* * *
Песок справа. Песок слева. Песок впереди и позади. Время от времени под ноги попадаются камни, от совсем маленьких и до огромных, которые сами по себе могли бы считаться горами. В первые часы после попадания сюда она бегала, кричала, старалась летать, но так и не смогла подняться выше пары сотен метров, после чего теряла всякий контроль над полётом и падала. Однако время шло, и эмоции будто бы выгорели, из костра переживаний превратившись в тусклые угли волнений. Сейчас она сидела на импровизированном утёсе, собранном из песка, соединённого магией в монолит, и смотрела тоскливым взглядом на шар Эквуса, скользящий над головой. Дом, где остались её маленькие пони, которых она не смогла защитить; где находится её младшая сестра, которую она не смогла спасти и исцелить… Селестия вздохнула, дёрнув ушами от звука, существующего только под защитным полем, поддерживаемым её магией. Сил заклинание отнимало не так уж и мало, но пока оно работало, можно было нормально дышать, говорить хотя бы с собой, спать в комфортной температуре. Пару раз в голову закрадывались мысли о том, чтобы построить полноценное убежище, но… сперва ещё теплилась надежда на то, что всё скоро закончится, а потом… копыта как-то не доходили. Дабы хоть чем-то занять своё время и, возможно, найти какое-нибудь средство, чтобы вернуться на Эквус, она провела разведку местности. После этого у белой аликорны добавилось причин винить себя за заточение сестры, а также поводов для кошмаров… Разрушенный замок, похожий на челюсть с зубами-башнями, обломанными и расколотыми будто бы под ударами чего-то большого; карикатурные статуи искажённых пони, вылепленные словно бы жеребёнком; рисунки, при взгляде на которые начинает болеть голова, выдавленные на пластинах из запечённого стекла… И всё это на фоне непроницаемой тишины, где единственные звуки возможны только под магическим барьером, внутри которого воздух обновляется тоже благодаря заклинанию. — Как ты это вынесла, Лу? — спросила у тишины белая аликорна, глядя в далёкие тёмные просторы, где перемигивались разноцветные яркие звёзды. Над Эквусом восходило и заходило солнце. Это стало происходить не сразу, но сам факт обнадёживал: можно было надеяться, что Найтмер Мун отказалась от своей безумной идеи с вечной ночью, следовательно, и власть для неё — не просто игрушка. Таким образом хотя бы маленькие пони, за прошедшие столетия ставшие действительно мирным народом, не будут страдать за грехи своих правителей. «Если бы я знала, что там всё в порядке, то сама бы согласилась перенести эту ссылку. Пройти по твоему пути, сестра», — мысленно произнесла принцесса дня. Вспоминая прошлое, Селестия в полной мере осознавала, как ощущала себя Луна в первые дни после своей ссылки: абсолютное одиночество; полная невозможность на что-либо повлиять; огромная сила… но никаких целей для её приложения. А ведь там оставались её подданные, верные даже спустя все эти годы. Спрыгнув с утёса, белая крылато-рогатая пони сложила крылья и уселась на песок. Магия, подчиняясь её желанию, создала точную копию Кантерлотского дворца, которая, словно огромная формочка, оказалась заполнена единственным материалом, которого на луне было в изобилии. Ещё одно заклинание закрепило результат, и когда сдерживающий барьер исчез, перед аликорной уже стоял миниатюрный песчаный замок. Глубоко вздохнув, Селестия подняла мордочку вверх и, словно бы услышав заигравший рядом саксофон, поддалась внутреннему порыву и запела. Вокруг неё закружились образы, которые напоминали знакомых пони из разных эпох… но только если смотреть на них краем глаза — при прямом взгляде всё расплывалось, становясь размытой, бесформенной дымкой. Я в космос поднялась, а что же с тобой? Судьбу гневить нельзя, раз не выстоишь бой. О, как давно я хотела взять отпуск… Надеюсь, смогут солнце они поднять. Вот, (о-о-о) значит, каково по стопам сестры ступать? (у-у) И вот, что на душе, если нечего терять? (о-о-о) Подумав сотни раз, я знаю, в чём не права, (оу) понять бы, зачем на изгнанье (на изгнанье) отослала её сюда? Ей подпевал её остаточный образ. В этот миг, словно подчёркивая важность момента, печально протрубил образ фиолетового единорога, стоявший на задних ногах. Недели две прошло, и всю меня трясёт, считала глупо, что отдохну без хлопот. В плену, хотя нет стен у моей тюрьмы, и светят сотни звёзд из кромешной тьмы… Вот, (о-о-о) значит, каково по стопам сестры ступать? (у-у) И вот, что на душе, если нечего терять? (о-о-о) Подумав сотни раз, я знаю, в чём не права, (оу) понять бы, зачем на изгнанье (на изгнанье) отослала её сюда? Затосковала тут я за тысячу лет: не поняла, в чём суть — где обратный билет? Уже не та принцесса, что знали все, ведь солнца свет погас в моей душе. Вот, (о-о-о) значит, каково по стопам сестры ступать? (у-у) И вот, что на душе, если нечего терять? (о-о-о) Подумав сотни раз, я знаю, в чём не права, (оу) Понять бы, зачем на изгнанье (на изгнанье) отослала её сюда? Музыка понемногу затихла, и белая аликорна шумно выдохнула, неосторожным действием заставив рассыпаться замок из песка. И пусть заточение не продлилось столь уж долго, но ей казалось… что она провела здесь не меньше той самой тысячи лет. Всё же волнение за пони в целом, а также сестру, Кейденс, Блюблада… усугубляло пытку многократно. Шансов вскрыть тюрьму изнутри не было — Элементы Гармонии над этим хорошо постарались. Да и достать её снаружи вряд ли кто-нибудь сможет… если Найтмер это позволит. В конце концов за десять веков сама Селестия не нашла такого способа. Единственное, что ей оставалось — это ждать и надеяться на лучшее. Ну и, возможно, сестра сама попытается с ней связаться так, как может только она одна: ведь сейчас дар к сноходчеству младшей из двух аликорниц ничто не сдерживало. «Нужно попытаться поспать. Ведь хотя бы так… хотя бы во сне у меня есть те, с кем можно поговорить». Принцесса дня была сильна, а её разум за сотни лет управления страной обрёл ясность и упорядоченность, но даже ей в условиях лунного заточения приходилось нелегко. Сможет ли она дождаться освобождения? Не сойдёт ли с ума за время ожидания? Не превратится ли сама в чудовище, озлобившись на других? На все эти вопросы у неё был отличный шанс получить ответ на личном опыте. Не став придумывать для себя лежанку, крылато-рогатая пони поджала ноги и укрылась крыльями, после чего опустила голову и прикрыла веки. Когда-то ей пришлось освоить основы сноходчества, чтобы просто засыпать и не видеть снов, так как кошмары с участием сестры сводили с ума и не позволяли отдохнуть. Теперь же эти навыки пригодились, чтобы погрузить себя в самый обычный сон… …Она была раздражена, утомлена, но довольна: след из слухов и родовой артефакт, указывающий на носителей крови старшей ветви семьи (к сожалению — с очень небольшого расстояния), привели её на эту гору как раз в тот момент, когда разверзлась пропасть, и оттуда вылетели несколько пони. Какая-то светлогривая пегаска несла её брата, подтверждая в очередной раз, что этот самодур всегда и везде умудряется привлекать сильных кобыл. «Ну ничего: скоро твой талант вновь будет служить нашей секте», — растянула губы в улыбке единорожка, готовясь предстать перед блудным родственником. — Обычное дело, — улыбнулась летунья, встречаясь взглядом с красными глазами жеребца, а затем добавила уверенно: — Не бойся, пока я рядом, ничего плохого не случится. «Уже распушает крылья. Нет, дорогуша: может быть, ты что-то и умеешь, но этот приз тебе не по зубам». Применив технику быстрого перемещения, старшая наследница побочной ветви совершила рывок, заставляя само пространство прогнуться под давлением её воли, при этом в самый последний миг отдав приказ подчинённым, приставленным ей в усиление. — Громкие слова для такой соплячки, — прозвучал наглый звонкий голос, вырвавшийся изо рта появившейся в снежном вихре на северном краю провала белой единорожки с розовой гривой, после чего за ней материализовались полдюжины рогатых жеребцов в золотой броне, а также дюжина пегасов в красно-золотых комбинезонах. — Вот ты и попался, Грей Фокс. Пора вернуться в секту Золотого Солнца и исполнить свой долг! «Ты ответишь за каждый день, который я потратила на твои поиски», — мысленно пообещала кобылка, чувствуя разгорающееся в душе предвкушение. — И кому ещё я должен? — вскинул брови серый единорог, переводя взгляд на сестру. — А главное — когда успел задолжать? — Сразу как родился, бра-атик, — оскалилась в улыбке единорожка, чем вызвала удивлённо вскинутые брови у жеребца. — Ты обязан жениться до наступления нового года, чтобы продолжить старшую линию крови мастеров стиля Солнечного Пламени! Я уже подготовила список кандидатур… С последними словами белая пони во вспышке магии материализовала свиток, повисший прямо перед ней в воздухе, а затем и развернувшийся на длину не менее трёх метров. От неё не укрылось то, как у светлогривой кобылки от такой наглости даже дыхание перехватило, а затем в ней вспыхнуло негодование, отразившееся во всей позе и выражении мордочки. Впрочем, что-либо сделать она не успела, так как из дыры вылетела синяя пегаска, кажущаяся очень… огорчённой. Сперва удивившись, но затем вспомнив о талантах брата, белая единорожка только ухмыльнулась. «Ещё одна кобыла? Впрочем, это ничего не меняет». — Значит, ты решила забрать Грея? — прищурилась вторая летунья, сверкнув бирюзово-зелёным огнём глаз, на миг замерев в одной позе, а затем, под взвизг белой единорожки, исчезла с прежнего места, оставив после себя полупрозрачный образ, чтобы появиться среди пегасов. — Гр-р-р-р! — Остановите её! — запоздало приказала наследница второй ветви, роняя свиток и отступая от ямы. Тем временем вторая крылатая кобыла брата, орудуя всеми четырьмя ногами и крыльями со скоростью разогнавшейся ветряной мельницы, уже раскидывала воинов секты, не успевающих даже дёрнуться в её сторону. — Ва-а-ау… — протянула первая пегаска, словно бы находящаяся на показательном выступлении мастера БИ. — Лунный Блик и Ураган Копыт… Тем временем синяя пони, упав на снег и крутанувшись волчком, разбросала единорогов-охранников, подхватила розовогривую кобылку передними копытцами, подбросила над собой, заставив испуганно сжаться в предчувствии нехорошего, извернулась в воздухе и лягнула задними ногами с криком: — …На луну! …Вздрогнув всем телом, Селестия вскочила на ноги, широко распахнутыми глазами осматриваясь вокруг, но, не увидев ничего опасного или подозрительного, тяжело выдохнула и упала крупом на песок, правой передней ногой хватаясь за грудь. Мысли в голове скакали словно взбесившиеся кролики, сердце стучалось о рёбра, а круп передавал фантомные ощущения лягнувших его копыт. — Надо же было такому присниться, — произнесла принцесса дня. — И что это вообще за брат такой? Взмахнув крыльями и передёрнув плечами, белая аликорница вспомнила сестру… которую не могла не узнать даже под маскировкой. Мысль о том, что она, пусть и только во сне, нашла себе жеребчика, которого делила с какой-то пегаской, вызвала на губах тёплую улыбку…* * *
— А давайте играть в приколи пони хвост? — сидящий во главе праздничного стола Спирминт Шай вскинул к потолку копыто, привлекая к себе всеобщее внимание. В честь того, что Флаттершай получила кьютимарку (и добровольно вышла из комнаты, когда в доме была целая куча посторонних пони), её родители устроили настоящее застолье. Сергей, Твайлайт, Старлайт, Винг и Харт оказались почётными гостями, тогда как Дэш вписалась в семью своей подруги словно ещё одна дочь. — Но это же игра для жеребят… — негромко заметила жёлтая кобылка в прямоугольных очках, смущённо глядя на отца. — А… а я всё равно буду играть, — заявил старший жеребец. — Дейзи, где там наши игры? — Сейчас принесу, дорогой, — вспорхнула со своего места старшая кобыла, почти сразу же скрывшаяся в коридоре. — Может быть, «Твистер» принести?! — Хм, — хозяин дома задумался, взглянул на обладательницу радужной гривы, белую пегаску в гвардейской форме, единорожек… после чего остановил внимание на Лисине. — Ну что, сынок, готов показать класс? — Пап, не надо, — подал голос Зефир, кажущийся каким-то слишком уж тихим и задумчивым. «Похоже, что кто-то не рад улучшению состояния сестры. Или?.. Пожалуй, тут дело несколько в другом», — встретившись взглядом с младшим братом будущей хранительницы Элемента Доброты, мужчина, к своему удивлению, не увидел в его глазах вызова, что сильно ему не понравилось — не то, чтобы нападки пегаса доставляли какое-то удовольствие, однако Лис не хотел, чтобы из-за его действий пострадал хороший в общем-то пони. — Я — пас, — покачал головой попаданец. — Слишком много съел, чтобы заниматься активностью. — А я сыграю, — вскинулась Рейнбоу. — Эй, Зеф, хочешь взять реванш? Ты, вроде бы, у меня ни разу не выигрывал. — Отстань, Дэш, — буркнул крылатый жеребец. — Я не хочу играть. — Сразу сдаёшься? — усмехнулась голубая летунья. — Да ты не бойся — я буду поддаваться. — Дэш, отвали, — огрызнулся Бриз, тут же вздрогнув при виде нахмурившегося отца. — Зефир, извинись сейчас же, — Спирминт Шай сдерживался, чтобы не стукнуть копытом по столу и не закричать, дабы не испугать старшую дочь, но по нему было видно, что он разозлён. — Извини, — бросил младший жеребец и встал из-за стола. — Я, пожалуй, пойду в комнату. Что-то голова разболелась… — Зефир, подожди, — Флаттершай выбралась со своего места и подбежала к брату двигаясь неловко, но целеустремлённо. — Рейнбоу не хотела тебя обидеть. Правда… — Флатти, — летун вздохнул, явно подавляя эмоции, затем улыбнулся через силу и заявил: — Я совсем не обижен. Просто мне нужно отдохнуть. Прости, что порчу тебе праздник. — Ты совсем ничего не портишь… — ответила жёлтая кобылка, потупив взгляд. — Ты ведь ещё подойдёшь? — Я… Конечно, — пообещал спортсмен, после чего растрепал гриву на макушке сестры и поспешил отвернуться. — Развлекайся. — Зеф… — хотела было остановить брата подруги Дэш, но её перехватил человек. — А?.. — У меня есть для тебя важное задание, — зашептал на ухо обладательнице радужной гривы Сергей. — Прямо сейчас ты должна найти кролика для Флаттершай. Обязательно белого. Справишься? Или мне отправить Винг? — Что? Конечно справлюсь! — встрепенулась голубая пони, тут же смутившись и приложив правую переднюю ногу к затылку. — А можно я сперва?.. — Я со всем разберусь, — пообещал Лисин. — Твоё дело — кролик. Остальное — моя работа. Поняла? — Так точно! — отсалютовала летунья. — Разрешите исполнять? — Исполняй, — махнул рукой мужчина, после чего крылатая кобылка сорвалась с места, успев крикнуть подруге что-то вроде «Я на минутку!». — Дэши… — удивилась будущая хранительница Элемента Гармонии, но расстроиться ещё сильнее не успела из-за Лиса, оказавшегося рядом. — Прости, Флатти, я отправил её по очень важному заданию. Но обещаю, что она скоро вернётся, — человек помедлил, потом кивнул на стол и предложил: — Давай вернёмся к остальным? А то без виновницы торжества и веселье — не веселье. — Хорошо, — ответила всё же огорчённая крылатая пони, постаравшись изобразить на губах улыбку. — Прости. «Уж тебе-то сейчас точно не за что извиняться», — подумал про себя человек, планируя незаметно выскользнуть из помещения, чтобы поговорить с одним неожиданно чувствительным пегасом. — А вот и я, — объявила Дейзи Вилл, появляясь на пороге с целой башней из коробок на спине. — Я не знала, что именно взять, а потому принесла всё.* * *
Рухнув на постель, Зефир невидящим взглядом уставился в потолок, прислушиваясь краем уха к звукам, доносящимся из коридора (облачный материал в этом плане служил хорошим, но всё же не идеальным изолятором). На душе было… странно, из-за чего он злился на самого себя: в конце концов Флаттершай впервые за много лет общалась с большим количеством пони, при этом не пытаясь спрятаться или отмолчаться. «Неужели я ревную? Неужели мне и вправду нравилось то, что сестра нуждается во мне? Неужели… я — плохой пони?», — эти мысли заставили стиснуть зубы, после чего крылатый жеребец перекатился со спины на живот и уткнулся мордой в подушку, чувствуя, как злость вскипает в душе. Он хотел кричать, бить, рычать, а может быть, и плакать от чувства собственного бессилия. Прямо сейчас, в столь знаменательный для сестры день (ну или ночь), из-за внезапно проснувшегося эгоизма его не было рядом. Стук в дверь заставил вздрогнуть, вскинуть голову и подозрительно скосить взгляд. Пришлось приложить над собой некоторые усилия, чтобы голос звучал ровно, без каких-либо посторонних эмоций: — Открыто. — Привет, — распахнув створку, в спальню младшего жеребёнка семьи вошёл серый единорог с платиновой гривой, чей вид вызвал новую вспышку раздражения. — Чего надо? — совсем не дружелюбно осведомился Зефир, принимая сидячее положение. — Пришёл позлорадствовать, ну или сказать мне о том, насколько я не прав? — Знаешь… я не нанимался быть психологом для всех и каждого, — вздохнул Грей Фокс, правой передней ногой потирая переносицу. — Ну а так как ты — не миловидная кобылка, то я буду краток и просто скажу то, что думаю, и уйду. — Уж сделай одолжение, — фыркнул Бриз, криво усмехаясь уголками рта. — Я не нуждаюсь в помощи и жалости. — Кто спорит? — пожал плечами незваный гость. — Так вот… Ты — хороший брат. Флаттершай с тобой повезло. — Что? — услышать подобное летун не ожидал, а потому и не удержал морду от того, чтобы удивлённо вытянуться, после чего губы растянулись в оскале. — Издеваешься? — Не перебивай, — попросил волшебник как-то устало. — Я понимаю, что ты привык заботиться о своей семье и, наверное, уже смирился с тем, что окончательно ей помочь не получится. И тут выплываю такой красивый я, который справляется с задачей, где пасовали другие. Но это не из-за того, что я — уникальный в своём роде. А потому, что у меня были возможности помочь: всё же связи многое решают. Ты ведь помнишь, с кем я работаю? — Помню, — скрипнул зубами Зефир. — И что теперь? — Я к этому и веду, — отмахнулся Грей Фокс. — В общем… Ты не должен себя обвинять в том, что не смог найти лекарство для Флаттершай сам. Это не из-за того, что ты плохо старался или не хотел её вылечить, а потому, что… просто не повезло. И тебя никто в этом не винит. Да гос… Ты же был готов всю жизнь положить, чтобы заботиться о сестре! Но сейчас, когда она начинает делать свои первые шаги в новую жизнь… тебе тоже пора измениться. Взгляни вокруг, оглянись назад: кобылки с тобой связаться хотят. Они, между прочим, целый фан-клуб ради тебя организовали. Я не говорю, что ты должен забыть о Флаттершай: продолжай о ней заботиться, поддерживай её… Но мне кажется, что она станет гораздо счастливее, если увидит, что и её родные счастливы. Вот, в общем-то, и всё… Я пошёл обратно, чтобы моё отсутствие не заметили: странно получится, если гость застрянет в туалете. Серый единорог развернулся, открыл дверь и молча вышел в коридор. Зефир же остался сидеть и думать, опустив свой взгляд к передним копытам. «Неужели я злюсь, что не смог помочь сестре, когда это сделал кто-то другой?», — задался вопросом крылатый жеребец, затем тряхнул гривой и растёр морду передними ногами. — Веду себя как тряпка. Самому противно. Спрыгнув с кровати, Бриз решительно подошёл к двери и взялся за кольцо, чтобы открыть створку. Его ждала сестра, для которой эта ночь могла стать самой счастливой за долгие годы. …А ещё где-то там были его подруги, которые оставались рядом несмотря ни на что и всегда были готовы поддержать.* * *
«Найти кролика. Найти кролика. Найти кролика…», — билась мысль в голове радужногривой пегаски, когда она стрелой летела от Клаудсдейла в сторону леса, пытаясь придумать способ, как высмотреть мелкого зверька с высоты среди деревьев… ночью. — Мне нужна помощь, — пробормотала Дэш, зависнув на одном месте, затем покосилась назад и встряхнулась, энергично мотнув головой. — Нет. Этой белокрупой вертихвостке я не проиграю! Кролик-кролик-кролик… Снизившись к деревьям, голубая летунья прислушалась к звукам ночного леса, а затем решительно нырнула в зелёные кроны, чтобы, проскочив через переплетения веток, грациозно… плюхнуться на землю. В последний момент она извернулась так, чтобы удар пришёлся не на голову (хотя инструктор в учебке, заявлявший об отсутствии мозгов у большинства своих подопечных, рекомендовал бы этого не делать). — Тц… — поморщившись от неприятных ощущений, кобылка поднялась на ноги и потёрла копытцем круп. — Ну и шума я здесь навела. А ведь нужно вести себя очень тихо: я же охочусь на кролика… Кто это смеялся? Покрутив головой, но так никого среди стволов высоких деревьев и не увидев, Рейнбоу пожала крыльями и решила, что ей это просто почудилось. — Если бы я ещё знала, где этого кролика искать… — почесав затылок, обладательница радужной гривы нахмурилась, а затем её осенила идея: — Сейчас же ночь! А значит — все дневные животные спят! Ауч!.. Удар шишки по макушке заставил прикрыться крылом, а затем поднять взгляд вверх, и на одной из веток она увидела силуэт белки. — Чивик-чик-чик-чивик! — возмущённо воскликнула обитательница леса, после чего метнула в летунью ещё и орех. — Эй-эй… — отступив за ствол соседнего дерева, гвардейка поморщилась. — Ладно. Не все они спят. Нора!.. Новый залп из шишек заставил кобылку снова поменять место дислокации, шипя и ругаясь на неугомонную белку, совершенно не имеющую ни чести, ни совести. В конце концов либо у древесной жительницы закончились снаряды, либо она просто устала, либо удовлетворилась достигнутым результатом, но обстрел прекратился, что позволило вновь приблизиться к ранее обнаруженной норе. — Кролик? — голубая пегаска прижала ушки к голове и сунула нос в дыру в небольшом холмике. — Кролик… Что-то холодное и влажное ткнулось ей в нос, заставляя отодвинуть голову назад, а затем из норы показалась заспанная чёрно-белая мордочка, укоризненно уставившаяся на пони слипающимися глазами. Рейнбоу попыталась невинно улыбнуться, но тут незнакомый зверь выскочил, резко развернулся и вскинул пушистый хвост с белой полосой. В следующую секунду не успевшую опомниться гвардейку обдало облаком чего-то очень вонючего, от чего нос мгновенно забило соплями, а глаза заслезились. — А-а-а! — закричала Дэш, отползая от норы, тут же получая по макушке новым орехом. — Ну ты у меня достукаешься, хвостатая! Фу… Чем это воняет? Принюхавшись к себе, крылатая пони пришла к однозначному выводу: с таким запахом ей нет никакого резона продолжать свои поиски, так как все звери разбегутся раньше, чем она их увидит. И тут на губах проявилась садистская улыбка, а взгляд переместился к белке, целящейся очередной шишкой. — Хе-хе-хе-хе… Ну ты попала, хвостатая, — сорвавшись с места, летунья почти мгновенно оказалась рядом с лесной жительницей и, под жалобный писк, схватила её передними ногами, чтобы прижать к себе. — А-ха-ха-ха! Почувствуй силу обнимашек! Какое-то время белка дёргалась, пыталась вырваться, а затем обмякла как тряпка. Рейнбоу, удивившись подобному поведению зверька, подняла её перед собой на вытянутых ногах, за что получила хвостом по мордочке, после чего лесная жительница стремительно ретировалась, вырвавшись из копыт и умчавшись по ветвям. — Тьфу… Будешь знать, мелкая вредительница, как бросаться всякой гадостью в честных пони! — принюхавшись к себе, голубая пегаска скривилась. — Мне нужно помыться. Взмахнув крыльями, Дэш воспарила над лесом, с шелестом прорвавшись сквозь покров из листвы, а затем помчалась к ближайшему облачку. После нескольких энергичных пинков, заставивших белый и пушистый водный объект ужаться и потемнеть, она зависла под новоявленной тучкой, а затем подняла копытце и дёрнула упругую массу на себя, словно бы разрывая бумажный мешок. — Бр-р-р-р… — поёжилась кобылка под струями холодной воды, умудряясь удерживаться на одном месте за счёт энергичных взмахов крыльями. — И какого Дискорда меня понесло в лес? С последними словами копытце встретилось с мордочкой летуньи, издавшей долгий страдальческий стон. В эти секунды Дэш была готова признать, что не является самой сообразительной и усидчивой пони, предпочитая решать проблемы энергичным натиском. А ведь стоило остановиться и обдумать задачу, как выход пришёл в голову практически сам собой… — Никому не стоит знать о том, что тут произошло, — решительно заявила обладательница радужной гривы. — То, что произошло в лесу, там и остаётся. Постепенно поток воды из тучки, снова побелевшей, но при этом изрядно уменьшившейся в размерах, иссяк. Рейнбоу же, принюхавшись к себе, пришла к выводу, что запах стал вполне терпимым, пусть и не исчез окончательно. Впрочем, она всегда могла сказать, что это неудачные духи… «Туалетная вода, прямо из бачка», — мысленно пошутила крылатая кобылка, весело фыркнув на всплывшие в голове образы того, как какая-нибудь модница поливает себя чем-то подобным, отойдя в уборную «припудрить носик». Чтобы просушиться, голубая пегаска встряхнулась всем телом, затем закрутилась маленьким смерчем, после чего постаралась пригладить растрепавшуюся гриву. Приведя себя в относительный порядок, она сориентировалась в пространстве и полетела в сторону ближайшего города, где обязан был иметься магазин с домашними животными. В конце концов, ею и без того было потрачено слишком много времени на бесплодную охоту в лесу, закончившуюся болезненным щелчком по носу со стороны обычной белки. «Об этом никто не должен узнать. Ни при каких обстоятельствах. А то моя репутация будет уничтожена раз и навсегда. Литлл Винг точно не позволит об этом забыть…». Желая побыстрее разобраться с этим заданием, обладательница радужной гривы сосредоточилась, сконцентрировала магию в крыльях, а затем взмахнула ими, разом переходя радужный барьер. Мир вокруг будто замедлился, стал ярче и чётче, словно бы вокруг царила не лунная ночь, а как минимум солнечное утро. Впрочем, данный эффект уже стал для Дэш чем-то привычным, а потому она не обманывалась и не отвлекалась. И пусть сейчас созданную ею радугу мало кто мог оценить во всей её красе (и крутизне), но в душе яркой звездой горела надежда, что совсем скоро это изменится. «Грей убедится, что я — самая лучшая летунья в Эквестрии! А всякие белокрупые задаваки — это просто подражательницы, которые никогда не превзойдут оригинал!», — в эти секунды то, что Литлл Винг вовсе не старается ей подражать, крылатую кобылку совершенно не волновало, не мешая упиваться полётом и наслаждаться мечтами о радужном будущем.* * *
«Как это… унизительно». Заложив передние лапки за спину, он стоял перед стеклом витрины и смотрел на зал магазина животных, где в на первый взгляд хаотичном порядке были расставлены террариумы с лягушками, клетки с мышами, корзины с котятами и птичьи насесты. В проходах между продаваемыми экспонатами прогуливались те, кого в другой жизни он сам причислил бы к животным, невзирая ни на какую разумность и обладание магической силой (в конце концов, временами те же представители своего вида вызывали больше отвращения, чем бессловесные твари, даже не осознающие того, чего были лишены от рождения). Впрочем, необычный вид местных хозяев не стал причиной того, чтобы игнорировать их язык и культуру, что не уступала, а где-то даже превосходила человеческие города-государства. В конце концов именно ум, позволяющий составлять сложные планы и достигать своих целей, а также знания, являющиеся фундаментом для любого значимого свершения, всегда ценились им выше такой банальности, как внешность. «Недаром моим собственным советником был попугай», — промелькнула мысль в голове, а взгляд сам собой метнулся к птичьим насестам, хозяева которых, к немалому разочарованию добровольного пленника стеклянного вольера, если и обладали разумом, то слишком примитивным для сотрудничества и вербовки. Отвернувшись от торгового зала, он взглянул на своих здешних сородичей, один из которых спал, свернувшись клубком, другой грыз морковку, третий… избавлялся от продуктов пищеварения. К счастью, этому комку меха хватило сообразительности совершать данный процесс в специальном лотке, а не прямо на полу их общего жизненного пространства. «Нужно потерпеть ещё немного. Совсем чуть-чуть, и я получу доступ к знаниям, свободе передвижения, ресурсам». Белый кролик прикрыл глаза, представляя себе то, как его подарят маленькому пони, с которым сперва придётся «подружиться», чтобы втереться в доверие, чтобы затем раскрыть часть правды о себе и попросить помощь. …В этом мире было много разных разумных народов, но в том месте, где ему довелось родиться после своей гибели, доминировали пони. Они делились на три подвида, самый бесполезный из которых имел только четыре ноги, яркую шерсть и гриву с хвостом, а любые сложные действия был вынужден выполнять либо губами, либо копытами, что накладывало значительные ограничения на мелкие манипуляции. Самыми полезными в этом плане являлись единороги, благодаря отростку у себя на лбу способные применять магию поголовно… во всех смыслах этого слова. Однако же и пегасы, имеющие дополнительные конечности в виде крыльев, имели свои сильные стороны. «Во мне магия если и есть, то её слишком мало. А это значит, что мне необходим помощник для того, чтобы сменить этот нелепый облик на нечто более подходящее. Кроме того, я не знаю, сколько живут местные кролики, но уверен в том, что этот срок не так уж и велик. Погибать от старости, так ничего и не добившись… В прошлой жизни я поднялся из нищеты на самый верх, выгрызая себе каждую крупицу влияния, силы и богатства. И ничто не помешает мне сделать это снова, даже если придётся поступиться собственной гордостью и стать чьим-то питомцем». Скрипнув зубами, белый кролик сурово глянул на своих соседей, которые хотели зачем-то подойти, но тут же передумали и отошли в дальний угол. Родившись диким кроликом в лесу, он не стал надолго задерживаться среди сородичей там, где его в любой момент могли сожрать. Тем более ему не нравилась перспектива провести всю свою жизнь как обычное безмозглое животное, питающееся подножным кормом, спящее в норе, спаривающееся с другими животными. Едва только его тело набралось достаточно сил, а навыки передвижения по лесу стали удовлетворительными на собственный взгляд, пришла пора распрощаться с семейством диких кроликов и отправиться в путь. Впрочем, следовало признаться хотя бы в том, что из пары ушастых комков меха получились более заботливые и внимательные родители, нежели у него когда-либо были в прошлой жизни. Примерно месяц потребовался, чтобы выбраться из чащи, найти признаки разумной жизни, а затем решиться выйти на контакт. Всё же не стоило забывать, что он был просто кроликом, который мог стать добычей не только для хищных зверей в дикой природе, но и для людей в цивилизованном городе. К счастью, прежние сородичи перерожденца если и существовали в этом мире, то находились где-то далеко, и о них даже не слышали, а разумные существа оказались мирными четвероногими, предпочитающими растительную пищу. «Жаль, что первый контакт вышел не совсем удачным. Впрочем, тем лучше с другой стороны: у меня появилось время для изучения своих будущих слуг», — взгляд белого кролика вернулся к торговке, которой была фиолетовая земнопони с розовой гривой и рисунком в виде поводка на крупе. Ему, разумеется, хотелось вернуть своё человеческое тело, ну или же приобрести более крупный и человекоподобный облик. С другой стороны, становление единорогом гарантировало доступ к магии, о чём большую часть прежней жизни оставалось только мечтать. Здесь же, насколько удалось понять, существовали настоящие школы, где маленьких четвероногих учат пользоваться своей головой по назначению. «Наверняка существуют заклинания превращения. Или артефакты. Или какие-нибудь зелья… Я обязан получить к ним доступ, сменить свой вид на нечто более внушающее и достойное, а затем… можно будет начать двигаться к власти и могуществу. Но для этого мне нужен хозяин-помощник-подручный, который не решит сдать несчастного зверька в магазин домашних питомцев», — с такими мыслями он обратил внимание на звон колокольчика, после которого в помещение буквально ввалилась очередная пони, но на этот раз голубошёрстая, с радужными гривой и хвостом, выглядящая запыхавшейся. Пегаска осмотрелась вокруг широко распахнутыми глазами, и их взгляды пересеклись. В этот самый момент Джафар понял, что настал тот час, которого он столько времени ждал…* * *
— Здравствуйте, меня зовут Лаванда, — широко и радостно улыбаясь, к Рейнбоу подбежала фиолетовая земнопони, принюхалась и поморщила носик. — Знаете… эти духи вам не идут. — Бесплатный образец, — криво усмехнулась Дэш. — Производитель очень настаивал, чтобы я их попробовала. — Оу… Понимаю, — земнопони с кьютимаркой поводка смущённо потупила взгляд, но тут же снова натянула на мордочку дружелюбное выражение. — Могу я вам чем-нибудь помочь? — Мне нужен белый кролик, — сразу заявила летунья. — …И освежитель воздуха. — Одну минутку, — попросила собеседница, быстро куда-то ускакав, а затем, не прошло и половины заявленного времени, вернулась с прыскалкой в зубах. — Фот. Горная свежесть без химических добавок. — Надеюсь, что запахи не смешаются, — приняв предложенный флакон, обладательница радужной гривы сперва прыснула немного на своё копытце, принюхалась, удовлетворённо кивнула и начала пшикать везде, куда только позволяли приличия. — Спасибо. Сколько с меня? — Считайте, что это подарок от магазина, — отозвалась фиолетовая земнопони. — Спасиб, — кивнула голубая пегаска, после чего вышла из магазина. — А-а-а… как же кролик? — растерялась Лаванда. Дверь снова распахнулась со звоном колокольчика, а на пороге появилась та же самая посетительница, крылом потирающая лоб. На вопросительный взгляд продавщицы она стушевалась, но всё же ответила: — Стукнула себя по лбу, забыв, что не надела шлем. Гхм. Не важно. Что там с кроликами? «Надо же было так опозориться», — посетовала про себя летунья, вслед за земнопони направляясь к вольеру с мелкими пушистыми зверьками. — Вот: самые лучшие кролики в нашем городе, — объявила Лаванда, указывая на одного ушастика, с невинным видом сидящего в самом центре, в то время как остальные обитатели стеклянного загона забились в дальний угол и не отсвечивали. — А чего это с остальными? — нахмурилась Рейнбоу. — Он, случаем, не больной? — Что вы, — продавщица вскинула передние копытца. — Мы бы ни за что не стали продавать больное животное. Просто… остальные кролики почему-то его недолюбливают. «А по-моему, они его охвостеть как боятся», — с сомнением подумала Дэш. В этот момент белый ушастик состроил грустную мордочку, повесил ушки и округлил влажные глаза. Это выглядело настолько трогательно, что крылатой кобылке пришлось себе напомнить, что она — крутая гвардейка, а не сопливая любительница мягких игрушек. — Он точно не дикий или бешеный? — неуверенно спросила обладательница радужной гривы. — Что вы, вовсе нет, — заверила Лаванда. — Кроме того, если вы возьмёте именно его, то магазин подарит вам переноску для крылатых пони. — Ну… — бросив ещё один взгляд на пушистика, голубая летунья увидела, как он складывает лапки перед грудью, выглядя ещё более мило и беззащитно. — А… хуфиг с тобой. Беру. — Вот и отлично, — обрадовалась земнопони. — Идёмте, я оформлю покупку. Желаете приобрести лоток, игрушки или корм? Всё это пойдёт за половину цены. — Очень надеюсь, что ты того стоишь, парень, — произнесла Дэш, обращаясь к явно понимающему её ушастику. — И если ты не понравишься Флатти… никакие жалобные глазки тебе не помогут. — Вы угрожаете кролику? — удивилась Лаванда, обернувшись на покупательницу. «Ну вот. Теперь я выгляжу глупо», — внутренне поморщилась Рейнбоу. — Нет, конечно, — натянула пегаска улыбку на мордочку. — Мы с ним просто болтаем… Правда ведь?* * *
«Неужели… это всё происходит на самом деле?», — сама у себя спрашивала жёлтая пегаска, присаживаясь за стол с угощениями и благодарно кивая маме, которая заботливо пододвинула стакан с морковным соком. — Давай-давай-давай-давай… — подбадривали Зефира голоса жеребцов и кобыл, звучащие со всех сторон и скорее уж сбивающие с толку, нежели всерьёз чем-то помогающие. — А-а-а-а! Игрушечный хвост на липучке, который следовало прижимать к обтянутой специальной тканью доске, где была изображена бесхвостая пони, попал точно в бедро рыжей кобылке, вызвав из «зрительского зала» весёлые возгласы. Несмотря на то, что эта игра была придумана для маленьких жеребят, собравшиеся сегодня под крышей дома семейства Шай гости не роптали и даже получали удовольствие. — Да он подглядывает! — возмутилась белая пегаска, поднимаясь на задние ноги для того, чтобы взглянуть на мишень. — Опять в девятку попал! — Сразу видно — мой сын! — гордо подбоченился Спирминт Шай. — Точно знает, куда нужно кобылам целиться… Ай-яй-яй! За что, дорогая? — За неуместные пошлые шутки, вестимо, — пригрозила старшая крылатая пони, пригрозив мужу копытцем. — И вообще… сейчас твоя очередь. — И то верно, — подскочив к доске, отец снял с неё хвост и отошёл на стартовую позицию. — Ну-ка, молодёжь, разойдись! Э-э-эх… размахнись нога! — Давай-давай-давай… — вновь заголосили зрители, в то время как глава семьи начал двигаться в сторону доски, но забрал сильно влево и начал приближаться к сиреневой единорожке по имени Твайлайт (которая, испуганно пискнув, начала убегать, а отец жёлтой пегаски будто приклеенный шёл по следу). — Ты не устала, Флатти? — негромко спросил Бриз, оказавшийся рядом со старшей сестрой совершенно незаметно, из-за чего она вздрогнула. — Прости. Я не хотел тебя испугать. — М… Ничего, Зеф, — усилием воли подавив испуг, розовогривая летунья приподняла уголки рта в лёгкой улыбке, полностью развернувшись к младшему брату. — Просто тут шумно и я тебя не заметила. — Хах… Знаешь, я этому даже рад, — искренне заявил молодой жеребец, правой передней ногой проводя по гриве. — Прости. Не знаю, как начать… Просто — прости. — Тебе не за что извиняться, Зефир, — постаралась заверить Бриза жёлтая пегасочка. — Ты ведь всё это время заботился обо мне и… — Я не о том, — было видно, что крылатому жеребцу стыдно, так как он смотрел то в пол, то бросал взгляд на сцену нелепой погони, где очевидно подглядывающий отец пытался догнать сиреневую волшебницу, со смехом прячущуюся то за других кобыл, то за Грея. — Я повёл себя абсолютно по-свински сегодня. Вместо того, чтобы порадоваться за тебя… — Ничего страшного, брат, — прервала его Флаттершай, смутившись своих действий (всё же раньше она не часто себе позволяла подобное, если вообще когда-либо делала). — Я уверена, что Дэши не в обиде. Тем более… должен же и ты хоть раз в жизни повести себя как младший жеребёнок в семье. — Ну… не могу сказать, что меня это радует, — проворчал Бриз, однако было видно, что слова сестры были приятны. — Я рад, что тебе стало лучше, Флатти. Но хочу сказать, что, если тебя кто-то обидит — я всегда буду готов надрать ему круп. — Хи-хи… Спасибо, Зеф, — обладательница «дополнительной жизни» (как сказал Фокс) собралась с силами и объявила: — Я рада, что у меня есть ты и наши родители. — Ха! — воскликнул Спирминт Шай, прилепив хвост на кончик носа жены, смотрящей на него укоризненным взглядом. — Упс… Кажется, я промахнулся. — Прозрачная повязка, — ответил на незаданный сестрой вопрос Бриз. — Когда слой один, через него всё прекрасно видно.* * *
«Марье тут бы понравилось… несмотря на некую детскость развлечений», — подумал про себя Сергей, наблюдая за шумной вознёй разноцветных пони рядом с собой (сам он лезть в кучу-малу отказался, оправдавшись набитым животом и опаской, что всё съеденное может попытаться выбраться наружу не предназначенным для того путём). Флаттершай после недолгих уговоров согласилась вести игру в «Твистер», раз за разом крутя стрелку и объявляя цвета, на которые пони должны поставить ту или иную ногу. В это время Литлл Винг, Твайлайт Спаркл и Дейзи Вилл всё сильнее перекручивались на игровом поле, хихикая и шутливо пихаясь. — Да-а-а… — рядом плюхнулся Спирминт Шай, после чего толкнул Лисина локтем и подмигнул. — Как тебе зрелище? — Довольно… мило, — нашёлся с более или менее правильным описанием своих впечатлений мужчина. — Ну и забавно, конечно. — Хах… — старший пегас потёр шею правым передним копытом. — Я уже и забыл, что Дейзи такая гибкая. Скажу тебе по секрету, Грей, но сегодня мы попытаемся завести ещё одного жеребёнка… если ты понимаешь, о чём я. На последних словах собеседник выразительно поиграл бровями, не оставляя у Лиса сомнений в том, о чём именно говорил. Посмотрев же на соперничающих, словно малыши, пони иным взглядом, представив на их месте девушек из своего мира, он осознал неожиданный факт: для эквестрийцев происходящее могло быть не только забавным и милым, но и в определённой степени эротичным. На Зефира, который то поворачивался к игрокам, то смущённо отводил взгляд, происходящее, определённо, подействовало. «М-да… Засада. А я-то думаю, чего это Винг сперва пыталась вытащить играть Харт, а потом, когда та заявила, что хоть кто-то из них должен работать, переключилась на Твайлайт. И смущение Спаркл получило своё объяснение, и бросаемые на меня украдкой взгляды пегаски… Я же вроде бы всё объяснил? Тогда почему она продолжает пытаться провоцировать? Или же она всё понимает, но хочет перед моим уходом всё же добиться отклика? Вроде так называемой курортной интрижки… Прости, подруга, но — нет. Мой ключ предназначен для ворот от амбара другой конструкции». Попаданец даже почувствовал вину на несколько мгновений, так как сам дал кобылке надежды на возможные чувства, пусть и неосознанно, но тут же постарался выбросить эти мысли из головы, дабы не портить себе настроение всякими глупостями. Размышления человека сами собой соскользнули на событие, которое должно было происходить прямо сейчас: иссиня-чёрная аликорница собиралась забрать из бывшего Замка Двух Сестёр, а ныне — Замка Ночи, последнюю из искомых хранительниц Элементов Гармонии. Он знал, что она не является злодейкой, а под грозной, но довольно милой (как у всех пони) внешностью скрывается мягкая и ранимая натура. Впрочем, её резкость и решительность, в некоторых делах являющаяся благом, могла привести к недоразумению… «Как бы Рэрити не решила, что её за что-то арестовывают», — подумал человек. Воображение тут же услужливо нарисовало картинку того, как белая единорожка, приложив копытце ко лбу, закатывает глаза и театрально теряет сознание, падая спиной на волшебным образом появившийся топчан. Для завершения миссии оставалось совершить ещё один решительный рывок, после которого жизнь в Эквестрии и сопредельных государствах, зависимых от восходов и закатов солнца, наладится «как по волшебству». Проблема же заключалась в том, что Сергей совершенно не приблизился к цели, которую ставил для себя перед путешествием: лекарство для Светки найдено не было. Да и стоило ли надеяться, что какие-то зелья пони подойдут человеку? — Я вернулась! — раздался крик Рейнбоу из коридора, заставивший играющих кобылок вздрогнуть, а затем повалиться друг на друга, из-за чего влетевшей в комнату пегаске предстала забавная картина. — А чего это вы тут делаете? Постепенно пони распутались и встали на ноги, после чего голубая пегаска презентовала своей подруге белого кролика, смирно сидящего в клетке. Флаттершай в первый миг вздрогнула, но, встретившись с жалобным взглядом пушистика, расслабилась, а затем и вовсе решилась сперва погладить, а затем и обнять питомца, потёршись мордочкой о его макушку. Спирминт Шай и Дейзи Вилл на это только переглянулись, а когда дочь попросила разрешения оставить малыша (с подачи Сергея получившего имя Энжел), легко дали согласие. Вечеринка (утренник?) подошла к концу: пони утомились, да и Лисин чувствовал, что члены пегасьей семьи хотят побыть одни. В конце концов, им было о чём поговорить и что обсудить, собравшись в гостиной впервые за много-много лет. Так что команду собираться и отправляться в Кантерлот все восприняли воодушевлённо. — Я знаю, что у вас планы на некие действия с участием моей дочери и… не собираюсь этому мешать, — перед расставанием заявил отец будущей хранительницы Элемента Гармонии. — Я неимоверно благодарен вам всем за помощь, но… если Флаттершай пострадает, то у вас не будет врага злее и беспринципнее. Глядя в глаза отца, только что вновь обрётшего свою дочь и рискующего вновь её потерять, Лис прекрасно его понимал. В конце концов за Марью он и сам был готов рвать ногтями и грызть зубами чужие глотки. Да и пони, которых они с Селестией воспитывали в бункере, если и стояли чуть ниже в пирамиде ценностей, то не столь уж и значительно. — Я лично прослежу, чтобы всё прошло мирно и максимально безопасно, — заверил мужчина жеребца, на что получил короткий решительный кивок, на чём разговор и закончился. На этот раз они возвращались в Кантерлот в чуть расширенном, ну или же более полном составе: Рейнбоу Дэш, гордая выполненным заданием, сидела рядом с двумя единорожками, постоянно принюхивающимися к странному запаху, исходящему от летуньи. Сама обладательница радужной гривы отмахивалась от вопросов, беспечно говоря о том, что ей предложили попробовать новый освежитель, который она случайно пролила на себя. Комментарий Литлл Винг о своей ловкости будущая, а возможно, и действующая носительница Элемента Верности пропустила мимо ушей, предпочтя наслаждаться успехом. Самым неожиданным событием, заставшим команду в дороге, оказался начавшийся рассвет. Они как раз подлетали к Кантерлоту, когда луна вздрогнула и поползла к горизонту, плавно скрывшись за ним, а затем из-за края мира поднялся огненный диск, озаривший Эквестрию тёплыми яркими лучами. Даже человек, видевший ритуал смены дня и ночи множество раз, находясь рядом с Найтмер Мун, Селестией и обеими сёстрами сразу, впечатлился открывающимися взгляду видами… На взлётно-посадочной площадке рядом с дворцом Сергея перехватила стражница из дневной гвардии, сообщившая о том, что иссиня-чёрная аликорна успешно выполнила свою миссию, и искомая пони доставлена в гостевые покои. Однако сейчас его ожидают в комнате самой владычицы ночи, которая жаждет услышать об успехах их команды из первых уст. «Пожалуй, не стоит заставлять Найтмер ждать слишком долго. В конце концов, в этот раз работа была действительно рискованной». Распрощавшись с морально усталыми кобылками, тут же отправившимися по своим комнатам, мужчина отмахнулся от предложения сопроводить его до нужных покоев в исполнении дневной гвардейки (в конце концов, во дворце он уже чувствовал себя вполне уверенно). «Всё идёт как надо. Это даже подозрительно. Не случилось бы чего в последний момент». Постаравшись отогнать от себя внезапную вспышку тревожных мыслей, Лис слегка ускорил свой шаг, чувствуя некоторое нетерпение из-за желания похвастаться. Знакомые стражники у входа молча поклонились, а потом пропустили человека к дверям, не мешая распахнуть их без стука, чтобы увидеть лежащую на кровати иссиня-чёрную аликорну, с явным интересом на мордочке листающую какую-то книгу. На шум она вскинула голову и недовольно нахмурилась, но стоило увидеть гостя, как мордочка разгладилась, а на губах заиграла улыбка. — Грей, ты уже вернулся! — подскакивая на копытца, воскликнула жуткая владычица ночи. — Как всё прошло? А я нашла эту… Рэрити. Давай, рассказывай!* * *
Так как серый единорог есть не хотел, а сама Найтмер успела позавтракать перед ритуалом смены ночи на день, ничто им не мешало с удобством расположиться на кровати и начать делиться новостями. В то время как жеребец улёгся на спину, облокотившись на гору из подушек, крылато-рогатая кобыла поджала под себя ноги, укрыла его одним крылом, а подбородок положила на пушистую грудь, старательно изображая на мордочке невозмутимое выражение. Впрочем, он воспринял происходящее как само собой разумеющееся: либо привык к тесному контакту, либо считал, что заслуживает подобного доверия от правительницы. Наслаждаясь лёгкими касаниями гривы и шеи, когда Фокс поглаживал её правой передней ногой, прикрыв глаза, иссиня-чёрная аликорница слушала рассказ о приключениях в мире снов. И если в первые минуты всё было нормально, то затем ей пришлось прилагать над собой значительные усилия, чтобы не продемонстрировать вскипающей в душе злости, что была спровоцирована действиями наглого обожравшегося кошмара… «Мерзкая тварь! Да что он себе позволяет?! Найду и разорву на клочки… Пожалуй, нужно напомнить обитателям мира снов, кто там настоящий хозяин». Тем не менее Мун, понимая, что всё завершилось хорошо, так как в ином случае Грей не находился бы рядом, терпеливо слушала историю и не торопила своего… друга. И терпение владычицы ночи было вознаграждено: известие, что в её царстве работают некие пони, плавающие между снами на парусном корабле, оказалось достаточно важным по мнению сильнейшего в мире сноходца. Ведь это означало, что искусство погружения в сны не забыто, пусть и захирело, а кто-то из пони до сих пор продолжает бороться с кошмарами своими силами. И, если верить серому единорогу (а не верить ему причин не было), делали они это вполне эффективно, пусть и нарвались на монстра, явно слишком сильного для команды. «Нужно будет найти их и опросить, а потом — взять на службу и обучить получше. А вдруг у них есть целый орден со своими наставниками? Или же прячущиеся кланы сноходцев, защищавших Эквестрию все эти годы? Понятно, почему они скрывались от Селестии, но почему никто не попытался выйти на контакт после моего возвращения? Хотя… это можно понять: в первые ночи я была не слишком вменяемой, а потом они могли присматриваться. В любом случае — за спасение Грея… и Флаттершай, они заслуживают награды», — с этими мыслями правительница Эквестрии приподняла уголки губ в улыбке, наслаждаясь рассказом об устроенном для жёлтой пегасочки утреннике. — А как прошло твоё путешествие? — завершив свою историю, с явным интересом и лёгким беспокойством спросил жеребец. — Замок постепенно возвращает свою истинную красоту… а то и становится ещё более величественным, — желая немного поддразнить собеседника, заговорила совсем не о том Найтмер Мун. — Пока что это не заметно, так как стены облеплены строительными лесами, но когда всё будет завершено, Грей, я обязательно проведу для тебя экскурсию. — Надеюсь, не в казематы? — шутливо испугался жеребец, вызвав у своей собеседницы лёгкий смешок. — Всё зависит от твоего поведения, — мурлыкнула владычица ночи, вытягивая шею так, чтобы собеседнику было удобнее гладить гриву. — Но я планирую начать внутренним двором, а закончить моей спальней на вершине башни. — Звучит многообещающе, — изрёк собеседник, в голосе коего прозвучала какая-то неуверенность, но он тут же сменил тему: — А как прошло с Рэрити? Как она восприняла свою предстоящую роль? — Всё было легко и просто: мы прилетели, я потребовала вызвать единорожку, после чего она пришла, и мы улетели, — решила не вдаваться в подробности иссиня-чёрная аликорница. — Сейчас её размещают в гостевых покоях, так что завтра ночью ты сможешь её встретить лично. — Отлично, — улыбнулся Фокс. — Значит, скоро мы уже сможем всё завершить. Нужно, наверное, вызвать в Кантерлот и остальных. Пинки, Эпплджек и Флаттершай. — Я… — Найтмер Мун почувствовала, как по её спине пробежали холодные мурашки, но она справилась с неожиданным страхом столь же быстро как он и возник. — Я отправлю за ними небесные колесницы… вечером. А сейчас давай хорошенько отдохнём? Я и не думала, что так устану от отдыха.* * *
Заперев двери в свои покои и задёрнув шторы на окнах, Каденс небрежно скинула свои регалии в угол спальни, добрела до постели и, собрав в копыта последние силы, запрыгнула на высокий матрац. Раскинув в стороны крылья и вытянув ноги, она опустила голову на покрывало и облегчённо выдохнула, с откровенным удовольствием вслушиваясь в царящую вокруг тишину. «И как тётушка выносила это изо дня в день тысячу лет? Бр-р-р… Хотя это же мы сами устроили для Найтмер бумажный завал, да ещё и на приём записывали самых ду-э-э-э… неординарных просителей. Пожалуй, это была не самая хорошая наша идея. Нужно будет поговорить с Блюбладом и остальными, а то боюсь, что Найтмер Мун всерьёз озвереет уже не из-за желания устроить вечную ночь…». Мысли принцессы любви постепенно замедлялись и путались, пока она наконец не уснула, оглашая спальню тихим похрапыванием. …Розовая аликорна торопливо бежала по дворцовым коридорам, то взбираясь на высокие лестницы, то буквально слетая по ступенькам вниз, при этом ловко огибая повороты и подныривая под опускающиеся решётки. На её боках покоились седельные сумки, белое платье совершенно не стесняло движений, прозрачная вуаль на мордочке колыхалась при каждом рывке… «Я должна успеть. Я должна успеть», — мысленно повторяла себе принцесса любви, перед которой возник глубокий ров, пересекающий коридор поперёк. — Ты, — подскочив к гвардейцу в позолоченной броне, Каденс выхватила из его копыт копьё. — Я это позаимствую. — Так точно, ваше высочество, — невозмутимо ответил жеребец. Покрутив в копытах свой трофей, Кейденс решительно отломала у него наконечник, затем отступила назад по коридору, разбежалась и воткнула древко в пол одним концом, используя его как шест для прыжков. Её лёгкое тело перелетело через очередное препятствие, и крылорогая кобылка приземлилась на противоположном берегу водоёма, из коего высунулись головы секретарей, сжимающих в зубах свитки и конверты. — Не в этот раз, — фыркнула розовая аликорна, вновь помчавшись по ковру, пока перед ней не возникли золотые ворота, охраняемые церемониймейстером. — Дальше вы не пройдёте, пока не заполните формуляр четыре Б в новой зелёной обложке и в четырёх экземплярах! — воскликнул пожилой жеребец. — А-а-а… Может быть, договоримся как-нибудь по-другому? — чувствуя, как похолодело у неё в груди, принцесса любви невинно захлопала ресницами. — Я очень спешу. — Предлагаете взятку должностному лицу?! — громогласно воскликнул противник, затем огляделся вокруг, приложил к морде правое переднее копыто и понизил голос. — Пс-с… Пятьсот битс — и я вас не видел. — Но у меня нет с собой столько! — даже отшагнула назад Кейденс, в шоке округляя глаза от подобных запросов. — Ничего не могу поделать, — вскинул подбородок собеседник. — …Я готов принять чек. — Хорошо, — кивнув, крылато-рогатая кобылка достала из-под крыла тоненькую книжечку. — У вас есть чем писать? — Ох… — противник закатил глаза, запустил правую переднюю ногу за отворот униформы и достал новенькую чернильную ручку. — Ещё пять битс за аренду. — Вымогатель, — проворчала розовая аликорночка, но всё же вписала нужную цифру в пустую графу, оторвала листок и протянула собеседнику. Жеребец спрятал под одежду свою добычу, отошёл в сторону и, насвистывая какую-то мелодию, начал с преувеличенным любопытством изучать стену. Принцесса любви, борясь с желанием лягнуть этого мерзавца в круп, подошла к воротам и, встав на задние ноги, передними копытцами толкнула створки. — …Если кто-либо из присутствующих знает причину, из-за которой эти двое не могут быть обручены законными узами брака, то пусть скажет сейчас либо же молчит вечно, — торжественным голосом объявила Селестия, стоящая в дальнем от входа конце тронного зала, где на красной ковровой дорожке стояли Шайнинг Армор в белом костюме и Грей Фокс в бело-розовом платье. — Стойте! — вскрикнула крылато-рогатая кобылка, забегая внутрь помещения, где рядами стояли скамьи с приглашёнными гостями. — Они оба — жеребцы! По залу пронёсся шокированный ропот, Шайнинг тут же отшатнулся от Грея и повернулся к Кейденс, а затем на его морде возникло счастливое выражение. Они побежали навстречу друг к другу, и в момент столкновения белый единорог подхватил розовую аликорночку передними ногами, закружил её на месте, а потом впился прямо в губы нежным поцелуем. Тут же грянул гром оваций, откуда-то с потолка стали падать блёстки, ленточки и воздушные шарики, а появившаяся рядом принцесса дня объявила: — Объявляю вас мужем и женой. Можете не прекращать целоваться. — Фух… — утёр со лба пот Фокс, отбрасывая фату невесты и выбираясь из платья. — Я уж подумал, что мне действительно придётся на нём жениться… Принцесса любви, растянув губы в широкой счастливой улыбке, подгребла к себе поближе подушку, утыкаясь в неё мордочкой. На душе у неё было легко и свободно, чему способствовала новость о скором излечении Найтмер Мун и, следовательно, возвращении тётушки Селестии.* * *
Натянув шапочку-колпачок на рог, красно-белые полосатые гольфы и сеточку для хвоста и ещё раз убедившись в том, что Яго спит, Твайлайт забралась на свою кровать и залезла под одеяло. Широко и сладко зевнув, она глянула на задёрнутое шторами окно, прикрыла глаза и опустила голову на подушку, начав погружаться в сон. Все эти события, что произошли с момента захвата власти Найтмер Мун и до сегодняшнего дня, казались сюжетом какой-то приключенческой книги. И если сперва это было произведение в стиле ужасов с претензиями на грядущий конец света (во всех смыслах), то теперь всё виделось чем-то вроде фантастики с элементами драмы, комедии и других сюжетов. «Остаётся надеяться, что автору истории не надоест писать до тех пор, пока он не поставит точку после фразы «И жили они долго и счастливо». Улыбнувшись своим мыслям, сиреневая единорожка провалилась в сон… Медные трубы огласили тронный зал, а затем церемониймейстер объявил: — Сэр Твайлайт Спаркл! Тяжёлые створки отворились, позволяя сиреневой единорожке, облачённой в белоснежные нагрудник, накопытники и плащ, войти внутрь. Чеканя шаг, она прошествовала по красному бархатному ковру, не обращая внимания на собравшихся по обеим сторонам придворных, остановилась перед тронным возвышением и склонилась в поклоне со словами: — Ваше высочество. — Встань, моя верная пони, — мягко, но вместе с тем властно прозвучал голос белой аликорны, одаривающей всех вокруг тёплой материнской улыбкой. — Во времена смуты и лишений ты проявила смелость, решительность, благородство и милосердие, а потому, сэр Твайлайт Спаркл, я награждаю тебя Орденом Гармонии Первой Степени. Со всех сторон грянул грохот копыт, ударами коих пони выражали свой восторг от услышанного. Сама же волшебница, к нагруднику которой прикрепилась медаль, выпрямилась во весь рост и объявила: — Служу Эквестрии. — А-кха-кха-кха… — утирал слёзы счастья Шайнинг Армор, находящийся среди гостей, затем обхватил за шею оказавшегося рядом Блюблада и указал копытом на единорожку. — Это моя сестра! — Но это ещё не всё, Твайлайт Спаркл, — продолжила говорить принцесса дня. — В качестве личной награды от меня ты получаешь бессрочный допуск в закрытую секцию королевской библиотеки. Зазвучали трубы, и из-за трона вышел серый единорог с платиновой гривой, который подошёл к кобылке и протянул поднос с небольшим ключиком на цепочке. Подхватив его передними копытами, жеребец надел награду на шею Твайлайт, а затем поцеловал её… Сиреневая единорожка, счастливо улыбаясь и сопя, покраснела мордочкой и постаралась зарыться поглубже в подушку, так и не просыпаясь.* * *
— Уа-а-ау-у-у! — огласив выделенную ей во дворце спальню великим и могучим зевком, бирюзовая единорожка с платиновой гривой проследовала сперва в ванную комнату, а затем и к постели, где заползла под одеяло и свернулась клубком. Повседневная жизнь без постоянного использования магии оказалась совсем не сахарной: вещи приходилось переносить копытами или хватаясь за них губами; для того, чтобы что-то взять, следовало встать и подойти; ходить на трёх ногах, четвёртой придерживая какую-то вещь, откровенно раздражало. Если бы не её тренировки ловкости и контактного телекинеза, что было необходимо для демонстрации фокусов без использования магии, кобылка вовсе могла впасть в отчаяние. Тем не менее уроки под присмотром умелого, опытного и мотивированного наставника всё же частично окупали сопутствующие трудности: уже сейчас Трикси научилась использовать телепортацию, а ведь прошло совсем немного времени с прибытия в Кантерлот. Временная наставница хвалила подопечную за усидчивость и даже пообещала, что внесёт предложение Найтмер Мун, чтобы та по примеру принцессы Селестии взяла личную ученицу. «Я всегда знала, что великая и могучая, но даже не представляла, насколько талантливая», — устало улыбнувшись, пони ещё раз широко зевнула и стала погружаться в сон… В небе светило яркое полуденное солнце, вдоль улиц города, по которым ехала позолоченная колесница, запряжённая полудюжиной крупных белых земнопони в бархатных бирюзовых накидках, стояли жеребцы и кобылы, выкрикивающие радостные возгласы и бросающие лепестки цветов под колёса. Однако, едва транспортное средство достигло главной площади и остановилось, а резные дверцы распахнулись во всю ширь, собравшаяся публика доказала, что раньше она не шумела, а только разогревалась. Высоко подняв голову, охваченную изящным обручем из переплетающихся золотых и серебряных полос, под лучи дневного светила вышла бирюзовая крылато-рогатая высокая и стройная кобыла, чьи грива и хвост развевались в потоках магии словно невесомый туман. Она была облачена в длинную мантию цвета ночного неба с фиолетовой подкладкой и высоким воротником, серебристые накопытники и ожерелье, напоминающее собой нанизанные на нить звёзды, а её губы изгибались величественной и тёплой улыбкой… — Рада приветствовать твоё возвращение в столице Эквестрии Луламуне, Великая и Могучая принцесса Биатрикс, — произнесла белая аликорна, выступившая вперёд из группы встречающих пони. — Надеюсь, путешествие не было утомительным? — Что вы, принцесса Селестия: подаренная академией волшебства карета — это настоящее чудо артефакторики, — отозвалась личная ученица Найтмер Мун, которая прошла тайное обучение в горах бэтпони, сплавлялась на плоту по водопадам Грифоньих гор, надеясь лишь на свою собственную магию, выживала в глубинах Вечнодикого леса и спускалась на нижние уровни Тартара, чтобы доставить наставнице особый сорт чая. — Отрадно это слышать, Принцесса Иллюзий, — улыбнулась старшая аликорница. — С тех пор как ты основала факультет артефакторики, наши учёные изобрели множество новых приспособлений… Но я думаю, что круг магистров расскажет об этом куда лучше. Успешным ли было твоё путешествие? — Я объехала весь свет! Горе видела и чудо, все испробовала блюда, показала чудеса, что придумала сама… Но признать сейчас должна, что гнала меня тоска: ни богатства, ни дела, что прославили меня, не заменят никогда мне уют, что здесь нашла, — на последних словах Трикси расправила крылья, будто хотела обнять ими весь город, который когда-то звался Кантерлот, но после нападения армии монстров, умеющих перевоплощаться в пони, которых прогнала лично принцесса иллюзий, был переименован в Луламун. — В таком случае я приглашаю тебя присоединиться к обеду, но перед этим… может быть, ты произнесёшь речь для своих поклонников? — белая аликорна наклонила голову и выразительно подмигнула собеседнице. — Разумеется, — легко запрыгнув на крышу колесницы, бирюзовая крылато-рогатая пони дождалась, пока все голоса замолкнут, затем применила заклинание громкости и, набрав в грудь побольше воздуха, объявила: — Сегодня после заката прямо на этой площади я, Биатрикс Луламун, устраиваю представление. Приглашены все! Толпа взорвалась восторженными криками и овациями, а молодая принцесса широко улыбнулась и зажмурилась, чувствуя себя абсолютно счастливой… В это время единорожка с платиновой гривой, крепко обняв подушку передними ногами, широко улыбаясь, сладко сопела. В её груди горело теплом маленькое магическое солнышко, ожидающее своего часа для того, чтобы сиянием осветить и согреть целый мир…* * *
— Ну и где ты шлялась всё это время? — не слишком-то дружелюбно поприветствовал сосед-бэтпони вернувшуюся в казарму Рейнбоу. — Секретная миссия от Найтмер Мун, — широко ухмыльнувшись в морду собеседнику, ответила голубая пегаска, снимая с себя броню и запрыгивая на кровать. — Если интересно — обратись прямо к ней… — Владычицы Найтмер Мун, неблагодарная дневная… — вскипел перепончатокрылый летун. — Насколько я благодарная — судить не тебе, — решительно парировала Дэш, наконец-то справившаяся с накопытниками. — Или же ты считаешь, что тебе лучше знать, нежели Владычице? «То-то же. А то «шлялась»… — самодовольно подумала обладательница радужной гривы, глядя, как скрипит зубами её сослуживец. Вообще не стоило ей так реагировать на обычную в общем-то подначку, но и этот ночной пегас слишком уж много на себя взял. В конце концов, она за всё прошедшее время не давала причин в себе сомневаться… — Хватит вам, Найт, Дэш, — подала голос кобылка-бэтпони с дальней от входа кровати. — Вы ещё подеритесь и отправьтесь чистить нужники вдвоём. Тогда я точно решу, что вы влюбились… — Вот ещё, — фыркнула и отвернулась Рэйнбоу. — В эту дневную выскочку? Да ни в жизнь, — повторил её действия жеребец, вызвав у напарницы негромкий смех. — Ш-ш-ш… Вот потеряешь ты своё особое положение, тогда и поговорим. — Ждать долго придётся, — растянувшись на узкой койке во всю длину, пожалев о том, что нельзя переночевать у Флаттершай (всё же подруге стоило отдохнуть и разобраться в себе… без лишней помощи), голубая пегаска зевнула. — Спокойного всем дня. «Вот я и привыкла к новому графику», — констатировала обладательница радужной гривы, лениво слушая ворчание соседа о том, что день спокойным быть не может… Рассекая крыльями встречные потоки морозного воздуха, облачённая в гвардейскую броню летунья пробивалась к замку из красного кирпича, возвышающемуся на каменистом плато среди снежной равнины. Очередным усилием она смогла продвинуться вперёд и… прорвав сопротивление, едва не врезалась в отвесную стену, но сумела сгруппироваться и влетела в окно. Её встретили стены, пол и потолок из белого камня, а также уходящий в полумрак коридор, справа и слева от коего отходили ответвления, ведущие то в комнаты, то в тупики… «Бр-р-р… жуть какая», — передёрнув крыльями, Дэш пошла вперёд, но уже на втором шаге была вынуждена отскочить назад, так как из пола выскочили железные колья, а с потолка упала секира с двумя лезвиями, начавшая раскачиваться словно маятник. — Эй! Я вам кто — Деринг Ду?! — воскликнула крылатая пони, но тут же зажала себе рот копытцами, начав прислушиваться к нарушаемой поскрипыванием маятника тишине. — Пронесло… Хм. Что там рекомендовалось в книжках?.. Не наступать на выступающие плиты, не опираться на факела, не… К сену! Пегас я или кто? Взмахнув крыльями, Дэш поднялась под самый потолок и без труда пролетела рядом с основанием маятника, после чего снизилась до середины высоты коридора и продолжила лететь вперёд, внимательно осматриваясь по сторонам. Проход тянулся всё дальше и дальше, в какой-то момент начал петлять, опускаться вниз и подниматься вверх. Несколько раз на пути попадались подозрительные трубы, похожие на канализационные… но очень большие (как раз, чтобы туда пролез пони). А затем пол сменился бассейном, заполненным чем-то горячим и красным. Лететь стало тяжелее, но, к счастью, из стен на некотором расстоянии друг от друга на разной высоте торчали прямоугольные платформы. К сожалению, стоило приземлиться на одну из них, как появилось крутящееся лезвие, попытавшееся сделать из одной большой кобылки двух полукобылок поменьше. «Кто только построил этот замок? Тут же совершенно невозможно жить!», — прошмыгнув мимо своеобразной мельницы, Рейнбоу вновь оказалась над нормальным полом, а затем увидела яму перед возвышением, от которого начинался длинный прямой мост. — Ра-а-а-а! — огласил пространство недовольным криком зелёный дракон, похожий на рогатую черепаху, стоящую на задних лапах, а затем изрыгнул струю огня, вынуждая летунью нырнуть в единственное укрытие. «Мне за это явно недоплачивают. Ну что, чешуйчатая морда, сейчас я тебе надеру круп!», — выглянув из своего укрытия, голубая пегаска увидела рычаг, расположенный на противоположном конце моста, как раз за спиной черепахо-дракона, вновь выпустившего из пасти струю пламени. — Ах так… — пропустив огонь над собой, Дэш выпрыгнула из ямы и взмыла под потолок, что заставило противника подпрыгнуть, чтобы не пропустить её над головой. — Вот ты и попался. Оскалившись в усмешке, пони перевернулась вниз головой и оттолкнулась ногами от потолка, с ускорением устремившись к полу, чтобы, распахнув крылья, выйти из пике и пронестись прямо под тушей падающего здоровяка. В спину ей раздался обиженный рёв, но крылатая кобылка уже достигла берега с рычагом и недолго думая дёрнула за него. Мост обрушился, черепахо-дракон с обиженным выражением морды упал в лаву… чтобы высунуть оттуда невредимую голову и прицелиться в летающую пони новой струёй пламени. — Хуф тебе, а не жаренная кобылка, — показала язык противнику Рэйнбоу, отбегая от края обрыва. — Я на двадцать процентов круче любого дракона! Коридор привёл Дэш в просторный зал, где стоял постамент… на котором лежала записка. Осмотревшись вокруг, летунья не увидела ничего подозрительного, как и не обнаружила того, за кем сюда прибыла. Подлетев вверх, обладательница радужной гривы зависла над постаментом и всмотрелась в ровные слова, написанные каллиграфическим подчерком: — П-р-о-с-т-и, Р-е-й-н-б-о-у. Г-р-е-й Ф-о-к-с в д-р-у-г-о-м з-а-м-к-е… — моргнув пару раз, крылатая пони воскликнула: — Какого сена?! — Р-р-ра-а-ар-р-р! — недовольно прорычал в ответ дракон, выбравшийся из лавы и теперь злым взглядом смотрящий на устроившую ему незапланированное купание вторженку. — Хах… Ты как раз вовремя, красавчик, — оскалилась летунья в кровожадной улыбке, потирая зудящие копыта. — Мне нужно сбросить пар, и такой крепкий парень подойдёт для этого лучше всего. В это время бэтпони, спящие в одной комнате с улыбающейся дневной пегаской, по какой-то непонятной причине проснулись от неуловимого беспокойства. Шёрстка на их загривках встала дыбом, уши насторожённо крутились, пытаясь уловить источник угрозы, но всё было будто бы в порядке. И только одна Дэш продолжала сладко спать, видя один из самых приятных снов в своей жизни.* * *
— …А потом мы пойдём в сад, где мама выращивает свои цветы, — закончила планировать завтрашнюю ночь Флаттершай, укрывая маленьким одеяльцем белого кролика, с невозмутимым видом лежащего на подушке в плетёной корзинке, поставленной рядом с кроватью в её спальне. — Приятных снов, Энжел. Кролик, ожидаемо, ничего не ответил, и жёлтая пегасочка отвернулась к столику, где находились её лекарства… которые были больше не нужны. Неуверенно вздохнув, она забралась на свою постель, сняла очки и положила их на прикроватный столик, после чего завернулась в одеяло и прикрыла глаза. Волнение всё ещё клубилось у неё в груди, но вместе с тем там горел огонёк надежды и уверенности в том, что теперь-то всё будет хорошо. «Спасибо, Грей, без тебя… ничего этого не было бы». Чуть порозовев мордочкой, крылатая кобылка спрятала улыбку за край одеяла и стала погружаться в сон… В небе светило солнце, летали пегасы, гоняющие облака туда-сюда, а Флаттершай сидела у порога собственного дома и смотрела на серого единорога с платиновой гривой. — Грей, я… — начала жёлтая пегасочка, но замялась и потупила взгляд. — Ты проголодалась? — предположил Фокс бодрым голосом. — Тогда идём в дом. Наверняка твоя мама уже что-то приготовила. — Нет, — мотнула головой летунья, набрала в грудь воздуха и сделала ещё одну попытку: — Я… — Ты замёрзла? — снова попытался угадать жеребец. — Хочешь, чтобы я принёс какую-нибудь одежду? — Нет, — снова замотала головой крылатая пони. — Грей, дело в том… Я… — Ты хочешь в туалет? — понизил голос собеседник, прикрыв рот правой передней ногой. — Нет! — даже вскрикнула Флаттершай, тут же накрывая голову крыльями. — Я не хочу… Просто… — Тогда, может быть, ты хочешь… сходить на свидание? — наклонившись вперёд, спросил серый единорог. — …Да, — пискнула в ответ Флаттершай, чувствуя, как краснеет до кончиков ушей. — М-м… Нет? — серый жеребец непонимающе моргнул. — Прости, я не расслышал. — Да, — чуть громче пискнула жёлтая пегасочка. — Что «да»? — недоумённо моргнул Фокс. — Я не понимаю, Флаттершай. Ты не могла бы говорить громче? Крылатая пони тяжело задышала, зажмурилась, набрала в грудь воздуха и изо всех сил крикнула: — Я хочу пойти на свидание!.. Проснувшись от звука собственного голоса, обладательница розовой гривы вскинулась, осмотрелась вокруг испуганно, всё ещё тяжело дыша и чувствуя, как пылает мордочка. Однако вокруг всё было тихо и спокойно, и даже Грея нигде не было видно. «Просто сон», — одновременно успокоившись и огорчившись, подумала Флаттершай, опуская голову на подушку. — Флатти, с тобой всё в порядке? — прозвучал голос мамы из-за двери, после чего створка приоткрылась и внутрь заглянула старшая пони. — Да, мам, — из-за того, что перед глазами всё расплывалось, младшей летунье приходилось щуриться. — Прости, я не хотела никого разбудить. — Ничего страшного, дорогая, — тепло отозвалась родительница, немного помолчала и добавила: — Я так тобой горжусь. — Спасибо, — ещё сильнее смутилась младшая кобылка. — Ты у меня уже такая взрослая, — продолжала умиляться Дейзи Вилл. — Я и оглянуться не успела, а ты уже хочешь идти на свидание. Я так рада… «И-и-и-и-и-и-и-и-и-и!», — спрятавшись под одеялом, чтобы её красный цвет не было видно хотя бы от двери, мысленно запищала жёлтая пегасочка, осознавшая, что последние слова прокричала вслух.