Прощальные письма

Он нарисовал кровавую линию от Площади Мост до Термитника там, где прольётся огненный дождь. Офицер Воронов определил границы предполагаемой зоны отчуждения, Кравчук предложил отправить инженерный корпус по железке до контрольно-пропускного пункта для возведения заборов, но генерал покачал головой: лишняя трата времени. Всё равно Город этот, затерянный в степном кровавом мареве, пропадёт из стройной цепи транспортных узлов по всей протяжённости Северно-Восточной хорды. Разберут рельсы, отменят маршруты. Пропитанная болезнью почва не позволит выжившим пересечь километры пустоши и добраться хотя бы до Грабова. Если же побег увенчается успехом — там беглецов встретят свинцом на подходе, не дав достигнуть жилых домов. Город пал под гнетом эпидемии. Спасать нечего. Власти были правы, когда отправили сюда карателей. — Что насчёт Башни на берегу реки? В Управу вечером девятого дня никого не пускали. Выстрелы за окном почти стихли. Станцию оцепили — армейский поезд готовился к отправке на позиции. Преступный приказ, который Блок готов исполнить без промедления, будет приведён в исполнение через несколько часов. Стирать с карты страны целые населённые пункты его расчётам не в новинку. Александр поднял взгляд, цыкнул и покосился на письмо, переданное одним из докторов. «Башня должна уцелеть. Д.» Без объяснений, без лишних инструкций. Блоку всё равно по большей части, куда стрелять, лишь бы выдвинуться в сторону Рагена как можно скорее и перехватить неприятеля у Бронников. Горхон — всего лишь точка на краю карты, временная пауза перед реальными действиями, даже снаряды тратить жалко. — Генерал? — Я получил рекомендацию от местного — Башню не трогать. Капитан Лонгин удивлённо вскинул брови и развернул карту, чтобы свериться с планами Полководца и убедиться в том, что принятое решение окончательное. Город подвергнется обстрелу. — Вы верите местным? — дрогнул голос капитана. — Я никому не верю. Генерал бросил взгляд на окно, за которым сгущались неприятные липкие сумерки. Многогранник видно с любой обзорной точки Горхона, дьявольское сооружение болталось в воздухе, как висельник, подвешенный за ногу. Любой богобоязненный гражданин давно бы сообщил Властям о Башне, да только те заняты были вещами поважнее архитектурных экспериментов. Блок сощурился. Инквизитору выдали смертный приговор и чёткий приказ — сохранить Город. Его же послали в эту чумную дыру разрушить гиблое место до основания. Получается, что он станет лезвием топора, готовым снести голову с плеч Аглаи Лилич. Губы Полководца тронула улыбка. Тем лучше. Он смахнул со стола письмо от некоего «Д», сложил в четыре раза и поднёс к подрагивающему огоньку старой походной лампы. Решение о сносе Башни он будет принимать единолично, а инквизиторские игры следует оставить за бортом. Бюрократам и конторским крысам давно пора понять, кто на самом деле вертит шестерёнки в двигателе машины под названием «Закон». — Выдвигаемся на позиции через сорок минут. Выполним приказ и отправимся дальше, на Юг. Лонгин смерил генерала долгим тяжёлым взглядом. Было не до конца ясно, как он относился к идее Властей об уничтожении транспортного узла близ скотобоен. А вот Блок знал про отдалённые Города на севере континента и прекрасно понимал, куда и откуда дует ветер перемен — если не артиллерия, то чума сожрёт живущих здесь людей. Гуманную Инквизицию обезглавливали. Многоглавую Армию, уже не первый год отбрасывающую угрозы извне, превращали в аппарат контроля. Нравилась ли Александру перспектива переступить порог Консулата с чертежами новых машин Судного Дня? Чертовски. Освещённая сигнальными кострами Степь встретила генерала укоризненным взглядом тысячи глаз. Бомбардировку было решено вести с безопасного расстояния, чтобы облако пыли и пепла не снесло готовые к гражданской панике войска. Незадолго до того, как Блок покинул Управу, посыльный мальчонка передал ещё два письма. В одном неизвестная просила повременить с исполнением приказа. Во втором некий Артемий предлагал вывезти из Города иммунных. Александр сжёг и эти письма. Пока на его стороне Закон, никто не посмеет бросить ему лицо обвинение в военном преступлении. Монструозное железнодорожное орудие ожидало команды «Пли!». — Скажите, что такого особенного в этой Башне? Тишину прорезал истошный крик. Раздалась череда выстрелов. Всё стихло. — Внутри Башни сокрыто множество тайн, генерал. Пройдут годы, прежде чем мы сможем разгадать их все. Загадочный Д. подошёл ближе к Александру. Из-под чёрного платка, скрывающего лицо говорящего, раздался тихий смешок. — Вы верите в утопию, Пепел? Блок без особого интереса покосился на него и фыркнул. — Утопия — не более чем миф. Чудес не существует. Д. согласно кивнул. — Верно подмечено. Но есть кое-что и посильнее чудес. И доверительным шёпотом добавил: — Наука. Великолепие чистого разума. Кто знает, чего мы сможем достичь с помощью Многогранника. Орудия развернули в сторону Города. С позиций генералу доложили, что батареи готовы стрелять. Блок поднял взгляд на громаду «Берегового» и улыбнулся. — Мы ведь в расчёте, генерал? — спросил Д. — Вы сохраните жизнь Башне? Александр медленно поднял руку, готовясь отдать команду к бомбардировке. На собеседника он даже не взглянул. — Сделка предполагает, что обе стороны останутся в выигрыше. Вы донесли до Инквизитора ложные сведения? Д. самодовольно дёрнул бровью и ненадолго замолчал. Паузы Блоку никогда не нравились — это означало, что собеседник явно недоговаривал. — Лилич умна, генерал. Она сразу раскусила ложь. Но тем не менее, — он порылся в саквояже и вытащил плотную кожаную папку. — Мне удалось заполучить необходимые показания иными средствами. Александр жестом попросил открыть папку. Д. торжественно пролистал перед глазами генерала исписанные ровным почерком бумаги с правительственными печатями. Не соврал. Молодец. — По рукам? — шепнул Д. — По рукам, — согласился Блок. Громыхнула артиллерийская канонада. Брызнула кровь из пор земли, взмыла в потемневшие небеса чумная взвесь. Город вспыхнул подобно коробку спичек. Отряд «Жуков» под предводительством Воронова спешно покинул поливаемые огнём улицы и вернулся на позиции. Вонзённая в землю Башня покачнулась, но устояла, когда упавший снаряд разрушил своды городского Собора и навсегда прекратил отсчёт времени. Обломки замерли в воздухе, временной поток вырвался за пределы Города и рассеялся в Степи. Блок отдал новую команду, и «Береговой» выстрелил снова. Прицельно. В воздух взлетели осколки стекла и расколотых граней. — Какого чёрта, Блок?! Д. с рычанием вцепился в угольно-чёрную шинель и встряхнул генерала. — Мы же договорились! Но Александр жёстко ответил: — Я должен уничтожить Город до основания. Приказ есть приказ. Даниила Данковского скрутили и оттащили прочь от военной легенды, что наблюдала за огненным светопреставлением с пугающим хладнокровием. Далеко, за плачущей Степью, Блока степенно ожидала Война. Самая верная из всех возможных невест.