Растопи ледяное сердце своими речами

      Странно.       Очень странно.       Чун Юнь не понимал себя в последнее время: то внезапно забывался, застывая на месте, то порой путал требуемые дома клиентов — иногда он и вовсе памятовал о порученных ему заданиях.       Но, что куда страннее...       Он стал думать о Син Цю слишком часто.       О его аккуратных движениях, об изящной манере речи, даже о его усмешке в предвкушении лёгкой победы.       Случайные соприкосновения вызывали чувства намного сильнее, чем должны были.       И каждый раз, возвращаясь домой, расставаясь с напарником даже на пару часов, Чун Юнь лишь и мог, что думать о новой встрече.       Что ж это такое-то?..       Не имея ни малейшей догадки, но продолжая размышлять об этом, экзорцист снова не заметил, как выпал из мира. Из мыслей его вырвал чей-то голос:       — Чун Юнь! Ты как раз вовремя!       Юноша обернулся на звук и обнаружил, что проходил мимо «Народного выбора», а позвала его не кто иная, как Сян Лин, выглянувшая из-за стойки. Она в несколько прыжков очутилась возле него и продолжила:       — Мне очень-очень нужна твоя помощь! Сейчас, в Праздник морских фонарей, все остальные заняты, но, видимо, ты свободен, так что не откажешься ли составить мне компанию в приготовлении кое-какого блюда?       В принципе, Чун Юнь сейчас и правда не имел срочных дел — ежедневные поручения выполнены, клиентов нет, — так что отказывать девушке в одолжении не было нужды.       «Может, хоть отвлечься удастся», — подумалось ему, пока Сян Лин давала ему указания.       Но, как оказалось, всё не так-то и просто.       Готовка — такое занятие, что большую часть времени и правда просто предаёшься своим мыслям, попутно перемешивая ингредиенты или ожидая приготовления блюда.       Стоит ли уточнять, сколько раз Чун Юнь путал приправы, неаккуратно нарезал овощи и сам резался, из-за чего ближе к концу дня его пальцы выглядели не самым лучшим образом?       — Пресвятые Архонты! — воскликнула Сян Лин, попробовав получившееся блюдо. — Я понимаю, что тебе не нравится острое, но разве это повод вместо того добавлять в еду так много соли?..       — Соли? — непонимающе переспросил экзорцист, невольно нахмурившись. Когда он добавлял соль, следил ли за количеством?..       — И что с тобой сегодня такое-то? — досадно пробормотала Сян Лин, выкидывая очередную тарелку испорченных ингредиентов. Неожиданно она ойкнула и обернулась к юноше с восторгом во взгляде: — Постой-постой! Кажется, я слышала, что если пересолил что-то — значит влюбился! Чун Юнь, неужели ты?..       Влюбился?       В кого? В Син Цю? Да это же просто...       — Нет, определённо нет, — отрезал тот, отворачиваясь. — По всей видимости, я не очень-то и помогаю, да? Наверное, лучше мне уже пойти...       Однако же, как назло, не успел он довести мысль до конца, как в ресторан заявился новый человек, и собеседники одновременно развернулись к вошедшему.       Появившийся Син Цю — а это был именно он, — смерил недовольным взглядом их двоих, остановился на Сян Лин, а после вновь посмотрел на Чун Юня.       — Здраствуй, Сян Лин, — как-то хмуро кивнул он девушке и в следующую секунду уже переключил своё внимание на друга, сложив руки на груди: — Чун Юнь, я тебя уже последний час никак разыскать не могу! Неужто ты позабыл, что мы договаривались о встрече сегодня вечером?       Э?       Разве они договаривались о чём-то подобном?       Или Чун Юнь уже настолько потерял рассудок, что даже пропускает мимо ушей реплики собственного напарника?       Да нет же, быть того не может.       Тогда что за встреча?       Так или иначе, Син Цю сейчас выглядит негодующим, и поэтому Чун Юню ничего не оставалось, кроме как подыграть ему:       — Ах, да, точно, прошу прощения, Син Цю! Извини, Сян Лин, но нам надо идти..       Впрочем, не похоже, чтобы девушка была против — к ней ни с того ни с сего вернулось хорошее настроение, и она лишь с удовлетворённой улыбкой помахала им на прощание:       — Ничего страшного, спасибо за помощь! И повеселитесь там!       Как только они покинули ресторан, Син Цю сказал:       — Врать нехорошо, ведь так? Придётся нам всё же сходить куда-нибудь.       — А... да, — согласился экзорцист.       И воцарилось неловкое молчание.       В действительности — куда им идти?       Праздник морских фонарей как раз подходил к концу, а, соответственно, новых испытаний или развлечений, ещё не опробованных ими, уже не осталось. Поэтому теперь им и впрямь было попросту некуда направиться, но и смиренно дожидаться ночи, чтобы запустить фонари вместе со всеми, тоже не имело особого толку.       Только Чун Юнь намеревался предложить глупейшую идею, как Син Цю опередил его:       — О! Знаю! — и, не говоря больше ни слова, потащил напарника в известном одному только ему направлении.       Но тот никак мог ожидать, что в конечном счёте им придётся взбираться на гору Тяньхэн. Правда перед этим они всё же заглянули в лавку, чтобы купить парочку праздничных фонарей.

***

      — Что.. что мы вообще тут.. забыли?.. — пытаясь отдышаться после длительного карабканья — не следует забывать и об израненных пальцах — в который раз осведомился экзорцист.       — Осталось совсем немного, не переживай! — не теряя энтузиазма, лишь это и ответил Син Цю.       Они и впрямь уже совсем скоро были на месте — на верхушке горы, когда ночь уже опустилась на земли Тейвата.       Не успел Чун Юнь задать новый вопрос, как его уже схватили за руку и потянули ближе к восточному краю горы. Он лишь ненадолго замешкался, ощутив чужую ладонь на своей, а затем послушно последовал за напарником.       Отсюда открывался вид на Облачное море и сам портовый город — озарённый несколькими тысячами фонарей, вздымающихся в небо. Они подоспели весьма вовремя, и Чун Юнь, которому было поручено нести оба фонаря(Син Цю отделался от этого задания, мол, "будет нести в руках книгу", хотя впоследствии эту самую книгу ни разу не достал), от волнения выронил один из них. И, сколь бы ловким ни был ученик школы Гу Хуа, этот фонарь канул вниз к подножию горы.       — Хах, похоже, это судьба, — произнёс он, мимолётно взглянув вниз и обернувшись к экзорцисту.       — Что ты имеешь в виду? — непонимающе моргнул тот, однако ответом ему послужила лишь загадочная улыбка.       — Придётся запускать один на двоих~       Сказав это, Син Цю накрыл своими ладонями чужие, держащие оставшийся фонарь, и подбадривающе кивнул. Несколько мгновений спустя они одновременно подтолкнули фонарь вверх, и через некоторое время тот присоединился к запущенным в городе, а те, в свою очередь, смешались с мириадами звёзд на тёмно-синем холсте неба.       И не будет преувеличением сказать, что у обоих юношей перехватило дыхание, когда они замерли рядом и вместе посмотрели наверх, вновь неосознанно взявшись за руки.       Чун Юнь непроизвольно крепче сжал чужую ладонь, украдкой взглянув на Син Цю.       Возможно, Сян Лин была права.       Возможно, он и правда влюбился.       — Син Цю, я.. — с глубоким вдохом начал он, одновременно с Син Цю:       — Чун Юнь, я..       Оба, так и не договорив, удивлённо обменялись взглядами: Чун Юнь — слегка сконфуженно, а Син Цю — с поднятыми бровями.       — Говори, что хотел, — уступил последний.       — Нет, давай сначала ты.       Син Цю покачал головой, но всё же ответил первым:       — Иногда даже звёзды могут указать неправильную дорогу. Временами луна будет создавать лишь обманчивую иллюзию. Я хотел сказать, что... если луна скроется за тучами, а все звёзды погаснут, укажешь ли ты мне верный путь?       Не отрывая взгляда от инеевых глаз, при лунном свете он казался впервые столь серьёзным — и столь же притягательным.       Хотелось просто подойти и тесно прижать к себе в своих объятиях, привычно приподнявшись на носках, чтобы сравнять рост.       Разве что-то мешало Чун Юню сделать это?       Ощутив, как его талию обвили руки, а чужая голова легла на плечо, Син Цю прикрыл глаза и крепко обнял в ответ.       — Если.. я соглашусь, последуешь ли ты по этому пути? — тихо спросил Чун Юнь и почувствовал, как возле его уха раздался негромкий смешок.       Син Цю немного отстранился, чтобы посмотреть в глаза напарнику и ответить:       — Разумеется.       А, наклонившись, закрепить свои слова поцелуем.       И лишь луна да звёзды стали свидетелями этих признаний.