Never Fade Away

      Джонни не объяснялся по поводу татухи. Ви не спрашивал. А хули спрашивать? Шутка, блять, она и есть шутка. Неосознанно жестокая, учитывая ироничный сарказм Сильверхенда. Правдивая, учитывая чувства наемника. Будет щемящей убийственной памятью, когда Ви останется один навсегда. Каким-то необычайным образом этот кривой простецкий рисунок примирил их, и они перестали изводить друг друга до кровавых пятен перед глазами.       Время неумолимо катилось вперед, почти перестав давать моменты на передышку. Рокербой нещадно подгонял Ви. Соло неосознанно пытался оттормаживаться, потому что по ночам ему теперь снилась не Арасака-Таэур, а какая-то тошнотворная муть. Он раз за разом оказывался на побережье Пасифики, на пляже, засранном мусором. Стоял босыми ногами на песке на самой границе прибоя, рискуя получить осколок стекла в ступню. Смотрел на занимающийся рассвет, разрастающийся над водой неестественным желтым божественным сиянием. Ему хотелось бы любоваться этим зрелищем, но он был мертв внутри, душа – или что там вместо нее – молчала. Ему было страшно так, как бывает страшно только в детстве, он чувствовал себя неполным, ущербным, незащищенным. Окликал Джонни, оглядывался назад, безуспешно пытаясь вычленить среди шума накатывающих волн искусственный трескучий звук проявляющейся энграммы, до боли вглядываясь в еще нерассеявшийся утренний полумрак в поисках знакомой изящной фигуры. Окликал Ви, искал наемника, взглядом обшаривая пляж, чувствуя кошмарную пустоту, неподъемную вину и бесконечное одиночество. Но все, что было здесь – это он, полумрак, мусор и волны. И само окружение было мертвым: сам пейзаж, сами звуки. Мир был мертв. Сильверхенд был мертв. Ви был мертв. Но он почему-то все еще существовал, словно в насмешку над самим собой.       Наемник просыпался, обливаясь потом, вскакивал с влажной постели и, иногда под каким-то внимательным напряженным взглядом рокера, курившего в молчании у окна, а иногда и в одиночестве, шел в душ, дезориентировано спотыкаясь в темноте о журналы или неубранные вещи.       - Тебе снятся кошмары? – голос Ви звучал глуховато, так как он как раз натягивал майку. – Ты вообще спишь в общем понимании?       - Я сплю тогда, когда спишь ты. Было бы неплохо смотреть сны о борделях, но мне не снится ничего, кроме кошмаров, – было слышно, как Сильверхенд глубоко затягивается своей пиксельной сигаретой и выдыхает электронный дым. Ви слышал по интонации, что рокербой сейчас что-то выдаст. Что-то, что соло не понравится. – Знаешь, что мне снится в последнее время? Смэшер, Ви.       Ви немного замедлился, но в итоге ему все-таки пришлось вынырнуть головой из горловины майки, оправляя ее на торсе.       - Грейсон, - Джонни не щадил, упрямо сверля затылок наемника прямым взглядом своих прищуренных карих глаз. Ви не оборачивался, и так прекрасно ощущая этот взгляд, продолжал цеплять кобуру к бедру, затянутому в кожу штанов Джонни.       - Бестия, - переместившись в сиянии своих обычных помех, рокер достаточно болезненно уткнул металлические пальцы с зажатой между ними сигаретой наемнику прямо в грудь, задев солдатские жетоны. – Ты ебланишь, Ви. Ты обещал мне.       - Ты, блять, тоже много чего мне обещал… - пробормотал еле слышно Ви, засовывая пистолет в кобуру. На затылке словно сомкнулась ледяная ладонь, волосы на загривке вздыбились. Последнее, блять, желание. А что потом? А потом встреча с Ханако, которая давно уже ждет от него звонка с назначением свидания. Получить нужную инфу, ебануть по Микоши, сольное оглушительное выступление Альт и… и прощай, Сильверхенд. – Сегодня. Дельтуем к Бестии, Джонни.       Всю дорогу рокер был нетипично серьезен и сосредоточен. Не шутил, не язвил, вообще был малословен. Ви тоже молчал. Его переполняло какое-то темное желание убивать. Убивать жестоко, со вкусом, что обычно было ему несвойственно. Он не находил удовольствия в процессе, только удовлетворение от результата хорошо сделанной работы. Но сейчас сердце грела мысль о том, что ему светил шанс разделать Смэшера, разобрать его на импланты, казнить, обязательно напомнив напоследок о Сильверхенде. Передать, так сказать, привет. Ярость была так велика, что других вариантов – например, что это Смэшер разделает его самого, - Ви не рассматривал.       А еще наемник не мог понять – на хрена в этом замуте им Бестия?       Ну если исключить момент с подаренной ею Ви репликой куртки Сильверхенда. Куртка была что надо – стильная, как и все, что относилось к рокербою; кожа, укрепленная броней; с высоким воротом, защищающим шею. И наемник был уверен, что куртку сейчас презентовали вовсе не ему, а Джонни. И устремления Бестии на этом пути были настолько похожи на старания самого Ви, что он даже фыркнул – оба они стремились сделать посмертное существование рокера в теле Ви более комфортным, знакомым. Два безнадежных больных.       - А ну-ка, примерь. – Сильверхенд смерил взглядом Ви, накинувшего самурайку, и взгляд его был неожиданно теплым и приятным, словно бы ему нравилось не то, что шмотка, скорее всего, была подарена ему, Джонни, а то, как наемник выглядел в его, рокербоя, куртке. Ви, конечно же, предпочел бы настоящую самурайку Джонни, не реплику. Что за идиотская обнаружилась в нем манера влюбленного тащиться по шмоткам предмета своей любви? Глупое невнятное животное желание – ощутить запах, стать ближе. Но настоящая куртка рокера давным-давно где-то истлела без следа. – Ну хоть выглядишь теперь прилично.       И все-таки, зачем им Бестия? С момента смерти Джеки соло работал один. Так было удобнее – никого не нужно прикрывать, ни о ком не нужно нервничать. Только он и его верные стволы. Рокербой просил заботиться о Бестии. Сказал ее прикрывать. Заметил, что она нервничает. А она и правда нервничала. Боялась Смэшера? Ви исполнял, осознавая, что в таком состоянии Бестия является больше помехой, нежели помощницей. На черта вся эта заваруха была нужна лучшему фиксеру города? Просто потому, что пятьдесят с лишним лет назад она не смогла удержать окровавленную руку Джонни в своей руке, и до сих пор не могла себе этого простить? Потому что до сих пор любила рокера? Потому что заработала смэшерофобию – Джонни ставил именно на этот вариант? Ви сомневался. Соло не понимал до конца, но явственно чувствовал, что Сильверхенд пытается что-то исправить, чем-то помочь Бестии. Это было для него пиздецки важно. Значит, становилось автоматом важным и для Ви.       На «Эбунике», грузовом судне, которое служило базой Смэшеру, рокербой торопил их на каждом шагу, не давая наемнику ни спокойно изучить информацию на серваках, ни отвлечься на что-то, по его мнению, постороннее. Гнал вперед, требовал прикончить гандона. Гандон же засел на высоте и огрызался из укрытия громовыми выстрелами из ствола какой-то запредельной мощности.       - Бля, ты это слышишь? – полностью по виду и по голосу охуевший от возмущения Сильверхенд появился прямо на линии огня. Очередная пуля прошила его насквозь, но рокербой лишь в яростном негодовании воздел руки, зло и красиво развернувшись на каблуках от Грейсона к Ви, засевшему за контейнером.       - Грейсон. Да, – да кто бы его не слышал, когда Грейсон херачил из какого-то слонобоя? Впрочем, звук казался наемнику подозрительно знакомым, странно сказать – уютным и надежным. Ствол был, судя по всему, хорош, но на слух Ви не назвал бы тип и производителя.       - Какой Грейсон! Этот говноед палит в меня из моего пистолета! – казалось, Джонни прямо-таки задыхался от злобы и удивления. Он словно не верил в происходящее, полагая каким-то святотатством. – «Малориан-3516». Да я бы этот звук за километр узнал.       Трагично уронив распростертые до этого руки, рокер ссутулил плечи, длинные черные волосы упали на лицо. Вся его фигура говорила о том, насколько тяжелое оскорбление было ему нанесено. Сильверхенд, уставившись взглядом в палубу, уцепился большим пальцем кибернетической руки за ремень и даже не повернул головы на звук очередного выстрела, не обратив внимания на новую прошившую его насквозь пулю.       - Вы не выйдете отсюда живыми! – Грейсон не видел опасно посветлевших глаз Ви. Не видел заледеневшего взгляда наемника, наблюдающего за тем, как Джонни, все так же, не поднимая головы, не глядя, зло ткнул в сторону звучащего голоса фак. По сути, Грейсон не знал, что хотя он еще дышит, разговаривает и движется, он уже мертвец. Ви приговорил его моментально, лишь увидев сокрушенно ссутулившиеся, покрытые вечной бетонной пылью плечи рокера.       Обойти одного, оставшегося без своих подельников, смертничка было совсем несложным делом. Гораздо сложнее было удержать себя от еще пары выстрелов в голову Грейсона, потому что предварительно его необходимо было допросить. Арасачий выродок сидел, привалившись спиной к грузовым контейнерам, зажимая простреленное плечо. У его ног поблескивал металлом пистолет Сильверхенда.       - Хватай пушку, - материализовавшись в бело-голубых помехах, Джонни опустился на корточки рядом с Грейсоном. Ви, сжав челюсти так, что заиграли желваки, наклонился за стволом.       - Это, кажется, не твое, - рукоять Малориана поразительно правильно и удобно легла в ладонь, согрела пальцы. Неосознанным движением соло крутанул ствол, легко и безошибочно повторяя финт рокербоя. И это ощущалось круто, невыразимо знакомо и комфортно. У Малориана были идеально подходящие Ви вес, центр тяжести и линии. Пушка словно была продолжением руки. Сравнить это ощущение можно было только с идиотской ситуацией, когда тебе наконец-то удалось почесать то, что чесалось уже очень давно и безуспешно. Как будто тонко уловив мысли, владевшие сейчас Ви, Джонни обернулся, смерив наемника смурным, долгим, словно бы оценивающим взглядом, но промолчал.       - Грейсон… - Бестия, опустив свой ствол, приблизилась к истекающему кровью наемнику Арасаки.       - Привет, Бестия, - тот сплюнул кровь и улыбнулся. – Мы получается, играем теперь за разные команды? Ну, не то чтобы я удивлялся… Ты у нас любишь загонять нож… в спину своим вчерашним союзникам…       - Где Смэшер? – женщина не обращала внимания на болтовню Грейсона, а вот соло обращал.       - Ты знаешь Бестию? – Ви припомнил историю «Атлантиды» - группы киберпанков, в которую в 20-е годы входили и Джонни, и Бестия. После взрыва Арасака-Тауэр практически всех переловили и обнулили. Кроме Бестии, которая внезапно нехуево набрала обороты. Как бы соло ни гнал от себя плохие мысли, но логика подсказывала ему, что все это вряд ли было совпадением. Вопрос был только в одном – Бестия продала всех своих чумб до взрыва Арасака-тауэр или же уже после, чтобы прикрыть свою задницу? Зададим правильный вопрос – а не она ли опосредованно приложила руку к смерти Джонни? То, что окончание эпохи киберпанков стоило возложить на ее совесть, уже почти не вызывало сомнений. Но не удобнее ли было разделаться с движением, изначально заткнув так сказать, голос революции? Нет, тогда бы башню не подорвали вовсе. Если только Бестия не продалась Милитеху, которым уничтожение Арасаки было бы выгодно. – Ты никогда не думал, как Бестия пережила это нападение на башни и почему никого не отправили ее выслеживать? Только ее из всей вонючей «Атлантиды»? Настоящая загадка. Чем же она поступилась, чтобы потом так удобно устроиться?.. Кого она предала, чью жопу ей пришлось вылизать ради…       Интересно, понимал ли уже Джонни? Он ведь был умным мужиком, сметливым. Знал ли заранее или задумывался только теперь? И как он к этому относился?       - Где сейчас Смэшер? – Ви мельком бросил взгляд на рокера, тот сидел на корточках недвижимо, выражение его лица было нечитаемым. Что же, эта древняя заварушка могла бы и не касаться наемника вовсе, в конце концов, Бестия была другом Сильверхенда, не его. Все, что Ви необходимо было вынести из этой ситуации, – это подтверждение старого утверждения любого наемника – никогда не верь, блять, фиксеру. При необходимости он положит тебя сразу после дела. Как Декс уложил его, Ви.       - С семьей Арасака. Я думал, ты уже знаешь, – тон у Грейсона был противный, язвительный, победный. Он прямо буквально умолял, чтобы Ви пустил ему пулю между глаз.       - Когда он сюда вернется? – соло специально понизил голос, стараясь убедить себя дышать ровно, сдерживать накрывающую его ярость.       – Никогда. Адама только что назначили аж начальником службы безопасности, - если бы сейчас Грейсону в руки дать лопату, Ви был уверен, тот продолжал бы уже физически копать себе могилу прямо на палубе. Не понимал, что ли, что все вываливающееся из его рта делало его ненужным? Расходным материалом. Ви-то знал, что собирается его убить в любом случае. Но парняга-то должен был еще хоть на что-то надеяться? – Ему эта дыра в хер не всралась. Я остался тут, только чтобы закончить его дела. Представляю, как это обидно. Смэшера вам теперь не достать, как высоко ни прыгайте. Но вы не расстраивайтесь: он сам вас найдет. Он любит отдавать такие долги лично.       - Бесполезный ты кусок говна, - голос Ви был насмешливым и, видимо, только сейчас запоздало донес до Грейсона, что, возможно, ему не стоило так заливаться соловьем, так как Смэшер был снова под крылышком у Арасаки, а вот сам он – тут, один на один с осунувшимся злобным наемником и лучшим фиксером города, которая явно тоже пришла сюда не в бирюльки играть.       - Эй, слушай, а чем тебе так интересен Смэшер? – засуетился гандон запоздало. И вопрос-то такой удивленный, как будто мало было поводов выбить Смэшеру мозги.       - Ничем, - Ви стиснул зубы, глядя в темноволосую макушку Джонни, который все так же непривычно молчаливо сидел над арасачьим выродком на корточках. Судя по всему, был нехуево расстроен тем, что Смэшер не попался им в лапы. – Мне интересен Сильверхенд. И то, что с ним случилось.       - Джонни Сильверхенд? – от того, как Грейсон произнес имя рокербоя, Ви как-то нехорошо передернуло. Арасакский наемник говорил о Джонни так, словно тот был всего лишь незначительной строкой в какой-то древней афише. Пренебрежительно, презрительно. И руки у Ви прям-таки чесались нажать на спусковой крючок. Что-то нервишки стали совсем ни к черту. – А что ты хочешь знать?       - У тебя была пушка Сильверхенда. Откуда? – главное - держать себя, не давать мудаку понять, что готов пристрелить его как пса в любой момент. Натянуть покрепче выражение безразличия на свое подергивающееся лицо. И Ви держал ебало из последних сил.       - А ты… тоже фанат? – Грейсон ухмыльнулся, соло пришлось на миг прикрыть глаза и выдохнуть через нос. Да, пожалуй, пусть будет «фанат». Что уж там. Нам, фанатам, не до гордости, все равно, как ни назови. Интересно только почему «тоже». Этот козлоеб имел в виду себя что ли? – Смэшер отдал. Как награду за выполнение особого поручения.       - Смэшер тебе не говорил, где тело Сильверхенда? – мысль пришла внезапно, словно из ниоткуда. Казалось бы – ну какая разница уже теперь, через половину века? Но, оказалось, Ви было это важно. И он надеялся, что не обидит и не разозлит рокера, выуживая эту информацию. Но почему-то соло казалось, что для Джонни это тоже могло оказаться важным – тем более, что тот поднялся на ноги, скрестил руки, как обычно, когда беседа его задевала, и привалился к контейнеру плечом. Задавать этот вопрос было болезненно, озвучить вслух, как оказалось, было сложно. Впилось снова смертельно в самое сердце. Сколько бы раз наемник ни срезал себя, напоминая о том, что Джонни мертв, для него рокер все равно оставался живым. Парадокс энграммы – что первично, материя или дух, блять? Если ты пиздишь с другом в голове – он жив или у тебя шизофрения? Кто из них будет считаться живее, если Ви двинет кони и Сильверхенд обоснуется в его теле, - Ви или Джонни? Нахуй философию, вернемся к нашим насущным вопросам.       - Фанат значит… - стереть самодовольство с этого восточного лица Ви мог за одну долю секунды, но он продолжал себя сдерживать, наполняясь какой-то запредельной глухой темнотой. – Эксгумировать будешь эту падаль? Или тебе просто рассказать, как он подыхал в луже мочи, когда его выжигали Душегубом?       - Что. Они. С ним. Сделали? – внутри головы и где-то в области груди лопались со звоном тонкие струны, одна за одной – и это было непередаваемо мучительно и освобождающе одновременно. Воспоминания о первых секундах воздействия Душегуба навсегда остались в памяти Ви с самого момента знакомства с Джонни, он прочувствовал это вместе с рокером, на двоих: невыносимая боль, неестественный ужас, полностью осознаваемое медленное уничтожение – мысль за мыслью, нейрон за нейроном, медленно, размеренно, неостановимо. Но Сильверхенд смеялся до самого конца, даже при испытываемом им ужасе, даже почти потеряв себя, в паре секунд от смерти он криво улыбался, уже не в силах смеяться, уже не помня о том, что такое вообще «смеяться». Тьма наступала и принимала его в свои объятия. Ви должен был убить их всех.       - Закопали рядом с месторождениями в Пустошах. По трассе… 101 на север, потом на свалку, - Грейсон ронял последние слова в своей жалкой глупой блядской жизни, а Ви поверх его головы смотрел на Джонни. Тот держал лицо, лишь хмурился и машинально утирал рот тыльной стороной ладони, словно хлебнул чего-то отвратного. Изредка качал головой. И это вызывало у наемника еще большее уважение и гордость… кем? Другом? Братом? Близнецом? Любимым? Своим вторым «Я»? Ведь гордиться можно лишь тем, кто для тебя «свой». – Если хорошо пороешься, может, выкопаешь из говна серебряную руку.       Темный жадный окровавленный зверь вырвался наружу неожиданно даже для самого соло. Только что он был спокоен как камень, и вот уже мир треснул кривым обжигающим разломом. Ви мог бы поклясться, что из груди рванулся почти осязаемый черный страшный растрепанный, в колтунах, пес с дикими бешеными глазами. Грейсон не успел еще договорить слово «руку», как Ви деловито сунул Малориан за ремень, крепко ухватил арасачьего опездола за правую щиколотку и дернул по палубе на себя. Поднял и занес свою ногу, и коротким резким движением опустил каблук на колено пиздливого тупого обмудка. Ну кто бы сказал, что он не добивался именно такого исхода? Хруст был не слишком громким, не настолько впечатляющим, как показывают в серии «Бушидо». Колено Грейсона выгнуло в обратную сторону, и он заорал – заполошно, страшно и мучительно. Отбросив искалеченную конечность, Ви отряхнул руки и склонился над врагом.       - Ну прости, мудила, мы, фанаты, нежный народ, впечатлительный, – ухватив Грейсона за грудки, Ви тряхнул его словно тряпичную куклу. – Зато посмотри, как ты развизжался! Я открою тебе тайну: когда Сильверхенда выжигали Душегубом, он смеялся. Спроси у Смэшера потом на том свете. Я всего лишь разъебал тебе одно колено – а ты уже скулишь как последняя сука! А ведь это и близко не Душегуб, ебаный ты пиздабол! Ставлю на то, что обоссышься ты на втором колене. И у тебя все еще останутся две руки. Это ж просто праздник какой-то!       И руки не дрожали. С руками был полный порядок. Ви несло на волнах незамутненной чистой ярости. Он ухватил пытающегося отползти Грейсона за левую щиколотку и снова потянул на себя, как тянет упорный пес кость. Глаза у опездола сделались приятно белесыми, жалкими, лицо блестело от пота, рот был разинут в охрипшем вопле. Зверь в груди Ви был доволен, почти урчал утробно. Дернуть вверх, занести ногу. Удар. Хруст. Вопль. Прекрасно. На этой вечеринке не хватало только Смэшера и пина-колады. Вот бы они зажгли всем на зависть!       - Ну как ощущения, пиздатый ты рассказчик? Есть еще в запасе забавные истории про Сильверхенда? Или иссяк, мудила ты лживый?! – Ви ощущал, как губы его перекраивает страшная кривая ухмылка.       - Джонни! – Бестия попыталась ухватить наемника за плечо, но Ви отодвинул ее в сторону, вновь направляясь к медленно отползающему на локтях Грейсону. Фиксерша явно решила, что он одержим Сильверхендом, но она ошибалась.       - Ви, - Джонни, все это время остававшийся в той же позе и молчавший, окликнул Ви спокойно, но соло не послушал. Его вел кровавый запах добычи, А добыча, как известно, это святое.       - Ви! – голос рокера приобрел сталь, но в стали этой чувствовалось близкое тепло, словно ее нагрело солнцем. – Это не ты. Все, хватит. Добивай его нахуй.       - Но и не ты. Так кто же тогда? Загадка, блять, – усмехнулся тихо Ви и вытащил из-за ремня Малориан, уже привычно и неосознанно прокрутив ствол в финте.       - Стой, подожди! Я вспомнил насчет Сильверхенда, – человек охуеть как цепляется за свою жизнь, вот и Грейсон в поту, в крови и в слезах все еще не понимал, что после всего им сказанного спасти его ничто было не в силах. Если бы он мог слышать Джонни, то ему стоило бы поблагодарить его за избавление от мучений. Рокер, услышав слова Грейсона, коротко глянул на Ви, а потом закатил глаза, охуевая от тупости арасакского наемника, с таким упорством проебывающего свой последний шанс. – У меня есть кое-что.       - Мне от тебя нихуя не надо, падаль, - Малориан выплюнул один за одним три бронебойных, превративших голову Грейсона в кашу.       Ви продолжал остро сожалеть о том, что Смэшер не составил им компанию.       И совсем немного о том, что Джонни отобрал у него законную добычу.