Райская персиковая роща

Как правило, горячая благодарность местных жителей была нередким явлением для Лань Сычжуя. Слова, полные искренности, попытки вручить что-нибудь из домашнего хозяйства, готовность поклониться до самых пальцев ног — все это он видел и слышал практически постоянно. Для спасенных не имело значения ни цвет клановых одежд, ни отличающие знаки, ни цена мечей, которыми уничтожались твари; главное для них было — возвращение спокойствия. Чтобы они могли войти в лес, не страшась быть сожранными, и чтобы в кровати спалось без страха. Простые люди не задумывались о том, кто и из какого ордена пришел им на помощь, какой статус был у заклинателя — все это меркло перед лицом опасности. Так было и сейчас. — Спасибо, спасибо вам, господин заклинатель! — без конца кланялся пожилой староста небольшого поселения, сияя глазами. — Этот старик так благодарен господам заклинателям! За спиной старосты кучковались местные жители, кивая на каждое слово, и Лань Сычжую пришлось собрать все те крупицы жесткости, что у него имелись, дабы пресечь этот нескончаемый словесный поток. Дело оказалось легким, — за исключением позорно долгого и утомительного выслеживания мертвецов, — а время, выделенное главой клана Лань, давно уже подошло к концу. Да, засиделись они тут. Хотя, ситуация вышла неоднозначная. С одной стороны, и Лань Сычжуй, и Лань Цзинъи уже имели внушительный опыт в ночных охотах, и упокоить лютых мертвецов для обоих все равно что мушку хлопнуть. С другой же… Ну кто мог знать, что лес мало того что пологий и плотный, так еще и ухабистый? Лань Сычжуй представил себе предстоящий отчет для главы клана, вообразил себе горящий любопытством взгляд старшего Вэй, и внутренне приуныл. Одна только мысль, что придется рассказать своей семье о том, как они с младшими адептами гонялись за слишком быстрыми мертвецами столько времени… Лань Сычжуй мысленно передернулся. Нет уж, одного отчета будет достаточно. Он улыбнулся старосте и мягко придержал его за предплечье. — Не стоит, — негромко произнес Лань Сычжуй, — это наша обязанность. Пожилой староста захлопнул рот и протяжно выдохнул. На морщинистом лице появилось решительное выражение — староста еще раз глубоко поклонился, будто в его представлении одного слова благодарности было крайне мало. Лань Сычжуй даже пожалел этого натерпевшегося старика. Темные круги под глазами, дрожащие руки, нездоровый цвет кожи — все это говорило о том, насколько староста переживал из-за внезапной опасности. Лань Сычжуй прекрасно представлял себе всю ситуацию. Едва ли кто-то мог сохранить хладнокровие, когда в обычную, забытую небесами деревушку, вдруг наведались лютые мертвецы. Люди, что только слышали краем уха о нечисти из-за глухости расположения… Понятное дело, что староста пребывал в полнейшем ужасе и сразу же послал весточку с просьбой о помощи. Лань Сычжуй искренне сочувствовал всем перепуганным жителям. Хоть он и не мог вспомнить о своей собственной самой первой встрече с темными тварями, он отлично справлялся с этим, ставя себя на место пожилого старосты. Лютые мертвецы никогда не пугали его. У Лань Сычжуя был дядя — Вэнь Нин, был старший Вэй, да что там, у него было детство на мертвой горе! Лань Сычжуя скорее напугал бы суровый неодобрительный взгляд Ханьгуан-цзюня, нежели низкий вой какой-нибудь твари. (Ну, или слезы Юнь-мэй) — Ну что, пошли? — устало проворчали сбоку голосом Лань Цзинъи, когда Лань Сычжуй все же сумел отправить старосту обратно к семье. — Столько беготни за какими-то тремя мертвяками… — Цзинъи! — предупреждающе позвал Лань Сычжуй. Совсем рядом стояли младшие адепты и слышали каждый звук. Уставшие, с болезненно прямой спиной и грязными сапогами — они, тем не менее, ловили каждое движение своих старших. Формировать правильное отношение к простым людям, считал Лань Сычжуй, было и их задачей, пока эти детишки находились под их ответственностью. Каждая проблема была важна, и к каждому человеку, попросившему помощь, нужно было относиться с уважением. Тот же Лань Чу! Вот где Лань Сычжуй сомневался, что у Лань Цзинъи не было младшеньких братьев! — Что Цзинъи, что?! — недовольно пробурчали в ответ. — Я устал, хочу есть, и мне в лицо ветка прилетела. Лань Сычжуй прикусил щеку изнутри и сглотнул подступившее хихиканье. Этот казус он видел лишь краем глаза, но мысленно уже увековечил в своей памяти. Такой удар по гордости… — …Будь аккуратнее, — только и сказал Лань Сычжуй, и перевел взгляд на младших адептов, — а вы собирайтесь, вылетаем через палочку благовоний. Лица младших адептов недоуменно вытянулись. — Но разве мы не останемся на ночь? Лань Сычжуй прикинул в уме, свел между собой время и путь, и покачал головой. Они не так уж и устали, чтобы не выдержать путь до стен ордена. А если вспомнить, что глава Лань дал им намного меньше дней на выполнение, нежели уже прошло, то, определённо, им стоило поспешить. Учебу никто не отменял. — Это всего лишь мертвецы, — влез Лань Цзинъи, — неужто детишки уже все? В ответ послышался короткий недовольный гул. Лань Чу фыркнул. — Мы не устали! Лань Цзинъи едва заметно улыбнулся. Плохо, конечно, что он так бесстыдно подлавливал детей на чувстве противоречия к старшим, но другого выхода Лань Сычжуй не видел. Теплая улыбка слегка смягчила общий настрой, и младшие адепты все же отправились собирать вещи. — Мне кажется, или ты смеешься надо мной? — спустя пару мгновений спросил Лань Цзинъи. Лань Сычжуй вздохнул. — Цзинъи, я вовсе не… — Матушка! О нет, матушка! — громкий крик напрочь выбил из головы Лань Сычжуя, что он там хотел сказать. Молодой, даже юный девичий голос звучал настолько опустошенно и горько, что сразу стало понятно — в этой деревне произошло еще что-то. Лань Сычжуй и Лань Цзинъи переглянулись и ринулись к источнику криков. К дому пожилого старосты. *** В полдень в цзинши постучался один из младших адептов. Явление не то чтобы редкое или настораживающее — все же из-за уроков Вэй Усяня и Лань Ванцзи к ним вполне могли наведаться сами ученики, — однако достаточно внезапное для начала дня. — Что такое? — спросил Вэй Усянь, раскрыв створки. Перед ним стоял совсем юный адепт с чистой от узоров лентой на лбу. Неужто принятый в клан? Давненько он таких не видел! — Старший Вэй, — чуть дрожащим голоском проговорил адепт, стоя перед Вэй Усянем, как перед суровым отцом, — глава клана попросил передать вам, что ожидает вас у себя в ланьши как можно быстрее. Вэй Усянь наклонил голову и бегло осмотрел мальчишку ленивым взглядом. Боялся он Вэй Усяня, что ли? Или был слишком взбудоражен поручением аж от самого Лань Сичэня? — О-о-о? — протянул Вэй Усянь задумчиво и оглянулся назад. В глубине цзинши, на низком столике лежали пока еще не рассортированные рисунки, что он рисовал на пару с дочерью вот уже как третий год. Нашло на Вэй Усяня что-то такое, вдруг захотелось поразглядывать совместные творческие потуги, да повспоминать о хороших днях. Пока в доме он находился один, то можно было и не торопиться — уделить каждому рисунку достойное время, переложить их в соответствии с временем и похихикать над некоторыми неудачными портретами, вышедшими из-под руки Лань Юньлань. Да, такой был план. Мальчишка явно воспринял это на свой счет и чуть перекосился лицом. Не успел Вэй Усянь и рта раскрыть для успокоительного замечания, как мальчишка тут же протараторил: — Прибыл глава ордена Юньмэн Цзян! Глава клана принял его сразу и послал меня за вами! Вэй Усянь захлопнул рот и в удивлении распахнул глаза. Цзян Чэн приехал? С чего бы? В последний раз он гостил в Гусу Лань еще как полгода назад! Вэй Усянь даже несколько расстроился по этому поводу. Пусть отношения у них и не вернулись к тем, что были изначально, но все же… То, что имелось сейчас — уже благословение небес. Тем более, Лань Юньлань тоже скучала по своему дяде. Она этого не показывала, но Вэй Усянь своим родительским сердцем знал — Лань Юньлань в глубине души обиженно дула губы. — Все-все, — замахал на мальчишку ладонью Вэй Усянь, — иди уже, я тебя понял. Сейчас, так сейчас. Мальчишка выдохнул, резко развернулся, быстрым шагом побежал по тропинке и вскоре скрылся из виду. Вэй Усянь поднял глаза к небу и задумался. С чего бы Лань Сичэню он понадобился так срочно? А Цзян Чэн? Почему не написал, что собирается навестить? Зачем пошел сразу к Лань Сичэню, будто подчеркнув, что он приехал не как дядя, а как глава Цзян? …Что-то случилось. Вэй Усянь это всем нутром чуял. Эх, и почему именно тогда, когда на него снизошло воистину сентиментальное настроение?.. Вэй Усянь бросил тоскливый взгляд на столик с рисунками и глубоко вздохнул. Так-то он рассчитывал, что в цзинши будет в одиночестве до самого вечера. У Лань Ванцзи были музыкальные уроки у старших адептов, Лань Сычжуй все еще находился на ночной охоте в дне пути от Гусу, а у Лань Юньлань вместе с Чу Тао намечались несколько долгих часов обучения в общем зале. Редко так выпадало, что Вэй Усянь на столько времени был предоставлен сам себе. Он мотнул головой и с хлопком затворил створки цзинши. С рисунками он еще успеет разобраться, а вот Лань Сичэню он, судя по всему, был нужен прямо сейчас. *** В ланьши Вэй Усянь заходил с отчетливым чувством надвигающихся проблем. Первым делом он увидел серьезное и привычно мрачное лицо Цзян Чэна. Тот сидел полубоком на пухлой подушке за чайным столиком и выглядел недовольным. С другой стороны столика чинно восседал Лань Сичэнь. И если у Цзян Чэна прослеживались довольно тяжелые эмоции вроде суровой угрюмости, то у Лань Сичэня можно было разглядеть только отчужденную задумчивость. Оба буквально всем своим видом безмолвно показывали: случилось что-то не страшное, но точно настораживающее. Вэй Усянь бегло осмотрелся, оценил остывшие полные пиалы с чаем, легко поклонился для соблюдения минимальных приличий и кратко поинтересовался: — Звали? Цзян Чэн закатил глаза. Одет он был в обычные клановые одежды для ночной охоты, и усталость в позе свидетельствовала о том, что, скорее всего, Цзян Чэн прибыл к ним после какой-то вылазки к тварям. Ран на теле Вэй Усянь не видел, ткань казалась лишь слегка запыленной, и единственное, что хоть как-то цепляло взгляд, было небольшое пятно на рукаве, словно Цзян Чэн вытер им что-то. — Тебя только ждем, — без выразительности хмыкнул Цзян Чэн, искоса наблюдая, как Вэй Усянь пристраивался на подушке в трех чи. Лань Сичэнь промолчал, глядя куда-то сквозь. Он не притрагивался к пиале, не отреагировал на скудное приветствие Вэй Усяня; Лань Сичэнь будто так глубоко погрузился в размышления, что едва воспринимал что-то извне. — Я тут, — краешками губ улыбнулся Вэй Усянь, — что такого произошло? Цзян Чэн нахмурился, что с общим мрачным выражением выглядело даже несколько угрожающе. — Неделю назад у Шэнь Сюя умер отец, — негромко начал Цзян Чэн. — Ты наверняка уже и забыл его, он на несколько лет старше нас. Он младший и единственный из детей, кто остался рядом с отцом. Шэнь Сюй один из тех, кто пережил войну с Вэнями, — пояснил он, не позволяя Вэй Усяню влезть с уточняющими вопросами. — Старика Шэнь я знаю, лично ездил. Удивительно живучий дед. — Цзян Чэн сурово поджал губы, — Умер в своем доме от страха. — От страха? — недоуменно переспросил Вэй Усянь и тут же принялся прикидывать, — озлобленный дух, мстительный призрак? А жена? Живая еще или тоже умерла? — он прищурился, быстро подсчитывая в уме. — Если Шэнь Сюй, как ты сказал, единственный оставшийся подле сын, да еще и самый младший, то его отцу должно быть не меньше семидесяти. — Жена его мертва много лет, — отозвался Цзян Чэн. Вэй Усянь бросил осторожный недоумевающий взгляд на Лань Сичэня. Тот все так же продолжал молчать, и Вэй Усянь счел это за разрешение не учитывать Лань Сичэня в беседе. — И? — с легким интересом поторопил Вэй Усянь. — Что такого необычного в этой смерти? Цзян Чэн чуть наклонил голову и положил локоть прямо на столик рядом с пиалой. Недовольный вид удивительным образом приобрел еще большую красочность. — Это не мстительный призрак и не озлобленный дух, — медленно ответил он. — Это что-то другое. Вэй Усянь вскинул брови. — Что ты имеешь в виду? Цзян Чэн раздраженно выдохнул. Казалось, что с каждым сказанным словом он начинал сердиться все больше и больше. Вэй Усянь уже понял, что причина приезда Цзян Чэна таила в себе нечто серьзное, и нехарактерная неторопливость разговора наталкивала на подозрения. Нечасто можно было увидеть, как Цзян Чэн ходил кругами вместо того, чтобы сказать все прямо в лоб. — Следы, Вэй Усянь, — фыркнул Цзян Чэн. — Никаких следов. Абсолютно. Следы темной энергии просто рассеялись. Полностью. — Но ведь… — начал было Вэй Усянь, однако не успел договорить. — … Все твари, умеющие подчищать за собой, не могут сделать этого до последней крупицы, — перебил его Цзян Чэн. — В каком состоянии тело? — скупо спросил Вэй Усянь. Он по-быстрому перебирал в голове всех тварей, что знал или про которых слышал, и пока ни одна из них не подходила под описание. — Целое. — Значит, никто не жрал, — кивнул Вэй Усянь, — отметается около сорока. Еще были случаи? Цзян Чэн задумался, что-то беззвучно прошептал и криво усмехнулся. — Кроме этого все как обычно. Гули, мертвецы и прочая мелкотня. Вэй Усянь закусил губу. Насколько он знал, мало какая тварь подовольствуется смертью от страха. Обыкновенный старик на закате лет? Это могла быть жена, но Вэй Усянь не стал принимать ее как возможную кандидатуру. Будь все так просто, Цзян Чэн вряд ли бы стал приезжать сразу после ночной охоты. — Случаи были, — вдруг подал голос Лань Сичэнь. И Вэй Усянь, и Цзян Чэн с удивлением переглянулись. Как-то они и подзабыли, что находились в ланьши вместе с еще одним человеком. — О каких случаях вы говорите, Цзэу-цзюнь? — озадачился Вэй Усянь. Лань Сичэнь взял в руки пиалу с холодным чаем, отпил и посмотрел на Вэй Усяня со знакомым выражением отчужденности. — Три месяца назад я просматривал отчеты о ночной охоте, и там было упоминание о смерти одной старой женщины. Адепты посчитали ее смерть закономерным итогом долгой жизни, так как не смогли доказать связь с духом утопленника. Прощу прощения, — с тенью вины сказал Лань Сичэнь, — все это время я разыскивал в памяти этот отчет. — Значит, тварь либо мигрирует, либо их несколько, — подытожил Вэй Усянь. Цзян Чэн несколько раз несильно похлопал ладонью по поверхности столика. — Вот почему тебя позвали, Вэй Усянь, — снисходительно проворчал он и, снова став серьезным, прочеканил. — Старик Шэнь умер в своем доме. Очень близко к ордену. В городе с большим населением. — Цзян Чэн послал вопрошающий взгляд Лань Сичэню, — та старая женщина, думаю, тоже была не в глухом лесу? Лань Сичэнь чуть свел брови и кивнул. — Она умерла в подвале, когда спускалась за вином для гостей. Вэй Усянь мысленно отмел еще два десятка тварей, что убивали только ночью и только тех, кто был один. — Не хочу вас расстраивать, — медленно проговорил он, — но я пока не имею понятия, что это может быть. Вопрос, конечно, был тот еще. Тварь, что была в двух местах, или несколько тварей непонятного происхождения? Да еще и следы эти… — Бессмысленно ехать на место, — все же произнес Вэй Усянь спустя непродолжительную паузу. — Следов уже не осталось, никто ничего не видел, раз поначалу сочли обычной смертью и, как я понимаю, у нас и догадок нет. Цзян Чэн поморщился, глянул на бесстрастного Лань Сичэня и без удовольствия кивнул. — Вэй Усянь, все ты… — глухо обронил Цзян Чэн, но осекся, едва увидев, как выражение глаз Вэй Усяня вдруг переменилось. — Цзэу-цзюнь, — чуть громче обычного торопливо обратился Вэй Усянь, — вы не помните, где была та ночная охота? Близко к ордену? — Полдня на мече, — отозвался Лань Сичэнь, — второй по соседству с орденом город. Вэй Усянь в привычном жесте тронул кончик носа. Его как будто внезапно озарило. — Вам в голову пришла идея? — вежливо поинтересовался Лань Сичэнь. — Нет, но я знаю, где эту идею искать!