Цепная реакция

— Теперь ты назначаешь свидания, а, Гарри? — насмешливо спросил Том, когда Поттер нерешительно назвал место и время. Гарри улыбнулся, кивая и пряча лицо на странно горячей шее. Они вновь находились в пустующем кабинете, нежась в обоюдных тесных объятиях. Он ощущал движения рук на спине и шее, губами прощупывал слегка ускоренный пульс на бьющейся жилке, с удовольствием трогая горло и медленно вдыхая запах парня. Голову вновь укололо ненавязчивой болью, и гриффиндорец поморщился. Совпадения, конечно. — Ты тоже шаришься в моих мыслях. Это ублюдочно. Вместо ответной злобы, волшебник уловил движение под подбородком — староста просто пожал плечами, не оправдываясь и не отнекиваясь. Поттер поднял взгляд, чтобы убедиться в выводах — на этот раз на подбородке вновь красовался бледный маленький шрамик. В поле зрения попала и широкая ухмылка. Том вновь никак не оправдал изменения на своей коже, не прокомментировал вопрос, настороженность, непонимание во взгляде. Честно говоря, выглядел Реддл максимально удовлетворенно. — Да, мы сходим в Хогсмид, — с удовольствием в голосе сказал слизеринец, прижав лицо к волосам парня в который раз. — Этим днем у тебя состоится еще одна встреча. По моим расчетам, она не займет много времени, — руки Тома потяжелели и сжались крепче. — Не нужно так напрягаться. Тебе ничего не грозит. — У меня в голове все шумит от твоих «расчетов», — объяснился Поттер, даже не пытаясь высвободиться от ставших неуютными объятий. — Они заканчиваются плохо. И мне никто ничего не объясняет. Том некоторое время помолчал, и воздух вокруг знакомо загустел. — Может быть, потому что ты должен дойти до всего своими мозгами? Понять, а не просто знать? — Что именно понять? — требовательно переспросил Гарри, отрывая голову от тела Реддла, чтобы заглянуть в его глаза. — И какие будут последствия моих знаний? Послушай, встречаясь с тобой, я хотел… — С моим идеально-фальшивым образом в твоей голове? — ухмыльнулся Том Реддл, впиваясь жестким тяжелым взглядом в слегка бледное угрюмое лицо. — Или, может, тебе плевать на мою… Личность, и тебя волнует стороннее описание красивого умненького старосты без души? Душа. Я хочу, чтобы ты понимал каждую ее часть. — Для этого нормальные люди используют разговоры, вопросы и ответы, — огрызнулся гриффиндорец, теперь пытаясь отступить в сторону, но колени на его бедрах сжались болезненно крепко. Том вновь сидел верхом на излюбленной парте, не собираясь никуда отпускать Гарри. — Для этого не лезут в воспоминания и мысли, не искажают эмоции, не сталкивают с отцом-извращенцем, черт возьми! — «Отец-извращенец», — развеселился Том, и мрачное предостережение из нетерпимых глаз пропало. — Гарри, в тебе играет непонимание, мы разговариваем. Ты задаешь вопросы и получаешь ответы. Они не всегда в словесной форме, почему должны быть? Поттер сощурился, вновь впившись ответно тяжелым взглядом в бледный шрам. Не собираясь просто плыть по течению этих неудовлетворительных вопросов, он встал на носки, широко облизывая его. Веселье Реддла оборвалось удивлением. Щеки заалели. — Ты путешественник во времени. Староста приоткрыл рот. И расхохотался так заливисто, что сам гриффиндорец весь затрясся под воздействием рук и ног парня, смотря на атаку смехом остро недовольно. Это не было смешным, Гарри хотел понять, правда, очень хотел. Ему было нужно знать, что не сходит с ума, что Том Реддл — настоящий, он здесь, с ним, и это не жуткая игра воображения. Не игра в кошки-мышки. — Гарри! — слизеринец вытер выступившие слезы указательным пальцем, сверкая восхищенными ласковыми глазами, и Поттер внезапно осознал: сейчас ему ничего не ответят. — Ты провокатор! — Том коснулся подбородка, полыхая этой восторженностью, и прямо сейчас гриффиндорец осмелился бы его сравнить с влюбленным человеком. — Я хочу посмотреть, как ты провоцируешь своего Ликвидатора сегодня. Гарри оцепенел. — Знаешь, он позволит тебе не быть вежливым, — насмешливо прошептал чародей, и его глаза все еще оставались горящими. — Открою тебе серьезную тайну: Ликвидатор действительно твой, привязанный к твоей семье, следящий за мфф… Второй парень молниеносно зажал рот старосты ладонями, и его слова потушились о грубоватую кожу рук спортсмена. — Не смей говорить о них, черт бы тебя побрал! — яростно зашипел он, сотрясаясь от ужаса. — Хватит вести себя так неосторожно, будто бы тебе все сходит с рук, может и так, но я не такой! И меня могут убить за нарушение правил, боже, я делаю это прямо сейчас, говоря о… Гарри вскрикнул, когда его палец прокусили до крови. С лица Тома сошло всякое восторженное веселье, и кожу опалило магическим холодом. — Пожалуйста, Гарри, — очень вежливо, вопреки эмоциям в глазах, произнес Реддл. — Впредь, не используй рядом со мной подобные методы. Никогда. Не смей ввязываться в скандал или — упаси Мордред — драку. — он помолчал, мягким жестом притягивая ладонь обратно к лицу и нежно целуя глубокую рану в извинении. — Я не всегда могу быть сдержан, понимаешь? Иногда… Слишком душевный эмоциональный человек, чтобы спокойно переносить эти подростковые баталии. — «Душевный»?! Гарри поджал губы, но руку не вырвал. Реддл посмотрел на него виноватым взглядом из-под приопущенных пушистых ресниц. Не то чтобы Поттер был искусен в распознавании лжи, но от Тома не ощущалось ни насмешки, ни фальши, ни игры. «Эмоциональный… Может быть. Лживый — точно. Но…» — парень отвел взгляд, когда сердце забилось быстрее, а собственные щеки заалели от прилившейся крови ускоренного пульса. — «Не лживый. Недоговаривающий, уклончивый. Но Душевный?.. Том совсем немного путается в простых понятиях. Это ничего, если «нежные чувства». Нежные чувства. Боже.» — Как ты связан с Ликвидатором? Почему у него твое лицо? Том пожал плечами, выглядя облегченно, рассеянно и безразлично одновременно. Гарри искренне поражался, восхищался, что эти несочетавшиеся эмоции могут быть все вместе в одном существе. — Просто лицо, ничего в этом особенного нет, — все же снизошел до ответа староста, оглаживая ладонь второго мага и разглядывая покрасневшую окровавленную кожу. — Просто волшебник. Не просто. Но не Дьявол воплоти, — хмыкнул он. — Ты же не пугливый. Сам ввязался. — В отношения, — поправил его Поттер. — Именно об этом я и говорю.       На этот раз на встрече Гарри появился один, без сопровождения.       Мужчина сидел в том же кабинете и уже без маски. Парень по инерции вперил взгляд в пол, и по спине прошелся холодок. Вновь это лицо. Лицо Тома Реддла. Оно не было искажено угрозой, гневом, оно источало спокойное дружелюбие несмотря ни на что. — Мистер Поттер, — приветственным голосом произнес Ликвидатор, указывая в сторону парты, на которой уже стояла кружка с чаем и тарелка с шоколадными конфетами. — Присаживайтесь. И Поттер все так же не понимал, что за чертовщина происходила. Послушно сев на стул, парень обхватил горячую кружку ладонями, мимолетно подмечая, что пальцы уже не тряслись, как у невротика, а голова не кружилась от страха. Гарри не назвал бы себя трусом, слишком чувствительной неженкой, и за прошлое поведение стало стыдно. Ему всего лишь показали «лицо», не так ли? Очередной психологический тест, мужчине отчего-то требовалось находиться рядом с гриффиндорцем с внешностью его возлюбленного. Вполне в духе Ликвидатора: смущать сознание и раскрывать его самыми невообразимыми вопросами, поведением, жестами.       Честно говоря, теперь был не страх, а жгучее любопытство.       Безо всякого разрешения парень поднял со стола кружку и отпил сладкого чая, прикрыв на несколько секунд глаза. И прямо посмотрел на старшего волшебника. Что сделает? Что скажет?       Ликвидатор улыбался.       Сердце сбилось с ритма, и вновь это не было страхом. — Как ваше настроение? — Волнуюсь, сэр, — честно ответил Гарри, не видя никакого смысла обманывать или проявлять невежливость, непокорность. С чего ради? Ликвидатор повторил действия студента, делая несколько глотков из своего бокала, не сводя блестящих темных глаз с собеседника. — Насколько вы можете быть готовым к правде? — Абсолютно! — выпалил тот, обрадованно задышав чаще. Мужчина недоверчиво хмыкнул, помолчав некоторое время. В его позе, жестах не было ничего напряженного или угрожающего, казалось, он даже наслаждался времяпровождением. Немного абсурдные умозаключения, ведь Поттер не представлял, как взрослый человек мог получать удовольствие от обыкновенного чаепития с подростком. — Едва вы получите травму, в Волшебном Мире развяжется война, — с каким-то особенным хищным превосходством произнес Ликвидатор, и Гарри обмер. Волшебник медленно стек взглядом на руки студента, на пластырь на прокушенном пальце, и те поспешно сжались в кулаки. — Едва вы исчезнете отсюда, и мирный договор будет расторгнут. И едва Том Реддл начнет оказывать влияние на вашу жизнь, ваше сознание и на отношение к Волшебному Миру… Война. — Что… Что… — Вот вы и заговорили. Это было очень просто, — улыбнулся мужчина. — Итак, насколько вы можете быть готовым к правде? Вспомните ли вы хоть одного своего врага? Можете ли припомнить хоть одну драку, травму или разговор на повышенных тонах? Исключая Тома Реддла в этом году. — Сэр, — дрожащим голосом сумел проговорить Поттер, глядя на говорившего с расширенными потемневшими глазами. — Сэр. Ликвидатор улыбнулся шире, отчего-то не указывая на отсутствие ответов на свои прямые вопросы. Он спокойно хлебнул чая из кружки. — Вы ведь даже понять толком не способны, темный вы или светлый волшебник, у вас нет ни единого ориентира, какая из этих сторон лучше. Потому что никто вас в этом не убеждал. Нет ни единой книги, где говорится о лучших преимуществах «тьмы» или «света». И если бы кто-то попытался навязать сторону — развязал бы кровопролитную войну. И вас бы сразу устранили посредством убийства. Но почему-то ни один человек не подумал о любви. Вас берегли от воздействия Ордена Феникса и людей Лидера, но никто не рассчитывал, что воздействовать на них будете вы сами, Гарри Поттер. Сказать по правде, Лидер в восторге. Не могу подтвердить про Дамблдора того же самого, но он даже не пытается вам помешать. Это позволяет оценить его реакцию так же полно. Гарри шокировано молчал, пытаясь уместить в голове эту странную, неожиданную, пугающую информацию. С ним говорят о Лидере. Об Ордене Феникса. Говорят открыто, говорит один из Ликвидаторов без маски. И во всем этом как-то замешан Том Реддл. Война?.. Почему они должны начинать войну, при чем тут сам Гарри? Как он может быть причастен к политике?       Из-за родителей? — Из-за пророчества, — спокойно ответил взрослый волшебник на неозвученный вопрос. — О котором, полагаю… Вы скоро узнаете. Мистер Поттер, из школы сбежать очень просто, — на губах появилась странная мечтательная улыбка. — Вам хватит на это пяти часов после нашего разговора. — Куда?.. — К пророчеству и правде, если осмелитесь. Осмелитесь? — он лукаво склонил голову набок. — Вас не посмеют тронуть. И не посмеют наказать за самовольность, — во взгляде появилась темная злость неизвестно на кого, морозя воздух вокруг себя. — Помимо одного человека, из-за которого наши встречи вообще заимели смысл. Понимаете, о ком идет речь? Гарри дернул головой, запутавшись в быстрой смене эмоций этого чародея. Везде. Везде Том Реддл. Куда бы не посмотрел, на кого бы, куда бы не пошел — везде был замешан староста Слизерина. — И что теперь? — шепотом спросил Поттер, имея в виду все и сразу. — Что же мне делать теперь? — Жить? — Ликвидатор поднялся с места, подходя ближе к парню и нависая над ним, уперев оба кулака в поверхность парты, вынуждая измученного правдой и вопросами волшебника задрать голову. — Я покажу, как. Не дожидаясь ответа Поттера, он склонился ниже, и парта вместе с чаем и нетронутыми конфетами просто растворилась в воздухе. Парень отодвинулся было к спинке стула, распознав, что задумал мужчина, и поддавшись панике, но на затылок легла ладонь. В то же мгновение место соприкосновения пронзили иглы холода, проникая под черепную коробку, к сознанию, обволакивая его рассеянным туманом спокойствия, принуждая расслабиться, опустить плечи, прикрыть глаза.       Запястья правой руки коснулся палец, коротко по нему постучав кончиком ногтя. Маг не успел заметить, как перчатки были сняты, но удивления не появилось. — Пока он не будет развязан, ваши мысли не прочтут. «Что?»       Гарри все равно вздрогнул, когда к его щеке прикоснулись сухие губы. Пальцы погладили макушку, распространяя магический холодок сильнее, и складка между бровями пропала. Губы сместились немного ниже, оглаживая кожу практически невесомо, нежно, без напора. Это не было пугающе, не было противно, но парень словно держался на грани оттолкнуть мужчину и оставаться на своем месте. Ни единой мысли ответить, и спокойствия стало больше.       Ликвидатор оторвался от щеки, и Гарри ощутил прикосновения легкого поцелуя уже к скуле. Ладонь исчезла с затылка, и руки волшебника опустились на чужие плечи, огладив их круговыми движениями. Губы прочертили медленную плавную линию к шее, и мужчина совсем опустился на колени рядом с гриффиндорцем, раздвигая его ноги в стороны, чтобы оказаться рядом с расслабленным неподвижным телом плотнее, ближе.       Совсем как движение пальцев профессора Реддла, точно их повторяющее.       Поттер считывал чужой жар снаружи, его горячее ускоряющееся дыхание, свой мороз глубоко в венах, и студент лениво думал: «Будет война.»       Взрослый колдун улыбнулся, и движения его рта Гарри явственно ощущал своей шеей, отчего-то наслаждаясь этим. Не было похоти, возгоравшегося желания. Скорее, умиротворенное удовольствие, полное отсутствие опасности, угрозы — одурманивающие чувства рядом с таким человеком.       Движение ладоней на плечах замедлилось, и пальцы неторопливо ослабили галстук, стягивая его вниз, а затем Поттер без внутреннего, без наружного сопротивления позволил пуговицам на своей рубашке расстегнуться.       С мерно бьющейся жилки на шее, губы гладящим движением переместились на кадык, неспешно спускаясь ниже, к впадинке ключиц, оставляя там еще один совершенно целомудренный и ласковый поцелуй. Полы рубашки раскрылись сильнее, и чужой рот прочертил дальше, руки огладили бока, останавливая свое движение на бедрах и несильно сжимая.       Гарри обнаружил себя в пустом кабинете, смотрящим в противоположную стену. Голова знакомо побаливала. Он опустил взгляд вниз, замечая плотно застегнутую рубашку, словно ничего и не происходило… Сколько времени назад? Это был сон? Еще одно помешательство? Сколько их уже было за последние дни?       Ответом стал завязанный бантиком галстук на правом запястье подростка.       Остаток времени до свидания в Хогсмиде проходил будто бы в тумане. Через три часа, встретившись с Томом Реддлом, мысли Поттера слегка прояснились. Гарри внимательно посмотрел на его лицо. Слизеринец ответил дружелюбной улыбкой. — Куда ты похитишь меня на этот раз? — с нежной насмешкой спросил он, приобнимая волшебника одной рукой и касаясь губами виска.       В парк развлечений.       Том изумленно смотрел по сторонам на толпу магглов, в уши мгновенно врезался детский смех, веселая музыка, носа коснулся сладкий запах попкорна, конфет и сахарной ваты. Гарри широко улыбался, наблюдая за метаморфозами мимики парня, всеми силами не обращая внимания на вновь пропавший шрам на подбородке. Это вроде бы даже и удавалось. Удавалось и не думать о жутком Ликвидаторе, не менее жутком отце Реддла, об укусе, о предупреждении войны. Сейчас наибольшую важность имело свидание, искренние эмоции в лице старосты, его румянец на скулах, его расширенные блестящие глаза и приоткрытый от приятного удивления рот.       Потянув определенно счастливого волшебника за руку, Поттер направился к американским горкам. Реддл выглядел заинтересованным, конечно, никогда на них не катавшийся. Не знающий, что его там ожидает. Гарри незаметно взмахнул волшебной палочкой, и оба колдуна сели без очереди, без билетов, расположившись вдвоем на переднем сидении красного вагончика. Крепко пристегнувшись, гриффиндорец внимательно проверил ремни на Томе. Тот этим даже не озаботился, все еще улыбающийся и завороженный яркостью красок парка развлечения, запахами, шумом, одним видом беззаботной жизни.       Дальше — вагонетка достигла своей вершины, и… Громкий, долгий крик. Поттер поднимал руки, переплетаясь пальцами с Реддлом и вторил его громкому воплю, переживая тугой узел в животе от каждого виража, и рассеянный туман отступил прочь полностью.       Том выглядел потрясенным. Он держался за забор, и его ноги слегка тряслись, силясь удержать равновесие от полной потери координации. В темных глазах была возбужденная радость. — Еще, — хрипло потребовал он, и Поттер ответил довольным смехом.       Взбудораженные, опьяненные адреналином, они аппарировали прочь, тут же набрасываясь друг на друга, падая на диван. Гарри мимолетно огляделся, комната была неизвестна. Отвлекаться ему не позволили жадные поцелуи, и парень самозабвенно ответил, судорожно ведя руками по одежде старосты, пытаясь нащупать края и стащить прочь, хотелось добраться до горячей кожи, почувствовать ее, прочувствовать. Запястья перехватили крепким сжатием, и Том ненадолго прервался, бросив взгляд на завязанный галстук. Теперь сам Поттер притянул его затылок обратно, толкаясь языком между приоткрытых губ, постанывая от острой вспышки возбуждения в паху. Реддл тяжело прерывисто дышал, оглушенный всеми чувствами сразу, он довольно быстро разорвал поцелуй, нетерпеливо спускаясь к шее и позволяя чужим ладоням забраться под свою кофту, обхватывая пылающую жаром спину.       Староста Слизерина сделал рывок и перекатился на спину, дергая Поттера сверху на себя и крепко прижимая ближе. Тот испустил еще один довольный стон, с наслаждением зарываясь лицом в кожу влажного от пота горла, широко облизывая и втягивая ее в рот, оставляя крепкий след засоса. Том раздвинул ноги, обхватывая ими бедра гриффиндорца и болезненно сжал чужие ягодицы, вдавливая Поттера в себя и сверкая широкой белозубой ухмылкой. — Двигайся, — приказал он, первым подавшись вперед, сталкиваясь с пахом Гарри своими ягодицами, и тот промычал, вспыхивая и прикрывая затрепетавшие веки. Реддл повторил, силком натягивая на себя бедра партнера: — Двигайся. Гарри толкнулся вперед, упершись руками в широкие плечи Реддла, закусывая губу от восторга. Член болезненно крепко стоял, неудобно стягиваемый нижним бельем и брюками, но полукруглые половинки чужой задницы парень прекрасно ощущал, теряя рассудок от удовольствия, начиная медленно в них вжиматься, одурело стискивая пальцы все крепче. Том не сводил голодного алчного взгляда с выражения лица гриффиндорца, упираясь руками в поверхность дивана и смещая перекрещенные ноги еще выше, задирая нижнюю часть своего тела сильнее и увеличивая доступ соприкосновений.       Поттер взял тягучий мерный ритм, сильно стесненный в движениях из-за тяжелых ног на своей талии и болезненного захвата, словно капкана, из которого не было никакого желания вырваться. Все так же недостаточно для полноценной стимуляции, без контакта обнаженной кожи, Гарри понимал, что даже с фрикциями через одежду сможет быстро кончить. Распахнув глаза, парень несдержанно застонал, наткнувшись на полубезумный взгляд Тома под собой. Тот оскалился сильнее, рывком притягивая волшебника к себе и вынуждая его тяжело упасть сверху, впиваясь губами в выдохнувший в наслаждении рот, без промедления проталкивая внутрь него свой язык. — Двигайся, блять, — прорычал Том, отрываясь от раскрасневшейся кожи на секунду и возвращаясь к несдержанным поцелуям вновь. — Я хочу… — успел произнести Гарри, тут же прерванный языком. Он извернул голову, утыкаясь губами в щеку старосты, зашептав: — Пожалуйста, я хочу… Он закатил глаза, когда его ягодицы вновь сжали, и бедра крепко вдавились обратно, вынуждая член прижаться в промежность второго парня. — Будет еще лучше, — таким же шепотом ответил Том, с удовольствием ощутив возобновления прежнего ритма и двигаясь практически всем телом под гриффиндорцем, потираясь о него, будто змея. — Позже, позже, лучше, больше, совсем по-другому. Гарри не думал о каком-то призрачном «позже», он желал войти в горячее тело старосты прямо сейчас, раствориться в нем, принять каждый атом, но мог лишь покорно двигать бедрами, елозя стояком по подставленным ягодицам, практически теряясь от вожделения и чарующих перекатов чужих мышц под собой. Том был гораздо крупнее, и Поттер будто бы чувствовал его везде и всюду, поглощенный и утраченный.       Вскрикнув от крепкого подчиняющего укуса в плечо, он вздрогнул всем телом, увеличивая ритм фрикций, изнывая от этой недостаточности, недосказанности, неизвестности, Реддл прижимал его с каждой секундой все сильнее к себе, двигаясь навстречу всеми клетками тела, но Поттеру казалось, что он тянулся за старостой, и тот отступал все дальше, ускользал, и парень с силой впился зубами в шею чародея, пытаясь передать эти мучительные мысли, преодолеть их, чтобы Том понял муку, прекратил сбегать.       Реддл громко застонал от удовольствия и размашисто шлепнул по чужой заднице, одновременно наказывая и поощряя. Гарри челюсть не разжал, и его волосы на затылке стиснули в кулак, впечатывая голову сильнее, не разрешая отстраняться. — Гарри, Гарри, Гарри, — жарко зашептали над ухом, и Поттер издал продолжительный глухой звук с набитым ртом, улавливая мощную дрожь оргазма под собой, теряясь даже сильнее от боли до хруста сжавшихся рук на торсе и ног на бедрах. Простонав громче, отчаяннее, Гарри присоединился секундой позже, жмуря глаза до ярких вспышек, падая в самый мощный оргазм в своей жизни. Хватка чужих конечностей постепенно ослабла, и Том перевернул гриффиндорца набок рядом с собой, сменяя боль нежными объятиями. Поттер, словно раздавленная до переломанных костей змеиная жертва, никакой другой, никак иначе, оплетая возлюбленного обеими руками, покаянно зацеловывал окровавленный след на шее. Дурман, дурман, полный дурман.       Гарри сбежал. Дождался, пока утомленный свиданием Реддл не задремлет, выпутался из его змеиного тела и аппарировал ко входу в Министерство Магии. Ему нужен был министр. И отец. Немного мать. Предупредить о войне, попросить помощи, Гарри не хотел быть впутанным в Тома Реддла, боялся, что капкан давно захлопнулся, но не мог не попытаться.       Его никто не остановил, провожая настороженными взглядами. Пять часов. Поттер успел. Не знал, почему это число так важно, и как это может задержать Тома Реддла, почему вообще это имеет значение.       Замерев у кабинета Главы Аврората, парень потянулся к ручке двери. Это был лучший друг отца, ему можно доверять, можно посоветоваться. Безопасно ли обращаться к самому министру?.. И не замешан ли он в змеином капкане?       Дверь распахнулась до того, как Поттер смог себя пересилить. На пороге стоял высокий чуть полноватый мужчина с копной русых волос. — Гарри Поттер, — его глаза удивленно распахнулись, и аврор мгновенно втянул подростка в свой кабинет. — Какого Дьявола вы здесь забыли?! — Мне нужна помощь, — прошептал он. — Кажется. Пожалуйста. Уолтер, а так звали мужчину, расслабился, что-то ворча себе под нос и отходя к серванту. Он вытащил оттуда бутылку с ядовито-зеленой жидкостью, припадая к ней губами и отхлебывая приличное количество, морщась. Абсент?! Гарри осторожно опустился в кресло, ожидая ответа. — Разумеется, мистер Поттер, — он оторвался от бутылки, отставляя ее в сторону. — Аврорат всегда к вашим услугам. Какого рода помощь? Подросток замялся. Как сообщить о странных необъяснимых феноменах, творящихся с ним? О войне? Как не навредить Тому, но разобраться с его бесконечными личностями? Личностями. «Они все обладали одним свойством — знали друг о друге. Влезали в память, они все были осведомлены о моем времяпровождении с ними. Профессор Реддл знал, что я делал с его сыном и Ликвидатором. Ликвидатор знал все о Томе Реддле. Том Реддл… О них обоих. Два Тома Реддла.» — Зачем я нужен Лидеру и Ордену Феникса? — решился отчаявшийся получить ответы гриффиндорец. — Какое я имею к ним отношение? Мужчина оторопело замер, впиваясь взглядом во взгляд своего гостя. С каждой секундой он все больше мрачнел. Воздух стал загустевать от магии взрослого сильного волшебника, колыхая шторы. — Хотите знать правду или быть в безопасности? — четко и серьезно сказал глава Аврората. — Правду. — Хорошо. Мужчина отвернулся от Поттера, сдерживая тяжелый вздох. — Когда-то давно наш Лидер узнал о неком пророчестве, задолго до того, как оно было произнесено. О своем поражении. Его далеко идущие планы, задумки, стратегия… Все полетело дракклу под хвост. В пророчестве не было ни дат, ни имен, и Лидер не мог действовать, чтобы его предотвратить. Все, что оставалось — тщательная подготовка. Изменение политической тактики, даже титула. Я не буду рассказывать вам о долгом пути становления Лидера, о способах достижения могущества, но им были созданы Ликвидаторы, какими мы их знаем на сегодняшний день. Им и Дамблдором был заключен мирный договор, и его условия расширяются до сих пор. Особенно — с вашими неразумными действиями, начиная с самовольной аппарации. В тот день Министерство трещало по швам, если бы вы не вернулись к вечеру… То встретили войну в самом ее разгаре. Нравится? — аврор неожиданно громко рассмеялся. — Нравится водить всех за нос, сам того не понимая? Ты ведь абсолютно не понимаешь, что творишь, мальчик. Но вот твой любовник… Знает, к чему идет. И знает, чего хочет, в отличие от тебя. Он прервался, но лицом к настороженному парню не повернулся. — С рождением Сивиллы Трелони на пророчестве появились точные данные. На шарике, если вам так будет легче понимать меня. Шарик, в котором заключено туманное послание о будущем, что может услышать лишь тот, о ком это пророчество. Магия создает их. Волшебники находят. Нашел и наш Лидер. Ему предлагали избавиться от девчонки, чтобы о предсказании не узнал никто — ведь оно должно было быть произнесенным вслух, ею. Но тогда… Видите ли, мистер Поттер, второй шанс дается крайне редко. И второго шарика Лидер мог не найти, вообще ничего не узнать. Он великий и ужасный волшебник. Не удивлюсь, если после уничтожения Сивиллы, новое пророчество о его падении появилось бы повторно. К сожалению, Дамблдор все же узнал о содержимом. Непосредственно от Треллони. «К сожалению,» — тупо подумалось Гарри. — В пророчестве говорилось о двух малышах, и один из них сидит позади меня. Ваших родителей надежно спрятали, и Лидер мгновенно понял, в чем дело. Пришел к вам домой и… — по голосу была слышна насмешливая улыбка. — Поговорил с вашей матушкой. Лили Поттер плевать хотела на Орден Феникса, если ее долгожданный сын умрет. Какой у нее был выбор? Ваш дом уже окружили люди Лидера. Пожиратели Смерти. Погибнуть, как героиня? И что же геройского будет в смерти малыша? И Поттер искренне понимал и Лидера, и свою маму. Да, он поступил бы так же. Разговором. Что и делал прямо сейчас, не дойдя до министра. — Поэтому один из Ликвидаторов постоянно следил за нами? — Верно. Одним из пунктов мирного договора между темными и светлыми — полное отсутствие агитации Гарри Поттера. Ликвидатор не имел права влиять на вашу жизнь, но на жизнь родителей — даже очень. Я же, как ты мог заметить, внимательнейшим образом наблюдал за темной стороной. Не так часто бывал в доме Поттеров, мне это не было важным. Джеймс — член Ордена Феникса, и он контролировал действия вашего Ликвидатора. — Он говорил о хоркруксах. — Говорил, — улыбнулся мужчина, поворачиваясь к Гарри. — Додумались? — Что?.. — парень вжался в спинку кресла, потрясенно прокручивая в голове весь разговор. Нет. Нет-нет-нет. Пересилив себя, Поттер хрипло выдавил: — Что происходит с Томом Реддлом? — Статичность четырех, подвижность и влияние первого, — туманно ответил Уолтер, пожимая плечами. Взгляд поскучнел. — Вы же должны были догадаться, что все началось со «старосты». Хоркруксы. Части единого целого, одной души. Неравные части, с небольшой разницей первоначального жизненного опыта, но после — имеющие одинаковые воспоминания. Что делают их равноценными, одинаковыми. Практически. — Самый… Душевный. Душевный. — Именно. — Они все… — волшебник сглотнул вязкую слюну. — Один и тот же человек? Как такое возможно? Нет, физически, как? Глава Аврората вновь пожал плечами, не желая разводить долгие беседы, но глаза вспыхнули огоньком любопытства. — Из этого должен последовать интересный вопрос. И Гарри мгновенно понял, какой именно. Даже на лбу пот выступил от понимания. — Боже. Тому Реддлу около тридцати лет?! — Нет, — хищно ухмыльнувшись при виде громадного облегчения в чужом лице, Уолтер безжалостно добавил: — Ему семьдесят один. Каждому, кого вы встречали. Поттер прикрыл глаза и внезапно слабо улыбнулся. Его голос чуть дрожал. — Какой потрясающе подвижный дед. Сегодня мы катались на американских горках, а после… Аврор искренне весело рассмеялся, пока не поперхнулся воздухом. Он спросил напряженным строгим голосом: — Сколько часов назад это было? Гарри открыл глаза, опалив мужчину цепким знающим взглядом. Не абсент. Оборотное зелье. — Что вам известно? — наконец, более спокойным голосом спросил волшебник, подходя к парню практически вплотную и глядя на него сверху-вниз. Воздух заледенел сильнее. — Почему на вас защита от Легилименции? Кто дал вам ее? Гриффиндорец отвернулся. «Кошки-мышки», как же. — Я думаю, меня собираются убить. Уолтер вновь переменился в лице. — Кто? Гарри, кто? — он упер руки в кресло, зеленые глаза столкнулись с блекло-серыми, и по затылку будто ударил невидимый таран, пытаясь ворваться в память и считать воспоминания. Да с такой силой, что у шокированного Поттера брызнула из носа струйка крови. — Кто? Кто? Ответь мне! — Ты, — выдохнул Поттер, слизывая с верхней губы красные капли. Во взгляде появился бесстрашный вызов. — Том Реддл. Удары на искусственные щиты прекратились. Они смотрели друг другу в глаза, молча, долго, неотрывно. Мужчина медленно выпрямился. И фыркнул, чуть отворачиваясь в сторону. Подросток не поверил, разглядев на щеках аврора слабый румянец. — Ты такой дурачок, Гарри. «Хорошенький», действительно, но дурачок. Удивительно, я не пришел бы к тем же выводам, не похить ты на целый день пьянства самого нездорового из нас, — поддразнил он. — Эмоции и душа берут равноценную плату. И жить воспоминаниями пяти людей сразу — лишает части рассудка, если ты более человечен. К слову, профессору в твоей школе повезло больше нас, — «Уолтер» опять рассмеялся, не обращая внимания на своего гостя. — Кроме одного: жуткого опьянения на первой паре с первокурсниками и похмельного синдрома на последующих. К несчастью, у меня рейд через два часа, — смех перерос в нездоровый. — С воспоминаниями и ощущениями американских горок. И, судя по всему, секса. — Тупые игры, — рассердился Поттер совершенно не на то, что должен был. — Я же мог пойти к министру, сказать о войне, сказать о… — Думаешь, мы позволим казнить тебя, хм? Испугался? — Я люблю Тома Реддла. И подставил бы в первую очередь его самого. Вас, тебя. Аврор тепло улыбнулся. Румянец заалел куда отчетливей. Гарри сглотнул. Это не было лицом Тома, но выражение, мимика узнавались отчетливо. — Не мог, — и кивнул в сторону завязанного на запястье галстука. — Не мог. Ты за мной пришел. Ко мне. И для меня. Гриффиндорец спрятал пылающее красное лицо в ладонях, полностью принимая свое поражение, глухо простонав: — Восьмой десяток, Мордред. Я практически его… МОРДРЕД. — Гарри, — позвал его Реддл, отвлекая от стыда и смущения, какой бы из пяти он там ни был. Поддельная мимика лучилась глубоким довольством. — Твое «практически» с каждым из нас было лишь по одной простой причине. И вот, ты здесь. Скорее всего, Ликвидатор постарался, я бы долгое время не смог попасть в Хогвартс, — с громадным наслаждением разглядывая медленно вытягивающееся от шока лицо, хоркрукс весело припечатал: — Единственное, с чем тебе повезло, что каждый из нас имеет одинаковое предпочтение в постели — «снизу», — и вновь рассмеялся. — Или нет. Тебе весьма не повезло. Учитывая, что трахать тебя мы планируем одновременно.