отель де ляпис

Прошло уже больше 6000 лет с тех пор, как Чжун Ли ступил на эту землю. Отель де Ляпис существует примерно столько же. Название отеля происходит от старого имени Чжун Ли, Рекс Ляпис, под которым он жил и был известен в маленькой деревне на севере. И хотя он уже давно не называл себя этим именем, при его звучании он придается мимолетным воспоминаниям и время от времени тоскливо улыбается. Отель де Ляпис является мостом между настоящей жизнью и жизнью после смерти. Тем не менее, не все духи оказываются здесь. Чаще всего это те из них, у кого есть желания, которые они хотели бы исполнить, прежде чем перейти финальную черту. Когда желание не может быть исполнено, возникают некоторые последствия, но сейчас не время для этой истории. — Ну же, — скулит Малышка Су, — расскажи мне, Чайльд-гэгэ! Я не люблю неизвестность. Тарталья, ласково названный Чайльдом за то, что является младшим из всех трех работников отеля, смеется и взъерошивает волосы девочки. — Тебе нет необходимости знать это. Твое желание уже исполнено. Готова пройти через последнюю дверь? Малышка Су надувает нижнюю губу: — Я смогу, наконец, играть с папочкой в любое время, когда захочу? Взгляд Тартальи смягчается. — Надеюсь, твоя следующая жизнь подарит тебе эту возможность. А теперь иди. Тебе стоит поиграть со своими друзьями, пока ты не ушла. Малышка Су, кивая, разворачивается на своих каблучках и убегает в обратном направлении. Тарталья провожает её с любящей улыбкой и после поворачивается к шкафу за спиной. В шкафу ряд за рядом стоят хризантемы, аккуратно высаженные в стеклянные вазы. Каждому гостю принадлежит один из цветков. В среднем ряду стоит цветок Малышки Су, лепестки которого уже почти полностью опали. У нее осталось еще несколько часов до падения последнего лепестка, после чего ей предстоит пройти через финальную дверь и впустить свою душу в очередной круг реинкарнации. — Хорошо, что твое желание уже исполнено, да, Малышка Су? — говорит Тарталья сам себе. — Речь идет о самом Рексе Ляписе, — встревает раздраженный Сяо. — Он занимается этим уже столько лет, что это стало мышечной памятью. — Как обстоят твои дверные дела, Сяо? — Тарталья по-лисьи улыбается своему коллеге. — Есть ли какие-нибудь проблемы, о которых мне стоит знать? — Только одна. Сотри со своего лица эту ухмылку, пока я сам этого не сделал, — щелкает языком Сяо. — Насилие идет против правил нашего отеля! — напевает Тарталья. Сяо единственный, кто зовет Чжун Ли по человеческому имени, хотя старается этого не делать в его присутствии. Среди троих он является вторым по старшинству, и он знает Чжун Ли еще с той поры, когда они оба были людьми. Чжун Ли, судя по его словам, на протяжении нескольких десятилетий руководил отелем в одиночестве, пока к нему не присоединился Сяо, с тех пор никогда не покидавший своё место. Даже сейчас, спустя 6000 лет — и еще несколько веков с момента, как к ним пришел Тарталья — Сяо все также держится рядом, несмотря на то, что эта работа, как он утверждает, ему ненавистна. — Вижу, вы двое как всегда полны энергии, — глубокий голос проникает в комнату. Заговори про дьявола, и он появится. В нашем же случае: заговори про владельца отеля, и он появится в очень дорогом костюме. — Чжун Ли-сяньшэн, — приветствует Тарталья. — Вам стоило явиться раньше. Я рассказывал Малышке Су историю отеля. Чжун Ли слегка улыбнулся. — Правда? И как же ты преподнес эту историю нашей маленькой гостье? — Максимально кратко и лаконично! Она, похоже, считает, что наш великий владелец отеля, исполняющий желания, невероятно крут, поэтому я очень постарался поддержать ваш имидж. Сяо закатывает глаза. — Еще я слышал, как ты восхвалял свою великолепную рыцарскую доблесть со времен, когда ты еще был живой, — он ухмыляется. — Хотя я не заметил, чтобы её это заинтересовало. — Просто она пока еще слишком мала, чтобы ценить подобные вещи, — спорит Тарталья. — Я уверен, что если… Он останавливается, стоит Чжун Ли поднять руку. В этот же момент Сяо хватает дверную ручку и распахивает двери. Знакомая фраза вылетает из его рта. — Добро пожаловать в Отель де Ляпис. Чжун Ли щелкает языком. — Уверен, что ты вполне способен звучать более дружелюбно, Сяо. — А я уверен, что ты мог бы платить мне больше… Или вообще платить, — угрюмо говорит Сяо. — Но нет. Тарталья за стойкой администратора взрывается хохотом. Гость перед дверями не выглядит довольным. Он, скорее, сбит с толку, но это ожидаемо. — Что это за место? — неприветливо спрашивает он. — Я должен быть в своем ресторане. Чжун Ли взмахивает рукой: — Это Отель де Ляпис, дорогой господин. Шаг перед загробной жизнью, — он задумчиво дотрагивается до подбородка. — Должен признать, ваше прибытие слегка неожиданно. Видимо, произошло что-то непредсказуемое. — Минуту назад, — подтверждает Тарталья, смотря на по волшебству явившиеся файлы в руках. — Еще даже не было никаких церемоний прощания. — Загробная жизнь? Прощания? — недоверчиво спрашивает мужчина. — Что за чушь вы несете? У меня нет на это времени. Я должен быть в ресторане. Моя дочь рассчитывает на меня! — Сэр, — мягко говорит Чжун Ли, — пожалуйста, успокойтесь, пока мы рассказываем, что к чему. Я знаю, вы можете быть в замешательстве, но, уверяю, в этом месте никто не желает вам зла. Видите ли… — Ты мертв, — спокойно говорит Сяо. Чжун Ли втягивает воздух: — Сяо… — Что? — Сяо беззаботно пожимает плечами. — Так лучше. Чем быстрее он пройдет через пять стадий скорби, тем быстрее закончится мой рабочий день. Если только еще какой-нибудь дурак случайно не умрет. — В смысле мертв? — лицо мужчины краснеет от злости. — У меня идеальное здоровье, и я никогда не попадал в какие-либо серьезные инциденты- — Вообще-то, — перебивает Тарталья, листая файлы, — вы умерли от сердечного приступа. Случается со многими людьми вашего возраста. Все намного проще. — Если вы тут шутите со мной… — Дорогой господин, — пытается Чжун Ли. — Меня зовут Шеф Мао! Лучший шеф в Ли Юэ! — настаивает мужчина. — Ну… Второй после моей дочери. — Шеф Мао, сэр, — снова пытается Чжун Ли. Он бросает на своих коллег быстрый предупреждающий взгляд, говорящий, чтобы они не вмешивались, и затем снова оборачивается к Шефу Мао. — Я знаю, что в это сложно поверить, но их слова — правда. Пожалуйста, присядьте, я вам всё объясню. Он щелкает пальцами, после чего из воздуха появляется стул, на который садится мужчина. Как только Шеф Мао выглядит чуть более собранным, Чжун Ли в сожалении склоняет голову: — Этот отель является мостом между настоящей жизнью и жизнью после смерти. Сюда попадают не все духи, и, раз уж вы здесь, значит, у вас есть не исполнившееся желание, — Чжун Ли улыбается. — Я могу помочь с этим. Затем вы можете мирно двигаться дальше. — Я не мог умереть, — утверждает Шеф Мао. — Я… Это должно быть какой-то ошибкой. Чжун Ли мотает головой: — Это не ошибка. Я могу доказать, — он поворачивается к Тарталье. — Она появилась? — Угу. Прям только что. — Тарталья ставит стеклянную вазу с цветком на стол. Внутри нее свежая хризантема, полная лепестков. Имя Шефа Мао выгравировано на вазе. Движением руки он отправляет стеклянную вазу к Чжун Ли, отчего глаза шефа, видя летящую по воздуху вазу, чуть не вылетают из глазниц. Чжун Ли хватает вазу и показывает Шефу Мао: — Как видите, это хризантема. Вам известно, какое значение она имеет в культуре Ли Юэ? — Жизнь… и смерть, — бормочет Шеф Мао. — Верно. Здесь она означает вашу жизнь и время, которое у вас есть в этом отеле. Каждый час будут опадать два лепестка. Обычно у гостей в распоряжении неделя, по истечении которой они встречают новую жизнь. Ваше желание должно быть исполнено до того, как упадет последний лепесток. Чжун Ли отправляет вазу обратно к Тарталье, который ставит ее в шкаф позади себя. — Шеф Мао, я все понятно объяснил? — спрашивает Чжун Ли. — Если не веришь, что ты мертв, — добавляет Сяо, — можешь выйти из отеля и покричать о помощи. Хотя вряд ли кто-то услышит. — Сяо, — предупреждает Чжун Ли. Шеф Мао на секунду смолкает, выглядя так, словно перерабатывает услышанные слова. Чжун Ли терпеливо ждет, поднятым пальцем призывая своих работников молчать. Ему определенно стоит заставить их снова пройти тренинг для персонала. Последний был пару веков назад, и они точно нуждаются в переподготовке. — Говорите… Вы исполняете желания? — в конце концов говорит Шеф Мао. — Верно, — отвечает Чжун Ли. — Это главная цель отеля. Шеф Мао пристально на него смотрит. — Любые желания? — Кроме возвращения к жизни и убийств от вашего имени… Или любого другого причинения боли кому бы то ни было, — говорит Чжун Ли. — Кроме всего этого, мы готовы исполнить любое ваше последнее желание. Шеф Мао тяжело вздыхает, ссутулившись на стуле: — Если я действительно мертв, то, полагаю, у меня нет иного выбора, кроме как положиться на вас, — он встает со своего места, пристально глядя на Чжун Ли. — Как, говорите, вас зовут? Чжун Ли дружелюбно улыбается: — Вы можете звать меня Чжун Ли. — Хорошо, мистер Чжун Ли. Я скажу вам свое желание. Он указывает пальцем на Чжун Ли. — Помогите мне подготовить блюдо, способное помочь моей дочери выиграть на ежегодном кулинарном конкурсе Ли Юэ. Такому долгожителю, как Чжун Ли, кулинарное искусство дается легко. Он знает, какие ингредиенты хорошо совместимы, какая приправа лучше всего подходит блюду, как презентабельно его подать и тому подобное. Именно опыт помогает чем-то детально увлечься, и Чжун Ли очень даже увлечен. — Нет, сяньшэн, — услужливо вставляет Тарталья. — Вы просто придирчивы. Чжун Ли гримасничает, когда Тарталья в голых руках подносит к нему сырого осьминога: — Посмотрите, сяньшэн. Он выглядит таким свеженьким. Уверен, что он вполне вписывается в стандарты Шефа Мао. Чжун Ли очень старается не показывать отвращение на лице: — Полагаю, ты в этом больше осведомлен, Тарталья. Мой опыт с… щупальцами оставляет желать лучшего. — Не представляю, что вы имеете против них, Чжун Ли-сяньшэн, — со смешком говорит Тарталья, подавая продавщице несколько моры и ожидая, пока она упакует заказ. — Это морепродукты. Вы же любите морепродукты, разве нет? — Я могу сосуществовать рядом с щупальцами только тогда, когда они мертвы и лежат на тарелке в готовом виде. Эти два условия обязательно должны быть выполнены. — Мужчина в возрасте 6000 лет боится щупалец, — Тарталья не смог удержать очередную усмешку. — Вы такой забавный, — благодаря продавщицу, он забирает у нее пакет и разворачивается к Чжун Ли: — Идем дальше? — Да, пожалуйста, — благодарно говорит Чжун Ли, зарабатывая еще один смешок от Тартальи. Гавань Ли Юэ все также суетлива, как всегда. Единственная причина, по которой они могут выходить из отеля, — исполнение желаний гостей. В данном случае, они отправились в свет по поручению Шефа Мао — приготовить блюдо от его имени, так что он отправил их искать необходимые ингредиенты. Узнав, что люди не могут есть еду, приготовленную духами, во избежание неблагоприятных последствий, мужчина очень расстроился и поэтому оставил это дело на Чжун Ли. Шеф Мао настоял на том, чтобы они купили ингредиенты в его родном городе вместо неизвестных окрестных магазинов, потому что он, как оказалось, доверяет только своим собственным проверенным ресурсам. — Блюдо для моей дочери может быть приготовлено только из лучших ингредиентов! — воскликнул Шеф Мао. — Как там говорится… Играй по-крупному или умри! — Ты, видимо, выбрал последнее, — пробормотал Сяо себе под нос. Пока Чжун Ли испепелял Сяо взглядом, Тарталья терпеливо объяснил Шефу Мао, что фраза, которую тот хотел произнести, звучит как «играй по-крупному или иди домой». Тарталья потягивается: — Ах, воспоминания накатили. В выходные дни я ходил по магазинам Снежной со своими родными. Тевкр больше всех любил ходить за покупками. Чжун Ли с интересом наклоняет голову: — Тевкр…? — Мой младший брат! — засиял Тарталья. — Я редко рассказываю о своей семье, да? Она у меня большая. Среди всех братьев и сестер, Тевкр был самым энергичным. Каждый наш поход в магазин был таким, что я просто бегал за ним от одного прилавка к другому. — Понимаю. — Благодаря силам Чжун Ли я могу взаимодействовать с живым миром. Со мной такие походы становятся более терпимыми, да? Чжун Ли кивает: — Я подумал, что мне нужен будет помощник, а ты, как я заметил, всегда рад покинуть отель ненадолго. Хотя я чувствую себя виноватым за то, что Сяо остается там один. — Не стоит! Если что, я уверен, что он очень ценит эти несколько часов, когда ему не нужно охранять дверь. А если вдруг там объявится неожиданный дух, тогда… — Тарталья пожимает плечами, — что ж, он опытнее меня, так что лучше знает, что делать в таких ситуациях. — Полагаю, ты прав, — уступает Чжун Ли. Прохожие одаривают двоих любопытными взглядами — их одежда не совсем подходит стандартной моде Ли Юэ. Особенно это касается Тартальи: он очевидно похож на иностранца, родом определенно не из Ли Юэ. Тарталью это вовсе не волнует, ведь быть духом — это значит, что ты, как правило, не можешь взаимодействовать с людьми. Но с помощью сил Чжун Ли он может немного отдохнуть от этого запрета на пару часов, пока снова не исчезнет от их взора. Сяо, редко желающий быть увиденным человеком, чаще отвергает, чем принимает предложение Чжун Ли выйти за пределы отеля. Он предпочитает те задания, в которых не предполагается общение с людьми. — А, точно. Шеф Мао хотел крабов, так что пойдёмте к тому прилавку, — предлагает Тарталья, указывая на магазинчик на другом конце гавани. — Крабы, осьминог, лилии калла и мята, — с любопытством перечисляет Чжун Ли. — Интересно, что за блюдо у него на уме. Эти ингредиенты… создают необычную комбинацию. — Ну, он сказал, что является вторым лучшим шефом после дочери, так что, думаю, нам стоит ему довериться, — Тарталья останавливается. — Хотя, если его дочь его превосходит, то почему ей нужно, чтобы именно его блюдо победило? Чжун Ли кивает продавцу крабов, приветствуя его потрясающей улыбкой: — Полагаю, нам предстоит узнать, — затем обращается к продавцу: — По одному каждого вида, пожалуйста. Тарталья, ты заплатишь, да? — Сяньшэн, вы снова забыли деньги?! Кухней отеля может пользоваться любой дух, желающий вкусить свою любимую еду еще раз перед отбытием. Ингредиенты всегда в наличии: стоит кому-нибудь произнести название продукта вслух, как он тут же появится из пустоты. Тем не менее, еда, приготовленная духом в отеле, может быть съедена только им самим и ему подобными. Если человек хотя бы просто откусит от еды, созданной духом… ну- Никто не хочет повтор инцидента с медовым мясом пятидесятилетней давности. — Что за инцидент с медовым мясом пятидесятилетней давности? — спрашивает Малышка Су. — Ничего такого, что тебе стоило бы знать, если ты хочешь спать спокойно сегодня ночью, — приглушенно отвечает Тарталья. Сейчас он сидит на кухонном столе, усадив себе на колени Малышку Су, занятую приготовлением своего собственного десерта. — Если у тебя есть свободное время, чтобы поболтать, то почему бы тебе не помочь мне и не помешать содержимое кастрюли? — ворчит Шеф Мао рядом с ним. — Не могу, — отвечает Тарталья. — Технически, я все еще дух. Среди всех нас только сяньшэн может готовить что-то съедобное для человека, — он смотрит на упомянутого мужчину, у которого вокруг талии повязан фартук и голову прикрывает белый платок. Он выглядит по-странному очаровательно в этом наряде и с сосредоточенным лицом. Сяо останавливается позади них, лениво посасывая засахаренное яблоко, которое ранее сделала для него Малышка Су. — Как успехи, сяньшэн? — Думаю… все в порядке, — отвечает Чжун Ли тоном, говорящим об обратном. Его кожа выглядит белее обычного, и даже Тарталья может заметить, что он очень старается оставаться настолько спокойным, насколько возможно. — Шеф Мао, обязательно ли… класть так много осьминожьих щупалец в это блюдо? — Конечно! Они выделяются во вкусе. А теперь — меньше возникаем, больше мешаем. Вы здесь, чтобы выполнить мое предположительно предсмертное желание, так? — Шеф Мао выглядит заметно расстроенным. — Эх, если бы я еще был жив, я бы сам приготовил это чертово блюдо, — он фыркнул. — Сян Лин… дождись меня, хорошо? — Сян Лин? — Спрашивает Тарталья, взъерошивая волосы малышки Су, прежде чем принять от нее засахаренное яблоко. — Это ваша дочь? — Я знаю ее, — говорит Сяо. — Хозяйка гостиницы Ваншу много о ней говорит. Она делает вкусный миндальный тофу, — хозяйку, о которой говорит Сяо, зовут Верр Голдет. Она одна из немногих, кто может видеть духов и, каким-то образом, дружить с Сяо. Шеф Мао выпячивает грудь от гордости: — У Сян Лин всё вкусно. Она гений чистой воды. Поэтому она лучшая в Ли Юэ. Не сомневаюсь, что она выиграет конкурс в этом году. — Если Сян Лин-цзецзе так хороша, то почему ей нужно, чтобы именно ваше блюдо победило? — Спрашивает Малышка Су. — Очень даже обоснованный вопрос, — согласно кивает Тарталья. Шеф Мао вдруг замолкает — абсолютный контраст тому, каким громким он был минуту назад. Даже Чжун Ли, столетиями практикующий искусство игнорирования посторонних звуков (благодаря Тарталье и Сяо, всегда находящим что-то, о чем можно поспорить), перестает мешать и поворачивается к шефу. Малышка Су нервно поглядывает на Тарталью, как бы спрашивая, задала ли она неподходящий вопрос, но Тарталья лишь успокаивающе гладит её по голове. — Честно говоря, нет, ей это не нужно, — подтверждает Шеф Мао. — Но я научил её всем известным мне рецептам, кроме этого. Я собирался, но потом… оказался здесь. Если я перешагну через эту последнюю дверь, как вы ее называете, перед этим не представив ей это блюдо, то после буду жалеть об этом до конца времен, — он поднимает взгляд на Чжун Ли. — Поэтому, умоляю вас… Доставьте ей его, чтобы она сама его изучила. Это меньшее, что вы можете для меня сделать, если я сам не могу ее научить. Чжун Ли слегка улыбается: — Конечно, Шеф Мао. В конце концов, для этого отель и существует. Мы исполним ваше желание. Малышка Су слезает с колен Тартальи и робко подходит к Шефу Мао. Цепляясь за его рубашку, тем самым привлекая внимание, она застенчиво улыбается и подает ему засахаренное яблоко. К всеобщему удивлению, обычно угрюмое лицо Шефа Мао смягчается, когда он принимает яблоко, отвечая совсем маленькой улыбкой. Посмотрев на Чжун Ли, Шеф Мао прочищает горло. Чжун Ли, кажется, замечает, что глаза мужчины стали немного влажными. — Что ж, — резко говорит он, — давайте возвращаться к работе. Время не бесконечно, знаете ли. Чжун Ли склоняет голову: — Тогда мне придется вытерпеть эти щупальца ради вас. — Сяньшэн, это звучит так грязно, — возмущается Тарталья, прикрывая уши Малышки Су. Сяо продолжает осуждающе сосать своё засахаренное яблоко. На следующий день, после бесчисленных попыток, Шеф Мао, наконец, признает блюдо Чжун Ли удовлетворительным. К этому времени Малышка Су и несколько других духов уже покинули отель. Чжун Ли, проводив их с улыбкой (и с поцелуем в щеку от Малышки Су), вернулся к работе. Он даже отбросил свое привычное отвращение к щупальцам (и стерпел дразнения Тартальи и осуждающие взгляды Сяо). Следующим утром он первым делом отправляется к главным дверям, где его уже ждет троица. В руках Тартальи кастрюля с блюдом Чжун Ли, обмотанная тканью. — Ваши силы — это что-то, сяньшэн, — говорит Тарталья. — Еда такая же горячая, какой была вчера. — Магия будет действовать до тех пор, пока мы в отеле. Как только мы выйдем, еда начнет охлаждаться. Шеф Мао задумчиво говорит: — Тогда нам стоит отправляться. Тарталья, как и вчера, сопровождает Чжун Ли в путешествии, снова оставляя Сяо временно заведовать отелем. В отличие от Тартальи, Шефу Мао не дана возможность быть увиденным человеком. Это к лучшему, потому что он умер всего несколько дней назад. Хотя Шеф Мао и выглядел расстроенным поначалу, в итоге он принял это благосклонно. В ресторане Ванмин, по словам Шефа Мао, обычно бушует жизнь, но сегодня здесь тихо. Получив от Шефа кивок, Чжун Ли входит за небольшой занавес, разделяющий внутреннее убранство ресторана от улицы. Здесь никого, кроме молодой девушки, сидящей около печи и ковыряющей палкой огонь. — Прошу прощения, — говорит Чжун Ли, обращая на себя внимание девушки, — твоё имя, случаем, не Сян Лин? Сян Лин поднимает голову и смотрит на него. Она выглядит достаточно спокойной для человека, совсем недавно неожиданно потерявшего отца. В глазах ни намека на красноту. Она осторожно кивает: — Это я. Вы друг папули? — Верно. Меня зовут Чжун Ли. Это мой спутник, Тарталья. Сян Лин хмурится: — Тар… таль… я? — Можно просто Чайльд, если хочешь, — говорит Тарталья. — Я знаю, что моё имя может язык наизнанку вывернуть. Сян Лин настойчиво мотает головой: — Папуля всегда говорил, что, несмотря ни на что, всегда нужно правильно выговаривать чужие имена. Прибегать к прозвищу можно только в самом крайнем случае. Ведь имя человека часто является его главной гордостью. Тарталья моргает, глядя на Шефа Мао, выглядящего слегка смущенным: — Ох уж этот ребенок, — бормочет мужчина. — До сих пор помнит такие глупые вещи. — Похоже, твой отец был хорошим человеком, — улыбается Тарталья. — Это так. Папуля лучший, — подтверждает Сян Лин. Неожиданно она останавливается, чтобы понюхать: — Чем это пахнет? — А, — Чжун Ли ставит прикрытую кастрюлю на ближайший стол и аккуратно развязывает верхний узел. — Это причина, по которой мы пришли к тебе сегодня. Помимо соболезнований, конечно же. Твой отец… он хочет кое-что тебе передать. Он снимает крышку, чтобы показать содержимое. Тарталья позади него издает легкий восхищенный свист. Даже для такого, как Чжун Ли, страстно ненавидящего щупальца, блюдо выглядит… аппетитно. Или, возможно, это Шеф Мао так хорош в раздаче указаний по поводу презентабельности. Морепродукты в красноватом бульоне аккуратно разложены вокруг лилий калла, расположенных посередине, как маленький островок в красном море. Некоторые другие континенты, присутствующие в бульоне, такие как грибы и различные специи, могли бы сделать сочетание морепродуктов и цветов более хаотичным, но они очень даже хорошо вписываются в гармонию блюда. Одна единственная мята покоится на вершине острова в качестве завершающего штриха. Запах блюда имеет восхитительную смесь пряности и кисловатости. Сян Лин заинтересованно смотрит на блюдо, не в силах полностью поверить своим глазам. — Это…? — Она сглатывает. — Кто приготовил его? — Я, — говорит Чжун Ли. — Но это рецепт твоего отца. Он хотел передать его тебе, но неожиданная кончина помешала. Сян Лин поворачивается к нему: — И вы знали рецепт папули? — Он рассказал мне о нем несколько дней назад, — невозмутимо сообщает Чжун Ли. — Мы разговаривали за чашкой чая и в какой-то момент речь зашла о тебе. Как я понимаю, у тебя скоро соревнование? — О! Да, ежегодный кулинарный конкурс Ли Юэ. Папуля рассказал вам об этом? — Верно. — Еще он сказал нам, что ты великолепна в готовке и что он уверен в твоей победе, — встревает Тарталья. — …Понятно, — Сян Лин прикусывает нижнюю губу. — Тогда можно я попробую? — Конечно, прошу, — говорит Чжун Ли. Незаметно для дочери Шеф Мао подходит к ней, садится напротив и смотрит, как она достает миску и ложку из шкафчиков и после наливает немного супа в керамическую тарелку. Троица наблюдает, затаив дыхание, как Сян Лин делает первый глоток и как её горло от этого вздрагивает. Прошел легкий момент тишины, когда она приостановилась, даже не отодвигая тарелку от губ. Когда она, наконец, ставит тарелку на стол и снова смотрит на Чжун Ли, на ее губах медленно растягивается улыбка. — В бульоне многовато специй и вкус осьминога мог бы перекрыть вкус краба, если слегка переборщить, но… — она смеется. — На вкус действительно похоже на что-то, что приготовил бы папуля. Вкусно, тепло и… — уголки её улыбки начинают дрожать. Она опускает голову, прижимая тарелку к груди. Вскоре деревянное покрытие стола начинает темнеть от капель слез. — Суп напоминает мне о папуле, — говорит Сян Лин дрожащим голосом. — Ах, такое ощущение, будто он здесь, со мной. Чжун Ли и Тарталья бросают взгляд на Шефа Мао, уже вставшего со своего места. Хоть его дочь и не может его почувствовать, он все же поднимает руку и гладит её по голове с необычно нежным выражением на лице. Затем он поворачивается к Чжун Ли, и его глаза, казалось, говорили за него. — Сян Лин, — говорит Чжун Ли. — Твой отец… Когда мы с ним общались, он сказал мне еще кое-что. Сян Лин поднимает взгляд. Её щеки покраснели от слез, а глаза слегка припухли, но она твердо смотрит на Чжун Ли. — Что? Губы Чжун Ли изгибаются в улыбке. В этот же момент губы Шефа Мао начинают двигаться. — Моя дорогая Сян Лин, — говорят они в унисон. — Твой отец очень гордится тобой и не сомневается, что ты многого добьешься в жизни. Я очень рад, что благословлен возможностью иметь такую замечательную дочь, как ты. Сян Лин на мгновение замолкает, позволяя словам проникнуть в сознание. Она медленно выпрямляет спину и стирает слезы с щек, а затем улыбается Чжун Ли так, будто улыбается и отцу тоже. — Да, — говорит она четким и сильным голосом. — Также, как и я горда иметь такого отца, — она смотрит на тарелку в своих руках. — Я выучу рецепт этого блюда и улучшу его, если смогу, а затем выиграю с ним конкурс. Ради папули. Впервые с их встречи Чжун Ли видит, как по щеке Шефа Мао стекает слеза. Тарталья вытягивает руку, чтобы осторожно похлопать его по спине. — Конечно. Сделай все возможное, госпожа Сян Лин, — говорит Чжун Ли. Чжун Ли и Тарталья, в итоге, остались в ресторане еще ненадолго. Сян Лин любезно приготовила им несколько своих блюд, предлагая оценить ее мастерство. Тарталья, пока восхищался едой, заметил гордый взгляд Шефа Мао и окончательно убедился, что они остались не зря. После того, как они попрощались с молодым шефом и добрались до отеля, Шеф Мао пробормотал, что после сегодняшнего ему стоит отдохнуть. Попрощавшись с Чжун Ли и Тартальей, он направился в свой номер на втором этаже. — Вы принесли сувениры? — лениво спрашивает Сяо. Сейчас он стоит не у двери, а у стойки администратора, и беззаботно листает файлы. — Мы взяли немного миндального тофу, если тебя интересует именно это. Но сначала, — он взмахивает рукой. — Кыш. Это мое место, Сяо, — возмущается он. Сяо закатывает глаза: — Я пометил это место на 5000 лет раньше тебя. — Боже мой, — Тарталья резко вдыхает, — ты же не мочился здесь, да? — Тарталья, клянусь, однажды я оторву тебе голову, — вскипает Сяо. Когда двое позади начинают ругаться, Чжун Ли использует это в качестве шанса на незаметный уход. Он поднимается по лестнице на верхний балкон, вид с которого открывается на горы. Этот пейзаж он любит больше всего — он никогда от него не устанет, сколько бы лет ни прошло. К его удивлению, когда он приходит, там уже кто-то стоит. — Шеф Мао, — он моргает. — Я думал, вы вернулись в свой номер. Шеф Мао смотрит на него: — А, это вы. Нет… Я просто подумал… Что стоит еще раз взглянуть на место, в котором я рос. Я решил, что пройду через дверь сегодня ночью. — Нет необходимости идти сейчас, — вежливо говорит Чжун Ли. — На вашем цветке еще есть лепестки. Шеф Мао посмеивается: — Я не буду одним из тех упрямых духов, злоупотребляющих гостеприимством. Моя смерть была неожиданной, но… мое желание исполнено. Я еще раз увиделся с дочерью и передал ей свой последний рецепт. У меня больше нет причин оставаться, — он вздыхает. — Ли Юэ все также прекрасна, — выражение его лица становится тоскливым, стоит ему посмотреть на пейзаж перед собой. — Я буду скучать по этому месту. — Надеюсь, в вашей следующей жизни вам снова удастся пожить в Ли Юэ. Шеф Мао мотает головой: — Когда я пройду через дверь, меня ждет реинкарнация, верно? — Верно. Когда ваша душа проведет достаточно времени в загробной жизни, вам будет подарена новая судьба. — Если так, — Шеф Мао улыбается, — тогда неважно, где я буду жить. Если в моей следующей жизни я буду отцом такой прекрасной девушки, как Сян Лин… Я буду более чем счастлив. Вообще-то… Я уже счастлив. Он с благодарностью смотрит на Чжун Ли: — Спасибо, господин Чжун Ли. Я ценю все, что вы для меня сделали. Наша встреча была короткой, но я рад, что она случилась, — он останавливается. — Если Сян Лин выиграет конкурс, сделайте мне подношение, хорошо? Может быть, я получу его прямо в загробной жизни. Чжун Ли улыбается. — Конечно, Шеф Мао. Сян Лин выигрывает соревнование пятый год подряд. Она назвала свое победившее блюдо «Морской Суп с Лилиями Калла», но сама нежно называет его «Благословением Мао» в честь отца. Блюдо становится популярным в ресторане Ванмин, который передался Сян Лин после смерти родителя. И хотя жители Ли Юэ будут скучать по его полным энтузиазма крикам, рекламирующим ресторан, и его бесконечному восхвалению дочери, оптимистичная энергия Сян Лин во время работы помогает заполнить дыру, медленно, но верно ее закрывая. Чжун Ли скромно сидит в дальнем углу ресторана с тарелкой супа из морепродуктов. Бульон не такой острый и кислый, как в тот раз, когда он готовил его сам, но суп все такой же вкусный, каким он его помнит. — Ваша дочь действительно превосходный повар, Шеф Мао, — тихо говорит он сам себе, поднимая бокал, словно произнося тост за старого друга. Он должен захватить немного супа с собой в отель. Было бы здорово поесть его со своими коллегами. Впервые в жизни Чжун Ли не имеет ничего против щупалец.