~***~
Когда солнце село, они направились к городскому особняку Сергея в центре города. Когда он открыл дверь, то ласково улыбнулся ей, потому что Харли всегда давала ему самые веселые задания. — Леди Арлекин, — протянул он и собирался добавить что-то ещё, когда Джокер занял место рядом с Харли в дверном проёме. Глаза Сергея слегка расширились, но в основном он оставил своё удивление при себе, быстро оглядев Джокера. Харли поняла, что он никогда не видел Джокера без его фиолетового костюма и боевой раскраски, если вообще когда-либо видел его лично. Чёрные джинсы и футболка мало напоминали стиль Джокера, а его волосы вернулись к своему естественному песочно-светлому цвету вместо зелёного. Но Сергей всё равно знал, кто стоит в дверях, одаривая его плутовской полуулыбкой. Теперь уже более сдержанный, Сергей отступил назад, чтобы впустить их в свой дом. Харли направилась к шаткому кухонному столу, за которым они обычно занимались делами, в то время как Джокер осматривал книжную полку с материнскими платами и проводами, похожую на ту, что Лонни разбросал по своей гостиной, но лучше организованную. — Милое у тебя тут местечко, Серж, — протянул Джокер, щурясь на антикварную гранату, пока Сергей сидел с Харли за столом и наливал им обоим по рюмке столичной водки. Сергей опрокинул две рюмки для храбрости, пока Харли потягивала свою, довольная тем, что он так хорошо реагирует на присутствие Джокера. — Я волновался, что тебя взорвали, — сказал ей Сергей, оценивающе приподняв бровь. — Но ты здесь, в целости и сохранности. — Вот и я, — согласилась она с улыбкой. — Хотя не могу сказать того же о Лео. — А, да, — кивнул Сергей, выпятив нижнюю губу. — Жаль. Он был хорошим поваром. — Да, был, — вздохнула Харли, почувствовав лёгкое сожаление, которое, возможно, было вызвано эгоистичными причинами. — Однажды он испёк мне брауни, — добавил Сергей. — Вкусный. — Он испёк тебе брауни? — Харли рассмеялась. — Когда? — Эх, он принёс мне деньги за работу с напалмом и ещё брауни, — улыбнулся Сергей, немного ностальгически пожимая плечами. — Но бесполезно плакать из-за пролитого молока, не так ли? — Так, — согласилась Харли, опираясь локтём о стол и с ухмылкой глядя на Сергея. — Итак, я слышала, мой друг покупает у тебя вертолёт? — Да… — Сергей неловко заёрзал, отводя взгляд, и Харли поняла, что он подумал, что её послали договориться о более низкой цене за его услуги. Она чувствовала, что могла бы сделать что-то получше, чтобы держать его на их стороне. — Я думаю, нам нужно добавить ещё один вертолет к этому заказу, — сымпровизировала она. — Нам нужен большой огненный отвлекающий манёвр. Думаешь, сможешь нам помочь? Сергей лукаво улыбался ей, пироманьяк внутри него радовался, что она играет на его патологии. — У тебя всегда есть для меня лучшая работа, леди Арлекин. — Эх, — пожала плечами Харли, заметив, что Джокер смотрит на неё из-за плеча Сергея. — Сколько стоит два вертолета и бомба? — Для тебя? — Сергей поджал губы. — Десять тысяч. — Договорились, — согласилась Харли, лучезарно улыбаясь ему и вставая. — Марти сообщит подробности. Когда они вышли в коридор, направляясь к лифту, Джокер положил руку Харли на плечи. — Для тебя десять тысяч, — передразнил он, создавая негативное впечатление от акцента Сергея. — Господи, ты обвела этого бедолагу вокруг пальца. — Ты поймаешь больше мух на мёд, — Харли обернулась, чтобы ухмыльнуться ему, когда они остановились у лифта. — И ты продолжаешь говорить, какая я милая. — Меньше всего похоже на мёд, — усмехнулся Джокер, его руки скользнули вокруг её талии, чтобы притянуть её ближе, заставляя Харли врезаться в него. — Больше на… гнилой фрукт. — Гнилой фрукт? — Харли рассмеялась. Прибыл крошечный серебристый лифт, и Джокер втолкнул её в него, прижав к стене, пока рассеянно нажимал кнопку первого этажа. Харли запустила одну руку в его волосы, туго натянув их, и приподнялась на цыпочки, чтобы коснуться его губ своими, прежде чем лизнуть шрам, рассекающий его нижнюю губу. Дверь лифта со звоном закрылась, когда он сжал в кулак её волосы и наклонился, чтобы уткнуться носом в её шею, прежде чем, наконец, поцеловать её. Они добрались до первого этажа слишком рано, и у них оставалась ещё пара часов, прежде чем они должны были встретиться (запугать, угрожать, принуждать) с Буллоком, Харли собиралась предложить им убить время на её конспиративной квартире. Но ей казалось чрезмерным тайком трахаться с ним каждую свободную секунду, которую она могла найти. Она не хотела, чтобы он чувствовал, что она отвлекает его, и по той же причине она не хотела отвлекаться или чувствовать себя слишком комфортно при мысли о том, чтобы валяться с ним в постели, когда ей захочется. Поэтому она сказала ему, что проголодалась, и он повёз её в старомодную хромированную закусочную под названием «У Эда» недалеко от гавани в центре города. К тому времени, когда они припарковались, уже стемнело, но в закусочной всё ещё было полно мужчин из рабочего класса в касках и комбинезонах. Харли не была уверена, стоит ли идти за едой в настоящий ресторан — она думала об автокафе или фуд-траке, — но Джокер настоял на своём, вытолкнув её из машины, а затем провёл по нескольким коротким ступенькам к двери. — Это кажется странным, — прошипела Харли, как только они уселись за столик, нервно обводя взглядом оживлённое помещение. — Это слишком нормально. Джокер закатил глаза. — Нам нужно поесть, не так ли? — Да, но не так… открыто, — возразила Харли, наблюдая, как стайка официанток в бирюзовой униформе с белыми фартуками носится с заказами. — Мы сидим на одном месте вместо того, чтобы постоянно двигаться. — Если ты будешь продолжать оглядываться по сторонам, как будто ты в бегах, кто-нибудь заметит, — огрызнулся Джокер, сунув ей меню, а затем хрипло рассмеялся, когда Харли воспользовалась меню, чтобы прикрыть лицо, пока пыталась выбрать что-нибудь поесть. Она остановила свой выбор на омлете, который показался ей полезнее бургеров или панкейков после того, как в течение нескольких дней она ела только нездоровую пищу. Джокер пошёл в противоположном направлении: бургер и панкейки, и, когда он заказывал у официантки, он скривил рот и прищурил глаза, изобразив странный южный акцент, который Харли не смогла определить. Но всё это представление на целых тридцать секунд превратило его в совершенно другого человека. Затем официантка ушла, и он снова расслабился, превратившись в Джокера. — Что это был за акцент? — спросила Харли. — Вайомингский. — Джокер пошевелил бровями, как будто Вайоминг был экзотическим местом, и опустился вниз в кабинке из красного винила, закинув ноги на сиденье рядом с Харли и ткнув её в бедро. — Итак, теперь у нас есть большой огненный отвлекающий манёвр, да? — Ты бы когда-нибудь отказался от большого огненного отвлекающего манёвра? — указала Харли и задумчиво закатила глаза справа налево. — Справедливое замечание, — лукаво признал он. — Это выиграет нам немного времени, когда мы будем спускаться с крыши. Харли имела некоторое представление о том, о чём он говорил. Из того, что она слышала в его разговоре с Марти, она заподозрила, что они планировали похитить мэра на каком-то мероприятии — в месте, чертежи которого предоставил Лонни, — и план состоял в том, чтобы сбежать с крыши на вертолете. Были также клоуны, выдававшие себя за патрульных, некоторые из которых будут использованы в ограблении банка на следующий день, чтобы помочь им сбежать. У Харли были вопросы насчёт похищения мэра, но она не ожидала, что на них будут даны ответы, поскольку она не была активным участником плана. Она на самом деле не знала, кем она была. Когда принесли еду, Джокер проглотил свою порцию, как делал всегда, словно это было топливо, чтобы пополнить истощающиеся запасы, а не что-то, чем можно насладиться. Харли доела свой омлет, довольная собой из-за того, что выбрала овощи, как взрослая. Затем, не желая того, она поделилась этой банальной, скучной мыслью с Джокером,— почти наверняка темой разговора, из которой состояли его ночные кошмары. — Овощи, — он закатил глаза. — Они не будут держать тебя в ритме достаточно долго. Тебе нужно что-нибудь твёрдое, чтобы прилипло к рёбрам. — Конечно, если ты хочешь умереть от цинги или подагры, — хихикнула Харли, наблюдая, как он запихивает в рот пригоршню картошки фри и почти проглатывает её целиком. — Цинга не может тебя убить, — Джокер погрозил ей острым пальцем. — Подагра тоже не может. Ты это выдумываешь. — А вот и нет, — рассмеялась Харли. — Ты умрёшь от цинги, если хочешь, я — нет. — О-о-о, мне бы не хотелось, чтобы ты умерла таким образом, — прорычал он, его глаза закатились, и у Харли сложилось впечатление, что он думал об этом раньше. — Как бы ты хотел, чтобы я умерла? — она ухмыльнулась, игриво наклонившись вперёд. Он задумчиво поджал губы, затем наклонился вперёд, подражая её позе. — Акулы, — сказал он, наконец, прищурив на неё один глаз, когда его губы растянулись в той самой лукавой, интимной улыбке. — Определённо акулы.~***~
Было около полуночи, когда они добрались до «Краплёных карт». Харлей припарковалась за углом, и они вместе пошли по улице в дружеском молчании. В этот поздний час в баре всегда было оживленно, полно мошенников, воров и коррумпированных людей — вот почему Буллок идеально вписался туда. Для разнообразия Харли выделялась больше, чем Джокер, её тёмно-красные брюки от костюма, кофта и шлёпанцы привлекали больше внимания. Буллок сидел за своим обычным шатким столиком у двери, сгорбившись над полупустой пинтой пива, а у его руки стоял ряд стопок, половина из которых была пуста. Харли обхватила Джокера за локоть, направляя его к Буллоку, и услышала его весёлое хмыканье, увидев, с каким человеком они имеют дело. — Привет, Буллок, — ухмыльнулась Харли, опускаясь на приземистый стул напротив него. Он подпрыгнул, как делал всегда. — Господи Иисусе, Харли, — он прижал руку к сердцу. — Ты напугала меня до усрачки. Джокер подтолкнул ещё один стул к крошечному столику и плюхнулся на него, немедленно одарив Буллока широкой, слащавой ухмылкой, демонстрируя ряд пожелтевших зубов. — Приве-е-ет, — промурлыкал он. Буллок заметно побледнел, вызванный алкоголем румянец на его щеках исчез, когда он понял, кто сидит напротив него. Его водянистые глаза метнулись к Харли, затем обратно к Джокеру, его лицо полностью застыло, тело напряглось, как будто его парализовало. — Успокойся, он не кусается, — Харли закатила глаза. — Нет, если она меня не попросит, — похотливо добавил Джокер, вызвав возмущённую усмешку Харли. Глаза Буллока расширились ещё больше, его подбородок утонул в шее, как будто он не мог поверить в то, что видит. — Выпей, — подбодрила Харли, пододвигая к нему через стол одну из всё ещё полных стопок, и Буллок быстро осушил её, а затем и остатки своего пива. Закончив, он покачал головой, быстро моргая, и, наконец, посмотрел на Харли. — Итак, что я могу для вас сделать, господа? — нервно спросил он, его глаз дёргался, как будто он хотел посмотреть на Джокера, но не мог заставить себя. — Что я могу сделать для вас, господа? Что за хороший сервис, — Джокер злобно ухмыльнулся и сложил локти, чтобы посмотреть на Буллока. — Харли так высоко отзывается о тебе, Харв. Я просто хочу узнать тебя получше, вот и всё. Выпьем пару стаканчиков и, эм… обменяемся историями. У меня есть история о рыбаке — она убивает на повал на вечеринках. Взгляд Буллока метнулся к Харли, умоляя её, как будто он попал в ловушку и не знал, что делать. Харли опустила руку на бедро Джокера и сжала, впиваясь ногтями в грубую джинсовую ткань, чтобы подчеркнуть — «Прекрати играть с моим приспешником» — одновременно устремляя на Буллока раздражённый взгляд. — Отрасти яйца, Буллок, — приказала она, пододвигая к нему через стол вторую порцию виски, которую он залпом выпил, прежде чем снова устроиться за столом. — А теперь, — сказала она более дружелюбно, используя метод пряника. — Спасибо, что проверил Софию для меня. Это было невероятно полезно, и я ценю это. — Э-э, да, без проблем, — Буллок неловко потёр затылок. — С ней всё в порядке? — Возможно, — уклончиво ответила Харли, взглянув на Джокера и обнаружив, что он задумчиво щурится на Буллока. Как кошка, наблюдающая за мышью. — Как дела в участке после вчерашнего побега? — Многие ребята не посчитали бы это побегом, — сухо проинформировал её Буллок. — Учитывая, что украинец был доставлен Бэтменом незаконно, и у нас не было причин его удерживать, кроме слова Гордона. — Забавно, как вы, свиньи, мечетесь от одного представления «законности» к другому, — заметил Джокер, иронично приподняв бровь. — Я просто хочу сказать, — Буллок поднял руки в защитном жесте, по-прежнему не глядя на Джокера, — людям это не понравилось, и, э-э, ты никого не взорвал, так что в основном парни злятся на Гордона. — Интересно. — Харли поджала губы, думая, что Гордон продолжает делать неправильные шаги. Он загонял себя в угол. Она вытащила свой треснувший Айфон из кармана брюк, игнорируя Буллока и Джокера, и отправила сообщение Вики Вейл, требуя обновить её историю новой информацией, а затем снова переключила своё внимание на Буллока. — Итак, те патрульные, которые преследовали меня прошлой ночью, — сказала она, наблюдая, как Буллок опрокидывает третью стопку. — Они все нормально вернулись? — Э-э, да, — Буллок нахмурился, выглядя смущённым. — А что? — Ничего, — сказала Харли с беззаботной улыбкой, одарив Буллока правдоподобным отрицанием. — Итак, Буллок, — Джокер поставил локти на стол и переплёл пальцы вместе, положив подбородок на костяшки, — у тебя есть жена… дети? Расскажи мне о себе, а? — Нет, мы с женой расстались несколько лет назад, — сказал Буллок, обращаясь за помощью к Харли. Она закатила глаза. — Детей нет. — Верно, — Джокер сочувственно кивнул, его глаза заблестели. — И что заставило её уйти — выпивка или работа? Харли бросила на него испепеляющий взгляд, который он проигнорировал, одна сторона его рта злобно скривилась. — Что парни в участке думают о Канарейке? — вмешалась Харли, хлопнув рукой по бедру Джокера и сильно сжав его, но он только придвинул свой стул ближе к ней, так, что их ноги оказались прижаты друг к другу, давая понять, что щипать его бесполезно. — Кто, блядь, знает, что думают, — проворчал Буллок. — Внезапно у Бэтмена появилась какая-то девочка-подросток? В этом нет никакого смысла… Но, чёрт возьми, Харли. Она знает своё дело. За последнюю неделю было произведено больше арестов, чем за последние пару месяцев. И сегодня Дженис Портер согласилась возбудить уголовное дело по некоторым из этих дел. Если на нём не написано «Бэтмен», то я не знаю, что там написано. — Звучит так, будто они собираются очистить город, — закатила глаза Харли. — Теперь всё, что им нужно сделать, это принять Акт Дента. — Это только вопрос времени, — пожаловался Буллок. — Гордон безостановочно обрабатывает мэра. С тех пор, как от него ушла жена, Гордон только об этом и думает. И теперь мэр полон решимости принять его как раз ко Дню Харви Дента, который они устраивают в «Ритце» через несколько дней. — Жена Гордона ушла от него? — Брови Харли подскочили от удивления тем фактом, что она ещё не знала об этом, и отложила праздничный концерт в честь Дня Харви Дента, о котором она уже знала, на потом. — Взяла детей и поехала к своей сестре в Чикаго в прошлом месяце, — пьяно подтвердил Буллок. — И ты не подумал сказать мне об этом? — Глаза Харли сузились, просто чтобы держать Буллока в напряжении. — О, э-э, я, э-э, я, — промямлил Буллок, но Харли отмахнулась от него, не в настроении его мучить. После этого Харли совсем немного позволила Джокеру поиграть с Буллоком, но ему быстро стало скучно, и она не пыталась его остановить. Оказавшись снаружи, Джокер ответил на звонок Марти, раздражённо огрызаясь на него по телефону, пока Харли отпирала полицейский седан и садилась за руль. Она наблюдала, как он расхаживал перед машиной, проводя рукой по волосам, пока Марти рассказывал ему о чём-то, затем он остановился и вскинул руки, прежде чем снова начать расхаживать, заставив Харли хихикнуть. Она была в невыносимо хорошем настроении, которое, как указывал пессимист внутри неё, не могло длиться вечно и закончилось бы крахом, если бы она не подготовила себя к концу. Но это было нелегко после целого дня, проведённого за составлением плана ограбления банка с Джокером и просто наслаждением его компанией. Казалось, он смирился со всем, что происходило между ними, по крайней мере, в данный момент. Проще всего определить, что изменилось за последние дни, — это отчётливая… хищность. Он постоянно хватал её, дёргал за собой, почти по-собственнически. Харли знала, что это звучит ужасно, но это было потому, что у него не было границ. Он просто делал то, что хотел и когда хотел. И чего он хотел, так это прикоснуться к ней и прижать к себе. Наблюдая, как он расхаживает и говорит, Харли напомнила себе, что это временно. После следующего полудня у неё будут деньги, чтобы обеспечить себя и разобраться в своих собственных делах. Она не знала, что означало для неё и Джокера окончание этого момента союза. Но она точно знала, что два дня назад проснулась с мыслью, что у неё осталось с ним всего несколько часов, а два дня спустя она поняла, что у неё есть по крайней мере ещё один день с ним, и вместо того чтобы переживать из-за того, что произойдёт дальше, она наслаждалась настоящим. Речь шла о том, чтобы наслаждаться поездкой, не беспокоясь о том, куда она направляется. Она поблагодарила Джокера за то, что он помог ей обрести это душевное состояние; это была своего рода свобода, на которую она не считала себя способной. Ей просто нужно было быть сильной и верить в себя. Это были столпы того, как Харли определяла себя. Независимо от того, как изменилась её жизнь, она знала это о себе. Когда этот момент закончится, она всё ещё будет тем человеком. Затем Джокер запрыгнул в машину, вздохнул сквозь зубы и уселся на пассажирское сиденье с взволнованным видом. — Всё в порядке? — осторожно спросила Харли. — М-м-м… политика, — усмехнулся он, быстро облизнув нижнюю губу. Харли ожидала, что на этом всё закончится, когда он добавил: — Марти строит из себя ёбаную королеву драмы из-за своего суперсекретного убежища. Догбой ждёт нас там сейчас. Брови Харли поползли вверх от удивления тем, что Марти готов был отдать жизнь за безопасность своего конспиративного дома. Она высказала это вслух, и Джокер пожал плечами, как будто ему было наплевать на чувства Марти или на то, что он решил сделать. Харли завела машину, снова удивляясь, почему в последнее время информация так свободно распространяется. — Давай избавимся от этих одесских придурков, — предложил Джокер, заставив Харли усмехнуться. Она отвезла их обратно в свой конспиративный дом в Бернли-Армс, где большая часть его костюма всё ещё валялась на полу. Тридцатиминутная поездка прошла в тишине и по-дружески, они оба были погружены в свои мысли, когда Харли подъехала к строительному объекту. Предполагалось, что это будет короткая остановка — забрать его костюм, — потому что его ждал Догбой, а Марти изображал королеву драмы, но Харли вряд ли считала, что это достаточно веские причины, чтобы прибыть вовремя. Она не чувствовала себя обязанной быть вовремя. Она подождала, пока Джокер закроет дверь, прежде чем прижать его к ней, просунув одну руку под его пиджак, чтобы обхватить его за спину, и приподнялась на цыпочки, чтобы коснуться его губ своими. Харли почувствовала, как его грудь завибрировала от тихого рычания, когда она игриво прикусила его нижнюю губу, побуждая прикусить её чуть сильнее, прежде чем она поцеловала его как следует. Она скользнула одной рукой вверх по его груди к шее, ее пальцы обхватили его горло, чувствуя, как бьётся его пульс под её большим пальцем. Его голова откинулась назад, прислонившись к двери, одна бровь приподнялась в странном положении, на губах заплясала лукавая улыбка, которую Харли отразила, когда потянулась, чтобы снова поцеловать его, её пальцы сомкнулись на его шее. С этого момента всё стало развиваться очень стремительно.~***~
Примерно через час они вернулись к Марти, полностью одетые, раскрашенные и готовые к действию, и обнаружили уже ожидающего их Догбоя. Они поехали к Южному Каналу, где им сообщили об одесской банде, которая вернулась к своей первоначальной лояльности. Это была довольно стандартная операция «резня/сообщение», ставшая гораздо более контролируемой, потому что одесситы не знали, что они придут. Сообщение было безошибочным: если ты сказал, что был с Джокером, и отвернулся от него, то тебе крышка. Поэтому они для облегчения убили половину из них, а на лицах другой половины вырезали улыбки Челси, предоставив судьбе решать, выживут ли они. Если они это сделают, тем лучше. Это даст другим головорезам понять, что тебе это дерьмо не сойдёт с рук. К тому времени, когда они вернулись к Марти, уже почти рассвело, и они обнаружили шестерых клоунов, которые проникли в отдел по особо тяжким, ожидающих их, к большому огорчению Марти из-за того, что его супер-конспиративная квартира была раскрыта. Это была его собственная вина; ему следовало догадаться не распространяться о ней, чтобы на это жаловаться. Несмотря на то, что адреналин всё ещё бурлил в венах Харли, её веки были тяжёлыми, когда Марти разложил чертежи банка и карту центра города на кухонном столе. — Все поняли? — она оглядела кухню, вглядываясь в каждое лицо по очереди, выискивая признаки трудностей, с которыми лучше разобраться сейчас, чем потом. Её взгляд остановился на Марти, который кивал с кислым выражением лица. «Чёрт», — подумала она. Ей нужно было навести порядок в этом политическом беспорядке, пока он не превратился во что-то прискорбное. Клоуны отдела по особо тяжким разошлись, а Догбой направился в гостиную, чтобы немного вздремнуть, оставив Харли с Джокером и Марти. Джокер стоял рядом с ней, всё ещё задумчиво разглядывая карту и чертежи, его обведённые чёрным глаза бегали взад-вперёд по столу. Харли не могла сказать, оценивал ли он её стратегию как неадекватную, или, может быть, думал, что это, в конце концов, пустая трата времени. Затем, не отрывая взгляда от карты, Джокер выжидающе протянул Харли руку. Пальцы Харли дёрнулись, желание взять его за руку было таким сильным, что она почти не сомневалась в этом. Вместо этого она сжала руку в кулак, и Джокер медленно повернулся, чтобы посмотреть на неё, по-совиному моргая. — Мне нужно поговорить с Марти, — натянуто сказала она, кивнув головой в сторону коридора. — А ты поспи. Он нахмурился, затем пожал плечами и выскочил из кухни, оставив их наедине. Харли повернулась к Марти. Он стоял, прислонившись к кухонной раковине, закуривая сигарету и избегая зрительного контакта с ней. Она села за кухонный стол и допила остатки кофе, который пила, чтобы получить ещё один прилив энергии. У Харли было много времени для Марти. Он помог ей, когда у неё больше никого не было. Затем она помогала и защищала его — много раз. — Что происходит, Марти? — прямо спросила она его. — Эта угрюмость довольно нехарактерна. — Угрюмость, — горько усмехнулся он, качая головой. — Я не знаю, как Бруно мирился со всем этим дерьмом. Глаза Харли расширились, но она подождала, пока Марти возьмёт с подоконника за раковиной пепельницу и сядет рядом с ней за стол, на котором всё ещё были разложены карты и планы. — Поговори со мной, — призвала она. — Ох, ты говоришь, как ебучий психиатр, — пожаловался он, глубоко затягиваясь сигаретой, а Харли рассмеялась. — Готэмский университет отозвал мою докторскую степень, но они забыли отобрать у меня лицензию на терапию, — ухмыльнулась она. — Итак, если тебе интересно, доктор на связи. Марти снова усмехнулся, на этот раз бросив на неё ласковый взгляд сквозь клубы дыма, витающие вокруг него. — Ах, чёрт возьми, неудивительно, что он не может держаться от тебя подальше. Харли скорчила гримасу, чтобы скрыть свою реакцию на такое опасно волнующее наблюдение. — Тебе не следовало выражать недовольство по поводу конспиративной квартиры, — сказала она Марти с сочувственной улыбкой. — Ты же знаешь, что у него нет границ. Теперь он собирается использовать это место для любой важной встречи, которую захочет. Выражение лица Марти помрачнело. — Дом Бруно в Отисбурге был таким же. Начиналось как конспиративная квартира. В конце концов, она превратилась в чёртову ночлежку для психов, которые делали эти бомбы. — Найди новое место, — посоветовала Харли, слегка беспокоясь о своей конспиративной квартире в Бернли-Армс. Неужели Джокер и её раскроет? — Не говори ему о ней. Или мне. Тебе нужно куда-нибудь уйти, чтобы отвлечься от всего этого. Всё слишком безумно, чтобы заниматься этим двадцать четыре часа в сутки, понимаешь? Тебе нужна личная жизнь. — А как насчет тебя? — Марти нахмурился, выглядя искренне обеспокоенным. — Последние несколько дней вы двое были словно приклеены друг к другу. Как ты собираешься быть с ним, когда он станет твоей личной жизнью? — Ну, — Харли неловко поёрзала. — Это всего лишь временно. — Временно, — повторил Марти, нахмурившись ещё сильнее, почти с жалостью. — Он знает об этом? — Для него всё временно, — возразила Харли. — Он думает на несколько шагов вперёд, но не дальше этого. Вот, что делает его таким… — она закатила глаза к потолку, на языке вертелась вереница разных прилагательных, но, в конце концов, она остановилась на: — очаровательным. — Очаровательным, да? — Губы Марти несчастно сжались. — Ты же знаешь, я бы никогда не отвернулся от него, Харли. У меня есть на это свои причины. Но я должен сказать тебе: я беспокоюсь за вас обоих. Я боюсь, что ты убьёшь его, когда будешь в одном из твоих настроений. И я беспокоюсь, что он сведёт тебя с ума своим бредом. — Я счастлива, когда я с ним, — пожала плечами Харли. — Я чувствую себя… спокойной и уравновешенной рядом с ним. Удовлетворенной. Когда она снова посмотрела на Марти, он пристально смотрел на неё, беспокойство сменилось чем-то, больше похожим на удивление. — Но ты всё ещё считаешь это временным, да? — спросил он в замешательстве. Харли одарила его мягкой улыбкой и дружески похлопала по руке, поднимаясь на ноги. Меланхолия терзала её усталый мозг, и ей нужно было поспать, чтобы быть в тонусе. — Найди себе собственное жильё, — сказала ему Харли, выходя в коридор, одарив его напоследок кривой ухмылкой. — Указания врача. Харли потащилась наверх, борясь со своими чувствами, когда приблизилась к двери комнаты, в которой они остановились. Это было похоже на обжитую комнату, её открытый чемодан стоял в углу, её свежий костюм висел на одном стуле, в то время как одежда Джокера была разбросана по всему полу. Он лежал в постели на спине, закинув руку за голову, с закрытыми глазами, совершенно неподвижный во сне, каким он был неспособен быть, когда бодрствовал. Харли сбросила с плеч пиджак, затем стянула через голову кофту, прежде чем стянула штаны. В комнате было почти темно, если не считать проблеска рассвета, пробивающегося сквозь тяжёлые шторы, ровно настолько, чтобы она смогла найти дорогу к кровати и залезть в неё рядом с Джокером. Но как только она приняла горизонтальное положение с прилично мягкой подушкой под головой, ей стало трудно заснуть. Что-то из сказанного Марти не переставало крутиться у неё в голове. Неудивительно, что он не может держаться от тебя подальше. Рука Джокера внезапно легла ей на бедро, отвлекая её от мыслей. — Ты позаботилась о Марти? — спросил он, его голос был хриплым, хотя он явно не спал в темноте рядом с ней. — Да, — тихо сказала она. — С ним не будет проблем. — М-м-м… хорошо, — сказал он, в его голосе звучало удивление. — Перестань думать так громко. Харли тихо рассмеялась, убирая его руку со своего бедра и, не задумываясь, притягивая его руку к себе. Последовала долгая пауза, во время которой Харли поняла, что провоцирует его на все эти ёбаные вещи, и она проглотила комок разочарования, ожидая, когда он отстранится. Но затем он придвинулся вперёд, пока не оказался прижатым к её спине, его рука крепче обхватила её, когда он уткнулся лицом ей в шею. Харли почувствовала, как он мурлычет в её шею, и она тихо вздохнула, стараясь не думать об этом слишком много.~***~
Харли и Джокер прибыли в автомастерскую «Texas Joe's Body Shop» чуть позже четырёх часов вечера и обнаружили, что их ждёт группа клоунов. Слай был там, как и Большой Тунец — огромный самоанец, который помог Харли украсть Колисника из отдела по особо тяжким. Был также Лимон, который, как предполагалось, был первоклассным медвежатником, и Хосе — морщинистый латиноамериканец с замысловатой причёской из косичек. В банке их будет шестеро, плюс Догбой и Марти за рулем фургонов, а два клоуна отдела по особо тяжким помогут им скрыться с места происшествия. Харли и Джокер выпрыгнут из задней части фургона, за рулем которого будет Марти, в своей свежей боевой раскраске и мятых костюмах. Небольшое послеобеденное развлечение перед выходом привело их обоих в отличное настроение, и они ухмыльнулись друг другу, прежде чем направиться в гараж, где их ждали клоуны. Марти разложил чертежи банка на верстаке и изложил план клоунам, в то время как Харли и Джокер наблюдали сзади, их присутствие ощущалось даже тогда, когда они позволили Марти взять инициативу в свои руки. Харли привыкла быть впереди и в центре в подобные моменты, сплачивая отряды и возглавляя атаку. Но её солдаты всегда были людьми с промытыми мозгами, и если Джокер предположил, что лучше позволить Марти позаботиться о командовании, то Харли с радостью последует его примеру. В пять часов вечера во вторник движение в центре города было не таким уж плохим, но отнюдь не безлюдным. Клоуны ждали, чтобы надеть маски, пока не достигли вершины ступенек банка, чтобы не привлекать нежелательного внимания. Харли держала голову опущенной, даже когда Джокер предпринял противоположный подход, оглядываясь через оба плеча и делая себя приметным для любого прохожего, у которого было желание разглядывать прохожего. Он бросил на Харли настороженный взгляд, вытаскивая телефон, который дал ему Лонни, затем несколькими движениями большого пальца выпустил электромагнитный импульс, который выводил из строя всё электронное, не заключенное в свинец (например, технику Лимона). Оказавшись внутри банка, Слай и Джокер расправились с охранниками, в то время как Харли бросилась к банковским кассирам и их клиентам. Её работой было сдерживать толпу, поэтому с Большим Тунцом и Хосе за спиной она запрыгнула на стол первого банковского кассира, низкие каблуки её ботинок заскрипели по старому дереву. Она присела на корточки и схватила кассиршу за воротник рубашки, не обращая внимания на её крики, перетащила её через стойку и швырнула корчащейся кучей на пол. — Прошу прощения! — крикнула Харли, топая ногой по стойке, в то время как Большой Тунец и Хосе вытаскивали других кассиров с их мест. — Мне нужна помощь в обслуживании клиентов — моя кредитная карта не работает, и я не могу снять свои деньги! — Она сильно ударила последнего кассира ногой в лицо, чтобы донести свою точку зрения, затем схватила его за галстук, прежде чем он упал со стула, и передала его Большому Тунцу, чтобы тот бросил его вместе с остальными. — Я просто милая леди, пытающаяся заработать на жизнь, — беспечно продолжила Харли, отскочив в другую сторону с пистолетом, направленным на съёжившихся на полу клиентов, устраивая милое маленькое шоу, чтобы напугать их и отвлечь. — Вы, ребята, знаете, на что это похоже, не так ли? Просто пытаешься жить по своей правде и быть счастливой? Это всё, чего я хочу! Но я не могу получить свои ёбаные деньги! Заложники начали кричать, падать в обморок и выкрикивать что-то вроде: «О боже, это Джокер и Харли Квинн!». Они сбились в кучу на полу, некоторые из них лежали на животах, некоторые сидели, прислонившись спинами к столам. Некоторые из них плакали, в то время как другие молились, а некоторые сидели, широко раскрыв глаза, уставившись на Харли, которая стояла над ними, глядя и ожидая, что кто-нибудь из них сделает шаг, который она считала неприемлемым. Слай и Хосе вышли из офисов с двумя банковскими менеджерами, бросая их к группе клиентов и кассиров. Сотрудники банка беспомощно переглянулись, когда поняли, что бесшумная сигнализация не сработала. И, когда они услышали предательский гул, свидетельствующий о взломе их хранилища, все они, казалось, выдохнули во взаимном принятии. — Не грустите, ребята! — с энтузиазмом воскликнула Харли, спрыгивая со стола и с грохотом приземляясь на ноги. Она склонила голову набок, щурясь на банковских менеджеров. — Вы знаете, что это за банк, не так ли? Банк олигарха, занимающегося отмыванием денег. Думайте об этом как о… чистке. — Она ухмыльнулась, когда менеджеры банка обменялись недоверчивыми взглядами. — Избавляетесь от всех этих токсинов из вашего организма, хм? — добавила она, прищурившись. Затем появился Джокер, подпрыгивая на ходу, когда выбежал из задней комнаты, где находилось хранилище, его лицо было мрачным, а плечи сгорбленными. Группа заложников коллективно отодвинулась от него, вжимаясь в пол или прижимаясь друг к другу. Он рявкнул Слаю и Большому Тунцу, чтобы они помогли Хосе и Лимону с деньгами, затем убрал пистолет и подошёл к Харли с ленивой ухмылкой на губах. Он хотел поиграть. — Что у тебя здесь, Харл? — протянул он, глядя сверху вниз на банковских менеджеров. — Обычно этот банковский сброд немного более э-э… разговорчив. — Только не эти парни, — вздохнула Харли, театрально скрестив руки на груди. — Можно подумать, им всё равно, что случится со всеми этими деньгами. — Вы просто воруете у самих себя! — пробормотал один из банковских менеджеров, не сводя глаз с Харли. — Это твои деньги, не так ли? Почему ты проходишь через все эти трудности? Харли услышала радостное рычание Джокера, как будто он ждал, что кто-то переступит черту, чтобы он мог вмешаться. — Эй, у меня есть идея. — Он присел на корточки и схватил менеджера банка за ворот рубашки, поднимая его на ноги. — Почему бы тебе не присоединиться к нам, а? Мы всегда ищем новые таланты, а ты похож на парня, который расставляет свои приоритеты… — Мои приоритеты? — недоверчиво выпалил менеджер, отшатнувшись в сторону, когда Джокер подошёл ближе, прищурив на него один глаз. — Ты сумасшедший! — На самом деле это не так, — пропищала Харли, ухмыляясь. — Я его врач, я знаю лучше. Джокер разразился одним из своих истерических приступов пронзительного смеха прямо в лицо менеджеру. Глаза мужчины распахнулись, а челюсть отвисла, Джокер слишком много смеялся ему в лицо, чтобы это можно было вынести, и он повернулся, чтобы в ужасе посмотреть на Харли. — Ты тоже сумасшедшая! Как ты можешь быть с этим монстром! — О, скука, — усмехнулась Харли, взмахнув пистолетом, чтобы выстрелить менеджеру банка в ухо, заставив группу кассиров и клиентов закричать. Харли расправила плечи, стараясь не смотреть Джокеру в глаза. Слова управляющего банком были слишком близки к сердцу. Не из-за той части про монстра — это было чисто субъективно, — но как неловко, когда их жертвы думают, что они вместе, когда она даже не знала, что происходит. Это было как соль на рану. Харли была спасена от дальнейшего эмоционального самоанализа парнями, которые вытащили из хранилища спортивные сумки, набитые наличными, оставив Харли присматривать за заложниками, в то время как Джокер помогал с беготнёй. Вскоре после этого воздух наполнился звуком полицейских сирен, и заложники посмотрели друг на друга широко раскрытыми глазами с надеждой, что их испытание скоро закончится. Они были наполовину правы, их испытание скоро закончится, но тех копов не было рядом, чтобы помочь им. Одна из двух патрульных машин на улице даже издала негромкое «ву-у! ву-у!» — чтобы сообщить грабителям, что их машины для побега прибыли. Время близилось к побегу, поэтому Харли подождала, пока останутся только она и Слай, прежде чем отойти от заложников, перекинув спортивную сумку через плечо, в то время как Слай взял три. — Хорошего дня! — крикнула она заложникам, опуская пистолет и поворачиваясь, чтобы быстрым шагом добраться до выхода. Позади неё раздался выстрел, и в тот момент, когда Харли услышала его, боль пронзила её тело, боль настолько интенсивная, что она не могла определить источник, но это было похоже на приливную волну, пробегающую по её мозгу, пока её тело пыталось найти правильный ответ. Спортивная сумка с деньгами, висевшая у неё на плече, упала на землю, её ремешок лопнул в том месте, где пуля пробила её насквозь, и Харли осмотрела себя, оцепенело наблюдая за расширяющимся алым пятном, расползающимся по левой стороне её груди.