~
Как правило, Джокер не лгал самому себе. Люди любили тратить время на ложь самим себе, но он не был к этому склонен. Харли, с другой стороны, была настолько нечестна с собой, насколько это было возможно. Всегда заставляла себя быть такой, какой, по её мнению, она должна была быть, никогда полностью не принимая мир таким, каким он был. Но Джокер принял всё за чистую монету, включая его мотивы, которые всё ещё были туманны, когда он стоял напротив Харли в переулке за «Айсберг Лаунж», наблюдая, как она разрывает себя на части. Если бы он хотел избавиться от неё, сейчас самое время это сделать. Выбить её из игры, пока она была уязвима и беззащитна. И, когда она направилась к нему, выглядя потерянной и измученной, он ожидал почувствовать укол возбуждения из-за того, что не знал, чем всё это закончится. Вместо этого была только подавленная потребность, которая смутно напоминала чувство самосохранения и заставила Джокера схватить её за плечо в попытке удержать. Глаза Харли метнулись вверх, чтобы встретиться с его глазами, и он почувствовал покалывание волнения, которого так ждал. Что-то в этих расширенных зрачках и в том, как дрожала её покрасневшая нижняя губа, подсказало ему, что случиться может всё, что угодно. Он сильнее сжал её плечо, заставляя её быть там, с ним, а не улетать на воздушном шаре ярости. Как раз то состояние, в котором она была, насколько он мог судить. Не особо твёрдо стоя обеими ногами на земле. Не совсем в здравом уме. — Он порезал её на куски, — сказала она, задыхаясь, её лицо исказилось, когда она заново пережила момент, когда нашла то, что оставил ей Виктор. — От неё остались только кусочки. — Звучит хаотично, — промурлыкал Джокер, оценивающе приподнимая брови. — Я собираюсь убить его, — прорычала она, от чего дрожь пробежала прямо по позвоночнику Джокера. — Медленно. Он провёл языком по шраму на внутренней стороне щеки, задумчиво глядя на неё, пытаясь придумать лучший способ посадить этот самолет. Психованная Харли не была хороша ни для него, ни для кого-либо ещё. Это не было ни смешно, ни интересно, ни даже слегка занимательно. Это была пустая трата времени. Было бы разочаровывающе видеть, как она уходит таким образом, даже если бы он начал день с этой целью — отчасти. Джокер драматично вздохнул, раздражённый ситуацией, и наклонил голову, заставляя её встретиться с ним взглядом. — Ты знаешь, как я нашёл тебя в тот день? Да? Харли сильно моргнула и покачала головой, выглядя потерянной и сбитой с толку, что, по его мнению, было лучше, чем сумасшествие. — Я выпил чашечку кофе с Виктором, — продолжил Джокер, видя, что привлек её внимание. — Он дал мне твои ногти… И он сказал, что пришлёт мне твои женские части, когда закончит с ними. Её глаза расширились от неподдельного удивления, и Джокер мог видеть, как его слова немного рассеяли туман, окутывающий её. В этом удивлении на её лице была мягкость, которая говорила ему, что здесь замешано что-то личное, что-то, связанное с ним, что возвращало её на землю — мысль, которая очень тронула его эго. — Я вернул тебя раньше, чем он это сделал, — продолжил он, отметив, что эта собственническая формулировка, казалось, тоже подействовала на неё. — Но, когда Виктор хочет спрятаться, его не найти. Поверь мне; я пытался. Ты должна сыграть в долгую игру и заставить его прийти к тебе. Ты слышишь, что я говорю? Хм? Глаза Харли метались по его лицу, и у Джокера создалось отчётливое впечатление, что она очень внимательно слушала то, что он говорил. Впитывая это и вбирая в себя всё. Это было приятно, потому что обычно она была слишком упряма, чтобы слушать. Она никогда не понимала, что он тоже ценит её мнение и советы, но теперь она медленно кивала, давая ему знать, что поняла и согласна, давая его эго хороший здоровый толчок и, возможно, разжигая немного похоти. — Время Виктора придёт, — пообещал он ей. — И тогда ты сможешь делать с ним всё, что захочешь. Она внезапно наклонилась вперёд, уткнувшись лицом ему в плечо, ища утешения после эмоционально напряжённого дня. Казалось, эмоциональный интеллект Джокера наткнулся на стену, когда дело дошло до поиска вдохновения, чтобы заставить её чувствовать себя лучше, чем «не настолько сумасшедшей, чтобы позволить себя убить», но он чувствовал её лицо через рубашку, и эта маленькая искра похоти снова вспыхнула в голове. Одной из любимых черт Джокера в Харли было то, как она прижималась к нему, как будто никогда не сможет быть достаточно близко. Как будто она пыталась слиться с ним в одно тело, один сверхчеловек. Какая потрясающая идея. К слову о непреодолимой силе природы. Его охватило желание поцеловать её, возможно, это было ощущение её губ на своей руке сквозь рубашку, может быть, она впервые в жизни слушала его, но сейчас было не время. Сдержанность сегодня была более чем оправдана. Вместо этого Джокер поднял свободную руку и провёл ею по её волосам, осторожно перебирая спутанные пряди, когда она вздохнула ему в плечо. Его взгляд метнулся к её маленькой подруге, которая настороженно наблюдала за ними, и он почувствовал, что Харли предстоит не самая лёгкая ночь с этой конкретной подружкой. Но эта девушка только что следовала за Харли по пятам по городу в кровавой ярости. Была ли она действительно в том положении, чтобы осуждать тот факт, что именно он был тем, кто её успокоил? Кто-то мог бы сказать, что она должна ему спасибо. Язвительный комментарий в адрес девчонки вертелся у него на языке, когда Харли выпрямилась и подняла на него глаза. На этот раз они были ясными, круг ледяной синевы вокруг её зрачков был намного шире, чем раньше. — Мне нужно идти, — тихо сказала она — возможно, чтобы её подруга не услышала — и слабо улыбнулась ему. — Хорошо, — мягко согласился он, её мягкая улыбка заставила его неохотно отпустить её. Но он убрал руку с её плеча и позволил ей упасть на бок, слегка сбитый с толку тем, что она снова так быстро сменяла роли. — Пока, — прошептала она, удерживая его взгляд, когда отстранилась и попятилась к своей подруге. Джокер наблюдал, как она подошла к пассажирской стороне мятого «Феррари», в то время как её подруга завела машину. Он лениво ухмыльнулся ей, когда она послала ему последний взгляд, который он охарактеризовал бы как задумчивый, прежде чем нырнула внутрь. Его ухмылка стала шире, когда «Феррари» выехал из переулка и свернул на улицу, а когда он посмотрел вниз на свою рубашку, то увидел там чёрно-бело-красный отпечаток её лица. Смешок вырвался из горла Джокера, когда он задался вопросом, какие обстоятельства в следующий раз сведут их вместе.~***~
Они застряли в пробке в центре города на обратном пути в пентхаус Софии, но с Диной за рулем их потрёпанный «Феррари» мог бы сойти за последствия пьяного вождения биржевого маклера, а не за чертовщину, очевидную неправильность которой невозможно игнорировать — чего Харли и добивалась, сделав Дину водителем. Она хранила полное молчание с тех пор, как вернулась в машину в «Айсберг Лаунж» примерно двадцать минут назад. Картина вдумчивого самоанализа, полная противоположность торнадо ярости и мести, которым она была до того, как Джокер появился, чтобы успокоить её. Дина вспомнила разговоры с Харли и Пэм в самом начале их дружбы, когда они обсуждали Джокера. Будучи на десять лет моложе и не имея опыта романтических отношений, Дина в основном оставалась в стороне от этих разговоров. Тем не менее, до неё всё ещё доходило, что Пэм была убеждена, что Харли была влюблена в Джокера, и что Пэм испытала облегчение от того, что он умер, и они заменили его в качестве компаньонов Харли. Однажды Рокси проговорилась, что видела, как Харли и Джокер целовались на парковке возле «Grin and Bare It», а затем в другой раз она видела, как Харли привела Джокера в свою комнату. «О-о-о-о, божечки… — хихикнула Рокси, обмахиваясь веером. — Эти двое не могли оторвать друг от друга рук. К слову о химии!» Это казалось невозможным, что Харли была влюблена в Джокера. Но то, чему Дина только что стала свидетельницей, доказало ей, что в этом была хотя бы доля правды… … И что это было взаимно. Не имело значения, что он выглядел как мужчина под своим гримом Джокера, он всё ещё был монстром, и Дина начинала понимать, что Харли ничем не лучше его, независимо от того, насколько милой, дружелюбной и покровительственной она была способна быть. Неважно, насколько она была отвлекающе красивой и обезоруживающе смешной. Неважно, насколько хорошо она умела скрывать всё это… зло. Дина барабанила пальцами по рулю, пока движение медленно продвигалось вперёд. Она искоса взглянула на Харли, которая теребила спутанные волосы и смотрела в окно, глубоко задумавшись. — Ты в порядке? — с беспокойством спросила Дина. Харли посмотрела на неё, её краска Арлекина была размазана настолько, что Дина могла видеть под ней её настоящее лицо. Спокойное, как будто Джокер загипнотизировал её. Она открыла рот, чтобы ответить, но, прежде чем она смогла заговорить, жужжащий звук наполнил воздух вокруг них, быстро становясь громче по мере приближения. Бэтмен. Крыша «Ферарри» внезапно прогнулась, когда на них сверху упал груз, разбив лобовое стекло и придавив крышу над ними. Оставшаяся подушка безопасности сработала, когда Дина сползла в сиденье водителя, её охватила паника, когда она представила, что её раздавят насмерть. Харли боролась за то, чтобы открыть свою покореженную дверь, а вокруг них ревели автомобильные клаксоны и бамперы ударялись друг о друга, когда начался хаос на дороге. Дина последовала примеру Харли и попыталась открыть свою дверь, когда сквозь смятые останки пробился яркий луч света. Он направился вбок, сопровождаемый пронзительным воем, и Дина поняла, что что-то прожигает металл насквозь. Она повернулась к Харли, зная, что её дверь теперь была единственным выходом, её сердце замерло, когда она увидела, как Харли безуспешно пинает собственную дверь. Маленькая полоска света завершила полный круг, и, когда металлический круг с ЛЯЗГОМ отлетел в сторону, рука в перчатке просунулась внутрь и схватила Дину за толстовку спереди, утаскивая её в ночь. Её подняли с ног, и внезапно она оказалась лицом к лицу с Бэтменом, который, несомненно, был тем существом, которое приземлилось на крышу машины. Дина уже несколько раз сражалась с Бэтменом, и ей всегда удавалось одержать верх над ним. Бэтмен был быком, в то время как она была журавлём. Он сражался грубой силой, что, возможно, сработало бы с обычными преступниками, но не шло ни в какое сравнение с утончённым набором навыков Дины и гораздо более быстрыми рефлексами. Он притянул её ближе, пристально глядя ей в глаза, когда понял, что она не Харли. Дина выдержала его взгляд, гадая, видит ли он в ней реальную угрозу или просто раздражение. В этот момент она обнаружила глубоко укоренившуюся потребность доказать, что она больше, чем, как она подозревала, думал о ней Бэтмен; больше, чем просто телохранитель психопата. Но прежде, чем Дина смогла действовать, Харли вывалилась из машины на улицу, и Дина услышала щелчок пистолетного курка. Бэтмен бросил Дину в Харли, используя её как человеческую балюстраду, чтобы отправить их обеих на землю. Раздался глухой треск, когда голова Харли ударилась о тротуар, её тело смягчило падение Дины. Дина попыталась слезть с неё, но, прежде чем она смогла встать на ноги, Бэтмен обхватил её одной большой рукой за предплечье, готовый отбросить в сторону, чтобы добраться до Харли. Дина двигалась быстро, ударив предплечьем в болевую точку на плече Бэтмена, а затем ударила его локтем в живот, где пластины его брони сместились. Он закряхтел и сделал шаг назад, давая Дине время подготовиться ко второй атаке. Её ноги приняли позу песочных часов, а руки взметнулись вверх: одна согнута перед лицом, другая — протянута к Бэтмену с раскрытой ладонью. Она посмотрела на него свысока, встретила его взгляд своим стальным взглядом и дважды поманила пальцами, давая ему понять, что готова вступить в бой. Даже окутанная темнотой, Дина увидела, как глаза Бэтмена расширились от удивления. Она воспользовалась возможностью, прыгнув вперёд, чтобы напасть, и заставив его защищаться, пока преследовала его. Краем глаза она увидела, как Харли поднялась и потёрла затылок. Отвлечение внимания стоило Дине удара по рёбрам, но она легко уклонилась от следующих трёх ударов Бэтмена, двигаясь из стороны в сторону быстрее, чем он мог двигаться, делая его похожим на человека, пытающегося отмахнуться от мух, а не на Тёмного рыцаря Готэма. Он сделал паузу, чтобы сменить тактику, видя, что его стратегия не работает, и Дина бросилась вперёд, ударив его туда, где, как она знала, его броня была самой слабой. Затем снова раздался щелчок пистолетного курка, слышимый даже сквозь звуки хлопающих автомобильных дверей и гудков. — Уйди с дороги, Дина! — рявкнула Харли. Дина чувствовала, как Харли подходит прямо к ней сзади, устремляясь вперёд, как сила природы, готовая застрелить Бэтмена, как только она расчистит путь. Она не могла позволить этому случиться. Дина увернулась от удара Бэтмена и развернулась на каблуках, изношенные подошвы её туфель «Чак Тейлорз» скользили по асфальту, когда её нога поднималась в изящной дуге. Её нога коснулась руки Харли, выбив пистолет. Она услышала удивлённый вздох Харли, но не удостоила её взглядом, когда повернулась обратно к Бэтмену, её нога всё ещё была поднята. Она использовала инерцию, заставившую её развернуться, чтобы пнуть его в грудь, сбив с ног. Сбить Бэтмена с ног было равносильно победе; она не могла убить его. — Вперёд! — крикнула Дина через плечо, пробегая мимо Харли. Жёлтые такси и дорогие машины скопились на дороге, мелкие ДТП и люди, стоявшие снаружи своих машин, заставляли Харли и Дину забираться на крыши машин, когда они убегали от Бэтмена. Он уже пришёл в себя, и Дина слышала, как он с грохотом мчится за ними и металлический хруст автомобильных капотов, прогибающихся под его весом. Он догонял их не потому, что был быстрее, а потому, что Харли замедляла Дину. Очевидно, искусный бег на каблуках не распространялся на побег, когда она неуверенно стоит на земле. Харли, должно быть, тоже это поняла, потому что стук её каблуков по автомобилям внезапно прекратился, и Дина, обернувшись, увидела, что она забралась на крышу такси. — Уходи! — Харли отмахнулась от неё, расставив ноги, когда Бэтмен направился прямо к ней. Дина была на несколько машин впереди, не уверенная, должна ли она продолжать или вернуться за Харли, обнаружив, что застряла в подвешенном состоянии. Бэтмен попытался выбить почву из-под Харли, но, прежде чем он успел это осуществить, она сделала сальто вперёд с крыши такси. Её отсутствие колебаний сбило его с толку, когда она пролетела над его головой и приземлилась ему на плечи, её бёдра обвились вокруг его шеи, а кулаки градом обрушились на его голову. Он хаотично развернулся, пытаясь сбросить её с себя, но Харли сумела удержаться, пока одна особенно сильная встряска не отправила её в полет. Она врезалась в лобовое стекло жёлтого такси, её тело приземлилось достаточно сильно, чтобы разбить стекло и оставить вмятину на капоте. Бэтмен прекратил свою атаку и уставился на неё, ожидая, встанет ли она снова, как всегда. Её плечи дёрнулись, и на мгновение показалось, что она собирается попытаться, но затем её голова склонилась набок, и она перестала двигаться. Бэтмен развернулся, чтобы найти Дину, и их взгляды встретились через четыре машины между ними. Он нерешительно двинулся вперёд, как будто не мог заставить себя оставить Харли, даже обернувшись, чтобы проверить её. Но Харли осталась неподвижной там, где приземлилась, и это, казалось, удовлетворило его настолько, что он снова направился к Дине. Дина лихорадочно огляделась в поисках выхода, зная, что она не сможет уйти пешком, и заметила люльку для мытья окон примерно в тридцати футах над головой. Верёвка свисала достаточно близко, чтобы она могла дотянуться до неё, если повезёт. Она оглянулась на Бэтмена, который неуклонно приближался к ней, в то время как позади него Харли поднималась и скатывалась с капота такси. Ужасные события дня внезапно промелькнули перед мысленным взором Дины, когда она смотрела, как Харли начинает хромать прочь. Дина видела тела жертв Харли и дикую, неконтролируемую ярость, которую она, очевидно, не была намерена контролировать. Она видела, с какой задумчивостью Харли смотрела на Джокера несмотря на то, что знала, кем он был — может быть, даже из-за того, кем он был. Теперь она уходила, и знакомое желание остановить её вновь вспыхнуло в Дине. Она вскинула обе руки в воздух, крича и дико жестикулируя в сторону удаляющейся фигуры Харли. Поняв, что происходит, Бэтмен развернулся и бросился за Харли, в то время как Дина повернулась обратно к верёвке. Она прыгнула так, словно от этого зависела её жизнь — или, по крайней мере, её свобода, — зашипев от радости, когда её руки сомкнулись вокруг жестких канатных прядей. Она начала подниматься, и, к тому времени, как она добралась до люльки для мытья окон, Бэтмен и Харли исчезли в ночи. Зная, что она больше ничего не могла сделать, Дина нашла механизм, который приводил в движение люльку для мытья окон, и начала подниматься вдоль стены небоскреба.~***~
Джокер допил остатки пива из стакана — то, что они называли «Прыжки на лыжах в Западном побережье Крафтовый Индийский светлый Эль» — и попросил у бармена ещё. Дешёвый бар в центре города был милым в своём неряшливом, анонимном стиле. Он обратил внимание на это анонимное качество, когда год назад отправился на поиски водителя Джо по указанию Виктора. В то время он определил это как место для скрытых геев; теория подтвердилась, когда посетитель бочком подошёл к нему у писсуара примерно пятнадцатью минутами ранее. — Не сегодня, приятель, — прохрипел Джокер с наигранным акцентом, который находился где-то между ирландским и австралийским. Не лучшая его работа. За стойкой бара на одном экране показывали бейсбольный матч, а на другом — новости. Взгляд Джокера блуждал между ними, его мысли были намного, намного дальше. Один ход мыслей сводил на нет идею, над которой он работал всю ночь, кое-что, что пришло ему в голову по дороге из «Айсберг Лаунж». Он обходил центр города стороной — здесь не хватало тёмных углов и захудалых переулков, которыми мог похвастаться остальной Готэм, — но ему нужно было пройтись пешком, чтобы сжечь немного энергии, генерируемой Харли, и дать волю своим творческим способностям. Предстояли новые события, о которых нужно было подумать. Другой ход мыслей задавался вопросом, что делает Харли — столь одержимо, — но это было обычным делом. Дверь в бар распахнулась и захлопнулась, и тощее тело плюхнулось на стул рядом с Джокером. — Господи Иисусе, Джей, — пожаловался Лонни себе под нос, подзывая бармена. — Где, блядь, ты был? — О, — мелодраматично вздохнул Джокер, понизив голос. — Это долгая история. Его взгляд был прикован к телевизору, показывающему новости, где воспроизводились дрожащие кадры, снятые на мобильный телефон. Кадры, на которых Харли убегает от Бэтмена, перепрыгивая с крыши одной машины на крышу другой, как будто она летает. — Действительно длинная история, — протянул Джокер, его глаза расширились.~***~
Дина сидела на вершине небоскреба, на который она взобралась, наблюдая, как они приводят в порядок дорогу внизу, и пришла к ряду выводов о своих действиях, действиях окружающих её людей и о том, что ей нужно делать дальше. Она также много думала о Бэтмене. Что побудило его сделать то, что он сделал? Как он стал Бэтменом? Что с ним случилось, что заставило его поверить, что это была его работа — охранять коррумпированный город? Всё, что у неё было, находилось в пентхаусе, но она не могла вернуться туда, не зная, что случилось с Рокси. Это не имело значения. Что говорить об одежде и памятных вещицах? Просто объекты без ценности. Она могла бы пойти в пентхаус Софии, чтобы встретиться с остальными, ирония в том, что у бездомной сироты были только пентхаусы, не ускользнула от неё. Но, глядя на горизонт Готэма, Дина знала, что на этот раз она не вернётся к Харли, и, как только она приняла решение, казалось безумием, что она не сделала этого раньше. Она пробралась в небоскрёб, на вершине которого слонялась, спустилась на первый этаж и вышла на улицу. Она натянула капюшон, чтобы прикрыть волосы, и прокралась в метро, поскольку у неё не было денег, затем села на поезд до восточной части центра города, выйдя на остановке, ближайшей к отделу по особо тяжким. Это было приземистое квадратное здание с пожарной лестницей с одной стороны, по которой можно было легко забраться на крышу. Дина перекинула одну ногу, а затем — другую через перила на верхней площадке пожарной лестницы и огляделась, заметив прожектор, накрытый брезентом. Объект, который теперь считается постыдной ошибкой. Дина целеустремлённо подошла к прожектору и сорвала брезент, обнажив разбитое стекло и сталь под ним. Но лампочка всё ещё работала, даже если сигналом летучей мыши больше не пользовались. Она включила его и направила луч прожектора на небо, облегчённо выдохнув, когда в облаках над головой появилось искажённое изображение летучей мыши. Потребовалось около десяти минут, чтобы пожарная дверь распахнулась, и усатый мужчина в очках, которого она знала как комиссара Гордона, выскочил на крышу с пистолетом наготове. Дина подняла руки, заметив, что с ним не было других копов. Он был один — хоть что-то, что, как она уже знала, было правдой о нём. Это подтвердило её теорию о том, что Гордон был единственным человеком, который мог ей сейчас помочь. — Что ты здесь делаешь! — потребовал он: — Где твой босс! — Она больше не мой босс, — нахмурилась Дина. — Мне нужно поговорить с Бэтменом. Лицо Гордона исказилось от удивления, но он всё равно опустил пистолет, и Дина выдохнула, сама не осознавая, что задерживала дыхание. Возможно она не дышала слишком долго. Харли Квинн была психопаткой, которая манипулировала вами, заставляя чувствовать, что ты ей чем-то обязана, и от этого было трудно избавиться. Но Дине Дрейк наконец-то удалось сделать именно это.