Цепная реакция

— Тебе следует вернуться в Хогвартс, пока не стало слишком поздно для мирного договора, — задумчиво произнес Реддл под чужой личиной, разглядывая, как Поттер вполне мирно пьет свой заслуженный после переживаний чай. — Удивительно. Тебя совсем ничего не смущает в своем положении? Гарри покосился с явным недовольством. — Меня хочет трахнуть клуб пенсионеров. Восхитительно. Спасибо, что предупредил. — Я не об этом тебя спрашивал, — ласково проговорил аврор, но кожу гриффиндорца пронзил холодок, и тот поспешно спрятал взгляд в своей недопитой чашке. — Страшно, — коротко и честно ответил Поттер. — Ты говоришь о войне, о Лидере, о мирном договоре, я не хочу где-то оступиться, я ни о чем не знал. Не хотел всего этого. Аппарировал неведомо куда, чтобы поразвлечься, и это едва не… Меня обязаны были предостеречь. Если одно единственное свидание чуть было не стало причиной вооруженного конфликта. А тебе лишь бы поиграться. Это нисколько не смешно. Мужчина расслабился, приблизившись и пригладив спутанные черные волосы грубоватой ладонью. — Я рад, — коротко произнес Том, а на вопросительный поворот головы пояснил: — Что ты все прекрасно понимаешь. Мы получили воспоминания Ликвидатора о вашем разговоре, и вскоре за тобой должны прийти. — Как это работает? — робко переспросил Поттер, отставляя руки с кружкой на ноги. Реддл сел за свой стол и поманил парня пальцем, похлопав по коленям, но тот совершенно очевидно напрягся, отворачиваясь. — Тебя нечто смущает? — Лицо какого-то незнакомого мужика. Ответом стал смех: волшебник явно забавлялся. Впрочем, принуждать не стал — сознание Гарри было и без того достаточно травмировано постоянным вмешательством. Что было более безопасным, чем если бы парень с самого начала узнал всю правду, наворотив дел. Никто из присутствующих в кабинете не желал войны. — Хоркруксы. Изначально это частички одной души, помещенные в предметы, чтобы дать Лидеру бессмертие, привязать его к миру. Получив пророчество, он дал нам свободу с определенными целями. «Староста-дневник» должен слушать, наблюдать, направлять детей школьного возраста. Это магия замка. Его душе всегда будет шестнадцать, он не может перейти на другой курс. Школьники податливы этой магии, они ничего не замечают, не понимают. Объем его души наибольший из всех, включая даже Лидера. Эмоциональный. Душевный. И человечный. Вполне… естественно, что староста сошел с ума через двадцать три года этого образа жизни. Ко всему прочему причиной стали беспрерывно проникающие воспоминания остальных осколков. Нас пять, и память транслируется между всеми нами каждые пять часов. Приходится абстрагироваться, рассчитывать время, подбирать одинокое место для слияния памяти. Не всегда это получается хорошо. Вашу безумную пьянку переживали мы все. Влюбленность «студента-дневника» переживали мы все, с каждым разом, с каждым витком. Это… Неприятно. И мы ничего не могли уже поделать. Второй осколок — «владелец Горбин и Бэркес-кольцо». Семнадцатилетняя душа. Нет-нет, Поттер, среди нас нет подростков, и каждому из нас… — ТЫ ЛИДЕР?! — сорвался на фальцет Гарри, вскакивая на ноги, отчего чашка со звоном упала на пол. — Да, ловелас, все это время ты… — НЕТ! Парень бешено взвыл, вцепившись в волосы. Он споил Лидера. Он терся о его промежность лицом. Он видел, как Лидера скручивает от блевоты. Он катал его на американских горках.       Мужчина же безжалостно рассмеялся, ощущая садистское удовольствие от всей этой ситуации. Лицо Поттера было чудесным, и он точно намеревался повторить те восхитительные ощущения. Осмотрев сжавшегося от страха и оглушительного стыда подростка, Реддл нежно улыбнулся: нет, сам Гарри был восхитительным. Это забавно: насколько повезло хоркруксам, что в школе остался именно самый первый, еще способный чувствовать и передавать свои чувства другим. Поттеру повезло с годом окончания — совсем скоро он покинет школу, и встречаться с сумасшествием агрессивного дневника будет намного меньше. — Он знает?.. Он в-видел? — Поттер, он не хоркрукс, — спокойно ответил глава Аврората, не сводя пристального внимания с гриффиндорца. — И едва ли способен чувствовать наши переживания. Видеть — да. Не так, как мы. Ему нужен непосредственный контакт, чтобы просматривать ход нашей службы. И — да. Несмотря на все это, ты спишь с Лидером. Когда-то меня звали Лорд Волдеморт. После нахождения пророчества, отказался от имени в угоду правления и жизни. Когда-то я задумал совершить переворот в Британии, когда-то я сам выбрал себе новое имя. Лидер. Разбивал душу на осколки. Затем создал четвертый хоркрукс. Чашу. «Глава Аврората-Чаша». И мое сознание, осознание себя, отделилось от тела. Больше человеческим существом я не являлся, — в голосе не было сожаления, тоски или обиды. Просто суровые факты. — Моей задачей стало внедриться на сторону светлых, с чем я прекрасно справляюсь и по сей день. А пьяное состояние и выходки в ту ужасную ночь… Пошли на пользу, ведь мой образ перестал казаться пугающе-идеальным. Спасибо, хорошенький Поттер, — он отсалютовал взъерошенному мальчишке. — Я вытошнил обед прямо во время рейда. Перед этим пробедокурив все утро в Азкабане вместе с преступниками. Когда вы вернулись обратно в школу, я почти убил эту потрепанную на мозги тетрадку. — Прости, — выдавил из себя Гарри. — Я споил пятерых дедушек. — Ты трахнешь пятерых мужчин, не строй из себя совсем невинную овцу, — с насмешкой парировал Реддл. — И споил ты спятившего в заточении нахала. Жизнь среди подростков не пошла ему на пользу, едва не развязал войну, нарушив все запреты ради единственного свидания. И прекрати говорить о… «дедушках». Это возраст памяти, и он не станет дряхлым телом. Утешительно? «Унизительно,» — с тоской подумалось парню, и он вздохнул. — «Теперь, смотря на все со стороны… Хочу удавиться. Чтобы навсегда забыть этот позор. Споенный, блюющий Лидер. Из-за меня.» — Тебе достаточно? — Я хотел бы знать о других трех хоркруксах, — нерешительно попросил Гарри. — Семнадцатилетний… Имеющий на подбородке шрам? Боже, он один в один как… Только адекватнее. — Я вылечил его позже, да, — Том поощрительно улыбнулся. — Догадливый. Молодец. Ты увидел все сразу, раньше, чем сумел понять. «Кольцо» должно было наблюдать за темной стороной магической прослойки Британии. Лидера боятся. И его могут предать. Это тоже было важным для контроля. В то время я еще был человеком, сам являлся Лидером. И сам создал дневник, кольцо и… «Медальон». Только после ритуала с чашей наступила тьма, пока тело с остатками души не оживило этот осколок, — он коснулся своей груди. — Двадцатилетний «Медальон-Ликвидатор» создан для тебя. Не сразу, конечно. Твоих родителей во времена сотворения хоркрукса и в помине не было. Изначально в пророчестве говорилось о двух младенцах, но Он при их рождении выбрал именно тебя. Посчитал равным. И целью «Медальона» стал Ты. Он видел, как ты рос с ранних лет, никаких чувств к тебе не испытывая. Я сам бывал в доме Поттеров, никаких чувств не испытывая. Полагаю, изредка ты сталкивался и с «Кольцом». И ему было плевать. Без «Дневника», все же, сегодняшней встречи никогда бы не было. — Осуждаете? — с осторожностью поинтересовался Гарри, сильно волнуясь. — Осуждаем. Ни у кого из нас не было в планах сношаться с юнцом из пророчества, — повел плечами хоркрукс. — И наслаждаемся. Это цепная реакция. Волшебники некоторое время помолчали, обдумывая каждый свое. И «Уолтер» продолжил рассказ: — Последним осколком была диадема. «Профессор Хогвартса-Диадема». Его обязанностью стало наблюдение за ходом обучения юных волшебников, это резко отличается от внедрения в их число. Совершенно иная сторона Хогвартса, иные пути влияния. И магическая школа — наиважнейшая часть наблюдательного пункта, ведь из нее выходят великие лидеры, колдомедики, ученые, преступники и авроры. Удачный выбор, на тот момент телу было тридцать лет, и профессора легко записали официальным отцом «студента-Дневника». Отцом-извращенцем. — Боже правый, не издевайся надо мной! — Ну что ты, — невинно отозвался мужчина, приподнимая руки в беззащитном жесте. — Это все только твои слова, — однако замолкать не собирался. — И он тоже о них всех прекрасно знает. Многоуважаемый профессор имел честь наблюдать за вашей с «Дневником» дрочкой прямо во время урока. Мы все. Мило. Поттер вскрикнул и вцепился в свои волосы, скручивая пряди в кулаках. Это было невыносимо стыдно. Учитывая, что каждый из них был личностью Лидера. Еще больше хотелось сдохнуть, провалиться на этом месте, потому что Гарри продолжал любить Реддла. И хотеть его.       Помешательство, дурман, дурман. — Гарри, как ты сбежал без надзора из парка развлечений? Один из осколков так просто отпустил в Министерство? Это могло стать опасным углом для договора, — Реддл нахмурился. — Только не говори, что без предупреждения сбежал от «студента». Будут проблемы. Гарри кивнул, потупившись. Бросил его одного, спящего. Это отвратительно. И ругательств он заслужил. За утайку, за сокрытие мыслей.       Уголок рта дернулся. Он сожалел, что Том не мог читать мыслей. Взгляд похолодел. — Ты играл мной и моим сознанием. Ты тот, кто заслуживает проблем, и возьмешь всю ответственность на себя, Том. Меня припугнули войной, из-за каких-то сраных травм, из-за простого подросткового свидания. Меня заставили считать действия профессора и Ликвидатора насилием, но то — только ты. И я не заслужил ни крупицы твоей ярости. Волшебник в кресле после гневной речи выглядел спокойным. Он благосклонно улыбнулся, смягчая взгляд: — Ты прав, Гарри. Мы любим тебя. И возможную агрессию осколка возьмем на себя. Тебе ничего не угрожает, и все будет хорошо. Еще лучше.       После последних слов этого хоркрукса, Гарри по большей части было плевать даже на сошествие Мордреда. Том сказал, что любит его. Нежные чувства. Как можно испытывать страх или злость? Он не ощущал себя преданным или обманутым. В конце концов, Реддл в какой-то степени был прав: узнай парень правду на порядок раньше, то просто испугался, не поверил ни единому слову. Если бы не осознал на собственном опыте, не понял по-настоящему.       Они не были разными людьми, но и копиями не являлись. Они были Лидерами когда-то, его прошлым, его личностью, но сейчас Лидером был единственный человек, другой. Это тоже было важно. Гарри испытывал смутное счастье, что он не был включен в круг любовников.       Волшебник спрятал лицо в ладонях. Любовников. Пять мужчин. А он до сих пор был неопытным девственником. Их будет ждать разочарование. Невообразимый стыд, что Реддлы относятся к факту группового секса с таким спокойствием, что они на самом деле ждут момента сделать это с Поттером не через чужие воспоминания, а лично. Это было так глупо, постыдно, мило, и все оставшееся время ожидания Поттер то вспыхивал, то бледнел, вертелся, замирал, стараясь при этом выглядеть отстраненно-невозмутимым. Как и всякий любой влюбленный по уши подросток. Которому абсолютно плевать на весь мир, на трудности, на недостатки. — Знаешь, — задумчиво протянул он, уже неспособный так долго переживать все мысли в себе. — Профессор Реддл задавал домашнюю работу, которую я позже списывал у студента Реддла, и с которой мне предлагал помочь Ликвидатор Реддл. Чудные вы ребята. А ведь обрати я на Тома свое внимание раньше, то уже несколько лет имел бы зачет автоматом по Темным Искусствам. Ну и отсасывал по вечерам у него в кабинете. Сидевший в кресле мужчина закашлялся от неожиданности, прикрывая ладонью рот. Поттер весело рассмеялся, но следом побледнел. — Он же узнает об этом. — Гарри, — хрипло отозвался аврор. — Мы все об этом узнаем. И скажу заранее: никто против не будет. — Высшего балла автоматом? — с надеждой переспросил гриффиндорец, алчно навострив уши. — Отсоса по вечерам, — Том погрозил ему пальцем, улыбаясь. — К несчастью для тебя, «Диадема» к своим обязанностям преподавателя относится щепетильно. Но если бы ты в тот день все же облизал его лицо, мог бы рассмотреть это предложение, — с иронией заметил мужчина, подойдя ближе и протягивая руку, указывая взглядом на все еще завязанный бантиком галстук. — Меня нервирует, что не могу читать твои мысли. Поттер поморщился в раздражении, но спорить не стал, протягивая ладонь. — Это неприятные ощущения. Никогда не встречал людей, которые так легко играют с человеческим сознанием и мыслями. — Конечно. Мы хоркруксы, это в нашей природе, — он нежно огладил запястье волшебника кончиком пальца, подцепляя конец галстука и медленно его развязывая. — Подчинять, слушать, считывать. Головные боли, рассеянность, холодок от нашего присутствия — не самые приятные симптомы, но терпеть можно. Закрой глаза. Не бойся. Доверяешь мне? Парень нахмурился и напрягся. О доверии к Реддлу и речи не было, учитывая, что он вытворял за эти недели. К сожалению, на этот вопрос он не мог дать положительного ответа, но, быть может, они еще хорошо над этим поработают. Гарри ничего не сказал, но веки опустил.       От чужого прикосновения все же дернулся. На плечи легли руки, прижимая тело к спинке кресла, а щеки коснулись теплые губы, опаляя дыханием. Поттер не знал, как ему поступить. Оттолкнуть Реддла, который был в чужой личине, или оставаться на месте, ведь это все равно был он сам. Невнятные размышления прервались удовольствием, когда рот мужчины скользнул к скуле, а затем плавно перетек на шею, чувственно чмокнув сонную артерию. — У меня на сегодня остались планы, которыми я не могу пренебречь ради постели, — прошептал хоркрукс своим, не чужим голосом, и Гарри повело окончательно. — Однако ночью смогу появиться в замке под предлогом обстоятельного разговора со сбежавшим студентом, — его язык спустился ниже, и губы оставили еще один поцелуй. — Мы поговорим. О, мы так поговорим, что утренние пары тебе придется пропустить из-за полного утомления. За прошедшие годы мы научились идеально высчитывать время до секунды, и ночью ты встретишь меня уже с настоящим лицом, — рот неожиданно втягивает кожу, и Поттер испускает громкий стон, за который Реддл шлепает его ладонью по бедру: — Будь тише. Не забывай, что я глава Аврората. — Скажу, что продвигался по карьерной лестнице, — срывающимся шепотом ответил парень. — Делал залог на успешное будущее. — Нарываетесь, мистер Поттер, — ухмыльнулся колдун, укусив того за подставленный подбородок. — Предлагая расплачиваться своим телом, вы забываете, что мы можем согласиться. — Я на то и рассчитываю, господин Аврор. Гарри с улыбкой встретил губами полноценный поцелуй, слегка отклонившись назад от неожиданного напора, с удовольствием отвечая, уже не думая о чужом теле. На его пах опустилась рука, крепко сжимая вполне отчетливый стояк, и Поттер обвил руками мужчину, притягивая его ближе к себе, как вдруг дверь с шумом распахнулась, заставив парня подпрыгнуть на месте и с силой оттолкнуть от себя недовольного Реддла. — Тук-тук, учитесь запирать за собой двери, — язвительно прошипел другой Реддл, судя по возрасту — «Диадема». — Я за Поттером. Хогвартс уже на ушах. Мы опять в двух шагах от войны. Ты… Вытащи свою руку из его штанов. Ночью с членом наиграешься, у меня Орден Феникса на хвосте, — резковато закончил профессор, грозно сверкая глазами на это непотребство. — Должен же я прощупать поле деятельности, — нисколько не смутился «Уолтер», действительно запустив свою ладонь в штаны гриффиндорца, оглаживая его член пальцами, не собираясь отступать прочь. — Присоединишься? Вызови «Медальон», он разгонит эту птичью шоблу, — Том вновь прижался лицом к шее словно окаменевшего Поттера, покрывая чувственными поцелуями. — Ну что ты так испугался? Это же приятно. — Может быть, потому что его домогается некачественного вида незнакомый мужик? — холодно спросил преподаватель, закрывая дверь и прислоняясь к ней спиной. Он скрестил руки на груди. — «Медальон» не может. Разгребает последствия за «Дневником». Этот идиот… Постоянно срывает планы. Лидер недоволен, и он скоро будет здесь, — тяжело вздохнув, Том сжал на несколько секунд губы, пристально вглядываясь в глаза волшебников поочередно. — Почему приятные обещания дают тебе, а не мне? — Жизнь несправедлива, не так ли? Аврор невинно улыбнулся и, пригладив напоследок стремительно опадающий от страха пенис, выскользнул из чужих штанов. Гарри, совсем бледный, дерганными движениями ладоней поправил волосы, думая о том, что могло бы произойти, войди в кабинет некто посторонний. И что бы с ним могло быть. И Орден Феникса. Лидер. Это очень плохо. Появление именно «Диадемы» было весьма предсказуемым — кто как не профессор должен явиться за вновь удравшим студентом? — Здравствуйте, профессор, — неловким голосом произнес Поттер, теряясь, не зная, как точно обращаться теперь к взрослому мужчине с пенсионного возраста душой. Глава Аврората оглушительно расхохотался, и Гарри стыдливо отвел глаза. Вместо злости и грубого ответа, другой Том улыбнулся, подойдя ближе. — Здравствуй, Гарри. Он склонился, оставляя легкий поцелуй на лбу волшебника и положил ладонь на его спину, бесцеремонно подталкивая к выходу. Поттер вновь подскочил на месте и ускорил шаг, когда его шлепнули по заднице.