×××
Минхо и Чонин были замужней парой со своими тараканами в голове. И хоть один узнай, о чём каждый из них думает или что они делает за пределами стен своей квартиры, скорее всего, на них бы посмотрели со страхом и удивлением в глазах, а потом, может быть на следующей день сразу же исчезли из жизни. Минхо и Чонин, как говорилось, были странной парой, и им это нравилось до дрожи в коленках. Всё начиналось мило и невинно. Ухаживания, цветы, помощь в сложные моменты. Всё было как у всех. Парни познакомились друг с другом в ветеринарной клинике, когда Минхо относил своих котят на очередную прививку, а Чонин, работающий в утреннюю смену, удачно застал этот момент, и как можно безболезненно вколол вещество в животных. У Минхо в ту же секунду загорелись глаза, когда его младшенькая Дори начала тереться о руку ветеринара, омегу с до боли резким запахом лилий. И, наверное, именно с того момента всё началось. В начале это была ревность и злость на своих же котиков, но потом, после предложения этой самой омеги выпить чашечку чая, это стало походить на интерес к необычной личности парня. Посиделки продолжались каждую неделю, а вот поход в ветеринарную неожиданно увеличился. Чонин был тем, кто первый сделал шаг и невинно поцеловал альфу, сразу же убегая в своё укрытие, под названием квартира. Но зато Минхо был тем, кто отвёл их на «чёртово колесо» и предложил Чонину стать его парнем, хоть у него и тряслись коленки от страха, даже не перед признанием, такой эффект произвёл именно страх падения и высоты. Альфа даже спасибо им сказал, ведь признание в своих чувствах и в рядах в плане страха не стояло перед огнями зданий под ним. Они пережили около четырёх лет совместной жизни под одной крышей и с одной кроватью, прежде чем Минхо не склонил своё колено перед дрожащим в рыдании младшем, который в тот же момент повис на шее альфы и стал рыдать в плечо, громко произнося «да, да, о боже, да!». Это была их счастливая история. Но ведь в каждой семье есть свои странности. Вот и у них в какой-то момент всё пошло немного (много) не в ту сторону. — Ты был таким тихим сегодня, всё хорошо, малышка? Минхо с Чонином лежали в обнимку, плюя на свою сверхчувствительность внизу, где они соприкасаются друг с другом. — Да, я просто задумался. У меня *бум*, и как ударило в середине акта в голову кое-что, так до сих пор не могу избавиться от этой идеи. — Омега уткнулся поглубже между шеей и плечом, терясь своим носиком, — не обращай внимания, всего лишь бредовые фантазии. — Мм, фантазии? Тебя они возбуждают? — Минхо игриво подёргал бровками, побуждая смех в своём любимом. — Чертовски. — Скажи, Ни-ни. Любая абсурдная вещь, любое пожелание. Я пойму. Если мне не понравится, я откажусь, а если заинтересует, мы можем попробовать. — Тебе не понравится, — скулит Ян. — Не говори за меня. Ну скажи, давай. Иначе я обижусь, — старший начал строить из себя большого ребёночка. — Ну вот опять. Мы вроде бы вместе уже около шести лет, а эти твои манипуляции до сих пор бесят, — омега издал звук раздражения, — окей, только после моих слов не убегай из дома. Минхо закивал головой и ухмыльнулся от маленькой победы, прежде чем услышать слова своего мужа. Всё игривое настроение летит куда-то вниз, заставляя глубоко задуматься над словами. «В какой момент ему пришла эта идея?», «я что, где-то потерял бдительность?». — Я хочу попробовать быть сверху, в смысле, активом, — у Чонина немного подрагивали пальчики, а всплывающие в голове картины мужа будоражили все внутренности. Член начал с новой скоростью набухать, пока Ян не следит за своими фантазиями. — Ты… что хочешь? — Конечно альфа думал, что ему послышалось, а иначе? — Хочу увидеть тебя принимающей стороной, любимый, — и Чонин чмокает старшего в носик, улыбается самой милой улыбкой и убегает из комнаты в душ, пока Минхо тупо лежит и смотрит меж пространство, залипая на стену, но не переставая думать над сумасшедшей идеей омеги. «Принимающей стороной… В каком смысле? Я альфа. Чонин омега. Тут что-то было не так. Принимающей. То есть… Чонин хочет меня трахнуть?!». В каждой семье есть свои странности, и вот, кажется, Чонин пробудил новые, большие и сочные, до дрожи в коленках, до стонов из глотки и до… — Малыш! Да, туда… Ах, Ни-ни, б-быстрее. Ни-ни, п-пожалуйста, мм… Блядь, как же это хорошо.×××
— Когда вы собираетесь ребёночка заводить? У родителей Минхо была традиция, собираться хотя бы раз в два месяца и вместе ужинать, общаясь на темы прошедших дней. И конечно, тема про детей спустя семь лет наконец достигла пару. — Детишек? — Минхо краснеет, неловко чешет свой затылок и бегает взглядом по помещению. Рука Яна ложится на бедро мужа, сжимая и успокаивая. — Если честно, мы даже об этом не задумывались. Сейчас для нас главное работа, а потом, когда будет всё равномерно, хороший заработок, то тогда мы и подумаем. Мы сразу же вас оповестим, тётушка Ли. С недавнего времени Чонин стал более уверенный в себе. Может потому, что в их семье роли немного поменялись в противоположные стороны. Сначала он стеснялся, но потом стал, можно сказать, защитником. Он заботился о Лино, беспокоился похлеще, чем Минхо беспокоится за него, когда он ходит по ночам в магазины. Да и какой вообще ребёнок, если единственные разы, когда Чонин находится пассивом, это времена течки, когда он уж слишком уязвим. Но самое интересное это то, что Ян походит с каждым разом больше на альфу своим телосложение и ростом. Единственное милое в нём, что осталось, это улыбка, от которой Ли растекается в тёплом зефире, смотря на это чудо. Но Минхо всё ещё остаётся главным, будь то в плане секса или бытовой рутины. Он всегда управляет ситуацией, например, при таких случаях… — Малыш, мои родители хотят внучат, ты же не хочешь их расстраивать? — Минхо ехидно улыбается, когда пара собиралась ложится спать, — давай поиграем? Озорство в голосе и мокрые поцелуи на шее. Чонину остаётся лишь жалко мычать себе в ладошки, когда по всему его телу разносится возбуждённая дрожь. Минхо сегодня активничает, по разному дразнит своего мужа, кусает и всеми способами тянет резину, чтобы становилось больно внизу. — Мини…ай, хватит кусаться, — Ян смотрит вниз на парня у своих разведённых ног, где Ли кусает внутреннюю сторону бедра. Омега тянет волосы альфы, но тот рычит в отказе и продолжает свои манипуляции. В такие моменты Чонин бессилен. Старший тянется к комоду, открывая самый нижний ящик. Смазка и презервативы летят на омегу, а вот средних размеров вибратор остаётся в руках. Ян сразу понял, что эта ухмылка не предвещала ничего хорошего. — То есть, я снизу? — спрашивает омега, хоть уже и протекает на белые, чистые простыни. Лино молчит, берёт лубрикант и смазывает всю длину вибратора. — Малыш, раздвинь-ка посильнее свои ножки. Вибратор входит с лёгкостью, каким бы большим он не был. Минхо закусывает губу, смотрит самым раздевающим взглядом и начинает двигать пока что выключенную игрушку. Ян стонет громко, выгибается и подмахивает бёдрами. Но потом движения прекращаются, стимуляция простаты тоже, поэтому становится как-то пусто, мало. Только младший приоткрывает глаза, как видит своего мужа, бесстыдно натягивающего презерватив и смазывающего твёрдый член омеги поверх, после же садящегося на него же. Минхо в любом случае будет главным. Сейчас он трахает себя и трахает своего же мужа, включая вибратор на высокую мощность. Минхо всегда будет вести ситуацию. Он и есть настоящий альфа. Ну и что, что у них немного поменялись роли. Это всего лишь мелочи. В каждой семье есть свои странности. У Чонина и Минхо они самые приятные, необычные и до безумия горячие.