Просыпаясь с принцессами

      - Что я делаю? Что я только делаю? - пыхтя и отдуваясь на бегу, маленький сиреневый дракончик взбежал на холм, откуда открывался вид на поляну за Понивиллем, где на огромном троне сидело существо, будто бы составленное из частей разных животных, перед которым замерли шесть испуганных кобылок, будто бы выцветших и потерявших свою индивидуальность. - Эй ты! Может быть выберешь кого-нибудь своего размера?!       "Господи, что я несу? Эти глупые пони слишком плохо на меня влияют. А ведь когда-то я был уважаемым всеми попугаем, советником визиря, а затем и величайшего мага-султана...", - молодой ящер поморщился и дёрнул хвостом, выкидывая из головы несвоевременные мысли.       - Яго? - посмотрев на своего маленького помощника растерянным взглядом, Твайлайт негромко спросила: - Зачем ты?..       - Это тебя, что ли? - с интересом посмотрев на вновь прибывшего, драконикус оскалился в усмешке. - Как-то ты не похож на "кого-то моего размера". А-ха-ха-ха...       - Вы - глупые, навязчивые, надоедливые, шумные, бестолковые маленькие пони, - заявил дракончик, отвечая на вопрос своей опекунши. - Но... вы - мои глупые, бестолковые, надоедливые пони. Гр-р-р-р!       В это самое мгновение Яго начал раздуваться вширь и увеличиваться ввысь, всё сильнее и сильнее распаляя свою жадность. Его мышцы забугрились под шкурой словно каменные валуны, чешуя заблестела подобно алмазным пластинам, вдоль гребня заискрили разряды молний, а во взгляде изумрудных глаз затанцевал яростный огонь. Вскоре он действительно достиг роста, равного огромной форме Дискорда, после чего ударил себя раскрытыми ладонями по широкой груди, запрокинул голову и зарычал, заставляя вспорхнуть с насиженных мест многочисленных птиц Вечнодикого Леса.       - Ты бросаешь мне вызов? А-ха-ха... - поднявшись с трона, дух хаоса встретился взглядом с глазами дракона, в коих читались ярость и жадность. - Я принимаю его!       Внезапно Дискорд закрутился волчком, превращаясь в вихрь, а когда остановился, на его месте уже находилась столь же огромная бабочка. Новый монстр издал пронзительный визг... и все стёкла в Понивилле лопнули, не выдержав звуковой атаки.       - Стой, Яго! - закричала испуганная сиреневая единорожка. - Назад!..       - Назад, глупый дракон! - вторила ей Рейнбоу Дэш, широко распахнутыми глазами смотря на то, как чешуйчатый великан напрягся, присел на задних лапах, а затем прыгнул вверх и вперёд, распахнув клыкастую пасть и разведя в стороны сверкающие алмазными когтями передние конечности.       Бабочка тоже сорвалась с места, помчавшись навстречу огнедышащему ящеру, чтобы столкнуться с ним в небе с оглушительным грохотом...       ...       - Как думаешь, сколько ещё Твайлайт с подругами понадобится времени, чтобы снова заточить Дискорда в камень? - Селестия поставила на кофейный столик поднос с пирожными и две чашечки с горячим ароматным напитком.       - Чтобы справиться с Найтмер Мун, им хватило пять часов, - заметила принцесса Луна, благодарно кивнув сестре, после чего перевела взгляд на дворцовый парк, где бегали огромные розовые кролики, которых сачками пытались ловить похожие на жирафов жёлтые и пятнистые стражники. - Прибавим время на дорогу от Понивилля к Кантерлоту и обратно... Думаю, что вечером всё вернётся в норму.       - Скорее бы, - вздохнула принцесса дня, усаживаясь на подушку, которая попыталась ускользнуть из-под крупа белой аликорницы, но была схвачена телекинезом. - Боюсь, что к юмору бывшего правителя этих земель нынешние пони не готовы.       - Как бы нам самим не пришлось вмешиваться, - вздохнула тёмно-синяя крылато-рогатая пони, отгоняя от пирожных маленького пони с крыльями как у светлячка, с масляным фонариком в правой передней лапке. - Сейчас, вообще-то, не ночь.       - Я верю, что Твайлайт с подругами справятся, - уверенно заявила Селестия. - Дискорд не станет причинять им вреда. В конце концов - это будет совершенно не весело, если участники его развлечений начнут сбегать.       В этот момент со стороны Понивилля раздался грохот, от которого вздрогнула сама земля. Сёстры, поперхнувшись своим напитком, растерянно и взволнованно переглянулись, после чего вместе спрыгнули с балкона, распахнули крылья и полетели в сторону пылевого облака, поднимающегося над Вечнодиким Лесом...       ...       Немногим ранее...       Вцепившиеся друг в друга мёртвой хваткой дракон и бабочка, закручиваясь штопором, падали из-под облаков к стремительно приближающейся земле. Из пасти Яго вырывался изумрудный огонь, окутывающий раздуваемыми языками ослепительного пламени его голову, оставляя позади хвост из чёрного дыма.       Когда они упали в глубине Вечнодикого Леса, жители Понивилля подпрыгнули из-за встряски, разбившей остатки чудом уцелевшего стекла. Над кронами деревьев поднялось грибовидное облако, сверкающее отсветами огня и молний, распуганные звери попрятались в самые дальние и глубокие норы... и лишь далёкий рокот разрушал установившуюся тишину.       - Мы... должны... что-то сделать, - дрожащим голосом произнесла Спаркл, поднимаясь на подгибающиеся ноги с земли, на которую упала при землятресении.       - Я... Я-я-я... Я с тобой, - решительно заявила голубая пегаска, успевшая распахнуть крылья, а потому и зависшая в воздухе вместо того, чтобы растянуться на травке вместе со всеми остальными.       - Я с вами, дорогуша, - более твёрдо сказала Рарити, а когда на ней скрестились взгляды, то добавила: - Я хочу высказать этому грубияну всё, что думаю о его заявлении.       - Ты думаешь, что Дискорд станет тебя слушать, Сахарок? - нацепив на голову шляпу, слетевшую во время падения, скептически уточнила Эпплджек.       - А кто говорит о Дискорде? - вскинула голову белая единорожка. - Я собираюсь поговорить с Яго... после того как мы его спасём.       - Я с вами, девочки, - негромко, но решительно заявила Флаттершай, хмурым взглядом посмотрев на Вечнодикий Лес. - Мы должны это закончить.       ...       В оставшейся после падения двух монстров воронке, на дне которой лежали поваленные вековые деревья, бабочка превратилась в гигантского розового кролика, на передних лапах коего были надеты боксёрские перчатки. Несколько раз подпрыгнув на месте, он стукнул друг об друга кулаками, жестом подзывая тяжело поднявшегося на задние лапы ящера, после чего начал наносить стремительные серии ударов.       "А я знал, что это добром не закончится. Геройство вообще не приводит ни к чему хорошему: это ещё Аладдином доказано", - промелькнуло в голове у дракона, после того как его отправили на землю очередным хуком справа.       - Ха-ха-ха-ха! - вернув себе истинный облик, Дискорд сложил на груди передние конечности и посмотрел на поверженного противника. - Это было действительно весело.       - Эй, ты! - тонкий голосок молодой голубой пегаски заставил драконикуса перевести взгляд на компанию из шести пони, выстроившихся в один ряд на краю образовавшегося оврага.       - Это наш глупый, наглый, грубый, жадный, эгоистичный дракон! - заявила белая единорожка.       В следующую секунду поток радужной энергии ударил от хранительниц Элементов Гармонии в сторону Дискорда, не успевшего и рта раскрыть, превращая его в каменную статую...                   ***       Сознание вновь возвращалось медленно, словно бы Сергей всплывал со дна спокойного тёмного озера к поверхности, над которой гулял свежий тёплый ветерок, почему-то пахнущий сиренью. Следом за обонянием вернулась чувствительность, сообщившая мужчине о том, что он лежит на мягком и удобном ложе, при этом обнимает что-то большое, тёплое и пушистое, обнимающее его в ответ.       "Надеюсь, что это Селестия, а не Луна. Пожалуй... Твайлайт или Каденс тоже сойдёт, пусть с ними мне просыпаться ещё и не доводилось. Главное, чтобы не Луна: у меня от её пинка остались не самые приятные воспоминания", - поймав себя на том, что как-то не задумывался над этим моментом раньше, Лисин пообещал себе, что обязательно поищет в настройках пижамы функцию, отвечающую за место прибытия (в идеале было бы вообще избавиться от необходимости появляться в чьей-то постели).       Наконец-то Сергей ощутил, что полностью пришёл в себя. Открыв глаза, он убедился, что зрение вернулось как и слух с чувствительностью, после чего попытался сфокусировать взгляд на своей соседке, сладко сопящей где-то над ухом (звуки казались более глубокими, чем обычно, заставляя вспомнить те годы, которые были проведены в образе Понимэна).       "За окном... полная луна с профилем аликорна. Стало быть, я попал в период после изгнания Луны, но до возвращения Найтмер Мун? Можно считать, что мне повезло: что предложить Селестии — я знаю, пусть у меня сейчас с собой и нет никаких устройств...", - прервав свои мысли, Лисин нахмурился и попытался понять, что же его смущает.       Запах ночной свежести, который ещё недавно напоминал мяту, сейчас сменился чем-то неуловимо похожим на... сирень? Впрочем, уверенным в своих ощущениях мужчина не был, будто бы сам аромат шёрстки спящей пони не мог определиться, каким он должен быть.       "И о чём я только размышляю? О запахе пони? Чувствую себя извращенцем", - мысленно посетовал Лис, закатывая глаза.       Совершать резкие движения, а тем более - будить соседку путём передачи ударного импульса плоской поверхностью кисти по крупу Сергей не спешил: всё же опыт подсказывал, что это может закончиться крайне неприятно. Да и здраво рассуждая, подобные вольности выглядели слишком нагло...       "Точно-точно: хлопнуть ладонью по крупу кобылу, с которой лежишь в одной кровати - это наглость. Совсем другое дело, если ты просто лежишь с ней в кровати... Мне начинает казаться, что создатель пижамы здорово поиздевался над тем, кто будет её носить. Ну или я - дурак, который не догадался, как можно изменить точку прибытия", - Лисин осторожно провёл ладонью по шёрстке соседки, продолжающей мирно сопеть ему на ухо, чем вызвал негромкое ворчание, показавшееся каким-то... незнакомым.       Перед глазами появились колышущиеся в воздухе пряди гривы, в которых словно необычная перхоть сверкали маленькие искорки, напомнившие пыльцу феи из мультфильма о Питере Пене. Шестерёнки в голове мужчины на секунду закрутились быстрее, выдавая узнавание этого образа, который он не раз видел во время уроков магии во сне, преподаваемых Луной, но тут же разум отметил, что за стеклянными дверями, ведущими на балкон, виднеется луна с профилем аликорна.       "Процессор совершил недопустимую ошибку и уходит на перезагрузку", - подумал Лис, пытаясь сопоставить два взаимоисключающих факта.       В этот самый момент пони всхрапнула, пошевелилась, что-то промычала и чуть крепче сжала хватку передних ног, из-за чего Сергей ощутил себя тюбиком зубной пасты, который пытаются выдавить с середины. Однако же продлилось это едва ли секунду, так что мужчина не успел и рта раскрыть, чтобы попросить его не убивать (мало ли, что может подумать обладательница звёздной гривы?), а его уже отпустили и пони поспешно отстранилась, резко вскакивая на ноги на кровати. Следом за этим прозвучал громогласный, рычащий и двоящийся голос, от коего сердце пропустило удар и попыталось сбежать в желудок, а оттуда - в пятки:       - Ты кто такой и как оказался в нашем ложе?!       "Я попал. Реально попал. Чтоб мою непоседливость...", - замерев как кролик перед удавом, мужчина уставился в сияющие бирюзовым огнём глаза иссиня-чёрной кобылы, рог коей уже разгорался тёмно-фиолетовым свечением, отбрасывая отсветы на искажённую в оскале хищную мордочку.       - Привет, - рефлекторно невинно улыбнулся Лис. - Ты очень милая, когда сердишься.       "Пижама, спасай: меня сейчас будут убивать!", - промелькнула в голове попаданца паническая мысль.             ===       Запрос обрабатывается...       Выработано решение.       Активирована система ментальной коррекции.       Внимание: запас энергии недостаточен для ментальной стабилизации.       Запрос: разрешить использование жизненной энергии?             ===       "Да-да-да!", - поспешно ответил человек, особенно не вдумываясь в текст перед глазами.       В следующую секунду мир поглотила белая вспышка, а затем сознание погасло...       ...       Рог жеребца засветился белым, а в глазах словно бы закрутился непонятный узор, проявившийся на алых радужках. В ту же секунду мир перед глазами иссиня-чёрной аликорницы поплыл, а в уши словно бы набили ваты.       Отшатнувшись назад, Луна рефлекторно создала заклинание щита, пусть это действие и запоздало на целую секунду. В то же время её задняя левая нога ощутила под копытом пустоту (так как кровать закончилась слишком быстро), из-за чего пони начала заваливаться назад теряя равновесие.       Крылья рефлекторно распахнулись, поднимая свою обладательницу над ложем, позволяя ей вновь ощутить устойчивость и сконцентрироваться на вторженце в личное пространство. Однако же когда яростный взгляд метнулся к серому жеребцу с платиновой гривой и белым животом, а с рога уже готовилось сорваться боевое заклинание... оказалось, что единорог лежит без сознания.       - Что за хвостня происходит в моей спальне?! - гневно воскликнула владычица ночи, тут же зажимая себе рот правым передним копытцем, испуганно прижав ушки к голове и поджав хвост (всё же Старсвирл был суровым стариком, который не терпел ругательств в исполнении своих воспитанниц, коих не стеснялся пороть за грубые высказывания).       - Ваше величество! - с грохотом распахнув двери, в покои ворвались двое бэтпони в серебристо-фиолетовой броне с изображением кьютимарки иссиня-чёрной аликорницы на груди.       - Вон! - рявкнула крылато-рогатая кобылица, бросив испепеляющий взгляд изумрудных глаз на своих подчинённых.       Оба жеребца, ещё секунду назад имевшие воинственный вид, засучив ногами по полу и присев из-за неожиданности, резко развернулись, а затем бросились обратно в коридор, закрыв за собой створки двери. Их взгляды при этом успели скользнуть по постели, а именно - по лежащему на ней бессознательному телу...       "Ой-ёй.. Что они подумают?", - промелькнула паническая мысль в голове аликорницы.       "А какое мне дело до того, что они подумают?", - тут же сформировалась другая мысль, подкреплённая волной возмущения и негодования из глубин души.       "Жеребец в постели королевы - это повод для слухов. Бессознательный жеребец в постели королевы - это причина для сплетен" - заявил голос разума.       "А какая разница между слухами и сплетнями?", - вспыхнуло в сознании кобылы недоумение.       "Слухи - это пересказы случившихся событий, порой приукрашенные. Сплетни же - это почти всегда вымысел, лишь самым краем опирающийся на реальные события", - сама себе ответила Луна.       Зажмурившись и замотав головой, Владычица Ночи стиснула виски передними копытцами, глубоко вдохнула и выдохнула, после чего открыла глаза и посмотрела на незнакомца, в живописной позе лежащего на её ложе. Несмотря на то, что простыни (с узорами вышитых солнц...) были чистыми, пусть и немного измятыми, а воздух в комнате оставался свежим, без характерных примесей феромонов, воображение всё равно рисовало весьма неоднозначные картины, которые могли этому предшествовать. И то, что сама кобыла знала, что жеребец довёл себя до нынешнего состояния каким-то неудавшимся заклинанием, совершенно ничего не меняло.       "А неудавшимся ли?", - нахмурилась иссиня-чёрная аликорница, тут же начав накладывать на себя сканирующие чары, которые должны были обнаружить чужеродное воздействие.       - Хм... - нахмурившись, крылато-рогатая пони вновь приземлилась на кровать и нависла над единорогом, разглядывая его кажущуюся безмятежной морду прищуренными глазами. - Неужели твоё заклинание действительно сорвалось? И что же ты собирался с нами сделать?..       В этот самый момент до Луны дошло, что она чувствует себя как-то странно: не было уже ставшей привычной эйфории, на грани слышимости не звучали навязчивые шепотки, эмоции не скакали каждую секунду от дикого гнева до жеребячьего восторга, да и думалось куда легче чем обычно. Стоило слегка напрячься, как в памяти воскресли события последних пары дней, которые прошли с момента её возвращения на Эквус с луны, где кобыла последнюю тысячу лет провела в тренировках, изобретении новых заклинаний и спячке (девять десятых всего времени она спала, коротая своё одиночество в мире снов, отлавливая и поедая случайных кошмаров, чтобы увеличить собственную магическую силу).       - Хм, - вновь посмотрев на бессознательного единорога, принцесса-королева-императрица нахмурилась, затем протянула правую переднюю ногу и прикоснулась копытцем к подбородку незнакомца. - Что за заклинание ты применил... и зачем? Неужели ты - очередной фанатик нашей сестры?.. Хотя, не похоже на то, чтобы ты пытался меня "победить". Скорее уж... Какая глупость. Ты же не мог желать помочь мне вернуть здравость ума?       "А была ли я безумна?", - сама у себя спросила крылато-рогатая кобыла, воскрешая в памяти минувшие... годы, десятилетия, столетия...       "Была", - пришёл жестокий ответ от голоса разума, заставившего вспомнить навязчивые идеи, планы по карам всех, кто недостаточно низко склонят головы, голоса, нашёптывающие жуткие вещи.       Луну пробрала крупная дрожь от мысли, что это безумие, в котором она пребывала с момента объявления себя Найтмер Мун вернётся. Ослабевшие ноги подогнулись, заставив усесться на круп, а дыхание стало рваным и поверхностным...       "Не хочу... Не хочу... Не хочу!", - обняв себя крыльями, иссиня-чёрная аликорница всхлипнула, чувствуя как на глазах наворачиваются слёзы.       - Тия... я... - слова застряли в горле, а в груди вспыхнули боль, вызванная осознанием содеянного, а также злость, которую подпитывали воспоминания о том, из-за чего всё это произошло. - Нет, сестра... Я докажу всем...       Ещё раз медленно вдохнув и выдохнув, Владычица Ночи снова посмотрела на единорога, виновного в её нынешнем разбитом состоянии. С одной стороны его следовало бросить в темницу, так как проникновение в покои (и постель) королевы без её на то дозволения - это серьёзнейшее преступление, но с другой стороны... если бы не он, то иссиня-чёрная аликорница до сих пор оставалась бы в своём неадекватном состоянии. Кроме того, бросать в камеру пони, который находится без сознания...       "Нужно вызвать ему целителя, потом перевести в госпиталь и приставить сиделку... А если безумие начнёт возвращаться? Может ли быть, что я остаюсь вменяемой, только пока он рядом? И что же теперь, всё время таскать его тушу за собой?.. А может быть будет достаточно, чтобы он находился где-то поблизости не весь день?", - крылато-рогатая кобыла всерьёз задумалась, закусив нижнюю губу, но тут же опомнилась и проверила зубы языком.       Клыки никуда не делись, что несколько... расстраивало. Впрочем, если бы она резко сменила свой образ, то пони могли бы это неправильно понять: в конце концов, как подсказывала память, придворные Селестии и дневная гвардия (название которой необходимо поменять) сейчас ведут себя тихо исключительно из-за страха, ну и понимания того, что Найтмер Мун победила их госпожу. Если же она вдруг станет просто Луной, то один из рычагов давления ослабнет, а это может привести... к разным последствиям.       Находясь в своём не самом адекватном состоянии Владычица Ночи узнала, что ныне существует ещё один аликорн - Ми Аморе дэ Каденс. Так называемая Принцесса Любви, которую всерьёз практически никто не воспринимает. Сейчас она заперта где-то в своих покоях во дворце и дожидается того момента, когда захватившая власть "тётушка" обратит на неё своё внимание.       "Повезло, что я не успела принять какое-либо решение на её счёт. А то ведь могла бы и казнить... тем самым спровоцировав гвардию на попытку спасения, а затем и мятежа. Аликорн - это возможный символ борьбы за трон... Нужно будет поговорить с так называемой племянницей и решить, как поступить дальше. Во всяком случае, её боевые навыки должны быть низкими, так как в иной ситуации Селестия наверняка привлекла бы дополнительного сильного мага на свою сторону во время сражения", - нервно поёрзав на месте, иссиня-чёрная аликорница вновь посмотрела на так и не приходящего в сознание жеребца, который тоже требовал принять решение на свой счёт.       Вообще... будучи Найтмер Мун, Луна оказалась не слишком хорошим правителем: всё, на что её хватило - это устроить ночь, которая длится уже вторые или третьи сутки, заменить знамёна на изображение собственной кьютимарки, приказать арестовать приближённых сестры, а также захватить её покои во дворце. Всё остальное время она наслаждалась властью, при этом фактически ничем не занимаясь: несколько раз посетила собрания чиновников, несколько раз принимала просителей, посетила несколько городов, одним своим присутствием подавив зарождающиеся беспорядки среди пони. Впрочем, в плюс себе можно было поставить восстановление ночной гвардии, целиком состоящей из бэтпони, в лояльности коих новой владычице не приходилось сомневаться.       "Страна ещё не начала разваливаться. Вовремя я пришла в себя. Придётся срочно вникать в текущую ситуацию и ставить собственных пони на должности управляющих...", - в очередной раз посмотрев на серого единорога, рискнувшего своей жизнью, чтобы то ли помочь Луне вернуть разум, то ли спасти Эквестрию от Найтмер Мун, крылато-рогатая кобыла пришла к неутешительному выводу, что дела могут быть куда хуже, нежели ей кажется из воспоминаний (всё же поступок жеребца, пусть и героический, но уж больно отчаянный).       - Хватит жевать сопли, - сама себя одёрнула Владычица Ночи, решительно поднимаясь на ноги. - Нужно браться за работу. Мы... Я со всем справлюсь.       С силой зажмурившись, Луна шумно втянула носом воздух, а затем выдохнула через сжатые зубы, после чего высоко подняла голову и сложила за спиной крылья. На её мордочке более не отражалось никаких эмоций, а изумрудные глаза смотрели вперёд спокойно и цепко, как и положено настоящей правительнице, а не умному и сильному, но почти животному (иначе относиться к существу, полностью подчинённому своим эмоциям, не получалось).       "Нужно взглянуть на... Кантерлот? Нужно взглянуть на Кантерлот свежим взглядом. Всё же тысячу лет назад этого города не было, а вместо дворца существовала только моя башня. Полностью полагаться же на впечатления, которые составила я-Найтмер, нельзя", - приняв решение, Владычица Ночи в очередной раз взглянула на жеребца, но не увидев в его состоянии каких-то изменений, пришла к выводу, что он может подождать помощи ещё немного (она могла бы попробовать подлечить единорога сама, но исцелять кого-то кроме себя ей не приходилось уже десять веков, из-за чего данные навыки требовали тщательной проверки на ком-нибудь менее... ценном).       С подставки, на которой раньше хранились регалии сестры, ныне находящиеся на луне вместе со своей владелицей, при помощи телекинеза были сняты высокие серебристые накопытники, тёмный шлем, нагрудник с изображением кьютимарки. Облачившись же в неполные доспехи, иссиня-чёрная аликорница прошла к двустворчатым дверям из стекла, на какую-то секунду задержавшись, прежде чем распахнуть их.       "Раньше стекло было куда толще, более мутное и вообще...", - отметил разум новой-старой правительницы Эквестрии, которая видела настолько прозрачный материал только тогда, когда его создавали при помощи магии.       Откинув воспоминания о прошлом, в котором Старсвирл объяснял подопечным правила построения заклинаний трансформации веществ, Луна вышла на балкон с невысоким фигурным бортиком, откуда открывался великолепный вид на дворцовый парк, а также белый город, состоящий из башенок, маленьких воздушных замков, вытянутых прямоугольников в два-три этажа, красующихся декоративными зубцами, пиками, террасами. Благодаря отличному зрению, коему не мешало даже скудное освещение ночного светила, она видела свет в многочисленных окнах, огни на улицах и площадях, фонари, развешанные вдоль тропинок, переплетающихся густой паутиной среди буйной, но какой-то не слишком здоровой растительности.       "Как-то... прохладно", - отметила про себя Владычица Ночи, медленно обводя взглядом представшую ей картину Кантерлота, утопающего в полумраке.       - Красота-то какая... - искренне произнесла иссиня-чёрная аликорница. - Лепота.       Потратив ещё некоторое время на любование своими новыми владениями, попутно отметив, что на улице всё же несколько излишне прохладно (пусть и не критично, так как на луне приходилось выживать при куда более суровых условиях), принцесса-королева-императрица вернулась в свои покои и закрыла двери. В помещении было тихо и как-то пусто, что объяснялось избавлением от вещей Селестии, но отсутствием собственных приятных мелочей, которые и придавали жилью уют.       "Ещё недавно меня это не волновало, но сейчас... Нужно приказать, чтобы на стены повесили гобелены с батальными сценами, рядом с кроватью можно поставить книжный шкаф и стойку для оружия. И... может быть... пару ваз с цветами? Хотя, горшки с живыми растениями будут лучше", - кивнув своим мыслям, более ни на что не отвлекаясь, крылато-рогатая пони проследовала к выходу в коридор.       - Стража! - разнёсся властный голос по дворцу, заставляя пару жеребцов, дежуривших у стен рядом с покоями госпожи, подскочить на месте и вытянуться по стойке "смирно", при этом испуганно прижав крылья и дёрнув ушами. - Вызвать сюда королевского лекаря. Объявить собрание всех советников через час. Вызвать командиров дневной и ночной гвардий ко мне. Исполнять!       ...       Стоя в зале для совещаний, который выглядел как прямоугольная комната с большим панорамным окном вместо левой стены, столь же масштабной рельефной картой на правой стене, длинным столом и множеством плоских подушек для сидения, Луна разглядывала территорию, обозначенную как Эквестрия и немного... удивлялась. Тысячу лет назад, когда страну окружали многочисленные мелкие княжества, рядом находились империи грифонов, минотавров и оленей, а на востоке царили анархия и право сильного, установленные кочевыми племенами лошадей, молодое королевство пони уступало себе же нынешнему примерно в пять раз.       "Похоже, что Селестия сумела не только вновь объединить все владения Империи Дискорда, отделившиеся и объявившие о собственной независимости после его падения, но ещё отхватила кусок территорий грифонов, практически выдавив их с материка. Олени вовсе превратили страну в несколько княжеств, минотавры перешли на систему правления выборного совета, как это было в племенах земнопони и у пегасов до объединения в одно сообщество... Зато лошади организовались в одну страну, пусть и с кочующими городами - караван-сараями. Ну да осёдлый образ жизни - это не для их народа, любящего простор и свободу", - мысли Владычицы Ночи текли неспешно, на мордочке не отражалось ни единой эмоции, что вовсе не означало невозмутимости в душе.       В это же время служанки, опасливо косящиеся на иссиня-чёрную аликорницу, стараясь не производить лишнего шума и даже не цокать копытцами по полу, что у них получалось на удивление хорошо, расставляли подсвечники со множеством свечей, которые разгоняли царивший в помещении мрак. Всё же стоило признать, что пусть окно в зале и достаточно большое, но света луны для работы с бумагами катастрофически недостаточно, тем более - для дневных пони, вовсе не приспособленных к низкой освещённости.       "Может быть провести ритуал трансформации для всех? Тогда отпадёт всякая необходимость тратиться на свет... Но сколько же времени это потребует?! Кантерлот - большой город, но карта показывает, что Мэйнхеттен больше где-то в четыре раза. А ведь есть ещё и Эпплвуд, и более мелкие поселения...", - от осознания масштабов работы, которую предстоит проделать ради превращения дневных пони в ночных, крылато-рогатая кобыла ощутила слабость в ногах, которую удалось скрыть от слуг лишь благодаря тому, что они боялись пялиться на свою правительницу.       Пройдя к месту во главе стола, Луна уселась на плоскую подушку и незаметно вздохнула. Сейчас должно было начаться первое заседание с тех пор как она вернула себе здравость рассудка, из-за чего её грыз лёгкий мандраж.       - Владычица, прикажете запускать советников? - спросила кобылка-бэтпони, вошедшая в помещение через распахнутые двери, тут же склоняясь в низком поклоне.       - Пусть заходят, - не став выговаривать подчинённой за то, что она должна была впустить приглашённых пони сразу как те явились, Владычица Ночи просто величественно кивнула.       Перепончатокрылая летунья, облачённая в тёмно-фиолетовые доспехи с серебряными элементами, практически бесшумно выскользнула в коридор, а спустя несколько мгновений вернулась... ведя за собой скованных длинной цепью жеребцов и кобыл. Первым шёл светлогривый белый единорог, до боли напомнивший своей окраской Селестию, вынужденный семенить мелкими шажками из-за того, что его передние и задние ноги были соединены между собой короткими тонкими цепочками, крепящимися к широким браслетам. Следом за ним двигалась жёлтая пегаска с красной гривой, кажущаяся какой-то помятой, но всё же сохраняющая вид гордый и непреклонный. Третьим был белый жеребец с полосатой чёрно-белой гривой, при взгляде издалека выглядящей серой...       "Что это значит?", - моргнув, сама у себя мысленно спросила иссиня-чёрная аликорница.       Первую процессию усадили спиной к окну, после чего в помещение стали входить свободные пони, словно утята за мамой-уткой семенящие вслед за розовой аликорницей, старающейся казаться уверенной, что у неё получалось довольно посредственно. Так называемая принцесса любви, с которой её новоявленная тётушка собиралась поговорить заметно позже, после того как в голове улягутся новые знания и эмоции успокоятся, изобразила поклон и, получив молчаливый кивок, осторожно устроилась на ближней к правительнице подушке, спиной к карте Эквуса.       "А она неплохо держится... для жеребёнка, который не видел крови", - отметила про себя старшая крылато-рогатая пони.       - Капитан Леонхарт, - обратилась к тёмно-серому бэтпони Луна. - Почему половина советников в кандалах?       - Владычица, эти пони - приспешники дневной кобылы, - заявил названный жеребец, метнув в пленников уничижительный взгляд. - Их доставили сразу из камер темницы, где они дожидались вашего справедливого суда.       - И почему они здесь сейчас? - не увидела связи иссиня-чёрная аликорница.       - Вы приказали привести всех советников... - стушевался перепончатокрылый жеребец, на что жёлтая пегаска насмешливо фыркнула и пробормотала нечто вроде "Безмозглый солдафон". - Мы немедленно исправим...       - Не нужно, - остановила вскинувшегося подчинённого старшая крылато-рогатая пони, в следующий момент заставив свой рог вспыхнуть аурой магии, чтобы воздействовать телекинезом на цепи и кандалы, со звоном упавшие на пол. - Вы верно служили Селестии, а следовательно и знаете о том, в каком состоянии сейчас находятся дела Эквестрии. У вас есть выбор: продолжить упорствовать и заставить пони страдать из-за того, что мы чего-то не знаем, либо же приложить все свои усилия, чтобы помочь простым жеребцам и кобылам пережить этот тяжёлый для них период с наименьшим ущербом. В любом случае... вся ответственность за принятое решение будет лежать только на вашей совести.       "Вот так-то. Я тоже училась манипулировать подданными при помощи слов, сестра", - с тенью самодовольства за найденное решение подумала Луна.       Жеребцы и кобылы, большую часть коих Найтмер Мун прежде если и видела, то только мельком, молча уставились в стол. На их мордочках была видна внутренняя борьба, ведущаяся между нежеланием служить захватчице, гордостью, а также нежеланием допустить ненужных страданий.       - Как мы можем быть уверены, что наша помощь не будет направлена во зло? - спросил белый жеребец со светлой гривой, сидящий напротив Каденс, а соответственно и ближе остальных соратников к иссиня-чёрной аликорнице.       - Мы не собираемся давать клятв, в которые вы не поверите, - заявила Владычица Ночи. - Однако, если вы откажетесь - пони точно будут страдать.       - Мы приложим все усилия, чтобы помочь народу Эквестрии, - патетично заявил белый жеребец, на котором скрестились взгляды не только недавних заключённых, но и тех, кто сидели с противоположной стороны стола (в основном это были заместители, вынужденные взвалить на себя чужую работу, а сейчас радующиеся, что с них сняли лишнюю ответственность). - Но мы будем делать это ради пони Эквестрии... ибо того хотела бы тётушка!       "Тётушка? Селестия, что ли? Очередной племянник, но на этот раз - единорог? Да как он смеет при мне вспоминать о ней?! Я в два раза более достойная правительница чем Селестия!", - закипевший в груди гнев по всей видимости отразился на мордочке Луны, так как присутствующие заметно побледнели, а незадачливый оратор посерел, но всё же не склонил голову и не опустил взгляд (на самом деле Блюблад чувствовал себя как кролик, парализованный страхом перед коброй, от чего попросту не мог пошевелиться, но со стороны это смотрелось словно проявление смелости и некий вызов).       Неимоверным усилием воли Владычица Ночи заставила себя успокоиться, а затем растянула губы в улыбке и тихо рассмеялась, заполняя помещение мелодичным, но от чего-то жутким звуком. По спинам жеребцов и кобыл побежали мурашки, шёрстка встала дыбом, а в животах поселился болезненный холодок.       - Смелые слова, маленький пони, - заявила иссиня-чёрная кобыла, хищно прищурив изумрудные глаза. - Мы надеемся на то, что ты готов ответить за них. Ведь в ином случае, если ты окажешься пустословом... мы можем счесть это за личное оскорбление, а не готовность трудиться на благо страны не покладая копыт.       Единорог с усилием сглотнул и ответил сипло:       - Я сделаю всё, что в моих силах.       - Этого мало, маленький пони, - хмыкнула иссиня-чёрная аликорница, ловя себя на том, что ей нравится проявлять милосердие в подобной форме. - Ты сам вызвался помочь пони Эквестрии пережить тяжёлые времена, а значит и за провал каждого из здесь присутствующих отвечать тебе. Это понятно?       - Д-да... Ваше Величество, - откликнулся жеребец.       - Вот и чудно, - мило улыбнулась Луна, от чего Блюблад снова посерел. - Раз мы разобрались с этой трудностью, то нам необходимо знать, есть ли дела, требующие нашего немедленного внимания?       Сидящая рядом с розовой аликорницей, старавшаяся не издавать лишних звуков сиреневая единорожка, с опаской и надеждой посмотрев на принца... которого до недавнего времени считала обычным высокомерным павлином... решительно подняла правое переднее копытце, подрагивающее от страха перед захватчицей трона. В конце концов если уж Блюблад в столь опасной ситуации проявил стойкость духа, решительность и готовность понести наказание за свои идеалы, то она должна была брать с него пример, дабы не подвести её высочество (которой уже второй год служила в качестве личного секретаря).       - Говори, маленькая пони, - посмотрев на кобылку, которую розовая аликорница старалась закрыть своим телом, словно та самая мама-утка, готовая защищать своих утят, произнесла Владычица Ночи с интересом.       "Похоже, что племянница привязана к ней. Возможно, если единорожка окажется глупой пустышкой, её можно будет использовать, чтобы контролировать Каденс? Ну и нужно будет озаботиться её безопасностью, дабы никому больше не пришла в голову та же идея. Пожалуй... Приставлю к кобылке пару ночных гвардейцев", - промелькнули в голове иссиня-чёрной аликорницы мысли.       - Твайлайт Спаркл, ваше величество, - почти ровным звонким голосом представилась сиреневая пони. - Я была секретарём принцессы Селестии и имею доступ к документам о последней переписи населения. На сегодняшний день в Эквестрии живёт одиннадцать миллионов четыреста пятьдесят две тысячи сто восемь пони, примерно две трети которых заняты работой в сельской местности и на производстве продуктов питания. Из-за отсутствия солнечного света растения, составляющие основу рациона пони погибнут или замёрзнут в течении десяти-пятнадцати дней, а ещё через месяц в стране наступит продовольственный кризис и голод.       "Сколько пони?", - прозвучал вопрос в мигом опустевшей голове Луны, взгляд коей метнулся к карте, густо усеянной обозначениями городов и деревень.       Поверить в такую цифру было сложно, так как во времена её совместного правления с Селестией, когда королевство только вставало на ноги, численность подданных едва ли превышала миллион. И даже если учитывать, что сестра увеличила подконтрольную территорию в пять раз...       "Это... Это как так?", - растерянно сама у себя спросила Владычица Ночи, в следующую секунду осознавшая и остальную часть монолога маленькой наглой кобылки, которая не побоялась объявить о столь опасной теме как голод... который будет вызван из-за отсутствия солнца.       Тут же в голове иссиня-чёрной аликорницы стали всплывать знания о сельском хозяйстве, которыми она овладела ещё в молодости, а затем и информация, узнанная у Старсвирла. Будучи принцессой, она создавала растения, цветущие только под светом луны, но следовало признать... что их было гораздо меньше чем тех, коим нужно солнце и его тепло.       "Голод... Неужели я вызвала голод?", - панику удалось скрыть под маской невозмутимости и задумчивости, а затем крылато-рогатая пони придумала выход из данной ситуации, который позволит ей сохранить образ.       - Благодарим за своевременный доклад, Твайлайт Спаркл, - величественно изрекла начинающая императрица, а затем обратилась ко всем советникам. - У кого из вас есть предложения, как мы можем избежать столь неприятного исхода?                   ***       Доктор Харт Хилл поднял голову и погасил рог, которым водил над телом серого жеребца с белым животом и платиновой гривой. Наморщив лоб и задумчиво пожевав губами, он размял затёкшую шею и бросил взгляд через правое плечо на стеклянные двери, за коими виднелся серебряный диск луны.       - Что вы скажете, доктор? - пропищала вопрос тёмно-серая бэтпони, закованная в броню ночной гвардии, стоя с противоположной стороны кровати от светло-красного единорога (и вовсе он не розовый!) с голубой гривой.       - Пациент скорее жив, чем мёртв, - потерев подбородок сгибом правой передней ноги, изрёк главный врач дворцового госпиталя, вновь недовольно и задумчиво хмурясь.       - Это мы и сами видим, - закатив глаза к потолку, с явным раздражением заявила кобыла, после чего впилась сжавшимися в щёлки зрачками в дневного пони. - Когда он придёт в себя?       - Каких-либо травм я не обнаружил... - говорить о том, что отклики диагностических заклинаний были какими-то странными, единорог не стал, решив не рисковать своей шеей, для себя же это объяснив тем, что перепончатокрылая собеседница всё равно не поймёт терминов. - Наблюдается сильнейшее магическое истощение, усугублённое истощением жизненных сил. Могу предположить, что ночью ему было... очень хорошо, но очень тяжело.       - На что вы намекаете? - прищурилась бэтпони.       - На то, о чём вы подумали, - без тени смущения ответил Харт Хилл, посмотрев прямо в глаза кобылке, которая от такого смутилась и потемнела мордочкой. - Нужно перевести пациента в госпитальное крыло, где ему помогут восстановиться в кратчайшие сроки.       - Мать Ночи приказала содержать его здесь, - недовольно возразила стражница. - Вы должны обеспечить лечение в её покоях.       - В госпитальном крыле работа пойдёт заметно быстрее, да и там пациент сможет отдохнуть в уюте и безопасности, - единорог вскинул переднюю ногу в останавливающем жесте. - Я не спорю, что дух этого жеребца силён и жаждет... гхм... подвигов, но плоть слаба и нуждается в покое. Вы ведь не хотите расстроить её величество?       Собеседница молчала несколько секунд, затем кивнула и отозвалась более мирным тоном:       - Хорошо: вы можете перевести жеребца Матери Ночи в госпиталь. Но он должен быть полностью здоров к моменту, когда снова понадобится. Иначе вы займёте его место.       "М-да. Прости, парень, но лучше уж ты, чем я", - с сочувствием взглянув на бессознательного безызвестного единорога, подумал про себя Харт Хилл.       Следующие полчаса доктор потратил на то, чтобы организовать санитаров с носилками, которые перенесли пациента из покоев Найтмер Мун, ранее принадлежавших принцессе Селестии, в отдельную палату для болеющих аристократов. Там его обложили кристаллами с магической силой целительной направленности, залили ему в рот питательный бульон, включили восстанавливающую музыку и, приставив медсестру в качестве сиделки, оставили приходить в себя.       Как бы ни старался Харт Хилл, но слухи о жеребце, которого вынесли из комнат иссиня-чёрной аликорницы на носилках начали распространяться по дворцу. Впрочем, как он себя убеждал, бороться с этим должны были именно ночные гвардейцы, а не доктор, у которого совсем другие обязанности. Только вот где-то в душе всё же поселился страх, что Найтмер Мун, если вновь будет не в духе, может и не обратить внимания на подобную незначительную мелочь.       "О-хо-хо... Кто же знал, что ей не хватает именно этого? А ведь могли бы догадаться: она хоть и аликорн, но тоже кобыла", - промелькнули мысли в голове светло-красного (не розового!) единорога.       Во второй половине суток, сразу после обеда, в больничное крыло начали прибывать высокопоставленные пони дневного двора. К счастью, никто из них не выглядел особенно больным, если не учитывать последствий сидения в темнице под дворцом, а жалобы у всех были одни и те же: слабость и першение в горле... Это можно было бы принять за эпидемию, но на деле всё оказалось куда проще, что выяснилось после прибытия принцессы Каденс, сопровождающей личного секретаря принцессы Селестии - Твайлайт Спаркл, что боязливо жалась к боку своей воспитательницы и защитницы.       - Полагаю, что вы все собрались в моём кабинете не из-за того, что вам срочно понадобился эликсир от кашля или глазные капли? - вскинул брови Харт Хилл, одетый в белый халат и сидящий за письменным столиком, разглядывая делигацию из нескольких кобыл и жеребцов.       - Это единственное место, доктор, где мы можем собраться без подозрений со стороны... сами знаете кого, - отозвался принц Блюблад, грива которого выглядела растрёпанной, а глаза покраснели от усталости, из-за чего тяжёлый взгляд приобрёл дополнительный вес.       - Не будем ходить вокруг да около, - мотнула головой принцесса любви. - Мистер Харт Хилл, слухи, которые ходят по дворцу - правда?       - Предположу, ваше высочество, что вы говорите о слухах, в которых фигурирует некий фаворит её величества? - получив утвердительный кивок, светло-красный единорог хмыкнул. - В настоящее время сей незнакомый мне жеребец находится в стабильно-тяжёлом состоянии и лежит в палате для особых пациентов. Его жизни ничто не угрожает, но когда он придёт в себя... я не берусь прогнозировать.       - Значит - это правда, - выдохнул канцлер Нейсей. - Найтмер Мун действительно страдала от... гхм.       - Если подумать, то это логично, - задумчиво покивал головой Блюблад, глядя куда-то в стену мимо розовой аликорницы. - Обычные кобылы становятся невыносимы в этот период, а если они долгое время не получают желаемого, то и вовсе... А тут - тысяча лет!..       - Это что за намёки? - нахмурилась принцесса любви.       - Никаких намёков, ваше высочество, - поспешил вмешаться канцлер министерства образования. - Сие есть доказанный много лет назад факт. Такова уж физиология пони. И то, что мы не видели, как принцесса Селестия справляется с данной проблемой, означает лишь, что она умело скрывала свои потребности и их... удовлетворение.       Слушая этот разговор, сиреневая единорожка всё сильнее краснела, прижимая к голове уши и желая лишь одного - провалиться сквозь пол, на этаж пониже (можно даже в темницу). Однако же её желаниям не суждено было сбыться.       - Значит, теперь её величество будет... терпимее? - посмотрев на доктора осведомился белый единорог с золотистой гривой.       - Временно - да, - кивнул Харт Хилл. - Мы не знаем, когда произойдёт... э-э-э... рецидив, но я уверен в том, что одной... э-э-э... процедуры тут будет мало.       - И что же нам делать? - Нейсей нахмурился. - Кто вообще этот жеребец? Откуда он взялся? Нет ли там ещё таких же без... бесстрашных?       - Но ведь это же глупо! - воскликнула Каденс. - Как вы можете всерьёз считать, что ЭТО поможет сделать Найтмер Мун добрее?       - Сегодня её величество всерьёз рассматривала вариант, чтобы поднять солнце на шесть часов, чтобы спасти урожай фермеров, - напомнил Блюблад. - Ты считаешь, что это не доказательство нашей правоты?       - Доктор, делайте что хотите, но фаворит Найтмер Мун должен быть поставлен на ноги в кратчайшие сроки, - посмотрев на главу госпитального крыла, сурово заявил Нейсей. - Иначе...       - Меня уже предупредили, что я могу занять его место, - скривился светло-красный жеребец.       - Боюсь, что его место придётся занять кому-то другому, - возразил Блюблад. - Кому-то благородному, доблестному и смелому...       - Я не позволю отправить на заклание Шайнинга, - прошипела Каденс.       ...       Твайлайт Спаркл, сидя рядом со своей бывшей няней и лучшей подругой (а также и особенной пони её старшего брата), прижимая к голове ушки и потупив взгляд в пол, краснела мордочкой и... внимательно слушала спор между принцем, принцессой, канцлером и главным врачом Дворца Кантерлота. Она и сама слышала, что кобылки во время охоты, если не пьют специальные настойки, или если у них нет особенного жеребца, становятся несколько нервными и несдержанными, но даже предположить не могла, что произошедший тысячу лет назад конфликт, едва не окончившийся полноценной гражданской войной, мог произойти из-за чего-то настолько... неуместного.       "Это звучит слишком глупо... а от того, может оказаться правдой", - удручённо подумала сиреневая единорожка, только сейчас сопоставившая пятидневный отпуск, который, судя по записям предшественников, на посту секретаря принцессы, Селестия брала в одно и то же время на протяжении минимум ста лет ежегодно (при этом во дворце в прошлом году её в это время видели только мельком, да и то - со слов слуг и стражников).       Тем временем Блюблад, оскорблённый в лучших чувствах из-за того, что его порыв самопожертвования не оценили, наконец закончил возмущаться и перешёл к вопросу решения ближайших проблем: во-первых, грифоны оказались недовольны наступлением вечной ночи и направили в Эквестрию посольство, чтобы затребовать вернуть смену времени суток (раньше это могло привести к войне, так как Найтмер Мун, до сегодняшнего совещания, даже рассматривать такую возможность не стала бы); во-вторых, очередь просителей к правительнице Эквестрии практически остановилась, начав рассасываться с конца, так как иссиня-чёрную аликорницу беспокоить желали не многие, да и те имели действительно важные проблемы, требующие высочайшего решения; в-третьих, верблюды прислали просьбу оповестить о том, как долго ещё продлится праздник Вечной Ночи, а также настоятельно рекомендовали предупреждать о подобном заранее. А ведь и в самой Эквестрии всё было не так уж и спокойно, если вспомнить об ушедших в подполье борцах за свободу, пока что просто накапливающих информацию, силу и сторонников, параллельно борясь со страхом перед Владычицей Ночи.       "Как бы они не решили действовать в самое неподходящее время, тем самым испортив те улучшения, которых удалось добиться. Если Найтмер Мун останется вменяемой, то мы точно сможем её убедить, что солнце нужно поднимать хотя бы на шесть часов...", - о том, чтобы убедить иссиня-чёрную аликорницу вернуть Селестию, Спаркл и не мечтала, пусть и очень этого хотела.       - У меня есть план, - заявил принц.       - Я об этом подозревала, - усмехнулась Каденс, но под недоумёнными и осуждающими взглядами закатила глаза, с тяжёлым вздохом отмахнувшись крылом. - Много вы понимаете в тонком юморе.       - В общем... - Блюблад потёр подбородок, а затем понизил голос до заговорщического шёпота. - Мы должны показать Найтмер Мун, что управление страной - это самое скучное занятие в мире. Завалим её однообразными документами, нагоним просителей с мелочными проблемами, назначим кучу бессмысленных встреч... и, возможно, она сама решит, что проще вернуть Селестию.       - Отличный план, - покивала принцесса любви, а затем будто бы опомнилась. - Стоп! А что помешает ей скинуть всю эту скучную работу на меня... или тебя? Или же, если она упрётся рогом, то откуда мы знаем, что она снова не озвереет, но на этот раз - из-за работы?       - Ну... Если полномочия принимать решения будут переданы кому-то из нас, то это уже можно считать победой, - заметил белый единорог. - На случай же второго варианта, у нас есть пони, уже доказавший способность отвлечь Найтмер Мун и привести её в благодушное состояние разума. Риск же - дело благородное.       - Вы действительно хотите спровоцировать кобылу, гнев которой способен погрузить страну в вечную ночь? - с сомнением в здравомыслии собеседников, спросил Нейсей. Как до этого вообще дошло?!       "Как до этого дошло?", - задумалась Твайлайт над вопросом, который мучал её с того самого момента, когда Найтмер Мун победила принцессу Селестию и взошла на трон Эквестрии.       Всё началось ещё за месяц до дня солнцестояния: белая аликорница, выглядящая крайне задумчивой и напряжённой, собрала капитанов своей гвардии, Вандерболтов и других пони, хоть как-то относящихся к магическим искусствам и военным отрослям, чтобы объявить о скором событии. Новость, что Найтмер Мун должна вернуться в этом году, стала шоком для многих, но вот то, что она - это попавшая под воздействие тёмной магии принцесса Луна, буквально обрушило картину мира сиреневой единорожки.       Из всех пегасов, земнопони и единорогов были отобраны самые достойные кандидаты, которые прошли проверку Элементами Гармонии (в ряде случаев - незаметно для них самих), но были отвергнуты этими артефактами. Параллельно отряд жеребцов и кобыл, состоящий из лучших летунов, магов и бойцов-копытопашников, тренировался противостоять аликорну, чтобы задержать лунную кобылицу хотя бы на несколько секунд, дабы монарх Эквестрии успела применить сильнейшее магическое оружие, связь с которым была нарушена ещё тысячу лет назад.       Твайлайт была в курсе продвижения подготовки к сражению не только из-за того, что являлась личным секретарём белой аликорницы, но и потому, что её старший брат находился в отряде сдерживания, на роли мага-барьерщика. Будучи довольно сильной волшебницей, она и сама хотела бы участвовать в данном событии, но отсутствие боевых навыков, знаний нужных заклинаний и опыта работы в команде, невзирая на неплохой потенциал, вычёркивали её из крайне узкого списка специалистов.       О том, что происходило во время сражения, Спаркл знала из слов брата, по приказу Найтмер Мун брошенного в темницу вместе с другими членами отряда, о которых практически забыли на несколько дней: только бэтпони, назначенные сторожить камеры, приносили еду и уносили пустую посуду (уговорить их дать поговорить с родственником было сложно, но всё же возможно). А начиналось всё вполне удачно, так как появившаяся иссиня-чёрная кобылица оказалась связана боем с Вандерболтами и гвардейцами, успешно прикрывающими друг друга и пользующимися численным превосходством, ну а когда из строя были выведены несколько защитников, принцесса Селестия и выбранные ею помощники, всё же активировали Элементы Гармонии. Сейчас, зная последствия данного поступка, сиреневая кобылка думала, что лучше бы они этого не делали...       Элементы Гармонии выпустили во Владычицу Ночи радужный луч, который соединил двух аликорниц и будто бы застыл, чтобы в следующую секунду обтечь иссиня-чёрное тело по кругу, а затем ударить в белоснежную крылато-рогатую пони. По словам очевидцев выходило, что в последний миг на мордочке Селестии отразились удивление, осознание и принятие, после чего она исчезла, а на луне вновь возник образ головы единорога. Это и стало тем ударом, который сломил волю к сопротивлению у гвардейцев...       "Но почему-то мне кажется, что всё это началось намного раньше. Почему-то мне раз за разом снится тот день, когда я... когда я не прошла испытание в школе для одарённых единорогов", - вспоминать тот период жизни было неприятно, так как именно тогда Твайлайт ощутила, что потеряла нечто очень важное и ценное, что буквально было её частью на протяжении всей жизни от рождения и до того злополучного дня.                   ***       - Крыло, подъём! - прозвучал в казарме ночной гвардии, расквартированной в ранее закрытой части дворца, голос командира.       Рейнбоу Дэш вздрогнула и скатилась с жёсткой лежанки, чтобы словно кошка приземлиться на все четыре ноги, рефлекторно распахивая крылья и моргая слипающимися глазами. Ей понадобилось несколько секунд, чтобы начать видеть в царящем в помещении полумраке, из-за чего напарники, явно не испытывающие подобных трудностей, успели первыми и застелить свои лежанки, и начать облачаться в броню (на неё никто не смотрел, так как бэтпони всё ещё не решили, как им относиться к дневной кобыле).       Мысленно выругавшись, голубая пегаска принялась поспешно приводить своё спальное место в порядок, затем нацепила на голову шлем, тут же ощутив как обострилось зрение, после чего стала облачаться в металлический нагрудник и накопытники. К тому моменту, как её группа выстроилась в коридоре перед входом в выделенную для них комнату, она успела закончить с приведением себя в порядок и вытянулась по стойке "смирно" в конце строя.       Лаенхарт, являющийся крупным перепончатокрылым жеребцом, облачённым в тёмно-фиолетовые с тёмно-синими элементами доспехи, на шлеме коих красовался перепончатый гребень, хищно сверкая жёлтыми глазами с узкими вертикальными зрачками и громко цокая копытами по полу, медленно прошёлся перед бойцами. Он внимательно всматривался в морды подчинённых, старательно сохраняющих невозмутимость и смотрящих прямо перед собой, а рядом с дневной пони остановился на несколько долгих секунд, будто бы давя своим присутствием и заставляя совершить ошибку...       "И что ты ко мне привязался? Будто бы у меня и без твоей "любви" проблем нет", - мысленно прошипела обладательница радужной гривы, в данный момент скрытой под шлемом и воротником (если бы она смогла воспроизвести звучащее в голове шипение вслух, то её точно приняли бы за змею).       - Первое крыло - вы сегодня дежурите в столовой; второе крыло - приёмный зал; третье и четвёртое крылья - дворцовый парк... - сделав вид, будто бы потерял интерес к Рейнбоу, командир двинулся в обратный путь вдоль строя, обращаясь к лидерам пятёрок, молча склоняющих головы в знак покорности после того, как получали приказы.       Собственные напарники, едва их смена начала расходиться по своим делам, не удостоив Дэш ни единым взглядом, направились в сторону столовой. К счастью, вопреки жутким легендам об этом народе, которыми жеребят из лагеря начальной подготовки Вандерболтов пугали ночью у костров, бэтпони оказались фруктоедами... хотя голубая кобылка и не была уверена, что кровь они вовсе не пьют.       "И как я до такого дошла?", - плетясь в хвосте своей группы, сама у себя спрашивала одна из быстрейших летуний Эквестрии, лишь в этом году получившая место в запасном составе команды мечты... чтобы тут же всех подвести.       Дэш была выбрана из целой толпы пони лично принцессой Селестией, после чего проходила тренировку по слаживанию вместе с ещё пятью пони, чтобы использовать супермощные артефакты. О том, что именно им предстоит совершить и против кого сразиться, было объявлено только за день до события, из-за чего времени на сомнения и рефлексии попросту не хватило. Другие члены особого отряда словно бы и вовсе не волновались, всем видом демонстрируя уверенность...       "Старлайт Глиммер, Флёр дэ Лис, Флитфут, Чис Сендвич, Эпплснек...", - мысленно произнесла имена своих напарников, ныне брошенных в камеры-одиночки под дворцом обладательница радужной гривы.       Она должна была находиться в шестой камере, разделив участь напарников, если бы не одно "но", которое перевернуло всё с ног на голову, в очередной раз разделив жизнь голубошёрстой летуньи на "до" и "после"...       ...       Всё началось с того, что Найтмер Мун кометой упала во внутренний двор Замка Двух Сестёр, где её уже поджидали Селестия и гвардейцы. Аликорницы, вставшие друг напротив друга, обменялись несколькими фразами негромкими голосами, из-за чего Дэш даже на миг показалось, что никакого сражения не будет, но...       После очередной фразы иссиня-чёрная кобылица буквально вспыхнула яростью, начав распространять вокруг себя тьму, а затем ударила тёмно-фиолетовыми молниями с рога, заставив принцессу дня отступить, укрывшись за магическим щитом. Тут в бой и вступили единороги, обрушившие на Владычицу Ночи град магических снарядов, а также земнопони, попытавшиеся набросить на Мун петли лассо и сети с колышками.       Иссиня-чёрная аликорница взмыла вверх, телекинетической волной раскидав противников, но не успела опомниться, как на неё рухнули Вандерболты, начавшие прижимать крылато-рогатую кобылу к земле. Они тоже пытались накинуть сети, били копьями по крыльям, пикировали, нанося сокрушительные удары копытами...       Найтмер Мун вертелась волчком, то превращалась в облако и била молниями, то вновь становилась материальной и стреляла лучами магии из рога, при этом отбиваясь копытами от наседающих жеребцов и кобыл. Одного за другим она выбивала воинов принцессы Селестии, которая тоже старалась связать противницу боем, но... явно уступала ей как в мастерстве, ярости, так и желании причинить вред (она вообще больше концентрировалась на защите и сдерживании).       Наконец, воспользовавшись отвлечением противницы на очередное противостояние с белой аликорницей, один из земнопони сумел накинуть лассо на заднюю ногу лунной кобылы. Наложенные на верёвку чары не позволили ей в ту же секунду обратиться облаком, а рывок вниз, совпавший с ударом сверху, уронили Мун на выщербленную площадку, оставив в земле неглубокую вмятину. Тут же и сети достигли своей цели, сковывая движения хищной пони, вынужденной создать вокруг себя барьер от залпов единорогов.       Элементы Гармонии благодаря заклинанию принцессы Селестии активировались и окутали избранных хранителей разноцветной магической аурой. Старлайт Глиммер, которой досталась корона, символизирующая магию, дала команду на атаку...       В этот момент Рейнбоу встретилась взглядом с придавленной к земле Найтмер Мун, в глазах коей отражались осознание, беспомощная ярость, обречённость. Почему-то из памяти всплыл тот миг, когда она сама в далёком уже жеребячестве участвовала в гонках среди пегасов, а когда магия вскипела, готовясь вырваться наружу... её сбило нечто невидимое, заставив потерять концентрацию и упасть вниз, при этом повредив свои крылья.       То, что, судя по внутренним ощущением, должно было стать величайшим триумфом, едва не обернулось страшнейшей катастрофой: облако, с которого за состязанием наблюдала Флаттершай, разрушилось и ветер, подхвативший жёлтую пегаску и закрутил её волчком, заставляя потерять и без того не самую хорошую летунью ориентацию в пространстве, зашвырнул её в густой лес. Подругу нашли только через два дня, испуганную и замёрзшую, забившуюся в какую-то нору под корнями большого дерева и вздрагивающую от каждого шороха... Дэш, которая всё это время пролежала в госпитале с забинтованными крыльями, от осознания собственной беспомощности и чувства вины не находила себе места (она бы с готовностью отказалась от своих крыльев, навсегда привязав свою жизнь к земле, если бы это могло помочь розовогривой кобылке).       В те мгновения, когда взгляды голубошёрстой летуньи и иссиня-чёрной аликорницы встретились, на месте страшного чудовища из сказок для жеребят она увидела маленькую потерянную пони, грязную и усталую после бессонных дней в диком лесу. Сердце резануло болью, а в ушах снова прозвучали робкие слова подруги, что "Ты не виновата, Рейнбоу...".       "Я виновата, Флатти. Из-за меня ты едва не погибла!", - мысленно кричала в ответ обладательница радужной гривы.       Элемент Верности откликнулся на желания своей носительницы, перехватывая на себя контроль над всеми остальными Элементами, из-за чего разноцветный луч, устремившийся к Найтмер Мун, задержавшись на одну-единственную секунду, без вреда для иссиня-чёрной кобылицы обогнул её и сменил своё направление. Принцесса дня, явно не ожидавшая подобного, не успела даже дёрнуться, а затем попросту исчезла в яркой вспышке, чтобы на луне вновь отобразился профиль головы единорога.       Произошедшее настолько шокировало всех, что несколько ударов сердца стояла оглушительная тишина, которую нарушила Владычица Ночи, что волной телекинеза разбросала деморализованных пони. В считанные секунды она разбила гвардию и вандерболтов, из коих будто бы вынули стержень, что поддерживал и помогал сражаться. А затем, когда Дэш осталась один на один с аликорницей, прозвучали неожиданные слова:       - За твою верность, маленькая пони, ты будешь вознаграждена...       ...       "Что сказала бы Флаттершай, узнай она о моей роли в падении Селестии? Стала бы она вообще смотреть в мою сторону после этого?", - воспоминания о подруге, которая и раньше-то не была эталоном смелости, а после памятных событий вовсе замкнулась в себе и пугалась каждой тени, в очередной раз болезненно кольнули сердце.       Жёлтая пегаска, вскоре после того как её спасли из леса, вернулась домой к родителям и теперь крайне редко выходила из дома. Дэш раньше регулярно её навещала, рассказывала сплетни, приносила какие-нибудь сувениры и угощения, но теперь...       "Нужно будет хотя бы попытаться поговорить с ней. Флатти ведь добрая и умная: она всё поймёт... Правда ведь?", - за этими мыслями путь до столовой прошёл незаметно, а в себя Рейнбоу пришла уже сидя за одним столом со своими напарниками, с явным аппетитом расправляющимися со своими порциями.       В некотором роде голубую пегаску даже смешило то, с насколько серьёзным видом вампиры, пьющие кровь незадачливых жертв во тьме лесов и городских переулков вкушают фруктовые салаты и пьют соки. Она уже знала, что во время заточения Найтмер Мун на луне, большая часть их народа находилась в изгнании, где им приходилось питаться куда менее разнообразными блюдами нежели сейчас, из-за чего перепончатокрылые жеребцы и кобылы старались наверстать упущенное и смаковали каждый новый кусочек...       "Но если на улице продолжит стоять холод, то вряд ли подобное изобилие сохранится надолго", - отметила про себя обладательница радужной гривы, отправляя в рот кусочек груши.       Дэш, конечно, не отличалась гениальным умом и эрудированностью, но даже она понимала очевидные вещи о садоводстве и фермерстве. К сожалению, по всей видимости, за время пребывания на луне, Найтмер Мун о подобных мелочах позабыла, а напомнить ей никто не решался.       "Тогда, на правах "героини"... придётся это сделать мне. Может быть после подобной дерзости меня даже в темницу бросят? Ха-ха... Наверное я единственная пони, которая хотела бы оказаться в камере, а не на свободе, чтобы хоть немного заглушить чувство своей вины", - Рэйнбоу скривилась, ощутив как фрукты встают комом в горле, из-за чего их приходится проталкивать дальше сглатывая с заметным усилием.       - Ха-а-а... Да хватит уже строить такую постную морду, - не выдержала кобылка-бэтпони, сидевшая напротив.       - А?.. - не поняла голубая пегаска, удивлённо уставившись на напарницу.       - Все дневные пони такие... стукнутые? - закатила глаза перепончатокрылая летунья.       - Ты о чём вообще? - нахмурилась Дэш, чувствуя как в душе закипает гнев (мало того, что её показательно игнорировали, так ещё и обвиняли непонятно в чём).       - Слушай, Рейнбоу, - заговорил лидер их команды, ставя передние копыта на стол и выпрямляя спину, из-за чего его голова с гребнем на шлеме стала возвышаться над остальными. - Мы видим, что тебе с нами работать неприятно, но ты могла бы проявить хотя бы зачатки товарищества и не морщиться сидя за столом с нами. Мы, знаешь ли, тоже не в восторге от тебя.       "Чего?", - не поняла голубошёрстая летунья, удивлённо расширившая глаза.       - Именно, - хмыкнула бэтпони, заговорившая первой. - Вечно строишь из себя непонятно что: то, что тебя выделила Найтмер Мун не значит, что к остальным нужно относиться с высокомерием. Мы, между прочим, элитные гвардейцы, прошедшие жесточайший отбор, а не жеребята несмышлёные. Если у тебя есть какие-то проблемы, то давай выйдем в круг и разберёмся со всем.       - Чего? - недоумение Рейнбоу стало ещё сильнее, что отразилось и на выражении её мордочки.       - Хватит вести себя как высокомерная дрянь, - прошипела собеседница. - Или считаешь, что я не смогу тебе круп надрать?..       - Я не веду себя... высокомерно, - нахмурилась Дэш, чувствуя себя так, будто стройная картина мира начала трескаться.       - А со своими напарниками ты не разговариваешь из-за того, что очень их уважаешь? - усмехнулся ещё один жеребец.       - Вы сами мне ни слова не говорите! - возмутилась обладательница радужной гривы, передними ногами пристукнув по столу (из-за несправедливости обвинения даже её чувство вины отступило).       - Угу, - покивала первая подавшая голос перепончатокрылая летунья. - Скажешь тут. "Я - мисс совершенство... и не приближайтесь ко мне, мерзкие животные".       - Да ты... - вспыхнула Рейнбоу.       - Та-а-ак... - командир группы пристукнул копытом по столешнице, прищуренным взглядом обводя резко застывших подчинённых. - Я так понимаю, что нам нужно кое-что прояснить, пока это не зашло слишком далеко.                   ***       Войдя в свои покои, отнятые у Селестии по праву силы, Найтмер Мун захлопнула двери телекинезом и шумно выдохнула, после чего начала разоблачаться: корона и накопытники, нагрудник и накидка, окутанные облачками телекинеза, перелетели на поникена, стоящего в углу комнаты, позволяя вздохнуть полной грудью. Череда совещаний, аудиенций и разбора документов настолько вымотали иссиня-чёрную аликорницу, что она хотела попросту упасть и отключиться часов на десять...       "Похолодание в Эквестрии уже стало ощутимым, из-за чего министр сельского хозяйства опасается, что теплолюбивые растения вымерзнут в ближайшую декаду, а остальные культуры, любящие свет дня, последуют за ними не многим позже. Животные тоже стали вести себя непредсказуемо... Кто же знал, что Вечная Ночь - это такая морока? А ведь с пони тоже не всё просто: в периферийных городах начинаются волнения. Как бы молодые жеребцы и кобылы не начали уходить в леса. Видимо всё же придётся поднять солнце хотя бы на несколько часов... завтра... Но своим указом прикажу, чтобы все королевские службы работали только ночью. Так-то", - придя к определённому компромиссу, Владычица Ночи широко зевнула, сверкнув острыми клыками в лунном свете, зажмурилась и потёрла левый глаз сгибом передней ноги.       Внезапно до иссиня-чёрной аликорницы дошло, что в комнате чего-то не хватает. Распахнув глаза и встав на все четыре копыта, она нахмурилась и внимательно осмотрелась... остановив свой взгляд на пустой постели.       "Где?..", - мелькнула в голове растерянная и почти испуганная мысль, в то время как в голове, на самой грани сознания, будто бы зазвучал пугающий шепоток (что было исключительно игрой её воображения).       - Стража! - во всю мощь лёгких, использовав кантерлотский голос, воскликнула крылато-рогатая пони.       - Ваше Величество! - с шумом распахнув двери, на пороге появились двое бэтпони, крылья коих были расправлены, а на передних ногах поблёскивали выпущенные когти-лезвия.       Позади первой пары гвардейцев, удерживая в боевой готовности короткие копья, застыли ещё двое перепончатокрылых летунов, готовых броситься на неведомого врага. Впрочем, не увидев никого, кто мог бы угрожать их госпоже, они замерли в растерянности...       - Где он? - тихим, угрожающим голосом спросила Владычица Ночи, глядя строго перед собой, но от этого её слугам стало только более жутко.       - О ком вы, Великая? - сглотнув слюну, смачивая пересохшее в миг горло, выдавил из себя вопрос командир смены, почти физически чувствующий то, как ему на спину опустился огромный вес.       - Где единорог, что находился в моих покоях? - всё ещё терпеливо (как ей казалось) спросила Найтмер Мун.       - Ваше Величество, доктор Харт Хилл настоял, чтобы серого единорога перевели в госпиталь, где ему смогут оказать более полную помощь, - произнёс один из стражников, которые дежурили у дверей покоев в то время когда происходило обследование.       - Ш-ш-што? - медленно повернув голову, Найтмер Мун посмотрела на вздрогнувших бэтпони прищуренными глазами. - Вернуть. Быстро. Лечить здесь... Понятно?!       "Никому ничего нельзя доверить", - промелькнула в голове иссиня-чёрной аликорницы мысль (на секунду она даже задумалась о том, чтобы самой перебраться в госпиталь, но быстро откинула эту идею).       - Будет исполнено, - низко склонился командир смены, припав на колени. - Разрешите выполнять?       - Действуй, - коротко бросила крылато-рогатая пони.       Словно по волшебству стражники исчезли, а двери вновь закрылись, из-за чего правительница осталась в своих покоях одна. Чтобы хоть немного успокоиться, она начала прохаживаться от стены к стене, нервно размахивая хвостом и то раскрывала, то складывала крылья на спине. Ей почти физически чудилось, как истекают драгоценные секунды, в то время как шепоток незримых голосов всё приближался...       "Я казню этого бестолкового единорога! Прикажу бросить его в яму со змеями, или в клетку к голодным псам...", - от представших перед внутренним взором мерзких картин Владычицу Ночи передёрнуло, она зажмурилась и замотала головой, стараясь избавиться от неприятных образов.       Наконец двери вновь распахнулись, а в помещение вбежали гвардейцы, сопровождающие четвёрку перепуганных молодых единорогов, среди коих не было главного целителя. Они несли в облачках телекинеза носилки, на коих лежал единорог с платиновой гривой и белым животом, дышащий ровно и спокойно, но всё ещё не приходящий в себя.       Дневные пони, едва держась на подрагивающих ногах, переложили жеребца на кровать, а затем, низко опустив головы, пятясь вышли из покоев иссиня-чёрной аликорницы.       - Все вон! - рыкнула Найтмер Мун, заставляя свою стражу в очередной раз продемонстрировать навыки телепортации, не свойственные для народа перепончатокрылых летунов.       Двери захлопнулись, оставляя крылато-рогатую кобылу один на один с мирно спящим жеребцом. Закрыв глаза, она медленно вдохнула и выдохнула, чувствуя как шум в голове утихает и сердце успокаивается.       - Хорош-ш-шо... - прошипела Найтмер, после чего открыла глаза и взглянула на единорога, так и не понявшего того, что вокруг него закрутились очень необычные события.       Подойдя к постели, правительница Эквестрии забралась на неё всеми ногами, подползла на животе к незнакомцу, внезапно ставшему для неё очень важным и, устроив голову на вытянутых вперёд передних ногах, накрыла его крылом. Прошло несколько минут тишины и на губах кобылы возникла лёгкая умиротворённая улыбка.       "Ладно уж, казнить доктора не буду. Но наказать как-то нужно... Может быть бросить в темницу на несколько часов?".