Бал, изменивший судьбу Малфоев и не только Малфоев

Утром я опять проснулся раньше Гермионы. Сегодня мы оба лежали на боку, я обнимал её сзади, прижимая к себе. Живоглот лежал около хозяйки, позволяя ей обнимать себя. Ему, должно быть, жарко, но он все равно лежит с нами. Бедный кот… Я, как вспомню его вчерашний вид, даже сердце ёкает. Триппи очень хорошо потрудилась: Живоглот сейчас выглядит так, словно всю жизнь лежал на подушках со страусиными перьями, ел только отборнейшие продукты и вычёсывался каждый день. Гермиона уже вчера надела на него ошейник, а мама помогла ей поставить продвинутые чары слежения. Теперь, если Глотик потеряется, то мы с помощью не самого лёгкого, но вполне выполнимого заклинания сможем его отыскать. Я протянул руку к коту и погладил его. Живоглот сразу же открыл глаза, потёрся носиком о мою ладонь, замурлыкал, а потом выпутался из объятий хозяйки, спрыгнул с кровати и ушёл в другие комнаты. Он так передал вахту мне? Прекрасный кот: увидел, что я проснулся, решил сразу же оставить нас с Гермионой наедине. Я вернул свою руку на талию Гермионе, слегка сжал её. Вчера мы с ней заснули, поговорив о пророчестве, подарках, а потом, ближе к двум часам ночи я проснулся и не мог заснуть часов до пяти утра. Я просто лежал, обнимал мою любимую и думал о ней. Её «Сто причин» вызвали в моей душе такой отклик, я даже не знал, что могу испытывать подобные чувства. После того, как я прочёл все сто, я хотел буквально вмять Гермиону в себя, обнять её так, чтобы закрыть от всего остального мира. Я с ума сходил в тот момент, думал, что если не прижму её к себе, то умру. Ночью я думал о прошедших днях, вспоминал тот бал, с которого все началось. Мерлин… Если бы не Блейз, я не подошёл бы к Гермионе, не пригласил бы её на танец, не произошло бы той её ссоры с Уизелом… О-ох… Я прекрасно помню тот момент, когда наши губы встретились в первом поцелуе. Гермиона вчера говорила про свои эмоции, мои были точь-в-точь как у неё. Я в тот момент ожидал чего угодно, был готов к тому, что она ещё раз сломает мне нос или проклянет меня, но она ответила. Я на секунду забыл, как надо целоваться, мой мозг отказывался анализировать поступавшую информацию, мои мысли носились в каком-то хаотичном движении по голове, я не соображал в тот момент. Гермиона вчера сказала, что мы были друг у друга давно, просто признали и приняли это совсем недавно. Я боюсь представлять себе альтернативную реальность, в которой мы бы это не признали, не приняли бы… Я жил бы с Панси или Дафной, ну, или с её сестрой Асторией. Я бы ненавидел свою жизнь и те моменты, когда приходилось бы возвращаться домой. Я даже думать не хочу дальше в этом направлении… Гермиона осталась бы со своим Уизли, родила бы пару рыженьких, а потом бы узнала, что муж ей изменяет. В этом я уверен на все сто процентов. Вообще, надо ещё посмотреть на ту жизнь, что ведёт этот член Золотого Трио у себя в Академии. Я слышал, что там часто бывают молоденькие красивые девицы. Смог он удержаться и остаться верным Гермионе? Я про тот период, пока они были вместе. Я уверен, что что-то было. Просто уверен. А какая была бы у Гермионы свекровь… Молли кричала, что Гермиона, будучи безродной, шагу ступить не сможет без ведома отца. Мерлин, какой бред! Неужели она не видит, что это она как раз-таки, а не мой отец, желает всем вокруг указывать, что и как надо делать? Гермиона перестанет быть «безродной» как только скажет на церемонии заключения нашего брака свое «да». Она станет Гермионой Джин Малфой. Ну, максимум, мама или отец захотят дать ей от себя третье имя, но это мелочи, во всём остальном Гермиона будет Малфой. Моё или отца неуважение к ней будет нашим неуважением к нашему же Роду. Мерлин! Да о чьих словах я тут думаю? Молли Уизли! На неё и её мужа в мире адекватных магов надо смотреть как на сбежавших из дурдома! Я уверен, что они не хотели, чтобы Гарри принимал на себя свои три Рода, чтобы он не ввязывался во всю эту историю с тайнами древних домов. Уизли ведь ратуют именно за то, чтобы эти все тайны канули в лету, это их гражданская позиция. Вся магия черна как ночь! Оставим только ту, что вяжет на спицах свитера и моет посуду, всё остальное к дракклам! Маразматики… Слава Мерлину, что теперь моя любимая Гермиона рядом со мной. Я, в отличие от Уизела, готов пылинки с неё сдувать, что угодно делать, чтобы видеть улыбку на её лице. Я повернулся к Гермионе, провёл рукой по её щеке. В голове всплыли воспоминания о прошедшем вечере, о том, как она пыталась своей киской насадиться на мой язык, просила в неё войти и оттрахать. А как она потом встала передо мной раком… О-ох… В паху от этих воспоминаний потяжелело. Гермиона так развратно двигала своей попкой, раздвигала для меня свои половые губы, ласкала клитор… Я уже прижимался к моей милой, чтобы создать трение на члене. Меня вчера так привлекла её попка, кстати… Я даже поласкал подушечками пальцев её звёздочку, благо, что смазки было столько, что Гермионе было приятно. Интересно, она мне когда-нибудь позволит взять её таким образом? Я бы очень хотел… Очень… Но опять-таки, если и она этого захочет. Если она будет стоять на четвереньках, с нетерпением ожидая конца этим мучениям, то мне ничего не нужно. Я лучше трахну её сладкую горячую киску, доставив удовольствие нам обоим. Кстати, об удовольствии… Член уже неприятно ныл, требуя ласки. — Милая, — я поцеловал Гермиону за ушком, сжал свою руку на её талии, толкнулся к её попке стояком. — Моя милая, — я вижу, что она уже просыпается, — Гермиона, — я прикусил ей мочку уха. — М-м, милый, — Гермиона улыбнулась, сладко потянулась, — Драко, — она повернулась на другой бок, чтобы смотреть мне в глаза, — мне так хорошо спалось сегодня ночью, ты и в правду даришь мне чудесные сны. — Гермиона улыбнулась шире, взяла рукой основание моего члена, — знаешь, какой сон я увидела сегодня? — Она поцеловала меня в ключицу, потом в шею, дошла до подбородка, — мы так хорошо трахались. О-ох, именно трахались? Не любовь и секс, а трахались? Девочка моя, что тебе приснилось, расскажи, я тоже хочу это увидеть. — Драко, — она погладила мой стояк сквозь бельё. — Посмотри, насколько я влажная из-за этого сна. Она направила мою руку к своим трусикам. Я выдохнул от особого движения Гермионы по моему члену, а потом просунул пальцы ей в трусики. Бля-ять, она не просто влажная, там хоть бери и сходу заходи на всю длину. Я хочу её! — Видишь? — Она улыбается. — Давай попробуем так, как было в моём сне? М-м? Я так хочу тебя как в моём сне, — Гермиона толкнула меня в плечо, чтобы я лёг на спину. — Милая, я сделаю всё, как ты захочешь, только дай мне войти в твою сладкую киску, прошу, — Гермиона прикусила нижнюю губу. — Да? — Она села мне своей киской на живот. О-ох, я чувствую сквозь её кружевные трусики её влагу. — Хочешь попробовать то, что мне приснилось? М-м? — Да, очень хочу, — она обрадовалась. Гермиона призвала большое зеркало, поставила его перед нашей кроватью, повернулась ко мне и тихонько застонала. — Драко, видимо, твоя страсть к картинке передалась и мне. — Та-ак, — я очень хочу смотреть на это со стороны. Гермиона поцеловала меня, потом спустилась к шее, к груди, куснула соски, а потом, оставляя дорожку из поцелуев на моём прессе, спустилась к трусам, сняла их и стала ласкать головку. Потом она стала водить языком по всей длине, спускалась к мошонке, дрочила мне своей рукой, мне было охуительно хорошо, но даже мыслей о том, чтобы кончить у меня в голове не было. Я хотел увидеть то, что сейчас так хочет увидеть Гермиона, что даже от предвкушения ей так хорошо и она так возбуждена. — Гермиона, а как ты хочешь? — Она сильнее всосала головку, я даже смял простыни в кулаках. — Ты же знаешь, что я сажусь на неполный шпагат? — Та-ак… О-ох, как же хорошо она дрочит, — для этой позы хватит с лихвой, — милая, это не ответ, а анонс, призванный ещё больше раззадорить человека! — Хорошо, — она вернула свой потрясный ротик на мой член, — милая, ты меня так ласкаешь, ты настолько хочешь попробовать ту позу из сна? Ты даже заглатываешь больше обычного… — Только я это договорил, она опустила голову на член. О-ох… — Да, — она сама слегка похлопала по своим губкам головкой, — очень… — Она наконец привстала, — как раз ты сильный, у тебя мышцы по всему телу очень сильные, ты сможешь меня так дотрахать до оргазма, — ого, что же это за поза? Гермиона встала на кровати, сняла с себя трусики, повернулась ко мне спиной, села опять мне на живот, попросила согнуть ноги в коленях и поставить их в таком положении. А-а, она хочет быть сверху, но, чтобы я трахал её. Та-ак, я тоже этого хочу. Я сделал, как она попросила. Гермиона привстала, подвинулась к моему паху, раздвинула ноги так, что мои колени оказались между её бёдер. Это на первый взгляд легко и просто, а иди так встань еще… Мерлин, я уже хочу в неё… Она направила мой член в свою киску, ввела только головку, потом застонала, сжав свои мышцы в киске. — Драко, тебе удобно будет так двигаться? Конечно, милая, с учетом того, что я устроился так, что тоже вижу нас в зеркале, я почувствую, что мои мышцы устали, только когда мы уже будем лежать и отходить от наших оргазмов. — Да, — я провёл руками ей по спине. — Можно начать? — Да, пожалуйста! Она посмотрела в зеркало. Я толкнулся в неё до упора, ощущения обалденные! Я понял, чем мужчин привлекает поза, когда женщина сидит на шпагате! О-ох! Гермиона уже стонет, опустилась пониже и слегка опёрлась руками на кровать, чтобы меньше уставать от сидения на корточках с широко расставленными ногами. Мне не тяжело, пусть делает, что хочет. Её киска сейчас делает с моим членом такое, что мне плевать на всё. Я решил ещё чуть-чуть ей помочь, подставив руки ей под попку, чтобы она могла опираться и на них. — Драко, — милая уже в третий раз хочет что-то сказать, но каждый раз её речь прерывается стонами. — Драко, это так прекрасно! — О-ох, милая, это не прекрасно… — Милая, это охуительно, это не прекрасно! — Я ускорился, почувствовав, как её мышцы внутри мгновенно сжались от моей оценки. — Я не могу оторвать глаз от твоей киски, — она громче застонала, — смотри, милая, смотри, как мой член входит в твою дырочку, смотри, — я стал входить в неё так, что громче стали слышны шлепки от соприкосновения наших тел. — Скажи мне, чья ты грязная девочка? М-м? — Твоя! Я твоя грязная девочка, Драко! — Она еле сказала это сквозь стоны: Гермиона, как и я, не может оторвать взгляд от моего члена, размеренно входящего до упора в её киску. — Моя, моя грязная девочка, — я на несколько мгновений ускорился, а потом продолжил в изначальном темпе, — я хочу, чтобы ты сейчас кончила для меня струйно, моя шлюшка, — о-ох, как сжались её мышцы, сама Гермиона застонала и откинула голову назад, я одной рукой взял её за волосы и несильно потянул так назад. — Слышишь, чего я хочу? М-м? Я могу просить это у такой сладкой грязной сучки? — Я тяну еёе назад не сильно, а так, чтобы она всё равно могла видеть картинку в зеркале. — Да! Да! Пожалуйста, двигайся так же, как сейчас, ты очень правильно это делаешь, — она периодически всхлипывает, — да! Драко! Да! Продолжай, и я кончу для тебя как последняя шлюха, только продолжай, умоляю! Я сам чувствую трепет её мышц в киске, она реально сейчас кончит. Гермиона положила ладошку себе на клитор и несколько раз с силой по нему провела, потом гортанно вскрикнула, сама поднялась с моего члена, я быстро поднялся на локтях, чтобы посмотреть на это в зеркале. Мерлин… Это было прекрасно: Гермиона смотрела на себя, кончающую струйно, и ей, это, видимо, понравилось так же сильно, как и мне. Гермиона начала достаточно сильно: она до края кровати достала, а потом, когда сама увидела себя со стороны и поняла, почему мне так нравится на это смотреть, на моих глазах ввела в себя три пальчика, с силой себя поласкала, вернула ладонь на клитор и стала водить по нему сомкнутыми пальцами. Пара таких движений, и она снова кончает с громкими охрененскими стонами, в этот раз струя ещё сильнее, и я слышу, что Гермиона так достала не то что до края кровати, а до пола. Гермиона стала потихоньку затихать, легла на меня, всё ещё не сдвинув ноги. Я почти кончил от этого зрелища… — Родной, любимый, спасибо, — Гермиона еле это выдыхает, — сейчас я заставлю тебя кончить, дай мне секунду Милая погладила свою киску, слегка дёрнулась, потом застонала, слезла с меня. Я думал, если честно, что она просто даст мне себя трахнуть в обычной миссионерской, но нет: этим утром Гермиона особенно игривая. Я не заметил даже, как и когда она успела опять на меня залезть, причём в этот раз лицом ко мне, потом она магией привязала меня к кровати за запястья и лодыжки. Было достаточно удобно, особенно было удобно от того, что она не стала вводить меня в позу пятиконечной звезды, а сделала ленты для рук достаточно длинными, чтобы я мог сгибать локти, но не мог тянуть руки к телу Гермионы. Ногами я тоже относительно мог двигать, как минимум, слегка согнуть колени я мог. — Ты потрясающий, — Гермиона накинулась на мой рот с поцелуем, — ты так меня оттрахал, ты видел? Ты видел, как я кончала? — Она держит меня руками за шею, затылок, оставляет поцелуи по всему лицу, периодически спускаясь к горлу и покусывая кожу. — Драко! Я не думала, что это так охренительно выглядит. Я думаю, что теперь и тебе надо кончить так, чтобы забыть своё имя, — она поводила своей киской по моему прессу, оставляя влажный след. Мой член уже ныл от того, что ему ласки не доставалось. — Я сейчас доведу тебя до такого оргазма, что ты забудешь, как тебя зовут, будешь помнить только моё имя, — Гермиона провела руками по моей груди, потом подвинулась на мне так, чтобы киской оказаться над моим стояком. — Смотри, милый, — я поднял голову, чтобы увидеть, как мой член скользнул в её влажную щёлку, это послало волны такого удовольствия по всему моему телу, что я просто со стоном откинулся на подушки. — Я так люблю твой член, Драко. Он заставляет меня на время терять рассудок и стыд, — о-ох, она сама двигается на мне, — знаешь, я действительно испытываю просто неебически крутые ощущения и эмоции от того, что теряю рассудок и стыд, становясь перед тобой на колени, отдаваясь тебе как грязная шлюшка, — она провела ноготочками по всей груди, задев соски. — Я кайфую в те моменты, когда раздвигаю перед тобой ноги. О-ох, как она сжала свою киску. Её слова и так меня уносят из реальности, а ещё это! — Драко, — она сама застонала и стала двигаться быстрее, — вчера, когда ты стоял передо мной на коленях, вылизывая меня, я думала, что потеряю сознание от своих охренительных ощущений, — она опять прервалась на стон и снова слегка царапнула мне соски, — обещай, что в Хогвартсе вылижешь меня так же, — милая, что угодно. Её заводит опасность быть пойманными? Прекрасно, выберем нишу поприметнее для этих целей. — Обещаю, милая, — скорость, с которой я это пообещал, раззадорила её ещё больше. Я сейчас кончу, это невыносимо хорошо: её киска так вовремя сжимается, когда Гермиона с меня поднимается, и так пытается меня вытолкнуть, когда она садится, что я не могу выносить эту сладкую пытку… — Я очень хочу научиться делать минет, — она сейчас тоже кончит… Какой минет? Милая, ты его и так прекрасно- — Глубокое горло, я очень хочу лечь перед тобой на твой рабочий стол в кабинете, чтобы ты мог трахнуть меня в ротик так же глубоко, как и в киску. Бля-ять. Это самый яркий мой оргазм за всё это время, если не считать наш первый раз. Мир вокруг поплыл, я в удовольствии прикрыл глаза, отдаваясь тем прекрасным ощущениям, что дарила мне сжимающаяся киска Гермионы. Мало того, этот оргазм ещё и длился достаточно долго: несколько секунд сплошного удовольствия. Мне было так хорошо, я сжимал руки, пытаясь буквально оторвать ленты от изголовья… Когда меня стало отпускать, я почувствовал лёгкое жжение в местах, где были ленты. Видимо, я сжимал руки слишком сильно. На груди была какая-то тяжесть, даже дышать было трудновато. Потом тяжесть ушла, я будто стал приходить в себя. Я открыл глаза, понял, что тяжесть на груди — Гермиона, которая тоже почти без чувств лежит на мне. Она даже не слезла с моего члена, просто кончила, пережила это удовольствие вместе со мной и обессиленно легла на меня. Через пару секунд она подняла на меня взгляд, что-то невнятно шепнула, ленты на запястьях и лодыжках исчезли, я сразу обнял Гермиону. — Милая, я забыл своё имя. — Я зарылся пальцами в её кудри и стал их перебирать. — Да? — Она улыбнулась и чмокнула меня в грудь. — Ты выдохнул моё имя, — ого, я это сделал неосознанно, я даже не заметил этого, — а потом стал кончать. У тебя было на лице такое удовольствие, оно и меня толкнуло в оргазм. — Милая, я впервые не уверен, что смогу донести тебя до ванной, — я не чувствую своего тела. Вообще. — Дойдём вместе, — она тихо рассмеялась. — Ещё рано, у нас есть время полежать. — Да, и то верно. Интересно, она про глубокое горло всерьёз или? — Милый, я вижу, о чём ты думаешь. — Она чуть громче рассмеялась. — Я реально хочу этому научиться. Я… — Она так мило замялась. О чём она хочет сказать? — Я однажды увидела фрагмент порно фильма… — а-а, та-ак, милая, продолжай, — там девушка лежала на столе, голова была у края. Мужчина стоял около неё, а потом стал вводить в её рот член, ввёл почти до упора, — да, это мечта всех мужчин. — Мне так это понравилось… Он стал буквально трахать женщину в рот, это было что-то. Гермионе это настолько понравилось? Она сейчас о чём-то задумалась, будто решается, говорить или нет. — Драко, я тогда была дома одна, это было перед нашим четвёртым годом, — та-ак, — я не смогла переключить тот канал на телевизоре. — Ох, ещё бы. — Мне та картинка врезалась в память очень сильно. В этом году, я почему-то о ней вспомнила, — та-а-ак, — помнишь, я на пару дней уезжала из школы в октябре, чтобы закончить дела с оформлением маггловских документов? Я же по закону только сейчас полноправная гражданка: восемнадцать мне исполнилось только в этом сентябре. — Помню, милая, я себе тогда места не находил, — я погладил её по спине. Она улыбнулась этой моей реплике. — Я к тому моменту уже рассталась с Роном. — Да, это я помню. — Я остановилась в маггловской гостинице: не хотелось возвращаться в пустой дом… В этой гостинице в номере был телевизор, у которого был доступ к таким каналам. — Так-так-так, — я попереключала их, а на одном наткнулась на тот же фильм! — Она тихонько рассмеялась. — Я опять не смогла его переключить. Я лежала на кровати, я чувствовала, как становлюсь внизу влажной. Я в тот день так сильно кончала… Драко, я шептала твое имя, — я даже дыхание задержал и прижал её покрепче. — Я думала о тебе, я так хотела, чтобы это были мы с тобой, — Мерлин, девочка моя, — чтобы я так лежала на столе с раздвинутыми ногами, а ты трахал меня в рот и периодически ласкал мою киску руками. — Милая, если бы я только что так не кончил, я бы уже снова тебя трахал, но сейчас, прости, я не в силах даже повернуться. — Она громче рассмеялась, а потом обняла меня за талию. — Я почитала потом про эту технику. — Милая, я люблю тебя и твою тягу к знаниям! — Актрисам, оказывается, иногда могут колоть анестетик или что-то, что расслабляет мышцы горла, этот же препарат используют при эндоскопии. Это логично, в принципе, но обычным женщинам можно научиться этому и без препарата. Просто нужно время и желание. — Я поцеловал её в макушку. — У нас есть и то, и другое. Я очень хочу доставить тебе такое удовольствие. — Милая, я готов ждать сколько угодно. Сам факт того, что ты это делаешь, уже доставляет мне неимоверное удовольствие. Не перегружай себя: когда сможешь, тогда сможешь. — Она поудобнее устроила на мне голову. — Я люблю тебя. — И я тебя. — Она улыбнулась. — Знаешь, я после того, как увидела тот фильм перед четвёртым курсом, тоже думала о тебе. Помнишь тот день, когда я разбила тебе нос? — Сломала, ты хотела сказать? — Спросил я, рассмеявшись и пощекотав Гермиону. — Ну да, — она подняла голову. — Мы тогда ведь очень близко друг к другу стояли, я чувствовала твой парфюм. Кедр, кардамон, цитрусовые, — да, у меня тогда был именно такой… — Драко, он буквально заполнил мне легкие, а в тот летний день я почти почувствовала этот запах снова, настолько он врезался мне в память. — У тебя был в тот день розовый перец, бергамот, сирень, персик и чёрная смородина. Я тогда нашёл в маггловском магазине эти духи. Благо, что это оказалась достаточно известная фирма и долго искать не пришлось. Гермиона удивленно вскинула брови. — Да, милая, — я призвал из шкафа маленькую коробку. — Вот, — там лежали оговоренные духи, и её, и мои. Гермиона шокировано выдохнула, кивнула на свои, а потом взяла мой парфюм, открыла его и глубоко вдохнула. — Да, это он. — Она счастливо улыбнулась. — Согласись, что они неплохо смотрятся вместе? — Гермиона поцеловала меня в грудь. — Да, милая. Да. Очень неплохо. — Я решил повернуться, всё-таки мы уже долго лежим в одной позе. — Идём в ванную? — Гермиона это так очаровательно спросила, что я не смог сдержать улыбки. — Если прямо сейчас, то идём. — Я чмокнул её в носик, — а если подождём ещё пять минут, то я несу тебя. — Подождём, — она прижалась ко мне. — Драко, а когда твои родители едут в путешествие? — Спросила она с озорным блеском в глазах. С чего это? — В июле. Точнее, с двадцать второго июня по двадцать девятое июля. — Гермиона улыбнулась. — То есть мэнор весь наш весь июль? — Та-ак, это мне нравится. — Да, милая, — я крепче прижал её к себе. — Тогда список локаций расширяется. Я хочу тот коридорчик, а ещё ту нишу застеклённую, — мы там недавно целовались, — а там посмотрим. Она идеальная. — Милая, да хоть на лестнице, я хочу тебя везде и всегда. — Гермиона улыбнулась. Потом она потянулась, призвала одеяло и слегка прикрыла себе поясницу. Да, вдруг простудится. Я поправил одеяло, чтобы ей было удобнее. — Мы решили с Джинни подойти к твоей маме за зельем. Как ты думаешь, сегодня удобно? — Милая, ну что за вопрос. — Милая, когда угодно. Когда у тебя должны начаться? — Она нахмурилась, а потом сказала: — Где-то шестого или седьмого. — Подойдите сегодня, на изготовление зелья уходит дня четыре. — Хорошо, — она чмокнула меня в губы. — Подойдём. — Идём в ванную? — Я уже пришёл в себя, могу её отнести. — Неси, — моя милая, как скажешь. Я подхватил её на руки и понёс в ванную.

***

На завтраке отец получил письмо с огромной печатью «Сверхмолния». Интересно… — Гарри, мне сейчас надо будет зайти в Гринготтс. Если хочешь, идём со мной, как раз отдашь компас. А я? Отец! У тебя и свой сын имеется вообще-то! А я? Что за сверхмолния? — А что за компас? — Спросил Чарли. — О-о, это отдельная история, — ответил Гарри с улыбкой. — Хорошо, что Нарцисса опознала его, иначе я бы умер страшной и мучительной смертью, только-только войдя в ряды галеоновых миллионеров. — Гарри это сказал будничным тоном. Вот, что значит, когда умереть не проблема для человека. — А что это за компас такой? — Спросил Билл, подавшись вперёд. — Гоблинский. Dux (лат. «лидер», прим. автора), — ответила мама. Она сегодня прям светится от счастья. Отец что-то ещё маме подарил? Но что? Такая реакция… Я даже предположить не могу… Билл и Чарли одновременно воскликнули: — Что?! Да-да, а что вы думали: Гарри максималист, ему всегда прёт по-крупному. Правда, не прёт ему тоже только по-крупному. — Хотите посмотреть? Я могу вам его потом показать. Ну, до того, как мы с Люциусом пойдём отдавать его гоблинам, — сказал Гарри с улыбкой, а потом резко повернулся к отцу, — вы же пойдёте со мной? Не то, чтобы я боюсь, но… Гоблины… Ага, с ними по такому поводу лучше контактировать в присутствии мага, которого они давно знают и который сам их давно и хорошо знает. — Гарри, разумеется, я пойду с тобой. — Отец даже брови вскинул в недоумении: как Гарри мог думать иначе. После завтрака Гарри показал всем желавшим компас, потом они с отцом ушли в банк. Все оставшиеся в мэноре собрались в большой гостиной, чтобы ещё раз поделиться впечатлениями от подарков. Джинни показала первый разворот в своём альбоме, куда она уже вклеила колдографию, что сделал вчера Вильгельм. Гермиона очень обрадовалась, что подруге понравился её подарок. Через некоторое время через камин вернулся Гарри, но был он один. — Драко, Люциус сказал, что сейчас придёт. Там что-то важное, о чём и говорилось в сверхмолнии, но переживать не надо. Хм, если отец сказал так, то значит, что переживать реально не надо. У нас есть специальные фразы, которые используются для того, чтобы заставить нас переживать друг за друга, а эта фраза обычная. — Хорошо, Гарри, спасибо. Я и Гермиона решили на секунду отойти, вернее, Гермиона решила отойти, ну а куда я без неё. Мы завернули за угол, тоже относительно безлюдный коридор. — Милая- Я даже договорить не успел: она взяла меня за воротник и потянула на себя. Я поцеловал её, прижав к стене. Гермиона так очаровательно застонала мне в рот, я сам не удержался от стона. — Прости, ты просто так шикарно выглядишь. Не могу устоять, — сказала она, довольно облизнув губы. Я в ответ на это снова прижал её к стене, Гермиона даже запрыгнула на меня, сцепив лодыжки у меня на талии. — Милая, — она опустила мою голову себе в декольте, я стал целовать её ложбинку, её грудь, Гермиона просто потрясно застонала. — Дети, ладно я, вы бы поберегли сердце старика на портрете, он там дальше по коридору висит. Гермиона даже ойкнула и быстро слезла с меня, поправив своё декольте. А отец стоит, улыбается. — Отец, что-то случилось? — Он замотал головой. — Нет, Драко. — Он повернулся к Гермионе, — Гермиона, я украду Драко на время? Он мне очень нужен. Милая стоит с розовыми щеками. — Конечно, Мистер, — она сама рассмеялась. — Люциус. Конечно. Простите. — Отец положил руку мне на плечо. — Не нужно извиняться. — Он ей улыбнулся. — Вот повернуть чуть дальше налево, там, около картины с сочными персиками, вот там действительно безлюдный коридор. Отец, ты решил добить и без того смущённую Гермиону? Хотя, должен признать, что выглядит она мило. — Спасибо, Люциус. — Её смущение куда-то резко ушло, она спокойно подняла голову и заговорила будничным тоном. — В следующий раз мы с Драко обязательно дойдём до сочных персиков. — Я скрыл смех в кашле, отец одобрительно кивнул: он явно не ожидал подобного ответа. — Я вернусь к остальным, — Гермиона улыбнулась отцу, а проходя мимо меня, взяла меня за руку и мягко поцеловала в щёку. На ухо сказала, что устроит мне потом сочные персики. Я уже в предвкушении. — Отец, зачем ты так? — Спросил я, когда Гермиона скрылась за поворотом. — Гермиона никогда за словом в карман не лезла. Признайся, ты не ожидал, что она тебе так без смущения скажет про, как ты сказал, сочные персики? — Я уже откровенно смеялся. — Мне это и было интересно. — Он сам тихо рассмеялся. — У тебя очень хорошее настроение, — я уже понял, что мы идём в его кабинет. — Поделишься? — Он кивнул. — Да, сейчас Гарри тоже придёт, и я всё расскажу, — Гарри?

***

Раздался стук в дверь, через секунду в кабинете был Поттер. — Драко, Гарри, — отец нетерпеливо вытащил из кармана мантии некий предмет, завёрнутый в пергамент, — книга нашлась. Вот она. — Мерлин! — Поттер аж подпрыгнул. — Давайте почитаем! Отец кивнул и стал снимать пергамент с книги.

***

— То есть заклинание, скорее всего, необратимо? — Гарри подытожил наши суждения. Мы нашли необходимое контрзаклинание, но оно такое сложное и по нынешним меркам тёмное, что почти невыполнимое. — К сожалению. Отец, ты что скажешь? — Спросил отец у своего отца. Дедушка и бабушка сидели нахмурившись, а после этого вопроса тяжко вздохнули. — Нуу… — Дедушка нукает? Видимо, решение не самое приятное. — Гарри, а как сильно вы хотите помочь Гермионе в этом вопросе? — Так-так-так… — Безгранично, — так-так-так. Я что, вместо тук-тук-тук теперь так-так-так-аю? — Понимаете… — Дед так мнётся, что мне уже страшно за решение этой проблемы. — Для того, чтобы повернуть это заклятие забвения вспять, нужен очень сильный маг с отменными способностями в легиллеменции, причём такой, который не будет против применить тёмную сторону этого дара… Если бы портреты могли падать в обморок, вероятно, дед предпочёл бы потерять сознание, а не разговаривать с нами. Да что же такое-то? — Понимаете? — Спросил он с надеждой в голосе. Гарри закивал, потом замотал головой и сказал, что не знает таких одарённых. Да, в этом вообще мало кто силён. И у нас, где это уголовно наказуемо, да и в Европе мало магов, владеющих этой магией на таком уровне. Большая часть откажется от такой работы, всё-таки родители Гермионы магглы, у них могут быть особые реакции на применение легиллеменции… Проблем и потенциальных рисков очень много, короче говоря. — Да, но был маг, который обладал этими качествами… — Крёстный, директор и Волдеморт. Дедушка о директоре? — Отец, ты о Снейпе или Дамблдоре? — Да, третьего из моего списка можно исключать. Хотя… О-ох… — Не совсем… — Дед уже злится на своё кресло за то, что оно неудобное. Это всегда не к добру. — Понимаете, Северус отличный окклюмент, легиллемент же он весьма посредственный… — Дедушка под вопросительным взглядом отца поправился, — для этого случая, разумеется. Так он вполне себе ничего… — Дамблдор? — Ох, Гарри, я очень хочу ошибаться, но, кажется, я понял причину заминок деда. — Э-м-м, не-ет, — дедушка-а-а… Роди уже! — Он вряд ли одобрит столь тёмную магию, да и к тому же есть легиллемент посильнее. — Твою мать. — Реддл? — Поттер на удивление спокоен. — Да. — Дед собрался и заговорил по-деловому серьёзно. — К сожалению, кроме него вряд ли кто-то сможет помочь. Он объездил полмира, собирая знания в этой сфере. Не совру, если он один из сильнейших легиллементов в истории. Когда он был молод и в адекватном состоянии, он мог считывать десятизначные числа из моего разума. Он просто смотрел мне в глаза и делал это. Он знал всё и обо всех. Не сойди он потом с ума, он был бы почти непобедим: его никто не мог бы предать. То есть нам, вроде как и повезло, что он сошёл с ума, и одновременно с этим не повезло… Ясно. — Знаете, он даже восстановил память моему кузену, который сейчас живёт во Франции… У него была обширная травма головы, после которой он стал терять фрагменты воспоминаний. Том собрал его разум как паззл. Ему весь процесс доставил неимоверное удовольствие. Кузен тоже не жаловался. Дядю Филиппа собрал Реддл?! Нет, я знал, что у дяди были проблемы, а вот спасителя я не знал. — Это прекрасно, я рад за вашего кузена, — Гарри кивнул и развёл руками, — но боюсь, что ко мне Реддл так хорошо не отнесётся. К тому же он мертв, он в любом случае помочь не сможет. По-моему, дедушка уже придумал способ. — У вас же был Воскрешающий Камень? Призовите его, поговорите… — Ну, что я говорил. — Камень я оставил в Запретном Лесу… Что? Один из Даров Госпожи валяется где-то в грязи? Поттер-р-р-р! — Однако, — сказал Гарри, вскинув брови, — найти этот камушек руками без чар в снегу с закрытыми глазами и связанными конечностями будет и то более выполнимо, чем поговорить с Реддлом. — Гарри встал и ходил по кабинету взад и вперёд. — Во-первых, не факт, что ко мне что-то придёт. — Он запустил пятерню в волосы. — Крестражи вряд ли так просто прощаются Смертью. Во-вторых, что я ему скажу? — Гарри развёл руками, а потом попытался поправить отсутствующие очки. Он всегда так делает, когда волнуется. — Привет, чувак, слушай, у моей магглорожденной подруги родители пострадали из-за твоей шизы, — Гарри покрутил пальцем у виска, — она хочет их вернуть, книгу с заклинанием мы нашли, но нам нужен сильный тёмный легиллемент. Вот тут-то дедушка парня, мать которого тебя обрекла на поражение, вспомнил про тебя! — Да, нехорошо вышло как-то… — Кстати, ты не в обиде за те семь раз, что ты лично пытался меня убить и не смог? Прости, у меня не было другого выхода: я тоже жить хотел. Интересно, что на это ответил бы Реддл? А Поттер юморист! — Можно и так… На моей памяти по молодости у него было хорошее чувство юмора… — Дедушка! — Папа! — Да, отец, я-то не могу на дедушку наехать… — Что я-то! Или Реддл, или пусть Гермиона забудет о родителях. — Дед махнул на нас рукой и отвернулся в своём кресле к бабушке. — А-а, да чтоб всё это, — Гарри плюхнулся в кресло. — Я согласен на Реддла. — ЧТО?! — Гарри? — Дедушка моментально вернулся к нам. Отец часто говорит, что у меня характер очень на дедушкин похож. Реально что ли? Я что, тоже так манипулирую людьми?! — Мне Нингё предсказала, что у меня должен появиться союзник из тех людей, что никогда в роли положительных персонажей мною не представлялись. Она сказала, что мне нужно обратиться к этому человеку, когда буду в безвыходной ситуации, и делать всё, как он скажет. Это может спасти жизнь дорогому мне человеку. Реддл, значит. — Гарри, я бы не стал спешить, — отец развёл руками, — всё же восстановить память не приравнять к спасению жизни. Нингё не станут говорить условностями, некий Человек Икс поможет именно спасти жизнь. А тут… — Отец снова развёл руками. — Знаете, мне кажется, что Реддл и так будто вечно рядом со мной. — Что?! Поттер, я и так не знаю, что говорить, а твои откровения на пару с предложениями деда сейчас лишат меня дара речи окончательно! — Что ты имеешь ввиду? — Спросил дедушка взволнованно. — Тот сон… — Гарри посмотрел в окно, — он никак не выходит из моей головы. Этот голос… Я его уже кое-где слышал… — Отец взял Гарри за предплечье. — Какой сон? Какой голос? Где слышал? — Может, тот про парселтанг? — Помните, я сказал, что мне будто кто-то объяснил во сне, как понимать драконов и заколдовать жемчужину? Я был прав. Гермиона была права. Так-так-так… — Да. Ты думаешь, что это был Реддл? — Спросил отец недоумённо. — Я уверен. Вы помните его голос, его реальный голос? Бедный папа. Он прикрыл глаза, кивнул, дедушка тоже сказал, что помнит. — Тогда, — Гарри потёр руками лицо, — Кричер! Материализовавшемуся перед нами эльфу было велено принести портативный думосбор. — Сами послушайте, — Гарри взял шарик в руки и закрыл глаза, концентрируясь. Через некоторое время перед нами появилось светлое свечение, и издалека, будто из-под воды, стал доноситься голос. Потом он стал слышен нормально, будто его обладатель наконец вынырнул на поверхность. Ну, что я могу сказать… Шикарный голос, такой хоть часами слушай. Это всё. Я же Реддла в оригинале не слышал ни разу. Голос говорил: «Не концентрируйся на произношении, старайся чувствовать магию, исходящую от говорящего. Закрой глаза и чувствуй, не пытайся переводить, словно это иностранный язык, это не поможет. Найди портрет Рионы Сейр, она поможет лучше меня…». Та-ак… — Мерлин, это Том! — Дедушка сильно разграничивает Тома Реддла и Волдеморта. — Том, — кивнул Гарри. — Я слышал этот голос у крестража на втором курсе. Дневник тогда спроецировал цветного призрака Реддла. — Гарри положил шарик в футляр. — Даже не придраться, — сказал отец со вздохом. — Он просто говорил, что делать, при этом ему от этих действий выгоды не будет… Я не знаю, что думать, Гарри. У тебя есть приблизительное объяснение этому сну? — Отец опёрся локтями на колени. — Раньше мне снились эпизоды из его жизни, — Гарри заметил наше непонимание ситуации, — ну, мир его глазами или глазами Нагайны… Но это ведь было из-за крестража внутри меня… — Гарри скопировал позу отца. — А теперь… Я тоже не знаю. Я… Вряд ли во мне всё ещё часть его души. Вряд ли. Ощущения другие, да и к тому же я пытался снова наладить нашу связь… Ну-у, ментальную… Я всегда хотел спросить его о ней, но не решался. — А как она работает? — Я всё же решился. — Она была как канат, — сразу ответил Гарри. — Просто представьте, что один из держащих этот канат умеет с ним управляться, он сильнее, он огромен, а второй не умеет управляться, слаб и мелкий. Если бы у меня были навыки в ментальных науках, то это было бы двухстороннее соединение сознаний, но на фоне Реддла я… — Гарри махнул рукой, — я марионетка. Для кошек делают такие игрушки на ниточке: кошка сама её трясет, а потом сама же за ней бегает. Вот, это мы с ним. — Какое милое сравнение, Гарри. — Только когда он ослаб из-за потери почти всех крестражей, я смог залезать к нему в голову. Я так и увидел, где он во время битвы. — И сейчас её нет? — Спросил дедушка. — Нет. — Гарри покачал головой. — И Реддла тоже нет. Этот сон… Он был как… Как будто призрак говорил со мной. Я его не видел, но ощущения были такие же, как от разговора с родными через Воскрешающий Камень или Приори-Инкантатем. Будто это уже из-за Грани. — Гарри опять посмотрел в окно. — Более того, он, то есть голос, не демонстрировал по отношению ко мне привычных для Волдеморта злобы, отвращения и раздражения. Он будто… Да, он говорил со мной как Люциус обычно говорит со мной: с долей участия и переживания в голосе. Вы же сами слышали. — Да, это есть. — Что будете делать? — Спросил дедушка. — Я за то, чтобы призвать Реддла. — Гарри сам был против, теперь сам сейчас нас подстрекает: он уже сделал выбор. — Люциус, Драко, а вы? — Мы молчали, поэтому дед решил ускорить развитие событий. — Пап, может, стоит это попробовать, как минимум, чтобы убедиться, что он мёртв? Если камень его не призовет хоть в каком-то виде, значит, он жив. А это плохо. — Да, я тоже об этом думаю, Драко. Драккл с ним, — отец махнул на нас рукой и призвал стакан огневиски. М-да, огневиски в одиннадцать утра… Он явно переживает. — Гарри, где ты оставил камень? — Спросил дед вкрадчиво. — Не помню, — отец даже застонал от отчаяния и приложил стакан ко лбу. — Но, может, вспомню, — Гарри просто стало самому жаль отца, — давайте я сконцентрируюсь на своих воспоминаниях о том, как я туда шёл и говорил с родными. Может, там будет дерево или поляна, по которым мы сможем узнать место. — Гарри взял шарик и закрыл глаза, засопев и нахмурившись. Мы увидели сначала момент, когда Гарри вынырнул из омута памяти в кабинете директора. Потом картинка сменилась, и мы уже шли через замок, некоторые кадры были размыты. Видимо, это из-за того, что Гарри был не в себе. Потом перед нами появился лес, я и отец стали наблюдать внимательнее. Гарри зашёл в лес со стороны, противоположной хижине Хагрида. Та-ак. Кадр сменился, мы оказались уже в лесу, но несмотря на быструю смену картинки, мы всё ещё понимали, где мы: это около Поляны Ночного Упрытня, гиблое место, по названию понятно даже. Опять смена кадров, мы вроде бы у Поворота Грозного Кабана, ещё одно захудалое местечко. Уже хорошо, что Гарри шёл по прямой: я мысленно прокладывал маршрут, и пока ещё все три точки лежат на одной прямой линии. В следующий миг Гарри уже говорит с родителями. Мерлин, бедный Гарри! Думосбор передал часть его эмоций мне и отцу. У меня сердце сжалось от этих ощущений. Разговор для нас длился буквально пару секунд, а дальше мы увидели, что Гарри отпустил камень, и тот упал на землю. Следующий кадр: мы у Луга Лесных Фей. Есть! Поттер всегда шёл по прямой. Да, там еще пройти Поворот Старого Тролля, кто только давал эти тупые названия, потом Чащу Остророга и выйдешь к месту, где ждал Волдеморт! — Ну что? — Гарри проморгался и вернул сферу в футляр. — У нас есть приблизительное место, — я призвал пергамент и перо, нарисовал путь Гарри, — камень где-то тут, — я обвел кружком место между Нетопыриными Деревьями и Заворотом Злыдней. Отец кивнул в знак согласия. — Так. Хорошо. Надо найти этот несчастный камень. Вы, — он указал на меня и отца, — пойдёте со мной шарить по полю. Вот таку-у-усенький, — он сжал большой и указательный пальцы в кольцо диаметром с грецкий орех, — ждёт нас где-то в снегу где-то вот тут. — Зачем ты его вообще там бросил! — Отец от моей реплики откинул голову на спинку кресла и закрыл глаза руками. — Я не специально! Я шёл на смерть! — О-ох, Поттер, только начинаешь на тебя злиться, а тут такой аргумент а-ля «почувствуй себя тварью»! — Хорошо, — кивнул я, — как отмажемся? Мы не сможем сказать какой-то бред всем трём женщинам: они слишком проницательны. — Я посмотрел на кружок на бумаге. — Да, поэтому бред мы скажем только Гермионе. Джинни лучше сказать полуправду, а Нарциссе всю правду. Будем надеяться, что они вдвоём смогут отвлечь Гермиону. — Отец с этими словами поднялся с кресла.

***

Было решено сказать Гермионе, что у нас дела, связанные с Родом Блэк и что Гарри очень нужна наша с отцом помощь в Гринготтсе. Если не найдём камушек сегодня, то завтра дела будут у Рода Гонт… Джинни решили сказать, что мы ищем. Опять-таки сказали, что ищем мы для Рода Блэк. А вот маме мы сказали всё. Она просила, если не получится договориться, хотя бы передать Реддлу от неё пламенный привет. Мама, одним словом. — Гарри, где приблизительно это было? — Отец, ты уже в пятый раз это спрашиваешь! — Тут, — Поттер обвёл полянку грязными руками, — ищите, я точных координат не знаю. По крайней мере, саму полянку Поттер вроде опознал. Кричер, Триппи и Блинки стояли рядом с нами, поддерживая снег растаявшим, а участки, где мы уже искали, выделяли жёлтым свечением. Мы обыскали больше половины полянки, без перерыва копаясь в земле уже пятый час. — Хорошо хоть эльфы могут держать эти чары так долго! — Да, Драко. И хорошо, что я согласился с Харгухом на договор с ещё одним эльфом. Блинки очень пригодился. Не хочется сильно выматывать Кричера и Триппи. А мы с отцом говорили, что поверенный плохого не посоветует. — Та-ак, — я за что-то зацепился. Мерлин, дай мне терпения! Стоп, это чёрный камень! Мерлин! Да! Мерлин! Слава Мерлину! — Нашёл! — Хвала Мерлину, — отец поспешил очистить руки, — Гарри, оно? — Оно! — Ох, Поттер! Хорошо хоть вспомнил, где искать… А то просто в кружочек попадало много объектов! — Так, стойте со мной. Не то, чтобы я боюсь, но всё же… Я…Я сначала вызову родителей, вы не против? Почему он спрашивает такие очевидные вещи? — Разумеется, нет, давай. — Отец всё ещё занят своим внешним видом. А я так устал, что мне уже всё равно как-то… Хотя нет, надо… Гарри зажал камень в ладони, и перед нами появились рыжая женщина среднего роста и высокий маг с круглыми очками. — Гарри! — Они посмотрели на него с искренней радостью. — Лорд Поттер! — Его отец сжал кулак и улыбнулся, — прибрал к рукам и Блэков, и Гонтов! Молодец! Особенно последние: они тоже идут от Певереллов, нам выгодно иметь их в распоряжении. Молодец. Я горжусь тобой. — Потом он повернулся к отцу, — Люциус, спасибо за помощь. Я ожидал, что Уизли её окажут, но в итоге даже рад, что всё вышло так, как вышло. Спасибо. Хм, а у него вполне себе адекватный отец! А как он спокойно воспринял Род Гонт, даже порадовался! Да и с моим отцом тоже хорошо общается! — Люциус, передай Нарциссе мою безграничную благодарность, — сказала Лили Поттер с улыбкой. Да, теперь я тоже это вижу: у Гарри глаза его матери. Отец и я слегка им поклонились. — Драко, не позволяй Гарри втягивать себя в авантюры, я так твоего дядю Сириуса совсем испортил, — Джеймс мне улыбнулся. — Хорошо, Лорд Поттер. Спасибо. — Я улыбнулся, а Гарри слегка закатил глаза, но тоже улыбался. — Гарри, с тобой тут ещё хотят поговорить. Мы пойдём, а ты камушек забери отсюда, вдруг он ещё пригодится, — мягко сказал Джеймс. У Гарри в глазах стояли слёзы. — Хорошо. Отец, мама, я очень рад был вас увидеть. — Бедный Гарри. Стойте-ка! Они тоже намекнули, что камень надо забрать! Они тоже что-то чувствуют? — И мы тебя, дорогой. — Поттеры исчезли, на их месте появились Сириус, Ремус и Тонкс. — Гарри! — Сириус развёл руки в приветственном жесте. — Сириус! — Тут Поттер уже обрадовался. — Я теперь Лорд Блэк, спасибо! — Да, мы знаем. Молодец. — Он широко улыбнулся. — Мы также знаем, что Меда и Нарси помирились после твоей отповеди! Шикарно сработано! Я горжусь тобой. Они обе мне всегда нравились, жаль, что в итоге всё вышло так плохо. — Сириус ему подмигнул. — Я просто слегка ускорил развитие событий. — Поттер коротко рассмеялся. После этого Сириус вскинул руки и посмотрел на меня с отцом: — А это у нас наши Златовласки! — О-ох, Мерлин Великий! — Люциус, ты вообще не постарел! Ни капли! — Блэк одобрительно покивал. — Спасибо за помощь. Жаль, что я как крёстный Гарри провалился: этим всем я должен был заниматься, но ты помог. Спасибо. — Дальше дядя переключил своё внимание на меня. — А это у нас Малфой младший! Какой красавец! — Мерлин… — Я тебя до этого только на нашем гобелене видел. Хотя… Он говорит это без издёвки, даже с некоторой грустью в глазах. — Что же, твои чувства к Гермионе одобряю, цени и охраняй её от всего. С моей кузиной твой отец справился очень хорошо, думаю ты тоже не подведёшь. — Сириус задорно мне подмигнул. Мы с отцом поклонились и ему. — Гарри! Спасибо! Ты спас Тедди и мою мать. Спасибо! — Воскликнула Тонкс. — Мы очень гордимся тобой, Гарри. Ты большой молодец. — Поддержал Люпин. Бедный Поттер: почти все его близкие уже на том свете. — Не стоит благодарностей. Тедди мне родной. Я о нём позабочусь, обещаю. Потом, если захотите, смогу вас друг другу показать. Камушек я решил забрать отсюда… Мало ли что… — Поттер вдохнул, чтобы успокоиться. — Спасибо. — Все трое улыбнулись, Тонкс так вообще стёрла слёзы. — Гарри, с тобой кто-то ещё хочет поговорить, — сказал Люпин. — Мы пойдём. — Хорошо. Спасибо, что пришли! Они с улыбками помахали нам рукой и исчезли. — А кто сейчас- Не успели мы с отцом это договорить, как перед нами появился молодой, высокий, симпатичный мужчина. Ростом он был чуть выше отца. Он что, под два метра?! У мужчины тёмно-каштановые волосы средней длины, которые сзади короче, чем спереди, всё это красиво уложено. Глаза у него цвета синего сапфира. О, Мерлин, это же Реддл!