***
— Мы не опоздали? — Спросил Драко у Люциуса. Тот с легкой улыбкой покачал головой. — Нет, — Нарцисса с такой же улыбкой приобняла меня, — прекрасно выглядишь, — я сейчас покраснею, зачем же вы так? — Прямо светишься изнутри, — Джинни, не смейся! — Спасибо, — я постаралась взять себя в руки. — Почти два ровно, должны подойти, — сказал Люциус. — Селим аби и Шафак ханым? — Переспросил Гарри. Молодец. Я тоже стала сомневаться, правильно ли я помню ударения. Драко просто выбил из меня всё, что вбивал до этого. — Да, — Люциус с улыбкой кивнул. — Не переживайте, они очень добрые люди. А вот и они! — Он вышел вперед встретить их у камина. Люциус сразу же заговорил с ними на турецком, а мы стояли в сторонке, ожидая, когда мы вернемся к более понятному нам английскому. Я в это время решила рассмотреть гостей повнимательнее. Шафак оказалась высокой брюнеткой с невероятными глазами: левый был цвета насыщенного изумруда, а правый – синего сапфира. Губы были окрашены в темный бордовый оттенок лучших старых вин, а идеальные черные брови придавали лицу слегка строгий вид. Я бы никогда не сказала, что волшебнице передо мной почти шестьдесят. Никогда. Ей максимум тридцать пять! Шафак была одета в строгое платье прямого кроя, которое состояло из тканей зеленого и синего цветов, идеально сочетавшихся с ее глазами. Я склоняюсь к тому, что она обладает той же чарующей, но холодной красотой, что и Белла. Селим был на полторы головы выше Шафак. Он тоже брюнет, его лицо обрамляет короткая борода. У него глаза черные как уголь, до него настолько черные глаза я видела только у Профессора Снейпа. Селим был одет в добротный костюм, из кармана аккуратно выглядывал платок цветов платья его супруги. — Люциус, мой дорогой друг, как же я рад возможности снова быть у тебя в гостях, — я думала, что они будут говорить на странном английском. То есть на том, который наиболее часто встречается среди не носителей: помесь британского с американским с внедрением собственных звуков, а тут почти идеальный британский вариант. — Это наш скромный подарок, — он щелкнул пальцами, около него появился эльф в симпатичном костюмчике. Эльф левитировал коробку средних размеров. — Мы знаем, как вы с Нарциссой любите турецкий чай и кофе, — Люциус и Нарцисса тепло им улыбнулись, поблагодарили. — На здоровье, дорогие. — Селим и Шафак посмотрели на нас, — Люциус, познакомь нас с причиной нашего приезда, — я смущенно улыбнулась, прошла вместо с Драко вперед. — С моим сыном Драко знакомить не буду, вы его и так знаете, — Селим и Драко обменялись рукопожатиями, — а вот эта очаровательная девушка та самая Гермиона Грейнджер, о которой я вам написал. Гермиона невеста Драко. — Красавица, — Шафак умиленно вздохнула, оглядела меня, а потом, подняв свои глаза на меня, продолжила, — дай Аллах вам счастья. — Спасибо, — если бы не недавний экскурс от лапушки, я бы сейчас задумалась об их обращении к Аллаху. — Приятно с вами познакомиться. Драко очень много рассказывал о времени, когда с семьей гостил у вас в Турции, — Селиму это понравилось. Он снова вернул взгляд на Люциуса, который познакомил их с родителями. — Джин, — Шафак, кажется, заметила положение мамы, но пока что решила его проигнорировать и подождать, пока она сама что-то скажет, — можете быть спокойными за дочь. Мы знаем Малфоев очень давно, это одни из самых достойнейших людей во всем, что касается семьи. Гермиона точно будет счастлива, — Люциус и Драко скромно поблагодарили ее за подобную оценку. Селим уже с нетерпением поглядывал на Гарри. Отдать должное, он даже не пытался задерживать взгляд на шраме. Люциус, видя такое нетерпение, поспешил с последней частью знакомства. — Лорд Гонт, Леди Гонт, — Селим и Шафак очень почтительно к ним обратились, — мы очень рады познакомиться с вами. Разрешите преподнести вам небольшой сувенир, — второй щелчок пальцев, эльф левитирует другую коробку. — Мы с супругой выбрали для вас самую лучшую керамику во всей Турции, — крышка коробки поднялась в воздух, показав нам очень красивую посуду с росписью. Тарелки были невероятно яркими и так и манили их потрогать. Я поняла, что имел ввиду Драко, когда вчера сказал, что всё становится очень красивым, как только в глазах перестает рябить. — Благодарим, Селим аби, — Селим остался очень доволен обращением Гарри. Люциус до их прихода сказал, что мы все можем обращаться к ним именно так. Переход на имена по отношению к Гонтам пока что оказался под запретом: нужно побольше познакомиться, а вот пото-ом… Короче, читайте второй том из этикета аристократов под названием «Вы уже поздоровались? Отлично. Теперь о том, как перейти на имена вовремя.». — Благодарим, Шафак ханым, мне уже хочется их внимательно рассмотреть, — Джинни с ее музыкальным слухом понадобилось меньше всех времени: она просто попросила Люциуса повторить их имена несколько раз и мастерски скопировала. Даже Люциус был впечатлен и сказал, что обратись она так к кому-нибудь в Турции, мало кто подумал бы, что она не знает ни одного другого слова на турецком. — На здоровье, — Селим и Шафак им улыбнулись, а Люциус уже повел нас в направлении столовой. — Шафак, — Нарцисса взяла ее под руку, — ты сейчас будешь впечатлена, — та удивленно вскинула брови. — Неужели ты нашла рецепты? — Спросила Шафак, когда мы вошли в столовую. — Надо обязательно попробовать всё, что тут есть, — мы расселись. — Выглядит очень хорошо, да, Селим? — Да, дорогая, — он с одобрением оглядел стол, — я всегда говорил, что Нарцисса очень хорошая хозяйка. — Ох, — Нарцисса улыбнулась, — что вы, Селим аби. Если бы не Гермиона, которая нашла рецепты, вам и сегодня пришлось бы видеть что-то типичное для Англии, — Селим вскинул брови. — Гермиона? — Шафак сразу посмотрела на меня. — Вы были в Турции? — Пока нет, к сожалению, — та глазами спросила про еду, — я смогла найти рецепты через посредника. Он до последнего сопротивлялся, но я умею находить к людям правильный подход, — та одобрительно закивала. Мадам просто не знает, что под правильным подходом я подразумеваю отдать Амбридж кентаврам, держать человека в виде жука в банке, создать заклинание, которое напишет на лице предателя, что он предатель… Опустим эти пугающие факты моей биографии. К тому же посредника я уговорила деньгами. Обошлось без жести. — Обязательно приезжайте, мы будем рады принять вас в одном из наших отелей, — Селим выбрал блюдо, с которого начнет дегустацию. — Вы и специи наши нашли, тогда это будет просто сказка, — Нарцисса улыбнулась еще шире. — Специи и некоторая посуда входила в подарок Гермионы, — Селим и Шафак мне улыбнулись. Улыбки коснулись глаз. Это уже хорошо. Значит, они пришли не просто поулыбаться и уйти, а решили действительно познакомиться со мной. — Сказка, как я и предполагал, — Селим уже попробовал свое блюдо. Шафак его поддержала. — Очень вкусно, не отличишь от того, что готовят турки в Турции. Действительно спасибо, мы, если честно, уже порядком соскучились по нашей кухне: мы в разъездах последние три месяца, и не везде можно быстро заказать то, что нужно, — слава Мерлину, им понравилось! Я решила выбрать то, что выбрал Драко: я-то в турецкой кухне вообще не разбираюсь. В итоге у меня на тарелке оказались длинные… Как это назвать? Ладно, пусть будут мясные рулетики, завернутые в виноградные листья. Драко едва слышно шепнул «долма», я кивнула и попробовала. Мне очень понравилось. Тут Драко отлевитировал ко мне соусницу, та налила мне на один из рулетиков какой-то белый соус. Я попробовала и оказалась удивлена тем, как хорошо сочетается долма и что-то кисломолочное. Просто сказка! Я сразу же налила соус на оставшуюся долму, поблагодарив Драко за совет. — Расскажите нам что-нибудь о себе, — Шафак посмотрела на меня, Гарри, Джинни и Драко. — Признаюсь, мы с Селимом решили немного узнать про вас до того, как встретимся. Ваша история просто удивительна! Орден Мерлина в возрасте восемнадцати лет. Ваши, да и наши газеты раздули вокруг вас целую серию сплетен и интриг, а нам очень хотелось бы услышать вас, — Гарри с легкой улыбкой кивнул. — Да, про Орден Мерлина действительно правда: наш возраст рекордный в истории Англии, — он вздохнул, — однако я очень надеюсь, что никому не придется бить этот рекорд. Дети, втянутые в войну, редко потом могут спокойно жить дальше. — Вы абсолютно правы, Лорд Гонт, — сказал Селим. — Я и Шафак желаем мира и счастья вашей стране. Мы сами были свидетелями нескольких волн эмиграции. Это было ужасно. Иншаллах, такого не повторится. — Аминь, — Гарри решил, что кашу маслом не испортишь: в Британии такая ситуация, что хоть все амулеты всех религий мира на шею вешай и молись. — Очень хочется, чтобы снова наметился прогресс. Отсутствие падения, конечно, тоже радует, но людям нужен результат. — Вы очень зрело рассуждаете для своего молодого возраста, — Селим несколько удивлен. — Признаться, мы с Шафак не ожидали, что вы будете таким… Хотя… — Он вздохнул, — вы уже видели многие ужасы своими глазами, вам незачем ждать еще двадцать лет, чтобы кто-то вам об этом рассказал. — Что есть, то есть, — Гарри пожал плечами. — Гермиона, — так, о Гарри они узнали всё, что хотели и могли бы на данном этапе, теперь моя очередь, — расскажете, как вы с Драко решили провести всю жизнь вместе? — Оу. Надо рассказать оригинальную историю покрасивее. Без некоторых печальных подробностей. — С радостью, Шафак ханым, — в такие моменты жалеешь, что у тебя нет музыкального слуха, чтобы, как говорит Том, профессионально попугайничать. — Поверьте, такое неожиданное на первый взгляд решение не было принято в одночасье, — та стала слушать с бОльшим вниманием, ожидая интересных подробностей. Всем же понятно, что с моим кровным статусом ни о каких отношениях с Малфоями и речи быть не могло во время войны. А тут я говорю, что это в какой-то степени имело место быть. — В Хогвартсе мы с Драко были распределены на враждующие факультеты, — Шафак кивнула, — это, можно сказать, только подлило масло в огонь нашей тогдашней личной вражды. Мы пытались побить оценки друг друга, вечно начинали спорить на уроках, где бывали вместе. Потом, с началом войны, наши пути разошлись окончательно. Я сама считала так очень долгое время, однако за последний месяц поняла, что Драко всегда был рядом, даже когда я не знала, — он взял меня за руку. — Он использовал некоторую власть, которая обеспечивалась режимом Волдеморта, — они даже не поежились, когда я назвала его по имени. Стыд и позор нашему Министерству, — чтобы помогать нашей стороне, в частности, мне. После победы светлой стороны, — самой теперь смешно, когда думаю, что нами руководил Дамблдор, — Хогвартс открыл свои двери для всех тех, кто хотел бы пройти последний год обучения нормально. И я, и Драко, разумеется, не могли пройти мимо такого предложения, — я ему улыбнулась, — мы не общались все эти месяцы, но тут перед рождественскими каникулами в школе было решено устроить бал, чтобы поднять студентам настроение. Драко пригласил меня на танец, защитил от одного перегнувшего палку молодого человека, а потом согласился патрулировать со мной коридоры, споря о теории трансфигурации и чар. Последний пункт, как вы понимаете, стал решающим, — все засмеялись вместе со мной. — Я очень рада, что согласилась на тот танец. Он буквально изменил мою жизнь, — я поцеловала Драко в щеку. — Поздравляем, — Шафак очень тепло мне улыбнулась. Мне даже показалось, что у нее в глазах были заметны золотые искорки. Хотя, это мог быть отражающийся свет. Нет, это точно были искры! Надо потом спросить у Драко, что у нее с глазами, очень интересно выглядит. — Мы слышали, что вас называют Мозгом Золотого Трио, — я, кажется, немного покраснела. — Очень хорошо, что вы попали в руки Драко. Малфои не те мужчины, которые ставят свои интересы и продолжение своего Рода выше всех интересов и желаний женщины, — Драко ее поблагодарил, — Драко, а то, что ты попал в руки такой девушки, вовсе подарок судьбы. Цени и оберегай ее. — Разумеется, Шафак ханым, — он крепче взял меня за руку. — Твой дедушка очень хорошо показал себя в качестве организатора свадеб, — о-о, Селим, вы в яблочко: у Драко в столь юном возрасте уже многомиллионные транснациональные и трансконтинентальные проекты. — Эта способность открылась в нем как раз после того, как он сам женился на Авроре. У Люциуса подобного не наблюдалось, но, может, у тебя получится? — Он тихо засмеялся и подмигнул Драко. — До сих пор помню, как Абраксас умудрился выдать свою племянницу из Испании за одного очень порядочного человека из Германии. Если бы не он, они бы никогда не встретились, а так уже нянчат пятого правнука, — ого! — Я тогда еще смеялся над ним, говорил, что сватовство и такая любовь к организации свадеб должна быть больше свойственна мне или Шафак, — да-а, про Турцию и их бракоустройства ходят легенды. — Если вдруг у тебя тоже откроется такой дар, то постарайся выбить нам приглашения на торжества. В последнее время мы с Шафак засиделись на наших курортах, выехать особо некуда. Даже в это маленькое путешествие отправились от скуки. — Постараюсь, — Драко им улыбнулся. — Так ты что-то планируешь? — Селим даже подался вперед. — Не знаю. Однако у меня много одиноких друзей и родственников, можно начать присматриваться, — Драко пожал плечами. — Если мне удастся женить моего друга Блейза, ваши места будут в первом ряду. — Спасибо, — Селим остался доволен, что организовал себе и супруге интересное времяпровождение. — Вы будете здесь в июле-августе? — Спросил Гарри. — Если есть причина, то прибудем, — Селим заинтересованно на него посмотрел. — Причина есть: я приглашаю вас на свой день рождения, а потом и на свадьбу, — Селим и Шафак очень обрадовались такому повороту. — День рождения тридцать первого июля, а свадьба – двадцать второго августа. — Мы обязательно будем, — сказал Селим, — этот август обещает быть очень интересным на события! Драко, ваша с Гермионой ведь тоже в августе? — Да, Селим аби, — ответил Драко. — И у нас вы тоже в первых приглашенных, — Селим засмеялся. — Мы будем очень рады посидеть с Пьером Дюраном, — это директор магазина игрушек из Франции! — Мы всегда пробираемся в первые ряды и всегда сидим вместе. — Селим аби, а как ваши дети? — Спросил Люциус. — Мы бы тоже хотели первые места на ваших торжествах, — сказал он со смехом. — Могу предложить только праздник по случаю совершеннолетия моей первой внучки, — ответил Селим, широко улыбаясь. — Опять придется праздновать первого марта? — Спросила Нарцисса, а Шафак закивала. — Да, Нарцисса. Правильно отметить получится только в следующем году, — а что в следующем году? А! Это високосный год. Видимо, у их внучки день рождения двадцать девятого февраля. Повезло девушке. — Мы обязательно приедем к вам, — Люциус им улыбнулся. — Отлично, — Шафак довольно кивнула, повернулась к моим родителям. — Джин, Венделл, а вы бывали у нас? Мы были бы рады, если бы вы приехали вместе с Люциусом и Нарциссой. — Благодарим, Шафак ханым, мы с Венделлом с удовольствием, — мама с улыбкой посмотрела на папу, — мы еще ни разу не были в Турции, а так сразу и на волшебное сообщество посмотрим. — Надеюсь, вам понравится, — Селим прикрыл глаза, вскинул брови, — в Турции есть целый институт, который занимается разработкой и внедрением заклинаний, способствующих развитию туризма. Они занимаются всем, чем только можно, а их последним творением явилось захватывающее файер-шоу. В наших отелях уже можно им полюбоваться, — кажется, в Хогвартс я поеду не школьной программой заниматься, а получать начальное полит-экономическое образование от Драко. Я хочу знать всё, что ему покажется интересным и достойным внимания. Чем еще занимается тот институт? — Вы нас заинтриговали, — сказал папа. — Мы с Джин только в последние дни начали приобщаться к миру магии, — он улыбнулся, — должен признаться, что кроме «потрясающе» и «невероятно» мало эпитетов на ум приходит. — Это по большей части следствие политики Британии, — Шафак немного сморщила аккуратный носик, — такой кошмар сейчас редко где можно увидеть. Муж нашей младшей дочери магглорожденный, однако его не отдаляли от собственных родителей всякими тайнами, статутами и прочим непотребством. — Мы стараемся изменить такой нецивилизованный подход, — сказал Люциус, — как видите, так стараемся, что даже Гринготтс по всему миру встал, — Селим и Шафак закивали и тихо засмеялись. — Да-а, это было неожиданно, — Селим развел руками, — я и Шафак обрадовались, что обналичили большую сумму до того, как выехали из Стамбула. Не сделай мы этого, пришлось бы занимать у тебя, Люциус, — как Том сказал? Бесконечная копилка? Как Люциусу это удается? Все знают, что у него можно занять почти любую сумму в любое время! — Мы видели огромные очереди на Косой Аллее, люди сидели на лестнице с пяти утра, чтобы первыми зайти в банк и получить хоть немного денег. Как подумаешь, что всё это произошло из-за кучки коррупционеров, злость берет. — Отдать должное, гоблины справились относительно быстро, — сказал Гарри, — всё могло бы быть гораздо хуже. — Вы, правы, Лорд Гонт, — согласился Селим, — но злость всё равно берет, — тут уже закивал Гарри. — Вы тоже уже читали про того ребенка, которому подарили пожизненные льготы? — Да, — Гарри улыбнулся, — этот юный уроженец Гамбурга теперь обязан закрутить большой бизнес. — С такими-то льготами, разумеется, — Селим поддержал Гарри и Люциуса. Эльфы подали десерты. У меня глаза разбежались! Разноцветные ромбики, кубики, шарики, рулетики, какие-то корзинки с начинками из карамели и орехов. Я уже молчу о том, как красиво это всё было уложено! На огромный деревянный круг на ножке, на которой он мог вращаться, спиралями укладывали десерты, в итоге там можно было выделять линии почти всех цветов радуги. Когда круг вращался, глаза вообще разбегались в разные стороны. Если не ошибаюсь, такой вариант подачи предложил лапушка, а Нарциссе он понравился. — Нарцисса, еще немного и вы сами откроете отель в Турции, — она мило засмеялась от такой похвалы Шафак, — удивить турков турецкими сладостями невозможно, а вы только что это сделали, — она выбрала два каких-то кубика: один белый, другой был похож на корзиночку. Драко мне сказал, что это пишмание и кадаиф, — просто сказка. Спасибо, — она взяла еще пишмание. Драко отлевитировал мне и его, и кадаиф, и рахат лукум, а потом еще тарелочку с чем-то оранжевым. Сейчас всё попробуем! Пишмание с виду казалось чем-то плотным, а на деле оказалось очень похожим на сахарную вату. Берешь кусочек, кладешь в рот, готовишься к легкому сахарному вкусу, а на деле чувствуешь халву. Мне очень понравилось. Кадаиф и рахат лукум тоже оказались крутыми, а вот то оранжевенькое нечто вовсе стало моим сегодняшним фаворитом. Драко точно знал, что мне это понравится. Этот десерт понравился не только мне, но и маме. — Это кабак татлысы, — сказала Шафак с улыбкой, — десерт из тыквы, айвы и сладкого сиропа. Фрукты и тыква варятся в щербете, а готовый десерт подают с жирными сливками и кунжутной пастой. Подходит только сладкоежкам, всем остальным кажется куском сахара. — Тогда и я попробую, — сказала Джинни, призвав себе тарелочку, — я недавно обнаружила, что отношусь к сладкоежкам, — эту черту в себе открыли все, кто пробовал десерты лапушки. Его произведения ешь со слезами на глазах: они настолько вкусные, что отрываться не хочется, однако невозможно не думать о набираемом в процессе поедания весе. После десертов мы все перешли в гостиную, мужчины ушли поближе к окну и стали разглядывать и пробовать нарды, которые я подарила Люциусу. Женщины остались на диванах. — Джин, — Шафак всё же решила аккуратно узнать у мамы про ее положение, — простите, что интересуюсь, но, — она с улыбкой показала на живот, — не смогу потом уйти, не поздравив вас с ожидаемым пополнением. — Спасибо, — мама улыбнулась, погладила живот, — мальчик и девочка, рожу где-то в середине мая. — Дай Аллах счастья и здоровья малышам, — мне показалось, что в глазах Шафак снова были заметны золотые искры. — Очень интересно, получатся они волшебниками или нет. — Будем ждать, — мама тихо засмеялась, — по крайней мере, после Гермионы мы уже знаем, чего ожидать. — Том сказал, что не следует рассказывать чужим, что мы уже знаем, что детки – волшебники. У остальных могут появиться вопросы, откуда мы это знаем, а палиться, что у нас есть легиллемент, который может позволить себе коснуться плода в утробе, не хочется. Том сказал, что до первого магического всплеска детей-волшебников умеют определять только русские, но они стараются не делиться этой технологией, заявляя, что в неправильных руках она может стать проблемой. Другие страны не жалуются, говорят, что наблюдать первый всплеск – особое и ни с чем не сравнимое удовольствие и незачем «сбивать момент» знанием наперед. Русские на такую вольную трактовку фразы «А виноград-то кислый!» лишь ухмыляются и спрашивают, сколько магглов испытали особое и ни с чем не сравнимое удовольствие, когда их ребенок творил какую-то дичь, нарушающую все законы физики и мироздания. Тут европейцы обычно насупливаются и шумно выдыхают через нос, а потом начинают делать намеки, что им стоит только пожелать, и они сразу же придумают свой метод распознавания детей-волшебников. Пока что не придумали. Про то, что вокруг мамы творится какая-то дичь, тоже решили не рассказывать: медиковедьма сказала, что у магглов это очень редкое явление даже для двоих детей. Такие всплески происходят у волшебниц, а почему они начались у мамы, выяснить не удалось. Мама не волшебница, это тоже проверили. В итоге осталась догадка, вытекающая из теории Стейса, что волшебные корни у мамы ближе или выражены сильнее, чем у папы. В любом случае, мы решили не палиться о нашей осведомленности. — А как вы отреагировали на первый всплеск магии у Гермионы? — Спросила Шафак с интересом. — Я и Венделл ввиду нашей специальности хорошо знакомы с маггловскими техническими и естественными науками, — мама пожала плечами, — когда мы увидели, что у Гермионы есть аномальные для научных парадигм способности, мы сначала не сразу в это поверили. Когда у тебя нет объяснения, всегда легче убедить самого себя в том, что ты просто не так увидел или неправильно понял, — Шафак кивнула, — уже потом, когда мы стали наблюдать проявления магии на постоянной основе, мы смирились. А что нам было еще делать? Не поведешь же родного маленького и беззащитного ребенка к экзорцисту или доктору, — Шафак закивала усиленно, — думали, что само как-то рассосется. Опять-таки, мы так надеялись на подобный исход, не потому что мы против магии, — мама выделила «мы», — а потому что нас пугала неизвестность касательно судьбы нашей дочери. Не все люди могут спокойно наблюдать за нарушением Ньютоновской модели мироздания и оставаться предельно спокойными. Многие схватятся за факелы или вилы и вернутся в средние века, — как лицемерен этот мир: сколько людей погибло в свое время на пути становления Ньютоновской модели, один Бог знает. Меняются правила игры, а инквизиция остается. — Да, в толпе люди теряют разум, — мама кивнула на поддержку Шафак. — Мы были очень рады, когда к нам пришел представитель Хогвартса, всё-таки он дал хоть какие-то объяснения и надежду на нормальное существование нашей дочери среди близких по способностям людей, — Шафак с улыбкой кивнула, а потом, будто вспомнив что-то, повернулась к Нарциссе. — У вас же есть родственники в Питере, попросите их посодействовать в определении магических способностей детишек, — я за! Как раз посмотрим на эту процедуру, очень уж интересно, как она проходит. — Мои и Селима друзья, живущие в Новосибирске, рассказывали, что это невероятное по красоте событие. — По красоте? — Я решила поподробнее узнать. — Да, Гермиона, — Шафак повернулась ко мне, — русские очень душевный народ. Они не могли остановиться на взмахе палочкой или кольцом и банальном изменении цвета луча заклинания, — после рассказа Нарциссы о России мне уже и страшно завидно, и страшно интересно услышать продолжение от Шафак, — в основе определения, конечно, лежит какое-то заклинание, которое проверяющий проводит невербально и незаметно для окружающих, однако вся соль в том, как они оформили результат проверки визуально, — ну-у? Я же сейчас лопну от любопытства! — После своего заклинания и подтверждения наличия магических способностей проверяющий садится к ребенку и создает перед ним слабо мерцающий слой, ребенок дотрагивается до него, и от его ручки начинают распространяться цветные искры. Дети, как правило, остаются в восторге, а родители получают визуальное подтверждение существованию магии и волшебных способностей своих деток. — Интересно придумано, — сказала мама, — и о детях, и о родителях подумали. — Да, — Шафак улыбнулась, — но к проведению этой процедуры допускают лишь определенный круг волшебников. Дело в том, что к детям не рискуют применять магию, которая может форсировать проявление их собственной. Если бы так можно было делать, то годилась бы целая куча заклинаний-подсветок. Русские научились вызывать такую часть собственной магии, на которую детская воздействовать может, но при этом магия ребенка остается незатронутой магией взрослого. — А как они это придумали? — Спросила мама, — пришлось же всё равно пробовать что-то на детях? — Нет, не сразу, — Шафак покачала головой, — разработки шли на взрослых волшебниках, потом проходили испытания на школьниках, потом на детях, у которых уже случился всплеск магии, и лишь затем создательница заклинания решилась испытать его на своем собственном маленьком ребенке. Всё прошло замечательно, малышка оценила спец-эффекты, с ней и ее магией всё тоже было хорошо. Русские уже более семидесяти лет используют это заклинание при выявлении магглорожденных. — Они вручную проверяют каждого малыша, который появляется на свет? — Спросила мама удивленно. — Раньше проверяли, сколько могли, а теперь придумали артефакт, который может покрыть сразу целый город, — так вот, как они вычисляют, к кому из магглов надо приходить и рассказывать про волшебный мир! Не у всех же магия дает первый всплеск так рано! — Он как книга Хогвартса вписывает детей в особый реестр. Разница в том, что книга Хогвартса ждет первый всплеск, а артефакт русских ждет появления на свет. Потом, когда ребенку исполняется два с половиной или три года, к нему приходят те особые проверяющие и наглядно демонстрируют родителям магию их ребенка, — Шафак повернулась к Нарциссе, — если не ошибаюсь, Графиня Строганова как раз имеет доступ к артефакту. Думаю, что она могла бы рассказать и показать гораздо больше, — Шафак снова обратилась к нам с мамой и Джинни, — поэтому не судите строго, если я что-то упустила или недоговорила. — А вы не знаете случайно, — я решила узнать, мало ли, — артефакт ни разу не дал сбоя? — Нет, — Шафак отрицательно покачала головой, — здания, в которых находится артефакт, при необходимости вытянут часть магии близлежащих аллей или площадей, может даже, у волшебников немного позаимствуют, но сохранят свою дееспособность. Осечек не бывало: не волшебников не показывали, волшебников не упускали. — Потрясающе, — Джинни в шоке откинулась на диван, — просто поразительно. — Вот-вот, — Шафак кивнула, — многие удивляются, по какой причине многие турки тоже выбирают поехать в Колдовстворец. По-моему, всё понятно. — А им, получается, не преподают разделы, относящиеся к их секретным изобретениям? — Спросила я. — В школе даются исключительно общие знания, — сказала Шафак, — да, они иногда глубже, чем в среднем по миру, но никогда не относятся к секретам России. Всё, что имеет отношение к этим секретам, преподается только гражданам России и только в высших учебных заведениях, куда еще попасть нужно умудриться. Все преподаватели и студенты дают определенный набор клятв и обетов в соответствии с уровнем секретности имеющихся у них знаний. — Мерлин великий, — выдохнула Джинни. — Вам обязательно нужно приглядеться к вашим Невыразимцам, — сказала Шафак, — мало ли, что у них там спрятано, — мы согласились. — Да, Гарри останется на связи с Министерством, чтобы лично убедиться в адекватности происходящего, — Джинни сказала это с потрясающим артистизмом: будто это само собою разумеется. Этому научила ее Миранда. — Шафак ханым, я слышала, что этим летом был официальный слет владельцев крупнейших отелей, — это тоже маневр Миранды: нагло рассказать о полномочиях мужа, а потом так же нагло перейти к любой другой теме, показывая, что предыдущая закрыта. Шафак не огорчилась, видимо, ей есть, чем похвастаться с того слета. — Можете, пожалуйста, рассказать об этом событии? О нем даже в американской прессе написали как о самом помпезном событии года! — Хотите, я покажу вам колдографии с этого слета? — Спросила она с лукавой улыбкой. — Не те, которые были в журналах, а те, которые были сделаны после официальной части? Там всё еще помпезнее, — давайте! Интересно будет посмотреть! — Конечно! — Я, Джинни, мама и Нарцисса хором согласились и придвинулись. Шафак с такой же улыбкой вызвала эльфа, тот принес огромный альбом. Он был похож на тот, что я подарила Джинни, но поменьше и без функции сохранения воспоминаний. — Вот, — она открыла альбом на нужной странице, — смотрите. Такое нельзя было пропустить в прессу. Нам, то есть участникам этого пира, даже показывать их кому-либо запрещено, но думаю, что вам я могу их продемонстрировать, — мы молча закивали, застыв, глядя на огромную пирамиду из бокалов шампанского высотой под десять метров. — Это же на магии держится? — На соседней колдографии были горы еды, дальше – ледяные статуи в летнюю жару Турции, еще дальше – чуть ли не золотые кареты с фестралами. На одной колдографии был огроменный торт в виде отеля, который виднелся на фоне. — Да, — Шафак тихо засмеялась, — когда дело доходит до, простите за выражения, выпендрежа, люди готовы на всё. Организаторы мероприятия решили перещеголять всех предыдущих, так что они, — я случайно прослушала, что они там сделали, так как мой взгляд зацепился за Мадонн на колдографии. Да-да, не за одну Мадонну, а за целую группу Мадонн, если так можно выразиться! Эм, и как это понимать? Все жители Калифорнии относятся к волшебникам? Вряд ли. Это против любой теории вероятностей! — Простите, Шафак ханым, а кто это? — Мама тоже их увидела. — Ох, — Шафак звонко рассмеялась, — лично мне эта идея показалась немного дикой, — она заговорила тише, — я, конечно, знала, что в некоторых странах можно заказать в качестве артиста или ведущего известного маггла, но своими глазами увидела это впервые, — она передернула плечами. — А почему идея кажется вам дикой? — Спросила Джинни в легком недоумении. Шафак сначала не поняла вопроса, а потом вскинула брови. — Это волшебники под оборотным зельем, — она указала на кучу Мадонн, повторявших движения из ее Vogue. — Сама мадам даже не знает о нашем мире и о том, что ее тело так нагло использовали. — Это же незаконно?! — Я задала этот вопрос-восклицание почти шепотом. Нарцисса ответила: — Если она не-маг, то как она подаст в суд на магов? Даже если кто-то из ее друзей и является волшебником, — она выразительно на меня посмотрела, — он не сможет судиться за нее, если она не приходится ему членом семьи. Волшебный суд только для волшебников. — Но… Но это неправильно! Нельзя же теперь продавать ее тело! — Вот поэтому я и считаю, что это дикость, — Шафак перелистнула страницу. Я нервно выдохнула. Элтон Джон! — Элтон Джон, Бритни Спирс, Кристина Агилера, Дженнифер Лопес, — судя по округлившимся глазам Джинни, последние дамы тоже весьма известные певицы. Кошмар… — Это еще что, — Шафак хмыкнула, — их объявлял Уилл Смит, — да, тут и фотка есть… Он тут в стиле агента из фильма «Люди в черном». Даже та палка-забывалка, ну или как ее там, имеется! Мерлин, мне сейчас станет плохо. В каком испорченном мире мы живем? — Хорошо, что не Джексон, — хохотнула Джинни, — это было бы форменной наглостью по отношению к его Королевскому Величеству, — Драко пару дней назад в очередной раз сказал мне про актерские способности Гарри. Это он еще Джинни в игре не видел. Какой такой Джексон? Прям знать не знаем, ведать не ведаем, только на картинках видели! — Да-а, — Шафак нахмурилась, — нам с Селимом повезло сидеть за одним столом с более, — она пыталась подобрать слово, — терпимыми в этом плане людьми. Они сами бывали на многих подобных торжествах, сказали, что никогда ни у кого его не видели, — еще бы! Он-то знает, где находится «самый справедливый» в мире магический суд! Двуличная правоохранительная система! Мерлин! У меня, кажется, поднялось давление. — По их словам вышло, что он просто слишком дорогой для таких мероприятий, — «дорогим» бывает костюм, автомобиль, дом, диван, да хоть покрывало на кровать, но не человек! — Разумеется, что все выбирают отряд Мадонн или других, чем его одного, — мы о людях говорим! Это не… Я даже не знаю, с кем или чем сравнить! Прямо как в том фильме с Пьером Ришаром! «Игрушка» что ли назывался... — Но мне слабо в это верится. Мне кажется, что те, кто добывает материал для оборотки, почему-то его боятся. Неужели никто бы не смог заплатить? — Джинни едва заметно выдохнула, а Шафак засмеялась, — знаете, говорят, что до Мадонны каким-то образом дошли слухи, что ее «двойники» где-то выступают без ее ведома. Говорят, что она действительно переживает из-за этого. Если до нее как-то дошли сплетни из волшебного мира, то это объясняет ее идею-фикс по сохранению своего ДНК, — я сейчас представила, что моим телом будут светить на каких-то вечеринках… Фу. Да, сама Мадонна может им светить, как она хочет, тело-то ее! Но вот эти самозванцы! — Это ужасно, — сказала Джинни, а Шафак кивнула. — Звали бы уже саму Мадонну, Обливейт никто не отменял в конце концов, — Мерлин! Джинни! Еще одна живодерка! Уилл Смит в первом фильме «Люди в черном» хорошо шутит своему напарнику про женщину-патологоанатома: «Сколько ты ее вот так «сверкал»?». — Да, но некоторые считают, что они имеют право на всё, если у них есть деньги, — Шафак показала следующую страницу, там Мадонны были в нарядах с конусообразными лифчиками. Жесть какая-то. — Я решила показать вам это, просто чтобы вы знали, что там творится на самом деле. Американцы представили это как невинный слет владельцев отелей, хотя автор той статьи во-от тут, — Шафак показала на колдографию, на которой мужчина средних лет обнимался с лже-Агилерой. — Ад пуст, все черти здесь, — я передернула плечами. Это же надо! — Дамы, — к нам подошли мужчины, — как вы тут без нас? — Спросил Люциус. — Я показывала колдографии со слета, — Люциус посмотрел на них кивнул, — Люциус, не думаешь тоже кого-нибудь заказать на свадьбу сыну? — Она снова рассмеялась звонким мелодичным смехом. — Ох, Шафак, — Люциус положил руку на сердце, — их не хочу, а на того, кого хотел бы, денег не хватит, — я выдавила из себя улыбку. Селим, Шафак и Люциус рассмеялись от души. Джинни что-то говорила Гарри на ухо, от чего брови у него ползли всё выше и выше и грозились столкнуться с линией роста волос. Драко поцеловал меня в макушку, сказав не переживать.***
— Обалдеть, — это было первое слово Джинни после того, как Селим и Шафак исчезли в камине, — магглы настолько бесправны? Я думала, что только у нас! — Нет, магглы бесправны не только у нас, Джинни, — Люциус поморщился. Видимо, ему самому неприятны все эти идеи с арендой тела. Мы вернулись в гостиную, где нас уже ждали Том и Эмили. — Чего это вы такие странные? — Спросил Том шутя. Гарри оценил со стороны свою манеру задавать вопросы, тоже посмеялся. — Серьезно, вам будто ужасную правду жизни ярмом на шеи повесили. — Ты знал, что маги используют внешность магглов? — Том вскинул брови, — популярных магглов. — Конечно, — лапушка хмыкнул, — в мое время Битлз по всей Европе играли из каждого утюга. Я из-за этого не особо их люблю, — я прилегла на Драко, — этот Битлз-бизнес накрылся только с появлением новых артистов. До этого все богатеи считали своим долгом заказать на свой праздник именно Битлз! Одну песню я до сих пор слушать не могу, — Том напел нам отрывок из «Help!», — у меня каждый раз портится настроение, когда я ее слышу! — Фу, — Джинни поморщилась и отодвинула от себя невидимый объект, — просто фу. Как так можно? — Как-то можно, — Том ухмыльнулся, — это называется «подражание». — Это называется незаконная аренда тела, — возразила Джинни. — Всё равно фу, вне зависимости от того, как это называется. — Согласен, — сказал Том, — Вальбурга однажды попросила своего любовника выпить оборотное зелье, чтобы тот обратился в меня, — Эмили закатила глаза и хмыкнула, — у меня рука не поднялась на меня самого. Пришлось сначала возвращать ему истинный облик, а потом объяснять, что нельзя так делать. — А Вальбурга? — Спросил Гарри. — Гарри, ей что в лоб, что по лбу, — Том махнул рукой, — ее разве что убить на месте надо было. — А кто-то еще тебя когда-нибудь изображал? — Спросила Джинни. — Белла пару раз, когда я не мог выйти на собрания, — лапушка вздохнул, — но Белла – это Белла. К тому же все слишком боялись, чтобы приглядываться или задаваться вопросами, почему Темный Лорд ходит так, словно сам в шоке от своей высоты, — Белле до него действительно сантиметров тридцать не достает. — А Беллу играла Нагайна. Она сама ее заколдовывала, — в который раз поражаюсь тому, что мы, кучка неучей, выиграли войну у этих профи. — Единственный минус у таких собраний заключался в том, что Белла не могла так делать постоянно, — Том засмеялся, — я бы с радостью на это согласился. — Ты сам меня и не пускал потом, — Белла облокотилась на раму. — Каждый твой выход сопровождался какой-то дичью, Белла! — Том повернулся к нам, — где это видано, чтобы Темный Лорд сидел на троне закинув ноги на подлокотники и ел мандарин, сам же его и очищая? Вручную! — Нигде. Ё-мае, если кто-то из младших в очередной раз скажет, что его боггартом стал Волдеморт в своей змеиной ипостаси, надо посоветовать представлять его на троне из мандаринов. Пусть он при этом пытается чистить мандарин вручную, а шкурка у него оказывается настолько непробиваемой, что Темный Мандариновый Лорд пытается палочкой создать брешь в кожуре. Мерлин мой, вот почему я не умею рисовать? Я бы запечатлела этот шедевр и повесила в кабинете ЗОТИ. — Ой, подумаешь, — Белла хмыкнула, потом засмеялась, повернулась к нам, — видели бы вы лица Пожирателей! Они от шока спросили у меня, что я делаю! — А ты что ответила? — Спросил Том, вскинув брови. — Так же как ответил бы ты в такой ситуации, — Белла примирительно подняла руки, — сначала Круцио, а потом сказала, что ем мандарин. В тот день вопросов больше ни у кого не было. — Да, зато эти идиоты потом завалили мой кабинет мандаринами, — Том потер лицо, — а Белла их объелась, и у нее случилась аллергия. Кошмарная была неделя. — Тебе дарили гостинцы? — Спросил Гарри, — а мне почему не дарили? Я же типо Избранный! — Он прищурился, — а ты вообще был уверен, что тебе туда ничего не подсыпали и не подлили? — Гарри, я всё проверял, — Том улыбнулся, — мандарины были как мандарины. Просто нельзя есть по пять кило в сутки пять дней подряд! — Белла показала ему язык. — Весь кабинет был пропитан запахом мандаринов, его ничего не выводило, — веселая жизнь была у Темного Лорда: пытаешься захватить страну, а путь к важным бумагам приходится преодолевать через мандариновые горы. — Вам еще нравятся мандарины? — Спросил Гарри у Беллы. Та кивнула. — Подумаешь, чуть не откинулась, — она засмеялась, — это не повод отказываться от такой сильной любви, — Гарри с улыбкой кивнул. А для чего ему это? — Вам было настолько плохо? — Спросила мама. — Это же просто мандарины… — Я вся была в красную крапинку, меня тошнило, качало, — Белла посмотрела на Тома, — я лежала, а мне казалось, что я падаю, — лапушка покивал, Белла снова повернулась к нам, — я сама не ожидала подобного исхода. — Да, и снова начала тырить мандарины, как только перестало двоиться в глазах, — пропел Том. — Какая у тебя память хорошая, я смотрю, — Белла фыркнула. — Отличная, — Том прошел к ней, — и помимо инцидента с этими драккловыми мандаринами я помню, как сильно ты меня выручала, — он ее приобнял, Белла еще стояла немного обиженная. Эмили на диване улыбнулась. Том нагло прижал Беллу к себе, пощекотал у талии, та растаяла. — Мир, красавица? — Белла кивнула, он поцеловал ее в макушку, — вот и славно. — Быть у Тома в любимчиках всегда приятно, — сказала она, когда он пригласил ее сесть вместе с ним. — Это да, — сказал Гарри, — я же в любимчиках, лапушка? — Конечно, мой золотой, — не Том, а яблоко раздора. — Сделаем вид, что я не вижу и не ревную, — пропела Джинни. Гарри засмеялся, крепко ее обнял. — Тогда сделаем вид, что я кое-кого тоже не вижу и не ревную, — он вскинул брови, Джинни прищурилась и в шутку стукнула его кулачком в грудь. Гарри это еще больше развеселило. — Ну ты и сравнил, — Джинни рассмеялась, тоже обняла Гарри. По-моему, Гарри и Джинни идеально друг другу подходят: они даже друзей выбирают исключительно с королевскими титулами. — Невозможно жить, не выделяя себе любимчиков, — сказал Том, — в любом случае кто-то будет нравиться больше, кто-то меньше. Посмотрите на одну Миранду с ее прозвищами. — А кстати! Как вы с Эмили провели время с Генри и Элизабет? — Спросила Джинни. — Потрясающе, — Эмили улыбнулась, — мне всё очень понравилось. Сама Элизабет тоже невероятная по начитанности женщина, — Том кивнул, — мы полночи обсуждали литературу разных эпох. Элизабет познакомила меня с несколькими дамами, которые наиболее подходят нам по вкусам, так что теперь я тоже буду посещать их встречи, — я балдею с Эмили: что рядом с Томом, что без него она как ледокол проходит сквозь толщи людей, выбирает себе круг по вкусу и живет. Навыки социализации просто зашкаливающие. — Очень удобно, что в это же время я буду играть с Генри в его клубе картежников, — сказал Том, — прям идеально, что еще сказать. — А почему Миранде не нравится проводить время с Элизабет? — Спросил Гарри. — Она человек науки и любит краткость и четкость без растягиваний описания на целую вечность, — сказала Эмили, — мне нравятся точные науки, но я обожаю художку. Миранде нравятся фантастика с четко прослеживаемой технологией, мистика, триллеры, детективы. По ее словам, у нее плохая память на мелкие детали-описания из произведений, — она вскинула брови, — хотя, мы вместе начали читать «Мизери» Стивена Кинга, прочли почти что одновременно, так она при обсуждении вспомнила столько деталей из книги, что я усомнилась в ее суждении о плохой памяти. — Вам понравилось? — В ужасе спросила Джинни. — Очень, — Эмили совершенно искренне улыбнулась, а пока она вкратце описывала основные «достоинства» книги ужасов, Белла сказала Тому: — Если бы всё сложилось по-другому, то это она была бы Темной Леди, а ты пек бы дома пироги, — он широко улыбнулся. — Я серьезно, — он кивнул, сказал, что так бы оно и было. — «Жестокость в конце концов объяснима. Безумию же противостоять не может ничто.», — сказала Эмили, — это как раз из книги. Если кто-то не боится, прочтите. Мы с Мирандой прочтем всю коллекцию Люциуса. Автор нам понравился, — Люциус улыбнулся, посмотрел на Тома. — Не скажешь же ты теперь, что фанаты Кинга немного странные? — Лапушка вздохнул, покачал головой. — Вот и хорошо. — Драко, — я спросила у него шепотом, — напомни мне потом узнать про глаза Шафак ханым, — он улыбнулся. — Думаю, что этот вопрос не только у тебя, — Драко обратился и к остальным, — я думаю, что многие заметили, что у Шафак ханым глаза периодически наполняются золотыми искрами. — Да, — Гарри закивал, — я как раз хотел потом узнать об этом и забыл. Что это за явление интересное? — Люди с гетерохромией, то есть с глазами разных цветов, всегда считались предвестниками беды, их реально считали «глазливыми», — Драко подался вперед, — если у кого-то где-то что-то происходило, то виноватым всегда назначали человека с разными глазами. Сейчас магглы отошли от этой концепции, объяснили это генами и прочим, а вот маги, — ща начнется какая-то дичь? — Верят в особые силы таких людей по сей день. Если человек с разными глазами что-то или кого-то хвалит, он обязательно проводит заклинание, которое покрывает радужку золотыми искрами. Это должно показать собеседнику, что человек с гетерохромией взял свой «сглаз» обратно, — кошмар. Это хоть реально или предрассудки? — Волшебники доказали, что люди с разными глазами действительно обладают определенными способностями, в частности, они обладают повышенными терпением, выдержкой, целеустремленностью и, внимание, возможностью наводить произвольный сглаз на то, что им нравится. Так уж вышло, что называется, — мама погладила живот, — не переживайте, золотые искры призваны отменять такое колдовство. Они являются показателем того, что человек отменил свой «сглаз». — У кого это тут разные глаза? — На портрете возник Геллерт. — Про сглазы правда, мы действительно можем очень сильно насолить любому, — он ухмыльнулся. — Мы про нашу знакомую из Турции, — сказал Люциус, — у нее один глаз изумрудный, а другой сапфировый. — Эти еще добрые, — хмыкнул Гриндевальд, — а вот такие, как я, — он показал на серый глаз, — у которых один глаз почти бесцветный на фоне второго, просто ужасны. Красивая чашка, Люциус, — Геллерт кивнул в направлении чашки перед Люциусом, та лопнула. Все в комнате от неожиданности почти подпрыгнули, — Гарри, очень красивая чашка, — в этот раз его глаза полыхнули золотыми искрами, и чашка осталась цела. — О, Мерлин, круто! — Гарри покачал головой, — а людей тоже можете? — Гарри? — Том с вопросом на него посмотрел. — Не то, чтобы мне нужно было бы кого-то сглазить, — сказал Гарри, поглядывая на Тома с улыбкой, — но интересно же. — Как справочная информация? — Спросил Том с прищуром. — Да, — Гарри засмеялся. — Людей сложнее, — сказал Геллерт, — всегда легче было использовать палочку. — Ясно, — Гарри закивал. — Интересная информация, — он повернулся к Тому, — а еще что-то подобное бывает? — В каком смысле подобное? — Спросил он. — Цветовые аномалии, приводящие к новым способностям, — пояснил Гарри. — Бывают маги, которые рождаются с разными волосами, — сказал Том, — прямо как Круэлла: одна половина одного цвета, другая – другого. Как правило, этим людям свойственно бросаться из крайности в крайность. Подобная внешность лишь отражает эту склонность, — он задумался, — вроде бы и всё. — А как ты думаешь, у меня с Джинни может родиться метаморф? Как я понял, Род Блэк в состоянии делать такие дары, — Том повернулся к Белле. — Ваш Род в состоянии? — Она пожала плечами. — Может, повезет, — Белла вскинула брови, — и в Гарри, и в Джинни есть немного Блэковской крови, — я уже было повернулась с вопросом к Драко, как он на него ответил: — Милая, дети – самая важная часть магического сообщества. При вступлении в Род им со стороны этого Рода делаются такие вот «подарки», — тогда у меня другой вопрос: — А разве у обычных людей такой ребенок не может родиться? — Может, но тогда кто-то из родителей должен обладать таким даром. Парселтанг и метаморфизм просто так не вылезут, должен быть источник, — Драко кивнул в сторону Гарри и Джинни, — там, например, Гонты подарили Гарри парселтанг, а Блэки подарят его и Джинни детям метаморфизм. Вот у детей их детей эти дары будут переходить от родителя к ребенку по крови. — А если ребенок не из Рода, а его потом примут в Род как приемного? — Драко на мгновение задумался, а потом ответил: — Если у ребенка нет проблем со здоровьем, то как попадет, — а если есть? — А если проблемы есть, то есть шанс на их устранение, как со зрением у Гарри. — Круто, — плюс еще книжка в список «прочитать в Хогвартсе». Там всего-то несколько дюймов этого списка!