Просыпаясь с принцессами

      (Ретроспектива).       В просторном светлом помещении, стены которого были обшиты деревянными панелями, покрытыми лаком медового цвета, а также красовались таблицами и графиками, нарисованными на прямоугольных кусках белого ватмана, в то время как начищенный до блеска мраморный пол отражал свет люстры в виде золотого колеса, подвешенного под потолком на толстых цепях, с которой свисали цилиндрические светящиеся трубки, вокруг низкого деревянного стола собрались четверо пони и человек в пижаме серого единорога. Все они были одеты в белоснежные халаты, имеющие прорези на спине для крыльев, у бескрылых застёгивающиеся на незаметные пуговицы, а между ними на столешнице, исчирканный толстыми линиями и поясняющими надписями, лежал чертёж копирующего устройства.       — На первый взгляд приспособление может показаться простым, — стоя в полный рост, из-за чего возвышался над слушателями словно осветительный столб над маленькими одноэтажными домиками с низкими крышами, активно жестикулируя руками и играя интонациями, вещал Сергей Лисин, известный в Эквестрии под псевдонимом «Грей Фокс». — Принцип работы ксерокса можно описать следующим образом: во-первых, зарядка — на этом этапе происходит зарядка вращающегося барабана, на который переносится отрицательный заряд; во-вторых, Засвечивание — на данном этапе барабан проходит под лазерным лучом, который «рисует» на барабане изображение, должное быть нанесённым на бумагу в дальнейшем. Под действием лазера определенные участки барабана теряют отрицательный заряд и получается, что вся контактная поверхность имеет отрицательный заряд, кроме тех участков, которые выделил лазер — это и будут буквы или картинки на бумаге.       Замолчав, Лис прочистил горло. В ту же минуту к нему подлетел шестигранный прозрачный стакан с водой, окутанный сиреневым облачком магии. Благодарно кивнув, он промочил горло, после чего поставил сосуд на край столешницы, взял в правую руку деревянную линейку и, используя её в качестве указки, продолжил монолог:       — В-третьих, нанесение тонера. Здесь формируется прообраз изображения на барабане с помощью специального чёрного или цветного порошка. Он — тонер — притягивается к поверхности барабана под действием магнита и прилипает только к тем участкам барабана, которые ранее были засвечены лазером. В-четвёртых, перенос тонера на бумажный носитель. Барабан продолжает вращаться уже с нанесенным на него тонером. Он соприкасается с бумагой с одной стороны, а с другой стороны бумага соприкасается с валом переноса, имеющим положительный заряд. В результате частицы тонера на барабане переносятся на бумагу и получается изображение, либо же текст на бумажном носителе. В-пятых, закрепление тонера. Тонер просто сыпется на бумагу и на данном этапе его необходимо закрепить. Делается это с помощью нагрева: бумага с «насыпанным» тонером перемещается далее, где проходит через два соприкасающихся вала. Нижний вал прижимает бумагу к верхнему, а верхний нагревает ее до ста восьмидесяти градусов. В результате такого нагрева тонер плавится и буквально прилипает к бумаге. Основная проблема — найти подходящий материал для тонера.       Сделав ещё одну паузу, человек залпом допил воду, похлопал себя ладонью по груди и продолжил:       — Очистка барабана — это предпоследний этап работы копира, на котором происходит удаление с рабочей поверхности цилиндра оставшегося на нем тонера. Чистка выполняется при помощи специального чистящего лезвия — оно снимает порошок и направляет его в бункер для отработки. Ну и наконец — стирание прообраза изображения с барабана. После печати на барабане остается прообраз изображения, нанесенного лазером, и его необходимо стереть. На данном этапе заряжающий вал просто покрывает поверхность цилиндра отрицательным зарядом. Гхм… Ну, вроде бы… всё. Вопросы?       Правую переднюю ногу поднял молодой бледно-зелёный единорог с красной короткой гривой. Получив разрешающий кивок, он спросил:       — А можно зачаровать три кристалла, один из которых при помощи луча света будет считывать изображение, второй — передавать его третьему, а третий — при помощи красящего заклинания, используемого для тренировок стражи в стрельбе, будет рисовать полученный образ на бумаге. Нужно только немного изменить ширину фокусирующего луча и рассчитать интенсивность. В итоге луч будет наносить только два цвета но одной полосой.       — Нам понадобится источник энергии, способный поддерживать одновременную работу минимум трёх кристаллов с заклинаниями, — заявила белая единорожка с серебристой гривой. — Профессор, что вы скажете?.. Профессор?       «М-да… А ведь логично: те же действия, которые мы исполняем при помощи сложных технологий, пони могут совершать при помощи своих «технологий». В конце концов, магия для них — это такая же наука, как для нас программирование», — кивнув своим мыслям, Лис вернул внимание к жеребцам и кобылам, начавшим оживлённо обсуждать изобретение и его перспективы.       — Да. Это может сработать, — всё же произнёс вслух Лисин.       (Конец ретроспективы).                   ***       — Предлагаю начать с Букваря, — усевшись на край кровати в выделенных ему покоях, произнёс Сергей, обращаясь к крайне воодушевлённой и даже пританцовывающей от нетерпения Твайлайт, вокруг которой в телекинетических облачках висели свитки, письменные принадлежности в виде перьев, кисточек, чернильниц и грифелей, а также ножницы, циркуль и линейка.       «И зачем это всё, если у меня в столах, ну и в библиотеке, есть такие же?», — промелькнула мысль на краю сознания, тут же затерявшись в глубинах разума, занятого куда более серьёзными вопросами.       — Отличная идея, — радостно дёрнула ушками сиреневая аликорница, усаживаясь прямо на пол и расстилая перед собой один из свитков. — Чем скорее мы составим словарь, тем раньше сможем приступить к переводу книг с на-ла-дон-ни-ка.       Последнее слово крылато-рогатая пони произнесла по слогам, словно бы пробуя его на вкус (и, судя по зажмуренным на пару секунд глазам, «вкус» ей понравился). Впрочем, мужчина не разделял энтузиазма кобылки, да и вообще… после выяснившейся информации о том, что его занесло совсем не в тот мир, а затем и лекции перед группой артефакторов из Академии Одарённых Единорогов, которым попытался объяснить устройство копира, сил заметно поубавилось.       — Может быть, пройдём в библиотеку? — прервав невесёлое течение своих мыслей, предложил человек, бросая мимолётный взгляд на окно, за которым солнце уже начало клониться к закату, что означало скорый ужин, за которым последует ритуал смены дня и ночи, а потом и время общения со старшими принцессами. — На столе будет удобнее писать, да и располагаться в креслах, а не на полу…       — Прости, Грей, — потупилась, покраснела мордочкой и прижала ушки к голове Спаркл, шаркнув по полу правым передним копытцем. — Если я слишком напираю, не стесняйся меня одёргивать… хорошо?       Последние слова сопровождались взглядом из-под состроенных домиком бровок, из-за чего пони выглядела особенно умилительно. Лисин, не сумев удержаться, улыбнулся и потрепал принцессу дружбы по макушке, из-за чего та ещё сильнее покраснела, слегка втянула голову в плечи и встопорщила ушки.       — Прости, — убрал руку от гривы собеседницы человек, поднимаясь на ноги. — Увлёкся. Ты тоже не стесняйся меня одёргивать. Так что: идём в библиотеку?       Указав левой рукой на нужную дверь, Лис изобразил самую свою обворожительную улыбку. В ответ Твайлайт тоже улыбнулась, подскочила на все четыре ноги и произнесла:       — Договорились. За новыми знаниями я готова идти хоть на край света, а не только в библиотеку!       Посмеявшись незатейливой шутке, они оба зашагали к маленькому помещению с двумя креслами и столиком: сиреневая аликорница, окружённая свитой из бумаг и письменных принадлежностей, шла впереди, а Лисин сразу за ней. Мысли же человека вновь и вновь возвращались к вопросам о том, что теперь делать и как ко всему этому относиться (новая информация, полученная за обедом, показала тот немаловажный факт, что Селестия не знает того, что он — не пони, а следовательно и её реакции, ранее принимаемые за шутки, следовало рассматривать по-иному).       «Остаётся надеяться, что она просто шутила, а не всерьёз со мной заигрывала. Вот ведь японский городовой: как не вовремя всё выяснилось. И как мне теперь сказать, что я — человек, а то, что меня принимают за единорога — заслуга волшебной пижамы? И ведь чем дольше я буду молчать, тем серьёзнее будет проблема… единственный выход — побег», — решив, что ещё успеет об этом подумать, человек вернулся в реальный мир, осознавая то, что они уже пришли в маленькую комнатку с книжными шкафами.       — Грей, давай поступим так: ты пишешь букву алфавита и рисуешь какой-нибудь предмет, название которого начинается с этой буквы, после чего подписываешь его, а потом, чуть ниже, я пишу перевод на эквестрийском, — предложила ученица Селестии, усаживаясь в первое кресло, при помощи телекинеза размещая принадлежности на столе. — Только нужны какие-то простые вещи…       — Так и поступим, — устроившись напротив пони, Сергей притянул к себе чистый свиток и взял в правую руку грифель. — К примеру… первая буква «А», а предмет — арбуз.       «Жаль, я не догадался распечатку алфавита с собой взять: лист А-четыре легко поместился бы и в карман, и за пазуху», — немного криво нарисовав ягоду, а затем и написав её название рядом, Лисин протянул свиток пони, которая подхватила его телекинезом и поднесла к себе, став внимательно всматриваться.       — Ар-буз… — повторила Твайлайт, забавно прижав одно ухо и на краткий миг прикусив кончик языка. — Это же ягода, которая растёт на земле, с полосатой толстой шкурой?       — В Эквестрии бывают другие арбузы? — уточнил мужчина, получая свиток обратно.       Взгляд Лиса остановился на фигуре Спаркл, которая, в отличие от старших аликорниц, выглядела более… Он не мог точно сформулировать свою мысль, но сиреневая крылато-рогатая кобылка, в сравнении с Селестией, казалась будто бы жеребёнком, что выражалось как в более коротком и затупленном роге, так и в некоторой… пухлости (белая кобыла, если подобное корректно говорить о пони, была более фигуристой, что ярко выражалось во всём её теле).       «И о чём я только думаю? Хотя Твайлайт действительно имеет черты…», — оборвав течение своих мыслей, пока оно не зашло не в ту степь, человек отвёл взгляд от собеседницы, которая под его вниманием чувствовала себя заметно неуютно.       — Мало ли в другом мире это слово означает что-то другое, — пояснила сиреневая пони, а потом добавила несколько смущённо. — Прости, Грей, но рисуешь ты… не очень.       «Чудно: мультяшная пони-принцесса раскритиковала мои художественные таланты. Впрочем… арбуз у меня, действительно, получился… средненько», — зацепившись взглядом за приписку, оставленную кобылкой, Лис с искренней завистью оценил чёткий ровный подчерк, пусть и не понимал ни единого символа.       — В конце концов, я не художник, — пожал плечами Сергей, тут же замерев от удивления.       Текст, написанный сиреневой аликорницей, стоило задержать на нём взгляд дольше чем на пару секунд, словно бы выцвел, а затем, поверх него, появился вполне понятный перевод. Стоило моргнуть, как перевод исчез, но спустя отмеренный промежуток времени появился снова.       — Что-то случилось, Грей? — обеспокоенно спросила ученица Селестии, подавшись вперёд и наклонив в сторону мужчины ушки.       — А? — вздрогнув и оторвавшись от свитка, Лисин встретился взглядом с насторожённой пони, почесал затылок и, поколебавшись ещё секунду, попросил: — Ты не могла бы написать какую-нибудь фразу, но мне не говорить, что именно пишешь?       С этими словами человек протянул бумагу обратно кобылке, которая удивилась, но приняла её, а затем, вооружившись пером и чернилами, быстро что-то начиркала чуть ниже рисунка. Бросив взгляд из-под бровей на собеседника, она при помощи телекинеза вернула свиток Лису, ничего у него не спрашивая.       «Посмотрим», — мужчина молча взял бумагу и стал всматриваться в завитушки букв эквестрийского языка.       Сперва он ничего не понимал, но спустя несколько секунд, как и в прошлый раз, символы неожиданно стали заменяться на русские буквы, которые складывались в слова, из-за чего появился русский перевод. Фраза же, написанная пони, гласила: «Арбуз — ягода, растущая на грядке». Если внимательно приглядеться, это была иллюзия поверх оригинального текста.       — Грей, объясни, что случилось? — попросила Твайлайт, правым передним копытцем оперевшись на стол, нависнув над столиком.       — Нужно ещё кое-что проверить, — положив свиток, Лис поднялся из кресла и подошёл к шкафу с книгами, под недовольным взглядом пони достав первый попавшийся том, который открыл на произвольной странице. — Что тут у нас? «…Бонифаций повалил служанку на стол, прижимая её всем телом и грубо задирая…».       — Эй! — возмущённо вскрикнула Спаркл, мордочка коей резко покраснела до такой степени, что могла бы поспорить со спелым помидором, а взгляд буквально метал молнии.       — Что не так? — отвернувшись от страниц явно развлекательного, по всей видимости эротического романа (повезло же наткнуться на такое, наугад вытянув первую попавшуюся книгу), Сергей посмотрел на принцессу дружбы, иронично выгнув брови, мысленно сетуя на то, что из-за пижамы половина его богатой мимики остаётся невостребованной.       — Неприлично читать подобное… при кобылках, — постаравшись взять себя в копытца, всё ещё возмущённо заявила сиреневая аликорница, и тут же её глаза округлились от осознания. — Ты же говорил, что не понимаешь нашу письменность!       С этими словами крылато-рогатая пони наставила правое переднее копытце на мужчину в обвинительном жесте, выражая то ли возмущение, то ли обиду, то ли удивление и интерес (по всей видимости, она сама ещё не решила, что именно испытывает).       «Похоже, в комплекте с затуманивающим восприятие воздействием в пижамку встроен переводчик», — отметил Лисин.       — Похоже, что теперь, пусть и не сразу, но написанный текст становится мне понятен, — разведя руки в стороны, Лис изобразил самую обворожительную улыбку, на которую был способен, затем убрал книгу обратно, на всякий случай запомнив, как она называется (научного интереса для, а не извращений разных ради), после чего вернулся в кресло. — Похоже, следствие перемещения в другой мир. Удобно.       «Мне бы инструкцию по применению», — промелькнула в голове Сергея мысль, а память подкинула книжечку, которую он в самом начале столь опрометчиво проигнорировал.       — Удобно, — согласилась принцесса дружбы, в голосе коей промелькнул намёк на зависть. — Вот бы и текст с на-ла-дон-ни-ка тоже стал понятным.       — Без труда… — усмехнулся Лисин, возвращаясь к свитку. — На чём мы там остановились?       — На второй букве, — обиженно проворчала крылато-рогатая пони.       «Прямо нахохлившийся птенчик», — мысленно посмеялся человек, бросив взгляд на собеседницу, забившуюся вглубь кресла.       — Если бы я мог, то с удовольствием обучил бы тебя языку, — вздохнув, заверил Твайлайт Лис. — Но я не…       В этот момент перед глазами путешественника между мирами появилась странная надпись, словно в компьютерных играх:                   ===       Желаете обучить языку (Русскому) существо (Твайлайт Спаркл)?       «Да"/"Нет».                   ===       «Всё страннее и… Хм… Кажется, я повторяюсь? Что там говорилось в советах из интернета относительно появляющихся перед глазами надписей? Меньше пить, больше спать, прекращать играть в РПГ. Ничего полезного. С другой стороны, похоже на то, что у пижамки есть дружелюбный интерфейс, которым я не пользуюсь из-за привычки не читать инструкцию. А ведь думал, что это приколка такая», — глядя на надпись перед собой, Лисин почесал затылок правой рукой.       — Грей, что-то случилось? — обеспокоенным голосом спросила сиреневая пони, чуть подаваясь вперёд. — У тебя такой взгляд, будто ты увидел кобылку в огуречной маске.       — Хм? — неожиданное сравнение настолько удивило мужчину, что он даже отвлёкся от плавающей перед глазами таблички, сфокусировав взгляд на крылато-рогатой кобылке. — С чего вдруг такие ассоциации?       — Ну… — Твайлайт ковырнула столешницу правым передним копытцем, опуская голову так, чтобы чёлка гривы упала на глаза. — Однажды Шайнинг поздно вернулся домой, а дверь оказалась закрыта и… он постучал в окно к родителям, а ему открыла мама и… В общем… Когда он проходил в свою комнату, у него было очень похожее выражение морды.       «Хах… Огуречная маска и пони… Жаль, что я этого не видел», — Лис усмехнулся, рисуя в своём воображении эту картину, но плавающие перед глазами буквы заставили его вернуться к делу.       — Скажи, Твайлайт, ты бы хотела обучиться языку при помощи магии? — уже почти приняв решение согласиться с предложением дружелюбного интерфейса, а также пообещав себе всё же прочитать инструкцию от корки до корки, даже если придётся переводить её при помощи Яндекс-переводчика с древнекитайского языка, Сергей всё же решил спросить разрешения у собеседницы, пусть и сделав это максимально обтекаемо.       — Хотела бы… — вздохнула сиреневая аликорница, ушки коей печально опустились. — Но все заклинания перевода, которые я знаю, переводят только устную речь, да и действуют не слишком эффективно.       «Как сказал Клод Фролло: «Слово сказано — признаю». Ладно, положусь на русский авось. Небось вывезет», — раскинув руки в стороны, Лисин сосредоточился на слове «Да», вообразив себя компьютерной мышкой.       — Сейчас я кое-что попробую, — всё же предупредил мужчина на случай, если испугавшаяся пони долбанёт чем-нибудь в ответ, если у него всё же получится. — Так что не пугайся, чтобы ни произошло.       — А? — ушки Спаркл встали торчком, и она выпрямилась, серьёзно глядя на человека. — Что ты за…       Мысленно «наведя курсор» на нужные буквы, Сергей моргнул левым глазом, представив звук щелчка клавиши. В ту же секунду рог пижамы сверкнул, выстреливая рубиновым лучом в испуганно пискнувшую принцессу дружбы, а на тело мужчины навалилась слабость. Словно подкошенный он откинулся на спинку кресла, тяжело дыша и стараясь проморгаться от цветных кругов перед глазами, в то время как голова стала ощущаться словно бы чугунной.       «Вот ведь… Плоский хлебушек. Это что же я такое сделал? Совсем страх потерял: забылся и поверил, что в сказку попал. А ведь тут принцесса, которая, судя по шуткам, совсем не против «Долго и счастливо». И крёстная фея найдётся… О чём я вообще думаю? Соберись, размазня! Ты же медведь! Хоть и лис…», — собрав разбегающиеся мысли, Сергей оторвался от спинки кресла и, уперевшись локтями в колени, поднял тяжёлую голову, фокусируя взгляд на кресле напротив.       — Твайлайт, ты меня слышишь? — хрипло позвал кобылку Лисин, но ответа не получил.       Спаркл, раскинувшись в кресле, запрокинув голову и вывалив изо рта язык, не подавала признаков осознанной жизнедеятельности. На какой-то миг Лисину показалось, что она вовсе не дышит, но взгляд, опустившийся на живот кобылки, всё же заметил, как он надувается и опадает.       «По крайней мере я её не убил. Я бы себя за подобное не простил… и даже сопротивляться бы не стал против того, что со мной сделала бы Селестия. Хотя и уверен, что это мне бы не понравилось», — кое-как поднявшись на подрагивающие ноги, мужчина обошёл стол и присел на корточки перед креслом, в котором сидела сиреневая пони.       Крайне осторожно, сам не понимая до конца зачем, мужчина прощупал пульсирующую жилку у неё на шее, послушал дыхание, приоткрыл веко, посмотрев в расширенный на всю радужку зрачок (жуткое зрелище… учитывая размер глаз пони). Осторожно похлопав кобылку по щекам и не добившись никакого результата, Лис стал думать, что же теперь делать.       За окном было светло, но время определённо подходило к моменту смены дня и ночи. Старшие принцессы могли войти в любую минуту, и их реакцию, при виде бессознательной младшей аликорницы, предсказать Сергей не брался (у него и с обычными женщинами были трудности, а тут пони).       «Как там принцесс будят? Поцелуем? Хм… Нет, на это я пойти не могу: тут дело даже не в том, что она — пони… хотя и не без этого… что мне не мешало лапать за задницу Селестию… Блин! Опять не туда мысли скачут. Как же эта штука магическая по мозгам шарахнула. А если её водичкой полить? У меня и ванная есть…», — составив в голове план, мужчина поднялся на ноги и сперва вышел в спальню, а затем зашёл в ванную-туалетную.       Резервуар с краном для заполнения находился здесь, но вот маленьких стаканчиков, в которых можно было бы носить воду, на глаза не попадалось. И тут в туго соображающую голову пришла «гениальная» идея: если вода не идёт к пони, нужно пони отнести к воде.       Сказано (подумано) — сделано. Чувствуя, что силы постепенно возвращаются, Лис открыл воду в маленьком бассейне, после чего заткнул слив, а затем, преисполнившись благих намерений, вернулся в спальню, подозрительным взглядом окинув дверь, за которой должны были дежурить стражники. Голос разума, контуженный магией сильнее остального сознания мужчины, попытался что-то вякнуть на тему, что будет трудно объяснить, если его застанут с бессознательной кобылкой на руках, но был проигнорирован, так как звучал слишком уж тихо.       К тому моменту как Лис вернулся в библиотеку, где в кресле лежала безвольная тушка молодой крылато-рогатой кобылки, сила к мышцам вернулась полностью, да ещё и в голову ударила. В результате он подхватил Твайлайт, закидывая её передние ноги себе на левое плечо, а руками поддерживая под хвост, и уверенным шагом направился в обратный путь.       Маленький бассейн был всё же достаточно большим, из-за чего за время отсутствия не успел наполниться, но Сергею этого показалось достаточно. Нагнувшись над краем бортика, он постарался аккуратно опустить Спаркл в воду, но… пони выбрала как раз этот момент, чтобы прийти в себя.       — И-и-и-и-я-а-а-ай! — сиреневая аликорница, ощутив себя падающей, схватилась за шею Лисина как за первое, что подвернулось под копытце, попутно конвульсивно хлопнув крыльями.       Человек, не ожидавший подобного, потерял равновесие и, мужественно промолчав (памятуя о том, что ругаться нельзя ни в коем случае), перевалился через бортик, выставляя перед собой руки, чтобы не удариться и не придавить вцепившуюся в него крылорожку…       «Сценка как в аниме про ОЯШа… Только вот вместо подруги детства, старосты, ну или какой-нибудь отличницы из класса, а то и вовсе сестры, у меня пони», — кое-как извернувшись, не удержавшись на проскользивших по дну резервуара ладонях, Лисин довольно неприятно приложился боком о твёрдую поверхность, при этом умудрившись не придавить крыло сиреневой аликорницы (в голове мужчины имелись некоторые подозрения, что эта часть тела у пони довольно хрупкая… пусть пока что подтверждений этому и не имелось).       — Ауч… — с некоторой заминкой изрёк Лис, ладонями хватая Твайлайт за бока, с усилием отстраняя её от себя.       Спаркл, ослабив хватку ног на шее, попыталась подняться, но из-за воды подскользнулась, взмахнула промокшими крыльями и гривой, после чего растянулась поперёк человека. Тяжёлое испуганное дыхание, сменившееся напряжённым сопением, с журчанием воды, продолжающей литься из крана на фоне, заполнило ванную.       — Грей… — нарушила молчание пони, снова начав ёрзать, пытаясь принять хотя бы сидячее положение, что у неё не без труда, но всё же получилось. — Я не против того, чтобы вместе принять ванну, но ты бы мог хотя бы спросить моего согласия. И… Как мы здесь оказались?       «Провалы в памяти? А не следствие ли это Памяти Аликорнов? Стоп. Не о том думаю. Скорее уж это результат моего эксперимента, нежели доказательство теории, высказанной в фанфике о том, как аликорны запоминают события», — осторожно приняв сидячее положение, оценив, что вода поднялась уже сантиметров на пятнадцать (а казалось, что сильно выше), Сергей отметил, что вымок до нитки… но решил, что разберётся с этим позже.       — Твайлайт, Ты как себя чувствуешь? — спросил Лис, всем видом выражая беспокойство. — Что последнее ты помнишь?       — Голова тяжёлая, — немного подумав, ответила Спаркл, поднося ко лбу правую переднюю ногу, аккуратно массируя копытцем вокруг рога. — Помню… мы сидели в библиотеке и собирались записывать алфавит… Ты использовал какое-то заклинание! Ты принёс меня в ванну? Но зачем? Грей, я…       — Тише-тише, — поднял руки в останавливающем жесте мужчина, после чего отодвинулся к стенке резервуара, опираясь на неё спиной. — Сейчас я всё объясню…       «Если бы мне ещё и самому понимать… Э-э-эх. Нужно всё преподнести под правильным углом. Главное — что ничего плохого, вроде бы, не случилось», — глубоко вдохнув, человек собрался с мыслями, внимательным взглядом окидывая собеседницу.       — Я действительно применил к тебе заклинание, чтобы обучить тебя языку, на котором написаны книги, но только после того, как спросил твоё разрешение… Помнишь? — Сергей выразительно выгнул бровь, тут же мысленно выругавшись, вспомнив факт наличия полумаски-капюшона, который скрывал мимику.       — Хм… — сиреневая аликорница нахмурилась, явно напрягая мозги, но почти сразу схватилась передними копытцами за виски, начав их массировать, и зажмурилась. — Н-не помню. А когда напрягаю память, то голова начинает болеть.       — Я у тебя спросил, хочешь ли ты обучиться языку, ну а ты ответила согласием, — изобразил простодушную улыбку Лисин, правой рукой потирая затылок. — В общем… я применил навык, который должен был тебя обучить нужному языку, но ты… потеряла сознание. Твайлайт, меня это сильно встревожило, но проверив твоё состояние, пусть и по косвенным признакам, мне показалось, что ничего страшного не произошло. Вот я и решил попытаться привести тебя в чувство при помощи водных процедур. Прости, мне не стоило…       Играя интонациями, мужчина повинно склонил голову, старательно выставляя на передний план чувство вины, тем более что его даже отыгрывать было не нужно (ситуация действительно испугала, заставив встревожиться за сиреневую пони). На собеседницу же речь и поведение мужчины, в совокупности с обстановкой, подействовали как и предполагалось…       — Ничего страшного, Грей, я действительно в порядке, — растянув губы в улыбке, перестав массировать голову, поспешила заверить жеребца принцесса дружбы. — Видимо, твоё обучающее заклинание несло в себе слишком много информации. Я о таком только читала, но раньше, до введения ограничений на ментальную магию, использующие обучающие заклинания единороги часто мучились головными болями, а иногда и теряли память. Но всё же в следующий раз предупреждай о подобном… хорошо?       — После случившегося ты собираешься повторить опыт? — изобразил удивление Лис, приподнимаясь со дна резервуара и садясь на корточки, из-за чего его голова оказалась чуть выше пони, продолжающей сидеть в поднимающейся воде. — Да ещё и мне хочешь позволить использовать на себе магию?       — Ну… а чего в этом такого? — прижав ушки к голове, Твайлайт смущённо отвела взгляд, прижав к груди правую переднюю ногу. — Я давно хотела изучить подобные заклинания, но принцесса Селестия утверждает, что это слишком опасно. А ты…       — Нет, — Лисин поднял руки в защитном жесте, шестым чувством уловив, к чему идёт разговор, тут же придумав способ того, как можно избежать неприятной перспективы, а заодно и раскрытия собственной безграмотности в магии. — Я уже один раз причинил тебе вред своей магией, так что даже не проси это повторять. И вообще: принцессе Селестии виднее.       — Ну вот, — расстроилась Спаркл, правым передним копытцем шлёпая по воде. — Только встретила пони, обладающего интересной магией…       «Если бы обладающего. Да и не пони», — мысленно вздохнул человек, окидывая взглядом насквозь мокрую собеседницу, шёрстка которой прилипла к телу, делая её заметно менее пушистой, при этом очерчивая чуть пухлую фигуру (на подбородке же шёрстка слиплась, превращаясь в подобие забавной бородки).       — Эй, Твайлайт, — позвал Лис, в голову которому пришла здравая мысль. — А ведь обучающее заклинание я применил, но подействовало ли оно — мы так и не проверили.       Сиреневая аликорница вздрогнула, её глаза широко распахнулись, ушки встали торчком, а крылья поднялись, разбрызгивая воду во все стороны. Она уставилась на Лиса таким взглядом, словно бы он был Дедом Морозом, который принёс подарки за двадцать лет вперёд, а затем…       — Ей! — крылато-рогатая пони прыгнула вперёд, хватая Сергея в объятья, из-за чего тот чувствительно стукнулся затылком, а затем вместе с кобылкой повалился на бок, где стал барахтаться в уже порядком поднявшейся воде, одновременно стараясь не захлебнуться и оторвать от себя счастливую Твайлайт. — Ой… Прости.       Испуганно вскрикнув, Спаркл отстранилась и даже помогла собеседнику снова принять сидячее положение, после чего, стыдливо краснея мордочкой, пробормотала:       — Прости, Грей, я сама не знаю, что на меня нашло. Просто… Если заклинание сработало…       — Понимаю, — хмыкнул Лисин, поднимаясь в полный рост, на всякий случай придерживаясь руками за бортик. — Давай всё же вернёмся в библиотеку? Я, конечно, не против ванны, но как-нибудь в другой раз.       — Хорошо, — легко согласилась ученица принцессы Селестии, поднимаясь на все четыре ноги, чтобы затем при помощи телекинеза закрыть воду и вытащить затычку из слива.       Внутренне пони предвкушала новые открытия, которые ей предстоят в случае удачного исхода эксперимента с заклинанием, но смущалась собственных действий и, в чём не признавалась даже себе, огорчалась из-за необходимости прервать купание с новым другом. А ещё она пообещала себе, что раз уж Фокс отказался показывать ей ментальную магию, она убедит его хотя бы рассказать общие принципы, чтобы было от чего отталкиваться при самостоятельных изысканиях.       Сиреневая аликорница легко перемахнула через бортик, ещё в воздухе создав заклинание, которое заставило влагу разлететься в разные стороны, испаряясь невесомым туманом, что просушило её шёрстку, сделав пушистой, словно жеребёнок. Впрочем, косметическое заклинание, выученное по настоянию Рарити, помогло привести шкурку в приличный для взрослой кобылки вид.       «Эффект как у отряхивающейся собаки… но я об этом никому не скажу. Мне бы так. Хм… А почему бы и нет?», — выбравшись из ванны вслед за пони, Лис посмотрел на лужу воды, которая натекла под ним, вызвав не самые приятные ассоциации в разуме.       Вытираться, находясь в одежде, было бы глупо, а раздеваться, даже попросив принцессу дружбы выйти за дверь, мужчина не собирался из-за риска быть раскрытым. Поэтому он попросил, стараясь говорить беспечно:       — Твайлайт, а ты не могла бы и меня подсушить? У меня с этим… сложности.       «Ага, я магией не владею», — хохотнул Лис мысленно.       — Ты хочешь, чтобы я применила на тебе… эту магию? — интонациями выделив слово «эту», удивлённо спросила сиреневая аликорница, мордочка которой едва заметно порозовела. — Ты уверен, Грей? Всё же я…       Собеседница замялась, неопределённо повела ушами и прижала к бокам крылья, которые попытались было распахнуться.       «И всё же она милая. Вот бы её с Марьей познакомить… Хе-хе», — представив себе затискиваемую дочкой принцессу, с жалобно-беспомощным выражением мордочки и растерянным взглядом, Сергей не смог удержаться от широкой улыбки.       — Почему нет? — пожал плечами Лисин, разводя руками в стороны. — Я же на тебе магию применил. Так что можешь считать это симметричным ответом. Я тебе доверяю.       — Ну… Хорошо, — ответив своей улыбкой на улыбку мужчины, Спаркл наклонила голову и засветила рогом, упирая взгляд в пол.       В следующую секунду Лис ощутил, как по всему его телу прошла волна, похожая на мелкую-мелкую расчёску, а во все стороны полетели мелкие капельки воды, похожие на облачко пара. Впрочем, область паха магия тактично обошла стороной, вызвав у человека удивление, за которым проснулись подозрения. Шестерёнки в голове провернулись, со скрежетом и искрами создавая мысли…       «В фанфиках, описывающих магию, говорилось о том, что единороги чувствуют свой телекинез так, будто человек, ощупывающий предметы рукой. Может ли быть, что этим заклинанием Твайлайт меня… «погладила»?», — подозрительный взгляд Лиса опустился на прижавшую ушки к голове кобылку, которая неуверенно подняла голову и с каким-то нечитаемым выражением мордочки посмотрела на гостя наставницы.       — Грей, я почувствовала что-то странное, — подтверждая худшие подозрения Сергея, изрекла сиреневая аликорница. — Перенервничала, наверное, да и вообще… Можно я ещё раз…       — Так понравилось меня щупать? — изобразил пошловатую улыбку Лисин, старательно придумывая способ, как выкрутиться из ситуации, которую сам и создал.       — Нет, я… — вспыхнув мордочкой и даже сделав полшага назад, подняв левую переднюю ногу, попыталась оправдаться принцесса дружбы.       — То есть не понравилось, — сложив руки на груди, печально вздохнул человек, в очередной раз сетуя на то, что полумаска мешает использовать весь потенциал мимики. — Жа-а-аль… А я уже размечтался.       — Да ну тебя, — обиженно фыркнула крылато-рогатая пони, притопнув поднятым ранее копытцем. — Я же серьёзно!       — Я тоже, — состроив непроницаемое выражение лица, отозвался Сергей. — Мы в ванной, и кобылка просит меня пощупать, но при этом говорит, что ей это не нравится… Какой удар по моему самомнению.       — Пф, — обиженно фыркнув, Твайлайт отвернулась. — Больно надо.       — Не дуйся, Твай, — подшагнув к собеседнице, Лис потрепал её по гриве левой рукой. — Если захочешь меня… обследовать, то только скажи. Мы обязательно обсудим это… когда придёт Селестия.       — Нет! — буквально подскочив на месте, Спаркл развернулась мордочкой к мужчине, встала на задние ноги, расправила крылья и ткнула собеседника в грудь правым передним копытцем. — Пообещай, что не будешь говорить об этом принцессе Селестии.       — А что так? — искренне удивился Сергей. — Или же… ты боишься… что она начнёт шутить о том… что её верная ученица так повзрослела, что стала интересоваться жеребчиками?       «А ведь действительно: из того, что я успел узнать о солнцепони лично, выходит так, что она вполне может начать подкалывать Твайлайт», — мысленно отметил Лис.       — Просто пообещай, — насупившись, попросила сиреневая аликорница.       — Обещаю, — серьёзным тоном провозгласил Сергей, после чего не удержался и добавил, игриво подмигнув (пусть собеседница и не могла этого увидеть): — Это будет наш маленький секрет.       — Дурак, — вспыхнув красным, словно бы кто-то нажал кнопку «Сменить цвет», крылато-рогатая пони отстранилась и, встав на четыре ноги, поспешила покинуть ванную комнату, выскакивая в спальню, при этом не закрыв дверь.       «Ого. Я довёл принцессу дружбы до того, что она начала обзываться. Есть чем гордиться. Но всё же надо бы перед ней извиниться», — радуясь тому, что удалось удачно соскочить с щекотливой темы, Лисин вышел из помещения для мытья, притворив за собой дверь. Немного подумал и направился за наладонником (нужно же проверить, сработало ли заклинание-переводчик).       Забрав планшет с полки шкафа, мужчина вошёл в библиотеку, где обнаружил обиженную Спаркл, сидящую на том самом кресле, на котором она сидела до этого. Пони изволила дуться, сложив передние ноги на груди и отвернувшись к окну.       — Твайлайт, — позвал Лис, включая планшет, чтобы протянуть его кобылке, будто бы неохотно повернувшей голову.       — Э?.. — многозначительно изрекла ученица принцессы Селестии, когда её взгляд сфокусировался на устройстве.       — Читай, — велел Сергей.       — Введите время и дату… — автоматически озвучила то, что было написано на экране Спаркл, несколько секунд недоумевала, а затем её ушки восторженно затрепетали, крылья распахнулись, а в глазах вспыхнул восторг. — Сработало! Я всё-всё-всё понимаю! Грей…       С этими возгласами сиреневая аликорница снова попыталась уронить мужчину, но тот оказался к этому готов и, шагнув назад, присел на согнутых ногах, подхватывая принцессу дружбы обеими руками. Наладонник он продолжал удерживать в руке, стараясь не уронить в процессе обнимашек.       — Тише-тише, ваше высочество, — насмешливо произнёс Лис, после чего сделал пару небольших шагов в сторону, а затем опустился в своё кресло, из-за чего кобылка оказалась сидящей у него на коленях. — А говорила, что тебе меня тискать не понравилось.       — Грей… — крылато-рогатая пони обиженно стукнула его копытцем по плечу (почти погладила, не желая всерьёз навредить). — Прекращай говорить глупости.       — Прекращаю, — согласился Сергей, тут же спросив: — Мир? Могу я считать себя прощённым, ваше высочество?       — Мир, — тряхнув гривой, ответила Твайлайт.       — Тогда… — Лисин развёл руки, позволяя собеседнице слезть со своих колен. — Займите ваше место и… я начну инструктаж по владению высокими технологиями.       — Как прикажете, профессор Фокс, — сиреневая аликорница, не прекращая улыбаться, ловко спрыгнула на пол и, встав на все четыре копытца, встряхнулась всем телом, после чего торопливо вернулась в своё кресло и стукнула друг об друга передними копытцами. — Я готова к уроку.       «Заметка на память: я подкупил её новыми знаниями», — промелькнула мысль в голове Лиса.

***

             В Кантерлотском дворце было много помещений, скрытых от глаз гостей и обывателей: в одних из них жили слуги, в других хранились ценности, повседневные мелочи и различные безделушки, ну а третьи являлись личными покоями правящих принцесс и их приближённых. В одном из таких помещений, вход в которое был тщательно замаскирован невзрачной дверью с табличкой «Посторонним В.», в данный момент находились сразу две аликорницы, одна из которых застала другую за не самым одобряемым для правительницы занятием.       — Селестия, ты… — ткнув в сторону старшей сестры правым передним копытцем, Луна открыла рот, не находя слов для описания обуревающих её эмоций.       — Это не то, о чём ты подумала, Лу, — расправив правое крыло, постаралась скрыть результат своего творчества белая крылато-рогатая пони. — Я всё могу объяснить…       — Ты… — мордочка тёмно-синей аликорницы стала расплываться в улыбке, сменяя удивление на ехидство.       — Ты не так поняла! — паникуя, Селестия забегала взглядом по комнате, ища выход из неудобной ситуации.       — Ты-хи-хи-хи… — схватившись правым передним копытцем за грудь, левой передней ногой принцесса ночи прикрыла глаза, плюхнувшись на круп и уже не сдерживая смех.       — Почему ты не даёшь мне объяснить! — возмущённо и обиженно воскликнула старшая из сестёр.       — Ты крылом в крем залезла, — сумев совладать с собой, заявила тёмно-синяя крылато-рогатая пони.       — Что? — повернув голову, принцесса дня посмотрела на крыло, маховые перья которого действительно смахнули почти весь рисунок торта, над которым она работала четверть часа, честно сбе… откланявшись с внеочередного заседания совета глав сената, переложив полномочия на заместителей, по причине необходимости подготовиться к ничуть не менее, а то и более важным, для государства переговорам. — Мой… Мой тортик… Уаааа…       Утерев выступившие из глаз слёзы, младшая из принцесс вздохнула, поднялась на ноги и решительно подошла к старшей сестре, показательно рыдающей над результатом её собственных кулинарных изысканий (в конце концов, на эту тайную кухню допускались лишь избранные, да и то только ради пополнения продуктов, либо их замены на свежие). Ткнувшись носом в белую щёку, Луна предложила:       — Хочешь, я помогу его съесть?       — Нет, — тут же прекратив стенать над испорченным рисунком, большая белая пони схватила поднос передними копытцами, убирая его подальше от сестры, сердито посмотрела на младшую аликорницу и заявила: — Этот тортик я приготовила… для кое-кого другого.       — Тия, ты… — округлив глаза, в которых засверкала влага, принцесса ночи с неверующим видом отшатнулась, прижав ушки к голове. — То есть надпись «Для л…» значила не «Для Луны»? Неужели… Неужели ты нашла себе другую «Л»? А как же я?       — Переигрываешь, Лулу, — скептично хмыкнула белая аликорница, ставя тортик на место и, при помощи магии, начиная чистить крыло от крема.       — Думаешь? — вопросительно изогнула брови синяя пони, но изображать героиню драмы перестала, вместо этого подойдя к столу и начав рассматривать тюбики с разноцветным содержимым. — Так для кого же этот шедевр? Неужели для… Грея?       Вместо ответа старшая из принцесс дёрнула ушками и чуть-чуть порозовела щеками.       — Серьёзно? — покровительница снов негромко посмеялась. — Неужели он произвёл на тебя столь сильное впечатление тем, что пробрался в спальню? Или… он не просто пробрался в спальню?       — Лу! — возмутилась белая аликорница.       — Ох, Тия, — вновь усевшись на круп, Луна приложила левое переднее копытце ко лбу, закатывая глаза. — Я ещё слишком молода, чтобы становиться тётей…       — Скажи это Блюбладу, — насмешливо фыркнула принцесса дня, после чего сложила за спиной уже чистое крыло и, подозрительно прищурившись, посмотрела на тёмно-синюю аликорницу. — Скажи, разве на тебя Грей не произвёл впечатления? В твоём сне… или же всё же его?       — Ты о чём, Тия? — постаралась изобразить недоумение принцесса ночи, мордочка которой слегка порозовела.       — Ох, Лулу, — покровительственно улыбнулась белая пони, правым передним копытцем погладив сестру по гриве, которая эфирным облаком колыхнулась под её ногой, вспыхнув россыпью запутавшихся в прядях звёзд. — Я же тебя знаю как свои четыре копыта. Наверняка стоило только в моём окружении появиться жеребцу, как ты тут же начала ревновать…       — Вот ещё, — фыркнула и отвернулась ночная принцесса, ощутив, как мордочка покраснела чуть сильнее. — Было бы к чему ревновать.       — Моя маленькая сестрёнка, — умилилась Селестия, приобнимая младшую кобылку крылом. — Кто бы у меня ни появился, в моём сердце всегда будет место для тебя… Я о тебе никогда не забуду. Никогда больше.       «Плохая получилась шутка», — притянув к себе младшую аликорницу, подумала принцесса дня, чувствуя досаду на саму себя за то, что напомнила о далеко не самых приятных событиях.       — Он… и вправду интересный, — пригревшись в объятьях Селестии, наконец произнесла Луна. — Правда не в моём вкусе.       — То-то ты так забавно себя вела за обедом, — хихикнула белая пони, после чего разжала объятья и отстранилась.       — Должна же я была убедиться, что моя сестра связалась не с плохим пони? — голосом, полным достоинства, сложив передние ноги на груди, задала риторический вопрос покровительница снов.       — И каков твой вердикт? — вопросительно изогнула брови старшая кобыла.       — Он тебе правда нравится? — вопросом на вопрос ответила Луна.       — Грей… интересный, — пожала крыльями белая аликорница, устремив мечтательный взгляд куда-то мимо сестры, начав помахивать в воздухе перед собой правым передним копытцем. — Он не боится общаться со мной как равный, а не лебезя или превознося меня, при этом от него самого не ощущается гордыни и высокомерия. А ведь ему прекрасно известно то, кто я такая…       — И ты решила попробовать…? — склонив голову к плечу, словно птица на насесте, принцесса ночи внимательно посмотрела на старшую кобылу.       — На самом деле я просто хочу попробовать быть собой, не строя из себя кого-то другого, — ответила белая аликорница, моргнув и «вернувшись» из своих мыслей. — Ну и постараюсь понравиться Грею, попутно узнав его получше. Всё же наше знакомство нельзя называть долгим или даже сколь-нибудь глубоким.       — Эй-эй! — вскинула голову тёмно-синяя крылато-рогатая пони. — С глубиной лучше повремени.       — Фу, — наморщила носик принцесса дня, а затем ткнула копытцем сестру в плечо. — Пошлячка.       — Каждый думает в меру своей испорченности, — усмехнулась Луна, скорчив рожицу. — Но если ты решила испытать свои навыки обольщения… Хочешь, я помогу украсить торт?       — Мы будем готовить вместе? — расплылась в улыбке Селестия. — Ради этого действительно стоило пригласить в свои покои жеребца.       — Не увлекайся, — подняла передние копытца в защитном жесте принцесса ночи. — Я это делаю в качестве исключения!       Обе пони рассмеялись, чувствуя как исчезают нотки возникшего было между ними напряжения.

***

      — Эквестрия вызывает Твайлайт Спаркл, — щёлкая пальцами рядом с ушами сиреневой кобылки, уткнувшейся носом в наладонник, удерживаемый обоими передними копытцами, Сергей с нарастающим беспокойством думал о том, что всё же умудрился её сломать (пусть и не так, как опасался изначально).       «Надеюсь, у Селестии есть парочка запасных учениц? М-да, целая фабрика по производству аликорнов… Вот ведь, плоский хлебушек: вспомнился Фоллаут Эквестрия. Как бы не вышло так, что в следующий раз я проснусь не в самой приятной обстановке техномагического предапокалипсиса. А ведь если миры друг от друга отличаются не только временем, то я рискую однажды вляпаться по-крупному. Нужно всё же прочитать инструкцию», — решив временно отложить эти несомненно важные, но слегка несвоевременные размышления, Лисин попытался прикоснуться к пони, при помощи ластика тыкающей в экран планшета.       — Ауч… — отдёрнув руку от макушки сиреневой аликорницы, от которой ударил несильный, но вполне ощутимый разряд электричества, человек потряс кистью и осмотрел её, ища подпалины или какие-то другие следы, но пижама осталась невредимой. — Вот, что можно назвать «работа под напряжением». И почему, когда появляется удачная шутка, рядом нет никого, кто мог бы её оценить? Твай-лайт! Не заставляй меня переходить к более грубым действиям.       Несмотря на то, что Лис находился крайне близко, крича пони почти в ухо, та ответила лишь недовольным сопением и чуть усилившимся сиянием рога, полностью уйдя в чтение мелькающего на экране девайса текста. Прикасаться же к ней ещё раз, чтобы получить новый разряд, он не решался, но уже задумывался о том, чтобы взять какую-нибудь тряпку, намочить её в ванной, а затем выжать на фиолетовую макушку, прикрытую синей гривой.       «Главное — чтобы её после этого окончательно не замкнуло. А ведь отвернулся на пять минут, решив немного почитать местную литературу… ради расширения кругозора», — уже почти решившись на радикальные действия, Сергей услышал стук в дверь, доносящийся из спальни, а затем и звук шагов.       — Э-эй! — голос Селестии звучал звонко и жизнерадостно, будто бы случилось что-то хорошее. — Есть пони-будь?       — Если я хоть немного знаю Твайлайт, то… они в библиотеке, — отозвался голос Луны.       «Спокойно. Я ни в чём не виноват. Оно само… Как же по-детски это звучит», — выпрямившись в полный рост, Лисин повернулся лицом ко входу и состроил самое серьёзное выражение.       Дверь приоткрылась, и в неё просунулась любопытная белая мордочка, светящая золотым сиянием рога, который разогнал подступающие тени. Её владелица, улыбаясь губами и взглядом, спросила:       — Мы не помешали?       — Селестия, я должен признаться, — мужчина глубоко вдохнул, увидел, как брови белой аликорницы вопросительно изогнулись, и заявил: — Я испортил твою ученицу.       — Ничего ст… Что? — большая белая пони начала было говорить добродушным тоном, но когда до неё дошёл смысл сказанного, брови сперва взметнулись вверх, а затем сошлись на переносице, в то время как створка окончательно распахнулась, а взгляд устремился на младшую кобылку. — Что случилось, Твайлайт?       — Хм-м-м?.. — в распахнутый дверной проём просочилась Луна, умудрившаяся оттеснить сестру, первой оказываясь рядом с креслом, чтобы сперва принюхаться, а затем и заглянуть ей через плечо. — Всё в порядке, Тия: она просто читает… какую-то тарабарщину.       — Фух, — принцесса дня, тоже вошедшая в библиотеку, из-за чего она стала казаться довольно тесной, сердито посмотрела на Лиса. — Грей, зачем было так шутить? Я же Дискорд знает что успела себе надумать.       — Прости, Селестия, я неудачно выразился, — поднял руки в защитном жесте Сергей, ловя себя на том, что неосознанно выбрал самые двусмысленные слова, которые только пришли ему в голову в тот момент. — В свою защиту могу сказать, что поведение Твайлайт меня… немного встревожило.       — Ладно… проскакали, — дёрнув ушками, вздохнула белая аликорница. — У Твайлайт такое бывало… когда она была подростком. Интересная книга могла полностью захватить всё её внимание, а магия неосознанно защищала хозяйку от любых помех, способных нарушить концентрацию.       На мордочке большой пони появилась ностальгическая улыбка, а во взгляде, брошенном на ученицу, легко читалось умиление взрослого, заставшего ребёнка, который утверждает то, что «Я уже взрослый-взрослая» за игрой в куклы. Вторая же принцесса смотрела на это с долей ехидства, то и дело скашивая взгляд на мужчину.       «Чувствую себя лишним», — промелькнуло в голове Лиса, но он тут же отбросил эту мысль.       — И как с этим бороться? — задал вопрос Сергей, правой ладонью подпирая локоть левой руки, пальцами которой обхватил подбородок. — Нельзя же её так оставлять? Хотя… зарядка аккумулятора скоро сядет, так что проблема решится сама.       — Ждать не нужно, — переведя своё внимание на Лисина, Селестия весело ему подмигнула. — Просто нужно сказать что-нибудь, что вызовет у Твайлайт сильные эмоции.       — Я могу, — обрадовалась Луна, зловеще улыбнувшись и прищурившись, а затем села на задние ноги и, потерев друг об друга передние копытца, распахнув крылья на всю ширину комнаты, заявила: — Пространственно-временная теория Старсвирла — хвостня полнейшая, а у Селестии толстый круп.       — Эй! — возмутилась белая аликорница. — Я просто пушистая.       — Да как же!.. — в свою очередь вскинулась Спаркл, но осеклась, обнаружив себя в перекрестье трёх пар глаз, начав краснеть и стыдливо прижимая ушки. — Принцесса Селестия, принцесса Луна… я не заметила, когда вы пришли.       — Мы это поняли, — хмыкнула тёмно-синяя крылато-рогатая пони, за что получила шутливый подзатыльник крылом, на который показательно надулась.       — Ничего страшного, Твайлайт, — мягко отозвалась самая большая кобылка. — Мы всё понимаем. Ты уже выучила язык, на котором написаны книги?       «Внимание — опасность! Если Твайлайт расскажет о том, что я применил на ней заклинание…», — чувствуя, что область пониже спины напрягается, Лис начал морально готовиться к неудобным вопросам.       — Да, — счастливая из-за возможности сменить тему, энергично взмахнула ушами и чуть расправила крылья Спаркл. — Грей мне очень помог в этом. Вы себе не представляете, сколько тут интересного: инженерия, механика, артефакторика, совершенно новое направление… Насколько я поняла, всем этим смогут пользоваться не только единороги, но и пегасы, и земнопони!       «Похоже пронесло. Но булки лучше не расслаблять… во избежание», — мысленно облегчённо выдохнул человек, чувствуя должок перед сиреневой аликорницей, которая, даже если и не осознанно, всё же прикрыла его косяк.       — Я очень рада, что вы так хорошо сработались и столько уже добились, — подняв левое переднее копытце в останавливающем жесте, мягко прервала ученицу белая пони. — И я с удовольствием послушаю о новых открытиях, но чуть позже. Сейчас наступает время смены дня и ночи, и мы с Луной решили зайти за вами, так как Грей выражал желание поприсутствовать на этом ритуале. Не хочешь к нам присоединиться и ты, Твайлайт?       На мордочке принцессы дружбы отразились сильнейшие колебания, взгляд пару раз метнулся то на наставницу, то на планшет, но… в итоге она отложила устройство на стол и выскользнула из кресла, произнося:       — С удовольствием, п… Селестия.       — Возьмите этот артефакт с собой, — попросила старшая пони, бросив взгляд на наладонник. — На обратном пути мы вернёмся не сюда, а займём мои покои. Грей, ты ведь не отказываешься от своего предложения поработать суфлёром?       — Нам интересно посмотреть историю про львов, которую ты демонстрировал за завтраком, — гордо заявила тёмно-синяя аликорница.       — Буду только рад, — ответил Лисин, проводя правой рукой по искусственной гриве. — Но пусть лучше планшет и зарядное устройство несёт кто-нибудь другой. Я себе в этом деле не доверяю…       «А то пропаду ещё вместе с девайсами», — мысленно добавил мужчина.

***

      Вопреки ожидаемому Сергеем, они не стали выходить из выделенных ему комнат, чтобы подняться на башню, а вместо этого Селестия попросила всех встать компактной группой, после чего применила заклинание телепортации. Секундная вспышка, и дезориентация в пространстве сменилась свежим воздухом и ветерком, гуляющим на вершине башни, ну а под ногами возникла твёрдая опора, из-за чего путешественник почти не пошатнулся.       «Ух… Аж мурашки по коже. У меня бы волосы дыбом встали, если бы не капюшон», — подумав так, Лисин провёл правой ладонью по искусственной гриве, оказавшейся к проявлению магии абсолютно безразличной.       — Вот мы и на месте, — жизнерадостно и, явно гордясь собой, воодушевлённо объявила принцесса дня.       — Селестия, будь добра… предупреждай о таком заранее, — поёжившись, убедительно попросил человек, глядя прямо на большую белую пони.       — То есть когда наша сестра попросила подойти поближе, ты не понял того, что она собирается применить магию телепортации? — иронично изогнув брови и наклонив голову, с сомнением в голосе спросила Луна, оказавшаяся спереди Лиса и чуть левее белой аликорницы.       «Я думал, что эта подражательница Ка наложит заклинание невидимости», — мысленно огрызнулся Сергей, благоразумно не став произносить этого вслух.       — Тебе не понравилось, Грей? — ушки Селестии немного поникли, выдавая её огорчение. — Извини, я не подумала…       — У принцессы Селестии заклинание телепортации выходит лучше чем у кого-либо, кого я знаю, — вступилась за наставницу Твайлайт, у которой под крыльями были спрятаны планшет и зарядное устройство (не лучший выбор в плане хранителя, как считал Лисин, но сиреневая аликорночка настолько жалобным взглядом смотрела на новые игрушки, что у старших пони не хватило воли отказать ей в подобной малости).       — Хм, — многозначительно изрекла покровительница снов, отворачиваясь от собеседников, изображая оскорблённую в лучших чувствах невинность.       — Принцесса Луна… я не это хотела сказать, — попыталась оправдаться смутившаяся Спаркл, опустившая взгляд к своим передним копытцам.       — Лу, прекрати издеваться над Твайлайт; Твайлайт, ты опять обращаешься к нам по титулам; Грей, обещаю больше не применять никаких заклинаний на тебе без предупреждения, — поочерёдно повернув мордочку к каждому собеседнику, скороговоркой произнесла старшая пони.       — Ла-адно, — словно бы неохотно согласилась принцесса ночи, бросив взгляд на младшую кобылку. — Просто она так мило дуется.       — Я не дуюсь, — буркнула сиреневая аликорница, нахохлившись под перекрестьем взглядов.       — О чём я и говорю, — расплылась в улыбке Луна, в следующую секунду шагнувшая к пискнувшей ученице сестры, чтобы схватить её в объятья передних ног и крыльев, мордочкой потеревшись об синюю гриву.       — Прекрати… — покраснев, Твайлайт попыталась вырваться, но сил на это ей явно не хватало. — Принцесса Луна. Селестия!       — То-то же, — отпуская свою жертву, хихикнула покровительница снов.       — Я не в претензиях, — поднял руки в защитном жесте Лис. — Не надо меня тискать.       — Больно хотелось, — вздёрнула носик тёмно-синяя пони.       — Жа-аль… — широко улыбнувшись и мечтательно закатив глаза, протянула Селестия, но тут же встрепенулась и обратилась к сестре: — Пора начинать, Луна. Твайлайт, Грей…       — Мы будем ждать тут и не помешаем, — заверила наставницу Спаркл, едва ли не отдав честь.       Луна на это возвела глаза к небесам, забавно дёрнув ушками, а её старшая сестра же умилённо улыбнулась, после чего они обе отошли к краю площадки.       — Сейчас бы попкорна… — мечтательно протянул человек, заложив руки за голову. — И Пепси…       — Как так можно, Грей! — шёпотом воскликнула сиреневая пони, состроив страшные-страшные глаза и распахнув крылья. — Это же ритуал!..       — Представление для двух зрителей, — Сергей подмигнул и чуть поморщился, вновь вспомнив о полумаске, но тут же вернул на лицо заговорщическое выражение и, наклонившись к собеседнице, приобнял её за шею левой рукой, указательным пальцем правой руки ткнув в небо, с улыбкой добавил: — Шоу, на которое не продают билеты; где выступают две самые известные и популярные актрисы… только для нас с тобой. Р-р-романтика!       — Да… Нет! — вспыхнула и даже отстранилась от Лисина Спаркл, прижав к губам правое переднее копытце.       — А мы всё слышим, — заявила принцесса ночи, едва сдерживая смех и улыбаясь.       — Гхм, — кашлянув и вытянувшись в полный рост, мужчина похлопал себя по животу и ногам, будто бы стряхивал пыль. — То есть, на приглашение за кулисы можно не рассчитывать?       — Только если сможете убедить звёзд сцены в том, что искренне им преданы, — с усмешкой отозвалась Селестия.       — Твайлайт, ты можешь не волноваться, — заверила сиреневую аликорницу тёмно-синяя, — в твоей преданности моей сестре нет сомнений ни у кого. А вот Грей…       — Грей ни в чём не виноват, — замахал руками Лис. — И вообще… Селестия, у тебя великолепная фигура!       — Угу-угу, — хихикнула покровительница снов. — Вид сзади.       — Завидуй молча, — шутливо ткнула сестру в плечо левым передним копытцем старшая принцесса. — Мой круп — магнит для взглядов жеребцов.       — Куда бы они его не отводили, везде видят… — начала говорить Луна, но осеклась под предупреждающим взглядом Селестии. — Ладно-ладно, я молчу.       Старшие крылато-рогатые кобылы заняли позиции на краю площадки: Селестия расположилась слева, широко распахнув крылья, выставив назад правую заднюю ногу и чуть согнув левую, в то время как передние ноги, поставленные вплотную друг к другу, оставались выпрямленными; Луна заняла место справа, выставив назад левую заднюю ногу, сложив крылья за спиной, наклонив голову так, чтобы рог смотрел за линию горизонта и согнув передние ноги. Гривы и хвосты кобылиц развевались на неощутимом ветру, настоящий же ветер стих, погружая вершину башни в полный штиль и тишину, нарушаемую лишь шумом биения собственных сердец зрителей…       «И почему у меня с собой нет видеокамеры? В следующий раз определённо нужно озаботиться чем-нибудь подобным… Сфотографирую, как чешу за ушком Селестию, и отправлю на передачу «Сам себе режиссёр». А она ещё идёт?», — думая на отстранённые темы, Лисин всё же не упустил момент того, как рога старших принцесс вспыхнули магическими аурами, а затем голова одной из них начала наклоняться, а второй подниматься, рисуя в воздухе золотую и серебряную светящиеся дуги.       Рядом раздался восторженный вздох Твайлайт, которая смотрела на наставницу и её сестру широко открытыми, полными восторга глазами, в то время как её собственные крылья приподнялись, застыв на середине движения от сложенного до расправленного состояния. Впрочем, всё внимание мужчины в этот момент было поглощено картиной неба, с которого за горизонт скатилось дневное светило, а ему на замену поднялось ночное: удивительно было видеть, как стремительно темнеют небеса, а затем на них вспыхивают созвездия и туманности, будто бы нарисованные на трёхмерном полотне объёмными красками.       Тёмно-синяя пони, гордо вздёрнув голову с сияющим рогом, выпрямив передние ноги и расправив крылья, на несколько долгих секунд застыла в одной позе, будто бы красуясь (хотя почему «будто бы»?), а её старшая сестра, склонив голову, первой погасила свой рог и сложила крылья, при этом тоже не спеша нарушать волшебство момента. Лис же признал, что в этот раз пони обошли все возможные спецэффекты, оставив далеко позади самую красивую рисовку, создаваемую современными компьютерными программами.       — Это было… — Спаркл, возбуждённо дёргая ушками и размахивая хвостом, всё же сложила крылья и, притопывая передними ногами, старалась найти правильные слова для описания увиденного.       — Восхитительно и волшебно, — подсказал сиреневой аликорнице человек.       — Мы рады, что наши старания оценены по достоинству, мои маленькие пони, — пародируя сестру, изрекла принцесса ночи, прерывая действие заклинания и оборачиваясь к зрителям. — Ну а теперь, коли вы удовлетворены, и мы исполнили обещание, пришёл и ваш черёд.       — Ох, Лу, чуть меньше торжественности и высокомерия в словах, — повернув голову из стороны в сторону, словно бы разминая затёкшую шею, обратилась к тёмно-синей аликорнице Селестия. — Иными словами, Грей и Твайлайт, мы желаем увидеть историю про львов в полном объёме и переводе. Ну, а чтобы нам не помешали, переместимся в мои покои.       — Будто бы я не это сказала, — обиженно фыркнула младшая из диархов, после чего спросила уже нормальным тоном: — Грей, ты предпочтёшь пройтись пешком по дворцу или же позволишь нам использовать телепортацию?       — Вы с Твайлайт можете телепортироваться, а мы с Греем пройдёмся пешком, — предложила принцесса дня, выразительно подмигнув сестре, на что получила закатывание глаз к небесам и безмолвный кивок.       — Я тоже могла бы пройтись с вами, — заметила сиреневая пони, всё ещё полная восторгов. — Давайте все вместе…       — Твайлайт, мы с тобой, раз уж ты понимаешь язык, всё подготовим, пока Селестия и Грей идут, — прервала её Луна, подходя к ученице сестры, а затем, не давая времени на ответ, приобняла крылом и зажгла рог, произнося в пространство перед собой. — Не задерживайтесь слишком долго.       «Моё мнение по вопросу никого не интересует», — подумал Лисин, моргнув из-за яркой вспышки, после которой они с белой аликорницей остались на площадке одни.       — Скажи, Грей… — большая пони замялась, шаркнув правым передним копытцем, её крылья дёрнулись было раскрыться, но тут же прижались к спине, а ушки развернулись вперёд, придавая хозяйке несколько воинственный вид.       «Не к добру это. А учитывая то, что она считает меня единорогом… Как на моём месте поступил бы ОЯШ? Где ты, вторжение космических пришельцев, когда ты так нужно?!», — мысли в голове Лиса стали носиться с удвоенной скоростью.       — Грей, — с торжественным видом изрёк Сергей.       — Что? — подняв взгляд, удивлённо моргнула Селестия.       — Ты же сама сказала: «Скажи — Грей», — сложив руки на груди, хмыкнул Лисин, приняв решение «отыгрывать ОЯШа».       «Простите меня за то, что считал вас идиотами, обычные японские школьники, я просто не ведал всей вашей мудрости! Это же надо настолько филигранно балансировать между фуриями, подругами детства, старостами и ученицами по обмену именуемыми! Преклоняюсь перед вашим гением, семпаи», — пронеслись в голове мужчины несколько безумные (даже на его взгляд) мысли.       — Я же серьёзно, — надулась принцесса дня, мордочка которой стала отдалённо напоминать хомячка.       — Я тоже, — кивнул Лис, переступая с ноги на ногу. — Разве можно отказать в просьбе такой пони?       — И какой же? — шагнув вплотную к собеседнику, игриво улыбнулась и посмотрела глаза в глаза белая аликорница.       «Ты ступаешь по тонкому льду, боец», — голосом сержанта из учебки предупредила своего владельца интуиция.       — Неподражаемой! — развернувшись к собеседнице вполоборота, вскинул перед собой правую руку Сергей. — Когда я покину этот мир, может быть не сегодня, и даже не завтра… я буду помнить о нашей встрече долгие и долгие годы. И я буду вспоминать проведённые вместе мгновения снова и снова, снова и снова, снова и снова!..       «Но не больше шести раз. Да-да. Как показывает практика, при следующем использовании пижамки я могу попасть в совершенно другое место», — эти свои мысли Лисин озвучивать, разумеется, не стал.       — То есть… ты собираешься уйти? — голос Селестии дрогнул, а ушки огорчённо опустились. — Когда? Ты ведь ещё вернёшься?..       — Увы, моя прекрасная принцесса, сей факт зависит вовсе не от меня, — изобразил печальную улыбку мужчина, обводя вытянутой рукой далёкий горизонт, скрывающийся в сумерках ночи. — Я ещё не до конца разобрался в этом, но ты и сама знаешь, что впервые оказавшись здесь, я решил, будто нахожусь в другой Эквестрии, где прошло очень много времени. И в следующий раз, когда эта способность сработает, нет никакой гарантии на то, что я сумею вернуться именно сюда…       — Грей, я могу чем-нибудь помочь? — подняв правую переднюю ногу, крылато-рогатая пони положила копытце на левое предплечье человека. — Мы обязательно найдём способ…       — Не стоит, моя неподражаемая принцесса, — одарив собеседницу лучезарной улыбкой, Лис продолжил: — Это не мой мир, ты же знаешь это. А значит, что рано или поздно мне всё равно придётся вернуться домой. Кроме того, где-то там, в другом мире, кому-то может быть нужна помощь Грей Фокса… И если я навсегда останусь здесь, он или она никогда её не получит. А потому, Селестия, пусть всё идёт так, как должно, и будет то, что будет. Нам же остаётся жить сегодняшним днём, стараясь делать всё так, чтобы потом не сожалеть и помнить лишь самое лучшее. Ты согласна со мной?       «Да уж… Из меня получился не ОЯШ, а какой-то рыцарь печального образа. Вон, даже Селестия прониклась», — хмыкнул про себя Сергей.       — Я… понимаю, — через силу улыбнулась принцесса дня. — И я не буду тебя неволить. Ответь только на один вопрос…       — Всё, что угодно, — приложил правую ладонь к сердцу Лисин.       — …Ты каждую Селестию при пробуждении лапаешь за круп? — взгляд белой аликорницы стал ехидным, а на губах появилась лёгкая улыбка.       — А… — переместив правую руку на шею, человек как-то внезапно ощутил, что воротник ему жмёт. — В своё оправдание скажу, что искренне считал, что попал не в этот мир.       — То есть и ту Селестию ты облапал? — ещё сильнее прищурилась пони. — И… у кого круп лучше?       «Засада. Ну почему я не в аниме?», — опыт подсказывал, что любой ответ может быть истолкован так, что Лиса выставят виноватым, а молчание — тоже не выход.       — Каждая Селестия уникальна, из-за чего нельзя сказать, кто лучше! — торжественно, чувствуя себя идиотом, заявил Сергей.       — Нахал… и льстец, — фыркнула крылато-рогатая кобыла, после чего убрала копытце с руки собеседника, а затем, коснувшись его крылом, направилась к лестнице со словами: — Идём, Грей. Луна и Твайлайт, наверное, уже заждались.       «Фух. Буря прошла мимо, но я был близко…», — последовав за белой аликорницей, мысленно констатировал Лисин.

***

      Под заклинанием невидимости Сергей прошёл до покоев Селестии, вынужденный почти прижиматься к боку белой аликорницы, чтобы случайно не столкнуться с кем-нибудь из слуг или стражи. Он не слишком хорошо понимал, зачем это нужно, если о его существовании уже, наверняка, знает весь дворец, но спорить не стал, тем более что спутнице нравилась эта игра в тайны.       «Может она специально использует это заклинание, чтобы поприжиматься ко мне? Ха-ха… Лисин, твоё самомнение не описать словами», — посмеявшись над своими мыслями, мужчина продолжил любоваться дворцом, удивляясь искусству строителей, вынужденных работать без копыт (что не помешало им сделать всё качественно).       Уже у дверей в покои принцессы дня они замедлились, и крылато-рогатая пони лёгким движением крыла, попросила остановиться. В следующую секунду, словно чёртик из табакерки, перед большой кобылой возникла уже знакомая пегаска, начавшая что-то очень быстро тараторить.       В отличие от Лиса, Селестия, определённо, понимала свою подданную, что и подтвердила одной фразой:       — Флешмоб, составь отчёт и предоставь его мне завтра утром.       — Как прикажете, Ваше Высочество, — маленькая пони поклонилась и, пожелав доброй ночи, снова убежала в противоположную сторону коридора.       — Доброй ночи, мои маленькие пони, — улыбнувшись гвардейцам, принцесса дня широко распахнула двери и, слегка подтолкнув Сергея крылом в спину, проследовала в спальню.       — Доброй ночи, Ваше Высочество, — хором откликнулись жеребцы в позолоченных доспехах.       Едва Лисин и белая аликорница вошли в комнату, двери закрылись, а на застеленной постели в облаке искр появились Луна и Твайлайт. Тёмно-синяя пони широко улыбнулась и, весело подмигнув сестре, спросила с намёком в голосе:       — Наворковались? А мы уже заждались.       — Угу… — ответила старшая из сестёр, начав снимать с себя регалии, при помощи телекинеза переносимые на поникен. — Твайлайт, Лу, у вас всё готово?       — Хм? — принцесса ночи нахмурилась, после чего перевела взгляд на молчаливого мужчину, вопросительно выгнув брови. — Грей, ты ведь не обидел мою сестру… Правда?       «Бр-р-р… Аж мурашки по спине побежали», — неосознанно передёрнув плечами, подумал Лис.       — Луна… — шумно и укоризненно вздохнув, закатила глаза к потолку обсуждаемая пони.       — Что, Тия? — невинно захлопала глазками тёмно-синяя аликорница, снова сконцентрировав внимание на старшей пони, соединила передние копытца перед грудью и спросила: — Неужели я не могу побеспокоиться о своей невинной и беззащитной сестрёнке?       — Пф-ф, — скептично фыркнула старшая кобыла, посмотрела на своего спутника и, ободряюще ему улыбнувшись, пошла к кровати, толкнув бедром (от чего человек даже пошатнулся). — Не обращай внимания, Грей, Луна просто дурачится. И вообще — она не кусается.       Словно в опровержение этих слов, принцесса ночи щёлкнула зубами, демонстрируя белоснежную улыбку.       «Ей бы сниматься в рекламе пасты «Блендомет»: контраст цвета зубов и шёрстки уж больно яркий… Прямо как у нег… «афро-американцев», — краем сознания отметил Сергей, чувствуя себя самую чуточку неловко.       — Мы нашли нужный ролик, — излишне воодушевлённо заявила сиреневая пони, энергично взмахивая ушками и чуть расправляя крылья, по всей видимости желая сменить тему разговора. — Я подготовила заклинание увеличительной линзы, чтобы картинка казалась больше, и чары синхронного перевода. Ведь я теперь тоже понимаю язык, а значит Грею не нужно работать суфлёром.       — То есть Грей не нужен? — уточнила принцесса ночи, посмотрев на младшую аликорницу с вопросом, после чего перевела подозрительный взгляд на человека.       — Грей не нужен… — театрально схватился ладонями за грудь Лис, в глубине души действительно ощутив себя будто бы брошенным.       «Теперь я понимаю лошадей, заменённых машинами…», — перед внутренним взором Сергея промелькнула картинка, на которой его образ выцвел до чёрно-белого, а затем сверху будто бы поставили печать со словом «Уволен».       — Полагаю, если нам что-нибудь будет не понятно в ходе сюжета, Грей сможет ответить на вопросы, — вступилась за Лисина Селестия, забравшаяся на край кровати, чтобы сесть по-кошачьи. — Ведь знать язык — это одно, а понимать его и вложенные в речь смыслы — другое. Ведь так, Твайлайт?       «Почему-то мне кажется, что это прозвучало не как вопрос, а как утверждение», — отметил мужчина, вместе с двумя старшими кобылами посмотрев на младшую пони.       — Я… да, пр… Селестия, — смутившись, Спаркл прижала ушки и тихо хихикнула.       — Вот видишь, Лу? — с доброй улыбкой обратилась к младшей сестре белая аликорница.       — Тия, я просто шучу, — изобразив печаль в голосе, всем видом выражая мысль вроде «Никто меня не понимает… и за ушком не чешет», отозвалась покровительница снов. — Грей, тебе нужно особое приглашение, чтобы залезть в постель к трём принцессам?       Последние слова были произнесены с ехидством, а брошенный на Лиса взгляд выражал веселье. В то же время тёмно-синяя аликорница похлопала копытцем по постели между собой и сестрой, где как раз оставалось место достаточное, чтобы сел Лисин.       «Забираться в постель к трём принцессам мне ещё точно не доводилось. Иду на повышение? Хотя в прошлые разы я же просто появлялся рядом с Селестиями, так что это не считается», — постаравшись принять самый расслабленный вид, человек прошёл к кровати и, с широкой улыбкой на губах, уселся на край, оказавшись между аликорницами.       — Я впервые в постели сразу с тремя принцессами… — предельно торжественно произнёс Лис. — Можно даже сказать, что это мой первый раз.       — Не волнуйся, — Селестия подмигнула Лису, приобняв его правым крылом, а затем добавила томным голосом: — Мы будем ласковыми…       Со стороны Твайлайт раздался невнятный писк, а когда все перевели на неё взгляды, то увидели как сиреневая пони меняет цвет на красный (окрас сменила не только мордочка, но и уши, грива, а кроме того верхняя половина шеи). Сергею даже стало стыдно, так как принцесса дружбы напоминала подростка, который застал своих родителей за обсуждением секса.       «Во всяком случае одного родителя. Селестия ведь её любимая наставница, и вряд ли Твайлайт раньше видела, как она заигрывает… с кем-либо», — промелькнула рассеянная мысль в голове мужчины.       — Прости, Твайлайт, — одёрнув крыло, принцесса дня приняла смущённый вид. — Кажется, я немного заигралась.       — Давайте уже начнём просмотр? — предложила Луна, решив сделать вид, будто бы ничего не произошло.       — Да, давайте начнём, — поддержала старшая сестра. — Твайлайт?..       — Сейчас, — оживилась сиреневая аликорница, при помощи телекинеза устанавливая наладонник на столик, пододвинутый к стене. — И… готово.       Заиграла музыка, зазвучала песня, в воздухе перед пони и человеком повисло прямоугольное изображение экрана, увеличенное до размеров маленького телевизора (что сказалось на качестве картинки, пусть и не слишком сильно). На какое-то время в комнате повисло молчание, в котором большая белая пони вплотную придвинулась к Лису, умудрившись это сделать настолько незаметно для него, что он не мог точно вспомнить момент, когда бедро правительницы Эквестрии прижалось к его ноге.       На сценке с гиенами, гоняющимися за львятами, пони активно болели за последних, а на моменте гибели Муфасы, белая аликорница как-то неожиданно оказалась не слева от Сергея, а справа, обнимая сестру и ученицу, которые хлюпали носами, но при этом продолжали смотреть на волшебный экран. Лисин же, сдвинутый на самый край, на какое-то время ощутил себя лишним в этой атмосфере…       «А ведь если существует мир пони, да ещё и не один, то где-то там может быть мир Прайдленда с горой Прайдрок, где правят разумные львы… которые едят разумных зебр… Бр-р-р. А ведь в Бистерс сюжет крутится вокруг того, что разумные хищники живут рядом с разумными травоядными. Нужно будет всё же внимательнее ознакомиться с этим произведением», — так как сам Лис смотрел мультфильм далеко не в первый раз, такого уж сильного воздействия он на него не произвёл, но в душе всё же всколыхнулись воспоминания о том, как утирал слёзки Марьи…       — Тия, я бы никогда… — шмыгнула носом тёмно-синяя пони, уткнувшись мордочкой в грудь сестры.       — Знаю, Лу, — с теплотой и нежностью отозвалась старшая принцесса.       «Похоже, что они на своей волне», — отметил мужчина, бросив взгляд на Спаркл, утирающую мордочку краешком простыни (увидев, за каким занятием её застали, сиреневая пони поспешила сделать вид, будто бы ничего не было и всё это просто показалось).       — Смерть Муфасы — это ужасная трагедия, — вещал Шрам, выступающий перед собранием прайда львов, изображая скорбь на морде. — Но смерть Симбы, который только начал жить — это ужасная личная трагедия. И потому я, с тяжёлым сердцем, соглашаюсь стать королём…       — Вот ведь мерзавец, — припечатала покровительница снов, не спешащая отстраняться от сестры, что не помешало ей бросить злой взгляд на экран.       — Относись к этому как к игре актёра на сцене, — посоветовал Сергей, улыбнулся и добавил: — Тем более, у историй Диснея есть закон…       — И какой же? — отвлеклась от экрана принцесса дня, вопросительно изогнув брови.       — Насколько бы мрачным ни был сюжет, в конце всё должно быть хорошо, — ответил Лисин, мысленно добавляя, что это касается только переработанных сюжетов, так как оригиналы некоторых историй похожи скорее на страшилки, нежели сказки (чего стоят хотя бы Золушка, сошедшая с ума от издевательств мачехи, и Пинокио, которого в конце вообще сожгли).       «И всё же старая рисовка самая лучшая. А то в этом новомодном закосе под три-Д морда грустного Симбы не отличается от морды Симбы радующегося…», — поймав себя на том, что начинает ворчать, пусть и мысленно, как старик, жалующийся на то, что раньше и трава была выше, и небо — зеленее, мужчина прервал поток размышлений и вернулся к просмотру мультфильма.       — Хакуна Матата!.. — подпевала героям мультфильма Селестия, едва ли не пританцовывающая на кровати, мечтательным взглядом любуясь видами на экране. — Забудь заботы и держи трубой хвост! Вот и весь секрет…       — И не думай об этом, — нарочито серьёзным тоном произнесла принцесса ночи, всё же отстранившаяся от сестры и теперь сидящая на крупе, поджав задние ноги и сложив передние на груди. — У тебя завтра четыре встречи, три суда и обеденный приём просителей.       — Оу… — мигом погрустнела белая аликорница, став похожей на большого жеребёнка, которому заявили нечто вроде «Ты не получишь десерт, пока не съешь свою кашу». — Хочу в мультик.       — Ко львам? — ехидно уточнила покровительница снов, вскидывая одну бровь.       — Ко львам, которых можно кормить жуками, — поучительно вскинула копытце старшая сестра, после чего посмотрела на Лиса и спросила: — Грей, ты же путешествуешь между мирами?       — Ну… вроде да, — почесав затылок через пижаму правой пятернёй, примерно представляя, что будет дальше, отозвался человек. — Но я не умею выбирать, куда меня занесёт.       — Жа-а-аль… — разочарованно изрекла белая аликорница, а затем оживилась, переведя взгляд на ученицу. — Твайлайт…       — Нет! — Луна вскинула передние ноги и расправила крылья, будто бы действительно испугалась. — Вы не будете экспериментировать с порталами в другие миры. Эквестрию и без этого регулярно пытаются захватить или разрушить, и если две принцессы зададутся аналогичной идеей, то она может и не перенести подобного.       — Бука, — окончательно погрустнела принцесса дня, усаживаясь поудобнее.       — Ну, если на то пошло, то для опасных экспериментов принято строить защищённые полигоны где-нибудь вдали, — задумчиво пробормотал Лисин, отворачиваясь к экрану. — Там, где… М-м-м?       Метнувшаяся словно молния, смазавшаяся в тень, тёмно-синяя аликорница повалила Лиса на спину, правым передним копытцем зажав его рот и навалившись сверху всем телом.       — Не слова больше, а то я тебя определю в сад статуй, как угрозу безопасности Эквестрии, — зашипела Луна, немигающим взглядом бирюзовых глаз с вытянувшимися зрачками смотря в самую душу мужчины.       — Нала? — спросил Симба, которого львица уложила на лопатки.       — Хм… — Селестия перевела взгляд с картинки на кровать рядом с собой и обратно.       Младшая из сестёр поспешно отпустила Лисина, попятилась назад и, пискнув, свалилась на пол, негромко при этом выругавшись.       — Как похоже, — с усмешкой покивала белая аликорница, посмотрела на поднимающуюся с пола Луну и спросила: — Вы точно не репетировали?       — Нет, — хором ответили Лис, потирающий челюсть (всё же силища у ночной принцессы огромная, а человек — существо хрупкое), и тёмно-синяя аликорница, потирающая спину… чуть выше хвоста.       — Хи… — напомнила о себе Твайлайт, тут же прикрыв рот собственным копытцем.       Закатив глаза, покровительница снов гордо вернулась на своё место и просмотр мультфильма продолжился…       — От прошлого можно убегать… или научиться чему-то у него, — заявил Рафики (старый мандрил), нанося удар палкой, от которого Симба пригнулся. — Вот! Уже научился. Так что ты теперь будешь делать?       — Тия, вы с этой обезьяной случайно не по одной программе учеников готовите? — покосившись на сестру, с подозрением уточнила Луна.       — Принцесса Селестия меня никогда не била, — вступилась за наставницу сиреневая аликорница, воинственно встопорщивая ушки.       — Это всё инсинуации, — поддержал Спаркл Лис.       — Конечно же нет, — гордо хмыкнула белая аликорница, приосаниваясь и высоко поднимая голову. — У него же совсем нет стиля…       Наконец наступила финальная сцена, где Шрам и Симба сошлись в лапопашной. Сергей, рассматривая эту стычку с точки зрения непредвзятого наблюдателя, что было не так-то просто, когда рядом за одного из бойцов активно, пусть и молча, болели три крылато-рогатые принцессы, был вынужден констатировать, что сын Муфасы слился.       «Львице проиграл, удар не держит… Да и во второй серии ситуация не сильно поменялась. Хотя, всё логично: когда его ровесники учились драться, он пел песни со своими жукоядными друзьями», — грустно было это признавать, но герой мультфильма юности, если бы не гиены, у которых гордость взыграла в самый неподходящий момент, мог проиграть свою финальную битву.       — Ты был прав, Грей, — когда на экране появились титры, заявила Твайлайт. — Конец действительно хороший.       — Это ты ещё вторую серию не видела, — заметил мужчина, потягиваясь всем телом, чувствуя себя пусть и не уставшим физически, но каким-то «помятым» морально.       — Есть вторая серия? — оживилась Спаркл, буквально засиявшая, так что только искры и не сыпались.       — Вторая и третья… Но третья — это взгляд на события с точки зрения Тимона и Пумбы, — отозвался Сергей, тут же осознав, что сделал ошибку. — Вы же не собираетесь смотреть и их?       — Мы желаем увидеть продолжение этой истории, — заявила принцесса ночи, приняв самую величественную позу.       — Да, — утвердительно кивнула принцесса дружбы.       Третья аликорница только кивнула.       «Переводчик у них есть, так что, наверное, я могу уйти в любой момент. Да и пересмотреть вторую серию будет интересно», — приняв решение, мужчина устроился поудобнее, но перед вторым мультфильмом решил разобраться с парой вопросов.       — Было бы неплохо что-нибудь перекусить… — в подтверждение Лис похлопал себя по животу. — И, Селестия, раз уж у вас теперь есть переводчик и моя помощь больше не нужна, я бы хотел немного попутешествовать по Эквестрии. Только вот у меня денег на это нет…       — Настоящий жеребец, — прикрывшись крылом, хихикнула покровительница снов, весело сверкая своими обычными глазами. — Не успел начать встречаться с кобылкой, а уже денег просит.       — Я думаю, это будет честно, раз уж ты оставляешь нам этот артефакт, — попытавшись отвесить младшей сестре подзатыльник, белая аликорница промахнулась, так как синяя пони ловко пригнулась, после чего скорчила рожицу, что было гордо проигнорировано. — Сколько ты хочешь получить за планшет?       «Атмосфера стала какой-то деловой. Не стоило мне начинать этот разговор сейчас. Впрочем, раз уж начал, то глупо будет идти на попятную», — не желая продешевить, но и стараясь не выглядеть хапугой, Сергей попытался вспомнить курс золота на обмен.       — Пятьсот золотых, — наконец изрёк Лисин. — Можно украшениями.       — Ты серьёзно? — приподняла брови в удивлении большая крылато-рогатая пони, затем указала правым передним копытцем на наладонник и переспросила: — Пятьсот золотых битсов за это устройство?       «Неужели заломил цену? Но в мультике… Хотя глупо было ориентироваться на мультик в этом вопросе. Но с другой стороны, тут библиотека на куда большую сумму», — подумав так, человек решил не отступать, при этом дружелюбно улыбаясь собеседницам (даже Твайлайт смотрела на него округлив глаза).       — Если хотел сделать подарок, то не выставлял бы это как продажу, — наконец нарушила молчание тёмно-синяя аликорница. — Без средств для путешествия мы бы тебя всё равно не отпустили.       — Я распоряжусь, чтобы всё доставили в твои покои, — тепло улыбнулась Селестия, а затем добавила чуточку игривым тоном: — А вот о еде ты вспомнил вовремя. Одну секунду…       В яркой вспышке в воздухе появился золотистый поднос, на котором красовался бело-розовый торт. Повисев на одном месте секунду, эта композиция начала падать, но была подхвачена золотым телекинезом, а затем водружена на кровать между аликорнами и человеком. На верхней стороне кондитерского изделия были изображены улыбающиеся солнце и луна, похожие на подмигивающие глаза, а под ними красовалась надпись-улыбка, которую пижама перевела как «Спасибо, Грей».       — Тия сама готовила, — сдала сестру Луна, заставив белую аликорницу немного смутиться, после чего вскинула правое переднее копытце, указывая в потолок, и добавила: — Можешь гордиться — не каждый наш подданный может похвастать, что ему готовила принцесса!       — Я… польщён, — испытав одновременно некоторую неловкость, удивление и благодарность, отозвался Сергей, краем глаза заметив, как тёмно-синяя пони подмигнула сестре, выразительно поиграв бровями, на что получила сперва возмущённый взгляд, который затем сменился коварно-ехидным.       — Грей, а ведь этот торт не только я готовила, — буквально пропела принцесса дня, после чего отодвинулась назад, крылом и правой передней ногой указывая на покровительницу снов. — Луна не смогла остаться в стороне, когда узнала о том, для кого я готовлю: ты произвёл на неё настолько неизгладимое впечатление, что она сама предложила украсить десерт, приложив к этому всю любовь и заботу…       — Всё было не так! — возмутилась младшая из диархов, вскинув голову и распахнув крылья, из-за чего Твайлайт, находящаяся позади неё, стала почти не видна. — Селестия всё выдумывает.       — То есть ты не сама предложила помочь мне готовить, когда узнала о том, для кого торт? — невинно хлопая глазками и состроив недоумевающую мордочку, уточнила белая аликорница.       — Да, но… — попыталась оправдаться тёмно-синяя пони.       — Она просто стесняется, — заговорщическим шёпотом, который слышали все присутствующие, поделилась с Лисиным тайной Селестия. — Для неё такой опыт нов, так что будь снисходителен.       — Гр-р-р, — насупилась принцесса ночи, прижав к бокам крылья и скрестив передние ноги на груди, после чего отвернулась и пробормотала: — Я тебе это ещё припомню.       — Жду с нетерпением, — отозвалась большая белая пони, ещё раз зажигая рог, на этот раз телепортируя стопку золотистых тарелок, четыре ложечки и лопатку, зависшие в воздухе в облаке телекинеза.       — Вдвойне польщён, — нашёл момент, чтобы вставить свою фразу Лис, поочерёдно улыбнувшись обеим старшим принцессам. — Будет теперь чем гордиться и что рассказывать внукам…       — В первый день нашего знакомства бабушка приготовила мне торт, — прекратив изображать обиду, изобразила стариковский голос Луна, за что получила по носу шариком из крема, как-то неестественно сорвавшимся с лопатки. — Хм… М-м-м. Вкусненько.       Последние слова тёмно-синяя аликорница произнесла после того, как длинным языком слизнула с носа крем. Сергею же в этот момент вспомнился мультфильм «Скуби-Ду», который таким же образом облизывал всю морду.       «Всё невозможное становится возможным», — мысленно пропел Лисин (умудрившись сфальшивить даже в своём воображении).       — Первый кусок, — с торжественностью провозгласила белая аликорница, протягивая мужчине блюдце с треугольным куском торта, разделённого на четыре части, которое стояло прямо на её левом переднем копытце. — Снимешь первую пробу?       «Разве можно отказывать Селестиям?», — промелькнула мысль в голове Лиса, когда он взял в руку ложечку и, подцепив с её помощью немного лакомства, отправил его себе в рот.       В голове возник образ кулинарного критика из мультфильма, который пробовал Рататуй, а затем увидел себя в детстве. Эффект оказался примерно тот же, разве что Сергей не мог вспомнить, пробовал ли когда-нибудь нечто подобное (всё же повар с тысячелетним опытом готовил ему впервые).       «Прямо искушение для искушённых… и даже не пиво. Если она и другие блюда готовит столь же хорошо, то следует задуматься о том, чтобы закрыть глаза на наши видовые различия. Хе-хе-хе… Путь к сердцу мужчины лежит через его желудок!», — с некоторым усилием выплыв из своих мыслей, человек встретился взглядом с ожидающими глазами принцессы дня, и в этот момент её грива, колышущаяся на неощутимом ветру, напомнила сцену из «Титаника».       — Тебе понравилось? — прикрыв глаза, спросила большая белая пони.       — По нему и без слов всё видно, — хихикнула Луна, разрушая всё очарование момента и возвращая Сергею здравость мыслей.       — Чудесно, — во всю ширь улыбнулся Лисин, подхватывая блюдце и слегка отстраняясь. — Никогда не ел ничего вкуснее.       — Я рада, — искренне, но всё же с каплей разочарования, констатировала принцесса дня, приступив к раздаче остальных кусков торта. — Твайлайт, ты не устала?       — Я… Нет-нет, Селестия, — встрепенувшаяся принцесса дружбы, как-то слишком уж притихшая, с благодарностью приняла торт. — Спасибо.       — А мне? — требовательно постучав ложечкой по блюдцу, обратилась к сестре покровительница снов.       — Я думала, что ты откажешься, — изобразила смущение белая аликорница. — Ты ведь так следишь за фигурой, а торт такой жирный…       — Я готова принести эту жертву ради тебя, сестра, — патетично заявила Луна, принимая торжественный вид, подняв ложку, прилипшую к правой передней ноге, словно меч. — Я не брошу тебя один на один с этим десертом.       — Я знала, что могу на тебя рассчитывать, — звонко рассмеялась принцесса дня, перекладывая с подноса на блюдце один из двух оставшихся кусков. — Ну а это мне.       — Твайлайт Спаркл, включай вторую серию, — вновь поворачиваясь к экрану, скомандовала тёмно-синяя аликорница. — До утра мы должны просмотреть всё… Ну а если времени не хватит, то эта ночь будет длиться вечно! Муха-ха-ха… мням-ням.

***

      — Вот мы и на месте, — объявила Селестия, когда двери гостевых покоев закрылись за её хвостом, а с Сергея спало заклинание незаметности. — Грей, я была бы вовсе не против, если бы ты остался у меня до утра.       «Почему-то я в этом и не сомневаюсь. Уж больно выразительными взглядами ты обменивалась с Луной. И пусть готовка в твоём исполнении мне понравилась, но я ещё не готов идти по стопам Ивана, который целовал лягушку…», — представив себе как пони, после поцелуя превращается в человеческую девушку, Лисин резко оборвал свои размышления, поняв тот факт, что они пошли в какую-то не ту сторону.       — Не хочу тебя стеснять, — лучезарно улыбнулся мужчина. — Тебе ведь завтра работать, да и я хочу успеть на поезд…       «Пусть и не знаю, во сколько он. Да и где вокзал не представляю», — про себя добавил Лис.       — Ты, наверное, прав, — постаралась скрыть разочарование в голосе принцесса дня, переступив передними ногами. — Уверен, что не хочешь задержаться? Я могла бы переложить дела на Луну и выкроить пару дней, чтобы составить тебе компанию.       — Увы, Селестия, — беспомощно развёл руками Сергей. — Я не знаю точно, сколько у меня осталось времени: может быть сегодня или завтра мой дар отправит меня домой? А мне бы хотелось увидеть Эквестрию… не только из окна дворца. Пусть и виды здесь красивые.       «Опять я скатываюсь на стиль «Небо зовёт, цыпочка, и я иду». Нужно с этим завязывать, а то пони как-то слишком расчувствовалась. Как бы слёзоразлив не начался», — Лисин вздохнул, затем провёл рукой по искусственной гриве и улыбнулся более естественно.       — Если получится контролировать это, то обещаю, что ещё загляну к вам, — сделав паузу, мужчина перешёл на дружеский тон: — Так что с тебя новый тортик…       — Договорились, — улыбнулась в ответ белая аликорница, а в следующую секунду подалась навстречу Лису, присев на задние ноги, чтобы обхватив его в объятья передних ног, прижать к себе, тёплым голосом произнося: — Спасибо, Грей… Пусть и подарок, и твоё дружеское общение предназначались другой Селестии, мне всё равно было невероятно приятно. Я была рада познакомиться с таким пони как ты, и всегда буду рада вновь тебя увидеть… особенно если ты будешь входить через дверь, а не появляться в постели.       — Ничего не могу обещать, — обняв большую пони в ответ, с улыбкой ответил Сергей.       «А пони так легко обнять руками… М-да. Кому рассказать — не поверят», — пропустив шелковистые пряди развевающейся гривы между пальцами, Лисин отстранился от Селестии, которая тоже разжала свои объятья, встала на все четыре ноги и, заставив рог светиться, при помощи заклинания телепортации, призвала золотой медальон на золотой же цепи.       — Вот, — подхватив украшение правым передним копытцем, аликорница протянула его Лисину. — Если ты не сможешь вернуться, то пусть он останется у тебя на память. Ну а если сможешь — он послужит пропуском во дворец.       — Я не знаю, что и сказать, — приняв ювелирное изделие, похожее на солнечный диск, с маленьким изображением аликорна в центре, который висел на толстой переплетённой лиане (в виде которой были оформлены звенья), пробормотал человек.       В конце концов, сейчас он держал в руках состояние, на которое мог бы безбедно жить до конца своих дней… если не тратить деньги на ненужные глупости… и если золото настоящее. Подарок был поистине королевский, и какая-нибудь королева Англии не побрезговала бы его принять и носить на торжествах.       — Простого «спасибо» будет достаточно, — прикрыв глаза, с улыбкой на губах сказала принцесса дня.       — Спасибо, — послушно повторил Лис, постаравшись вложить в это слово все обуревающие его чувства.       Селестия вновь подалась вперёд, ткнулась носом Сергею в лицо, отстранилась и, поспешно отвернувшись, отошла к двери, остановившись перед самыми створками. Обернувшись через правое плечо, она сказала:       — Не за что, Грей. Увидимся за завтраком?       — Непременно, ваше высочество, — шутливо козырнул Лисин, стараясь таким образом хоть немного заглушить бурю чувств в душе.       Двери уже закрылись за хвостом белой аликорницы, а человек всё стоял в центре комнаты и смотрел на створки. Наконец, встряхнувшись, он подошёл к кровати и упал на неё, словно подрубленное дерево. Сил, во всяком случае моральных, не оставалось никаких, из-за чего хотелось просто уснуть.       Однако же планы Лиса разрушил звук звякнувшего металла, когда с кровати на пол что-то упало. Открыв глаза и сфокусировав взгляд на краю ложа, он увидел в свете луны, падающем через окно, девять маленьких бархатных кошелей, завязанных на верёвочки. Догадка о том, что же это может быть, будто раскалённая игла вонзилась в мозг, прогоняя сонливость.       Приняв сидячее положение, Сергей взял один из мешочков, который оказался довольно тяжёлым, несмотря на маленький размер (он легко умещался в ладони). Стоило же развязать завязки, как на свет показались монетки, размерами с пять рублей, но при этом более толстые, с рисунком солнца на одной стороне и надписью, которую пижама перевела как «Один битс», на другой стороне.       «И когда только успела?», — озадачился мужчина, стараясь вспомнить момент, когда Селестия выходила из комнаты, либо же кому-то отдавала приказы.       — Вот ведь… солнцепони, — с непонятным даже для себя выражением изрёк Сергей, быстро пересчитав монетки, коих оказалось ровно сто. — Десять на сто равно тысяча. А не продешевил ли я?       Взгляд сам собой упал на медальон, и Лисин тут же осознал, что не продешевил. Потому что даже если золото для пони ценится не дороже меди, то в его мире всё наоборот. Да и видеть радость в глазах принцессы из детского мультфильма, которая оказалась приятным собеседником и… гениальным поваром… было просто приятно.       — Друзей за деньги не купишь, а если всё же купишь, то это не друзья, — решительно изрёк человек, после чего сунул пару мешочков с монетами в карманы костюмчика, остальные же сложил на краю кровати, а после непродолжительных раздумий надел на шею цепь с медальоном.       Поднявшись с постели, Лис подошёл к зеркалу, вставленному в дверцу шкафа, чтобы полюбоваться на себя.       «Красавец. А скоро я стану безработным… Сегодня был последний день больничного и если завтра не явиться на работу, то Комбат заявится домой. Ну а никого не обнаружив… Шут знает, что он сделает. Может даже полицию на уши поставить, заявив о пропаже человека… А с его связями вполне добьётся, чтобы меня начали искать сразу же», — стоило представить суету и ту массу проблем, которую создаст его пропажа и внезапное появление, как настроение упало почти до уровня плинтуса.       Подумав, Лис решил освежиться, так как пусть Твайлайт его и подсушила после купания, желание помыться осталось. Прямым ходом направившись в ванную, он закрыл дверь изнутри на подобие защёлки, после чего с облегчением разоблачился, сложив пижамку на столике.       — Голый, зато с медалью, — сам себе хмыкнул Сергей, возвращая на шею цепь.       Забравшись в резервуар, Лисин включил воду и, заткнув слив, постарался устроиться поудобнее. Мысли в голове были не слишком радостные, так как единственный способ, который должен помочь вернуться домой, заключался в причинении вреда своей жизни.       «На башню забраться и спрыгнуть что ли?», — воображение же нарисовало себе картину того, как Лис прыгает в пропасть, а ему наперерез бросается какая-нибудь пегаска (бэтпони?), которая кое-как умудряется спасти самоубийцу, за что требует на ней жениться…       Журчание воды, тёплый пар, моральная усталость и лёгкое физическое утомление сделали своё дело. В результате чуточку безумные фантазии, которые могли бы стать сюжетом для бульварного романа, постепенно превратились в крепкий здоровый сон…

***

      (Эквестрия один).       В просторном светлом кабинете, вдоль стен которого стояли застеклённые стеллажи, на полках коих красовались ряды книг, стоящие в держателях свитки, бесценные для одной-единственной кобылы сувениры, принесённые из разных уголков мира и даже эпох, утопая копытцами в толстом и мягком ковре зелёного цвета, с улыбкой на губах и затаённой печалью в глазах стояла белая аликорница. Её грива мерно развевалась на неощутимом ветру, золотистый нагрудник и изящная корона мерцали в лучах дневного светила, белоснежные крылья мирно покоились за спиной, а длинный витой рог украшала тончайшая золотая проволока, которая могла бы показаться элегантным, пусть и экстравагантным украшением, на деле являющимся усилителем и концентратором магии, увеличивающим и без того немалую мощь принцессы дня (при этом, что важно, без ущерба для контроля).       Там, далеко внизу, вниз по склону горы Кантерлот, от вершины, на которой стоял одноимённый белый город, красующийся золотыми куполами, к подножию спешил новенький электровоз «Стрела», выкрашенный в бело-серебряные цвета. В одном из вагонов поезда по направлению к городку под названием Понивилль, вместе со своим маленьким другом-помощником-воспитанником дракончиком Спайком, уезжала молодая сиреневая единорожка, жутко обиженная на свою наставницу.       «Если сегодняшней ночью всё пройдёт по плану, то я извинюсь перед Твайлайт и всё объясню. Ну а если же нет, то лучше ей быть подальше от места событий, чтобы не попасть под горячее копыто», — принцесса дня понимала, что ученица никогда ей не простит обман, и их отношения уже вряд ли будут такими же доверительными, но в то же время она знала, что Твайлайт ни за что не согласилась бы уехать из столицы в настолько важный час.       — Прости, моя маленькая пони, но эту битву я должна встретить в одиночку, — вдохнув запах дерева и бумаги, правительница Эквестрии услышала звук шагов за двустворчатыми дверями, после чего в них раздался нетерпеливый стук. — Открыто, моя дорогая.       — Это правда?! — едва створки распахнулись, в кабинет буквально ввалилась янтарного цвета единорожка с огненной гривой и таким же хвостом, одетая в жилет под цвет шёрстки с множеством кармашков и широкие браслеты на передних ногах.       Двое белых единорогов-стражников, охранявших вход со стороны коридора, виноватыми взглядами посмотрели на крылато-рогатую пони, будто бы были жеребятами, которые не оправдали ожиданий доброй, но при этом строгой матери. Впрочем, захлопнувшиеся створки, отрезавшие комнату от остальных помещений, избавили их от объяснений своей недоработки… хотя бы временно.       — Нет, я не села на диету из яблочных очисток, — с совершенно серьёзным выражением мордочки ответила старшая кобыла. — Я с неё встала: она всё равно не помогает.       — Что? — удивлённо вскинула брови Сансет Шиммер, после чего сердито нахмурилась и притопнула передним копытцем. — Опять ты с этими глупыми шутками!       — И вовсе они не глупые, — обиделась Селестия, надув щёки и отвернувшись к окну. — И вообще… раньше тебе нравилось.       — Я была жеребёнком восьми лет, — закатила изумрудные глаза единорожка, встряхнулась и снова нахмурилась, воинственно наклоняя ушки вперёд. — Не заговаривай мне зубы. Сегодня должна вернуться Найтмер Мун, а ты, вместо объединения всех сил в одно копыто, отправила Каденс и Шайнинга на переговоры с Яками; Физлпоп Берритвист сделала главой посольства у зебр, велев договориться о строительстве водных электростанций на их территориях; Старлайт отослала на инспекции дальних заводов, Санбёрсту дала «белый свет» на строительство электрической летающей тарелки… Ты даже Твайлайт отослала в Понивилль под совершенно невнятным предлогом. А сегодня, вернувшись из своей поездки к грифонам на два дня раньше, я вдруг узнаю о том, что прислуга дворца, как и стража, отпущены по домам с шести вечера и до завтрашнего утра. Пожалуй, я не ошибусь, если вдруг выяснится, что задержка Блюблада в степи Седловской Аравии — это тоже твоя работа.       «Недооценила я ученицу. Думала, что грифоны продержатся ещё чуть-чуть, а не подпишут договор о поставке руды на наших условиях, только бы отослать её из своей страны. Будет мне урок… очередной урок веры и доверия», — прикрыв глаза, белая аликорница искренне улыбнулась, радуясь тому факту, что в этом поколении среди пони (не только единорогов) появилось столько удивительных талантов.       Вообще в определённый момент страна, которую она тщательно строила последнюю тысячу лет, стараясь в работе утопить горечь осознания собственных ошибок, словно бы ожила от летаргического сна, начав развиваться как в старые годы… сразу после объединения трёх племён. А ведь до этого момента Селестия даже не понимала, что рост процветания её маленьких пони застыл, и даже освоение новых территорий позволяет увеличивать только численность, но не качество жизни. Самое же горькое в этом было то, что она сама, пусть и косвенно, способствовала подобному…       «Мне определённо нужна была встряска, и я её получила. А Эквестрия получила толчок в знаниях в совершенно новой области, что дало возможность самореализации для многих пони», — сейчас, вспоминая ту ночь, когда проснулась в одной постели с незнакомым жеребцом, принцесса дня чувствовала лёгкую грусть и приятное тепло, но в тот момент она сильно испугалась, чего старательно не показывала.       Грей Фокс, оказавшийся вовсе не пони, а представителем расы людей, владеющим необычной волшебной одеждой, пусть и появился на очень малый срок, но успел оставить несколько листов с рисунками, где объяснял некоторые технологии. Этот случай побудил белую аликорницу вернуться к исследованиям пространственной магии, в первую очередь для защиты дворца, Кантерлота и всей Эквестрии (ведь далеко не все странники могут оказаться столь же миролюбивы). При помощи зеркала Старсвирла она исследовала мир людей, находящийся по ту сторону, жители которого были не слишком дружелюбны, да и по уровню развития не сильно превосходили её пони, при помощи устройств компенсируя отсутствие магии.       Как выяснили разведчики, отправленные на ту сторону, в мире людей было мало золота, зато много других металлов, которые они добывали в огромных количествах, да ещё и производили при помощи специальной обработки. Там же нашлись и учёные, которые помогли разобраться с устройством телеграфа, а затем и электродвигателя, который нарисовал Грей Фокс. Человечество, из-за отсутствия хороших накопителей электричества, использовало двигатели, требующие горючее топливо, от чего пони после некоторых размышлений и споров отказались.       «Слишком много грязи, труда и мало пользы», — повторила мысленно белая аликорница, будто бы вновь участвовала в дискуссии, разглядывая фотографии гор мусора и реки отходов.       Селестия старалась не влезать в политику другого мира, что не всегда получалось — всё же поставки золота в обмен на некоторые материалы, знания и помощь учёных не могли не сказаться на положении дел. Ну а через десяток лет активного сотрудничества, принцесса дня стала сворачивать свою деятельность на той стороне зеркала, так как к её пони стали проявлять слишком много внимания, ну а сам артефакт оказался запечатан и спрятан в охраняемом хранилище.       К тому моменту как с Землёй были разорваны отношения, в Эквестрии уже имелись свои продвинутые учёные, умудряющиеся не только повторять, переделывая изобретения под пони, но и совершенствовать технологии. Одним из самых молодых и наиболее перспективных дарований был Санбёрст, ещё в школе написавший диссертацию о полётах при помощи управления электромагнитными полями, а благодаря поддержке Старлайт Глиммер, проявившей свой пробивной характер, его вскоре приняли в Кантерлотский университет. Сама розовая единорожка нашла себя в программировании кристаллов, управляющих электрическими механизмами путём выделения слабых разрядов тока, а затем её заметили управляющие государственной компании, возводящей полуавтоматизированные заводы.       Физлпоп Берритвист, обучавшаяся в школе для одарённых единорогов, оказалась прирождённым энергетом: благодаря ней и её команде, множество поселений Эквестрии теперь обеспечены электричеством, ночным освещением, междугородней телеграфной связью. В то же время Блюблад увлёкся путешествиями, для чего вместе со своими друзьями из высшей аристократии построил флот воздушных яхт, приводимых в движение электродвигателями…       — Мам, — сердито позвала Сансет, заставляя белую аликорницу вынырнуть из своих мыслей.       — Прости, я задумалась, — смущённо улыбнулась Селестия, поворачиваясь к приёмной дочери (которая долго ревновала к младшей ученице, но позже смирилась, а затем и взяла над малышкой шефство).       — Я заметила, — фыркнула янтарная единорожка, после чего решительно тряхнула гривой и заявила: — Я остаюсь с тобой. Вмешиваться не буду, но если что-то пойдёт не так — прикрою. Точка.       — Сансет, я уже всё решила: это очень важный момент для меня… — попыталась надавить на янтарную единорожку белая аликорница, глядя немигающим взглядом в упрямые изумрудные глаза.       — Единственный способ, как ты сможешь от меня избавиться — одолеть в битве, чтобы я точно не могла за тобой последовать, — хмуро заявила Шиммер, насупив брови и не отводя взгляд, наклонив уши и уперев ноги в пол так, словно бы готовилась бодаться.       В этот самый момент зазвенел серебряный колокольчик со стороны стола, оповещая о том, что на магический телеграф пришло сообщение. Однако же ни одна из пони даже не дёрнулась, продолжая эту безмолвную борьбу, пока наконец младшая кобылка ни спросила:       — Не хочешь узнать, кто это?       — Помощница уже приняла дубликат сообщения, — невозмутимо ответила Селестия. — Если там что-то важное, то мне сообщат.       — Та самая помощница, которую я отправила домой, перед тем как войти? — ухмыльнулась Сансет.       — Что ты сделала? — вскинула брови принцесса дня, но увидев самодовольное выражение мордочки приёмной дочери, только дёрнула крылом и вздохнула. — Подготовилась, значит.       — Именно, — с нескрываемым торжеством констатировала Шиммер.       — Мы ещё не закончили, — заверила янтарную единорожку белая аликорница, после чего отошла к письменному столу, где среди канцелярских принадлежностей стояли маленький чайничек, графин, лампа, коробка телеграфа, записывающего сообщения не на бумагу, а на кристалл-переводчик.       Открыв лакированную крышку, большая пони переставила маленький голубоватый цилиндрик в считывающее устройство и, нажав на маленький рычажок, подала в него электричество. Кристалл начал вибрировать, а из динамика, похожего на большой наушник, раздался невыразительный голос:       — «Моё вам почтение, тётушка Селестия. Вынужден сообщить, что не успеваю вернуться в Кантерлот к вашему празднику из-за причин… не зависящих от меня. Обо всём расскажу после возвращения и искренне прошу меня простить. Ваш любящий племянник — принц Блюблад. Постскриптум: ничему не удивляйтесь, даже если у меня вдруг появится жена», — сообщение оборвалось и в кабинете установилась тишина.       — К… Какая жена? — ошеломлённо спросила у пространства принцесса дня.       — Так обычно жеребцы называют своих особенных пони… а иногда не пони… с которыми прошли через церемонию сочетания браком, — сделав вид, что вопрос был предназначен ей, ответила младшая пони, подходя к письменному столу справа от собеседницы. — А ведь если бы Блюблад не задержался на несколько дней, то этого можно было бы избежать. Как тебе последствия твоей интриги?       — Я… — белая аликорница моргнула, дёрнула ушами и, взяв себя в копытца, уверенно произнесла, повернувшись к приёмной дочери: — Я буду рада познакомиться с той, кто сумела покорить сердце моего племянника. И если она действительно любит его, а он — её, то лично благословлю их пару. И… если бы не моя маленькая шалость… они бы могли никогда не встретиться.       — Ты неисправима, — проворчала Шиммер, опуская голову в скорбном жесте.       — Совершенство не требует исправлений, оно вечно, — гордо заявила Селестия, в поучительном жесте подняв правое переднее копытце.       — Единственное совершенство, к которому ты стремишься — это круг, — проворчала янтарная единорожка. — Хотя в твоём случае — шар.       — Ах так? — опасно прищурившись, крылато-рогатая пони резко шагнула вперёд, схватила приёмную дочь в охапку и, усевшись на круп, стала её тискать, не обращая внимания на попытки сопротивления.       — А-а-а-а… Хва-а-атит… Я уже не маленькая! — отчаянно стараясь не смеяться от щекотки, которую правительница Эквестрии устроила кончиками маховых перьев, младшая кобылка вертелась ужом, но вырваться не могла.       — Будешь ещё шутить над моей фигурой? — с шутливой серьёзностью спросила Селестия.       — Бу… Буду-у-у… — хихикая, отозвалась Сансет.       Какое-то время они ещё боролись, но в конце концов Шиммер выдохлась первой, после чего принцесса дня удобно устроила её в своих объятьях, укутав ещё и крыльями. Королевские регалии мешали прижать кобылку покрепче, но снимать их сейчас было бы неуместно, так что белой аликорнице приходилось сдерживаться.       — Мам? — позвала янтарная единорожка, чувствуя как тяжело стучит сердце в груди.       — Да, моё солнышко? — сдув чёлку младшей пони с мордочки, крылато-рогатая кобыла потёрлась своим носом о её щёку.       — Я же волнуюсь… и Твайлайт, и Каденс… даже Блюблад, пусть и строит из себя высокомерного придурка, все волнуются, — посмотрев в глаза Селестии жалобным взглядом, сказала Сансет.       — Знаю, что волнуетесь, — тихо ответила принцесса дня, поднимая взгляд на окно, за которым находилось синее небо Кантерлота. — Но это действительно тот случай, когда я должна всё сделать сама.       — Я тебя не отпущу, — заявила Шиммер, шмыгнув носом. — Неужели ты не понимаешь, насколько важна для Эквестрии? Насколько… важна для меня?       «Понимаю, моя хорошая. Поэтому и не могу поступить иначе», — мысленно поморщившись, подумала белая аликорница.       — Знаю, что не отпустишь, — улыбнулась крылато-рогатая пони, применяя заклинание сна без сновидений. — …И жестоко отомстишь, когда всё закончится. Но так надо.       «Иногда мы должны делать то, что считаем правильным, даже если нам это не нравится», — укачивая обмякшую в объятьях кобылку, Селестия тихо запела колыбельную, которую когда-то сама же и придумала, чтобы отогнать страхи своей маленькой воспитанницы…       Перед внутренним взором пролетали леса и поля, далёкие горы, моря, небеса. Пони земные, единороги, пегасы, все три народа — Эквестрии расы. Деревни глухие и хутора, крупные сёла и города… заводы, цеха и мастерские: производства малые и большие. И всё это облекалось в слова песни , что струились потоком, будто река.

***

      Уложив приёмную дочь в её постель в дворцовых покоях, Селестия целый день занималась своими обыденными обязанностями, ничем не выдавая внутреннего напряжения. И вот, когда слуги ушли, придворные разбрелись по своим домам, а от стражи остался необходимый минимум, она приготовилась к тяжёлой встрече…       За более чем семь десятков лет изучения зеркала Старсвирла, пространственной магии, как и заклинаний управления временем, принцесса дня сумела добиться немалых высот в этих направлениях. Всё же осознание, что твой мир — маленькая и хрупкая песчинка в бескрайней вселенной — это хорошая мотивация. Довольствоваться же тем, что являешься одним из сильнейших существ родины, стало попросту наивно и опасно…       «Ведь в любой момент тем же путём, которым пришёл Грей Фокс, может появиться кто-то другой. И нам очень повезёт, если этот некто окажется не подобием Дискорда, но с более жестокими наклонностями», — так думала белая аликорница, зарываясь в старые свитки, отдавая профессорам распоряжения о разработке тех или иных заклинаний и инструментов, которые можно было использовать не только в мирной жизни, старательно прививая пони привычки, пусть и в виде игр, которые позволят не быть беспомощными в случае появления угрозы (впрочем, ей хватало опыта для того, чтобы перемены оставались незаметными, а меры предосторожности не переходили разумных рамок, за которыми начинался бы вред для подопечных).       И вот наступила ночь, на небе загорелись звёзды и луна, Кантерлот засиял тысячами огней дорожного освещения, а сама белая аликорница пришла на вершину башни, откуда последние годы управляла движением светил. Сегодня на ней не было королевских регалий, никаких нарядов и украшений, из-за чего она чувствовала себя слегка неуютно, только лишь усилитель магии на роге поблёскивал тонкой спиралью, тщательно уложенной в борозды между витками.       Взгляд сам собой обратился на ночное светило, где более не было профиля головы аликорна. Впрочем, это принесло некоторое облегчение, вместе с тем заставив собраться с силами, так как пророчество подтвердилось, а отклонений от вариантов событий, которые удалось подсмотреть в других отражениях, пока что не наблюдалось…       «Всегда можно вернуться к плану с Элементами Гармонии», — малодушно напомнил о себе внутренний голос.       «Ещё раз травмировать сестру? На это я пойти не могу. Придётся Твайлайт довольствоваться иллюзией, которую создала Биатрикс», — вспомнив синюю единорожку, которая желала стать знаменитой фокусницей, а в итоге стала практически никому не известной иллюзионисткой, носящей добрую дюжину имён по всей Эквестрии и за её пределами, принцесса дня испытала лёгкий прилив гордости (в конце концов, зная возможные варианты будущего, несложно было предотвратить некоторые неприятные события… но гораздо труднее было отказаться от желания постоянно подсматривать за другими).       — Старсвирл не зря предупреждал об опасности этой магии, — для самой себя произнесла крылато-рогатая кобыла.       Чуткий слух уловил хлопки крыльев, заставившие уши дёрнуться, а голову повернуться к источнику шума. Ночное зрение Селестии было весьма… посредственным, но при помощи магии она смогла рассмотреть силуэт иссиня-чёрной кобылы, с неспешной торжественностью будто бы плывущий по небу к башне. Воображение нарисовало неуместную картину того, как грозная Найтмер Мун подлетает к верхней площадке дворца, при этом активно загребая воздух ногами и высунув изо рта язык.       «Не смеяться… Только не смеяться…», — мысленно уговаривала себя белая аликорница, полностью разворачиваясь к той, которую ждала с того самого дня… когда совершила страшнейшую в жизни ошибку.       — Приветствую, Селестия, — приземлившись на край башни, высокая кобылица с рогом и крыльями, плавными, но при этом и хищными чертами мордочки, с достоинством сложила крылья за спиной и грациозно сделала несколько шагов вперёд, напомнив крупную кошку на охоте. — Рада, что ты не стала прятаться за стенами и солдатами, а решила принять свою судьбу открыто. Радуйся: в моих глазах ты вернула часть уважения.       … Её голос был высоким и мелодичным, но за ровной речью ощущались надрывные нотки. Во взгляде виделись торжество, насмешка и осторожность, за которыми отчаянными огнями пылали страх, ярость и нетерпение. Она была всё так же прекрасна и близка, как много сотен лет назад, но при этом вселяла ужас в душу одним своим присутствием, заставляя испытывать перед собою трепет. До боли в сердце похожая на своих двойников, возвращением которых в их Эквестрии не раз любовалась Селестия, но вместе с тем совершенно другая… ни на кого не похожая… уникальная.       — Здравствуй, Луна, — губы принцессы дня дрогнули, а в глазах заблестела влага, но она не позволила себе расслабиться и потерять бдительность хотя бы на миг. — Я столько всего хочу тебе сказать…       — Поздно, Селестия, время разговоров прошло, — бирюзовые глаза иссиня-чёрной кобылицы вспыхнули ярче, а голос раздвоился. — Я — Найтмер Мун.       В этот самый миг белая аликорница применила «Выжигание магии», наложив его на сферу, окружающую вершину башни. Сестра попыталась защититься, создав усложнённый универсальный щит, в который для гарантии влила море своей силы, но… в её время не существовало подобных чар.       Воздух стал холодным и неприятным, словно бы осколками стекла царапая нос и горло; хвост и грива опали, будто бесформенные тряпки, лишившиеся всех своих волшебных свойств; в глазах потемнело, а ноги подогнулись, но Селестия всё же смогла устоять. А вот Луне так не повезло: лишившись своих сил, она упала на поверхность площадки, придавленная весом доспехов. Хватая ртом воздух, она зажмурила слезящиеся глаза, беспомощно дёргая крыльями.       — Ч… Что ты сделала?! — испуганно вскрикнула иссиня-чёрная пони, распахивая совершенно обычные зелёные глаза, без какого-либо намёка на вертикальные зрачки. — Не подходи!       «Наверное, мы сейчас выглядим жалко», — промелькнула мысль в голове старшей принцессы, пока она шла к беспомощной сестре, волоча за собой гриву и хвост, которые то и дело норовили запутаться в ногах.       Наконец, когда между ними оставалось не больше полушага, белая аликорница упала на живот, болезненно охнув. Впрочем, это уже не имело значения, так как между ними оставались какие-то сантиметры…       — ?.. — безмолвно спросила Найтмер Мун (хотя сейчас её было бы правильнее звать Луной).       — Добро пожаловать домой, Лу… — уже не сдерживая слёз, текущих по белой мордочке, глядя в удивлённые и испуганные зелёные глаза, смогла выдавить из себя Селестия, а затем, собрав все силы, подалась вперёд и обхватила шею иссиня-чёрной аликорницы передними ногами, утыкаясь носом в спутавшуюся шелковистую гриву. — Я скучала, сестрёнка.       Принцесса ночи, не веря в происходящее, несколько долгих секунд лежала неподвижно, вслушиваясь в тихие всхлипы старшей сестры, а затем неловко и неуверенно обняла её в ответ, опуская веки, из-под которых стекли крупные солёные капли.       Они более не произнесли ни слова, просто лёжа рядом друг с другом. И пусть обиды не были прощены, а совершённые поступки — забыты, но холодная стена ледяного отчуждения треснула, позволяя услышать друг друга.       Первый шаг в долгом пути примирения был сделан, раз и навсегда перечёркивая историю, которой уже не суждено было сбыться. К добру же или к худу — это могло показать только время…       … А в это время в своей постели проснулась янтарная единорожка, быстро осознавшая то, что с ней произошло. После чего она буквально свалилась с кровати, запутавшись в одеяле, а выбравшись из него побежала в сторону башни, где её приёмная мать совершала очередную глупость.       … В Понивилле же сиреневая единорожка и пять её новых подруг отправились в Вечнодикий Лес, преследуя очень качественную иллюзию, управляемую одной талантливой волшебницей из Эквестрийского Комитета Государственной Безопасности.

***

      (Эквестрия два).       Одетая в белоснежный длинный камзол с изображением солнца на груди и плечах, подол коего прикрывал круп, Селестия цокала позолоченными накопытниками по мраморному полу дворца, направляясь в зал для совещаний. На её голове покоился золотой обруч, украшенный отлитыми в формах изображениями листвы, на правой передней ноге виднелся широкий браслет из синтетической кожи, удерживающий прямоугольный личный коммуникатор с сенсорным экраном, защищённым прозрачной крышкой (для нажатия на символы хватало малого усилия телекинеза).       Древняя обитель аликорнов практически не изменилась за минувшие десять лет, прошедшие с начала научной революции: магические светильники всё также сияли из своих ниш, стены красовались картинами и гобеленами, а придворные суетливо бегали туда-сюда, скорее изображая бурную деятельность, нежели действительно куда-то спеша. И только если присмотреться к служанкам, в ушах у которых виднелись серьги-динамики, а на передних ногах красовались коммуникаторы, или гвардейцам, доспехи которых стали более закрытыми и массивными, что было необходимо для увеличения защищённости, установки усиливающих приводов и различных артефактов, становилось понятно, что время в этом уголке мира всё же не застыло.       «А ведь дворца перемены коснулись в наименьшей степени», — с какой-то даже тоской подумала принцесса дня, на миг задерживаясь рядом с окном, откуда открывался великолепный вид на Кантерлот.       Старинные дома, каждый из которых был своеобразным произведением искусства в два-три этажа, с башенками и балконами, украшенными ажурными узорами, с цветными стёклами в стрельчатых окнах, оделись в гирлянды из перемигивающихся вывесок, фонарей, светофоров, а на площади перед воротами, ведущими в Дворцовый Парк, вовсе возник широкий монитор, рекламирующий ту или иную продукцию, показывающий новости или прославляющий принцесс. На улочках же играла бодрая музыка, повышающая настроение горожан, а над всем этим великолепием, словно огромные мосты, опираясь на высокие колонны, висели трубы из голубоватого кристалла (ударо, термо и магостойкого), внутри коих на диких скоростях, недоступных большинству пегасов, перемещались пассажирские цилиндры…       Как рассказывала Твайлайт, буквально влюбившаяся в человеческую науку, люди изобрели скоростные поезда давным-давно, но предпочитали закапывать туннели, в которых они ездили, под городами, оставляя наземные пути более медленному и менее вместительному транспорту. Однако же у них существовали и проекты с надземными путями, которые должны были соединять отдельные населённые пункты вместо железных дорог, что позволяло набирать большую скорость, при этом снижая риск для пешеходов.       Первый Небесный Колодец (как назвали туннель из кристаллических колец, опирающийся на двадцатиметровые столбы), даже при условии полного финансирования со стороны корон, строили почти два года и соединил он Кантерлот и Мэйнхеттен. Попутно пони приходилось развивать производства металлов, кристаллов, строить электростанции, налаживать выпуск химической продукции и многого-многого другого. Но когда первый цилиндр, являющийся вагоном на сто пассажиров, отправился в свой первый рейс — это вызвало фурор…       «Первый в мире транспорт двигающийся со скоростью в двести километров в час по прямой. Репортёры, прибывшие на открытие Небесного Колодца, буквально писались от восторга… а некоторые из них и не буквально, и не только от восторга. Но скандальные статьи пошли проекту только на пользу. Да и за той кобылкой Луна присмотрела, чтобы не случилось плохого», — мимолётная улыбка проскользнула по губам белой аликорницы, продолжившей свой путь к залу совещаний.       Цилиндры, среди простых пони получившие название «вёдра», по аналогии с «колодцами», двигались за счёт электромагнитизма, а не уже ставших привычными электродвигателей. Контактный рельс ускорял вагон в трубе, который не ощущал сопротивления воздуха благодаря хитрой системе вентиляции, снижающей давление спереди и нагнетающей позади, благодаря чему движению помогал ещё и эффект пробки в бутылке игристого вина. Ну а для большей безопасности пони, в случае если створки дверей, расположенных на платформах или технических входах не закрыты, то прерывалась подача электричества на целый участок пути (впрочем, описания катастроф, происходивших в мире, откуда и пришли эти знания, заставили усилить меры безопасности при помощи найма смотрителей).       К сегодняшнему дню всю Эквестрию уже можно было пересечь из конца в конец менее чем за один день, что стало причиной частичного провала создания авиакомпании для пассажирских перевозок: всё же пегасы предпочитают пользоваться своими крыльями, а земнопони и единороги в большинстве отдают предпочтение твёрдой земле, даже если её заменяет пол «ведра» Небесного Колодца. В результате малая авиация осталась почти невостребованной, за исключением нескольких видов самолётов (бипланов), вертолётов, ну и грузовых-десантных машин с реактивными двигателями, при помощи коих доставлялись грузы и спасатели в труднодоступные места. Впрочем, летали они высоко и не часто, так что мирным эквестрийцам неудобств почти не доставляли.       Благодаря информации из планшета Грей Фокса, за пять лет пони распространили не только радио и телевидение, но ещё создали большую базу данных на кристаллических носителях, к которой имеют доступ все обладатели личных коммуникаторов. Разумеется, в этой библиотеке нет каких-то секретных знаний, но при обращении к ней пони должен подтвердить свой статус гражданина Эквестрии, введя индивидуальный пароль, что фиксируется на отдельном сервере…       Ровное течение мыслей Селестии прервало то, что она наконец-то дошла до лакированных створок дверей, на которых были изображены половинки солнца и луны, составляющие единое целое. Над проходом висела зелёная лампочка, официально считающаяся символом того, что в помещение можно входить, на деле же являющаяся частью артефакта по распознанию чейнджлингов… и иных разумных использующих чужую личину. Справа и слева же застыли статуями дневной и ночной гвардейцы, закованные в позолоченную и сине-серебренную броню со шлемами, имеющими прозрачные защитные маски.       Доброжелательно кивнув охране, принцесса дня распахнула двери и вошла в круглый зал, стены коего представляли из себя большие экраны, в данный момент показывающие чистое небо, а круглый кристальный стол, окружённый множеством удобных кресел и двумя тронами, вовсе являлся артефактом, создающим иллюзорные проекции.       — Опаздываешь, сестра, — поприветствовала белую аликорницу тёмно-синяя, одетая в военного покроя синий китель с изображениями кьютимарки Луны на груди и плечах. — Если ты не успеваешь справляться со всеми своими обязанностями, то может быть стоит переложить часть ответственности на кого-нибудь помоложе?       «Ты бы ещё сказала «похудее». Хотя нет: в присутствии посторонних подобного юмора ты себе не позволишь», — мазнув взглядом по хранительницам Элементов Гармонии, личным помощницам и другим членам совета, Селестия ощутила себя самую капельку виноватой (всё же если бы она шла быстрее, а не шествовала с неспешной торжественностью, как привыкла делать в старые времена, то и ждать её не пришлось бы).       — Я бы и рада, но Твайлайт и без того сильно загружена, а Каденс правит в Кристальной Империи, да и дочери ей нужно уделять внимание, — сделав вид, будто не заметила намёка, отозвалась принцесса дня, шествуя к своему трону, установленному как раз напротив трона младшей сестры. — А больше никого подходящего по возрасту я не вижу.       «Будешь знать, как называть меня старухой», — ехидно подумала белая аликорница, замечая переглядывания советников…       Со стороны могло показаться, будто бы между диархами не самые тёплые отношения, чуть-чуть не доходящие до полноценного конфликта, но старшие аликорны осознанно поддерживали эту иллюзию, полноценно общаясь либо во снах, либо убедившись в том, что их точно не подслушают посторонние. И подобная стратегия работала, позволив выявить заговорщиков, готовых «помочь» в конкурентной борьбе. Всё же принцип «Разделяй и властвуй» был известен достаточно давно… ещё с первого серьёзного конфликта сестёр, окончившегося изгнанием Найтмер Мун на луну.       «Ничто не ново. А богачи и аристокрысы почему-то считают, что им под силу провернуть тот же трюк, который исполнили тогда. Ох… Порой мне действительно кажется, что я стала слишком стара для этого», — усевшись за стол, старшая пони бросила взгляд на иллюзию карты Эквестрии, на которой при желании можно было увидеть маленькие фигурки пегасов, земнопони и единорогов, занятых какой-то своей работой (технологии развивались слишком быстро, из-за чего вчерашние чудеса уже считались чем-то отсталым и обыденным…).       — Раз все наконец-то в сборе, то давайте начнём, — вновь нарушила молчание принцесса ночи, заставив пони зашевелиться. — Первый пункт повестки сегодняшнего дня — проект БУП.       — У-у-у… Одну секунду, принцесса! — вскинулась со своего места розовая земная пони, одетая в розовый же китель, после чего перегнулась через левый подлокотник кресла и, схватив правым копытцем белый наушник, похожий на маленькое блюдце, оттянула его в сторону, чтобы произнести на ухо сиреневой аликорночке: — Твай, все в сборе. Начинаем.       — А? — Спаркл, одетая в комбинезон белого цвета со множеством кармашков, вздрогнула и поспешно подняла передние ноги к мордочке, чтобы снять с глаз серебристые очки иллюзорной реальности, растерянно моргая и смущённо улыбаясь. — Прошу прощения, я увлеклась.       — Ничего страшного, Твайлайт, — тепло произнесла белая аликорница, с гордостью смотря на свою лучшую ученицу. — Поведаешь нам, чем столь усердно занимаешься?       — Конечно же, — обрадовалась принцесса дружбы (хотя в последнее время её называли «Принцесса науки», пусть и в шутку), поспешно снимая с головы обруч интерфейса и наушники, вместе с очками кладя их на край стола, после чего заговорила, обводя взглядом присутствующих. — Как вы знаете, мой отдел занимается разработкой технологий для космической экспансии. Мы уже завершили разработку двигателей, позволяющих выводить пустотные объекты на орбиту Эквуса, благодаря чему в космосе уже находятся информационные и наблюдательные спутники. Сейчас же создаётся проект орбитальной пустотной станции, для которой нам необходимо создать защиту от вредоносных излучений, систему регенерации воздуха, сбалансировать системы обогрева и охлаждения, обеспечить искусственную гравитацию. Мы планируем уже в следующем году запустить станцию, рассчитанную на проживание команды в двенадцать пони, со сроком автономной работы в один год.       — Сахарок, я вот понять не могу, зачем тебе эта космическая бочка на орбите? — оранжевая земная пони, одетая в тёмно-зелёный комбинезон с эмблемой компании СХЭ (Сельское Хозяйство Эквестрии), только покачала головой. — Ладно ещё летать туда время от времени, но жить!..       — Но как же… — хотела было возмутиться Твайлайт, но быстро взяла себя в копытца, а затем ответила совершенно спокойно: — Эпплджек, орбитальная станция позволит нам провести множество опытов и собрать огромное количество новой информации, чтобы дополнить картину мира. Кроме того, если мы построим на орбите перевалочную базу, то сможем с меньшими затратами отправлять корабли к луне… или даже далёким звёздам! Ведь самое большее усилие при выводе аппарата в космос приходится именно на взлёт с космодрома.       — Твайлайт Спаркл, если тебе столь сильно хочется оказаться на луне, то для этого не нужно строить целую инфраструктуру в космосе, — вступила в разговор тёмно-синяя аликорница, привлекая к себе общее внимание. — Нужно было просто обратиться ко мне… или к моей сестре: мы бы могли отправить тебя туда без ожидания в несколько лет.       — Луна… — нахмурила бровки принцесса дня. — Это не смешно.       — Разве? — изогнула бровки покровительница снов, вздохнула и, закатив глаза к потолку, сложила передние ноги на груди, после чего произнесла, будто делала одолжение: — Приношу тысячу извинений.       — Одно приняла, — ехидно отозвалась старшая из сестёр. — Осталось девятьсот девяносто девять. Можешь начинать.       Тёмно-синяя аликорница возмущённо открыла рот, не сразу придумав, что и ответить на такую наглость.       — Ваши высочества, я, конечно, извиняюсь, но дела не ждут, — вмешался в зарождающуюся (шутливую) перепалку немолодой уже единорог, одетый в строгий чёрный фрак, контрастирующий со светло-серой шёрсткой и гармонирующий с чёрной гривой, украшенной белыми полосками.       — Прошу прощения, Нейсей, — виновато улыбнувшись, обратилась к канцлеру министерства образования белая аликорница. — Твайлайт, твой доклад мы бы хотели услышать на следующем заседании, а пока вернёмся к вопросу моей сестры.       — Ваши высочества; уважаемый совет, — Флешмоб, поднявшись из своего кресла, парой нажатий на сенсорный экран своего коммуникатора при помощи специального стилуса заставила появиться на иллюзорной карте Эквестрии полторы дюжины отметок, над которыми сформировались сужающиеся от земли и до самого верха треугольные конструкции. — Как известно присутствующим, БУП — это башни управления погодой, при помощи которых один оператор центрального сервера сможет управлять облачным покровом над всей Эквестрией. В комплекс, кроме самих центров управления, входят также и автоматизированные заводы по производству облаков, расположенные на крупнейших водохранилищах страны. Ввиду напряжённой политической обстановки в изначальный проект были внесены дополнения, благодаря которым каждая башня сможет создавать не только дождевой-грозовой фронт, но и контролируемые смерчи малой и средней мощности…       — Но что будет, если управление захватит кто-нибудь… плохой? — подала голос Флаттершай, одетая в синий приталенный пиджак, ставшая в последние годы заметно смелее и даже наглее (так как иначе отстаивать интересы защитников природы, как и продвигать идеи в Министерстве Здравоохранения, было невозможно). — Тот же король Сомбра, если бы получил подобный инструмент, мог бы устроить террор по всей стране даже в одиночку. Или Тирек?..       — Этот слабак? — фыркнула голубая пегаска в лётной военной форме сине-белой расцветки, пренебрежительно фыркнув и дёрнув ушами. — Он и был способен только на то, чтобы нападать на беззащитные деревни фермеров, а когда столкнулся с настоящими гвардейцами, то сразу сдулся.       — Не стоит быть такой самоуверенной, моя маленькая пони, — пожурила хранительницу Элемента Верности Селестия. — Если бы не броня, которая экранировала магию, чем не позволяла лорду Тиреку воспользоваться своей силой, то он мог стать огромной…       — Во всех смыслах огромной, — поддержала сестру Луна, отбросив на время иллюзию борьбы.       — …угрозой для всего государства, — завершила мысль принцесса дня, после чего добавила: — Если бы он успел войти в силу, то я не уверена, что даже мы с Луной смогли бы с ним справиться.       — Но ведь они у нас были! — воскликнула Рэйнбоу Дэш. — Простите… Ваши Высочества…       — Ничего страшного, моя маленькая пони, — кивнула радужногривой пегаске белая аликорница. — Я понимаю твои чувства.       — Но это не извиняет твоей несдержанности, Рэйнбоу Дэш, — заявила покровительница снов, одарив летунью хмурым взглядом. — Импульсивность, для занимающих высокие посты пони, категорически недопустима. Однажды мне пришлось выучить этот урок на своём опыте и мне бы не хотелось, чтобы кто-то совершил подобную ошибку.       — Ваши Высочества, — привлекла к себе внимание Рарити, одетая в лёгкое белое платье, тем самым словно бы прикрывая подругу. — Полагаю, нам следует предусмотреть меры, чтобы БУПом не смогли воспользоваться неблагонадёжные существа. Предлагаю сделать ключи активации, которые будут находиться у каждой принцессы…       — Точно-точно, — поцокала друг об друга передними копытцами Пинки-Пай. — Сделаем четыре ключа, чтобы БУП можно было использовать только если вставить их все.       — Думаю, ещё рано об этом говорить, Пинки, — подала голос Твайлайт. — Башни только закладываются и, как я понимаю, будут готовы не раньше, чем через несколько лет?       — Вы правы, принцесса, — отозвалась Флешмоб. — Если строительство продолжится с нынешними темпами, то мы справимся за три-четыре года. Но первая БУП войдёт в эксплуатацию уже через год.       — Пегасы будут не довольны, — посетовала голубая летунья, тут же пояснив свою мысль: — Управление погодой — это не только обязанность, но и привилегия. Если погодные команды, где работает каждый третий пегас, будут больше не нужны, то…       — Уверяю тебя, Рэйнбоу Дэш, мы найдём достаточно работы для всех пегасов, — заявила тёмно-синяя аликорница.       — Предлагаю устроить для них курсы повышения квалификации, — изрёк Нейсей, правым передним копытом оглаживая подбородок. — Так как башни будут входить в эксплуатацию по одной, мы сможем распределить пегасов по учебным заведениям более или менее равномерно.       — Проработайте эту идею, канцлер, и предоставьте доклад на следующем заседании, — опередив сестру, попросила Селестия. — Рэйнбоу Дэш, как я думаю, с удовольствием поможет вам как консультант.       — Я вне себя от восторга, — стараясь скрыть недовольство, проворчала радужногривая кобыла, смотря на ничуть не более счастливого светло-серого жеребца.       «Как жеребята», — с умилением и грустью подумала принцесса дня, чувствуя некоторую вину за то, что её пони приходится решать такие вопросы как безработица, вызванная техническим прогрессом.       — Принцесса Селестия, — вскинувшаяся было Твайлайт, смущённо опустила ушки и потупила взгляд, осознав факт того, что снова обратилась к наставнице… как к наставнице (старые привычки никак не желали отпускать сиреневую аликорницу, пусть со дня её возвышения и прошли годы).       — Да, Твайлайт? — не став акцентировать внимание на оговорке ученицы, вопросительно вскинула брови старшая из кобыл.       — Гхм… — принцесса дружбы (с наукой) прочистила горло, возвращая самообладание. — Думаю, мы могли бы создать фонд для выплаты пенсии пегасам, которые из-за возраста уже не пойдут на переобучение, ну и для стипендий тем, кто какое-то время окажутся без работы.       — Отличная идея, дорогуша, — встрепенулась белая единорожка. — Полагаю, мы сможем начать сбор средств уже сейчас: я готова организовать сам фонд и ряд мероприятий, чтобы привлечь к нему больше внимания. Рэйнбоу, Флатти, ваше участие обязательно.       Наблюдая за тем, как её маленькие пони буквально ожили, начав сыпать идеями и обсуждать предложения, стоило делу зайти о мирном приложении сил, принцесса дня не смогла удержать тёплую улыбку. Впрочем, она не сильно и старалась её скрыть.       «Всё же не смотря ни на что, пони остаются собой… И я буду делать всё, чтобы так и оставалось впредь», — встретившись взглядом с сестрой, тоже отстранившейся от обсуждения, белая аликорница получила утвердительный кивок, как подтверждение согласия Луны с её целью…

***

      — Сосредоточьтесь, мисс Берритвист, — чопорно произнёс светло-голубой пожилой единорог с седой гривой, одетый в светло-серый пиджак. — С вашим уровнем концентрации это заклинание совсем не сложное.       — Как скажете, профессор, — устало вздохнув и подняв взгляд к потолку, из-за чего в поле зрения попал матово-белый искусственный рог, вишнёвого цвета высокая, хорошо сложенная единорожка, прикрыв веки направила магию в протез, тут же почувствовав, как он мелко завибрировал и стал нагреваться.       На несколько секунд в кабинете, представляющем из себя небольшую комнату с диваном и двумя креслами у левой стены, офисным креслом и письменным столом у правой стены, а также круглым ковром с рисунком в виде концентрических кругов на полу, установилось напряжённое молчание. Физлпоп сидела в мягком раскладном кресле с откидывающейся спинкой, держа в передних копытцах керамическую белую пластину прямоугольной формы, ну а её наставник, открыто разгадывающий кроссворд в газете прямо во время урока, занимал место за столом, время от времени бросая взгляды на ученицу. У них, несмотря на возраст и не самые приятные характеры, сложились неплохие деловые отношения…       «Во всяком случае этот «потомственный дворецкий» лучше того идиота, который пытался залезть мне под хвост», — вспомнив своего прежнего репетитора, которым был жеребец средних лет, с чего-то решивший, будто любовные отношения с ученицей — это хорошая идея, за что расстался с парой передних зубов, Берритвист раздражённо дёрнула ухом (ей пришлось выплачивать штраф и оплачивать лечение неудачника, тоже попавшего под репрессии, но уже от куратора из СБ Эквестрии).       Из рога вырвался луч заклинания, ударивший точно в пластину, после чего растёкся по всей поверхности, будто бы был какой-то жидкостью, а не светом. Когда сияние погасло, Физлпоп увидела не слишком чёткое изображение портрета, в коем отлично угадывалась морда неудачливого ухажёра, испуганно раскрывшего глаза, сияя отсутствием передних зубов.       — Хм… — воспользовавшись телекинезом, профессор забрал из копытц ученицы результат её работы, уложил пластину на газету и, подперев голову правой передней ногой, стал изучать узор. — Очень неплохо. Я бы даже сказал хорошо… для жеребёнка лет двенадцати.       — Я рада, что вы так высоко оцениваете мои успехи, — язвительно ответила вишнёвая единорожка, даже не подумав обидеться (в конце концов, с её точки зрения лучше было слышать такую правду, нежели уверяться в том, что всё хорошо, когда тебя незаслуженно хвалят).       — Ладно, — пристукнув передними копытами по столу, пожилой пони откинулся на спинку кресла. — Сегодняшний урок можно считать оконченным. В качестве домашнего задания, мисс Берритвист, вы должны написать краткое сочинение на тему ситуаций, в которых могло бы пригодиться данное заклинание, ну и сделать его характеристику… своими словами. Надеюсь, что вы понимаете, что меня не устроит текст, списанный из учебника?       — Уж понимаю, — фыркнула кобыла, скашивая взгляд на экран наножного коммуникатора, закреплённого на левом предплечье. — Для себя учусь.       — Чудесно, — при помощи телекинеза, профессор извлёк из стола стопку пластин, которые подлетели к ученице, упав на колени. — Все бы жеребята были такими сознательными. До завтрашнего дня от вас требуется практиковаться, ну а потом мы приступим к изучению следующего заклинания. До свидания.       — Только в ваших мечтах, профессор, — соскользнув на пол, Физлпоп подхватила пластинки собственным телекинезом, после чего убрала их в прислонённые к дивану перемётные сумки, заброшенные на спину. — До завтра.       Однако собеседник, уткнувшийся в свой кроссворд, не обратил внимания ни на подколку, ни на последующие слова кобылы…       Вишнёвая единорожка вышла из кабинета, оказавшись в светлом коридоре с медовыми стенами, голубым потолком и белоснежным полом. Библиотека имени Твайлайт Спаркл, размещённая в двенадцатиэтажном здании, похожем на квадратную башню с ажурными балкончиками, была расположена на окраине Понивилля, формально являясь городским учреждением (реально же сюда стекались пони со всей страны, желающие посмотреть на чудеса науки, выставленные в этажах-музеях).       Берритвист, также известная под прозвищем Темпест Шедоу, училась здесь магии уже не первый год, тренируясь использовать протез рога, установленный вскоре после завершения миссии по внедрению в армию Короля Шторма (мало кто ожидал, что она сможет стать едва ли не генералом всех вооружённых сил этого агрессора). Впрочем, ради справедливости следует заметить, что из-за технологии изъятия воспоминаний на момент знакомства со своим временным работодателем, оперативница СБ Эквестрии искренне верила в то, что готова пойти на всё возможное и невозможное, чтобы вернуть утраченную из-за травмы магию.       Именно Физлпоп нашла информацию о том, что Шторма спонсировали минотавры из-за электродвигателей, производимых Эквестрией, лишившиеся прибыли с продажи паровых машин. Однако, кроме двурогих и двуногих соседей свою лепту в подготовке к несостоявшейся войне сыграли зебры, тоже понёсшие большие потери, но из-за падения продаж добываемого ими угля, да и грифоны до технологического прорыва, поставлявшие разнообразные металлы…       «Своим научным бумом Эквестрия отдавила немало копыт», — мысленно констатировала вишнёвая единорожка.       За несколько дней до операции «Дождевик» Темпест Шедоу получила посылку, в которой находился шар с воспоминаниями, доставленный неизвестно как оказавшейся здесь светло-зелёной единорожкой. (известная по псевдониму как «агент Мятная»). Восстановив память, оперативница СБ Эквестрии успела отдать несколько приказов, благодаря которым на момент прибытия самолётов с десантом пони в силовой броне, среди которых были как пегасы и земнопони, так и единороги, армия Шторма оказалась недееспособна. В результате захват прошёл без жертв со стороны эквестрийцев и почти без жертв со стороны их противников.       После подобной акции, начавший образовываться против пони торговый альянс, как-то быстро развалился, ну а Физлпоп, вернувшись на родину, получила свою награду и, проведя полгода в государственной больнице, вышла на свободу почти здоровой.       «И вроде бы всё закончилось хорошо, но любви к пони это нашим соседям не добавило. И что-то мне подсказывает, что это была не последняя их попытка нападения. А значит мне нужно быстрее освоиться с новыми возможностями», — поправив перемётные сумки, вишнёвая единорожка решительно направилась к лифту, собираясь вернуться домой и продолжить тренировки…

***

      Просторный светлый кабинет, облицованный белым мрамором, был украшен золотой лепниной, а на стенах висели красные шёлковые знамёна. Солнечный свет лился из высоких окон, разгоняя тени и делая помещение визуально чуть больше. На кресле с бархатными подушками, за столом из красного дерева, уголки коего были обшиты полосами золота, в лавровом венке на голове и богатой алой мантии на плечах, восседал полосатый жеребец средних лет, изучающий стопку отчётов, доставленных помощниками.       Правитель Зебрики, традиционно носящий титул Цезаря, ощущал уже привычную усталость и раздражение, становящееся всё сильнее с каждой новой бумажкой. Пусть его должность и была пожизненной, но после того как пони резко снизили закупки угля, из-за чего страна потеряла около трети доходов, трон под ним зашатался, а память начала подкидывать исторические справки о том, что первый избранный лидер всех восьми племён зебр, после того как перестал устраивать свой народ, совершенно случайно подавился чаем…       «Это был очень редкий чай, не оставляющий после себя никаких следов, но действующий исключительно на слабых одарённых, либо же вовсе не одарённых», — промелькнула мысль в голове жеребца, досадливо дёрнувшего ушами при виде цифр государственного долга перед банками восьми крупнейших городов страны (радовало, что хотя бы внешних долгов пока что удавалось избегать).       Множество шахт, прежде приносивших стабильный доход, пришлось законсервировать, из-за чего образовалась большая группа безработных. Впрочем, за счёт расширения фермерских хозяйств, где всегда были нужны свободные копыта, частично удалось компенсировать нехватку денег, из-за чего не получалось закупать продукты в прежнем объёме (Зебрика далеко не столь плодородна как Эквестрия). Хуже было с приобретением кристаллов для амулетов, так как собственных месторождений было недостаточно, а пони отказались снизить цены на оптовые закупки, из-за чего пострадали зачарователи, обвинившие в своих проблемах некомпетентное правительство.       «Жадные мерзавцы накрутили цены на свои изделия втрое, чем едва не довели население до бунта. Всё же не каждая семья готова отказываться от благ цивилизации, возвращаясь к тому образу жизни, который вели наши предки во времена клановой раздробленности», — на губах Цезаря появилась лёгкая злая улыбка, стоило лишь вспомнить о том, как солдаты Первого Легиона захватили мастерские, склады гильдейцев, а затем и особняки глав этой организации.       Разумеется он понимал, что своим поступком рисует на груди мишень, но когда стоимость талисманов упала в два с половиной раза, а по стране разлетелось объявление, что правитель заботится о своих подданных и в случае его безвременной гибели винить нужно жадных предпринимателей, наживающихся на бедах обычных зебр, недоброжелателям пришлось стиснуть зубы и молчать (что не помешало им начать собирать собственные армии, называемые Службами Безопасности). Арест двух дюжин жеребцов и кобыл, контролировавших поставки амулетов на внутренний рынок, позволил не только снизить цены до вменяемых, но и немного увеличить заработок простых ремесленников-зачарователей, тем самым избежав уже их недовольства. Разницу же, которая должна была пополнить казну, пришлось направить на закупку дешёвых кристаллов низкого качества, которыми торговали минотавры…       «Гиппогрифы заломили цену даже выше чем пони, ну а у грифонов с добычей этого материала всё ещё хуже чем у нас», — отложив бумаги, Цезарь закрыл глаза и потёр веки, под которые будто бы песка насыпали, сгибами передних ног.       Тем временем Эквестрия, отказавшаяся от большего числа товаров, которые раньше приобретала за границей, продолжала развивать науку во всех областях, едва ли не каждый день демонстрируя что-то новенькое. Даже самые слабоумные советники уже поняли, что изобретать новое с подобной скоростью невозможно, а это означало лишь то, что пони получили какой-то внешний источник знаний…       «Пожалуй, если бы кресло под моим крупом не шаталось так сильно, раскачиваемое всеми теми, кому я отдавил копыта, то я не стал бы слушать бредни шаманов», — вспомнив слепые глаза старой шаманки, вещающей о том, что знания эквестрийцев, которыми они пользуются для развития технологий, чужды этому миру, Цезарь передёрнул плечами.       После продолжительных торгов, избранный правитель Зебрики и гильдия Говорящих с Духами, пришли к соглашению: шаманы призывают души из других миров, и если среди них найдутся учёные, способные продвинуть технологии полосатого народа, снова сделав их конкурентоспособными соперниками пони, то они займут одну из ведущих позиций в совете и получат дополнительное финансирование. Только вот пока что их успехи были откровенно скромными — все призванные, в лучшем случае были обывателями, способными рассказать о готовых изобретениях, а не способах их производства или принципах работы. Впрочем, уже это было достижением, позволяющим лучше понимать то, что делают эквестрийцы.       Провальная попытка создать торговый союз, объединившись с минотаврами и грифонами против Эквестрии, едва не стала катастрофой: Цезарь едва сумел убедить своих «друзей», что финансовые потери удастся компенсировать в ближайшие два-три года, получив отсрочку на это время. В этот раз он уже не мог воспользоваться Первым Легионом, чтобы прижать банкиров, так как у тех уже имеются собственные вооружённые силы, и передвижение войск может привести к гражданской войне.       «Тупоголовое животное. Вот какого хвоста Шторм принял к себе на службу пони? Да ещё дал ей всю полноту власти над армией… Столько золота, оружия и иных ресурсов ушло на подготовку этого завоевателя, чтобы он напал на Эквестрию… А вместо того, чтобы потрепать пони, после чего с ними можно было бы говорить не из положения просителей, минотавры подняли цены на свои стекляшки», — мигрень всё усиливалась, намекая на то, что нужно выпить хотя бы обезболивающее зелье.       — Может быть плюнуть на всё и последнюю пару лет прожить в своё удовольствие? — сам у себя спросил жеребец. — Распотрошу винный погреб, буду закупать дорогие угощения, нанимать жриц любви…       Стук в дверь прервал бесплодные мечтания, которым не суждено было сбыться, сколь бы соблазнительными они не казались. В конце концов, Цезарь слишком долго шёл к своей цели, чтобы теперь опустить копыта и предаться праздности.       — Войдите! — раздражённо рявкнул правитель Зебрики, принимая наиболее суровый и величественный вид.       Резные створки открылись, и в кабинет вошли три зебры, одна из которых была одета в плащ с капюшоном, скрывающим глаза, а две другие в обычные серые накидки. И если на молодых кобылах легко можно было заметить браслеты, обхватывающие ноги, ожерелья и разные подвески, то их старшая товарка ограничилась амулетом в форме золотого черепа зебры.       «А вот и очередная моя головная боль», — хмуро подумал Цезарь.       — Надеюсь, что вы пришли с хорошими новостями, — вслух произнёс жеребец, не утруждая себя церемониями. — Потому, что если успехов нет, то смертников я к вам отправлять больше не намерен.       — Прошу простить нас за вторжение, мы весть несём о зебр спасении, — чинно поклонившись, довольно мягким и приятным для слуха голосом произнесла старшая кобыла, совершенно не обратившая внимания на слова жеребца. — Проект «Призрак» ждёт успех: призвали духов нужных тех.       — Да ну? — удивился и заинтересовался Цезарь, так как подобное заявление от шаманки слышал впервые. — Неужели вы действительно призвали учёных? И кто же они?       — Рик Санчес, Виктор Франкенштейн и Айво Роботник, как нам известно.