Коридор от моря к небу

К тому времени как Ричард и Джеймс спустились на стоянку, Джереми и след простыл, а его Мерседес исчез с того места, где стоял не более часа назад. Джеймс глубоко вздохнул, и Ричард перевёл взгляд на него. «Что такое?» «Я должен был ехать с Джеззой». Хаммонд картинно поднял глаза к небу: «Неужели ты правда думаешь, что он околачивается неподалёку только потому, что подвёз тебя сюда? Ну же». Джеймс прикусил губу и кивнул, соглашаясь с абсурдностью подобной идеи, и последовал за другом, который уже сел за руль своего авто. В голове всё плыло, будто вместо неё на плечи водрузили банку с газировкой, которую предварительно как следует встряхнули и теперь попытались открыть. Он мысленно вернулся к переживаниям по поводу произошедшего в Аргентине: с прессой всё складывалось не лучшим образом, но теперь, очевидно, может стать ещё хуже. Лучше заранее подготовиться к неизбежному краху. Джереми был его лучшим другом, и чем старательнее тот прятал эмоции, тем больнее было смотреть, как он мучается. И он поклялся сделать всё от него зависящее, чтобы хоть как-то исправить ситуацию. Ричард прочистил горло, явно собираясь что-то сказать, но сомневаясь, стоит ли открывать рот. Джеймс заглотил очевидную наживку. «Что, Ричард?» «Я просто… Я не хочу, чтобы Джезза натворил глупостей». — Произнёс Хаммонд, глядя на собеседника, который задумчиво глядел на проплывающий за окном город. «Непременно натворит. Это неизбежно». «Ты знаешь, о чём я, Джеймс». — Мэй обернулся и уставился на Ричарда — и неожиданно уловил на его лице то же выражение, что и тогда в Аргентине, когда они прятались под кроватями. От этих слов он чуть запаниковал, и в глубине души зародилось какое-то неотвязное беспокойство. Джереми ничего не сделает, ведь так? Конечно, всем известно, что Топ Гир был его жизнью, его детищем, но что будет теперь, когда его отняли? Джеймс почувствовал, как в груди завязывается тугой узел, и про себя молился, чтобы Ричард ехал быстрее. «Он не станет вытворять ничего радикального. Просто уйдёт в запой ненадолго. Алкоголь, твиттер и всё такое. Типичный Джезза». — Сказал он вслух, не осмелившись поделиться своими страхами, и постарался уверить себя, что именно так оно и есть. Они как раз минули съезд на Чиппинг-Нортон. Ричард вздохнул: «Надеюсь на это». Первым, что бросалось в глаза у дома, был Мерседес. Его передняя часть была смята о запертые ворота гаража, покорёженная водительская дверь распахнута, и даже из Порше Ричарда Джеймс услышал назойливое пиликанье сигнализации. Он почувствовал, как кровь стынет у него в жилах, как при жутком испуге. Он взглянул на Ричарда, но тот был слишком занят, сражаясь с ремнём безопасности и выбираясь из машины, чтобы заметить его шоковое состояние. Открыв дверь, он медленно вышел, опасаясь, что если он слишком шумно пройдёт по гравийной дорожке, то Джереми тут же выбежит из дома, чтобы прикончить его. Он встряхнул головой, мысленно уговаривая себя перестать быть таким иррациональным. Мозг ответил «Нет», собственно, как и в подавляющем большинстве случаев. Оценив ущерб, причинённый автомобилю, Джеймс повторил про себя слова Ричарда. Что они могут найти в доме? Думать об этом всерьёз не хотелось, и в его воображении всё сводилось к нелепым шуткам. В первую очередь они осторожно убрали Мерседес с того места, где его бросил Джереми. Ричард сел за руль и медленно отъехал назад. Спокойствие улицы нарушил жуткий скрежет стёсанных алюминиевых листов. Джеймс взялся было подбирать детали разбитого переда автомобиля, но, получив совет не тратить силы попусту, свалил собранную кучу пластика и металла на то, что ещё недавно было левой крышкой фары, и замер, вытирая грязные ладони о брюки. Входная дверь была открыта настежь, но изнутри не доносилось не звука, что само по себе было весьма настораживающим — уж лучше вопли Джеззы, чем гробовая тишина. Джеймс снова покосился на Ричарда. Они вдвоём зашли в дом, колеблясь, стоит ли позвать Джереми или обойти помещения молча. На первый взгляд, всё было на своих местах — никаких осколков посуды, выбитых дверей или треснутых экранов телевизоров. На кухне было чисто, по крайней мере, по меркам хозяина. Быстро обследовав первый этаж и не найдя нигде друга, они поднялись наверх. Спальня, гостевая комната, лофт — везде пусто. Оставался только кабинет. Он сидел за рабочим столом, уронив голову на локти и закрыв глаза. Рядом стояла открытая бутылка виски. Стакана не было. Ричард кашлянул, давая понять, что они здесь, но никакой реакции не последовало. Он попробовал снова, неуверенно добавив «Джереми?», — Тщетно. Не зная, что предпринять, Джеймс переступил порог и приблизился. Затем протянул ладонь и аккуратно потряс за плечо. «Джезза?» — Спросил он осторожно. «Чего, блять, вам от меня надо?» — Пробурчал Кларксон, и стало ясно, что он уже совершенно пьян. И морально раздавлен. «Мы здесь, чтобы убедиться, что ты в порядке, может, поговорить, если ты хотел бы…» — Тихо объяснил Ричард. Джереми издал какой-то истерический булькающий смешок, приподнял голову и уставился на гостей покрасневшими глазами. «Думаете, вы двое можете что-то исправить? Что вы, блять, собираетесь…» «Попытаемся разгрести всё это дерьмо, вот что». — Вмешался Джеймс. Джереми снова усмехнулся. «Идите нахуй. У вас всё ещё есть работа, на моём грёбаном шоу. Нехуй приходить сюда и говорить мне о примирении». — Невнятно пробормотал мужчина. Его взгляд блуждал. «Джез, мы просто пытаемся помочь. Мы что-нибудь придумаем, поговорим с Эн…» — Джереми стукнул кулаком по столу, заставив их подпрыгнуть от неожиданности. Джеймс отдёрнул руку. «НЕ ГОВОРИТЕ МНЕ О ЁБАННОЙ ПОМОЩИ. ЭТО БЫЛО МОЁ ШОУ, И ОНИ, БЛЯТЬ, ПРОСТО УВОЛИЛИ МЕНЯ? ИДИТЕ НАХУЙ ВЫ ОБА. ИДИТЕ, ЗАНИМАЙТЕСЬ СВОИМИ ТУПЫМИ РАБОТАМИ, И ОСТАВЬТЕ МЕНЯ ОДНОГО, БЛЯТЬ!» — Проорал Кларксон и начал подниматься, пошатываясь. Джеймс сделал пару шагов назад, к Ричарду. Его терпение стремительно иссякало. «Послушай, Джезза, мы…» «КОНЧАЙ СО СВОЕЙ МИССИЕЙ МИЛОСЕРДИЯ, МЭЙ. ДУМАЕШЬ, ЕСЛИ ТЫ ХОЧЕШЬ МЕНЯ ТРАХНУТЬ, ТО БРЕХНЯ О ТОМ, ЧТО ВСЁ НАЛАДИТСЯ, ИСПРАВИТ СИТУАЦИЮ?» — Взорвался он. — «Не хочу вас видеть, слышать ваши тупые голоса, ничего». Джеймс почувствовал на себе взгляд Ричарда, но не удостоил того ответом. Вместо этого он подошёл вплотную к Джереми, судорожно сжимая кулаки. Обхватил его лицо ладонями, заставляя смотреть в глаза. «Иди нахуй, Кларксон. Всё, что я чувствовал к тебе, всё только что утонуло в этой самой бутылке. И не зови меня, когда протрезвеешь и будешь искать сочувствующее плечо, чтобы поплакаться, потому что говорю тебе — меня не будет рядом». — Он отпустил его, резко развернулся и направился к выходу. Пробормотал Ричарду: «Я буду у машины» и исчез. Спустя несколько секунд снизу донёсся стук захлопнувшейся входной двери. Хаммонд стоял, разглядывая Джереми, который пялился на него в ответ, безуспешно пытаясь сфокусироваться. Он покачал головой: «Позвони мне, когда протрезвеешь. Но друг, Джеймс прав. Ты не можешь разговаривать с людьми вот так». «Тогда идите оба нахуй». Ричард усмехнулся и вышел из комнаты, оставляя Кларксона наедине с его бутылкой. Крошечная часть его сознания надеялась, что Джереми, или тот, кем он сейчас был, в самом деле утонет в чёртовом виски. Джеймс обнаружился там, где и обещал быть: он стоял, прислонившись к машине, с зажатой в зубах сигаретой. Увидев Ричарда, он достал пачку и предложил присоединиться. Тот колебался пару секунд, но, поймав взгляд друга, согласился, одолжил зажигалку и закурил, глубоко вдыхая едкий сигаретный дым. Иногда стоило делать исключения. Ему ужасно хотелось спросить у Джеймса о том, что ляпнул Джереми, но снова — уже во второй раз за день — он не мог подобрать нужных слов. «Что будем делать?» — Спросил он. Джеймс пожал плечами: «Думаю, я завязал с Топ Гир на какое-то время. Мне нужно отдохнуть от этого шоу, да и вообще от всего». Поймав на себе недоумённый взгляд, он пояснил, тяжело вздохнув: «Ричард, у тебя есть все эти ток-шоу и прочая хрень. Тебе будет чем заняться, а обо мне не беспокойся». «Но как же ты? Ну же, Джеймс, не стоит». «Я не хочу появляться на ТВ какое-то время. Мне нужен перерыв». «Но Джеймс…» — Начал Ричард, но тот прервал его: «Послушай… Рич, у тебя есть другие проекты и другие шоу, ты появляешься едва ли не во всём, что снимает Би-би-си. Я просто… не могу начать что-то новое». Он бросил окурок в траву и открыл пассажирскую дверь: «Я просто хочу домой». Ричард задумался на мгновение, затем кивнул. «Имеешь право, дружище».

* * *

Конфликт с Джереми произошёл в воскресенье. Ричард не ожидал никаких вестей ни от Джеймса, ни от Джереми по крайней мере до вторника и терпеливо ждал звонка. Но вторник прошёл, и он начал всюду носить телефон с собой — на всякий случай. Но никто не позвонил. Не то чтобы его это сильно волновало. Среда прошла как обычно, и когда он проснулся в четверг и не обнаружил никаких новостей от друзей, то начал всерьёз беспокоиться за них обоих. Он решил набрать Джеззе после завтрака. Прислонив телефон к уху и слушая монотонные гудки, Ричард вдруг понял, что нервничает. Джереми был самым старшим в их компании — не укусит же он его, в конце концов? И к тому же, он был уверен, что любое бранное словечко из длинного списка придуманных за всю историю человечества брюзгливых ругательств уже не раз было произнесено Кларксоном. Так откуда же подобное беспокойство? Дальше раздумывать над этим вопросом ему не пришлось, так как из динамика послышался хриплый голос: «Алло?» «Хэй, Джезза, это я… Как ты там?» «Нормально, Ричард. Протрезвел, если ты об этом». «Не об этом, но тем не менее, я рад. Как прошли последние дни? Я ничего от тебя не слышал». «Что тут сказать? Ожидалось, что я заткнусь и оставлю этот мир в покое, чем собственно, и занят». — Из него буквально сочился сарказм, и Ричард закатил глаза, но вдруг вспомнил, что Джереми его не видит. «Джез, ты знаешь, о чём я. Мы беспокоились о тебе, Джеймс и я». «А, Джеймс? Я сомневаюсь… не уверен…» — Он запнулся и умолк. «Слушай, дружище, могу я кое-что спросить?» — Решился Ричард, пока самообладание снова не покинуло его. Он должен был знать. «Что?» «Что ты сказал…ну, про Джеймса. Это правда?» Несколько секунд Джереми молчал. «Думаю, да. Он никогда не говорил мне ни о чём таком, но… я просто знаю». — Судя по звуку из трубки, он почесал затылок. «Тебе не стоило говорить всего этого… ты же знаешь Джеймса. Он такой…» — Хаммонд замолчал, подбирая слово. «Чувствительный?» — Вставил Джереми, и Рич кивнул, снова забыв, что собеседник его не видит. «Да, точно. Ты говорил с ним?» — Спросил он. «Нет. Я решил, что вряд ли он захочет разговаривать со мной после всего произошедшего. Лучше я дам ему немного времени». Ричард рассмеялся: «Знаешь что, Кларксон, пожалуй, это самая мудрая вещь из всего когда-либо сказанного тобой». На другой стороне провода раздался смешок. «Послушай…» — Он продолжил. — «Я позвоню ему и спрошу, как он там. С тех пор как я подвёз его тогда, мы и не говорили». «Да, позвони. Лучше ты, чем я» — Согласился Джереми. Они попрощались, договорившись как-нибудь посидеть в пабе. Ричарду стало гораздо легче, по большей части потому, что он убедился, что Джереми хотя бы понемногу приходит в норму. Он решил, что позвонит Джеймсу после ланча, но в течение дня эта мысль ускользнула от него и вернулась снова лишь тогда, когда он уже собирался ложиться спать. Ричард мысленно перечеркнул это обещание и наметил новое. Он обязательно позвонит утром.