- "Угроза человеку идет даже не от возможного губительного действия машин и технических препаратов. Подлинная угроза уже подступила к человеку в самом его существе..", – Мартин Хайдеггер.©
...
Перед глазами мутит, а горло разъедает от нового толчка остатков утреннего омлета с беконом, который выходит с характерным звуком. Вытирает рот тыльной стороной ладони и опирается рукой о ледяную стену. Уберёт её и точно не сможет устоять на своих двух. — Шото-кун, как твоё здоровье? Вчера ты выглядел не очень.. Зажмуривается и закрывает уши ладонями, шустро опускаясь на корточки, пока в перепонках вовсю играет своя вакханалия. Она лишь усиливается и усиливается, заставляя виски сдавливать его череп и давить-давить-давить. Пока не проломит, добравшись до мозга костей, чтобы превратить в месиво. Волосы на затылке встают дыбом, а под слоями одежды так и колет неприятным роем мурашек, иглами вколачивающимся в рёбра. — Эй Шото, спасибо, что подсобил тогда! С меня причитается! Голоса проявляются непроизвольно, окуная с головой в те тёплые воспоминания, когда жизнь казалась совсем не красочной по его мнению. Когда отец напоминал сущего монстра, а действительно близких людей было по пальцам пересчитать. — Тодороки, положись на нас, мы твои друзья и всегда поможем тебе в трудную минуту.. Не совладая с самим собой, парень вновь сгибается пополам, нависая над мусорной урной уже сидя на коленях. Рядом суетится какой-то офицер, протягивая бутылку с водой, которую быстро принимают и полоскают рот, выплёвывая в тот же пакет урны. — Чёрт возьми, Двумордый! Ты как?! – глухо слышится позади через ту толстую стену из свора шума. Старший по званию кивает полицейскому в сторону, намекая оставить их и тот поспешно уходит, оборачиваясь, чтобы проверить состояние новенького в их коллективе. Тёплая ладонь, что ощущается даже сквозь толщу одежды обвивает за талию, поднимая, не давая возможности свалиться. — Блять, Шото, скажи, что нибудь! Тяжёлая голова валится на подставленное плечо старшего, что аккуратно укладывает ладонь на чужую щеку и наклоняется. Грубая, шероховатая и в некоторых местах мозолистая, стараясь не причинить боль, гладит его, большим пальцем проходясь по скуле, мягко проводит по закрытому веку, распушёвывая веер смольных ресниц и обратно. — Эй..– тихий и совсем не похожий на привычное рычание голос. Взволнованные гранаты врезаются с когтями в его холодные синие топазы и двухцветного снова тошнит, но уже без последующих известных действий. Он сжимает подставленную руку лейтенанта, злясь на самого себя, что смел так позорно убежать, на Бакуго, что сейчас бессовестно прижимает к себе и тяжело дышит на кончик носа, заставляя его краснеть. Слышит, как сердце старого напарника учащённо стучит. Слишком близко. Злится на того, кто мчался на всех порах к нему, чтобы потом резко оттолкнуть от себя. Задевая плечом идёт обратно к месту преступления, но всё ещё ёжится из-за слишком настойчивого ощущения ладоней, что теперь горят. — Будешь и дальше из себя невесть-что строить, да?! – выкрикивают злобно в спину, но Тодороки точно слышит, как тот пытается скрыть обиду в тоне. Ноги до сих пор ватные и еле держут. Он останавливается, оборачиваясь на нахохлившегося белокурого. — А ты и дальше за мной, как верная собачка, ходить будешь? Бакуго не верит своим ушам. Это точно не его Тодороки, который мог лишь шутливо посылать куда подальше, мог делать вид, что ему всё безразлично, а потом не сдерживаться и допускать приподнятые уголки губ на чужое усмотрение. Этого Тодороки Бакуго и знать не знает. — Буду, если после всего смогу вернуть тебя прежнего. – напористо цыкнул алоглазый, сделав несколько шагов вперед. — Завязывай со своей дуростью, есть дела по важнее. – всё такой же холодный и режущий все надежды в прах тон. — Значит, работа для тебя важнее моих чувств? Всегда ли ты был таким эгоистом, а, Шото? – сузив глаза и вновь подойдя непозволительно близко, Бакуго хватает его за кисть, сильно нажимая на пульсирующую вену, хотя узнать верны ли его слова тому, что находится у него внутри. Младший взрывается, хватая за ворот, да так, что ткань с треском отзывается от не шелохнувшегося лейтенанта. — Да что ты как маленький?! – шипит, ближе приближаясь к его лицу. — Всё не угомонишься, пока не получишь желаемую игрушку, да? — Почему ты переводишь всё во что-то плохое? Будто я злодей и хочу силой тебя взять, отобрать свободу и на цепь посадить! – рычит блондин, стараясь держать себя в руках. — Я же волнуюсь, постоянно пекусь о твоей шкуре, хотя бы подумай какого это! Какого вытаскивать тебя из всякого дерьма, в которое ты попадаешь с периодичностью в несколько дней? — Я просил нянчиться со мной, м? – выгибает бровь, насмешливо кривя уголок губ. — Как же ты раздражаешь со своей сраной гиперопекой.. Бакуго крышу сносит и он толкает парня к стене, прижимая всем своим весом и занося кисти рук над чужой пушистой головой, видя испуганный отблеск в синих радужках. Впивается в мягкие, мокрые губы и слышит недовольное мычание, а потом терпит сильные трепыхания и толчки ногой. Сводит светлые брови к переносице, не отрываясь от лица напротив, что выражает явное несогласие. Кладёт ладонь на ту же бархатную щёку, чувствуя холодными кончиками пальцев тёплые уши и мягкие локоны волос, не давая возможности увернуться. Делает вид, что не замечает этого, кусая и оттягивая чужую губу до крови, а потом вторгаясь языком и чувствуя кисловатый привкус. Он представлял себе это иначе, в какой нибудь более уютной и романтической атмосфере, когда Тодороки бы лёг на постель, усыпленную лепестками алых роз, а белокурый нависнул бы над ним. Прямо как в сопливых романах. Ласково огладил алебастровые бёдра, обвив ими свою талию, а потом исступлённо расцеловал лебединую шею, горячо нашёптывая всякие глупости, слыша взамен тихие смешки и сладкие вздохи наслаждения. Хотел бы целовать без намерения заткнуть чужой поток обидных слов, на месте преступления, с привкусом рвоты и не по обоюдному желанию. Бакуго не медлит. Целуется не нежно и чувственно. Злостно обводит языком зубы, нёбо, терзает губы, широко проходясь по ним и толкается в чужой бескостный орган. Хочет показать насколько хреново ему было всё это время. Разум затуманивается, а колено само встревает между чужих ног, ведя вверх и медленно потираясь о пах, после чего Тодороки не выдерживает и сильно кусает его, отталкивая от себя. Рукав пропитан собственными слюнями, что стекают по подбородку, дыхание сбилось, а лицо всё красное от злости. Жалкое зрелище. — Засунь свои чувства куда поглубже, Бакуго. — Какая же ты бесчувственная мразь, Двумордый. – горько усмехается белокурый, стискивая кулаки. — Знаю. – равнодушно бросает тот и скрывается за поворотом, оставляя старого друга наедине с неразделёнными чувствами и растоптанной в пух и прах гордостью....
Повидав многое и столкнувшись со всяким, Киришима точно не ожидал такой напасти на своей, итак, мерзкой и не очень приятной профессии. Заметив прибавление в комнате, он тут же прошёл к двухцветному, что был бледнее мела и хотел было спросить про его самочувствие, но выставленная рука не позволила вырваться словам из его уст. Давний жест навеял неплохие воспоминания, но тут же показался ему совершенно незнакомым, произведённым уже другим - новым Тодороки. Парень прошёл дальше, сглатывая ком и стараясь сохранять равновесие на подкашивающихся ногах. Раскладывая кучку мыслей по полочкам, ему удалось сфокусировать должное внимание на свеженьком деле и направить мозговой штурм в то, необходимое на данный момент, русло. Бедный судмедэксперт терялся в мыслях куда убежал Бакуго, который вскоре появился, заполонив своим чёрным биополе чуть-ли не всё помещение. Догадки оказались верны, ибо двое отлучившихся, даже не смотрели друга на друга. Будто вообще не замечали общее присутствие. Послание, оставленное таким диким способом, было смело проигнорировано, в то время как обезображенные тела получили больше внимания. Тодороки прошёл за ленту, не заметив прилипчивого изумрудного взгляда со спины. И ещё одного. Погрузившись полностью в работу, нельзя было отвлекаться на что-то другое, что может сбить ход мыслей. Оглядывая всё вокруг за ярко желтой лентой на находку улик или ещё каких-то зацепок, детектив увидел торчащий кусочек из коробки для лапши, играющий роль продолжения контейнера, который отличался по цвету и был довольно знаком. Отделив его и не спеша раскрывать, сначала прощупали и осмотрели. Заранее надетые латексные перчатки не должны были собрать мазки, если те имелись. Материал бумаги точь в точь схож с таким, какой использует его сестра. Развернув согнутый на пополам квадратик, Тодороки предстал адрес улицы, номер телефона, какая-то дата и время. Теперь написано было уже на английском, более аккуратно, словно печатным шрифтом, что немного путало. Осторожно поместив улику в гриппер, Тодороки краем глаза заметил новое лицо рядом с лейтенантом. — Снимите следы с этих вещей, возможно ими были выжжены глазницы потерпевших. Всё отфотографировать и увезти тела на осмотр. Киришима, чтобы всё было в чистом виде. – сухо скомандовал блондин всем стоящим позади. Нужно было разузнать абсолютно всё, включая малейшие детали. Спина двухцветного мозолила глаза из-за чего приходилось сглатывать вязкую слюну чуть-ли не каждые пять секунд. Столько всего хотелось сказать, но почему-то совершенно не получалось. Мысли путались в несуразную кучу, которую всё не мог разобрать лейтенант и просто напросто не замечал. Так было легче. — Сколько раз повторять, что ты не мой начальник, а? – устало выдохнул красноглазый, не хотя копаться исключительно в этих трупах, что было словно напоминание о том случае. — Привыкай, тебе пойдёт на пользу. – язвительно кинул Бакуго и махнул стоящему в углу стажёру, что только и мог наблюдать за работой других, запоминая как всё делается, что трогать можно, а что не желательно и вовсе. Улица вновь разразилась волной шума, которую лейтенант профессионально проигнорировал и сел в свою чёрную ласточку. Люди не могли угомониться, расспрашивая о подробностях, о халатности патрульных. Некоторые не скупились швырять еду в сотрудников полиции, а потом биться и пытаться вырваться из грубых рук, прижимающих их к бамперам автомобилей и заковывая в наручники. Галдёж всё не утихал, а терпение и сдержанность всё угасала и угасала. Подойдя к окну, под которым заводили машину, Тодороки дождался пока Бакуго, наконец, уедет, провожая взглядом табличку с номером авто. — Результаты запроса с лаборатории пришлёшь мне первым. – с ходу впечатал в Киришиму, что и подойти даже не успел. — Шото, ты же знаешь, что на работе ваши отношения должны занимать второстепенную роль..– объяснять что одному, что второму было дело запарное, особенно, когда эти двое те ещё занозы в заднице. Невольно засматриваясь на опухшие губы, о причине красноты которых и подозревать не нужно, Киришима думает, что дела идут хуже некуда. — Почему вы постоянно собачитесь, как престарелые супруги? Пребывание в комнате помимо их двоих ещё нескольких людей, видимо, мало волновало уже в конец отчаявшемуся эксперту. Потеряв хоть какую-то толику надежды на ответ, который так хотелось услышать, он лишь устало выдохнул и протёр веки большим и указательным пальцем, массируя. Глаза уже горели из-за долгого слонения без сна туда-сюда. Работы было много, а времени на разрешение всех накопившихся дел, как правило, хватало лишь на самое важное. Из-за чего доверие граждан постепенно терялось. Местным явно не понравится такой уклад событий, но ничего не поделаешь. Им не хватает рук, глаз и мозгов, которые отсутствуют у некоторых следователей, что пытались рассмотреть сокровище в трупах напротив. Будто бы они смогут найти там что-то, если даже сам Тодороки со стажем быстро переключился на другое. — Почему нельзя узнать это сразу же обоим? Удостоив старого друга взглядом из под полу-опущенных ресниц, Тодороки засунул руки в карманы, крутя в одном из них зажигалку. — Потому что это касается только меня. – развернувшись и так же бесцеремонно уйдя, длинноволосый оставил Киришиму одного с недосказанностью, что теперь не могла не нервировать его итак потрёпанную красную голову....
Сидеть рядом с Бакуго, который то и дело сигналил какому-то таксисту впереди было невыносимо сложно. Настроением веяло за версту, а о причине и догадываться не стоит. Юноша видел как те пришли с не очень и большой разницей во времени. Так же видел то, как блондин поспешно выскочил, даже не взглянув на Киришиму. Внутри что-то неприятно осело, но Мидория не придал этому значения, полагаясь на недоеденную пиццу утром. Каминари уговаривал его съесть что-то более плотное, но тот отказался ибо сильно опаздывал в первый рабочий день. День, что уже был полон новых покойников. Спрашивать про отношения между ним и Тодороки не хотелось, ещё больше не хотелось отсчитывать время до взрыва бомбы, что сидела по левую руку и нервно дёргала за рычаг. — Чёртов, Двумордый! – ударил по рулю, тем самым напугав парня на переднем сидении, что чуть не подскочил от неожиданности. — Блядство.. Прижимается лбом к чёрной кожаной баранке и делает глубокий вздох. Немного поворачивается в сторону и хмурится. — Ну и как тебе? Понравилось дышать ароматом гнилья? Мидория косится на него и сильнее обхватывает предплечья ладонями, обнимая себя. — Я оперативник, а не следователь. Должен работать на более масштабных преступлениях, а не..– он сглатывает, подбирая слова и смотря на болтающуюся голову игрушки. Девушка с юбкой из длинных листьев и топика, похожего на солому. — Не на таких.. В ответ лишь язвительный смешок, слова о том, что и оперативников не обойдёт встреча с мертвыми телами и пробка начинает рассеиваться, что смело положило конец неприятной теме для разговора. Зеленовласый всё не может выкинуть из головы то зрелище, холодок проходится по спине и он прикрывает дрожащие ресницы. А у Бакуго каша, вместо мозгов. Он ещё чувствует горячее дыхание на своей шее, сжимает ладонь, которой прижимался к мягкой и бархатной, словно шелк, коже. Чувствует как близко были чужие, блестящие губы.. Одёргивает себя и пуще прежнего суровеет. Уже нет сил держать себя в руках, а Тодороки так и напрашивается на драку, чтобы выяснить всё, наконец разобраться и поставить точку, а может и прийти к чему-то одному. Как было раньше, как они делали всегда.. Бакуго очень сильно хочет вернуться в те времена, когда всё было так непринуждённо. Хочет отмотать назад до дела о Фумигаке Токоями, которое они все вместе раскрыли.. После которого Тодороки и начал стремительно меняться. Только он, как ему тогда казалось....
Аляска. Фэрбанкс. Банкетный зал дорогого ресторана был полон светской челяди, что пришли поглазеть на статного мужчину, что и собрал их всех. Празднование круглой даты его прославившегося издательства должно быть грандиозным. Гости, что общались между собой прекрасно знали друг друга, ведь созвали лишь тех, кого мужчина хотел здесь видеть, разослав пригласительные открытки. Легкие и не броские цвета, с элементами цветочного декора, а так же салфетки в виде кувшинок на каждом из столов. Тонкие, длинные вазы с несколькими лилиями и множества блюд на разный вкус. Соблюдаемый дресс код, официанты строго стоящие около дверей и ждущие пока кто-нибудь захочет заказать что-то из меню. Летний вечер сопровождался подцветкой и несколькими висящими фонарями, а так же красивой люстрой с переливающимися камнями. Ресторан был на окраине города, представляя собой также и маленькую зону отдыха с видом на спокойное море, что колыхало малые волны. Двухцветная макушка металась между столом с закусками и не могла определиться с выбором, держа в руках вилку и пустую тарелку. Тодороки выглядел просто и даже не заморачивался над внешним видом. Новая рубашка красного цвета с принтом морского дракона была с короткими рукавами и широким вырезом. Не застегнув её на верхнюю пуговицу, парень оголил часть груди с ключицами, где располагался медальон. Обычная побрякушка, но зато к месту. Чёрные брюки с цепями и лакированные туфли. Волосы, достающие чуть ли не до носа, вихрем зачёсаны назад. Тодороки обернулся в поисках знакомой колючей причёски и выцепил её из толпы молодых девушек, что словно птицы на корм налетели и окружили. Блондин как всегда выделялся и сегодня представ в тёмно-алом костюме с чёрной лёгкой рубашкой, подставил самого себя. Девы, не давая ему продуху и заваливая вопросами о его пассии на вечер, совершенно точно раздражали, а ещё закрывали обзор на самое главное. Встретившись взглядом с объектом своего многолетнего воздыхания, белокурый ухмыльнулся и послал воздушный поцелуй, на который получил маленькое корейское сердечко, составленное из большого и среднего пальца. Улыбка стала ещё шире. Девушки данного жеста не заметили и дальше болтали, не забывая втягивать в свои разговоры и самого Бакуго, который теперь не мог отвести глаз от красно-белой головы, плавно опускаясь на самое сочное, закусывая губу, когда Тодороки тянулся за той или иной закуской, чуть нагибаясь. Выпутавшись из лап этих богатеньких красавиц, блондин поверил в бога, ибо уйти оказалось не так-то просто. Они всё вешались и вешались на него, а идти дальше, чтобы потом нести ответственность за ложные надежды – Бакуго не хотел. Ещё больше не хотел спать с ними, ведь партнёр был уже найден. Партнёр, который вызывал бурю чувств из-за одного брошенного взгляда. Партнёр с которым действительно хотелось не просто получать временное физическое удовлетворение, а заниматься любовью, сливаясь воедино и отдаваясь полностью без остатка. Партнёр, с участием которого и фантазировал Бакуго, когда выдавалась свободная минутка. С Тодороки, что сейчас навалил себе кучу всего и теперь спокойно отправлял найденное в рот, выуживая одну за другой зубочистки. — Кого я вижу! – наигранно обрадовался тот, не меняя каменного спектра эмоций на лице, опираясь на перила позади себя и прожевывая месиво за щекой. — Общество милых дам стало слишком занудным и ты решил прийти ко мне? Спешу огорчить, но я ещё хуже. – усмехнулся двухцветный и придвинул тарелку, с которой Бакуго тут же отхапал себе мини-шапмур с оливками и ещё чем-то. — Терпеть открытые приставания очень уж и сложно, знаешь-ли. Я думал они меня там и сожрут. – со стороны послышался смешок, который звучал не очень согласным. — Не льсти самому себе, я сразу их отшил вот и ко мне никто не лезет. – спокойно вскинул плечами, закатывая глаза. Блондин облизнул губы, нависая над другом и приблизился к его уху, горячо вздыхая. — Ну, на меня-то твоё "нет" не подействует..– минутная задержка и старший сгибается по полам, мыча что-то нечленораздельное. — Говорил же, не дышать на меня перегаром, придурок. – фыркает Тодороки и кладёт тарелку на стол рядом, скрещивая руки на груди. — Какие мы нежные. – скалится, выпрямляясь и поворачиваясь к недовольному лицу напарника, застывая на мгновение. Стоять рядом с Тодороки так близко и просто смотреть друг другу в глаза было чем-то поистине опьяняющим. Бакуго опомнился не сразу, когда протягивая руку к его волосам, резко поменял её маршрут, обхватывая тонкую шею и притягивая её в импровизированную ловушку. Вторая рука не осталась без дела, тормоша мягкие волосы в разные стороны, пока младший пытался вырваться и оттоптал ему все ноги. — Весело, вы, время проводите однако. – послышалось впереди и Тодороки вскинул голову настолько, насколько позволял захват белокурого, который заставил его нагнуться. Красное, запыханное лицо встретилось с насмешливым чуть бледноватым. Шинсо, что пришёл вовремя и успел пожать руку Бакуго, стоял в сине-лиловом костюме и белой водолазке. Волосы как всегда торчком, а прижившиеся фонари под глазами светили чуть тусклее, что говорило о восстановлении сонного режима. Второй следователь и по совместительству лучший друг Тодороки, прибыл не один. — Как жизнь, молодожены? – не дойдя, начала Яойорозу, широко улыбаясь и махая им рукой. За ней, спокойно следуя был Киришима, что впервые предстал им в костюме, да ещё и подстать подруге. Синий пиджак с брюками и чёрная рубашка, смотрелись словно пазл, который дополняла Яойорозу. Темноволосая как всегда предпочла вечернему платью – чёрный брючный костюм. Приталенный пиджак застёгнутый на одну верхнюю кнопку, свободные брюки, гладко отпаренные и красная блузка, с золотыми пуговицами. Прямые волосы собранны в высокий хвост, а на ушах красуются большие круглые серьги. Не ярко выраженный макияж и как всегда тупорылые шуточки на тему съезда Тодороки и блондина. — Хочешь, чтобы я и тебе причёску подправил, Хвостатая? Киришима? – ухмыльнулся Бакуго, выпуская двухцветного, который сразу начал трогать свои волосы. — Благоразумно откажусь, я уже вижу твоё творение на Шото. — Спасибо, Баку, но услуги парикмахера мне уже не нужны. – она подошла ближе, обнимая всех ребят и не обделяя белокурого крепкими объятиями, после которых последовали сильные хлопки по спине и очаровательная улыбочка. — Где Лягушка и Очкарик? – в своей привычной манере раздавать всем прозвища, Бакуго осмотрелся по сторонам в поисках двух потерянных друзей, нагло опираясь локтём на плечо двухцветного соседа. Тодороки нервно влил в себя содержимое рядом стоящего бокала на столе, отводя взгляд. — Иида слепо пытается отлепить от себя Ашидо в гардеробной, а Асуи со вчерашнего дня не отвечает. — Я созванивался с ней, – встрял двухцветный. — сказала, что обычная простуда и волноваться не следует. — Странно, что она не предупредила меня. – обиженно скрестила руки на груди Яойорозу. — Мы с ней больше вас общаемся, так какого? — Мы с ней больше вас общаемся, так какого? – передразнивая писклявым голосом отозвался Бакуго, следом уворачиваясь от удара. — Вообще-то больше всех с ней общаюсь я, потому что живём в одном районе и видимся чаще. – поправляя очки на носу, подошёл синеволосый, приветствуя на ходу Бакуго с Тодороки. — Определись уже, дамский угодник, Асуи или Ашидо. – лениво буркнул Шинсо, пихая того локтём в бок. — У Ашидо грудь больше, тут и думать нечего. – ухмыльнулся Бакуго, принимая озлобленный взгляд со стороны Яойорозу. — После тебя, конечно, Коровка. – и подмигнул в конце, стреляя в неё сердечком. — Я ему щас голову размозжу. – рыкнула девушка, засучивая рукава пиджака и убирая преграждающую руку Ииды. — Так-то солидарен с ним. – почесав подбородок, Киришима задумчиво уставился ниже глаз подруги, мимоходом давая Бакуго кулачок. — Слышь, команда ярых фанатов молока, хотите, чтобы вас на моём рабочем столе нашли? Намекая на морг в котором она работала, девушка выхватила стакан у проходящего официанта, залпом его высушивая. Киришима придвинулся к белокурому другу, закрыв рот ладошкой и начав шептать ему что-то: — Намерения у неё серьёзные..– нахмурился тот, косо поглядывая на судмедэксперта. — Судя по тому, что она только что выпила шампанское не зажмурившись, нас ждёт страшное..– поддакивал Бакуго, так же снизив громкость. — Нам срочно нужна кукуруза. — Я вас слышу, мудотня. — Ну, мы пока пройдём и осмотримся, – Шинсо вскинул руку, оттягивая ткань пиджака, чтобы посмотреть время на наручных часах. — не хочу вновь проспать свой единственный выходной день. Передавай Лягушке, чтобы побыстрее выздоравливала. Яойорозу взяла его под руку, ещё раз зыркнув на парней и увела в сторону, где находился шоколадный фонтан. Глаза девушки резко загорелись на новом объекте и она сразу же потянулась за зубочисткой с насаженной долькой банана на нём. Шинсо лишь тихо шикнул, когда та чуть не испачкала себе одежду и отобрав палочку, сам поднёс к горячему фонтану, крутя и обмакивая её, а потом аккуратно всучивая подруге, что чуть ли не давилась слюнями. Полакомиться такой прелестью просто возможности не предоставлялось, ведь работа судмедэксперта не включала в себя каждодневные походы на светские вечера. Исключительно работа со жмуриками. — Я видел диванчик неподалёку, если понадоблюсь, то звякните. – красноволосый зевнул, потягиваясь и щёлкая пальцами. Глупая привычка. Танзанитовые радужки заметили чёрное гнездо волос, чей обладатель стоял чуть поодаль ото всех и спокойно распивал напитки. — Эй, Кацу..– серьёзный голос друга не мог не насторожить. Белокурый повернул голову, отлипаясь от бокала. Лицо Тодороки было.. Нервным? Бакуго ещё его не видел таким. Парень сглотнул, чувствуя укол в грудной клетке и наклонил немного голову к собеседнику. — Как думаешь, что нас ждёт в будущем? Блондин впал в ступор, не понимая резкой перемены в настроении. — В каком смысле? — Ты и я, – младший повернулся к нему, стреляя выжидающим взглядом. — всегда мы будем напарниками? Брови немного нахмурены, губы поджаты, а челюсти плотно сомкнуты. Тодороки делает так, только когда сильно волнуется. Бакуго честно хотел, чтобы этот вопрос значил то самое, что он хотел услышать. Он честно хотел, чтобы в этом зале не оказалось больше никого, чтобы они остались одни и он сделал то, что задумал. Внутри всё готово было разорваться на части от такого выражения напротив, а ещё больше от желания защитить, спрятать и никому не показывать такого Тодороки. Это было впервые, когда он заговорил с ним так открыто и впервые, когда его слова могли что-то значить. Что-то иное и не досягаемое остальным. Только им двоим. — Я.. — Ка-ацуки! Как давно мы не виделись, дружище? – раскидывая руки в стороны и довольно давя улыбку, к ним присоединился черноволосый. Младший скрипнул зубами и подхватив бокал, развернулся, собираясь уйти от навязчивой компании в виде старшего брата. — Ты куда? – спохватился блондин, в надежде успеть взяться за чужую руку. — Скоро вернусь, развлекайся. – быстро бросили в ответ. — О, я видимо не вовремя? Секретничаете, а мне говорить не хотите? – поддразнивая, хмыкнул брюнет. — Заткнись. – рыкнул светловолосый и залпом осушил содержимое в стекле, боковым зрением следя за движением на улице. В зале раздались звонкие стуки о бокалы с длинными ножками и желтоватой газированной жидкостью внутри. Мужчина, что стоял на специальном выступе, приблизился к краю ступеней, обводя всех присутствующих взглядом. Из-за легкой улыбки, в уголках глаз скопились морщины. — Сегодня я собрал вас всех, чтобы разделить эту знаменательную дату! В связи с юбилеем нашего издания, я хочу отметить его со своими близкими и родными мне людьми. – воцарилась тишина, позволяющая мужчине говорить ровным и спокойным тоном. — В самом начале своего пути я и не думал достигнуть таких высот, но это случилось и теперь я хочу поблагодарить всех тех, кто как-либо меня поддерживал всё это время. – он уставился куда-то в толпу, указывая на конкретного человека бокалом. Тодороки стиснул челюсть, всё ещё улавливая шум из открытого ресторана и отвернулся к успокаивающемуся морю, не собираясь слушать дальнейшую речь отца, который поднялся и встал рядом с инициатором празднества. Свежий воздух успокаивал, позволял забыться на время и вдохнуть полной грудью, мгновенно расслабляясь. Прохладный ветерок заволок за легкую ткань рубашки, проходясь по тёплому телу. Желание окунуться с головой в морскую воду чуть не взяло вверх, но напоминание о том, что сегодняшний вечер должен быть особенным, вдруг всплыло, как и Рей, что неожиданно появилась рядом. — Мне тоже здесь не по себе. – честно призналась та, просовывая свою руку через его и укладывая голову на плечо. — Где тётушка Мицуки? — Разговаривает с Масару по телефону, – вздохнула та, прикрывая глаза. — этот болван опять не смог отказать начальнику и теперь задержится до самой полуночи. Мягко улыбнувшись, Рей ощутила как сын так же склонил голову. — Сегодня всё закончится. – она невесомо коснулась его щеки, видя как лицо её чада постепенно меняется. — Я обещаю тебе.. — Ты всегда так говоришь. – увернулся от нового прикосновения и отпрянул от матери, ближе шагая к воде. Женщина обняла себя руками, тяжко выдыхая сложному и упёртому характеру двухцветного. — Ты же знаешь, что жизнь непредсказуема. Мы не в силах предугадать, что может произойти завтра или же через минуту. – старшая Тодороки не могла не перенять опустившееся настроение сына, из-за чего голос стал тусклее и тише. Из помещения послышались радостные восклицания и цоканья бокалов друг о друга. — Какими бы плохими родителями мы ни были, знай, Шото, мы всегда будем на вашей стороне, готовые защитить вас любой ценой... Она выждала с минуту и отправилась обратно, встречая мужа на входе и заводя его внутрь, не давая и секунды на то, чтобы он увидел сына, которого и искал в этот самый момент. Скорее всего опять, чтобы вычитать нравоучения о том, как именно следует вести себя на мероприятиях подобных этому. Потому что именно на таких мероприятиях следует вести себя подобающе. Бакуго смог отвести взгляд от одиноко стоящего Тодороки, на которого смотрел всё это время, лишь из-за сильного толчка в плечо. Тойя протянул ему ещё один бокал, допивая свой. Голубые радужки проследили за алым взглядом и похолодели. —..также, хочу отдельно поблагодарить моего замечательного сына, что и подарил мне идею о создании издания! – радостно пролепетал старший и пригласил его на импровизированную сцену. — Гордость нашей семьи, автор многих книг, которые разлетелись на мировую славу, а так же мой драгоценный наследник, что внёс в нашу с женою жизнь новых красок! – хлопая по плечу, немного зажатого, но улыбчивого парня, мужчина крепко обнял его и не смог сдержать слёз, на которые мальчишка лишь стукнул старика, ругая его за неумение контролировать свои эмоции. В зале прошёлся гул умиления и одобренных выкриков, на что младший пуще прежнего смутился, опуская голову и улыбаясь широко-широко. Чувствуя трепет во всём сердце, малец воззрился на толпу из-под своей чёрной челки, предчувствуя новую главу в своей жизни, что скоро предоставит ещё больше красок. Действительно важное событие. — Прошу, наслаждайся этим вечером, как следует, Фумигаке, ведь это всё для тебя, мой дорогой сын!...
Зонта под рукой не было, волосы с одеждой промокли насквозь, пока он даже и не думал словить попутное такси. Настроение полностью скатилось в тартарары, а губа, саднящая из-за Бакуго, который будто оставил на нём свой след, да и ещё в самом видном месте, неумолимо щипала от попадания природной влаги на неё. Нужно было срочно выпустить пар, пока голова не разорвалась на мелкие части из-за обратного отсчёта бомбы, что оставил после себя белокурый и не дав наводок какой провод перерезать для обезвреживания, скрылся на своей черненькой машинке. Не чувствуя угрызения совести ни за принесённую грязь на только вымытый паркет Департамента, ни за сказанные слова, что возможно могли ранить больнее ножа, ни за мысли и действия, кричащие о том, что расследовать дело собрался он один. Врываясь так же без предупреждения, Старатель не говорит ни слова. Как делает это всегда, просто дожидаясь, когда сын начнёт говорить и тогда уж узнавая, что, зачем и по каким причинам к нему заявились. Ведь он привык к такому поведению. Любой привыкнет к последствиям своих же действий. — Ты весь промок, я скажу, чтобы тебе принесли чего-нибудь горячего и сухую одежду. — О, значит у твоих таракашек-подчинённых тоже входит такое в обязанности? Может они мне и массаж устроют? – плюхнулся на большое кресло рядом с окошком, закидывая одну ногу на другую. — Ты можешь простудиться, а смотря на твоё слабое здоровье ещё с самого детства то и вовсе слечь. – снял очки с переносицы, кладя их в футляр. — Это ты щас стараешься отделаться от дополнительных проблем в лице больной обузы или же играешь роль образцового папаши? – качая свисающей ногой, равнодушно пролепетал двухцветный, опираясь на подставленный подлокотник. — Знаешь, если второе, то у тебя очень хреновенько выходит. Поздно спохватился. Рабочий стол поддался сильному удару кулаком, который заставил несколько предметов сдвинуться. Прямо как в тот раз. Всегда так делал, когда дела шли не по его желанию. — Перестань делать вид, что тебе плевать! – яро вскрикнул Старатель, хмуря красные брови и пытаясь хотя бы взглядом достучаться до пуленепробиваемого сына, что только резанул острым взглядом по нему. — Мне нужно то письмо, что ты упрятал от меня в одну из предпоследних моих визитов сюда. – пропустил слова мимо ушей, бесцеремонно напоминая об улике. Удивлению старшего не было предела, но тот быстро собрался, ведь знал, что от сына мало что можно утаить. — Я не понимаю о чём ты. — Да ты прямо профессионал! – воскликнул Тодороки, по детски-весело улыбаясь. — Даже взгляд отвёл, ай, да актёришка. – хлопая в ладоши и тем самым раздражая своим не в тему озорным настроением. Дождь на улице усиливался с каждой минутой, невыносимо капая по окнам, создавая тарабанящий звук. — Раз уж ты такой забывчивый, то сделаю одолжение - подскажу, – натянуто улыбаясь, склоняя голову в бок, Тодороки напоминал какого-то сбежавшего пациента из психиатрической клиники. — второй ящик, справа от тебя, закрывается на ключ, который ты держишь, вероятнее всего, у себя в кармане или же под одним из тех горшочков у тебя за спиной. Старатель напрягся, косясь на тот самый ящик, ручка которого так и говорила, чтобы её потянули на себя. Верно. Вот только ключа не было, а был пин-код с датой. — Или же сейф, не требующий ничего кроме кода из четырёхзначных цифр. – глаза бывшего следователя потемнели, понимая, что попали в ту самую точку. Мужчина обреченно выдохнул, нажимая на циферки, что слишком громко пикали на весь кабинет, пока два синих сапфира выжидательно взирали на действия родителя. — В нём нет ничего особенного, это от Фуюми. – он протянул раскрытый конверт, который тут же схватили, принимая серьёзный настрой и вынимая белый исписанный лист. — Видимо она хотела предупредить о слежке, но оно пришло слишком поздно.. Бегая по строчкам, Тодороки разозлился пуще-прежнего. — Зачем нужно было скрывать это от меня? — Я прекрасно знаю, что если скажу тебе держаться в стороне какое-то время, то ты не послушаешься, а в связи с тем, что пропала твоя сестра.. — То есть ты, – он тыкнул в него указательным пальцем, корча лицо в ненавистной гримасе. — прятал от меня письмо с переживаниями Фуюми за свою жизнь, чтобы я сидел сложа руки и под носом у тебя не крутился?! — Я не хочу, чтобы ты ввязывался в это и вновь попал в неприятности! — Не хочешь, чтобы я попал в неприятности?..Ты сейчас издеваешься что-ли? – закричал парень, подскакивая с места на которое пересел минутой ранее. — Ты сам нас в них и впутал! — Я уже давно оборвал все связи. Младший неверяще хмыкнул, хлопая чёрными ресницами. — А чё это поменяло? Ты нам детство таким образом что-ли вернул? Вот это да, спасибо, папа. — Сейчас просто держись в стороне. Это моя забота и мне её решать. – Тодороки холодным током прошибло, заставляя проглотить язык и упасть на мягкую кожу черного кресла. — Надо было так думать тогда, когда всучивал мне пистолет в руки. – процедил младший, стискивая пальцы, что сжались на черной ткани мебели. — Он знает о том где ты. Скоро и до Нацуо доберётся. Двухцветный застыл, понимая про что именно идёт речь. — Ты же сказал, что оборвал связи. — Я - да, а Нацуо не собирался так быстро всё заканчивать. Он накрыл ему торговлю. Тодороки белеет со скоростью света. Добром это точно не закончится. — Скажи, что знаешь где он сейчас.. Лицо Старателя говорит само за себя. В груди ухает что-то и дальше всё идёт как в самом настоящем тумане. Он встаёт, не слыша как его зовут, бредёт к двери, открывая её и выходя в поисках места, где его никто не достанет. Не потревожит. Где хотя бы можно заглушить этот шум в ушах. Страх, как в детстве, накрывает с головой. Страх за себя, за остальных.. Множество связанных незнакомых людей стоят на коленях с мешком на голове. Они боятся, им безумно страшно от того, что произойдёт дальше. Вот только загвоздка в том, что они знают. Вздрагивают от каждого выстрела. Вздрагивают так же, как и мальчонка, что стоит перед ними. Не замечает обеспокоенных лиц вокруг себя, что то и дело говорят ему о чём-то. Будто теряя гравитацию и ощущая не жёсткий пол под собой, ступает на что-то мягкое, пока не находит табличку туалета. Еле доходит до керамических раковин, опираясь о них и судорожно рыская одной рукой по карманам в поисках злосчастной вещицы, что должна подействовать безотказно. Это должно помочь, унять боль в висках. Дрожащие руки крутят кран, пока не польёт ледяная вода и плескают на белое лицо. Что-то тяжёлое и металлическое суют в руки, что перевешивают к полу. Он впервые видит этого мужчину, что умоляет отпустить его, говорит о единственном сыне и любимой жене, о том, как им будет плохо без него. Пытается достучаться до жалости у остальных, но получает оглушающий удар кулаком в челюсть, что валит его на пол. Мальчишка плачет, его всего колотит от такого же поражающего внутренние клетки страха. К нему подходят, садясь на корточки, пока незнакомца избивают не щадя. — Видишь какой лживый и жадный дядя перед тобой? Он украл у нас кое-что ценное и не захотел делиться, а теперь расплачивается за это. – он вытирает слёзы с юношеских щёк, поправляя оружие в его руках и заставляя взять крепче, наводя на цель. — Плохие дяди должны получать наказание за свои проступки, а иначе они будут делать плохие вещи снова и снова, понимаешь? Мы вовсе не плохие, мы помогаем миру избавляться от такого ненужного мусора, как он. Маленькие плечи сжимают, становясь позади и отдавая приказ нажать на курок. На него давят отовсюду, пока единственный родной человек стоит и смотрит, говоря ему собраться и наконец сделать то, что велят. Глубокие зелёные глаза напротив смотрят прямо в душу. Лицо изуродовано, так же как и остальные части тела, скрытые за лоскутами оставшихся тряпок на нём. — Не бойся, маленький, так нужно. На мальчишечьи пальцы ложатся другие. Большие и грубые. — Будь сильным, Шото. Секунда и слышится звонкий выстрел. Тодороки плохо. Очень плохо. Одежда сырая и липнет. Всё тело ломит, а внутренний голос так и продолжает напевать, как словно бы Старатель обустроился у него в черепушке и отравлял его с каждым божьим днём. Ему не нужен никто, ведь тогда признают слабым. Он справится сам. Облегчит тяготы, что валятся и валятся. Глаза не могут сфокусироваться, вокруг всё мутит, а туба появляется в кармане пальто только через несколько минут. Чувство будто он трогал её, не замечая нахождения у себя. Реальность сворачивается с собственным созданным миром в своей голове. Скрючивается, садясь на пол с мокрыми волосами у лица и сильной тошнотворной болью. Тодороки с каждым днём сходит с ума. И ему точно нужна чья-то помощь....
Снимая белые бежевые перчатки, Киришима плюхнулся на стул, задумчиво уставившись в одну точку. Три тела, что он вскрыл и осмотрел ранее, больше не подлежали детальному осмотру, а значит следует ждать анализов, которые придут из лаборатории. Скорейшее раскрытие нового дела не могло не волновать, но раз уж здесь есть связь с его прошлым, то времени не нужно жалеть. Та записка, что нашёл Тодороки могла быть ключом к следующей ступени, но что она могла значить, судмедэксперт не знал и даже не догадывался. Его работа включала в себя не ломку мозга над одним маленьким клочком с какими-то надписями, а серьёзный осмотр на наличие следов и объявление окончательно конкретного результата смерти. Решив заканчивать на сегодня, он поднялся со своего места и резко сел обратно, хватаясь за голову. Потемнение в глазах и дезориентация продолжались ещё секунд десять, после которых Киришима точно решил взять денёк отдохнуть, а так же провести его с пользой. Свежий воздух пошёл на пользу и не был ровней какому-то запаху трупов. Отыскав определённый номер в списке контактов, парень поднёс телефон к уху, слыша как медленно идут гудки. — Как ты смотришь на то, чтобы пропустить по кружке в баре неподалёку?...
— Ты в Департамент? – наклоняясь к опущеному окошку, с надеждой спросил зеленоглазый. — Нет, мне нужно съездить кое-куда. – вытащив сигарету из пачки и зажав её между губ, Бакуго искал свою зажигалку, щупая передние карманы штанов и не находя ни одного признака её наличия у себя. — Вот, возьми мою, – прижимая сумку к груди одной рукой, а второй протягивая маленькую зажигалку в виде гранаты через весь салон. — я всё равно бросил, а она осталась.. Колеблясь и не находя ничего более разумного как выхватить её, ненароком коснувшись пальцами тыльной стороны ладони стажера, Бакуго подпаливая краешек трубочки в миг затянулся, выпуская пар в окно со своей стороны. Бледные щёки приятно заалели, но Мидория спихнул это на последствия аффекта из-за происшествия ранее. Вот только реакция на трупы должна была быть совершенно другой.. — Иди уже, щас полить должно. – вместо слов благодарности выпалил тот, сжав баранку руля. Воззрившись на тёмно-серое небо, Мидория кивнув самому себе, попрощался с лейтенантом и быстрым шагом добрался до стеклянной двери, оборачиваясь и не замечая черного автомобиля на месте, где тот стоял несколькими секундами назад....
Заведение на углу ничем не отличалось от других в этом районе, что несказанно радовало, ведь на вид было не таким уж людным и шумным. Зачастую сюда приходили расслабиться и просто отдохнуть. От ежедневной рутины, семейных ссор, нескончаемых смен на работе и просто от душевных переживаний, заглушая всю боль алкоголем, а именно пивом, которое тут было просто отменным. По словам частых клиентов, конечно же. Заняв крайний столик и попросив для начала две до краёв заполненные кружки с арахисом и каким-нибудь жаренным картофелем, красноволосый снял с себя верхнюю одежду, устало облокачиваясь на резную спинку деревянного стула. Бар был выполнен в стиле "лесной дворик", включал в себя развесные чучела животных, несколько рамок с изображением охоты в процессе, здорового амбала в роли бармена с рыжей бородой и клетчатой рубашке с закатанными рукавами по локти, что то и дело начисто натирал стаканы. Приятные лицу женщины официантки, которые не ходили в коротких мини юбках, а имели одинаковую униформу из штанов и таких же рубашек в клетку, подстать тематике лесорубов, лесничих. Ждать компаньона в сегодняшней пьянке не представилось слишком долго. Блондин уже шёл прямиком к столику со своим другом. — Выглядишь неважно. – подметил красноволосый и получил порцию недовольного взгляда в купе с нецензурщиной, что полилась из блондинистого рта. — Ты меня побесить позвал или как? Делая большой глоток и вытирая после этого пенные уголки рта, Бакуго накинул на спинку свою бомберку и так же откинулся назад. — Нет, просто давно мы так не сидели, – Киришима грустно улыбнулся, проводя большим пальцем по стеклянной ручке кружки. — вспомнилось всякое.. — Если вспомнилось, значит нужно уже отпустить и жить дальше, как это делаю я. – жёстко рыкнул тот и вновь отпил до самой половины, закидывая в рот горсть солёных орехов. Судмедэксперт вскинул бровь, скрещивая руки на груди. — Это мне говорит тот, кто до сих пор не может забыть Тодороки? Киришима резко спохватился, понимая, что ляпнул не то ибо собеседник напротив пытался откашляться от попавшего пива в гортань. — Прости, сморозил глупость.. — Ты слишком внимательный для тупого дерьмоволосого. – шикнул тот, вытирая подступающие слезинки. — Почему ты не поговоришь с ним? Всё бы встало на свои места. – красноволосый выпрямился, придвигаясь ближе. — Думаешь я не пытался вести себя как раньше? Не пытался забыть то, что он взял и кинул меня, исчезнув без следа на целых два года?! – рявкнул старший и стукнул кулаком о стол. — Я знаю, что лезу не в своё дело, но просто не могу смотреть на вас двоих.. Таких..– он очертил нынешнее состояние Бакуго, который непонимающе застыл с вытянутой рукой. Подоспевшая официантка приняла заказ на ещё несколько кружек и поспешно удалилась. — Что ты хочешь этим сказать? — Вы оба меня пугаете, – грузно вздохнул парень, опуская голову и смотря на сцепленные в замок пальцы. — я никогда раньше не видел таких опустошённых людей, как Тодороки на данный момент. — Каждый бы ходил как живой мертвец, после пережитого им. Но не забывай о том, что он взрослый мальчик и справится со всем сам. – блондин сглотнул, стискивая пальцы на кружке. — Постоянно трещит о том, что ни чья помощь ему и даром не сдалась. Киришима не может уловить почему они не решат всё мирно. В чём их проблема и в чём проблема Тодороки, что не подпускает к себе никого даже на метр? — По этому я и хочу, чтобы вы обсудили всё и наконец уладили непонятки между собой. – за окном понемногу начало темнеть, а людей становиться всё больше и больше. — Думаешь я не замечаю, что присутствуют какие-то недоговорённости? — Ты прав, что лезешь не в своё дело. – отрезал белокурый, выпивая третью кружку и доставая черный кошелёк. — Куда это ты? Бакуго накинул бомберку, разминая хрустящую шею, довольно жмурясь. — Этот придурок ясно дал понять о том, что ему нет до меня дела, так чего я должен горевать о нём? – хмыкнул алоглазый, скидывая несколько зелёных купюр на стол рядом с пустыми кружками. — Я в самом расцвете сил и не хочу, чтобы в старости жалел об упущенном шансе. Киришима тупил буквально пару секунд, а потом подрываясь догнал друга у выхода. — О каком шансе? Ты не слышал, что я тебе тут втирал? — Пойми ты уже, что я не железный и терпел уже много лет, так почему я после всего, что наговорил мне этот мудак, должен покорно ждать зелёного света? Взглянув на окошко, за которым до сих пор лило как из ведра, Бакуго застегнулся, смотря на себя в зеркало в полный рост. — Не скучай тут без меня и да, – блондин осмотрел его. — завязывай уже со своим пиздобольством о том, как ему плохо и всё в этом роде, окей? Поджав губы в тонкую белую полоску, судмедэксперт лишь цыкнул, возвращаясь на своё место....
Грубо хватая разведённые в стороны ноги и притягивая к себе, парень жадно сминает податливые губы напротив, сминая бёдра и бока, пока под ним желанно стонут и прогибаются в спине, намереваясь получить больше касаний. Мобильный разрывается, жужжа на тумбе, пока его хозяин оставляет красные метки на чужой шее, грязно вылизывая и целуя её. — Кацуки..– жалобно выдыхают куда-то в ухо и блондин готов вновь провернуть те же действия, чтобы услышать этот голос снова. — т-телефон..мх.. Давит на эрогенную зону внизу, которая сразу отвечает одобрительной реакцией в виде сдавленного вздоха и хмурого выражения, смешанного со смущением. — Блять, не обращай внимания. – кусает ещё сильнее, оставляя отпечаток зубов на груди, ощущая как в его непослушные волосы зарываются маленькие пальчики. Мидория оттягивает волосы, отстраняя от своей бедной шеи, смотря помутнённым взглядом и тянется за поцелуем, который следует незамедлительно. На другой линии названивают уже в какой раз и не видя ответа, стучат в стену, яростно крича что-то не пригодное для слуха детей, что околачиваются рядом. Внутри куча эмоций, которые нужно выхлестнуть, ведь он прекрасно понимает где сейчас находится лейтенант и чем занимается. Его просят оставаться спокойным, но он не может, вновь задевая взглядом белую койку на которой без сознания лежит Тодороки с синими губами, нашпигованный иголками и подключенный к аппарату, что показывает на своём экране линии и цифры пульса. Перед глазами так и стоит тот ужас. Двухцветный на полу, с пеной у уголков рта и убитыми глазами, что закатаны по самое некуда. Пытается набрать ещё раз, следом отправляя кучу сообщений. Оседая на пол рядом с дверью и роняя смартфон, прикрывает ладонью рот, окончательно теряя веру во что-то хорошее и слыша голос оператора, ведующий о том, что абонент выключен или находится вне зоны действия сети..