Never Fade Away

      Сильверхенд частенько в последнее время оказывался рядом, когда Ви просыпался, но сейчас его не было. Наемник распластался в разворошенной постели на голом матрасе один – без одеяла, простыня сбита ворохом куда-то в изножье, голова на самом плоском углу смятой подушки. Даже, кажется, в той же нехарактерной для себя позе, в какой и уснул, – на спине, раскинув изнуренно руки.       Размазывало в сонной неге, все тело приятно ныло: натруженные мускулы подрагивали, покрытые свежими засосами и следами от укусов шея и плечи болели острее, тянуло задницу, поясницу и бедра. Пахло еблей и потом Ви, к которому призрачно все еще примешивалось и эхо запаха пота рокербоя. Мозг, видимо, продолжал свои кульбиты, подкидывая соло доказательства полной реалистичности происходившего.       Сигнал будильника выдрал Ви из сна почти моментально: привычка, воспитанная годами, - отключаться в любое возможное время дня и ночи, словно смертельно уставшее животное, и пробуждаться ровнехонько к нужному моменту в один миг. Но сегодня в один миг как-то не срослось: наемник, хотя и очнулся, но все же долго тер не желавшие открываться глаза, зевал и потягивался, разминая подзаржавевшие мышцы бессознательно вырубившегося в одной позе тела. Многочасовой секс-марафон, кажется, его значительно укатал. Впрочем, чувствовал он себя неплохо – выспался, урвав именно столько, сколько ему было нужно для нормального функционирования. Для полного возвращения к реальности Ви не хватало только стимулятора - чтобы унять боль, душа – по кристально ясным причинам, и синтокофе – для общей бодрости.       Не было необходимости ориентироваться по знакомому трескучему звуку помех, соло и так всем нутром, всей поверхностью кожи ощущал появление Джонни. Развернулся на бок, подмял к груди, обнимая, вторую подушку и уставился все еще осоловело на рокера, отрисовавшегося у окна.       - Пора, - Сильверхенд в полном облачении, – бронник, авиаторы, перстни, - что обычно свидетельствовало о собранности и готовности, с привычной извечной дымящейся сигаретой в металлических пальцах, смотрел на город. Никакого эха многочасовой ебли, никакой расслабленности, присущей утру после такого количества оргазмов, никакой неги. В позе – пружинистая энергия: плечи напряжены, бицепс подрагивает, губы – тонкая прямая линия. Словно щелкнул какой-то тумблер, переключивший рокербоя в режим боевых действий.       - Да. Пора, Джонни, - сжав подушку, Ви позволил себе еще раз потянуться всем телом, до хруста, наслаждаясь прокатывающейся по всем мышцам истомой. Джонни бросил на него взгляд искоса из-за стекол авиаторов – развалившегося на сбитой постели, заебанного, расцвеченного синяками разной интенсивности, обессиленного, все еще покрытого следами стягивающей кожу подсохшей спермы. Уголок тонких жестких губ на миг изломал прямую линию, приподнявшись в довольной мечтательной усмешке – словно рокер на секунду позволил себе вспомнить недавние жаркие картины. Но светлый этот момент мелькнул вспышкой и канул в вечернем свете. Сильверхенд вновь отвернулся к стеклу, впитывая панораму содрогающегося в неоне города – сосредоточенный почти до отчуждения.       С тяжелым вздохом наемник заставил себя включиться окончательно, отбросил измятую подушку и рывком сел. Задница отозвалась глухой дергающей болью, и Ви коротко зашипел на вдохе, привычно нашаривая на полу стимпак. Пока свежая волна, постепенно смывающая неприятные ощущения, плавно расходилась от самого сердца по всем нервным окончаниям, соло сидел, уперевшись предплечьями в колени, глядя в пол, ожидая привычно накатывающей искрящей бодрости. Нибблз, озадаченный, видимо, нетипичным после сна поведением Ви, нехарактерно для его охуевшего величества подошел ближе, отерся бархатистым лысым боком о голую щиколотку наемника и заглянул в глаза. Ви задумчиво и ласково почесал пальцами инопланетную треугольную ушастую башку.       Обычный приход непривычно захлебнулся где-то на полпути, словно споткнулся, бултыхнулся в сомнениях и затух, расплываясь, исчезая окончательно.       От точки за правым ухом, от самого слота с биочипом расходилась колючая неприятная пульсация вниз по шее, кусала чувствительно где-то под правой ключицей, вбивалась ритмично под ребра, перетекая оттуда и на левую часть груди. Ви исподлобья бросил взгляд на темную мощную и изящную фигуру в прямоугольном проеме сияющего окна, как делал всегда, когда биочип начинал выебываться своими блядскими сбоями: рокербой сегодня исходил помехами больше, чем когда-либо, почти беспрерывно тонул в царапинах рассекающих его вертикальных голубых потрескивающих нитей. К традиционной картине даже добавилось что-то новое: периодически соло улавливал малозаметные, но, если напрячься, то все же на самой грани видимые глюки – от энграммы словно отслаивались отдельные мелкие квадратные пиксели, осыпались в пространство, затухали, отблескивали, исчезали.       - Ты в порядке? – знакомый металл прозвучал в их слившихся голосах, одновременно с аналогичными интонациями проронивших один и тот же вопрос. Оба вздернули одинаково и удивленно брови. Нихуя себе совпадение! Но бывает и с обычными людьми, что уж там… Соло несмело кривовато улыбнулся. Джонни нахмурился.       - Да, - ответил Ви полностью в унисон с рокером, без миллисекундной разницы или задержки совпав с ответом Сильверхенда. Улыбаться почему-то расхотелось. Рокербой болезненно дернул самым уголком губ.       - Блять… - можно было бы уссаться от третьего подряд идеального совпадения. Но смеха и восторга оно не вызвало ни у одного, ни у другого. По шкуре продрал мороз, колюче пройдясь по позвоночнику к пояснице. Пульсация за правым ухом наемника усилилась, шибанула ощутимо, почти физическим толчком.       - А сейчас заткнись, - озабоченно, но беззлобно рубанул Джонни, опустив хромированную руку с сигаретой и привалившись плечом к стене. В голове соло словно что-то щелкнуло с отчетливым звуком, чувство противного соскальзывания с реальности пропало. – Свои стойкие пиздливые «нормально» оставь для Вектора, хотя они даже его наебать не могут. Забудь нахуй о том, что мы ебемся. Сейчас мы напарники, собирающиеся на пиздецки опасную встречу. Как ты реально? И лучше не пизди, пока я не забрался в твою бритую упертую башку и не выкопал там всю нужную инфу сам.       - Голова болит, стимулятор не дает полного действия, ты на глазах облетаешь пиксельной перхотью. В остальном стойкий пиздливый порядок. Выспался, бодр, функционирую, системы пашут в штатном режиме, - поднявшись с постели, наемник выудил из корзины у постели чистое белье. – Если устный отчет по всей форме тебя устроил, напарник, а в электронном виде не требуется, то я мыться.       Все время, пока Ви принимал душ, пока чистил зубы, одевался и более-менее приводил квартирку в порядок с одной банальной целью – не краснеть на том свете, если что, перед Мамой Уэллс, когда она придет за Нибблзом, в мозг его имели разом блядский биочип и пристальный сосредоточенный взгляд рокера. И если с первым соло поделать ничего не мог, то второе со временем начало доебывать. Потому что взгляд был не из разряда приятных, а такой себе - оценивающий, словно на паралитика какого на последнем издыхании.       - Я в порядке, Джонни. Серьезно. Не развалюсь по дороге, не сдохну на подходе, не заблюю посреди чинной беседы арасачьей пизде лакированные туфельки, не завалю нам операцию. Я здоров, свеж и бодр. Все будет путем, - Ви надел было самурайку на чуть схуднувшие плечи, но передумал. Снял, свернул аккуратно, решив положить в багажник. Нагло щеголять перед императорской дочуркой в шмотке Сильверхенда было до пизды соблазнительно, хотя, учитывая щекотливые цели переговоров, наверное, не стоило так выебываться с порога, но и без самурайки наемник уже чувствовал себя незащищенным. К такой отличной броне привыкаешь быстро, как ко второй коже.       - Ничего не забыл, здоровяк? – раздраженно и лениво поведя плечом, рокербой внимательно и ядовито уставился на Ви, натягивающего черно-красную мотоциклетную куртку.       - Че? – пристраивая кобуру на бедре, соло вопросительно приподнял брови. Вроде бы все было при нем: Малориан, запасенные демоны и скрипты подгружены в системы. Протащить что-то еще весомое на встречу с высокопоставленной сукой хотя и очень хотелось бы, но вряд ли представлялось возможным.       - Пожрать, например? – оформив безнадежный фейспалм, Джонни размеренно и сдержанно выдохнул. – Ты скоро из шмоток вываливаться начнешь, образец ебаного здоровья. Я тебе, сука, не голосовой помощник с почасовой напоминалкой.       - Блять… - вот чего-чего, а жрать не хотелось совершенно. Признаться честно – так тошнота подкатывала к глотке, а желудок ворочался где-то гораздо выше, чем ему положено анатомически, но делиться этой хуйней с рокером, все еще находящимся в каком-то сосредоточенном самурайском режиме, совершенно не хотелось. Пришлось состроить из себя склеротика, горячо надеясь, что Сильверхенд не озадачится выполнить свою угрозу и не отправится шариться в его сознании. – По дороге, Джонни. Время.       Найт-Сити накрывал дождь. Не дождь даже, настоящий серый ливень, затяжной, тоскливый, сплошной. Бился в лобовуху Javelina, распластывался на стекле, расползался фигурными потеками, разметывался встречным ветром в клочья. Сверкал в отблесках рекламного неона словно драгоценности, а не мутная полуядовитая вода.       Ви припарковал тачку в грязном переулке родного, знакомого до каждого уголка Хейвуда, в Глене, немного поодаль от клуба-ресторана. Когда-то, вечность назад, именно тут, на нижних этажах парковки он облажался с заказом ебучего скользкого Кирка, зато нашел в процессе лучшего друга. И оно того пиздецки стоило. Ох, Джеки, Джеки… Хотя чумба его и сломал принцип «Кто в Хейвуде рождается, тот в Хейвуде и подыхает», но от этого было ни черта – ни на гран, блять, - не легче. Наемник выбрался из машины и поддернул выше ворот куртки, спасаясь от льющего с неба потопа. Размалеванную стену пересекала небрежная угловатая надпись «NO FUTURE», заебашенная синей краской из баллончика. Более уместного сейчас изречения Ви представить себе не мог. Чуть глубже в переулке горело пламя в бочке, вокруг, греясь, жались бездомные. Выходя на площадь, соло привычно на ходу скупым жестом сбросил пяток эдди попрошайке, коротко и отвлеченно кивнув в ответ на несущиеся вслед благодарности.       Блядский город. Блядская система. Блядский мир.       Навороченные арасакские телохранители встречали Ви уже внизу. Сверкающая опасными красными отблесками профессиональная оптика на пол-ебала – знающему человеку даже сканировать не нужно, чтобы понимать, что тут шутки заканчиваются. Работают спецы, блять. Лоснящиеся черные костюмчики за баснословные эдди – словно их, сука, глазурью покрыли. Смешно и грустно одновременно от такой-то безвкусицы. Позы понтовые – один лапы за спиной сложил, второй перед собой. Корпоратские близнецы наоборот.       Желудок кувыркнулся ощутимее, тошнота всколыхнулась с новой силой, явно в попытке выдавить из наемника злоебучий отвратительный кусок пиццы, который ему пришлось, натянув счастливое выражение на рожу, запихнуть в себя по дороге, чтобы не палиться перед рокербоем. Кироши вспыхнули голубыми царапающими помехами, в голове раздался громкий щелчок и мир снова как-то странно соскользнул, рождая чувство ирреальности. Резко и неприятно пахнуло паленым, и Ви даже заозирался в поисках источника запаха. Вроде бы, вонять было нечему. В башку толкнулось нехорошее неоформившееся подозрение, впрочем, быстро смытое плавными усыпляющими покачиваниями внезапно на миг ставшего напоминать мультфильм окружения.       Несколько раз напоследок глубоко вдохнув прохладный влажный уличный воздух, соло шагнул в лифт и хлопнул ладонью по сенсорной панели с надписью «Ресторан «Угли». Двери сомкнулись и кабина плавно рванулась вверх. Навстречу, блять, приключениям. Пан или пропал.       - Дерьмище, - рассыпавшись все в тех же глючных обваливающихся пикселях, теперь дополненный непроходящим резким дергающим цифровым шумом, Джонни проявился в пятне неяркого света потолочной лампы. Жесткие губы были сжаты все в ту же прямую линию, широкие плечи напряжены, брови нахмурены, переносицу начинала пересекать знакомая морщинка, свидетельствующая об испытываемом омерзении, темные глаза сузились. – Это плохо кончится, говорю тебе. Эта фарфоровая сука точно нас подставит…       Очень своевременное заключение и ценная ремарка, надо отметить. Как будто бы оба они не знали этого, когда отправлялись на встречу. Но вариантов у них, стоило помнить, было не то, чтобы сотнями. По сути, план А был один: выудить из арасачьей дочери нужную информацию. Был еще, конечно, план Б, но он такой тоже всегда один на все времена: если все пойдет по пизде, уйти живыми.       - Знаю, Джонни, - стараясь дышать и терпеть в попытке перебороть нарастающую пульсирующую головную боль, источник которой, сука, ритмично вбивал удар за ударом где-то за правым ухом, Ви, прищурившись от медленно становящегося мучительным света, взглянул на рокера. Мир продолжал накреняться, то странное и напряженное до предела между ними, что ощущалось раньше нитью, струной, теперь казалось толстым канатом. И через эту прочную связь – не перекроешь, не отключишь, не спрячешься – на наемника наваливалась давящая смесь эмоций, владевших Сильверхендом. И Ви задыхался от этого колючего обжигающего клубка, утыканного острейшими лезвиями. Он не хотел тут быть. Он был обязан закончить начатое. Он был, блять, на войне. Долг, ярость, унизительная необходимость переговоров с врагом, стыд, страх – не за себя, за другого. И выламывающая кости, сдирающая наживо шкуру обязанность держаться. А где-то далеко, на самой грани слышался гудящий звук удаляющегося панцера. Пока удаляющегося. – Я буду осторожен.       - Ну да, - насмешливо протянул рокербой, воззрившись на Ви исподлобья с сомнением, - это никогда не поздно. В общем, чуть что – сразу сваливаем.       И соло сам бы радостно прямо сейчас развернулся от порога и ушел бы домой доживать оставшийся ему жалкий срок, если бы не обещал Джонни разъебать Микоши в лоскуты. Так, чтобы места мокрого не осталось. По кирпичику. В пыль ебаную. Но для того, чтобы быть охуенным разъебатором и нестись счастливо что-либо уничтожать, неплохо бы для начала получить координаты. Чтобы нечаянно не наебнуть детский сад или дом престарелых. И полгорода в придачу, ага.       В общем, Ви собирался сваливать только при крайней необходимости.       Двери лифта разъехались и наемник заимел возможность мимолетно порадоваться модному контрасту: тут телохранители были в белых блестящих костюмчиках. Ничуть от этого не менее отвратительных, чем те черные, внизу. Градация у них что ли по цвету одежки, в зависимости от приближенности к драгоценному телу? Гребаный пиздец.       - Ханако-сама ожидает вас, - доложился молочно-белый братец все с той же профессиональной алеющей оптикой, а Ви, проталкиваясь через лес голубых помех на Кироши, коротко внутренне хохотнул от мысли, что и ботинки опездолам для полноты образа могли бы подобрать в цвет, а не напяливать черную классику.       Огромный зал с высоченным, теряющимся во мраке потолком был окутан мягким тусклым светом. В панорамные, от пола до потолка, окна ломился, разбиваясь на острые осколки, дождь. В и так мучительно пылающий мозг вгрызались звуки какой-то классики, исполняемой на рояле что ли… Ебучая пицца снова задорно исполнила джигу где-то в пищеводе. И соло был с ней согласен – музыка ему тоже пиздецки не нравилась.       - Она всех выгнала. Херово, - рокер прошел по мраморному полу холла – четко отстучали каблуки казаков по камню – и остановился на самой границе зоны ресторана, не переступая широкой обозначенной линии. Сиял пронзительно вертикальными резкими линиями на фоне прозрачных стекол, исчерченных крупными каплями.       Ви вновь в голову толкнулась ночная мысль о том, насколько Сильверхенд уместен, куда ни занеси его нелегкая судьба. Так вот, именно тут, посреди дорогущей мебели, позолоченной посуды, черного с прожилками мрамора и выебистого антуража он полыхал еще сильнее, чем обычно. Поза его была напряженной на грани, на лице рисовались ярость, недоверие и презрение – и он был на голову выше всех этих выебонов: искренний, стильный в своей простоте, горящий правдой и свободой. Даже будучи мертвым. Природа и животная дикость посреди стреноженного и загнанного в рамки пространства.       И от этого невыносимого несоответствия наемника внезапно затопила оглушающая всепоглощающая ненависть: к окружению; к присутствующим в зале чудовищам, давно привыкшим изящно прогуливаться по трупам людей низших, блять, каст; к пустым, ничего не значащим понтам; к сучьей сложившейся системе; к ненасытной алчности. Они окончательно охуели в своей погоне за властью и эдди! Мели в свои жадные пасти все, до чего могли достать. Подтянули под себя материальные блага и взялись теперь за человеческие души, утонченно и выебисто небрежно утирая губы шелковым платочком после каждого с наслаждением поглощенного рваного, истекающего кровью куска. Ебаные блядские монстры!       Бешенство накрывало грубыми рывками, стискивало горло до невозможности дышать, ослепительно взрывалось в голове, отсвечивая белизной под веками.       Ви хотелось орать. Ви хотелось выдернуть чеку и катнуть гранату к изящным ногам женщины в белом, задумчиво и небрежно играющей на рояле; чтобы ее разметало в кровавый фарш – импланты, блять, в одну сторону, туфли в другую. Ви хотелось достать Малориан, крутануть финт и снести мерцающие алым головы молочно-белым близнецам-телохранителям – так, чтобы от дыр в их мозгах сохранились только тоненькие окантовки черепов по краям. Ви хотелось выебать их в самое нутро, оставить незаживаемую смертельную рану, уничтожить без остатка. Смести с лица земли!       Прекратить это ебаное безумие, сука, блять!       Блять! Блять!! Блять!!!       Пиздец!..       В голове вновь громко щелкнуло, окатило резким запахом паленого, и соло словно выкинуло из пылающего, раскаленного до предела здания на свежий воздух. Жадно и судорожно он глотнул кислорода в измученные легкие – оказалось, что какое-то время и не дышал вовсе.       Это был не он… Это был рокербой. Джонни выворачивало наизнанку, выкручивало в безумии, он горел от ярости и горечи и ничего не мог с собой поделать. И вся эта кипящая лава изливалась беспощадно прямиком в сознание Ви, распарывая на части от сумасшествия и гнева.       С трудом продираясь, будто сквозь острые ранящие обломки, через транслирующиеся чувства и мысли, наемник моргнул с усилием, стараясь отделить себя от рокера.       Терпим. Дышим. Терпим.       Микоши. Информация. Деловой тон. Последняя надежда. Отыгрыш роли.       Продолжала изматывающе вбиваться в больной мозг клавишная лживо-спокойная классика, тяжело наваливался густой цветочный аромат, путаясь с запахом жженого пластика, усугубляя тошноту. Поразительно, вроде жральня, а едой и не пахнет вовсе. Серьезно, лучше бы тащило дешевыми буррито, чем эта изысканная отвратительная хуйня.       - Джонни, блять, пожалуйста… Нам нужна информация. И после мы наебнем этих блядей так, что им мало не покажется, - скрипнув зубами, Ви двинулся вперед, к тонкой фигурке женщины в белом и золотом, играющей на рояле, попутно привычно сканируя помещение на предмет укрытий, возможных позиций для атак, точек доступа в местную подсеть и тепловых сигнатур. – Мы должны узнать координаты Микоши… Мы не можем убить их или уйти. Пока. Ты сам знаешь.       Оптика насчитывала пять объектов: сама Ханако, двое близнецов-альбиносов, да пара чумб из обслуживающего персонала, застывших в вышколенных почтительных позах у барной стойки. Стояли недвижимо, словно манекены, не смея, кажется, даже моргать. И это тоже было пиздецом. Это ж до какого животного состояния нужно довести ситуацию, дотащить, сука, различия между людьми, чтобы требовать от них такого унизительного поведения? Корпоратские хозяева жизни, блять!       Соло остановился у возвышения, на котором громоздился хищно черный рояль. Белая, блять, королева поднялась с сидения ему навстречу: чопорная, движения скупые, четко рассчитанные, в жестах точно отмеренные превосходство, вежливость и еле заметная снисходительность.       Сильверхенд молча, кажется, каким-то невообразимым усилием воли временно взяв себя в руки, переместился, устроившись в полностью закрытой угрюмой позе на стуле с высокой спинкой у одного из столов, уставленных нестерпимо блевотно мерцающей позолоченной посудой: вытянул ноги, положив одну на другую, плечи ссутулены, руки скрещены на груди. Хром кибернетического протеза бросал многочисленные слепящие зайчики от освещения и обилия в окружении блестящих предметов. Сам рокербой был мрачнее тучи, смотрел исподлобья, тонкие губы кривились в ядовитой горькой усмешке. Ви постоянно шибали напрямую в сознание остервенение проигравшего, дергающее желание действий, побуждение уничтожать, неимоверные, просто титанические усилия сдержаться. Но ярче всего было отвращение – до желания блевать.       Беседа катила изысканная, наемник старался отыгрывать свою роль подыхающего и отчаявшегося бедняги как мог: был вежлив, учтив, сыпал уместными вопросами и деланным удивлением, почти местами заискивал. Если бы так не раскалывалась пылающая башка – возможно, смог бы отхватить и приз какой за актерское мастерство. Судорожно стараясь направить беседу в нужное русло, Ви отчетливо чувствовал, как скрипят стопорящиеся от пульсирующей агонии механизмы в голове, как трудно формируются мысли и ходы. А Джонни ненавидел и презирал его за каждую лакейскую интонацию, пусть она и была лживой, – это соло с холодком и изумлением ощущал всей шкурой, словно полосующие лезвия. И ненависть эта была незаслуженной, нечестной, бредовой, ранящей, но Ви осознавал все более четко, что рокер буквально трогается рассудком, съезжает планкой, валится в какой-то параллельный ужасающий мир с каждой минутой их присутствия здесь. А моментами Сильверхенд щурился на него и вовсе как на незнакомца. Как на противника. Такого же, как и арасачьи ублюдки. И в параллельном мире том рокербой был один на поле боя, среди заклятых чудовищных врагов, бессильный, беззащитный, почти лишенный возможности действовать, исходящий злобой и беспомощностью, преданный самым близким человеком, потому что Ви собирался сыграть по правилам этой кошмарной сучары, довериться ее лживым обещаниям…       - Джонни, блять! – наемник воззвал мысленно, стараясь переломить гудящее безумие, накрывающее Джонни все более плотно и горячо, но тот лишь ухмыльнулся в ответ остро, криво, хищно. И пищал беспрерывно, словно заевший, тошнотворный сигнал наведенного орудия, готового выплюнуть смертельный снаряд. И все это было чертовски, сука, не вовремя! Но разве можно винить в несвоевременности психоз?.. Ви все знал о рокере. Любил его и принимал любым. Да, блять, и таким тоже… - Джонни, я с тобой. Мы вместе, слышишь? Вместе против этих уебанов. Ты и я. Да соберись ты, блять!       Но все катилось по пизде, как и обычно.       Ебучее - одно и то же, соло точно это отметил – ави прошмыгнуло за окном в третий раз. Палево. Ханако пасут. Либо совет директоров Арасаки, либо ее сраный братец, что совершенно без разницы, все варианты говно. Ебаные пауки, нет бы уже сожрали друг друга…       В башку било теперь молотом, причем эхо в левой части головы превратилось уже в полноценный самостоятельный набат. Боль становилась невыносимой. Ви начинал щуриться, но держался, сжимая челюсти.       Сильверхенд то нырял в жаркое сухое изводящее параноидальное безумие, то возвращался в реальность, и выражение лица его переплавлялось от подозрительности и злобы к болезненности и сопереживанию.       А наемник буквально физически ощущал, как кончается. И молился хуй знает кому, чтобы успеть выудить нужные заветные слова из золоченой суки.       И, когда от информационной части и вежливых лживых плясок они перешли к торгам, Ханако наконец-то обронила то, что было так необходимо Ви.       - Я могу спасти тебе жизнь. Я проведу тебя в Микоши.       - Как? – очень важно было заставить свой голос не дрожать от нетерпения, не выдать своей заинтересованности и победной радости. Сохранять, блять, хладнокровие! Корчить из себя тупого еблана до последнего. – Микоши же не существует в реальности.       - Точка доступа есть, - снисходительно и безразлично уронила императорская дочь. В интонации - легкая жалость к умирающему дебилу. Небрежность руки, роняющей приманку. – И она совсем рядом.       - Где? – соло подбавил в голос жаркой заинтересованности. – У меня, возможно, осталось не так много времени.       - Здесь, в Найт-Сити. Под Арасака-Тауэр, - утолила его жажду арасачья пизда, ничуть не чувствуя опасности. И неспроста, сука, блять! Чтобы штурмануть ебаную Цитадель зла – нужно было быть ебанатом. Или Сильверхендом. Ви был ебанатом. С энграммой Сильверхенда в башке. Убийственное сочетание для Арасака-Тауэр.       - Нам надо уходить. Быстрее, – рокербой, мерцая, метался в своей нетерпеливой психованной манере за барной стойкой, сходил с ума, не мог больше выносить этот ад, но наемник был вынужден жестоко продлить его агонию. Отчалить сейчас и настолько очевидно запалиться относительно реальных целей своего присутствия здесь означало бы отхватить пулю в затылок прямехонько на пороге лифта. – Это очень плохо кончится.       И Ви продолжил учтивый заинтересованный пиздеж, усевшись на высокий стул напротив арасачьей дочери. А Джонни то мерил нервно и дергано шагами пространство, то прикуривал, то отбрасывал почти полную сигарету на пол, то упирался в столешницу ладонями и замирал, глядя на соло в упор болезненно, требовательно, подозрительно, то наваливался на поверхность предплечьем, почти приникая плечом к плечу, то резко отстранялся и морщил нос в запредельной ярости, приподнималась по-звериному в оскале верхняя губа… И Ви был бы рад помочь рокеру, утешить, успокоить, но на искренние слова тот закономерно не реагировал, а коснуться его и привычно вернуть к реальности наемник себе позволить сейчас не мог. И потому Сильверхенд продолжал себя накручивать и скатываться в пасть безумия все дальше.       А Ви, кажется, медленно умирал от усилившейся до каких-то фантастических показателей головной боли – цветочный тяжелый аромат весомо душил его, забивая глотку, мутило до частичной слепоты и глухоты, и он ждал лишь одного подходящего момента, чтобы распрощаться с фарфоровой сукой. А та все пиздела и пиздела, окольными путями и иносказаниями подводила беседу к своему основному заказу: хотела, чтобы соло убил ее брата.       Блять, могла бы сказать сразу и не ебать ему взрывающийся мозг! В любом случае эта пизда хуй что получит от Ви. Пусть душат друг друга сами, своими руками, без его помощи. Они отлично, сука, справляются.       - Интересное предложение. Мне нужно подумать, - скороговоркой обронил наемник, понимая, что вот-вот, несмотря на обещание, данное рокербою дома, таки заблюет туфли дочери Сабуро. И тогда, может быть, его уже пристрелят, прекратив адские мучения. Ему нужна была или пуля в башку, или стимулятор. Срочно. Еще пару минут назад, если быть точнее.       И тут система выкинула ожидаемое предупреждение о сбое в работе биочипа. В принципе, Ви не удивился, все к тому и шло, будем уж честны. Но, сука, не сейчас же! Не сейчас… Да почему ж, блять, все так не вовремя сегодня?       - Давай, пошли отсюда скорей! – словно считав состояние соло, Джонни оттолкнулся от стойки, навернул раздраженно и изнемогающе пару кругов и пропал в густых, словно ебучий голубой лес стеной, помехах.       - Ви? Как ты себя чувствуешь? – лживое озабоченное лицо корпоратской чудовищной бляди склонилось к Ви в удивлении, а наемник с недоуменным облегчением ощутил, как напряжение, все нараставшее в голове, в этот момент словно лопнуло и откатилось волной. – У тебя идет кровь.       И тут оптику разом заволокло алым туманом, а из носа по верхней губе, по щетине хлынуло теплое, стекая на подбородок, капая вниз, на грудь, пропитывая футболку.       - Бля, - Ви ухватился за нос пальцами, осознавая, как просачивается и течет уже по ним, слыша тошнотворное шлепанье капель по мрамору пола.       - Кажется, твое время уже на исходе, - с нажимом попыталась «доработать» его арасачья дочь. Но соло уже было плевать на то, что она там несла и на какие точки пыталась давить. – Лучше поторопись с решением.       - Да, я подумаю… - система выкинула повторное сообщение о сбое и тут, словно цунами на прибрежный город, на Ви оглушающе накатила внезапно вернувшаяся невыносимая головная боль. Все свои оставшиеся силы он потратил на то, чтобы не застонать унизительно на глазах у заклятого врага. И это было волей какого-то высшего порядка.       Наемник буквально сверзился с барного стула, посчитав все остальные проявления учтивости уже излишними и, покачиваясь, двинулся к лифту. Алое марево обволакивало его все плотнее, топило в пунцовых оттенках, а агония, устроившая ад в его мозгу, с каждой секундой доказывала, что пределов для нее не существует.       - Тебе нужно на воздух. Быстро, - рокер метался яростно и бессильно вправо и влево в проходе, смотрел на Ви взглядом раненого животного – зло, подозрительно, болезненно. Наемник попытался было обойти Сильверхенда, разминуться с ним, но, покачнувшись, врезался плечом в плечо и, согнувшись, зашелся в приступе надрывного кашля, отплевывая кровь на понтовый пол. Красное на черном было почти не заметно. И пока Ви казалось, что он сейчас выплюнет на пол и свои легкие по частям, система все доебывала и доебывала его сообщениями о сбоях, они буквально наслаивались друг на друга, теснились, накатывали, не зная, пойти ли им пулеметной очередью или слиться в одно ебучее огромное монструозное сообщение.       Вновь покачнувшись, упрямо дыша сквозь всхрипы, соло уперто двинул к лифту, вынуждая себя считать шаги, чтобы не потерять окончательно чувство реальности, которая теперь, как и ранее рокербой, тоже исходила по линиям и углам голубыми вертикальными пиксельными нитями помех, рассекающих багряный туман. Окружение дурнотно подергивалось, искажалось и растягивалось, заставляя Ви путаться в определении расстояний и объемов.       Ввалившись в лифт, еле вписавшись в проем дверей, наемник хлопнул по сенсорной панели окровавленной ладонью, отправляя кабину вниз. Джонни, сосредоточенный на грани, ощущающийся острым, почти режущим своей концентрацией, мерил пол напряженными шагами, курил, почти не отнимая сигарету ото рта. Глядел на Ви безотрывно, цепко, со смесью сожаления и решительности.       И стоило соло истощенно прислониться, склонившись и тяжело сипло дыша, ладонью к стене над панелью управления, как рокер внезапным движением переместился к нему, осыпаясь голубыми пикселями.       - Я предупреждал, - печально и бархатисто прозвучал низкий голос Сильверхенда и рука Ви дрогнула, поднялась сама собой и палец впечатался в кнопку блокировки. Лифт дернулся и замер.       - Ты что творишь?! – боль мешала мыслить ясно, голубой царапающий цифровой шум множился настолько, что перекрывал красную дымку. Очередная адская пульсация, словно пуля, вбилась под свод черепа и наемник, как бы ни был упорен и стоек, со стоном рухнул на пол – неуклюже, боком, еле успев неудобно, чисто рефлекторно выставить руку. От этаких кульбитов болезненно бултыхнулся желудок, глотку свело судорогой и Ви чуть не проблевался, но, кажется, энергии у него не осталось даже на это.       - Блять, Ви, нам, может всего пара часов осталась!.. – голос рокербоя был яростным, нетерпеливым. Тяжело мотнув головой, соло с трудом смог сесть, привалившись спиной к стене, пытаясь со скрипом осознать, что, блять, вообще происходит. – Посмотри, ты на ногах еле держишься! Зато я полон сил, и тело меня слушается. Понимаешь, к чему я клоню?       Изогнувшись напряженно и изящно, Джонни опустился на пол напротив Ви и запрокинул голову, глядя сурово и дико. В раскосых глазах отблескивало сумасшествие.       - Понимаю… - наемник шмыгнул все еще подтекающим носом и тут же вновь закашлялся, сплевывая. – Я, блять, понимаю! Ты боишься, что я продамся «ебаной Арасаке» (тм)! Ты с хуя ли-то пизданулся на отличненько и потерял ко мне всякое доверие. Мудила ты, Джонни, траченый. Но я все еще на ходу. И я тебя не предавал, что бы, блять, тебе там ни пригрезилось в твоей гениальной и ебанутой башке!       - Не в этом дело! Да посмотри ты правде в глаза! – наклонившись, рокер уперся ладонью в пол, а после переместился, утвердив одно колено между ног Ви, нависая подавляюще в своей характерной манере. – Выпей псевдоэндотрезин, подвинься и пусти меня за руль. Я приволоку нас прямо в Микоши.       - Ага. И как именно? – сплюнул вязкую слюну на пол соло и постарался из самых последних оставшихся сил быть терпеливым. Будет, в целом, забавно, если он тут обнулится в попытке вернуть Сильверхенда в разум. По крайней мере, рокер отъехал не настолько, чтобы забрать контроль насильно самому, без разрешения наемника - нет, до этой крайности он еще не дошел.       - Без помощи этой фарфоровой пизды, это уж точно! – рыкнул рокербой с отвращением, а губы его судорожно дернулись.       - Ага. Теперь, блять, расскажи мне еще раз, что дело, сука, не в этом! - Ви поднял хуево слушающуюся окровавленную руку, ухватил Джонни за затылок, притягивая к себе, лицом к лицу, глаза в глаза. Облизнул губы, дрогнув от наполняющего легкие сипения, но уперто выговорил почти рот в рот. – Если ты доверяешь мне и не подозреваешь меня в братании с этими уебанами – скажи мне это, глядя в глаза. Мы – одно. Я знаю тебя так же, как ты знаешь меня. Скажи мне. И если я пойму, что это правда, что тебя сейчас ведут не подозрительность, недоверие и ненависть, ты получишь контроль вместе, блять, с моим благословением.       - Твой единственный шанс – это я. И Бестия, - и хотя рокер помолчал несколько секунд перед своей тирадой, наемник остро ощутил и желание избежать прямого ответа, и ложь.       - Варианты еще есть. Но ты не доверяешь мне. Ты пиздишь, Джонни. И это так, блять, тупо и просто охуеть как смешно... – Ви изможденно уткнулся лбом в лоб Сильверхенда.       - Все будет нормально! Заберемся в башню, Альт откроет Микоши, а потом я разнесу там все к…       - Джонни… - выдохнул соло, пытаясь прервать горячечный поток слов рокербоя, но осознал, что больше не может вдохнуть. А потом в голове что-то реально пиздануло мини-взрывом. Не в переносном, а в самом настоящем прямом смысле. Сыпануло искрами. Взвыли оповещения, окутало удушающим запахом паленого. Алый туман рассыпался угрожающими яркими кусачими артефактами, а потом сомкнулся и темнел, пока не загустел до черноты, рассеченной единственной вспышкой безумного хриплого голоса.       - Блять, Ви!..