Бал, изменивший судьбу Малфоев и не только Малфоев

— Том, как ты себя чувствуешь? — Всё время после ужина он в одной позе лежал головой на коленях Эмили. Сначала он уверял, что все нормально, но теперь Гарри понял, что нужно прям докопаться. Люциус и Абраксас вместе Кингсли чем-то заняты в главном кабинете, поэтому тягости допроса и докапываний легли на плечи одного Гарри. — Уже лучше, спасибо, Гарри, — Том ему улыбнулся. Эмили поправила ему прическу, погладила по плечу. — Чтение такого количества людей всегда утомительно. — Может, закажу что-то у гоблинов? — Лапушку очень тронуло подобное проявление заботы: он улыбнулся шире, правда, сразу поморщился, взялся за виски. — Не может, а пойду и закажу, — Гарри уже вызвал Кричера, — принеси, пожалуйста, пергамент и перо, — эльф с кивком исчез, а потом прямо перед Гарри на столе появились желаемые предметы, — та-ак, что ты любишь? Могу, конечно, и чай с ромашкой, но вдруг у тебя есть свои предложения? — Гарри, закажи, пожалуйста, чай с шалфеем, он поможет, — ответила Эмили, — Тому он всегда нравился, — она положила обе руки ему на голову, лапушка немного расслабился. — Спасибо, — Гарри быстро написал письмо, — Кричер! — Эльф снова перед нами, — лично перенеси это письмо портретисту, пусть делает прямо сейчас, даже если есть другие заказы, — Кричер забрал конверт и исчез. Хорошо, что эльфам оставили доступ в мастерские портретистов. Сам банк еще закрыт. — Спасибо, Гарри, — Эмили поцеловала Тома в лоб, — даже я уже чувствую, что это просто так не пройдет. — Что-то случилось? — На их портрете появилась Миранда, а потом и Белла, — что с моим зайкой? — В Миранде проснулась бабушка: она сразу присела около Тома, тоже положила руку ему на голову. — Видимо, опять пришлось читать сразу ползала, — Белла вздохнула, — в этот раз всё ещё относительно хорошо. При мне всё было гораздо хуже, — Эмили пригласила ее сесть около нее, — хорошо, что сейчас есть Эмили. Тогда ни Нагайна, ни шалфей, ни зелья не помогали толком, — бедный лапушка… — Эмили, хоть ты запрети ему читать людей в таком объеме, это для любого, даже самого лучшего легиллемента просто так не проходит! Кроме тебя Том точно никого не послушает! — Я бы рада, но ситуация была безвыходной, — Эмили вздохнула. — Кричер передал, гоблин сказал, что хозяева портрета сами поймут, что можно пройти за заказом. Соответствующая сумма будет потом списана из вашего хранилища, Хозяин. — Гарри его поблагодарил. — А что тут за собрание? — Появился Сириус и шепотом спросил это у Беллы, — а чего это с Томом? — Всё будет хорошо, просто переутомление, — Том смог ответить сам. — Сейчас выпью чай с шалфеем, станет лучше. — Через пару минут Эмили вскинула брови, погладила Тома по плечу. — Готово, сейчас вернусь, — она попросила Тома приподняться, переложила его на Миранду, которая села на ее место. Ну и скорость у гоблинов! Вот, что значит, что поступил заказ от Лорда Гонт! — Эмили одна пошла? — Спросил Том. — Нет, с ней Сириус, — ответила Белла, — он, конечно, тот еще шалопай, но проводить туда и обратно сможет, — лапушка кивнул. — Сейчас, — они уже вернулись, поднос нес Сириус. Он поставил его на стол, Эмили взяла две чайные ложки листьев шалфея из пиалы, кинула их в чашку и залила кипятком из чайника. — Давай ускорим всё это дело, — Белла подошла к ней, положила на чашку крышку от пиалы, взялась за нее обеими руками, и вода в чашке забурлила. Даже крышка подергалась. — Хорошо, что у вас такой портрет, — это она про возможность использования магии? — Всё, можно хоть сейчас употреблять, ждать, пока настоится, не нужно. — Спасибо, Белла, — Эмили ей тепло улыбнулась, взяла чашку и села между диваном и столиком поближе к голове Тома. — Том, можешь приподняться или? — Да, — Миранда всё равно помогла ему принять полувертикальное положение, — какой хороший запах. Он меня всегда успокаивал, — он не брал чашку в свои руки, а просто положил свои поверх рук Эмили. — А меня всегда поражала эта способность, — сказала Белла, — как он только не обжигает себе все горло? — Миранда ей кивнула. Она сама была в шоке от того, как быстро Том выпил содержимое своей чашки. — Хочешь еще? — Эмили поставила чашку на столик, положила руки ему на колени. — Да, пожалуйста, — видно, что ему полегчало. Он хотя бы глаза открыл. — Тебе лучше? — Сразу спросил Гарри. — Да, мой золотой, спасибо, — Гарри выдохнул. — Не переживай, во второй раз не умру, — Том тихо засмеялся, а Гарри закатил глаза. — А когда сам шутил черным юмором, не понимал моей такой же реакции. — Всё равно надо себя беречь, — Эмили и Белла уже сделали вторую чашку, Том опять выпил из рук Эмили. — Да-а, но в этой стране это не получается, — сказал Том. — Солнышко мое, садись, — он поднял Эмили к себе на колени. — Спасибо, — он поцеловал ее в висок, потом повернулся к Белле и Миранде, — и вам спасибо. Приятно, когда за тебя так беспокоятся, — Миранда вздохнула. Видимо, обругала последних Гонтов, из-за которых у лапушки была такая жизнь. — Хочешь еще чего-нибудь? — Спросил Гарри. — Нет, мой золотой, спасибо, — Том ему улыбнулся, — видишь, мне уже хорошо. Потом еще одну чашку выпью, совсем полегчает. — Хорошо, но если передумаешь или захочешь чего-нибудь, — Гарри говорил это Тому, — то, — он повернулся к Эмили, — скажи, пожалуйста, а то он сам не попросит и не скажет, — она ему благодарно улыбнулась, кивнула. — Меня выпустили! — Мы все синхронно повернули головы к вошедшему Перси, — умоляю домовиков этого мэнора принести чай с сахаром и лимоном! — Он дошел до дивана и лег. — Меня пытали расспросами, но я выжил, — Перси подтащил к себе подушки. — Перси, — Люциус быстрым шагом вошел в гостиную, а за ним и Флер и мама, — ну что там? — Сейчас, — Перси краем глаза заметил, что на столе стали появляться чайники, чашки, сахарницы и лимон. Местные эльфы до сих пор с сомнением относятся к идее положить лимон в чашку, поэтому пока что подают его отдельно, — я умру, если сейчас хоть чего-нибудь не выпью, — Перси положил на эту маленькую чашку пять ложек сахара и два кружочка лимона. — А как Билл? — Спросила Флер. Она вроде под щитами Тома, но всё равно переживает. — Не видел, — Перси сделал первый глоток, — нас разделили, сотрудники в отдельных залах, — он выпил еще полчашки, — они только-только заканчивают с гражданскими. Они очень досконально проверяют всех, кто там оказался на момент происшествия, поэтому требуется очень много времени. Единственное, что могу сказать, что отделу Билла повезло: их богатеи не то сами отозвали иски, не то вняли просьбам Главного Гоблина из Москвы, — Перси уже делал себе вторую чашку. — Никогда не забуду сегодняшний день. Зашел на пять минут, пробыл восемь часов взаперти. — Да-а, денек тот еще выдался, — сказал Люциус. — Оставайся у нас, нечего в таком уставшем состоянии перемещаться. — Спасибо, Люциус, — Перси выдохнул. — Как Кингсли? — Его пришлось напоить успокоительным, — Люциус пожал плечами, — поэтому не обижайся, если он не сильно обрадуется твоему возвращению. Он просто не в состоянии проявлять свои эмоции в полной мере. — Хозяин, — перед Перси появилась эльфийка, — вам письмо от Леди Мэри, — вот, что может сделать любовь: Перси, который еще секунду назад пытался сидеть, не падая на диван, уже подобрался. — Спасибо, — он взял конверт, сорвал печать, вынул само письмо. Пока он читал, его улыбка становилась всё шире и шире. — Мэри интересуется, всё ли со мной в порядке. Пишет, чтобы я ответил ей, когда меня освободят, — милота, что еще сказать. — Представляете, она написала это, как только узнала, что я оказался в Гринготтсе на момент закрытия дверей. — Триппи, — Люциус сказал только это, а на столе перед Перси уже были перо и пергамент с конвертом. — Что будешь есть? — Перси так ушел в ответ на письмо Мэри, что не услышал этот вопрос. — Люциус, не заморачивайтесь, пусть эльфы подадут то же, что ели мы, — сказала Джинни, видя, что брат мыслями за сотни и сотни километров отсюда. — Да, Люциус, не нужно ради меня заново заводить ваши кухни, я непривередливый, — Перси всё же оторвался, правда, сразу же вернулся к письму. — Мерлин, когда уже Билла выпустят? — Флер поежилась на месте, — я понимаю, что ему ничего не будет, но не могу успокоиться. Даже щиты Тома уже дают трещины, — лапушка развел руками: — Не смотрите так на меня, я и так дал ей возможный для беременных максимум, — Гарри вздохнул. — Флер, — Джинни села к ней, — сядь поудобнее, дыши правильно, сосредоточься на том, что Билл придет. Не акцентируй внимание на том, когда это произойдет, — Флер послушалась совета. Вроде успокоилась… — Милая, — Драко до этого молча меня обнимал, а сейчас решил что-то сказать на ухо, — как хорошо, что мы оба дома, а не там, — он крепче сжал руки на моей талии, — я уже тоже начинаю переживать всякий раз, когда ты не рядом со мной, — я положила свои руки поверх его. — И я, Драко, — я положила голову ему на плечо. От всех Омамори пошли приятные волны тепла, я расслабилась еще больше. — Да, — Перси отдал уже запечатанный конверт своей эльфийке, — я снова тут. Гоблины, когда убедились, что я не при делах, поделились со мной информацией как с заместителем Министра. У них есть фамилии людей, которые пытались отмыть деньги. Все из нашей оппозиции, — он закивал, — крысы бегут с тонущего корабля, что называется. Гоблины обещали отдать эти деньги нашему Министерству, если оно согласится отдать определенный процент от этой суммы Гринготтсу. Процент они назовут, когда точно определят саму сумму, — Люциус вздохнул, кивнул, — фамилии нам дадут все без ограничений. Работников самого Гринготтса будут судить в самом банке без экстрадиций и прочего, а богачей, которые пытались отмыть деньги отдадут на суд нам. Не думаю, что они куда-то сунутся с нашего острова, всё-таки мы сможем легко объявить их в международный розыск, — Драко мне на ухо сказал, что в волшебном мире есть аналог интерпола, — а без своих денег они нигде не смогут купить себе надежное укрытие. От нас не сбегут, короче говоря. — Хорошо, что гоблины согласны отдать эти деньги, — сказал появившийся Томас. — Видимо, они настолько рассержены на Силверспуна, что решили назло ему проспонсировать казну Министерства, чтобы дать Кингсли возможность лавировать в делах бюджетных. — Кошмар какой-то, — сказал Гарри. — Этому всему будет конец? — Только Томас хотел ответить, перед Гарри появился Патронус в виде немецкой овчарки, голосом Пламли нам сообщили: На Силверспуна совершено покушение. Организатор не установлен. Силверспун в тяжелом состоянии в Мунго. Если ваш друг может прочесть его тем или иным способом, очень прошу вас подойти. — Том? — Эмили и Белла уже сделали ему еще две чашки чая с шалфеем. Лапушка посмотрел на них с улыбкой, повернулся к Гарри и кивнул. — Идем, — Том подошел к столу, выпил две чашки подряд. — Да, я готов, — Эмили обеспокоенно посмотрела на него. — Мне с тобой пройти или остаться здесь? — Том поцеловал ей обе руки, обнял за талию. — Идем, чем быстрее я сейчас найду искомый фрагмент, тем легче мне будет прийти в себя, — Эмили тоже его обняла. — Тогда я вызову вас в Мунго, — Гарри вздохнул, — опять аппарировать, — он поморщился, достал палочку, крутанулся на месте и исчез. Буквально через мгновение с портрета пропали Том и Эмили. — У кого какие предположения? — Спросила Джинни. — Я ставлю на месть. — И я, — сказал Люциус, — нашему лагерю нет смысла убирать Силверспуна сейчас. Гоблины связаны по рукам и ногам, так что остается только месть своих же. — Интересно, он выживет? — Спросил Блейз. Фред и Джордж покачали головами: — На этот раз нас не тянет что-то предсказать, — они улыбнулись, — вот когда речь о турнирах, детях, свадьбах и разводах, то милости просим. — Разводах? — До Джинни еще не дошло, что затевают Малфои. Я тоже молчу. Я же всё-таки почти жена Драко, надо в первую очередь следить за его интересами. — Да, — они хмыкнули, — не парься. Сама всё узнаешь, — Джинни прищурилась, покачала головой. — А свадьбы? — Спросила она. — Тоже всё сама узнаешь, — Фред и Джордж пропели это хором. — Милая, я пропустил новый выпуск предсказаний? — Спросил Драко шепотом. Я тоже шепотом ответила: — Я тоже не в курсе, — Блейз сидел рядом с нами и услышал наши переговоры. — Я тоже не понял про свадьбы, — сказал он тихо, — про развод понятно, про детей понятно. А свадьба-то чья? — Свадьбы, наш дорогой друг, — сказал Джордж. Вроде бы Джордж. Нет, точно Джордж! — Да, во множественном числе, — подтвердил Фред. — Не парьтесь, это заметили мы сами, но вам сказать не можем. Вы можете случайно повлиять на течение событий, — они задорно подмигнули Блейзу. Хм… — Драко, — я приподнялась, чтобы сказать ему на ухо, — что, если они увидели что-то про Блейза, и поэтому молчат? — Очень может быть, — он задумался. Потом вскинул брови. — Интересненько. Поживем, увидим, — ясно. Драко что-то надумал. Ладно. Может, потом сам расскажет. — Люциус, — Кингсли пришел к нам, — о, Перси, — он произнес это немного нараспев, — прости, но во мне доза успокоительного, которой хватит на взрывопотама. Как ты? — Он медленно сел между Перси и Люциусом, легонько похлопал Перси по плечу. — Хорошо, спасибо, — Перси вскинул брови, спросив таким образом у Люциуса, рассказывать ли Министру о том, куда пропал Гарри. — А где Гарри и Том? — Кингсли заметил сам. — Всегда, когда они где-то вдвоем, что-то происходит, — он потер лицо, — я хочу об этом знать? — Спросил Кингсли. Мы отрицательно покачали головами. — Но мне нужно об этом знать? — Мы закивали. — Валяйте, не думаю, что сильно распереживаюсь. — На Силверспуна покушались, сейчас он в тяжелом состоянии в Мунго, а Гарри и Том отправились туда по просьбе Пламли, чтобы подсмотреть его последние воспоминания, — Перси по ходу дела следил за мимикой Кингсли. Министр лишь вскинул брови. — Жаль, что не добили, — он откинулся на спинку, — не люблю людей, которые не доводят дела до конца, — Кингсли прикрыл глаза. — Давно они ушли? — Нет, буквально пять минут назад, — сказала Джинни. — Ясненько, — Кингсли покачал головой, — надо заканчивать с зельями. Я так на них подсяду, — Блейз аккуратно заговорил: — На это зелье не подсядете, но после долго употребления возможны продолжительные сбои в концентрации внимания, — хорошо иметь штатного зельевара. — Не стоит переживать. Блейз Забини плохого не посоветует, — он улыбнулся. Кингсли кивал, улыбнулся с запозданием. Жуть. Хорошо, что меня успокаивает одно присутствие Драко и зелья мне не нужны. — Они вернулись! — Я поняла это по камину через пару залов от нас. С каждым днем я всё лучше чувствую мэнор. — Да ведь? — Я посмотрела на Драко. — Да, милая, сейчас будут здесь, — он улыбнулся, подергал меня за локон. — Хоть бы сейчас никуда не пришлось идти, — сказал Люциус, — Господи, пожалуйста! Я редко обращаюсь к Богу, а теперь жалею об этом! Вдруг Он сейчас не внемлет моим молитвам? — Люциус вздохнул. — Мы вернулись, — Гарри сел к Джинни, Том и Эмили появились на портрете. Лапушка снова немного бледный. Эмили и Белла сразу же пошли за чаем с шалфеем. — Ну-у? — Начал Драко. Люциус молча молился всем, кого вспоминал: авось кто-то да внемлет. — Ларчик просто открывался, — Гарри засмеялся, — этот идиот спер из Отдела Тайн вольфрамовую статую наподобие Вильгельма и Ланцелота, — та-ак, — Невыразимцы смогли каким-то хитрым способом добиться того, что вольфрамовая гарпия, принадлежавшая Розье, стала слушаться Силверспуна. — Это как? — Спросил Блейз. — Намудрили что-то с кровью Розье, — сказал Гарри, — мы пока не поняли. Надо будет потом с этим разобраться, — он хмыкнул. — Так вот, всё было хорошо, но сегодня он подписал у гоблинов один документик, — Гарри широко улыбнулся, — который, можно сказать, обнулил все его махинации с подделыванием фамилий, статусов и крови. Из Гринготтса он вышел обычным Силверспуном, и гарпия, которая уже давно смогла понять, что хозяин – лжец, избила его, как только он показался в своем доме. Как понимаете, вырваться из вольфрамовых лап и крыльев очень сложно, — еще бы! — Поэтому сейчас Силверспун лежит чуть ли не в сплошном гипсе. Для нас его насильно привели в чувства и расковыряли место, где глаза, — офигеть… — Выживет, конечно, но полностью оклемается только через месяц, если не больше. Повреждения слишком серьезные. — А как гоблины смогли это сделать, если они обязались не делать ничего, что даже потенциально приведет к смерти Силверспуна? — Спросил Блейз. — Они гении, — сказала Джинни. — Они драккловы гении! Они же в договоре оговорили, что в будущем, то есть после подписания договора они связывают себя по рукам и ногам. Никто не говорил про время до подписания! Составленный договор попадает во временной отрезок «до подписания»! — Гарри закивал. — Именно так и есть, — сказал Том. — Силверспуну повезло, что гарпия не добила его окончательно. Именно в таком состоянии на грани жизни и смерти он вызвал Мунго, — кошмар! — А где теперь эта гарпия? — Спросил Кингсли. — А мы принесли ее с собой, — Гарри сделал взмах рукой, Вильгельм внес вольфрамовую статую. Мерлин, и впрямь гарпия! — Сейчас еще Ланцелот подойдет, они с Вильгельмом подержат гарпию, пока Нарцисса попробует ее оживить, — Нарцисса не сказать, что была рада такой перспективе, однако согласилась. Люциус сразу пересел к ней поближе. — А что делать? — Спросила она, когда Вильгельм и Ланцелот надежно вцепились в гарпию, зафиксировав все ее конечности. — Ты кровная Розье, можешь просто уколоть палец о ее коготь, к примеру, — сказал Люциус. Нарцисса вздохнула, кивнула. Аккуратно поднесла палец к когтю, с силой нажала, гарпия дернулась. Люциус сразу убрал руку Нарциссы, залечил место прокола. Статуя заговорила на французском: — Хозяйка, — гарпия склонила голову, — рада снова оказаться у представителя благородного дома Розье, — Люциус спокойно выдохнул. — Если ты говоришь по-английски, продолжи на английском, — гарпия кивнула, не поднимая головы. — Расскажи, кто ты, что с тобой произошло, — Нарцисса сделала жест рукой, означавший, что статуя может поднять голову. — Мое имя Вивиана, — с латыни «оживляемая». Хорошо придумали. — Я служу благородному дому Розье уже два столетия. В начале этого века меня выкрали из родного дома и спрятали в Отделе Тайн. Около полугода назад меня отдали мерзкому предателю крови, который смог обманом меня подчинить. Сегодня его защита пала. Причины я не знаю, — она на мгновение замолчала. — Хозяйка, прикажите им отпустить меня. Я вас не трону, вы кровная Розье, а значит, моя истинная хозяйка. — Люциус? — Спросил Гарри. Тот ему только кивнул. Через секунду Вильгельм отпустил Вивиану, а за ним и Ланцелот. — Спасибо, — Вивиана встала в полный рост. Мерлиновы кальсоны! Вот прям реальная гарпия! Вместо ног – птичьи лапы, есть и крылья, и руки, туловище покрыто вольфрамовыми перьями. Голова женская. Лицо очень красивое, симметричное. Высота статуи около полутора метров. Очень красивая, тут ничего не скажешь. Мастер, который ее сотворил, прирожденный скульптор. — Я могу остаться с вами? — Можешь, — Вивиана отвесила Нарциссе поклон, одновременно с этим совсем немного раскрыв крылья. Выглядело очень красиво и элегантно. — Расскажи о том времени, что ты провела у Силверспуна. — Сам предатель крови не представляет из себя ничего значимого. У него очень много денег и влиятельных друзей. Меня не подпускали к делам, а использовали вместо эльфа, когда нужно было что-то держать или делать, поэтому больше ничего рассказать не могу. — Почему не убила его? — Спросила Нарцисса. — Мы, — она обвела взглядом себя, Вильгельма и Ланцелота, — не можем убить живое существо без прямого приказа от хозяина или хозяйки. Я атаковала, пока моя магия позволяла, а потом ушла в другую комнату и застыла, чтобы меня не забрали Авроры. — Вы знакомы? — Спросил Люциус. — Мы творения одного мастера, — Вивиана кивнула, — однако Вильгельм является самым совершенным. Его с помощью той выходки с кровью не подчинить: ему требуется полное подтверждение личности хозяина, — Гарри вскинул брови, — если ему даже покажется, что с хозяином что-то не то, он может снова запросить подтверждение. В отдельных случаях он может помочь своему хозяину справиться с подчиняющим заклинанием. — Однако, — Гарри посмотрел на Томаса. Тот только хмыкнул, заявив, что у Гонтов всегда всё самое лучшее. Я сразу решила оценить реакцию Драко. У него лицо выражало странную эмоцию: он понимал, что к этому утверждению не подкопаться, но его жизненный девиз «Всё лучшее Малфоям!» тоже не мог резко исчезнуть. — Жаль, что Вильгельм не разговаривает как Вивиана и Ланцелот, — сказала Джинни. — Интересно было бы его послушать. — Только она это договорила, Вильгельм склонился перед ней в поклоне. — Он говорит, что в состоянии понимать всех, но сам говорит только на парселтанге и только с Гонтами, — Гарри решил перевести, — это было сделано для того, чтобы не было даже малейшей возможности подслушать что-то из его речи. Всё, что знает Вильгельм о своих хозяевах, могут услышать только его хозяева, — вот это паранойя, конечно. — Потрясный Вильгельм, — осьминог склонился еще ниже, а потом встал ровно, уставившись на Вивиану. — А никому не интересно, как их сделали? — Спросили Фред и Джордж. — Просто они почти разумны, — я тоже об этом думала… — Нам запрещено разглашать эту информацию, — Вивиана и Ланцелот ответили им почти хором, а Вильгельм даже не дернулся. — А у кого-то есть идеи? — Спросила мама. — Одна хуже другой, — мрачно ответил Люциус. — В мире магии наличие подобного разума есть первый признак того, что магия включала в себя не самые добрые заклинания и ритуалы. Не удивлюсь, если в качестве основы заключили душу какого-нибудь сквиба или слабого волшебника, потом стерли все воспоминания о жизни и внесли в их «разум», — он показал кавычки, — определенные правила и запреты, которым теперь эти статуи подчиняются. — Том, а ты что-то чувствуешь от них? — Гарри посмотрел на портрет лапушки. — Нет, Гарри, — он покачал головой, — даже если всё было так, как нам только что описал Люциус, я уже не смогу этого подтвердить. Читать душу можно, только пока она находится в своем оригинальном носителе, — Том кивком указал на статуи, — а это просто кусок вольфрама. Я за всю свою жизнь не нашел ни одного упоминания о технологии производства подобных вещиц. — Он пожал плечами. — Пользуйтесь и не думайте об этом. Даже если это и был человек, его личности больше нет и не будет. Вы ничем не поможете, а так хотя бы будете иметь надежного помощника. — Ладно, — Гарри немного поежился от осознания того, что перед нами в оболочке из вольфрама может стоять три не упокоенные души. — Ты прав, мы им уже ничем не поможем. — Тут он посмотрел на Перси, — а когда нас впустят в хранилище Невыразимцев? — Как только каждый Невыразимец сдаст свой пропуск и мы заменим охранные чары на входе, — Перси тоже не мог оторвать взгляда от осьминога, ворона и гарпии, что всё еще стояли перед нами, словно машины в спящем режиме. — А их не может случайно заклинить? — Вряд ли, — ответил Люциус. — У них должны быть определенные аварийные команды, которые должны их обездвиживать. — Ланцелот, у тебя есть подобная? — Спросил Драко. — Да, Хозяин, — ворон церемонно поклонился, — вам достаточно произнести девиз семьи Лестрейнджей, желая, чтобы я застыл. — А какой у них девиз? — Надо узнать! А то мало ли… — Ворон ворону глаз не выклюет, — Белла хмыкнула. — Лицемерная семейка! — Она сжала подлокотник дивана, вдохнула, выдохнула. — Надеюсь, что оба Лестрейнджа не нашли покоя. — Я видела одного с такой фамилией, — Эмили подалась вперед, — Корвус, кажется, но не помню, какой по счёту, — Белла с интересом на нее посмотрела, — он был очень раздосадован, когда последних кровных Лестрейнджей подвергли смертной казни. — Эмили? — Том немного повернул ее к себе. — Зачем он тебе вообще понадобился? — Мне он не понравился, — Эмили забавно сморщила носик, — на вид приличный аристократ, а гниль прям из души идет. Я сказала об этом Геллерту, а он пошел и подсмотрел его мысли. Надо было видеть лицо этого Корвуса! — Она засмеялась. — Он был в таком ужасе, когда понял, что перед ним Геллерт, — Эмили снова повернулась к Белле, — если тебе станет легче, что хоть кто-то из них там страдает, то, — Белла активно закивала, — Геллерт навел на Корвуса мысль, что Темный Лорд будет очень разгневан тем, как братья Лестрейнджи его подвели. Геллерт сказал ему, что Темный Лорд очень хорошо умеет мстить подобным нерадивым слугам и их предкам, — Белла усмехнулась, — так что Корвус сейчас только и думает о том, чтобы Темный Лорд на него не вышел, поэтому резко перестал выделываться своим статусом, чтобы не привлекать лишнего внимания. — Хоть так, — Белла осталась довольна, а Том в шутку закатил глаза. — Лапушка, да ты действительно бренд, — сказал Гарри со смехом, — причем и тут, и там, — Том вздохнул, а Эмили сказала ему что-то на ухо, после чего Том немного порозовел. Мерлин! Что она ему сказала, что сам Темный Лорд порозовел? Сама Эмили лишь засмеялась и ойкнула, когда Том с милой улыбкой резко сжал ее в кольце рук. Я вообще заметила, что он старается буквально не выпускать ее из объятий, будто боится, что она куда-то исчезнет. Даже тогда спросил, одна ли Эмили пошла за чаем. — Я бы сейчас многое отдал, чтобы узнать, что Эмили сказала Тому, — прошептал Драко. — Эмили реально жжет, — я повернулась к Драко, — одним Темным Лордом управляет, как пожелает, а другого вгоняет в краску. — Да, гроза Темных Лордов, — Драко тоже улыбнулся. — Нарси, — Сириус хлопнул себя по лбу, — ты тоже узнай про Вивиану. А то мало ли, — ой, точно! Мы же об этом говорили, а потом перешли в личную жизнь лапушки. — Вивиана? — Гарпия повернулась к Нарциссе. — Хозяйке достаточно будет произнести «Розье», подумав о падшем ангеле, — так-так-так. — А кто знает, о каком ангеле речь? — Спросил Блейз. — Демон, покровительствующий блуду и сладострастию, — Эмили реально энциклопедия. Даже меня она иногда пугает. — Мило, — сказала Джинни. — Сами гарпии тоже недалеко от ада ушли, — Эмили вскинула брови, — у Данте они предстают самыми ужасными чудищами, порожденными гневом Бога. Они произошли из адских бездн, но при этом имеют прекрасные лица юных дев. Гарпии всегда испытывают неутолимый голод, а своими когтями с легкостью разрывают людей. Они также мучат грешников в самой Преисподней. — Суровая семья у вашей матери, — сказал Гарри Нарциссе. — Была, — Нарцисса поежилась, — Кошмар. Хотя, Вивиана очень даже хорошенькая, — еще бы. Она здесь любую стенку снесет, если с разгона в нее влетит. — Надо однако признать, — сказал Блейз, — что самым умным образом поступили Гонты. Они выбрали осьминога! Все мечтают иметь восемь рук, и тут это стало возможным, — это точно. Вильгельм может одновременно заниматься кучей дел. Достаточно вспомнить, как он мастерски укладывал последователей лже-лорда, будто не людей, а дрова в поленницу складывал. — Гарри, он что-то говорит? — Мне показалось, что да. — Да, — Гарри одобряюще покивал. — Блейз, добавь еще, что они заплатили мастеру кучу денег, чтобы Вильгельм имел преимущество над остальными творениями. В рукопашном бою Вильгельм победит и ворона, и гарпию. — Надо признать, что Гонты параноики… Интересно, а можно развить такой навык в себе? — Это еще что, — Миранда улыбнулась, сказала что-то на парселтанге, после чего Вильгельм поплыл к потолку. Он раскрыл все свои конечности, став похожим на солнышко, и начал вращаться. — Его хоть как турбину использовать можно, — даже свист слышен! — Обалдеть, — Гарри в шоке посмотрел на нас. — Я даже не буду интересоваться, сколько он стоил. — А я всё равно расскажу, — Миранда рассмеялась, — около десяти миллионов галеонов, — сколько?! — Мамочки, — Блейз откинулся в кресле и затараторил на итальянском. — А статуи? — Спросила Джинни. — Те три, что у нас есть, — Миранда что-то прикинула в уме, — суммарно около семисот тысяч. — А у нас был пантеон? — Гарри потер переносицу. Он, скорее всего, подсчитал, сколько придется отсыпать из хранилища только на статуи, которые Томас загорелся желанием собрать. — Да, — Миранда с улыбкой вздохнула, — я уже хочу увидеть его снова в сборе, — а-а, понятно, кто там загорелся желанием: Томас лишь пропихивает желание новому Лорду Гонт. — Увидите, я приложу все свои силы, — Гарри нацепил выражение крайнего добродушия, стараясь скрыть траур по почившим галеонам. — Не переживай: потом еще заработаешь, что потратишь на статуи, а они будут еще веками охранять Гонтов и их имущество, — Миранда ему подмигнула. — Да, мэм, — от Гарри и Миранды нас отвлек камин, из которого, еле волоча ноги, вышел Билл. Флер сразу подскочила с дивана, побежала к нему навстречу, крепко обняла за шею. Бедному Биллу пришлось приложить все свои оставшиеся силы, чтобы не упасть под таким напором. — И я скучал, — он поцеловал ее в щеку, — как ты? Всё хорошо? Не переживала? Это вредно для ребеночка, — Билл погладил животик Флер, взял за талию и повел к диванам. — Билл? — Мы дождались, пока они сядут, и сразу же решили хоть что-то узнать. — Во время этой блокады кто-то родил, представляете? — Билл тихо засмеялся, — это вроде бы в Германии случилось. Местные гоблины сразу же предоставили новорожденному пожизненные льготы на все его денежные операции, — Мерлин, прям как какая-то авиакомпания, подарившая пожизненный абонемент на все перелеты первому родившемуся на борту самолета человеку. — Гоблины принимали роды? — Спросила Джинни с легким ужасом. — Ну да, — Билл поблагодарил Люциуса, когда тот вызвал эльфов, чтобы они обновили стол. — У них такая медицина, что они могут себе позволить принять роды у волшебницы без последствий для всех сторон. К тому же мамочка была рада компенсации в виде пожизненных льгот. — А ты как? — Флер взяла его за руку. — Нормально, — просто серее, чем обычно. Билл, рассказывай, что стряслось! — Нас реально допрашивали сывороткой правды, задали кучу вопросов по поводу деятельности каждого сотрудника. Мы отвечали и на вопросы, касавшиеся только нас лично, и на вопросы о наших коллегах. Меня опросили по всем магам, чьи хранилища я веду, чтобы установить, причастен ли кто-то из них к тому, что сегодня произошло. Мне повезло: они не были, а еще и иски свои отозвали. Если бы не этот факт, то я всё еще сидел бы вместе с остальными отделами. Я потом каждого поблагодарю за благоразумие, — он зевнул, — простите. Некоторые сотрудники сильно нервничали, почти буянили, так что гоблины кинули в наш зал бомбочку с усыпляющим газом. — Кошмар! Бедный Билл! Ну и порядки у гоблинов! — Оказалось, что буянили как раз те, кто был причастен к сегодняшним событиям. — А что теперь с ними будет? — Спросил Люциус. Билл пожал плечами. — Надо понять, какая на ком вина, а потом уже, — он поджал губы, — наверное, тех, кто по-тихому промышлял всякими нелегальными делишками, просто выкинут с волчьим билетом. Тех, кто причастен к сегодняшним событиям, посадят в тюрьму Гринготтса, а тех, кого посчитают совсем уж виновными в особо тяжких экономических преступлениях, могут и казнить, — Билл на мгновение задумался, а потом мрачно продолжил, — знаете, наш отдел курирует много очень богатых людей. Очень богатых. У них такие деньги, какие обычный человек за всю свою жизнь не увидит. Не все справляются с соблазном хоть что-то не умыкнуть или откатить, — Билл вздохнул, — Флер, представляешь, Марк Уилсон, Патрик Кидман и Эмбер Хилл могут получить пожизненное. Патрика так вообще могут казнить, — Флер открыла рот от шока, — они мало того, что вступили в сговор с теми, кто пытался отмыть сегодня деньги, так и сами пытались что-то отмыть. Они за годы службы наворовали около восьми миллионов галеонов. — Я бы никогда на них не подумала, — Флер поежилась как от холода, потом слегка нахмурилась, — а еще всегда жадничали на все праздники и сборы на подарки коллегам, — вот жадобы! — А у нас всё чисто? Всё хорошо? — Да, любимая, — Билл притянул ее к себе, обнял. — У нас всё хорошо. Когда всё утрясётся, нам нужно будет выбрать новых сотрудников. Мы вдвоем и еще два оставшихся человека точно не управимся. Особенно, когда ты уйдешь в декрет, — Билл вздохнул, — Мерлиновы кальсоны, как я рад, что начальником отдела был не я и не Флер. — А кто был? — Спросила Джинни. — Патрик? — Билл и Флер закивали. — А вы не замечали, что что-то происходит? — Спросил Перси. — Нет, я и Флер ведем дела определенных лиц, а те воровали у других, — сказал Билл. — Мы не видим документы друг друга, просто знаем, кто за кем закреплен. Всю документацию видит только начальник отдела. Даже наши клиенты знают друг друга исключительно по своему желанию, а не нашей наводке. На каждом документе просто туча заклятий конфиденциальности. — А как теперь отчитаются перед теми, у кого украли? — Спросил Гарри. — Никак, — Билл усмехнулся, — заставят эту троицу выдать всё, что у них осталось с наворованного, а что не хватит, гоблины покроют сами. Понимаете, Гринготтс именно поэтому держит монополию на банковские услуги: нет более надежной структуры. За всё, что происходит внутри Гринготтса, гоблины несут ответственность. Они понимают, что это косяк их служащих, и готовы заплатить. — А обманутые клиенты не потребуют дополнительных денег за моральный ущерб? — Спросила Джинни. — Тогда гоблины их пошлют, — Билл широко улыбнулся. — Они зададут хороший вопрос: «Какого драккла, уважаемый, вы сами никогда не интересовались делами своего хранилища? Своими вкладами и сделками? Вот посмотрите, есть определенные клиенты, у которых даже воровать не подумали, потому что они относятся к своим деньгам с должным вниманием. Берите нашу компенсацию ваших недостач и валите отсюда к драккловой бабушке. В противном случае мы проведем полноценный пересмотр ваших налоговых бумаг, ваших источников доходов и скомпенсируем ваш моральный ущерб из штрафов, которые вы заплатите после проверок. Спасибо, что выбрали Гринготтс!», а потом широко улыбнутся во все свои шестьдесят четыре зуба и укажут на выход из банка. — Да, с гоблинами никто не захочет связываться, — Люциус медленно кивал. — Слава Мерлину, что мы все живы и здоровы и находимся тут, — мы все согласились. Билл еле подавил зевок. — Давайте отправимся по своим комнатам, отдохнем, а завтра утром прочтем, к чему пришли гоблины, — хорошая идея. Время почти час ночи. — Давайте, — Драко поддержал отца, все пожелали друг другу спокойной ночи и разошлись.

***

— Я не знала, что гоблины обладают такой властью, — мы с Драко решили полежать в ванной, расслабиться. Когда времени и так час ночи, можно уже не переживать. Два, три, какая уже разница? — Они обладают огромной властью, милая, — Драко поправил мне локон, — их магия очень мало изучена. Раньше они пугали волшебников своей силой и магией, а сейчас им достаточно пригрозить перекрыть денежный кран, и весь мир уже готов к переговорам. — Волшебники никогда не пробовали создать свой банк? — Драко улыбнулся. — Нет, никому не приходило в голову переходить дорогу гоблинам и брать неподъемную ответственность. Максимум, которым мы ограничивались, деятельность Гонтов. — А-а, нелегальный банкинг. — К тому же надо признать, что гоблины являются самым удобным вариантом для нашей системы. Сама посуди, — Драко крепче меня прижал, — они не представляют интересы отдельно взятой страны, так как не являются представителями какого-либо государства, — да, считается, что филиалы Гринготтса являются «государством в государствах». — Они расчетливы, их действия поддаются логическим объяснениям. Гоблинов можно считать абсолютно нейтральными арбитрами, они никогда не пойдут, к примеру, за Америку, просто потому что они американцы, согласись? — Я кивнула, — вот поэтому волшебники и не рыпаются в попытках создать собственный банк: туда тупо никто не пойдет, пока есть гоблины. — А ваши хранилища пострадали? — Люциус молчал, но мало ли… — Нет, — Драко улыбнулся, — они знали, что мы потом потребуем их головы на платиновом подносе. Как я уже сказал, гоблины очень расчетливы. За определенную сумму они согласились бы отдать определенную часть тела заключенных, — он хмыкнул. — Есть семьи, которые не трогают ради своего же блага. Мы в их числе. — А кто еще? — Мне прям всё стало интересным. — Гонты, Малфои, Осборы, Периши, Эликотты, — это те трое, которые первыми здоровались с Гарри на балу! — Других ты пока не знаешь, я потом покажу их на колдографиях. — А расскажи про свою семью, — Драко вскинул брови, — все те люди, которые будут на Дне Малфоев, о которых ты говоришь как о родственниках, — он понял мой вопрос, кивнул. — Как они вообще оказались вам родственниками? Кто это? — Когда-то, давным-давно, — и я, и Драко тихо засмеялись от тона, которым он это начал говорить. Будто сказку решил рассказать. — Малфоев было намного больше. Бывали случаи, когда в семье рождалось несколько мальчиков и девочек. Малфои думали, что им всегда будет так везти, и не особо задумывались над последствиями, когда разрешали некоторым детям, в основном, младшим покидать страну. Мы же богатая семья, почти всегда ею были. Для Малфоев не было проблемой дать хорошее приданое дочерям или отсыпать щедрую сумму сыну, чтобы тот начал свое ответвление на континенте. — У вас есть еще Наследники? — Драко покачал головой. — Нет, я пока что самый последний прямой потомок Арманда Малфоя по мужской линии, — он улыбнулся, — все те люди являются потомками Леди Малфой из Британии или Леди Малфой с континента. В какой-то момент здешним Малфоям перестало везти с девочками, а Малфоям с континента – с мальчиками. В итоге тут получались одни мужчины, а там одни дамы, а вот у этих дам бывали и мальчики, — интересно получилось. — Так что все, о ком я периодически говорю, с каждым годом условно отдаляются от древа Малфоев, но мы всё равно держим связь. Зачем забывать свою семью? А так весело: каждый год большая вечеринка, совместное времяпровождение в течение года, свои люди во многих странах. — Да, действительно. Я вообще не знаю своих двоюродных или троюродных сестер, хотя у родителей у обоих большие семьи, — я положила голову ему на плечо. — Зато теперь узнаю кучу народа, — Драко тоже засмеялся. — Ты будешь удивлена, — он еще смеется, — бОльшая часть – натуральные платиновые блондины. Очень редко можно встретить людей с золотистыми волосами, — это же надо, какие гены! По всей видимости, их перебили только гены Поттеров: Миранда типичная Поттер, а не Малфой, хотя ее мать из Малфоев. — Самая большая редкость – шатены и шатенки. Этих вообще пара человек. — Анджелина, к примеру? — Спросила я с улыбкой. — Да, — Драко меня пощекотал, — она самая темненькая. Вот ее сестра София очень похожа на нее лицом, а волосы у нее золотистые. Мать у них была платиновой блондинкой, а отец шатеном. — Я уже жду, когда мы поедем в Россию, — я очень хочу обзавестись кольцом. — Так интересно посмотреть, как они колдуют с помощью колец! И вообще интересно, как можно жить, зная, что у тебя куча волшебных локаций! — Драко широко улыбнулся. — С кольцами действительно интересно, — он вскинул брови, — я пробовал когда-то, очень сложно. Нужно буквально заставлять мозг работать по-другому. — Как раз потратим последний семестр на обучение! — Драко поддержал эту идею. — Может, Перси тоже решит поехать? Тогда он познакомит нас с Мэри! — Было бы интересно на нее посмотреть, — сказал Драко. — Не могу ничего сказать про нее, а вот Анджелина тебе точно очень понравится. — А София не понравится? — Драко как-то мало о ней говорит: всё об Анджелине. — Софа – ходячий армагеддон! — Он вздохнул, — Она женская версия Блейза, ей Богу! — Драко на секунду задумался. — А, может, — дальше он вслух не сказал. — Что? — Он покачал головой, улыбнулся, махнул рукой. — О чем мы говорили? А-а, о Софе. Да, это та еще барышня, — Драко улыбнулся, — она полная противоположность Анджелины. Жесткая, прямолинейная, властная, — он поежился, — я всегда при ней старался не высовываться, чтобы не отхватить, хотя она всего-то на два года старше меня. Энджи, если ее не злить, мягкая, осторожная в словах, умеет сочувствовать и сопереживать. Я не говорю, что из нее веревки вить можно, нет, нисколько. Когда надо, Энджи ту же Софу только так затыкает, просто в обычной жизни она никогда мимо не пройдет, если кому-то нужна будет помощь. — Драко вскинул брови. — Помнишь, я рассказывал, что отец принес в мэнор рожавшую дворняжку? — Я кивнула. — Вот. Там почти то же самое, только помасштабнее: Энджи два года назад купила у магглов по дешевке шестьсот с чем-то квадратных километров леса, чтобы уберечь его от вырубки, потому что в подобном случае пара видов животных в том числе волшебных грозила вымереть. Сейчас там большой заповедник, туда подселили еще множество видов животных и растений и используют как территорию для обучения магозоологии и гербологии. Энджи за эту невиданную щедрость даже награду в Кремле вручали, — видимо, у меня в шоке расширились глаза, поэтому Драко, смеясь, поспешил уточнить, — у волшебников свой Кремль имеется. Не Ельцин же с перепоя награду ей вручал, — ну да вообще-то. Гермиона, не тупи! — Ты так мило выглядишь, — когда туплю? — А магглы не видят, что такая огромная территория как бы тут, но и не тут? — Меня вообще этот вопрос сильно интересует! Сколько территорий оттяпали русские волшебники? Как нам оттяпать пропорциональное количество у наших магглов? — Вот поэтому русские больше всех остальных из-за спутников и парятся, — сказал Драко, — представь, сколько новых территорий увидят русские магглы, если посмотрят на Россию с орбиты. Они и так самая большая страна в мире, а тут еще куча земель не учтена! — А прости за вопрос, это сколько у Анджелины и ее семьи денег, раз они смогли отгрохать заповедник такого размера? Пусть даже лес купили по дешевке, — Драко вскинул брови и закивал. — Милая, тебе фамилия «Строгановы» о чем-то говорит? — Я отрицательно покачала головой, — Энджи происходит из семьи, которая веками сохраняла статус крупнейших землевладельцев Урала и чуть ли не богатейших людей страны. Их Роду был присвоен графский титул не вчера, а пару веков назад. У них есть и деньги, и власть. Вот теперь ты понимаешь, почему я хочу найти ей хорошего мужа, который женится не из-за денег? Представь, сколько охотников за этими сокровищами! У нее уже три свадьбы срывалось! — Бедная девушка! — Замужем она не была, но свадьбы планировались. Последнего француза она очень мощно наказала за его двуличие и измены, — так-так-так, — он на последние деньги пускал ей и ее родителям пыль в глаза, покупал украшения, дарил подарки, что только ни делал, короче говоря. Он так профессионально разыгрывал любовь, что даже остальные родственники и родители Энджи не сильно противились этому браку. Энджи его действительно полюбила, радовалась, что нашла хорошего мужчину. За полгода до свадьбы, где-то через две недели после похорон родителей, она узнает, что «этот хороший мужчина» ей изменяет, — я сейчас выгляжу, наверное, как бабушка на лавочке, ждущая продолжения сплетни, но ничего не могу с собой поделать! — Знаешь, что делает Энджи? — Я покачала головой, — она перво-наперво раздает все подарки и деньги по благотворительным фондам, потом по своим связям в Кремле лишает негодяя и всю его семью вида на жительство, и тех депортируют из России без права на возвращение на продолжительный срок. Она буквально пустила его по миру. Сказать, что она изничтожила всю семью в материальном плане, значит ничего не сказать. — Вот это да... Вот это женщина! — После этого случая к ней на пушечный выстрел не подходят: боятся. Находятся, конечно, идиоты, но с ними справляются отец и его кузен. Пока так. Сама Энджи ушла в науку. Как бы она там до старости не просидела, — Драко нахмурился. — А что тот последний жених? — Драко усмехнулся. — Ничего. Иди скажи что-то Графине Строгановой, у которой за спиной такие знакомые в Кремле, — обалдеть. — К тому же сам виноват, нечего было девушке мозги пудрить. Еще и вскрылось всё так невовремя, буквально после смерти родителей. У Энджи без него проблем было выше крыши, а тут он еще добавил. Может, если бы она не была так эмоционально подавлена смертью родителей, не стала бы мстить ему так жестоко, но вышло так, как вышло. — Нарцисса сказала, что Анджелина никуда из России не уедет, — Драко закивал. — Никогда. Она сама очень патриотично относится к стране, того же требует от всех своих подчиненных, — он пожал плечами. — Она всегда говорит, что надо гордиться тем, что их страна смогла превзойти Францию и Германию во многих отраслях, про Америку я вообще молчу, они, как правильно заметил Блейз, просто хорошие инвесторы и перекупщики. Энджи считает, что магам неплохо было бы вкладывать свои знания в свою страну. Просто там это возможно делать, там сейчас не маггловская Россия девяностых, — я кивнула, — к самим американцам она относится вроде как нейтрально, а вот к Америке как стране с настороженностью, если не сказать, что с некоторой долей презрения. Ей несколько раз предлагали переехать туда, но она каждый раз отказывалась. Голову даю на отсечение, что она и не переедет. — Это не минус в твоих планах на нее? — Драко хмыкнул. — Если это станет камнем преткновения, то это будет личной глупостью предполагаемого жениха, — даже так? — Ты просто представь, что из себя представляет семья Энджи! Они в России, конечно, не Гонты Британии, но у них идеальная репутация. Это потрясный шанс на жизнь с чистого листа с приятным бонусом в виде неприкосновенности в СМИ. Энджи очень четко следит за тем, что пишут о ее семье. Когда ее родителей не стало и она сама так громко рассталась с женихом, СМИ разразились какими-то теориями, сплетнями, — Драко поморщился, — уже на следующий день все газеты опубликовали опровержение и большой некролог с соболезнованиями. О женихе все забыли, будто его не было. Слово Строгановых в Питере и Москве далеко не пустой звук. Именно поэтому есть такое количество желающих стать мужьями последних представительниц этой знатной и древней семьи. При этом сами русские немного настороженно относятся к девушкам, прекрасно осознавая масштаб их власти, и поэтому не сильно торопятся предлагать руку и сердце. — А у вас есть иерархические карты? Хотелось бы посмотреть на эти связи, — я прочитала, что и такое есть в этом мире. — Да, хочешь потом посмотреть? — Драко улыбнулся. — Посмотрим, я покажу тебе нас и наших основных знакомых, с которыми мы видимся не только на балах и прочих церемониях. Мы уже перешли в спальню, собирались ложиться спать. Сон как-то не шел, поэтому я решила задать еще вопросы: — А расскажи про гостей из Турции, — Драко придвинул меня к себе. — Наших знакомых зовут Селим Аби и Шафак ханым, — надо записать на всякий случай эти ударения. — Очень знатная семья из Стамбула. Закончили Дурмстранг, — мама моя дорогая. — Не пугайся, — Драко увидел ужас в моих глазах? — Они там не все Геллерты Гриндевальды и Игори Каркаровы. — А чем они занимаются? — В свое время они купили несколько курортных зон, — да, действительно, не Гриндевальды и Каркаровы, — маггловская Турция вошла в топовые страны для отдыха, и маги Турции решили не отставать от своих сограждан-магглов и затеяли развитие туризма по волшебным курортам. Благо, что Турции очень повезло с территориями, там очень много зон, которые пригодны для принятия и развлечения туристов. Как я сказал ранее, наши друзья купили себе несколько таких зон, теперь живут на доход от туристического бизнеса. — Волшебники тоже отгрохали огромные отели с бассейнами и прямым выходом в море? — Драко улыбнулся. — Да, — он засмеялся, — это, можно сказать, турецкий бренд. Мы с родителями были в двух отелях, которые как раз принадлежат Селиму и Шафак, так это просто буйство красок! Надо сказать, что магглы решили немного разбавить свои традиционные цветосочетания и элементы декора, — да, я тоже по рекламным баннерам замечала, что по многим отелям Турции и не понять, что ты в Турции, — волшебники же сделали основной упор именно на свою историю и традиции. Очень красиво получилось, — Драко тихо засмеялся, — как только перестает рябить в глазах, сразу начинаешь понимать, как там красиво. Бывают отели, целиком посвященные одной конкретной эпохе, бывают гостиницы, у которых эпохи меняются с этажами или отдельными номерами. Убранство точь-в-точь повторяет исторический оригинал. — Реально? — Интересно было бы посмотреть! — Да. Мы, к примеру, жили в президентском номере, — только Малфой может рассуждать об этом, как о чем-то самом невинном и обычном. — Когда мы туда зашли в первый раз, подумали, что турки каким-то образом смогли перенести часть дворца Топкапы в отель! Это было что-то! — Драко ностальгически вздохнул. — Остальные номера тоже производят подобное впечатление, просто они поменьше. — Надо нам обязательно туда заехать, — я нагло легла на него, — когда будем путешествовать после свадьбы. — Драко прижал меня к себе за талию. — Обязательно, — он меня еще и пощекотал, — если захочешь, выберем тебе что-нибудь из украшений Хюррем султан, — о, Мерлин! Вот когда так говорит Малфой, непонятно даже, шутка это или реальное предложение! — Ладно, ладно, — Драко сам засмеялся, — шучу. Но если захочешь, то можно и, — я его поцеловала. — Нет, — пусть лежат себе в фондах или где им там положено лежать, — от президентского номера я вряд ли смогу отказаться, а вот от украшений одной из самых известных султанш точно смогу. — Ладно, — Драко погладил меня по спине. — Еще про Селима и Шафак можно сказать, что у них трое детей, один сын и две дочери. Сын уже женат, дети есть. Дочери тоже замужем. Они все старше нас лет на десять, если не пятнадцать, минимум. — А как в Турции относятся к магии и магглорожденным? — К магии хорошо, — Драко хмыкнул, — у Турции есть своя школа, но многие почему-то едут в Дурмстранг или Колдовстворец. А там, как ты понимаешь, магия преподается в большом объеме и без тупых делений. — Особенно в Дурмстранге. — К магглорожденным относятся очень хорошо: они просто игнорируют этот факт. В Турции гораздо более важно, из какой ты семьи, нежели из волшебной или маггловской, — Драко понял, что до меня не дошло. — Пока волшебник живет в Турции, на его происхождение внимания обращают столько же, сколько на… Я даже не знаю, с чем это сравнить. Им тупо без разницы, магглорожденный, ну и ладно. А вот из какой ты семьи, вот это важно. Есть определенные критерии, которые применимы ко всем людям вне зависимости от их магических способностей: преданность членов семьи друг другу, добропорядочность, благоразумие, отсутствие пагубных привычек. В Турции с ее обилием отелей и туристов при желании можно напасть на след игорных домов. Порядочным людям там делать нечего. Там очень много баров и тому подобного. Злоупотребление тоже не приветствуется. Дальше в таком же духе. — А где еще к магглорожденным относятся как тут? — Вот мне просто интересно, неужели мы одни такие? Даже обидно как-то… — Вот прям как тут, то есть с тем реестром Волдеморта, кажется, нигде. — Я в шоке расширила глаза. — А вот ощутимую предвзятость можно встретить в Америке, в паре стран Восточной Европы, далее на Востоке тоже можно пару-тройку назвать. — А в чем выражается предвзятость? — Драко вскинул брови, вздохнул. — Если будет конкурс на что угодно: грант, премию, рабочее место и тому подобное, победит более чистокровный. Про Америку вообще отдельная история! Там накрутка идет по всем параметрам! — Я улеглась поудобнее. — Во-первых, они очень любят всякие бумажки, сертификаты, какие-то непонятные и мутные истории. Я вообще не понимаю, чего они этим добиваются. Такое ощущение, что они просто заставляют людей бегать то за одним сертификатом, то за другой бумажкой. — Я тоже об этом слышала: там такое и у магглов. — Я уже молчу про то, что у них, — Драко вздохнул, а потом посмотрел на меня, вскинув брови, — а что ты знаешь о школе магии и волшебства в Африке? — Хмм… Америка и Африка, упомянутые в одном предложении, всегда не к добру. — Только то, что она в Африке, — Драко кивнул. — Это очень крупная школа, рассчитанная на прием волшебников со всего континента, а в идеале и с близлежащих территорий, — Драко повернулся ко мне, — но вся идея в том, что там когда-то учили колдовать без проводника магии, — что?! Так, даже Россия у меня сейчас временно ушла на второе место! — Многие историки склоняются к тому, что магия появилась именно в Африке, как, собственно говоря, и само человечество, если следовать теории эволюции. Школа в Африке – старейшая школа мира, — я слушала, боясь упустить хоть слово, — там постигли владение магией без проводника. Как ты думаешь, какая была реакция со стороны остального волшебного сообщества, когда об этом узнали? Я сейчас про Европу, которая ходила туда как к себе домой и брала всё, что желала, — Драко говорит с печалью в голосе. Явно произошло что-то очень плохое. — Как это ни прискорбно, но вместе с «обычными», — он вздохнул и показал кавычки, — темнокожими рабами из Африки стали вывозить волшебников. Особенно охотились за теми, кто обучал подобной магии. Те отказались обучать своему искусству по принуждению, так как погимали, что это оружие обернется в первую очередь против них самих, и это повлекло за собой ужасные для всего народа последствия: пока магглы шарахались от черных по своим личным предубеждениям о расовом превосходстве и прочей белиберде, волшебники объявили африканских волшебников реальной угрозой, — Мерлин… — Потом магглы открывают новый континент, собираются группами и едут на освоение земель. Кого они берут в качестве рабочей силы? Правильно, снова африканцев, среди которых были и волшебники, которые уже драккл знает сколько не обучались магии в школах, даже если у них были способности. Вот тут история приобретает крайне нехороший поворот. Если с магглами всё понятно, история их жестокости в отношении коренного населения Америки и привезенных африканцев хорошо описана во многих трудах, — я кивнула. Кто сейчас не знает о сегрегациях и прочем? — То вот маги смогли немного подчистить свои бумажки, однако многое всё же сохранилось в исторических архивах, — Драко посмотрел на меня, — согласись, что любого мага, который может колдовать только с использованием палочки, будет пугать волшебник, которому не нужна палочка или кольцо, — я кивнула, — а тут так удобно сошлись звезды, что этих «опасных» волшебников можно определить визуально, — по коже… Мерлин, какой кошмар! — Описано множество случаев, когда волшебник мог атаковать безоружного африканца, просто потому что ему показалось, что тот хочет начать колдовать. Суть еще в том, что чаще такой атаке подвергались обычные магглы, — Мерлинова борода! — Всё было настолько плохо, что волшебниками были разработаны теории, которые были призваны приравнять этих бедных африканцев к эльфам, — я, не веря, покачала головой, — сходство на лицо: слуги и колдуют руками. Удобно, согласись? Волшебники почему-то игнорировали тот факт, что африканцы не рождаются со способностью творить волшебство без проводника, они учатся этому более десяти лет в школе, — Драко вскинул брови, — вместо осознания этого факта волшебники, как и их предки из Европы, просто запрещают черным детям посещать Ильверморни, отрезая им путь к дальнейшему познанию магии. В итоге африканцы продолжили в тайне обучать своих детей сами, а беспалочковая магия, как ты понимаешь, не может быть зафиксирована тем же Министерством, в связи с чем у белых волшебников началась следующая волна истерии. Так началась вторая волна охоты на ведьм, — я даже передернула плечами, — удивительно, что тема с дискриминацией темнокожих закончилась весьма резко и весьма странным образом. Это не являлось решением тех волшебников, которые начали всю эту кутерьму с расизмом. — А как закончилось? И почему не удалось принудить волшебников раскрыть их секреты по колдовству? — Я сейчас умру от нетерпения! — Отвечу сначала на второй: из архивов известно, что африканцам удалось игнорировать все методики по выпытыванию информации того времени. Сейчас это демонстрируется подвигом, так как они смогли уберечь тайну своего народа под угрозами и пытками, но как по мне, это просто другой способ европейцев сказать: «Мы зверствовали как могли, но не вышло. Однако извиняться мы не намерены, хватит с вас того, что мы признаем ваш подвиг». Бедным людям и не пришлось бы совершать тот подвиг по сохранению тайны, если бы их не вывозили и не допрашивали с пристрастием, — вот тебе и история. Чем дальше, тем хуже. Иногда вообще не знаешь, как люди в свое время могли быть способны на такие зверства. — А вот ответ на первый вопрос: СНМ постановило, что во избежание раскрытия волшебного сообщества каждая школа обязана принимать на обучение всех волшебников, проживающих на территориях, относящихся к этим школам. Точные границы в документе тоже были оговорены, — Драко хмыкнул, — создатели СНМ правильно оценили риски, порождаемые детьми, не получившими должного образования: они или станут Обскурами в попытках подавить свою магию, или могут нарушить Статут Секретности. Ильверморни пришлось принять черных волшебников, именно пришлось. Мало того, они не могли поделить детей как магглы, им пришлось сажать и белых, и черных в одну аудиторию с самого начала, ибо СНМ прописал одинаковое образование вне зависимости от половой, национальной и этнической принадлежности. Сейчас американцы бьют себя в грудь и говорят, что всё утрясли, но мало людей им верит. Там то и дело вспыхивают какие-то конфликты. — Они еще придерживаются подобных взглядов? Это же возмутительно! И это они считали Волдеморта более прогрессивным? Я уже сомневаюсь, что это было исключительно из-за его политики в отношении магии! — Я задумалась, знаю ли я хоть что-то из волшебной истории Америки. — Драко, а разве Серафина Пиквери, — он закивал. — Да, крутая женщина, никто не спорит. Но, во-первых, она метиска. — А откуда ты знаешь? — Я об этом ничего не видела. — А ты много темнокожих платиновых блондинов видела? — Я закрыла рот, отрицательно покачав головой. — Если, конечно, ты не на территории Меланезии, то таких людей крайне мало. — Ясно. А как так случилось, что она стала Президентом, если была расистская политика? — Бывали странные случаи, когда такие браки признавали, вот один из них, — Драко пожал плечами. — Магглы тоже баловались связями с представителями негроидной расы. Ты же знаешь, кто такие квартероны? Аж целый термин придумали! — Это человек, у которого среди дедушек и бабушек трое белых и один черный. Я кивнула. — Ну вот. Бывало, что таких детей-метисов могли впихнуть в цивилизованный мир, используя наличие белого предка, — Мерлин, ну что это такое. Даже слушать об этом грустно и противно! — Но относительно независимые историки сходятся во мнении, что поставили именно Пиквери, чтобы было, на кого спихнуть провалы в политике, — Драко вскинул брови, — ты ведь помнишь, что происходило за те восемь лет ее президентства? Геллерт Гриндевальд с Обскуром, борьба с сухим законом, это мы еще опустим нежданчик в виде чемодана Ньюта Скамандера. Если бы она не справилась и потеряла управление, всё списали бы на ее неблагородное происхождение и забили, — Драко усмехнулся. — Я вообще не понимаю, каким образом американцы умудрились занять свою нынешнюю позицию! — Он даже присел, — они учат демократии, когда сами еще не до конца ее установили! — А они учат? — Я тоже села. — Магглы магглов учат, там все их почему-то терпят, — Драко хмыкнул. — Волшебники же были умнее: они послали американцев, заявив, что следующая попытка объяснить населению какие-то там невероятные основы демократии и равноправия закончится разрывом отношений и агитацией американского населения на выступление против их системы. Как ты понимаешь, европейцы пошли на контакт с темнокожими гораздо охотнее и раньше американцев, поэтому козырная «черная карта» сейчас может быть разыграна только в самой Америке, — я кивнула. — А что ответили американцы? — Мерлинова борода! Тут такие политические страсти! А я и не знала! Драко сейчас спать не ляжет, пока всё не расскажет! — А у них не было, чем крыть, — Драко хмыкнул, — я уже молчу про Францию и Германию, которые в пятидесятые-шестидесятые лишь постучали по вискам, спрашивая у американцев, всё ли с ними в порядке, раз они вообще осмелились так нагло войти на чужую территорию и что-то там проповедовать, когда сами не знают, что делать со своими темнокожими, которых белые, а особенно магглорожденные белые избегают как чумы, — та-ак, — а вот Россия сразу ушла в контрнаступление, на полном серьезе предлагая начать мировую борьбу с расизмом с самих Штатов. Русские так интересно выразились, что не было понятно, ограничатся ли они волшебной Америкой или при возможности и магглам достанется. Китай сразу же напомнил, что в Америке проживает достаточное количество азиатов, — а это тоже рычаг давления, — и что им там тоже не всё нравится. Там же и японские гетто бывали, — я кивнула, — короче, волшебная Америка встретила сопротивление по всем фронтам и уселась на попе ровно в своем Голливуде. Они пытались что-то провернуть тут, пока лапушка был в образе Волдеморта, — а вот это интересно! — Они хотели сделать то же самое, что их магглы сделали с постсоветским пространством магглов: отжать самые главные объекты и потом иметь рычаг давления на экономику. — А что Волдеморт? — Драко усмехнулся. — Он был как раз не в самом лучшем расположении духа, когда ему доложили, что некоторые американцы решили что-то прикупить, читай отжать, в Британии, — я им не завидую, — Волдеморт просто вызвал их к себе, читай сюда в мэнор, — Драко передернул плечами, — и продемонстрировал на ком-то из наших, как он обращается с теми, кто его расстраивает. Американцы там чуть в обморок не упали, пока Темный Лорд на разные лады пытал того несчастного. Те намек поняли и тоже уселись на попе ровно. Они даже отписали нам всё, что успели выкупить. — Да-а, — я потерла виски, — и после этого они что-то пишут о нашем правительстве? Пусть своим займутся. — Вот-вот, поэтому Европа, Россия и Китай их и послали, — Драко улыбнулся, — это не те страны, которые с чего-то решат подчиняться одной Америке. Американцы сглупили, посчитав, что подобно своим согражданам-магглам смогут занять роль мирового полисмена. Ситуация в волшебном мире иная: тут нет всеконтролирующего доллара. Тут есть галеон и гоблины. Все остальные пляшут вокруг этой данности. Кто-то лучше, кто-то хуже, но ни у кого нет влияния на весь мир. Им культурно объяснили, что Европа в руках Франции и Германии, Восток у Китая, а пространство между Европой и Китаем у России. Африку, как обычно, объявили всеобщей проблемной территорией, создали несколько фондов и успокоились. Америке сказали, что за пределы своих двух континентов им выходить запрещается. — А что здесь с Африкой? — Гермиона, почему ты никогда не думала об этом раньше? — Они всё еще обучают колдовству без проводника? — Нет, эта технология почти утеряна за века террора, преподавателей перебили практически сразу, а родители объясняли детям, что помнили и как могли, — вот черт! Как же я сейчас злюсь на всю Европу! Кто только поплыл в эту Африку! — Там сейчас всё не сильно лучше, чем у магглов. Не только магглы прошлись по материку как по сувенирной лавке. Волшебники тоже многое стырили, — Драко усмехнулся. — Недавно вот Россия и Китай сговорились и немного помогли, — я смотрю, они вечно что-то вместе делают. — В итоге там сплелся очень сложный политический клубок. — А зачем они решили помочь? — Должна же быть причина для вливания денег. — Американцы не сразу поняли, что, когда им говорили про два континента, имели ввиду две Америки. — А-а, тогда ясно. — Только они попытались пропихнуться в Африку, напоролись на уже ждавшие их российские и китайские базы, сказавшие им: «Хеллоу!». Делать было нечего: пришлось смириться, — я представляю их разочарование. — А что они там все делают? — Драко немного удивился такому вопросу. — Милая, мы об Африке говорим, — он тихо засмеялся, — там дел непочатый край. А с учетом того, сколько та же Европа в свое время поимела с этого континента, они могли бы тоже помочь. — Я понимаю, что там много проблем, но что именно они там делают? — Я попросила у домовиков моти с пломбиром. После этих новостей очень захотелось поесть. — Русские вроде увлеклись местной флорой и фауной, пытаются что-то сделать, чтобы приостановить отток этих богатств, — Драко вздохнул, — а Китай пытается внести в эту флору и фауну что-то новое, что могло бы помочь сгладить тамошний климат. Я уже промолчу о программах обмена для студентов Уагаду, это и есть африканская школа. К сожалению, как я уже сказал, большое количество знаний было утеряно, так что теперь они пытаются по крупицам всё это дело восстанавливать. Как ты понимаешь, именно Россия и Китай первыми узнают некоторые таинства африканского колдовства без проводника, так как именно они впрягаются в восстановление волшебной Африки. — А что предлагали американцы? — Снять очередное кино? — Драккл их знает, — Драко пожал плечами, — они всегда предлагают кучу всякого невероятного, а потом делают какой-то пшик. — А никто не боится, что Россия и Китай получат там слишком много власти? И так понятно, что они первыми отхватят информацию о колдовстве без проводников. — Россия и Китай именно поэтому вместе туда и зашли. Пока ты делаешь что-то с кем-то, остальные не так сильно беспокоятся. Если бы зашла одна Россия или один Китай, вот тогда Европа бы зачесалась. Так они рассчитывают, что Россия и Китай сами не дадут друг другу взять всё управление в одни руки. — А ты был там? — Драко ведь был почти везде, хоть бы и там побывал! Я хочу услышать что-то еще прямо сейчас! — Да, — Мерлин! Подробности! — По сравнению с магглами, маги там живут просто в люксовых условиях. Тут ничего не скажешь. Всё же одно Агуаменти уже спасает ситуацию. Китай планирует немного улучшить жизнь и для магглов, — они такие спецы в изменении климата? — Но пока что они на стадии планирования, всё-таки эти несчастные спутники на орбите внесли свои коррективы в планы волшебного сообщества. Всё отодвинуто, все силы брошены на спутники. — А как они вообще собираются что-то делать с этими спутниками? — Мне этот вопрос не дает покоя несколько дней! — Не знаю, — Драко вздохнул, — Энджи сто процентов скажет, что это государственная тайна, так что… — А Анджелина задействована? — Мерлин! — Да, вроде бы. Но на ней столько клятв и прочего, что она даже из страны может выезжать. Как ты понимаешь, клятвы не обойти. — Ух ты! Нашим Невыразимцам со всеми их клятвами такое не разрешали! — Мы вместе с ней и ее родителями в Африку и поехали. Во-первых, ее матери нужны были данные из тамошней обсерватории, во-вторых, они финансово вовлечены в кампанию в Африке. — Россия берет на это деньги со своих аристократов?! — Это как? — Да, там негласное правило, согласно которому нужно делиться своим добром, — Драко улыбнулся, — в Китае, Индии, Франции и Германии такая же система. Не делиться не выгодно: сразу пропадут все налоговые льготы. Подобное финансирование идей государства распределено между аристократами: каждый взял по мере своих возможностей и делится прибылью. Думаю, что нам тоже придется перейти к такой форме. Другого выхода нет, — он пожал плечами, — мы и еще несколько семей обедаем с посуды, которая стоит больше, чем все имущество некоторых волшебников. Это лишнее повышение напряжения, которое при достижении пика выльется в очередную гражданскую войну или бегство из страны. — А чем занимаются аристократы? — На что они дают деньги? — Поддерживают школы, приюты, больницы, бедные семьи, — Драко тоже взял себе десерт, — понятно, что они не могут сами по себе отгрохать новый волшебный квартал. Но правительство требует хотя бы такой помощи, чтобы аристократы не сильно обрастали деньгами и не повышали напряжение в системе. — Как-то жутко осознавать, насколько мы в заднице, — он закивал. — Остров на отшибе, кому мы нужны? — Драко прислонился затылком к изголовью, — Британия тоже не та маггловская Британия. У нас своих колоний и такой большой сферы влияния не было и нет. Мы где-то на уровне средних стран Европы по значимости. Это у Франции, Германии, России и Китая была цель перещеголять соседа в своем прогрессе. А мы? Нам до ближайшего соседа лететь и лететь на метле три дня и три ночи. Не все же могут позволить себе порталы или камины, это очень дорого. — Надо влиться хотя бы в Европу, — мы оба засмеялись. — Да, надо бы, — Драко меня приобнял, — много, что нужно сделать. У нас еще вся жизнь впереди. Может, увидим прогресс.