Тень Дракона

       С того момента как Ева возглавила скрытый мир очень многое изменилось: часть этих изменений касалась ее "дружеских" отношений с Пятном и похоже, что сегодняшний день навсегда изменит их. Ева явно главенствовала. Победа в драке, пусть и шуточной - радость. А победа над самцом вдвойне, поэтому сейчас дракониха была крайне довольна собой, что бывает редко. Ведь все мы знаем какие дамы, пусть даже и в разных видах, самокритичные существа! Пятнышко же, хоть и дал себя победить, находясь под самкой явно не скучал. Сначала, как только она его повалила, он ещё для приличия сопротивлялся, но теперь покорился и спокойно лежал, лишь изредка изворачиваясь, слабо покусывая самку за лапы и заставляя ту поднимать то одну переднюю конечность, то другую.       Смотреть на недовольную мордашку своей партнёрши ему доставляло крайнее удовольствие: она становилась крайне смешной, когда хмурилась и походила в такие моменты не на взрослую половозрелую самку, а на двухнедельного дракончика, которому родители запретили вылазить за пределы родного гнезда.       Но вот Ева перестала как-либо реагировать на его приставания к собственным лапам, лишив тем самым дракона того, ради чего он и покорялся, давая самке себя повалить. В мире, если ты просто так сдаешься, да ещё и сдаешься драконихе, действует жёсткое внегласное мужское правило, исходя из которого "ты – больше не мужик!». А потому, сейчас он крайне рисковал своей репутацией, и как-то не очень хотелось, чтобы риски пошли дракону под хвост.       Полежав ещё так немного, размышляя, чтобы ещё такого предпринять и попутно оглядываясь по сторонам, чтобы не привлечь внимание других самцов, Пятнышко исхитрился и случайно, это было именно то случайно, которое, как правило, всегда не случайно и делается по инициативе очень хитрых, особенно по их собственному мнению, особ - провёл своей лапой по животу самки.       С минуту дракониха находилась в ступоре, однако после одним быстрым и точным движением знатно цапнула лежащего внизу за ухо.       Пятнышко и Ева сидели рядом на небольшом выступе отлогой скалы, которая за спинами драконов вела прямиком ко входу в небольшую уютную пещеру, на входе в виде арки, поросшей тёмно-зелёным витьеватым плющом.       —Знаешь, было бы не плохо узаконить то, что у нас тут наметилось. – самец усмехнулся и слегка высунул кончик языка, подразнивая подругу.       — М? – Ева непонимающе вскинула надбровную дугу и очень быстро изменилась в выражении своей симпатичной мордочки. До неё дошло не сразу, что именно он имел ввиду, а потому, его странный намёк показался ей каким-то чересчур глупым и неуместным.       — Ты о чём?       Она всё ещё хмурилась, казавшись с виду чем-то очень разозлённой. Пятнышко же в ответ на это только широко улыбнулся, обнажая острозубую пасть. С виду вот-вот и тёмная самочка его точно убьёт. Любой, кто сейчас бы увидел эту развернувшуюся картину, кажется, сразу бы побежал защищать несчастного, по их мнению, самца. Он же сам, наоборот, был доволен так, будто сейчас съел самую вкусную в мире рыбу.       —Ну же! Не глупи. Я о том, чтобы, так сказать, сочетаться нам с тобою. У всех на глазах. Да. – заметив наконец, что взгляд Евы станвится всё более прожигающим и разозлённым от непонимания ситуации, он решил ещё раз, интенсивно кивая, подтвердить свою мысль, — Да! Не смотри так на меня. Мне страшно. – он шутливо прикрылся крылом и теперь осторожно выглядывал из-под него.       С минуту она молчала, и недовольная гримаса сошла с её морды. Однако, когда осознание вцепилось в её мозг крепко и, видимо, клыками, Ева одной резкой мыслью решила-таки преподать самцу урок и заодно выразить свою позицию.       Сейчас Ева уже с нежностью смотрела на дракона и мягкими, немного вальяжными шагами, выражая тем самым свой мирный настрой, подошла к нему. Однако дальнейшие её действия никак не вписывались в этот ванильный образ, который создался ею в последние минуты, и привели собеседника в шок. Одно резкое движение и Пятнышко явно почувствовал следы зубов и неприятное жжение на своём ухе. Дракониха же после, хитро сощурившись, добавила:       — Будешь знать, как над мною смеяться!       — Ай... — протянул от боли черносвет, прислоняя попутно ушные отростки к голове и пряча их от милой, но от этого не менее свирепой особы.       Ева победоносно фыркнула и одарила собеседника холодным смиряющим взглядом. Казалось, она и вовсе обиделась так, что теперь и словом не соизволит обмолвиться. Но, как известно водится у таких особ, резко изменилась в настроении и выпалила:       — Что ты обо мне думаешь?       — А? — Пятнышко, не уловив сакральный смысл смены женского настроения, замер в непонимании,       — А...Эээ…..Я-я... — понимал сейчас он только то, что ничего не понимал, а потому будучи полностью сбитым с толку Евой, начал заикаться, всё больше погружаясь в прекрасные мерцающие глаза драконихи. Он тонул в них, словно в морской пучине, оказавшись один на один с бушующей стихией и даже не пытался сопротивляться. Зачем? Ведь то были одни из самых сладостных минут в его жизни и он наоборот всецело отдался на добровольное утопание. Понимала ли она его сейчас, когда он не может пошевелить толком ни единой мышцей и как загипнотизированный стоит перед ней?       Возможно. Впрочем, в эту минуту его сковывало желание, заставляющее лишь смирно стоять на месте и подчиняться каждому движению этих необыкновенных, отливающих блеском магического лунного камня, глаз. В мозгу мелькала мысль, что он теперь – лишь подручная куколка Евы. Даже горло сковала неведанная сила, пробуждённая чем-то глубоко животным и подкрепляемая самой самкой. Он не мог произнести ни слова. Красота драконихи, с её удивительными глубокими глазами, блестящей на солнце разводами бензина чешуёй и таким смелым неординарным характером поразили его в самое сердце. Раздумья и восхваления прервало фырканье.       Мотнув головой и вернувшись в реальность Пятнышко тихо промямлил и отвёл взгляд, чувствуя как внутри словно миллионы маленьких огоньков пробегают по телу.       — Я люблю тебя, — уверенность в голосе пришла сама, из ниоткуда, однако он только краем глаза решил взглянуть на стоящую совсем рядом Еву, словно сошедшую к нему прямиком из собственных грёз. На миг она застыла и громко вдохнула воздух в мощные лёгкие. Зрачки её глаз сузились, и она, неожиданно для него, подошла ещё ближе. Настолько близко, что теперь он чувствовал её тёплое дыхание на чешуе уха.       — Я тоже...Тоже люблю тебя! — тихо, с восхищённым замиранием, прошептала Ева на прижатые ушки Пятнышка и после ласково лизнула оного.       Волна возбуждения пробежала по его телу, проходя тёплым дыханием драконихи от ушей до самого кончика хвоста. Почувствовав пришедшую вместе с возбуждением уверенность, он, наконец, осмелился предложить ей давно сидящую у него в голове идею.       — Ну, так, пока никого кроме нас тут нет,— он нарочно сделал низкий голос, стараясь привести таким образом самку в такое же состояние, хотя и прекрасно понимал, что все снова может пойти не по плану. Для большей уверенности своим словам он распахнул шире глаза, давая возможность свету сделать своё дело: зелёные глаза внушительно блеснули, отражая лучи солнца. Ева усмехнулась, поняв к чему клонит Пятнышко, и добродушно закатила глаза.        — Ты уверен? — она боднула дракона своей головой, одновременно спрашивая и давая своё согласие на предстоящее время особой любви.       — Так уже гораздо лучше, — не меняя интонации и будто озвучивая свои мысли довольно заурчал он.       — Насчёт первого я, конечно, не уверен, но… Тут есть много потайных мест, — коварно ухмыльнувшись закончил тот свою речь, решив намеком передать ей всю инициативу и отходя в одну из множеств пещерок, о которых знал только он сам.       Ева пошла за ним прекрасно понимая, что назад ей пути уже не будет, рано или поздно они бы все равно уединились. Впрочем, она и не была особо против. По крайней мере сейчас.       Пятнышко завел ее в одну из тех самых потайных пещер - они представляли собой довольно широкие каменистые помещения и имели особый уют за счёт обросших зеленью стен и стал постепенно приводить свой коварный и даже приятный для них обоих план в действие.       Наконец, найдя наиболее подходящее место, он позволил самке устроиться поудобнее, а затем обошёл ту полукругом и слегка потёрся о её бок своим, ожидая как она отреагирует, чтобы в случае чего непременно отстраниться. Всё-таки даже в таком деле безопасность лишний раз не помешает. Ева отреагировала лишь довольным урчанием и явно позволяла двигаться дальше. Дракон забрался к ней на спину и начал шершавым языком вылизывать её чешуйчатую шею, слегка приподнимая некоторые пластинки языком и проникая прямиком к самой нежной и чувствительной части – голой коже. Понимая, что скоро достигнет пика возбуждения Пятнышко переставил лапы поудобнее и лёгкими покусываниями, сопровождающимися глухим рыком, вынудил самку убрать мешающийся хвост в сторону. После для ещё большего удобства сильнее налёг на неё, прижимая ту к каменистому полу пещеры и готовясь наконец войти.       Дракониха, тоже предвкушавшая скорое наслаждение, покорно выполняла немые просьбы партнёра и перед главным действом выгнула шею и мягко потёрлась носом о морду самца, как бы подбадривая того и давая ещё раз своё подтверждение и согласие. Наконец, он двинулся ближе и медленно надавил на таз, входя в неё. Мускусный запах двух разгорячённых драконьих тел дурманил его и заставлял совершать всё более резкие и быстрые движения, и он беспрекословно подчинялся. Инстинкт вёл его разум и судя по всё более довольному урчанию партнёрши – вёл правильно. Еве же в эти минуты оставалось только получать удовольствие от процесса. Она возбуждённо хрипела и посапывала, прищурив глаза.        И чем более реще двигался Пятнышко, чем глубже входил, тем сильнее дракониха двигала бёдрами ему навстречу, стараясь выжать из их соития ещё больше удовольствия.       Она прекрасно понимала, чем это всё может закончится; сейчас её природа буквально молила о самце, и она была как никогда «за» происходящее.       Он стал двигаться максимально резко, приводя её в самый пик экстазового наслаждения. Пара резких толчков и Ева, расширив зрачки, тихо рыкнула, а после нежно замурлыкала и улыбнулась краешками губ, блаженно прикрыв глаза. Пятнышко кончил, но несмотря на это был ещё сильно возбуждён и мог бы продолжить начатое, но понимал: было далеко не то место и не то время.       Первичное возбуждение после окончательной разрядки и пары прошедших минут спало. Лапы самца било крупной дрожью и буквально вопили их владельцу о том, что если тот сделает хоть ещё пару шагов, то просто упадёт от бессилия. Дракон даже слегка прилёг на самку, обнимая ту своей шеей и заставляя, под тяжестью его собственного веса, тоже лечь на пол.       Ева была покорна. Всё же и она была сейчас не прочь немного полежать и дать возбуждённым доселе лапам отдых.       Самец, несколько погодя, слез с неё и уселся рядом, начиная успокаиваться и переводить дыхание после столь ответственного дела. Наконец, к нему в полной мере пришло осознание того, чем это может закончиться. И он воспринял эту информацию на редкость спокойно и осознано.       — Проверь, одни мы тут или твоя сестра уже здесь? — после слов Пятнышка, Ева приподнялась и прислушалась.       — Я не слышу шагов. — её ответ был несколько отстранённым, а мысли теперь были заняты будущим потомством, в появлении которого она была точно уверена.       — Это хорошо, что она ещё не пришла, а то неловко было бы, — самец усмехнулся и лукаво подмигнул фурии.       —Это точно! — Ева в ответ хохотнула и положила голову на лапы. После столь жаркого времени наслаждения, она всё еще тяжело дышала и пыталась, прислушиваясь к собственному сердцебиению, успокоиться. На мгновение ей показалось, что всё её тело обуял жар, а щёки на морде запылали алым румянцем.       Однако это её состояние можно было лишь почувствовать: цветом залилась лишь кожа, а чешуйки толком и не пропустили в мир этого явления.       После всего произошедшего, самцу точно казалось, точнее он знал, что подобные действия не оставят их без последствий в виде яиц.       Ощущая уже на себе всю тяготу главы семейства, ему приходиться принять решение о постройке гнезда. Ох, уже сейчас, он ощущал то, что скоро в логове будут бегать маленькие ящеры, позже выросшие во взрослых особей.       Приметив одно, по его мнение удачное место для размещения гнезда, приходиться помарать лапы, чтобы оно было готово. Хотя то, что он выкопал, сейчас не особо походило на гнездо, или его подобие. Больше казалось, что это куча для костей или самой пойманной дичи на очередной охоте.       Конечно, быть родителем это круто, растить новое поколение, но какой ценой? Мало ли что может произойти в любой момент, поэтому тут стоило подойти весьма основательно и подготовится как некогда лучше, обезопасив и себя, и свою семью в будущем ставшей больше. Его затянуло в раздумья, так и стоя, мордой уйдя в ямку вместе с лапами, он стоит так какое-то время думая обо всем произошедшем и о том, что произойдет дальше.       Будущее немного правда пугало, но всё равно он был готов. Он самец, а значит страха у него не должно быть ни перед чем.       Наконец-то его мысли вернулись к гнезду, которое он собирался делать. Точно, камушки будут тут как нельзя кстати. И теперь, воображая себя творцом чуда и великолепия во всех смыслах, он с довольным выражением морды обложил камнями края теперь не гнезда, а колыбели для жизни, начало для которой они сегодня положили, выместив в свое часовое занятие любовь и всё то, что присуще любящим друг друга сердцам. Любуясь сием чудом, он даже не заметил, как на порог каменного пристанища прошла фурия, чьи глаза точно были морем, там можно было бы утонуть, но он не станет этого делать. Плавать не умеет. Но что если он поторопился со своими выводами?