Never Fade Away

      Нет, наверное, ничего оглушительнее, чем не знать кто ты, и существуешь ли ты на самом деле, жив ли ты или мертв. Особенно если ты умер два раза за сутки, и оба раза открыл глаза вновь.       Знаете чувство, когда просыпаешься утром с осознанием того, что вчера случилось что-то охуенное? Например, твоя мать, заебанная низкооплачиваемой работой в клининге, приносит тебе с работы с корпоратского барского стола натуральных ароматных зеленых яблок, ну или соседская девчонка Крис наконец-таки осмелилась в переулке приподнять юбчонку и показать тебе, что под ней. И ты продираешь глаза с утреца с приятным послевкусием и ощущением себя на вершине гребаного мира.       Так вот для Ви это ощущение было острейшим: он купался в лучах обожания толпы, чувствовал почти что сексуальное возбуждение от концертного драйва, был до краёв полон поглощающим чувством выполненного долга. Да он был ебаным боженькой! А потом, словно что-то до этого момента блокировало весь негатив, накачивая мозг исключительно эндорфинами, плотину прорвало, и наемник бесследно утонул в грязной, разрывающей его на части мешанине из выворачивающей ненависти ко всему окружающему, тошнотворного страха смерти и бесконечного горя из-за смерти Джеки.       Он не мог понять – когда умер Джеки? После концерта? Или его застрелили в грязном номере мотеля «Ноу-Телл»? Может быть, его лучший друг погиб при подрыве Арасака-Тауэр? Невообразимым усилием собрав себя по кускам, Ви вспомнил, что Джеки навсегда закрыл глаза в такси Деламейна по дороге из Компэки-Плаза. На самом въезде в блядскую Высшую лигу. Въехал, так сказать, вперед ногами. И больше никогда широкая, как лопата, ладонь не хлопнет его утешающе по плечу, не будет больше безумных плясок на клубных танцполах, драк до крови плечом к плечу, пьяных излияний о самом сокровенном, пусть глупом и таком банальном: стать легендой, вписав себя в хроники этого опасного города, заработать столько эдди, чтобы никогда не испытывать нужды, которая сопровождала их обоих с самого рождения, как истинных детей Хейвуда. Какие еще, блять, мечты могли бы у них быть?!       В спину ощутимо потянуло потусторонним холодком, а в глаза словно сыпанули песка, даже хваленые импланты Кироши не справились.       Ви сомкнул веки. Было бы неплохо больше не открывать глаза, потому что он адски устал от боли – душевной и телесной, но врожденное чувство самосохранения и упрямства не позволяло брякнуться лапками кверху.       - Ви, ты меня слышишь? – пришлось поднять веки и сосредоточиться на плавающем в мареве знакомом лице Виктора. Ну как сосредоточиться? Сделать усилие, пытаясь вычленить картинку из идущей помехами реальности. Импланты сбоили, биомон сходил с ума. – Как себя чувствуешь?       Ви сглотнул через силу и попытался хотя бы сесть в риперском кресле. Биомон зашелся в истерике, но наемнику и так было ясно, что организму пиздец. И он вывалил риперу все: и про концерт, и про ненависть, и про Арасака-тауэр и про то, что чувствует себя мертвым, причем дважды мертвым. Два по цене одного – лучше акции не придумаешь. И про странный сон о том, как он вошел в киберпространство и гонялся там по до боли знакомым этажам за красным призраком. Настиг, тронул чужое плечо… А обращенное к нему в ответ на прикосновение лицо оказалось его собственным. Да вот только не было у Ви никогда ни черной многодневной щетины, ни волос до плеч. «А ты… Ты кто такой?» - два было голоса или все-таки один? В любом случае, Ви считал этот вопрос отличным, не разбирая, впрочем, нюансов: спрашивал ли он незнакомца с собственным лицом, незнакомец ли спрашивал его или он сам задавал себе этот вопрос.       А в ответ от Вика получил охуенный яркий букет с торчащей по центру карточкой, уведомляющей, что теперь в его башке, благодаря щепке Арасаки, обретается уже пятьдесят лет как мертвый террорист. Ебаный Джонни Сильверхенд собственной персоной.       - Это припизднутый соло, обнуливший четверть ляма гражданских попутно с разрушением Арасака-тауэр? – Ви никогда особо не интересовался историей, но эта байка была притчей во языцех в кругах наемников.       - Соло тоже, да… - Виктор потер переносицу над темными очками. – Но в первую очередь рокербой. По сути, с него и началось это понятие. Его энграмма записана на щепку, которую ты вставил в свой нейропорт. Когда Декс пустил тебе пулю в голову, программа активировалась и наниты смогли исправить причиненный мозгу вред, но теперь биочип переписывает твою личность. Когда он закончит свою работу, ты больше не будешь собой, ты станешь Сильверхендом, малыш. И времени у тебя не так уж много.       Голос Вика был тихим и сочувствующим, но термин «малыш» резанул ухо как-то знакомо и неприятно, отозвался острым холодом в животе.       - Так вытащи эту щепку нахуй, Вик! Ты же можешь? – Ви ощущал панику, сдавливающую горло. Он только что умер и воскрес дважды, чтобы умереть в третий раз, но теперь уже со вкусом, толком и расстановкой. - Ты же лучший, блять, профи в Найт-Сити! У меня в голове ебаный террорист, и он хочет убить меня!       - Да ничего он сам по себе не хочет. – Несмотря на повышенный голос наемника, рипер оставался спокойным, собранным и терпеливым. Объяснял словно клиническому идиоту, ей богу. – Биочип и его программа предназначены для подселения энграммы в тело нового носителя. Мертвого по умолчанию. Но повреждения твоего мозга были не столь значительны. И теперь ты жив, но и биочип активен. Если его извлечь - ты умрешь моментально.       О, да, от этой информации наемнику значительно полегчало!       Открытие номер раз относительно легендарного рокербоя и террориста Ви сделал дома, после того как очнулся в первый раз за ночь в своей постели от размеренного и какого-то угнетающего стука со стороны панорамного окна. И открытие это звучало так: «Я был фатально не прав. Сильверхенд не припизднутый, он полноценно и бесповоротно ебанутый».       С трудом разлепив больные покрасневшие веки, Ви, стараясь в целом не шевелиться, скосил взгляд в сторону повторяющегося стука. Как метроном же, блять, даже не собьется с ритма! Ощущения были такие, словно ты находишься в первосортном фильме ужасов и, стоит проявить неосторожность, как тебе откусят ноги по самое ебало.       Оказывается, размеренный глухой стук производила черноволосая голова рокера, соприкасаясь со стеной. Сильверхенд в какой-то нарочито расслабленной картинной позе, совершенно не подходившей к безумному отсчету метронома, стоял, привалившись спиной к стене. И бился об нее затылком с неотвратимостью испорченного механизма. Все было при нем, как и помнилось соло, – металлическая левая рука, небритое шальное ебало, авиаторы и потрепанный, со следами от выстрелов бронежилет. Но только вот сейчас вся эта ебанина совсем не представлялась Ви знакомой, своей. От Сильверхенда веяло чужеродностью и опасным сумасшествием. С ним было необходимо вести себя крайне осторожно, а лучше бы – не иметь дела вовсе.       - Я выберусь отсюда, ты понял? – сообщил конструкт, даже не удостоив Ви взглядом сквозь темные стекла авиаторов. Наемник не видел глаз Сильверхенда, но отчего-то понимал, – безошибочно чувствовал нутром, – что тот не смотрит на него, но знает о том, что Ви его слышит. – Я убью любого, кто встанет у меня на пути. И тебя тоже.       Кажется, Вектор в первый раз в жизни ошибся.       Соло был не из пугливых, но низкий, какой-то бархатистый, словно бы сорванный голос давно обнулившегося террориста заставил мороз пройти по загривку. Весь организм, вся живая сущность Ви возопили о необходимости убраться с дороги и не связываться. Но вот только выбора не было. Поэтому он остался лежать неподвижно, в глупой надежде, что энграмма просто растворится в воздухе.       Сильверхенд, и правда, внезапно пропал в ряби бело-голубых помех, но тут же материализовался прямо над наемником, расставив свои длинные ноги, плотно обтянутые кожаными штанами, по обе стороны от лежащего Ви, резко склонился, припадая на одно колено, приникая почти интимно, впечатал хромированную ладонь в матрас у самой головы соло… И в этот момент Ви благословенно вырубился. Возможно, измотанный организм не выдержал дополнительного стресса.       Открытие номер два Ви сделал для себя, когда очухался во второй раз: Джонни Сильверхенд охуел до крайности и он опасен.       В первый момент наемнику показалось, что он попал во временную петлю: размеренный стук, исходящий помехами конструкт Сильверхенда в неуместно расслабленной позе, бьющийся затылком о стену. Ощущения напоминали температурный бред, когда все вокруг холодное и реалистичное, а сам ты горячий и словно бы выпавший из другого мира. Но аудио-сопровождение бреда в этот заход сменилось на еще более фантастическое.       - Мне надо покурить, – продолжая стучаться в стену, словно залипший робот-пылесос, сообщил Сильверхенд. – Где у тебя курево?       Стараясь не делать резких движений, Ви сполз с кровати, держась за ноющие ребра, и, подавив рвущийся наружу истеричный смешок, сипло сообщил конструкту, словно случайному прохожему на улице: «Я не курю».       - Так пойди и купи! - повысил голос и внезапно рявкнул во всю мощь рокерских легких Джонни, судя по всему, решив довести нелепую ситуацию до полного бреда. – Мне всего одна нужна. Последняя!       - Да что это вообще за херня?! – не выдержал Ви, тоже сорвавшись на крик. До упора напиханная в происходящее абсурдность наконец задушила и его, лишив инстинкта самосохранения. Все, чего ему хотелось сейчас - это выйти из ебаной страны Оз по дороге из желтого кирпича обратно - прямиком к дому и психическому здоровью. Подальше от Сильверхенда, распространяющего вокруг себя безумие, словно степной пожар.       - Не понял, - как-то ласково удивился рокер, - ты, блять, кем себя возомнил?       Какими-то побочными синапсами, мутирующими исключительно у тех, кто вырос на улице в атмосфере постоянной угрозы, Ви понял, что настало время давать по съебам, хотя Сильверхенд не сдвинулся со своего места, разве что только затылком биться перестал, словно сломался от удивления окончательно.       - Отвали ты от меня! – на последних крохах адреналина и куража огрызнулся наемник. В ответ на это Джонни едва заметно то ли иронично, то ли угрожающе дернул уголком губ. Неясно было, как при такой общей неподвижности ебала рокер умудрялся донести свой настрой настолько незначительной мимикой, но получалось внушительно. Видимо, талант – мимоходом заключил для себя Ви, сделав пару шагов по направлению ко входной двери. Как бы ни опасно было выпускать конструкт из виду, но отвернуться все же пришлось. Соло еще успел укорить себя внутренне за трусость, – но какой бы еблан стал сражаться с воплощенным безумием? – и решительным, слава богу, шагом, а не бегом, направился к двери. Как был, в домашних штанах, бинтах и босиком. Свой собственный внешний вид сейчас ебал Ви в последнюю очередь, он позорно отступал.       И отступал вполне удачно, пока не налетел прямиком на бесшумно телепортировавшегося Сильверхенда, который вот только что стоял совершеннейшим безразличным столбом у окна, а уже через секунду со всей дури врезал неподготовленному Ви металлическим плечом в корпус, без труда опрокинув наемника на пол.       Было бы у Ви побольше времени на подумать, он осознал бы, что бегать от энграммы, засевшей у тебя глубоко в мозгу – дело изначально обреченное на провал, но получилось так, как получилось.       Ви смутно, через призму дурноты и головокружения, воспринимал яростные и граничащие с помешательством тирады Сильверхенда, давшего себе наконец-то волю. Тот злобно и хрипло рычал что-то про биочип и копии энграмм, издевательски советовал Ви сунуть ствол в рот и застрелиться прямо здесь, метался по комнате из угла в угол, словно обезумевшее, но трагично изящное дикое животное по клетке, отчаянно матерился и, в целом, напоминал яростный ураган, не имеющий цели. Он был страшен и прекрасен в своей природной необузданности, он просто, блять, магически и необъяснимо завораживал. Наверное, в Джонни было что-то от раскачивающейся змеи, гипнотизирующей суслика перед тем, как схарчить его с потрохами.       Да только Ви сусликом не был. Нет уж, увольте, нахуй, потому что суслики не могут принимать омега-блокаторы, а Ви вполне себе мог. Бы. Если бы ебаный рокер не вышиб ударом у него из рук пузырек с таблетками, которые красочно разлетелись по всему полу. Это было в некоторой степени как-то по-детски несправедливо: Сильверхенд пиздить его мог без проблем, а вот Ви врезать конструкту в ответ не имел возможности. Словив не слишком сильную, но дюже обидную пощечину от рокера и снова опрокинувшись на пол, Ви решил не нарываться опять зазря, а дождаться, пока Джонни вновь отвлечется на свои полные яда и ненависти психанутые монологи.       И тогда Ви пополз. На соревнованиях по ползанью на короткие дистанции Ви завоевал бы первое место среди юниоров, лидировал бы со значительным отрывом, разорвав оскаленным еблом финишную ленту и заслужив всеобщие овации. Потому что если ты хочешь жить, чумба, да еще и спасти свою кукуху, то и не так раскорячишься. Совершив рекордный рывок по-пластунски, все еще незамеченный ебанутым маньячным рокером, Ви блаженно запихнул в глотку благословенную капсулу, распластался на спине, не слишком здраво ухмыляясь в потолок, и с усилием проглотил таблетку насухую, счастливо ощущая, как она путешествует по его пищеводу.       И наемнику было глубоко похуй, когда тень Сильверхенда вновь выросла над ним, и Джонни уже привычно давяще утвердил свои бесконечно длинные ноги по обе стороны от бедер Ви, угрожающе склоняясь в своей интимной манере – лицом к лицу. Потому что до исчезновения ебаной энграмме оставались считанные секунды.       Ви улыбался, осознавая, что рокер, кажется, проебался по полной и на противоходе только что вернул ему желание снова жить назло всему. Назло Сильверхенду в первую очередь.