Арлекин

Харли вышла на улицы Чайнатауна, августовское солнце пекло, когда она подставила ему лицо. Она чувствовала себя… потрясающе. Не физически. Почти каждая часть её тела болела, от затянувшихся травм от Бэтмена до всех нежных мест, которыми Джокер особенно восторгался прошлой ночью. Но это была приятная боль, и на душе у неё стало легче, чем когда-либо за долгое время. То, что она чувствовала себя такой лёгкой из-за того, что провела ночь с Джокером, было не идеально, но Харли не собиралась позволять этому беспокоить её. Когнитивный диссонанс был её другом, когда она, подпрыгивая, двинулась по улице. Она хотела бы вернуться в центр города пешком, но из-за двадцати пропущенных звонков от Пэм и настойчивой вибрации телефона в кармане она решила воспользоваться метро. Её мысли вернулись к Джокеру, когда она сидела в поезде, покачиваясь в такт движению испещрённого граффити вагона. Ему было насрать, и благодаря этому он был совершенно свободен. Харли не была уверена, что способна на такую свободу — она постоянно ставила себя в ситуации, которые неизбежно заставляли её чувствовать себя пойманной в ловушку и несчастной. Аркхэм. Пингвин. Теперь её ответственность перед Софией и мафией. Она попыталась проложить курс в обратном направлении, чтобы понять выбор, который она сделала, чтобы в конечном итоге стать несчастной и беспомощной, и всё, что она смогла придумать, это то, что каждое дело начиналось с попытки построить что-то для себя. Может быть, постройка была неправильным подходом. Возможно, она могла бы позаботиться о «Счастливой руке» для Софии и изящно уйти. Без «Руки» София могла бы управлять городом точно так же, как до неё управлял её отец. Конечно, мир её отца был миром без Джокера… Тогда что бы сделала Харли? Покинула Готэм с Пэм? Начала где-нибудь с чистого листа? Это был логичный выбор, но существовал неприятный факт, что покинуть Готэм означало покинуть и Джокера тоже, и от этой мысли настроение Харли значительно испортилось. Нет. Она не думала об этом. О-о-о, он был таким сложным. Всё, что потребовалось Харли, — это два ужасных дня и одна великолепная ночь, чтобы снова почувствовать это ужасное головокружение. Это головокружение вернулось в полную силу, как и в дни до того, когда он запер её в номере для новобрачных. Сейчас проблема была такой же, как и тогда. Что бы между ними ни было, оно не могло длиться дольше коротких мгновений, подобных тем, которые они разделили тем утром и предыдущей ночью. Что ещё у них могло быть, кроме мгновений? Он был диким, хаотичным и свободным, и ни одно из этих качеств не могло быть совместимо ни с чем постоянным. Иногда, когда она была с ним, Харли чувствовала, что может впитать часть той безрассудной свободы, которая была так естественна для него. Это позволяло ему делать всё, что он хотел, когда он хотел, и она завидовала тому, как легко ему было так жить. Перспектива полностью отдаться такому складу ума казалась невозможной, но, по крайней мере, она могла почувствовать это, когда была с ним. Вагон метро прибыл к «Уэйн Тауэр», и Харли вышла, смешавшись с толпой мужчин и женщин, направляющихся к своим банковским рабочим местам, точно так же, как она делала это раньше, когда жила своей обычной скучной жизнью. Она поднялась на частном лифте в пентхаус Софии и направилась на кухню, её желудок урчал после того, как она слишком долго не ела ничего существенного. Она нашла там Пэм с Лео Лингом и двумя сыновьями Софии. Они были одеты в школьную форму и поглощали завтрак, в то время как их няня, «дрон», упаковывала их ланчи. — Бонджорно, маленькие друзья, — прощебетала Харли мальчикам, забираясь на табурет рядом с ними и беря горсть конфет с декоративного блюда. — Ты в хорошем настроении, — заметила Пэм, немного подозрительно. — Лео, ты можешь приготовить Харли что-нибудь сытное? — Что ты имеешь против конфет, а, Пэм? — поддразнила Харли, поворачиваясь к мальчикам. — Не доверяйте никому, кто не любит конфеты, — посоветовала она им, широко раскрыв глаза и заставив их рассмеяться. — Куда ты ушла прошлой ночью? — спросила Пэм, как только няня мальчиков застегнула молнию на их рюкзаках и выпроводила их за дверь. — Мы волновались. — Да, я видела твои пропущенные звонки, — ухмыльнулась Харли, закидывая ноющие руки за голову и закрывая глаза. — Я наконец-то хорошо выспалась ночью, — вздохнула она, не отвечая прямо на вопрос Пэм. — Я не могла уснуть, — мрачно сказала Пэм. — Не после… того. Харли опустила руки по швам, нахмурившись, пытаясь подобрать слова, чтобы заставить Пэм почувствовать себя лучше из-за маленькой девочки, которую они превратили в секс-рабыню колумбийского наркобарона. Она встала, чтобы снять пальто и кобуру, затем расстегнула молнию на спине своего слишком тесного платья, чтобы ей было немного легче дышать. — Я думаю, нам нужно выяснить, что мы собираемся делать дальше, — сказала Харли, надеясь, что взгляд в будущее остановит Пэм от размышлений о том, что за ними стоит. Но лицо Пэм потемнело, её глаза сузились, и она уставилась на шею Харли, где её платье теперь было расстёгнуто и свободно свисало вниз. Харли сопротивлялась желанию прикоснуться к своей шее, когда особенно сильное воспоминание ударило её по лицу и заставило её пульс подскочить. Рот Джокера на её горле, его пальцы впиваются в её талию, когда она тянет его за волосы и крепче обхватывает ногами. — Откуда у тебя засос? — холодно спросила Пэм, её взгляд переместился на колени Харли. — Это фрикционные ожоги? — Эм… — Харли обнаружила, что не может подобрать слов, и всё, о чём она могла думать, это сбежать, как трусиха. Затем она сделала самую худшую из возможных вещей. Она рассмеялась. — Харли, — выдохнула Пэм, выглядя испуганной. — Ты снова спишь с ним? — Господи, Пэм. — Харли поправила ноги под стойкой, чтобы, по крайней мере, фрикционные ожоги не бросались Пэм в глаза. Харли знала, что подходящим ответом было бы раскаяние, потому что спать с врагом было плохо и подорвало бы доверие Пэм к ней. Но она не испытывала ни малейшего сожаления по этому поводу. И она не хотела лгать. — Я столкнулась с ним прошлой ночью, — призналась она, встретившись взглядом с Пэм. — Я была расстроена, и он был там, чтобы отвлечь меня и помочь мне… проветрить голову. — Это случалось раньше? — прошипела Пэм, и Харли поняла, что она имела в виду последний раз, когда она исчезла. — Не в тот раз, — трезво заверила Харли. — В другие разы? — Глаза Пэм сузились, и Харли почувствовала внезапный приступ гнева из-за того, что та вела себя так собственнически. — Я взрослая женщина, — огрызнулась Харли, напряжение на кухне усилилось. — Почему это тебя так сильно беспокоит? Не то чтобы мы говорим о работе, лёжа в постели. — Она всплеснула руками, чувствуя, что это самая нелепая вещь, которую кто-либо говорил о Джокере. Не говоря уже о том, что последние два раза были не в постели. — Я не раскрываю ему наши секреты, не даю ему рычагов давления или… — Я не беспокоюсь о том, что ты расскажешь ему наши секреты! Я волнуюсь, потому что он террорист! — взорвалась Пэм, вскакивая на ноги. — Я беспокоюсь о том, что он причинит тебе боль или убьёт тебя! У тебя синяки после одной ёбаной ночи с ним! Он затягивает тебя, а ты просто бегаешь за ним, как какая-то… — Жертва? — подсказала Харли, и от очередного приступа гнева у неё сдавило грудь, когда она, наконец, поняла, о чём думает Пэм. — Какая-то слабая, беспомощная, легко поддающаяся манипуляциям жертва? Ты к этому клонишь, Пэм? Это то, что ты думаешь обо мне? Пэм отвела взгляд. — Ты солгала мне, — нахмурилась она. — Нет, я не лгала, — яростно возразила Харли. — Я намеренно не говорила тебе того, что, как я знала, расстроит тебя, — что-то, что я делаю для тебя всё время, нравится тебе это или нет! Просто то, что ты не можешь понять сложности моих отношений с ним, не значит, что мной манипулируют. Всё… сложно. — Всё сложно? — недоверчиво возмутилась Пэм. — Отношения? Харли, ты что, ёбнулась! Харли в отчаянии всплеснула руками, желая закричать. Пэм заставляла её сталкиваться со многими реальностями, с которыми она не хотела сталкиваться, в частности, с невозможностью отношений с Джокером. — Пэм, — в голосе Харли звучала боль, когда она прижала ладонь ко лбу, перестраиваясь. — Я просто сказала, что нам нужно поговорить о нашем следующем шаге. Что мы собираемся делать дальше? Ты моя напарница и… — Я твоя напарница, — возразила Пэм, выглядя оскорблённой. — Может быть, твоя подельница? Хорошо, я приму это. Но ты не можешь быть напарницей мне и ему одновременно! — Чёрт возьми. — София появилась под аркой, ведущей в гостиную, переводя взгляд с Пэм на Харли с непроницаемым выражением на лице. — Вы двое снова ссоритесь? Пэм закричала. Вой, похожий на сирену, заставил Харли сделать шаг назад. Она почувствовала, как волосы на тыльной стороне её рук встали дыбом, как будто комната наполнилась статическим электричеством, и её глаза расширились, когда Пэм сморщила лицо и затрясла головой, как будто яростно пыталась очистить её. Затем она пронеслась мимо Софии, направляясь к лестнице. София смотрела, как та уходит, прежде чем повернуться обратно и уставиться на Харли, её обычно прикрытые глаза расширились от удивления. — Боже, — произнесла она, выглядя ошеломлённой. Харли снова опустилась на барный стул и закрыла лицо руками в поисках решения. Лучшим ответом по-прежнему было выразить сожаление, но этого не произойдёт. Вторым лучшим решением было немедленно увезти Пэм из Готэма и показать ей, что она серьёзно относится к тому, чтобы быть её напарницей, а не Джокера. Но этому тоже не суждено было случиться. Шпильки Софии застучали по кухонному полу, и Харли убрала руки, чтобы с несчастным видом взглянуть на неё. — Итак, ты снова позволила Красавчику залезть к тебе в трусики, не так ли? — иронично спросила София. — Я не могу сказать, что виню тебя. В этом есть что-то привлекательно… непристойное, когда он не одет как клоун. Харли медленно кивнула, поражённая тем, что София так идеально попала в точку, и радуясь, что она не была такой осуждающей, как Пэм. — Ну, мне неприятно взваливать это на тебя, когда у тебя плохой день, — продолжила София, в голосе которой не было и намёка на раскаяние. — Но мне нужно поговорить с тобой о картелях. Харли снова закрыла лицо руками, желая, чтобы чёрная дыра поглотила её и выплюнула куда угодно во Вселенной, лишь бы она не была вовлечена в политику мафии. — Что теперь? — пробормотала она в свои руки, заставив Софию усмехнуться. — Боссы не хотят, чтобы мы уничтожали «Счастливую руку». Они хотят, чтобы мы заключили с ними сделку, — решительно объяснила София, и, когда Харли повернулась, чтобы недоверчиво уставиться на неё, она кивнула, подтверждая, что говорит серьёзно. — Должна сказать, я согласна. Эта война продолжается достаточно долго, и пришло время всё стабилизировать. Лучший способ добиться этого — заключить сделку. На этот раз настоящую сделку. Харли печально вздохнула и в конце концов кивнула в знак согласия. — А как насчёт Джокера? — мрачно спросила она. — Ну, они хотят, чтобы мы убили его, — ухмыльнулась София. — Но вот идея получше. Я думаю, тебе она понравится. — Что за идея? — Харли выпрямилась, заинтригованная. — Ты убеждаешь его отступить и не раскачивать лодку, как только сделка будет заключена, — объяснила София. — Таким образом, нам не придётся его убивать. Ему не обязательно работать на нас или выбирать чью-то сторону. Ему просто нужно не создавать проблем для нашего бизнеса. И тогда вы двое сможете быть вместе или как ты хочешь это назвать. Глаза Харли расширились, когда она поняла, что предлагает София, и она запрокинула голову и рассмеялась. — Я не смогу убедить его не раскачивать лодку, — покачала она головой. — Он живёт для того, чтобы раскачивать лодку. — Почему бы и нет? — София усмехнулась. — Он встал на колени и умолял меня помочь вернуть тебя. Я бы никогда, никогда не ожидала такого от него, и я знаю его очень давно и видела, как он ведёт себя с женщинами. Возможно, он слишком чертовски упрям, чтобы признать это, но правда в том, что ты имеешь над ним власть, Харли. Харли чувствовала себя потерянной, пытаясь понять, на что намекала София. — Зачем ему меня слушать? — задумалась она. — Он никого не слушает. — Марти знает его лучше, чем кто-либо другой, — пожала плечами София. — Когда он решил, что Джокер мёртв, он сказал мне, что оценил твой совет. Разве ты не заметила разницы между теми нападениями на День благодарения и теми, что были прошлым летом? Они были утончёнными. Конечно, всё ещё невероятно бесполезными, но, пока он не нападает на наш бизнес, меня не особенно волнует, что он делает с остальным городом. — А как насчёт Пэм? — Харли нахмурилась, поймав взгляд Софии. — Пэм ненавидит его. — Пэм одумается, — настаивала София. — Почему бы тебе не попробовать с Красавчиком. Разве будет хуже? Тебе снова придётся в него стрелять? Харли застонала и закрыла лицо руками.

~***~

Брюс был глубоко не в своей тарелке. Мафиози, террористы, мелкие преступники, отряды наёмных убийц; всё это входило в его компетенцию как Бэтмена. Но вовлечь девочку-подростка во всё это? Это был новый и необычный для него уровень дискомфорта. Когда Дина пришла к Брюсу с информацией о Харли Квинн, он решил выслушать её, решительный блеск в её глазах говорил ему, что она пойдёт за Харли — с его помощью или без неё. Но то, что она должна была сказать, было гораздо ценнее, чем он мог себе представить. Джокер исчез после беспорядков на День благодарения, и с тех пор его никто не видел. Это оставляло Брюса с традиционными выходками мафии и Харли Квинн, с которыми ему приходилось иметь дело, и, насколько он мог судить, Харли больше интересовало зарабатывание денег, чем создание хаоса. Но он ошибался по всем пунктам. Благодаря Дине Брюс теперь знал, что Джокер исчез, потому что Харли чуть не убила его. Теперь благодаря Дине он знал, что Джокер вернулся в Готэм. Благодаря Дине Брюс осознавал, насколько у них мало времени. Дина была убеждена, что пройдёт совсем немного времени, прежде чем эти два жестоких психопата объединятся и поставят город на колени, и она была права насчёт того, насколько опасным будет Джокер с Харли Квинн, помогающей ему. Им нужно было опередить их обоих, прежде чем это произойдёт. Именно это отчаянное желание опередить Джокера побудило Брюса предложить ей место для ночлега в ту ночь, когда они встретились, не желая, чтобы она исчезла на улицах с ценной информацией, которой она обладала. Альфред думал, что он сошёл с ума, пригласив её. — Мы теперь превращаем пентхаус в приют для обездоленных, сэр? — сухо спросил он. Дина не была подражательницей с пистолетом и жаждой славы. Дина жаждала справедливости и искупления; мощное сочетание, с которым Брюс был хорошо знаком. Она была яростным бойцом, и не раз побеждала его, защищая Харли. Больше раз, чем Брюс хотел бы признать. Он вспомнил своё обучение у Ра’с аль Гула и Лиги Теней; он не просто учился быть воином, но и перенимал инструменты театральности и обмана. Это были те же самые инструменты, которые сделали Джокера такой разрушительной и туманной силой, отчасти потому, что он опередил Брюса в его собственной игре. И теперь, когда в дело вмешалась Харли, их было двое. Очевидным выбором было допросить Дину, узнать то, что ей известно, и отправить её куда-нибудь в безопасное место. Может быть, куда-нибудь за границу, убедившись, что у неё достаточно денег и безопасности, чтобы жить счастливой жизнью. Но после того, как Брюс раскрыл ей свою личность, она села напротив него за столом за завтраком, её юное лицо было более мрачным и суровым, чем того заслуживало лицо любого ребёнка. И Брюс быстро понял, что он берётся за что-то совершенно другое. Затем к ним присоединился Альфред, его руки были сложены перед ним, на лице застыл профессиональный интерес. — А что вы предпочитаете: «Frosted Flakes» или «Cap'n Crunch», мисс Дрейк? — спросил он с огоньком в глазах. — Не обращай на него внимания, — посоветовал Брюс, его губы изогнулись в улыбке. Но лицо Дины стало ещё суровее, как будто их положение было настолько опасным, что не было времени на легкомыслие. — Чем я могу помочь? — потребовала она. — Альфред, не мог бы ты оставить нас на минутку. — Брюс поймал взгляд своего дворецкого, и они обменялись долгим взглядом, прежде чем Альфред кивнул и исчез обратно на кухне. — Харли — лучший способ добраться до Джокера, — объявила Дина, как только они остались одни. — Но вы не можете недооценивать её, как это делают все остальные. — Так как же нам добраться до неё? — Брюс нахмурился, скрестив руки на груди. — София Фальконе и Памела Айсли, — объяснила Дина. — Пэм слишком сильна, чтобы справиться с ней, но, если мы сможем застать Софию одну, тогда Харли придёт за ней. — Мы не можем использовать Софию Фальконе в качестве приманки, не подкрепив это чем-то законным, — запротестовал Брюс. — Почему бы и нет? — Дина откинулась назад, выглядя не впечатлённой. — Она руководит мафией. Она нехороший человек. — Потому что это сделало бы нас не лучше их, — мягко объяснил Брюс. — И это приведёт только к ещё одной уличной драке, из которой Харли может выкрутиться. Мы должны сделать что-то умное, чтобы выманить её, и сделать так, что София Фальконе окажется за решёткой, где ей и место. Губы Дины сжались в тонкую линию, когда она опустила взгляд на свою тарелку, напряжённо размышляя. Затем она вскинула голову, её карие глаза расширились. — Олигарх, — сказала она. — У него будет информация о Софии. Брюс нахмурился, вспомнив её комментарий о схеме отмывания денег прошлой ночью. — Вы знаете имя этого человека? — Нет. — Дина покачала головой. — Но все деньги мафии прямо сейчас связаны с этим человеком. Если мы сможем выяснить, кто он, мы сможем вернуть его в Готэм точно так же, как вы сделали с тем парнем Лау в прошлом году. Он поможет нам заполучить Софию, а София достанет нам Харли. — Это хорошее начало, — согласился Брюс, и что-то обнадёживающее впервые за долгое, долгое время воодушевило его. — Как нам узнать имя олигарха? Дина удивлённо приподняла бровь. — Как вы что-нибудь узнаёте в Готэме? Она была достаточно опытна, чтобы понимать, что это означало «разговаривать» с грязными копами в доках и наёмными убийцами в переулках, и Брюсу стало ясно, что Дина не собиралась позволять себе быть сбитой с толку во время этого важного этапа установления фактов. Она намеревалась принять участие в этой битве — с согласия Брюса или без него. И имея это в виду, а также зная, что такая напарница, как Дина, была именно той, кого рекомендовал бы Ра’с аль Гул, Брюс привёл Дину в цокольный этаж «Уэйн Энтерпрайзес», чтобы встретиться с Люциусом Фоксом. — Это Дина Дрейк, — объяснил Брюс, наблюдая, как брови Люциуса оценивающе приподнялись, когда Дина мрачно смотрела на него в ответ. — Она собирается помочь мне с некоторыми… спелеологическими исследованиями, — добавил Брюс, сдерживая смех при виде недоверчивого выражения лица Дины. — Хорошо, мистер Уэйн, — мягко согласился Люциус. — Мисс Дрейк, — он загадочно улыбнулся. — Давайте посмотрим, не сможем ли мы найти вам какие-нибудь новые модные игрушки.

~***~

Потребовалась неделя переговоров, чтобы заключить сделку. Неделя скучных торгов из-за процентов, снижения ставок, налогов и проблем с отмыванием денег. Харли познакомилась с адвокатом Софии, Рупертом Торном, который был одним из адвокатов её отца до того, как его заперли в Аркхэме. У Торна был большой живот и густая шевелюра, от него исходил запах сигарного дыма. Он почти ничего не говорил, просто делал заметки и кивал, пока София говорила. Харли не привыкла иметь дело с адвокатами, но она полагала, что это хорошо. Это означало, что всё было по-настоящему. И если сделка состоится, Харли будет вольна делать всё, что она — и Пэм — захочет. Может, она уедет, а может, останется. Что бы это ни было, это должно было быть другим. Это должно было быть бо́льшим. Пэм всё ещё не остыла, даже спустя несколько дней, независимо от того, как мило Харли пыталась заинтересовать её. — Ты собираешься злиться на меня вечно? — спросила Харли, прислонившись к двери гостевой комнаты, в которой жила Пэм. — Ты собираешься спать с Джокером снова? — язвительно парировала Пэм, не отрываясь от своего ноутбука. Харли вздохнула, пересекая красиво обставленную комнату, чтобы плюхнуться на кровать рядом с Пэм. Она приподнялась на локте и осмотрела своё левое запястье, в котором всё ещё ощущалась слабость после её последней встречи с Бэтменом. — Ты ревнуешь? — спросила она Пэм. Пэм бросила на нее недоверчивый взгляд. — Что ты имеешь в виду под «ревнуешь»? Что у тебя есть привязанность к этому психопату? — Во-первых, спасибо, что не намекаешь, что я жертва. Такое ощущение, что мы приближаемся к компромиссу, — дипломатично сказала Харли, посмеиваясь под испепеляющим взглядом Пэм. — Во-вторых, эм… нет, я имею в виду, типа, ты ревнуешь к нему. Пэм сузила глаза, пока не посмотрела на Харли. — Ты сумасшедшая, — коротко ответила она. — Ты даже никогда с ним не встречалась, — указала Харли. — И не разговаривала с ним. — Какое, блядь, это имеет значение? — усмехнулась Пэм. — Может быть, ты знаешь его не так хорошо, как тебе кажется, — пожала плечами Харли. — Может быть, тебе следует… попытаться понять его. Пэм сморщила нос, на её лице отразилась смешное сочетание недоумения и отвращения, заставив Харли хихикнуть. — Зачем мы вообще это обсуждаем? — Пэм бросила на Харли недоверчивый взгляд. — Что у тебя припрятано в рукаве? — Ничего, — уклончиво ответила Харли, обводя пальцем один из цветков, нарисованных на покрывале. — София говорит, что он слушает меня. — Все тебя слушают, — категорично заметила Пэм. — У тебя есть хорошие идеи. Ты лидер. — Но я единственный человек, которого он слушает, — настаивала Харли. — Хорошо. — Пэм отложила свой ноутбук в сторону и полностью повернулась лицом к Харли. — Скажи мне, как ты видишь это развитие событий. Он собирается быть твоим парнем? Ты собираешься присоединиться к его банде клоунов, или он пойдёт работать на Софию? Как ты думаешь, ты сможешь отговорить его от повторного захвата города в заложники? Харли прикусила губу, её глаза задумчиво бегали из стороны в сторону. — Разве я не могу побеспокоиться обо всём этом позже? — она поморщилась. — Нет, — Пэм рассмеялась и закатила глаза, улыбаясь, несмотря на свои возражения. Итак, с Пэм не всё было идеально, но, по крайней мере, она снова разговаривала с Харли, и Харли почувствовала, что она довольно значительно смирилась с мыслью, что её отношения с Джокером были не столько между жертвой и психопатом, сколько… между жестоким преступником и психопатом, разделяющими связь, которую нелегко объяснить. Прогресс. Но этот прогресс ничего не значил без Джокера. Харли сильно тосковала по нему, и независимо от того, что говорила София, она не могла представить мир, в котором он согласился быть её парнем. Это была абсурдная концепция, не говоря уже о гипотетическом сценарии, при котором он мог бы отказаться от разрушения города, как только будет готов это сделать, просто потому, что Харли вежливо попросила. Ни за что. Она даже не была уверена, что хотела бы, чтобы он остановился. Когда она спросила его, чего он хочет, он уклонился от ответа, то ли из из-за упрямства, то ли из-за скрытности, то ли потому что слова «извини, милая, меня сейчас не интересует ничего серьёзного» угрожали положить конец случайному сексу, фанатом которого он явно был. София вбила себе в голову эту идею, идею чего-то настоящего с ним, но Харли просто не могла этого понять. Ни интеллектуально, ни эмоционально.

~***~

Наконец, после недели пребывания в пентхаусе Софии, пришло время для последней встречи, на которой София и боссы «Счастливой Руки» пожмут друг другу руки и обменяются любезностями, и все они станут друзьями под знаменем преступной семьи Софии Фальконе. Харли так нервничала, сидя без дела в ожидании всю неделю, что почти дрожала, когда собиралась, красила лицо и надевала чистый костюм. Она добавила изящный галстук-бабочку, любезно предоставленный Вито, чувствуя, что в этот вечер ей нужно было что-то немного другое. Встреча должна была состояться на верхнем этаже заброшенной автостоянки в Бауэри. Никки вёз Харли, Пэм и Софию в одном большом чёрном автомобиле четыре на четыре, в то время как Саша и четверо одесских головорезов ехали в другом. Пока они ехали по Ист-Сайду Готэма, Харли барабанила пальцами по коленям, пытаясь подавить нервную энергию, бурлящую в ней. Она не знала, что должно было произойти. Вот к чему всё сводилось — у неё не было никакого плана после той ночи. Так не должно было быть, и у неё было место рядом с Софией до тех пор, пока она этого хотела. Но Харли покончила с политикой мафии, и пришло время перемен. Перемен к чему, она всё ещё не знала. Но у Харли также была в голове картина, которая отказывалась покидать её. Джокер, ухмыляющийся ей, когда она собиралась оставить его на конспиративной квартире в Чайнатауне. Искушал её остаться, искушал её остаться с ним, хотя бы ещё на несколько минут, может быть, даже часов. Не дни, не недели, не вечность. Теперь она цеплялась за эту картину, пытаясь определить её и подогнать ко всему, что происходило вокруг неё. Но даже когда она цеплялась за это, она точно знала, что фантазия, которую София вложила в её мозг, была не более чем фантазией. Они въехали на парковку, четырехэтажную бетонную спираль, освещённую лампами дневного света. Когда они подъехали к вершине, Харли ещё раз проверила магазин своего пистолета, чтобы ей было чем занять руки. Джокер будет там, наверху, она была почти уверена в этом, и она нервничала перед встречей с ним. Она была также взволнована. Никки остановился позади машины, полной одесситов. Там уже ждали ещё два чёрных внедорожника, почти идентичных их, все четыре машины были припаркованы свободным кругом в верхней части гаража. Желудок Харли тревожно скрутило, когда она толкнула свою дверь и вышла, сделав вдох, чтобы прочистить голову, прежде чем присоединиться к Софии и Пэм. Её взгляд скользнул по боссам «Счастливой руки», запоминая их лица только по той причине, что она не хотела смотреть на Джокера, который стоял в стороне. Она могла чувствовать его присутствие, как будто он вибрировал на более высокой частоте, чем все остальные… — Разве это не прекрасно. — София одарила боссов «Счастливой Руки» сдержанной улыбкой. — Мы все вместе, дружим. — Где мой сын? — потребовал босс Линг, отбрасывая сигарету. — Дома с моими детьми, — лукаво парировала София. — Он превосходный шеф-повар. Мы отправим его домой, как только всё это закончится. Босс Линг сердито посмотрел на Софию, но ничего не сказал. Они были в сложном положении, и у них не было выбора, кроме как делать то, что диктовали она и её адвокаты. — Я говорю это искренне, — продолжила София действительно более искренне. — Я так рада работать со всеми вами. Я думаю, это начало прекрасного… Под ними раздался жужжащий звук, оборвавший Софию, поскольку он становился всё громче. Взгляд Харли метнулся к Джокеру, и на этот раз она получила от него именно то, чего ожидала: ленивую ухмылку, когда он многозначительно пошевелил бровями. Затем он достал монтировку из недр своего ярко-фиолетового пальто, размахивая ею, как клюшкой для гольфа. — Что это? — спросила София, выглядя сбитой с толку, когда жужжащий звук стал громче. — Бэтмен, — объявила Пэм с напряжённым лицом. Харли вытащила пистолет и подошла к краю парковки, посмотрев вниз как раз вовремя, чтобы увидеть чёрное пятно, поднимающееся по бетонной спирали. — Возвращайтесь в машину, — рявкнула Харли Пэм и Софии. Она повернулась обратно к боссам «Счастливой руки», когда взревел двигатель, и огромный чёрный танк пробил боковую часть парковочного сооружения. Глаза Харли расширились, когда она увидела, как Тумблер пронёсся мимо машины одесситов и внезапно остановился, раскачиваясь на колесах. Перед выстрелом мелькнула оранжевая вспышка, дав Софии и Пэм как раз достаточно времени, чтобы отскочить в сторону, прежде чем машина Софии загорелась. Джокер разразился пронзительным смехом, когда вокруг них возникла паника. Боссам «Счастливой руки» удалось укрыться в своей машине, в то время как их охранники бросились к танку с Джокером. Не зная, что ещё сделать, Харли присоединилась к ним, хотя была не в той форме, чтобы сражаться. Она всё равно протиснулась мимо охранников «Счастливой руки» и направила пистолет на люк в верхней части Тумблера. — Ах, та, та, та, — пропел Джокер, привлекая её внимание. Он стоял всего в нескольких футах от неё, размахивая монтировкой и спокойно направляя на неё пистолет. — Даже не думай об этом, милая, — лениво протянул он. Жужжание под ними стало громче, когда люк открылся, но вместо Бэтмена появилась фигура поменьше и стройнее, она спрыгнула с боков Тумблера и мягко приземлилась на бетон. Это была девушка, одетая во всё чёрное и снабжённая кевларовым бронежилетом. Её лицо было скрыто маской, как у Бэтмена, но без заостренных ушей летучей мыши. Её руки и предплечья были покрыты перчатками, сделанными из того же эластичного материала, что и костюм Бэтмена, а на талии она носила пояс с инструментами, на котором висели два боевых жезла длиной в фут, испускающие голубые электрические разряды. Неуверенная в том, что она видит, Харли сделала шаг назад и опустила оружие. Она услышала, как Джокер разочарованно зарычал и умчался прочь, якобы потому, что если это был не Бэтмен, то ему было неинтересно. Затем вмешались охранники «Счастливой Руки», промчавшись мимо Харли, чтобы напасть на девушку в маске. Она схватила жезлы с пояса с инструментами и ударила ими друг о друга, вызвав сноп голубых искр, затем прыгнула вперёд, чтобы поприветствовать их. — Пэм! — крикнула Харли через плечо, не смея отвести взгляд, когда девушка обезоружила двух охранников и принялась за третьего. — Уведи Софию отсюда! Затем появился Бэтцикл, но его шумное жужжание было быстро прервано металлическим ЛЯЗГОМ, который разнёсся по всей парковке. Харли развернулась и увидела, как Бэтцикл скользит по полу на боку, в то время как Бэтмен крепко держится за него. Он врезался в одну из брошенных машин, и Джокер набросился на Бэтмена, одесские головорезы присоединились к нему. Поскольку Бэтцикл не блокировал выезд, боссы «Счастливой Руки» сбежали на последней исправной машине, её шины визжали, когда они понеслись вниз по бетонной спирали. Харли лихорадочно огляделась в поисках Пэм и Софии, надеясь, что они сбежали, когда почувствовала чьё-то присутствие за спиной. Собравшись с духом, она повернулась как раз вовремя, чтобы получить удар в лицо, прежде чем её пистолет был выбит из её руки. Харли отступила на несколько шагов, когда девушка в маске двинулась к ней, заставляя Харли пригибаться, блокировать удары и танцевать назад, пока девушка в маске не пнула её в грудь, отправив в полёт. Харли тяжело приземлилась на землю, хрипя, пытаясь оправиться от шока, вызванного ударом её раненого тела о бетон. Бэтмен и Джокер сражались примерно в двадцати футах от неё, окружённые потерявшими сознание одесситами, но девушка в маске проигнорировала их. Вместо этого она направилась прямо к Пэм и Софии, которые прятались за разбитой машиной. Харли поняла, что они были там именно из-за этого. Из-за Пэм или Софии. Стиснув зубы, она перекатилась на живот и поднялась на ноги. — Эй! — рявкнула Харли, следуя за девушкой в маске, прежде чем та успела добраться до её друзей. Девушка сделала паузу, прежде чем развернуться лицом к Харли, размахивая двумя искрящимися жезлами. Харли блокировала удар одного из них сбоку, избегая удара по голове, но получила удар электрическим током, который пробежал по её руке и груди. Она взвизгнула и не отразила следующие три удара, каждый из которых поразил её несколькими сильными разрядами электричества, отчего в воздухе запахло палёными волосами. Харли рухнула на четвереньки, и что-то в её повреждённом запястье хрустнуло под её весом, заставляя её беспомощно брызгать слюной. Удовлетворённая тем, что Харли обездвижена, девушка в маске снова обратила своё внимание на Пэм и Софию, и на этот раз Пэм бросилась в бой, преграждая ей путь к Софии, которая сидела, прислонившись спиной к бетонной стене, выглядя ошеломлённой. — Ни шагу больше! — огрызнулась Пэм, её глаза опасно сверкали, несмотря на то, что она была безоружна, а её дроны были без сознания. Девушка в маске засунула электрические жезлы обратно за пояс. — Я не хочу причинить тебе боль, — сказала она низким шипящим голосом. Прежде чем Пэм успела ответить, девушка упала на землю и выбила ноги Пэм из-под неё, заставив взвизгнуть и упасть на задницу. — Что, чёрт возьми, ты делаешь! — завизжала София, когда девушка пригнулась рядом с ней. Харли не видела, что произошло дальше, но, когда она подняла глаза, девушка в маске неслась через гараж, на плече у неё висела потерявшая сознание София. Слабая и резиновая от удара электрошоком, Харли беспомощно наблюдала, как они исчезают внутри Тумблера. Его люк захлопнулся, и танк быстро выехал задним ходом из отверстия, через которое появился, оставив Харли, не совсем понимающую, что произошло, смотреть ему вслед. — Мы должны убираться отсюда, — настаивала Пэм, помогая Харли сесть на корточки. Смех Джокера эхом разнёсся вокруг них. Он одержал верх над Бэтменом, который теперь растянулся на полу с ошеломленным видом. — У меня есть идея, — тихо сказала Пэм, отпуская руку Харли и поднимаясь на ноги. — Подожди, — запротестовала Харли. Она рухнула вперёд, ухватившись за здоровую руку, и, задрав голову, увидела Пэм, шагающую к Джокеру. — Пэм, подожди! — взмолилась она. — Ну, привет, — ухмыльнулся Джокер, ставя одну ногу на грудь Бэтмена, как охотник, позирующий со своей добычей. — Да это же знаменитая Пэм. — Я могу контролировать его, — сказала Пэм, её глаза метались между ними. — Я могу заставить его сделать всё, что ты захочешь. Лицо Джокера сразу же помрачнело. Он сунул руку в карман куртки, извлёк что-то похожее на нож для разделки филе и покрутил его между двумя пальцами в перчатках, наблюдая, как приближается Пэм. — Только подумай, — лукаво продолжила она. — В твоём следующем сообщении Готэму ты мог бы попросить Бэтмена передать его. На этот раз настоящего Бэтмена. — Пэм, подожди… — взмолилась Харли. — Разве это не то, чем ты занимаешься? Контролируешь людей? — Пэм усмехнулась. Она сделала последний шаг и оказалась над Бэтменом, в то время как Джокер нависал над ними обоими. — Превращаешь их в своих марионеток, — выплюнула Пэм. — Заставляешь действовать вопреки их интересам, чтобы служить тебе. Она опустилась на корточки рядом с Бэтменом, её глаза всё ещё были прикованы к Джокеру, когда она потянулась к лицу Бэтмена. — Не так быстро, Рыжая, — остановил её Джокер, ленивая улыбка появилась на его изуродованных губах. — Ты меня совсем не так поняла. Я не контролирую людей. Может быть, я… э-э-э… вдохновляю их. — Как ты вдохновил Харли, — парировала Пэм, ее рука была в нескольких дюймах от Бэтмена. — О-о-о-о, это старая история. — Джокер удивлённо приподнял бровь. — Давай внесём ясность в ситуацию, м-м? Помимо незнания того, как одеваться, и склонности следовать правилам, Харли была такой же испорченной в тот день, когда я её встретил, как и на сегодняшней день. Я не имею к этому никакого отношения. О, ты всё неправильно поняла, Рыжая. Харли с трудом поднялась на ноги, кряхтя, и открыла рот, чтобы сказать им, чтобы они прекратили, когда Пэм хлопнула ладонью по Бэтмену. Джокер бросился вперёд, размахивая ножом для разделки филе, но Пэм поймала его за запястье прежде, чем он успел порезать её, её пальцы сомкнулись на обнаженной коже там, где задиралось пальто и заканчивалась перчатка. Она поднялась на ноги, вздёрнув подбородок и сверкая глазами, когда Джокер упал перед ней на колени, рыча и усиленно моргая. — Пэм! — Харли, пошатываясь, двинулась вперёд. — Пэм, прекрати это! Харли попыталась подобрать свой пистолет, хромая к ним, но остановилась, когда Бэтмен внезапно вскочил на ноги. Не зная, что делать, Харли направила на него пистолет, когда он, как одержимый, направился к Бэтциклу, не обращая внимания на происходящее вокруг. Но прежде чем Харли успела подумать о том, чтобы убить его, нечеловеческий рык заставил её обернуться, и её сердце замерло. Джокер стоял на коленях, а Пэм стояла над ним, её лицо исказилось в уродливой гримасе, когда она пыталась контролировать его. Он боролся с этим, но не без некоторого труда, недостаток серого вещества, наконец, пошёл ему на пользу, когда он оскалил зубы и зарычал, как дикий зверь. — Пэм, прекрати это! — закричала Харли, внезапно испугавшись, что она может на самом деле свести его с ума. Она схватила Пэм за руку, умоляя её остановиться, пытаясь образумить — но Пэм как будто не слышала её. Затем Джокер начал хихикать, его глаза закатились, и Харли начала паниковать по-настоящему. Она направила пистолет в голову Пэм, чувствуя, что ей вот-вот станет физически плохо. — Я так и знала, — Пэм усмехнулась, её глаза горели предательством. — Отпусти его! — потребовала Харли. — Он убьёт тебя, Харли! — огрызнулась Пэм. — Ты знаешь, что он это сделает! Харли не смогла найти слов, достойных ответа, поэтому она прижала дуло своего пистолета к щеке Пэм, позволяя ему высказать свою точку зрения за неё. Пэм отпустила Джокера и сделала шаг назад, бросив на Харли самый разочарованный взгляд, который она когда-либо получала в своей жизни. Затем Пэм развернулась на каблуках и бросилась к дыре, проделанной Тумблером в стене, её рыжие волосы исчезли в темноте. Харли смотрела ей вслед, чувствуя онемение и опустошенность и не зная, что, чёрт возьми, она должна была делать. Ожил двигатель, и Харли резко обернулась, чтобы увидеть, как один из потрёпанных внедорожников дал задний ход, врезался в одну из других машин, а затем с опасной скоростью полетел вперёд, спускаясь по бетонной спирали. Харли наблюдала, как он уезжает, пустота внутри неё становилась всё шире и шире, когда она поняла, что Джокер тоже исчез. Она была одна. Она стояла там целых две минуты, дрожа как осиновый лист, не уверенная, что ей делать дальше. Потребовалось, чтобы один из русских головорезов проснулся и что-то недовольно бормотал, чтобы вывести её из этого состояния. Харли посмотрела на тела вокруг себя, усиленно моргая, чтобы прояснить мысли. Не мертвые тела — живые тела. Потому что Бэтмен не убивал людей. Но для Харли они были просто телами. Четверо одесситов, связанных с Пэм, начали приходить в себя. Двое из них были связаны спина к спине, но ещё двое были просто без сознания. Харли, прихрамывая, пересекла гараж, пока не встала над ними, и всадила по пуле в голову каждому из них — эффективность выполнения чего-то продуктивного помогла ей справиться с эмоциональной бурей, бушевавшей внутри неё. Затем она заметила Никки за рулем одной из машин. Тумблер пронёсся мимо, его голова моталась из стороны в сторону, пока он приходил в сознание. Харли не могла доверять ему сейчас. Она подошла к машине и выстрелила ему в голову. Саша был связан с охранниками «Счастливой руки». Харли убила их всех, затем спрятала пистолет и трусцой спустилась на первый этаж. Вдалеке она слышала полицейские сирены и вертолёты, но они удалялись, а не приближались. Они преследовали Тумблер, который уже год не видели на улице, обеспечивая Харли прикрытие для побега — небольшое милосердие. Навстречу ей на большой скорости мчался старый «Форд Краун Виктория», из динамиков которого грохотал панк-рок. Харли вышла на улицу так, чтобы оказаться лицом к машине, и выстрелила в её передний номерной знак. Водитель ударил по тормозам, из-за чего массивная задняя часть автомобиля затормозила, когда он остановился. Харли подошла к водительской двери как раз в тот момент, когда он её открыл. Он выглядел так, словно мог быть одним из парней Марти, но, к сожалению, у него также было кое-что, в чём нуждалась Харли. Она выстрелила в него прежде, чем он успел открыть рот в знак протеста, затем схватила его за рубашку и вытащила на улицу. Как только его тело коснулось асфальта, она скользнула за руль, затем обыскала машину в поисках чего-нибудь, чтобы смыть краску с лица. Стёкла были не затонированы, и она была не в настроении устраивать автомобильную погоню. Содовая и испачканная футболка были лучшим, что она смогла придумать, но они сделали своё дело. Освободившись от боевой раскраски, Харли снова села за руль и глубоко вздохнула. Убила бы она на самом деле Пэм, если бы та не отпустила Джокера? Пэм определенно так думала, но Харли — нет. Ей отчаянно хотелось донести это до Пэм прямо сейчас. Что она не предпочла его Пэм — она спасла его от Пэм. Это была огромная разница. Было невозможно предугадать, что Пэм сделает дальше, и размышления об этом заставили Харли почувствовать себя ещё более измотанной, чем она уже чувствовала, с избитым телом и зашкаливающими эмоциями. Затем последовала раздражающе напряжённая часть её, которая хотела найти Джокера. Но он не нуждался и не хотел, чтобы она была рядом, если судить по тому, как он сбежал. Он просто оставил её там после того, как она спасла его. Не то чтобы она ожидала благодарности, но он никогда раньше просто так её не бросал. Никогда. Фантазия о том, что Джокер может быть «подходящим парнем», теперь казалась ещё более абсурдно наивной, чем раньше. Не имело значения, что он заставил её чувствовать; то, как он только что оставил её там, укрепило то, что она уже знала. И это причиняло боль. Сильно. Но сейчас не было времени зацикливаться на этом. Харли нужно было понять, куда она направляется. София. Схваченная Бэтменом по причинам, которых Харли ещё не понимала. При обычных обстоятельствах полиция никогда бы не смогла ничего повесить на Софию, но Бэтмен работал вне закона, и, в отличие от Пэм, София не обладала полномочиями. Харли выдохнула сквозь зубы, выезжая на автостраду. Ей нужно было это исправить. Она была единственной, кто мог это исправить. Один из тех дерьмовых планов, которые, казалось, всегда срабатывали, начал складываться воедино, когда она мчалась в сторону Центра города, вдавливая ногой педаль газа в пол.