***
Мне, наверное, сразу стоило понять, что другие корабли на горизонте, когда находишься в компании беглецов, это не очень хорошо. А если над этим кораблем реет черный флаг, то, пожалуй, даже очень нехорошо. Когда взгляды, до того непрерывно сверлящие меня зло, стали встревоженными, я сама начала тревожиться. Когда корабль с черным флагом наконец доплыл до нас и по перекинутым веревкам к нам завалились его пассажиры, до меня окончательно дошло. Это что, смерть их возьми, пираты? На корабле воцарился полный хаос. Люди — что ниндзя, что моряки — носились вокруг, то к пиратам, то от пиратов. Повсюду стоят шум и лязг. Я одна стояла столбом, не зная, как реагировать (на ОБЖ нас такому не учили!), за что и поплатилась. Первое столкновение окончилось лишь жгучей болью в плече, на втором мне наступили на ногу, чуть не расплющив пальцы. На третьем — буквально отшвырнули в сторону. — Ай!.. — впечатавшись в стену, я коротко вскрикнула, после чего медленно сползла на грязный пол. Перед самым моим носом все еще носились то свои, то чужие. Я металась взглядом от одного к другому, наконец начиная соображать. Если не спрячусь куда-нибудь, меня точно кто-нибудь прирежет, — подумала нервно и скосила взгляд на нечто вроде переулка (какие воспоминания…) между каютами, рядом с которым сидела. Переулок этот был узким, кто-то массивный мог в нем и застрять. Я, к счастью, была относительно миниатюрной, поэтому… Заползя в этот проулок, я молилась (Боссу, разумеется, но еще бабке Индры, потому что в моих злоключениях есть и толика его вины, а значит можно заикаться о компенсации), чтобы меня там не нашли. Убежище было откровенно гробовым и гарантированно стало бы местом моей будущей смерти (ну, если бы я могла умереть), если бы нападение продлилось хоть еще пару минут. Однако все закончилось быстро. Ниндзя… не были людьми в нормальном смысле слова. А пираты — были. Это изначально был не равный бой. Моей самой большой ошибкой было напрочь забыть о самой возможности телепортации. Потому что если бы я ею воспользовалась, дальнейших проблем можно было бы избежать.***
Крики стихли, сменившись тихой руганью, но я все равно не рисковала выходить, сжавшись в комок в этом тесном переулке. До меня медленно-медленно доходило осознание, что все, пора бы уже вылезать, а может, и телепортироваться бы неплохо, но… Ниндзя всегда были быстрее меня. Когда меня резко схватил кто-то за плечо, у меня чуть сердце не остановилось! Смерть моя! Да так убить ведь можно! Тут же подняв голову, я тут же об этом пожалела. Командир… Фушин смотрел на меня сверху вниз так, словно мечтал раздавить меня. Можно взглядом, а можно и буквально — ногой. — ■■ ■■■■ ■■■■■■, — рыкнул он, и хотя я от страха напрочь забыла все слова, смысл был понятен и так. Дернув меня за шиворот, мужчина потащил меня в неизвестном направлении. Пункт назначения обнадеживал уже тем, что не походил на место казни и пыток, но вот компания, собравшаяся в каюте, очевидно, принадлежащей кому-то важному, давала понять, что что-то пошло не так. И это «что-то» связано не только с пиратами, но и со мной. Как на меня смотрела вся компашка — словами не передать. Господин выглядел оскорбленным в лучших чувствах, Фушин — пытался отправить меня на тот свет взглядом (не то чтобы я была бы против.), еще пара ниндзя — смотрели так, словно я им лично какое зло сделала, что было особенно обидно в свете того, что я еще не сделала. Отношение ко мне было, мягко говоря, грубым. До того свободной, мне внезапно с просто осмертительной скоростью (я ничего осознать не успела!) связали руки и толкнули… Даже не на кровать, хотя она была близко, а специально на пол! Я от такой грубости просто онемела. Очень стало жаль, что словарного запаса, чтобы высказать все, что скопилось на душе, мне по-прежнему не хватает. И, поскольку из двух вариантов: злость или обида, — первое выразить было невозможно, я обиженно скривилась. Колени от удара об пол горели, грудью я тоже об кровать как-то неудачно приложилась. Со жнецами, ни слова по-ихнему не понимающими, нормальные люди так не поступают!.. «Чтоб вас черви пожрали!», — так и хотелось плюнуть, но останавливало понимание, что в мире мертвых мне такие не нужны. Да и словарный запас… И Индра ведь не поможет с переводом таких-то выражений. С переводом помощь, откровенно говоря, сейчас бы не помешала. Во взглядах окружающих на меня была широкая гамма эмоций: презрение, обида (а вы-то чего обижаетесь?!), ненависть… Но кроме этого, там была и озадаченность, связанная с извечной и в этом плане нашей общей проблемой. — Как ■■■■■■■■■■ ■■■■■? — спросил с некоторым скептицизмом мой старый знакомый — не Иоши, не Саджи, а Брут! Иначе как предателем его звать не хотелось. От эмоций, впрочем, здорово отвлекали попытки разобрать хоть что-то в разговоре, решающем мою судьбу. Я, подражая Ио… Бруту!.. Перевела выжидательный взгляд на Командира. — Она ■■ ■■ ■■■■■■ ■■■■■■. — ■■■ ■ ■■■■■■■, ■■ ■■■■■■ или ■■■■■■■ ■■■■■■■■■■■, — спокойный тон Командира не слишком-то успокаивал… Ситуация была явно из разряда, когда миролюбивые интонации и милая улыбочка пришедшего за тобой жнеца смерти не помогают смириться с фактом самой смерти. Спокойствие Фушина было, как это говорится, ледяным. И, соответственно, холодком душу обдавало… — А если ■■ ■■■■■■? — из речей «Иоши» я не понимала ни слова, но, когда он вдруг посмотрел на меня, так и почувствовала, что сейчас самое время сделать максимально непонимающий и невинный вид. И это, кажется, подействовало. В его взгляде на секунду промелькнула если не жалость, то что-то к ней близкое. Напрягало только одно: а за что ему меня жалеть?.. — А если ■■■■■■■ ■■■■■ ■■■■■■■■■■■■, ■■■■■■ ■■ ■■■■■ ■ ■■■■■ ■ ■■ ■■■ ■■■■■■, — рыкнул раздраженно Фушин, так, что я аж подпрыгнула, невольно воспринимая его агрессию на свой счет. В своих ощущениях я, вероятно, была и права. — Ыть!.. — взвизгнула, когда тот же самый Фушин внезапно схватил меня за блузку и, подняв за нее в воздух, уставился… Ыа-а-а, так на меня даже Чиха не смотрел! И жертвы мои и то дружелюбнее были, а ведь я по их душу! Блузка опасно затрещала. Я мгновенно представила последствия… Не хочу я оголяться! С завязанными сзади руками многого сделать нельзя, но брыкануть обидчику в живот — можно. Поплатиться за это… От моего пинка пострадала в итоге только я сама. Казалось, Командир вообще его не ощутил (тогда как я всеми несчастными пальцами ноги прочувствовала его каменный пресс — как мизинцем об комод!), но моя дерзость стала критической. В следующий миг мне по лицу прилетел такой силы удар, что в ушах зазвенело. Перед глазами замелькали темные пятна. Того, что шипел мне проникновенно Фушин, я уже не расслышала. В голове вместе с болью пульсировал лишь один вопрос: «А насколько вообще эти страдания соотносятся с пользой такого времяпровождения?!» Оно того не стоило. Совсем… Вообще не стоило! Но сам факт того, что я чуть не сломала пальцы о пресс одного-единственного ниндзя, заставлял бояться. Раньше перспектива массовой охоты на «странное существо» казалась лишь неприятной помехой моей спокойной жизни, а мое нежелание демонстрировать свои сверхъестественные способности — всего лишь нежеланием. Но от такого мелкого, казалось бы, инцидента, вдруг ожили воспоминания о сверхъспособностях местных. По сравнению с огненными вихрями и водой, разрезающей (как?!) камень, мои межпространственные перемещения — ерунда, но ерунда несвойственная этому миру. Это просто смешно, но все так и есть: мои относительно безопасные способности для местных монстров — что-то запредельное, и восприниматься будут так же, как в моем мире. С одной поправкой: отношение ко мне будет соответствующим уровню развития данного общества, а оружие местных несравнимо с пулями, ранения от которых жнец может перенести относительно легко. Да, с драматичными стенаниями, потому что больно, но легко. А если меня сожгут в стиле инквизиции заживо или разрежут на куски за три секунды? Я, по понятным причинам, пределы своей регенерации не проверяла, но вряд ли у меня отрастет новый нос, если я буду слишком его задирать и демонстрировать свои ачивки, чтобы возвыситься перед кем-то. Гробонутые на голову маги, да еще и сильные физически… К смерти это все. К моей. Только я останусь одна, — думала я про себя, собирая остатки терпения, — только останусь одна!.. Одну меня, разумеется, не оставили. Сначала Командир предпринял очередную (бесплодную) попытку угрозами и руганью выяснить, кто я, что я и почему я «по-человечески» ничего не вдупляю. Понимая, что инквизиция или лаборатория (соответствующая времени) мне уже гарантированы, я была не особа сговорчива, отвечая примерно то же, что уже говорила «Иоши». «Света», «Не знаю», «Не знаю», «Я вас не понимаю»… классическая история. Под конец Фушин явно склонился к варианту с инквизицией и, уйдя готовить костер (с настроением, с которым он от меня ушел, казалось, что он готов ради такого дела и пожар на корабле устроить — так я его взбесила), оставил со мной кого? Главного предателя, Брута, Не-Иоши. Так себе компания. Незаметно скосив на него взгляд, я ощутила такое возмущение, что в итоге спалилась громким фырком. В котором хорошо было слышно все мое отношение к данному… индивиду. Иуд в Рай не пускают, и этого — на очистительную исповедь Шинигами лично я бы не пустила. (Про людей типа Фушина уж молчу.) Каким возмущенным взглядом (это он-то возмущается?! Ха!) на меня уставился «Иоши» — словами не передать. В его глазах читалось: «Не велика ли наглость?». Я бы хотела ответить «Предателям слова не давали», но словарный запас… Выход нашелся быстро. «Ты… не… Иоши, — натужно проговаривала я про себя, — ты Брут. Ты Иуда!» Морально стало как-то легче. Пф. Разговаривать с… этим не особо-то хотелось. Моим единственным желанием было, чтобы он ушел куда-нибудь на пару минут, а я как будто бы «сбежала» (домой, разумеется). Было предчувствие, что шансов дожить до прибытия на сушу, чтобы мое исчезновение выглядело более верибельно (ибо как можно объяснить пропажу человека в море?!), у меня мало. Но уж хотя бы скрыть конкретный способ побега… Мечты мои были разрушены тем фактом, что «Иоши» покидать меня не планировал, да и молчать не планировал тоже. — ■■■■■■■ ты ■■■■■■ не понимаешь, ■ ■■■■■, — произнес он задумчиво. Я, разобрав там (способности мои к языкам от усталости уже начинали угасать) только знакомое «не понимаешь» с видом «ну так-то да» покачала головой. Потому что так-то да. — Но ■■ ■■■■. Я ■■ ■■■■■, что ты ■■■■■■ ■■■■■■■ ■■ ■■■■■■■ ■■■■■■■■■■■■ ■■■■, но ■■■■■■■■■ ■■■■■■■■■■■, ■■■■■■ ■■■ ■■ ■■■. ■■■■■■ у тебя... Свой язык. Скажу правду, не особо я его слушала. Воспринимать смутно знакомые слова было сложно и мой уставший разум уже не мог этого делать, а хорошо знакомых слов не так-то много было. Но слова, сказанные «Иоши» в конце, я разобрала хорошо. И такое воодушевление на меня нахлынуло!.. Что я просто не удержалась! — Ха! В точку. Да. Свой язык, — щелкнув одновременно пальцами обеих рук, я устремила кончики указательных пальцев «пистолетиками» на Иоши, довольно усмехаясь и задирая нос. Ниндзя, встав в какую-то странную позу и выставив на меня нож, дернулся так резко, что я сама чуть не подпрыгнула. А потом… Я уставилась на свои указательные пальцы. Иоши уставился туда же. Мы медленно подняли взгляды друг на друга. Руки. Руки-то у меня были связаны. За спиной. Оборачиваясь как в замедленной съемке, я сама не знала, что боюсь там обнаружить. Веревка лежала за спиной. Не развязанная, так и застывшая в положении, словно крепко сжимает чьи-то запястья. Не зная, что еще сделать, я опасливо так, кончиками пальцев, словно ссаную тряпку, подняла эту конструкцию и аккуратно положила между собой и парнем. Чтобы прочитать всю нецензурщину, транслировавшуюся в его глазах, мне не надо было знать его язык. «Ну согласна, да», — я склонила голову набок… Идей, как сейчас донести, что я сама сейчас сижу, как на похоронах, в шоке, не было. Объяснить, как, почему и в какой именно момент мои руки телепортировались из-за спины вперед, да еще и напрочь забыв про подругу дней моих суровых — веревку… Телепортировались. Те-ле-пор-ти-ро-ва-лись, — осознание нагрянуло внезапно. Если что-то мгновенно оказывается в другом месте, оно телепортируется. Все логично, но… Для того, чтобы телепортироваться, мне нужно сформировать четкое стремление оказаться в конкретном месте либо рядом с конкретным человеком (чем чаще и пользуюсь). — Это щас выходит… Я так сильно хотела ему пальцами щелкнуть?! Стало даже как-то страшно. А если я вдруг захочу ноги в море прополоскать, они без меня туда отправятся?! Пока я предавалась ужасающим душу размышлениям, Иоши сделал какие-то свои выводы. Он даже поспешил мне их озвучить: — Я ■■■■ ■■ ■■■■■■■ ■■■■■■■■ ■■■■■■■■... ■■■ ■■■■■■ ■■■■■■■■■■. ■■■■■■■ ■■■■■■■■■■■ ■■■■... ■■ ■■■■■■ ■■ ■■■■■ ■■ ■■■■■■■ ■■■■■■, ■■■■... ■■■■ ■■■■■, ■■■ ■■■■■ ■■■ ■■■■■ ■■■■■■■? ■■■ ■■■ ■■■■■■■■■■■? — интонации похожи на Индру… бр-р-р. Иоши резко уставился на меня, на мои (очевидно, излишне свободные) руки конкретно, но вскоре его взгляд стал менее опасным. — ■■■■■■■ ■■ ■■■■■... Но, ■■■■■, ■■ ■■■■■■ ■■■ , ■■ ■■■■■■ Фушин-сан ■■■■■■■ ■■■■■■■■. Пауза. — Фушин-сан ■■■ ■■■ ■■■■■, ■■■■■■■. ■■■■■ ■ ■■■■■, ■■■■■■■■ ■■■■■■■■■■■■■■■. — принялся снова че-то балакать он. — ■■■■■■ тебя ■ ■■■■■ ■ ■■■■, и мы ■■■■■■■ ■■■ ■■ ■■■■■■ ■■■■■ ■■■■. ■■■■ ■■■■■■■■■■ ■■■■ ■■ ■■■■■■ тебя ■■■■■■■■■■. ■■■■■ ■■■■■■■ ■■■■■■ ■■ ■■■■■ ■■■■■■■, но, ■■■■■■, ■■■ ■■■■■■■■ тебе, ■■ ■ ■■■■■■■, ■■■ ■■■■■■■, ■■ ■■■■■■ ■■? Он ■■ ■■ ■■■■ ■■■■■■■ ■■■■■■■ ■ ■■■■ ■■■■■■■■■■, ■■■■ ■■ ■ ■■■■■ ■ ■■■■■■■, ■ ■■■, ■■■■■■■■, ■■■■■■■■ ■■■■. ■■■■■■, ■■ ■■■■■■■... Я сидела молча и тупо хлопала глазами. Ни косточки я из этого не понимала, непонимание всем видом и транслировала. Впрочем, чего тут транслировать? В такой ситуации я при всем желании бы за умную не сошла. Я, конечно, и не пыталась, а под конец вообще перестала что-то из себя строить, увлекшись интересными трещинками в полу. Ну какой паркет, какой паркет! Чистая эстетика! Сделать бы фотки, но… Но телефон я оставила дома. Шаг был непростой, но дальновидный. Как типичная жительница (мервеница?..) 21 века, я без телефона ни жить, ни сдохнуть не могла. Если он был даже в паре метров от меня, а не в моем кармане, я начинала нервничать, да и заснуть, если он далеко, было трудновато. В телефоне была если не вся, то очень большая и важная часть моей жизни, в нем была куча того, чего не хотелось бы лишиться (либо запалить другим — у меня там такой компромат на меня саму же!..), так что… Но от привычки всегда носить телефон с собой пришлось избавляться в этом мире. То, что толку от него нет, было очевидно с самого начала: интернета нет, связи нет, связи с друзьями — тем более, — но первое время я упорно таскала его с собой: ну а вдруг мне нужно будет что-то записать (иногда приходилось!) или я захочу музыку послушать?! Или фото сделать?! Аргументом в пользу того, что иногда телефон лучше оставлять дома, стала целая череда ситуаций, в которых я его чуть не похоронила. Во время бега за всякими живучими телефончик мой, во-первых, вдруг начинал весить три тонны, а во-вторых, так и норовил выпасть. Шлепнулся он у меня однажды в лужу, так я на жертву вообще забила, остановилась и начала судорожно его вытирать, параллельно молясь всем богам, чтобы он был жив. (Телефон-то в живых остался, а вот челик сдох где-то в километре от меня, пришлось потом искать.) С Иоши мы так и сидели. Он — трындел о своем, а я думала о всякой черепне. Но если мои мысли о том, какой цвет Индре больше к лицу, были хоть как-то оправданы (ну тут реально только гадать и остается — играть в показ мод ему не нравится…), то вот то, с кем вообще разговаривает Иоши, оставалось под вопросом. Я предполагала, что вся его речь посвящена мне, и даже предполагала, зачем он мне все это говорит — пытается проверить, точно ли я ничего не понимаю, или обманываю. Но, по-моему, искренность моего тупящего лица сомнений уже не вызывала, так что… Странным в этом ситуации был только он. И никто бы из нас не прервался, не оторвался от важных своих дел, если бы в какой-то момент в каюту не вломился зло воодушевленный Фушин. Ой холмы могильные!.. — пискнула про себя я и была права. Командир даже не обратил внимания на то, что руки у меня были развязаны, и на чрезмерно вольготную мою позу тоже косого взгляда не кинул. Он просто с максимально довольным лицом схватил меня за плечо и поволок на палубу. На палубу, на которой подозрительным образом собрались, кажется, все. "Подозрительным" — значит, с чьей-то смерти организовали неестественно смотрящийся круг, давая мне прекрасный обзор на доску, привязанную к борту… — А. Топим, — выдала я. И тут же была выпихнута в центр импровизированной сцены. Из толпы слегка выступил Господин — Акихико. Выступил и начал выступать. Что он там говорил — я в жизни не ведаю, но говорил долго, важно и так пристально на меня глядя, что я чувствовала себя, как под прицелом ружья. Все смотрели на меня неодобрительно, даже зло, а я слышала только «блаблабла» и вообще не врубалась, где лажанула. Мне было некомфортно, немного тревожно, но вместе с тем… Юх-ху! Я попаду домой! Мысль о конце всех этих приключений вызывала только восторг! В гроб такую языковую практику, она сама до могилы доведет! Радостная улыбка палила меня с головой, но понять, в чем ее причина, обычным смертным не под силу, поскольку пока они смерти боятся, я ей служу, и в попытке меня утопить вижу лишь шанс вернуться домой. Впрочем, это я, конечно, зазналась, — думаю, шмыгая носом (что-то я расчувствовалась, аж глаза закололо), — «обычным смертным», хах. Я сама такой была и мой нынешний статус живого мертвеца — такое себе достижение. Из общей кучи только начали выступать какие-то ниндзя, явно намереваясь проводить меня до эшафота, и я уже развернулась и почти вприпрыжку поскакала к доске, когда за спиной раздались знакомые вопли. — Я ■■■■■■■■■! — ну спасибо, не-Иоши, что откладываешь мой бессмертный час. Я сделала глубокий вздох и прикрыла глаза. Я всегда была терпилой. Так что торопить события чем-то, укоротившим бы мою жизнь, просто постеснялась. Так и стояла могильным крестом — неподвижно и с чуть ли не разведенными в вопросе «а побыстрее нельзя?» руками. Перед моими глазами развернулась настоящая драма… — Она ■■■■■■■ ■ ■■■ ■■■■■■■! — орал Фушин. — ■■■■■■■■, ■■■■■■ ■■ ■■ ■■■■■ ■■■■■■■■■■, ■■■ ■■■■■?! — чуть ли не визжал Акихико. — ■ ■■■ ■■■ ■■■■■ ■■■■■■■■■■■■■! — орал Иоши одному и одновременно второму: — ■■■■ она будет жива! Окружающие смотрели на это с живым интересом, ну а я, соответственно, с интересом мертвым, потому как ни гроба не понимала. На единственное разобранное в конце «она будет жива» хотелось только протестующе замотать головой и жестами показать крест, мол, не надо, лучше убейте. По контексту ситуации, по указательным тыкам в мою сторону и тому, что противостоял Иоши и Командиру, и Господину разом, но в то же время Господин как-то больше склонялся к соглашению, я понимала, что Иоши пытался меня защитить, что, конечно, была до смерти мило, но… — Но оно, правда, того не стоит, — прошептала, каким-то иным взглядом смотря на этого парня. Он сам придумал себе что-то, но он единственный посочувствовал мне и поверил, что я не виновата… в чем-то. Вот только я «умру», и для меня все закончится, а ему с теми, с кем он разосрался, еще на одном корабле плыть. И как бы доплыть вообще… Этот мой шепот оказался почему-то совсем не тихим и услышали его, ну, все. И, кажется, именно этот мой ляп поставил точку в этом разговоре. Резко что-то рявкнув (да так, что там все три шага назад сделали, а не только Акихико — один Иоши не дернулся), Фушин угрожающим шагом направился ко мне. Я нервно попятилась назад. Чуйка еще ни разу не подводила меня и не подвела в этот. Наорал на него Иоши, но за волосы схватили почему-то меня. Сжав мне волосы у самых корней, мужчина поволок меня, сгорбившуюся и щипящую от боли, к борту. К моменту, когда он начал затаскивать меня на доску, я уже почти плакала, и от громкого: — ■■■■■■■! — вообще чуть не упала в море раньше времени. Командир брезгливо вытащил руку из моей шевелюры, и когда я увидела, сколько волос осталось на его пальцах, слезы потекли только сильнее. Я сидела на доске, зареванная и лохматая, очевидно, обреченная быть утопленной в море за то, что в не тот переулок завернула. Но никому до этого не было дела. Может, оно было и к лучшему… Может, мне это сейчас и выгодно. Но в такие моменты теряешь веру в человечество. Хотя мне-то что ее терять? Ко мне никогда не относились справедливо с тех пор, как я стала жнецом. На меня смотрели с насмешкой, с праздным любопытством, с ненавистью или тревогой. Что-то говорили, о чем-то шептались, но я — не понимала. Не понимала, и потому плевала на их речи. Вытерев грязным рукавом глаза и нос и поправив волосы, я собрала все свое достоинство и медленно, спокойно встала. Доска скрипнула. Я мазнула взглядом по ней, взглянула на горизонт, на темную морскую пучину. Ну… красиво, что сказать. Мокро, наверное. Когда рядом со мной с грохотом возгрузили какой-то огромный камень с привязанной к нему веревкой, у меня чуть глаза не выпали. Вопроса, зачем его приперли, не возникало, но возникал вопрос: на кой гроб им на корабле камень?! — Пиздуй, — рыкнул мрачно Фушин, и я, переведя это возмутительное выражение, прям онемела. Серьезно? Чел, это реально то последнее, что ты хочешь сказать невинному человеку, которого ты просто похитил из переулка? Впрочем, с тех пор, как я стала «Смертью», у меня появились свои способы успокаивать нервы, своя мантра: Ну, я тебе тоже однажды так скажу. Рано или поздно мы увидимся. Успокаивая себя такой не хитрой, а откровенно пакостной мыслью, я выпала из реальности, но, когда доску тряхнуло, чуть не упала с нее. В спину раздавались едва ли не улюлюканья. Я с сомнением покосилась на камень. Тяжеловат… — ■■■ ■■■■■■? — усмехнулся Командир. Я нахмурилась. Чего лыбишься? Сам бы попробовал. — ■■■■■. ■■■■ ■■ ■■■■■■■■■ ■ ■■■■■■■■■■■ ■■ ■■■■, ■■■■■■■ ■■ ■■■■■■■■■. Блаблабла… Озадаченно хмыкнув, я впервые в жизни пожалела, что не имею опыта быть утопленницей. Особо идей, что я должна с этим камнем делать, не было, так что я, сглотнув, под всеобщие ахи толпы и свои мученические охи, подлезла пальцами под камень и, кое-как подняв, потащила, идя задом к краю доски. Чем ближе к концу, тем более шаткой она становилась. Так, ну мне вроде надо его кинуть в пучину?.. — задумалась я… Стало как-то страшновато. — Я же не могу себе спину сорвать… верно? Она восстановится. Собрав волю в кулак, я ухватилась за камень покрепче и одним рывком выпрямилась с ним на руках!.. В глазах потемнело от нагрузки. Я завалилась назад. И лишь в этот момент до меня вдруг дошло, что ахи были огробевающими. Потому что какой идиот сам бросает себе камень?! Но было поздно. Чуть ли не кувырок назад совершив из-за веса этого камня, я завалилась вбок и… Будылх. Морская вода тут же охватила все, намочила лицо, волосы, забралась в нос и рот. Впервые купающаяся (ну… почти) в море, я удивилась, какая она же она соленая. А еще противная, бе. Но что страшнее, от того, как быстро я уходила на дно, в темноте и дезориентации, было жутко. Я невольно барахталась, пытаясь замедлить погружение, словно реально могла утонуть. Резко открыв глаза, я тут же увидела мир вокруг. Внизу была лишь далекая, но стремительно приближающаяся тьма, и по краям — даль, лишь вверху — свет. Свет и… — Ты что, придурок-брблбл?! — попыталась было воскликнуть я, увидев плывущего ко мне человека. Это был лишь темный силуэт, но кто, кроме Иоши, это мог быть? Парень безуспешно пытался нырнуть за мной, доплыть до меня, но… Как он мог быть быстрее камня, который стремительно тянул меня на дно? Я продолжала барахтаться, просто не могла остановиться (инстинкт самосохранения у меня всегда был силен… просто барахлил иногда), и это, наверное, замедляло «падение». Но все равно мир вокруг становился все темнее, а Иоши, все дальше. Парень уже сам заплыл на опасную глубину, и я вдруг поняла… Он же не выплывет, — мелькнула тревожная мысль, — он так сам потонет. Я должна была спокойно ждать, пока он не потеряет меня из виду. Воздуха у меня еще было достаточно, чтобы подождать десяток секунд, а после спокойно телепортироваться домой. Мне должно было быть плевать на этого человека, он сам захотел это сделать, а я никак не могу ему помочь… Я не могу!..Я не могу… Не могу?.. Я не должна была этого делать. Это перечеркивало все мои прошлые труды, все мое терпение. Он бы может и сам выплыл! А если нет — значит, судьба. Я никогда не помогала людям, которые могли умереть, потому что ждать их смерти — моя работа. Но почему-то именно сейчас (быть может, потому что он пытался меня спасти), я не смогла просто смотреть. Уж лучше бы я закрыла глаза, но… Наверное, даже с закрытыми глазами я все равно оказалась бы там же. Не выдержав, я сделала самую большую за этот день глупость. Во-первых, я телепортировалась прямо к Иоши, а он мгновенно в меня вцепился, пытаясь помочь, но сам уже задыхаясь. А во-вторых, после этого я телепортировалась вместе с ним прямо на доску… А доску уже убрали. Повиснув в воздухе, мы с Иоши тут же рухнули вниз, в воду. В ушах застыл грохочущий всплеск… Но погружения я не ощутила. Всплеск смешался с грохотом камня об пол. Я почти рухнула туда же, но устояла на ногах. Индра с дивана не то что вскочил, он на нем подпрыгнул и тут же подбежал ко мне со встревоженным лицом. — Света?! В порядке ты?! — восклицал он, ощупывая мои локти, плечи, голову. Я молчала, пустым взглядом сверля пол и лежащий на нем камень. Текло с меня, как с утопленницы… Хотя почему же «как»? Тело ломило. Говорила же — спину сорву. Крякнув от боли, когда в спине что-то стрельнуло, я тупо завалилась на Индру, теряя всякую способность держаться на ногах самостоятельно. В порядке ли я?.. — Да как всегда, — булькнула в плечо призраку. Ненавижу свою работу. И практики эти ваши…