Брачные игрища. Часть вторая.

      — Йоханнес, как ты вообще что-то видишь в этой штуке? — Тим крутился возле зеркала, приложив к лицу шаманскую маску. — Она ещё и тяжёлая такая, зараза.       — Мне не нужны глаза, чтобы видеть, сын мой, — глубокомысленно изрёк вокалист, забирая реквизит у недоумевающего гитариста и целуя его в макушку.       — У него третий глаз, — пояснил Джон, покрутив пальцем над головой. — Связь с космосом, все дела.       — А, вон оно что! А почему мы не будем хлопать во время Tooth, Beak and Claw как на записи? Мне так это понравилось тогда, — не унимался Тим.       — Потому что если Йоханнес будет так хлопать, то у него его третий глаз заболит, — Юнас шлёпнул своего почемучку пониже спины. — Люди деньги заплатили уж точно не для того, чтобы на наши голые булки смотреть.       — Вот именно! Но на что не пойдёшь ради искусства? — Йоханнес усиленно корчил лицо, стянутое свежим гримом и расчёсывал пальцами волосы, всячески прихорашиваясь.       — Даже не думай об этом! — Джон погрозил ему пальцем. Он уже был полностью готов и наблюдал за всеми, уперев руки в бока. — Это же эра иллюзий, а не кошмарных снов о тощих задницах.       — Так вот о чём песня God of Sick Dreams, — вдруг осенило Тима. — А я то думал…       — Не слушай его, у тебя отличная задница, он просто завидует! Свою то небось уже отсидел за барабанами, — Хенрик всегда умел поддержать в тяжёлый момент или закончить любой спор. — Готовность десять минут, парни!       — Почему… ты… не… поклонился… нашему… Королю? — Тим пыхтел, сидя на трясущемся от хохота Хенрике, и пытался засунуть ему в рот его же волосы. — Как… ты… посмел… его… расстроить?       — Юнас, забери своего зверюгумхмвп, — только и успел сдавленно проголосить басист.       — Я щас ещё сам сверху сяду, будешь знать, как выделываться на меня перед всеми! — Кунген стал тыкать несчастного в бока, пытаясь защекотать.       — Так, ну-ка успокойтесь! Сломаете мне басиста — будете вместо него играть, — Джон быстро разогнал кучу-малу, высвобождая красного, как помидор, Хенрика из завалов. — А ты за дело получил!       — Что я пропустил? Кто обидел моего малыша? — Йоханнес, появившийся в гримерке, грозно расправил плечи. Растрёпанные волосы и размазанный грим придавали ему грозный вид.       — Ой, что-то мне так резко в туалет захотелось, я побежал, — пикнул Тим и скрылся за дверью.       — Ты не можешь бить своего Короля, — Юнас предусмотрительно отгородился диваном от вокалиста.       — У тебя здесь нет власти! — не своим голосом проскрипел Йоханнес и дико расхохотался, перепрыгивая через невысокую спинку грязно-бежевой софы, похожей на ту, что когда-то давно стояла в их первой репетиционной комнате. Кунген чудом успел увернуться и поспешил вслед за Тимом.       — Ты прямо мой герой, — благодарно сказал Хенрик, распутывая волосы. — А Джон тоже на меня накричал, — добавил он скорчив страдальческое лицо.       Спустя полчаса ребята сообразили, что Тима и Юнаса до сих пор нет, и решили отправиться на поиски. Йоханнес охал при каждом шаге и держался за задницу, потому что получил неплохой такой пинок от Джона, когда пытался заступиться за Хенрика, но проявил излишний пыл. Музыканты прошли сквозь тёмные декорации, прислушиваясь, хихикая и потягивая пиво. Весь персонал уже разъехался по домам, студия была пуста и отзывалась глухим эхо на нестройные шаги и завывания Йоханнеса.       — Спорим, что они в туалете? — Хенрик навострил уши. — Ну вот кто меня в прошлый раз за язык тянул?       — Тише, — Джон приложил палец к губам и поманил ребят рукой. Трио осторожно приблизилось к фанерной двери, отделявшей санузел от остального закутка в конце коридора. Тонкая перегородка совершенно не могла сдержать недвусмысленные звуки, исходившие из-за неё.       — Когда надо, так он ноты не знает, а тут вон какие рулады выдаёт! — сердито зашептал Йоханнес, вспоминая «вой тюленей» который иногда заменял ему бэк-вокал.       — Я всегда говорил, что у Тима красивый голос, — покачал головой Джон с таким серьёзным видом, что Хенрик подавился пивом, снова покраснел и стал так громко кашлять, что сорвал всю операцию по тайному наблюдению.       За дверью сначала все смолкло, затем, после недолгой возьни, из проема высунулась всклокоченная недовольная голова Кунгена.       — Извращенцы! Мы так и знали, что этим кончится! — Йоханнес хлопал басиста по спине и пытался поднять его с колен.       — То есть, под дверью подслушивали вы, а извращенцами оказались мы? — Тим выглядывал из-за спины Юнаса, утирая вспотевший лоб.       — Ну теперь то хоть можно считать это место освящённым? — как всегда прагматично поинтересовался Джон.       — С очень большой натяжкой, — буркнул Юнас, беря из рук барабанщика банку с пивом.       — О да, мы слышали, с какой сильной натяжкой… — Йоханнес театрально вытянул руки, схватился за воздух и резко притянул его к себе, тем самым вызывая у Хенрика очередной приступ истерического кашля.       — Ой, ну вас, — Кунген зашагал прочь, Тим семенил следом, жестом позвав парней за собой. Вид у него был довольно счастливый, он догнал Юнаса, обнял его за талию, а тот положил руку ему на плечо. Джон достал телефон и тут же запечатлел эту идиллию. Первое фото вышло чудесным, а на втором уже красовались два средних пальца, которые гитаристы показывали у себя за спиной. Йоханнес взвалил полуживого Хенрика на плечо, и вся процессия направилась обратно в гримерку.