Крыша на двоих

      Я лежу на крыше своего дома и разглядываю как по небу плывут облака. Они словно пенка в кружке голубой матчи. Мне хочется протянуть руку и дотронуться до этой мягкой массы. Кажется, что если до них дотянуться, то они проглотят тебя полностью. Как бы я хотела беззаботно окунуться в облака вместо того, чтобы лежать на жесткой керамической черепице дома.       — На удивление, сегодня очень спокойно.       Действительно. Никаких восстаний из-за голода, никаких сломанных стен и титанов, слышны только щебетания птиц и запахи свежеиспеченного хлеба. Люблю свой выходной. Хоть какая-то отдушина от всей этой царской рутины. У службы в военной полиции есть множества привилегий. Например: отличная квартирка в стене Шина, безопасность, лучшая еда, власть. Последнее совсем избаловала моих сокурсников точнее уже сослуживцев. Кругом можно увидеть злоупотребление этой властью. Оттого нас и не любят в Разведкорпусе. Да и я, честно говоря, не в восторге.       — Они вернулись! Открывайте ворота! — кричит дозорный. — Разведотряд вернулся с вылазки!       — Недолго продлилось мое спокойствие, — ворчливо кинула я небу и села, чтобы разглядеть прибывших.       Израненные, уставшие, мертвые… Вот так выглядит Разведотряд после очередной вылазки за стены. Уныние и отчаяние на их глазах проникают сквозь душу, и ты осознаешь, насколько жесток мир. Кто-то потерял родных, кто-то друзей и так из раза в раз. Я пробегаю глазами по каждому из них. И тут вижу его, сильнейшего бойца человечества, капитана Леви Аккермана. Его узкие пугающие глаза серо-голубого цвета никогда не меняются.       — Неужели он и вправду не умеет испытывать чувства? — так говорили все, и я в том числе.       Они едут верхом на лошадях по улице до штаба крыльев свободы. Из тридцати разведчиков вернулись двадцать два. Я провожаю их взглядом. Белые облака превратились в серые тучи и вот-вот хлынет дождь. Небо оплакивает погибших солдат и быть может, скрывает слезы выживших. Леви натянул на голову капюшон, и я больше не вижу его глаз.       — Он тоже испытывает горечь поражения. Он тоже человек, а не бесчувственная машина, — говорю я и спускаюсь, вся намокшая от дождя, в свою квартиру.       В тот момент Леви поднял свои мрачные глаза на крышу и застал лишь спину девушки с мокрыми черными волосами в белой намокшей кофте, которая ловко запрыгнула на балкон квартиры и через секунду ее силуэт пропал. Он всегда знает, когда за ним следят и чувствует чужой взгляд.