~***~
Аэропорт Готэма был построен в начале шестидесятых годов двадцатого века, это было брутальное сооружение из коричневого стекла и бетона, которое остро нуждалось в ремонте. Солнце садилось, когда Пэм раскачивалась на каблуках, глядя на табло информации о вылетах. Она пыталась выбрать самолёт, на который можно было бы сесть. С тех пор как она избавилась от «дронов», её голова впервые за несколько месяцев стала ясной. Всё равно что смахнуть паутину, такую густую, что сквозь неё ничего не видно. Она даже не осознавала, что они были там, но теперь она могла дышать впервые за такое долгое время. Харли была права. Она позволила своим способностям контролировать и изменять себя. Со всей этой паутиной, заполонившей её мозг, Пэм была сама не своя. Пэм не была беспокойным человеком. Даже когда она была зажатой, но блестящей доктором Айсли, всегда наедине со своими растениями, она не была нервной. Но со всеми этими разумами, связанными с её собственным, забирали всё больше и больше сил, и не понимая, что она делает… теперь она вспоминала разговоры с Харли в новом свете. Невротическая и охваченная тревогой, придирающаяся к своей подруге вместо того, чтобы поговорить с ней. Пэм почти захотелось развернуться и найти Харли, чтобы сказать ей, что это была не она. На самом деле это была не Пэм, не совсем она. Но это не изменило того факта, что Харли была влюблена в психопата, который убил бы их обеих, едва взглянув на них. Пэм не собиралась допускать такого поведения, не говоря уже о том, чтобы принимать в нём участие, как, казалось, намеревалась сделать Харли. Но теперь, когда Пэм наконец уходила, она пожалела, что не сделала больше, чтобы образумить Харли. Вместо этого она просто оттолкнула её. Возможно, даже подтолкнула её ближе к Джокеру. Харли была сложным человеком, и Пэм, несомненно, тянуло к ней. Они были так похожи, их образование в академических кругах, неустанное стремление к тому, чего они хотели, их бунтарские наклонности, то, как они превратились из добропорядочных граждан в порождение ночи. Харли была забавной, покровительственной, и она могла быть столь же жестокой, сколь и доброй. Стратегический, творческий и расчётливый ум — она была идеальным напарником для Пэм, которая жаждала чего-то большего и была способна получить это. С другой стороны, Пэм была идеальным напарником для Харли, которая постоянно отдавала слишком много себя — физически и интеллектуально — и нуждалась в закалке. Харли нуждалась в ком-то, кто уравновесит её, напомнит ей твёрдо стоять на земле, напомнит, кто она такая. Пэм хотела бы, чтобы Харли стояла рядом с ней, помогая ей выбрать, на какой сесть самолёт. Но Харли выбрала Джокера — человека, при котором она была обречена играть второстепенную роль, когда должна была играть первую. Мужчина, который причинил ей боль и никогда не был рядом, когда она в нём нуждалась. Не так, как поступила бы Пэм. В без пятнадцати одиннадцать был рейс в Сиэтл. Сиэтл был соблазнительным и зелёным городом на другом конце страны. Пэм отвернулась от табло и нашла стойку авиакомпании, поймав за руку женщину за стойкой, которая весело спросила, чем она может помочь. — Один билет до Сиэтла, пожалуйста, — улыбнулась Пэм. А пока пришло время покинуть Готэм. Но, если быть честной с самой собой, Пэм не была так уж уверена, что в последний раз видела город или его самого опасного жителя, Харли Квинн.~***~
София соскребала свой маникюр-шеллак, чтобы чем-то занять себя. Последняя красная чешуйка наконец-то отслоилась от её мизинца, оставив ногти голыми и бледными. Они были похожи на когти мёртвой женщины, удлиняющиеся даже после смерти. София скорчила гримасу и в сотый раз посмотрела на свои часы «Картье». Было около четырёх часов утра, когда она проснулась на полу, как она была уверена, комнаты для допросов в отделе по особо тяжким, а сейчас было почти девять часов вечера. Солнце скоро сядет, и она ожидала, что Бэтмен и его новый напарник вернутся, чтобы снова угрожать ей, как только это произойдёт. Их первоначальный план, по-видимому, состоял в том, чтобы запугать её и заставить рассказать им, где Харли, на что она посмеялась. — Вы не убьёте меня, если я вам не скажу, — протянула она, презрительно глядя на них обоих. — Где она? — прорычал Бэтмен, заставив Софию закатить глаза. Как утомительно. — Почему ты так сильно заботишься о Харли, — усмехнулась она. — Её трудно назвать святой, но она не самая большая угроза для города. Они ничего не ответили, просто уставились на неё из-под своих нелепых масок. — Понятно, — ухмыльнулась София. — Ты хочешь заполучить Джокера через неё. Наверное, это мудро. В последнее время он был слишком тихим, что не может означать ничего хорошего для городских больниц. — София, мы можем облегчить тебе задачу, если ты поможешь нам найти их, — прошипела девушка, понизив голос. — Дорогая, ты не хочешь играть в эту игру ни с одним из них, — усмехнулась София. — Я гарантирую, что ты проиграешь. Ну, вы всё равно проиграете. Тем не менее, я не рекомендую этого делать. Затем раздался стук в дверь, и свет погас. Дверь открылась, но в коридоре тоже не было света, а когда он снова включился, София была одна с кувшином воды и пачкой печенья на столе. Она возмущённо фыркнула. Как будто можно ожидать, что она будет есть печенье. Это было несколько часов назад, и печенье сейчас было не более привлекательным, чем тогда. София также была осторожна с потреблением воды, поскольку вряд ли можно было ожидать, что она справит нужду в углу комнаты для допросов. Люди думали, что Кармайн Фальконе так долго управлял городом, что он всегда был на высоте. Но это было не так, и отец Софии преподал ей и её братьям эти уроки наряду со всем остальным, что знал сам. Это включало в себя пройти через пытки и тюремное заключение. Она начала ковырять акриловый ноготь на своём мизинце, отклеивая его по кусочку за раз и поморщившись, когда оторвала часть короткого натурального ногтя под ним. Дверь распахнулась, и, наконец, появился комиссар Гордон, выглядевший измученным, хотя и пытался это скрыть. — Вы не съели своё печенье, — заметил он, садясь напротив неё за стол. — Мне нужен мой адвокат, — ответила холодно София. — Если вы думаете, что сможете заставить своих ряженых головорезов запугать меня, то вы ошибаетесь. Вам нечего на меня вешать. Гордон достал свой телефон и несколько раз провёл по экрану, затем передал его через стол Софии. Её сердце чуть не остановилось, когда она поняла, на что смотрит. Это была зернистая видеозапись комнаты, которая выглядела точно так же, как та, в которой она находилась, но за столом сидел Антон Колисник, украинский олигарх и основной партнёр Софии по отмыванию денег. — Вы знаете, кто это, не так ли? — спросил Гордон самоуверенно, потому что у него действительно было припасено кое-что довольно хорошее в рукаве. — Итак, вы похищаете богатых людей и держите их в заложниках в своей крепости, не так ли? — потребовала София, её глаза сузились. — Вы пожалеете об этом, мистер Гордон. — Видите ли, я думаю, вы можете пожалеть о некоторых вещах, мисс Фальконе, — холодно возразил Гордон. — Это как пытаться завладеть семейным бизнесом, когда у тебя был свой собственный. И он у вас до сих пор есть, не так ли? Как, по-вашему, отреагируют акционеры, когда господин Колисник даст показания о том, что вы лично организовали сделку по отмыванию денег через «Kyiv Financial»? София самодовольно усмехнулась, качая головой. — Вы не можете рассчитывать на то, что Дженис Портер начнёт настоящее расследование. — О, даже не знаю, — поднял брови Гордон. — Последние несколько месяцев она была не очень осмотрительна. Как будто кто-то позволил вам всем думать, что вы можете избежать наказания за убийство средь бела дня и не столкнуться с последствиями. Так что мы собираемся пролить немного больше света на нашего окружного прокурора и посмотреть, не сможем ли мы заставить её поступить правильно. Губы Софии поджались, когда она обдумывала то, что он сказал — у него был компромат на Дженис Портер, и он собирался заставить её свернуть деятельность, точно так же, как они вынудили Колисника вернуться в США вне надлежащих юридических каналов. — Международная политика — это не ваша специальность, не так ли, — усмехнулась София. — Украинское правительство этого не потерпит. Ещё до завтрашнего утра их посольство будет дышать вам в затылок. — Знаете, что забавно? Главный отмыватель денег Марони, мистер Лау, думал то же самое о Гонконге. — Брови Гордона оценивающе приподнялись. — У него это не очень хорошо получилось. София нахмурилась, но в аргументации Гордона всё ещё было много пробелов. — Вам нужно беспокоиться о суде общественного мнения, мисс Фальконе, — мягко продолжил Гордон: — Иногда это более эффективно, чем сам закон. Глаза Софии возмущённо расширились, и она открыла рот, чтобы выплюнуть угрозу, когда кто-то начал стучать в дверь комнаты для допросов. — Э-э, комиссар? У меня здесь несколько, эм, денежных расписок, мне нужно, чтобы вы посмотрели, — крикнул Буллок через дверь, снова стуча в неё. — Я не знаю, подходящее ли сейчас время, но я почти уверен, что мне, эм, нужно их подписать к концу дня… — Кто бы там ни был, меня незаконно удерживают комиссар Гордон и Бэтмен, — шутливо отозвалась София, успешно скрывая ухмылку, чтобы не раскрыть Буллока. Гордон выглядел невозмутимым и сказал Буллоку, что скоро выйдет, затем повернулся к Софии. — Ваша репутация в любом случае будет разрушена, — мрачно сообщил он ей. — Но, если вы поможете нам поймать Харли Квинн и Джокера, возможно, мы сможем уберечь вас от тюремного заключения. София позволила медленной ухмылке расплыться по её лицу. Эти люди были ослеплены своими представлениями о добре, своей преданностью тому, насколько правильными и нравственными они себя считали. Они думали, что это делает их сильнее, хотя на самом деле это делало их слабыми. Они не могли видеть мир таким, какой он есть, в отличие от своих собратьев в темноте. При всех своих недостатках Джокер был прав в отношении людей. Гордон и Бэтмен, а теперь и эта девушка в маске, никогда не победят по-настоящему, потому что отказывались смотреть дальше своей собственной любимой морали. — Вы доверились не тому человеку, мисс Фальконе, — вздохнул Гордон, видя, что ничего от неё не добьётся. — Нет, мистер Гордон, — холодно парировала София. — Я совершенно уверена, что это не так. Гордон поднялся на ноги, убирая телефон обратно в карман и собираясь уходить. — Почему бы вам не съесть немного печенья, пока мы ждём, когда мистер Колисник проснётся, — сухо предположил он. — Я уверен, многим людям будет интересно то, что он скажет.~***~
Харли сидела в полицейском седане, слушая, как Лео возится в багажнике, его приглушённые крики становились всё более хриплыми, чем дольше она оставляла его там. Пэм официально выбыла из игры, что было очевидно по тому, как Лео превратился из своего приветливого, добродушного «я» в испуганную, кричащую жертву, пока Сергей надевал на него жилет смертника. Это было похоже на выключение света. Пэм отпустила его и, вероятно, всех остальных «дронов» тоже, что означало, что она уехала и больше не вернётся. Это было последнее, что нужно было Харли, но ей следовало этого ожидать. Она припарковала машину выше по улице от опиумного притона в Чайнатауне. Она уже давно знала, что это то место, где можно найти боссов «Счастливой Руки», но раньше ей никогда не приходилось идти прямо к верхам. Игра всегда заключалась в том, чтобы разыгрывать туз, ведя длинную игру. Но теперь всё это казалось невероятно бессмысленным. Месяцы, потраченные на то, чтобы внедриться в их банду и участвовать в нарковойне. Нарковойне. И ради чего? Ради власти? Ради бесконечных совещаний, бюрократии и политики? Подобные мысли заставляли Харли сомневаться в её текущем плане. Она не могла припомнить, чтобы раньше так сомневалась в себе. Она всегда верила в себя. Всегда. И теперь она думала о разговорах, которые у неё были с Джокером в Аркхэме, когда она сказала ему, что его нарциссизм станет его падением, потому что это означало, что он не мог видеть, когда делал неверный шаг. Было ли это тем, что делала она, думая, что может просто подойти к боссам «Счастливой Руки» с одним из их сыновей, одетым в жилет смертника, и потребовать дать ей своих людей, чтобы они помогли убить Бэтмена и спасти Софию? Харли просто хотела, чтобы у неё был кто-то, с кем можно было обсудить этот план. Но у неё никого не было, и у неё не было плана получше, и с этой мыслью она проверила свой боевой грим в зеркале заднего вида и вылезла из машины. Когда она захлопнула дверь, стук и крики в багажнике прекратились, поскольку Лео, каким бы умным он ни был, понял, что что-то происходит. Харли обошла машину, подошла к багажнику и открыла его, направив пистолет в голову Лео, прежде чем он успел совершить что-нибудь смелое. — Я не собираюсь тебя убивать, — пообещала она, наблюдая, как он пыхтит и кипит от злости из-за клейкой ленты, закрывающей его рот. Это был совершенно другой человек, не похожий на того мужчину, с которым она ела яичницу-болтунью ранее в тот день. Этот мужчина ненавидел её. — Если только ты не сделаешь какую-нибудь глупость и не вынудишь меня на это, — добавила она, приподняв одну бровь. Когда он просто прищурился, глядя на неё, ненависть накатывала от него волнами, Харли вздохнула и убрала пистолет. Она достала детонатор из кармана пальто и показала его Лео, затем повернула тумблер так, что загорелись три лампочки, красный лазер на жилете смертника тоже загорелся. Глаза Лео расширились от ужаса. — Если ты думаешь, что я не взорву тебя, то ты невнимательно слушал, — холодно сообщила ему Харли. — А теперь вылезай из ёбаной машины. Она схватила жилет смертника своей более слабой рукой, решив, что детонатор важнее, когда подняла его и потащила Лео вниз по улице. Он спотыкался и шатался, заставляя Харли нетерпеливо огрызаться, пока они не добрались до чёрных двойных дверей в выкрашенной в чёрный цвет стене. Лео нервно наблюдал за Харли, когда она расправила плечи, готовясь. Она бросила на него предостерегающий взгляд, прежде чем трижды постучать в чёрную дверь. Прямоугольное стекло скользнуло в сторону, и пара глаз уставилась на них. Харли подтолкнула Лео вперёд, чтобы все могли видеть его, и поднесла детонатор к его голове. — Это Лео Линг, единственный живой сын босса Линга, — объявила Харли, наблюдая, как первая пара глаз исчезла, а на их месте появилась вторая, расширившаяся при виде Лео и детонатора. — Впусти меня, — холодно добавила Харли. Она нетерпеливо фыркнула, когда мужчины по другую сторону двери заспорили между собой на мандаринском, ходя из стороны в сторону, пока она не рявкнула на них, чтобы они поторопились. Затем чёрная дверь скользнула в сторону, как это уже делало прямоугольное окно, и Харли толкнула Лео через порог, убедившись, что двое охранников с другой стороны увидели мигающий детонатор в её руке. Коридор был освещён красными фонарями, наполнявшими пространство жутким светом, который, как подозревала Харли, должен был легче восприниматься глазами опиумных наркоманов. Она последовала за одним из охранников по коридору, подталкивая Лео вслед за ним. Они свернули в коридор, вдоль которого тянулись комнаты с занавесками из бисера, и внутри она увидела людей, лежащих без сознания на кроватях и креслах. Повернув ещё раз, они остановились у двери, и охранник крикнул в сторону закрытой двери на мандаринском диалекте. По ту сторону послышался голос, и Харли собралась с духом, когда её впустили в тускло освещённый кабинет. Она крепче ухватилась за жилет Лео, хотя это причиняло боль её запястью, и подтолкнула его вперёд, всё её тело напряглось, когда дверь за ней захлопнулась, и она оглядела комнату. Там стоял круглый стол, вокруг него были три кресла, каждое из которых занимал мужчина. Босс «Счастливой Руки» свирепо уставился на неё. В углу стоял Джокер, облачённый в свой полный фиолетовый костюм и боевую раскраску. Харли не могла прочесть выражение его лица через всю комнату, но у неё скрутило живот. Было больно видеть его там, такого знакомого и близкого, когда она была так одинока. Но в том, как он смотрел на неё, не было ничего знакомого. Он смотрел на неё так, словно не знал её — сердито глядя в угол и облизывая языком нижнюю губу. — Лео! — Босс Линг вскочил на ноги, а Лео попытался позвать своего отца, несмотря на кляп. — Я же говорила вам, что мы вернём его домой. — Харли одарила их мерзкой улыбкой, поднимая детонатор. Этого было достаточно, чтобы заставить Линга отпрянуть, в то время как Цзы раздражённо встал. — Что всё это значит? — взбесился он. — Бэтмен похитил Софию Фальконе, — деревянным голосом объяснила Харли. — Её держат в отделе по особо тяжким. Мне нужно, чтобы ваши охранники пошли со мной, чтобы вернуть её. Последовала пауза, а затем все три босса начали кричать друг на друга на своём родном языке, излучая праведное негодование. Харли была на грани того, чтобы взорвать их всех к чёртовой матери, чтобы ей больше не приходилось иметь с этим дело, когда Цзы сердито посмотрел на неё. — Теперь, когда твой Ядовитый Плющ больше не контролирует наших людей, ты угрожаешь нам вот так! — В значительной степени, — с горечью парировала Харли. — София всё ещё хочет, чтобы сделка состоялась. Помоги мне вернуть её, помоги мне избавиться от Бэтмена, и мы все сможем жить долго и счастливо. Включая Лео. Босс Лау медленно поднялся на ноги. — Зачем нам тратить наши усилия на Софию Фальконе, когда у нас есть реальная сила, стоящая за ней, прямо перед нами. Харли сильно заморгала, не уверенная, что поняла, на что намекал Лау. Цзы и Линг, казалось, были в одной лодке, выглядя сбитыми с толку, когда разглагольствовали и гневались на своего партнёра. — Должна признаться, — огрызнулась Харли, — моё терпение на исходе. — Лау прав, — заявил Линг Цзы. — Я устал от этой войны. Харли Квинн управляет этим городом, и она может контролировать русских. Цзы недовольно рявкнул на своих партнёров, садясь обратно. Затем он махнул рукой, усмехаясь, и схватил сигарету со стола, очевидно, соглашаясь с чем-то. Харли потребовалось больше времени, чем следовало, чтобы осознать, на что он соглашается. — Извините, вы действительно просите меня руководить мафией вместо вас? — недоверчиво спросила она. — Почему бы и нет? Ты уже делаешь это, но не от своего имени, — фыркнул Линг. — София Фальконе лишняя. — Я этого не хочу, — выплюнула Харли. Она чувствовала, что Джокер наблюдает за ней из угла. — Что делает тебя идеальным кандидатом для того, чтобы быть главной, — кивнул Лау, опускаясь обратно в своё кресло. — В знак доброй воли ты можешь использовать наших людей, чтобы они помогли тебе спасти мисс Фальконе. У Харли защипало в глазах, и она почувствовала, как у неё сдавило грудь, когда она была шокирующе близка к тому, чтобы разрыдаться от отчаяния. Она попыталась придумать способ обойти то, о чём они просили, но это казалось невозможным. Они окружили её своими требованиями, и, поскольку она нуждалась в их людях, у неё не было выбора. Поскольку София была у Бэтмена, у неё не было выбора. Поскольку ей нужно было держать себя в руках, а положиться было не на кого, у неё не было выбора. Харли опустила детонатор. — Хорошо, — согласилась она хриплым голосом. Она представила себе бесконечную пустыню впереди и бесконечное путешествие, в которое ей предстояло отправиться. — Договорились, — кивнул Цзы, выдыхая дым, когда Линг подбежал к своему сыну, помогая ему с клейкой лентой, закрывающей рот. Пустота, которую Харли почувствовала, когда Пэм ушла, распространилась по ней, оставив её оцепеневшей и опустошённой. Она попятилась из комнаты, возясь с дверной ручкой, пока снова не оказалась в красном коридоре. Она попыталась составить план, следующий шаг, но сначала ей нужно было прилечь. Может быть, выпить остаток бутылки джина, который ждал её на конспиративной квартире, чтобы ей не казалось, что она полностью потеряла контроль над своей жизнью на несколько часов. Она, пошатываясь, прошла по коридору и вышла на улицу, откидывая волосы с лица и не обращая внимания на странные взгляды охранников, когда направлялась к своей машине. — ХЕЙ! Харли резко обернулась на звук голоса Джокера, её глаза сузились. Он последовал за ней на улицу, облизывая нижнюю губу и выглядя взволнованным, когда сокращал расстояние между ними, как раз вне пределов слышимости охранников. — Какого хуя ты делаешь, а? — грубо потребовал он, косясь на неё. — Что ты делаешь? — бросила она в ответ. — Ты просто стоял там с ними, как какой-то… сотрудник! Джокер издал хриплый смешок и покачал головой, продолжая приближаться к ней. — Я верю, что в твоём старом бизнесе это называется… проецированием, — усмехнулся он. Харли хмуро посмотрела на него в ответ, чувствуя, как её плечи напрягаются с каждым шагом, который он делал в её сторону. Она напомнила себе, что на него нельзя положиться. Что он никогда не сможет быть с ней, и не было смысла развлекать его. — Ты так стараешься быть такой, какой, по твоему мнению, ты должна быть, — усмехнулся он, махнув на неё рукой. — Доктор Квинзель, знаменитый психолог. Харли Квинн, королева мафии. — Перестань указывать мне, кто я такая! — Харли жалобно фыркнула. — Я единственный, кто не говорит тебе, кто ты такая! — раздражённо рявкнул Джокер, наклонившись вперёд, так что оказался прямо у неё перед лицом. — Ты никогда не позволяешь себе иметь то, что хочешь, и это пиздецки бесит, потому что это убивает тебя. Его слова так сильно попали в цель, что Харли не могла придумать, что возразить. Это было похоже на то, как если бы вы увидели изображение чего-то, что было описано, и поняли, что это было, только когда вы увидели само изображение. — Ты хоть представляешь, насколько раздражают твои маленькие личные кризисы? — продолжал жаловаться Джокер. — Мучаешь себя? Я имею в виду, иногда это забавно. Но это, — он небрежно помахал ей рукой, окидывая её взглядом. — Что, блядь, это такое, а? Харли подняла на него глаза, поражённая тем, что увидела на его лице то, чего никогда раньше не видела: искренность. — Я не знаю, что делать, — слабо призналась Харли. — Я просто хочу, чтобы это прекратилось. Джокер схватил её за запястье и потянул вверх, так что детонатор оказался прямо у неё перед лицом, моргая. — Почему бы тебе не плеснуть масла в огонь, — посоветовал он низким голосом. Он пристально смотрел на неё, словно пытался увидеть её насквозь. — Посмотрим, что выйдет на поверхность, — прорычал он. Харли прерывисто вздохнула. Совет от Джокера. С его ядовитым серебристым языком, который превратил Харви Дента в убийцу и довёл город почти до анархии. Но как только он это сказал, Харли поняла, что это то, чего она хотела. Её глаза расширились, когда она поняла, насколько сильно она этого хотела. Должно быть, это было видно по её лицу, потому что Джокер внезапно наклонился, его свободная рука погрузилась в её волосы, чтобы притянуть её ближе, и он крепко поцеловал её. Харли поддалась, прижимаясь к нему, пока её большой палец искал кнопку на детонаторе. Найдя его, она нажала, и в течение двух секунд ничего не происходило, кроме опьяняющего ощущения от поцелуя, как будто она вот-вот исчезнет. Затем улицу позади них потряс взрыв, волна шума и жара пронеслась мимо них. Харли почувствовала, как это пробежало по её спине, сбило её с ног и швырнуло через улицу. Кровь гудела у неё в ушах, голова кружилась, и ей показалось, что она кувыркается в воздухе, прежде чем она тяжело приземлилась, ударившись коленями о тротуар. Сначала она была слишком дезориентирована, чтобы пошевелиться, но услышала слабое ворчание Джокера под собой, заставившее ее поднять голову, чтобы убедиться, что он не собирается умирать после того, как предотвратил её падение. Он убирал волосы с лица, с несчастным видом облизывая нижнюю губу. Харли откинулась на пятки, её голова закружилась от слишком быстрого движения. Харли поняла, что всё кончено. Она только что отреклась от своей роли в мафии. Всё было кончено. Они исчезли, и она была свободна. Она поднялась на ноги и протянула Джокеру руку. Он слабо усмехнулся и взял её, и она подняла его на ноги.