***
Стоило ему во второй раз отсмеяться, а Цзян Чэну уйти, предварительно хлопнув дверьми, как Вэй Усянь, не размыкая объятий, уселся поудобнее и усадил Юньлань на бедро. — Ну, малышка, чем хочешь заняться? Личико Юньлань сделалось задумчивым. Золотистые глазки смотрели на него внимательно и изучающе. Похожий взгляд Вэй Усянь видел у Лань Ванцзи, когда тот раздумывал над очередным наказанием для нерадивых провинившихся адептов. — Погулять? С папой. Прозвучало робко и с надеждой. Вэй Усянь улыбнулся, чувствуя как умиление расползается по телу теплой волной. Ему нравилось с какой нежной интонацией Юньлань звала его. Папа. И это притом, что в отличие от Лань Сычжуя, Юньлань объективно имела все права называть его матушкой, но все равно не делала это. А ведь когда-нибудь ему придется столкнуться с неудобными вопросами. Юньлань росла и в будущем Вэй Усянь ожидал расспросов. Он старался об этом не думать. И так с головой хватало слухов о наложнице и «неверности» Лань Ванцзи. Сочувствующие взгляды незнакомцев, уверенных в его «несчастливом» браке Вэй Усянь предпочитал игнорировать вовсе. — Хм… — протянул он, трогая пальцами подбородок, — Сходим прогуляться в Цайи? Хочешь? — Хочу, — согласилась она и оглянулась на закрытые двери, — А отец? Вэй Усянь тяжко вздохнул. У Лань Ванцзи в последние дни прибавилось работы и он часто пропадал в кабинете Лань Сичэня, помогая ему с документами. Великодушная передышка, дарованная Лань Сичэнем, к сожалению закончилась. — А отец сейчас занят, — покачал головой Вэй Усянь и звонко чмокнул ее в мягкую щечку. — Но ничего, мы с тобой найдем чем заняться!***
До захода солнца у них было два часа. Хотелось бы конечно времени побольше, но Вэй Усянь сомневался, что такой маленький ребенок выдержит длительную пешую прогулку. Он поправил ворот и внимательно осмотрел одежду Юньлань. Настоящей зимой еще даже не пахло, но ветра дули холодные. Вэй Усяня утешало только то, что из-за расположения Цайи продувался гораздо меньше, нежели обитель Гусу Лань, стоящая высоко в горах. Юньлань терпеливо дождалась, пока он напишет записку об их планах, захлопнет дверь и возьмет ее за руку, и только потом потянула папу вперед. Ладошка ее практически утопала в руке Вэй Усяня. Держала своего папу Юньлань крепко. Он усмехнулся. Надо же, не он один здесь так сильно скучал — обычно Юньлань редко ходила с ними за ручку, предпочитая бегать туда-сюда и всюду суя свой любопытный нос. Вспомнился А-Юань. Этот мальчишка тоже носился кругами и Вэй Усянь иногда диву давался — вырос Лань Сычжуй, будто и не было шила в одном месте. Воистину, воспитание Лань Ванцзи могло пересилить все. И пусть взрослым значился Вэй Усянь, путь до границ и ворот выбирала Юньлань. Она уверенно вела его по тропинкам к выходу из территории Гусу Лань, слегка подпрыгивая на шагу. Хвостик при этом смешно мотался туда-сюда, заставляя Вэй Усяня тихо посмеиваться. У многих адептов уже закончились обязательные занятия и людей на улице прибавилось. Знакомые лица мелькали тут и там, но Вэй Усянь не помнил имена большинства из них. На них уже никто особо не смотрел, попривыкли за прошедшие пару лет. Юньлань же вовсе не обращала внимания на других людей, занятая рассказом о том, как ее дядя Чэн смешно ругался и покорно отсчитывал законченные косички. Вэй Усянь, как ответственный родитель, старался не подавать виду, что сейчас лопнет от сдерживаемого смеха. Вот честно, три пальца вверх, дочь иногда доводила его до того, что у Вэй Усяня живот болел от хохота. Спасение родительского авторитета пришло внезапно — на дорожке появился адепт Лань и вежливо сложил в приветствии руки. — Учитель Вэй! Лицо показалось знакомым. Вроде бы это был один из учеников, которых Вэй Усянь курировал на прошедшей ночной охоте. Выглядел адепт опрятно, но он заметил тени под глазами и легкую хромоту. Хм. Только один из детишек получил тогда травму… — О, Лань Хаолинь! — наконец вспомнил Вэй Усянь. — Учитель Вэй, — приветственно поклонился тот. — Юная госпожа Лань, — еще один неглубокий поклон. — Этот адепт хотел поблагодарить учителя Вэя за спасение. Губы растянулись в легкой улыбке. Вэй Усянь знал, что Лани тщательно следовали внутриклановому этикету, однако уважительные поклоны в отношении дочери вызывали у него довольно противоречивые чувства. С одной стороны это было правильно — Юньлань являлась пока единственной существующей и возможной кровной наследницей главной ветви и не было ничего необычного, что дочь обожаемого Лань Ванцзи величали «юной госпожой». С другой стороны это было в некотором роде проблематично. Лань Юньлань, будь она рождена в браке с женщиной, сейчас бы проживала на женской половине, и вряд ли считалась бы там особенной. — Глупости, Лань Хаолинь, — легко отмахнулся Вэй Усянь, — я нес за вас ответственность. Хороший был бы из меня учитель, если бы по моему недосмотру пострадали ученики. Лань Хаолинь кивнул и несмело полюбопытствовал: — Вы куда-то идете? — Ага. Погуляю немного с этой егозой, — Вэй Усянь потискал Юньлань за щечку, — пока снега не навалило. Лань Хаолинь проследил за жестом с легким умилением во взгляде и снова поклонился. — Тогда не буду задерживать. Приятной прогулки, учитель Вэй, юная госпожа, — и Лань Хаолинь поспешил удалиться по своим делам: он так же, как появился, стремительно исчез. Как ни в чем не бывало, Юньлань возобновила шаг. Вэй Усянь хмыкнул. Интересный заклинатель рос в стенах Облачных Глубин. Похоже, Лань Хаолинь был из тех восторженных юнцов, что смотрели Лань Ванцзи в рот. Ну, это дело молодое. Вэй Усянь погладил свободной рукой Юньлань по голове и принялся болтать без умолку. Слава всем богам, в этом плане его страсть к разговорам унаследовалась в полной мере и у них никогда не стояло тишины. Говорили они в основном о самом элементарном, но в своей, особой манере. Многие зачастую даже не понимали их. Вот Вэй Усянь объяснял значение сложного слова, а спустя две минуты они уже вовсю спорили кто из кроликов наиболее прожорливый. Изредка наблюдающий за ними Лань Ванцзи в такие моменты выглядел по-настоящему умиротворенным. Вэй Усянь бы посмеялся с этого, если бы не чувствовал то же самое. Рот по привычке у него не закрывался, а Юньлань слушала с искренним вниманием. Истории Вэй Усянь рассказывал разные, но, когда разговор вильнул в сторону Лань Сычжуя, Вэй Усянь не мог не предложить излюбленное развлечение. Помнится, А-Юань тогда был в восторге и искренне верил в силу земли в деле быстрого роста… Сгорая от нетерпения, он тут же предложил ей попробовать. …И получил неожиданно твердый отказ. — Как это не хочешь? — возмутился Вэй Усянь. — Посадим тебя в землю и вырастет доченька большая и сильная. Нисколько не впечатлившись, Юньлань стояла на своем. На детском личике проступило упрямство, будто отзеркаленное с лица Лань Ванцзи, когда тот отстаивал свое мнение. — Не хочу. Вэй Усянь артистично схватился за грудь. — Я ранен в самое сердце! Моя дочурка! А ведь Лань Чжаню разрешаешь себя в кроликов закапывать! На самом деле Вэй Усянь и не думал обижаться. Из всех зрелищ Юньлань, укрытая живым одеялом из кроликов, стояла на втором месте сразу после выражения лица Лань Ванцзи в момент первых слов А-Юнь. — Отцу разрешение не нужно. Кролики милые и теплые. А земля — нет. — А-Юнь! Ты меня не любишь?! — Люблю! — возмущенно воскликнула она. Вэй Усянь мгновенно этим бессовестно воспользовался. — Тогда давай тебя закопаем! Спор, завязавшийся так внезапно потерял всякую логику, но для Вэй Усяня это стало делом принципа. — Но на улице холодно! — не сдавалась Юньлань. Что ж, это был аргумент. — Хорошо, закопаем тебя следующим летом, — кивнул сам себе Вэй Усянь. Юньлань остановилась и кинула в него удивительно красноречивый взгляд. В глазах так и читалось: «Кому из нас три года?» В мыслях Вэй Усяня мимолетно промелькнуло: «Сянь-Сяню три годика!». — Пап, — позвала его Юньлань голосом, полным сомнения. У Вэй Усяня неприятно зачесались лопатки от непонятного предчувствия. — Да? — с готовностью отозвался он. Юньлань посмотрела на него печальным взглядом и это мгновенно полоснуло по сердцу. — Почему дедушка так меня не любит? Неприятно удивленный сделанным выводом, а не резкой сменой темы, Вэй Усянь прищурился и с подозрением спросил: — Кто тебе это сказал? — Никто, — пожала плечиками Юньлань. — Просто дедушка постоянно ругается на меня и… смотрит?.. Эм… Она замялась, неуверенная в выборе слова. Ей все еще не хватало словарного запаса, чтобы изъясняться сложными фразами. — Осуждающе? — подсказал он и, получив полувопросительный кивок, тяжело вздохнул. — Знакомое чувство. По привычке объяснив значение слова, Вэй Усянь присел возле девочки. — Не думай об этом, А-Юнь. На самом деле дедушка тебя любит, просто слишком чванлив, чтобы признать это. В золотистых глазах вспыхнуло непонимание, и Вэй Усянь терпеливо объяснил свои слова проще. — Ты же веришь мне? — Он потрепал темную макушку. — Так что выкинь из головы и лучше пойдем. Время у нас ограничено. До городка спустились быстро. В Цайи как и всегда царила своя особенная атмосфера. Торговцы, предрекая скорое окончание своей работы, тягуче и неспешно ругались между собой на певучем диалекте Гусу. Кто-то выяснял отношения, кто-то зазывал купить последнюю порцию маньтоу. Вэй Усянь впитывал в себя это едва колеблющееся настроение и дышал полной грудью. Столько лет прошло с его первого визита сюда, а ни улочки, ни расположение лодок, привязанных к пирсу, так и не изменились. Нос щекотал аромат приближающихся холодов, и Вэй Усянь поплотнее запахнул ворот у дочери. Это была не первая их прогулка вне стен Облачных Глубин, но первая без Лань Ванцзи. Щечки у Юньлань раскраснелись, и он крепче ухватил маленькую ручку. Не хватало еще омрачить этот час потерей среди прогуливающихся людей ребенка. Беседа, начатая еще в границах клана, уступила редкому, но приятному молчанию. Вэй Усянь, видевший и дома, и улицы, и лица местных много раз, нашел себе более интересное развлечение. Дочь, поглощенная новым и неизведанным, крутила головой и умиляла что самого Вэй Усяня, что заскучавших людей за лотками. Она то и дело тыкала в вещи пальцем, и Вэй Усянь послушно называл предметы. Честно сказать, такая живость и неутомимое любопытство к миру у Юньлань немало успокаивало его душу. Вэй Усянь отчетливо помнил рождение своей дочери, ее тихий, едва слышный писк и свое сбившееся с ритма сердце из-за накатившей волны тревоги. Такая энергичная Юньлань рассеивала беспокойство. Гуляли они долго, неспешно, рассматривали украшения и то и дело срывались на бег (хотя, стоит уточнить, что срывалась в основном эта мелкая девчонка, а Вэй Усянь догонял, дабы та по неуклюжести не грохнулась на землю). Дойдя, наконец, до лотков с едой, запах которой доставал на несколько метров вперед, он аккуратно подвел девочку к излюбленному месту. Тут торговал один хороший знакомый и Вэй Усянь мог поклясться, что старик видел в нем давно почившего сына, раз без конца угощал его. Вэй Усянь, как и ожидалось, обнаружил старика скучающим на крохотном стульчике. Завидев новых покупателей, старик Гу вскочил как молодой и приветственно улыбнулся. В искренней улыбке не хватало нескольких зубов. — О, это же старейшина Илина! Старейшина! Рад вас видеть! — Господин Гу! Как торговля? — Да вот потихоньку, — развел сухонькими руками старик Гу. — На жизнь хватает, — а после заметил и Юньлань, что с интересом выглядывала из-под подола ханьфу Вэй Усяня. — А кто это с вами? Такая прелестная девочка! Сколько ей? Вэй Усянь с широкой улыбкой поднял свое сокровище на руки и повернул в сторону старика Гу. Дочь была в том возрасте, когда следовало учить ее представляться самой. — А-Юнь, скажи господину Гу. Сколько моей принцессе лет? Юньлань выставила вперед ручку, оттопырив три пальца. — Юньлань исполнилось три! Старик Гу заохал, всплеснул руками и по-доброму запричитал: — Ах, уже три! Юная госпожа уже такая взрослая! Юньлань вдруг нахмурилась, что на ее личике смотрелось немного странно и помотала головой. — Нет. — А? — не понял старик Гу. — Я не взрослая. Мне всего три. Старик Гу вновь всплеснул руками, уже не сдерживая веселье в голосе. — Ох, да простит меня юная госпожа, это совершенно верно! Вэй Усянь легонько подкинул Юньлань на руках и рассмеялся вместе со стариком Гу. Ее внезапная серьезность напомнила ему о днях их с Лань Ванцзи молодости. Легкий разговор ни о чем отвлек его, но не скрыл полностью бросаемые местными жителями Цайи взгляды. Да, можно сказать Вэй Усянь уже привык к этой нелепой «жалости». Юньлань была полным отражением его великолепного супруга и это одновременно приносило ему радость и заставляло насмешливо фыркать от глупых слухов. Ну что он мог сделать? Доказывать всем и каждому, что А-Юнь, его любимая доченька ему родная? Бред. На такое не хватит ни сил Вэй Усяня, ни ума простолюдинов. Пора было возвращаться. На прощание старик Гу с почтением протянул завернутый в чистую ткань пирожок и улыбнулся зевающей Юньлань. — Вот, господин Вэй, думаю, эти баоцзы придутся по вкусу юной госпоже. — Спасибо! — без напоминаний четко произнесла Юньлань и слегка смутилась от двойной похвалы взрослых. Вэй Усянь махнул рукой. — Ну, господин Гу, мы пошли. — Хорошего дня! Стремительно холодало. К тому же Вэй Усянь видел и зевки, и закрывающиеся глаза, и легкую заторможенность Юньлань, поэтому без сожаления повернул обратно. Надо было укладывать ее спать. Наверняка дома их встретит Лань Ванцзи с горячим чаем и, возможно Лань Сычжуй. Вэй Усянь надеялся на оба варианта. Эх. Хотелось бы, чтобы в следующий раз они наведались сюда уже вчетвером. Всей семьей.