Крыша на двоих

      — Сегодня полнолуние. Глаза капрала Леви были бы еще устрашающе выглядеть при таком свете. У меня явно проблемы, раз уж я все еще думаю об этом человеке.       Служба на сегодня закончена, и я иду домой при томном лунном свете, который освещает улицы города. Температура на улице упала. При выдохе можно увидеть слегка прозрачную струю дыма, выходящую из легких. Помимо луны, сияют и звезды. Небо усыпано мелкими бриллиантами тысяча карат. Я ускорила свой темп, дабы поскорее добраться до дома, забраться на крышу и созерцать это чудо вселенной.       — Ради такого можно и вино открыть, которое мне отец отправил в день моего рождения.       Я поднимаюсь к себе в квартиру, сбрасываю служебную форму, надеваю теплую кофту, хватаю бутылку сухого красного вина и через балкон ловко поднимаюсь на крышу. Пью вино прямо с горла. Никто не видит, никто не осуждает. Два, три, четыре глотка и я уже пьянею.       — Хотелось бы мне развеяться ветром и подняться выше к небу, к звездам. С такой высоты я бы разглядела весь мир, — понимая, что хватит пить алкоголь, откладываю бутылку в сторону.       — Что, если ты разочаруешься в мире?       — Я уже разочарована в людях, а мир — это то, что они сотворили своими руками. Думаю, я свыкнусь с этим и буду жить дальше, как и живу сейчас в мировой скорби, — предаюсь я размышлениям. — Но что вы тут делаете, капрал Леви?       Я услышала, как кто-то, использовав УПМ, остановился на крыше моего дома. Это был Леви Аккерман. Я не стала показывать свою растерянность и решила спокойно ответить на его вопрос, хоть дыхание снова сбилось я попыталась это скрыть монотонной интонацией. Но в голове у меня вертелись иные вопросы. Что он забыл в такое время на крыше дома? Повернувшись к нему, вижу, как он дышит. Горячий поток пара выходит из его рта. Его губы слегка потрескались из-за холода, а глаза…лунный свет раскрывает всю красоту глаз Аккермана. Я словно смотрю на аквамарин и в этот момент он кажется мне ярче, чем звезды.       — Вы следили за нами сегодня у нашего штаба? — томный взгляд капрала был направлен на меня.       — Нет, капрал. Это был лишь патруль улиц, — я ответила так же резко, как отвечала командорам военной полиции.       — Ты не отчитываешься перед своими командорами, расслабься, — он отвернулся от меня и продолжил смотреть на небо.       — Х-хорошо, — дыхание у меня окончательно сбилось.       — Так ты два дня назад скорбела по павшим солдатам Разведотряда? Я видел тебя у монумента крыльев свободы.       — Да. Я каждый раз возлагаю цветы после возвращения Разведотряда с вылазки, когда есть погибшие. Этому научила меня моя мать. Она говорила, что каждый человек герой своей жизни и каждый из них имеет право получить дань уважения.       — Они всегда есть. Погибшие. И как бы мы не старались кто-то все равно умирает от рук гигантов, — он сжал свой плащ от злости.       — Мне всегда говорили, что вы хладнокровный в любой ситуации, что вы не испытываете ни горести, ни сожаления. Но я вижу, это не так. Вам не нужно всегда быть сильным, — я подошла к нему поближе и обняла. — Проявлять чувства, не значит быть слабым.       Да, я осмелилась на это. Осмелилась обнять мужчину, который мне нравится, которому сейчас нужна моральная поддержка. Знаю ли я, каково ему сейчас? Нет. Но я знаю, что сейчас ему нужен тот, кому он сможет довериться.       Леви сидел молча и ничего не говорил. Незнакомая девушка обняла его по пьяни, а он даже не дернулся. Все мы сегодня устали, кто-то физически, а кто-то морально. Объятия в холодную погоду лучшее, что может согреть не только тело, но и душу. Однако меня еще согрело вино, бутылка которой укатилась вниз по крыше и разбилась. Зависнув на Леви, я уснула. Он перебирал пальцами шелковистые волосы, которые свисали с его плеч. Пьяная, спящая девушка, на удивление, не раздражала его. Капрал аккуратно повернулся, взял меня на руки и понес в квартиру через балкон.       Откуда я все это знаю, ведь я спала? Рей следил за всем этим с соседнего дома. Да, мы с ним еще и соседи.