Game of Formula

      Тото осторожно приоткрыл дверь приёмных покоев Льюиса, когда не получил ответа на настойчивый стук, но ясно слышал внутри звуки. В другое время он бы не стал вести себя так бесцеремонно, но их вторжение в Простор было назначено на следующий месяц, и у них больше не было времени на бессмысленные формальности.       Льюис стоял у окна, тяжело опершись на стену плечом и устремив пустой взгляд куда-то к яркой линии горизонта, озарённой слабыми золотыми бликами света на ленивых волнах спокойного сине-чёрного моря. Он выглядел странно: задумчиво, но в то же время опустошённо, почти одухотворённо; Тото никогда не видел Льюиса таким прежде и не уверен, что хотел бы увидеть снова. — Льюис? Мне жаль отвлекать, но дело срочное, — Льюис вздрогнул, опустив ладонь на бедро, очевидно, ища маленькие ножны с кинжалом из валирийской стали, но расслабился, когда увидел в дверях замершего с бумагами Торгера. — Что-то произошло?       Льюис замялся, опустив взгляд к своему забитому картами и письмами столу, не уверенный, стоит ли рассказывать об этом Тото, только нахмурившемуся сильнее — нерешительности в нём он не видел с их знакомства до сих пор. — Просто тревожусь за Нико, — он неловко дёрнул плечом, опускаясь за стол и поднимая взгляд на Тото. — О чём ты хотел поговорить? — С Нико что-то случилось? — Торгер понимал, что Льюис, вероятно, пытался избежать разговора, но это было одной из привилегий их взаимоотношений — возможность настаивать на своём. — Ничего такого, о чём тебе стоило бы переживать, — Льюис кивнул на стул напротив себя, предлагая сесть, и сцепил на столе руки в замок, тяжело глядя Тото в глаза. — Он улетел. Вернётся к вечеру. На сегодня я возьму на себя все его срочные дела, если что-то потребуется, присылай сразу ко мне.       Торгер кивнул, запоминая указания, и сосредоточился на другой части его речи. — Куда он улетел? — Льюис вздохнул, постучав пальцами по дубовой столешнице, подушечками пальцев прослеживая рисунок тёмного дерева. — Почему он вообще это сделал? — Я не знаю, — честно ответил Льюис, понимая все причины переживаний Тото. Вряд ли кого-то бы обрадовала весть о том, что один из их королей в разгар войны исчез вместе со своим драконом неизвестно куда. — Иногда Нико и Ртути нужно время наедине, где никто не сможет их найти, где им ничего не угрожает, — Льюис откинулся на спинку стула, скрестив на груди руки, и потянулся к забытому под грудой бумаг кубку пряного вина. — Это всегда касалось только их с Ртутью, даже для меня до сих пор секрет, что они делают в такие дни и куда улетают. Думаю, в какие-нибудь отдалённые пустынные места, где Ртуть может убедиться, что никто не заберёт у него Нико, а Нико… Скажем так, ему это тоже нужно. — Нико говорил, что драконы очень заботятся о вас, — Тото повторил вальяжную позу Льюиса, отложив на время все дела, с которыми пришёл изначально. — Особенно Милосердная о тебе. — У них были причины стать такими агрессивными в вопросе нашей защиты, — хмыкнул он, — как много Нико рассказал тебе? — Не могу судить, — Торгер пожал плечами, ничуть не чувствуя себя неуютно под пристальным взглядом Льюиса, — в основном, про Залив Работорговцев и то, как Милосердная сожгла лицо человеку, ударившему тебя кнутом, — Льюис слабо улыбнулся, опустив взгляд и покачав головой. — Его любимая история, но он никогда не вспоминает её целиком, — он мельком посмотрел на окно, за которым поверх шума прибоя и гула голосов слышался далёкий рёв дракона. — Милосердная только обожгла лицо господина, чтобы я смог вырваться из цепей. Она была слишком мала, чтобы убить человека, как и Ртуть. Но мы с Нико нет. — Я слышал про резню, учинённую рабами в Астапоре, и беспорядки в Миэрине, — задумчиво кивнул Тото, в голове соотнося услышанное с теми знаниями, которые уже имелись у него. — Не стану лгать, что мы к этому непричастны.       Льюис улыбнулся как-то мрачно, не скрывая удовольствия от воспоминаний; Торгер достаточно жил в Эссосе, чтобы понимать происходящее там, и не собирался винить своих королей в этой кровожадности. Каждый из господ Залива Работорговцев заслуживает смерти. Льюис подался вперёд, подперев руками голову, и понизил голос, подчёркивая, насколько личной информацией собирался поделиться, и Тото приблизился к нему на своём месте, языком тела показывая, что понимал всю важность разговора. — Я хочу, чтобы ты понимал, что происходит, — Льюис тяжело сглотнул. — Через месяц мы начинаем вторжение в Вестерос, никто из нас не знает, чем это обернётся и что может произойти, но нам с Нико нужно, чтобы ты и весь наш Малый совет были безоговорочно на нашей стороне. Что бы ни случилось. — И мы будем, — заверил его Тото, но Льюис только отмахнулся с тонкой полуулыбкой, говоря, что знает об этом сейчас. — В данный момент, да. Но когда мы вернёмся в Вестерос… Тото, завоевания в Эссосе сильно отличались от того, что будет происходить в Просторе, я не исключаю, что всё может измениться. Я хочу, чтобы ты знал, что происходило со мной и Нико после Астапора, потому что это важно. Это часть нас, и это может повлиять на нас и наших драконов во время вторжения так, как никто не может предугадать. — Я уверен, что в любом случае буду с тобой и Нико до конца, но если ты уверен, что это так важно, я готов слушать. — Знал, что ты не подведёшь, — Льюис улыбнулся, довольный, когда сумел добиться своего. — Нико сказал тебе правду, Милосердная ненавидит всех, кто хотя бы немного причинит мне боль, она очень пристально следит за тем, чтобы я был в безопасности. Но она, действительно, очень милосердна и спокойна. Она может уничтожить человека, причинившего мне или Нико боль, но она успокоится на этом. Но Ртуть… Я признаюсь тебе честно, иногда даже я боюсь его. — Не то, что мне хотелось бы услышать, — Тото тихо хохотнул, и Льюис охотно поддержал его лёгкую шутку. — Когда я видел его, он вёл себя вполне мирно. — И он таков, — Льюис пожал плечами. — Ртуть очень спокойный, куда спокойнее Милосердной, но только до тех пор, пока ничего не угрожает Нико. Если что-то случится с ним, Ртуть не ограничится одним только виновным, — Льюис посмотрел Тото в глаза, и он почувствовал тонкий неприятный холодок, охвативший всё его тело. Кажется, Льюис боялся Ртути неспроста. — Он не остановится, пока не уничтожит всех, кто мог бы быть хоть немного причастен к этому, всех до единого, и, я не стану тебе лгать, я даже не уверен, пощадит ли он наших людей при всей его разумности. Иногда я боюсь, что, если Нико не переживёт очередное сражение, Ртуть обезумеет настолько, что сможет убить даже меня или Милосердную. — Но почему? — Тото нахмурился, не совсем понимая причины таких опасений. — Из того, что говорил Нико, мне показалось, что драконы воспринимают вас как какую-то форму семьи. — Это правда. Друг к другу они относятся примерно так же, хотя мы и не можем до конца понять их отношения, — кто-то осторожно постучал в дверь покоев, и Льюис отвлёкся на мгновение, чтобы принять слугу, принёсшего несколько кубков с вином, один из которых он тут же предложил Тото. — Но дело в том, что Ртуть и Нико имеют на двоих более глубокую общую травму, чем мы с Милосердной, — Льюис смочил вином горло, прежде чем продолжить. — После резни в Астапоре мы сбежали в Миэрин, а оттуда с торговым караваном дошли до Кварта. Драконы росли, и их стало сложно использовать в представлениях на ярмарках, как мы делали раньше. Мы искали возможность заработать хоть немного денег, и кто-то в Кварте сказал нам, мол, в Асшае бы многие дорого заплатили за возможность использовать драконий огонь, — Льюис закрыл глаза, не сумев сдержать охватившую его дрожь, и Тото даже показалось, что вся краска сошла с его лица. Тото мог его понять — Асшай был страшным краем, только безумцы не согласились бы с этим. — Это была наша самая большая ошибка в жизни. Нико убили в Асшае. — Как это убили? — Тото нахмурился, подспудно чувствуя страх и тревогу. Даже если он точно знал, что сейчас Нико жив и вполне здравствует, эта история не могла не вызывать такие чувства. — Какой-то колдун, — Льюис сожмурил веки, вцепившись сведёнными от напряжения пальцами в кубок, — захотел похитить Ртуть для своего ритуала. Меня и Милосердной тогда не было, я нашёл одного красного жреца, который был готов заплатить мне за драконий огонь. В тот вечер мы были у него, а когда вернулись в нашу комнату на постоялом дворе…— Льюис судорожно вздохнул, переживая заново свои воспоминания, глядя безотрывно на гладкую поверхность вина, — Нико был уже мёртв. Лежал в луже своей крови у двери. Уже не дышал, едва тёплый… Колдун заколол его мечом в спину. Проткнул насквозь. Ртути нигде не было, и я не нашёл даже следов огня, видимо, тот колдун что-то сделал и с ним, а Нико боролся за него, сколько мог.       Тото молча покачал головой, опустив взгляд, не представляя, что он мог бы сказать сейчас. Как вообще можно отреагировать на такую историю. — Милосердная чуть не сошла с ума, и я сам просто… я даже не помню, как добрался до того красного жреца, как угрожал ему, чтобы тот помог… — Льюис слабо ухмыльнулся, — мы воскресили Нико. Использовали пламя Милосердной, чтобы вдохнуть в него «дух драконьего рода», как сказал тот жрец. Будто бы его королевская кровь, его связь с Ртутью делало возвращение к жизни проще. — Каково это было? — он не смог сдержать любопытства: про таинственную магию красных жрецов ходило столько легенд, но у Тото ещё не было шанса узнать о них что-то от тех, кто имел с ними дело. — Страшно, — Льюис пожал плечами. — Я не могу это описать. Нико потерял много крови, и хотя магия вернула ему жизнь, но он ещё долго не мог восстановиться. Самым сложным для меня тогда было оставить его одного, но мы оба знали, что должны найти Ртуть, и без Милосердной идти за ним было слишком опасно. Впрочем, может быть, с ней было даже опаснее, если колдун уже сумел справиться с одним драконом. — Как вы нашли Ртуть? — Милосердная кричала за окном как-то особенно громко и радостно, и Льюис догадывался, что она увидела на горизонте силуэт возвращавшихся Ртути и Нико. — Это было не сложно, — Льюис поднял на него мрачный взгляд, растянув губы в какой-то особенно чужеродной грубой улыбке. — Пошли на запах горелой плоти и кучи трупов. Не знаю, на что надеялся колдун, но Ртуть вырвался на свободу и сжёг всех, кто был рядом. Убил каждого, того колдуна и всю его стражу и помощников, а потом полетел в Край Теней, уничтожив предместья Асшая на севере. Они были тогда ещё слишком малы, чтобы седлать их, и Милосердная полетела за ним в горы одна. Скажу тебе честно, я боялся, что мы больше никогда их не увидим. Но они вернулись на следующий день. Не представляю, почему, может быть, их связь всё-таки сильнее, чем мы можем представить, и Милосердная убедила Ртуть, а может, Ртуть сам почувствовал, что Нико жив. Я не знаю. Но они прилетели, и мы навсегда покинули Асшай тем же днём. — Поэтому ты боишься, что Ртуть может убить даже тебя, если погибнет Нико, — понятливо кивнул Тото; эта история многое ставило на свои места, объясняло то, что Торгер часто замечал раньше по своей неискоренимой годами отточенной наблюдательности. — Именно. Ртуть уже терял Нико один раз, не думаю, что он сможет нормально пережить второй. Поэтому иногда они улетают, чтобы побыть наедине. И поэтому же Нико всегда сражается только верхом, и мы с Милосердной следим, чтобы они с Ртутью никогда не разделялись на поле боя. Не хочу узнать, какие будут последствия, если это всё-таки произойдёт. — Пойми меня правильно, но я надеюсь, что Нико меня переживёт, — Тото хмыкнул, и Льюис, молча уставившись на него на несколько секунд, вдруг рассмеялся, согласно кивнув. — Тебе не о чем волноваться. Пока Нико жив, Ртуть самый спокойный дракон в мире. — Учитывая, что их в мире всего два, я не очень успокоен этой мыслью, Льюис. Но благодарю за попытку, — Тото улыбнулся, опустошив свой кубок с вином, и потянулся к давно забытым бумагам. — Я благодарен за оказанное доверие, а теперь, если ты не против, я всё же хотел бы вернуться к вопросам будущего вторжения.