Never Fade Away

      От сигналки и камер наблюдения Ви ожидал куда больше траблов, чем от ботов последнего поколения, но оказалось, что вся охранная система банально не была подключена. Да, роботизированные болванчики, - от Милитеха, конечно же, - патрулировали территорию исправно, но проблемой для профессионала не являлись, а вот все остальные примочки были мертвы, что настораживало. Мелькнула неприятная мысль о том, что сильверхендовский чумба мог уже и осуществить ранее не удавшееся. Но этим наемник делиться с Сильверхендом не стал. Всегда оставалась надежда, что тот просто спьяну забыл активировать систему. Ну или ему просто было до крайности насрать, что тоже могло являться тревожным симптомом.       О Евродине Ви знал критически мало: его лицо мелькало на афишах и по ТВ, что-то было почерпнуто в сети, когда соло интересовался историей SAMURAI, плюс, конечно же, отрывочные воспоминания рокербоя. И еще же был потрясный фанфик, прочитанный во время похищения гитары Керри из квартиры олдового фаната рок-группы! При воспоминании об этом занимательном чтиве Ви непроизвольно фыркнул – и писал же кто-то такую вот ересь.       Возможно, стоило бы поинтересоваться фигурой суперзвезды более внимательно – как-никак тот был одним из авторов песен, которые пропирали наемника до крайности. Впрочем, сольное творчество Евродина Ви так не цепляло. Красиво, но не более. На атомы не разбирало и душу не выворачивало. Много эстетики и красоты формы, мало дикого огня и… честной неограненности что ли? Но ценитель искусства из наемника был тот еще, так что он авторитетностью своего вкуса особо не обольщался. Так, личные предпочтения, без претензии на критику – прет или не прет. Что он вообще мог знать о значимости музыки, когда совсем недавно максимум его интересов составлял электропанк?       Вилла была впечатляющей: высоченные потолки; двери, больше напоминающие замковые ворота; огромные свободные пространства – хоть в баскетбол играй, хоть стрельбище устраивай; панорамные окна, открывающие обзор на лучшие виды Найт-Сити – сверху вниз, что исключало попадание в обзор трущоб, конечно же. И везде, начиная прямо от порога, царил беспорядок, свойственный последствиям десятой на неделе рок-тусы без перерывов на уборку. Блеск и упадок в отдельно взятом шикарном особняке.       «Декаданс, хули», – подбросил моментально в мозг подходящее слово Джонни, и тут же, снисходительно усмехнувшись прямо в голове Ви, занудно и размеренно дал определение. Как из словаря зачитал, сука.       - В жопу иди, - вслух, но еле слышно прошептал наемник, опасаясь запалиться.       - Ах, Ви… Поразительное упорство в своем невежестве. Пользовался бы ресурсом, пока он тебе доступен. Бесплатно причем, темная твоя хейвудская, уличная душонка, - появившись невдалеке, рокер измерял ленивыми шагами длинных ног пространство холла и ухмылялся, попутно заинтересованно разглядывая окружение. В низком голосе слышалось отвратительное превосходство.       - Хуя себе, бесплатно. Всем бы такую, блять, щедрость… - расслышав шум душевых струй в ванной комнате на первом этаже, Ви немного расслабился, но, тем не менее, все равно просканировал пространство на предмет сигнатур и движения. – Где ты, вечно невменяемый панк, обретавшийся исключительно по заброшкам, сквотам, притонам и остальным злачным местам Найт-Сити, нахватался таких слов, а?       - Только в твоем ограниченном воображении панк – это человек, не отходящий и на пару минут от родной помойки, и не умеющий связать более двух слов. Сознательное стремление к анархии требует образованности, - судя по довольству в интонациях, Сильверхенд, как и обычно, получал непередаваемое наслаждение от изысканной беседы с элементами унижения одного отдельно взятого соло. – Ты книжки не пробовал читать, Ви? Такие странные, с буковками?       - Я был немного занят выживанием, Джонни, знаешь ли, - поправив Малориан в кобуре, Ви прошел к панорамному окну, попутно разглядывая огроменный стол, растянувшийся почти на все пространство обеденной зоны. – А потом у меня в голове поселился рокер-террорист-суицидник, и времени у меня стало еще меньше, потому что я таскаю его по старым чумбам в попытке подарить ему посмертное удовлетворение. И хочу помочь ему с реализацией очередного террористического акта. А он еще и не ценит. И доебывает самодовольными лекциями без заявок, сука.       - Но он еще и охуительно ебет тебя до полуобморока, - пошло оскалился рокербой, скользнув по наемнику таким взглядом, – от макушки до подошв кроссовок, - что Ви моментально бросило в жар, а спина его под футболкой взмокла. То ли биочип срабатывал, посылая какие-то сигналы синапсам, то ли сам по себе Джонни умел так смотреть, что взгляд был почти физически ощутимым.       - Не без этого, - усмехнулся деланно небрежно соло, справляясь с непрошенной дрожью в голосе, попутно отмечая количество пустых бутылок из-под спиртного, объедков и пакетиков с синтетическими наркотиками, которыми был просто завален стол. Кто-то здесь развлекался по полной, прямо-таки с почти прицельным самоуничтожением. – Но времени на чтение это не прибавляет, согласись?       - Вот поэтому я и пытаюсь вбить в твою глупую голову хотя бы немного знаний, пока я еще относительно жив, - отрезал рокер, наконец-то отвлекаясь от словесного вытряхивания души из Ви. Утвердился в своей обычной позе командующего, обзирающего с отвращением поле боя, – ноги, затянутые в кожу, широко и устойчиво расставлены, руки упираются в узкие бедра, - и фыркнул, вынося неутешительный вердикт текущей картине реальности, – Да уж… Блевотный китч. Надеюсь, хотя бы стоило до хера. Чем-то же надо оправдать эту безвкусицу.       А по скромному мнению наемника было ничего так, шикарненько, дорого-богато. Но, конечно же, он промолчал, чтобы не вызвать новый поток излияний и поучений. Мнение Сильверхенда о его вкусе, не считая вкуса, видимо, в отношении одного отдельно взятого небритого выебистого и давно мертвого мужика и музыки одной отдельно взятой рок-группы, Ви было вполне известно. Даже немного с избытком, если уж быть до конца откровенным.       Стены особняка были покрыты неаккуратными граффити и надписями, которые и язык-то не поворачивался причислить к граффити – так, наскальная живопись, на полу валялась разбросанная то ли в порывах страсти, то ли просто от крайнего похуизма одежда – вперемешку мужские штаны, женские босоножки, унисексовые футболки, - то ли тут мутили оргию, то ли просто забывали свой шмот, отчаливая утром все еще в неадекватном состоянии. Но то, что домина принадлежала человеку искусства, а не просто богатому наркоману, чувствовалось, как минимум, по большому количеству музыкальных инструментов: акустическая гитара на небрежно сваленном на пол матрасе, какие-то барабаны под лестницей, ведущей на второй этаж, рояль прямо напротив холла, электрические гитары, висевшие на стенах, навороченная аудио-техника.       Положа руку на сердце, соло не решился бы чисто по развернувшемуся адовому беспорядку – да что там, Ви, называй вещи своими именами, срач и есть срач, - вынести суждение о депрессии у хозяина дома. Тут вполне могла бы идти обыкновенная рокерская жизнь в ее стандартных рамках и проявлениях – херачили наркоту, еблись до потери пульса, бухали и творили. Реалистичной выглядела версия о том, что Евродин наоборот вполне себе получает от жизни кайф, а последующий пиздец просто не успели прибрать… Но почему-то наемник прямо-таки на уровне инстинктов ощущал прущие от окружающей картины какие-то удушающие отчаяние и безысходность. Возможно, это было отголосками оценки рокербоя с его более чутким восприятием.       Сам Ви вряд ли бы смог объяснить это адекватно, потому что ни хрена не знал, как ведут себя и что чувствуют люди, близкие к самоубийству. Мысли о суициде, несмотря на происходящую в его жизни периодическую хуйню, разросшуюся в последнее время до неимоверных масштабов, были от него максимально далеки, видимо, в силу стабильности натуры. Он всегда крепко стоял обеими ногами на земле и не склонен был ни к творческим порывам, ни к эмоциональным кризисам, ни к неясной эфемерной тоске. Достаточно проблемная жизнь в условиях хейвудских улиц с детства научила его двум основным принципам: если можешь решить – решай; не можешь решить – давай пока по съебам – в этом нет ничего постыдного, копи силы, упрямо возвращайся и решай, пока не порешали тебя самого. Рефлексию, бессилие и метания оставь тем, у кого на это есть время и лишние силы.       - Бля, кто вообще выбирал это штампованное говно? – продолжал с отвращением возмущаться кричащим шиком особняка Джонни, на этот раз доебавшись до монструозного фигурного стола, который наемник уже успел разглядеть во всех деталях. Привычно инстинктивно притормозив, Ви позволил рокеру осматриваться спокойно. Они срослись друг с другом настолько, что соло даже не приходилось сдерживать или одергивать себя, чтобы ненароком не уволочь за собой Сильверхенда, когда тот был в чем-либо заинтересован. Идеальная синхронизация, не требовавшая больше осмотрительности или напрягов. Они просто чувствовали друг друга. И это приносило такое же оглушительное ощущение наслаждения и правильности, как и то, что они испытывали, относительно физически сливаясь в единое целое.       Особое место занимали синглы SAMURAI, самого Евродина и, собственно, Сильверхенда. Четыре пластинки красовались прикрепленными к панорамному стеклу на явно любовно и специально выбранном месте – таком, чтобы их обнимал сзади красиво падающий приглушенный свет вечернего солнца. Тут, конечно же, завис уже сам Ви, заинтересованно разглядывая обложки винила: Never Fade Away. Blistering Love, Chippin’In, Second Conflict. Стоило ожидать, что рокербой сейчас снова лавинообразно изойдет на иронию и сарказм, но тот, как ни странно, смилостивился - проявился рядом с наемником, плечо к плечу, скрестив руки на груди и тоже рассматривая пластинки. Само собой, тут же выяснилось, что Керри выдумывал попсовые названия – хотя ничего попсового в названии Second Conflict Ви не увидел, что Blistering Love – говно, не стоящее не то, что интереса, но даже и памятного хранения. И, само собой, оказалось, что достойным внимания тут был только сингл Never Fade Away, по чистой случайности принадлежавший авторству самого Джонни.       - Этот я, наверное, люблю больше всех остальных, - указав на винил металлической рукой и склонив голову к плечу, рокер как-то задумчиво и словно невидяще пялился на сингл. Как будто сквозь него. И соло почти уже уронил язвительную фразу о том, что он, блять, вот нихуя не удивлен выбором автора, когда Сильверхенд внезапно перевел на него взгляд, и слова почему-то застряли у Ви в глотке. В карих необычного разреза глазах рокербоя плескалась какая-то невозможная серьезность, до острой болезненности. Кто поймет творческого человека в отношении к его произведениям? Возможно, трек этот для Джонни был особо выстраданным, близким и важным. Не отдупляя, чем вызвана строгость момента, наемник просто на всякий случай кивнул.       Некоторых приблуд, украшавших виллу, Ви просто-напросто не понимал, как ни пытался. Например, огромного портрета обнаженного Керри во весь рост, с мечом – или катаной, хуй разберешь, - блять, в руках. Ну зачем? Кому могло понравиться день за днем пялиться на самого себя, да еще и в таких внушительных размерах – от пола до потолка? Что это? Для чего? Крайняя степень самолюбования? Нет, посмотреть было на что – фигура у Евродина была отличной, тело безупречным. Но даже будучи идеалом, не станешь же круглосуточно всматриваться в зеркало? Не присутствуй рядом с ним рокер, а по совместительству когда-то лучший друг Евродина, соло, возможно, даже хохотнул бы, но пришлось героически сдержаться.       - Вау, - протянул саркастично сам лучший друг суперзвезды, оценивающе уставившись на высокохудожественную обнаженку. - Керри, как прекрасная бабочка, рождается из шелкового кокона SAMURAI.       Смотреть на произведение искусства с этой точки зрения Ви в голову не приходило. У ног обнаженного Евродина, и правда, наблюдались сброшенные самурайские доспехи. Так это было иносказание?       - Аллегория, мой маленький наемник, - усмехнувшись, Сильверхенд оставил изучение картины и двинулся, стуча каблуками казаков, к лестнице на второй этаж. Повинуясь все той же инстинктивной синхронизации, наемник последовал за ним.       На втором этаже обнаружились бар, бильярдная и спальня.       - Я бы сказал, единственная нужная вещь в этом доме, - утвердив одну ногу на столике в изножье, рокербой, склонившись и опершись предплечьями на колено, оценивающе оглядел дорогущую кровать, застеленную явно шелком. За панорамными окнами открывался отличный вид на холмы Норт-Оука. – Заценим?       - Че? – отвлекшись от изучения кубков за победу в боксерских матчах и спортивной снаряги, Ви обернулся.       - Спорю, что это будет пиздецки скользко, но мы справимся. В крайнем случае, наебнемся пару раз, - изогнув одну бровь над авиаторами, Джонни лыбился максимально сексуально и соблазнительно, как умел только он. От этой ухмылки у соло обычно моментально все внутри странно стекленело, выбивало все пробки, и мозг уходил на перезагрузку. Вот и сейчас по позвоночнику мучительно и восхитительно продрало ознобом, а тугой и колючий жар прокатился по солнечному сплетению, свернувшись в итоге внизу живота. И Ви чуть было не шагнул послушно к рокеру, потянувшись ладонями к его широким плечам, но остановила его от этого движения одна-единственная, но очень яркая мысль, даже сопровождаемая максимально доходчивой картинкой. Видимо, последняя, оставшаяся в критически опустевшем разуме.       - Знаешь, Джонни, когда твой чумба застанет у себя на постели одиноко и страстно извивающегося ебаната, трахающегося с невидимым ему призраком, жопу он прострелит не тебе. Так что нахуй. Если хочешь, можешь сам в одно лицо опробовать. Тебе-то ничего не грозит, - заметив поползшую выше бровь рокера, наемник торопливо поправился, открещиваясь от последней фразы. – Не надо! Пощади, блять!       - Да Кер и не такую херню видел, я уверен. Ты только погляди, сколько у него тут синтетической наркоты разбросано, - широко и криво усмехнувшись, Сильверхенд снял ногу со столика и гибко, сука, потянулся, сцепив пальцы на затылке – на торсе и живой руке четко прорисовались все мышцы. Наверняка, как и обычно, красовался не специально, но от этого все это выглядело не менее эффектно.       - Угу. Только тех людей он знает, и в свой дом звал. Так что простил бы им небольшие слабости. Не то, что левому мужику, - отзеркалив усмешку, Ви поморщился, поправляя в джинсах привставший член.       - Ну да, скорее всего, задницу тебе Кер для острастки все-таки прострелил бы, если не сильно изменился за пятьдесят лет, - рокербой вздохнул с неподдельным сожалением и все же снова покосился на шикарную койку. – А жаль… Я бы с радостью отодрал тебя и на той взлетной полосе, которую Керри по недоразумению использует как стол. Разложил бы от всей души прямо среди наркоты, чужих супермодных шмоток и остатков вчерашней вечерины. Весь этот ебаный китч рождает во мне охуенное желание опошлить эту сверкающую безвкусицу чем-нибудь искренним и настоящим.       - Блять, Джонни, я бы умолял тебя сейчас заткнуться, если бы не злорадное осознание факта, что со стояком мучиться все равно в итоге тебе, - на секунду в голову закралась неприятная ревнивая мысль о том, что, возможно, это не слишком хорошая идея - отдавать Джонни тело в таком состоянии для встречи с Евродином, который когда-то мечтал выебать рокера, но отступать было некуда, и соло оставалось только смириться с этим фактом.       - Ну раз секса не будет, то че время зря тянуть… Пошли поторопим Кера, пока он не утоп.       Псевдоэндотрезин пошел хуже, чем в прошлые разы. Ви успел только проглотить капсулу, как биомон взвизгнул привычно и отвратительно, оповещая о сбое в работе биочипа, оптику жестко располосило красными густыми помехами, ударило, словно кувалдой, в поддых, выбивая из легких весь воздух, голову расколола напополам острая боль. На колени рухнул еще наемник, чуть не разбив о скамейку у двери в ванную комнату подбородок, а, уперевшись в эту же самую скамейку ладонью, легко поднялся на ноги уже рокер.       - Что-то жестко в этот раз. Надеюсь, ты там в порядке, - плавая в густой дурноте, Ви ощутил, как Сильверхенд на миг остановился, словно прислушиваясь к чему-то внутри себя, видимо, пытаясь нащупать признаки присутствия соло. Но, как Ви знал по себе, при использовании блокаторов связь между ними отрубалась наглухо – вторую личность словно выдирало с мясом, оставляя присутствующего в теле не одиноким, а словно бы располовиненным. Не уловив, видимо, никаких следов мыслей и чувств наемника, рокербой тряхнул головой, потянулся и стащил со стенда на стене старую гитару, рассматривая.       - Интересно, какие тут для красоты, а на каких еще можно играть, - остраненно и вяло, качаясь на волнах, созвучных биению их общего сердца, Ви отметил, что не у него одного появилась эта идиотская и странная привычка постоянно обращаться вовне, словно бы к своему извечному невидимому спутнику. Оказывается, Джонни тоже начал этим грешить.       Сквозь мутный туман через их общие глаза наемник наблюдал за тем, как левая рука, в которой реалистично виделись металлические сочлененения и отсвечивали красным провода и кибернетические связки, привычно и так восхитительно уверенно сомкнулась на грифе, примериваясь к аккордам. Сам Ви настолько же твердо и надежно держал оружие – словно бы родился с ним в руках, и потому мог оценить мастерство движений и… радость что ли, истосковавшихся пальцев. Как и обычно, при оглушении ненавистным псевдоэндотрезином, соло не слышал ни мыслей, ни чувств рокера, но мог оценить красноречивость жестов.       Сильверхенд тихо напел первые строки, сам задавая темп, и музыка полилась свободно – знакомые до каждого мельчайшего перехода аккорды Never Fade Away. Так недоступно пониманию Ви: невыносимо красиво и легко. Словно бы рокербой не играл мелодию, а сам был ею, и просто без усилий звучал. Металлические пальцы летали по грифу, перехватывая нужные струны, живая рука рождала ритм – какое-то неебическое запредельное волшебство, запретная магия. Талант – еще один аспект личности Джонни, который бесповоротно покорял наемника, выбивал из него всю душу, лишал привычной опоры под ногами, поражал до самых глубин.       - Кто, блять, тут?.. – голос у Евродина оказался тоже хрипловатым, но глубоким и звучным, куда чище, чем низкая и дикая хрипотца будто вечно сорванного голоса Сильверхенда. Рокер поднял взгляд на своего старого чумбу и Ви увидел Керри их общими глазами. Тот являл собой образ целостный и яркий. Соло сравнил бы его с когда-то увиденным фото незнакомой экзотической птицы – великолепной, стильной, растрепанной, но все равно завораживающей – золотистой, в контрастных черных крапинках. Ожидал-то он, вопреки даже образу на афишах, привыкнув к Сильверхенду, увидеть нечто идентичное ему, но у Евродина был совсем иной стиль.       Выглядел он лет на сорок, не больше. Поджарый, с идеальной фигурой – ее было отлично видно под коротким шелковым халатом. Керри был почти одного роста с Сильверхендом, возможно, чуть уже в плечах, смуглый, с лицом азиатского типа. Вместе с рокербоем Ви рассматривал Евродина: модно стриженные обесцвеченные волосы, черную подводку на веках, веснушки на лице, имплантированные горло и голосовые связки, многочисленные затейливые татуировки, золотые серьги.       Дуло малорианского кастомизированного револьвера, направленного им в лоб.       Джонни, кажется, даже бровью не повел.       - Ну, играй дальше, - дуло двинулось, когда Керри нетерпеливо качнул стволом.       Наемник оценил даже сквозь липкую усыпляющую паутину, что успел бы за этот миг лишить суперзвезду оружия. Рокер же хладнокровно и с явным наслаждением вернул все свое внимание гитаре, продолжая легко и жадно извлекать из нее мелодию.       - Джонни? – понтовый револьвер окончательно качнуло вниз, когда Евродин даже подался вперед, словно пытаясь рассмотреть за чужими чертами молодого незнакомого мужика своего старого чумбу, а потом неверяще отшатнулся. Поразительные реалии безумного мира: лицо может лгать, стиль игры на гитаре – нет.       - Керри, - вкрадчиво и подъебисто отозвался Сильверхенд, глуша струны ладонью.