***
— …С этими всё понятно, — генерал Пулин, являющийся невысоким широкоплечим немолодым мужчиной с наголо выбритой головой и рельефной мускулатурой (создающей иллюзию полноты при взгляде со стороны), щёлкнув левой клавишей мышки вывел на экран компьютера следующее личное дело. — Лисин Сергей, не отметился на проходной. А ведь уже… двенадцать тридцать. Гхм-гхм… — Так точно, не отметился, — Комбат, стоя справа от генеральского кресла, с невозмутимым выражением лица подал голос, привлекая к себе внимание. — Недавно у бойца было подозрение на сотрясение головной кости, а сегодня он позвонил и предупредил, что из-за головной боли не может выйти на работу. — Гхм-гхм, — собеседник хмуро кивнул. — Не мне тебя учить, как с подчинёнными работать. Далее… План по прививкам выполнен? — Так точно, — сухо отозвался более высокий мужчина. — Зинаида Павловна уже прислала отчёт…***
«Ну, Лисин… зараза, где тебя черти носят!», — хмуро сдвинув брови, крутя баранку служебного автомобиля, пожилой мужчина ехал на улицу Красивых молдавских партизан, к дому номер четыре, чтобы лично проверить своего бедового подчинённого. Мобильный телефон, похожий на старомодный «кирпич», не имеющий каких-либо наворотов (даже выхода в интернет), лежал на соседнем с водительским местом сидении, красуясь чёрным угловатым корпусом. К раздражению мужчины, устройство в этот раз оказалось бесполезным, так как на все звонки Сергей не отвечал, и на сообщения, оставленные на автоответчике, не перезванивал. «Если ты, зараза, напился и спишь, я тебя… в командировку отправлю. Куда-нибудь на север, учить пингвинов вести радиоборьбу», — скрипнув зубами, мысленно пообещал Комбат. А тем временем на улице светило яркое солнце, искрящееся лучами на сугробах, которые вдоль дороги имели грязно-серый цвет. Так как движение на трассе в это время суток было не слишком оживлённым, водители могли себе позволить несколько расслабиться… что никак не отразилось на бывалом военном, педантично выполняющем все установленные правила. Вот, наконец, показался нужный дом, и Комбат, быстро найдя место для парковки, остановил свою машину и заглушил двигатель. Взяв в руки телефон, он в очередной раз набрал номер Сергея и приложил трубку к уху, в то же время распахивая дверцу, из-за чего в салон ворвался морозный воздух. — …К сожалению, вызываемый вами абонент… — начал отвечать механическим голосом автоответчик, но пожилой мужчина не стал его дослушивать и сбросил вызов, тут же засовывая трубку в карман кителя. Под военными берцами захрустел снег, стоило мужчине выбраться из салона автомобиля, чтобы затем захлопнуть дверцу и включить сигнализацию. Осмотревшись по сторонам, он увидел ещё несколько машин, расположившихся на парковке с большими промежутками друг от друга (при этом выглядели они так, будто их минимум неделю даже от снега не очищали). Поправив воротник, Комбат заспешил к знакомому подъезду, добравшись до которого тут же набрал номер квартиры на домофоне. Потекли секунды ожидания, окончившегося всё тем же негативным результатом, что вызвало у военного откровенное раздражение и нарастающее беспокойство. «Зар-раза», — стукнув кулаком в дверь, мужчина прошёлся туда-сюда по расчищенному от снега пространству. О Комбате можно было сказать многое… и не всё из этого было бы хорошим. Однако же несмотря на свою показную грубость, к подчинённым он относился пусть и не как к родственникам, но и чужими людьми для себя не считал, стараясь вникать в их проблемы, время от времени помогая их решать. «Может быть полицию вызвать? Пусть двери вскроют и… Нет. Это уж точно перебор. Скорая вовсе не поможет… Соседей допросить? Какой там был номер квартиры у соседа?», — приняв решение, пожилой военный снова встал перед домофоном и набрал первый пришедший в голову номер. — Ну, Лисин… погоди, — проворчал мужчина, мысленно обещая себе то, что если с подчинённым всё в порядке, то он лично ему лицо разукрасит. Прежде чем из динамика раздался чей-то голос, ведущая в подъезд дверь открылась, и на Фёдора Михайловича уставилась пожилая женщина в серой дутой куртке, с повязанным на голову пуховым платком и в маске. — Гхм-гхм… День добрый, гражданочка, — придержав створку, Комбат отступил в сторону, освобождая даме дорогу. — Здравствуйте, — проворчала незнакомка, торопливо проходя мимо. «Повезло», — отметил про себя мужчина, бросив быстрый взгляд на так и не отвечающий домофон. — Что у них всех, выходные в пятницу начались? — отряхнув обувь на пороге, Фёдор вошёл на лестничную клетку и стал подниматься на четвёртый этаж, мысленно возвращаясь к недавнему своему визиту сюда, когда его сопровождала внучка… «А Сергею она приглянулась. Только вот фигу ему, а не молодую девушку: нечего старому кобелю свои глаза распускать», — то, что родственница на Лисина тоже поглядывала с интересом, да ещё и заступалась за него в процессе разговора, было решено не учитывать… ради общественной безопасности. Добравшись до нужной площадки, Комбат подошёл к двери квартиры своего подчинённого и нажал на дверной звонок. Прождав некоторое время, переступая с ноги на ногу, и не получив ожидаемой реакции, он ещё раз позвонил, а затем ещё и постучал кулаком в створку. — Лисин, зараза… — Фёдор Михайлович досадливо поморщился, потёр переносицу указательным и средним пальцами правой руки, а потом решил вернуться к прежнему плану и направился к следующей двери. — Иду-иду… — донёсся из квартиры мужской хриплый голос, прозвучал щелчок замка и створка приоткрылась, открывая взгляду военного заспанное лицо бледного мужчины в растянутом свитере светло-серого цвета, синих спортивных штанах и с щетиной на лице. — Чего надо? Я ничего не покупаю. — День добрый… — начал разговор Фёдор Михайлович. — Для кого день, а для кого и утро, — буркнул собеседник, дыхнув на Комбата перегаром. — Ближе к делу, философ, а то я полицию вызову. Ходят тут всякие… честным людям покоя не дают. «И с кем приходится иметь дело?», — поморщившись от вида и запаха собеседника, коему на мнение незнакомого человека было откровенно плевать, военный решил не тянуть с главной причиной своего визита. — Вы знакомы с Сергеем Лисином из соседней квартиры? — задал пожилой человек уточняющий вопрос. — А вы зачем интересуетесь? — прислонившись плечом к косяку двери, младший из мужчин почесал живот правой рукой. — И вы, вообще, кто? —Я — Фёдор Михайлович, начальник Сергея, — объяснил Комбат, чувствующий, как при виде этого пьяницы его раздражение растёт едва ли не каждую секунду. — Он сегодня не явился на работу и на телефон не отвечает. Вот я и решил узнать, не случилось ли с ним чего-нибудь. — Ничего не знаю, — ответил собеседник, взялся за дверную ручку и захлопнул дверь. — Тьфу, — досадливо сплюнул Фёдор Михайлович, так и не узнавший ничего полезного, пару секунд ещё посверлил взглядом дверь, но затем махнул рукой и решил проверить жильцов других квартир. Обойдя лестничную площадку, военный убедился в том, что никого больше дома в такое время нет, да и очередная попытка достучаться до Лисина не принесла успеха. На этом можно было и успокоиться, чтобы попробовать ещё раз завтра… или послезавтра (когда можно будет привлечь правохранителей), но пожилой мужчина решил ещё раз испытать удачу, на этот раз обратившись к бывшей жене своего сотрудника. — Как там её зовут? — начав спускаться по лестнице, Комбат достал из кармана мобильный телефон, но так и не найдя в памяти нужной информации, решил позвонить в отдел кадров. — Алло. Это Фёдор Михайлович… Да-да. Мне нужен номер телефона жены Лисина Сергея…***
(Эквестрия первая. Год после возвращения второй диарха). Мурлыкая себе под нос навязчивую мелодию, которую утром услышала по радио, Селестия шагала по коридору дворца в сторону комнат сестры. После того, как Луна вернулась, и они поговорили на вершине башни, всё не наладилось в один миг, так как слишком уж многое стояло между ними, но принцесса дня умела быть терпеливой и упорной. В деле налаживания отношений с сестрой немало помогало то, что иссиня-чёрная аликорница была вынуждена активно познавать мир вокруг, который сильно изменился за время её отсутствия (рывок технологического развития, произошедший в последние сто лет, был не единственным). К счастью, ученицы и другие помощники сумели освободить для старшей пони достаточно времени, чтобы она не бежала на очередное заседание правительства прямо во время разгара столь редких душевных разговоров. Сегодня же у белой аликорницы было особенно хорошее настроение, причиной чему послужило то, что Луна позвала её в свои покои, чтобы показать нечто интересное. Не то, чтобы она раньше не навещала сестру в лично обустроенных помещениях, но прежде приходилось приходить самой и буквально просить разрешения войти… Так что прогресс, как говорили люди из зазеркального мира, был «на лицо». «Что же такое Луна нашла, что это сподвигло её на шаг к сближению?», — старшая диарх понимала, что, вероятно, слишком много внимания уделяет подобным мелочам, но ничего с собой поделать не могла. И вот впереди, наконец, показались массивные деревянные двустворчатые двери, покрытые светлым полупрозрачным лаком тёмно-синего цвета, с серебряными изображениями луны на каждой стороне. По сторонам от входа же застыли двое бэтпони, которые изображали из себя невозмутимые статуи, в любое мгновение готовые взорваться ураганом движений. При приближении Селестии ночные гвардейцы молча поклонились, а затем вернулись к прежним стойкам. А ведь не так давно они были готовы встать у неё на пути, пусть и осознавали то, что пожелай она пройти любой ценой, то шансов остановить принцессу дня не было бы и у целого отряда. Перед дверями белая аликорница на секунду замешкалась, но затем толкнула створки и решительно вошла в просторную светлую гостиную, оформленную в бело-голубых тонах, с зелёным ковром на полу, янтарного цвета столом и двумя диванами-полумесяцами, которые стояли от него справа и слева. У стен же расположились шкафчики с книгами, чайным сервизом, а отдельно стоял стеллаж с дарами послов, не упустивших шанса произвести хорошее впечатление на новую-старую принцессу. Впрочем, принцесса ночи, заключение которой началось в те времена, когда дипломатические переговоры проводились либо до, либо после сражения, смотрела на гостей государства с плохо скрытым подозрением, пусть и старалась скрывать свои эмоции за маской отстранённости. «Ох, Лулу, знала бы ты то, как нервничали дипломаты минотавров, решивших, что умудрились тебя оскорбить», — крылато-рогатая пони улыбнулась своим воспоминаниям. — Луна? — позвала старшая из сестёр, но ответа не последовало. — Лу-на!.. И вновь ответом была лишь тишина, заставившая Селестию напрячься. Всё же иссиня-чёрная аликорница была не из тех пони, кто назначают встречу и забывают об этом. Заметив, что одна из дверей приоткрыта, принцесса дня подошла к ней и осторожно распахнула, чтобы заглянуть внутрь. Её взгляду тут же предстала спальня с квадратной кроватью справа, шкафом, поникеном и столом слева, а также выходом на балкон напротив входа в комнату. — Ау… — на постели, застеленной светло-голубыми простынями, завозился и поднял голову крупный серый щенок, похожий на волка, на голове у которого был надет слишком крупный для него серебряный обруч короны. — Р-р-рау. — Какой милашка, — растянула губы в улыбке белая аликорница, решительно заходя в спальню, чтобы наклониться над кроватью и внимательнее рассмотреть широко зевнувшего маленького хищника. — Привет. Как тебя зовут? «Похоже, что Луна нашла себе питомца, которым и хотела похвастаться. Ну… я бы предпочла, чтобы это был домашний пёс, но… у неё всегда были необычные вкусы», — стоило наклониться слишком низко, как щенок лизнул большую пони в нос, заставив её хихикнуть и немного отстраниться. — А где же твоя хозяйка? — задумчиво спросила Селестия, краем сознания отметив то, что у волчонка необычные зелёные глаза. — У-у-у… — провыл щенок, кладя голову на вытянутые передние лапы. Хмыкнув, принцесса дня окинула комнату быстрым взглядом… нахмурилась и осмотрелась ещё раз, но более внимательно. Спустя несколько секунд её взгляд остановился на вазе с цветами, занимающей середину стола, но внимание привлекли не тонкие узоры фарфорового изделия, подаренного послом от верблюдов, а бутоны очень знакомого цвета… — Ядовитая шутка, — прошептала белая аликорница, поспешно накрывая растение магическим куполом, после чего уже на себя наложила чистящее заклинание… а потом с расширившимися в ужасе глазами уставилась на волчонка в короне. — Л-Луна?.. Ответом ей был наивный взгляд зелёных глаз мохнатого зверя. — Как же… — тряхнув развевающейся гривой, старшая сестра решительно произнесла: — Всё будет хорошо, Лу. Ты главное не волнуйся: это уже научились лечить. Подхватив пискнувшего волчонка телекинезом, белая аликорница применила чары телепортации, исчезнув из комнаты в яркой вспышке. Она уже не видела того, как в углу колыхнулись тени, а затем из-за занавески вышла иссиня-чёрная зеленоглазая крылато-рогатая кобыла, мордочку коей украшала ехидная белозубая улыбка. — Интересно, как скоро ты, сестра, обратишь внимание на то, что это кобель? — принцесса ночи хихикнула, взмахнула рогом и заставила иллюзию цветов исчезнуть. — Ох, Тия, нельзя же быть такой доверчивой.***
(Эквестрия вторая). Лучи жаркого солнца беспощадно иссушивали землю, скрытую под пожелтевшей от жара травой, горячий ветер метался над пологими холмами и неглубокими оврагами необычной круглой формы, края которых в любой момент угрожали осыпаться. По широким грунтовым дорогам, поднимая облака мелкой пыли широкими колёсами, издавая глухой рокот двигателей внутреннего сгорания, ехали приземистые бронеавтомобили, красующиеся бело-стальной полосатой раскраской, установленными на крышах пушками и просторными кузовами. Ну а прямо через поля, сминая гусеницами чахлые кустарники и вдавливая в землю камни, сплошной стальной стеной ехали тяжёлые танки с приплюснутыми башнями, за которыми находились коробы пусковых ракетных установок. В какой-то момент земля под машинами начала взрываться, где-то лишь опрокинув грузовики, а где-то разорвав транспортные средства едва ли не пополам. Тут же армия затормозила и из скрытых под бронёй отсеков выбрались зебры, облачённые во всё ту же бело-стальную полосатую броню с плавными контурами, затемнёнными стёклами закрытых шлемов, закреплёнными на спинах миноискателями (уверенно встав на задние ноги, передними копытами перехватив длинные трубки, оканчивающиеся похожими на тарелки плоскими дисками, они двинулись вперёд, выискивая спрятанные под верхним слоем почвы сюрпризы). Для того, чтобы проложить безопасные тропы через минное поле, окружающее научно-производственный комплекс, расположенный на дне особенно большого оврага диаметром, достигающего пяти километров, зебры потратили почти полтора часа. Однако же когда броневики и танки продолжили свой путь, по ним был открыт огонь из дальнобойных крупнокалиберных орудий, в очередной раз замедливших наступление…***
Четверо диверсантов, облачённых в тканевые бронекостюмы с дыхательными масками и стелс-плащами, стараясь не поднимать голов от земли, по которой заползали на вершину очередного холма, тащили на спинах толстые тубусы. Доносящийся до их ушей грохот взрывов говорил о том, что они уже изрядно запоздали с выполнением своей работы, так как к моменту прорыва артиллерия противника уже должна была быть уничтожена, но… «Если бы разведка дала нам точные координаты расположения целей, всё прошло бы по плану», — скривилась молодая зебра, ещё в подростковом возрасте попавшая в лагерь подготовки особых подразделений армии Цезаря, которые должны были исполнять задачи, требующие деликатного подхода. Почему атака происходила днём, а не в какое-нибудь другое время суток? Ответ на этот вопрос был прост: враг активно использовал тепловизоры, из-за чего особых проблем в обнаружении целей в темноте не испытывал (из-за жара от солнца ему было даже сложнее обнаружить диверсантов). «Ха-ха… Селестия на нашей стороне», — мысленно рассмеялась полосатая воительница, останавливаясь в каких-то сантиметрах от вершины холма. При помощи устройств, похожих на маленькие перископы, трое жеребцов и кобыла выглянули за вершину своего временного укрытия, чтобы увидеть бетонную площадку с двумя орудиями, стволы коих под углом были направлены вверх. Попеременно то одна, то другая пушка изрыгала из себя очередной снаряд, после чего автоматическая система перезарядки загружала в камеру новый боеприпас. По краям же огневой позиции стояли восемь роботов, похожих на минотавров с толстыми ногами, оканчивающимися крестообразными опорами, руки коим заменяли роторный пулемёт и небольшая ракетница. — Феокл, готовь целеуказатель, — приказала Розита, доставая из правой перемётной сумки рацию. — У нас будет не так-то много времени. Прибор, похожий на небольшую матово-серую металлическую трубку на треножнике, был установлен так, чтобы один его конец смотрел точно на огневую позицию роботов. Стоило его активировать, как зебра включила рацию на специально выделенной волне и произнесла кодовую фразу… только вот предосторожности оказались бесполезны, так как минотавроботы начали разворачиваться в сторону того самого холма, наводя на него свои ракетницы. «Духи…», — промелькнула и исчезла паническая мысль в голове Розиты, тут же отдавшей команду «Рассыпаться». Спустя пару секунд землю на том месте, где ещё недавно были разведчики-диверсанты, разорвало взрывами ракет из малой пусковой установки, а спустя всего секунду в каменную площадку врезались ракеты, выпущенные танками…***
Штурм тайной научной базы, оснащённой производственными линиями, шёл с переменным успехом: пусть минное поле удалось преодолеть с малыми потерями, а дальнобойная артиллерия хоть и нанесла ущерб, но далеко не столь критичный как могла бы, минотавроботы всё ещё представляли из себя серьёзных противников, легко выдерживая попадания из копытного оружия. В то же время их пулемёты были достаточно мощными, чтобы прошивать насквозь броню пехотинцев, созданную по самым современным технологиям из металла и керамики, а слаженные залпы ракетниц и гранатомётов были способны вывести из строя даже тяжёлые танки, на которые делалась особая ставка при прорыве. Кроме всего прочего, орудия обнаружились ещё и на крышах заводов, а из ангаров постепенно выходили всё новые и новые машины, в том числе и похожие на гигантских скорпионов ходячие танки, изрыгающие пламя на коротких дистанциях, режущие хвостовым лазером всё, что оказывалось на средней дистанции, осыпающие гранатами из револьверных пушек, заменяющих клешни, тех, кто находились на дальнем расстоянии. Сами по себе они были не слишком быстрыми и манёвренными, что не мешало им крутить своими смертоносными конечностями так, что слепых зон попросту не оставалось, ну а в совокупности с прочной бронёй это давало очень высокую живучесть и разрушительную мощь. И всё же силы Цезаря, обладающие подавляющей численностью в пусть менее продвинутой, но не сильно уступающей в боевой эффективности бронетехнике, медленно, но верно давили врага (порой — в прямом смысле). Из-за того, что комплекс требовалось взять под контроль с минимальными повреждениями, дабы не утратить безвозвратно уникальные технологии, созданные учёными-гениями, ракетные удары приходилось производить крайне осторожно, выцеливая каждого нового противника. Впрочем, даже так сколь-нибудь мощные боеголовки применять опасались. А в тот момент, когда победа уже была близка, откуда-то из центра комплекса взлетел необычный летающий аппарат, похожий на два металлических серебристых блюдца, соединённые внешними краями. Секунду повисев на одном месте, при этом издавая странное жужжание (словно большой волчок), НЛО стало стремительно подниматься вертикально вверх, вскоре совсем исчезнув в небесной синеве. Оставшиеся роботы перестали стрелять, благодаря чему зебры сумели вздохнуть с некоторым облегчением, но тут внутри комплекса загрохотали взрывы, земля вздрогнула, и научный центр стал складываться внутрь себя, проваливаясь под землю в расширяющуюся яму. Пехотинцам и экипажам боевой техники пришлось бросить свои машины, убитых товарищей и оружие, чтобы подхватив раненных спасать бегством свои и их жизни…***
— Прощай, глупый обречённый мир, — сидя верхом на необычном мотоцикле, у которого вместо колёс были серебристого цвета диски, расположенные горизонтально полу и тускло светящиеся концентрическими кругами от краёв к центру, белый единорог с красной прилизанной гривой, топорщащимися в стороны усами, одетый в красный мундир с чёрными штанами и круглые зеркальные очки, приложил правое переднее копыто к голове, словно бы отдавая честь широкому обзорному экрану. — На этот раз я не допущу прежних ошибок: никакие ежи меня не достанут теперь! А-ха-ха-ха! — Испанский стыд, — Рик Санчез, временно застрявший в теле жеребца зебры с растрёпанной красной гривой, одетый в чёрные штаны, помятую белую рубашку и расстёгнутый белый халат, сидя в комфортабельном кресле перед панелью управления Летающей Тарелкой, подхватил правым копытом с механической клешнёй стакан вишнёвого сока и сделал большой глоток, тут же поморщившись от неприятного вкуса, а затем рыгнув, спросил: — Тебя совершенно не смущает, что ты — рогатая лошадь, но почти приводит в истерику мысль, что где-то рядом находится говорящий дикобраз? — Это не истерика, а чрезмерная эмоциональная возбуждённость, вызванная большим объёмом негативного личного опыта, связанного с взаимодействием с ежами, двухвостыми белками и некоторыми другими существами, — развернув свой летающий мотоцикл, на руле коего была размещена панель с несколькими рядами кнопок и маленький экран, Роботник поучительно вскинул правую переднюю ногу, указывая в потолок. — Ты себе просто не представляешь того, насколько безжалостными, коварными и жестокими могут быть ежи, в особенности когда ломают тонкое оборудование и связанные с ним планы… — Чёрт, Айво, не засирай мне мозг своими тараканами, — отставив сок, вынужденно завязавший с алкоголем учёный (нынешнее тело которого крайне негативно реагировало на крепкую выпивку) потёр виски передними копытами. — Ты — грёбанная рогатая лошадь, и это тебя вообще не смущает! — Во-первых, дорогой коллега, не лошадь, а единорог, — вернув передние копыта на руль своего транспорта, Роботник подлетел ко второму месту пилота и приземлился в специальные держатели. — Во-вторых… и что с того? Да я таким худым не был с начальной школы! А этот чудесный метаболизм? Мне теперь можно есть в два раза больше, при этом без риска разжиреть до неприличия! — Занялся бы физкультурой и не разжирел бы, — недовольно заявил Рик. — И вообще: неужели тебя не волнует то, что в нынешнем виде тобой могут заинтересоваться только какие-нибудь извращенки? — Какие ещё извращенки? Ты вообще о чём? — не понял гениальный робототехник, левой передней ногой почёсывая заднюю сторону шеи. — О женщинах, кретин, — отпив ещё немного сока, Санчез поморщился. — И о нормальной выпивке. — Не интересует, — отмахнулся Айво. — Я женат на науке… — То есть ты решил собрать робота, чтобы иметь его, вместо того, чтобы какая-нибудь женщина имела тебя? — криво усмехнулся Рик. — Не отвечай: это не моё дело. — Мы вышли из гравитационного колодца планеты, — заметил Роботник, всем видом показывая то, что предположение коллеги его оскорбило. — Запускаю обратный отсчёт активации портальной пушки. — Наконец-то, — подвинув кресло, Рик начал стучать закреплёнными на передних ногах механическими пальцами по клавишам, выводя на большие экраны, повисшие прямо в воздухе, разнообразные данные. — Уверен, что не хочешь вернуться в мир людей? — Чего я там не видел? — вскинул брови второй жеребец. — Передо мной открыта вся мультивселенная! И я собираюсь увидеть её всю! Ну и, разумеется, найти новые знания и технологии. — Бесконечность — не предел, — хохотнул Санчез, рыгнул в копыто и продолжил: — Ты бы определённо сошёлся с моим внуком. В этот момент отсчёт закончился, на обзорном экране появилось изображение раскрывшейся прямо в космосе воронки, ведущей в тускло светящийся фиолетовым туннель, а затем летающая тарелка нырнула в портал, покидая этот мир. Сразу после этого проход схлопнулся, не оставляя после себя никаких следов пребывания двух гениальных, но в определённой степени безумных учёных, по глупости своей призванных шаманами-некромантами зебр…***
Цезарь сидел в кресле перед окном своего кабинета и смотрел на зелёный парк, раскинувшийся перед дворцом Мира. Его взгляд то и дело цеплялся за фонтаны, раскидистые пальмы с беседками, которые прятались в их тени, ровные белые дорожки с живыми зелёными оградами… В парке Мира неведомым простым зебрам образом росли рядом деревья с дальнего севера, красующиеся синей хвоей, произрастающие лишь на болотах густые кустарники с крупными белыми цветами, ну и южные пальмы и даже пустынные кактусы. И всё это разнообразие умудрялось смотреться гармонично. В полумраке комнаты тихо жужжал кондиционер, делающий воздух приятно прохладным, на массивном рабочем столе сиял экраном компьютерный терминал, у дверей неподвижно стоял секретарь, дожидающийся какой-либо реакции на свой доклад. И всё вроде бы было неплохо: несмотря ни на что Зебрика выкарабкалась из той ямы, к которой упорно приближалась с момента начала технологического взлёта Эквестрии, но… «Это провал. Самые совершенные технологии, результаты многолетних исследований, обширнейшие базы данных — всё потеряно из-за взбрыка двух Призраков. И если Санчез ранее показывал своё недовольство сложившейся ситуацией и вынужденным сотрудничеством, то Роботник был лоялен… пока ему не попали в копыта эти записи с дикобразом. Почему аналитики не обнаружили эту его фобию раньше? Теперь нам придётся ограничиваться уже тем, что внедрено в широкие массы, при этом тратя огромные средства в попытке восстановить остальное», — жеребец скрипнул зубами, прекрасно осознавая факт того, что пока что у них нет учёных сколь-нибудь близкого уровня к той парочке, которая сбежала, громко топнув напоследок. Казалось бы, почему не пойти самым лёгким путём и призвать новых Призраков? Только вот тут имелась одна, но зато большая проблема: некроманты, участвовавшие в проекте… закончились. Выжившие свидетели и записи камер наблюдения позволили восстановить цепочку событий и узнать, что при очередной попытке призыва души из-за грани к ним попали некие Джек, Джокер и Магнус Магнум (ну и странное же имечко), которые сперва вели себя тихо и дружелюбно, но стоило им немного освоиться… «Никаких больше Призраков. Хватит», — яростно стиснув зубы, Цезарь впился передними копытами в подлокотники сидения, стараясь загнать поглубже в дальние уголки памяти образы выпотрошенных, взорванных, сожжённых зебр. Правитель зебрики благодарил предков, духов, сестёр-аликорнов и всех тех, кого хотя бы теоретически можно было причислять к божествам за то, что Магнуса Магнума не успели перевести в научный комплекс Роботника-Санчеза: его воображение просто отказывалось представлять себе то, до чего могли бы додуматься трое этих безумцев от науки. Джокера, к счастью для граждан Зебрики, сумели застрелить отряды загонщиков, пусть и потеряли при этом четверть личного состава… А вот Джек до сих пор где-то скрывается, оставляя преследователям след из вскрытых, а то и вовсе разделанных тел. «Никаких больше Призраков», — ещё раз мысленно повторил полосатый жеребец. На тайной базе, где проводились попытки создать супер-солдат, всё ещё жил Виктор Франкенштейн. Приставленные к нему охранники сообщают, что подопечный целиком ушёл в свои исследования по созданию идеального немёртвого существа, которое было бы способно испытывать все те же чувства и эмоции, которые доступны живым, а также размножаться естественным путём. Из-под его копыт уже вышли такие проекты, как: некролайз (при помощи добавления алхимии и магии, мёртвые тела превращались в безынициативных, послушных, довольно тупых, но при этом крайне сильных бойцов, не испытывающих страха, голода и боли), а также Суприм (уже живых подопытных, взятых из числа преступников, обрабатывали схожим с мертвецами образом, практически останавливая все протекающие в их телах процессы). Именно второе направление выглядело более перспективным, так как в кратчайшие сроки позволяло получить сильных и бесстрашных солдат, но из-за угнетения мыслительных функций мозга и усиления агрессивности предполагалось вживлять им в головы управляющие модули Роботника. «До чего мы докатились», — Цезарь с трудом сдержался от того, чтобы тяжело вздохнуть и сгорбиться, не желая даже в присутствии одного-единственного свидетеля демонстрировать слабость. Идея превращать в агрессивных зомби собственных сородичей была абсолютно аморальна. Тот же факт, что их планировалось контролировать словно обычные марионетки, вызывал гадливость к самому себе. Куда легче было бы использовать роботов, которых должны были предоставить Роботник и Санчез, но… — Передай приказ «Ноль» на базу исследования некромантии, — не отрывая взгляда от парка, приказал правитель Зебрики. — Последнего Призрака и его детища зачистить, данные собрать и заархивировать, учёных доставить в лагерь временного содержания. — Аве, Цезарь, — откликнулся секретарь, после чего бесшумно скрылся за дверью. Благодаря призванным душам, зебры получили технологию добычи тепла из недр земли, с его последующим превращением в электричество, смогли скопировать немало технологий пони, а в плане вооружения вышли вперёд (хотя в информационных технологиях всё ещё отстают, но лишь из-за того, что Призраки не торопились выдавать все свои секреты). Однако же неудачи, посыпавшиеся одна за другой, ясно говорили, что нельзя слишком сильно полагаться на чужаков и удачу. Следовало воспользоваться уже имеющимся, чтобы поднять собственную науку… Ну а война, предпосылки к которой становятся всё более явными, это лишь ещё одно испытание, которое придётся пройти самим. «Надеюсь, что я не совершаю очередную ошибку».