Просыпаясь с принцессами

      Среди серо-серебряных дюн, тянущихся от горизонта и до горизонта, на небольшом ровном каменистом плато стоял белоснежный замок с четырьмя башенками в четырёх углах и куполом между ними. Но если присмотреться чуть внимательнее, становилось очевидно, что строение имеет всего один (а точнее полтора) этажа в высоту, да и состоит не из мрамора стен и золота куполов, а из похожего на резину материала.       В башенках, на деле являющихся цилиндрическими контейнерами в форме высоких бочек, поставленных вертикально, хранились вода и кислород, запасы еды и разные бытовые мелочи от посуды до аккумулятора. Под куполом скрывалась единственная комната, выступающая и в качестве спальни для единственной обитательницы, и в роли рабочего кабинета, и даже как кухня с библиотекой…       — И снова здравствуй, Эквус, — приятным бархатистым голосом произнесла белая аликорна, сидя перед устройством аудиосвязи, похожим на открытый плоский чемодан, внутри коего находились выпуклый кристаллический диск с несколькими значками, а также ряд разноцветных индикаторов, перемигивающихся с одинаковой периодичностью. — С вами радио Полночь и я — его бессменная, пока что единственная ведущая, Селестия. На часах два ночи, а это значит… что начинается программа «Разговоры с аликорном». Вы можете воспользоваться возможностью и позвонить мне в студию, чтобы поделиться своей историей и спросить совета. Напоминаю, что наша передача абсолютно анонимна, а значит, нет никакой необходимости называть своё имя. Ну а пока на линии тишина, предлагаю всем послушать последнюю композицию Октавии Мелоди под названием «Молчание вдвоём».       Телекинезом установив на середину устройства маленький диск, размерами едва ли сильно больше площади подошвы копытца, принцесса дня заставила его крутиться, тем самым извлекая приятную мелодию симфонического оркестра, ведущей в котором была скрипка. Сняв с головы наушники с микрофоном и положив их рядом с устройством связи с поверхностью Эквуса, крылато-рогатая пони осторожно переместилась к низкому столику и подхватила передними ногами металлическую кружку-термос, в которой находился всё ещё горячий чай.       «Этот вкус ещё никогда не был настолько притягательным».       Сделав маленький глоток и прикрыв глаза, чтобы полностью насладиться букетом ощущений от вкусовых рецепторов, пони непроизвольно прижала ушки к голове и погрузилась в воспоминания о не таких уж и давних событиях — в конце концов, что такое для теоретически бессмертного существа какая-то пара лет?       А музыка продолжала играть, вызывая отклик в душе…       Могла ли Селестия знать, что её желание, загаданное на падающую звезду, не просто осуществится, но сделает это столь необычным образом? Когда она добралась до места прилунения неопознанного падающего объекта, то обнаружила кратер, в котором лежало нечто… напоминающее два склеенных блюдца, которые разбились от столкновения. К счастью, несмотря на поломку большей части оборудования, о предназначении которого принцесса дня узнала значительно позже, грузовой отсек представлял из себя настоящий сейф с довольно простым, но от того ничуть не менее надёжным замком.       «Они ещё рисунок на дверце оставили, где стрелками показывали сторону, в которую нужно крутить этот штурвал. Будто бы я сама не догадалась!», — мысленно возмутилась белая аликорна, вздёрнув нос и закашлявшись из-за того, что очередной глоток чая попал не в то горло.       Внутри сейфа находились вещи, которые на долгие месяцы стали для крылато-рогатой пони самыми ценными сокровищами: во-первых, надувной домик-дворец, где она сейчас и находилась, разработанный специально для проживания в тяжёлых условиях; во-вторых, кулёк кексов с мармеладом, растянутый на полмесяца (учитывая, что до этого момента со времени изгнания ей не довелось съесть даже хлебной крошки — пони искренне гордилась силой воли); в-третьих, но далеко не по значению, устройство связи с инструкцией о том, как его включить. К стыду своему, когда Селестия осознала, что именно попало ей в копыта — она едва не расплакалась от радости, облегчения и… стыда, вызванного пониманием, что за тысячу лет ей так и не пришло в голову совершить подобное.       Нет, принцесса дня искренне горевала о судьбе сестры и стыдилась событий, что привели к такому исходу. Она опробовала самые разные чары, чтобы вернуть Луну на Эквус, но раз за разом сталкивалась с собственным бессилием. Даже почтовые заклинания, что должны были доставить на ночное светило её послание, отражались от незримого барьера… Но вот зашвырнуть некий материальный предмет она так и не догадалась.       «Убедившись, что магия не в силах помочь, я в итоге попросту опустила копыта. Всё из-за собственной глупой уверенности, что нет ничего могущественнее волшебства… А нужно было просто создать нечто вроде магической пращи». Последняя мысль заставила крылорогую пони поморщиться от столь грубой аналогии, но приятная музыка и дурманящий ароматом напиток выгнали дурные эмоции из головы.       Перебарывая возникшую робость, принцесса дня, чётко следуя обнаруженным в сейфе инструкциям, активировала переговорное устройство, работающее при помощи кристалла, который находился в пяти измерениях одновременно, в результате чего даже после разделения на отдельные куски его материальной основы продолжал оставаться единым целым за пределами привычной трёхмерности. Когда же Селестия услышала голос Луны, каковым он был до её обращения в Найтмер Мун — сердце едва не вырвалось из груди от ликования и счастья. Даже привычные, опостылевшие виды серой пустыни стали казаться не такими унылыми и однообразными.       …Они говорили часами, день за днём и месяц за месяцем, просили друг у друга прощения, плакали, обещали, что всё изменится. Сестра клялась, что совсем скоро они смогут вернуть её в Эквестрию, и тогда… она познакомит Селестию с Греем, благодаря коему всё это и стало возможно. Ну как тут можно было не пошутить о том, что младшая сестра, не прошло и ста лет после возвращения, уже нашла себе жеребчика?       «И каково было узнать, что и вправду нашла», — губы белой аликорны изогнулись в тёплой улыбке, а веки прикрыли почти сияющие в тусклом свете глаза.       — Но пусть он только посмеет к ней прилуниться без сестринского благословения, — шутливо пригрозила копытцем потолку (временно) лунная пони.       Потолок, закономерно, не ответил, но зато мелодия подошла к концу, и Селестии пришлось поспешно возвращаться к устройству связи. Едва она надела гарнитуру, как поступил сигнал о входящем вызове.       — С вами снова я… и у нас есть первый звонок, — белая аликорна улыбнулась и нажала копытцем маленький рычажок. — Здравствуй, моя маленькая пони. Чем ты хочешь с нами поделиться?       — Здравствуйте, принцесса Селестия, — прозвучал в ответ чуть хриплый кобылий голос. — Меня зовут Темпест. Скажите, как вы можете оставаться такой спокойной находясь в изгнании, когда власть в вашей стране узурпирована императрицей Луной?       — Ну во-первых, не узурпирована: моя сестра всегда оставалась соправительницей Эквестрии, так как ни титула, ни обязанностей с неё никто не снимал, — терпеливо ответила принцесса дня. — Кроме того я стараюсь видеть лучшее во всём: впервые за тысячу лет у меня выдался настолько долгий отпуск, пусть мне бы и хотелось провести его в более живописном месте; я вторая пони, которая побывала за пределами Эквуса и обошла луну; моя сестра исцелилась от влияния тёмной сущности и теперь, исполняя свою давнюю мечту, двигает Эквестрию в светлое будущее. Пони счастливы, и у меня нет причин грустить.       — И вы верите в то, что вам говорят? — скепсис собеседницы можно было пощупать копытами, учуять носом и лизнуть языком. — Вам могут врать во всём: королевство лежит в руинах, его жители голодают под гнётом тирана, а соседи готовят оружие, чтобы вторгнуться через границу.       — У тебя очень хорошая фантазия, моя маленькая пони, — крылорогая кобыла вздохнула и покачала головой, пусть радиослушатели этого и не видели. — Дело в том, что будь всё и правда настолько плохо, моей сестре вовсе не было бы нужды о чём-то врать. Да и тебе бы не позволили обо всём этом рассказать. Кроме того… у меня есть телескоп, при помощи которого можно посмотреть, как живут пони на Эквусе в реальном времени. Хотя в основном это делать приходится ночью. Зато я увидела многие другие государства, находящиеся со всех сторон нашего мира.       — Похоже, мне вас не переубедить, — разочарованно заявила собеседница. — Иного я, по правде говоря, не ожидала. Эквестрия всегда была глуха и слепа к чужим неприятностям, старательно видя только самое лучшее.       — Оу… Ты старалась меня убедить. Прости, моя маленькая пони, я приняла это за иронию, — закатив глаза к потолку, голосом продолжая излучать доброжелательность и теплоту, Селестия решила заканчивать этот разговор: — Раз у тебя больше нет вопросов и необходимости в моей помощи, то я вынуждена перейти к другому вызову. Всего тебе самого лучшего, моя маленькая пони, и пусть грустные мысли не затмевают твой взор. В этом мире слишком много прекрасного и необычного, чтобы позволять себе зацикливаться на чём-то одном… тем более — на обидах и разочарованиях. Улыбнись миру, и он улыбнётся в ответ. Пришла очередь второго звонка. Здравствуй, моя маленькая пони. Чем я могу тебе помочь?       «Во время перерыва нужно будет связаться с кем-нибудь в Эквестрии, чтобы постарались найти эту Темпест. Как бы она не сделала чего-то плохого другим… или себе».

* * *

      Из динамиков аудиоустановки, колонки которой были размещены в углах под потолком кабинета, полилась приятная неторопливая музыка, сопровождаемая пением восходящей звезды Мун Найт — бэтпони, что сумела пробиться на сцену только благодаря протекции самой императрицы. Перепончатокрылая летунья филигранно владела своим голосом, а потому вскоре после своего дебюта стала постоянной гостьей на различных массовых мероприятиях, уже не нуждаясь в могущественной покровительнице для того, чтобы ей не ставили серьёзных преград.       Луна дёрнула левым ухом и слегка улыбнулась от воспоминаний о том, как радовалась её маленькая пони исполнению своей жеребячьей мечты, что стала возможной только благодаря её воцарению. Впрочем, улыбка тут же сползла с мордочки тёмно-синей аликорны, поскольку следом память подкинула ей образы всех тех ситуаций, когда новый двор пытался притеснять уже дневных пони — некоторые жеребцы и кобылы старались отыграться за реальные и надуманные обиды, что у них вполне могло бы получиться до избавления владычицы ночи от Найтмер Мун.       «Иногда мне кажется, что больше половины времени я занимаюсь попытками погасить конфликты между дневными и ночными… дворянами. Удивительно, но простые пони вроде пекарей, егерей, столяров и библиотекарей меньше внимания уделяют конкуренции народов, нежели офицеры и чиновники».       Поднявшись из-за стола, крылато-рогатая кобыла подошла к окну и, встав передними ногами на подоконник, уставилась на серебристый диск луны, висящий в небе по ту сторону стекла. Слова, произнесённые Селестией во время разговора с Темпест, до сих пор звучали в ушах и, чего уж отрицать, грели душу. От того, наверное, было особенно горько вспоминать все те случаи, когда она сама винила во всём старшую сестру, упрямо отказываясь принимать ту простую истину, что тысячу лет назад неправы были они обе.       — Скоро, Тия… Скоро мы вновь увидимся, и тогда… гармония будет восстановлена, — пообещала тёмно-синяя аликорна небу. — А пока я постараюсь сделать так, чтобы дневные и ночные пони притёрлись друг к другу. Даже и не думала, что балансировать между их интересами окажется настолько сложно.       «С другой стороны, если бы они не пытались выслужиться и не следили друг за другом, то я бы не узнала о многих ошибках и глупостях, допускаемых на местах», — была вынуждена признать Луна, после отбытия Кейденс в Кристальную Империю вынужденная самолично изучать толстые стопки отчётов, каждую ночь появляющихся на столе.       — И всё же, сестра, за изобретение настолько огромной бюрократической машины тебя стоило бы причислить в ряды главных злодеев мира, — вновь приподняв уголки губ в улыбке, заявила императрица Эквестрии, с нетерпением ожидающая момента, когда сможет скинуть с себя добровольно надетое ярмо единоличной власти.       …А ведь после того, как Кейденс встала во главе автономной области, ранее являвшейся самостоятельной империей, хотя бы часть обязанностей можно было переложить на её спину.       «Зато, когда Селестия вернётся, у меня будет возможность подшучивать над ней заявляя, что принцесса любви справлялась лучше», — предвкушение о скорых пикировках с сестрой было одновременно и сладким, и кислым, заставляющим трепетать в нетерпении и застывать от страха…       Вспоминая о том, как мандражировала перед первым более чем за тысячу лет настоящим разговором с Селестией, тёмно-синяя аликорна не могла скрыть смущение. Она была словно жеребёнок, одновременно уверенный в своей правоте и понимающий, что сделал нечто очень плохое, пусть и не совсем добровольно. Но ни гордость, ни обида, ни стыд перед сестрой не смогли заставить отказаться от долгой беседы, едва не ставшей причиной новой долгой ночи. <tab>«И потом в газетах написали бы, что восход задержался из-за того, что императрица заболталась по телефону». Фыркнув, Луна покачала головой и прикрыла глаза.       …Первая их беседа была самой неловкой: сперва были попытки извиниться, затем — объясниться, потом — переспорить, а под конец отрезка в десять минут сёстры едва не рассорились вновь. Пожалуй, если бы на Луну всё ещё воздействовала Найтмер, то она бы просто прервала связь и запретила продолжать космическую программу, но, к счастью, в этот раз здравый смысл победил импульсивность.       Вторая попытка начать разговор оказалась удачнее: белая аликорна взяла на себя инициативу и рассказала о том, как провела все эти долгие сотни лет; какие ошибки совершила; как пыталась всё исправить и искала способы спасти принцессу ночи из заточения (Грей бы в этом месте пошутил, что следовало дать объявление в газету о том, что спасшему младшую аликорну полагается копытце несчастной и полцарства в придачу). Постепенно и сама Луна втянулась в разговор, превратив его из монолога в диалог, а потом… они и сами не заметили, как расплакались от чувства облегчения, стыда и радости.       С той поры они регулярно болтали минимум по часу перед рассветом: владычица ночи жаловалась на придворных, спрашивала совета, рассказывала о своих успехах, а принцесса дня подшучивала, объясняла некоторые моменты, просто слушала. В такие минуты на душе становилось одновременно тепло от осознания, что все преграды будут преодолены и они скоро встретятся, и тоскливо от невозможности обнять самую близкую пони в мире.       …Но если отношения с сестрой шли на лад, то кое-что другое продолжало терзать душу тёмно-синей аликорны. Грей Фокс, благодаря коему и стало возможным спасти принцессу дня, оставался отстранённым и напряжённым в присутствии любых гостей, пусть теперь и мог терпеть их присутствие больше получаса, чего не хватало даже для того, чтобы на несколько мгновений притвориться будто всё в порядке.       Жеребец, который спас её от самой себя, а Эквестрию, если не весь этот мир, уберёг от мучительной гибели… оставался одним из немногих, кто не мог воспользоваться плодами своих побед. А ведь и скорое спасение Селестии — тоже его заслуга, за что он мог бы требовать свои полцарства…       «Два копыта и два полцарства в придачу. Хм… Нет, Селестия, прости: с тобой я жеребца делить не готова». Помотав головой, отчего грива превратилась в облачное созвездие, крылато-рогатая пони отошла от окна и вернулась к письменному столу.       Работать сегодня абсолютно не хотелось, а время сеанса связи приближалось. Следовало хорошенько подготовиться и не забыть поставить будильник, чтобы, заболтавшись и потеряв счёт времени, вновь не пропустить смену ночи на день.

* * *

      Кутаясь в тёмно-серый плащ с глубоким капюшоном и постоянно оглядываясь по сторонам и назад, пони двигалась тёмными улочками Понивилля к примечательному домику на окраине, со стороны дороги напоминающему невысокий холм из-за того, что его крыша была скрыта под слоем дёрна, поросшего цветами. Впрочем, скрывающаяся от чужих взглядов кобылка точно знала дорогу и без промедлений вступила на тропинку, ведущую к добротной деревянной двери.       Остановившись перед входом и ещё раз осмотревшись, она подняла копытце и отстучала по створке условленный сигнал. Меньше чем через полминуты внутри домика раздались шаги, щёлкнул замок, а затем дверь приоткрылась, позволяя прошмыгнуть внутрь.       — Я не опоздала? — раздался вопрос из-под капюшона, пока гостья тщательно вытирала копытца о большой напольный ковёр, на котором красовались две надписи: «Добро пожаловать» и «Посторонним В».       «И кто такой этот Посторонний В?», — подумала про себя кобылка, но тут же выкинула эти мысли из головы.       — Все только-только собрались, — отозвалась другая пони, облачённая в такой же плащ. — Проходи в гостиную, сейчас я принесу напитки.       С этими словами хозяйка скрылась на кухне, а её собеседница, стараясь справиться с робостью, всё же проследовала в указанную комнату, где вокруг овального стола стояли девять кресел, семь из коих были заняты фигурами в плащах. На самом столе находились фрукты, маленькие кексики (на один укус), корзиночки с салатом. В дальнем от входа углу стоял проигрыватель, негромко играющий спокойную классическую музыку.       «Может быть, ещё не поздно уйти?», — невольно промелькнула мысль, но гостья, переступив передними ногами и глубоко вдохнув, всё же проследовала к одному из свободных мест, после чего осторожно уселась на мягкую подушку, буквально утопая в объятьях плюшевой мебели.       — А вот и я, — хозяйка домика вошла в комнату, держа на спине поднос, который ловко был водружён на свободное место на столе, после чего она уселась на последнее свободное место и скинула капюшон. — Здравствуйте. Вы все меня знаете, но я представлюсь ещё раз: меня зовут Флаттершай, и я — хранительница Элемента Надежды. Я как никто другой понимаю, что вам может быть тяжело, но уверяю вас в том, что никто из здесь присутствующих не станет вас осуждать либо как-то издеваться. Все мы здесь для того, чтобы решить свои проблемы, а также помочь другим своей поддержкой, даже если она заключается в молчании. Вы уже признались перед собой, что у вас есть трудности, а это первый шаг к нахождению решения. А теперь, если никто не против, давайте познакомимся получше. Кто-нибудь хочет быть первым?       «Была не была», — решительно скинув свой капюшон, прибывшая последней кобылка выпрямилась на своём сидении и осмотрелась, а затем прочистила горло.       — Всем привет. Я — Черри Берри… и я — анонимный вишнеголик.       — Привет, Черри Берри, — раздалось в ответ на несколько голосов.       — Ну… всё началось с того, что у меня появился талант… — кобылка смутилась и соединила перед собой передние копытца. — У меня талант — есть вишню. Это может показаться странным, но… так уж получилось. Я даже устроилась работать в вишнёвый сад… но мне пришлось уйти из-за того, что штрафы за съеденные ягоды превышали зарплату. Впрочем, это не стало проблемой, и я нашла себе другую работу, время от времени покупая маленькое ведёрко с ягодами… и всё было хорошо. Мне казалось, что я себя контролирую до случая со Старсвирлом-Четыре. Дело в том, что меня выбрали из многих кандидатов, чтобы при помощи удалённой связи управлять космическим аппаратом, который должен был прилететь на луну. Вы не представляете себе, какой я была счастливой и гордой: всё свободное время тратила на симуляциях, чтобы сделать всё идеально. Только вот когда начались запуски, стресс стал расти… и моя тяга к вишне — тоже. После запуска Старсвирла-Четыре, который нёс на себе оборудование для принцессы Селестии, я находилась на пределе и… не справилась с посадкой. Твайлайт Спаркл и Старлайт Глиммер, отвечающие за проект космических исследований, говорили, что я не виновата, а это они не предусмотрели условия посадки на ночное светило, но… я разбила дорогущий аппарат, который вёз вещи первой необходимости для принцессы Селестии! Только вишня помогала мне справиться со стрессом и чувством вины, и я ела… и ела… и ела… Все мои битсы уходили на вишню, да и во время тренировок я отвлекалась. Из-за этого ухудшились результаты симуляций, а потом мне стали приходить неоплаченные счета. Последней каплей стало то, что после очередного обследования врач сообщил, что у меня… проблемы с желудком. Сама я была уже не способна остановиться, и тогда Твайлайт Спаркл поставила мне условие: либо я сажусь на специализированную диету и прохожу курсы психологической помощи, либо лишаюсь работы и встаю на учёт в больнице. С её помощью я познакомилась с Флаттершай и поняла, что с моими проблемами можно справиться без радикальных мер… И я уже целую неделю не ем вишню!       — Молодец… — гости поддержали стушевавшуюся земнопони хором голосов, а кто-то даже застучал копытами.       — Черри Берри — пример целеустремлённости и силы воли, — улыбнулась жёлтая пегасочка, кивая на стол с угощениями. — Как и во многих других случаях, основная её проблема — слишком высокие требования к себе. Кто-нибудь ещё хочет высказаться? Напоминаю, что это абсолютно добровольное действие, и что бы вы ни сказали, это останется строго между нами.       — Я, пожалуй, — свой капюшон скинула грифина, весь вид которой говорил, что ей здесь не нравится и она не понимает, что тут делает. — Меня зовут Гильда, и у меня синдром дефицита внимания, наложившийся на низкую самооценку. Из-за этого я насмехаюсь над теми, кто слабее меня, и старательно выпячиваю свою крутость… Так, вроде бы, говорил тот яйцеголовый.       — М… Ты пришла только из-за этого? — неуверенно спросила Флаттершай, глядя на грифину чуть расстроенным взглядом.       — Нет, конечно, — хмыкнула Гильда, наклонилась вперёд и, подхватив блюдце с корзиночками, снова откинулась на спинку кресла. — Ещё тут можно перекусить на халяву.       — Гильда… — в голосе жёлтой пегасочки прозвучал укор.       — Ла-адно, — вздохнув, крылатая хищница с сожалением вернула закуски на стол, после чего скрестила передние лапы на груди. — Дэш сказала, что если я не пойму свои ошибки и не исправлюсь, то она перестанет считать меня другом. Довольна?       — Для начала — это неплохо, — улыбнулась крылатая пони. — Я постараюсь показать, что перемены сделают твою жизнь лучше и приятнее, так что стараться следует, в том числе и ради себя.       — Очень в этом сомневаюсь, — буркнула грифина. — Теперь можно есть?       — Да, конечно, — поспешно отозвалась хранительница Элемента Надежды, указала копытцем на стол и добавила: — Не стесняйтесь брать всё, что понравится. Я приготовила это специально для нашей встречи.       Все гости последовали примеру Гильды, вновь схватившей приглянувшееся ей блюдце, из-за чего временно наступил перерыв. Только когда первый аппетит был сбит, розовогривая летунья предложила:       — Давайте продолжим? Кто готов рассказать о себе?       — Я-я-я! — вскинула копытце одна из пони, затем скинула с головы капюшон и представилась: — Меня зовут Литлл Винг, и я — личный гвардеец личного помощника Найтмер Мун Грея Фокса. Я люблю соревноваться, сладости и своего босса. Только вот… мне взаимностью не отвечают.       — Ага, — Гильда изобразила усмешку взглядом. — Сладости очень привередливые.       — Особенно торты, — поддержала шутку Черри Берри. — Вас не успевают познакомить, как кто-то уже хватается за нож.       — Очень смешно, — белая пегаска надула щёки и сложила передние ноги на груди. — Вот так и делись своими проблемами со всякими…       — Прости, Винг, — поспешила вмешаться Флаттершай, строгим взглядом наградив грифину, а затем и земнопони. — Никто тебя не хотел обидеть.       — Никто из пони — точно, — с умным видом кивнула крылатая хищница.       — Никто из тех, у кого нет дефицита внимания, — раздался смешок из-под одного из капюшонов гостей, которые ещё себя не открыли.       — Скажи это глядя мне в глаза, если ты не трус, — вскинулась Гильда.       — Осторожнее, птичка, — Литлл приподнялась из кресла, передними копытцами опираясь на подлокотники. — Я не при исполнении, но имею права наводить порядок там, где его не хватает.       — Это вызов, пони? — наклонилась вперёд грифина.       — Прекратите немедленно! — воскликнула жёлтая пегасочка. — Никто не будет здесь выяснять отношения.       — Или, что? — скосила на розовогривую летунью взгляд Гильда.       — Или я… — под насмешливым взглядом крылатой хищницы Флаттершай на секунду стушевалась, но тут же взяла себя в копытца и заявила: — Я попрошу у Рейнбоу фотоальбом из лагеря летунов, где вас наряжали…       — Ладно-ладно, — плюхнувшись обратно в кресло, грифина вскинула передние лапы в жесте капитуляции. — Я вообще молчу.       — Винг, продолжай, — попросила жёлтая летунья, борясь с острым приступом стыда за то, что использовала такой подлый трюк.

* * *

      Постучав по столу стопкой блокнотных листов, Твайлайт убедилась в том, что они лежат ровно, после чего дыроколом проделала отверстия, в которые вставила пружинку. Готовый отчёт был упакован в большой конверт, запечатанный магией и восковой печатью с изображением звезды, после чего посылка отправилась на устройство в виде большой тарелки из золота, инкрустированной изумрудами и рубинами, перемигивающимися словно обыкновенные лампочки.       — Адресат… королевский архив Кантерлота.       Набрав данные получателя на прямоугольной клавиатуре, Твайлайт нажала на крупный прямоугольный сапфир, затем красные камни погасли, а зелёные наоборот вспыхнули, и бумажный пакет окутало языками магического пламени. Спустя секунду сияние заклинания телепортации неживых объектов погасло, оставив золотую тарелку девственно чистой. Сиреневая единорожка удовлетворённо кивнула, а затем совсем как маленькая кобылка хихикнула, вспомнив, как Яго однажды отправил свою нелюбимую кашу прямо на стол Блюбладу. Нет, кобылка, разумеется, его отругала за это, но стоило ей только представить принца, сидящего перед устройством связи с завтраком дракончика на голове, как губы сами собой расползались в улыбку.       Впрочем, этот случай стал очередным доказательством, что новейшие устройства — не игрушка для малышей, и даже если бы у Эквестрии хватало средств обеспечить ими каждый дом, то делать этого не следовало хотя бы ради безопасности королевства.       «А ведь казалось бы, что только вчера вершиной технологий был паровоз, работающий на угле, ну или стиральная машина», — единорожка прикрыла глаза, вспоминая минувшие годы и тот невероятный путь, который прошли все пони…       Дробный стук в дверь заставил Твайлайт вынырнуть из своих мыслей и повернуться к выходу.       — Открыто, — сказала она в полный голос.       Створка распахнулась во всю ширь, и через порог перешагнул белый жеребец в форме охранника, на боках у коего висели пузатые перемётные сумки. В несколько шагов оказавшись рядом с лавандовой единорожкой, он сгрузил свою ношу прямо на пол и, широко улыбнувшись объявил:       — Я всё закончил, Твай. Тут собраны отчёты всех служащих, а также, в отдельных папках, находятся расписки о неразглашении.       — Спасибо, СБЛДН, — искренне отозвалась его сестра, после чего телекинезом открыла ближайшую сумку и извлекла из неё верхний бланк. — М… Шайнинг?       — Да, сестрёнка? — с лёгким нетерпением отозвался белый жеребец.       — Это… отчёт дворника? — взгляд хранительницы Элемента Гармонии стал недоуменным.       — Ага, — серьёзно кивнул жеребец. — Мы усилили меры безопасности, чтобы в преддверии запуска ничего не произошло. Ты же читала доклад о том, что часть наших разработок оказывается у конкурентов раньше, чем мы о них объявляем?       — Я помню, — лавандовая единорожка на миг нахмурилась, прикусив нижнюю губу, но едва её взгляд добрался до конца страницы как брови взлетели на лоб, а ушки встали торчком: — Двадцать страниц?       — Это ещё не много, — заверил сестру Шайнинг. — Старший бухгалтер составил доклад на сто листов.       — Ты серьёзно? — недоумение и скепсис смешались в голосе Спаркл в равных пропорциях, тогда как на мордочке отразилось нечитаемое выражение.       — Гхм… — на этот раз белый единорог всё же смутился, правым передним копытом пригладив гриву на шее. — Ну, Твай, возможно… я немного увлёкся. Но это всё ради безопасности запуска. Враги Эквестрии не дремлют!       — И я, похоже, о сне тоже могу забыть, — вздохнула кобылка, убирая лист обратно в сумку, а затем перемещая всю макулатуру телекинезом на свой стол. — Как думаешь, кому придётся всё это читать?       — Секретариату её величества? — предположил Шайнинг Армор.       — Да, — согласилась Спаркл. — Но прежде, чем отправить документы в Кантерлот, я сама должна с ними ознакомиться. Хотя бы поверхностно.       — Прости, Твай, — жеребец опустил взгляд к своим передним копытам. — Я просто…       — …Погрузился в расследование, чтобы отвлечься от посторонних мыслей, — констатировала сиреневая пони. — СБЛДН, я всё понимаю и не сержусь. Но тебе всё же стоит успокоиться и вспомнить, что Кейденс окружена самыми лучшими докторами, а за её безопасность отвечает личная стража Луны. Я слышала, что они каждую вишенку досматривают, прежде чем она попадает на обеденный стол! Ты, кстати, не знаешь, почему?       — Хе-хе… — белый единорог неловко рассмеялся, но под строгим взглядом кобылки, сердито сдвинувшей бровки, всё же признался: — Возможно, я попросил некоторых своих друзей о помощи. Ну и поделился кое-какими своими подозрениями…       — По этой причине Кейденс не может уединиться даже в уборной? — вопросительно выгнула брови Твайлайт. — Даже Луна к безопасности Грея относится не настолько… параноидально.       — Твайлайт, я просто пытаюсь заботиться о своей жене, — изобразил вялую попытку защититься жеребец. — Враги могут находиться где угодно, а Кейденс сейчас не в том состоянии, чтобы сражаться.       — Старший брат, с кем она должна сражаться в ванной? С резиновым утёнком? — скепсис в голосе сиреневой единорожки, вскинувшей ногу в останавливающем жесте, можно было черпать ложками. — Кейденс — терпеливая пони, и благодаря подбору её охраны, проявляющей достаточно такта, она всё это терпит. Но будь уверен, что вас ещё ждёт серьёзный разговор.       — Да если бы я мог находиться с ней, всё это не потребовалось бы! — вспылил бывший капитан дневной гвардии, заставив младшую сестру отшатнуться и втянуть голову в плечи, но почти сразу вновь взял себя в копыта и пробормотал дрогнувшим голосом: — Прости… Твайлайт. Я просто…       — Всё в порядке, СБЛДН, — выпрямившись в полный рост, хранительница Элемента Магии мягко улыбнулась, опустила ушки и добавила виновато: — Я знаю, что тебе тяжело, но… ничем не могу помочь. Всё же ты…       — …Потенциальный мятежник на испытательном сроке, — закончил за сестру белый единорог, хмыкнул и, тряхнув гривой, устало добавил: — За все эти годы могли бы убедиться, что я не собираюсь ни присоединяться к реваншистам, ни возглавлять бунт лично. Неужели императрица продолжает сомневаться даже после того, что происходило во время возвращения Кристальной Империи?       — Вовсе нет, — поспешила заверить его Спаркл, подошла вплотную и положила правую переднюю ногу на плечо брата. — Просто… ты нужен тут. Понимаешь?       — Хах… — Армор невесело усмехнулся, а затем растрепал гриву младшей сестры, заставив её сердито засопеть и зажмуриться. — Понимаю. Хотя и не полностью. Все эти «танцы с бубнами» для меня слишком сложны. Моя должен крушить, а не думать.       — Хи-хи… — негромко рассмеялась волшебница, услышав от Шайнинга фразочки Фокса. — Общение с Греем на тебя плохо влияет.       — Разве? А я думал — хорошо, — белый единорог поднял взгляд к потолку и задумчиво поджал губы, затем ехидно прищурился и, вновь сконцентрировав внимание на сестре, добавил заговорщическим тоном: — Или тебе в нём нравится не его манера общаться?       — Я… не понимаю, о чём ты, — потемнев мордочкой, сиреневая кобылка отвела глаза и шаркнула передним копытцем, вызвав у брата искренний смех, из-за чего ещё сильнее насупилась, за что была схвачена в объятья и затискана веселящимся жеребцом, не обращающим внимания на вялые попытки отбиться. — Прекрати… Хи-хи-хи… Я — твоя начальница! Хва-а-атит…

* * *

      Солнце медленно показалось из-за горизонта, своими лучами слепя стражников, что наблюдали за восточным направлением дворцового парка. Из-за этого, а также по причине скорой пересменки ночные гвардейцы не увидели промелькнувшую кобылку в пятнистом чёрно-зелёно-коричневом мешковатом костюме, к которому были привязаны пучки травы и веточки. На шее у белой пегаски с маленькими крылышками, неспособными поднять хозяйку над землёй и удерживать во время долгого полёта, в специальном чехле висела маленькая фотокамера, тогда как в больших карманах на бёдрах покоились письменные принадлежности.       Буквально просочившись под крайними кустами, Шаттер Снап прижалась спиной к стволу раскидистого дерева и, достав из нагрудного кармашка пудреницу, откинула крышку и стала вглядываться в отражение зеркала, изучая дальнейший маршрут.       — Хах… Прямо сонное царство, — усмехнулась зеленоглазая кобылка, отметив, как вяло передвигаются бэтпони, служащие в ночной гвардии владычицы грёз.       — Ты кто такая? — свесился с ветки над головой вторженки перепончатокрылый летун, угрожающе прищуривший глаза с вертикальными зрачками, одновременно с тем направляя на незнакомку наконечник короткого копья.       — Какая встреча, — растянув губы в улыбке, мило заморгала дневная пони, чуть развернула пудреницу и дунула, накрывая жеребца розовым облаком, от которого он тут же захотел спать. — Приятной встречи с её величеством, красавчик. Можешь даже поцеловать её от меня. Хи-хи…       Ещё раз оглядевшись и поняв, что никто больше её не заметил, Шаттер спрятала пудреницу, пригнулась к земле, а затем, перебирая всеми четырьмя ногами словно паук (ну или таракан…) стала ползти вдоль зелёной изгороди в сторону дворца. Её уши шевелились словно локаторы, завязанная в пучок грива пряталась под банданой, хвост прижимался к задним ногам, чтобы своим движением случайно не выдать хозяйку.       Я лучшая в газете — мне помощь не нужна,       Учует ваши сплетни работница пера.       Как мышь тиха в засаде и вёртка как змея,       Голодная до сплетен, как кошка до кота…       — Хи-хикс, — прикрыв рот копытцем, Снап выглянула из-за кустов, убедилась в отсутствии охраны и быстро перебежала в тень от статуи минотавра, скрывшись за постаментом из белого мрамора, после чего перекатом ушла за куст в виде пони, стоящего на двух левых ногах, правые ноги вытянув вперёд и назад.       Я лучшая в газете, и в том сомнений нет,       Искусней не найдёте, облазь хоть целый свет.       Чутьё как у лисицы, а слух как у совы,       Передо мной открыты все двери и замки.       Перебежка за перебежкой, скрываясь то в кустах, то за статуями и фонтанами, пегасочка в итоге всё же добралась до дворца, где затаилась за клумбами и стала выжидать. Время ею было подобрано крайне удачно: пересменка началась не только у гвардейцев, но и у слуг, из-за чего вокруг стало довольно многопонно.       Приметив кобылку подходящей комплекции, она убедилась, что в её сторону никто не смотрит, и, вновь вооружившись пудреницей, последовала за избранной целью. Мурлыкающая себе под нос какую-то незатейливую песенку пони обернулась на оклик — и тут же получила в мордочку облачко усыпляющего порошка, отбивающего последние воспоминания жертвы, отчего её ноги тут же начали подгибаться.       «Тяжела работа репортёра… Подруга, тебе бы не мешало похудеть».       Затащив сладко сопящую горничную в кусты, где их никто не должен был увидеть, Шаттер стянула с неё платье, а затем начала раздеваться и сама.       Надев чуточку помятую униформу горничной, из-за чего пришлось потратить несколько минут, чтобы её разгладить, а затем спрятать под юбку фотоаппарат и письменные принадлежности, Снап сунула верхний слой одежды под голову незнакомке вместо подушки. После этого, нацепив на мордочку невозмутимое выражение и старательно изображая сосредоточенную озабоченность, она вышла на открытое пространство и поспешила ко входу во дворец. Сменившие бэтпони единороги так ничего и не заподозрили, по всей видимости даже не ожидая того, что у них под носом могло происходить нечто необычное.       Шаттер потратила немало времени на то, чтобы изучить планы дворца, имеющиеся в редакции ещё со времён правления Селестии. Её помощникам оказалось несложно узнать, где именно содержат нужного пони, а потому она без промедления целеустремлённо направилась в закрытое для посторонних крыло. Конечно, впереди имелось ещё одно препятствие в виде охраны и прислуги, которым запрещено пропускать кого-либо кроме назначенных императрицей жеребцов… но и на этот счёт кобылка имела определённые планы.       «Над покоями Грея Фокса есть комнаты, в которых живут менее требовательные пони. Никто ведь не удивится, что горничная пришла прибраться у них?»       Довольная своей идеей, Снап мысленно ухмыльнулась. В случае успеха авантюры первая страница газеты была ей обеспечена. И она готова пойти на всё, чтобы ничто не встало между ней и заслуженным успехом!

* * *

      — Вин-гар-ди-ум… левиосса! — воскликнул Сергей, заставляя воспарить над столом графин с вишнёвым соком, после чего, помогая себе движением руки, будто крутил круглую ручку, наклонил сосуд над кружкой, начав переливать в неё напиток. — А теперь… Акцио.       Белая кружка с изображением Кантерлота на одной стороне и улыбающейся звёздочкой на другой, оторвавшись от поверхности столешницы, перелетела в раскрытую ладонь Лисина, расслабленно сидящего на плоской подушке, скрестив ноги перед собой. Все эти манипуляции, разумеется, были проделаны не при помощи заклинаний, а благодаря прямому управлению телекинезом, но ничто не могло помешать воображать себя волшебником из школы чародейства и волшебства Колдовстворец.       «Как же мне не хватает телевизора… и интернета… и фастфуда».       Подперев голову левой ладонью и опираясь локтем о стол, мужчина сделал небольшой глоток и, промочив горло, вернулся к иллюзии, висящей в воздухе над рабочим столом.       За минувшие с первого относительно удачного полёта Старсвирла-Четыре три года Лис сумел неплохо продвинуться в освоении своих возможностей: телекинез теперь давался легко и непринуждённо даже без пижамы, пусть и только в отношении небольших предметов массой до пяти килограмм, иллюзии получались более-менее реалистичными, хотя болезнь Наруто, неспособного создать нормального иллюзорного клона, порой всё же напоминала о себе неприятными рецидивами. Личной же гордостью стало заклинание хамелеона, позволяющее стать почти полностью незаметным при неподвижности, ну и изображать из себя размытый силуэт Хищника из первых фильмов в движении.       Отдельного упоминания заслуживали возможности пижамы, открытые путём проб и ошибок, ну и (стыдно признать…) чтения встроенной инструкции. Кроме того, что с помощью костюмчика попаданец мог создавать сложные трёхмерные проекции во внешнем мире, накладывая их на другие предметы, он научился записывать заклинания для их дальнейшего применения. Оставалась только одна трудность: любое магическое воздействие требовалось совершить самостоятельно хотя бы один раз.       «Прямо чит для ленивых попаданцев, получающих волшебную систему. Не нужно тренироваться и нарабатывать контроль, не нужна самодисциплина, нет необходимости в развитии памяти — нужно просто один раз совершить действие, которое будет повторяться автоматически. Только вот в чём загвоздка: для того, чтобы безопасно создать заклинание телепортации хотя бы один раз, нужно знать и уметь больше, чем для метания огненных шаров». Сергей признавал, что жаловаться на несправедливость ему уж точно не следует, но долгое затворничество не лучшим образом сказывалось на характере, заставляя раз за разом обдумывать одни и те же вещи.       — Ничего, — Лисин потёр переносицу через полумаску. — Скоро уже всё закончится, и я отправлюсь в новое приключение.       Взгляд мужчины вернулся к изображению Старсвирла-Пять, который отличался от предшественника как большим размером и наличием отсека, содержащего особый порошок, под действием магии принимающий газообразное состояние, что позволяло с его помощью приземлять аппарат на поверхность Луны, так и наличием жилого модуля на две персоны. Внутри комнаты для пассажиров была установлена панель управления на случай, если устройства связи откажут, чтобы Селестия имела возможность взять контроль на себя и благополучно войти в атмосферу, дабы после этого катапультироваться и долететь до Эквестрии своим ходом.       «Дублирующие системы; дублирующие системы дублирующих систем… В этого малыша заложен такой запас прочности, что даже при разграблении половины бюджета корабль останется полностью работоспособным. Но пони скорее удавятся, нежели позволят своей жадности создать хотя бы теоретическую угрозу для принцессы».       Лис вздохнул, сделал ещё один глоток из кружки и отставил её в сторону.       Пока что Старсвирл-Пять совершил три пробных полёта до луны и обратно, перевозя оборудование и предметы для комфортной жизни белой аликорны. Принцесса дня успела создать целую лунную базу, где могли бы некоторое время жить до полутора десятков пони, но предпочитала проводить своё свободное время в маленьком домике-времянке, прибывшем на Старсвирле-Четыре, объясняя это ощущением уюта и отсутствием необходимости в больших пространствах. Впрочем, ей всё же приходилось регулярно ходить в Лунный Центр Полётов, чтобы потренироваться на тренажёре пилота.       Неожиданный шум заставил Лиса обернуться на балкон и увидеть, как в стеклянные двери врезается незнакомая белая пегаска с мятной гривой, одетая в платье горничной. Створки распахнулись, пропуская кобылку, которая перекувыркнулась через голову и приземлилась на круп, осмотрелась вокруг и, заметив сидящего с шокированным видом замаскированного человека, растянула губы в хищной улыбке. — Здрасьте, — произнёс Сергей.

* * *

      Устало плюхнувшись на кровать, Луна перевернулась на спину и, расправив крылья во всю ширь, раскинула ноги в стороны, тем самым изображая шестилучевую (так-то восьмилучевую, учитывая хвост и голову) звезду. Через распахнутые на балкон двери в комнату врывался прохладный после долгой ночи воздух, где-то вдали пели птицы, радующиеся новому дню, совершали перекличку гвардейцы, охраняющие дворцовый сад. Вокруг царили покой и умиротворение, и лишь один фактор не позволял в полной мере насладиться отдыхом…       «Как же много места», — промелькнуло в голове тёмно-синей аликорны, после чего она посмотрела направо, затем налево, но ожидаемо не увидела того, чьё присутствие в первые дни после возвращения с луны помогло сохранить свой разум.       Поморщившись (всё же уже не один год прошёл с тех пор, как Грей делил с ней постель), крылорогая пони схватила одну из подушек и, обняв её передними копытами, прижала к груди, носом уткнувшись в белоснежную наволочку. Лишь перед самым рассветом она завершила разговор с сестрой, пообещав скоро встретиться лично, но вот уже от хорошего настроения не осталось и следа ноги. Понимание, что время идёт, а прогресса в лечении почти нет, угнетало, и то, что она сама могла бы ждать десятилетиями, если не сотнями лет, не помогало из-за осознания, что серый единорог столько попросту не проживёт.       «Найтмер Мун, как же я тебя ненавижу!», — Луна почти затряслась из-за вскипевших в душе эмоций, которые стремительно истощились и оставили после себя неприятное опустошение, сопровождаемое тихим звоном в ушах.       — Нужно переходить к более решительным действиям, — пробормотала тёмно-синяя аликорна в подушку, дёрнув при этом ушами. — Прости, Грей, но мягкие методы не помогают. Завтра же я начну искать специалистов, даже если ты меня за это возненавидишь.       Стоило окончательно принять это решение, как Луна почувствовала некоторое облегчение. Конечно, она опасалась возможной реакции серого единорога, но определённость в будущем позволила мыслям не метаться словно разворошённые пчёлы. Решать же проблемы, как говорил сам Фокс, следовало по мере их поступления.       «Лучше сделать и извиниться, чем не делать ничего и смотреть, как ты мучаешься».       Перекатившись на бок, продолжая прижимать к себе подушку, тёмно-синяя аликорна закрыла глаза и начала погружаться в сон. Обычно владычица грёз тратила часть времени отдыха на борьбу с кошмарами, в самую первую очередь заглядывая в сон Грея, но делая это так, чтобы он ничего не заметил. Однако сегодня жеребец задержался (заработался, что ли?) и не лёг спать в привычное время, что вызвало лёгкое беспокойство, которое она тут же отогнала мыслью, что, если бы что-то случилось, слуги и стража об этом незамедлительно доложили бы.       Поколебавшись ещё несколько мгновений, крылато-рогатая пони отпустила контроль над своим сном, позволяя сознанию погрузиться в стихийно образовавшуюся грёзу…

* * *

      Над Кантерлотом звучали колокола, пони всех трёх рас и гости Эквестрии выкрикивали поздравления, подбрасывали в воздух цветы, размахивали шляпами, шарфами и платками. Они стояли на ступеньках дворца бок о бок: Луна в белоснежном платье с кружевными чулками и фатой, прикрывающей мордочку, а также Грей, облачённый в белый смокинг с красным галстуком-бабочкой, так удачно гармонирующий с его яркими глазами.       Повернувшись друг к другу, они замерли на мгновение, после чего серый единорог аккуратно поднял скрывающую её мордочку вуаль и приблизился для поцелуя…       …Вспышка…       Стоя перед зеркалом, тёмно-синяя аликорна смотрела на своё отражение, а с той стороны стекла ей изучающим взглядом отвечала кобыла, кутающаяся в бархатную мантию цвета ночного неба, которая была не в состоянии скрыть округлившиеся бока. Рядом словно из ниоткуда появился Фокс, поцеловал её в щёку и, тоже взглянув в отражающую поверхность, заявил:       — Красавица. Правда?       — Я же толстая, — надула щёки кобылка.       — Эта толстота подтверждает, что ты — моя, — гордо заявил жеребец. — И красивее неё для меня нет ничего на свете.       …Вспышка…       Она лежала на кровати, укрыв крылом маленький тёплый комочек счастья, сладко сопящий своим носиком в живот мамы. Высокий серый жеребец беззвучно вошёл в комнату и, аккуратно ступая по толстому ковру, приблизился к своей супруге и ласково потёрся носом о её мордочку.       Сдвинув крыло, Луна открыла жеребцу вид на маленькую кобылку с синей шёрсткой, крохотным закруглённым рогом и покрытыми пухом крылышками. Грей несколько минут разглядывал дочь, прижавшись шеей к шее жены, а затем произнёс:       — Она прекрасна. Прямо как ты.       Чихнув, жеребёнок открыла глаза и, шмыгнув носом, посмотрела на родителей яркими рубиновыми глазами, после чего, чмокая губами, потянулась к вымени матери.       — И как ты, — улыбнувшись, счастливая пони зажмурила глаза, прижимаясь щекой к шее своего жеребца…       …Вспышка…       Шли месяцы, складывающиеся в годы, которые превращались в десятилетия. Молодая синяя аликорночка с рубиновыми глазами, платиновыми гривой и хвостом бегала по дворцовому парку в окружении жеребят придворных, которые были детьми тех самых пони, с которыми она играла полтора-два десятка лет назад. И пусть на первый взгляд она выглядела счастливой, но время от времени во взгляде медленно взрослеющей принцессы мелькало нечто такое… от чего у её родителей тоскливо сжимались сердца.       В это же время Луна и Грей Фокс стояли на одном из многочисленных балконов дворца, молчаливым присутствием даря друг другу тепло и заботу. И казалось бы, что мир вокруг застыл, практически не меняясь день ото дня, но шкура жеребца посветлела и стала светло-серой, тогда как глаза, наоборот, потемнели и теперь напоминали два граната.       …Вспышка…       — …Я знаю, что тебе может казаться, будто он — идеал во плоти, но… — сидя за обеденным столом в малой столовой, Луна смотрела на молодую дочь, выглядящую как шестнадцатилетняя кобылка, грива коей напоминала белоснежное облако, ну или скорее уж белый дым, струящийся под порывами ветра.       — Но я должна его бросить? Ты это хочешь сказать? — Грей Мун швырнула вилку и столовый нож на тарелку, отчего они громко зазвенели, но красноглазая кобылка этого словно и не заметила. — Хочешь, чтобы я снова сидела в саду как жеребёнок и смотрела, как взрослеют и уходят мои друзья, иногда заглядывающие в гости уже со своими жеребятами?!       — Я вовсе не… — опешив от подобной отповеди, императрица растерялась, чем не преминула воспользоваться её дочь, переходя в новое наступление.       — Я уже взрослая, мама, мне сто шестьдесят лет! — воскликнула принцесса. — Хватит относиться ко мне как к несмышлёнышу…       — Тогда, дорогая, может быть, ты покажешь, насколько взрослая и перестанешь кричать? — прозвучал спокойный, хриплый голос светло-серого, почти белого из-за седины жеребца, неспешно нанизывающего на двузубую вилку маленькие помидоры, отправляя их в рот размеренными движениями.       — Папа, я… — посмотрев на Грея Фокса, в прищуренных глазах которого плясали весёлые огоньки, дочь стушевалась и смущённо потупилась, заставив Луну испытать лёгкую зависть к мужу, умудряющемуся оставаться для их малышки незыблемым авторитетом уже более полутора веков — впрочем, этому было логичное объяснение, так как именно он возился с Грей Мун первые десятилетия её жизни, тогда как с аликорны никто бремя ответственности за страну не снимал. — Прости. Просто…       — Всё хорошо, милая, — прервал невнятное лепетание жеребец. — Ни я, ни мама на тебя вовсе не сердимся. Мы рады тому, что ты встретила достойного жеребца, который сумел привлечь к себе твоё внимание, но… мы хотим убедиться, что он не сделает тебе больно через год или два. Поверь моему опыту: в отличие от аликорнов, другие пони намного менее постоянны в своих взглядах. Не торопись, дочь: дай вашим отношениям развиваться плавно, и тогда… Кто знает? Может быть, я ещё сумею понянчить своих внуков.       — Па-ап… — покраснев мордочкой, младшая аликорночка постаралась спрятаться за гривой, более не колышущейся от эмоций владелицы, а вернувшей себе состояние пушистого облака. — Можно я пойду к себе?       Фокс посмотрел на жену с немым вопросом, на что она вздохнула и опустила мордочку.       — Хорошо. Увидимся вечером…       Дождавшись, пока стихнет стук копыт принцессы, поспешившей сбежать с проигранного поля словесного боя, Луна пожаловалась вслух:       — Я тоже хочу, чтобы она ко мне прислушивалась… и говорила, что любит…       — Дорогая, Муни тебя любит, — встав из-за стола, Грей обошёл столовую и, остановившись позади аликорны, обнял её передними ногами, устраивая голову на плече. — Просто у неё такой возраст, когда хочется бунтовать. Если ты будешь что-то ей запрещать, то она только сильнее к этому станет тянуться. А потому…       — Не можешь остановить — возглавь, — хмыкнула тёмно-синяя пони и прищурила зелёные глаза. — Ты же не хочешь сказать, что я должна вместе с ней сбегать из дворца, чтобы сходить на танцы?       — Почему нет? — вскинул брови жеребец.       — Потому, что тебя там не будет, — буркнула кобыла, прижимаясь щекой к щеке мужа. — Я — женатая пони и не намерена позволять всяким недорослям на себя заглядываться…       …Вспышка…       Яркий солнечный свет заливал дворцовый парк, где были разбиты палатки с угощениями, развешены украшения, расставлены столы для гостей, укрытые белоснежными кружевными скатертями. Молодая тёмно-синяя аликорночка сидела на импровизированном троне в лёгком серебристом платье с венком из светло-голубых цветов на голове, справа от неё устроилась Луна, а слева — Грей Фокс, облачённые в королевские регалии, мантию и фрак соответственно.       Под негромкую живую музыку гости, коими преимущественно были молодые жеребчики и кобылки, а также уже взрослые друзья принцессы, к счастью, так и не ставшие высокомерными занудами, весело переговариваясь, выстраивались в очередь, неся с собой коробки и пакеты с подарками. И насколько могла судить императрица, решившая разделить именины своей дочери на официальную часть, которая произойдёт только завтра вечером в обществе высшего света Эквестрии, а также неофициальную, куда пришли даже пони из не самых знатных семей, ей удалось угодить Грей Мун, заставив её чувствовать себя открыто и счастливо.       Первой в очереди была Фларри Харт — принцесса Кристальной Империи и лучшая подруга наследницы Эквестрийской Империи. Старшая аликорночка прибыла в Кантерлот несмотря на то, что не так давно прошли похороны Шайнинг Армора, из-за чего Ми Аморе Каденза теперь носила траур, прислав вместо себя только поздравление для «младшей кузины».       Несмотря на то, что Грей Мун формально была тётей, подруга была старше неё, хоть внешне они выглядели ровесницами. Из-за того, что аликорночки взрослели очень медленно, на долгие десятилетия они нашли друг в друге не только партнёров для игр, но и поддержку от той, кто сталкивалась со всеми теми же сложностями, когда пони вокруг становятся взрослыми и уходят, а вскоре приводят собственных жеребят. Императрица же, глядя на то, как принцессы крепко обнимаются и щебечут, перескакивая с темы на тему, чувствовала… горечь, зависть и страх.       «Они так похожи на нас с Селестией», — промелькнула в голове правительницы мысль, которую она тут же поспешила от себя отогнать — в конце концов у них с сестрой не было тех, кто мог остановить и уберечь их от ошибок, следовательно, и будущее молодых кобылок в большей безопасности, чтобы история никогда не повторилась.       Фларри подарила «тётушке» корону из леденцов, напоминающую торт с шестнадцатью свечками. Пообещав, что вечером обязательно обсудят всё, она подмигнула подруге и, бросив взгляд в сторону мнущихся жеребчиков, отошла в сторону, дабы церемонно выразить своё почтение самой владычице ночи.       Следующей к Мун подошла последняя из хранительниц Элементов Гармонии, пожилая уже кобыла Твайлайт Спаркл, седая грива которой была аккуратно уложена, а на мордочке красовались прямоугольные очки с толстыми стёклами. И всё же невзирая на солидный возраст, она сохранила некоторую непосредственность в своём поведении, а потому, подарив толстую энциклопедию растений южной Зебрики, получив формальные благодарности, попросила открыть книгу. Когда принцесса послушалась, двор огласил счастливый и совсем не королевский взвизг, после чего аликорночка буквально повисла на шее у одной из любимых наставниц…       Один за другим пони сменяли друг друга, пока наконец перед Грей Мун не предстал молодой пегас-гвардеец, тёмно-синяя шёрстка которого напоминала воды моря, а сине-зелёные грива и хвост красовались короткими колышущимися на ветру прядями. Эндимион был высок, почти как Грей Фокс, статен, а в его синих глазах можно было утонуть.       «Если бы когда-то я не встретила Грея, то тоже обратила бы на него внимание. Будем надеяться, что у него есть что-то большее чем просто смазливая внешность, а то несмотря ни на что я отправлю его сторожить сугробы в Як-Якистане», — мысленно пообещала императрица, от чего жеребчик поёжился, будто бы что-то почувствовал.       Постаравшись сделать отстранённый и невозмутимый вид, Луна посмотрела на мужа, алые глаза коего светились уверенностью и озорством, как когда-то в юности. К сожалению, несмотря на силу духа, он всё же сильно сдал за последние годы, пусть и старался бодриться при родных…       Пегас осторожно приблизился к принцессе и заплетающимся от волнения языком начал произносить поздравление, протягивая вперёд небольшую бумажную коробочку. Муни слушала его, развесив уши и глупо улыбаясь, в эти мгновения не замечая ничего вокруг себя, отчего её мать даже представила себя на её месте и Грея на месте летуна.       «В этот раз я сделаю вид, что ничего не видела. Тем более, что Фларри обязательно опишет дочке всё происходящее со своей точки зрения».       Императрица понимала, что её супруг не вечен, но именно сейчас окончательно осознала то, что, невзирая ни на какие беды, не останется одна. У неё оставалась любимая дочь, нуждающаяся в защите и заботе (что бы она сама об этом ни думала), названная племянница, недавно потерявшая мужа, которую тоже следовало поддержать, ну и… названная же внучка. И всё это произошло благодаря одному-единственному жеребцу, удержавшему кобылу от страшнейших ошибок в её жизни.       «Могла ли я просить о большем?», — спросила у себя крылато-рогатая пони, но вместо ответа почувствовала опасность, надвигающуюся словно бы отовсюду.       — К оружию! — рявкнула Луна, вскакивая на ноги и вставая в защитную стойку, слыша, как удивлённо вскрикивают гости, возмущённо восклицает Грей Мун, отдаёт отрывистые команды её отец.       — Какой тёплый приём, дорогая сестра, — раскатился над дворцовым парком властный глубокий голос, после чего солнечный свет вдруг окрасился алым, а затем во всполохе пламени среди разбегающихся в крике гостей возникла высокая белая аликорна, чью голову украшала грива из языков багрового пламени, а улыбке позавидовала бы и владычица ночи во времена, когда была одержима Найтмер Мун. — Или… это всё не ради меня? Какая жалость. Моё сердце разбито… Ошиблась. Это в животе урчит.       — Селестия… — шагнула вперёд тёмно-синяя аликорна.       — Наше имя — Дейбрейкер! — воскликнула двоящимся голосом огненная аликорна и выпустила волну магической энергии, поджигая всё вокруг. — Запомни это имя, жалкое ничтожество. Оно будет последним, что ты услышишь в этой жизни…       Луч энергии сорвался с рога одержимой кобылы, но наткнулся на магический щит, созданный выступившим вперёд серым жеребцом. Скосив взгляд на замешкавшуюся жену, он улыбнулся и произнёс одними губами:       — Спасай жеребят. Быстро. Я её задержу.       — Грей… — владычица ночи сглотнула, усилием воли отбросила сомнения и подчинилась своему жеребцу понимая, что времени на споры нет. — Дождись меня.       Миг — и она бросается к Муни с Эндимионом, хватает их в объятья и, игнорируя попытки сопротивления, переносится в убежище под дворцом. Ещё секунда — и повторная телепортация приносит её к испуганно прижимающейся к земле Фларри, чтобы доставить в защищённое место и дочь Кейденс.       — Оставайтесь здесь, — отдала приказ правительница Эквестрии, активируя вложенные в стены заклинания, и под крики «Ваше высочество», «Мама!» и «Тётя Луна!» исчезла в очередной телепортации, чувствуя, как позади закрывается скорлупа нерушимого барьера и активируется механизм, который позволит пережить почти всё, даже гибель Эквуса.       Казалось, что прошли какие-то секунды, но ситуация на поле боя стала критической: стоя в потоках изрыгаемого пламени, Грей Фокс прикрывал собой Твайлайт Спаркл, старающуюся обратиться к силе Элемента Магии, на что ей из-за возраста и отсутствия остальных хранителей требовалась долгая подготовка. Дейбрейкер же, будто бы догадавшись об их намерениях, полыхнула яркой звездой, и огонь, ставший ослепительно белым, прямо на глазах у Луны накрыл обоих единорогов неудержимой волной.       — Грей! — крича срывающимся голосом, тёмно-синяя аликорна прыгнула вперёд, стараясь добраться до возлюбленного, из последних сил сдерживающего бушующую стихию…       …А затем ударилась о пол, свалившись с кровати из-за резкого рывка.       «Что? Где? Когда?»       Несколько раз беспорядочно дёрнув задними ногами, отбрасывая обмотавшееся вокруг копыт одеяло, она перекатилась на живот и приподняла голову, безумным взглядом осматривая собственные покои.       — Ваше Величество! — входные двери распахнулись и на пороге появились гвардейцы-бэтпони. — Мы слышали шум…       — Прочь! — рявкнула на них Луна, но тут же опомнилась и отдала новую команду: — Стоять! Где Грей Фокс?       — Должен быть в своих покоях, Ваше Величество, — ответила перепончатокрылая кобылка. — Мы сейчас же отправим к нему посыльного, чтобы узнать…       — Нет, — оборвала подчинённую владычица ночи, поднимаясь на ноги, стараясь не показывать, как подрагивают её колени. — Я сама схожу к нему. Свободны.       — Есть, — отозвались стражи и поспешно ретировались, не желая вызывать своей медлительностью гнев госпожи, явно находящейся в не лучшем расположении духа.       Двери захлопнулись, а Луна плюхнулась на круп и опустила взгляд на дрожащие передние копыта. Она всё ещё ощущала иллюзию обжигающего огня, запах пепла, слышала крик сгорающих пони. Перед её взором стоял Грей Фокс, стоящий против аликорна без страха и сомнений, защищающий…       «Твайлайт Спаркл?!» Укол ревности заставил тёмно-синюю аликорну на мгновение вскинуться, но она тут же отбросила всякие мысли о подобных глупостях, в конце концов, хранительница Элемента Магии была достойной кандидатурой на роль фаворитки.       — О чём я только думаю… — помотав головой, крылорогая пони поднялась на ноги и направилась к балкону, желая самым быстрым способом добраться до нужного места. — Прости, Грей, но я обязана убедиться, что с тобой всё в порядке.       Солнечный свет, бьющий прямо в мордочку, тёплый ветер с запахами цветов и деревьев, произрастающих в дворцовом парке, щебетание птиц и шелест листвы, врывающиеся в чуткие уши, частично отогнали тревоги. А стоило перепрыгнуть бортик балкона и распахнуть крылья, как на какие-то мгновения и вовсе вернулось то восторженное жеребячье чувство полёта, из-за которого большинство пегасов считают несколько… ветренными и легкомысленными. Впрочем, это быстро прошло, и Луна поспешила скорректировать свой полёт, чтобы вскоре оказаться перед нужными ей окнами.       «Двери на балкон открыты», — отметила тёмно-синяя аликорна краем сознания, чувствуя, как в душе вновь скручивается тревожный клубок.       Стараясь убедить себя в том, что жеребец просто решил проветрить свои покои, крылато-рогатая кобыла плавно опустилась на парапет, коснувшись задними копытами покрытого узорами камня. Удерживаясь в таком неустойчивом положении благодаря распахнутым крыльям, чувствуя, как во рту внезапно пересохло, она попыталась всмотреться в полумрак комнаты.       — Грей, это я — Луна, — сказала она. — Прости, что беспокою, но… нам срочно нужно поговорить. Лично. Грей, ты меня слышишь? Грей?!       Не дождавшись ответа, владычица ночи спрыгнула на пол балкона и, сложив крылья, вбежала в покои Фокса. Внутри царил полный бардак: разбросанные бумаги, смятая постель, недоеденный обед создавали впечатление то ли борьбы, то ли спешки во время сборов. Тут же сорвавшееся с рога заклинание волной прошлось по стенам, полу и потолку, просочилось в ванную, но и там не обнаружило ничего и никого постороннего. Сердце в груди тут же сжалось от страха, а воздух застрял в горле от волнения, превратив кантерлотский глас в безмолвную попытку выдавить хотя бы писк.       «Соберись, тряпка! — отвесила себе воображаемую затрещину правительница Эквестрии. — Не время поддаваться панике».       — Стража! Ко мне, немедленно!       Двери распахнулись почти мгновенно, и из коридора в комнату вбежали два бэтпони, вооружённых копьями, которые сперва наставили оружие на свою владычицу, а затем в испуге упали на колени.       — Где Грей Фокс? – требовательно спросила Луна, не обратив на эту мелочь в поведении гвардейцев никакого внимания. — Что здесь произошло?       — Ваше Высочество… — старший из двойки стражников сглотнул, чувствуя, как из-за давления магии по его шёрстке начинают бегать разряды. — Мы… ничего… не… слышали… Мы не знаем…       — Так узнайте! — распахнув крылья, рявкнула аликорна, даже не заметив, как это её движение подняло маленький локальный ураган, подхвативший со стола листок бумаги, вылетевший через распахнутые стеклянные двери на улицу, где он был подхвачен вполне обычным ветром. — Вам была дана простая задача — охранять моего жеребца. И вы её провалили…       — М-м-мы всё исправим, — жеребец попытался втянуть голову в плечи. — Дайте нам шанс…       — У вас времени до заката, — сверкнула глазами крылато-рогатая кобыла. — Не подведите меня.       Внезапно в воздухе возникла вспышка, а затем на пол упал небольшой свиток, перевязанный красной тревожной лентой. Поморщившись из-за того, что её отвлекают в такой момент, владычица ночи властно махнула крылом на жеребцов и при помощи телекинеза развернула послание.       «Старсвирл-Пять совершил незапланированный старт…»       Пробежавшись глазами по тексту, выведенному торопливым подчерком, правительница Эквестрии на несколько секунд замерла с хмурой мордочкой, затем её глаза широко распахнулись.       — Не может быть… Грей! — заклинание телепортации будто бы само сплелось на кончике рога, затем магия стремительно растеклась по телу и будто бы сжала крылорогую кобылу в точку, в следующий миг возвращая ей нормальный размер, но уже в совершенно другом месте. — Доклад!       Жеребцы и кобылы, секунду назад суетливо бегавшие по командному центру с растерянным и испуганным видом, перекрикивавшиеся и стучащие копытами по клавишам терминалов, замерли и с откровенным страхом уставились на возникшую прямо из воздуха вопреки запрещающей телепортацию внутрь комплекса системе безопасности разгневанную владычицу ночи.       Растрёпанная сиреневая единорожка, до появления аликорны собиравшаяся что-то сказать и даже поднявшая переднюю ногу, с щелчком захлопнула рот и шумно вдохнула. Затем, подбежав к крылато-рогатой пони, затараторила:       — Ваше Величество, некоторое время назад на терминал охраны пришёл сигнал о проникновении на территорию взлётного полигона злоумышленника, но наши пони не успели его остановить до запуска систем, произведённого вкопытную. Все наши попытки перехватить контроль над аппаратом провалились из-за того, что система удалённого управления была отключена живым пилотом. Телеметрия тоже не работает…       — Твайлайт, не твайлируй, — владычица ночи осадила хранительницу Элемента Магии, медленно вдохнула и выдохнула, прикрыла глаза. — Есть записи от камер наблюдения? — спросила она.       — Так точно, Ваше Величество, — обрадовал правительницу белый единорог — и тут же разочаровал её: — Неизвестным было использовано заклинание невидимости… ну или маскировки.       Крылорогая пони впилась в жеребца испепеляющим взглядом, отчего он вытянулся по стойке «смирно», одновременно с тем умудрившись стать бледнее мела. Ей очень хотелось на кого-нибудь сорваться, но всё же силы воли хватило, чтобы не выплеснуть свои эмоции на окружающих. Пришлось усиленно себя убеждать, что на это попросту нет времени.       — Продолжайте следить за полётом и пытайтесь связаться с угонщиком; организуйте мне связь с луной — кажется, я знаю куда отправился Старсвирл-Пять и кто у него на борту.

* * *

      — Луна, не паникуй… — постаралась успокоить сестру белая аликорна, глядя на иллюзию маленькой кобылки, зависшую над устройством связи.       — Не паникуй? Тия, ты хоть понимаешь?!.. — начала было императрица Эквестрии, которая, кстати, ещё не знала, что старшая сестра не собиралась оспаривать её титул после возвращения, планируя отойти от власти.       — Ваше Величество, возьмите себя в копыта! — строгим тоном прервала зарождающуюся истерику старшая аликорна. — Лу, я понимаю, что ты сейчас чувствуешь, — уже ласковее добавила она. — Но нам ни в коем случае нельзя терять голову. Лучше подумай, как ты сможешь связаться с Греем, минуя технологические средства. Ведь даже если его нет на борту Старсвирла, во что ты не веришь, во время полёта ему придётся спать. Разве нет?       Тёмно-синяя пони замерла, открыла рот, потом — закрыла, а затем стукнула себя копытцем по лбу, а её ушки и крылья поникли.       — Я — дура, — убитым голосом изрекла она.       — Ты — влюблённая кобылка, — с улыбкой поправила её Селестия. — И вообще, Лу, ты сумела не поддаться эмоциям и очень грамотно распределила обязанности. Сейчас же от тебя требуется только принять меры на тот маловероятный случай, если Грей Фокс всё же находится не в корабле, ну и, разумеется, продолжить заниматься государственными делами. А я пока займусь подготовкой к встрече с жеребчиком, похитившим сердце моей маленькой Вуны.       — Селестия, ты же не собираешься?.. — во взгляде младшей сестры возникли опаска, неверие и возмущение.       — …Не могу же я упустить возможность побеседовать с ним по-родственному? — невинно захлопала ресницами белая пони. — Ну и, конечно же, объясню, что нехорошо заставлять кобылок так сильно волноваться.       — Тия! — собеседница в порыве чувств топнула копытцем, затем выражение её мордочки смягчилось, и она наконец-то улыбнулась. — Спасибо. Мне стало легче. Тогда я отдам приказы и начинаю дежурить в царстве снов. На связи с тобой остаются Твайлайт Спаркл и Старлайт Глиммер.       — Удачи, Лу, — отозвалась принцесса дня. — Приятных снов.       — Конец связи, — произнесла тёмно-синяя аликорна.       — Мда… — поднявшись с плоской подушки, диджей единственной лунной радиостанции осмотрела комнатку своего маленького уютного домика, дёрнула ушами и констатировала: — Нужно отправляться на базу. Ну держись, Грей Фокс: лучше тебе иметь хорошее оправдание своему поступку к моменту, когда мы встретимся.

* * *

      Поправив на голове широкополую соломенную шляпку с приколотой к ленте розой, Шаттер Снап решительно вошла в вагон поезда, следующего по маршруту Кантерлот — Мэйнхэттен, чтобы уже оттуда отправиться в Балтимэйр, где можно будет купить билет на корабль до берегов Зебрики. Проводник, которым был усталого вида бледно-голубой единорог в форме служащего Эквестрийских Железнодорожных Перевозок, скучающим взглядом мазнул по подсунутому билету, оторвал от него корешок и, буркнув нечто вроде «Приятного путешествия», вернулся к увлекательному занятию — наблюдению за почти пустой платформой.       «Слава Селестии, пронесло», — журналистка, на плечи которой была накинута длинная красная шаль, помогающая скрыть маленькие крылышки, прижатые перемётными сумками (у обычных пегасов так бы не вышло), уверенным шагом вошла в купе и, закрыв за собой дверь на защёлку, буквально рухнула на одно из сидений.       — Ох… За что мне всё это? — горестный вопрос был адресован потолку, но, несмотря на ответное молчание, пони будто бы услышала ответ. — Ну да: полезла туда, куда не следовало. Но кто же знал?!       «А ведь всё так хорошо начиналось», — грустно улыбнулась рыцарь пера и чернил, расстегнула ремень от седельных сумок, которые тут же сбросила на место рядом с собой, и наконец-то расправила затёкшие крылышки.       …Хорошего журналиста от плохого отличает то, что первый не только пишет правду, пусть даже порой и приукрашенную, но ещё и понимает, когда и о чём упоминать не следует. В этот раз Шаттер поддалась своему репортёрскому зуду и погналась за сенсацией, упустив сигналы от интуиции, предупреждающие о той пропасти, в которую можно свалиться, если сунуть свой нос в кроличью нору.       «Почувствуй себя Фокси Джинджер в стране Дискорда», — мысленно проворчала кобылка, вспомнив вышедшую пару лет назад книжку для жеребят, рассказывающую о том, к чему может привести неуёмное любопытство, непослушание и легкомысленность.       Когда она проникла в комнату Грея Фокса, то сперва и не обратила внимания на необычную реакцию с его стороны: ступор был воспринят за удивление, вызванное столь экстравагантным появлением. А потом её буквально понесло, и вопросы стали сыпаться один за другим, при этом собственная жестикуляция становилась всё более агрессивной, а намёки на готовность отблагодарить — откровенными. Впрочем, профессионализм и опыт всё же помогли вовремя остановиться, а затем вновь сбежать на этаж, комнату которого она должна была убирать… будь она настоящей горничной.       И вот казалось бы: у неё есть десяток кадров с жеребцом, которого, словно дракониха — принца, охраняет императрица Луна, а копытца буквально обжигают сенсационные записи в журнале, но… воспользоваться ими — всё равно, что признаться в преступлении, за которое Её Величество по шёрстке не погладит. И ведь не задержись Снап в коридорах дворца, то так и не узнала бы об исчезновении Грея Фокса, а затем и не услышала бы слухи о Старсвирле-Пять.       «Не хочу быть главной подозреваемой… или вообще — виновницей пропажи этого единорога!» Достаточно было только представить реакцию тёмно-синей аликорны — а с фантазией у Шаттер проблем не имелось, как коленки начинали дрожать, хвост испуганно поджиматься, ушки прижиматься к голове, а зубы — отстукивать дробный ритм.       Репортёрша, разумеется, не считала Луну высшим злом, но и обычные кобылки в её ситуации могли превратиться в жутких фурий, что уж говорить про аликорна, тысячу лет проведшего в одиночестве на луне! Ставя себя на её место, пегасочка понимала, что мокрого места не оставила бы от виновницы исчезновения её жеребчика, даже если на самом деле вина косвенная…       — Откройте, — раздался грубый жеребцовый голос вместе со стуком в дверь, заставившим Шаттер нервно сглотнуть и сжаться на сидении. — Я знаю, что вы там.       «Меня нашли… Раскрыли… А-а-а! Я не хочу в темницу! И в ссылку на луну не хочу-у-у!»       Шаттер, прикусив копытце, смотрела на дверь как на ядовитую змею, не решаясь даже пискнуть, а стук тем временем продолжался.       — Ладно… Может быть, если я сдамся, меня пожалеют? — Шмыгнув носом, крылатая пони слезла с сидения и подошла к створке, после чего непослушными копытами открыла замок, отодвинула створку и выглянула наружу. — Д-да?       — Прошу прощения, мэм, — проводник — не тот, который проверял билет — приподнял белую фуражку на голове. — После отъезда мы подаём ужин. Вы будете рыбу или капусту?

* * *

      …Девять; восемь; семь; шесть; пять; четыре; три; два…

= = =

      Внимание! Режим боевой концентрации отключён; вспомогательный автономный режим отключён.       Поставленные задачи выполнены на девяносто восемь процентов.       Предупреждение! Повторная безопасная активация протокола «Целеустремлённость» возможна через сто двадцать часов. Преждевременная активация может нанести непоправимый ущерб ментальному здоровью носителя.       Для уменьшения времени отката рекомендуется применять упражнения, указанные в приложении к Инструкции.

= = =

      Осознание происходящего приходило медленно, словно во время пробуждения от крепкого сна после тяжёлого рабочего дня, когда писк будильника кажется чем-то далёким и непонятным, а стоящие перед глазами размытые образы всё ещё остаются реальными… насколько бы сюрреалистичными ни являлись. И делу совершенно не помогало то, что в воздухе висели разноцветные значки, таймеры, голографические подсказки в виде мигающих стрелок, восклицательных знаков и символов вопроса.       …На широком плоском экране, занимающем стену перед креслом пилота, отображался Эквус, из атмосферы которого вышел Старсвирл-Пять, плавно заходящий на траекторию полёта к луне. Благодаря вспомогательному оборудованию, уже завершившему расчёты скорости и положения относительно небесных тел, от Сергея требовалось только нажать пару кнопок подтверждения, после чего можно было откинуться на спинку кресла и расслабиться…       — Что я вообще делаю? Да зачем я?!..       От неприятного зуда в голове, сопровождающегося жуткой мигренью, хотелось приложить что-нибудь холодное, но хуже всего было из-за того, что к этому приплюсовывалось понимание, что «сон» об очень реалистичной «игре», где следовало командовать собственным телом словно аватаром, оказался суровой реальностью.       «Это… полный крупец», — мысленно констатировал Лисин, до которого наконец-то добралось осознание, что он умудрился сотворить, пока находился в неадекватном состоянии.       — Луна меня убьёт, — вырвался из груди нервный смешок, за которым последовал стон, после чего ладони накрыли лицо. — Ну или не меня, а мою охрану… А-а-а! Мама, ну почему всё не может идти нормально?!       Неприятности (самые свежие, с пылу, с жару) начались с проникновения в его комнату ненормальной горничной. Если раньше мужчина считал, что Литлл Винг является излишне навязчивой, напористой и не понимающей слова «Нет», то теперь следовало признать её сущим ангелом — пегаска хотя бы старалась не лезть в личное пространство и оставляла его одного, стоило об этом только попросить.       Вломившаяся в его комнату сумасшедшая кобыла, достав из-под юбки фотоаппарат, чем ввела Лиса в ступор и заставила сердце болезненно ёкнуть, сходу завалила его горой вопросов и попыталась ослепить фотовспышкой. На какие-то мгновения он даже ощутил себя на месте героини одной из серий буржуйского сатирического мультсериала, которую верные поклонники сперва возвели на пьедестал почёта и восхищения, а затем довели до самоубийства… тем самым принося в жертву ради урожая кукурузы.       Попаданец уже почти видел окруживших его кобыл с фотоаппаратами, которые щёлкали затворами и мигали вспышками, пока он задыхался от нехватки воздуха из-за всё сильнее сжимающегося кольца…       «Кобылы стра-а-ашные», — пронеслось в голове Сергея голосом летающей голубой массовой галлюцинации в форме кота, после чего он энергично встряхнулся, затем отвесил себе пару болезненных пощёчин, слегка отрезвивших сознание и отогнавших туман вновь надвигающейся паники.       Повторяя про себя мантру «Я должен спасти Селестию с луны», чтобы хоть как-то справиться со своими эмоциями, Лисин сам не заметил, как дал согласие на очередное предложение пижамы, которое должно было стабилизировать его состояние. По правде говоря, он надеялся, что ему просто заблокирует эмоции так, как это было сделано после… слишком тесного общения с Найтмер Мун, но невозможность сконцентрироваться на тексте перед глазами сыграла дурную шутку. В результате мужчина, конечно, успокоился, но стал воспринимать мир вокруг как какую-то необычную игру, целью которой было «Отправиться на луну спасать Селестию».       Управляя «игровым персонажем», каковым воспринималось собственное тело, Лис сперва отвязался от служанки, затем — написал записку о своём отбытии (видимо, подсознание всё же оказалось умнее и не позволило сбежать без объяснения своих целей), после чего началась основная миссия. Ему даже не пришлось придумывать того, как незаметно покинуть свои покои: безопасный путь, осознанно или нет, показала ненормальная горничная, через балкон ушедшая на верхний этаж.       Ещё никогда у попаданца заклинание маскировки, делающее его похожим на Хищника из первых фильмов, не получалось так хорошо: словно ниндзя он взобрался на верхний балкон, как человек-паук, цепляясь и как бы прилипая к поверхности и абсолютно не заботясь о вероятности свалиться вниз, после чего перебежками миновал пустую комнату, а потом и коридоры с лестницами дворца.       Выйдя в город, Сергей скинул маскировку, не желая тратить слишком много магической энергии попусту. В конце концов в городе его никто в лицо не знал, а потому даже пару раз попавшиеся на дороге стражники не отреагировали на обычного серого единорога, торопящегося куда-то по своим неотложным делам. Больше проблем доставила одна молоденькая розовая пегасочка, с чего-то решившая познакомиться, а затем обидевшаяся на игнорирование своих ухаживаний и улетевшая прочь.       За последние годы в Эквестрии появилось немало изобретений, одним из самых значимых среди коих оставался магический вычислитель. На центральной торговой площади Кантерлота был установлен транспортный вагончик, где работали стражник и единорог-портальщик: первый записывал отбывающих, тогда как второй, получив требуемую сумму, создавал заклинание по координатам разных поселений. Услуга была не из дешёвых, благодаря чему железнодорожные перевозки страдали не слишком сильно, но богачи, а также сильно спешащие горожане, время от времени всё же использовали эту экстренную службу доставки.       Лисин представился стражнику как Фокс Грей, тем самым не вызвав у него никаких подозрений ни ложью, ни сходством имени с жеребцом, о похождениях коего ходили не самые приятные слухи. Маг же без вопросов принял кошелёк с битсами, извлечённый из пространственного кармана пижамы (Луна совершенно не возражала против того, чтобы её друг имел свои финансы, пусть и тратить их было некуда). Пара шагов — и вот уже Лис выходит из кабинки для прибывающих в Понивилле, где он тут же применил заклинание маскировки, чтобы не столкнуться с кем-то из знакомых, в конце концов память подсказывала, что вероятность быть узнанным здесь гораздо выше, чем в Кантерлоте. Впрочем, увлечённое «игрой» сознание на это внимания не обратило.       А дальше был забег до космического полигона, где пришлось перебраться через забор, а затем перебежками двигаться к Старсвирлу-Пять, уже помещённому в стартовую трубу и подготовленному к запуску. Так как Сергей помогал проектировать корабль на всех этапах сборки, лично писал ПО для оборудования и из-за обилия свободного времени тренировался на симуляторе полётов (точной копии того, что стоял в центре управления), ему не составило труда отключить, частично демонтировав, модули внешней связи, а потом инициировать старт.       «Никто, кроме Меткоискателей, никогда не пытался угнать космический корабль. Да и те это делали только когда были совсем молодыми, из-за чего безопасность на стартовой площадке оказалась очень посредственной», — такими мыслями Лисин объяснял себе то, как у него получилось проделать всё то, что было совершено после побега.       — Ладно, — вздохнув, мужчина при помощи дополненной реальности, обеспечиваемой пижамой, убедился в том, что полёт проходит по плану. — У меня есть неделя, чтобы всё обдумать и придумать способ объясниться. Ну или после спасения Селестии сразу сбежать домой? Записку-то я написал, так что Луна должна знать о том, кто увёл у них корабль…       Расстегнув ремни безопасности, Лис поднялся из кресла — и тут же подлетел к потолку, буквально врезаясь в него. К счастью для человека, удар оказался не сильным, да и ничего важного он не задел. Зато в голову наконец-то пришло осознание ещё одного факта…       — Да я же в космосе!       — Луна в иллюминаторе, луна в иллюминаторе, луна в иллюминаторе видна! Как сын грустит о матери, как сын грустит о матери, грущу я о Земле — она одна! А звёзды тем не менее, а звёзды тем не менее всё ближе, но всё так же холодны… — расположившись прямо в воздухе горизонтально полу, Сергей медленно крутился вокруг своей оси, то разворачиваясь лицом к экрану панели управления, то упираясь взглядом в глухую стену.       Отсутствие гравитации на борту Старсвирла-Пять приносило неудобства только первые несколько часов, после чего Лисин вполне неплохо освоился и на протяжении следующих суток откровенно развлекал себя полётами от стены к стене (даже «Супермен!» кричал, пародируя Джеки Чана). Не то, чтобы он разом забыл о всех своих проблемах, но пока корабль нёсся сквозь космическое пространство к указанной цели на автопилоте, заняться было особенно нечем, а спать… было страшновато — всё же шанс, что одна тёмно-синяя аликорна дежурит в царстве снов и ждёт его появления, являлся совсем не нулевым.       И всё же несмотря ни на что, но моральная и физическая усталость накапливались, так что даже новые впечатления не могли поддерживать бодрость тела и духа на должном уровне. Пришлось вновь ковыряться в настройках пижамы, чтобы найти способ защитить себя от чужого вторжения, что получилось на удивление легко: ему был предложен вариант своеобразной медитации, которую принудительно инициировала пижама, чтобы не видеть сны вообще, при этом в очередной раз выскочило предупреждение, что злоупотребление данной функцией грозит появлением психических отклонений и не заменяет полноценный сон.       «Будто бы сейчас я полностью здоров», — хмыкнул про себя мужчина, решительно приняв предложение излишне самостоятельной пижамы.       Шёл уже седьмой день, и Лис уже едва на стены от одиночества и скуки не лез. Оказалось, что, будучи затворником во дворце, он вёл очень активную жизнь, полную разговоров и забот разной степени важности. А ведь ему думалось, будто бы его изоляция пусть и не абсолютна, но весьма основательна.       «Истина познаётся в сравнении. Вон, в бункере с Селестией долгое время я вообще был один, общаясь только с изображением пони на мониторе. Но там у меня были обязанности и цель, а потом появились непоседливые жеребята, скучать с которыми не приходилось ни днём, ни ночью… Как они там?»       Сигнал от автопилота заставил вынырнуть из своих мыслей и, извернувшись, взглянуть на изображение спутника Эквуса, застывшее на мониторе.       — Первая отсечка пройдена, — констатировал Лисин. — Экипажу занять свои места!       Вытянув руки в сторону кресла, мужчина ухватился за него телекинезом и осторожно потянул… чтобы сдвинуться с места и почти врезаться в спинку. Перебирая всеми конечностями, он устроился на месте пилота, накинул на себя ремни и щёлкнул застёжками, сразу же почувствовав себя более уверенно. Руки легли на рычаги, приспособленные скорее для копыт пони, а не человеческих пальцев, а мысленная команда активировала функцию дополненной реальности.       За семь дней полёта Лис успел слегка подъесть продуктовые припасы, отправленные Селестии, а заодно осознал, что катастрофически сглупил, так как единственный на борту скафандр был не просто большим, но ещё и предназначался для пони. Таким образом выходило, что после приземления ему пришлось бы ждать белую аликорну на Старсвирле… если бы пижама не подкинула очередной сюрприз.       «Анаэробный режим повышенной изоляции… Для чего тебя вообще создавали? Для ведения войны против расы суперменов?»       Несмотря на мысли, человек испытывал почти детский восторг от осознания, что сможет своими лапами потоптаться на луне, пусть даже находящейся в параллельном мире и принадлежащей крылато-рогатой бессмертной императрице.       Главное — не забыть, что после герметизации пижамы у него будет не более получаса на все дела, после чего запас воздуха иссякнет.

* * *

      — Луна вызывает Эквус. Ответьте! — белое копытце энергично стучало по боковой стороне прибора связи, выдавая волнение своей хозяйки.       — Эквус на связи, — над металлическим диском появилось изображение тёмно-синей аликорны, которая, если бы и вправду имела столь компактный размер, смогла бы спокойно прогуливаться по вытянутому крылу старшей сестры. — Селестия, Старсвирл?..       — Так точно, моя императрица, — пошутила белая аликорна, придав себе вид лихой и подобострастный. — Оборудование засекло приближение летательного аппарата. Точка приземления находится на расстоянии четырёх километров от базы. Прикажете выдвигаться для встречи с угонщиком?       — Прекрати это, сестра, — поморщилась Луна, но тут же вернула себе сосредоточенный вид, стараясь не показывать таящегося в глубине глаз страха. — Четыре километра? Но почему так далеко? Мы же проводили расчёты…       — Похоже мы не учли, что Грей стартовал раньше срока, — заметила принцесса дня. — Судя по всему — луна просто не успела повернуться нужной стороной. Из-за этого ему пришлось подруливать и искать другую площадку. Я собираюсь выдвинуться навстречу, чтобы поприветствовать гостя и проводить в жилой комплекс. — «Или оказать помощь, если это потребуется». Последнюю мысль Селестия, разумеется, не озвучивала, но её младшая сестра не была глупой, что доказало нервное движение губ.       — Хорошо, Селестия, — отозвалась младшая аликорна. — Я буду ждать от тебя новостей. Конец связи.       — Будет исполнено в лучшем виде, моя императрица, — отсалютовала белая крылато-рогатая пони, тут же прерывая связь, чтобы весёлое выражение сразу же сползло с её мордочки. — Ну держись, Грей Фокс. Не дай Гармония, с тобой что-нибудь случится… Поверь, играть со мной в доктора тебе не понравится.       Хмуро сдвинув бровки, принцесса дня телекинезом подхватила заранее подготовленный чемоданчик с изображением жезла, вокруг которого обвилась змея, после чего осмотрела командный пункт лунной базы и вышла в короткий коридор со шлюзом. Ей понадобилось совсем немного времени, чтобы выйти наружу, а затем при помощи магии и усиленного заклинанием зрения увидеть далёкую точку на фоне космической синевы.       «Место посадки — песчаные дюны. Ну… могло быть и хуже: во всяком случае разбиться у тебя вряд ли получится».       Дёрнув хвостом, пони оттолкнулась сперва передними, а затем и задними ногами, тем самым отправляя себя в короткий полёт, ну или очень длинный прыжок. Благодаря довольно низкой силе притяжения на спутнике Эквуса белая аликорна за каждый скачок преодолевала в разы большее расстояние, чем привыкла за свою более чем долгую жизнь. Впрочем, имей она возможность просто бежать, а не прыгать будто пони-кузнечик, то перемещение оказалось бы заметно легче и быстрее.       «Сцепление копыт с грунтом не самое хорошее. Да ещё и рыхлость почвы…» Увы, но даже если привыкнуть к местной гравитации, из-за мельчайшей лунной пыли, покрывающей большую часть поверхности спутника, копыта постоянно проваливались по пястье, а то и ниже, при этом частенько скользили на скрытых под покровом пыли неровностях и мелких камушках. Даже контактный телекинез частично решал проблему только в тех местах, где лунная поверхность красовалась камнями и скалами, которые располагались в основном на полюсах.       Прыжок… прыжок… прыжок…       Старсвирл-Пять успешно приземлился и скрылся из вида принцессы, но насколько она могла судить по опыту прежних наблюдений, приземление прошло успешно. Оставалось бежать, спеша к своей цели, чтобы избранник младшей сестрёнки не сотворил ещё какую-нибудь глупость… вроде попытки найти базу вслепую, не умея ориентироваться на луне.       Прыжок… прыжок… прыжок…       В очередной раз подлетев над лунной поверхностью, она увидела тёмно-серого жеребца с платиновой гривой, плавно взлетевшего над песком, чтобы упруго приземлиться на рыхлую гору. В передних ногах он держал прямоугольный плакат в деревянной рамке, на котором был изображён рисунок торта и стрелка с надписью «Тортики там!».       От удивления Селестия оступилась при приземлении на дюну, её ноги разъехались, и она растянулась на животе в позе звезды. Жеребец же вновь прыгнул, демонстрируя ловкость и силу перекатывающихся под шкурой мышц, а на его морде заиграла очаровательная улыбка…       «Ммм… Красавчик. А вкус у Луны остался превосходным. Или это я тут успела одичать, из-за чего готова бросаться на любого обладателя подтянутых фланк?.. Стоп! Какая улыбка?! Этот идиот что, без скафандра вышел из корабля?!» — все эти мысли промелькнули в голове стремительной вспышкой, заставляя тут же вскочить на ноги и броситься навстречу единорогу, чтобы накрыть его магическим куполом и создать хоть какой-то объём воздуха для дыхания.

* * *

      «А вот и Селестия. Не обманул меня навигатор», — с облегчением констатировал Сергей, прыгая навстречу белой крылато-рогатой пони, по мере её приближения чувствуя себя всё более… напряжённым.       Буквально несколько минут назад он активировал анаэробный режим повышенной изоляции, в результате чего ткань пижамы лишилась отверстий и швов, затянула лицо в сплошную маску и по ощущениям стала напоминать водолазный скафандр — на службе и не такое приходилось примерять. Понимая, что времени у него мало, Лисин подхватил один из стопки заготовленных плакатов, которые автоматика должна была рассыпать на луну для Селестии, чтобы оповестить её о прибытии спасательного транспорта (не то, чтобы она сама этого могла не заметить, но Луна хотела подшутить над сестрой).       «Один маленький шаг для человека — и один огромный скачок для человечества! Утрись, Нил Армстронг: я круче тебя!.. Даже если ты на самом деле летал на луну, а не снимал своё приземление на киностудии Голливуда», — блуждали в голове мужчины мысли, пока он оставлял свои следы на песке.       Навигатор пижамы, указывающий в сторону расположения лунной базы, помог определиться с направлением, и началась гонка со временем. Первые несколько шагов-прыжков Лиса оказались крайне неуклюжими, а один из них даже закончился падением с кувырком. Впрочем, опыт пребывания в невесомости помог быстро сориентироваться, и вот уже попаданец мчится навстречу большой белоснежной кобыле…       «Очень большой, сильной… с каким-то нездоровым выражением на морде. А-а-а! Что-то идея спасти Селестию лично уже не кажется мне хорошей. А ведь нам целых семь дней в тесном помещении находиться… один на один». Сглотнув вставший в горле ком, Сергей извернулся при очередном прыжке и, приземлившись на одно колено, махнул рукой в жесте «Следуй за мной».       Сорвавшись с места, Лисин почувствовал, что его попытались схватить телекинезом, но, к счастью, отработанный за время тренировок трюк с выбросом магии по всей поверхности пижамы сработал, не дав ауре старшей аликорны зацепиться. С этого момента начался новый этап гонки, в которой мужчина не только спешил вернуться к кораблю, но ещё и улепётывал от старающейся его схватить кобылы… возможно, несколько тронувшейся умом от одиночества на спутнике — пусть во время сеансов удалённой связи этого и не было заметно, но сейчас выражение мордочки не внушало доверия.       «Семь дней в одной маленькой комнатке с кобылой, которая не уступает Найтмер Мун ни ростом, ни силой…» — осознание сего факта стучалось в голову набатом, подталкивая к радикальному решению проблемы…       Прыжок… Прыжок… Прыжок…       То и дело бросая взгляд назад, Сергей убеждался в том, что Селестия не отстаёт, а даже сокращает отрыв, из-за чего под ложечкой появлялось тянущее ощущение. Впрочем, паниковать он себе не позволял, как и запрещал использовать различные функции пижамы, которые могли бы притупить эмоции — он уже не раз убедился, что проблем они приносили едва ли не больше, чем пользы. К счастью, мужчина так и не успел уйти от космического корабля сколь-нибудь далеко…       Старсвирл-Пять стоял на том самом месте, где Лисин его и оставил: летающий диск с выпуклой сферой посередине гостеприимно приглашал войти внутрь по опущенной аппарели, ведущей в шлюзовую камеру. В голову даже пришла мысль, что луна — единственное известное место, где оставленный без присмотра транспорт не оштрафуют и не попытаются увести.       «Хотя у пони с этим проще», — напомнил себе Сергей, останавливаясь перед пандусом и поворачиваясь к догоняющей большой белой пони.       Принцесса дня тоже остановилась и сперва попыталась что-то сказать, но, вспомнив об отсутствии воздуха, указала копытом сперва на Лиса, потом на проход в корабль. Он же в свою очередь указал на рисунок, которым уже помахал перед Старсвирлом, предлагая кобыле войти первой. Немного подумав — изобразил поклон с приглашающим жестом, с трудом себе представляя, как пижама изобразит это действие для собеседницы.       К счастью для попаданца, Селестия не стала артачиться и, кивнув, первой пошла внутрь. Теперь предстояло самое… неоднозначное действие: отправить пони в полёт так, чтобы не остаться с ней один на один.       Вместе они миновали шлюз, после чего оказались в жилом модуле, объединённом с кабиной пилота, где Сергей поспешил занять место за панелью управления, вводя команды на отсроченный запуск. Тем временем, пока он был занят, спасаемая особа закрыла двери и подошла к креслу, дёрнув ушами на звук заполняющего помещение воздуха.       «Надеюсь, принцессы на меня не сильно обидятся. В конце концов всё, что обещал, я исполнил… Разве что своих целей не добился: лекарства, которое помогало бы всем, в этом мире нет. Ни слёз феникса, ни волшебной крови единорога, отданной добровольно».       Лисин мысленно вызвал функцию обучения человеческому языку, очень надеясь на то, что внешне это никак не проявится.       — Здравствуй, Грей Фокс, — ровным, спокойным голосом произнесла принцесса дня, переведя взгляд с экрана на маскирующегося человека. — Я рада с тобой наконец-то познакомиться и… выражаю тебе благодарность за то, что ты сделал для моей сестры, моего королевства и меня лично. Однако я не могу не задаваться вопросами, на которые только ты способен дать ответы.       Твёрдость на последних словах крылато-рогатой пони мужчине не понравилась. Впрочем, он постарался никак внешне на это не реагировать, тем более из-за того, что последняя команда наконец-то была введена и оставалось только нажать кнопку запуска.       — Ваше высочество, могу я попросить вас об одной услуге… прежде чем мы начнём наш разговор? — мысленно скрестив пальцы, а потом и сделав это по-настоящему, так как собеседница всё равно ничего не могла заметить, попаданец встал из кресла и затаил дыхание.       Старшая из сестёр-аликорнов была высока, невзирая на долгое пребывание на луне ничуть не отощала, да и её шёрстка продолжала оставаться ухоженной. Нет, она, разумеется, немного отличалась от ранее встречаемых Селестий, в особенности молодой своей версии до изгнания Луны, но общих черт оставалось много.       «И всё же… я бы смог отличить её от других», — с некоторым удивлением мысленно констатировал человек.       — Полагаю, с моей стороны было бы чернейшей неблагодарностью отказать, — заметила Селестия — и в следующую секунду прищурилась и хитро улыбнулась. — Однако я надеюсь, что столь доблестный герой не станет просить того, что могло бы расстроить мою сестру.       «Она догадалась?! — заметались в голове мысли, тем не менее Лисин смог сохранить внешнюю невозмутимость — во всяком случае, он на это надеялся. — Нет… вряд ли. Тогда меня уже скрутили бы магией, чтобы я ничего не мог выкинуть. Тогда, о чём она подумала?»       — Не могли бы вы… — начал было мужчина.       — Ты, — поправила его пони. — Мы уже знакомы, пусть и через удалённую связь. Так что, Грей Фокс, я предлагаю тебе свою дружбу.       «Ага… Найтмер тоже говорила… всякое», — промелькнула тревожная мысль на грани сознания, но Лис, собрав волю в кулак, всё же стукнул костяшками правой руки в подставленное копыто аликорны.       — Так вот… Селестия, — попаданец прочистил горло. — Не могла бы ты закрыть глаза на минутку?       — Хм. Хорошо, — собеседница слегка кивнула, от чего её развевающаяся грива колыхнулась. — Но надеюсь, что ты не будешь пользоваться своим положением и моей беспомощностью.       На последних словах крылорогая кобыла подмигнула и всё же исполнила просьбу, одновременно с тем навострив уши и высоко подняв голову. Сергей же мысленно попросил прощения, так как именно это и собирался сделать.       Обучающее заклинание сорвалось с искусственного рога и угодило точно в аликорну, что тут же осела на пол без чувств. Лисин же, развернувшись к панели управления вдавил кнопку запуска обратного отсчёта, затем, не глядя на спасаемую, бросился к выходу и распахнул дверь в шлюзовую камеру. Едва створка за его спиной закрылась, он буквально скатился по начавшей подниматься аппарели, рухнул в песок, извернулся и побежал прочь от стартовой площадки, совершая длинные прыжки.       «Прости, Селестия, но в это путешествие ты отправишься одна. Надеюсь, Луна всё поймёт».       В спину ударила волна песка, сбившая мужчину с ног и заставившая несколько раз перекувыркнуться, после чего он спиной врезался в очередную дюну и остался лежать, глядя перед собой немигающим взглядом.       Старсвирл-Пять обманчиво неспешно поднялся над поверхностью спутника, унося на своём борту принцессу дня. А дальше, на фоне тёмного космоса и мерцающих звёзд, висел Эквус, одновременно похожий и непохожий на Землю.       — Красота-то какая… — выдавил из себя Лис, перед глазами коего всё размылось. — Доброго пути, Селестия. Надеюсь, что теперь у вас с сестрой всё сложится хорошо. Литлл Винг, Стилл Харт, желаю вам найти себе нормальных жеребцов… ну или хотя бы одного на двоих. Твайлайт, жаль, что ты так и не стала принцессой, но уверен, что у тебя ещё всё впереди. Флаттершай… спасибо, что пыталась мне помочь. Трикси, перед тобой я так и не извинился, но надеюсь… статус ученицы императрицы — не худшая компенсация за неудобства. М-да… Хах. Чувствую себя как герой печального образа, пожертвовавший собой ради спасения человечества. И почему я просто не активировал перенос из кабины Старсвирла?       «Почувствуй себя идиотом. Снова», — промелькнули мысли в голове, вызвавшие глухой тихий смех. Попаданец был вынужден признать, что его действия с момента встречи с ненормальной горничной не отличались адекватностью даже после того, как эффект очередного режима пижамы прошёл. Оставалось надеяться, что это с ним не навсегда, так как ему и понифобии хватало за глаза.       Перед глазами начало мелькать предупреждение, что запас кислорода подходит к концу и рекомендуется добраться до места, где можно будет отключить анаэробный режим. Сергей на это только усмехнулся, даже не пытаясь встать с горы песка, закрыл глаза, а затем активировал функцию обратного переноса…