Растопи ледяное сердце своими речами

      Чёрт.       Всё очень плохо.       Как он мог такое допустить?       Споткнувшись на бегу, Чун Юнь еле удержался на ногах и лишь на несколько секунд остановился, чтобы передохнуть. Биение сердца звоном отдавалось в ушах, виски кололо, словно за мгновения до потери сознания.       Он бежал уже очень долго, от самого порта Ли Юэ. Сегодня они с Син Цю договаривались сходить в одно подземелье, слишком опасное, чтобы посещать его в одиночку. Но сегодняшним днём услуги экзорциста стали на редкость востребованы многими клиентами, и у Чун Юня едва выдалось несколько свободных минут, за которые он успел передать напарнику, что лучше им пойти в подземелье ближе к ночи.       И они выбрали время — десять часов. Однако уже перевалило за одиннадцать, и экзорцист готов был поклясться, что его прибытие не стали ожидать!       «Проклятье, лишь бы с ним ничего не случилось», — пронеслось в его голове, и он, выпрямившись, резко открыл двери в подземелье.       Его встретила алая полутьма и звук пульсирующей Пиро энергии. Чун Юнь осторожно ступил внутрь два шага, напряжённо размышляя, как быть дальше. Шума битвы слышно не было — неужели он не успел? Ускорившись, он попал на место недавнего поединка. Да, следы явно остались: слизь слайма тут, маски хиличурла там... Но где был сам Син Цю?       Взгляд скользнул к одной из боковых дверей, служащих дополнительным выходом. Не успев пройти несколько шагов, он вдруг замер, заметив на полу следы крови.       В алой атмосфере сложно было распознать, но да, это определённо она — кровь, багряная и явно свежая, вела к тем самым боковым дверям.       Если бы было, за что ухватиться, экзорцист это бы и сделал — он чувствовал, как сейчас потеряет равновесие. Но всё же устояв на ногах, он сорвался с места и побежал вдоль следов.       — Син Цю! — он замедлил шаг, пристально оглядываясь по сторонам. — Син Цю-?       Вдруг сзади его рот накрыли ладонью и потянули назад, в темноту прохода, но больше этот кто-то не предпринял каких-либо действий.       Чун Юнь на несколько секунд просто замер на месте, пока в один момент со злостью укусил ладонь так сильно, что человек позади чуть не завыл от боли. И, как только ладонь отпустила его, экзорцист обернулся:       — Син Цю, чёрт бы тебя побрал! — выругался он, с таким упрёком и обидой смотря на юношу перед собой, что тот невольно ощутил себя виноватым. — Ты хоть представляешь, насколько сильно я волновался?! В тебе нет ни капли совести, право слово, я готов был убить тебя...       — Ты больно кусаешься, — только и пробормотал Син Цю между его репликами, будучи снова прерванным:       — Дай сюда, — он резко схватил чужую руку, посмотрел на место, где был оставлен укус, и... укусил снова. Чтобы жизнь сладкой не казалась.       — Чун Юнь, я понял, прости меня, прошу, только перестань кусаться! — поспешил извиниться Син Цю и продолжил: — Это всё было для очень важного дела.       — «Это всё»? — переспросил Чун Юнь и вдруг расширил глаза от удивления. — Постой, так это из-за тебя у меня сегодня было так много клиентов? И людей из «Фэйюнь» тоже ты подослал?       Ответа не требовалось — по взгляду Син Цю, заметному даже в темноте, и его молчанию всё и так было понятно.       — Постой, Юнь-Юнь, милый, не спеши злиться, это всё требовалось только для того, чтобы ты пришёл как можно позже... Юнь-Юнь?       — Если твоя причина не будет достаточно весомой, честное слово, я сделаю всё, чтобы Ху Тао похоронила тебя как можно скорее... — ответил тот холоднейшим тоном.       Син Цю несколько мгновений недоумённо поморгал, а после залился смехом, похлопывая обиженного Чун Юня по плечу.       — Хорошо, хорошо. Обещаю, это того стоило, — он с улыбкой взял экзорциста за руку и потащил к выходу из подземелья.       — А где ты достал кровь? — спросил тот, пока они шли на выход в полумраке. — Ту, что разлил на пол.       — А, я всего лишь зачистил перед этим подземелье, вот она там и осталась, — последовал непринуждённый ответ.       Чун Юнь мгновенно побледнел.       — Ты всё же сделал это? В одиночку?!       Только сейчас, выйдя под лунный свет, можно было заметить, что Син Цю всё же потрёпанный — одежда кое-где порвана, но на коже не было и следа царапин.       Разумеется, это же Син Цю.       — Ты самый безрассудный и глупый человек, которого я когда-либо встречал, — пробубнил экзорцист, крепче сжимая чужую ладонь.       — От кого я это слышу~       Через некоторое время они оказались на вершине какой-то горы — и Чун Юнь не мог узнать это место ровно до тех пор, пока они не прошли дальше и внизу не стал виден ночной Ли Юэ.       — Это... неужели это... — в замешательстве начал было он, и, развернувшись, лишь сейчас заметил расстеленный на траве плед, корзинку и один-единственный праздничный фонарь рядом.       — В последнее время ты всё время был занят поручениями и изгнанием духов, — произнёс Син Цю, подводя напарника к пледу и усаживаясь вместе. — Спорим, ты даже не помнил, что сегодня Праздник морских фонарей?       Чун Юнь предпочёл промолчать; и в самом деле, в последнее время он был так нагружен работой, что совершенно забыл про приближение праздника. Несмотря на то, что Ли Юэ был традиционно приукрашен, экзорцист то и дело заглядывал в столь отдалённые места, где для праздника не было места. Вероятно, если бы не сегодняшняя выходка Син Цю, мимо него бы так и прошло это событие...       — Поэтому, я решил вывести тебя в кои-то веки отпраздновать то, что ты бы вот-вот пропустил, — закончил Син Цю, поднимая голову к небу.       — На гору Тяньхэн, да?.. — экзорцист обвёл взглядом местность и невольно улыбнулся. — Сколько времени уже прошло?       — Четыре года. Много, да? — усмехнулся юноша, заметив чужой удивлённый взгляд. — Столько всего произошло. «Цунь времени — это цунь золота, но время нельзя купить за цунь золота». Одна из пословиц в нашей гильдии.       — Тебе ведь тоже было нелегко в последние дни, да? И когда ты только успел организовать это всё...       — Хе-хе, связи делают своё. Пришлось, правда, отказаться от чтения ненадолго... Но ради тебя не жалко~       — Приму за комплимент, — Чун Юнь скосил глаза на фонарь. — Похоже, запускать один на двоих уже стало традицией, да?       — На самом деле, я хотел принести два, но... один сдуло сильным порывом ветра, поэтому да, вышло так, что снова только один. Но, оно, может, и к лучшему, хе-хе~       — Уже время запускать, — заметил экзорцист и, взяв в руки фонарь, почувствовал, как его ладони накрыли чужие.       Они снова запустили фонарь вместе. И он слился с остальными запущенными в тот же момент, но скосился в бок, словно будучи особенным.       — Ах, точно! — вспомнил вдруг что-то Син Цю и потянулся к корзинке. Достал оттуда фотокамеру и, покрутив в руках, повернулся к другу. — Недавно мы получили улучшенную версию камеры, хотелось бы попробовать... Не желаешь сделать фотографию на память?       — Желаю, — загорелся от предвкушения тот и внимательно стал следить за тем, как юноша настраивал камеру. Син Цю поставил устройство, вернулся на место к Чун Юню и наказал ждать несколько секунд.       — А теперь... вот так~ — он внезапно, в самый последний миг повернулся и прильнул своими губами к чужим, запечатлевая поцелуй на снимке. Удовлетворённо усмехнувшись, Син Цю оставил сбитого с толку экзорциста глупо пялиться в одну точку и взял получившуюся фотографию.       — С-син Цю, ты же не собираешься никому это показывать..? — спросил Чун Юнь, глядя на снятый момент поцелуя. Смущает до безумия...       — Пфхх, нет конечно. Я же сказал, что на память. Только для нас двоих~ — заверил Син Цю и в качестве подтверждения своих слов притянул Юня к себе для ещё одного поцелуя.       Первая и единственная совместная фотография.       Это был их последний Праздник морских фонарей, проведённый вместе.

***

      — Син Цю! — громкий оклик разнёсся по комнате, вырывая юношу из объятий сна. Он недовольно промычал что-то в ответ, затягивая одеяло аж на голову. — Син Цю, если ты укроешься одеялом, это не значит, что тебя не станет видно! Мы опаздываем! — Чун Юнь одним резким движением стянул покрывало с друга, обнажая возле него раскрытый на одной из последних страниц фолиант, — Ага, небось, в очередной раз всю ночь книгу читал?       — Чун Юнь, твой голос, подобный гладкому течению воды замёрзшего озера, гораздо приятней слуху, когда ты не кричишь, — пробормотал невесть что в полудрёме Син Цю, прижав к себе роман и даже не думая вставать.       Чун Юнь, не зная, как реагировать — плакать или смеяться, — просто помотал головой и решил сходить на кухню за стаканом холодной воды. Син Цю же, подумавший было, что его всё-таки оставили в покое, снова натянул одеяло и преспокойно наслаждался продолжением сна ровно до того момента, пока новое пробуждение не сопроводилось хорошим всплеском воды.       — Понял я, понял! — подскочил он на кровати, оттряхивая с волос попавшую на них жидкость. — Почему ты никогда не находишь методов помягче, дорогой Юнь?       — Если тебе не нравится, могу вообще не приходить, оставив тебя досыпать здесь до обеда и в итоге пропускать занятия, — Чун Юнь посмотрел на настенные часы и вздохнул. — С тобой никогда никуда не успеть. Сколько ты ещё собираешься возиться?       — Если ты хочешь присутствовать во время того, как я буду переодеваться, мог бы сразу так и сказать, а не будить меня столь жестоким способом, — произнёс Син Цю, коварно усмехаясь и совершенно невзначай приступая к расстёгиванию своей ночной рубашки.       — Син Цю!! — воскликнул Чун Юнь, мгновенно отворачиваясь и зажмуривая глаза, — Прибереги свои шуточки для учителя Ли, когда он сделает нам выговор за то, что мы опоздали!       — Заметь, ты употребил «мы», то есть, ты всё же подождёшь меня, Юнь-Юнь, — сказал Син Цю со слышимой в голосе улыбкой.       — Разумеется, ведь если я приду один, меня отчитают за то, что не привёл тебя с собой, — только сейчас, открыв глаза, Чун Юнь заметил, что прямо перед ним стояло зеркало. А в зеркале, помимо самого него, был...       В момент, когда дверь захлопнулась, Син Цю взорвался от смеха, заставляя юношу по ту сторону сгорать со стыда.       — Чёртов Син Цю, — пробормотал Чун Юнь, зарываясь руками в волосы и смиренно оставаясь ждать возле входа в квартиру. Только из-за того, что они жили буквально в соседних помещениях, он каждое божье утро приходил будить его и читать лекции по поводу того, что нельзя вместо сна убивать время за прочтением большого тома.       — А ты всё так же восприимчив к моим подколам, — произнёс Син Цю, выходя из квартиры уже одетым — пусть и стараясь выглядеть бодрым, а всё-таки круги под глазами от недосыпа были достаточно заметными.       — А для тебя книги всё так же важнее твоего здоровья, — не остался в долгу юноша, когда они уже направились к учебному заведению.       — Можешь быть со мной рядом каждую ночь, чтобы больше не допускать подобного, ха-ха~       — Син Цю, — процедил сквозь зубы Чун Юнь, сжимая ремень рюкзака, — Вот уйду я от тебя, и не сможешь ты ни с кем пойти вместе на Праздник фонарей.       — Ну, в любом случае остаётся Сян Лин...       — Уверен, ей компания Синь Янь будет предпочтительнее твоей.       — Вашей единственной компанией вскоре станет Чжун Ли, если вы сейчас же не поторопитесь, — появившаяся из ниоткуда Сян Лин ухватила их обоих за руки и потащила внутрь здания.       По сути, им наказали сюда явиться только ради того, чтобы быть проинструктированными к Празднику фонарей, что состоится в этот же день. Не делайте то, не пейте это, не ходите туда, будьте осторожны здесь... Иными словами, стоило этой лекции длиною в полчаса закончиться, как относительно небольшая компания из шести человек — книжный червь, его лучший друг, любительница поесть, панк-рокерша, адвокатка с кодексом вместо головы, и всё время помешанная на смерти — отправились на этот самый Праздник, стремясь нарушить по крайней мере половину из указанных запретов.       И пусть добросовестный Чун Юнь поначалу отказывался от этой затеи, то после того, как Янь Фэй обосновала законность их действий, приведя несколько статей, а Ху Тао всячески поддерживала её, он всё же согласился.       Упустим тот момент, когда их всех чуть было не упекли за решётку.       В конце дня, каждый уже несколько подустал, и в итоге они решили разбрестись в поисках фонарей для запуска. Вышло так, что Син Цю с Чун Юнем спохватились в самый последний момент и, с трудом разыскав лавку с ещё оставшимися фонарями, обнаружили только один.       — Что ж... походу, больше мы уже не найдём, вот-вот будут запускать. Думаю, ничего не случится, если мы возьмём один на двоих? — задумчиво предполагал Чун Юнь, поглядывая то на фонарик, то на друга.       — Разумеется, не случится, — почему-то загадочно улыбнулся тот и заплатил за покупку. Они вместе прошли к менее людному месту, где было удобно запускать фонарь.       — Интересно, сумели ли остальные найти достаточно фонарей?.. — Чун Юнь огляделся, но, конечно же, никого из знакомых не обнаружил, кроме, само собой, Син Цю. Они пересеклись взглядами, и Юнь отчего-то почувствовал себя неловко.       «С чего вдруг стало так беспокойно?..» — пронеслось в голове и он уже хотел было отвести глаза, но Син Цю сказал:       — Пора запускать, — и приблизился, не разрывая зрительного контакта. С улыбкой протянул фонарь и дождался, пока Чун Юнь накроет своими ладонями его.       Время остановилось.       — Син Цю, — начал Чун Юнь, всё ещё не отпуская фонарь.       — Да?       Юноша чуть подался вперёд, говоря что-то, но... в одно мгновенье стало так шумно, что едва ли можно было услышать даже собственный голос. Они одновременно отпустили ладони, и фонарик устремился вверх, ведомый лишь недостигнутыми словами одного юноши.       — Здесь слишком громко вокруг, — чуть ли не прокричал Син Цю, подойдя к другу почти вплотную, — Лучше уйти отсюда.       И, не дожидаясь ответа, схватил его за руку и потащил его подальше от шума толпы.       Не прошло и нескольких минут, как они очутились на одной из пустынных улочек — никого кроме них не было, практически абсолютная тишина, не считая раздающихся невдалеке празднований.       Син Цю остановился, восстанавливая дыхание, и поднял взгляд на друга:       — Ты ка... Чун Юнь? — он шагнул к нему и мягко коснулся его лица. — Почему на твоих глазах слёзы?       — Син Цю, — только и прошептал одними губами Чун Юнь, совершенно сбивая юношу с толку.       — Да?       — Почему тогда первым умер ты?       ...       Син Цю сдержал подступившую дрожь и непринуждённо улыбнулся.       — Потому что кто-то же должен был погибнуть первым. Долго же тебе пришлось вспоминать...       — Ты идиот. — произнёс Чун Юнь, прижимая к себе друга в объятиях, — Если бы я знал, что ты такой идиот, никогда бы не отпустил тебя.       — Ну, я же всё равно здесь, ха-ха~ — Син Цю ласково погладил чужие волосы, — И всё-таки, запускать один совместный фонарь и впрямь стало традицией.       — Скорее обещанием, — сказал Чун Юнь и слегка отстранился, только чтобы посмотреть Син Цю в глаза, — Я больше не потеряю тебя.       Сколь бы долго ни светило солнце, а настанет ночь, и на небе воссияет единственная путеводная звезда.       Для меня ты всегда будешь ею.