***
На экране, на фоне песчаного пляжа, на который накатывали морские волны, молодой мужчина в белых штанах размахивал руками и ногами, пытаясь достать до женщины в зелёном облегающем трико. Из динамиков лилась бодрая музыка, сидящие на диване Сергей и Марья держали в руках джойстики, с напряжёнными выражениями лиц следя за своими игровыми персонажами. «Забавное ощущение: мир будто бы замедляется», — отметил Лисин, чувствуя себя как-то странно, словно во время погружения в воду. Мужчина чувствовал, что если приложит чуть больше усилий, то сможет двигаться быстрее, но в данный момент его беспокоило то, что и дышать стало тяжелее. Приходилось прилагать усилия, чтобы вдыхать ставший густым воздух, а затем выдыхать его, да и сердце в груди стучало как-то уж слишком тяжело. «Боли нет… чувствительность нормальная… Что со мной вообще?» — на голове и спине выступил пот, стало жарко, в висках появилась пульсация. Из-за своего состояния Лис отвлёкся от экрана настолько, что игровой персонаж дочери смог нанести несколько ударов, полностью перехватив инициативу. Девочка на это что-то воскликнула, но звуки будто бы растянулись во времени, из-за чего возник эффект застрявшей пластинки. Вот последние очки здоровья игрового персонажа обнулились и девушка в зелёном, поставив ногу на грудь мужчины, сложила руки под грудью. Сергей, наконец-то сумевший полноценно вздохнуть, откинулся на спинку дивана и прикрыл глаза, ощущая как успокаивается сердце. — Да-да-да! — радовалась дочь, бросив джойстик на стол и вскинув руки. — Я — лучшая! Пап? Папа, тебе плохо? — Не… крылатая, — успокаивающе улыбнулся Лисин, затем разлепил веки и посмотрел на обеспокоенную мордашку Марьи, успевшей привстать на диване и теперь не знающей, что делать. — Просто что-то мне жарко стало. Не бери в голову. — Я победила, — успокоенная гордо объявила девочка, вставая в позу, отдалённо похожую на ту, в которой стоял её игровой персонаж. — Молодец, — утерев лицо ладонью, Лис вытер её об штанину и подался вперёд, чтобы схватить в объятья возмущённо засопевшую девочку. — Тогда… следующую игру выбираю я! «Как-нибудь потом подумаю, что это такое было», — решил мужчина, чувствуя прохладу на спине. — Фу, — поморщила носик девочка. — От тебя потом пахнет. Переоденься! — Эх… — разжав объятья, мужчина состроил грустную мину, шмыгнул носом и протянул: — Никто меня не любит. — Грязного — нет, — категорично ответила Марья, отодвигаясь подальше к краю дивана, демонстративно зажимая нос. — Ла-адно, — сдался отец, рывком вставая на ноги, после чего принюхался к своей одежде и поморщился. — Пойду переоденусь и умоюсь. Если меня долго не будет — можешь считать, что мне по пути встретился рейдбосс локации «Ванная комната». — Это кто? — удивилась дочь, состроив любопытную мордашку. — Гранд-генерал Мойдодыр, — подмигнул Лисин. — Не скучай, крылатая, я быстро: одна нога здесь, другая — там.***
После мыльно-рыльных процедур одевшись в футболку с мордочкой Пинки-Пай и голубые тренировочные штаны, Сергей объявил обеденный перерыв. На кухонный стол были выставлены практически все блюда, приготовленные розовой пони (что до сих пор немножко заставляло череп изнутри чесаться), а затем на табурет оказалась усажена довольная жизнью Марья, вооружившаяся столовыми приборами. — Папа, ты нашёл новую маму? — подозрительно прищурившись, серьёзным тоном спросила дочь. «Ну… с Селестией у нас есть несколько совместно воспитанных детей» — всерьёз задумался Лисин, вставший спиной к окну, присев на край подоконника. — Не-е-ет? — взглядом изобразив воплощение невинности, мужчина захлопал веками… — Бр-р-р, — девочка от представшей картины даже вздрогнула. — Не делай так. Жутко смотрится. «Точно. Я же лысый, да ещё без бровей и ресниц» — вспомнил Лис, мысленно отвесив себе подзатыльник. — Прости, — виновато произнёс отец. — Нет, новую маму я не нашёл. И жену тоже. А с чего ты взяла?.. — Просто… — Марья потыкала вилкой в тарелку с очередным кулинарным шедевром. — Раньше ты так не готовил. — Ну вот, — надул щёки Сергей. — Только у меня дома появилась вкусная еда, так сразу — нашёл маму. А может быть я… вызвал пони из параллельного мира, чтобы она всё это приготовила? — Пап, я уже не маленькая, — насупилась девочка. сердито сложив руки на столе. — И вообще… ты мне так и не показал свою пижаму. «И как первое связано со вторым? Растёт дочка: своей логикой уже ставит в тупик отца» — удержавшись от того, чтобы смахнуть несуществующую слезу умиления, мужчина задумался, как объяснить своё нежелание надевать этот рогатый костюм. — Пижама уже не первой свежести, — выкрутился Лис. — Её сперва стирать надо. — Ну и ладно, — буркнула маленькая собеседница, затем взяла с блюда заварное пирожное и вгрызлась в него зубами, при этом умудрившись измазаться. — Фкуфно. А где ты это купил? «Может быть действительно вызвать Пинки, чтобы Марья поверила?» — промелькнула в голове родителя мысль, которую он тут же постарался запинать в дальний уголок сознания (в конце концов, чем бы затея ни закончилась, но вряд ли она принесла бы что-то хорошее). — Пони приготовила? — вслух предположил отец, задумчиво обхватив правой кистью подбородок. — Па-ап, — Марья закатила глаза, состроив раздосадованное выражение. — Когда ты уже повзрослеешь. — Став взрослым, я быстро стану серьёзным и унылым, — развёл руками Сергей. — Оно тебе надо? — Ну… — задумалась девочка. — Надо? — наклонил голову Лисин, подаваясь вперёд. — Нет, — решила малышка. — Зануду вроде отцов моих одноклассниц я точно не выдержу. — Вот так-то, — поднял вверх указательный палец правой руки Лис. — Цени меня, единственного и неповторимого!***
— Папа… — сидя на краю кровати в комнате Сергея, Марья рассматривала рисунок с изображением… смешариков (как ей казалось). — Неужели ты пытался рисовать? — А чего такого? — устроившийся в кресле Лисин вскинул брови, слегка поворачиваясь то вправо, то влево. — Хорошо же получилось. — Пф-ф, — надменно (как ей казалось) фыркнула девочка, после чего сложила лист и откинула его на кровать. — Я даже когда маленькой была рисовала лучше. — А сейчас ты — старенькая, — ехидно уточнил мужчина, после чего изобразил стариковский голос и спросил: — Сергеевна, ты на почту за пенсией сегодня пойдёшь? — Не придирайся к словам! — воскликнула дочь, уперевшись кулачками в кровать. — Я не старая. — Ась? — приложил ладонь к уху Лис. — Чагось? Кажись я свой слуховой аппарат… — Р-р-р, — схватив подушку, Марья кинула её в отца. — Я же серьёзно говорю! — Ладно-ладно, — перехватив снаряд, Сергей подкинул его в руках и состроил хитрое выражение лица. — А что я приду-умал… — Нет! — испуганно пискнув, девочка соскочила с кровати и выскочила в коридор, закрыв за собой дверь. — Не достанешь! — Это мы ещё посмотрим, — усмехнулся Лисин, медленно и торжественно поднимаясь на ноги. — Кто не спрятался… С той стороны двери послышались быстрые шаги, скрывшиеся в стороне большой комнаты, а мужчина на миг остановился и посмотрел на рисунок. «И вовсе картинка не плохая, а очень даже красивая. Нужно будет её где-нибудь повесить» — приняв решение, хозяин квартиры подхватил рисунок и забросил его на шкаф, чтобы заняться этим после того как Марья уедет (всё же отвлекаться на свои дела при дочери не стоило, тем более когда они не виделись несколько лет). — Я иду искать! — провозгласил заслуженный отец Эквестрии, с подушкой наперевес выскакивая из спальни…***
Сидя на диване с миской чипсов и соком, Сергей и Марья смотрели полнометражный фильм про то, как пони в очередной раз едва не стали рабами у нового злодея. Свет в комнате был погашен, но сияния экрана более чем хватало, чтобы видеть находящиеся вокруг предметы. — Иногда мне кажется, что по мнению сценаристов Твайлайт стала слабее после становления аликорном, — вздохнул мужчина, после того как одну фиолетовую принцессу пленила подручная злодея, у которой был сломан рог. — Почему? — лениво жуя чипс, спросила девочка, усталая после всей беготни и игр, а также разомлевшая от сытного ужина. — В одной из первых серий, ещё будучи единорожкой, мисс Спаркл обезвредила Малую Урсу при помощи соски и бутылочки с молоком, которые сотворила из водонапорной башни, — Лис лениво пожал плечом. — Мне страшно представить себе, на что должна быть способна Темпест Шедоу, чтобы перебороть такую д… мощь. — Хи-хи, — посмеялась дочка, сложив ладошки на надувшемся животе. — Папа, ты как маленький. Всё это — сюжетный поворот! На самом деле принцессы бы её быстро скрутили… ну или позвали на помощь драконов и чейнджлингов. — И яков, — напомнил мужчина. — Не забывай про яков. — Угу, — согласно буркнула Марья. — И яков. — В кого ты у меня такая умная? — отправив в рот новый чипс, спросил Сергей. — Мы с твоей мамой в твоё время… — Глупыми были? — повернулась к папе девочка. — А вот и нет, — надулся Лисин, затем отпил из своего стакана и заявил: — Просто у нас интернета не было. Вот! «Но тогда и по телевизору показывали больше интересных фильмов, меньше сериалов, новостей и различных ток-шоу. Хотя шоу вроде бы показывали… Или это было позднее?» — отбросив мысли о том, что раньше и трава была выше, и небо зеленее… мужчина вновь сконцентрировал внимание на фильме. Темпест Шедоу, ранее известная как Физлпоп Берритвист, даже на экране телевизора выглядела весьма симпатичным, а также харизматичным персонажем. Методы, которыми она добивалась своих целей были более чем спорными, всё же в магическом мире можно было найти и более простые, а главное — законные способы вылечить рог (если уж единорогу при помощи заклинания смогли приделать функциональные магические крылья, пусть и на время), но с тем, чтобы заставить ей сопереживать мультипликаторы справились. «Интересно, какой она была бы в жизни?» — стоило задуматься об этом, как в голове сформировалась идея вновь воспользоваться пижамой, в следующую же секунду загнанная подальше в тёмные уголки разума…***
— …А потом я запустил реактор, — сидя на краю кровати, в отданной Марье маленькой комнате, Лис сделал выразительную паузу. — И что было дальше? — поторопила отца девочка, забравшаяся под одеяло по самую шею. — А потом включился свет и Селестия сказала, что можно подниматься наверх, — ответил Сергей, своими словами и интонациями голоса разрушив всю атмосферу напряжённости. — И всё? — разочарованно протянула Сергеевна. — А ты чего ждала? — вопросительно выгнул брови отец, сцепив кисти рук на коленях. — Ну-у-у… — дочка задумалась, высунула из-под одеяла ладошку и потёрла щёку. — Я думала, что Селестия окажется киборгом, который притворяется настоящей принцессой. Не зря же ты говорил, что её заразило облаком. — Ты смотришь слишком много фантастики с плохими финалами, — проворчал Лисин. — Не нужно было показывать тебе Крикунов… Или как там это кино называлось? — Это было бы интересно, — упрямо заявила Марья. — И неожиданно. — И мне бы пришлось бегать от роботов по бункеру, чтобы спасти мир, а потом на какой-нибудь стене я бы увидел надпись «Тортик — ложь» — посмеялся мужчина. — Нет уж, крылатая, я как-нибудь обойдусь без подобных перспектив. — Если бы робот был умным, то он бы не выдал себя, — снова заговорила девочка. — Умных злых роботов не бывает — закон жанра, — развёл руками Лис. — Да и если бы Селестия была роботом, то думаешь, что она меня отпустила бы… не будь я таким же? Аррр! С последними словами отец шутливо накинулся на девочку, стараясь добраться до её подмышек согнутыми на манер когтей пальцами. — Ииии! — взвизгнула Марья, начав отбиваться от пытающегося её защекотать Сергея. — Па-апа! Прекратиии!.. — Я — Поньнет! — прорычал Лисин. — Человечество падёт перед силой моих обнимашек!.. Несколько минут они шутливо боролись, но затем всё же Сергей успокоился сам и снова уложил Марью. Поцеловав её в лоб, мужчина поднялся с края кровати и потянулся, затем выключил свет и произнёс: — Спокойной ночи, крылатая. Дверь я до конца закрывать не буду, свет в коридоре оставлю. Если что-то тебя побеспокоит — зови. — Пап, я уже не маленькая, — насупилась девочка. — Ладно-ладно, — поднял руки в жесте капитуляции отец. — Спокойной ночи, немаленькая. Выйдя за дверь Лисин на несколько секунд задумался, после чего босыми ногами пошлёпал на кухню, чтобы выпить перед сном воды. Эмоции уже успокоились, мысли стали течь размеренно и неспешно, а в голове возникли сомнения, порождённые словами Марьи. «Да ну… Бред. Слишком нереалистично» — усилием воли отмахнувшись от бессмысленных беспокойств, Лис выпил стакан воды, съел последнее заварное пирожное и с чувством выполненного долга пошёл в большую комнату. Спать ему предстояло на диване, который лень было разбирать. Впрочем, сколь-нибудь серьёзной проблемой это не являлось…***
Высокий и широкоплечий силуэт могучего мужчины, закованного в чёрные латы с чёрным плащом, накинутым на плечи, стоял перед широкой мраморной лестницей с золотыми поручнями, которая была застелена красным бархатным ковром. Просторный холл замка, стены коего были задропированы алой тканью, через высокие стрельчатые окна заливал яркий полуденный свет, заставляющий поддерживающие потолок массивные витые колонны, украшенные золотой лепниной, отбрасывать многочисленные солнечные зайчики. — Пришло время, — произнёс Дё арт Вейдер, кладя правую ладонь на навершие полуторного меча, висящего в ножнах на правом боку. Его словам вторил жалобный треск ворот, в которые ломились заговорщики из культа Чёрной Звезды, жаждущие свергнуть действующую правительницу и сменить монархию на магократию, во главе коей должны встать семь чародеев, достигших ранга архимага в одной из семи школ. Однако же, дабы иметь шансы на успех, им следовало избавиться от опоры государства, лорда-регента, который последние пятнадцать лет воспитывал молодую королеву после гибели её родителей (произошедшей при весьма неоднозначных обстоятельствах). Вот ворота вздрогнули под очередным ударом, а затем с оглушительным грохотом, кажущимся особенно громким из-за царящей в замке тишины, створки рухнули на мраморный пол. Внутрь тут же хлынул поток воинов в серых мундирах, вооружённых короткими мечами и магическими самострелами, но вопреки ожидаемому они не решились напасть на единственного защитника цитадели а стали распределяться вдоль стен, держа лорда-регента под прицелом своих артефактов. — Так-так-так… Дё арт Вейдер? Какая неожиданная встреча! — произнёс высокий и худощавый старик с короткой седой бородкой, орлиным носом и сияющими золотом глазами, что контрастировали с чёрной как уголь мантией, развевающейся будто крылья при каждом шаге. — Где же ваши бесчисленные войска, неподкупные големы, преданные словно псы маги ордена Безликих? — Лорд Тиранус, — поприветствовал архимага школы Тьмы регент, заставив свой голос звучать подчёркнуто учтиво, что было не так-то просто из-за забрала глухого шлема. — Всё перечисленное вами ещё пригодится моей воспитаннице. Да и если уж быть абсолютно честным: союзники были бы лишь помехой для меня. — Я бы сказал, что это крайне высокомерно, лорд-регент, но вынужден признать, что у вас есть причины считать так, — изобразил подобие признания сил противника архимаг, за спиной которого появились ещё шесть человек в разноцветных мантиях. — Против меня и моей гвардии твоей силы может быть и хватило бы, но… я не одинок как ты! — Сдавайтесь, Дё арт Вейдер, и вам будет сохранена жизнь, — заявил высокий темнокожий мужчина с лысой головой, красующийся белоснежным одеянием. — Во имя защиты королевства… — Я и есть — щит королевства, — изрёк великан, медленно извлекая клинок из ножен. — И его меч. — Больше нет, — парировал Тиранус, по знаку коего архимаги стали окружать так и не сдвинувшегося с места великана. — Всё кончено, лорд-регент: вас предали все. Можете сколько угодно говорить, что войска ушли по вашему приказу, но нам известно, что это результат действий нашего информатора. — Похоже, что члены Чёрной Звезды стали излишне самоуверенны, — из-под шлема прозвучала усмешка, заставившая семерых заговорщиков напрячься (всё же название их организации оставалось тайной для непосвящённых). — Запомните одну истину: ничто не закончится, пока толстая дама не споёт. Замок вздрогнул, а затем свет за его пределами померк, погружая во тьму и холл. Тут же вспыхнули магические огни, как раз чтобы успеть выхватить из мрака силуэт человека в чёрных доспехах, который с разбега нырнул в непроницаемую взглядом пелену, перекрывшую окна и двери… — …Я изначально понимал, что заговорщики не остановятся на достигнутом: идеи о создании Магократии давно зрели в обществе, так как это позволяло сильнейшим чародеям, пусть даже те являлись выходцами из простонародья, добраться до рычагов реальной власти, — крупный мужчина с квадратной челюстью, грубыми чертами лица, короткими светлыми волосами и носом с горбинкой сделал паузу, чтобы отпить немного чая из фарфоровой чашечки, кажущейся в его ладонях какой-то игрушечной. — И ведь людям, считающим будто власть — это богатство и вседозволенность, почти невозможно объяснить то, что для управления государством нужно нечто большее, нежели личная сила. — И тогда ты решил собрать вокруг себя всех заговорщиков, затем подстроить нападение и избавиться от них разом? — предположила белая крылато-рогатая пони, сидящая на подушке с противоположной стороны стола, придерживая чашечку передними копытцами. — Сначала — да, — кивнул мужчина, одетый в белую рубашку и чёрные штаны. — Всё же я обещал моим друзьям, что в случае их гибели позабочусь о королевстве и воспитаю их дочь хорошей королевой. — И что же изменилось? — Селестия наклонила голову, глядя на Дё арт Вейдера из-под полуприкрытых век. — Ведь что-то побудило тебя пойти на этот рискованный поступок. — Дело в том, что моя… воспитанница, стала слишком уж хорошей королевой, — неловко улыбнулся мужчина, правой пятернёй почёсывая затылок. — До меня дошла достоверная информация, что после своего восхождения на престол она вовсе не собирается давать мне уйти в отставку. Более того: в её белобрысой головке появились мысли сделать меня принцем-консортом… при этом постепенно отодвинув от власти. Не то, чтобы мне все эти заботы вообще были нужны, всё же у меня совсем другая мечта, но вот становиться украшением тронного зала и… гхм… супругом дочери моих друзей мне не хотелось. Вот и пришлось корректировать план, чтобы заманить всех лидеров восстания, а по совместительству и сильнейшую их ударную силу в замок, заранее превращённый в ловушку, а затем и выбросить его в междумирье. Сам я, воспользовавшись нестабильным порталом, положился на свои доспехи и… Вот я здесь. На последних словах великан пожал плечами, после чего вернул пустую чашку на стол. — Как ты считаешь, что произошло с замком? — уточнила принцесса дня, желая выиграть немного времени для осмысления информации. — Сложно сказать: всё же в нём было семь архимагов, — Дё арт Вейдер потёр подбородок. — Одно могу сказать точно: в свой мир они не вернулись. — И чем ты займёшься теперь? — перешла к главному белая аликорница, вся поза которой выдавала внутреннее напряжение. — Если мне позволят, ваше высочество, я бы хотел исполнить свою мечту, — мужчина прикрыл глаза и беззаботно улыбнулся. — Я хочу создать свою ферму.***
«Очередной эксклюзив от моего подсознания. Сколько бы Голливуд отвалил за подобное?..» — попытавшись потянуться, что наткнулось на неожиданные препятствия, Сергей вспомнил о том, что спал вовсе не в своей кровати, так что пришлось ограничиться широким и сладким зевком. Разлепив веки и окинув комнату взглядом, Лисин обнаружил, что за окном всё ещё стояла ночь. Однако же лишь нашарив на столике мобильный телефон, экран коего ярко вспыхнул, на долю секунды заставляя перед глазами замерцать искорки, он осознал то, насколько же рано проснулся. «Шесть часов. И сна ни в одном глазу. Это такая шутка, да?» — перевернувшись на спину, поправив плед и заложив правую руку за голову, мужчина задумчиво постучал себя телефоном по подбородку. Он, конечно, мог продолжить валяться без дела, но это было попросту скучно, да и в подобных ситуациях слишком хорошо думалось на серьёзные темы, чего совершенно не хотелось. Был вариант включить музыку или телевизор, но… что-то подсказывало, что ничего особенно интересного найти не удастся (а то и вовсе порно какое-нибудь попадётся, что сделает только хуже). Ну и… пользуясь опытом бессонниц… мужчина мог пойти мыть ванну. «Пожалуй, этот вариант я оставлю на самый крайний случай» — покрутив идею в голове, всё же отказался от её реализации Лис. Тяжело вздохнув, откинув плед, под которым провёл большую часть ночи, Сергей медленно принял сидячее положение. Сняв блокировку с телефона, он быстро пробежался по последним новостям, но не найдя ничего интересного для себя — отложил устройство на край стола. В голове вспыхнула яркой искрой мысль, что если бы не Марья, спящая в его комнате, то сейчас можно было бы поработать над своим проектом, чтобы уже в понедельник предоставить его на суд общественности в лице начальства и коллег. Однако же как это сожаление появилось, так и было загнано куда подальше пинками воли мужчины, совершенно не собирающегося даже в шутку обдумывать то, что визит дочери может быть чем-то плохим. «Последние несколько лет сказались на мне сильнее чем я думал. Они не только лишили меня волос на голове, не иначе как из-за постоянных нервов, но и приучили не лениться, а постоянно заниматься чем-то полезным» — проведя ладонью по макушке, Лисин поджал губы, после чего опустил ладони на колени, скрытые под тренировочными штанами, спать в которых было вполне комфортно. Если бы он сейчас находился в бункере, то Селестия наверняка завела бы разговор о том, что ему снилось. Вряд ли принцессе дня было бы столь уж интересно узнать о подбрасываемых подсознанием фантазиях своего друга, но вот вероятность услышать какие-нибудь новости о сестре делала её крайне чуткой. Только вот даже понимание её корыстных побуждений не делало данные проявления заботы менее приятными и… комфортными. «Ещё пару лет в таких условиях… и я действительно поверил бы, что мы — муж и жена, воспитывающие общих жеребят», — усмехнувшись, сам над собой пошутил Лис. С кряхтением поднявшись на ноги, Сергей босиком отправился на кухню, изо всех сил стараясь не топать и вообще не создавать лишнего шума. Проходя мимо комнаты, где спала дочка, он задержался на несколько секунд и прислушался к её тихому сопению, с удовлетворением и теплотой отмечая, что в отличие от отца спит она крепко и спокойно. Добравшись до кухни и прикрыв дверь, Лисин не стал включать свет, так как уличных фонарей ему было более чем достаточно, а вместо этого принялся искать что-нибудь пожевать. Выбрав несколько фруктов, которые были переложены на тарелку, он ополоснул их под краном и столь же тихо вернулся в большую комнату, где прикрыл дверь, оставляя небольшой зазор между створкой и косяком, а затем включил телевизор в беззвучном режиме. Устроившись на диване, закинув ноги на стол, а тарелку поставив рядом с собой, мужчина стал бегать по каналам в поисках хоть чего-нибудь интересного (при этом картины с намёками на эротику он тут же отсекал, не желая провоцировать свой организм). В конце концов наткнувшись на какой-то старый боевик американского производства, хозяин квартиры вгрызся в первый попавшийся фрукт, тут же заполнивший рот кислым соком. «Хорошо, что у людей не принято смешивать боевики, приключения, юмор и эротику. Хотя… Зену в «Режиссёрской версии» я бы посмотрел. Хе-хе-хе» — осознав, куда опять скатываются его мысли, Лис страдальчески вздохнул и закатил глаза к потолку.***
Проснувшись, Марья лениво потянулась всем телом, затем зевнула и сжав кулаки потёрла ими глаза. Перевернувшись на спину она посмотрела на потолок расфокусированным взглядом, пытаясь поймать ускользающие обрывки сна, но так и не приуспела в этом. В комнате было тихо, тепло, но не темно: через приоткрытую дверь свет лился из коридора, да и за окном уже рассветало. Спать больше не хотелось, как и просто валяться в кровати (хотя в другое время она, скорее всего, ещё долго не выбралась из-под одеяла), так что девочка приняла сидячее положение и откинула на спину спутавшиеся волосы. В гостях у папы Марье нравилось: пусть квартира и выглядела старой и потрёпанной, но тут сохранялось ощущение какого-то уюта… практически потерянного с тех пор как родители разошлись. Мама часто говорила, что так им будет лучше, да и вообще не нужно держаться за прошлое… «Нет. Я не буду плакать» — одёрнув себя, Марья выскользнула из-под одеяла и встала босыми ногами на пол, принимая вертикальное положение (она была одета в пижамные штаны и рубашку розового цвета с разноцветными пони, которую любила, но стеснялась носить где-то ещё). В квартире было тихо, из чего девочка сделала вывод о том, что папа ещё спит, а потому позаботиться о себе предстояло самостоятельно. Кушать пока что не хотелось, но на кухне ещё оставались вчерашние вкусняшки, которыми всё же можно было заморить червячка, пока не проснётся отец и не приготовит что-нибудь более серьёзное. Пока же можно было с чистой совестью занять ванную комнату… из которой её никто выгонять не будет. «И зачем он побрился на лысо? Бр-р-р» — вспомнив выражение лица папы, когда она только в первый раз после расставания его увидела, Марья неуютно поёжилась (не сразу она узнала своего отца в этом будто бы помолодевшем мужчине.) Девочка, пусть и в тайне, гордилась своим родителем, который был куда веселее и круче родителей одноклассниц. Пусть мама и говорила, что он слишком легкомысленный, несерьёзный и вообще «Большой ребёнок», но это было лучше скучных взрослых, вечно занятых какими-то своими делами, или приходящих с работы в таком состоянии, что их больше ничего не интересует. Папа же всегда находил для неё время, разговаривал без сюсюканий и вечного пренебрежения… Взгляд Марьи упал на компьютерный столик и она заметила что-то интересное. Подойдя поближе, девочка разглядела медальон с необычным узором, сделанный из какого-то железа. Подняв его на ладони она удивилась, что очередной сувенир, принесённый скорее всего с какого-то собрания фанатов, оказался настолько тяжёлым. «Красивый» — подумала дочь хозяина квартиры, после чего не долго думая нацепила украшение себе на шею и подошла к зеркалу, чтобы взглянуть на своё отражение. Медальон явно предназначался для кого-то более крупного, так как свисал почти до живота, вызвав у Марьи весёлый фырк. Впрочем, если вдеть короткую цепочку, то он мог бы сойти за какую-нибудь медаль… «Нужно спросить, можно ли мне его взять» — решила девочка. — Крылатая, уже не спишь? — прозвучал голос отца из коридора, заставивший вздрогнуть и отвлечься от своего отражения. — Неа! — крикнула в ответ Марья. — Одевайся, умывайся и приходи на кухню, — произнёс хозяин квартиры, так и не заглянувший в спальню. — Будем завтракать!.. — Хорошо! — был дан короткий ответ и началась обыденная утренняя возня.***
Сидя спиной к холодильнику, Сергей с лёгкой улыбкой на губах смотрел, как дочка, успевшая умыться, расчесаться и одеться в свободную футболку и тренировочные штаны, с искренним аппетитом подъедает остатки вчерашнего пиршенства. И пусть не всё, что приготовила розовая пони они сумели умять вдвоём, но полки холодильной машины заметно опустели. «Нужно будет как-нибудь повторить призыв: перед днём рождения, новым годом, днём десантника…» — промелькнуло в голове Лисина, воображение коего нарисовало картину колдующей перед плитой Пинки Пай (от образа большого ведьминского котла с подозрительной бурлящей зеленоватой жидкостью избавиться так и не удалось). — Чего? — подняла взгляд на отца Марья, прервавшись от процесса борьбы с завтраком. — У меня что-то на лице? — Нет, — отрицательно качнул головой мужчина, затем прищурился и подмигнув, заявил: — Просто любуюсь, какая ты красивая. Всех парней, небось, уже очаровала? Девочка вдохнула, словно бы собираясь выдать какую-то обличительную тираду, а затем смущённо ответила, отводя взгляд: — Ну, не всех… но учитель по физкультуре часто мне говорит, что я — очень спортивная, а потому мне надо заниматься отдельно, как взрослые гимнастки. И вообще, только дети тренируются одетыми… «Убью» — вспыхнула в межушном пространстве Лиса первая связная мысль, в то время как сжимаемая в пальцах правой руки вилка сама собой завязалась в узел, смявшись словно фольга. — Хи-хи-хи… — засмеялась дочь, по всей видимости неверно понявшая выражение лица родителя. — Попался! У нас учитель физкультуры — Марфа Васильевна. Ты что, забыл? — Гхм, — кашлянул в левую ладонь Сергей, затем посмотрел на испорченный столовый прибор, после чего перевёл взгляд на Марью. — Шуточки у тебя, крылатая… — Сам виноват, — надулась девочка. — Мне, между прочим, тоже надоело слушать от тебя всякие глупости. «М-да… Растёт, малышка. Но об учителе я всё равно узнаю: не может быть нормальным мужик, которого зовут Марфа Васильевна» — придуманная шутка даже в мыслях звучала не очень, а потому Лисин не стал её озвучивать, вместо этого молча поднялся из-за стола и направился к раковине, чтобы выкинуть испорченную вилку. — Пап? — позвала дочь, на лице у которой появилось обеспокоенное выражение. — Ты что, обиделся? — Хуже, — убитым голосом констатировал мужчина, отправив столовый прибор в ведро под раковиной, после чего закрыл дверцу и стал ополаскивать руки под краном. — Я только что осознал, что ты уже выросла… а это значит, что мне придётся искать ружьё, чтобы гонять ухажёров. — Ты опять! — возмутилась маленькая собеседница. «Хе-хе. Последнее слово будет за мной» — не оборачиваясь, чтобы его лицо не было видно, ехидно улыбнулся гордый отец.***
Утро и начало дня прошли в неспешном темпе: после завтрака Сергей и Марья устроились с чаем перед телевизором в большой комнате, где девочка была мягко допрошена об успехах в школе. Впрочем, кроме расплывчатых ответов вроде «Всё нормально, пап», он так ничего особенного и не узнал. А вот про одноклассников Сергеевна рассказывала с готовностью и азартом, демонстрируя признаки молодой сплетницы. Ближе к полудню позвонила Светлана, осведомившаяся о том как у них идут дела и попросившая подвести дочь к автобусной остановке, чтобы ей не пришлось снова подниматься на четвёртый этаж. Лис на это только пожал плечами, пусть собеседница этого и не видела, и пообещал, что «Всё будет в лучшем виде». Без спешки и суеты собрав вещи Марьи, одевшись и нацепив на лица маски… — И запомни: мы — совсем не подозрительные люди, скрывающие свои лица, — стоя в коридоре перед дверью, поучительным и одновременно заговорческим голосом заявил мужчина. … Лисины покинули квартиру, выходя на лестничную клетку. Девочка тут же побежала по ступенькам, заставив отца себя догонять, в результате чего вскоре они оказались перед очередной дверью, так никого по пути и не встретив. На улице оказалось достаточно тепло: пусть снег и не таял, но и мороза практически не ощущалось, а некоторая свежесть даже бодрила. В небе сияло зимнее солнце, навивающее приятные мысли о скорой весне, звуки машин доносились со стороны шоссе, отражаясь от высоких стен. — Эх, крылатая, — потрепав дочь по шапке, Сергей улыбнулся под маской. — А давай на следующих выходных возьмём лыжи и рванём на природу? Я уже сто лет с гор не катался. «С учётом тех лет, которые провёл в бункере, немножко меньше, но… это детали» — мысленно добавил Лис, неспешно вышагивая по расчищенной дорожке. — Не-е-е… — протянула Марья, помотав головой. — Меня в школе физкультурой замучили. А тут ещё ехать куда-то… — Не ленись, — подначивающим тоном заговорил отец. — Неужели не хочешь показать старику удаль молодецкую? — Пап, я — девочка, — фыркнула дочь. — И вообще, как говорит наш историк: «Лень сделала из обезьяны человека». — Дай угадаю, — мужчина заложил руки за спину и запрокинул голову, изобразив глубокую задумчивость. — Пока другие обезьяны работали, человек думал как при меньших усилиях получить тот же результат? «Ай да пустомеля; ай да молодец» — вспомнилась Лисину старшему фразочка из старого детского мультфильма про изобретателя. — Ну… Вроде как, — не стала спорить Марья. — Неужели я ошибся? — наклонил голову мужчина. — Нет, — отозвалась девочка. — Ты от меня, определённо, что-то скрываешь, — добавив в голос подозрительности, продолжил допрос Лис. — Па-ап, прекращай, — надулась дочь, состроив сердитую мордашку, что из-за маски выглядело особенно забавно. Так, неспешно переговариваясь они и добрались до автобусной остановки, к которой спустя пятнадцать минут подъехала Светлана, одетая в клетчатое пальто и белую шапку. Выглядела бывшая жена так, словно бы куда-то опаздывала… либо же за ней кто-то гнался. — Мам! — помахала рукой девочка, привлекая к себе внимание. — Привет-привет, дорогая, — женщина подошла к встречающим её Лисиным, в первую очередь внимательно осмотрев дочь, словно бы ожидала увидеть на ней нечто предосудительное. — Хорошо отдохнула? — Ага, — кивнула малышка. — Я обыграла папу в файтинг. — Молодец, — отозвалась Светлана. — Сергей, я надеюсь вы не засиживались до поздна и не одни только сладости ели? — И тебе привет, — хмыкнул мужчина. — За кого ты меня принимаешь? — Мне точно нужно на это отвечать? — иронично уточнила женщина. — Мам, пап, прекращайте уже, — сердито притопнула ногой Марья. — Что вы как маленькие! — Почему «как»? — изобразил негодование Лисин. — Взрослые — это большие дети. — И некоторые из них не взрослеют, — проворчала бывшая жена, после чего перехватила пакет с вещами дочери, взяла Марью за руку и заявила. — Провожать не нужно. — Пока, пап, — помахала свободной рукой девочка. — Завтра созвонимся! — Пока-пока… — в ответ помахал Сергей, оставшийся стоять на остановке один. — Вот и поговорили. «И что я в ней нашёл?.. А… Уже не важно» — настроение упало куда-то на уровень плинтуса, так что заниматься чем-то уже не хотелось. — Я на тебе, как на войне, а на войне, как на тебе, — вспомнив старую песню, негромко пропел мужчина, пряча руки в карманы и отворачиваясь от дороги. — Но я устал, окончен бой, беру портвейн — иду домой. «Может Пип-боем заняться?» — промелькнула в голове Лиса рассеянная мысль.***
Воскресный день для Марьи прошёл спокойно: после возвращения домой… из дома папы, она покидала вещи в своей комнате и отправилась мыться, почти час пробултыхавшись в ванне с пеной (пока та самая пена окончательно не растаяла). Несмотря на то, что квартира, где она жила с мамой была новее, ванная комната в старом доме выглядела более… весёлой, что объяснялось недавним ремонтом. Вытеревшись пушистым розовым полотенцем и одевшись в халат поверх пижамы, девочка сперва пообедала, пусть особого голода и не чувствовала, а затем засела в своей комнате за компьютер, чтобы в социальных сетях пообщаться с подругами. Не сразу она вспомнила о жёлтом медальоне, который взяла у папы, но так и не спросила разрешения на это, попросту забыв и замотавшись. Теперь же нужно было хотя бы позвонить и сообщить, но… было жутко стыдно признаться в содеянном. «Я ведь ничего не украла. В следующий раз приеду к нему в гости и отдам. Папа и не заметит» — успокоив себя такими мыслями, Марья принялась подгонять цепочку по длине, чтобы завтра в школе похвастаться прикольной подвеской, так похожей внешне на настоящее золото (сравнивала она с обручальным кольцом мамы, которое та хранила в коробочке на полке в шкафу своей комнаты). Окончательно мысли из головы выбила необходимость закончить домашние задания, которыми учителя нагрузили подопечных на выходные, словно на летние каникулы. Вообще, из-за вируса школу должны были перевести на домашнее обучение через компьютер, но по какой-то причине, именно их администрация сопротивлялась до последнего, и при первой же возможности вернуться к обычному режиму работы воспользовалась ей. «Делать им больше нечего, кроме как сидеть в масках в маленьком душном кабинете» — мысленно ворчала Сергеевна, заканчивая писать упражнение по русскому языку. Спальня Марьи была обустроена просто, но со вкусом: у левой от входа стены стоял диван-кровать, у которого выдвигался ящик для белья, а верхняя половина откидывалась, словно книжка; у правой стены расположился трёхстворчатый шкаф с зеркальными дверцами, а также небольшими полукруглыми полками справа и слева, на которых хранились всякие мелочи вроде духов, бижютерии, карандашей; в правом дальнем от входа углу находился компьютерный столик, с плоским монитором, клавиатурой и системным блоком. Вообще, если смотреть на общее расположение мебели, то обстановка напоминала комнату в квартире папы, но обои тёплого медового цвета, с узорами в виде крупных бабочек, красно-белый полосатый диван, плакат с мальчиковой группой музыкантов на стене создавали совершенно иную атмосферу. Стороннему наблюдателю могло бы показаться странным и то, что у взрослого мужчины в спальне было больше «детских» вещей, нежели у его дочери, которая старательно создавала образ уже не девочки, а подростка, интересующегося «взрослыми» вещами (платьями, украшениями, звёздами кино и эстрады). Это было иронично, но собственную комнату, куда приглашала школьных подруг, Лисина младшая превратила в декорации, в то время как полностью расслабленно себя чувствовала совсем в другом месте. В той же квартире, но уже на обставленной по последнему слову техники кухне происходила своя драма: Светлана готовила одновременно вафли, салат с крабовыми палочками, варила сгущёнку и котлеты на пару. Одетая в домашнюю растянутую футболку, закатанные до середины голеней штаны от розового тренировочного костюма и мягкие тапочки в виде кошачьих мордочек, краем глаза она смотрела телевизор, подвешенный над холодильником на закреплённом в стене кране. Женщина чувствовала себя… как-то непривычно и неуютно, словно бы у неё забрали что-то важное, при этом покусившись на нечто крайне ценное. Известие, что у бывшего мужа появилась какая-то кобыла, которая готовила в том числе и для её дочери, вызывало крайнее раздражение, что только подкреплялось словами Марьи, что ей всё очень понравилось. Из-за этого чувство собственной гордости требовало доказать (в первую очередь себе), что она может готовить ничуть не хуже, а вовсе даже лучше. «Хорошо, что этому кобелю хватило мозгов не приглашать свою «пони» домой, пока у него гостила дочь» — мысленно проворчала Света, торопливо выключая газ под кострюлей, где варилась банка сгущёнки (отмывать кухню от липкого содержимого было весело вместе с мужем, но вот в одиночку это превращалось в рутину). Несмотря на то, что после развода прошло уже достаточно много времени, на протяжении которого ещё далеко не старая женщина несколько раз пыталась завести новые отношения, в глубине души она чувствовала себя преданной. Это было абсолютно глупое и иррациональное ощущение, но живущая в глубине души собственница была возмущена самим фактом, что у Сергея может кто-то быть. Не то, чтобы она не верила, что бывший муж может найти себе женщину: он был вполне приятен в общении (если откинуть предвзятость), неплохо зарабатывал, а как показал последний визит — ещё и следил за физической формой. Только вот Лисин-Лис, несмотря на свои почти сорок лет, так и не повзрослел окончательно… «Наверняка нашёл какую-нибудь соплюху, которая купилась на деньги, подкаченный пресс и «крутой» образ» — поймав себя на том, что уже не в первый раз пытается представить себе новую подружку бывшего мужа, Светлана только устало выдохнула и постаралась отвлечься на телевизор с готовкой. В конце концов они были взрослыми свободными людьми, которые могли вести самостоятельную жизнь. Если же позволить себе зациклиться на обидах и старых отношениях, то до добра это точно не доведёт… Но всё равно, Света признавалась себе, ей было обидно.***
Передав куртку и пакет с обувью Михаилу Валерьевичу (пожилому худому мужчине, одетому в брюки, белую рубашку и тёплый коричневый жилет), Марья получила свой номерок и отошла от окна гардеробной. В школьной прихожей, освещённой двумя лампами с большими круглыми жёлтыми плафонами на потолке, было довольно прохладно и мрачно, несмотря на двойные двери проходной, отделяющей помещение от улицы, и светло-жёлтые крашенные стены. Прямо напротив гардеробной висели три высоких и широких зеркала, которые визуально расширяли пространство, а перед ними стояла длинная деревянная скамья, где в один ряд могли усесться не меньше десяти человек. До разделения классов на разное время прибытия, раньше здесь каждое утро образовывалось целое столпотворение, где все толкались и шумели, стараясь первыми сдать свои вещи и убежать наверх, но сейчас места хватало с избытком, да и в царящей тишине неприятным эхом отдавались звуки шагов. Встав перед зеркалом, девочка придирчиво осмотрела своё отражение: она была одета в белую блузку, чёрную юбку до колен, толстые белые колготки, тёмно-коричневый шерстяной жакет и мягкие туфли без каблуков. На голове красовались два хвостика с белыми бантиками, отдалённо напоминающие уши кролика, а лицо скрывала чёрная тканевая маска. «Что-то в этом образе лишнее. Может быть юбка не подходит к жакету?» — иронично подумала Марья, после чего залезла правой рукой в рюкзачок, где лежали учебники и тетради, чтобы достать на свет взятый у папы медальон (её снова кольнуло чувство вины за то, что она не спросила разрешения… но привычная отговорка позволила задавить бунт совести в зародыше). Для того, чтобы вешать подобное украшение на шею оно было слегка крупноватым, так что девочка прицепила его себе на пояс со стороны левого бедра, затем закинула на плечо контейнер со школьными принадлежностями и торопливо побежала к ближайшей лестнице на второй этаж. До начала урока оставалось меньше десяти минут, так что задерживаться дальше было нельзя (мама и так сегодня едва не проспала, из-за чего и привела её самой последней). Как и все дети в этом возрасте, Марья хотела похвастаться перед одноклассниками чем-то таким, чего нет у других. Когда у одной из подруг, которых папа называл «злейшими», был ПеаФон последней модели это послужило предметом долгих обсуждений и волны зависти. Правда эффект заметно ослаб, когда оказалось что она его взяла у мамы, на похвастаться, что вовсе не отменило самодовольства в сам момент славы. Второй этаж представлял из себя коридор, похожий на букву «Г», где вдоль внешних стен тянулся ряд дверей, а во внутренней стене находились большие окна с пластиковыми подоконниками. Пол устилал потёртый паркет, зелёная краска на стенах навивала какие-то тоскливые мысли, а на белом потолке висели всё те же жёлтые плафоны. Шум, доносящийся из класса Марьи было слышно за несколько шагов от двустворчатых деревянных дверей, покрытых бурой краской. Ей пришлось довольно громко постучать, чтобы её точно заметили, и только после этого прозвучало разрешение войти от учительницы. Полная дама средних лет, сидевшая за учительским столом, одетая в строгие блузку и юбку, одарив очередную ученицу уже чем-то недовольным взглядом потребовала сдать мобильный телефон, а затем отправляться на своё место. В классе было всего девять человек, да и сидели они каждый за своей партой, между которыми оставалось пространство минимум ещё на один стол. Однако же даже так друзья и подруги умудрялись громко переговариваться, перешучиваться и переругиваться. — Привет, Мари! — поздоровалась Вика, сидевшая на последнем ряду, сразу за Лисиной младшей. — А что это у тебя за штука? — Мари, откуда это у тебя? — поддержала интерес Катя Верёвкина, занимавшая переднюю парту, развернувшись на своём стуле так, чтобы смотреть назад. — Настоящее золото? — выпучил глаза крупный мальчик Егор, красующийся седыми висками (многие думали, что он красится, но на самом деле его волосы поменяли цвет после нападения дворовой собаки в прошлом году, из-за чего парень теперь боялся животных… кроме змей). «Странный он» — промелькнула мысль у девочки, вспомнившей как одноклассник спокойно гладил длинную, жуткую тварь во время экскурсии. — Ты чего, дурак? — насмешливо скривился Саша, голубоглазый блондин, занимавший соседнюю парту слева. — Если и золото, то только для дураков. — Ты чего сказал? — набычился Седой. — Сейчас как дам… — Золото дураков — это камень такой, — с умным видом заявила Наташа, брюнетка из-за левой передней парты, носившая причёску в виде высокого конского хвоста. — Папа сувенир подарил, — гордо заявила Марья. — Прикольный, да? — Но это не золото, — утвердительно констатировал блондин. — Это и не должно быть золото, — закатила глаза Катя. — Ты бы сам такую дорогую штуку с собой таскать стал?.. — Мне серебро больше нравится, — мечтательно протянул Егор, подпирая голову ладонью правой руки, локтем коей опирался на стол. — Просто ты «Ведьмака» перечитал. Или фанфиков по Гарри Поттеру… — вмешался в разговор Дима. Марья ещё немного покрутилась перед подругами, давая им рассмотреть медальон во всех подробностях, а в это же время Егор и Дмитрий в очередной раз сцепились между собой в споре, какая вселенная лучше: Гарри Поттер или Звёздные Войны. Впрочем, долго это не продлилось, так как учительница напомнила о себе и о том, что урок уже начался.***
— Здорово, Боксёр, — стоя на автобусной остановке, Сергей поднёс к уху мобильный телефон, ради чего ему пришлось сдвинуть шапку на бок. На небо снова наползли тучи, да и время уже оказалось достаточно поздним, из-за чего на улице сгущались сумерки. — Здорово, коль не шутишь, — отозвался гулким эхом голос Василия. — Лис, у меня к тебе вопрос на миллион. Готов отвечать? — М… А помощь зала, звонок другу и пятьдесят на пятьдесят использовать можно? — уточнил Лисин деловым тоном. — Пятьдесят на пятьдесят — это в любом случае, — хохотнул Петрович, но тут же стал серьёзным: — Помнишь, ты мне коллекционные фигурки давал? Ну… Те самые, в мешочке? «Ась?» — на секунду в голове Сергея возникло непонимание, тут же рассеявшееся от осознания того, что друг не хочет обсуждать золото по телефону. — Допустим, — отозвался Лисин, начав прохаживаться вдоль коробки автобусной остановки. — С какой целью интересуешься? — Да тут один мой знакомый как раз такие вещи коллекционирует, — ответил собеседник. — У тебя ещё есть? — Придержи поней, Боксёр, ты мне ещё за те должен, — изобразил недовольство в голосе Лис. — Как говорится: «Утром деньги, а вечером стулья». — Всё будет в лучшем виде, — заверил телефон голосом Василия. — Я к тебе на днях загляну и всё передам. Так что, найдёшь ещё немного коллекционных изделий? «Стоит ли?..» — на несколько секунд мужчина задумался, но потом усилием воли отмёл сомнения, так как теперь уже глупо было юлить и заявлять, что не при делах (в конце концов, сам ведь к Петровичу и обратился). — Ещё немного достану, — вспоминая про ещё один мешочек с монетами, ответил Сергей. — Но на этом, думаю, всё. — Понятно, — вроде бы даже с облегчением вздохнул Боксёр. — Я к тебе на днях загляну, Лис. Не пропадай там. — Оки-доки-локи… Тебе тут одна кобылка привет передавала и просила сказать, что ей очень стыдно за наезд, — мыслями вернувшись в тот момент, когда обнаружил на своей кухне розовую пони, заявил Лисин. — Тьфу на тебя, — эмоционально отозвался Василий. — Долго ты мне это ещё вспоминать будешь? — Я же серьёзно и без злого умысла, — возмутился Лис, эмоционально взмахивая свободной рукой. — Тьфу на тебя ещё раз, — проворчал собеседник. — Ещё друг называется. Всё! Конец связи. Мне бежать пора… — Конец связи, — согласился Сергей, убирая устройство от уха и устремляя взгляд на экран. — Может быть призвать Пинки, когда Боксёр заявится в гости? Хотя… лучше поберечь его нервы. Это меня уже ничем таким не проймёшь. Спрятав устройство во внутренний карман куртки, Лисин зевнул и подошёл к краю дороги, будто бы надеясь увидеть запаздывающий автобус: рабочий день оказался напряжённым, так как коллеги упирались рогами и копытами из-за того, что он предоставил совершенно новую схему «Пип-Боя». Их, в общем-то можно было понять, так как над этим проектом они работали уже столько времени, что это стало темой для шуток вроде футбольного стадиона-долгостроя, сжирающего деньги будто чёрная дыра. Однако же продавить своё решение у Лиса получилось, так что с завтрашнего дня на заводе начиналась сборка очередного прототипа… «Это ещё до Комбата мои художества не дошли. Но ведь победителей не судят? А когда всё будет готово, то на моё самоуправство проще будет глаза закрыть, нежели наказывать за успех» — надеясь на удачу и то, что отчёта о попытке скомпоновать требуху устройства по-новому хватит, дабы «подстелить соломки», Сергей постарался отвлечься на что-нибудь более приятное…***
Поставив последнюю точку в домашней работе, Марья откинулась на спинку компьютерного стула и потянулась вверх, сцепив кисти над головой, а затем и скрестив руки за головой. Она была одета в белую футболку и пижамные штаны розового цвета, волосы же находились в состоянии творческого беспорядка, чем напоминали причёску отца… «Старую причёску» — поправила себя девочка, вспомнив новый стиль родителя, с чего-то решившего сделать косплей шара для боулинга (мама говорила что-то об троице извращенцев из какого-то мультфильма, смотреть который не разрешала). — Ты закончила? — заглянула в комнату дочери Светлана, одетая в чёрные бриджи и короткий халатик голубого цвета, с банным полотенцем на голове и мазью зеленоватого цвета на лице. «Зелёные человечки атакуют!» — голосом папы прокричал внутренний голос, требующий «Свистать всех наверх!». — Угум, — отозвалась Лисина младшая, буквально растекаясь на своём сидении. — И зачем я делала историю сегодня?.. — Затем, чтобы не делать её завтра? — вопросом на вопрос ответила женщина, заходя в спальню, чтобы склониться к столу и быстрым взглядом пробежаться по ровным строчкам. — Ну… на первый взгляд всё в порядке. Умница. — Э-э-э… Только без поцелуев: у тебя лицо грязное, — поспешно выставила руки Марья, не желающая вымазаться в той же мази. — Да ну тебя, — обиженно надула щёки мама, после чего выпрямилась и сложила руки под грудью. — Вот подрастёшь и ещё сама у меня маску для лица просить будешь. — Не буду, — замотала головой девочка. — Она слизкая и пахнет. — Зато очищает кожу, — заявила Светлана. — А подросткам это особенно важно. Это что у тебя? Последние слова были произнесены, когда женщина обратила внимание на медальон, который лежал на краю стола. «Упс. Забыла убрать» — смутилась младшая Лисина, чувствуя как у неё загораются уши. — Та-а-ак… — включив режим подозрительной мамы прищурилась Светлана. — Признавайся: откуда ковришки? — А… мне его папа подарил? — то ли спросила, то ли заявила Марья, ощущающая как краснота перебирается с ушей на щёки. — А он об этом знает? — со вздохом спросила женщина, но не дожидаясь ответа продолжила: — Ладно уж, не волнуйся так. Я ему сама всё объясню и верну. — А может… — попыталась состроить жалобный взгляд дочь, чувствуя как паника накатывает на неё волной. — Не может, — добавила строгости в свой голос родительница, но тут же смягчилась и, наклонившись к девочке, приобняла её за плечи. — Ты моя рассеянная, с улицы Басейнов. Не переживай так: с Сергеем я переговорю, так что сердиться на тебя он не будет. А то и вовсе сделает вид, что ничего не было. Но если спросит — я тебя отругала. Понятно? — Угу… — Марья обняла маму в ответ, спрятав лицо у неё на груди. — Спасибо, мам. — Иди умывайся и подходи в мою комнату: я приготовила попкорн и нашла интересный фильм, — разжав объятья и распрямившись, Света поправила полотенце на голове. — Устроим девичник и я тебя научу делать педикюр… Стоило Марье убежать в ванную комнату, бывшая анимэшница ещё раз посмотрела на медальон, который дочь притащила из квартиры бывшего мужа, а затем и подняла его в ладони. Металл оказался тяжёлым, словно настоящее золото, но слишком уж он был большим, чтобы в подобное поверить. «Позвонить Сергею, чтобы спросить?..» — покрутив эту мысль в голове, женщина решила не портить себе настроение на ночь глядя, а заняться этим завтра… или послезавтра… или на днях (ведь если Лисин ещё не позвонил, то не так уж ему эта штука и нужна). Вернувшись в собственную спальню, Светлана закинула безделушку в сумочку и временно о ней забыла, начав устраиваться на разложенной двухспальной кровати, обкладываясь принадлежностями для наведения красоты.***
Очередное утро Сергей встретил стоя на кухне перед открытым окном, будучи одетым в майку и тренировочные штаны, с кружкой горячего кофе в одной руке и монструозным бутербродом в другой. Глубоко вдыхая прохладный воздух с примесями химии, он мерно работал челюстями и время от времени отпивал горковатый напиток, призванный подарить немного бодрости на весь грядущий день (хотя… сонливости мужчина не ощущал, но отказываться от старого-нового ритуала не собирался). В тот момент когда Лисин откусывал очередной кусок своего сытного, но не слишком полезного завтрака, на столе зазвонил мобильник. Пришлось ему с сожалением вынимать бутерброд изо рта, чувствуя себя словно злодей из «Ночного дозора», у коего прямо из клыков увели беззащитную жертву. «У-у-у… Завулона на вас нет» — посетовал Лис мысленно, ставя кружку на подоконник, а сверху пристраивая остатки бутерброда. Пару раз хлопнув друг об друга ладонями, тем самым избавляясь от прилипших крошек, хозяин квартиры подхватил устройство и хмыкнул, удивлённо вскидывая брови (ну или скорее те места, где они должны быть). На экране отображалось имя бывшей жены, что одновременно вызывало недоумение и беспокойство, так как в середине недели она беспокоила бывшего мужа очень редко. — У аппарата, — прижав динамик к правому уху, ответил на вызов Сергей. — Светка, только не говори, что с Марьей что-то случилось. — …Нет, — после непродолжительной паузы прозвучал голос собеседницы. — Тогда… ты выходишь замуж и просишь моего благословения? — чувствуя, как у него отлегло от сердца, уже более бодрым тоном осведомился Лисин, поворачиваясь к окну спиной и приседая на край подоконника. — Не твоё дело, — огрызнулась женщина, чем вызвала у мужчины улыбку, тут же добавив: — Не тебе с твоей кобылой на что-то намекать. — Воу-воу… — отклонился чуть назад Лис, вскидывая свободную руку так, будто бывшая жена находилась с ним на кухне и собиралась вцепиться в его несуществующие волосы. — Ты что, ревнуешь? — Было бы кого и к кому, — фыркнула Света, интонациями подчёркивая степень своего пренебрежения данным предположением. — И вообще… не перебивай меня. — Как я могу тебя перебить, ежели ты ничего не говоришь? — пародируя одного небезызвестного киношного царя, слегка хохотнул хозяин квартиры. — Лисин… Козёл ты, — припечатала собеседница и Сергей уже подумал, что сейчас она бросит трупку, но вместо этого прозвучал вопрос: — Ту безделушку тебе твоя «пони» подарила? «Какую безделушку?» — даже несколько растерялся Лис, пытаясь мыслями пробежаться по всему, что у него появилось за последние… несколько лет, о чём могла узнать бывшая жена. — М… Возможно, — осторожно ответил Лисин. — А о чём речь? — Ни о чём, — отрезала женщина. — В общем так: Марья у тебя ничего не брала. Точка. Телефон пикнул и разговор прервался, а Лис с недоумением уставился на погасший экран. Ещё пару секунд он буравил взглядом устройство, вздохнул и констатировал: — Похоже, Светка обиделась. Надо было как-то… Начав разворачиваться, хозяин квартиры случайно задел рукой сдвинутую на край кружку, чего хватило для того, чтобы она вылетела на улицу вместе с бутербродом. Мысли о только что закончившемся разговоре тут же вылетели из головы, заставив немало напрячь свою волю, чтобы не выругаться. — Как сказал бы Винни Пух: «Ну и дела», — решительно закрыв окно, мужчина потёр лысую голову ладонью и ещё раз окинул кухню взглядом. Готовить что-то ещё не было ни желания, ни времени…***
— Ну, Лисин, показывай свою Шайтан-Машину, — приказным тоном произнёс Фёдор Михайлович, войдя в закуток, где работали над сверхсекретным, а потому и крайне популярным у сплетников проектом, продолжающим пожирать бюджет предприятия свыше всякой меры. — Здравия желаю, товарищ Комбат, — бравым голосом отозвался лысый мужчина, одетый в мешковатую рабочую робу, при этом шутливо стукнув друг об друга пятками тапок с задниками. Ещё двое сотрудников, до этого момента что-то обсуждавших склонившись над столом, вытянулись по стойке «смирно», начав пожирать начальство верными взглядами. Однако же вместо гордости, ну или хотя бы чего-то на неё похожего, у немолодого мужчины в голове возникло сравнение с комическими персонажами советского кинематографа… «Трус, балбес и Бывалый» — окрестил подчинённых Фёдор, сперва посмотрев на невысокого Виталия, красующегося прямоугольными очками с толстыми линзами и залысинами на коротко стриженной голове, словно бы помолодевшего на несколько лет с их последней встречи Сергея, будто готовящегося отправляться на срочную службу, ну и высокого, но довольно узкого в плечах Михаила, кажущегося худым невзирая на неплохую мышечную массу. — Здоровей видали, — отмахнулся командир, привычно изобразив на лице хмурое выражение. — Что вы там опять задумали, Троя из Ларца? — Не извольте гневаться, товарищь Комбат, — решил принять огонь на себя Лисин. — Мы закончили сборку прототипа Пип-Боя… — Отставить иностранные словечки, — повысил голос Михайлович. — Мы не школьники, чтобы разными глупостями «козырять». Лисин, у тебя и так выговор с внесением в личное дело за прогул: захотел ещё один за нарушение субординации? — Никак нет; виноват; исправлюсь, — торопливо ответил Лис, тут же постаравшись перевести тему: — Разрешите провести демонстрацию последней модели наручного коммуникатора? — Приступай, — разрешил Комбат. Троица напарников, получив «зелёный свет» начала суетиться на своём рабочем месте. Сперва они заставили старшего мужчину закатать левый рукав до локтя, после чего надели на него мягкий манжет и затянули тканевые крепления так, чтобы он не шатался, после чего сверху закрепили корпус самого устройства, с экраном и аккумулятором. Получившийся наруч был немного громоздким, но работники заверили, что это из-за того, что сборка производилась в спешке, да и вообще серийная модель будет «вылизываться»… — Если эта серийная модель вообще будет, — сурово заметил Фёдор, не позволяя троице оболтусов расслабиться (в конце концов, ведь это ему потом отчитываться за их художества перед генералом). — Не извольте волноваться, товарищь Комбат, — заверил его Лис, включая прибор при помощи неприметной кнопки на боковой стороне корпуса. — Мы наконец-то довели всё до ума. — Довели… — кивнул Виталий, а затем сдал напарника с потрахами: — Серёга почти весь проект перебрал. Считайте, что от изначального осталось процентов тридцать… — Понятно, — хмыкнул немолодой мужчина. — Ладно, герой трудового народа: раз уж ты сей подвиг совершил, то тебе и ответ держать. И Лисин начал вещать, показывая где на экране отображаются данные самого владельца устройства (температура тела, сердечный ритм, давление…), как включить тепловизор, сейсмограф и сверхчувствительные микрофоны, благодаря специальной программе способные отличить ритмичный стук или крик человека под завалом от фонового шума. О таких мелочах как записная книжка, таймеры, часы вовсе и упоминать не стоило. А вот на функциях по определению примесей в воздухе и уровня радиации Лис остановился подробнее, одновременно и хвастаясь, и выражая недовольство. «Если бы я точно ни знал то решил бы, что ты с чем-то сравниваешь… и сравнение не в твою пользу. Но ведь нет таких штук больше» — максимально внимательно выслушивая инструкции, Комбат не забывал задавать уточняющие вопросы и хмуриться (не из-за того, что действительно был недоволен, а просто ради демонстрации, что «Не всё коту масленица», и прощать различные вольности до бесконечности никто не собирается). После демонстрации работы в «гражданском» режиме, Сергей и его напарники нацепили на Фёдора Михайловича небольшой плоский рюкзак, удачно расположившийся на уровне лопаток, при этом не стесняя движений. При помощи тонкого кабеля, протянутого из грубого отверстия, находящаяся внутри коробка была подключена к наручу и произошла синхронизация. После этого функций у прибора стало заметно больше, да и вычисления он проводил буквально за секунды… — Мы ещё и третий модуль готовим, — поделился планами Михаил. — Но для этого нужно Зинаиду привлечь: походную аптечку её подчинённые комплектуют. Будет небольшая плоская коробка, крепящаяся к бедру с внешней или внутренней стороны… Тут уж медикам виднее. — Значит, говорите, Лисин проект практически в одиночку переработал? — помахав руками, попрыгав, даже постучав рукой в стену, чтобы проверить прочность прототипа, Комбат снова посмотрел на троицу напарников. — Так точно, — подло предали третьего члена группы Виталий и Михаил. — Хорошая работа: знал бы, что так получится, то сам бы тебе по голове настучал, чтобы мозги в правильную сторону встряхнулись, — с самым серьёзным видом заявил старший мужчина, тут же задумчиво посмотрев на «предателей». — Возможно, стоит предложить начальству провести эксперимент? Ньютону на голову яблоко упало, Лисин сам стукнулся… Совпадение или закономерность? Вольно. Шучу я: учитывая, сколько идиотов головами бъётся, то это скорее уж исключение. Сергей, я на доклад к генералу, так что выбирай: списать тебе прогул или выписать премию? — А то и то нельзя? — с надеждой спросил Лис. — Обойдёшься, — отрезал Фёдор Михайлович, немного помолчал и добавил: — Я подумаю. — Тогда — прогул, — решил обладатель почти блестящей лысины, мысленно добавив, что в деньгах сейчас уж точно не нуждается.***
Быстро перебирая ногами, облачёнными в высокие чёрные сапожки на высоких каблуках, в которые были заправлены белые облегающие штаны, одетая в белую же пушистую шубку Светлана высматривала названия на табличках над дверьми первого этажа многоквартирного здания. Идти в школу за дочерью ещё было рано, ну а заниматься какими-то другими делами стало поздно, так как до звонка с последнего урока Марьи оставалось около получаса. И этим временем она решила воспользоваться, чтобы удовлетворить своё любопытство, а может быть и чувство маленькой мести бывшему мужу. Стеклянные двери, над которыми висела табличка с надписью «Лом-Бар-Д» обнаружились ещё через пять минут прогулки: из-за затянувших небо облаков на улице было довольно темно, но благодаря подсветке белых ламп текст легко читался. Ко входу вела короткая лесенка из пяти ступенек, тщательно очищенных от снега и наледи, так что подниматься по ним было одно удовольствие… Проверив перекинутую через плечо сумочку, женщина буквально вспорхнула на небольшую площадку перед дверью, взялась за металлическую ручку и открыла створку, услышав звон колокольчика. В лицо ударил тёплый воздух с запахом какой-то химии, а взгляду предстал широкий стеклянный прилавок, за которым со скучающим видом стоял седой тучный мужчина, одетый в белую рубашку и коричневый жилет, который смотрел хоккейный матч на маленьком телевизоре стоявшем на полке у стены. — Здравствуйте, — встрепенувшись и выпрямившись в полный рост, продавец (или скупщик?) доброжелательно улыбнулся. — Чем могу помочь столь прекрасной леди? — Добрый день, — проявила вежливость Света, проходя внутрь и прикрывая за собой дверь (к собственному удивлению она ощутила себя несколько неловко, но смогла подавить неожиданный приступ робости). — Я бы хотела провести оценку одного предмета. Вы мне не поможете? — Конечно-конечно, — засуетился мужчина. — Полагаю, у вас что-то из драгоценных металлов? Достав из сумочки медальон, женщина положила его на стол перед продавцом со словами: — Это подарок от… одного неприятного мне человека. Могли бы вы сказать, сколько он стоит? — Хм… — собеседник осторожно взял украшение в руки, проверяя на вес, после чего спросил: — Квитанции продавца, полагаю, у вас нет? Сейчас я проведу проверку, но это будет стоить некоторую сумму: реагенты нынче не дёшевы… — Хорошо, — выслушав цену, посетительница с небольшим колебанием согласилась, мысленно пригрозив Сергею всеми возможными карами, если эта безделушка не окупит хотя бы потраченного на неё времени. Попросив немного подождать, работник Лом-Бар-Да забрал медальон и отправился в заднюю комнатку, где у него находились все инструменты и реагенты. Дверь он полностью закрывать не стал, краем уха вслушиваясь в происходящее в основном помещении (а то были случаи, когда некоторые умники отвлекали его просьбой проверить какую-нибудь безделушку, а сами пытались что-либо стащить). Впрочем, видеокамера и сигнализация были установлены не зря и уже не раз окупили своё приобретение. Бросив взгляд на маленький монитор, куда транслировалась картинка из основного помещения, мужчина удовлетворённо хмыкнул и принялся за работу: первым делом он достал каменную дощечку, по которой потёр краем украшения, но к собственному удивлению металл не поддался. Уже на этом можно было остановиться, так как золото — металл мягкий, а переданная ему на проверку безделушка даже не поцарапалась. С другой стороны масса изделия намекала, что это явно не сталь, да и позолота не сползла… — Любопытственно, — пробормотал себе под нос ювелир-любитель, устанавливая украшение в специальный держатель, расположенный на небольшом столике, после чего достал с полки набор инструментов и луп. — Что же ты за Каменный Цветок? Несколько минут было потрачено на то, чтобы сперва оставить засечку на медальоне, лишь для того чтобы убедиться, что под верхним слоем находится всё тот же жёлтый металл. Это лишь раззадорило интерес работника ломбарда, последнюю пару дней буквально воющего от скуки. Прошло ещё некоторое время, когда немолодой человек всё же сумел отщипнуть маленькую крошку вещества, при этом едва не сломав свои инструменты. Тут же он попробовал провести тест при помощи химических реагентов и… «Золото. Да быть такого не может!» — к искреннему недоумению хозяина заведения, отделённый от медальона кусочек вещества стал вести себя как тот самый металл, которым он и выглядел, при этом даже свою феноменальную прочность утратив. — Прямо мистика какая-то, — потёр правый висок ювелир-любитель, бросая взгляд на необычное украшение. — Тебя, случайно, не с Марса доставили? Медальон, ожидаемо, на вопрос не отозвался, оставшись стоять в держателе на столе. Тем временем женщина уже начала волноваться, так как подходила пора забирать дочь из школы, а седой человек не сильно спешил. Когда же он всё же появился, она задала вопрос напрямую: — И сколько это стоит? — Прямо сейчас я вам дать ответ не могу, — мужчина положил украшение на стойку перед собой и опёрся ладонями о её край. — Тест показывает — это золото, но прочность металла… Никогда с таким раньше не сталкивался. Хотелось бы провести спектральный анализ, но для этого нужно нести изделие в лабораторию. Если вы согласитесь оставить медальон на некоторое время, то я бесплатно проведу все тесты, а потом уже более точно скажу вам цену. — Бесплатно? — недоверчиво прищурилась Светлана, отлично знающая цену столь щедрых предложений. — Разумеется, я дам вам расписку, — поспешно заверил клиентку собеседник. — Дело в том, что я — личность увлекающаяся, так что буду только рад поработать с интересным образцом. Впрочем, вы можете обратиться в другое заведение… «И потратить на это ещё больше времени», — мысленно добавила женщина, внутренне уже согласившись с предложением этого человека. — Хорошо, — вслух произнесла Света. — Только давайте побыстрее: я сильно спешу. Работник Лом-Бар-Да достаточно быстро оформил документ, поставил на него подпись и печать, после чего передал посетительнице, которая коротко поблагодарила и торопливо вышла на улицу, вскоре вовсе скрывшись из вида. Мужчина же взял в ладонь ювелирное изделие, с искренним интересом осмотрел его со всех сторон, после чего достал из кармана штанов простенький кнопочный телефон, купленный по случаю со склада (надёжный и не слишком требовательный), выбрал номер в телефонной книжке и нажал кнопку вызова. — Алёша? Здравствуй, дорогой, — бодрым голосом поприветствовал собеседника ювелир-любитель. — Мне тут в руки интересный экземпляр попал… Да-да, я снова хочу воспользоваться твоей лабораторией. Знаю, что «спасибо» в карман не положешь и в стакан не нальёшь. За кого ты меня принимаешь?! За мной не заржавеет. Вот и договорились… До завтра. Отключив связь, мужчина подкинул медальон на ладони, ловко поймал его в воздухе, после чего насвистывая себе под нос весёлую незатейливую мелодию, вновь направился в свою маленькую мастерскую. Телевизор и транслируемый по нему матч были благополучно забыты…***
Одетый в чёрную куртку с глубоко надвинутым капюшоном, медицинскую маску на половину лица, толстые чёрные джинсы и сапоги, он неторопливо прохаживался в стороне от ломбарда, время от времени бросая взгляды на это заведение. Эффективнее было бы, разумеется, дожидаться подходящего человека у отделения банка… но криминальные новости и многочисленные сериалы про ментов подсказывали, что там слишком много камер наблюдения. Желудок в очередной раз забурлил, намекая на необходимость что-нибудь в него закинуть, но молодой мужчина только крепче сжал кулаки в карманах. Голод напоминал о собственной глупости, из-за которой он уже второй день находится на улице, а не в тёплом доме или хотя бы кафе. «Город — сказка; город — мечта…» — скривив губы в невесёлой усмешке, он шумно втянул носом воздух. Вероятно… в собственном бедственном положении винить можно было только себя: в конце концов, вырвавшись из своей деревушки, где каждая дворняга тебя знает в лицо, он буквально опьянел от чувства свободы и количества развлечений вокруг. А потом в буквальном смысле. В результате не прошло и суток, как последние деньги, на которые надо было снять на неделю жильё, оказались проиграны в подпольном (а точнее подвальном) игорном доме, а пьяного буянящего посетителя, который думал что сможет отыграться на игровых автоматах и вернуть деньги, охрана выкинула за дверь. Попытка же обратиться к стражам порядка, закончилась тем, что его самого упекли в камеру предварительного содержания до установления личности и пока не протрезвеет, и этих нескольких часов хватило, чтобы он опоздал на поступление в училище. «Гады», — мелькнула в голове короткая злая мысль, а мышцы, привыкшие к тяжёлой физической работе, вздулись от напряжения. …Хотелось уже не просто есть, а жрать, да и головная боль настроения не добавляла. Но хотя бы с жаждой удалось справиться. Просто зайдя в туалет в кафе и напившись из-под крана. Пожалуй, ещё несколько дней назад он сам бы себя осудил за то, что собирается сделать, но сытому голодного не понять, а налёт цивилизованности, в особенности после неудачного общения со стражами порядка, оказался слишком уж тонок. Когда в ломбард, за которым наблюдал молодой мужчина зашла женщина в явно не самых дешевых вещах, у него в голове будто бы что-то щёлкнуло. У этой особы явно водились деньги, она была одна и не являлась здоровым мужиком… «Бог велел делиться», — подумал про себя молодой человек, неотрывно глядя на заветную дверь. Теперь следовало быть крайне осторожным, чтобы не привлечь к себе внимание слишком рано, ну и не попасть в объективы камер. Но и тормозить было нельзя, так как повышалась возможность упустить намеченную жертву. Когда женщина вышла на улицу, а затем поспешно стала удаляться, придерживая перекинутую через плечо сумочку одной рукой, он последовал за ней на почтительном расстоянии, стараясь вспомнить все правила слежки, которые знал из фильмов, компьютерных игр и криминальных передач. В висках от волнения стучала кровь, зубы нервно кусали губы, снег под ногами хрустел удивительно громко, заставляя опасаться, что это привлечёт ненужное внимание. Можно было попробовать действовать прямо сейчас, но тогда его увидели бы слишком многие (даже если кажется, что никого рядом нет), ну а попадаться в отделение было совсем нельзя. Поэтому он ждал и терпел тянущее ощущение в животе, головную боль, пробирающийся под одежду холод…***
«И что же себе за кобылу ты нашёл, если её подарки даже в ломбарде оценить не могут?», — рассеяно думала Светлана, торопливо перебирая ногами двигаясь в сторону школы Марьи. Небо уже темнело, народа на улицах было не так много, температура воздуха постепенно падала. Женщина понимала, что опаздывает, а потому находу достала мобильный телефон и стала набирать сообщение, чтобы дочь не волновалась и дождалась её у проходной, установленной несколько лет назад (раньше в школу мог войти кто угодно и защищала её только аура страха, возникающая у каждого ученика-хулигана, а теперь даже родителям приходилось получать разрешение и приходить в определённые дни). Решив срезать угол дороги, Света свернула на протоптанную в снегу тропинку, проходящую мимо недостроенного пятиэтажного дома, зияющего пустыми оконными проёмами словно многочисленными чёрными глазницами, взирающими на маленьких людей. Если со стороны фасада было достаточно чисто, то позади новостройки, которой суждено стать очередным памятником разорившейся строительной фирмы, владелец коей сбежал за границу с деньгами за уже проданные квартиры, громоздились кучи строительного и обычного мусора вроде балок и банок, кирпичей и труб, рубероида и разнообразных пакетов. Сейчас снег скрывал от взглядов большую часть мусора, превращая его в сугробы необычной формы, но после наступления оттепели эта местность обещала превратиться в настоящую свалку, где даже пьяная молодежь побрезгует собираться. Впрочем, подростки и их более старшие товарищи уже облюбовали себе комнаты в самом доме, обустроив их по вкусу и возможностям. «Парни любят что-нибудь строить: словно медведи, готовящие свои логова. Кто-то занимает гаражи, кто-то собирает шалаши…», — вспомнив небольшую квартирку, собранную из старой мебели, автомобильного аккумулятора и сворованных досок, женщина ностальгически улыбнулась (всё же в пятнадцать лет эта халупа казалась настоящим дворцом). Уйдя в свои мысли Светлана так и не заметила силуэт молодого мужчины, который свернул на тропинку вслед за ней, затем подошёл к одной из куч строительного хлама и, нервно осмотревшись, стал вытаскивать из снега торчащий брусок метровой длины. Взвесив в руках импровизированное оружие, незнакомец вернулся на тропинку и широким быстрым шагом нагнал женщину, уже почти добравшуюся до выхода из своеобразного внутреннего двора. В последний момент что-то почувствовав, Света попыталась обернуться на звук шагов, но тяжёлый удар по голове, прикрытой только вязанной шапкой заставил мир пошатнуться и потемнеть. Из ослабшей руки выпал мобильный телефон, тут же утонувший в рыхлом снегу, а безвольное тело, словно кукла марионеточника с обрезанными нитками осело на тропинку. Молодой человек, тяжело и нервно дыша через маску, стоя над телом своей жертвы смотрел на неё широко открытыми и лихорадочно блестящими глазами. Лишь через пять секунд он отбросил деревяшку, которую использовал как оружие, присел на корточки и поднёс ладонь к приоткрытому рту женщины. — Дышит, — облегчённо выдохнул начинающий бандит, после чего без зазрения совести схватился за сумочку, нервным движением разрывая застёжку. Покопавшись в вещах неудачливой встречной, налётчик нашёл кошелёк с двумя тысячами рублей и мелочью, а также пластиковой карточкой… к которой не было кода. Грязно выругавшись, он подскочил на ноги и швырнул бесполезный мусор в снег, бросил взгляд на телефон… но памятуя о слухах про встроенные маячки решил не рисковать. — Вот ведь… стерва, — выругался грабитель, бросаясь прочь с места преступления, оставляя позади продолжающую лежать без движения женщину…